Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическая база исследования и история вопроса 6
1.1 Регистр: определение термина 6
1.2 История вопроса 12
1.3. Характеристика материала 26
Глава 2. Лингвистические характеристики РОД 28
2.1. фонетика и интонация 28
2.1.1. Фонетические особенности 28
2.1.2. Интонация 35
2.1.2.1. Изменение частоты основного тона 35
2.1.2.2. Темп 47
2.1.2.3. Громкость 53
2.1.2.4. Интонационные игры 56
2.1.2.5. Паузация и ритм 57
2.2.Морфология 60
2.2.1 .Категория лица и числа. 60
2.2.1.1.Общая характеристика 60
2.2.1.2.Формы лица-числа глаголов и местоимений 62
2.2.1.3.Формы числа у имен 75
2.2.1.4. Категория лица в РОД и других упрощенных языковых системах 77
2.2.2 Категория рода. 79
2.3. Особенности лексикона РОД 92
2.3.1. Общая характеристика лексикона РОД. 92
2.3.2. Описание текстов РОД по составу лексических единиц и характеру их использования 94
2.3.3. Лексическая нетривиальность текстов РОД. Языковая игра 100
2.4. Синтаксис и принципы построения текста 113
2.4.1. Общая характеристика синтаксиса РОД. 113
2.4.2. Длина фразы 114
2.4.3. Простые и сложные предложение в РОД. 118
2.4.4. Разные типы высказываний в РОД. 121
2.4.5. Специфические синтаксические структуры РОД. 123
2.4.6. Повторы 124
2.4.7. Принципы построения текста в РОД. 129
Выводы 134
Глава 3. РОД и социализация 136
Вводные замечания
3.1. Категоризация действительности в РОД 140
3.2. Тендерная социализация в РОД 154
3.3. Стереотип РОД и вторичная социализация 157
Заключение 166
Литература 168
- Фонетические особенности
- Паузация и ритм
- Лексическая нетривиальность текстов РОД. Языковая игра
- Стереотип РОД и вторичная социализация
Фонетические особенности
Данное описание фонетических особенностей не претендует на полноту. Анализ всех модификаций фонем в регистре - предмет отдельного исследования, которое может быть качественно выполнено только на большом объеме материала с использованием специальных технических средств. В нашей работе представлен только краткий обзор изменений в области фонетики, имеющих место в русском РОД.
Дж. Бинон, характеризуя РОД берберов, отмечает следующие особенности: фонетика регистра похожа на фонетику стандартного языка, но некоторые звуки не представлены в РОД, а некоторые, напротив, встречаются исключительно в этом регистре и не наблюдаются во взрослом языке (например, глухой билабиальный взрывной). В работе Дж. Сахс фонетические особенности РОД, наряду с высоким тоном и специфическими интонационными контурами, рассматриваются с точки зрения их адаптивного характера по отношению к перцептивным возможностям ребенка (Sachs 1977). Автор отмечает, что взрослые во время воркования с ребенком («when adults «babble» to young babies») с целью удержать его внимания используют много начальных взрывных согласных, особенно звонких (Ibid.: 58). Это отвечает возможностям восприятия ребенка, для которого именно эти согласные являются перцептивно выпуклыми (Ibid.: 59). Среди универсальных (а точнее стремящихся к универсальности) особенностей РОД называется фонологическая простота, которая сводится к следующим чертам: тенденция к структуре слога CVCV, пропуск сложных, маркированных звуков или их замещения менее сложными (например, замена взрывных согласных фрикативными) (Ferguson, 1978: 211). В работе Ч. Фергюсона по РОД на материале шести языков (арабский, маратхи, команчский, нивхский, американский английский, испанский), приводятся следующие фонологические изменения с комментариями, касающимися их распространенности в разных языках:
упрощение сочетаний согласных (в арабском мало);
замещение /г/ другим согласным - плавным либо апикальным (во всех шести языках);
замена задненебных апикальными (кроме арабского и нивхского);
некоторые замены сибилянтов, аффрикат и смычных (кроме команчского и нивхского) - шипящие на свистящие, сибилянты на /с/.
