Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Виды понятий упк рф. сущность и значениеосновных понятий кодекса 14
1. Виды понятий УПК РФ 14
2. Исторический опыт выделения основных понятий в уголовно-процессуальном законодательстве России 32
3. Сущность и значение основных понятий УПК РФ 53
4. Соотношение основных понятий УПК РФ с основными положениями Кодекса и основными понятиями уголовно процессуального права России 82
ГЛАВА 2. Реализация понятий статьи 5 упк рф в нормотворчестве и правоприменительной практике ... 100
1. Использование и толкование понятий статьи 5 УПК РФ
в нормотворческой деятельности 100
2. Использование и толкование понятий статьи 5 УПК РФ при формировании и применении правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ 116
3. Использование и толкование понятий статьи 5 УПК РФ
при рассмотрении дел в судах общей юрисдикции 142
4. Унификация понятийного аппарата законодательства России как направление совершенствования положений статьи 5 УПК РФ 159
Заключение 176
Список литературы
- Исторический опыт выделения основных понятий в уголовно-процессуальном законодательстве России
- Соотношение основных понятий УПК РФ с основными положениями Кодекса и основными понятиями уголовно процессуального права России
- Использование и толкование понятий статьи 5 УПК РФ при формировании и применении правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ
- Унификация понятийного аппарата законодательства России как направление совершенствования положений статьи 5 УПК РФ
Введение к работе
Актуальность избранной для исследования темы. Право как средство управления обществом со стороны государства представляет собой особый регулятор социальных противоречий. Посредством языка правовых документов «…власть разрешает конфликт интерпретаций. Власть закрепляет за текстом один из смыслов в качестве истинного. Поэтому авторитарный момент является ключевым в понимании позитивного права». Законодательство, призванное выражать волю правотворческого государственного органа, а через него и волю самого государства, по общему правилу действует в интересах и на благо народа. В данной связи язык, опосредующий всякую юридическую работу, в том числе и законотворчество, должен быть понят именно адресатами ее проведения: правоприменителями-профессионалами, а также гражданами, вовлекаемыми в сферу правоприменения. Точность, доступность и ясность норм законов – вот необходимые составляющие достижения эффективности права.
Значительная роль в правовом регулировании принадлежит определениям понятий закона, в которых выражаются основные идеи нормативного акта, его концепция, а также содержательная сторона. Именно определения понятий, обладая высокой информативностью, призваны придавать правовым явлениям требуемую ясность и доступность, способствовать их единообразному восприятию и точному применению правовых норм.
Гуманизация уголовно-процессуального законодательства, демократизация мер борьбы с преступностью, обеспечение законности и социальной справедливости при применении закона, являющиеся чертами актуальной уголовно-процессуальной политики, привели к тому, что состояние современного уголовного процесса России, в том числе и понятийного аппарата действующего уголовно-процессуального законодательства, можно охарактеризовать как инновационное. С момента принятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) в закон внесены многочисленные поправки, дополнения, изменения, введено и по сей день вводится значительное число определений, которые вызывают в науке и практике далеко не однозначные оценки, а в некоторых случаях даже порождают их отторжение. Нововведения зачастую не соответствуют и противоречат традиционным подходам к формированию системы терминов Кодекса. По мнению ученых, УПК РФ «оказался навязанным юристам “сверху”, противоречивым, неряшливым, его правовые нормы не согласованы друг с другом». Автор данного высказывания приходит к выводу о том, что разработчики Кодекса «не знакомы ни с теорией права, ни с законодательной техникой, ни с самим уголовном процессом».
Тем не менее, познание смысла действующего уголовно-процессуального закона предполагает детальное изучение его словесной оболочки вне зависимости от того, насколько несовершенной она является. При этом корректное применение уголовно-процессуальных норм, во всяком случае, обусловлено необходимостью четкого осознания назначения и существа включенных в их содержание понятий.
Система терминов УПК РФ построена таким образом, что значительная часть понятий и их определений расположена в соответствующих статьях Кодекса, однако в его структуре имеется и обособленная статья (ст. 5), в которой на настоящий момент собраны определения 71 понятия уголовно-процессуального значения. Этим понятиям законодателем присвоена характеристика «основные».
Следует отметить, что ранее действовавшее кодифицированное уголовно-процессуальное законодательство России, как собственно и первоначальный вариант УПК РФ, содержали значительно меньшее число дефинитивного материала, вынесенного в отдельную статью. Однако, несмотря на большой объем понятий, помещенных нормодателем в ст. 5 УПК РФ при выходе Кодекса в свет, на сегодняшний момент говорить о том, что законодатель прекратил деятельность по увеличению количества дефиниций, наделенных признаком «основные», не приходится.
Данное явление можно оценивать по-разному: положительно или отрицательно, в качестве дальнейшего совершенствования законодательства или «огрехов» законодателя на этапе подготовки правового акта к выходу в свет.
Сказанное свидетельствует о назревшей необходимости монографического исследования сущности и значения основных понятий УПК РФ, установления соответствия понятий ст. 5 Кодекса присвоенному им законодателем признаку «основные», оправданности увеличения дефинитивного материала УПК РФ.
Степень научной разработанности проблемы. Значимый вклад в исследование языка закона и законодательной стилистики, понятий и их определений с точки зрения общей теории права, философии, логики, филологии, терминоведения, юридической техники внесен С. С. Алексеевым, Л. Ф. Апт, В. К. Бабаевым, В. М. Барановым, С. С. Безруковым, Н. А. Власенко, Н. Н. Вопленко, А. Герлохом, Д. П. Горским, Т. В. Губаевой, М. Л. Давыдовой, В. Е. Жеребкиным, Р. Иерингом, В. Н. Карташовым, Т. В. Кашаниной, Д. А. Керимовым, В. Кнаппом, А. В. Малько, П. Г. Марфициным, А. С. Пиголкиным, С. В. Полениной, В. Ю. Тураниным, А. А. Ушаковым, Н. И. Хабибуллиной, Т. Я. Хабриевой, А. Ф. Черданцевым, Г. Т. Чернобелем, Е. С. Шугриной и др.
