Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общетеоретические вопросы сложных слов в современном татарском языке 12
Вводные замечания 12
1.1. Сложные слова в грамматиках 18
1.2. Особенности парных слов как структурной разновидности сложных слов 28
1.3. Различение сложных слов от сходных конструкций 36
Глава 2. Размещение сложных слов в словарях 45
Вводные замечания 45
2.1. Подача сложных слов в словарях тюркских языков 46
2.2. Подача сложных слов в словарях татарского языка 59
2.3. Пути усовершенствования подачи сложных слов в словарях татарского языка 65
2.4. Подача сложных слов в переводных словарях и проблема «типового перевода» 77
Глава 3. Орфография сложных слов 86
Вводные замечания 86
3.1. Правописание сложных слов, соотносимых с изафетными сочетаниями 92
3.2. Правописание сложных слов с атрибутивным отношением компонентов 99
3.3. Правописание сложных слов с объектным отношением компонентов 108
3.4. Принципы орфографирования сложных слов
Заключение 116
Условные сокращения 125
Библиография
- Сложные слова в грамматиках
- Особенности парных слов как структурной разновидности сложных слов
- Подача сложных слов в словарях тюркских языков
- Правописание сложных слов, соотносимых с изафетными сочетаниями
Введение к работе
Актуальность исследования. «Словосложение есть очень естественный, очень употребительный способ создания новых слов в одном языке, тогда как его роль очень невелика в другом. Если для немецкого языка такие слова, как kleinburgertum 'мелкая буржуазия', morgendummerung 'рассвет' - нормальное явление, то даже славянские языки не проявляют большой склонности к такому типу новообразований» (Булаховский, 1953, 94). Что же касается тюркских языков, В.В.Радлов в этом отношении считал, что «стечение некоторых именных и глагольных основ корней в тюркских языках для обозначения одного понятия представляет собой всеобщее явление». Сейчас все больше исследователей приходит к выводу, что это явление характерно если не для всех, то для большинства языков мира и отличается глубокой древностью. Так, по признанию специалистов, композиты существовали еще в праславянском (Филин, 1977, 15), древнетюркском (Махматкулов, 1973, 409), даже в общеалтайском и шумерском (Tuna, 40). Не случайно во всех древнетюркских памятниках зафиксированы сложные слова. Так, в одном только «Кутадгу бил иг» отмечено 2830 сложных слов, из которых 268 - имен. Исследование сложных слов как языкового явления также имеет давнюю историю. Научный интерес к ним обнаруживался уже у авторов самых первых грамматик и словарей. История изучения сложных слов в тюркологии в свою очередь уже стала объектом описания (Ганиев, 1982, Гарипов, 1954, Абдурахманов, 1975 и др. Из более поздних авторов - Ахмедов, 1991).
Но, несмотря на то, что сложные слова являются одной из наиболее исследованных проблем в тюркологии и достаточно успешно разрабатываемой в татарском языкознании, существует настоятельная
5 необходимость рассмотрения проблемы сложных слов, особенно тех ее аспектов, которые сопряжены с практической реализацией этих единиц в языке. Например, остается не до конца разрешенной проблема идентификации сложных лексем. Так как на практике наблюдается неразличение сложных слов от сходных им конструкций. Эта проблема непосредственно связана с другой - с проблемой орфографирования. Так, в настоящее время существует непоследовательное оформление аналогичных сложных слов не только в разных языках одной системы, но и в одном и том же языке. Такое положение в правописании, в свою очередь, обуславливает проблемы в лексикографировании, которые заключаются в отсутствии последовательных принципов отбора и подачи, следовательно, в неадекватном отражении сложных слов в словарях. В этом контексте данное исследование, как нам представляется, посвящено весьма актуальной теме.
Актуальность исследования объясняется еще и тем, что теоретические изыскания по этой проблеме в татарском языкознании, за редким исключением, ограничиваются 50-70-ми гг. XX в. Между тем, возобновление научного интереса к объяснению сути композит наблюдается, в частности, в языках западно-славянской группы (например, работы Говердовского, Блихарски, Гржигоржиковой, Хандке, Йезиорски, Миодека и др.). В связи с этим существует настоятельная необходимость пересмотра некоторых аспектов данной проблемы как в татарском языкознании, так и в тюркологии с учетом современного уровня развития теории языка.
