Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Когнитивизм как новая методология семантических исследований 16
1.1. Тенденции становления когнитивного направления в отечественной л ингвистике 16
1.2. Актуальные проблемы отечественной когнитивной семантики 26
Глава 2 Интегративная концепция значения слова 49
2.1. Значение слова: актуализация новых аспектов исследования 49
2.2. Когнитивная, концептуальная и семантическая структуры слова ..64
2.3. Языковая способность как объект когнитивной семантики 74
Глава 3 Эволюция значения слова: экспериментальное исследование 90
3.1. Цели, задачи, методика эксперимента 90
3.2. Моделирование динамики когнитивной структуры слова 100
3.2.1. Динамика когнитивной структуры слова писатель 100
3.2.2. Динамика когнитивной структуры слова человек 116
3.2.3. Динамика когнитивной структуры слова интеллигент...124
Глава 4 Когнитивные основания изучения явлений лексикализации и синонимии 141
4.1. Лексикализация как трансформация когнитивной структуры слова 141
4.1.1. Лексикализация значения в лексикографии и обыденном сознании 141
4.1.2. Знание - знания 158
4.1.3. Кромешный 179
4.2. Синонимия как отражение процесса изменения когнитивной структуры слова 183
4.2.1. Синонимические ряды разговор - беседа - диалог; жалость - сочувствие - сострадание 183
4.2.2. Синонимический ряд учитель - преподаватель 203
4.2.3. Синонимический ряд ребенок - дитя - чадо - ребятенок 217
Выводы 233
Заключение 23 6
Литература 242
Приложение
- Актуальные проблемы отечественной когнитивной семантики
- Когнитивная, концептуальная и семантическая структуры слова
- Динамика когнитивной структуры слова человек
- Синонимия как отражение процесса изменения когнитивной структуры слова
Актуальные проблемы отечественной когнитивной семантики
На наш взгляд, наиболее определенно обозначилась специфика когнитивного подхода в современной когнитивной семантике. В ряде отечественных работ и обзоров по КЛ мы намеренно выделили совокупность более или менее общих изучаемых проблем когнитивной семантики и однообразных способов их решения. Отечественная когнитивистика, пожалуй, как ни одно другое направление в лингвистике, базируется на достижениях зарубежных школ и отдельных исследователей, хотя ученые признают, что «в отечественной науке разработка соответствующих проблем имеет давние и прочные традиции» [Герасимов 1985, с. 214] и в ряде случаев более результативна. Е.В. Рахилина отмечает, что в отечественной семантике термин «когнитивный анализ» получил распространение в 90-х гг. XX в. прежде всего с появлением работ Е.С. Кубряковой и ее школы. Но, с другой стороны, задача построения наивной картины мира, которая является одной из приоритетных в Московской семантической школе и школе «концептуального анализа», «у нас была осознана (а вернее, «восстановлена в правах» - со времен Гумбольдта) значительно раньше, чем на Западе», что, по мнению Е.В. Рахилиной, наряду с различиями в методике исследования, служит основной причиной более редкого использования термина «когнитивный» для обозначения той же процедуры семантического анализа [Рахилина 2000а, с. 16-17].
Специфика подхода западных теоретиков-когнитивистов, считает исследователь, проявляется во вторичности всех собственно лингвистических исследований, так как «параллельно и во взаимодействии с ними проводятся работы по психологии, нейропсихологии, нейролингвистике... и другим когнитивным областям - все эти исследования имеют общую цель: описание различных когнитивных способностей человека» [Рахилина 2000а, с. 17]. Один из первых обзоров работ зарубежных когнитивистов сделан В.И. Герасимовым, представившим контуры «когнитивной парадигмы в изучении грамматической структуры и функционировании языка» [Герасимов 1985, с. 213]. Автор отметил многообразие сосуществующих в ЮТ направлений и программ исследования: психосемантика У. Чейфа, процедурная семантика Т. Винограда, когнитивная семантика и когнитивная теория употребления языка Т. ван Дейка и др.; проанализировал особенности преломления исходных постулатов когнитивизма в работах отдельных ученых. Уже в этом обзоре отмечено изменение оценки роли грамматики и семантики в выявлении специфики когнитивного подхода. Так, Р. Джакендофф рассматривает семантику как связующее звено между лингвистической теорией и теориями иных когнитивных способностей, в связи с чем она представляет собой составную часть общей теории концептуальной структуры [Герасимов 1985, с. 219-220]. А Р. Лангакер указывает, что грамматика (синтаксис) не образует отдельного и/или автономного уровня репрезентации языковых форм в голове человека.
