Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Природа публичности и ее значение в уголовном судопроизводстве России 12
1.1. Понятие и сущность публичности и ее значение в уголовном процессе 12
1.2. Гносеологические предпосылки принципа публичности в уголовном судопроизводстве России 40
1.3. Место и роль принципа публичности в системе принципов уголовного судопроизводства 53
Глава 2. Действие принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела 90
2.1. Общая характеристика проявления принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела 90
2.2. Публично-правовая природа акта возбуждения уголовного дела 103
2.3. Публично-правовое значение поводов и оснований к возбуждению производства по уголовному делу 127
2.4. Некоторые проблемы реализации принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела 157
Заключение 174
Библиографический список 179
- Понятие и сущность публичности и ее значение в уголовном процессе
- Гносеологические предпосылки принципа публичности в уголовном судопроизводстве России
- Общая характеристика проявления принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела
- Публично-правовая природа акта возбуждения уголовного дела
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Масштабные преобразования в политической, экономической и, как следствие, социальной областях российского государства и общества сопровождаются целым рядом негативных явлений и тенденций, среди которых все большую опасность представляет преступность. Угроза национальной катастрофы как никогда реальна: разворовываются национальные богатства, разрушается производство, являющееся основой экономики, стремительно нищает, деградирует и вымирает население1, которое давно перестало чувствовать себя уверенно в завтрашнем дне2. Погоня за наживой, циничное пренебрежение нормами морали и нравственности, нуждами большинства населения, да и самой человеческой жизнью - все это создает благоприятные условия для роста преступности.
На основании проведенных исследований отдельные ученые утверждают, что 60-80% преступников остаются безнаказанными, а люди боятся бандитов больше чем закона. Это происходит потому, что принимаемые государством меры не адекватны сложившейся криминальной ситуации . Ученые констатируют уменьшение влияния государства на развитие страны, что сопровождается дезорганизацией власти, породившей ее слабость, и снижение безопасности личности, общества и государства . Убийства предпринимателей, политиков и государственных деятелей в России уже перестали удивлять общество и власть, представители которой каждый раз после совершения очередного громкого преступления дают обещания раскрыть преступление и привлечь виновных к ответственности, которые в подавляющем большинстве случаев остаются
невыполнеными. Количество преступлений растет из года в год1 и в 2001-2002 гг. превысило уровень преступности в СССР к моменту его полного разрушения. Снижение преступности по отдельным направлениям эпизодично. При этом не уменьшается латентная преступность, корни которой прочно связаны с неверием людей в возможность, а главное - в желание власти защищать их. Кроме того, постоянно снижающийся уровень профессионализма в правоохранительных органах (сотрудники которых также не чувствуют себя защищенными) и низкая материально-техническая оснащенность лишь усугубляют криминальную ситуацию2.
Президиум Российской академии наук обращает внимание Президента РФ на интенсивный рост преступности, которая приобретает все более жестокие формы, быстро организуется, использует современные достижения науки и техники, срослась с деловыми кругами и чиновниками различных отраслей экономики и уровней управления государством. Представители российской науки, предлагая комплекс мер, активная и целенаправленная реализация которых могла бы обеспечить нормальный общественный порядок, прямо заявляют, что "криминальная ситуация в России приблизилась к опасной черте, за которой следует распад гражданского общества и паралич власти"3.
В ст. 2 Конституции Российской Федерации4 как высшая ценность провозглашены человек, его права и свободы. Однако содержащаяся в той же норме публично-правовая обязанность государства по защите провозглашенного должным образом не выполняется, в силу чего остается не более чем декларацией.
Сложившаяся ситуация, по нашему мнению, является прямым следствием планомерного устранения государства от роли, отведенной ему историей, - быть организатором и активным проводником политики по согласованию объективно существующих общественных и личных интересов, направляя свою деятельность на сплочение и защиту как всего общества, так и его членов в целях стабильного развития страны. Основой идеологии государства должны быть обеспечение достойного уровня жизни и общественной безопасности в стране (как внутренней,
« так и внешней), что может быть достигнуто только при целенаправленном
осуществлении соответствующей государственной политики.
Одним из наиболее значимых направлений для достижения стабильного прогресса в обществе следует признать государственную уголовную политику, составными частями которой являются: уголовно-правовая политика; уголовно-процессуальная политика; пенитенциарная политика; предупредительно-профилактическая политика, базирующиеся на системах основополагающих начал,
обеспечивающих достижение поставленной перед ними публично-правовой цели - борьбы с преступностью как социально опасным явлением. Однако в этой жизненно важной деятельности были допущены ошибки (если это не было сделано умышленно), которые мы можем назвать стратегическими, поскольку подобного рода "просчеты" подрывают авторитет публичной власти вообще и в частности в сфере уголовной политики, влекут за собой ослабление позиций страны в мире. Этими ошибками прежде всего, по нашему мнению, следует признать отказ законодателя от таких основополагающих начал, как принцип обеспечения неотвратимости наказания в уголовном праве и принцип публичности в уголовно- процессуальном праве, являющихся проводниками публичного интереса в названных отраслях, публичных по своей природе.
