Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Социальная обусловленность уголовно-правовой охраны интересов лиц, осуществляющих правосудие 12
1. Понятие правосудия и предварительного расследования 12
2. История развития уголовного законодательства об ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования 43
3. Задачи современного уголовного права по охране интересов лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование 58
ГЛАВА II. Уголовно-правовая характеристика воспрепятствования осуществлению правосудия 72
1. Объективные признаки преступления, посягающего на осуществление правосудия и предварительного расследования 72
2. Субъективные признаки преступления воспрепятствования осуществ лению правосудия и предварительного расследования 94
3. Обстоятельства, влияющие на степень общественной опасности воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования ПО
4. Разграничение преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, со смежными посягательствами 120
ГЛАВА III. Совершенствование уголовно-правовых мер борьбы с воспрепятствованием осуществлению правосудия и предварительного расследования 136
1. Совершенствование мер предупреждения и пресечения воспрепятствования осуществлению правосудия и предварительного расследования 136
2. Совершенствование уголовно-правовых мер реализации ответственности лиц, препятствующих осуществлению правосудия и предварительного расследования 146
Заключение: 159
Список использованной литературы 164
- История развития уголовного законодательства об ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования
- Объективные признаки преступления, посягающего на осуществление правосудия и предварительного расследования
- Разграничение преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, со смежными посягательствами
- Совершенствование мер предупреждения и пресечения воспрепятствования осуществлению правосудия и предварительного расследования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Поступательное политическое, экономическое и социальное развитие России безальтернативно требует укрепления государственной власти как гаранта правопорядка и безопасности граждан. Ведущую роль в обеспечении законности, борьбе с преступностью играет судебная система и правоохранительные органы, способствующие отправлению правосудия.
«Деятельность судебных органов, - писал известный русский философ И.А. Ильин, — ставится обычно в условия независимости от управления, для того чтобы придать ей беспристрастную верность и справедливость, столь необходимую в деле применения права»1. Независимость судебной власти от законодательной и исполнительной определяет ее политическое значение. Особое место судебной власти объясняется ее ближайшим соприкосновением с гражданами. Так, в субъектах Российской Федерации, за исключением их глав и депутатов, которые живут в г. Москве, непосредственно федеральную власть представляют только судьи. Являясь лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, от имени же Российской Федерации они на местах выносят приговоры, решения и иные акты. Вследствие этого ближайшего отношения к людям судьи призваны служить первой и самой надежной преградой произволу как сверху, так и снизу. Охраняя правопорядок, суды решают одну из и важнейших задач государства.
По образному выражению Б.Н. Чичерина, «существенное значение суда состоит в том, что он является высшим органом правды»2. Важнейшее качество судьи — это беспристрастность, которая возможна только при полной независимости и самостоятельности. Судья принимает решения, руководствуясь исключительно законом, но применение закона к конкретному случаю всегда имеет индивидуальный характер. Поэтому приговор должен быть делом личного внутреннего убеждения. Объективность и самостоятельность являются необходимым принципом досудебной подготовки материалов. Таким образом, создание нормальных условий для исполнения полномочий лицами, осуществляющими правосудие и предваритель-
1 Хрестоматия по уголовному процессу России. - М.,1999. - С. 13.
2 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. -
М.,2000. - С. 22.
4 ное расследование, а также охрана их жизни и здоровья выдвигаются в число важнейших государственных приоритетов.
Федеральная целевая программа развития судебной системы России на 2007-2011 гг. одной из главных задач определяет утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной, влиятельной и независимой силы общества. В перечне перспективных мер определено «...введение обязательного порядка оглашения судьей до начала слушания дела всех неформальных обращений по этому делу, что обеспечит независимость и объективность решений, предотвратит условия, способствующие коррупции в работе судов» . Не отрицая значения этого и других нормативных актов, направленных на повышение эффективности судебной власти, следует признать, что ведущую роль в охране отношений, развивающихся в сфере судопроизводства, играет уголовный закон. Поэтому исследование правосудия как объекта уголовно-правовой охраны является приоритетным направлением.
В Уголовном кодексе Российской Федерации4 предусмотрена ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования (ст. 294 УК РФ). На первый взгляд, эта норма защищает процессуально-уполномоченных лиц от наименее опасного вмешательства, не связанного с посягательством на жизнь, здоровье, честь и достоинство. Между тем, благодаря своей латентности, которая обусловлена, в числе прочего, недооценкой общественной опасности этого явления самими судьями, прокурорами и следователями, способности побуждать хранителей закона к грубым нарушениям долга службы, преступления, предусмотренные ст. 294 УК РФ, разрушают принципиальные основы судопроизводства- беспристрастность и независимость суда, самостоятельность обвинения.