Исследованием языка в уголовном судопроизводстве занимался А. С. Александров. Некоторые вопросы языка уголовно-процессуальных законодательства и документов затрагивали в своих работах Т. В. Губаева, З. Д. Еникеев, М. П. Поляков, В. М. Савицкий, В. Ф. Статкус, А. А. Эйсман, П. С. Элькинд.
Система приемов юридической техники по подготовке нормативных правовых актов исследована с учетом потребностей современного этапа развития российского законодательства Н. А. Власенко, Т. Я. Хабриевой.
В трудах названных ученых заложены концептуальные основы, на базе которых стало возможным выявление и обособление феномена основных понятий УПК РФ в массиве иных понятий Кодекса.
В той или иной мере корректность определений отдельно взятых понятий УПК РФ изучалась в юридической литературе. Существуют также единичные научные публикации, посвященные нормам-дефинициям в уголовно-процессуальном праве, недостаткам построения и совершенствованию текста ст. 5 УПК РФ, выполненные А. С. Бахтой, В. В. Николюком, В. А. Серовым, О. В. Хитровой. В 2011 г. А. С. Бахтой защищена докторская диссертация «Механизм уголовно-процессуального регулирования», в которой одним из положений, выносимых на защиту, являлось предложение по совершенствованию ст. 5 УПК РФ.
Вместе с тем монографического исследования, посвященного основным понятиям УПК РФ, не проводилось, что предопределило необходимость проведения теоретического анализа и практического исследования.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования составили разработка и обоснование теоретических положений, касающихся правовой природы терминологии, сосредоточенной в ст. 5 УПК РФ, основ и общественно-политических предпосылок формирования категории «основные понятия УПК РФ»; формулирование предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части рассматриваемого и пограничных вопросов и оказание тем самым обоснованного влияния на практику нормотворчества и эффективность уголовного судопроизводства.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение следующих задач:
– осуществление классификации понятий и определений УПК РФ, раскрытие многообразия и особенностей используемых в Кодексе понятий через различные классификационные критерии (основания);
– рассмотрение историко-теоретического аспекта выделения основных понятий в уголовно-процессуальном законодательстве России;
– анализ сущности основных понятий УПК РФ и выявление их перечня, определение теоретического и практического значения выделения законодателем части уголовно-процессуальной терминологии в самостоятельную статью УПК РФ;
– разграничение основных понятий УПК РФ, основных понятий уголовно-процессуального права и основных положений УПК РФ;
– характеристика применения и толкования понятий ст. 5 УПК РФ в нормотворческой деятельности через осмысление процесса реализации данных понятий;
– путем изучения правоприменительной практики выявление особенностей использования и толкования понятий ст. 5 УПК РФ Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ, судами общей юрисдикции, а также иными участниками уголовного судопроизводства;
– разработка рекомендаций по применению отдельных норм УПК РФ и определение путей совершенствования законодательства по предмету диссертационного исследования.
Объектом диссертационного исследования являются основные понятия Уголовно-процессуального кодекса РФ, историческая, теоретическая и прикладная основы данной категории, правовое регулирование основных понятий, их толкование и использование в правоприменительной практике.
Предмет исследования составляют законодательство Российской Федерации, прежде всего уголовно-процессуальное, законодательство иных государств, научные труды, решения судебных органов, наделенных правом официального толкования, правоприменительная практика, судебные акты по конкретным уголовным и гражданским делам в части, освещающей тему диссертационного исследования.
Методологической основой исследования является диалектический метод познания. Достоверность и обоснованность результатов работы обеспечивается благодаря комплексному использованию историко-правового, сравнительно-правового, логико-юридического, формально-логического, конкретно-социологического методов, анализа, синтеза, дедукции, индукции, метода моделирования и соотношения.
Теоретической основой исследования послужили работы исследователей по общей теории права, логике, юридической технике, терминоведению, законодательной стилистике, уголовно-процессуальному, уголовному, трудовому, семейному, жилищному и иным отраслям права и юридической науки, в которых рассматривались вопросы, относящиеся к теме диссертации.
Нормативная основа исследования. Источниками для исследования послужило утратившее силу и действующее уголовно-процессуальное российское законодательство: Конституция Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, иные федеральные конституционные и федеральные законы, в том числе иное действующее кодифицированное законодательство Российской Федерации, кодексы иных государств, подзаконные нормативные правовые акты Российской Федерации, законопроекты, а также постановления и определения Конституционного и Верховного Судов Российской Федерации, акты иных судов общей юрисдикции.
Эмпирическая база исследования. Сбор эмпирического материала проведен по нескольким направлениям.
Исследование в форме анкетирования проводилось в 2009-2012 гг. В нем приняли участие 196 респондентов, из них 51 представитель органов судебной власти (мировые судьи, судьи федеральных судов общей юрисдикции, работники аппарата суда), 31 прокурор, 44 сотрудника органов предварительного расследования (следователи и дознаватели, их руководители), 25 членов профессорско-преподавательского состава учебных заведений, 23 гражданина, не имеющих непосредственного контакта с нормами УПК РФ, 22 студента (очной и заочной форм обучения) Барнаула, Волгограда, Воронежа, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Омска, Ростова-на-Дону.