Грамматика знакова или символична, по своей природе представляет собой конвенциональное отражение в символической форме определенных семантических структур, а потому значимого противопоставления грамматики и лексикона не существует [Кубрякова и др. 1996, с. 50]. Эти положения как нельзя более соответствуют настойчивому поиску новой парадигмы для исследования семантических процессов в языке, и это вполне закономерно: системоцентризм практически исчерпал свою объяснительную силу, не позволяя строить принципиально новые модели, более адекватные языку-феномену. Поэтому вполне понятен и пафос обзора А. Ченки, рассмотревшего некоторые разрабатываемые в США теоретические подходы к семантике в рамках КЛ [Ченки 1996; Фундаментальные направления... 1997]. Необходимость обращения именно к семантическим проблемам он объясняет тем, что «когнитивное направление на ранних этапах своего развития являлось в значительной степени реакцией на неудовлетворенность подходом к семантике, принятым в господствующем течении лингвистической теории» [Ченки 1996, с. 68]. На основе анализа концепций Д. Лакоффа, Р. Лангакера и Р. Джакендоффа, представляющих разные теоретические варианты КЛ в США, А. Ченки определяет специфику их направлений. По его мнению, когнитивно ориентированные теории семантики формируют модели понимания и использования языка: «они должны изображать то, что действительно «происходит в нашем уме», то есть должны быть психологически проверяемыми... должны объяснять, каким образом можно обучиться языку в детстве так эффективно» [Ченки 1996, с. 69]. Объединяет эти теории, во-первых, рассмотрение значения как явления психологически реального. В связи с этим значение в естественных языках предстает как мысленно кодируемая информационная структура. При этом оно находится в нашем уме (а не вне нас в мире), так как семантическая структура является формой концептуальной структуры [Ченки 1996, с. 68]. А когнитивная семантика определяется Р. Лангакером как «эксплицитная, эмпирически заземленная субъективистская, или концептуалистская теория значения» [Кубрякова и др. 1996, с. 73].
Во-вторых, понятийные категории в этих теориях не являются жестко заданными, а имеют свойства, сближающие их с прототипами. Различие в этих концепциях наиболее ярко проявляется в различии объектов исследования, смещении фокуса внимания, изменении области и перспективы исследования: теория концептуальной метафоры Д. Лакоффа, когнитивная грамматика Р. Лангакера, концептуальная семантика Р. Джакендоффа. Показательно, что сам Р. Лангакер в рецензии на книгу Д. Лакоффа отмечал совместимость их лингвистических теорий, заключающуюся в мечте (быстро становящейся действительностью) «о необъективистской лингвистике, которая отражала бы все богатство нашей умственной жизни и заслуживала бы ярлыка «когнитивная» не по декрету, а ввиду ее естественности и психологического правдоподобия» (цит. по [Ченки, с. 74], курсив мой. -Е.Л.). Е.В. Рахилина [Рахилина 1998] попыталась дать общую картину исследований западной когнитивной семантики середины 90-х годов: история развития, теория (понятия, гипотезы, точки зрения), практическое применение. Задача эта чрезвычайно трудна, так как, «несмотря на некоторую общность взглядов, точек зрения и даже иногда методов исследования, здесь нет ни какого-то одного признанного лидера, «мэтра», ни уже готовой модели, а есть, наоборот, живое многообразие и интересные поиски новых решений и новых задач - идущие, подчас, в разных направлениях» [Рахилина 1998, с. 276]. Автор представляет своего рода панораму идей и результатов в работах Р. Джакендоффа, Д. Лакоффа, Р. Лангакера, Л. Талми, Ч. Филлмора и других представителей когнитивного подхода к семантике, отмечая при этом условность термина когнитивная семантика ([Рахилина 1998, с. 275]; см. также [Рахилина 2000а, 20006]) и устанавливая границы его использования: «Процедура описания языковой картины мира связана с реконструкцией определенной подсистемы знаний человека, поэтому ее часто называют когнитивным анализом (или когнитивной семантикой)» [Рахилина 2000а, с. 15]. 1. 70-80-е годы характеризуются интересом лингвистов не к содержанию семантической информации, а к способу ее включения в формализованную модель [Рахилина 1998, с. 303]. Это приводит к постепенному расширению границ канонической модели лингвистического описания, которая изменяется в связи с включением в программу исследования сначала проблем референции, затем так