Проблемы уголовной ответственности за преступления против правосудия привлекали внимание ученых. Им посвящены работы А.Ф. Бернера, СВ. Бородина, И.А. Бушуева, И.С. Власова, М.А. Гараниной, П.Ф. Гришанина, Б.В. Здравомысло-ва, П.С.Елизарова, В.Н. Кудрявцева, Л.В. Лобановой, В.П. Малкова, В.В. Мальцева, И.Л. Петрухина, Э.Ф. Побегайло, СВ. Познышева, Ш.С. Рашковской, Я.Г. Се-верского, И.М. Тяжковой, А.И. Чучаева и др.
3 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 41. - Ст. 4248.
4 Далее УК РФ.
В последние годы проблемы преступлений против правосудия рассматривались такими специалистами, как Т.К. Агузаров, С.Э. Асликян, Р.А. Левертова, Г.К. Костров, С.Х. Мазуков, П.С. Матышевский, В.В. Намнясев, В.П. Петрунев, Б.С. Райкес, Л.В. Сердюк, Н.В. Стерехов, А.И. Трахов и другие.
Несмотря на несомненную теоретическую и практическую значимость научных исследований указанных авторов, они не решают большинства проблем уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Как правило, данное посягательство рассматривается лишь в контексте главы о преступлениях против правосудия.
Следует признать недостаточными административные способы защиты судей и следователей от незаконного вмешательства в их деятельность. Заметим, меры безопасности, правовой и социальной защиты, предусмотренные Федеральным законом от 20 апреля 1995 года N 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»5, применяются только при «наличии угрозы посягательства на жизнь, здоровье и имущество указанных лиц в связи с их служебной деятельностью».
Недооценка общественной опасности преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ, слабая осведомленность о содержании соответствующего уголовно-правового запрета практических работников, отсутствие единообразия в толковании его признаков и различные подходы к решению проблем соотношения со смежными составами среди ученых делают тему актуальной и свидетельствуют о ее практической и теоретической значимости.
Объектом диссертационного исследования выступили общественные отношения, возникающие в связи с противодействием осуществлению правосудия, производству предварительного расследования и, в частности, в связи с ненасильственным вмешательством в деятельность суда, прокурора, следователя и дознавателя.
Предмет диссертационного исследования — норма, устанавливающая ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительному расследованию, эффективность уголовно-правового запрета, проблемы квалификации.
5 См.: Собрание законодательства Российской Федерации.— 1995.- № 17.- Ст. 1455; 1998.- № 30.- Ст. 3613; 1999.- № 2.- Ст. 238; 2000.- № 10.- Ст. 1067; 2001.- №49.-Ст. 4566; 2002 - № 50. - Ст. 4928; 2003. - № 27. - Ст. 2700; 2004. - № 35. - Ст. 3607.
Целью исследования является разработка рекомендаций по применению нормы об ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования и предложений по совершенствованию самого запрета.
Для достижения указанных целей были поставлены следующие задачи:
определить понятие правосудия и предварительного расследования;
исследовать историко-правовые основания появления нормы о воспрепятствовании осуществлению правосудия и предварительного расследования;
-обосновать необходимость уголовно-правовой охраны интересов лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование;
- раскрыть содержание объективных и субъективных признаков преступления
воспрепятствования осуществлению правосудия и предварительного расследования;
-проанализировать обстоятельства, влияющие на степень общественной опасности воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования;
изучить основание ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования совершенные при отягчающих обстоятельствах;
разграничить преступление, предусмотренное ст. 294 УК РФ, со смежными посягательствами, рассмотреть соотношение исследуемой нормы с конкурирующими составами.
Методологической основой диссертационного исследования выступил диалектический метод научного познания. Наряду с общенаучными методами познания социальных явлений использовался таюке ряд частнонаучных методов: исто-рико-правовой, формально-логический, социальный и сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический и системно-структурный.
Положения и выводы диссертации основываются на Конституции Российской Федерации, уголовном законодательстве, руководящих разъяснениях Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по данной категории дел, научных трудах в области уголовного права, теории государства и права, криминологии, связанных с темой исследования, и результатах собственного ис-
следования. Также было изучено уголовное законодательство России (начиная с «Русской Правды»), действовавшее до принятия УК РФ 1996 г.
Научная обоснованность и достоверность исследования определяются эмпирической базой, включающей сбор фактического материала о преступлениях, связанных с воспрепятствованием осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, проведенный на территории Белгородской, Омской, Новосибирской, Иркутской, Кемеровской, Нижегородской, Свердловской, Челябинской областей, г. Санкт-Петербурга, Алтайского и Красноярского краев и др.
Проанализированы полученные в Главном информационном центре МВД России статистические данные о преступлениях названной категории, совершенных на территории Российской Федерации с 1996 по 2007 г.
По специально разработанной программе изучены 17 архивных уголовных дел, рассмотренных судами с 1996 по 2007 г. Проведены анкетный опрос 620 должностных лиц судебных и правоохранительных органов и интервьюирование 73 работников судебных и правоохранительных органов.
Научная новизна диссертационного исследования предопределяется признанием безусловной социальной ценности деятельности судов и участников судопроизводства со стороны обвинения. Основу уяснения механизма причинения вреда преступлениями, предусмотренными ст. 294 УК РФ, составило уточненное представление о непосредственном объекте соответствующих посягательств.
