Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема подражания и оригинальности в английской литературной критике XVIII в. 17
1. Развитие основных концепций подражания и оригинальности в литературной критике Англии XVIII в. 17
2. «Размышления об оригинальном сочинении» Эдварда Юнга 49
Глава II. Литературно-эстетические взгляды Э.Берка 82
1. Раннее творчество Э.Берка и его «Записная книжка» 82
2. Предромантические взгляды Э.Берка в трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» 110
2.1. Категория «вкус» в английской литературной критике ПО
2.2. Э.Берк о «вкусе» 122
2.3. Категория возвышенного в английской литературной критике 127
3. Категория возвышенного в трактате Э.Берка «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» 139
Глава III. Переосмысление понятия «готическое» в Англии конца XVII - XVIII вв. 161
1. Готическое возрождение в Англии в XVIII в . 161
2. Категория «готического» в литературе: развитие готического романа 177
Заключение 199
Список литературы 207
- Развитие основных концепций подражания и оригинальности в литературной критике Англии XVIII в.
- Раннее творчество Э.Берка и его «Записная книжка»
- Готическое возрождение в Англии в XVIII в
Введение к работе
Эпоха Просвещения в истории европейской духовной культуры представляет собой одно из самых сложных и противоречивых явлений мировой культуры в целом. В этот период картина литературной жизни отличается большой пестротой и нередко предстает как переплетение различных, развивающихся параллельно и воздействующих друг на друга систем.
Традиционное понимание классицизма как литературного явления, основанного только и исключительно на рационалистической философии, претерпело значительное уточнение, в результате чего выявились новые эстетические представления и подходы, которые найдут воплощение и наиболее полно проявятся в последующих, нередко противопоставленных классицизму литературных явлениях.
Уже в журналах Аддисона и Стила можно встретить размышления о балладе, гении, оригинальном творчестве, нетрадиционные мысли о вкусе, т.е. то, что в значительной степени выходило за привычные классицистские представления о жестко детерминированном искусстве правил и свидетельствовало о появлении в английской литературе предромантических тенденций. Как отмечает И.В.Вершинин, рационализму Просвещения предромантизм «противопоставляет иррациональную концепцию мира, человека и искусства» [14; 32].
Хотя проблемы предромантизма в зарубежном и отечественном литературоведении привлекают внимание исследователей уже на протяжении многих лет, вместе с тем, остаются нерешенные вопросы в, казалось бы, давно известных и многократно цитируемых литературно-критических работах, в том числе в сочинениях Э.Берка и Э.Юнга.
Для того, чтобы выделить и охарактеризовать истоки предромантических идей в литературе Англии, следует определить, что включает в себя понятие «предромантизм» и на чем оно основано. Необходимо сразу отметить, что проблема предромантизма - одна из наиболее противоречивых как в истории отечественного, так и зарубежного литературоведения.
До сих пор остается открытым вопрос о временных и концептуальных рамках данного явления. Одни исследователи видят в предромантизме несамостоятельный литературный феномен и отождествляют его с сентиментализмом, что нередко встречается в работах по русской литературе [38; 30], а также у зарубежных исследователей, например, К.Крейчи [179; 230-239] и Д.С.Смита [234; 173-184].
Немецкий исследователь П.Мюллер считает предромантизм выдумкой буржуазной науки, предлагая вместо него термин «ранний классицизм» [203; XII, XIII], не учитывая особенностей предромантической литературно-эстетической концепции и возвращая предромантизм на классицистские позиции, которые никоим образом не могут пониматься как признаки именно предромантического мировосприятия. По сути дела, исследователь подменяет тенденции, истоки появления предромантизма состоявшимся явлением «Веймарского классицизма», который даже самими его крупнейшими представителями (Гете и Шиллер) понимался как нечто противоположное их ранним, штюрмерским, в значительной степени предромантическим концепциям искусства и литературы.
Другие критики выносят некоторые предромантические особенности за рамки как просветительской, так и романтической литературы, считая их «кризисными явлениями», не способными повлиять на становление новой романтической литературы. Так, например, С.В.Тураев отмечает, что «само по себе отрицание тех или иных путей, характерных для Просвещения, не обязательно означает предвосхищения романтизма. Романтизм просто
немыслим на почве голого отрицания и разрушения идеалов. Романтизм возвышает свой идеал в противовес идеалам своих предшественников. Романтизм отнюдь не наследует пессимизм, неверие в человеческие возможности, которые характерны для Казота или Уолпола» [87; 77].
Анализируя развитие жанровых вариантов в западноевропейской литературе, С.В.Тураев выходит на анализ предшественников романтизма, т.е. на вопросы предромантизма, хотя и говорит об этом явлении осторожно, считая его, скорее, ранним этапом становления романтического движения.
