Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Криминологическая характеристика захвата заложника 11
1. Возникновение и развитие российского уголовного законодательства об ответственности за захват заложника 11
2. Причины и условия, детерминирующие захват заложника 24
3. Криминологическая характеристика лиц, совершающих захват заложника 37
4. Общие и специальные меры предупреждения захвата заложника...47
5. Зарубежное законодательство об ответственности за захват заложника 57
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика захвата заложника 74
1. Объективные признаки преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ - захват заложника 74
2. Субъективные признаки захвата заложника 93
3. Квалифицированные (ч. 2 ст. 206 УК РФ) и особо квалифицированные (ч. 3 ст. 206 УК РФ) виды захвата заложника 106
4. Отграничение захвата заложника от смежных с ним составов преступлений по УК РФ 130
Заключение 146
Библиография 149
- Возникновение и развитие российского уголовного законодательства об ответственности за захват заложника
- Причины и условия, детерминирующие захват заложника
- Объективные признаки преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ - захват заложника
- Субъективные признаки захвата заложника
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последние годы в России отмечен значительный рост преступности, которая дестабилизирует экономику, оказывает разрушительное влияние на политику и общественную жизнь, подрывает устои государства, становится угрозой для его безопасности.
Особую тревогу и беспокойство среди населения вызывает преступление, широко распространившееся в последние годы как в России, так и за ее пределами, — захват заложника. Прокатившаяся в России волна захватов заложников в конце 80-х годов в местах лишения свободы, в начале 90-х годов — на воздушном транспорте, в последние годы — в школах, театрах и медицинских учреждениях, заставила обратить на себя внимание все население страны.
Общественная опасность захвата заложника очень высока. Она определяется тем, что это деяние посягает на общественную безопасность, общественный порядок и личную свободу. Захват заложника опасен еще и потому, что получает быстрое распространение. Растет количество совершаемых в России различных преступлений, связанных с захватом заложника. Увеличение количества совершаемых захватов заложников отражает общую тенденцию роста насильственных преступлений в Российской Федерации.
Захват заложника - это своеобразный вид преступления, который может быть совершен и самостоятельно, и в совокупности с другими преступлениями с целью облегчить их подготовку и совершение. Развивающийся быстрыми темпами научно-технический прогресс обусловливает возрастающие с каждым годом возможности отдельных преступных элементов, преступных организаций для осуществления преступных целей. Так, оснащенность их современным оружием, взрывчатыми веществами, а также техническими средствами облегчает совершение захвата заложника, в том числе похищение людей.
Цели захвата заложников разнообразны: вымогательство (выкуп); побег из исправительных учреждений; сокрытие от преследования после совершения
преступления; влияние на решение судьи, следователя, эксперта; выезд за границу; политические (террористические) акты и многие другие.
В связи с этим особую актуальность для науки уголовного права и правоприменительной деятельности правоохранительных органов приобретают проблемы повышения эффективности борьбы с захватом заложника посредством применения уголовно-правовых мер.
Участившиеся проявления этого опасного преступления в нашей стране вызвали значительный интерес со стороны ученых-юристов. Он обусловлен как характером и степенью общественной опасности самого преступления, так и сложностью его содержания.
Н. В. Беляева, М. П. Киреев, Н. Н. Козлова, В. С. Комиссаров, Г. В. Овчинникова, М. Ю. Павлик, О. Ю. Резепкин и др, в своих работах в той или иной степени затрагивают различные стороны захвата заложника. Однако анализ этих и целого ряда других работ позволяет сделать вывод о том, что рассмотрение различных аспектов носит в достаточной степени фрагментарный характер, труды вышеупомянутых ученых не исчерпали всей проблематики рассматриваемого состава преступления с учетом действующего Уголовного кодекса Российской Федерации и практики его применения.
Указанные обстоятельства предопределили выбор и актуальность темы исследования.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является исследование комплекса криминологических и уголовно-правовых вопросов, относящихся к захвату заложника, определение его социально-юридической сущности и места состава в системе Особенной части УК РФ, а также отграничение от смежных составов по действующему УК РФ.
