Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Историческое и фольклорное наследие народов Зимбабве 29
1.1. Эгноисторический и этнокультурный очерк 29
1.2 Народ машона 40
1.3. Народ амандебеле (матабеле) 43
1.4. Особенности устного творчества народов Зимбабве. Характеристика основных жанров 47
Глава 2 Основные этапы формирования зимбабвийского рассказа 65
2.1 Начальный этап развития рассказа на страницах газет и журналов 65
2.2. Рассказы середины 1950-х- 1960-хгодов 70
2.3 Рассказы 70-х годов 73
2.4 Рассказы после завоевания независимости (с 1980 года) 92
Глава 3 «Женская» литература Зимбабве 100
Глава 4 Рассказ в англоязычной «белой» литературе до и после 1980 года 118
Заключение 132
Географические карты 135
Библиография 137
- Эгноисторический и этнокультурный очерк
- Народ машона
- Начальный этап развития рассказа на страницах газет и журналов
Введение к работе
Литература Зимбабве — одна из африканских литератур, переживших период становления и ускоренного развития в XX веке. Она возникла в обществе, которое познакомилось с письменностью только после прихода европейских путешественников и миссионеров, и за сто лет прошла путь от первых миссионерских изданий и произведений на основе фольклора к современной словесности. Стремительно развивались проза, поэзия, драматургия, но прежде всего прозаические жанры. К ним полностью приложима характеристика, которую М. Д. Громов дал современной суахилийской прозе и литературному процесу в странах Африки в целом: «стадиальный синкретизм, типичный для литератур, позднее других включившихся в общемировое литературное развитие (Гачев 1964), активное освоение опыта мировой литературы, изменчивость и подвижность литературных форм и т.п.» [Громов 2004, 8].
Прозаические жанры зимбабвийской литературы развиваются на разных языках (английском, чишона, синдебеле). В тех странах, где распространен английский язык, хорошо известны произведения писателей, писавших по-английски. Проза, создававшаяся на африканских языках, доступна большинству зарубежных читателей только в английских переводах. В данной работе речь пойдет именно об англоязычной литературе.
Становление и развитие национальных литератур в странах Тропической и Южной Африки является одной из важных тем в африканском литературоведении. Художественные литературы Африки еще достаточно молоды по сравнению, например, с русской, французской, английской, немецкой, американской, австрийской литературами. Их опыт насчитывает не века, а десятилетия. Тем не менее, они заявили о себе в полный голос, дали крупные имена, вышли на арену мировой культуры,
заняли полноправное место на литературной карте мира. Африканские литературы осваивают новые стороны действительности, сочетают элементы западного литературного опыта с художественными принципами, воспринятыми у местной традиции. По мере того, как произведения африканских писателей, особенно тех, кто пишет на европейских языках, становятся доступными все более широкому кругу читателей других стран, литературы Африки становятся составной частью общемировой литературы.
Было бы неверно рассматривать современную африканскую литературу как некое однородное целое. Африка - это не одна-единственная страна, а большой материк, где расположены десятки стран со своей собственной общественной и литературной судьбой. Вклад каждой, даже небольшой страны, например, Руанды или Бурунди, в мировую литературу представляет собой высшую ценность, достичь которой по разным причинам удается пока далеко не всем африканским литературам, хотя типологически целый ряд признаков роднит их между собою. Литературы Тропической и Южной Африки объединяет общая судьба, колониальное прошлое и трудное настоящее.
Во второй половине 20 века сложилось самостоятельное направление в африканистике — современное литературоведение. Издаются работы по литературной критике, научные исследования, сборники произведений африканских писателей, и не только в Европе. Отдельно и в сравнительном освещении изучаются литературы разных стран Африки — нигерийская, кенийская, танзанийская, зимбабвийская, южноафриканская и т. д. Появляются исследования, посвященные творчеству отдельных писателей.