Более убедительна точка зрения исследователей, которые рассматривают предромантизм как особую художественную систему, сочетающую в себе как черты Просвещения, так и зарождавшегося романтизма (напр., А.А.Аникст [5; 193-196], И.В.Вершинин [14-16], В.М.Жирмунский [33-35], М.Б.Ладыгин [41-46], В.А.Луков [54-58], А.Н.Макаров [59], І І.А.Соловьева [82-84] и др.).
Как литературоведческий термин, «предромантизм» встречается в начале XX в. в работах французских литературоведов П.Азара [Hazard; 163], Д.Морне [Mornet; 201-202], А.Франсуа [Francois; 154] и др. для обозначения явлений и тенденций в развитии европейской литературы и искусства XVIII в., не соответствовавших принципам классицизма и хронологически предшествовавших романтизму.
Статус научного термина предромантизм получил благодаря исследованиям голландского исследователя Поля Ван Тигема [Van Tieghem, 243] который под предромантизмом понимал целую эпоху, переходный период между классицизмом и романтизмом, подразумевая определенный круг эстетических ценностей и представлений, сформировавшихся ко второй половине XVIII в., и их проявление в ряде литературных произведений, в которых эти художественные идеи получили свое воплощение.
Американский исследователь Э.Бсрнбаум, в «Антологии» [122] и «Путеводителе по романтическому движению» [123], включающих разделы
по предромантизму, использует термин «предромантическое движение» для обозначения литературных тенденций XVIII в., похожих или повлиявших на литературные тенденции романтического движения. Рассматривая предромантизм расширенно, отмечая его сложность и наиболее сильное непосредственное влияние на своего последователя, т.е. романтизм, Э.Бернбаум относит к предромантическим те произведения, которые хронологически предшествовали романтизму или те, которые так или иначе способствовали его приходу [123; 7-8].
При анализе общей картины возникновения и эволюции европейского предромантизма, чешский ученый Карел Крейчи отмечает существование в эпоху предромантизма множества литературных направлений, подчеркивает влияние предромантизма на формирование национальных литературных направлений, стилей и жанров национальных культур [179; 230-239].
Наличие в период предромантизма нескольких литературных направлений и течений, которые не просто существуют параллельно, но и вступают в очень сложные взаимодействия даже в рамках творчества отдельного писателя признает и отечественный исследователь И.В.Вершинин [И; 9].
Д.Смит, прослеживая историю возникновения и применения терминов «предромантизм» и «сентиментализм», утверждает, что «предромантизм и сентиментализм — это просто различные названия одного и того литературного движения» [234; 181-182].
Таким образом, для зарубежных исследователей в целом характерно расширенное толкование предромантизма, включающее в понятие «предромантизм» сентиментализм, либо точка зрения, представители которой игнорируют предромантизм и говорят о наличии в XVIII столетии только романтического движения.
В отечественном литературоведении проблемой английского предромантизма занимались многие ученые. В.М.Жирмунский, работы
которого стали основополагающими для последующих исследователей; Г.В.Аникин и Н.П.Михальская, А.А.Аникст, И.В.Вершинин, М.Б.Ладыгин, М.А.Соловьева и др. внесли свой вклад в теоретическое и литературно-историческое исследование предромантизма, его специфики, тенденций, выделения присущих ему черт и этапов развития, что позволило полнее представить и охарактеризовать это явление в английской литературе.
Комплексное исследование предромантизма как общекультурного феномена проведено в работах В.А.Лукова, посвященных как проблеме предромантизма в целом, так и выявлению предромантических тенденций в европейской художественной культуре [54-58].
Среди концептуальных работ последних лет необходимо отметить докторскую диссертацию И.В.Вершинина, в которой автор, исследуя предромантические тенденции в английской поэзии XVIII столетия в общекультурном контексте, подчеркивает, что предромантизм как «самостоятельное и закономерное звено в развитии искусства», тем не менее, «был скорее совокупностью определенных тенденций, чем сформировавшимся направлением в художественной культуре Европы», переходным эстетическим явлением [14; 32].
Кроме того, исследователь обращает внимание на эволюцию предромантических тенденций в английской эстетической и художественной культуре на протяжении всего XVIII в. «от отдельных случаев отхода от классицизма и просветительских установок ко все большей системности, взаимодействию предромантически понятых категорий...» [14; 29]. Таким образом, правомерна трактовка предромантизма как переходного явления, «все черты которого раскрываются в динамике и становлении» [58; 14].