Цели исследования:
определить особенности существующей орфографии сложных слов и наиболее общие тенденции ее развития в тюркских языках вообще и в татарском языке в частности;
обобщить опыт тюркской и татарской лексикографии в отражении сложных слов и наметить возможности ее усовершенствования;
- определить научные основы идентификации сложных лексем в
татарском языке.
Цели должны быть достигнуты посредством решения следующих задач:
- проанализировать словари тюркских языков с целью выявления общих признаков в подаче сложных слов;
рассмотреть словари татарского языка на предмет выявления существующих принципов отбора и подачи сложных слов;
разработать рекомендации по усовершенствованию принципов отбора и подачи сложных слов в словарях татарского языка;
определить критерии различения сложных слов от сходных им конструкций;
выявить наиболее типичные ошибки при переводе сложных слов и подаче в переводных словарях;
- проанализировать существующую орфографию сложных слов в
татарском языке и в других тюркских языках, на основе чего разработать
предложения по ее усовершенствованию.
Материалом исследования являются сложные слова татарского языка, отобранные путем сплошной выборки из 3-томного Толкового словаря татарского языка и частично из других словарей, общим количеством около семи тысяч. В качестве сравнительного материала послужили сложные слова других тюркских языков. Объектом анализа стали толковые и переводные словари татарского языка, а также других тюркских языков.
В работе использовались следующие методы исследования:
описательный метод;
метод аналитического наблюдения с последующим обобщением;
метод сопоставительного анализа;
- метод компонентного анализа.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в татарском языкознании подвергаются комплексному анализу теоретические и практические вопросы орфографирования, лексикографирования и идентификации сложных слов.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что в результате исследования складывается цельное представление об уровне теоретической и практической разработанности проблемы сложных слов в тюркологии и в татарском языкознании. Полученные результаты могут послужить основой для определения общих закономерностей развития сложной лексики и для решения проблем их идентификации, орфографирования, а также других теоретических вопросов по соответствующей проблематике.
Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при усовершенствовании правил орфографии сложных слов, при составлении толковых и переводных словарей татарского языка, для их усовершенствования и унификации, а также могут быть полезны в теории и практике перевода с русского на татарский и с татарского на русский.
Апробация работы. Основные положения диссертации излагались в выступлениях на международных и региональных научных конференциях: на терминологической конференции при Кабинете Министров РТ (Казань, 1993), «Языковая ситуация в Республике Татарстан: состояние и перспективы» (Казань, 1998), «Проблемы истории, культуры и развития языков народов Татарстана и Волго-Уральского региона» (Казань, 2000), «Словообразование в тюркских языках» (Казань, 2001), «Актуальные
8
проблемы тюркской и финно-угорской филологии: теория и опыт изучения»
(Елабуга, 2002), на международном симпозиуме «Формирование и развитие
литературных языков народов Поволжья» (Ижевск, 2003), на Всероссийской
научно-теоретической конференции «Языки Евразии:
этнокультурологический контекст» (Уфа, 2003), на II Международных Бодуэновских чтениях: Казанская лингвистическая школа: традиция и современность (Казань, КГУ, 2003) и на итоговых научных конференциях ИЯЛИ им.Г.Ибрагимова АН РТ (1993-2003) и др. Всего прочитано 19 докладов. Основное содержание работы отражено в 16 публикациях.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии.
Основное содержание диссертации
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, его теоретическая и методологическая основа, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы.
Сложные слова в грамматиках
Во всех грамматиках тюркских языков так же отведено довольно большое место сложным словам. Целью данного исследования является выявить, насколько полно в грамматиках освещены следующие аспекты данной проблемы: 1) образование сложных слов различных частей речи; 2) структурные виды сложных слов (составные, собственно сложные, парные, слитные); 3) способы и модели образования; 4) взаимоотношения компонентов; 5) орфография.