Изложенное обращает наш взгляд в новых политических условиях на роль публичности в уголовном процессе, поскольку "с принятием Конституции РФ (12 декабря 1993 г.) ... наступил новый этап развития уголовного процесса в Российской Федерации, который характеризуется изменением политического устройства государства"1. В этой связи необходимо исследовать суть публичности в уголовном судопроизводстве, роль данного принципа в системе принципов уголовного судопроизводства, а также действие публичного начала в стадии возбуждения уголовного дела как начального этапа на пути по восстановлению нарушенной справедливости2. Преобразование уголовного судопроизводства как часть судебной реформы имеет самостоятельное и достаточно важное значение • оно должно обеспечить правовую основу взаимоотношений личности и государства в такой острой и конфликтной сфере, как защита общества и личности
• от преступных посягательств, а обвиняемого - от произвола чиновников правоохранительной системы. Опираясь на конституционные положения о приоритете прав и свобод человека и гражданина и гарантии их защиты со стороны государства, можно сделать вывод о том, что права, свободы и интересы участника уголовного процесса являются важнейшей частью защищаемого государством публичного интереса и недопустимо противопоставлять интересы личности и общества1.
• Произошедшее "смещение приоритетов в соотношении интересов государства и личности в пользу личности"2 существенно повлияло на процессуальный порядок возбуждения уголовного дела и принципиально изменило значение этого публично-правового акта. Однако нельзя сказать, что такие изменения повлекли за собой только положительные последствия, поскольку декларирование в нормах некоторых прав не всегда сопровождалось должным механизмом его реализации в интересах правообладателя (например, обжалование отказа в возбуждении уголовного дела).
Само место и значение стадии возбуждения уголовного дела, как наиболее близкой к моменту совершения преступления, позволяет в значительной мере предопределить реальность выполнения назначения уголовного судопроизводства. Минимальный разрыв по времени между совершением преступления и наказанием виновного не позволяет ему утвердиться в своем противодействии обществу и власти, оказывает положительное превентивное воздействие на общество в целом. Нереализация принципа публичности в первой стадии уголовного процесса не только затруднит последующее его осуществление, но и в ряде случаев сделает невозможным выполнение назначения уголовного судопроизводства.
Учитывая сказанное, полагаем, что в системе принципов уголовного судопроизводства, впервые предусмотренной главой 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации3 2001 г., должен иметь место принцип публичности, а в стадии возбуждения уголовного дела нормы должны быть
• построены таким образом, чтобы не просто создавались предпосылки для начала действия принципа публичности, но обеспечивалась его надлежащая конструктивная реализация. "На обеспечение этого должна быть направлена
деятельность всех субъектов процесса, правомочных принимать заявления и сообщения о преступлениях, осуществлять их проверку в необходимых случаях и принимать решения в связи с их поступлением, а также прокурорский надзор за законностью деятельности соответствующих органов в стадии возбуждения уголовного дела"1. Несмотря на актуальность изложенных вопросов2, после принятия УПК РФ комплексно они не рассматривались, что и определило выбор темы настоящего исследования.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является теоретическая разработка и формулирование принципа публичности уголовного судопроизводства (гл. 2 УПК РФ), анализ его взаимодействия с другими принципами в системе принципов уголовного судопроизводства, а также внесение предложений по изменению и дополнению отдельных норм главы 19 УПК РФ, способствующих максимально эффективной реализации принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела.
Цель диссертационного исследования определила задачи, которые диссертант поставил перед собой:
исследовать природу публичности как объективной категории, обеспечивающей баланс интересов в праве, а также, проанализировав взаимодействующие понятия "интерес", "личность", "общество", "государство" и "преступление", установить роль публичности в самосохранении общества;
исследовать гносеологические предпосылки публичности как принципа уголовного судопроизводства;
на основании комплексного анализа системы принципов уголовного судопроизводства определить в ней место публичности;
сформулировать определение принципа публичности в российском уголовном судопроизводстве;
исследовать: особенности действия публичности в стадии возбуждения уголовного дела; публично-правовую природу актов возбуждения уголовного дела
и отказа в возбуждении уголовного дела; публично-правовое значение поводов и оснований к возбуждению уголовного дела;
проанализировать с позиции публичности существующий порядок обжалования отказа в возбуждении уголовного дела;
исследовать некоторые проблемы реализации принципа публичности; на основании теоретических исследований и эмпирических данных внести предложения, направленные на повышение качества реализации публично-правового начала в деятельности суда, прокурора, следователя и дознавателя.
