Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты изучения речевых манипуляций персонажей пьес Б. Шоу в оригинальном и переводном тексте 14
1. Общетеоретические вопросы перевода художественного произведения 14
2. Психолого-лингвистические аспекты изучения манипуляций персонажей в драматургии Б. Шоу 24
2.1. Манипуляция как вид психологического воздействия у персонажей драматургии Б. Шоу. Исходная терминология 24
2.1.1. Разграничение параметров актуализации и манипуляции 30
2.1.2. Социо- и психолингвистические основания изучения манипуляций. Специфика драматургии Б. Шоу и её исследования 37
2.1.3. Механизмы и виды манипуляций персонажей в драматургии Б. Шоу 44
2.2. Манипуляции персонажей драматургии Б.Шоу в языковом аспекте52
2.2.1. Языковые предпосылки манипулирования 52
2.2.2. Проблема разграничения элементов и единиц манипуляций 57
2.2.3. Языковые средства осуществления манипуляций 62
Выводы по 1-ой главе 69
Глава 2. Речевая манипуляция в оригинальном и переводном тексте (на материале пьес Б.Шоу) 72
1. Речевая репрезентация манипуляций в драматургии Б.Шоу 72
1.1. Речевые манипуляции персонажей в аспекте языковых ярусов.
1.1.1. Фонетические средства 72
1.1.2. Морфологические средства 85
1.1.3. Лексические средства 99
1.1.4. Синтаксические средства . 105
1.1.5. Семасиологические средства 125
1.2. Значимость межличностных манипуляций персонажей в структуре драматургического произведения 132
2. Межличностные манипуляции на уровне общения в оригинальном и переводном тексте 137
2.1. Стратегии и приёмы манипулирования в свете различных типов языковой личности персонажа 137
2.2. Психолингвистические аспекты восприятия манипулятивного и актуали-зационного начала в оригинальном и переводном тексте 150
2.3. Языковая личность переводчика в плане передачи межличностных манипуляций персонажей Б.Шоу 155
Выводы по 2-ой главе 160
Заключение 164
Исследованные источники 168
Цитируемая литература 170
- Манипуляция как вид психологического воздействия у персонажей драматургии Б. Шоу. Исходная терминология
- Языковые предпосылки манипулирования
- Значимость межличностных манипуляций персонажей в структуре драматургического произведения
- Стратегии и приёмы манипулирования в свете различных типов языковой личности персонажа
Введение к работе
На современном этапе развития языкознания все большее внимание ученых уделяется вопросу функционирования языка, языковым и психологическим механизмам порождения сообщений, эффективным способам воздействия на собеседника. Проблема речевого воздействия, связанная с вопросами функционирования языка, является комплексной и затрагивает говорящего субъекта, адресата, их межличностное взаимодействие в коммуникации. Значительный интерес и освещение в последнее время получило такое явление межличностного речевого воздействия; как манипуляция. Определенно, проблема межличностной манипуляции, воздействие на индивидуальное сознание индивида, ставит перед учеными задачу определения и дальнейшего изучения языковых средств воздействия, так как возможность вербального манипулирования заложена в саму знаковую систему языка.
Традиционно считалось, что основная сфера действия манипуляции это средства массовой информации, реклама, политика. Однако повседневное общение также обнаруживает множество возможностей для совершения манипуляции собеседником, адресатом и предоставляет обширный материал для исследований.
Некоторые вопросы изучения феномена речевой манипуляции нашли свое отражение в научной литературе. Так, например, ряд ученых А. Н. Баранов (1990), Е. Ф. Тарасов (1990), Н. В. Глаголев (1986), Н. А. Купина (1995), С. А. Мегентесов, И. Мохамад (1997), Лі А. Фёдорова (1991 )^ М. Ю. Федосюк (1997), Л. Ю. Веретенкина (2004), К. Фі.Седов (2003^2004), G. Н. Плотникова (2000), Т. С. Кабаченко (2000), С. О. Гуляйкина (2007) и др: - рассматривает языковые манипуляции как способ оказания влияния5 на собеседника. Многочисленные способы и приемы, психологического^ и манипулятивного воздействия описаны Т. М. Николаевой? как способы «лингводемагогии» («Прагматика и проблемы интенсиональности» 1988).
В рамках межличностной и массовой коммуникации феномен манипуляции освещается Е. Л. Доценко (2000), А..Б. Добровичем (1987, 2000); її. А.
5 Ковалёвым (1987, 1989), С. Г. Кара-Мурзой (2001), Г. Г. Почепцовым (1998, 2000) и др. В. И. Карасик, И. В. Сентерберг выделяют речевые манипуляции как один из видов нарушения аргументации (Речевое общение и аргументация 1993). Ряд зарубежных лингвистов П. Экман (1999), Д. Болинджер (1987), X. Вайнрих (1987) уделили особое внимание лингвистическим аспектам выражения неискренности, которая также реализуется в речевых манипуляциях.
Речевые манипуляции часто используются персонажами драматических произведений Б. Шоу, классика английской литературы, но эти манипуляции ещё не стали предметом специального лингвистического исследования. Тем более в стороне остался вопрос о сохранности манипуляций в оригинальном и переводном тексте.
Постоянный интерес учёных к проблеме языкового выражения манипуляций, недостаточная освещённость вопроса о речевых манипуляциях в плане соотношения оригинального и переводного текста, отсутствие в лингвистических работах описания манипулятивного использования языковых единиц в пьесах Б. Шоу определяют актуальность данного исследования.