Кроме того, для решения задач и достижения целей, поставленных диссертантом, по специально разработанной методике была изучена судебная практика Омского областного суда за период с октября 2009 г. по апрель 2013 г.: судебные акты по 1 933 уголовным делам (рассмотренным в кассационном, надзорном порядке, а также судом 1 инстанции); судебные акты по 1 526 гражданским делам (рассмотренным в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, а также судом 1 инстанции). Также изучены судебные акты по 738 делам об административных правонарушениях. Для исследования использованы данные Государственной автоматизированной системы РФ (далее – ГАС РФ) «Правосудие» (банк судебных решений, судебная практика) по состоянию на 22 апреля 2013 г. Исследована практика Томского областного суда: 1 697 судебных актов по уголовным и гражданским делам (в том числе, акты суда кассационной и надзорной инстанций за период с 2008 г. по 2011 г.). Для исследования использованы данные ГАС РФ «Правосудие» (банк судебных решений, судебная практика) по состоянию на 31 января 2011 г.
В диссертации использована практика Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, а также судов Республик Мордовия, Саха (Якутия), Чувашской Республики, Краснодарского края, Еврейской автономной области, Архангельской, Вологодской, Ленинградской, Московской, Нижегородской, Оренбургской, Сахалинской, Свердловской, Тульской, Ярославской областей, Москвы и других субъектов РФ.
Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что диссертация является первой работой монографического уровня, в которой изучена сущность основных понятий УПК РФ, их место и значение в уголовно-процессуальном законодательстве и праве, а также их реализация в нормотворческой и правоприменительной деятельности.
Научную новизну диссертационного исследования также определяют основные положения, выносимые на защиту:
1. Основные понятия УПК РФ – часть понятийного аппарата Кодекса, отражающая назначение и сущность уголовного судопроизводства России, каждая составляющая которой отвечает критериям функциональности, регулятивного воздействия и имеет сугубо уголовно-процессуальное значение.
2. Критерии классификации понятий УПК РФ в качестве основных:
– функциональность понятия. Значимость понятия в масштабе нормативного акта определяется количеством норм, в которых это понятие используется. Установив, насколько часто встречается то или иное понятие в тексте УПК РФ, можно определить, имеет ли закон потребность в данном понятии;
– регулятивное воздействие понятия, или установление затруднительности применения иных норм Кодекса и связанных нормативных правовых актов, содержащих данное понятие, в отсутствие его законодательного определения. В ст. 5 УПК РФ не должно быть определений понятий, которые ясны без дополнительного дефинирования и отсутствие которых никоим образом не влияет на применение иных норм законодательства;
– нецелесообразность определения понятия в ином нормативном правовом акте или иной статье (части, разделе) УПК РФ. В случае если понятие более специфично для другого нормативного правового акта или, согласно логике построения УПК РФ, его определение должно располагаться в иной статье (части, разделе), следует руководствоваться соображениями целесообразности построения системы законодательства, избегая перенаполнения понятиями ст. 5 УПК РФ.
3. Значение помещения основных понятий УПК РФ в отдельную статью раздела «Основные положения» части первой «Общие положения»:
– основные понятия УПК РФ, собранные воедино и поименованные так законодателем, будучи рассматриваемыми в системе, выражают сущность судопроизводства, фактически являются «кратким справочником (словарем)» уголовного судопроизводства России;
– введение в закон базовых понятий, на которых строится отрасль права, и размещение их в одном разделе с принципами уголовного судопроизводства, иными основными положениями процесса имеет психологический аспект воздействия, акцентирует внимание лиц, вовлеченных в сферу судопроизводства, на данных понятиях, их особой роли в уголовно-процессуальных правоотношениях; такое решение вопроса, кроме того, позволяет более точно определить пределы действия указанных предписаний закона, ориентируя на применение анализируемых понятий на различных этапах судопроизводства;
– использование рассматриваемого приема законодательной техники обеспечивает удобство и простоту правоприменения: имеется объективная возможность непосредственного обращения к ст. 5 УПК РФ в познавательных и аргументационных целях без поиска определения соответствующего понятия по всему остальному тексту Кодекса;
– основные понятия УПК РФ имеют дидактическое значение, так как фактически дают возможность заинтересованным лицам оценить данный прием юридической техники законодателя, выявить его положительные и отрицательные стороны;
– вынесение основных понятий «за скобки» иных положений УПК РФ является благом и для законодателя, позволяя в случае необходимости вносить поправки в основной понятийный аппарат Кодекса без дополнительных указаний на иные измененные статьи закона, содержащие аналогичные понятия;
– основные понятия УПК РФ обладают правосистематизирующим значением, поскольку фактически связывают в единое целое все иные нормы Кодекса.
4. Основные понятия УПК РФ не тождественны основным понятиям уголовно-процессуального права, поскольку понятия, составляющие исследуемую категорию, находят активное применение в самом УПК РФ, а основными понятиями уголовно-процессуального права (к которым относят уголовно-процессуальное право, уголовно-процессуальную деятельность, уголовно-процессуальные отношения, уголовно-процессуальную форму, уголовно-процессуальные гарантии, уголовно-процессуальные функции и т. д.) УПК РФ либо не оперирует вовсе, либо оперирует в незначительном объеме.
Отличие основных понятий УПК РФ от иных основных положений УПК РФ – принципов уголовного судопроизводства – заключается в выполняемых данными специализированными правовыми нормами функциях: для принципов справедливо утверждение о функции создания духа, формирования чувства закона и основ судопроизводства как деятельности, для основных понятий – функции определения смысла знаков закона.
5. Статья 5 УПК РФ «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» должна содержать определения понятий «досудебное производство», «защита», «обвинение», «приговор», «реабилитация», «суд», «судебное разбирательство», «уголовное дело», «уголовное преследование», «уголовное судопроизводство», при этом следует исключить из текста статьи иные понятия и указание «если не оговорено иное…».