В каждой отдельно взятой стране можно проследить свои художественные традиции и особенности литературного процесса. Если брать мифологию народов Африки, ранние стадии развития словесного искусства, то эта часть литературного наследства более или менее едина и присутствует у всех народов, но уже эпический жанр, который возникает при
5 достаточно высоком уровне социального развития, представлен далеко не у всех африканских народов.
Неравномерность в развитии населяющих Африку народов естественна и ожидаема, но в их развитие проникает и еще одна константа - влияние европейской культуры, связанное с колониализмом. В колониальную эпоху к широкой гамме африканских языков добавились языки метрополий, а именно английский, французский, португальский и другие. Развитие колониальных режимов в какой-то мере внесло в развитие африканских литератур некое типологическое единство.
Европейские языки в Африке приобретают местный колорит. Например, в Зимбабве в местный вариант английского языка вошли слова «лобола» (выкуп за невесту) из языка синдебеле и «садза» (блюдо из кукурузы) из языка чишона. Помимо своеобразия в использовании европейского языка, практически в каждой стране имеется свой набор местных языков и свои устные традиционные предания.
Практически во всех литературах Африки ярко отражен обостренный интерес к проблемам человека, освобождающегося от колониальных условий существования. Произведения строятся на многочисленных авторских наблюдениях в обществе. В большинстве случаев в их основе лежит собственная причастность автора к реальной повседневной жизни. Африканских писателей объединяет стремление исследовать поведение своих героев в условиях общественных перемен в постколониальный период. Литературные произведения знакомят читателей с реальными, а не надуманными противоречиями африканской действительности.
На африканском континенте представлены литературы на европейских и африканских языках. Как показал М.Д.Громов, «афроязычная литературная система имеет реальные возможности к динамичному интенсивному и экстенсивному развитию лишь в том случае, если выступает как доминирующая в рамках конкретного государства или региона по отношению к литературам на европейских языках» [Громов 2004, 292]. В
6 качестве примера можно привести литературу Танзании на языке суахили и литературу Эфиопии на амхарском языке. Если литература на африканском языке имеет статус второстепенной, «подчиненной» по отношению к европоязычной (МД.Громов упоминает в этой связи литературу на языке чишона в Зимбабве, хауса в Нигерии и луганда в Уганде), « развитие ее характеризуется некоторой замедленностью, скачкообразностью, обилием видовых и жанровых лакун» [Громов 2004,293].
В эпоху колониализма на африканских языках создавалась просветительская литература: учебники, начиная с букварей, описания окружающего мира «глазами туземца», исторические и религиозные сочинения. На многие языки переводилась Библия, некоторые классические сочинения европейских авторов, входившие в школьную программу, например, пьесы Шекспира Развивалась литература переходного типа, связанная с традиционной устной словесностью, прежде всего «фольклорная», бытописательная, историческая и автобиографическая проза, переходные формы поэзии (см. Щеглов 1976, Литературы Африки 1979, Жуков 1997, Громов 2004). Когда страны Африки добились независимости, развитие литератур на африканских языках ускорилось. Тем не менее, современная словесность на чишона, синдебеле, зулу, йоруба, хауса и других языках развивается не так быстро, как литературы Африки на европейских языках.
Европоязычная словесность развивалась на английском, французском, португальском языках. Сформировались несколько литературных регионов и межлитературных общностей, объединяющих африканские литературы в англоязычном, португалоязычном и «франкофонном» ареалах (см. Никифорова 1969, Никифорова 1970, Ряузова 1972, Вавилов 1988, Франкоязычные литературы Тропической Африки 1989, Ряузова 1992).
Особое место в истории литературного процессса в странах Африки принадлежит англоязычным литературам. Для многих писателей-африканцев английский язык - это не только язык колонизаторов, но и государственный
7 язык бывших колоний, язык европейской культуры и соиременной западной цивилизации. Авторам, пшіїушим по-английски, всегда было легче печататься, стать известными не только в своей стране, но и за рубежом.