Объектом исследования являются речевые контексты пьес Б. Шоу, содержащие манипулятивное воздействие одного персонажа на другого.
Предметом исследования выступают речевые манипуляции персонажей пьес Б. Шоу с различных точек зрения: фонетического, лексического, морфологического, синтаксического, семасиологического ярусов языка; соотношения оригинального и переводного текста; используемых приёмов и стратегий манипуляций.
В основу работы была положена следующая гипотеза: манипулятивное воздействие одного персонажа пьесы на другого играет чрезвычайно важную роль в структуре художественного произведения и, как правило, сохраняется в переводном тексте, одновременно демонстрируя при этом влияние факторов языкового и личностного (идущего от языковой личности переводчика) характера.
Цель исследования заключается в выявлении речевых особенностей манипуляций персонажей пьес Б. Шоу, сохранности этих манипуляций в оригинальном и переводном тексте, в уточнении роли факторов интра- и экстралингвистического характера.
Цель исследования определяет его основные задачи:
выявить и проанализировать особенности межличностных манипуляций персонажей пьес Б. Шоу на уровнях мышления, языка, речи и общения;
на материале пьес Б. Шоу уточнить специфику и механизм манипулирования языковыми средствами в повседневной коммуникации;
на основе анализа различных речевых манипуляций определить коммуникативные приёмы и способы манипулирования, используемые персонажами Б. Шоу;
выявить языковые средства выражения манипулятивного воздействия на фонетическом, лексическом, морфологическом, синтаксическом, семасиологическом ярусах;
с помощью психолингвистического эксперимента уточнить роль языковой личности переводчика в передаче манипулятивного общения персонажей.
Цели и задачи определили выбор методов исследования. В работе использовались контекстуальный и стилистический анализ, описательный метод, методы количественной обработки материала.
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в нем впервые даётся комплексное описание речевых манипуляций персонажей драматургических произведений в плане соотношения оригинального и переводного текста; уточняются особенности влияния переводчика на передачу манипулятивного воздействия; рассматриваются коммуникативные приёмы, реализующие те или иные манипулятивные стратегии персонажей. Достоверность исследования обеспечивается при помощи использования такого статистического инструмента, как «хи-квадрат» критерий.
Теоретическая значимость исследования заключается в изучении речевых манипуляций персонажей драматургических произведений с точки зрения оригинального и переводного текста, что позволяет детализировать собственно языковые аспекты манипулятивного воздействия. Представленная лингвистическая классификация манипулятивных языковых средств даёт возможность использовать статистические методы обработки материала, что, в свою очередь, свидетельствует об объективности предпринятых подходов.
Практическая ценность настоящей работы определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы при подготовке лекционных курсов и спецкурсов по общему языкознанию, психологии влияния, речевому общению, теории перевода, сопоставительной стилистике, а также при интерпретации художественных текстов.
Достоверность результатов подтверждается достаточно обширным речевым материалом - 2155 манипулятивных реплик (787 в оригинале и 1368 в переводах), а также 431 реплика актуализационного характера (193 в оригинале и 238 в переводе) в исследуемом материале.
Материалом исследования речевой манипуляции послужили пьесы Б. Шоу - непревзойденного английского драматурга, знатока реалий человеческих отношений и их переводы на русский язык:
Shaw В. "Pygmalion"
Шоу Б. «Пигмалион» в переводах Е. Калашниковой, П. Мелковой, В. Бабкова.
Shaw В. "Heartbreak House"
Шоу Б. «Дом, где разбиваются сердца» в переводах М. Богословской и С. Боброва и Е. Голышевой.
Shaw В. "Widowers' Houses"
Шоу Б. «Дома вдовца» в переводе О: Холмской
Shaw В. "The Man of Destiny"
Шоу Б. «Избранник судьбы» в переводе М. Лорие.
Shaw В. "Caesar and Cleopatra"
8 Шоу Б. «Цезарь и Клеопатра» в переводах М. Богословской и С. Боброва и Е. Голышевой. Shaw В. "Devil's Disciple"
Шоу Б. «Ученик дьявола» в переводе Е. Калашниковой. Shaw В. "The Apple Cart"
Шоу Б. «Тележка с яблоками» в переводе Е. Калашниковой. Shaw В. "The Dark Lady of the Sonnets" Шоу Б. «Смуглая леди сонетов» в переводе М. Лорие Shaw В. "Saint Joan"
Шоу Б. «Святая Иоанна» в переводе О. Холмской «Святая Жанна» в переводе М. Богословской и С. Боброва Shaw В. "The Philanderer" Шоу Б. «Сердцеед» в переводе Ю. Корнеева Shaw В: "Arms and the Man"
Шоу Б. «Оружие и Человек» в переводе П. Мелковой Shaw В. "John Bull's Other Island"
Шоу Б. «Другой Остров Джона Булля» в переводе О. Холмской Методологической базой для данной работы служат следующие общетеоретические положения:
Феномен речевой манипуляции в плане общенаучной методологии следует рассматривать как одну из неотъемлемых составляющих любого общества.
Лингвистические исследования нуждаются в дифференциации уровней мышления, языка, речи, общения. Уровень мышления является основанием для-собственно лингвистического изучения явлений манипуляции. Уровень языка — это основной детерминирующий уровень манипуляции. Уровень речи является сферой основных, существенных форм явления манипуляций, а уровень общения представляет собой действительность языка, где мышление, язык и речь выступают в их единстве (А. В. Пузырёв, Н. И. Фор-мановская и др.).