Когнитивная, концептуальная и семантическая структуры слова
Анализ результатов «двух когнитивных революций» и их роли для отечественной лингвистики позволяет говорить о существовании двух различных направлений когнитивизма [Фрумкина 1995, с. 102-103]. Одно направление связано с развитием компьютерных моделей и алгоритмов, популярностью «компьютерных метафор», исследованием искусственного интеллекта, уходом от значения к информации и процессам ее обработки (P.M. Фрумкина отмечает, что в России нечто подобное начинается в 90-е годы XX века). Укореняется представление о том, что человек в некотором роде устроен наподобие компьютера, возможно создание алгоритмов, способных имитировать работу человеческого мозга и даже воспроизводить ее. Постепенно развивается взгляд на когнитивизм как «взгляд, согласно которому человек должен изучаться как система переработки информации, а поведение человека должно описываться и объясняться в терминах внутренних состояний человека» [Демьянков 1994а, с. 17]. Критически настроенные исследователи отмечают, что «никакой формальный язык не может сравниться по своему богатству с естественным языком: чем более он формализован, тем он беднее», но «тысячи ученых во всем мире продолжают работать над этой задачей» [Сонин 2001, с. 115]. Другое направление характеризует ученых, стремящихся к интеграции лингвистики и психологии с культурной антропологией и другими науками о человеке. «Вторая когнитивная революция началась тогда, когда открылся своего рода тупик: оказалось, что в науке о человеке нет места главному, что создало человека и его интеллект - культуре» [Фрумкина 1995, с. 104]. Когнитивизм понимается как наука об общих принципах, управляющих мыслительными процессами, наиболее простым и естественным доступом к которым является язык [Кубрякова 1994а, с. 5]. На наш взгляд, каждое из определений когнитивизма свидетельствует о желании лингвистов включить когнитивное в сферу своих интересов, но в них еще не наблюдается четкого осознания специфики взаимодействия психического и языкового (Обмен структурами?
Порождение изоморфных структур? Взаимодетерминация структур?), поэтому происходит совмещение понятий языка-феномена и языка-конструкта (принципы начинают управлять процессами). Более важным является то, что, по-видимому, в отечественной лингвистике в настоящее время представлены оба направления, но не сформировалось осознание их специфики. Мы считаем, что разграничение возможно на основе различения предмета исследования, в качестве которого могут выступать процессы категоризации и концептуализации. Категоризация определяется в узком смысле как «подведение явления, объекта, процесса под определенную рубрику опыта, категорию и признание его членом этой категории», а в более широком смысле как «процесс образования и выделения самих категорий, членения внешнего и внутреннего мира человека сообразно сущностным характеристикам его функционирования и бытия, упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение их к меньшему числу разрядов или объединений, а также - результат классификационной (таксономической) деятельности» [Кубрякова и др. 1996, с. 42]. Отмечается, что категоризация является одним из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека и связана «едва ли не со всеми когнитивными способностями и системами в когнитивном аппарате человека, а также с совершаемыми в процессах мышления операциями -сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия», поэтому в настоящее время стратегии категоризации плодотворно изучаются в прототипической семантике [Кубрякова и др. 1996, с. 42-43]. Указывается на такие особенности категоризации, как «сжатие многообразия» (сами категории не даны нам «свыше», а формируются в нашем сознании в соответствии с конкретными требованиями окружения, среды) [Фрумкина 2001, с. 87] путем выбрасывания несущественной информации, но «бессмысленно говорить о «вообще» существенных и «вообще» несущественных признаках объектов - они тоже определяются ситуацией, задачей» [Фрумкина 2001, с. 93]. Е.С. Кубрякова отмечает, что на базисном уровне категоризации категориями «выступают не фундаментальные и самые «высокие» в иерархии объединения, но объединения, в которых сконцентрированы максимально релевантные для обыденного сознания свойства» [Кубрякова и др. 1996, с. 14] (курсив мой. - Е.Л.).