В работе М. Хайнес и Л. Купера фонологические особенности регистра, встречающиеся в разных языках, обобщены следующим образом: упрощение групп согласных, замена плавных, редупликация, использование специальных звуков (Haynes, Cooper, 1986: 129).
Обратимся к фонетическим особенностям русского РОД. В русском языке существует слово «сюсюканье», обозначающее манеру говорить с ребенком с сильным «искажением» фонетики. Само слово имеет отрицательную коннотацию, что отражает распространенную точку на определенную манеру речи, адресованной маленькому ребенку. Отрицательное отношение к "сюсюканью" сказывается на степени проявления фонетических особенностей в речи разных людей: человек может стараться сознательно контролировать свою речь, хотя это далеко не всегда удается. Фонетические черты РОД наиболее ярко проявляются в речи бабушек и дедушек, с одной стороны, и в речи необразованных взрослых с другой. Специфика фонетического облика русского РОД отражена в самом фонетическом облике слова «сюсюканье»: в регистре существует тенденция к использованию мягких щелевых согласных, а также часто встречается редупликация (интересно, что само слово "сюсюканье", имитируя фонетическое искажение, не имеет правильного варианта). Остановимся на некоторых чертах фонетики РОД.
Одной из наиболее заметных фонетических особенностей РОД является замена мягкой аффрикаты /с/ и твердого глухого щелевого /S/. Возможны следующие варианты замены /с/: замена на мягкий щелевой переднеязычный -глухой /s7 (этот вид замены встречается, как правило, перед взрывным согласным, перед гласным - крайне редко) - девочка /devos ka/; замена на мягкий взрывной /tV или мягкую аффрикату /с7 - чего /t ivo/, /c ivo/, очень /6t in7 /6c in7, словечко /slav et ka/. Для /S/ возможны следующие замены: на мягкий или твердый щелевой /s /, /s/ - что5 /s to/, /sto/, видишь /v id isV, шапка /sapka/; на мягкий взрывной /t / - /t to/; на мягкую аффрикату /с /- /c to/; на твердый губно-зубной /f/ - дедушка /d edufka/, что /fto/; может быть просто изменена артикуляция самого /S/, он может быть произнесен как огубленный -/d eduSka/, что добавляет «шипения», так как мера шипения зависит, в частности, от степени огубленности (Бондарко и др., 1991: 43). Замена шипящего свистящим, встречающаяся в РОД, может быть интерпретирована как результат имитации: ранний лепет ребенка при всем его фонетическом разнообразии не содержит шипящих звуков (Цейтлин, 2000: 69), кроме того установлено, что различие шипящих и свистящих усваивается ребенком в последнюю очередь (Там же: 73).
В приведенных примерах часто встречается слово «что». Действительно, это слово является своеобразным фонетическим маркером регистра. Дело в том, что это местоимение, во-первых, широко употребляется в РОД (см. главу «Лексикон регистра»), а во-вторых, наиболее часто подвергается фонетическим деформациям даже в речи взрослых, сохраняющих при разговоре с ребенком фонетику обычной взрослой коммуникации.
Рассмотренные выше случаи замен в РОД показывают, что в регистре возможна как замена аффрикаты щелевым, так и наоборот. С той разницей, что замене подвергается твердая аффриката, а в роли заменителя выступает мягкая. Мягкие согласные вообще оказываются предпочтительнее в РОД. Так, в регистре встречается замена твердых согласных мягкими: ІХІ = /t7 или /с / - тук-тук /t ukt uk/, /п/ = /п7 - ну /n u/, на /n a/, /s/= /s7 скажи - /s kaz i/, 111 = /! /-жалко /Z alka/, /1/= /Г/ - слон /sl on/, /d7= /dz7 - девочка /dz evat ka/. Возможна замена среднеязычного твердого 111 на мягкий /Z7 или переднеязычный /z7 -скажи/s kaz i/, /s kaz i/.