Современный этап развития языкознания предполагает изучение языка во взаимодействии со всеми другими видами физической и психической деятельности человека (В. А. Звегинцев, Е. Ф. Тарасов, Т. Г. Винокур, Т. В. Булыгина и др.), с учётом экстралингвистических факторов (Т. С. Кабаченко и др.).
Тип языковой личности, производящей сообщение (Ю. Н. Караулов, В. И. Карасик, К. Ф. Седов, В. И. Шаховский, Э. Шостром), предопределяет то или иное использование языковых средств.
На защиту выносятся следующие положения:
Избыточность или недостаточность языковых средств, отступление от нейтральной модели предложения свидетельствует о том или ином включении субъективного начала в высказывание и создаёт определённую зону языкового напряжения. Повышение частотности использования тем или иным персонажем стилистически окрашенных средств как раз и обозначает зону языкового напряжения и, следовательно, возможность манипулирования, проявляющуюся в речевых высказываниях персонажей драматургического произведения.
Манипуляция играет чрезвычайно важную роль в структуре художественного произведения и, как правило, сохраняется в переводе, одновременно демонстрируя при этом влияние факторов языкового и личностного (идущего от языковой личности переводчика) характера. Роль языковой личности переводчика в передаче манипулятивного общения персонажей может быть уточнена с помощью специально поставленного психолингвистического эксперимента, а также анализа конкретных речевых средств.
Влияние собственно языковых факторов на передачу манипулятивного воздействия одного персонажа на другого проявляется, в частности, в том, что в процессе перевода фонетический ярус оказывается наиболее сложным и наименее сохранным в процессе передачи манипулятивного характера общения. Прагматический потенциал манипулятивной ситуации сохраняется за
10 счёт своего рода компенсации средствами других ярусов (прежде всего лексического).
Структура работы. Текст диссертационного исследования состоит из введения, основной части, содержащей две главы, заключения, списка исследованной и цитируемой литературы, пяти приложений, содержащих таблицы обобщающего характера и примеры различных видов манипуляций и мани-пулятивных стратегий персонажей пьес Б. Шоу.
Список цитируемой литературы насчитывает 234 наименований. Объём диссертации— 190 страниц.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования излагались на заседаниях кафедры лингвострановедения и коммуникации Ульяновского государственного университета, на Всероссийских научно-практических конференциях «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе» (Пенза, 2007), «Личность-Язык-Культура» (Саратов, 2008), на Международных научных и научно-практических конференциях «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе» (Пенза, 2008, 2009), «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Москва-Ульяновск, 2008), на Четвертой Международной научно-практической конференции «Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы» (Самара, 2009 г.), на межрегиональной научной конференции (Краснодар, 2009), в рецензируемом ВАК РФ научном журнале «Известия российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Аспирантские тетради» (Санкт-Петербург, 2008). Содержание работы отражено в 9-ти публикациях:
Методологические основы изучения речевой манипуляции в оригинале и переводе (на материале пьес Б.Шоу) // Известия Российского государственного педагогического университета им.А.И.Герцена. № 37 (80): Аспирантские тетради: Научный журнал. - СПб., 2008. С. 95-101.
Межличностные манипуляции как вид психологического воздействия // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и
11 школе: сборник статей X Международной научно-практической конференции. - Пенза: РИО ПГСХА, 2007. С. 6-9.
Речевая манипуляция в оригинале и переводе (на материале пьес Б. Шоу) // Язык и Мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы VIII-й Международной научной конференции (Ульяновск, 13-17 мая 2008 г.) / Отв. ред. проф. А.В. Пузырёв. - М.; Ульяновск: Ин-т языкознания РАН; Ульяновский гос. ун-т, 2008. С. 181-183.
Особенности передачи речевой манипуляции фонетическими средствами языка в оригинале и переводе (на материале пьес Б.Шоу) // Личность-Язык-Культура: материалы II Всероссийской научно-практической конференции 27-28 ноября 2008г. - Саратов: ООО Издательский Центр «Наука», 2009. С. 253-259.
Разграничение способов и средств манипулирования (на материале пьес Б.Шоу // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе: сборник статей XII Международной научно-практической конференции / МНИЦ ПГСХА. - Пенза: РИО ПГСХА, 2009. С. 39-41.
Специфика передачи речевой манипуляции посредством междометий и частиц (на материале пьес Б. Шоу) // Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы: Материалы четвертой международной научно-практической конференции: В 2-х т. Т.2. Филология и другие науки. -Самара: ПГСГА, 2009. С. 105-107.
Особенности лексики манипулятивных контекстов оригинала и перевода (на материале пьес Б. Шоу) // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе: сборник статей XIII Международной научно-практической конференции / МНИЦ ПГСХА. - Пенза: РИО ПГСХА, 2009. С. 47-50.
Функционирование категории наклонения в манипулятивных контекстах в оригинале и переводе (на материале пьес Б. Шоу) // Человек и языковое пространство: Аспекты взаимодействия: Межвузовский сборник научных трудов к 65-летию профессора В.М. Бухарова. Вып. 3. — Нижний Новгород:
12 Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова, 2009. С. 133-140.
9. Применение семасиологических средств выразительности в осуществлении манипулятивного воздействия в оригинале и переводе (на материале пьес Б. Шоу) // Перевод и язык в свете различных научных парадигм. Материалы межрегиональной научной конференции (Под общей редакцией профессора В.А. Дорошенкова. - Краснодар, КГУКИ, 2009. С. 63-67.
