Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Обзор литературы 8
1.1. ГАМК-ергическая система 8
1.1.1.Рецепторы ГАМК 10
1.1.2.ГАМКА-рецепторы 12
1.1.3. Изменение физиологической активности ГАМК в зависимости от особенностей субъединичного состава рецепторного комплекса 18
1.1.4. Участки связывания в ГАМКА-рецепторе 21
1.2. модели формирования эпилептической активности. 29
1.2.1.Электростимуляционнь1Йкиндлинг 29
1.2.2. Генетическая предрасположенность к эпилепсии (крысы линии WAG/Rij) 36
1.2.3. Фармакологические модели эпилептизации мозга 37
1.2.4. Влияние коразолового киндлинга на ГАМКА-рецепторный комплекс 58
1.2.5. Синаптонейросомы 62
Глава 2 Материалы и методы 65
2.1. Исследование действия коразола in vitro 65
2.2. Методика проведения коразолового киндлинга 65
2.3. Проведение электростимуляционного киндлинга 66
2.4. Приготовление синаптонейросом. 66
2.5. Методика проведения эксперимента на синаптонейросомах 67
2.6. Количественное определение белка 68
2.7. Определение статистической достоверности результатов 69
Глава 3 Результаты 70
3.1. Влияние однократного введения субсудорожной дозы коразола на функциональную активность ГАМК-рецепторного комплекса 70
3.2. Изучение изменения уровня функциональной активности ГАМК-рецепторного комплекса синаптических мембран коры головного мозга крыс в динамике развития коразолового киндлинга 76
3.3. Исследование СГ проводимости синаптических мембран коры и гиппокампа крыс подвергнутых электростимуляционному киндлингу 81
3.4. Исследование СГ проводимости синаптических мембран коры и гиппокампа крыс линии WAG/Rij, обладающих генетической предрасположенностью к абсансной эпилепсии 84
Глава 4 Обсуждение результатов 86
Выводы 94
Литература 95
- Участки связывания в ГАМКА-рецепторе
- Фармакологические модели эпилептизации мозга
- Влияние однократного введения субсудорожной дозы коразола на функциональную активность ГАМК-рецепторного комплекса
- Исследование СГ проводимости синаптических мембран коры и гиппокампа крыс подвергнутых электростимуляционному киндлингу
Участки связывания в ГАМКА-рецепторе
ГАМКА-рецепторы - это С1-каналы, сопряженные с участками, с которыми взаимодействуют (связываются) множество фармакологически и клинически важных препаратов. Можно сказать, что эти препараты, взаимодействуя с большим количеством отдельных участков в рецепторе, аллостерически воздействуют на ГАМК-зависимый ток ионов СГ. Как уже упоминалось выше, в зависимости от того, из каких компонентов (субъединиц) состоят ГАМКА-рецепторы, меняется аффинность и восприимчивость к препаратам данных рецепторов. Детальное изучение фармакологических свойств отдельных участков связывания различных подтипов ГАМКА-рецептора оказывает хорошую помощь в изучении функциональных особенностей ГАМКд-рецепторов в разных областях мозга.
Исследования связывания с рецепторами, а также результаты электрофизиологических и поведенческих экспериментов говорят в пользу того, что существует целый ряд соединений, оказывающих свое фармакологическое воздействие через взаимодействие с ГАМКл-рецепторами (анксиолитики; антиконвульсанты; мышечные релаксанты; бензодиазепины; вещ-ва, оказывающие седативное и гипнотическое воздействие; некоторые анксиогенные вещества или антиконвульсанты; некторые ансиолитики; стероиды, оказывающие антиконвульсантное и гипонотическиое воздействие; конвульсанты, такие как пикротоксин и бикукуллин) [1]. В ходе большого количества исследований было подтверждено, что в большинстве случаев, упомянутые вещества не взаимодействуют непосредственно с участком связывания для ГАМК, а оказывают свое воздействие, связываясь с дополнительными аллостерически соответствующими участками в ГАМКА-рецепторе. Перейдем к рассмотрению основных участков связывания, присутствующих в ГАМК А-рецепторном комплексе.
Участок связывания с бензодиазепинами(бензодиазепиновый-рецептор) 1,4-бензодиазепины представляют большую группу лекарственных средств, широко используемых в медицинской практике в качестве транквилизаторов, противосудорожных, снотворных. Синтезировано около 2000 препаратов, но в клинике нашли применение не более 20 [1,2].