В грамматиках разных авторов образованию сложных слов различных частей речи уделяется неодинаковое внимание. В большинстве грамматик рассматриваются в основном именные части речи. Например, Кононов А.Н.в своей грамматике турецкого языка (Кононов, 1956) рассматривает образование сложных имен существительных, прилагательных, местоимений, наречий и глаголов. В грамматике узбекского языка того же Кононова А.Н. (Кононов, 1960, 130-139) приводится образование композит таких частей речи, как имена существительные, имена прилагательные, наречия, а также - довольно подробно - сложные глаголы. В грамматике гагаузского языка Покровской Л.А. (Покровская, 1964, 99-103) речь идет о сложных именах существительных, именах прилагательных и наречиях. В грамматике караимского языка Мусаева К.М. (Мусаев, 1966, 117) анализируются сложные существительные, сложные наречия и сложные числительные. В грамматике туркменского языка под редакцией Баскакова Н.А. (Грамматика туркменского языка. Фонетика и морфология, 1970) проанализированы сложные слова таких частей речи, как имена существительные (131-137), имена прилагательные (144-145), имена числительные (152), местоимения (198-205) и наречия (391).
В грамматике карачаево-балкарского языка под редакцией Баскакова Н.А. (Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика. Морфология. Синтаксис, 1976) рассмотрены сложные имена существительные, прилагательные, наречия, а также - сложные глаголы. В грамматике сарыг-югурского языка Тенишева Э.Р. (Тенишев, 1976, 67) упоминается только о сложных существительных. В грамматике якутского языка под редакцией Убрятовой Е.И. (Грамматика современного якутского литературного языка. Фонетика и морфология, 1982) отмечены сложные имена существительные (112-117, 120-122), прилагательные (167-169), сложные глаголы (225), сложные наречия (349), образные слова (звуподражательные слова) (383), междометия (390), союзы (471). В грамматиках турецкого языка многие авторы выделяют сложные слова в основном двух частей речи: имена существительные и глаголы. Эдискун X. в своей грамматике турецкого языка выделяет сложные существительные, прилагательные и глаголы. Грамматика туркменского языка рассматривает сложные слова - существительные, прилагательные, числительные, местоимения, наречия, т.е. почти всех частей речи. В грамматике башкирского языка под редакцией Юлдашева А.А. (1981, 495) рассмотрены сложные существительные, прилагательные, наречия, глаголы, подражательные слова, междометия, союзы, то есть почти весь спектр частей речи.
Как видно из примеров, сложные слова таких частей речи, как местоимения, числительные, в грамматиках приводятся редко или упоминаются вскользь с одним-двумя примерами. А служебные части речи с точки зрения словообразовательной структуры вообще не рассматриваются. Грамматики татарского языка в этом плане более подробны. Уже в Грамматике 1965 г. рассматриваются сложные имена существительные, прилагательные, числительные, наречия и местоимения. Не говоря уже о последующих грамматиках.
Что касается структурных видов сложных слов, то они также изучены в разной степени. По сравнению с составными, слитными и собственно сложными словами, парные слова исследованы наиболее детально. Покровская Л.А.делит сложные конструкции гагаузского языка на 2 вида: сложные слова и парные слова (не выделяя слитных и составных слов). Тенишев Э.Р.в грамматике сарыг-югурского языка пишет о собственно сложных и парных словах и также не упоминает о составных и слитных. Мусаев К.М.говорит вообще о сложных словах, не разделяя их на виды. Кононов А.Н. в грамматике узбекского языка пишет: «Сложное слово в тюркских языках является такой словарной единицей, которая выступает в языке в трех структурных разновидностях: а) в виде слитных слов, имеющих фонетический облик простого слова; б) в виде собственно сложных слов, компоненты которых сохраняют свою форму и ударение, образуя ритмико-мелодическое единство; в) в форме парных слов, состоящих из двух компонентов, имеющих отдельные ударения и обладающих двучленной ритмической структурой». Здесь, как видно, нет упоминания о составных словах. В грамматиках туркменского языка тоже речь идет только о парных и собственно сложных словах. А в якутской грамматике, наоборот, рассматриваются парные и составные. В грамматике карачаево-балкарского языка Баскаков Н.А. все структурные виды сложных слов включает в понятие «сложное слово», отделяя только парные слова. А у Кононова А.Н. в грамматике турецкого языка вообще нет деления сложных слов на структурные разновидности. В грамматике башкирского языка все структурные виды композит тщательно проанализированы каждый в отдельности, включая аббревиатуры. Анализ показывает, что в грамматиках структурные виды отражены не одинаково, во многих из них нет определения сложного слова и нет принципиального деления сложных слов по их структурным особенностям.