Методологической основой данного диссертационного исследования послужил субстратный подход, предложенный современным российским философом А.А. Гагаевым и переведенный на категориальную базу лингвистики А.В. Пузырёвым в монографии «Анаграммы как явление языка. Опыт системного осмысления» (1995). Субстратный подход предполагает использование тетрахотомии мышление —язык —речь — общение, что в системных исследованиях позволяет выделить в любом языковом явлении четыре одновременно сосуществующих предмета бытие — сущность — явление — действительность, на языке логики это соответствует понятиям всеобщее — общее - особенное — единичное. Так категория всеобщего соответствует уровню мышления, категория общего — уровню языка, категория особенного соответствует уровню речи, категория единичного есть общение между людьми (более подробно см.: А.В. Пузырёв 2007).
На уровне мышления (в гносеологическом аспекте — уровне полагающей рефлексии) рассматриваются основания манипуляции, способы манипулирования, социально-психологические предпосылки и причины возникновения данного явления, требования к проведению исследования.
На уровне языка (основном детерминирующем уровне) освещаются языковые предпосылки манипуляций, некоторые лингвистические механизмы воздействия. Язык в данном случае выступает средством влияния, в. per зультате которого субъект манипуляции приобретает односторонний выигрыш, а объект манипуляции при этом обычно и не догадывается о целях манипулятора.
На уровне речи (в онтологическом плане явление языка) интерес представляет манипулятивное высказывание, определение набора языковых средств на различных языковых ярусах, а также предполагается применение известных методов лингвистических исследований (метод стилистического анализа, описательный метод, сравнительный метод, метод сопоставительного анализа, метод интерпретации текста и др.).
На уровне общения (действительность языка) речевые манипуляции рассматриваются в аспекте единства мышления, языка и речи, что обеспечивает сохранение уникальности и неповторимости рассматриваемого акта общения.
На наш взгляд, субстратный подход позволяет системно рассмотреть исследуемое явление во всех его проявлениях и языковых, и экстралингвистических.
Исходным теоретическим моментом при изучении речевой манипуляции в оригинальном и переводном тексте считаем принципиально важное суждение В.А.Звегинцева: «Другая двойственность объекта лингвистики (первой двухмерностью лингвистического объекта В.А.Звегинцев называет язык и речь — Ю.Д.) проходит по иному сечению - она разграничивает язык и языки. Эта двойственность не породила столько споров, рассуждений и теоретических размышлений, как первая, она казалась настолько сама собой разумеющейся, что её не замечали ранее и часто продолжают не замечать и ныне. Между тем ориентация на язык или на языки определяет многое: не только сам объект, но и методы изучения, и цели изучения, и теоретические предпосылки изучения, и недоучёт этого часто приводил и продолжает приводить к тяжким недоразумениям, недопониманиям и смешениям разных планов» (В.А.Звегинцев 1996: 317-318).
Речевая манипуляция исследуется нами не в оригинальном и переводном текстах, а именно в тексте. Данное исследование направлено на изучение речевой манипуляции персонажей в оригинальном и переводном тексте пьес Б. Шоу и проведено в рамках общей теории языка.
Манипуляция как вид психологического воздействия у персонажей драматургии Б. Шоу. Исходная терминология
Согласимся с известным политологом С. Г. Кара-Мурзой, что человек, как существо социальное «возникает и существует только во взаимодействии с другими людьми и под их влиянием» (С. Г. Кара-Мурза 2001: 11). Так как жизнь в социуме предполагает взаимодействие людей и, соответственно, определенное воздействие между ними, предопределяется выбор мишеней воздействия. «Под мишенями психологического воздействия понимаются те психические структуры, на которые оказывается влияние со стороны инициатора воздействия и которые изменяются в направлении, соответствующем цели воздействия» (Е. Л. Доценко 1997: 122). Так как мишенями подобного воздействия являются главным образом психологические характеристики личности, уместно определить манипуляцию как вид психологического воздействия.
Психологическое воздействие вслед за Т. С. Кабаченко, понимаем как «изменение психологических характеристик личности, групповых норм, общественного мнения или настроения за счет использования психологических, социально-психологических закономерностей» (Т. С. Кабаченко 1986: 13). Иначе говоря, «акт общения, рассматриваемый под углом зрения его направленности на тот или иной запланированный эффект, т.е. с точки зрения его целенаправленности, может быть определен как психологическое воздействие» (Психолингвистические проблемы массовой коммуникации 1974: 34). Следует заметить, что первые шаги в научном определении манипуляции были сделаны зарубежными учеными. Е. Л. Доценко указывает, что обсуждением проблем использования манипуляции занимались O Connor 1990, Paine 1989, Rozenberg 1987, Vilar 1972; эффектов манипулирования поведением Beniger 1987, Brock 1966; искусства манипуляции Riker 1986 (Е. Л. Доценко 2000: 49). Однако в данных работах не дается определение манипуляции как вида психологического воздействия.
Попытки не только дать определение феномену манипуляции, но и детально рассмтреть данное явление, отмечаются и в работах российских и некоторых зарубежных ученых в разные периоды времени. Так, например, Э. Шостром 1999, Б. Н. Бессонов 1971, Д. А. Волкогонов 1983 определили манипуляцию как вид духовного воздействия; Ю. А. Ермаков 1995, Ю. В. Щербатых 2001, Г. Шиллер 1980 как определённое программирование действий собеседника; В. Н. Сагатовский 1980, Р. Чалдини 2001, А. В. Пузырёв 1999, как игнорирование личности собеседника.