В соответствии с этой целью были поставлены и решены следующие задачи:
- проведено исследование исторического происхождения состава захвата заложника в российском праве;
установлены в авторском варианте причины и условия, способствующие совершению захвата заложника;
Возникновение и развитие российского уголовного законодательства об ответственности за захват заложника
Из многочисленных публикаций в прессе как зарубежной, так и российской, может сложиться мнение, что захват заложника - порождение XX века. Однако, это совсем не так. Этот вид преступных действий не является чем-то новым и необычным, в истории давно известно взятие заложников. Древние обычаи, бытовавшие в первобытных племенах, укоренились впоследствии на многие века. В античном мире можно найти массу таких примеров. Римляне ввели этот метод в систему: протекторат над удаленными районами осуществлялся при помощи захвата в качестве заложников коренных жителей этих провинций. В древние и средние века исполнение переговоров о заключении перемирия или мира обеспечивалось оставлением в залог знатных людей. Заложники передавались или оставлялись добровольно. Но с течением времени значение этого действия изменилось, началось взятие заложников, т.е. насильственный захват войсками жителей оккупированной территории в целях своей безопасности.
Захват заложников в традиционном понимании имеет глубокие исторические корни. Уже в древние времена он широко использовался как универсальный способ решения конфликтных проблем, а также для обогащения. В качестве целей захвата заложников выступали: воздействие на внутреннюю или внешнюю политику соответствующего государства; удержание от агрессивных или ответных действий; обеспечение выполнения договоров; обеспечение личной безопасности, безопасности имущества, объектов и населенных пунктов; возможность незаконного получения денег и имущества (выкуп), освобождения из мест лишения свободы или из-под стражи; обмен пленными и т.п.
Одним из древнейших способов захвата заложников было морское пиратство, И хотя захват людей использовался главным образом для дальнейшей продажи в рабство, нередко люди захватывались также для получения выкупа или обмена пленными. Об этом имеется множество исторических свидетельств.
Самыми первыми, печально знаменитыми пиратами в древнем мире были греки — люди, которые считаются родоначальниками европейской цивилизации. Сам великий Ахиллес был пиратом — равно как и Одиссей (в римской мифологии — Улисс), который, как описывает Гомер в «Одиссее», рассказывает царю Алкиною, что он со своими моряками высадились на Исмаре и «разорили город, убивая мужчин, забирая в плен их жен и похищая доброТяй, в донесении секретаря к египетскому фараону Рамсесу III в конце II в. до н.э. сообщалось о том, что в восточной части Средиземного моря возле оживленных морских путей имелись удобные места для нападения (бухты и острова). Здесь и скрывались пираты, которые занимались не только морским разбоем, но и охотились на людей, обращая их в рабство.
Финикийцы морскую торговлю успешно сочетали с пиратством, а также с охотой на людей. Позднее с финикийцами за господство в море стали воевать греки, которые тоже нередко занимались морским разбоем, связанным с похищением людей. Морским разбоем занимались фокейцы, этруски и карфагеняне. Некоторые пираты, можно сказать, специализировались на похищениях людей, которых впоследствии выставляли на продажу в рабство. Так, на о. Делос в Эгейском море до 69 г. до н.э., т.е. до его разрушения, был огромный невольничий рынок, где на продажу ежедневно выставлялись более тысячи человек2.
Пиратство было самым настоящим бедствием для Великой Римской империи. По одному из свидетельств, однажды по пути из Рима в Родос на корабль, на котором плыл еще юный Гай Юлий Цезарь, напали киликийские пираты. Когда они назвали сумму в 10, а затем 20 талантов, которую хотели бы получить за освобождение пленника, Цезарь оскорбился и предложил им 50 талантов за свое освобождение, пообещав при этом их казнить впоследствии. Пираты, не придав значение угрозам заложника, после получения выкупа в 50 талантов отпустили его на свободу. Цезарь, проведя в плену 38 дней, уже на следующий день после своего освобождения на четырех галерах с 500 воинами напал на пиратов, находившихся на о, Фармакусса, и захватил в плен около 350 человек, которых немедленно казнил. Об этом факте пишут биографы Цезаря Плутарх и Светоний.