Следует отметить, что в современном отечественном литературоведении общепринятой является точка зрения, в соответствии с которой сентиментализм и предромантизм понимаются как отличные друг от друга явления (напр., И.В.Вершинин [15; 6-Ю], М.Б.Ладыгин [42; 34], А.Н.Макаров
[46; 10-11]. Сентиментализм не включается исследователями в предромантизм, поскольку по своим социальным корням и идейному звучанию он (сентиментализм - И.Т.) был тесно связан с Просвещением. Писатели-сентименталисты не порывали с Просвещением: перенос акцента с культа Разума на культ Чувства не менял веры в возможности человека изменить к лучшему окружающую действительность. «Предромантизм же, -подчеркивают М.Б.Ладыгин и А.Н.Макаров, - разрушая культ Разума и культ Чувства, утверждая агностический взгляд на мир, подрывал основы этой (просветительской - И.Т.) идеологии» [46; 11]. Вот почему характерной чертой произведений предромантиков становится непознаваемость мира, его загадочность, «тщетность как разума так и чувства проникнуть в тайны мироздания» [42; 40].
Господствовавшая в начале XVIII в. эстетика классицизма исходила из одинакового для всех времен и основанного на разуме идеала прекрасного, неизменным образцом и воплощением которого считалось античное искусство. Предромантизм, как любое переходное явление, содержащее как черты прошлого (просветительства, сентиментализма), так и будущего, выдвигает новые эстетические принципы, которые готовят почву для появления нового литературного направления - романтизма.
Как подчеркивает В.М.Жирмунский, новые «предромантические тенденции проявляются первоначально не в принципиальном пересмотре основ рационалистической просветительской эстетики, а в появлении новых художественных понятий и ценностей внутри обширной области «прекрасного», фактически уничтожающих исключительность старого понимания красоты» [33; 150].
По мнению Л.В.Сидорченко, уже во второй половине XVII в. «шла полемика, касающаяся таких эстетических категорий как красота, воображение, вкус. Эти дискуссии усилились в начале XVIII века» [81; 25].
Кроме того, переоценке литературно-эстетических категорий и возникновению новых способствовал также спор «древних и новых» [81; 36].
Таким образом, в предромантизме происходит «эстетическая переориентация» [15; 3-18]. В качестве эстетических основ предромантизма, отличающих его от предшествующей литературы, исследователями отмечаются следующие: «Шекспир в противовес классической драматургии, в поэзии - Чосер и Спенсер в противовес А.Попу, в прозе "romance" вместо просветительского "novel", варварская средневековая культура вместо гармоничной античности, национальный фольклор вместо «универсального искусства, подражающего природе» [15; 14].
Отделению эстетических категорий от моральных и формированию эстетики как науки, в противовес эстетике Просвещения, рассматривавшей собственно эстетические вопросы в связи с вопросами этическими, тоже способствовали предромантики, находившиеся в оппозиции по отношению к господствовавшей эстетике Просвещения: Э.Берк, Э.Юнг, Р.Херд, братья Томас и Джозеф Уортоны, Г.Уолпол и др.
К эстетическим категориям, наиболее широко обсуждавшимся в середине XVIII в., относятся «оригинальное», «возвышенное», «готическое», «ужасное», а также проблема «эстетического вкуса». Хотя категория «оригинального» не была новой для обсуждения, однако «перелом в эстетических принципах XVIII века, - по словам В.М.Жирмунского, - сказался наиболее заметно в споре об «оригинальности» поэтического творчества» [33; 153]. В частности, трактат Э.Юнга «Размышления об оригинальном сочинении» (1759) был назван исследователем «развернутой декларацией новой эстетики» [33; 154], «предвестником романтического движения» [189; 93].
Категория «готическое», особенно широко использовавшаяся в английской предромантической критике, получает в середине XVIII в, новую трактовку и подразумевает исследование средневекового материала, начиная с
«готических» пейзажей и заканчивая средневековыми преданиями и суевериями.
Как точно подметил М.Б.Ладыгин, исследователь английского предромантического «готического» романа второй половины XVIII столетия: «Эпоха готики, может быть, тем и привлекает предромантиков, что в ней в образах странствующих рыцарей воплотилось вечное стремление человека к победе над Злом и бесконечность этой борьбы несмотря на частные победы, не дающие конкретных результатов» [42; 42].
Одно из центральных мест в эстетике предромантизма занимала категория «ужасного», поскольку ужас, по мнению предромаїттиков, способен не только вызывать сильные чувства, но и доставлять истинное эстетическое наслаждение. В трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1757) Э.Берк, пересматривая основные положения эстетики Просвещения и решительно отвергая классическое определение объективных признаков красоты, не только дает новую трактовку сущности возвышенного, противопоставляя ей категорию прекрасного, но и развивает дальше новую категорию ужасного, детально рассматривает ее как источник возвышенного.