Личный опыт автора как федерального судьи позволил ему сопоставить реальные отношения, складывающиеся в сфере отправления правосудия, их нормативное регулирование со структурой уголовно-правовой охраны. Системный взгляд высветил ряд содержательных и формальных проблем охраны независимости и самостоятельности в судопроизводстве, которые ранее в литературе не поднимались. Впервые определены пределы, позволяющие отграничить преступление от непреступного поведения и деяний, являющихся основанием для применения мер процессуального принуждения.
Диссертация содержит авторские предложения по отграничению вмешательства в деятельность суда, прокурора, следователя или дознавателя от ряда конкурирующих и смежных составов. Соискателем представлена новая интер-
претация соотношения исследуемого посягательства с подстрекательством к преступлениям против правосудия, совершаемым должностными лицами правоохранительных органов (ст.ст. 299, 300, 301, 305 УК РФ), а также с подстрекательством к получению взятки.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. На протяжение всей истории развития российского государства предста
вители судебной власти охранялись от посягательств, связанных с их деятельно
стью. Выявлена тенденция к увеличению количества запретов на совершение дей
ствий, препятствующих нормальному осуществлению судопроизводства, которая
распространяется и на действующий уголовный закон, что обусловливает необхо
димость интерпретации данных запретов.
2. В качестве объекта преступлений, предусмотренных ч. 1
ст. 294 УК РФ, выступает самостоятельность судов и независимость судей,
обеспечивающая их деятельность в соответствии с Конституцией Российской
Федерации и законами. Преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 294 УК РФ,
посягают на процессуальную самостоятельность прокурора, следователя или
лица, производящего дознание.
Важно подчеркнуть, что пределы независимости суда и самостоятельности прокурора или лица, расследующего уголовное дело, определены законом.
3. Несмотря на то, что форма вмешательства, т.е. способ совершения преступления, не является обязательным признаком посягательств, предусмотренных ст. 294 УК РФ, ее объективную сторону составляет непосредственное воздействие на процессуально-уполномоченных должностных лиц с целью побудить их к принятию выгодных для виновного решений. Субъект вмешивается не в правосудие или предварительное расследование в целом, а в деятельность суда, прокурора, следователя или дознавателя.
Следует признать ошибочной практику квалификации по ст. 294 УК РФ уничтожение уголовных дел, протоколов следственных и судебных действий, вещественных доказательств. Подобное поведение представляет собой укрывательство преступлений, за исключением случаев, когда субъекты — это подозреваемые, обвиняемые или подсудимые по уничтожаемым делам или их близкие родственники. Позиция законодателя, в соответствии с которой уголовная ответственность должна наступать только за укрывательство особо тяжких преступлений (ст. 316 УК РФ), не является бесспорной.
Необходимо отграничивать преступление, предусмотренное ст. 294 УК РФ, от нарушения порядка в судебном заседании или в ходе досудебного производства как оснований для применения мер процессуального принуждения. В последнем случае нарушитель противоправно бездействует или вносит дезорганизацию в нормальное осуществление судопроизводства. Преступными
должны признаваться действия, побуждающие суд к принятию незаконного решения.
Законодательством предусмотрены организационные и материальные гарантии независимости судей, но в реальной системе общественных отношений абсолютно независимым быть сложно. Использование служебного положения при совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 294 УК РФ, может быть связано как с процессуальной деятельностью, так и с частной жизнью потерпевших. Поэтому субъектами здесь могут быть не только должностные лица, но и сотрудники коммерческих и других организаций. Нужно отграничивать преступное вмешательство от законной реализации полномочий судьями при проверке обоснованности решений нижестоящих судов и прокуроров при осуществлении надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.
Наиболее опасный способ совершения преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, - это угроза распространения сведений, позорящих судью, прокурора, следователя или дознавателя. Распространение ложных сведений и иные, более тяжкие виды воздействия на лиц, осуществляющих судопроизводство, сопряженные с посягательством на их жизнь, здоровье, честь и достоинство, описываются в специальных нормах (ст.ст. 295, 296, 297, 298 УК РФ). Исследуемая норма по отношению к ним является общей.
Норма, запрещающая вмешательство в деятельность суда и предварительное расследование, конкурирует с составами, предусматривающими ответственность за подстрекательство: к вынесению заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ), к привлечению заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ), к незаконному освобождению от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ), к заведомо незаконному задержанию, заключению под стражу или содержанию под стражей (ст. 301 УК РФ). Подстрекательство к перечисленным преступлениям— это тоже незаконное воздействие на процессуально-уполномоченных должностных лиц, поэтому ст. 294 УК РФ выступает здесь в качестве общей нормы. Но, учитывая, что подстрекателем признается лицо, склонившее другого к совершению преступления, конкуренция разрешается в пользу специальных составов подстрекательства к перечисленным преступлениям только в случае их совершения должностными лицами.
Если виновному не удалось склонить должностное лицо к посягательству на интересы правосудия, он отвечает за воспрепятствование осуществлению правосудия или производству предварительного расследования.
9. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству пред
варительного расследования не может образовывать совокупности с дачей
взятки. Взятка может быть получена только за деяния, представляющие собой
конкретные процессуальные решения, которые в случае их уголовной противо-
правности предусмотрены нормами гл. 31 УК РФ. По статье 294 УК РФ следует квалифицировать действия лица, которые были пресечены, после высказывания намерения дать представителю процессуальной власти взятку за посягательство на интересы правосудия.
10. Часть 2 ст. 294 УК РФ должна содержать запрет на вмешательство в деятельность руководителя следственного органа, начальника подразделения дознания по исполнению своих процессуальных полномочий или расследованию уголовных дел.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется
важностью и недостаточной изученностью проблемы уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Бесспорная социальная обусловленность соответствующего уголовно-правового запрета в сочетании с малым количеством возбужденных уголовных дел свидетельствуют о потребностях практики в его научно обоснованном комментарии и конкретных рекомендациях по применению.
Диссертация расширяет научные представления о месте ст. 294 УК РФ в системе преступлений против правосудия, решает актуальные вопросы квалификации. Выводы и предложения, полученные на основе проведенного исследования, могут быть использованы:
в законотворческой деятельности по совершенствованию норм об ответственности за преступления против правосудия;
в подготовке высшими судебными инстанциями руководящих разъяснений по вопросам применения названных норм;
в правоприменительной деятельности судебных и правоохранительных органов;
в преподавании курса уголовного права, а также в системе повышения квалификации работников судебных и правоохранительных органов;
в дальнейшей научно-исследовательской работе, направленной на решение проблем уголовно-правовой борьбы в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в четырех опубликованных работах.
Ряд положений, содержащихся в исследовании, были изложены автором на научно-практической конференции «Преемственность и новации в юридической науке», на научно-практических семинарах «Современные проблемы уголовного права и за-
11 конодательства» (Омская академия МВД России, 2005) и «Социально-правовые аспекты противодействия насилию» (Омская академия МВД России, 2006).
На основе исследования подготовлены аналитические обзоры судебной практики по делам, связанным с отправлением правосудия, производством предварительного расследования, исполнением судебных актов. Указанные материалы используются в правоприменительной деятельности Управления внутренних дел г. Мирного, прокуратуры г. Мирного.
Результаты исследования внедрены в практическую деятельность следственных подразделений УВД г. Мирного (акт от 15.02.2005 г.), в практическую деятельность прокуратуры г. Мирного (акт от 12.06.2005 г.), в учебный процесс Управления внутренних дел Мирнинского района Республики Саха (Якутия) (акт от 10.03.2006 г.).
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения и списка использованной литературы.
История развития уголовного законодательства об ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования
Обращение к истории развития законодательства России об уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования позволит проследить, как изменялась формулировка диспозиций соответствующих норм в различные периоды. Это, в свою очередь, позволит проанализировать процесс формирования юридической техники, а также оценку законодателем соответствующих деяний как преступных, позволяющих проследить тенденцию развития уголовного законодательства за названные посягательства, а также отражающих специфические черты законодательных актов соответствующих периодов.
Уже в письменных источниках древнерусского государства можно обнаружить интересующую нас информацию. В Древней Руси положение участников судопроизводства было неравным. Это обуславливалось общественными отношениями. Представители феодальной аристократии, отправляющие правосудие, занимали привилегированное положение, поскольку любое посягательство на них каралось суровыми мерами. Так, согласно ст. 6 Новгородской Судной грамоты наказывались действия по подстрекательству толпы к нападению на суд или на противоположную сторону. Такие действия, совершенные в отношении посадника, тысяцкого, владычного наместника, иных судей, наказывались штрафом в зависимости от сословной принадлежности потерпевшего .
Один из ранних законодательных актов, содержавших уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за интересующие нас посягательства, -«Русская Правда». В статье 1 Краткой редакции «Русской Правды» говорилось о наказании за убийство княжеского дружинника, княжеского приказчика, тиуна, судебного должностного лица. Составители Краткой редакции не выделяли в самостоятельный состав посягательства на лиц, проводивших судебное разбирательство: посягательство на указанных лиц рассматривались как один из видов посягательства на представителей привилегированных сословий, приближенных к князю. В качестве наказания альтернативно предусматривалась кровная месть либо денежный штраф. Кровная месть в качестве наказания рассматривалась со стороны близких родственников: сына, отца, брата, и т.п. Если не было желающих отомстить, то назначался штраф.
Ранние памятники древнерусского государства, содержащие уголовно-правовые нормы, свидетельствуют о наличии мер, направленных на ограждение суда от постороннего вмешательства. Статья 58 Псковской Судной грамоты устанавливала наказание в виде заключения в колодки, штраф в пользу князя за самовольное и насильственное вторжение в судебное помещение, за нанесение ударов специальному должностному лицу, следившему за порядком в судебном помеще-нии суда . Подобные нормы ограждали судебное разбирательство от постороннего влияния и способствовали росту судебного авторитета.