Африканцы писали на английском языке еще в 18 веке, но подлинное становление англоязычных литератур началось после второй мировой войны. История полувекового развития англоязычной прозы, поэзии, драматургии в странах Африки достаточно сложна. Литературы многих стран прошли j трудный путь от одномерных «клишированных» персонажей, просветительства, робких и редких попыток образованных африканцев откликнуться на события общественной жизни в газетных жанрах и до создания многомерных литературных образов, освоения современных художественных средств, от прозы и поэзии на фольклорной основе к критическому реализму и постмодернизму. Англоязьгчный роман стал естественной и неотъемлемой частью африканской словесности Нигерии, Кении, ЮАР и других стран.
Англоязычные литературы Африки дали миру несколько африканских писателей, известных во всем мире. К самым заметным англоязычным ] литературам, образующим своего рода литературный треугольник, относится литература Нигерии. Среди нигерийских писателей особое место занимает Воле Шойинка, драматург, писатель, поэт, актер, режиссер. В своем творчестве он использует сюжеты и мотивы африканского фольклора и мифов. Шойинка пишет в разных жанрах - лирике и эпосе (героические сказания, песни), трагедии и фарсе, иронической и философской прозе. В 80-е годы на творчество писателя оказал сильное воздействие роман Ч. Айтматова «Плаха». В 1986 году В.Шойинка стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, опередив Айтматова. Среди наиболее значительных писателей Нигерии можно назвать также Чинуа Ачебе и Сиприана Эквенси. Первое произведение Чинуа Ачебе «И пришло разрушение» оказало воздействие на развитие литературы Нигерии и других стран Африки. Роман Эквенси «Люди города», по определению нигерийского критика, - это
g
« первый «настоящий» западноафриканский роман на английском языке.
Современную нигерийскую литературу представляют не только давно работающие писатели, но и многие молодые авторы, прозаики, поэты и драматурги.
В Восточной Африке самой заметной англоязычной литературой можно назвать литературу Кении. Творчество кенийского прозаика Нгуги ва Тхионго уникально и само по себе может послужить микромоделью развития африканских литератур; в нем запечатлены все ступени, по которым шагала проза Тропической Африки, поднимаясь до уровня сегодняпшего дня. На первом плане всех его произведений человек, поставленный в сложные, нередко трагические обстоятельства. Нгуги ва Тхионго пишет не только по-английски, но и на языке кикуйю, одном из языков банту, распространенных в Кении. Кроме Нгуги ва Тхионго, современная кенийская литература представлена многими другими писателями [Ринканья 2001]. В известном
* романе Меджа Мванги «Вниз по Ривер-роуд» изображена картина нищеты и
безнадежности, которая, по мнению некоторых литературных критиков,
может быть сопоставима с картинами российской действительности в
произведениях М. Горького.
В Южной Африке общепризнанным центром литературного процесса является литература ЮАР. Южноафриканская литература ведет начало от «Истории африканской фермы» Олив Шрейнер, написанной в 1883 году. Сначала по-английски писали только европейцы, например, Сара Гертруда Миллин, автор 16 романов. Среди «цветных» писателей известности на родине и за рубежом добился Петер Абрахаме. Произведения Абрахамса переводились на русский язык. Его роман «Тропою грома», созданный в 1948 году, был очень популярен в Советском Союзе. В Кировском театре в Ленинграде был поставлен одноименный балет. Первым англоязычным
* романом черного южноафриканского писателя был «Мхуди» Сола Плаатье,
изданный в 1930 году. 50-е годы 20 века можно назвать «золотым
десятилетием» для черных писателей Южной Африки, например Эзекиэла
9 Мпахлеле. В отличие от Нигерии, многие южноафриканские писатели создавали рассказы, которые публиковал литературный журнал «Драм». Литературная жизнь ЮАР продолжала развиваться в условиях режима апартеида до конца 80-х годов, но многие писатели были вынуждены эмигрировать и творить за границей. Лауреаты Нобелевской премии Надин Гордимер (1991 год) и Джон Кутзее (2003 год). Алекс Ла Гума, Э. Мпахлеле, Алан Патон - это далеко не полный список писателей, произведения которых известны читателям за пределами африканского континента, в том числе в переводах на русский и другие языки.