Объектом диссертационного исследования является публичность как основополагающее начало уголовно-процессуального права, её место в системе принципов уголовного процесса, способствующее реализации назначения уголовного судопроизводства.
Предметом исследования являются нормы действующего законодательства, имеющие публично-правовую природу, а также особенности правоотношений между участниками уголовного судопроизводства, возникающие при реализации норм в стадии возбуждения уголовного дела.
Методология, методика. Методологической основой исследования являются положения материалистической диалектики. Общим методом исследования выступает диалектический метод познания. Использованы знания в области философии, определяющие основные требования к научным теориям, а также методы теоретического исследования: системный, исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, социологический и статистический. Специальной теоретической базой явились как достижения отечественной науки уголовно-процессуального права, так и уголовно-процессуальной науки других стран.
Выводы и предложения базируются на нормах Конституции РФ, уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве РФ, федеральных законах РФ "О прокуратуре Российской Федерации", "Об оперативно-розыскной деятельности", постановлениях Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ, Указах Президента РФ, посланиях Президента РФ Федеральному Собранию РФ (в 2002 и 2003 гг.), ведомственных нормативных актах, Уставе уголовного судопроизводства Российской империи1 1864 г., УПК РСФСР 1922,1923 и 1960 гг., а также законодательстве Австрии, США, ФРГ, Франции, Японии, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики.
Эмпирическая база исследования состоит из материалов обобщения опубликованной следственно-прокурорской и судебной практики. Автором проинтервьюированы 20 судей, 20 прокуроров, 80 следователей, 50 дознавателей в Пензенской и Саратовской областях. Использован также личный опыт работы автора в течение двух лет в качестве военного дознавателя в ВС СССР и в течение трех лет в подразделении отдела дознания УВД Пензенской области. По вопросам диссертационного исследования в период с 2001 г. по 2003 г. автором лично изучены 300 уголовных дел, 311 отказных материалов (по 163 из них решение принято по УПК РФ в 1 квартале 2003 г.), а также проанализированы сроки принятия решения специализированными подразделениями дознания Пензенской области по 7183 сообщениям, поступившим в первом квартале 2003 г.
Теоретической основой исследования служат труды отечественных ученых и специалистов С.А. Альперта, С.А. Алякринского, А.С. Александрова, Н.С. Алексеева, С.С. Алексеева, В.Д. Арсеньева, Б.Т. Безлепкина, В.П. Божьева, А.Д. Бойкова, В.М. Быкова, Н. Буковского, Е.В. Васьковского, СИ. Викторского, В.Н. Галузо, А.П. Гуляева, К.Ф. Гуценко, Л.В. Головко, Н.А. Громова, А.А. Давлетова, В.Г. Даева, Е.А. Доля, Т.Н. Добровольской, В.И. Зажицкого, 3.3. Зинатуллина, Н.В. Жогина, СП. Ефимичева, В.М. Корнукова, А.С. Кобликова, Л.Д. Кокорева, В.А. Лазаревой, A.M. Ларина, В.З. Лукашевича, П.А. Лупинскои, П.А. Люблинского, Л.Н. Масленниковой, Т.Н. Москальковой, А.Р. Михайленко, Я.О. Мотовиловкера, Н.Н. Полянского, И.Л. Петрухина, Р.Д. Рахунова, Н.Н. Розина, В.М. Савицкого, Ю.И. Свядосца, В.Н. Синюкова, А.Б. Соловьева, В.В. Степанова, Ю.И. Стецовского, Ю.А. Тихомирова, К.Ю. Тотьева, В.Т. Томина, А.Н. Трайнина, И.В. Тыричева, Л.Т. Ульяновой, И.Я. Фойницкого, Ф.Н. Фаткуллина, А.Г. Халиулина, Г.П. Химичевой, Г.И. Чангули, М.А. Чельцова, А.А. Чувилева, З.М. Черниловского, СА. Шейфера, АЛ. Шептулина, СП. Щербы, М.Л. Якуба и др. Однако, большинство работ написаны до принятия УПК РФ.
Всего в работе использовано более 460 источников юридической и научной литературы.