В русском РОД, как и в других языках, встречаются согласные, не входящие в систему согласных русского языка, это аффрикаты /с 7 и /dz7. Это явление обусловлено недостаточно энергичным размыканием передней спинки языка, сомкнутой с зубной частью неба. Эти звуки встречаются и во взрослой коммуникации: аффрикатизации (усилению аффрицирования или замена аффрикатами) подвергаются не только мягкие /t / и /d /, но и твердые It/, /d/ - в этом заключается одна из особенностей спонтанной речи (Фонетика спонтанной речи, 1988: 31). Однако подобное явление считается отклонением от литературной нормы (Аванесов, 1968: ПО). В РОД аффрикаты /с7, /dz7 распространены значительно шире, чем во взрослой коммуникации (это проявляется, в частности в увеличении доли щелевых по сравнению с взрывными; конкретные цифры приведены ниже в таблице 1).
В целом, действующую в РОД тенденцию можно охарактеризовать так: мягкие предпочтительнее твердых, предпочтителен сдвиг артикуляции вперед, щелевые предпочтительнее взрывных.
Плавный дрожащий /г/ может меняться на /1/, /Г/ или /и/ неслоговой -хороший /xal os ij/, /xalosij/, /xauoSbij/. Подобные замены имеют, как кажется, подражательный характер, поскольку количество таких замен больше в речи взрослого, обращенной к умеющему говорить ребенку.
Упрощение групп согласных также имеет место в русском РОД. Однако эти замены сильно лексикализованы - сочетание согласных упрощается в ограниченном наборе слов, к которым относятся такие, как сколько /skoka/ (такой вариант произнесения характерен и для обычной разговорной речи, но в РОД он произносится как нарочито неправильный, искаженный - в медленной речи, с повтором), большой /bas oj/. Подобные упрощения встречаются чаще всего при имитации речи ребенка или при подражании уже говорящему ребенку. Таким образом, эту черту можно отнести к стереотипу детской речи (то есть к типичному набору представлений взрослых о том, как говорят дети).
Как можно заметить, фонетические деформации в РОД затрагивают, в первую очередь, консонантную систему. Результатом фонетических деформаций является не только замена или выпадения конкретной фонемы в конкретном слове или позиции, но и изменение соотношения различных классов согласных фонем в тексте в целом по сравнению с взрослой коммуникацией. В таблице 1 представлены частоты (в процентах) разных групп согласных фонем для текстов с сильными фонетическими деформациями (то есть для текстов, которые подходят под стихийное определение «сюсюканье»), а также данные по спонтанному диалогу, монологу и кодифицированному литературному языку. Последние три группы данных приведены по работе «Фонетика спонтанной речи» (Фонетика спонтанной речи, 1988: 214)
Паузация и ритм
В литературе по РОД отмечаются следующие черты паузации: уменьшение количества пауз хезитации и фальстартов по сравнению с обычной взрослой коммуникацией, увеличение длительности пауз между предложениями (Ferguson, 1978: 208-209). В русском РОД также наблюдается меньшее число пауз хезитации и фальстартов, что отличает РОД от обычной спонтанной разговорной речи, для которой хезитация характерна (Фонетика спонтанной речи, 1989: 149). Важным представляется тот факт, что такое уменьшение имеет место не только в совокупности текстов РОД по сравнению с совокупностью текстов взрослой коммуникации, но и в разных текстах в речи одного взрослого в зависимости от адресата (взрослый/ребенок): человек, говорящий с запинками и оговорками со взрослыми, может общаться на РОД без таковых.