6. Понятия ст. 5 УПК РФ, являющиеся ориентированными лишь на уголовное судопроизводство, но не являющиеся основными, необходимо определить в тех структурных единицах Кодекса (статьях, частях, разделах), которые преимущественно оперируют этими понятиями. Так, понятия «дознание», «задержание подозреваемого», «контроль телефонных и иных переговоров», «досудебное соглашение о сотрудничестве», «момент фактического задержания», «неотложные следственные действия» и т. п. надлежит располагать в соответствующих разделах (главах, статьях) УПК РФ. Понятия участников уголовного процесса (например, «дознаватель», «начальник органа дознания», «органы дознания», «следователь», «частный обвинитель») следует разместить в статьях, оговаривающих их статусы.
7. Понятия ст. 5 УПК РФ, не являющиеся ориентированными лишь на уголовное судопроизводство, разъяснять в специальных нормативных правовых актах. Например, понятия «родственники», «близкие родственники» надлежит разъяснить в Семейном кодексе РФ, понятия «прокурор», «государственный обвинитель», «представление» – в федеральном законе от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», понятие «жилище» – в Жилищном кодексе РФ, понятие «ночное время» – в Трудовом кодексе РФ, понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности» – в федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и т. п. В данной связи следует указать в ст. 5 Кодекса на применение иных понятий в значениях, установленных законодательством РФ.
8. Определения понятий ст. 5 УПК РФ, не требующих разъяснения в законе (понятий с общеизвестным смыслом либо относящихся к научным), а также не отвечающих критериям функциональности и регулятивного воздействия, исключить из закона. Такими являются понятия: «алиби», «стороны», «сторона защиты», «сторона обвинения», «уголовный закон», «непричастность», «постановление», «определение», «председательствующий», «применение меры пресечения» и т. п.
Такой подход будет препятствовать необоснованному увеличению дефинитивного компонента УПК РФ, «тиражированию» определений законодательства, и, как результат, способствовать систематизации отраслевого права, унификации понятийного аппарата законодательства РФ и единообразному применению норм УПК РФ.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют выработать рациональный подход в понимании структуры и содержания терминологии уголовно-процессуального значения и могут быть применены при совершенствовании нормативной базы.
Изложенные в работе суждения, выводы и предложения также могут быть использованы при преподавании дисциплины «Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс)», спецкурсов, посвященных изучению правоприменительной деятельности органов предварительного расследования, прокуратуры и суда, в системе повышения квалификации практических работников, при подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной и смежным проблематикам, в правоприменительной деятельности.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования, сформулированные на их основе выводы и рекомендации прошли обсуждение на заседании кафедры уголовного процесса и криминалистики ЧОУ ВПО «Омская юридическая академия», кафедры уголовного процесса и криминалистики ФГБОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет» (НИУ).
Результаты исследования получили отражение в 12 опубликованных научных статьях автора общим объемом 4,02 п. л. Три научные статьи опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах, входящих в Перечень, определенный Высшей аттестационной комиссией Минобрнауки России для публикаций результатов диссертационных исследований. Диссертант принял участие в 7 научно-практических конференциях, 6 из которых являлись международными.
Выработанные по результатам исследования методические рекомендации внедрены для использования в Омском и Ленинградском областных судах. Положения диссертационного исследования используются в учебном процессе ЧОУ ВПО «Омская юридическая академия».
Структура диссертации. Цели и основные задачи, поставленные диссертантом, определили структуру и содержание работы, которая состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения, списка литературы, приложения.
Исторический опыт выделения основных понятий в уголовно-процессуальном законодательстве России
Понятия законодательства и их определения (дефиниции) могут быть классифицированы по ряду оснований1. Классификации правовых понятий, предложенные наукой, применимы и к понятиям УПК РФ.
Основанием классификации, порождающим универсальное членение понятий права, является сфера действия того или иного термина. По указанному основанию, по мнению В. К. Бабаева, понятия можно разделить на общеправовые, межотраслевые, отраслевые". Общеправовые понятия значимы для всего законодательства и права. К ним могут быть отнесены такие понятия, употребляемые в УПК Pel), как «законность», «законные интересы» и т. д.
Межотраслевой терминологией, соответственно, оперируют несколько отраслей права и законодательства. К указанному виду терминологии могут быть отнесены понятия УПК РФ - «близкие родственники», «залог», «суд первой инстанции», «жилище», «законные представители» и т. д. Особенностью межотраслевой системы терминов современного законодательства является полисемия понятий, выражающаяся в том, что понятия, используемые в нескольких отраслях права, зачастую получают в каждой из них различный смысл (так, например, по-разному толкуется термин «жилище», используемый в уголовно-процессуальном, уголовном и жилищном законодательстве).
Специфика отраслевой терминологии заключается в отражении конкретной сферы правоотношений, отрасли права, создании такого терминологического поля, которое не будет пересекаться ни с общеправовым, ни с межотраслевым термино-полями (например, присущими только сфере правоотношений уголовио Отметим, что классифицировать понятия права, не производя при этом классификацию их определений, зачастую бессмысленно ввиду неразрывной связи между определяемым и определяющим компонентами. " Бабаев В. К. Советское право как логическая система : учеб. пособие. М., 1978. С. 111-112; Язык закона / под ред. А. С. Пиголкина. М., 1990. С. 69. процессуального характера являются такие понятия УПК РФ, как «неотложные следственные действия», «задержание подозреваемого», «избрание меры пресечения», «уголовное судопроизводство», помещенные законодателем в ст. 5 Кодекса).
Сходная с изложенной классификация терминов законодательства, в том числе терминов уголовно-процессуального значения, предложена П. С. Элькинд . По области применения и происхождению термина автор предложила делить терминологию закона на: 1) общеупотребительные термины; 2) юридические термины различных отраслей права; 3) юридические термины определенной отрасли права.