Научная новизна исследования заключается в том, что на основе уголовно-процессуального законодательства, впервые включающего в себя систему принципов уголовного судопроизводства, и уголовного закона исследованы различные точки зрения на роль публичности как основополагающего начала российского уголовного процесса, а также предложена структура принципа публичности, определено его место и роль в системе принципов уголовного
судопроизводства, проанализировано его действие в стадии возбуждения головного дела.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Обоснована необходимость совершенствования системы принципов уголовного процесса, с точки зрения их публично-правовой природы. Под принципом публичности понимается обязанность государства в лице его компетентных органов обеспечить каждому защиту от преступных посягательств, включая право суда на возбуждение уголовного дела, действуя активно и наступательно в рамках предоставленных полномочий, выполняя следующие задачи: выявление признаков преступления; своевременное возбуждение уголовного дела и объективное исследование всех обстоятельств, характеризующих преступление; установление лиц, виновных в его совершении, и. применение всего комплекса уголовно-процессуальных мер, обеспечивающих их наказание, а равно недопущение наказания лиц, вина которых не доказана, либо обеспечение их полной реабилитации, гарантированно соблюдая при этом права всех участников уголовного судопроизводства. В связи с чем вносится предложение о дополнении главы 2 УПК РФ нормой, содержащей принцип публичности.
2. На основании исторически сложившегося публично-правового порядка начала уголовного судопроизводства объяснено и сформулировано предложение о вынесении судьей постановления о принятии заявления частного обвинителя (или его представителя) к своему производству.
3. Обосновано одно из направлений реализации принципа публичности, состоящее в обязанности суда, приняв заявление частного обвинителя к своему производству, разъяснить ему права, составив об этом соответствующий протокол. В связи с чем предлагается дополнить часть 7 статьи 318 УПК РФ.
4. Учитывая отсутствие в законе иных форм реагирования суда на выявленные им нарушения закона, кроме вынесения постановления, предлагается дополнить статью 5 УПК РФ понятием "частное определение", в котором выражается обязанность суда указать государственным органам и должностным лицам на выявленные им причины и условия, способствовавшие совершению преступлений, с целью их устранения и принятия мер к лицам, допустившим нарушение закона.
5. Исследовано публично-правовое значение поводов к возбуждению уголовного дела, что дало основание для вывода о необходимости дополнить статью 140 УПК РФ дефиницией "повод к возбуждению уголовного дела", подчеркивающей их роль в уголовном судопроизводстве.
6. Разработано концептуальное предложение, касающееся обязательных действий прокурора при выявлении им или судом незаконности отказа в возбуждении уголовного дела.
7. Поддерживается принципиальное предложение о расширении полномочий следователя в стадии возбуждения уголовного дела, в том числе предложение об отмене нормы о необходимости получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, содержащейся в части 1 статьи 146 УПК РФ.
8. В целях повышения эффективности уголовно-процессуальной деятельности в диссертации сформулировано предложение об объединении специализированных подразделений дознания органов внутренних дел и следственных подразделений Следственного комитета при МВД РФ в единую федеральную службу по расследованию преступлений.
Теоретическая значимость исследования заключается в возможности использования его положений в дальнейшей разработке уголовно-процессуальной науки, при подготовке учебных и учебно-методических пособий в рамках учебного курса дисциплины "Уголовный процесс".
Практическая значимость исследования состоит в совершенствовании публично-правовой стороны механизма реализации норм уголовного судопроизводства, регламентирующих стадию возбуждения уголовного дела, в целях обеспечения обязательного выполнения его назначения для восстановления нарушенной справедливости при всестороннем соблюдении прав всех лиц, участвующих в производстве.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные выводы, предложения и рекомендации получили апробацию в различных формах: выводы и теоретические положения диссертации используются автором и другими преподавателями кафедры уголовного процесса Саратовского юридического института МВД России, Тамбовского филиала Московского университета МВД России в учебной и научной работе, а также Следственным управлением при УВД Тамбовской области в профессиональной подготовке и практической деятельности.
Положения диссертации опубликованы в периодических научных изданиях России и на телевидении Саратовской области, доложены на научно-практических конференциях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения и библиографического списка.
Понятие и сущность публичности и ее значение в уголовном процессе
Исследование публичности уголовного судопроизводства, по нашему мнению, необходимо начать с обращения к этимологической стороне вопроса.
Данный термин берет свое начало от латинского слова publikus -общественный, имеющего два значения. Первое, наиболее распространенное и известное, и не только в уголовном процессе, - присутствие публики, т.е. открытость. В указанной трактовке российский законодатель использует этот термин, когда речь идет, например, о публичной отчетности коммерческих и некоммерческих организаций1. Как отмечает К.Ю. Тотьев, к этому понятию примыкает и несколько иное, но связанное с первым понимание публичности. Речь идет о неопределенном круге лиц, о любом субъекте волеизъявления , т.е. о всех субъектах общественной жизни. Примером может служить п. 1 ст. 426 Гражданского кодекса Российской Федерации. Второе значение этого слова, реже употребляемое - общественный, не частный , т.е. публичность предполагает осуществление различной деятельности для общественных целей, отграничивая публичные цели от частных. Исполнение функций от имени государства также считается публичным4. Это положение находит подтверждение, например, в постановлениях Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. (п. 2)5; от 12 октября 1998 г. (п. З)6; от 19 февраля 2002 года (п. 8)7. Именно во втором значении с известной долей условности мы и употребляем этот термин. Он как нельзя лучше отражает суть данного понятия.