Для разных типов устной речи характерна разная степень интонационной расчлененности: например, непринужденная разговорная речь с простым сюжетом, не обладающая повышенной экспрессивностью, отличается большей слитностью, чем спонтанная публичная речь (Русский язык в его функционировании, 1996: 67), это проявляется, прежде всего, в отсутствии синтагматических пауз внутри предложения. Особенности паузации РОД обусловлены, как мы можем предположить, не столько экспрессивной нагрузкой или непринужденностью общения, сколько значением информационной функции. Внутри РОД паузация, как и темп, также проявляется по-разному в зависимости от компетенции адресата. При обращении к младенцу, особенно в текстах-воркованиях, взрослый стремится, в первую очередь, привлечь и удержать внимание ребенка, что сказывается на ритмической организации текста в целом, и характере паузации в частности. Для ранних текстов РОД характерна большая интонационная слитность текста, то есть отсутствие длинных пауз между отдельными высказываниями, а также синтагматических пауз. Особого внимания заслуживает действующая в РОД тенденция к заполнению пауз элементами «вот», «да», не несущими никакой информативной нагрузки. Эти элементы выполняют в текстах РОД несколько функций: заполнение пауз, увеличение слитности текста, увеличение протяженности текста, ритмическая организация текста (чередование длинных и коротких синтагм) и маркирование сегментов действия. Последняя функция связана не с внутренней логикой текста, а с поведением ребенка. Дж. Брунер приводит в качестве примеров терминального маркера - завершителя такие элементы: «good boy!, «there!» (Брунер, 1984: 38-39). Маркеры «вот», «да» обозначают реакцию ребенка: если в процессе речи взрослого ребенок улыбается или лепечет, или совершает какое-либо движение, или взрослому только кажется/ хочется, чтобы такая реакция была, возникают названные маркеры.
В более поздних текстах РОД количество заполнителей пауз уменьшается. Увеличивается число синтагматических пауз и длительность12 межфразовых пауз и пауз хезитации. Кроме того, появляются фальстарты. Эти черты связаны с тем, что взрослый стремится точнее выразить свою мысль, тщательно подбирает слова, что и вызывает запинки и оговорки. Таким образом, оказывается, что особенности, приписываемые РОД - длинные паузы, отсутствие пауз хезитации и фальстартов, - относятся к разным вариантам РОД и, как правило, не встречаются вместе.
Лексическая нетривиальность текстов РОД. Языковая игра
Тексты РОД при их однообразии, достаточно оригинальны. Эта ситуация связана, в частности, с тем, что регистр содержит некоторое количество специфических лексем, обычно не употребляемых в коммуникации между взрослыми: сюда относятся не только слова типа «ляля» и «бибика», но и некоторые лексические единицы, употребление которых обусловлено самой
101 ситуацией общения с ребенком (сосать, писать, какать, горшок, погремушка и т.д.).
(144) Тетя: А каки какие у нас красивые, просто загляденье.
(145) Мама: Так / ты это брось / сиська не игрушка.
(146) Мама: Сладкий мой заяц / а сладкий заяц. Как хорошо мы сосем!
(147) Бабушка: Ну на скорее сосу/ держи.
Еще одна причина - распространенность в РОД производных слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами, что нехарактерно для взрослой коммуникации. Более того, чрезмерное употребление уменьшительных производных оцениваются «как показатель дурного вкуса, нелитературности» (Русская разговорная речь, 1981: 114).
(148) Мама: ... записывать / да-а. нрзбр будет нажимать на кнопочки. Он кстати в этом деле разбирается / Таня // будь осторожна.
(149) Мама: То есть совершенно / это димкины глазки здесь.
(150) Мама: Конечно на ручках скажи / я буду молчать.
(151) Мама: Зайка! Во-от зайка. Покажи / где у лисички носик? где у лисички носик? Покажи носик у лисички.
(152) Мама: Ой / девонька моя глазоньки открыла.
(153) Бабушка: Кто это такой толстенький? Кто это по животу / лады / лады / ладушки.
Примеры, подобные последнему, содержащие производные прилагательные с уменьшительно-ласкательными суффиксами, немногочисленны.
Уменьшительно-ласкательные суффиксы могут присоединяться к основам, имеющим негативное, грубое значение, в результате образуются производные с положительным значением. Например:
(154) Мама: Ну сто / сруленочек / что мой халёсий.
Такие примеры встречаются, как правило, в речи взрослых без образования.