Когда пиратская угроза серьезно нависла над Римом, Гней Помпеи собрал флот; а также 12 тыс. пеших легионеров и 5 тыс. всадников и дал пиратам бой, при этом 20 тыс. пиратов были взяты в плен,. 10 тыс. погибли, более 1300 их кораблей были уничтожены, 400 кораблей достались победителям. Так Помпеи на многие годы очистил от пиратов бассейн Средиземного моря.
Всплеск пиратства произошел после открытия в 1492 г. Америки Колумбом, когда испанцы вытеснили арабов на их исконные земли, после чего те занялись морским разбоем. Используя в большом количестве быстроходные легкие суда, они буквально заполонили Средиземное море, подвергая грабежам и насилию как морские торговые суда, так и прибрежные поселения. Например, в 1504 г. папа Юлий II отправил из Генуи в Рим два крупных военных корабля, груженых сокровищами, которые подверглись нападению пиратов и были ими захвачены. Самым известным и жестоким пиратом тех времен был араб Арух по кличке Барбаросса .
Пираты часто захватывали знатных людей портовых городов и требовали за них выкуп как условие освобождения. Так, французский флибустьер Граммон при осаде г. Кампече захватил более 20 жителей и потребовал за них выкуп, после отказа городских властей выполнить требование, приказал отрубить головы пяти заложникам1.
Ассирийский царь Синаххериб в VII в. до н.э. безуспешно осаждал Иерусалим, но тем не менее получил у иудейского царя огромную дань и заложников2.
Александр Македонский, разбивший при Иссе в 333 г. до н.э войска персидского царя Дария III, захватил в качестве заложниц жену и двух дочерей своего политического и военного противника Несмотря на неоднократные последующие просьбы Дария, предложения о мире и выкупе за свою семью в сумме 10 тыс. талантов Александр отвечал отказом, а впоследствии женился на одной из дочерей — Статире3.
Пиратство и связанные с ним похищения людей в то время рассматривались как вполне обычное явление. Например, Гомер в поэме «Одиссея» описывает подвиги своего героя, считая совершение естественным похищать женщин и детей.
Нередко целью удержания заложника было обеспечение личной безопасности. Юлий Цезарь, высадившийся в 48 г. до н.э. с небольшим отрядом в Александрии, некоторое время фактически находился в положении осажденного во дворце, и если бы не нахождение при нем в качестве заложника младшего брата (и мужа) Клеопатры — Птолемея XIII, он мог бы погибнуть4.
Посредством захвата заложников на государственном уровне решались и политические задачи. В Риме, который был огромной средиземноморской державой, пребывали заложники из отдаленны) провинций, находящихся под протекторатом империи. Так, младшая сестра Клеопатры, царицы египетской Арсиноя, была отправлена в Рим в качестве пленницы1, а вполне возможно, и заложницы. Сам Юлий Цезарь во время Галльской кампании, после победы над племенем гельветов, потребовал от них прежде всего заложников и оружия2. Исключение он составил для своего советника Дивидиака из племени эдуев, которому доверял, не взяв в заложники его детей3. Некоторых вождей галльских общин, в лояльности которых сомневался, Цезарь брал с собой в военные походы также в качестве заложников4.
Причины и условия, детерминирующие захват заложника
Борьба с преступностью предполагает изучение причин преступлений и условий, способствующих их совершению. До недавнего времени мы утверждали, что только с построением социалистического общества устраняются главные причины, способные порождать преступность как социальное явление. При этом ссылались на В.И. Ленина, который в своем труде "Государство и революция" писал: "мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут "отмирать". Мы не знаем как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать. С их отмиранием отомрет и государство"1.
Вместе с тем многовековой опыт человечества свидетельствует о том, что преступность - его вечный спутник. Так, А. Костенко справедливо утверждает, что никакая цивилизация не может развиваться без возможности существова-ния добра и зла, а значит и без преступности .
Однако официально заявлялось, что "преступность в СССР непреклонно сокращается". "Не было правды, тем более всей правды, - пишет А.Б. Сахаров,-в оценке состояния преступности. Была фрагментарность в объяснении ее причин. Мы долго и настойчиво уверяли, убеждая себя и других, что преступность только сокращается. В результате была ослаблена острота восприятия этого нетерпимого явления, особенность реально оценивать фактическое положение вещей"3, что справедливо и отражает подлинную действительность.