Способы образования сложных слов также не получили достаточно четкого и конкретного освещения в грамматиках. Так, Покровская Л.А. не делит сложные слова по способам образования и упоминает только об одном способе - лексикализации словосочетания. В качестве примера приводятся слова: кыскардаш сестра {доел, девушка + брат), диши дана (доел, самка + теленок) телка . Деление производится исходя из грамматических, семантических или иных отношений компонентов, по моделям образования и т.д. Причем в данной классификации все эти подходы смешиваются. Так, к модели прил. + сущ. приводятся следующие примеры: алтоп (доел, розовый шар) вербена , илкйаз (доел, первое лето) весна и сюда же деликаппы (доел, с буйной кровью) парень, холостяк . Или, например, парные слова делятся на составные 1) из двух самостоятельных слов, относящихся друг к другу по значению как антонимы или синонимы; 2) из удвоенного слова; 3) из слова и его отзвучия, «слова-эха», не имеющего самостоятельного значения.
Тенишев Э.Р., как и другие авторы, указывает на сочинительный и подчинительный способы образования сложных слов. Мусаев К.М. все способы образования композит называет сложением: например: цац ипек (доел, волос - шелк) бархат , кара бас (доел, черная голова) служанка , тасполмах (становление камнем) гибель , ай толусу (доел, луны полнота) полнолуние , тар берювчю (доел, тесноту дающий) враг и т.д. Но довольно подробно даются модели образования. Например, такие интересные модели, как сущ. + глагольное имя па - увчу: алтын кагувчу (доел, золото стучащий) ювелир , сущ. + причастие па -гап: йер ишкяп (доел, земля пьющая) земледелие , аккап вахт (доел, текущее время) оттепель и т.д.
Особенности парных слов как структурной разновидности сложных слов
По свидетельству некоторых языковедов ведущим типологическим признаком в татарском языке, как и во всех тюркских языках, является наличие парных слов, которые составляют 40% от числа именных композитов татарского языка (Садыкова, 1992, 10). Парные слова и слова-повторы считаются явлением, свойственным почти для всех языков мира, хотя не все языки в одинаковой мере широко ими пользуются. Не случайно исследованию парных слов посвящено огромное количество трудов, и не только в татарском языкознании. В русском языкознании эту тему освещали такие ученые, как Потебня А.А., Виноградов В.В., Щербак A.M., Степанов Г.В. и др. В тюркологии эту проблему рассматривали Ашмарин Н.И., Дени Ж., Кононов А.Н., Дмитриев Н.К., Баскаков Н.А., Кайдаров А.Г., Аганин Р.А., Орузбаев Б.О., Егоров В.Г., Хабичев М.А., Уринбаев З.Б., Адилов М.И., Маматов И.О., Муратов С.Н., Гарипов Т.М., Калабаева Т.Б. и другие. В монголистике парным словам посвятили свои работы Биткеева Г.С., Бертагаев П.И., Бэшэ Л., Дондуков У.Ж.Ш., Дарбеева А.А. и другие. По обилию работ парные слова можно считать самым изученным предметом.
В татарском языкознании этой проблеме в той или иной мере уделили внимание в своих работах Алпаров Г.Х., Хангильдин В.Н., Валиуллина З.М., Зиннатуллина К.З., Заляй Л., Тумашева Д.Г., Фасеев Ф.С., Курбатов Х.Р., Ганиев Ф.А. и др. В существующей литературе имеется неимоверное количество терминов, употребляющихся для обозначения парных слов и сходных конструкций. Так в «Грамматике татарского языка» Гиганова И. (1801) приводятся слова капд-шакар, аш-тагам, ямгур-ягум и называются сложными словами. Радлов В.В. говорит о «стечениях», а также выделяет повторы (Wiederhollungen) и звуковые комплексы (Laut-komplexe), т.е. разные типы парных слов и повторов. Мелиоранский П.М. употребляет в своей «Краткой грамматике казах-киргизского языка» термин «словосочетание». Дмитриев Н.К. в отношении парных слов употребляет термин «парное словосочетание». Фой К. использует термин Wortvolge -порядок слов. Кононов А.Н. просто выделяет сочинительный тип сложных слов (что само по себе верно). И так далее вплоть до последних работ. Есть, например, такие термины для обозначения парных слов и подобных образований: «усугубление» (Потебня А.А.), «слово-эхо», «отзвучие» (Покровская Л.А. - гаг.), «слова-спутники» (Рамазан К. - узб.), «повторяющиеся цепи слов» (Ибрагим С, Рахман М. - узб.), «tekrarlar» -повторы (Эргин М. - тур.), «ikilemeler» удвоения (Тулум М., Эдискун X., Коркмаз 3. — тур.), «такрорий сузлар» - повторяющиеся слова (Ходжиев А. -узб.), «composita copulativa» - копулятивные композиты и т.д. и т.п.