Не случайно поэтому, выделяя также ведущие жанры предромантизма, такие как «роман ужаса», «страшную балладу», «драму судьбы», М.Б.Ладыгин отмечает, что ужасное в них «несет на себе не только определенную идейную нагрузку, но и является структурообразующим элементом, формирующим устойчивые признаки самих жанров» [45; 39].
На протяжении XVIII в. активно обсуждалась и категория « вкуса». Что такое вкус? Как его воспитать? Есть ли нормы вкуса? На эти и другие вопросы критики также пытались найти ответ.
Рассматривая своеобразие английского предромантизма И.В.Вершинин и М.Б.Ладыгин отмечают значительную художественно-эстетическую разобщенность художников XVIII в., определенный эклектизм не только в
общем литературном движении, но и в творчестве отдельных поэтов. Одна из причин справедливо видится ими в разрыве (несоответствии) художественной теории и художественной практики. «В английской литературе XVIII в., -подчеркивают они, - можно выделить две тенденции: начиная с 30-40-х гг., теоретическая, эстетическая мысль опережает художественную практику, а приблизительно с 70-80-х гг. происходит обратное» [15; 12].
Э.Берк в своих произведениях, прежде всего в «Философском исследовании», и Э.Юнг, несмотря на приверженность к классицизму и сентиментализму в своем поэтическом творчестве, в «Размышлениях об оригинальном сочинении» не только обобщили существующие разрозненные критические точки зрения, но и предугадали новые явления и открытия, в определенной мере опередив художественную практику писателей-предромантиков. В связи с этим прав Пауль Хамелиус, отмечавший, что «критики готовят вкус для будущего и зависят от исторических воззрений и философских систем» [160; 185].
Кроме того, период, когда создавали свои произведения Э.Юнг и Э.Берк, как любой переходный период, характеризуется, по словам В.А.Лукова, «отсутствием четкой дифференциации просветительских и предромантических элементов» [58; 14]. И.В.Вершинин называет этот период «теневой эпохой», развивавшейся весь XVIII в. параллельно с эпохой Просвещения, отмеченной стабильностью» [14; 22].
Поэтому работы Юнга и Берка, являясь программными манифестами новой эстетики, не были тем не менее чисто предромантическими, сочетая как просветительские, так и предромантические идеи. Правила разума и вкуса подверглись в них критике, хотя и не всегда последовательной.
Очевидно, что взгляды Э.Юнга и Э.Берка, выраженные в их сочинениях, возникли не на пустом месте. Они опирались на достаточно длительную традицию развития литературно-эстетических категорий «оригинальное» и «возвышенное», «вкус». Предшественники Э.Берка и Э.Юнга по-разному
пытались дать ответы на интересующие их вопросы. В зависимости от того, какой эстетической концепции они придерживались, создавались их теории.
Э.Берк и Э.Юнг неоднократно привлекали внимание исследователей: Берк как политик и историк (В.Н.Абрамов [1], Г.С.Волкова [17], Е.А.Косминский [39], Ю.Б.Лебедев [47],), философ и эстетик (Б.В.Мееровский [62-63], Т.Л.Ницинская [69-70], П.С.Трофимов [86]), Юнг как поэт, автор «Ночных дум» (В.Н.Ганин [19-21]).
Вместе с тем, раннее творчество Берка, его воззрения, отразившиеся в «Записной книжке», формирование его литературно-эстетических взглядов как теоретика предромантизма, так же как и нашедшие воплощение в трактате «Размышления об оригинальном сочинении» литературно-эстетические взгляды Э.Юнга, не получили еще полного и глубокого освещения.
В работе рассматривается формирование основных литературно-эстетических категорий, используемых критиками до появления собственно предромантических художественных произведений, исследуются взгляды критиков и писателей, дающие основание говорить об истоках предромантического движения, понимаемого нами как явление, зарождающееся в конце XVII и развивающееся на протяжении XVIII в., т.е. тех литературно-критических представлений, которые существуют в недрах классицизма и сентиментализма, но найдут свое воплощение в творчестве писателей-предромантиков.
Актуальность исследования определяется пристальным вниманием современного литературоведения к изучению переходных литературно-эстетических явлений, лежащих на границе культурных эпох и связана с современным осмыслением наследия Э.Берка и Э.Юнга, отразившего тенденции развития литературной критики эпохи Просвещения.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении дается
подробный анализ истоков предромантических идей в английской литературной критике конца XVII - XVIII в.