Автор книги «Манипуляция сознанием в России сегодня» С. Г. Кара-Мурза, так определяет рассматриваемое явление: «Манипуляция - это способ господства путем духовного воздействия на людей через программирование их поведения. Это воздействие направлено на психические структуры человека, осуществляется скрытно и ставит своей задачей изменение мнений, побуждений и целей людей в нужном власти направлении» (С. Г. Кара-Мурза 2001: 19).
В.И.Карасик предлагает рассматривать манипуляции как «различного рода уловки в дискурсе, имеющие целью обманным путем убедить адресата встать на позиции отправителя речи, несмотря на несостоятельность фактического и/или логического обоснования вопроса» (В. И. Карасик 2002: 95).
Что касается определения манипуляции как вида психологического воздействия, нам импонирует определение Е. Л. Доценко, который на наш взгляд подробно рассмотрел феномен манипуляции в монографии «Психология манипуляции». Итак, «манипуляция — это вид психологического воздей 27 ствия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями» (Е. Л. Доценко 2000:59);
В ходе исследования автор выделяет ряд особенностей, присущих манипуляции: «1) родовой признак - психологическое воздействие, 2) отношение манипулятора к другому как средству достижения собственных целей, 3) стремление получить односторонний выигрыш, 4) скрытый характер воздействия (как факта воздействия, так и его направленность), 5) использование (психологической) силы, игра на слабостях, 6) побуждение, мотивационное привнесение и 7) мастерство и сноровка в осуществлении манипулятивных действий» (Е. Л. Доценко 2000: 58). Хотелось бы в особенности обратить внимание на разрушительный характер воздействия, ведь цель манипуляции - достижение выгоды как материальной, так и психологической за счет другого человека. Психологическая выгода, «с точки зрения манипулятора, заключается в том, чтобы надежно пристроиться к партнеру «сверху» и иметь возможность безнаказанно наносить ему «уколы». Общение, изначально ориентированное на такого рода выигрыш, будем называть «манипуляцией» (см.: А. Б. Добрович 1987: 95-96; а также А. В. Пузырёв 1999: 133). Уместно будет отметить, что такая «пристройка сверху» для манипулятора становится своеобразной системой игр, «стилем жизни» с целью эксплуатации и контроля окружающих (Э. Шостром 1999: 32).
В результате взаимодействия человека с другим индивидом или обществом в целом, происходит изменение его субъективных характеристик (установок, потребностей, поведения, отношений и т.д.). В этой связи Г. А. Ковалев выделяет три стратегии психологического воздействия: императивную («объектная» или «реактивная» парадигма, манипулятивную («субъектная» или «акциональная» парадигма), развивающую («субъект-субъектная» или «диалогическая» парадигма) (Г. А. Ковалев 1987, 1989).
«Основной функцией императивной стратегии является функция контроля поведения и установок человека, их направления в.нужное русло. Pea 28 лизация императивной стратегии чаще всего происходит там, где человек в силу тех или иных обстоятельств обладает ограниченными возможностями для осуществления самостоятельного выбора поступков или решений. ...В реальных человеческих отношениях в сфере неформальных межличностных отношений например дружеских, семейных эта стратегия непригодна.
Манипулятивную стратегию, равно как и императивную, автор относит к одному и тому же одномерному, объектному, монологическому взгляду на человеческую природу, где человеку в целом отводится пассивная роль, где его уникальная сущность обезличивается.
Языковые предпосылки манипулирования
Изучение речевой манипуляции персонажей пьес Б. Шоу подтверждает, что язык предоставляет наибольшие возможности для осуществления манипулирования. Так как с помощью языка возможна не только передача информации, но и осуществление воздействия (убеждения, внушения, приказания) на психику (мысли, чувства, волю и поведение) человека.
Следует заметить, что некоторые исследователи отмечают преобладание воздействующей функции языка над информативной. Так, например, С. Г. Кара-Мурза, рассматривая проблему манипулирования общественным сознанием, подчеркивает, что «язык, как система понятий, слов (имен), в которых человек воспринимает мир и общество, есть самое главное средство подчинения» (С. Кара-Мурза 2000: 78). Аналогично высказывается и Л. А. Киселева уточняя, что «в процессе общения язык может быть использован в двух основных целях: а) для сообщения информации о чем-либо и б) для воздействия (убеждения, внушения, приказания) на психику (мысли, чувства, волю) и поведение людей» (Л. А. Киселева 1978: 101).
Манипулятивные возможности использования языка в особенности четко проявляются на политическом и идеологическом уровне, что находит подтверждение в языке политиков (см. В. И. Елева 2003, А. П. Котечникова 2005, и др.), рекламном дискурсе (см. Е. С. Попова 2005 и др.), речевой репрезентации СМИ (см. Ю. С. Баскова 2006, В. Ю. Михальченко 1988, и др.). Таким образом, исследователи констатируют, что язык располагает определенными возможностями для осуществления речевого воздействия.
Вслед за Л. А. Киселевой, полагаем, что одной из языковых предпосылок манипуляций является наличие в языке наряду с информативной подсистемой прагматической подсистемы, предназначенной для регуляции поведения адресата. При этом характерно деление единиц на информемы (носители рациональной, интеллектуальной информации) и прагмемы (обладают прагматической заданностью и предназначены для регуляции человеческого поведения) (подробнее см. Л. А. Киселева 1978).