Расхождения ученых заключаются не только в выборе терминов. Способ словообразования парных слов также толкуется по-разному. Например, Садвакасов Г.С. считает, что парные и парно-повторные слова образуются посредством лексико-семантического способа, так как «...их преобладающая семантика, их структура и разнообразие фонетических особенностей не позволяют рассматривать их в разрезе синтаксического способа словообразования, поскольку они в этом отношении резко отличаются от слитных существительных, и главное, между компонентами парных и парно-повторных слов синтаксической связи не существует (например, йэр-су угодье1, тсрик-конак просо-кукуруза и пр.)» (1956). Азербайджанский языковед Ахмедов Б.Б. (1991) говорит о случаях «сближения на основе семантической интеграции синонимических слов» из разных диалектов или языков и называет это «скрещиванием»: посил-coj род-племя , сос-уп голос , iuahwi-шупгар {доел, сокол-кречет) хищные птицы , озиз-кирам дорогой .
Абсолютное же большинство исследователей справедливо рассматривают парные слова в разделе «Синтаксический способ словообразования» (Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского языка, 1966; Хангильдин В.Н. Татар теле грамматикасы; Тумашева Д.Г. Хозерге татар эдэби теле, 1978; грамматики под редакцией Баскакова Н.А., Закиева М.З., Убрятовой Е.И. и т.д.).
Из приведенных выше примеров так же однозначно следует, что они образованы синтаксическим способом путем сочинения. Об этом говорит и принадлежность парных слов к одной и той же части речи, их одинаковая грамматическая форма. К тому же в более ранний период при изменении формы парного слова изменялись оба компонента, да и сейчас сохраняются подобные случаи: например, ата-ана — атасы-апасы, кар-бурап -карлы-бурсшлы, ирто-кич — иртолв-кичле. «Присоединение аффиксов словоизменения и словообразования только к последнему компоненту парных слов в современном языке дает возможность им стать одной сложной, более или менее цельнооформленной единицей лексики, и является сдвигом в их образовании и своеобразной морфологической шлифовкой -приобретением формы единого слова» (Кайдаров А.Т.). О синтаксическом способе образования сложных слов Хангильдин В.Н. писал, что, во-первых, сочинение не дает спаянного, слитного слова. Поэтому парные слова стоят между сложным словом и словосочетанием и пишутся через дефис. Во-вторых, этот способ не продуктивен в современном татарском языке, точнее менее продуктивен по сравнению с другими способами словообразования. Это подтверждается и тем, что почти все слова, образованные этим способом, существуют в языке давно. Нам представляется, что парные слова были наиболее ранней формой сложных слов. Они были широко представлены еще в языке орхонских памятников древнетюркской письменности VIII века: аркьіш.тіркеш посольства ; кыз,кудуз женщины ; беглері.будупьі {доел, беки и народ) весь народ ; іпі.йег шіт (доел, братья-племянники) родня, родственники (Примеры из книги Айдарова Г., 1971). Г.И.Рамстедт приводит примеры из древнетюркского языка типа /и/7/ acili младшие и старшие братья , bagli budunly беки и народ ; из др. уйгурского tunli kunli ночь и день , tanrili jirli небо и земля , а также из современных языков, например, казахского: erteli кес день и ночь , erli qatun муж и жена , где форманта - / переводится как «и», «как..., так и...», «и...и...». Он утверждает, что эти конструкции в татарском, казахском, чувашском, якутском и многих других языках и диалектах встречаются довольно часто и являются очень древними и восходят еще к тунгусо-маньчжурско-монгольско-тюркскому единству (1957, 46).
Факты из татарского языка также говорят о том, что образование парных слов было освоено давно. Это подтверждается множеством примеров парных слов, где компоненты не употребляются в языке самостоятельно, или считаются архаизмами, или же их этимология вовсе не прослеживается. Например, кыз-кыркып девушки (доел, девушка-пленница, рабыня?); егет-оісилоп парни (доел, парєнь-оісилкепчок порывистый, задористый?), мал-туар скот, живность (доел, скотина-скотина), савыт-саба посуда (доел, посуда-бурдюк), где вторые компоненты самостоятельно не употребляются в современном языке и их этимология прослеживается с трудом. Кстати, последний пример интересен в этом плане.