Цель работы — изучение возникновения и развития предромантических идей в английской литературной критике XVIII в., исследование литературно-критического наследия Э.Берка и Э.Юнга, а также явления готического возрождения и становления готического романа.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
охарактеризовать основные концепции оригинальности и подражания в английской литературной критике; определить место Э.Юнга в становлении и развитии предромантической концепции оригинальности;
установить связь между предромантическими исканиями Э.Берка и его ранним творчеством («Записная книжка» Э.Берка);
проанализировать использование понятия «вкус» в английской литературной критике; исследовать использование термина «вкус» у Э.Берка;
выявить основные теории, касающиеся категории «возвышенного» в английской литературной критике; охарактеризовать трактовку «возвышенного» Э.Берком в трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного»;
проследить развитие категории «готическое»; указать на истоки готического романа.
Методика анализа обуславливается многоаспектностью поставленных задач. Диссертация представляет собой комплексное исследование, сочетающее элементы культурно-исторического, историко-теоретического и аналитического методов.
І Іаучно-практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы при разработке общих
вопросов истории европейской литературы и эстетики, в лекционных курсах по истории английской литературы XVII-XVIII в. и истории зарубежной литературной критики, для разработки спецкурсов по английскому Просвещению и предромантизму, а также для дальнейшего изучения творчества Э.Юнга и Э.Берка.
Положения, выносимые на защиту:
Тезис «подражать - это следовать природе» сохранял актуальность на протяжении всего XVIII в., однако понятие природы было решительно расширено.
В трактате «Размышления об оригинальном сочинении», написаном в духе предромантических идей, Э.Юнг заявил о ценности индивидуального стиля и необходимости искать оригинальбность в глубинах собственного сознания.
Идеи Э.Берка из «Записной книжки» нашли отражение в трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного».
В «Философском исследовании» Э.Берк отверг сложившееся мнение о вкусе как врожденной способности человека и провозгласил норму вкуса, единую для всех людей; обобщил и систематизировал признаки возвышенного, разграничивая категории возвышенного и прекрасного, сделав упор на эмоциональном состоянии субъекта и его ощущениях.
5. Категория «готического» из «варварского» к концу XVIII в.
превратилась в синоним «необычного» и «оригинального».
Закрепившись первоначально в парковом искусстве, новая доктрина
(естественное = оригинальное = готическое) была перенесена в
архитектуру, а затем в эстетику и литературу, где атрибуты готики
стали рассматриваться как источники наслаждения и как основа для
написания оригинального произведения.
Апробация диссертационного исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры романо-германской филологии ВятГГУ, докладывались на 14, 15 Пуришевских чтениях (Москва, 2002, 2003), на научно-практических конференциях преподавателей ВятГГУ (Киров, 2003, 2005), на межвузовской научно-практической конференции в РИУ и МФЮА (Киров, 2004).
Основные положения исследования нашли отражение в 8 опубликованных работах.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 261 наименование, из них 109 на русском, 152 на английском и других языках.
Развитие основных концепций подражания и оригинальности в литературной критике Англии XVIII в.
К началу XVIII в. быстро развивающаяся английская литературно-критическая мысль опиралась на два основополагающих принципа: подражания Природе и морализаторской силы искусства. По сравнению с предыдущими веками литературная критика XVIII в., по мнению Дж.Сейнтсбери, обладала заметными преимуществами: если в XVI в. она существовала без профессиональных критиков; XVII в. был представлен Драйденом, то в XVIII в. положение дел улучшилось как относительно критиков, так и методов и возможностей рассмотрения [228; 236].
Цель критиков в исследуемый период заключалась, как считает Р.Уеллек, в раскрытии принципов, законов или правил литературы, литературного творчества, структуры литературного произведения и отклика читателя [255; 12]. Вместе с тем, методологический уровень критики был еще невысок: «... критические формулировки не отличались четкостью, хотя прослеживалось стремление дать определения литературно-эстетических понятий, используя «геометрический» метод размышлений и доказательств» [80; 34].
По мнению многих исследователей английской литературной критики (Д.Аткинса [119], А.Боскера [127], Д.Сейнтсбери [228], Р.Уеллека [255]), XVIII в. в целом был веком, в котором преобладающим отношением был рационализм, при этом даже предвестники нового периода, романтизма, были стеснены старыми предрассудками. Вместе с тем, изменение отношения к доктрине подражания, которая в течение двух столетий оставалась доминирующей эстетической теорией и препятствовала свободному развитию поэтического творчества, явилось одним из симптомов расширения критической точки зрения [127; 236], [119; 186].