К общеупотребительным терминам П. С. Элькинд относит те, происхождение которых детерминировано существованием таких понятий в неюридическом словоупотреблении". Особенностью таких терминов является их применение в законе в том значении, которое они имеют в литературном языке, в связи с чем данная часть терминологии обладает качеством так называемой общепонятности. Поскольку терминология уголовно-процессуального закона при всем своем специально-юридическом характере также образована не без участия словаря общеупотребительных слов, то в качестве примеров общеупотребительных терминов назовем следующие: «алиби» (п. 1 ст. 5 УПК РФ), «граждане», «повод», «основание». Данные термины являются общепонятными и не нуждаются в легальных определениях. Ко второй и третьей группам терминов П. С. Элькинд причисляет юридические термины, т. е. термины, применяющиеся законодателем в издаваемых нормативных правовых актах различных отраслей права (например, «юридические права» и «юридические обязанности», «судебный контроль» и «прокурорский надзор», «подсудность»), и термины также юридические, но свойственные только определенной отрасли права.
Дальнейшее деление терминов определенной отрасли права П. С. Элькинд предлагает проводить на не применяющиеся в обыденном словоупотреблении
Элькинд П. С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М.. 1987. С. 88-89.
" Как показывают лингвистические исследования, более 80 % слов и их сочетаний, используемых в нормативных правовых актах, являются общеупотребительными (ЛызловД. Ы, Картухип В. 10. Юридическая техника : учеб. пособие. М, 2009. С. 29). (для УПК РФ сказанное справедливо в отношении таких терминов, как «избрание меры пресечения» (п. 13 ст. 5), «дознание» (п. 8 ст. 5), «обвинительное заключение») и термины, хотя и возможные для употребления вне юридического контекста, однако получающие в конкретной сфере правоотношений особенное значение (к такой группе терминов можно отнести понятия УПК РФ: «подозреваемый», «обвинение» (п. 22 ст. 5), «обвиняемый», «осужденный»).
Из анализа приведенных классификаций усматривается, что УПК РФ насыщен как сугубо отраслевыми понятиями, так и понятиями, относящимися к межотраслевым, общеправовым и даже общеупотребительным.
Помимо указанных видов понятий в УПК РФ наличествует достаточное число специальных терминов, заимствованных из различных областей науки, техники, биологии, медицины, искусства и т. д., которые не являются понятиями права. Данные термины не могут быть отнесены и к категории общеупотребительной лексики, поскольку в пределах конкретных отраслей человеческого знания имеют специфическое значение. В силу сказанного использование специальных неюридических терминов должно осуществляться только в том смысле, который они имеют в соответствующих отраслях знаний1. К таким понятиям относятся: «технические средства», «фотографирование», «аудио- и видеозапись», «киносъемка» (ч. 6 ст. 164, ч. 4 ст. 189 УПК РФ); «документальные проверки, ревизии» (ч. 3 ст. 144 УПК РФ), «состояние опьянения» (ч. 1 ст. 179 УПК РФ), «бандероль, посылка, почтово-телеграфные отправления, телеграмма, радиограмма» (ч. 1 ст. 185 УПК РФ), «депозитный счет» (ч. 1 ст. 106 УПК РФ), «эмитент, конвертация» (чч. 3 и 5 ст. 116 УПК РФ).
Логические основания классификации определений правовых понятий предложены В. Кнаппом и А. Герлохом. Авторы различают определения легальные (приводимые в тексте правовых норм), прикладные (среди которых особо выделяются судебные) и научные. Легальные определения в свою очередь могут быть разделены по различным критериям. По отношению к предметам (их свой 1 Захаряи Ф. Г. О терминологии правоприменительных актов // Применение советского права : сб. уч. тр. Свердловск, 1974. Вып. 30. С. 129-130. ствам) или обозначениям предметов легальные определения бывают номинальными (т. е. такими, которые не распространяются на предметы или их свойства, относясь лишь к их обозначениям) и реальными (предметными, определяющими конкретные предметы, их свойства, классы). В зависимости от способа образования вычленяются синтетические (посредством которых из известных понятий образуется новое понятие или посредством которых из нечеткого общеупотребительного понятия образуется четкое, применяемое в конкретной системе) и аналитические легальные определения (в которых определяющие признаки аналитически выводятся из признаков определяемого). По способу установления значения легальные определения имеют характер эксплицитных (т. е. логических равенств, в которых на левой стороне находится лишь определяемое, а на правой - определяющее) и контекстуальных (т. е. таких, посредством которых определяются правовые понятия, чье значение стабилизировалось, не вызывает неясности, при этом правильное использование таких определений имеет большое значение для толкования права). Сходными с контекстуальными являются легальные определения, выведенные посредством абстракций, т. е. из контекста других легальных определений. Кроме того, авторы предлагают членение легальных дефиниций по способу определения. При этом традиционным называется определение легального понятия через родовой признак и видовое отличие1.
Соотношение основных понятий УПК РФ с основными положениями Кодекса и основными понятиями уголовно процессуального права России
Понятие «представление - акт реагирования прокурора на судебное решение, вносимый в порядке, установленном настоящим Кодексом» определено в п. 27 ст. 5 УПК РФ узко, поскольку, например, и следователь, и дознаватель уполномочены на внесение представлений об устранении обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч. 2 ст. 158 УПК РФ).
Федеральным законом от 1 июля 2010 г.2 в ст. 5 Кодекса был введен п. 241, разъясняющий суть нового следственного действия - получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. Однако такое нововведение также выглядит не вполне логичным. Дело в том, что ст. 5 УПК РФ с учетом указанных изменений содержит в своем составе определения только двух следственных действий (в том числе контроля телефонных и иных переговоров), при этом в ней не содержится определения самого понятия «следственное действие».