В нашем исследовании мы обращаемся к прагмемам, а именно к следующим разновидносям прагмем: «а) побудительные (побудительные междометия и частицы); б) эмоциональные (эмоциональные междометия); в) эмоционально-оценочные (эмоционально-оценочные слова); г) экспрессивные»; д) эстетические; е) контактные (слова «уважаемый», «дорогой» и др. в формулах обращения» (Л. А. Киселева 1978: 108). Неоднократно подчеркивая, что прагматические подсистемы языковой информации предназначены для воздействия на психику, для регуляции поведения адресата, Л. А. Киселева разделяет прагматические высказывания на несколько подтипов в зависимости от реализации ими прагматической информации: «1 подтип - эмоционально-оценочные высказывания выражают эмоциональную оценку чего-либо субъектом речи с тем, чтобы воздействовать на оценочные установки, убеждения и поведение адресата; 2 подтип - собственно эмоциональное высказывание выражает эмоции, чувства говорящего и направлены на эмоциональное заражение собеседника и затем его поведение (используются эмоциональные предложения, восклицание, в том числе междометные, мнимо-вопросные, мнимоотрицательные предложения, выражающие эмоции; 3 подтип - собственно регулятивные высказывания направлены на регуляцию поведения собеседника, адресата речи, или на регуляцию собственного поведения; 4 подтип - контактные высказывания (формулы приветствия, прощания, благодарности)» (Л. А. Киселева 1978: 154).
О способности слов оказывать определённое психологическое воздействие свидетельствуют труды американского социолога Г. Лассуэлла, разработавшего методы семантического анализа текстов и изучения различных слов для передачи или искажения смыслов. Согласно автору, с помощью подбора определенных слов можно создать любой «политический миф» (комплекс идей, которые массы готовы рассматривать в качестве истинных независимо от того, истинны они или ложны в действительности). К таким словам С. Г. Кара-Мурза вслед за Г. Лассуэллом, относит и слова - «амебы», прозрачные, не связанные с контекстом реальной жизни. Это слова, как бы не имеющие корней, их важный признак кажущаяся «научность». Такие слова-«амебы» как прогресс, эмбарго, секвестр, электорат и др. способны «очаровать» людей и увести их от реального смысла или ситуации. По мнению автора, методичная и тщательная замена слов родного языка подобными словами - «амебами», является неотъемлемой частью манипуляции сознанием (С. Г. Кара-Мурза 2001: 119). Ведь «ложная картина мира создается не только путем применения лжи, неправд и полуправд, но и применением напыщенных фраз, общих слов, непонятных терминов, преднамеренно извращенного толкования понятий, изъятием из употребления общепонятных терминов и слов» (И. М. Жилин 1979: 77). Аналогичной точки зрения придерживается и X. Вайнрих. По его мнению «нет никакого сомнения, что слова, которыми много лгут, сами становятся лживыми... и стоит только попробовать произнести такие слова, как мировоззрение, жизненное пространство, окончательное решение, язык сам противится и выплевывает их, ... ведь ложь не только губит стиль, она портит язык» (X. Вайнрих 1987: 62).
В этой связи некоторые исследователи (Т. С. Кабаченко, Р. Бэндлер, Ю. И. Левин) выделяют экстралингвистические предпосылки манипулирования, то есть существование «общих не зависящих от структуры конкретного языка, конструктов, приемов, с помощью которых модифицируется, в том числе с сохранением некоторого инварианта, имеющегося в сознании говорящего, образ внешнего мира» (Т. С. Кабаченко 2000: 159). Разрабатывая данную тему Ю. И: Левин к средствам такого уровня относит: 1) аннулирующее преобразование (умалчивание: исключение из. образа ситуации некоторого содержания, имеющегося в сознании субъекта); 2) фингирующее преобразование (введение в ситуацию коммуникации, не относящейся к теме информации); 3) модальные преобразования (привнесение гипотетичности) (подробнее см. Ю. И. Левин «О семиотике искажения истины» 1974).
Значимость межличностных манипуляций персонажей в структуре драматургического произведения
Уровень общения — это «действительность языка, его актуально наличное бытие» (А. В. Пузырёв 1995, 2007). Как отмечалось ранее, явление межличностной манипуляции существует одновременно на уровнях мышления, языка, речи и общения. Так как только в общении речь выражает личностно — ориентированный смысл, манипуляции проявляются, прежде всего, на этом уровне. Именно на уровне общения мышление, язык и речь выступают в их единстве, делая общение субъектов явлением уникальным и неповторимым.
Рассматривая явление манипуляции на уровне общения, уделим должное внимание понятию языковая личность. Под языковой личностью нами понимается личность, характеризующаяся «совокупностью способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определённой целевой направленностью» (Ю. Н. Караулов 1989: 3; А. В. Пузырёв 2002: 22). По мнению Ю. Н. Караулова, «составляющий указанную структуру набор языковых умений может расцениваться как определенный лингвистический коррелят черт духовного облика целостной личности, отражающий в специфической, языковой форме ее социальные, этические, психологические, эстетические составляющие; т.е. опредмечивающий в речевых поступках основные стихии художественного образа» (Ю. Н. Караулов 2002:71).
В свою очередь В. И. Карасик определяет языковую личность, как «срединное звено между языковым сознанием — коллективным и индивидуальным активным отражением опыта, зафиксированного в языковой семантике, с одной стороны, и речевым поведением — осознанной и неосознанной сие 138 темой коммуникативных поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека, с другой стороны» (В. И. Карасик 2002: 100).