В этой связи необходимо вспомнить о противопоставлении классического и романтического в литературе, что неизбежно находит отражение и в литературной критике. Конфликт между двумя школами критики, каждая из которых руководствуется своими собственными критериями суждений и принципами, по мнению А.Боскера, «всегда существовал и будет существовать» [127; 305]. И если один из типов критики всегда является более или менее беспристрастным, оценивающим достоинства и недостатки, исходя из собственной точки зрения или определенного существующего стандарта, идолом которого является разум, то второй тип критики «заботится о том впечатлении, которое художественное произведение производит на критика, идее, которая руководила художником в его поиске красоты». Таким образом, «высшим источником знания здесь считаются чувства и воображение» [127; 308].
В исследуемый период «чувства», «настроение», «воображение» стали обычными терминами в словаре критиков. Так, Э.Берк был назван «первым автором по эстетике, который принял бескомпромиссную сенсуалистическую точку зрения» [121; 785] и попытался, как писала П.Роджерс, «соотнести существующие до этого эстетические теории «прекрасного» с «возвышенным» в скрупулезной научной манере» [224; 196].
Классицистская критика допускала неизменную психологию человеческой природы, фундаментальный набор норм в самих произведениях, универсальную работу человеческих чувств и разума, позволяющего делать заключения, которые были бы действительны для всех видов искусства и литературы.
Мнение о том, что впечатления выражают истинную природу произведения искусства, неизбежно уменьшало важность, приписываемую когда-то правилам, которые оказывались более устаревшим типом оценки, напоминавшим a priori принципы классицизма.
Хотя рационалистический метод критики господствовал на протяжении всего XVIII в., несостоятельность разума как единственного судьи литературных произведений начала отчетливо осознаваться, и в литературной критике начали набирать силу и уверенность новые тенденции, которые нельзя было не заметить.
Вместе с тем, справедливо мнение Р.Уэллека о том, что неправомерно «называть любое отречение от авторитетов «романтическим» [255; 12. Д.Аткинс, разделяя точку зрения о расширении критического взгляда на литературу, выделяет несколько причин, способствовавших утверждению новой критической точки зрения: растущий интерес к произведениям Лонгина; более тщательное знакомство с греческой научной мыслью и искусством; внимание к старинным балладам, в частности, к древнееврейской поэзии, древне-норманским, уэльским и шотландским поэмам, также как к произведениям Чосера, Шекспира, Мильтона; более широкое применение исторических и психологических методов в решении литературно-критических проблем; попытки исторического подхода и эстетических изысканий при анализе поэзии и родственных видов искусства [119; 186].
Рене Уеллек, отмечая влияние поворота к эмоциональному воздействию искусства и растущее значение, придаваемое «самовыражению художника» и комментируя расширение критической точки зрения в XVIII в. в Англии, называет этот процесс «не согласованными романтическим» или «предромантическим протестом», а скорее « «индивидуальным актуальными проблемами», скрытыми в современной теории и вынесенными на обсуждение [255; 28].
Основанное в 1708 г. Оксфордское отделение поэзии позволило внести свой вклад в развитие критической теории Р.Лоуту и Т.Уортону. Расширению критической точки зрения способствовали работы Э.Юнга, Т.Грея и братьев
Уортонов, Р.Херда, Р.Лоута, Э.Берка и Г.Уолпола и др., высказывания и находки которых предложили «новый подход ко всей критической деятельности» [119; 187]. С развитием и улучшением современного вкуса классицистские позиции постепенно пошатнулись и влияние их уменьшилось.
Частое использование словосочетаний «оригинальное сочинение» и «оригинальный гений» в английской критике XVIII в. нередко трактовалось исследователями как «романтический» феномен. Более того, проблема оригинальности и подражания была центральной у критиков, протестовавших против традиционных литературных канонов. Очарование оригинальности, ее недостаток в современной литературе занимали Вильяма Даффа, Ричарда Хёрда, братьев Уортонов, С.Джонсона, Хью Блэра, Эдварда Юнга в его знаменитом эссе «Размышления об оригинальном сочинении», а также других критиков, чьи работы значительно различались и по размерам, и по цели.
Необходимо рассмотреть главные концепции подражания и оригинальности, проанализировать, какие из них вышли на первый план в XVIII в. и выявить, что из рассмотренного было на самом деле новым.
Исходя из определения, данного С.Джонсоном в его словаре, английское слово "imitation" означает: 1) процесс копирования, 2) попытку быть похожим; 3) то, что предлагается как копия; 4) метод перевода, более свободный, чем парафраз, в котором современные примеры и иллюстрации используются вместо древних и местные вместо иностранных [171].
В свою очередь "imitation" происходит от греческого слова "mimesis". Данный термин употреблялся греками для обозначения основного принципа, используемого при создании произведений искусства. Он включал воспроизведение природы, подражание работам более ранних авторов, копирование черт, присущих другому человеку (его речи, одежды, поведения), а также повторное воспроизведение рассказа.