Упрощенные или умозрительные объяснения причин преступности до недавних пор в советской криминологии преобладали. Одни ученые полагали, что причины хищений кроются в "различных видах корыстной мотивации , как рецидивы "мелкобуржуазной частнособственнической психологии1. Существенным пробелом этого подхода является то, что он переносит основной акцент предупредительной деятельности с объективных причин всех факторов на идейно-воспитательные мероприятия. Главное содержание подхода других ученых заключается в отказе от дифференциации причин преступности и условий, способствующих совершению преступлений против собственности. При этом называются "недостатки в управлении имуществом предприятий и организаций, в области организации хозяйствования", "плохая работа должностных лиц", неэффективный контроль, различного рода дефицит и т. п. . Указанная позиция, к сожалению, не выявляет главных факторов, подлинных причин преступности.
Однако необходимо согласиться, что все концепции причинности соответствовали требованиям времени, в условиях которого формировались. Впрочем, и сегодня теоретические позиции ученых предыдущих лет не утратили научной ценности в качестве своего рода "стартовой" криминологической базы для дальнейших научных изысканий в этой отрасли знаний3.
Велика роль криминологии в изучении причин преступности. В этой связи удивляет позиция Э.Э. Раска, считающего, что "для целенаправленного воздействия на состояние и структуру преступности не всегда обязательно иметь четкое, полное исчерпывающее представление о ее причинных механизмах1 и что "для решения практических задач борьбы с преступностью нас вполне удовлетворяют и зафиксированные на уровне эмпирического знания функциональные зависимости между преступностью и порождающими ее социальными условиями"1.
С подобным утверждением согласиться невозможно: мы придерживаемся иного мнения: без четкого знания "причинных механизмов" серьезно говорить 0 криминологической детерминации не приходится. Одного выявления не корреляционных зависимостей "для целенаправленного воздействия на состояние и структуру преступности" недостаточно. Как весьма осторожно отметил И.Н. Даныпин, преступность при социализме представляет собой неизбежное и закономерное явление. Однако им немедленно сделана оговорка, что конечно, имеются в виду не внутренние закономерности, присущие природе социалистического общества, а закономерно-сти, свойственные развитию самой преступности . Иная точка зрения была высказана И.О. Ноем, утверждавшим, что в развитом социалистическом обществе нет объективных причин, обусловливающих сохранение преступности.
Согласно его позиции, ни проблемы коммунистического общества, ни экономическое трудности, ни неантагонистические противоречия нашей реальной общественной жизни не являются причинами сохранения преступности и "не ставят судьбы преступности в зависимость от их существования» .
Почти в том же духе рассуждает Э.Э. Раска. Согласно его утверждению о причинах преступности, речь можно вести лишь применительно к условиям жизни капиталистического общества, а в условиях социализма "правильнее говорить не о причинах преступности, а о функциональных связях между определенными сторонами функционирования общественного организма и преступности"4. Якобы в социалистическом обществе вообще нет специфики (имманентных ему) криминогенных факторов1. Такое утверждение, по существу, является неправильным. Ведь причины преступлений порождаются определенными недостатками, отрицательными явлениями, существующими в обществе. Среди конкретных причин можно указать на промахи и просчеты в реше-нии экономических проблем, недостатки воспитатель ной работы и т. п. .
Как правильно указывает В.В. Орехов, чтобы обнаружить основные причины преступности, следует отправной точкою зрения избрать социально-экономическую структуру общества исследовать те связи и отношения, которые воспроизводят социальную структуру3.
С этим утверждением можно согласиться; со своей стороны добавим, что противоречия, связанные с глобальными процессами развития экономики, не сами по себе и не автоматически порождают преступность, а участвуя во взаимодействии с другими социальными процессами в формировании среды социализации и функционирования личности.
Совершение преступления выражает конфликт личности и общества. В таком случае его причины в конечном итоге могут быть порождены только социальными противоречиями.
Объективные признаки преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ - захват заложника
Объективными признаками состава преступления традиционно признаются объект преступления и объективная сторона.
Объективные признаки преступлений, связанных с захватом заложников, имеют свои характерные особенности, что и затрудняет квалификацию конкретных преступных действий. Однако прежде чем рассматривать объективные признаки исследуемых составов, необходимо уточнить и конкретизировать понятия «объект преступления» и «объективная сторона преступления», поскольку в науке уголовного права имеется несколько точек зрения на эти понятия.