Англоязычные литературы Африки - это не только литературы Нигерии, Кении и ЮАР. В Европе и США хорошо известны писавшие по-английски сомалиец Нуруддин Фарах, ганец Айи Квеи Арма и многие другие африканские писатели. Африканские литераторы, пишущие по-английски, выполняли и выполняют задачу большой социальной значимости, помогают создать правдивый образ Африки для европейского читателя. Несмотря на типологическое единство англоязычных литератур, каждая из них обладает своим неповторимым своеобразием, как и португалоязычные и франкоязычные литературы разных стран.
Трудности постколониальной эпохи, экономические и политические кризисы заставили многих африканских писателей покинуть родные страны и уехать в Европу и США. О проблемах литературной эмиграции из стран Африки много говорится на конференциях писателей, в научной литературе. Сейчас в Европе и Америке живут и работают многие англоязычные прозаики, поэты, литературные критики, например, Воле Шойинка, Бен Окри, Нийи Осундаре, Исидор Окпевхо и другие [Adesanmi 2000]. Некоторые авторы, которых относят к какой-либо одной из англоязычных литератур Африки, долгое время работали в других странах континента или на Западе.
Среди англоязычных литератур Африки в последнее время заметно выделяется литература Зимбабве. Так с 1980 года официально называется бывшая Южная Родезия. Зимбабве объединяет различные по языку и
10 этническому происхождению народы, в первую очередь, машона, населяющих большую часть территории Республики Зимбабве и отдельные районы Мозамбика, и матабеле, или ндебеле - народ, населяющий юго-западную часть страны. Художественная литература Зимбабве известна за ее пределами преимущественно по произведениям писателей, пишущих на английском языке, а не на африканских языках чишона и синдебеле. Таким образом, англоязычная зимбабвийская литература уже получила признание за рубежом. Ей принадлежит особое место в комплексе африканских литератур, и ее сходство с другими литературами Африки лишь подчеркивает неповторимость ее судьбы и содержания.
Если же поставить вопрос более узко, т. е. не о зимбабвийской литературе в контексте других литератур Африки, а о степени ее изученности, то приходится признать, что она (и это, к сожалению, далеко не единственный пример в африканских литературах) изучена весьма слабо. Белые поселенцы, которые создавали Южную Родезию как английскую колонию, приложили много труда и усилий, чтобы подчинить новым реалиям черное население. В новых исторических условиях они с не меньшими трудностями пытались изучать языки и словесное искусство африканцев. Так в конце 19 - начале 20 века появились первые записи различных образцов фольклора машона, матабеле и других народностей Южной Родезии. Песни, легенды, предания и описания обычаев африканцев публиковались и на местных языках, и по-английски. Местный фольклор рассматривался отдельно от литературы, и его влияние на творчество писателей-африканцев не упринималось во внимание.
Невнимательное отношение к фольклору со стороны литературоведов встречается и в наши дни. Так, на научной конференции писателей Зимбабве (Zimbabwean Writers' Conference), проходившей в 1989 году в Университете Зимбабве (University of Zimbabwe) в Хараре, выступавшие авторы-африканцы критиковали составителей анкеты, предназначенной для писателей, за то, что они увлеклись только одной стороной дела - влиянием
11 на будущего писателя письменного текста и забыли о главном факторе, влияющем на писателей Зимбабве, т.е. об устном тексте. Так, доктор Чимхунду достаточно резко поставил вопрос: "Я поражаюсь, мог ли вообще составитель представить себе возможность рассматривать устную литературу (мы бы сказали - фольклор) как нечто более важное для их творчества, чем литературные влияния в целом?" (см. Veit-Wild 1992b). Ответ на этот риторический вопрос очевиден. Влияние фольклора было весьма существенным и полезным для первого поколения писателей Зимбабве (1917-1939 годы). Последующие поколения писателей, которые знакомились с устным словесным искусством и непосредственно, и через письменный текст, также находились под его влиянием. Использование заимствований из фольклора машона и матабеле придает зимбабвийской англоязычной литературе своеобразие, отличающее ее от других типологически близких литератур Африки.