Противосудорожное действие, по-видимому, реализуется через усиление ГАМК-ергической нейропередачи. Установлено, что бензодиазепины оказывают многостороннее влияние на надмолекулярный ионофорный комплекс. Они усиливают специфическое связывание агонистов с ГАМКА-рецепторами, модулируют рецепцию лигандов хлорионных каналов. Решающим фактором является их способность усиливать активирующее влияние ГАМК на ионный канал. При этом возрастает частота открываний ионофора, что сопровождается гиперполяризацией нейрональных мембран и повышением судорожного порога[115].
Для проявления противосудорожной активности, важное значение имеет также пространственное расположение молекулы бензодиазепина относительно особого липофильного кармана L2 на поверхности рецептора. Для лигандов, частично заполняющих этот карман, характерно противосудорожное и анксиолитическое действие; повышение сродства препарата к зоне L2 сопровождается понижением противосудорожной и анксиолитической активности и усилением релаксирующего действия [1].
Связывание бензодиазепинов с а-субъединицей осуществляется с участием остатков нескольких аминокислот, но для проявления фармакологической активности препарата обязательным условием является присутствие гистидина в положении "100" а-субъединицы [208,16].
Основными нейрохимическими коррелятами взаимодействия ГАМК и бензодиазепинов (БД) являются следующие. Во-первых, БД усиливают эффекты ГАМК на хлорные токи нейрональных мембран. Во-вторых, БД стимулируют рецепцию аминокислоты, а ГАМК — связывание БД [115]. Перечисленные явления в значительной степени зависят от субъединичного состава ГАМК-бензодиазепин рецепторного комплекса
В опытах in vitro оценивалось влияние флунитразепама на функциональное состояние рецепторов различного субъединичного состава, экспрессированных в ооцитах Xenopus [69]. Бензодиазепин активировал рецепторы типа а2ріуь (Х1Р2У2 и «іРгУз на 70, 120 и 80% соответственно. Данные свидетельствуют, что чувствительность к флунитразепаму в наибольшей степени определяется присутствием в рецепторном комплексе у2-субъединицы [154]. Это соответствует результатам работы, в которой показано, что чувствительность нейронов мозжечка крыс к флунитразепаму достоверно понижалась, если в рецепторных ансамблях уменьшалось количество уз-субъединиц [81,143].
Диазепам усиливал хлорный ток, вызванный ГАМК, в рецепторах с РзУгь мозжечка крысы (экспрессированы в фибробластах мышей) и не влиял на эффекты аминокислоты в рецепторных комплексах состава оцрг Угь «іргУгь и ОбР2. Полученные данные показывают, что для проявления максимальной нейрохимической активности бензодиазепинов важно присутствие не только У2-субъединицы [143]. Сказанное подтверждается и экспериментами, в которых диазепам и клоназепам сильнее модулировали эффекты ГАМК на хлорный ток в клетках с рецепторами типа а2Ріуг и азРіуг, чем типа аїріуг и ОС5Р1У2 (рецепторы экспрессированы в эмбриональных клетках почки человека) [126,197].
Показано, что даже единичные замены аминокислот в полипептидных цепях субъединиц рецепторного комплекса сказываются на фармакологической активности БД. Так, внедрение аланина вместо тирозина-161 а-субьединицы или замена фенилаланина-77 у-субъединицы на лейцин сопровождалась многократным возрастанием потенцирующего действия диазепама на хлорный ток, генерируемый ГАМК [57,191].
Антагонисты бензодиазепиновых рецепторов можно считать неконкурентными ГАМК-литиками, поскольку точкой их приложения не являются места распознавания ГАМК. Первым ингибитором БД рецепторов стало производное имидазодиазепинов Rol5-1788 (флумазенил), способное ингибировать специфическое связывание 3Н-флунитразепама с синаптическими мембранами мозга [196]. В то же время, это вещество не обладало противосудорожным или анксиолитическим действием. В настоящее время Rol5-1788 находит клиническое применение в качестве антидота при отравлениях бензодиазепинами и этанолом.
Большая группа антагонистов БД относится к производным р-карболин-3-карбоксилата [83]. Многие из них обладают судорожной активностью. Известно также, что некоторые судорожные бензодиазепины и производные Р-карболина вызывают конформационные изменения бензодиазепинового рецептора. При этом происходит стабилизация рецептора в неактивной конформации, исключающей модуляцию связи ТАМК-рецептор-ионофор". Подобные соединения называют обратными (инверсивными) агонистами, или контрагонистами. Обратные агонисты ингибируют спонтанно активированный рецептор, в то время как антагонисты блокируют его как в возбужденном, так и в неактивном состоянии [220]. Необходимо упомянуть, что обратные агонисты способны вызвать эффект длительной потенциации при регулярном системном введении, что приводит к формированию пониженного судорожного порога [183].