Правовые нормы того времени налагали права и обязанности на стороны процесса, ими же устанавливался процессуальный порядок судебного разбирательства. В доказывании широко распространены были ордалии, олицетворявшие собой божий суд, т.е. испытание водой, раскаленным железом, судебный поединок, а также возможность применения пыток при недостатке свидетелей.
Показания свидетелей имели разную доказательственную силу в зависимости от их социального положения. Чем значительнее был предмет спора, тем более высокое положение должен был занимать свидетель, чьи показания могли быть признаны допустимыми. Пространная редакция «Русской Правды» вообще не разрешала принимать во внимание показания холопа (несвободного). Свидетелями могли быть только свободные, при их отсутствии - боярский тиун (служащий, управляющий феодальным хозяйством либо выполняющий поручения феодала)89.
Защита в первую очередь представителей феодальной аристократии и судебных служителей тем не менее не означала, что судебные чиновники занимались самоуправством в отношении представителей других социальных групп: произвол, самосуд, расправа над обвиняемыми были запрещены.
В древнерусском праве приоритет в охране отношений, обеспечивавших правосудие, отдавался тем, кто непосредственно защищал служителей судебной власти либо лиц, ее обеспечивающих. К последним можно отнести служителей, следивших за порядком в суде, осуществляющих вызов в суд сторон, арест и пытку обвиняемых и др.
Вообще судебный процесс в древнерусском государстве характеризовался отсутствием безопасности участников судебного разбирательства, нередко представляя угрозу для их жизни. Доказательственное значение показаний участников судебного разбирательства напрямую зависело от социального статуса этих участников и вида преступления, по которому учитываются эти показания.
Указанные черты нашли отражение и в законодательных актах последующего периода. Так в Судебниках 1497 и 1550 г.90 судебный поединок (поле) оставался одним из видов доказывания. Сохранило свое значение как доказательство применение пытки. Согласно ст.34 Судебника 1497 г. вора (татя) следовало пытать.
Судебником 1550 г. устанавливалась ответственность за такие преступления против правосудия, как:
- вынесение судьей неправосудного решения вследствие получения взятки (ст.З);
- заведомо ложное обвинение судей в ябедничестве, т.е. в умышленном неправосудии (ст.6);
- заведомо ложный донос государю, т.е. необоснованная жалоба истца на судей, отказавших ему в иске по причине его незаконности (ст.7);
- ложное обвинение дьяков и подьячих в лихоимстве, т.е. самовольном увеличении взимаемой судебной пошлины или иных злоупотреблениях (ст.8-13);
- оскорбление участников судебного разбирательства (ст.26).91
По Судебнику 1550 г. каралось самоуправство местных судей, проявлявшееся в применении к осужденному санкций за тяжкое преступление в отсутствии утвержденного судебного решения.
Объективные признаки преступления, посягающего на осуществление правосудия и предварительного расследования
Содержание непосредственного объекта рассматриваемой уголовно-правовой нормы включает общественные отношения, обеспечивающие правильную деятельность суда и органов предварительного расследования, то есть реализацию интересов правосудия. Существо правосудия в этом случае проявляется в специфических общественных отношениях, заключающих в себе внутренние связи между субъектами правосудия по поводу реализации важнейших социально-политических интересов - охраны законных прав и свобод личности, общества и государства, обеспечения законности и восстановления социальной справедливости, борьбы с преступностью.
«С точки зрения использования процессуальных категорий для обозначения видового объекта этой группы преступлений, - пишет Ю.И. Кулешов, - более приемлемым следует признать понятие «судопроизводство». По содержанию оно шире понятия «правосудие» за счет того, что включает в себя как деятельность судов по рассмотрению и разрешению дел, отнесенных к их ведению (собственно правосудие), так и действия других субъектов, которые реализуют свои права и обязанности, вступая в процессуальные отношения с судом» .
Данные общественные отношения обеспечивают строго регламентированную законодательством нормальную деятельность суда и иных органов, способствующих решению стоящих перед ними задач и целей правосудия. Вместе с тем важным условием правомерности достижения данных задач и целей являются нормативные требования, определяющие порядок и условия осуществления определенных действий соответствующих должностных лиц и соблюдения при этом прав и свобод участников общественных отношений в сфере отправления правосудия.
Часть первая ст. 294 УК РФ ставит под охрану деятельность судебной системы Российской Федерации по разрешению всех, независимо от их характера, дел -уголовных, гражданских, административных, а также дел о соответствии норма 73 тивных актов Конституции России или по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод, и дел, рассматриваемых арбитражными судами. Подобные границы уголовно-правовой охраны установлены на основании толкования ч. 3 ст. 1 Федерального конституционного закона РФ от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»119, указывающей, что «судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства».