Не менее неоднозначным выглядит и тот факт, что, определяя в ст. 5 Кодекса понятие «дознание» (как форму предварительного расследования) и понятие «неотложные следственные действия» (как некую процессуальную деятельность, осуществляемую органом дознания), нормодатель обходит вниманием понятие «предварительное следствие», являющееся основной формой предварительного расследования. При этом через понятие «предварительное следствие» определено понятие «следователь» (п. 41 ст. 5 УПК РФ). Таким образом, содержание понятия «следователь» фактически остается нераскрытым.
Статья 5 УПК РФ определяет понятие «реплика - замечание участника прений сторон относительно сказанного в речах других участников» (п. 36). Как было отмечено ранее, названное понятие применяется в Кодексе несколько раз (помимо ст. 292, ст. 337, ч. 6 ст. 344 УПК РФ. Вместе с тем ст. 125 УПК РФ, определяющая судебный порядок рассмотрения жалоб, применяет отличное от установленного ст. 5 Кодекса значение слова «реплика». Возможность выступить с репликой предоставляется заявителю жалобы, однако ни сторон (как правило), ни их прений в таких судебных заседаниях нет. Таким образом, определение понятия «реплика», данное в ст. 5 УПК РФ, фактически является неправильным дефинитивным суждением, нарушающим правило взаимозаменяемости определяемого и определяющего в любом контексте нормативного правового акта.
Также обращает на себя внимание применение понятий «судебное заседание - процессуальная форма осуществления правосудия в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу» (п. 50 ст. 5 УПК РФ); «суд первой инстанции - суд, рассматривающий уголовное дело по существу и правомочный выносить приговор, а также принимать решения в ходе досудебного производства по уголовному делу» (п. 52 ст. 5 УПК РФ); «судья - должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие» (п. 54 ст. 5 УПК РФ). Из анализа данных понятий фактически следует, что суд и судья в российском уголовном судопроизводстве уполномочены осуществлять только правосудие по уголовным делам. Между тем согласно смыслу иных положений Кодекса суд (судья) осуществляют свои полномочия и в форме судебного контроля1.
Согласно п. 38 ст. 5 УПК РФ «розыскные меры - меры, принимаемые дознавателем, следователем, а также органом дознания по поручению дознавателя или следователя для установления лица, подозреваемого в совершении преступления». Данное понятие применяется в Кодексе всего дважды. В ч. 4 ст. 157 УПК РФ, регламентирующей производство неотложных следственных действий, указано, что после направления уголовного дела руководителю следственного органа орган дознания может производить по нему следственные действия и опера 0 несоответствии смыслов понятий «реплика» и «суд», «судья», «судебное заседание», определенных в ст. 5 УПК РФ, иным нормам Кодекса см.: Хитрово О. В. О некоторых понятиях уголовно-процессуального закона // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): материалы междунар. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 27-28 янв. 2005 г.): в 2 ч. Екатеринбург, 2005. Ч. 2. С. 353-356. тивно-розыскпые мероприятия только по поручению следователя. При этом в случае направления руководителю следственного органа уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах. Вместе с тем смыслы понятия «розыскные меры», придаваемые ему ст. 5 и ст. 157 Кодекса, являются различными. Согласно ст. 157 УПК РФ для производства розыскных мер органу дознания не требуется поручения следователя или дознавателя, установлен иной круг субъектов такой деятельности, в связи с чем в названной статье фактически определен иной режим розыскных мер.
Правило непротиворечия легальных дефиниций тексту нормативного правового акта нарушено определением понятия «реабилитация - порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда» (п. 34 ст. 5 УПК РФ). Согласно положениям главы 3 Кодекса уголовному преследованию подвергаются лица, подозреваемые или обвиняемые в совершении преступления. Следует отметить, что ровно такое же понимание дает п. 55 ст. 5 УПК РФ, согласно которому «уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления». При таких обстоятельствах напрашивается вывод о том, что только на подозреваемых и обвиняемых при определенных условиях может распространяться право на реабилитацию, как это следует из легального определения, данного в ст. 5 УПК РФ. Вместе с тем ст. 133 Кодекса, устанавливающая основания возникновения права на реабилитацию, гласит, что право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подсудимые, подозреваемые или обвиняемые, осужденные, лица, к которым были применены принудительные меры медицинского характера. Кроме того, ч. 3 рассматриваемой статьи устанавливает, что право на возмещение вреда в порядке, установленном настоящей главой, имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Противоречие определения ст. 5 УПК РФ и положений ст. 133.Кодекса очевидно1.
Таким образом, растущее количество «основных» понятий УПК РФ не свидетельствует об улучшении качества формулирования их определений. В таких обстоятельствах говорить о том, что, расширяя дефинитивный компонент, нормо-датель решает проблему пробельности законодательства, навряд ли представляется возможным.
«Всякий, предлагающий дополнение уголовного кодекса, должен делать это, вдев голову в петлю - мудрое процедурное правило. Такое положение уменьшило бы опасность скороспелых решений»". Сказанное полагаем справедливым и по отношению к уголовно-процессуальному законодательству. Дефиниции в тексте нормативных правовых актов действительно важны, однако они не должны заменять сами правила поведения, т. е. должен соблюдаться принцип соразмерности. Как справедливо указал Дж. Локк, «при построении языка нельзя определить все термины - это увело бы в бесконечность»3.
Законодательным дефинициям должны подвергаться правовые понятия ключевого значения, с помощью которых постигается общий целевой смысл конкретной законодательной акции и «оперативный» смысл ее логических составных . Поэтому в языке нормативного правового акта вполне допустимо существование определений лишь наиболее важных для понимания терминов, которые потом будут применяться для толкования норм закона лишь важнейших понятий УПК РФ. При этом 86 % респондентов считают, что только некоторые понятия, определенные ныне в ст. 5 УПК РФ, действительно являются основными.