Подача сложных слов в словарях тюркских языков
Тюркская лексикография вообще насчитывает богатую многовековую историю. Стоит только упомянуть «Девону лугот-ит-турк» Махмуда Кашгари, Мухаддимат ал-адаб (Боровков, 1971, 96-111), Тюркско-арабский словарь (Курышжанов, 1970, 196), Codex Comanicus (Radloff, 1887) и др. И надо подчеркнуть, что во всех них представлены сложные слова. Но в данном случае, учитывая задачи нашей работы, мы ограничились более или менее современными словарями тюркских языков.
Мы решили подвергнуть анализу словари тюркских языков с целью выяснения: во-первых, насколько насыщены словари сложными словами вообще; во-вторых, по каким принципам они размещены в том или ином словаре; в-третьих, как оформлены наиболее широко распространенные в тюркских языках конструкции - слитно или раздельно; и, наконец, сравнить со словарями татарского языка и вывести способы размещения сложных слов, наиболее приемлемые для татарского языка.
С точки зрения насыщенности сложными словами на одном из самых первых мест, на наш взгляд, по праву находятся словари азербайджанского языка. В них представлено огромное количество сложных конструкций. Во-вторых, здесь наблюдаются все разновидности композит, распространенных в тюркских языках. Например, в Азербайджанско-русском словаре голомгабы пенал , голомгаш тонкобровая , галэлу опан точилка , биркезлу одноглазый, однокомнатный , агторпаг белозем , дава-далаш скандал , дирсокалты подлокотник , олидолу с подарками .
В Толковом словаре азербайджанского языка также представлен многочисленный и разнообразный корпус сложных конструкций. Большинство их моделей оформлено слитно и являются самостоятельными вокабулами. Например,узупкирпикли с длинными ресницами , саатбасаат с течением времени , умумдуща всемирный , тарих/азап летописец , узуисуроп длительный , сигарабонзор сигарообразный , Ьоркуплук ежедневный , сабаИ-сабаИ рано утром и т.п.
Орфографические словари представляли для нас интерес с той точки зрения, как - слитно или раздельно - оформлены те или иные модели сложных слов. В Орфографическом словаре азербайджанского языка подавляющее большинство моделей сложных слов оформлены слитно: ]аръшдагылмыш полуразрушенный , іарьімдаиро полукруг , агсагаллы белобородый , бирболумлу одноактный , бир/ашар смертный , ]еддиаільіг семимесячный . Что примечательно, изафет II типа также оформлен слитно: сузанбагы, сабаккулу, хапымоту названия растений .
Все перечисленные типы сложных слов во всех видах словарей оформлены слитно (включая изафетные конструкции), и поэтому все выдвинуты в вокабулы и никакого разнобоя в их подаче нет.
Киргизско-русский словарь содержит намного меньше сложных единиц, а в их размещении наблюдается непоследовательность. Так, мы нашли по меньшей мере четыре способа подачи. Первый, когда сложное слово в слитном виде выдвигается заглавным словом, а рядом в скобках дается разделыюоформленный вариант, и далее следует словарная статья. Например, акбаш (или ак баш) мокрец {болезнь у лошадей)
Второй способ: слитнооформленное сложное слово служит вокабулой, далее делается ссылка на то же слово, оформленное раздельно, а от него, в свою очередь, следующая ссылка к одному из компонентов (причем не обязательно к первому). Например, аккацкы то же, что ак кацкы (см. кацкы) кацкы: ак кацкы (или аккацкы) ээр монгольское седло
Как видим, этот способ особо запутанный и неудобный для пользователя из-за бесконечных ссылок, тем более, что словарь состоит из двух томов, что еще более усложняет задачу читателя. Третий способ: в качестве вокабулы дается простое слово, далее двоеточие и раздельнооформленное сложное слово и его статья. Например, кунас: кара кунас аист чардак: ак чардак чайка Четвертый способ, когда сложные слова просто даются в статье простого слова. Например, кэнэ ... коно кунжут клещевина К тому же здесь иллюстративные примеры, фразеологические конструкции и сложные слова ничем не различаются. Карачаево-балкарско-русский словарь отличается от предыдущего большим количеством представленных сложных слов и их разнообразием. Так, в нем очень много парных конструкций, превосходных степеней прилагательных: джап-джапъы совершенно новый , джан-джашил зеленый-презеленый и т.п.; звукоподражаний: дугъур-мугъур, дукъур-мукъур и т.п.; собирательных: той-къууанч {доел, пир, свадьба + радость) веселье, пир , къалам-къагъыт {доел, перо + бумага) письменные принадлежности и т.