Частью 2 ст. 294 УК РФ охраняется деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание. М.М. Курбанов считает, что необходимо проводить различие между объектами указанных преступлений. Если первое из них посягает на нормальную, процессуально урегулированную деятельность суда как органа правосудия, а также на здоровье и собственность потерпевшего, то второе направлено на нарушение как указанных общественных отношений, так и отношений, урегулированных процессуальным законодательством, в сфере предварительного расследования и отношений, обеспечивающих исполнение приговора или иного судебного акта»120.
Представляется, что в приведенном высказывании отмечена необоснованность соединений в одной статье УК РФ двух самостоятельных преступлений, существенно отличающихся «по кругу потерпевших и по содержанию выполняемых ими функций. Но отмеченные расхождения носят вторичный характер: они обусловлены качественными отличиями в объектах обоих преступлений.
Деяние, предусмотренное в ч. 1 ст. 294 УК РФ, посягает на конституционный принцип независимости судей. Второе же деяние (ч. 2 ст. 294 УК РФ) посягает на иной непосредственный объект - на процессуальную самостоятельность лиц, осуществляющих расследование» .
А.И. Чучаев определяет объект преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 294 УК РФ, как нормальную деятельность суда по рассмотрению и разрешению уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях , М.Н. Голоднюк - как нормальное функционирование судебных органов по осуще-ствлению правосудия , С.Ф.Милюков - как нормальный ход правосудия " .
В.В. Ыамнясев определяет объект анализируемого преступления как «общественные отношения, обеспечивающие основанную на законодательстве и процессуально регламентированную деятельность судебной системы, направленную на разрешение уголовных, гражданских, административных дел, либо дел о соответствии нормативных актов Конституции России, либо дел по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод».125
Подобные характеристики непосредственного объекта рассматриваемого преступления носят слишком общий характер и не могут обосновать групповую принадлежность данного состава преступления. Кроме того, нормальная деятельность, функционирование или ход правосудия- это значительная группа общественных отношений, которая в сочетании с деятельностью органов, способствующих осуществлению правосудия, составляет видовой объект преступлений, входящих в главу 31 УК РФ, поэтому правильным представляется мнение В.Мальцева, подчеркивающего, что вред интересам правосудия в этом случае «причиняется путем посягательства на самостоятельность судов и независимость судей» .
Объективная сторона преступления является одним из важнейших элементов состава преступления и представляет собой его внешнюю сторону. Именно с объективной стороны всегда начинается определение факта совершения преступления. Вопрос о преступном посягательстве возникает лишь тогда, когда поведение человека нашло свое отражение в объективной реальности в виде совершения предусмотренного законом общественно-опасного действия или бездействия.
При всей смене политических систем и экономических формаций пока есть общество, будут и адекватные отношения между людьми, властью и государством. Деяния человека, посягающего на эти отношения, независимо от их исторических форм и обозначения в законе, и составляют тот фундамент, на котором складывается категория «общественно-опасное поведение» .
О важности объективной стороны преступления для уголовной ответственности, о том, что именно этот элемент состава преступления является основанием всей конструкции состава преступления, свидетельствует тот факт, что в диспозиции статей Особенной части УК РФ законодатель всегда указывает именно признаки объективной стороны. Это явление совершенно неизбежно, поскольку специфика каждого состава преступления описана законодателем в основном при помощи элементов, характеризующих объективную сторону .
Среди признаков, образующих объективную сторону состава преступления, первостепенное значение имеет уголовно-правовое деяние. «Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, я вступаю в сферу действия законодателя. Помимо своих поступков, я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом» " . Это высказывание К. Маркса остается актуальным и сегодня.
История развития судебной системы свидетельствует о том, что эффективность деятельности судов и правоохранительных органов зависит от уровня правового обеспечения их независимости, которая является обязательным элементом существования правового государства.
Генеральная Ассамблея ООН 13 декабря 1985 года одобрила «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов», в соответствии с которыми суды должны решать переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам.
Разграничение преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, со смежными посягательствами
Каждое преступление (в том числе и сходные между собой по многим признакам) отличается от других по какому-то одному или нескольким признакам. Это обстоятельство, в числе прочих, порождает трудности при квалификации. «По сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершенного деяния от признаков других, смежных преступлений»218. Эти различия в наиболее сложных случаях позволяют разграничить сходные (смежные преступления) и применить ту уголовно-правовую норму, которая для данного случая является правильной. Объект преступления обуславливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и в значительной мере его юридическую структуру, объем и пределы уголовно-правовой охраны, а также многие объективные и субъективные признаки219.
Как уже отмечалось выше, при описании объективной стороны рассматриваемого преступления законодателем использована формула в ч. 1 ст. 294 УК РФ -вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, а в ч.2 ст.294 УК РФ - вмешательство в какой бы то не было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.
Непосредственным посягательством на жизнь лица, осуществляющего правосудие (ст. 295 УК РФ), является сама по себе возможность деятельности по отправлению правосудия. Между тем норма, закрепленная в ст. 295 УК РФ, сконструирована неудачно: ее название по объему не соответствует содержанию. Помимо лиц, осуществляющих правосудие, в числе потерпевших в ней названы и другие лица с самым различным статусом.