Устанавливая, какие именно понятия являются ключевыми для уголовного судопроизводства России, подлежащими разъяснению в ст. 5 УПК РФ, обратимся к значению словосочетания «основные понятия».
Толковый словарь русского языка словом «понятие» обозначает логически оформленную общую мысль о каком-либо классе предметов, явлений. Указывается также, что понятие воплощает собой идею чего-нибудь, представление, сведения о чем-нибудь1. В. Даль соотносит «понимать» и «постигать умом, познавать, разуметь, обнять смыслом, находить смысл, толк»".
Составители Краткого философского словаря дополняют, что понятие есть форма мышления человека, с помощью которой познаются общие, существенные признаки вещей, явлений действительности. Познание человеком окружающего неизбежно движется к образованию понятий. Понятие - это результат обобщения массы единичных явлений. Науки, обобщая явления объективного мира, оперируют каждая своими понятиями, любое из которых выведено из реальной действительности и является слепком из нее. Научные понятия, проверенные практикой, являются объективной истиной
Использование и толкование понятий статьи 5 УПК РФ при формировании и применении правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ
Конституцией Российской Федерации провозглашено, что государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10). Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны, что, по общему правилу, подразумевает недопустимость вмешательства одной ветви власти в деятельность Другой.
По смыслу ст. 1 УПК РФ порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается указанным Кодексом, основанным па Конституции Российской Федерации. Данный порядок является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.
Вместе с тем закрепленная обязательность норм УПК РФ не является гарантом того, что положения закона будут применяться в строгом соответствии со смыслом, который в них вложил или попытался вложить нормодатель. Связано такое явление с тем, что в кодифицированном сборнике норм той или иной отрасли права априори невозможно предусмотреть все потенциальные варианты развития правоотношений. УПК РФ, не являясь исключением из данного правила, представляет собой общую схему, каркас, на основе которого правоприменители разрешают многообразные ситуации, возникающие при производстве по уголовному делу. Иначе говоря, применяя закон, субъект, вовлеченный в сферу уголовного судопроизводства, зачастую должен решать вопрос о том, как применить общее правило к частному случаю. Такое положение вещей влечет то, что нормы уголовно-процессуального характера вступают в конкуренцию с решениями, принятыми по частным случаям в результате оценки конкретной правовой обстановки.
История развития отечественного законодательства свидетельствует, что разрешение коллизий уголовно-процессуального характера длительное время находилось в пределах компетенции аутентического толкования (разъяснение закона законодательной властью), осуществляемого органом, который издал акт, а именно Верховным Советом РФ (ч. 8 ст. 109 Конституции РФ 1978 г.). Однако с принятием Конституции РФ право толкования уголовно-процессуального закона перешло к Пленуму Верховного Суда РФ, которому были предоставлены полномочия интерпретировать смысл уголовно-процессуальных норм применительно к вопросам судебной практики1.
Согласно действующему законодательству официальное толкование УПК РФ могут давать Пленум Верховного Суда РФ и Конституционный Суд РФ. Результаты предоставления Конституционному и Верховному Судам такого права наглядно свидетельствуют о том, что реалии жизни отличаются от провозглашенного порядка разделения властей, поскольку Конституционный и Верховный Суды наравне с правоприменительными функциями фактически берут на себя полномочия законодательного органа, вкупе с разъяснением правовых норм совершенствующего устаревшее законодательство и принимающего новые нормы. Такая ситуация рождает коллизии между нормами УПК РФ, установленными законодателем, и их толкованием, данным указанными судебными органами применительно к частным случаям судебной практики. Безусловно, что в это противоборство оказываются вовлечены и остальные правоприменители, действующие хотя и в соответствии с УПК РФ, но с учетом правовых позиций Конституционного и Верховного Судов РФ, а также с учетом конкретных обстоятельств дела.
Подобного рода коллизия с применением понятий ст. 5 УПК РФ возникла при проработке Конституционным и Верховным Судами одного из существенных вопросов реализации прав стороны обвинения, а именно порядка признания потерпевшим по делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть жертвы преступления.
Отметим, что среди процессуалистов нет единого мнения относительно возможности признания потерпевшим одного из близких родственников лица, погибшего в результате преступления. Утвердительного мнения по данному вопросу придерживается большинство ученых1. Однако встречаются процессуалисты, которые о близком родственнике погибшего в результате преступления говорят как о законном представителе потерпевшего2.
На сегодняшний момент УПК РФ закрепляет возможность признания гражданина потерпевшим по делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть жертвы преступления, несмотря на требуемую в остальных случаях непосредственность причинения вреда физическому лицу. Согласно ч. 8 ст. 42 УПК РФ, по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные соответствующими положениями уголовно-процессуального закона, переходят к одному из его близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 Кодекса, т. е. категорично указывается о возможности признания потерпевшим только одного из близких родственников.
В действовавшем до середины 2010 г. постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. № 163 обозначалось, что если на предоставлении
См., напр.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 г. / под общ. и науч. ред. А. Я. Сухарева. М., 2002. С. 92 (автор комментария к гл. 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» - В. С. Шадрин); Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации [Электронный ресурс] / под общ. и науч. ред. А. Я. Сухарева. 2-е изд., перераб. М., 2004. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2002. С. 80 (авторы комментария к гл. 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» - Л. Н. Башкатов, Г. 1-І. Ветрова); Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В. В. Мозякова. М, 2002. С. 119 (авторы комментария к ст. 42 «Потерпевший» - О. А. Зайцев, С. В. Смирнов); Уголовный процесс : учебник / под общ. ред. В. И. Радченко. М., 2003. С. 131 (автор гл. 8 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» - О. А. Зайцев); Уголовный процесс : учебник для студентов юрид. вузов и факультетов / под ред. К. Ф. Гуценко. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 153 (автор гл. 3.6. «Потерпевший» - Э. Ф. Куцова); Смирнов А. В., Ксишповский К. Б. Уголовный процесс. СПб., 2004. С. 28 ; Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Уголовный процесс. СПб., 2005. С. 54.