Особый стиль творчества зимбабвийских писателей, пишущих на английском языке, объясняется и длительным пребыванием страны в условиях колониального и расистского режима, обусловившего изоляцию Родезии от других стран Африки, а также затруднившего, как ни странно, становление и рост зимбабвийской литературы на английском языке. Первые литературные произведения африканцев в Южной Родезии появились сначала на чишона и лишь потом переводились на английский язык.
Для писателя-африканца, как в колониальный период и во время правления расистского режима белого меньшинства, так и после получения страной независимости в 1980 году, выбор языка представлялся очень важным обстоятельством. С его точки зрения, важно не только определить, на каком языке писать, но и какое влияние будет иметь выбранный язык на его творчество.
Исследования Ф. Файт-Вилд показали, что практически две трети зимбабвийских писателей предпочитают использовать в своем творчестве родной или доминирующий африканский язык (чишона, синдебеле), и лишь
12 десять процентов выбрали английский язык. Однако в своей писательской практике из этих двух третей одна треть использует и английский. Некоторые писатели предпочитают писать не на своем родном языке, а по-английски. Так, Дамбудзо Маречера признавался, что он не может (и не хочет) писать на чишона.
В среднем на английском языке пишет почти половина зимбабвийских писателей. Это положение отличается от того, которое наблюдалось в колониальный период. Например, первый зимбабвийский роман "Фезо" Соломона Мутсвайро вышел в свет в 1956 году на языке чишона и лишь через двадцать лет был переведен на английский. Объяснений тому факту, что английский достаточно слабо используется в писательской среде, много. Среди них и неспособность по разным причинам хорошо и грамотно писать на нем, хотя английский пользуется большим престижем, чем местные языки.
Что же касается влияния выбранного языка на творческий процесс, то большинство писателей признавало это влияние. Так, авторы, шшгущие на местных языках, чувствуют себя более аутентичными и свободными в использовании всех ресурсов языка. Английский же, пишет В. Саиди, "... не является моим родным языком, и у меня есть определенные трудности. В особенности в диалогах я должен сверять использование многих слов." Драматург А. Чипундза говорит, что в своих пьесах он оставляет многие слова на чишона, не будучи в состоянии адекватно передать их значение. С. Чинодья замечает, что ему "хочется африканизировать английский". Многие писатели отмечают, что английский и африканские языки неодинаково передают ситуации, изображаемые в их творчестве (cM.Veit-Wild 1992b).
Вопрос о языке связан и еще с одной проблемой. В Зимбабве, как и в Южноафриканской Республике, давно существует «белая» литература (white literature, или settler writing), которую можно условно назвать частью английской региональной литературы. Из примерно трехсот романов белых авторов, появившихся начиная с 1890 года, наибольшей известностью в
із Южной Родезии пользовались романы миссионера Артура Шерли Криппса (1869-1952), выходившие преимущественно в 1910-х - 1920-х годах. В свокм творчестве Криппс обличал посягательства английских колонистов на привычный порядок и строй африканской жизни, которую он представлял несколько идеализированно и изображал как некое воплощение христианских идеалов. Надо отметить, что книги Криппса были популярными у английских читателей в начале 20 века.
Литература белых поселенцев долго развивалась самостоятельно, и только в последние годы ее начинают рассматривать вместе с «черной» литературой как часть единой зимбабвийской литературы, в которой навсегда останутся такие имена как А. Ш. Криппс и Д. Лессинг, делающие честь прозе любой страны. Их любовь к своей второй родине, Родезии или Зимбабве, была искренней, человечной и высокой.