В рамках нашего исследования значительный интерес представляет типология языковых личностей, представленная К. Ф. Седовым, с точки зрения доминирующей в речевом поведении установки с участниками общения. На основании предложенного С. А. Сухих и В. В.Зеленской (1998) принципа бинарной оппозиции, автор выделяет три типа языковых личностей (конфликтный, центрированный, кооперативный).
Конфликтный тип демонстрирует установку на себя и одновременно против партнера по коммуникации. На этом уровне выделяются два подтипа: 1) конфликтный агрессор демонстрирует в отношении партнера по общению негативную агрессию, в тематическом развитии жанрового взаимодействия такая языковая личность может демонстрировать коммуникативный саботаж, проявляющийся в ответе вопросом на вопрос, стремлении нанести как можно больше уколов собеседнику; 2) конфликтный манипулятор видит в партнере, прежде всего объект манипуляции, доминирующая стратегия речевого поведения — навязывание своего мнения и преувеличение авторитетности своего жизненного опыта, в ходе общения манипулятор поучает, диктует, перебивает, меняет тему и т.д.
В пьесах Б. Шоу как конфликтные агрессоры и манипуляторы представлены следующие персонажи: миссис Даджен «Ученик дьявола», Шекспир «Смуглая леди сонетов», в некоторых ситуациях общения Элли «Дом, где разбиваются сердца». В большинстве коммуникативных ситуаций общения их доминирующей стратегией речевого поведения является диктат, игнорирование других точек зрения, в случае с миссис Даджен преувеличение своей авторитетности.
Центрированный тип характеризуется установкой на себя и игнорирует партнера по коммуникации. Автор выделяет две разновидности этого типа: 1) активный эгоцентрик в отличие от конфликтного манипулятора не способен встать на точку зрения другого участника общения, задает вопрос и сам на него отвечает, определяет тему разговора и сам ее развивает, не дает партнеру вставить слово; 2) пассивный эгоцентрик выглядит рассеянным, забитым, выбранные тактики речевого поведения не соответствуют ситуации общения, не замечает коммуникативные неудачи и недоразумения.
В качестве пассивных эгоцентриков в пьесах Б. Шоу проявили себя Лик-чиз «Дома вдовца», который прикидывается жалким, забитым, несчастным, а в действительности пользуется такими же приемами, как и Сарториус и в конце пьесы даже преуспевает в жизни благодаря хитрости и расчётливости.
Никола «Оружие и человек» действует «как тень» все слышит и видит и вовремя умеет услужить хозяевам, но при этом ждет своего часа и удачно манипулирует служанкой Лукой. Тим «Другой остров Джона Буля» притворяется согласным на любые условия, но четко следует своим интересам так, что манипулируемый даже и не догадывается о его намерениях.
Кооперативный тип демонстрирует установку на партнера коммуникации. На этом уровне автор выделяет два подтипа: 1) кооперативный конформист демонстрирует интерес к собеседнику путем использования тактик вопроса, поддакивания, утешения, комплимента и т. д., некоторые уступки в построении интеракции воспринимаются его партнерами по общению как неискренние, хитрые; 2) кооперативный актуализатор в общении ориентируется не только на собеседника, но и на себя, при этом, уважая мнение партнера, сопереживая его проблемам не должен с ним во всем соглашаться, если у него есть свое мнение на этот счет (К. Ф. Седов 2000: 6-12).
Кооперативные конформисты в пьесах Б. Шоу — Вор («Дом, где разбиваются сердца»), Дулиттл («Пигмалион») - всегда демонстрируют интерес к общению, собеседнику, часто задают вопросы и всячески подчеркивают сложность своего положения. При помощи давления на эмоции, хитрости, «заумных речей» вынуждают манипулируемого согласиться на их условия, а сами выходят победителями. Кооперативные актуализаторы король Магнус «Тележка с яблоками», священник Андерсон и Ричард Даджен «Ученик дьявола», полковник Пикеринг «Пигмалион», напротив, действуют в интересах Проводя анализ контекстов манипулятивных актов персонажей пьес Б. Шоу на уровне общения в оригинальном и переводном тексте, мы уделяли внимание намерениям манипулирующего, специфике используемых им языковых средств и их выражению в речи. При этом учитывались варианты передачи (сохранения/несохранения) манипуляции в оригинальном и переводном тексте, специфика перевода манипулятивных контекстов, способы манипулирования и другие экстралингвистические факторы, влияющие на речевое поведение языковой личности в различных коммуникативных ситуациях.
Одной из особенностей поведения языковой личности является реализация этой личностью коммуникативных стратегий, представляющих собой «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели» (О. С. Иссерс 1999: 70). Такая стратегия подразумевает последовательность решений говорящего, «выбор определенных коммуникативных действий и языковых средств или реализацию набора целей в структуре общения» (М. Л. Макаров 1998: 137). Так, например, если субъект постоянно руководствуется принципами организации общения с целью получения одностороннего выигрыша, можно говорить о манипулятивной стратегии общения.
Примеров манипулятивной стратегии в тексте диссертации приводить не будем, поскольку иллюстрация хотя бы одной стратегии потребует не одного десятка страниц, а рамки повествования в достаточной степени ограничены (см., например, в Приложении №5 совокупность контекстов, демонстрирующих намеренную манипулятивную стратегию Ликчиза из пьесы «Дома вдовца», заключающуюся в представлении себя «маленьким человеком»).