Раннее творчество Э.Берка и его «Записная книжка»
Эдмунд Берк (1729-1797) вошел в историю литературного движения не только как эстетик и вдохновитель предромантизма. У себя на родине, в Великобритании, он больше известен как политический деятель и автор сочинения «Размышления о Французской революции...» (1790), направленного против буржуазной революции во Франции 1789 г. Берк выражал интересы той части английской буржуазии, которая выступала в защиту монархии и существующих государственных институтов. Берк был противником революции и каких-либо других радикальных изменений.
Жизнь и характер Эдмунда Берка включают несколько странных парадоксов. С одной стороны, это был решительный и откровенный» государственный деятель, представитель партии вигов, который однажды провозгласил, что «у него нет секретов перед общественностью» [134; 291], но стал предметом такого количества легенд, как ни один другой британец того времени - говорили, что у него в Парме был брат, монах-бенедиктинец, или что он сам стал католиком после женитьбы на католичке; рассказывали также, что будучи молодым человеком, Берк тайно ездил в Америку, хотя никому об этом не рассказывал.
Эдмунд Берк родился 12 января 1729 г. в Дублине в семье ирландского поверенного. Он был одним из 15 детей, из которых только трое, кроме него самого, достигли совершеннолетия. Отец - угрюмый, мрачный человек, обычно был причиной ссор в семье, что, в свою очередь, сказывалось на здоровье матери, женщины, склонной к депрессии и ипохондрии. Но среди молодых Берков, если судить по их переписке, всегда царило добродушие и беззлобное поддразнивание. Эдмунд Берк отличался столь веселым нравом, что Босвел назвал его примером «продолжающегося счастья» (continued happiness) [129; 238].
Эдмунд рос болезненным ребенком, врачи даже находили у него предрасположенность к туберкулезу, поэтому несколько лет вплоть до 1741 г. Берк провел в семье матери в графстве Корк недалеко от замка Спенсера Килколман. Как отмечает Питер Берк в своей книге «Общественная и домашняя жизнь Э.Берка», «естественно предположить, что ... среди тайн, окружавших руины Килколмана, он (Эдмунд - И.Т.) впервые испил из источника истории, который пророческой силой его разум и язык» [135; 5].
Вернувшись домой в 1741 г., Берк поступил в школу-интернат "Ballitore". Сын директора, Ричард Шеклтон, вскоре стал лучшим другом Эдмунда. Начиная с поступления в колледж Троицы в Дублине в апреле 1744 г. до начала общественной жизни пятнадцатью годами позднее письма Берка к Шеклтону дают наиболее ясное представление о его отрочестве.
Круг интересов молодого Берка был достаточно широк. Его письма наполнены восторженными отзывами о натурфилософии, логике и метафизике, астрономии и лекциях по физиологии. Он пробует себя в поэзии, написании эссе, а также выступает с речами в только что образованном клубе, который впоследствии стал знаменитым «Историческим обществом колледжа», где, как отмечено в протоколе, один из членов назвал Берка «чертовски совершенным» (damn absolute) и такое состояние ума он сохранял до последних дней [229; 128].
В сентябре 1748 г. Берк получил степень бакалавра гуманитарных наук, но остался в Дублине еще на два года, занимаясь написанием политических памфлетов, которые издавал анонимно. Весной 1750 г. Берк покинул Ирландию для поступления в лондонскую коллегию адвокатов Middle Temple. Морли, наиболее известный из биографов Берка, отмечает, что девять последующих лет «окутаны полной неизвестностью» [200; 8]. Мы знаем только, что молодой Эдмунд по прибытии в Лондон поселился у Джона Берка, адвоката из Sergeant s Inn, который был также поручителем Эдмунда и отцом Вильяма Берка. Хотя Эдмунд и Вильям называли друг друга «кузенами», их кровное родство не доказано.
Вильям Берк родился в 1730 г., учился в Вестминстере, а затем в Оксфорде, где написал несколько элегий по случаю кончины принца Уэльского в 1781 г., а также получил степень бакалавра гражданского права в 1755 г. Имя Вильяма Берка не упоминается в переписке Эдмунда до этого времени, следовательно, можно говорить о том, что Эдмунд и Вильям никогда не встречались до приезда Эдмунда в Лондон. В Лондоне ирландская кровь и возможное родство отцов свели их друг с другом и способствовали крепкой продолжительной дружбе. Они вместе вели записную книжку, которая так и не была опубликована при их жизни.
«Записная книжка» Э.Берка, впервые вышедшая в 1957 г., проливает новый свет на развитие идей молодого писателя и критика в течение шести лет его жизни, начиная с 1750 г., когда Эдмунд приехал в Англию для подготовки к поступлению в коллегию адвокатов, и заканчивая 1756 г., когда появилась его первая книга «Оправдание естественного общества».