Способ/результат упорядочивания и переработки в сознании индивида определенной информации в процессе категоризации фиксируется в когнитивных структурах. Когнитивные структуры - «некая «содержательная» форма кодирования (перевод информации, воспринятой органами чувств, на язык, понятный мозгу) и хранения информации» [Красных 1998, с. 47]; "конвенциональный способ кодирования и хранения информации, связанной с ментальными операциями получения знаний и языковыми механизмами их вербального представления в оптимальном виде" [Бутакова 2001, с. 6]. В.Д. Демьянков отмечает, что, это «неязыковые репрезентации, они не принадлежат какому-либо естественному языку, а относятся к языку мысли», возможно, «порядок следования информации, содержащейся в когнитивных структурах, соответствует стратегиям сканирования у наблюдателя» [Кубрякова и др. 1996, с. 100] и, по нашему мнению, зависит от актуальности когнитивных признаков для индивида в определенных условиях речесмыслопорождения. Выделенные человеком когнитивные признаки фиксируются с помощью языковых средств, «вследствие чего языковые категории являются своеобразными «кладовыми» номинации и коммуникации» [Манерко 2000, с. 40]. Когнитивные структуры практически неотделимы от языковых структур, между ними наблюдаются отношения корреляции, но когнитивные структуры не привязаны к определенному языковому знаку [Баранов, Добровольский 1997, с. 17]. Когнитивные структуры (структуры знания) опосредуют предметный мир в психике человека, на их базе образуются концептуальные структуры, представляющие собой результат присвоения информации, встраивания ее в концептуальную систему индивида. В силу ассоциативно-апперцепционного характера мышления под влиянием сложившихся концептуальных структур формируются новые когнитивные структуры и перестраиваются существующие. Процесс категоризации тесно связан с процессом концептуализации, но в то же время они различаются по конечному результату и/или цели деятельности. Мы сознаем, что практически достаточно сложно разграничить эти процессы и соотнести их с определенной формой кодирования информации (когнитивной или концептуальной структурой), но считаем, что это сможет послужить основой разграничения собственно когнитивного и концептуального анализа в когнитивной лингвистике.
Динамика когнитивной структуры слова человек
Научная антрополингвистическая парадигма задается отношениями «человек - язык». В настоящее время широко известен ряд лингвистических работ, объектом исследования которых является феномен Человека в языке ([Логический анализ языка 1999, Одинцова 2000а, 20006] и др.). По мнению исследователей, «человек отразил в языке все, что узнал о себе и захотел сообщить другому» [Арутюнова 1999, с. 6], при этом «уровень владения языком имеет прямое отношение к оценке языковой компетенции человека как одной из ведущих характеристик его духовного облика» [Одинцова 20006, с. 12]. На основе экспериментальных данных мы выявили содержание фрагмента сознания обыденного носителя языка, связанного с концептом человек. На первом этапе работы 40 студентам 3-4 курса филологического факультета АГУ было предложено дать толкование значения слова человек, в результате чего были выявлены смысловые компоненты, актуальные для интерпретаторов, и на их основе построена модель значения анализируемого слова (цифры после слов обозначают количество информантов, назвавших этот признак): 1. Существо 23, животное 7, млекопитающее 5, организм 3, индивид, субъект; 8 информантов уточнили - живое существо (100%). 2.