д. Слитнооформленные также разнообразны: ачыгъаууз {доел, раскрытый рот) разиня , сютбашы {доел, молока голова) сметана , къаратору {доел, черный-гнедой) караковый, темно-гнедой и т.д. В подаче раздельнооформленных сложных слов нет единого принципа. Первый способ: в статье основного слова, через , как и иллюстративный материал, например: чёб травинка... башы бот. костер, аиры башы бот. пырей чабак рыба ... аиры рак, ала форель и т.д. Другой способ - в статье основного слова, после 0: эчкичи пастух коз ... 0 къуш ягнятник (ястреб) тюлкю лиса ... акъ песец ...0 къуйрукъ дикое просо В последнем примере видим сразу два способа подачи. При этом следует заметить, что при подаче составных слов не соблюдается принцип первого компонента и смешиваются лексическая и фразеологическая единицы. Толковый словарь казахского языка также сильно насыщен сложными словами. Много парных, особенно подражательных конструкций. Множество сложных слов оформлено слитно и являются заглавными словами. Это, в основном, зоологические и ботанические термины. Например, аккез, атарца названия рыб , актйрац, акмамык названия растений1, аккулак, название животного , акбас название болезни .
Правописание сложных слов, соотносимых с изафетными сочетаниями
Правописание сложных слов, образованных по типу изафетных конструкций, на первый взгляд, достаточно упорядочено. Но на практике дело обстоит не совсем так. Известно, что существуют сложные слова, образованные по изафету I и II типа. Некоторые языковеды считают, что слова, образованные по изафету II типа постепенно, по мере семантического слияния компонентов, теряют грамматический показатель притяжательности и представляют собой изафет I типа: тукрап башы - тукрапбаш. Однако мы придерживаемся, мнения исследователей, которые утверждают, что изафет I типа издавна употреблялся в языке. Так, Л.Заляй пишет: «Кул-Тогин текстында бу форма тартылыш теп урынны алып тора... Беренчедвн, бугенге татар телеидэге грамматик тозелеш формаларыньщ бик борынгы чордан ук килуе ачыклана; икенчедэн, аморф тартылышныц хозерге одеби телендэ активлашуы курено...». В тексте Куль-Тегина эта форма притяжения занимает основное место... Во-первых, выясняется древность форм грамматического строя современного татарского языка, во-вторых, очевидна активизация аморфного притяжения в современном литературном языке... (Жэлэй, 2000, 35).
Ученый также объясняет причины активности аморфной формы изафета и усматривает ее в том, что в татарском языке, как и во всех тюркских языках, имена существительные при вступлении в атрибутивную связь не нуждаются в грамматическом показателе, а связываются только контактным расположением.
Таким образом, обе формы изафета - I и II тип - издавна использовались в языке параллельно, с одинаковой активностью. В современном татарском языке многие лексические единицы параллельно используются в обеих формах: oiqup э/дилэге - оїдироідилж клубника , сабан туе - сабантуй сабантуй , тамчы геле - тамчыгол фуксия , бал кашыгы -балкашык чайная ложка .
Причем разговорная, бытовая, обиходная речь больше тяготеет к аморфной форме. Возможно, это объясняется соображениями артикуляционной экономии. Но вполне возможно и то, что это - проявление древней традиции. Во всяком случае, в татарском языке достаточно много сложных слов, соотносимых с изафетом I типа, например: нэурузгол примула , тычкан койрык мышехвостник , казаяк лютик , ишэкколак окопник , балта борчак чина , ачкыч улэн гроздовник , кырсабып мыльнянка , орчыкбаш пряслень и т.д. Диалекты татарского языка также отдают предпочтение форме изафета I типа: апара чилэк квашня (чет. кузн.), чэй табак блюдце , пич такта (теми., кузн., хвл.) заслонка печи , балаяк (чет. мел., серг.) квашня, посуда для меда и т.п. (Хайрутдинова, 2000, 128), якабаш нашейное украшение , чэчтэцкэ монисто (Рамазанова, 2002, 352). Эта форма используется и в художественной литературе: ...япгап калэмемэ... мин мец тапкыр кузьяшь яудырдым тысячекратно я оросил слезами мое горящее перо. (Р.Харис)
Следует отметить, что среди других языков есть такие, что используют преимущественно аморфную форму, игнорируя II форму изафета, например: кумыкский: кыр тавукь (доел, полевая курица) фазан , гечекьуш (доел. ночная птица) летучая мышь , балэ/сибин (доел, медовая муха) пчела и т.д., ногайский: балмысык (доел, медовая кошка) рысь , балкамыс (доел, медовый камыш) сахарный тростник и т.д.