Структурная гетерогенность ГАМК-бензодиазепин-ионофорного комплекса оказывает влияние на проявления фармакологических эффектов антагонистов и обратных агонистов БД рецепторов. Например, специфическое связывание бензодиазепинового антагониста флумазенила с рекомбинантными рецепторными комплексами типа афф, ctifiiyi и азРпъСэкспрессированы в эмбриональных клетках почки человека) было одинаковым [166]. В то же время, для связывания обратного агониста БД рецепторов метил-6,7-диметокси-4-этил-р-карболин-З-карбоксилата (DMCM) присутствие а-субъединицы определенного типа имело решающее значение. Рецепция этого лиганда была наиболее эффективной при наличии в рецепторе щ-субъединицы. Связывание флумазенила с рецептором, имеющим в своем составе только один вид субъединиц, отсутствовало [196].
Тип у-субъединицы сказывается на рецепции антагониста бензодиазепинов Ro 15-1788. Так, не удалось добиться специфического связывания лиганда с рецепторами, имеющими в своем составе уі-субьединицу. Характеристики же связывания с ансамблями, включающими уг- или уз-субъединицы, оказались практически одинаковыми [83].
Фармакологические модели эпилептизации мозга
Пост [168] ввел термин «фармакологический киндлинг». Наряду с этим термином применяется также термин «обратная толерантность». Фармакологический киндлинг может быть осуществлен [29] путем повторных локальных инъекций карбахола, бикукуллина в миндалину, пенициллина в неокортекс, а также р-эндорфина и морфина в гиппокамп и заднюю область миндалины. Многократное системное введение стрихнина, коразола, кокаина, лидокаина, хлордимеформа, флуротила, толуена, бешена, Р-карболина, приводило к развитию поведенческих и электрографических эффектов, подобным тем, которые наблюдаются при ЭС-киндлинге.
Из всех форм киндлинга, вызываемого повторным введением подпороговых доз фармакологических препаратов, несудорожные нарушения поведения наиболее полно изучены при киндлинге, вызываемом применением дофаминомиметиков (лидокаин, кокаин, амфетамин). Киндлинг, вызываемый повторными введениями подпороговых доз лидокаина [171], приводит к появлению и прогрессирующему нарастанию агрессивно-оборонительных реакций, проявляющихся в изменении характера поведенческого ответа на попытку взятия в руку. Если до начала киндлинга крысы не оказывали сопротивления при поимке, то в процессе возникновения и возрастания интенсивности судорог, вначале развивались эмоциональные расстройства в виде уклонения при попытке взятия в руку и сопротивления при поимке. На последующих стадиях киндлинга у животных возникали агрессивно- оборонительные реакции активного характера— крысы принимали оборонительную позу при виде руки экспериментатора, при захвате рукой оказывали выраженное сопротивление, кусались. Описанные поведенческие расстройства были максимально выражены в периоды между инъекцией эпилептогена и возникновением выраженных клонических судорог. Наряду с указанными изменениями эмоционального поведения у крыс отмечались также психозоподобные расстройства, проявляющиеся в усилении экологически детерминированных стереотипных поведенческих реакций (лизания, грызения, жевания и др.), а также в возникновении патологического стереотипного поведения в виде элементов синдрома Клювера—Бюси (копро- и омниофагия). Эти поведенческие расстройства также возникали в периоды между введением лидокаина и появлением клонических судорожных реакций. Исследуя соотношение характера судорожных и несудорожных нарушений поведения в процессе повторного введения лидокаина, Пост [168] делает вывод о том, что выраженность агрессивно-оборонительных реакций возрастает параллельно прогрессированию судорожного синдрома, в то время как интенсивность экологически детерминированного и патологического стереотипного поведения не зависит от тяжести судорог.
Повторное введение подпороговых доз кокаина также приводило к возникновению и возрастанию выраженности стереотипных оральных гиперкинезов, а также к копро- и омниофагии в отсутствие судорожных проявлений. Эпилептиформные реакции в ответ на введение кокаина носили характер «все или ничего» и проявлялись сразу в виде генерализованных клонико-тонических припадков [170]. Повторное применение амфетамина, не вызывающее судорожных расстройств, также сопровождалось появлением описанных выше стереотипных поведенческих реакций [97].