Существуют различные точки зрения ученых по данному вопросу. Например, Р.Д. Рахунов считал, что публичность правильнее было бы назвать государственным началом в деятельности органов юстиции, мотивируя это тем, что термин "публичность" часто применяют в смысле гласности процесса и это порождает известную путаницу, кроме того, он недостаточно ясно выражает то понятие, которое имеется в виду
На наш взгляд, это не совсем верно, что подтверждается изложенным выше генезисом термина "публичность". Не следует забывать и о недопустимости употребления понятия "публичность" в уголовном процессе в смысле "гласный", "открытый" в настоящее время в связи с тем, что понятие "открытое разбирательство дел в судах" содержится в ч. 1 ст. 123 Конституции РФ, а о "гласности судебного разбирательства" как одного из общих условий говорится в ст. 241 УПК РФ, поэтому мы не будем в термин "публичность" вкладывать смысл "гласность" .
Кроме приведенного значения, во многих работах, а также в учебной литературе и комментариях к УПК РФ, где рассматривается понятие "публичность", оно дублируется ещё одним термином - "официальный", фактически в качестве синонима первого, но ни в одном словаре русского языка нет указания на термин "официальный" как на синоним понятия "публичный". На наш взгляд, следует определить, тождественны ли данные категории?
Свое начало термин "официальный" берет от латинского слова officialis -должностной, имея при этом несколько значений: 1) правительственный, должностной; 2) с соблюдением всех правил, формальностей; 3) деловой, бесстрастный3. По нашему мнению, ни одно из приведенных значений в полной мере не соответствует понятию "публичность", как основному началу, применяемому в уголовно-процессуальной науке. В данном случае мы согласны с мнением А.М-о. Юсубова, который вполне обоснованно утверждает, что "...понятие "официальность" не идентично понятию "публичность", т.к. оно не w охватывает все те вопросы, которые подпадают под понятие публичности. Официальность же по своему содержанию наряду с легальностью является одной из составных частей принципа публичности"1. С учетом изложенного, вероятно, будет более правильным не употреблять термин "официальность" в качестве синонима публичности, хотя это и не бесспорно.
Н.Н. Полянский, например, считал, что принцип официальности как принцип должностной инициативы - уже требование публичности, поскольку государственным интересам подчинены действия не только органов следствия, прокуратуры и суда, но и представителей адвокатуры, участвующих в процессе, ибо они обязаны содействовать интересам правосудия2.
Положение суда, прокурора, следователя, органа дознания, дознавателя в уголовно-процессуальных отношениях определено уже тем, что они специально созданы государством и подконтрольны ему. В первую очередь для них, на основании ч. 2 ст. 1 и ст. 6 УПК РФ, порядок уголовного судопроизводства является обязательным и имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, в целях реализации требования ст. 2 Конституции РФ.
Здесь возникает закономерный вопрос о публично-правовом положении адвокатуры, представляющей собой "добровольное объединение лиц, занимающихся адвокатской деятельностью"3. Присуще ли публичное начало деятельности такого участника уголовного процесса, как защитник, который, казалось бы, стоит на охране исключительно частных интересов?
Федеральный закон "Об адвокатской деятельноости и адвокатуре в Российской Федерации" в ст. 3 определяет, что адвокатура не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления и действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности, а также принципа равноправия адвокатов4.
Гносеологические предпосылки принципа публичности в уголовном судопроизводстве России
Современные теоретические исследования в области уголовно-процессуального познания предполагают широкое использование арсенала теоретико-юридического и философско-правового анализа. Гносеология -составная часть философии, предметом которой является исследование процесса познания и характера его результатов. Категории философии давно используются в науке уголовного процесса, но часто в весьма упрощенном и чисто практическом, прикладном их понимании2. Как справедливо отмечает А.А. Давлетов, "имеющиеся и возрастающие разногласия в процессуальной науке во многом обусловлены слабой философской, общетеоретической основой решений и выводов по вопросам и понятиям теории уголовно-процессуального познания"3. Устранение разногласий, по мнению ученых, возможно, если применить аналогию между правовым и историческим сознанием4. В научной литературе отмечается, что эта мысль особенно справедлива по отношению к уголовно-процессуальным отношениям, а также к процессу доказывания5, поскольку основное положение в уголовном судопроизводстве занимает теория доказательств
Отождествление многими процессуалистами понятий "доказывание" и "познание", по нашему мнению, не совсем верно, т.к. "познание в уголовном процессе связано не только с собиранием, исследованием и оценкой доказательств. Без него, в частности, невозможно принятие решений уже на стадии возбуждения уголовного дела, да и сама уголовно-процессуальная наука - совокупность определенных знаний"1. О.В. Левченко обоснованно утверждает, что доказывание есть специфическая форма уголовно-процессуального познания, поскольку включает в себя кроме доказывания еще и другие формы познания: оперативно-розыскное познание, познание с помощью преюдиций, презумпций, общеизвестных фактов. Но доказывание как форма уголовно-процессуального познания играет в нем ведущую роль . Анализ работ известных отечественных ученых позволяет утверждать, что доказывание в уголовном судопроизводстве неразрывно связано с действием публично-правового начала3.