Как показывают примеры из татарского литературного языка и из диалектов, сложные слова этой модели, хотя и воспринимаются как слитные, продолжают оформляться двояко. Это можно объяснить двумя причинами. Во-первых, слитно пишутся обычно наиболее часто и широко употребительные слова. Во-вторых, слова с более или менее компактными компонентами. Впрочем, это относится ко всем моделям сложных слов. Однако в целом, по нашему мнению, эта модель имеет явное тяготение к слитному оформлению, можно даже говорить о сложившейся традиции. Это подтверждается и мнением специалистов. Так, относительно этой проблемы Фасеев Ф.С. пишет: «Тартым кушымчасы тешу белен, кушма сузгэ еверелу жицелоя: кулбаш (кулбашы), ашъяулык (аш яулыгы), алмагач (алма агачы), кончыгыш (кен чыгышы). Хэзер до кайбер тартымлы тезмэ - аерым, тартымсыз кушылып языла: сабан туе - сабантуй, бал кашыгы - балкашык, куке башы - кукебаш h.6.». С выпадением притяжательного аффикса превращение в сложное слово облегчается: кулбаш плечо (кул башы начало руки), ашъяулык скатерть (аш яулыгы платок, покров продуктов), алмагач яблоня (алма агачы дерево яблок), кончыгыш восток (кон чыгышы солнца восход). И сейчас некоторые сочетания с притяжением пишутся раздельно, без притяжения - слитно: сабан туе - сабантуй праздник , бал кашыгы -балкашык чайная ложка , куке башы - кукебаш медуница . Если обратиться к примерам из других тюркских языков, обнаруживается также двоякое оформление. Например, в кумыкском: гечерагъач ось , башбав поводок , тав оісайран серна , бав оісилек клубника и т.д.; в узбекском: буйнбог галстук , кулхунар ремесло, рукоделие , aueuplfuek вид растения1 и т.д.; в ногайском: аткулак конский щавель , атшабыс скачки , бас явлык платок , ералма картофель ; в уйг. тогэ куйрук чертополох , того гул название цветка , таядигул амарант , каз. кол ар перчатка , doya go страус ; башк. сабапкорт майский жук , устабап ладонь , сыйыршалкап турнепс и т.д. Хотя почти во всех тюркских языках встречаются двоякое написание сложных слов данной модели, однако некоторые языки демонстрируют тенденцию к слитному написанию, например, узбекский, азербайджанский, ногайский. Таким образом, наметившаяся тенденция в литературном языке, примеры из диалектов и других тюркских языков, а также мнение специалистов — все эти факторы складывается в пользу слитного оформления сложных слов образованных по типу I изафета.
Интересно, что в немецком языке существует бесчисленное множество сходных с изафетом сложных слов: vaterland родина , apfelbaum яблоня , tageslicht дневной свет и т.д. Исследователь Марр Н.Я. считал легкость образования сложных слов, наряду со слабым развитием прилагательных, признаком архаичности строя немецкого языка, принадлежности его к доиндоевропеискои стадии. Он рассматривает первый компонент определительных сложных существительных, на основании сравнения немецкого языка с некоторыми неиндоевропейскими языками, как неоформленное имя - полусуществительное, полуприлагательное, выполняющее функцию атрибута. На сходных позициях стоят и Пауль Г., Вильманнс В., Фейст С. По сути, многие сложные слова с определительным отношением компонентов, особенно образованные по изафету I типа, сродни вышеприведенным немецким словам, так как их первый компонент также представляет нечто индифферентное между существительным и прилагательным. Причина этого состоит в том, что существительные в тюркских языках, как известно, способны выполнять функцию определения при другом существительном, не принимая при этом никаких показателей.