Разум 16, способность мыслить 8, сознание 4, мышление 2, голова 2, развитый мозг, мозги, ум, психическая организация 2, высшая ступень развития, высокоорганизованный, «венец природы» (100%). При этом некоторые информанты уточняют: «хранит и передает информацию, опыт»; «анализирует свои поступки»; «чувства», «наличие совести, благородных устремлений и т.п.». 3. Две ноги 12, прямоходящее 8, две руки 4, сложная физиология, мягкая мочка уха (65%). 4. Язык 6; говорит, разговаривает 5, речь 4, членораздельная речь 2, общение, коммуникация 1 (47,5%). 5. Не существует вне социума, общества 8, социальное (22,5%). 6. Отличается от животных, произошел от обезьяны, умнее и красивее обезьяны, живет на земле (10%). 7. Культура 1, привычки, характер, навыки, личность (10%). Таким образом, на основе выявления семантических признаков методом интроспекции, характеризующих анализируемое слово в сознании информантов, мы установили, что для обыденного носителя языка 19-20 лет человек — это прямоходящее живое существо с двумя ногами и руками, обладающее способностью мыслить и говорить, не существующее вне общества. Заслуживает внимания тот факт, что основным отличительным признаком человека, выделяющим его среди других существ, для большинства информантов является способность мыслить. 65% информантов отметили значимость внешних физиологических признаков, что, возможно, отражает некий созерцательный образ-представление денотата. Ср.: человек - живое существо, обладающее мышлением, речью, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда [MAC]; каждый из людей, высшее из земных созданий, одаренное разумом, свободной волей и словесной речью [СД]. Как видим, для среднего носителя языка труд и создание орудий труда не являются обязательными когнитивными признаками человека, зато важным оказывается существование в обществе, среди других людей и особенности передвижения. На втором этапе работы мы провели свободный ассоциативный эксперимент. Его цель состояла в выявлении специфики реакций, соотносимых в обыденном сознании с концептом человек, в установлении усредненной, нормативной картины восприятия человека человеком. Информанты - 100 студентов АГУ и учащихся 11 классов школы №40 г. Барнаула в возрасте от 16 до 25 лет.
Проанализированы также результаты прямого эксперимента, зафиксированного в РАС. Информанты - 542 студента вузов г. Москвы в возрасте от 17 до 25 лет. Анализ ассоциативного поля позволил выделить следующие группы реакций на стимул человек (структура концепта представлена на рис. 4): систему значений, данных в единстве с чувственной тканью, связывающей через перцепцию сознание с предметным миром, и личностными смыслами, определяющими пристрастность сознания и его связи с мотивационно-потребностной сферой человека [Леонтьев А.Н. 1975]. Условно ассоциаты, выражающие личностные смыслы, можно разделить на четыре группы: а) группа ассоциатов, соотносимая с оценочной шкалой хороший плохой человек (17,6% от всех полученных реакций). При этом положительные качества человека характеризуют 13,3%: хороший 22, добрый 20, любимый 8, гордый 6, гордость 4, веселый 4, сильный 4, смелый 3, надежный 2, интересный 2, честный, гуманный, сердечный и т.п. Среди отрицательных качеств названы следующие: плохой б, упрямый 2, трудный 2, гнусный, жестокий, заносчивый, нелюдъ, сволочь, скотина и т.п.; б) группа ассоциатов, соотносимая со шкалой умный - глупый человек (7,1%о). Преобладает оценка умный (6,6%): разумный 22, умный 15, ум, мудрый 2, гений, голова, умное существо, должен быть разумным.. Им противопоставлены оценки глупый, тупой, дурак (0,5%). Несмотря на общую количественную незначительность группы умный - глупый в ассоциативном поле человек, все же необходимо отметить, что она более значительна, чем в полях учитель, преподаватель, писатель, интеллигент (хотя для всех перечисленных концептов когнитивный признак наличие ума играет не последнюю роль); в) группа ассоциатов, характеризующих социальную нормативность (вероятно, она требует внутреннего членения) (8,4%): большой 7 (возможно включение в следующую группу, но мы толковали как значительный ) - маленький человек 3, значительный 3, настоящий 3, велик 2, не вечен, деловой, образец, глыба, гном, легенда, сам по себе и др. К ним примыкают: свой 5, мой, знакомый, незнакомый 3, нужный, милый 2, странный, ненормальный и т. п. г) группа ассоциатов, характеризующих физические особенности, внешность, возраст и т.п. (3%), может увеличиваться за счет многозначности прилагательных типа большой, маленький, сильный и
Синонимия как отражение процесса изменения когнитивной структуры слова
Цель параграфа - показать специфику практического описания синонимических рядов на основе когнитивного подхода, позволяющего рассматривать синонимию как «проявление, фиксацию разных состояний изменения когнитивной структуры» [Пищальникова 2001, с. 51], то есть как динамическую модель. Рассуждая о специфике синонимических средств языка, A.M. Шахнарович подчеркивал, что каждая поверхностная языковая структура имеет свою собственную глубинную структуру, психологическую, когнитивную. Использование синонимов в потоке речевой деятельности зависит не «от произвола говорящего, а от предписания думающего, в полном соответствии с тем, что совершается на уровне довербального кода: выбора как такового нет, он предрешен. Поэтому, если мы хотим исследовать процесс порождения речи, процесс перехода от кода мышления к вербальному, мы должны ориентироваться не на сходство языковых синонимов, а на их различие» [Шахнарович 2001, с. 15-16]. Взяв за основу результаты операционно-семантического анализа слов синонимических рядов разговор 1 - беседа 1 - диалог 1, жалость -сочувствие - сострадание - участие, представленные в «Новом объяснительном словаре синонимов русского языка» под ред. Ю.Д. Апресяна [Апресян 1999а] (далее - [НОСС]; автор словарных статей И.Б. Левонтина), мы сопоставили их с результатами нашего исследования. Выбор данного источника в качестве материала для сравнения обусловлен тем, что это экспериментальный «активный интегральный системный словарь, или словарь лексикографических портретов», в котором, на наш взгляд, наиболее последовательно и полно реализованы исходные позиции отечественной теоретической семантики, изложенные Ю.Д. Апресяном в статье «Отечественная теоретическая семантика в конце XX столетия» [Апресян 19996]. Для актуализации специфики нашего подхода выделим обозначенные Ю.Д. Апресяном различия между традиционной семантикой 50-60 годов XX века и современной семантикой. 1.