Суффиксальный способ словообразования является основным для разговорной речи вообще, и для РОД в частности. Функции словообразования в РОД уже, чем во взрослой коммуникации: из номинативной, экспрессивной, конструктивной и компрессивной функций слообразования, реализующихся в разговорной речи (Русская разговорная речь, 1981: 85), в РОД проявляется, главным образом, экспрессивная. Сами экспрессивные значения в РОД и в разговорной речи также различаются. Если для взрослой коммуникации характерно выражение отрицательных оценок (Там же: 112), то для РОД типична именно положительная оценка, которая выражается, в частности, и в словообразовании.
Для разговорной речи характерна синонимия словообразовательных аффиксов без тенденции к их разграничению (Русская разговорная речь, 1981: 77). Эта же тенденция проявляется в РОД в сфере нарицательных имен. Как правило, взрослый использует несколько вариантов имени ребенка, в том числе суффиксальных производных. Например, Руфа, Руфочка, Руфонька, Руфина, Руфиночка, Руфочкин; Даник, Данюля, Данюша, Данюлечка, Данюлька, Данечка. В РОД достаточно часто встречаются неузуальные производные. Это подводит нас к вопросу об оригинальных единицах РОД, не входящих в нормативный словарь, и способах их образования. Тексты РОД оказываются нетривиальны с лексической точки зрения, в частности, благодаря наличию в регистре случаев словотворчества, языковой игры. Как уже неоднократно отмечалось, РОД - это речь повторений, нанизывающихся интонационных и синтаксических конструкций, с незначительным изменением лексического содержания или повторением одного и того же с изменением модальности или синтаксической структуры. Одним из средств оживления этого однообразия и привнесения дополнительного эмоционального значение в РОД и является языковая игра. Примеры языковой игры разнообразны. Каждый взрослый образует свои новые слова, по-своему изменяет привычные. Часто эти слова становятся общими для всей семьи. На более высоком уровне обобщения можно говорить о некоторых общих тенденциях, в которые укладываются некоторые лексические (и/или словообразовательные) отступления от нормы. Случаи языковой игры можно считать тем самым «субнормативным» средством экспрессивности, позволяющим привнести нужный смысл при относительном однообразии средств.
Термин «языковая игра» удобен для описания ряда явлений, затрагивающих лексический уровень регистра. Так как значение этого термина неоднозначно, необходимо определить, в каком смысле он используется в данном случае. В. 3. Санников понимает под языковой игрой «словесную форму комического» (Санников 1999: 16). Это определение не устраивает нас тем, что в понятие языковой игры вводится как обязательный элемент комическое. Нам ближе определение, которое дается в сборнике «Разговорная речь» Е.А. Земской, М.Н. Китайгородской и Н.Н. Розановой: под языковой игрой имеются в виду все «случаи, когда говорящий «играет» формой речи, когда свободное отношение к форме речи получает эстетическое задание, пусть даже самое скромное» (Земская и др. 1983: 172). В этом определении неясным остается значение выражения «играть формой», впрочем, это искупается подробным описанием возможных случаев такой игры. Авторы выделяют такие виды языковой игры как «балагурство» и «острословие». В РОД, пожалуй, можно говорить в основном о балагурстве, то есть о таком виде языковой игры, «который не связан с передачей содержания» (Земская и др., 1983:175). Для нас непринципиально наличие у говорящего эстетического задания. Важно лишь, что употребленная форма, отклоняющаяся от нормы, не является ошибкой и ее неправильность осознается говорящим.
Рассмотрим виды языковой игры, встречающиеся в РОД, подробнее.
Среди видов языковой игры Земская и др. называют фонетические деформации слова. (Земская и др. 1983: 177). В РОД фонетические деформации вряд ли можно рассматривать как примеры языковой игры, поскольку они являются основной чертой регистра, более того - его визитной карточкой. По-видимому, к языковой игре можно отнести только такие случаи фонетических деформаций, которые выбиваются из общих «правил», например:
(155) Дедушка: Ой. Вот так в деда ногами упёрлись. Ну поговори чего-нибудь / поговори. Вот так вот. Да? Вот так / вот. Вот так вот в деда ногами упёрлись.