«Записная книжка» была найдена среди бумаг Вильяма и сейчас хранится в публичной библиотеке в Шеффилде. Это сборник очерков и стихов. Она дает представление о раннем периоде жизни Берка, его стремлениях и начинаниях в указанный период. «Записная книжка» интересна нам тем, что ряд идей, высказанных Берком в ранней юности, нашли отражение в трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного», который по праву считается одним из манифестов предромантизма.
Готическое возрождение в Англии в XVIII в
Одной из важнейших категорий предромантизма является «Готическое». В конце XVII - начале XVIII вв. слово «готический» ассоциировалось не только с готами и их языком, но воспринималось образованными людьми с презрением, выражало пренебрежение и могло использоваться в применении к предметам «варварским» и «безвкусным». «Готическим» называли, по словам Шефтсбери, - «ложное, чудовищное, (...) покинувшее во всем путь Природы, бедные остатки от времен странствующих рыцарей...» [104; 87]. В первой половине XVIII в. понятие «готический» чаще всего означало «архаичный, странный, нескладный, варварский, безобразный» [95; 39], а также «грубый, неуклюжий, не элегантный, характеризующийся плохим вкусом» [238; 6].
Термин приобрел также определенную политическую окраску, не только предполагая «старомодность» в целом, но и указывая на устаревшую политическую и социальную системы средних веков.
Слово «готический» имело несколько толкований, и с каждым из них ассоциировались различные степени неодобрения. Так, согласно Оксфордскому словарю английского языка готом (англ. Goth) называли не только «невежественного, грубого, необразованного, лишенного культуры и вкуса человека», но и каждого, кто вел себя как варвар, особенно если дело касалось разрушения или пренебрежения к предметам искусства [238; 6]. «Готическое» было синонимом «темных времен» - средневековья. Это касалось как литературного, так и архитектурного стилей. «Готическим» называли также любое творение, созданное не по классическому образцу. Так, например, у Драйдена в работе «Изобразительное искусство Дю Фрасно» находим: «Все, что не имеет ничего общего с древним порывом (ancient gust), называется варварской или готической манерой» [146; 93].
Средние века повлияли на современную литературу прежде всего через свою архитектуру. «Готические церкви и старые замки, - пишет В.П.Кер (Кег), - усилили влияние средневековой литературы на многих писателей, которые не были хорошо знакомы со старыми традициями... Потрясение от чуда и удивление исходили больше от готических зданий, чем от «Смерти Артура» [177; X, 217].
Многие, рассуждая о «готическом» стиле, имели в виду романский стиль (в Англии - это саксонский или норманский) - стиль, который, как предполагали, был привнесен в культуру северными завоевателями -варварами. Эта нордическая теория о происхождении готического восходит, как считают, к Вазари (Vasari; 1550), который отмечал, что этот стиль был изобретен готами [246; I, 254].
Джон Ивлин (Evelyn) в «Отчете об Архитекторах и Архитектуре» (1697) противопоставляет готический стиль, для которого, как он считает, характерны «фантастические и вульгарные строения, ... изобилующие тяжелыми темными, меланхолическими и монашескими нагромождениями, без пропорций, пользы и красоты» древней греческой и римской архитектуре с ее подлинной «совершенной симметрией, естественными пропорциями, целостностью и правильным расположением, великой и благородной манерой» [150; 9-Ю].
К.Рэн (Wren) в 1713 г. писал о том, что готическую архитектурную манеру «следует считать сарацинским стилем (Saracen style)» [257; 297]. Одновременно в «Энциклопедии» (статья «Архитектура») разграничивается «готический стиль» и тот, что существовал в Средние века. Первый продолжался только до времен Карла Великого, затем «Франция занялась искусством с определенным успехом, ... так что постепенно архитектура, изменив свой внешний вид, впала в другую крайность, став слишком легкой; архитекторы того периода наделяли свои творения красотой при помощи таких утонченных и богатых украшений, которые не были известны раньше...» [188; 422].
Этот стиль, как полагают, пришел во Францию от арабов и мавров, принесших его из южных стран, точно также как варвары и готы принесли из северных стран тяжеловесный готический стиль. Таким образом, в середине и конце XVIII в. стало привычным разделение «готического» на «древний готический» и «современный готический» (или сарацинский) стили. Причем недостатки как первого, так и второго осуждались достаточно широко. Древний готический стиль считался грубым, тяжелым, жестким, мрачным, депрессивным. «Готический мрак» - вот одно из разговорных словосочетаний, дающих характеристику воздействия этого стиля на сознание.