Проблема объекта преступления является одной из наиболее сложных и спорных в уголовном праве. До настоящего времени ведутся оживленные дискуссии, что же необходимо признавать объектом преступления?
Объект имеет важное и многоплановое значение, а главное — он является собственным элементом юридического оснований уголовной ответственности, т.е. состава преступления. Посредством объекта раскрывается содержание характера и степени общественной опасности преступления, а следовательно, и сущности самого деяния. Он тесно связан с предметом преступления, остальными элементами состава преступление (как объективными, так и субъективными) и их отдельными признаками (общественно опасные последствия), а также отдельными признаками преступления (общественная опасность). Исходя из объекта преступления производится систематизация особенной части преступления. По объекту преступления в первую очередь производится квалификация преступления, разграничиваются смежные составы и т.д.
Термин «объект» происходит от латинского objectum - предмет, явление, на которое направлена какая-либо деятельность, отмечается в словаре иностранных слов1.
В теории уголовного права объект преступления формулировался по-разному. Так, в учебнике Общей части советского уголовного права, изданном в 1925 году, подчеркивалось, что объектом всякого преступления являются общественные отношения, охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения2.
Положение о том, что объектом преступления являются общественные отношения, нашло свое признание в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года, при определении понятия преступления здесь прямо указывалось на общественные отношения как объект охраны уголовного закона (п.п. 2, 3, 5 Руководящих начал).
В ст. 6 УК РСФСР 1960 года и в ст. 6 УК РСФСР 1926 года объектом также признавались общественные отношения: советский строй и правопорядок.
На общественные отношения как на объект преступления указывалось и в ст. 7 УК РСФСР 1960 года; советский общественный или государственный строй, социалистическая собственность, личность, политические, трудовые, имущественные или другие права граждан, социалистический правопорядок,
В ч. 1 ст. 2 УК РФ 1996 года под объектом законодатель также определил общественные отношения: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества.
На протяжении многих десятилетий в теории уголовного нрава вырабатывалось и само понятие «объект состава преступления».
Так, Л. А. Пиотковский утверждал, что всякое преступление, совершенное в стране, прямо или косвенно посягает на общественные отношения социалистического общества. Объектом преступления могут быть любые общественные отношения, охраняемые социалистическим законом, писал он1.
А.Н.Трайнин в работе «Состав преступления по советскому уголовному праву отмечал, что объектом всякого посягательства являются общественные отношения установленные в интересах господствующего класса. Объектом преступления в системе социалистического уголовного права являются социадиетические отношения .
Н. И. Загородников также указывал, что «Объектом преступления в советском уголовном праве являются социалистические общественные отношения, охраняемые уголовным законом»3.
По мнению Н. И. Коржанского, «объект преступления» - это общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, нарушением которых причиняется социально-опасный вред.
Объект преступления - это мишень, по которой бьет всякое преступление. Такой мишенью являются общественные отношения4.
В настоящее время в теории уголовного права понятие объекта состава преступления определено и особых споров со стороны ученых-криминалистов не вызывает.
Под объектом состава преступления, на наш взгляд, следует понимать общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которым в результате совершения виновным лицом преступления причиняется вред либо создается реальная угроза причинения такого вреда.
Субъективные признаки захвата заложника
Субъективные признаки состава преступления в соответствии с общепризнанной точкой зрения включают в себя субъективную сторону и субъект преступления.
Субъективная сторона состава преступления представляет собой наиболее сложную часть анализа преступного деяния, так как связана с рассмотрением феноменов, трудно поддающихся объективной оценке. Основу такой оценки составляют знания из области юридической психологии и криминологии, экстраполированные в уголовно-правовое пространство, что часто вызывает определенные трудности. Особенно это актуально для рассматриваемых составов преступлений, связанных с захватом заложников, так как именно субъективные признаки часто являются основой квалификации конкретных преступных действий.
Проблемам субъективной стороны состава преступления в науке уголовного права посвятили труды видные ученые — специалисты уголовного права: Б.С. Волков, П.С. Дагель, Б.С. Никифиров, А.А. Пионтковский, А.И. Рарог, Б.С. Утевский и др.