В ст.ст. 295, 296 и 298 УК РФ посягательство на деятельность прокурора, следователя или дознавателя предусмотрено в самостоятельных частях отдельно от посягательства на независимость или неприкосновенность лиц, участвующих в отправлении правосудия, при существенно мягких санкциях. Наилучшим решением было бы создание специальной нормы о посягательстве на жизнь прокурора, следователя или дознавателя в связи с расследованием уголовного дела.
При посягательстве на жизнь лица, осуществляющего правосудие, общественными отношениями по реализации конституционного принципа неприкосновенности судьи не охватывается его жизнь, поэтому данный объект, более ценный, чем основной, выступает в качестве дополнительного. Целью усиления уголовно-правовой охраны именно дополнительного объекта обусловлено появление этой нормы в Уголовном кодексе РФ. С объективной стороны посягательство на жизнь судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, представляет собой убийство либо покушение на убийство потерпевшего в связи с рассмотрением дел или материалов в суде.
Высказываются мнения, что посягательством на жизнь следует признавать действия, направленные на причинение любого вреда, если этим заведомо для виновного создается реальная возможность наступления смерти . По мнению В.Мальцева, «под посягательством на жизнь и здоровье подразумевается главным образом угроза убийством, насилием, уничтожением или повреждением имущества»221. Е.И. Климкина считает, что посягательство в ст. 295 УК РФ следует понимать только как убийство или покушение на убийство, а в ст. 277 УК РФ - как «убийство, покушение на убийство, а равно иные умышленные насильственные действия, заведомо создающие для виновного реальную возможность наступления смертельного результата»222.
Посягательство на жизнь следует признавать оконченным преступлением с момента начала совершения действий, направленных на лишение жизни и объективно создавших непосредственную угрозу наступления смерти потерпевшего.
Время и место совершения преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, на квалификацию этих преступлений не влияет. Посягательство на жизнь может быть совершено во время исполнения потерпевшими функций по отправлению правосудия применительно к конкретному делу или материалу.
Субъективная сторона посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие, характеризуется прямым умыслом и специальным мотивом или специальной целью. Содержанием умысла охватывается то обстоятельство, что совершаемые виновным действия способны причинить смерть, и они направлены на лишение жизни именно судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а также желание причинить смерть этому лицу.
Обозначенные в диспозиции ст. 295 УК РФ цель и мотив преступления являются субъективным основанием для отнесения этого специального состава убийства к преступлениям против правосудия. По своему содержанию цель посягательства на жизнь лица, участвующего в отправлении правосудия, означает стремление воспрепятствовать потерпевшему осуществлять его законную деятельность именно в сфере отправления правосудия, а мотив означает побуждение отомстить потерпевшему за его деятельность, связанную с отправлением правосудия. Цель помешать осуществлению потерпевшим других видов законной деятельности либо отомстить за другие виды законной деятельности не является основанием для квалификации деяния по ст. 295 УК РФ.
Рассматривая угрозу или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК РФ), следует отметить, что по непосредственному объекту, которым является независимость суда, это преступление не отличается от воспрепятствования осуществлению правосудия.
Некоторые авторы, обосновано усматривая наличие в ст. 294 УК РФ двух самостоятельных преступлений, посягающих на различные объекты, предлагают слить воедино чч.І и 2 ст.296 УК РФ. С.Ф. Милюков, возражая против этого, полагает «малообоснованным дробление ответственности и наказания в зависимости от должностного положения потерпевшего»22j при почти равных санкциях в чч.І и 2 ст.296 УК РФ. Предложение об объединении чч.І и 2 ст.295 УК РФ представляется неприемлемым, поскольку оно основано на игнорировании различий в объектах этих преступлений: на независимость судей посягает только преступление, предусмотренное в ч.1 ст.296 УК РФ.
Уголовный закон Латвийской Республики вмешательство в рассмотрение дел в суде (ст.295) расценивает как самостоятельное преступление. И в этой норме не предусматривается вмешательство в деятельность каких-либо других органов. Это представляется удачным решением.
Части 3 и 4 ст. 296 УК РФ предусматривают насильственные формы воздействия на лиц, участвующих в отправлении правосудия. При их совершении в качестве дополнительного объекта выступает здоровье и физическая неприкосновенность лиц, подвергшихся посягательству. Так, по нашему мнению, судом допущена ошибка при квалификации по ч. 2 ст. 294 УК РФ действий лица, который насильственно удерживали следователя при выполнении им своих служебных обязанностей.
С, Л. и С, против которых следователем прокуратуры Мучкапского района было возбуждено уголовное дело по факту избиения ими гр. Т. 12 ноября 2002 года следователем прокуратуры, в производстве которого находилось дело по факту избиения Т., в доме С. был произведен обыск, в ходе которого была изъята форменная одежда обвиняемого С, которая была упакована, опечатана и помещена в автомобиль. Располагая вышеуказанными данными С, Л. и С, увидев указанный автомобиль, припаркованный возле дома, и увидев, что в нем никого нет, открыли его двери и стали вынимать упакованные и опечатанные вещи, изъятые у С, и перекладывать их в автомобиль Л. Вышедшего из дома следователя С. стал удерживать у калитки, не давая возможности воспрепятствовать незаконным действиям.