Принципы исследования: а) интегральность - современная семантика стремится стать, наряду с грамматикой, теоретической основой толковой лексикографии в рамках интегрального описания языка (здесь и далее выделено автором. - Е.Л.); б) системность - представить весь словарь в его основной части как сложную систему единиц, организованную на основе относительно небольшого числа «сквозных» семантических признаков. 2. Инструмент исследования - аналитическое толкование на едином семантическом метаязыке. 3. Объект исследования: а) расширение объекта - любые содержательные единицы языка; б) смена представлений о задачах описания - описание содержательных единиц языка во всей совокупности их свойств, включая коммуникативные, синтаксические, сочетаемостные, просодические, морфологические и т.д., и установление семантической мотивации (там, где она есть); в) смена представлений о структуре объекта - выделение в языковом значении разных слоев смысла - пресуппозиции, ассерции, модальные рамки, рамки наблюдения и т.п.; г) правила взаимодействия значений - каковы значения простейших языковых единиц и на основе каких буквально применимых правил из них складывается смысл целых высказываний. 4. Методы описания. В арсенале разнообразных методов, которые находятся в распоряжении современной семантики, принципиально новым по сравнению с традиционными является построение формальных моделей языка и их экспериментальная проверка на компьютере [Апресян 19996, с. 40].
Столь подробное изложение взглядов Ю.Д. Апресяна в данном параграфе обусловлено нашим желанием показать на конкретных фактах, что, несмотря на споры о том, «должна ли лингвистика ограничиваться в своих установках получением знаний исключительно о языке и языках или же ей надлежит стать наукой, естественно вписывающейся в цикл так называемых когнитивных наук, а потому выходящей через познание языка к познанию говорящего и думающего человека» [Кубрякова 1999, с. 3], едва ли можно говорить об оппозиции теоретической и когнитивной семантики. Опираясь на собственную лингвистическую эрудицию, данные словарей и анализ текстов, представляющих ретроспективные и синхронные срезы языка, коллектив авторов «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» осуществил детальное многоаспектное описание отдельных синонимических рядов имен существительных, прилагательных, глаголов. В качестве материала для наблюдения в нашей работе использовались данные эксперимента по моделированию лексического значения слова (информанты - 50 студентов 1 курса филологического факультета АГУ), результаты ассоциативного эксперимента, зафиксированные в первой книге «Русского ассоциативного словаря» [Караулов и др. 1994-1998, т. 1] и полученные нами самостоятельно (всего около 3500 реакций и.и. в возрасте от 16 до 30 лет).
Ассоциативный словарь может быть идентифицирован как антропоориентированный словарь дескриптивного (описательного) типа, он не выступает как предписывающий или нормативный [Горошко 2001а, с. 18]. Цель эксперимента - максимально полное представление о семантических потенциях (стабильных и нестабильных, случайных) каждого из элементов синонимического ряда на основе анализа языковой способности носителей языка. Представим информацию, которая, на наш взгляд, связана с перспективным, возможным спектром изменения значения исследуемых слов.