Описанные эффекты лидокаина, кокаина и амфетамина связывают с их способностью активизировать дофаминергическую нейропередачу в мозге. Как известно, амфетамин усиливает высвобождение эндогенных катехоламинов, кокаин и в меньшей степени лидокаин блокируют обратный захват дофамина в пресинаптической терминали [2]. Указанная особенность поведенческих нарушений в условиях повторного воздействия перечисленных препаратов позволила Сато ввести термин «дофаминергический киндлинг» [185].
Стивене и Ливермор [201] показали, что повторное введение в вентральную область покрышки бикукуллина, блокирующего ГАМК-ергические рецепторы, также сопровождается развитием синдрома стереотипного психозоподобного поведения. Роль дофаминергической нейропередачи в этих поведенческих нарушениях подтверждается тем, что системное введение галоперидола, блокирующего рецепторы дофамина, устраняло указанные эффекты бикукуллина.
В условиях повторного введения пикротоксина у животных отмечают формирование судорожного синдрома. Выраженность стереотипного поведения в виде оральных гиперкинезов при пикротоксиновом киндлинге не изменяется. В то же время повторное применение пикротоксина приводит к формированию у животных синдрома патологически усиленного оборонительного поведения, проявлявшегося преимущественно в возникновении пассивно-оборонительных реакций [28]. Хотя усиления экологически детерминированного или возникновение патологического стереотипного поведения при пикротоксиновом киндлинге не наблюдалось, введение в вентральную область покрышки вещества Р — пептида, увеличивающего активность дофаминергической медиаторной системы,— приводило к возникновению у киндлинговых животных выраженных оральных гиперкинезов в виде непрерывных жеваний, грызений, а также копро- и омниофагии. Аналогичное введение вещества Р интактным животным не вызывало у них изменений в поведении. Он стимулирует центры продолговатого мозга, особенно дыхательный, и в больших дозах оказывает мощное возбуждающее действие на двигательную сферу коры головного мозга и подкорковых областей. Препарат применяется как дыхательный и сосудодвигательный аналептик. Вследствие прямого возбуждающего действия коразола на дыхательный центр возрастают частота и глубина дыхания и увеличивается минутный объем. Этот эффект отчетливо проявляется, когда дыхательный центр угнетен ядами или бактериальными токсинами. Коразол возбуждает также сосудодвигательный центр продолговатого мозга. Это действие проявляется в условиях пониженного тонуса сосудодвигательного центра, при этом под влиянием коразола наступают повышение кровяного давления и улучшение циркуляции. Прямого действия на сердце и сосуды коразол не оказывает [2].
В больших дозах коразол оказывает также возбуждающее влияние на головной и спинной мозг. Этим объясняется тот факт, что в условиях наркоза коразол проявляет «пробуждающее» действие, которое может быть использовано для выведения больного из чрезмерно затянувшегося хирургического наркоза, а также при острых отравлениях снотворными средствами.
Токсическое действие коразола проявляется в приступах бурных клонических (эпилептиформных) судорог, возникающих вне всякой зависимости от раздражающих воздействий внешней среды. Судорожное действие коразола объясняется его влиянием на двигательные зоны головного мозга. В судорогах, вызываемых коразолом, наблюдается, помимо клонического, также и тетанический компонент, который связан с действием коразола на спинной мозг. Судорожное действие коразола используют в психиатрической практике при лечении шизофрении.
Судороги, вызываемые у животных коразолом, широко используются как модель судорожных заболеваний, в частности эпилепсии, при создании и испытании противосудорожных средств. Эта модель помогла найти и апробировать ряд эффективных противоэпилептических препаратов.
Многократное введение коразола в подпороговых дозах приводит к возникновению феномена киндлинга, заключающегося в проявлении и прогрессировании электрографических и поведенческих судорог в ответ на субконвульсивную дозу эгошептогена, не вызывавшую вначале указанных эффектов [29].
Интенсивность судорожной активности оценивается по 5-балльной шкале Рэйсина (1972) [176] системе: 0 баллов — отсутствие судорожной реакции, 1 балл — вздрагивание головы или отдельных мышц туловища, 2 балла — клонические судороги передних конечностей,3 балла — клонические судороги всего туловища,4 балла — клонико-тонические судороги с падением животного на бок и постприступной депрессией, 5 баллов — повторяющиеся выраженные клонико-тонические судороги иногда с гибелью животного.