При этом, несмотря на относительную определенность трактовки понятий «субъективная сторона преступления» и «субъект преступления», ряд исследователей придерживается взглядов, заслуживающих подробного анализа, тем более что рассмотрение указанных признаков в контексте настоящей работы подразумевает использование данных взглядов при построении собственной схемы анализа.
Субъективная сторона состава преступления — это психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, которая образует психическое содержание любого преступления1. Процессы, происходящие в психике виновного могут быть познаны в большинстве случаев путем анализа и оценки внешнего поведения лица. Ряд постановлений пленумов Верховного Суда РФ, как содержащих руководящие разъяснения по применению уголовно-правовых норм, так и по конкретным делам включают требования, направленные на полноценный анализ признаков субъективной стороны состава любого преступления. Эти положения особенно важны, когда речь идет о преступлениях, связанных с захватом заложника.
Вина - основной (обязательный) признак субъективной стороны преступления. Без вины нет и не может быть состава преступления. По вине мы ограничиваем преступное деяние от непреступного. Законодатель придает вине такое возможное значение, что виновная ответственность возведена в принцип Уголовного кодекса. В соответствии с ч. 1 ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия), наступившие вредные последствия, в отношении которых установлена его вина. В ч. 2 этой же статьи подчеркивается, что уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается.
Принцип виновной ответственности - это не выдумка юристов, а элементарное условие правильной юридической и социально-нравственной оценки поведения человека. Как отмечал выдающийся советский психолог С. Л. Рубинштейн, «в противовес ложному, абстрактному «объективизму» нужно сказать, что при оценке поступка правомерно исходить не из всего того, что воспоследовало, а только из того, что объективно воспоследовавшего могло быть предусмотрено»2.
В связи с этим теория уголовного права и судебная практика исходят из того, что принцип виновной ответственности не ограничивается лишь учетом психическою отношения (в форме умысла и неосторожности) к совершаемому лицом общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям. Любые обстоятельства совершенного преступления (в особенности отягчающие) могут быть внесены в вину лишь тогда, когда по отношению к ним суд установит виновное отношение, то есть психическое отношение в форме умысла или неосторожности (в зависимости от особенности конструирования законодателем этих обстоятельств в уголовно-правовой норме).
В соответствии с уголовным законом вина это всегда умысел или неосторожность. Согласно ч. 1 ст. 24 УК РФ виновным в преступлении признается лишь лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. И умысел, и неосторожность являются формами виновного психического отношения к совершенному деянию и его последствиям. В этом состоит их сходство. Различие же их - и специфическом содержании и соотношении интеллектуального и волевого моментов, образующих умышленную и неосто-рожнуЙубвнктивная сторона анализируемого общего состава преступления характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла и наличием специальных целей. Лишь один квалифицированный состав захвата заложника связан с наличием определенного мотива преступления — корыстные побуждения. Сознанием виновного должны охватываться все обстоятельства совершенного преступления, в том числе и все квалифицирующие признаки.
Виды умысла (прямой и косвенный) законодательно закреплены в ст. 25 УК РФ. Прямой умысел в соответствии с названной уголовно-правовой нормой — если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Более точным определением прямого умысла, на наш взгляд, является указание не только на осознание виновным общественной опасности, но и на то обстоятельство, что в отдельных случаях, в конкретной ситуации нормальный («средний») человек, признаваемый впоследствии судом виновным, не может не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия, а также не может не предвидеть наступление общественно опасных последствий.
Относительно преступлений с формальным составом, к которым условно можно назвать и захват заложника, данное определение прямого умысла, имеющееся в ст. 25 УК РФ, не совсем корректно, поскольку моментом окончания данного посягательства является момент совершения общественно опасного деяния, связанного с захватом или удержанием лица в качестве заложника, вне зависимости от наступления общественно опасных последствий. По этой причине требуется корректировка редакции ст. 25 У К РФ, направленная на уточнение понятия прямого умысла применительно к преступлениям с формальным и усеченными составами.
Более точной и правильной была бы следующая редакция данной уголовно-правовой нормы: «Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы которых имеют прямое указание на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело или не могло не предвидеть возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы которых не имеют указание на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия и желало его совершения»1.