В этом случае искажения касаются в первую очередь супрасегментного уровня, но отражаются и на собственно фонетическом образе слова. Перенос ударения не является типичным для РОД, поэтому данный пример можно считать языковой игрой.
Языковая игра на фонетическом уровне не требует языковой рефлексии и, по-видимому, рефлексия даже противопоказана в данном случае. Дело в том, что фонетические черты РОД, если осознаются информантом, то оцениваются как отрицательные (вредные, бессмысленные, неэстетичные). Возможно, этим объясняется и относительно небольшое количество примеров искажения фонетического облика слова в «игровых» целях.
К фонетическим деформациям тесно примыкает такой вид языковой игры, как изобретение бессмысленных слов, как правило, на повторяющемся звуковом сочетании, весь смысл которого по сути сводится к выражению экспрессии. Сюда можно отнести такие новообразования, как: кусюськин, масюськин, симасюсик, пусюськин, кукуня, масявка, маська. Вот несколько примеров, в которых встречаются подобные слова:
(156) Бабушка: Ду-унь! Кукуня! Где дедушка?
(157) Мама: Кто такой пусюськин?
(158) Мама: Ты мой сладенький пусик / симасюсик.
Не менее распространен в РОД и другой вид языковой игры, который, на первый взгляд, не связан прямо с появлением новых, нетипичных для обычной «взрослой» коммуникации лексем, а именно - прием рифмовки. По-видимому, использование этих форм связано не только с тем, что они воспринимаются как забавные (это, в принципе, эффект рифмовки в нерифмованном тексте), но и с тем, что они являются простым средством наращивания текста «из ничего», позволяют взрослому говорить, занимать внимание ребенка, затрачивая при этом минимальные усилия. Этот вид языковой игры, конечно, не всегда дает новую или необычную лексическую единицу, так как рифмоваться могут и общеупотребительные слова. Однако достаточно часто в рифмованных отрывках текста возникают и новообразования, способствующие преодолению лексической тривиальности РОД. Рассмотрим разные случаи рифмовки.
Рифмоваться может имя или ласковое прозвище ребенка с именем же (или прозвищем), подвергнутым фонетическому искажению, например, с редуплицированным слогом, как в следующем примере:
(159) Дедушка: Хорошенькая моя Дуська! Дуська моя Дудудуська.
В этом случае мы имеем новую лексическую единицу, полученную из уже имеющейся, что опять-таки работает на экономию языковых усилий говорящего.
Стереотип РОД и вторичная социализация
С появлением маленького ребенка все взрослые приобретают новую социальную роль, для которой характерно, в частности, и определенное речевое поведение. Как уже отмечалось выше, это наиболее значимо для родственников ребенка, но другие взрослые также осваивают новые социальные функции. Отличие заключается в том, что для неродственников этот социальный образ не является постоянной характеристикой, это маска, которая обусловлена ситуацией - при общении с ребенком взрослый проявляет себя в определенной социальной роли. Применительно к родственникам ребенка может быть употреблен термин вторичная социализация, по отношению к другим взрослым, вероятно, можно говорить лишь об освоении некоторых социальных функций. И в том, и в другом случае, важным оказывается представление взрослого об осваиваемой (или исполняемой, если имеется опыт общения с детьми) им роли. Речевые характеристики мам, пап, теть, дядь, дедушек и бабушек были описаны во второй главе настоящей работы. Но не менее важно представление об этой роли, существующее в сознании носителей, а оно связано, прежде всего, с представлением о языке, типичном для этой роли - то есть языке общения с ребенком. Стереотип РОД и отношение к нему составляет часть вторичной социализации взрослого и может влиять/не влиять на его речевое поведение. Часто взрослые имеют достаточно чёткое представление о том, как надо говорить с детьми и как не надо. По крайней мере, такие представления часто декларируются. В связи с этим возникают следующие вопросы:
какой может быть позиция взрослого по отношению к использованию РОД;
насколько занимаемая взрослым позиция позволяет ему контролировать свою речь в общении с ребёнком;
какие факторы влияют на её формирование, и, следовательно, что говорит та или иная позиция о выражающем её.