Влияние однократного введения субсудорожной дозы коразола на функциональную активность ГАМК-рецепторного комплекса
В первую серию экспериментов вошли опыты по изучению кинетических параметров действия мусцимола на вход 36СГ в синаптонейросомы in vitro, т.е. мусцимол-стимулируемого (связанного с ГАМКА-рецептор/СГионофорным комплексом) захвата С Г. Использовали диапазон концентраций мусцимола от 2 мкМ доЮО мкМ. Из рис.4 видно, что действие мусцимола на вход 36СГ в синаптонейросомы имеет ярко выраженный концентрационно-зависимый характер. Расчет кинетических параметров кривой дал следующие результаты: ЕС5о=11,86+3,8 мкМ и Втах=78,31+6,4 нмольС1/мг белка
Затем были проведены эксперименты по изучению прямого воздействия PTZ на синаптонейросомы в условиях in vitro. PTZ ингибировал стимулируемый мусцимолом вход СІ- в синаптонейросомы концентрационно- зависимым образом (рис. 5). Действие PTZ было определено при концентрации мусцимола 10 мкМ — близкой к его ЕС50. Линеаризацию графика проводили по методу Хейнса-Вульфа [21]. Экспериментальные точки хорошо вписывались в прямую линию (коэффициент корреляции=0,9993), что свидетельствует о полном соответствии полученных данных теоретической изотерме связывания. Расчет кинетических параметров действия PTZ дал следующие результаты: 1С5о=2,11 +/- 0,25 тМ и Vmax=94,1 +/-10,5 % (по степени ингибирования). На базальный вход СІ- в синаптонейросомы PTZ в исследуемом диапазоне концентраций влияния не оказывал. Эти результаты подтверждают предположение о том, что эпилептогенное воздействие коразола связано с ингибированием ГАМКд-рецептор/СГионофорного комплекса.
Очевидно, что, хотя каждое субконвульсивное воздействие эпилептогена не вызывает клинически выраженной реакции, оно, тем не менее, приводит к конформационным изменениям рецептора, которые в процессе киндлинга суммируются и приводят к эпилептизации мозга.
Таким образом, в следующей серии экспериментов был изучен уровень активности ГАМКА-рецепторного комплекса при однократном внутрибрюшинном введении коразола. Крыс забивали спустя 15 мин после однократного внутрибрюшинного введения коразола в подпороговой дозе 30 мг/кг. Коразол в этой дозе не вызывает видимых проявлений судорожной активности у животных.
Результаты опытов, выполненных на синаптонейросомах, выделенных из мозга животных через 15 мин после введения физиологического раствора или PTZ (судорог у животных не наблюдалось) показали, что графики зависимости величины входа 36СГ в синаптонейросомы от концентрации мусцимола представляют собой типичные кривые насыщения (рис.ба). Во всем диапазоне концентраций мусцимола (2-100 мкМ) вход 36СГ в синаптонейросомы, выделенные из коры головного мозга опытных животных, был ниже, чем в синаптонейромы, выделенные из мозга контрольных животных. Этот эффект в наибольшей степени выражен в области высоких концентраций мусцимола (30- 100 мкМ), так как вход СҐ был подавлен на 37,36 %. Полученные результаты свидетельствует о снижении уровня функциональной активности ГАМКА-рецепторного комплекса после однократного введении конвульсанта, что хорошо согласуется с результатами экспериментов in vitro, проведенных в нашей лаборатории ранее, в которых коразол концентрационно-зависимым образом подавлял вход СГв синаптонейросомы.