Для наиболее полного понимания природы такого основополагающего начала как публичность в судопроизводстве, недостаточно оценивать его только лишь с правовых позиций, поскольку его природа не является правовой. Оценить природу публичности максимально глубоко возможно с позиции обращения к методологическим основам этой проблемы. Именно рассмотрение методологии публичности как философской категории, отражающей объективные закономерности в области борьбы с преступностью, позволит оптимальным образом решить данную проблему, поскольку методология дает возможность постичь главное в любой теоретической конструкции - раскрытие сущности исследуемого явления.
Понятие "основа", или "основополагающее начало", носит в науке и практике название "принцип", происходящее от латинского "principium", означающее главную идею, ключевую мысль, руководящее положение, которые должны быть применены, использованы или соблюдены в определенной сфере человеческой деятельности1.
По определению В.И. Даля, принцип - научное или нравственное начало, основание, правило, основа, от которой не отступают
Понятие "принцип", кроме того, имеет глубокие нравственные корни. Так, М.С. Строгович, говоря о принципах, утверждал, что "...они имеют ярко выраженную нравственную основу; в них, как в зеркале, отражаются действующие в обществе этические требования, общий нравственный и культурный уровень развития. Неразрывная органическая связь уголовно-процессуальных принципов с нравственными принципами является для них единым, объединяющим началом, общей характерной чертой"3. Нравственность уголовного процесса, подчеркивал ОЛ. Мотовиловкер, наглядно проявляется в его принципах, наличие и содержание которых опровергает взгляд на уголовный процесс как сферу чисто формальной, технической деятельности органов следствия и суда, отражая наиболее существенные черты и свойства многогранной и разнородной деятельности4.
А.С. Александров, характеризуя принцип уголовного процесса, утверждает, что уголовно-процессуальный принцип - это абсолютная идея о должном построении уголовного судопроизводства, являющем конструктивным элементом определённой модели уголовного процесса. Абсолютность идеи означает, что она является чистой абстракцией, определяющей в одной из основных черт построение определенного вида уголовного процесса. У законодателя и правоприменителей (хотя и в меньшей мере) есть выбор при формировании уголовного процесса руководствоваться любыми из этих идей5.
Такая точка зрения нам представляется спорной, поскольку есть и другое мнение, которое, на наш взгляд, более объективно отражает роль принципов в уголовном судопроизводстве. Так, А.В. Кудрявцева и Ю.Д. Лившиц утверждают, что о принципах-идеях можно говорить только при разработке проекта нового законодательства, а когда принципы найдут свое выражение в действующем праве, принципами уголовного процесса будут уже сами правовые нормы, в которых выражены эти идеи. Они утверждают следующее: "Принцип уголовного процесса как общая норма имеет характер некой общей правовой декларации, воплощение в жизнь которой в процессуальных действиях требует обеспечения более подробными нормами уголовно-процессуального права"1, то есть нормы права являются средством выражения принципа. Подтверждением сказанного, по нашему мнению, является следующее суждение, высказанное Л. Брусницыным: "Отсутствие ... нормативного выражения принципа может поставить под сомнение существование собственно принципа либо, по меньшей мере, осложнить понимание его содержания и, следовательно, затруднить его реализацию"
На основании изложенного можно считать объективным утверждение, что "принципы уголовного процесса являются одновременно и правовым, и нравственным мерилом в решении всех частных вопросов, связанных с расследованием и разрешением дел. Их содержание учитывает общепринятые представления о морали, о человеке как высшей ценности общества, что предполагает уважение к его чести и достоинству. Ввиду того, что уголовный процесс - это целостная структура, имеющая собственные внутренние закономерности построения и функционирования, принципы уголовного процесса выражают идеологические и нравственные начала уголовного процесса как системного образования"
Значение принципов верно подчеркивается в статье 9 УПК Республики Казахстан, где прямо указывается, что их нарушение, в зависимости от его характера и существенности, влечет признание состоявшегося производства по делу недействительным, отмену вынесенных в ходе такого производства решений либо признание собранных при этом материалов не имеющими силы доказательств
Общая характеристика проявления принципа публичности в стадии возбуждения уголовного дела