В данном разделе мы попробуем дать ответы на эти вопросы. Для исследования и описания стереотипа РОД был проведен опрос взрослых (41 человек) и школьников 16 лет (30). Информантам в обеих группах предлагалось в письменном виде ответить на вопросы: «Чем отличается речь взрослых, адресованная взрослым, от речи взрослых, адресованной маленьким детям?», «Как Вы говорите с маленькими детьми?», «Как надо говорить с маленькими детьми?» Кроме того со всеми взрослыми была проведена свободная беседа. Подростки отвечали только письменно. Подростки были опрошены по двум причинам: таким образом был получен материал для сравнения, кроме того именно от этой группы информантов можно было получить чистый стереотип, так как большая часть подростков не имеет опыта общения с детьми, а сами они уже давно не являются адресатами РОД. Таким образом, их представления о РОД в наименьшей степени зависят от реальной ситуации.
В первую очередь необходимо отметить, что РОД подвергается идеологизации. Причина этого заключается, главным образом, в том, что в сознании пользователей РОД прямо или косвенно связан с обучением ребёнка языку. Именно эта функция обычно приписывается регистру РОД взрослыми, (Advances in the Social Psychology..., 1982: 21) иногда это мнение разделяют и лингвисты (например, Casagrande, 1964: 245 ). Исходя из этого назначения РОД, регистр оценивается с точки зрения эффективности/ неэффективности, а также в категориях вредно/полезно. Например, высказывались следующие мнения: «С детьми необходимо говорить правильно, так как иначе у них будут логопедические проблемы», «Нельзя коверкать слова, так как иначе ребенок будет неправильно говорить» (подросток). Наиболее типичной оказывается точка зрения, согласно которой обычная манера общения взрослых с ребенком (то есть РОД) является коверканьем языка. В 24 взрослых анкетах и в 18 детских было употреблено слово «сюсюканье», которое отражает как раз негативное восприятие такого «искажения» языка. При этом совсем необязательно, что под «сюсюканьем» понимается весь комплекс черт, характерных для регистра. Чаще всего имеются в виду, прежде всего, интонационные особенности («говорят высоким голосом») и фонетические искажения («коверканье слов»). Вообще, стереотипы, связанные с детской речью и РОД, чрезвычайно сильны. Это было показано в работе Л. Менн и Дж. Глисон (Menn, Gleason, 1986) Исследователи поставили несколько экспериментов. Сначала был проведен опрос студентов последнего года обучения (то есть уже взрослых людей). Студентов спрашивали, как дети произносят слова. Затем уже у родителей выясняли, как их дети (а не вообще дети) произносят слова. Таким образом выяснялся стереотип (студенты должны быть в большей мере во власти этого стереотипа, так как их представления не скорректированы непосредственным опытом общения с детьми). И наконец, родителей просили прокомментировать, что говорят их дети на предъявленной записи. Последний эксперимент показал, что родители слышали, то, что они ожидали услышать, а не то, что звучало на самом деле. На их восприятие влиял стереотип.