Расчет кинетических параметров концентрационных зависимостей дал следующие результаты: в контроле ЕС5о= 11,4+4,2 мкМ и Втах=113,7+6,9нмольС1/мг белка, а в опыте ЕС5о=8,8+1,3 мкМ и Втах=76,6±2,9нмольС1/мг белка. Из этих данных следует, что в синаптонейросомах, выделенных из мозга опытных животных по сравнению с контролем, в большей степени выражено снижение Вшах, то есть величины предельного максимального эффекта, чем концентрации полумаксимального эффекта ЕС50- Преобразование осей координат по методу Хейнса-Вулфа [21] приводит к линеаризации графиков полученных концентрационных зависимостей с коэффициентами регрессии г= 0,9986 в контроле и г=0,9996 в опыте (рис.66). Пересечение линеаризированных графиков концентрационных зависимостей в точке (Х=0.4 и Y=0.06), т.е. выше оси X, позволяют сделать вывод о неконкурентном характере ингибирования мусцимол-стимулируемой СГ-проводимости синаптонейросом, выделенных из мозга опытных животных. В следующей серии экспериментов был исследован мусцимол-стимулируемый вход 36СГ в синаптонейросомы спустя 48 часов после введения той же дозы коразола крысам. Отрезок времени в 48 часов между введением коразола и определением активности ГАМКл-рецепторного комплекса был выбран в связи с тем, что в опытах с фармакологическим киндлингом такой же период в 48 часов проходит между последним введением коразола и взятием животных в опыт. Результаты опытов, выполненных на синаптонейросомах, выделенных из мозга животных через 48 ч после введения физиологического раствора или PTZ (судорог не наблюдалось) показали, что графики зависимостей величины входа 36СГ в синаптонейросомы от концентрации мусцимола (доза-эффект) также представляют собой типичные кривые насыщения (рис. 7а). В координатах Хейнса-Вулфа графики также становятся линейными с коэффициентами регрессии г= 0,9978 в контроле и г= 0,9993 в опыте (рис.7б). Кинетические параметры этих концентрационных зависимостей имеют следующие значения: в контроле 050=9,112,3 мкМ и Bmax=140lll нмоль/мг белка, а в опыте EC5o=9,5il,6 мкМ и Втах=136+12 нмоль/мг белка. Из результатов видно, что в данном случае разница в С1-проводимости синаптонейросом, выделенных из коры головного мозга контрольных и опытных животных, практически полностью отсутствует, что говорит о восстановлении уровня функциональной активности ГАМКА-рецепторного комплекса спустя 48 часов после введения коразола.
Исследование СГ проводимости синаптических мембран коры и гиппокампа крыс подвергнутых электростимуляционному киндлингу
Электростимуляционный киндлинг, открытый Годдардом в 1976 году является наиболее распространенной в исследовательской практике моделью киндлинга. В его основе лежит принципиально другой механизм воздействия на мозг экспериментального животного - периодическое воздействие подпороговыми электрическими импульсами. Поэтому представляется интересным сравнить уровень функциональной активности ГАМКА-рецепторного комплекса при электростимуляционным и фармакологическом киндлинге. В наших опытах электрический киндлинг осуществляли путем униполярной подпороговой электрической стимуляцией ПОЛЯ СА1 гиппокампа.
Таким образом, на следующем этапе нашей работы мы исследовали активность ГАМКл-рецептор/СГионофорного комплекса после 30-ти дневной электрической стимуляции гиппокампа. В опыты брали животных, демонстрировавших судорожную активность в 4-5 баллов. В данных экспериментах использовали мусцимол в концентрации близкой К Втах=30 мкМ и ЮОмкМ.
В результате проведенных экспериментов, обнаружилось, что при концентрации мусцимола 30 мкМ наблюдается почти 2-кратное увеличение (98,46%) мусцимол-стимулируемого входа 36СГ в синаптонейросомы животных опытной группы в коре по сравнению с контролем (рис. 12). В то же время при концентрации мусцимола 100 мкМ такой огромной разницы не наблюдалось, однако незначительный прирост входа СГ все же имел место и составил 7,07% (р 0,05) по отношению к контрольным животным. Наряду с увеличенным мусцимол-стимулируем входом изотопа следует отметить так же и увеличение базального входа 36СГ у животных опытной группы, он так же оказался выше на 14,77%.
Следует заметить, что, в отличие от коразолового киндлинга, где эпилептогенное воздействие осуществлялось на весь мозг, при электростимуляционном киндлинге, в наших опытах, эпилептогенному воздействию подвергался только гиппокамп. Поэтому в следующей серии опытов было изучено состояние мусцимол-стимулируемого входа СГ в синаптонейросомы, выделенных из гиппокампа.
При исследовании активности ГАМК-ергического комплекса в гиппокампе наблюдался уменьшенный на 14,8 % (р 0,05) по сравнению с контрольными животными мусцимол-стимулируемый вход 36СГ в синаптонейросомы животных опытной группы (рис.13). Данные результаты свидетельствуют в пользу того, что 30-ти дневная подпороговая электрическая стимуляция гиппокампа крыс вызывает подавление функциональной активности ГАМКл-рецепторного комплекса в гиппокампе, в то время как в коре головного мозга функциональная активность данного комплекса существенно увеличивается.