В уголовном судопроизводстве Российской Федерации принцип публичности реализуется в выполнении обязанностей должностными лицами в порядке требований ст.ст. 6 и 21 УПК РФ. Публично-правовое значение стадии1 возбуждения уголовного дела заключается в том, что она "предупреждает необоснованные, огульные расследования и вместе с тем является одним из главных средств реализации неотвратимости ответственности. Возбуждение дел только в случаях, когда действительно совершено преступление, экономит дефицитное время следователей, исключает производство следственных действий, связанных с возможными мерами принуждения, особенно неприятными, когда дело завершается прекращением за отсутствием события преступления. Своевременное и обоснованное возбуждение уголовного дела создает необходимые предпосылки для широкого комплекса уголовно-процессуальных действий, направленных на выполнение требований принципа публичности по установлению всех обстоятельств выявленного преступления и привлечения виновных к уголовной ответственности". Г.П. Химичевой, по нашему мнению, справедливо отмечено, что реализация назначения уголовного судопроизводства начинается уже в рамках первой стадии уголовного процесса, обеспечивая защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а также неотвратимость ответственности и наказания3. На значимость акта возбуждения уголовного дела указывают и другие ученые
Понятие "уголовное дело", как явление материального права, неотделимо от понятия "возбуждение уголовного дела", как понятия процессуального права.
Последнее имеет несколько значений, поскольку как сложное правовое понятие исследуется учеными-процессуалистами с разных сторон. Так, под возбуждением уголовного дела понимается: процессуальный акт1; уголовно-процессуальный институт, представляющий собой совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих правоотношения при приеме, регистрации, рассмотрении и разрешении сообщения о преступлении (гл. 19 и 20 УПК РФ)2; одно из процессуальных решений, вынесенное в форме постановления, завершающее рассмотрение сообщения о преступлении и выступающее юридическим фактом для начала расследования преступления (ст. 146 УПК РФ)3; деятельность прокурора, органов расследования и суда, выражающаяся в их решении о производстве расследования события, содержащего в себе признаки преступного деяния4; деятельность в виде начальной стадии процесса5; итоговый процессуальный акт, процессуальное решение, завершающее данную стадию6. Стадия возбуждения уголовного дела служит основой для поступательного развития возникающих уголовно-процессуальных отношений7 или же для прекращения таковых, если будут отсутствовать предпосылки к возбуждению уголовного дела8.
Правовая природа деятельности в стадии возбуждения уголовного дела различными авторами определяется единообразно, по-своему отражая ее стороны, но в целом в соответствии с позицией М.С. Строговича, который писал, что "органы следствия, дознания и прокурор реагируют на ставшее им известным событие преступления, которое необходимо раскрыть, а совершившее его лицо - изобличить и обеспечить его осуждение и наказание"1. В контексте приведенной цитаты интересен вывод, сделанный Б.Т. Разгильдиевым, о наличии обязанности у правоохранительных органов понести ответственность за ненадлежащее исполнение своей компетенции
Практически все ученые подчеркивают публичную основу правовой природы реакции государства, в лице своего компетентного органа, на признаки преступления путем выполнения обязанности по проведению процессуальных действий с целью принятия решения о возбуждении уголовного дела3, обеспечиваемую ответственностью компетентных лиц, a A.M. Ларин прямо указывал на то, что "...обязанность возбуждения дела ... составляет один из элементов принципа публичности, имеющего значение для уголовного процесса в целом"4. Принятое решение о возбуждении уголовного дела позволяет вводить в действие весь спектр процессуальных средств раскрытия преступления и изобличения виновного. К такому же выводу приходит В.Я. Чеканов5.
Другими словами можно сказать, что деятельность по принятию заявлений и сообщений о преступлении и их проверке является первоначальной публично-правовой формой (способом) государственного реагирования на выявленные признаки преступления, поскольку "вынесенное по результатам проверки постановление о возбуждении уголовного дела служит официальным подтверждением того, что государство в лице уполномоченных органов отреагировало на поступившее заявление и сообщение о преступлении и принимает меры к осуществлению уголовного преследования совершившего его лица6.