Одна из наиболее важных особенностей, связанных со стереотипом РОД, это различие мужского и женского представления о регистре, прежде всего о том, как надо говорить с ребенком. Женщины обращают внимание, в первую очередь, на манеру речи. Вот наиболее типичные высказывания: «с ребенком надо говорить ласково», «главное говорить нежно», «надо повторять, свистеть, дудеть, сюсюкать», «эмоционально, спокойно», «меня раздражала громкость речи свекрови», «нельзя сюсюкать (иначе отклонения в логопедии - будет так говорить)» и т. д. Те же представления показали и анкеты девочек 16 лет: «надо говорить ласково, спокойно, четко выговаривать слова (у ребенка будет та же дикция)», «не надо грубо, сюсюкать, строго», «не надо кричать, ругаться, говорить сложными предложениями, вставлять умные слова», «нельзя использовать нецензурные слова». Таким образом, женщины больше сосредоточены на форме речи. Мужчины формулируют свое представление об идеальном РОД несколько иначе. Для них на первом месте понятность и необходимость объяснений чего-то, введение новой информации. Мужчинам, в большей мере, чем женщинам, свойственно приписывать ребенку способность понимать, участвовать в диалоге. Даже если в вопросе исследователя было уточнено, что речь идет о совсем маленьком ребенке, в ответах мужчин складывался образ достаточно взрослого адресата РОД. Типичные ответы мужчин: «ребенку надо объяснять то, что непонятно», «терпеливо отвечать на вопросы», «я задаю вопросы, если нет ответа, отвечаю сам, как учитель». У мальчиков похожие реакции. В их ответах в 4 раза чаще, чем в ответах девочек, упоминается необходимость объяснять что-либо, учить и т. д. Например: «надо говорить просто, изредка вставляя сложные слова и объясняя их» или «я буду напирать на простоту и логичность окружающего мира». Таким образом, мужское представление о РОД в большей мере связано с объяснением, введением новой информации и т. д. В реальной ситуации общения это противопоставление женское «говорить»/ мужское «объяснять» также реализуется, но лишь отчасти. Папа (дядя, дедушка) пытается объяснить ребенку что-либо, но не всегда находит понимание в ребенке. Например, папа показывает полуторагодовалой дочке игрушку - гусеницу на колесиках: «Смотри / вот гусеница / если гусеницу тянуть... Смотри / Мышь // Мыша! Мы-ышенька / ну посмотри на меня! Смотри / смотри/ вот если ее тянуть за веревочку / вот / видишь /какая нрзбр. {маме) Нет / ей интереснее / понимаешь/ то что ты достаешь... продукты». Мама в похожей ситуации говорит: «Тяни / тяни. Вот так». Другой пример. Ребенок лезет в миску кота: «Мама: Данюля/ Данюля/ что ты там трогаешь? Тетя: Перемажешься. Дядя: Киськину не надо еду/ а то ты станешь киской. Если ты поешь кискину еду ты будешь говорить... А кстати/ как киска-то говорит? Кар-кар?» Таким образом, ситуация общения с ребенком не всегда позволяет папе, дяде, дедушке реализовать своё стремление к объяснению. Регистр накладывает на говорящего определенные ограничения. Однако важно отметить, что мужчина осознает свою роль в ситуации общения с ребенком как роль учителя, объясняющего, задающего вопросы и т. д.
Остановимся еще на некоторых типичных декларациях, которые характерны для разных групп взрослых. Отрицательное отношение к РОД должно быть характерно, казалось бы, прежде всего для мам и теть. Однако это не совсем верно. Мамы говорят о необходимости говорить с ребенком ласково, эмоционально, однако их раздражает повышенная эмоциональность и бессодержательность сюсюканья. Мам может раздражать и собственная манера общения с детьми как слишком слащавая, «но с этим ничего не сделать». Все мамы отмечают сюсюканье бабушек и выражают отрицательное к нему отношение. Однако мотивировкой отрицательного отношения является не вредность такой манеры общения, а бессмысленность, бессодержательность, глупость.
Достаточно часто встречаются декларации собственного неумения говорить с детьми (под неумением говорить понимается неумение говорить на РОД). Декларация неумения может иметь скрытое значение - отрицательное отношение к регистру, но не только. Декларация неумения наиболее характерна для теть и дядь, в основном для молодых людей (юношей и девушек), у которых ещё нет детей. В этом случае декларация неумения, по-видимому, показывает стремление отгородиться от сферы «детство-материнство», исключить из своего социального портрета черты «матери» или «отца». Говоря о своем неумении общаться с детьми, девушка/молодой человек подчеркивает свою самостоятельность и, пожалуй, молодость. Тети и дяди признаются в том, что испытывают чувство неловкости, стеснения, когда вынуждены общаться с детьми. Кроме того, они испытывают неловкость, когда кто-то другой общается с детьми в их присутствии.