Унификация понятийного аппарата законодательства России как направление совершенствования положений статьи 5 УПК РФ
Становится очевидным тот факт, что нормодателем не выдержаны единые правила построения статей Кодекса. На примере участников уголовного судопроизводства видим, что в определенных случаях дефиниции их понятий содержатся в ст. 5 УПК РФ, однако отсутствуют в специальной статье: например, понятия «дознаватель» (п. 7 ст. 5 УПК РФ), «начальник подразделения дознания» (п. 171 ст. 5 УПК РФ). В других случаях определения понятий дублируются: понятия «прокурор» (п. 31 ст. 5 УПК РФ), «следователь» (п. 41 ст. 5 УПК РФ). В третьем случае определение понятия участника имеется только в специальной статье, например, понятие «потерпевший» (ст. 42 УПК РФ), «гражданский истец» (ст. 44 УПК РФ). Мотивы законодателя, подвигнувшие его давать определение понятию того или иного участника судопроизводства в отрыве от конкретизации его полномочий либо дублировать определения понятий, из закона не усматриваются.
Не вполне очевидным в данной связи представляется ответ на вопрос, какое именно понятие (применительно к случаю дублирования - дефинированное в ст. 5 УПК РФ или дефинированное в иных статьях Кодекса) надлежит при необходимости использовать правоприменителю? Или оба понятия?
Наличие конкуренции между дефинициями понятий, предложенными ст. 5 УПК РФ, и дефинициями тех же понятий, данными в иных статьях Кодекса, конечно же, можно признавать с достаточной долей условности, поскольку не всегда определения входят в открытое противоречие между собой. Вместе с тем коллизия становится очевидной хотя бы уже в силу указания, содержащегося в ст. 5 УПК РФ, - «если не оговорено иное, основные понятия, используемые в настоящем Кодексе, имеют следующие значения ...». Названной оговоркой законодатель не только создает исключение из правил, но и заранее предрекает исход возможных сомнений - выбор должен быть произведен исіслючительно в пользу специального (т. е., раскрытого в частной норме Кодекса) определения понятия1. Вместе с тем в законе отсутствуют какие бы то ни было указания, когда же именно (в каких ситуациях и правоотношениях) надлежит применять общую дефиницию, а когда специальную. Создается впечатление, что нормодатель, не разрешив эту дилемму для себя, оставил поиск выхода из ситуации на откуп правоприменителям.
Правоприменители решают эту проблему следующим образом. Заместитель прокурора Хабаровского края обратился в суд с представлением о даче заключения о наличии в действиях депутата Законодательной Думы Хабаровского края М. признаков преступления. Коллегией судей Хабаровского краевого суда такое заключение было дано. В кассационной жалобе М. и его адвокат просили об отмене данного заключения, утверждая, что в суд с соответствующим представлением обратилось не уполномоченное на то законом (п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК РФ) должностное лицо - заместитель прокурора края, тогда как правом подачи такого представления законом наделен только прокурор субъекта Федерации, т. е. в данном случае прокурор Хабаровского края".
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ заключение коллегии судей отменила, согласившись с доводами жалобы депутата, указав, что по смыслу п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК! РФ войти в коллегию судей с представлением о даче заключения о наличии в действиях депутата признаков преступления может только прокурор субъекта Федерации. Коллегия отметила, что в этом случае не могут применяться значения основных понятий, предусмотренных ст. 5 УПК РФ, а именно п. 31 указанной статьи, в котором приводится значение понятия «прокурор»3. Как видно из содержащегося в ст. 5 УПК РФ разъяснения, приводимое значение основных понятий, используемых в Кодексе, применимо лишь тогда, когда иное не оговорено в конкретных нормах закона. Другое толкование ст.ст. 5 и 448 УПК РФ позволило бы наделить правом принесения представления в коллегию судей и возбуждения уголовного дела прокурора любого уровня. При таких обстоятельствах коллегия судей Хабаровского краевого суда была не вправе разрешать представление, внесенное лицом, не уполномоченным на это законом1.
Таким образом, нижестоящим судом были применены общие положения ст. 5 УПК РФ, в то время как, по мнению судебной коллегии, необходимо было применить конкретизирующие положения ст. 448 Кодекса. В результате ошибочного толкования судебное решение было отменено.
В данной связи возникает еще один резонный вопрос: учитывая такую неоднозначность толкования правоприменителями, стоит ли приводить дефиницию понятия в ст. 5 УПК РФ, если применению подлежит дефиниция того же понятия, обозначенная в специальной норме? Или, может быть, законодатель подразумевал применение как одной, так и второй дефиниции понятия в различных практических ситуациях? Оправданна ли эта беспричинная вариативность смыслов?
Не стоит забывать, что главная функция любой легальной дефиниции - внести ясность в процесс правового регулирования, обеспечить единообразное понимание всех соприкасающихся с такой дефиницией велений законодателя . Такая же путаница явно этому не способствует. Фактически формула «если не оговорено иное» не позволяет представить единую дефинитивную картину закона, создаваемую другой частью вышеуказанной фразы «...основные понятия, используемые в настоящем Кодексе, имеют следующее значение...». «Пользователь» закона в результате такой неопределенности обречен на постоянное сравнение легальных дефиниций. Может в данной связи, более корректно было бы объединить приведенные смыслы в одно общее, целое, наполненное понятие универсального характера?