На основании изложенного совершенно справедливым можно признать приведенные выше мнения ученых о том, что отсутствие специальной нормы, определяющей задачи первоначальной стадии ухудшает понимание её сущности, с чем мы абсолютно согласны. Мы поддерживаем мнение Б.М. Сергеева, утверждающего следующее: "В целях восполнения данного пробела в законе должны быть сформулированы не только общие задачи уголовного судопроизводства, но и непосредственные задачи каждой его стадии, которые должны формироваться из задач правовых институтов, действующих в данной стадии"1. И.А. Крючатов, сформулировав задачи стадии возбуждения уголовного дела, еще раз подчеркнул публично-правовое значение данной стадии2, на что указывает и Г.ГТ. Химичева3. Примеры действия подобных норм - в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Беларусь, Ресупублики Казахстан и Кыргызской Республики мы привели в параграфе 1.2 главы
Публично-правовая природа акта возбуждения уголовного дела
Публично-правовая природа акта возбуждения уголовного дела не может быть раскрыта без исследования его соотношения с уголовным преследованием, которое согласно п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 24 апреля 2003 г. является одной из основных форм реализации государством своей обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина, обеспечению других конституционно значимых ценностей в тех случаях, когда эти ценности становятся объектом преступного посягательства3.
Точки зрения, высказанные в научной литературе в различное время, противоположны. Одни ученые стояли на позициях осуществления функции уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела, другие отрицали это. Первые полагали, что в этой стадии возбуждается уголовное преследование против предварительно установленного или предполагаемого лица, вторые - по факту совершенного преступления.
Так, СИ. Викторский утверждал, что "возбуждение уголовного преследования, с одной стороны, не сливается с началом предварительного следствия, так как последнего по некоторым делам и не бывает и так как лица, ведущие предварительное следствие и возбуждающие уголовное преследование, могут не совпадать; с другой стороны - возбуждение уголовного преследования не равносильно и простому заявлению о совершении преступления, ибо такое заявление еще не обязывает непременно начать расследование дела"1. Н.В. Крыленко акцентировал внимание исследователей на том, что ".. .от того, как будет поставлено уголовное преследование, зависит в целом судебная политика" .
A.M. Ларин отмечал, что вопрос о понятии, формах и моменте возбуждения уголовного преследования ближайшим образом связан с положением личности в уголовном процессе, поскольку этим моментом обусловлено возникновение в деле защиты3.
М.С. Строгович научно обосновал, что понятия "возбуждение уголовного дела" и "возбуждение уголовного преследования" нетождественны; уголовное преследование возможно лишь против определенных лиц; привлечение к уголовной ответственности тождественно возбуждению уголовного преследования и предъявлению обвинения; возбуждение уголовного преследования может иметь место только после возбуждения уголовного дела и выявления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности; в тех случаях, когда в силу характера совершенного преступления уже в момент возбуждения уголовного дела имеется в виду определенное лицо (например, при задержании лица на месте преступления), возбуждение уголовного дела и привлечение к уголовной ответственности максимально сблизятся, но все же не совпадут, так как и здесь вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого будет произведено уже после возбуждения уголовного дела, хотя бы непосредственно вслед за ним"4.
М.А. Чельцов, напротив, отождествляя возбуждение уголовного дела и уголовное преследование, указывал на важность определения начального момента получения государственными органами своих властных полномочий на производство всех процессуальных действий и принятие принудительных мер, которым, по его мнению, является акт возбуждения уголовного дела; "объектом уголовного преследования в этот начальный момент необязательно является индивидуально определенное лицо (оно может быть неизвестно), а всякий предполагаемый совершитель преступления". После принятия в 1960 г. УПК РСФСР М.А. Чельцов стал определять возбуждение уголовного дела как "процессуальный акт государственного органа, в котором последний устанавливает наличие в определенном событии признаков преступления и поэтому решает возбудить уголовное дело"1. Р.Д. Рахунов отмечал, что преследовать можно кого-нибудь. Чтобы возбудить уголовное преследование, следователю должно быть известно лицо, которое он подозревает в совершении преступления. Если же такое лицо следователю неизвестно, то, стало быть, нет того субъекта, против которого можно возбудить преследование. Возражая М.А. Чельцову, Р.Д. Рахунов отрицал обвинение как функцию в стадии возбуждения уголовного дела . Н.В. Жогин и Ф.Н. Фаткуллин, проанализировав различные точки зрения по вопросу уголовного преследования, пришли к выводу о том, что оно является "неотъемлемой чертой всех тех следственных действий, которые направлены на выявление, собирание и проверку "следов" преступления, судебных доказательств", отметив, что уголовное преследование должно рассматриваться как одно из процессуальных последствий акта возбуждения уголовного дела, начинающееся с первого шага предварительного расследования одновременно с первым следственным действием .
А.С. Александров отождествляет обвинение и уголовное преследование, определяя их как деятельность, осуществляемую прокурором и другими субъектами с целью изобличения на основе собранных доказательств обвиняемого в совершении преступления либо запрещенного уголовным законом общественно опасного деяния в состоянии вменяемости как в досудебный период, так и в суде.