Совершенствование мер предупреждения и пресечения воспрепятствования осуществлению правосудия и предварительного расследования
Как известно, борьба с преступностью должна заключаться не только в привлечении к уголовной ответственности виновных лиц, но и в разработке и осуществлении мероприятий по предупреждению совершения преступлений Лучше предупредить преступление, чем наказывать за него. Монтескье указал на это 200 лет тому назад, затем на это обратил внимание Ч. Бекариа, об этом писала Екатерина II в своих сочинениях, т.е. мысль о необходимости предупреждения преступлений довольно давняя, но остается актуальной и сейчас . Действительно, лучше заниматься профилактикой, чем вести борьбу с преступлениями после их совершения. Вторая мысль тоже достаточно хорошо известна: чтобы предупредить преступления, надо знать и устранить их причины.
Противоречия современного периода и кризисное состояние общества вызвали большой рост преступности. Однако вопросы предупреждения преступлений за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования почти не затрагиваются в юридической литературе.
Следует, конечно, считаться со сложностью криминологических аспектов этих преступлений, но это не должно служить препятствием к таким исследованиям. Немногочисленные публикации, посвященные этому вопросу, касаются в основном тех предупредительных мер, которые должны предприниматься органами прокуратуры и милицией249. Все это настоятельно требует разработки комплекса общепредупредительных мер, направленных на борьбу с посягательствами, предусмотренными ст. 294 УК РФ.
Меры по предупреждению преступлений по своему характеру принято подразделять на социально-экономические, культурно- правовые, воспитательные. Это меры общего предупреждения.
В отличие от предупреждения специального, которое носит ретроспективный характер и реализуется только после совершения преступления, общее предупреждение носит активный характер. Оно выступает своеобразной преградой к со теп
вершению общественно опасных деяний .
Вопрос о влиянии экономических отношений на преступность и наоборот является важным в криминологической науке и социальной практике25 . Всей историей развития человечества доказано, что, с одной стороны, материальное неблагополучие есть одна из конкретных причин преступности, а с другой стороны, этим неблагополучием пользуются те, кто не испытал материального недостатка . Рост или снижение преступности зависят в первую очередь и главным образом от изменений в экономических и социальных условиях жизни населения. Из этого следует, что эффективность борьбы с преступностью в целом, в том числе с преступлениями против правосудия, напрямую связана с проведением экономических реформ и повышением уровня благосостояния населения. Последний определяет своего рода стандарт потребления, который представляет совокупность выработанных человеческим сознанием признаков, которым соответствует или, по мнению людей, должно соответствовать потребление материальных и духовных благ. Стандарт потребления включает уровень, стиль, культуру потребления. Уровень потребления характеризуется экономическими возможностями человека.
Мнение ученых-криминологов о том, что уменьшение преступности связано с решением проблемы материальных условий жизни людей, в полной мере справедливо и для предупреждения преступлений, предусмотренных ст.294 УК253.
Немаловажное место в предупреждении преступлений занимает правовое воспитание, которое представляет собой систематический программируемый про 138 цесс, и может рассматриваться как средство общего предупреждения254. Одним из элементов правового воспитания является правовое обучение. Принадлежащие Де-мокриту слова: «причина ошибки - незнание более правильного» наиболее точно выражают смысл и цель обучения, которое может стать действенным средством обще предупредительного воздействия.
По данным проведенного нами опроса, 62% респондентов оценивают свои знания законодательства о преступлениях против правосудия как неудовлетворительные, 12% не знают, что за вмешательство в осуществление правосудия и производство предварительного расследования предусмотрена уголовная ответственность. Правовые знания являются существенным компонентом правовой и общей культуры гражданина, источником формирования его правосознания256. Недостаточно предоставить гражданам права и законодательно закрепить ответственность за их нарушения. Необходимо научить людей делать разумный и осмысленный выбор.
Для реализации прав граждан на просвещение необходима целая система государственных мероприятий. Развитие системы правового образования - процесс долгий и сложный, он предполагает постепенное движение от предоставления гражданам информации до создания комплексной системы правового образования, охватывающей все ступени от дошкольного обучения до высшей школы.
В настоящее время в России работа по созданию системы правового образования идет по трем направлениям: в школах и вузах, в организациях, на уровне местных администраций и федеральных законов. Примером тому могут служить организации потребителей, которые созданы почти во всех городах. Ежегодно в городах России организуются семинары юристов, проводятся деловые игры, обсуждаются актуальные вопросы правового воспитания. Разработана и введена в обучение программа специального предмета «Основы правовых знаний» для учащихся средних школ. Из этого следует, что развитие системы правового образования в России имеет будущее и призвано служить одним из средств предупреждения преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ. Важно, чтобы эти знания дошли до каждого гражданина.