Стратегии и приёмы манипулирования в свете различных типов языковой личности персонажа
В центре внимания второй главы находится речевая репрезентация межличностных манипуляций персонажей пьес Б. Шоу с точки зрения соотношения оригинального и переводного текста.
Речевые манипуляции персонажей пьес Б. Шоу были рассмотрены нами в аспекте языковых ярусов, с точки зрения значимости межличностных манипуляций персонажей в структуре драматургического произведения, а также стратегий и приёмов манипулирования в свете различных типов языковой личности персонажа. В ходе рассмотрения межличностных манипуляций персонажей пьес Б. Шоу нами был проведён психолингвистический эксперимент, позволивший выявить наиболее адекватный — с точки зрения респондентов — перевод речевых манипуляций и, соответственно, идиостилевые характеристики конкретного переводчика.
Проведённое в данной главе исследование позволило сделать несколько выводов, весьма существенных для рассмотрения поставленных в диссертации-онной работе вопросов.
Так, например, манипулятивное высказывание одного персонажа пьесы на другого формируется при помощи различных языковых средств: фонетических, морфологических, лексических, синтаксических, семасиологических.
На фонетическом ярусе манипулятивное воздействие осуществляется при помощи варьирования и редукции гласных и согласных, звуковых повторов: аллитерации и ассонанса, ремарок, паузации. Примечательно, что варьирование гласных и согласных не находит прямых аналогов в переводном тексте и восполняется путем введения компенсирующих лексических средств. Аллитерация тоже не находит полного отражения в переводном тексте. Ослаблена в переводном тексте и передача ассонанса (59 высказываний в оригинальном и 50 в переводном тексте). Передача паузации несколько преувеличивается в переводном тексте (32 высказывания в оригинальном тексте и 45 в переводном), тогда как ремарки не всегда сохраняются в переводном тексте (116 высказываний в оригинальном тексте и 97 в переводном).
Интересным для исследователя предстает морфологический ярус, где манипулятивное воздействие одного персонажа пьесы на другого, успешно осуществляется посредством категории наклонения (изъявительного, повелительного, сослагательного), местоимений (неоднозначно интерпретируемых в речи манипулятора), частиц, междометий, способствующих созданию определённого эмоционального эффекта и усилению воздействия. Доля изъявительного наклонения в переводном тексте несколько снижена (87% в оригинальном тексте и 78% в переводном), а передача повелительного и сослагательного наклонения практически сохраняется (повелительное наклонение: 13% в оригинальном и 12% в переводном тексте; сослагательное — 12% в оригинальном тексте и 10% в переводном). Личные местоимения в переводном тексте используются почти с той же частотностью (79% в оригинальном тексте и 75% в переводном). Междометия в переводном тексте сохраняются непоследовательно (61 высказывание в оригинальном тексте и 53 в переводном). При этом было замечено, что если в переводном тексте опускаются междометия, то обязательно вводятся компенсирующие средства, в частности частицы. Что касается частиц, то они в переводном тексте - по сравнению с оригинальным - используются значительно чаще (49% в оригинальном тексте и 80% в переводном).
Богатый материал для исследования манипуляций персонажей пьес Б. Шоу представляет лексический ярус, характеризующийся использованием эмоционально окрашенной лексики (как положительно, так и отрицательно окрашенной), лексических повторов. В переводном тексте, однако, существенных расхождений с оригинальным текстом не наблюдается (ср.: отрицательно окрашенная лексика - 44% в оригинальном тексте и 46% в переводном; положительно окрашенная — 34% в оригинальном тексте и 30% в переводном; лексические повторы - 22% в оригинальном тексте и 24% в переводном)
162
Для синтаксического яруса характерно несоответствие структурного и семантического значения предложений, то есть употребление в несобственно прямом значении, недостаток (односоставные, неполные предложения) или избыток (сложные синтаксические конструкции, осложненные по форме высказывания) компонентов в высказывании, синтаксический параллелизм.
В результате исследования было выявлено значительное преувеличение доли простых односоставных предложений (133 высказывания в оригинальном и 203 в переводном тексте, что подтверждается результатом «хи-квадрат критерия» — 14, 58 при критическом значении для одной степени свободы -3,84), а также восклицательных предложений (15% в оригинальном тексте и 24% в переводном). Существенно различается использование сложносочиненных предложений (26% в оригинальном тексте и 15% в переводном), сложноподчиненных предложений (38 % в оригинальном и 67% в переводном тексте), сложных синтаксических конструкций (14% в оригинальном тексте и 8 % в переводном), бессоюзных предложений (21% в оригинальном тексте и 11% в переводном).
Семасиологический ярус представлен различными тропами и фигурами речи: метафоры, гиперболы, повторы, сравнения. Заметим, что в переводном тексте порой ярче, чем в оригинальном, передаются вышеперечисленные тропы, и сохраняется передача метафоры, гиперболы, сравнения. В манипу-лятивных ситуациях общения, как показало исследование, тропы и фигуры речи усиливают эффект воздействия.
Поведение языковой личности во многом определяется той или иной манипулятивной стратегией персонажей пьес Б. Шоу. Разнообразные приемы манипулирования способствуют осуществлению манипулятором своих интенций и свидетельствуют о речевом мастерстве и сноровке манипулятора. Так, например, если субъект постоянно руководствуется принципами организации общения с целью получения одностороннего выигрыша, можно говорить о манипулятивной стратегии общения.
Похожие диссертации на Речевая манипуляция в оригинальном и переводном тексте : на материале пьес Б. Шоу