Англоязычные литературные произведения белых поселенцев, идеализировавших «африканский рай», не были популярными среди африканцев. Грамотные машона и матабеле более охотно читали таких английских авторов, как Чейз или Флеминг, книги которых заполняли все киоски и магазины, в то время как книги африканских авторов, например, Чинуа Ачебе (роман «И пришло разрушение») доставали с трудом (данные 1973 г.). В выборе литературы для чтения играл важную роль и повышенный интерес читателей-африканцев к «своим», африканским писателям.
Вместе с тем, появление рассказа и романа на языках чишона и синдебеле заставляет нас предполагать некоторую традицию в восприятии африканцами английского рассказа и романа как с целью учебы, так и, наверное, в не меньшей степени с целью своего рода спора, соревнования.
Хронологическое рассмотрение литературы Зимбабве показывает, как с годами в литературный процесс вливались все новые творческие силы. К концу века число писателей в стране приблизилось к тремстам. Более чем полувековой рост зимбабвийской литературы связан с деятельностью нескольких поколений писателей-африканцев
Если ограничиться художественной прозой, можно выделить по крайней мере три поколения зимбабвийских писателей. Первое поколение, по классификации, которую использовали Т. Маклафлин и другие исследователи, представлено прозаиками, которые родились в период с 1917 по 1939 годы. Писатели первого поколения писали, в основном, не по-английски, а на чишона и синдебеле. К ним следует отнести прежде всего А. Э. Чипамаунгу, А. Чипундзу, С. Мутсвайро, Э. Мусариру, В. Саиди и Л. Вамбе. Все они принадлежали к очень незначительной по численности африканской элите (учителя, миссионеры и др.), появившейся в колониальный период. Писатели первого поколения отличались от других африканцев по уровню образованности и пользовались большим авторитетом среди читателей, в то время как писатели второго поколения почти не выделялись по образованию из грамотного мужского населения страны и занимались писательским трудом для того, чтобы занять в обществе более высокое положение.
Писатели первого поколения испытывали унижение от проявлений расизма, наталкивались на ограничения в получении более высокого образования, цензуру и прямое политическое давление, вплоть до избиений или ссылок, что позволяет говорить о них как о «потерянном поколении». При сложившихся политических условиях в стране представителям коренного населения Южной Родезии было практически невозможно получить высшее образование или разрешение печататься даже на родном языке. Отчаяние, безнадежность, депрессия, которые постоянно присутствуют в наиболее заметных произведениях зимбабвийской литературы, зародились в этот период времени.
Для первого поколения писателей-африканцев характерны наблюдения над судьбой своей родины, подвергавшейся разрушению или деформации под влиянием иностранной культуры: «Для защиты от этой угрозы надо сохранять моральные ценности, показать ловушки, которые ставят перед гражданином правители, обличать неприглядное поведение, ненависть,
* предательство, неверность, которые расшатывают семейную жизнь и
угрожают общине» (cM.Veit-Wild 1992b). Духовный кризис порождал у
писателей стремление сохранить свою культуру, хотя бы созданием книг об
этом явлении, записей фольклора, рассказов об истории и традициях
коренного населения страны. Сравнение традиционного с современным
привело некоторых писателей к желанию рассматривать некоторую часть
традиционных верований и привычек как устарелые, не соответствующие
современности, мешающие прогрессу общества и индивидуума. Для
творчества писателей первого поколения типичен конфликт между старым и
новым, между стариками и молодым поколением, отражающий реальные
конфликты в колониальной Южной Родезии.
После второй мировой войны первое поколение зимбабвийских писателей откликнулось на политические изменения в стране и мире. Писатели-африканцы активно поддерживали появляющиеся ростки
* движения, направленного на борьбу за независимость, выступали против
колониального и расового угнетения. Таким образом, импульс к творчеству
теперь вызывался не только желанием спасти ценности традиционного
образа жизни, но и стремлением добиться перемен в жизни африканского
населения Зимбабве.
Первое поколение писателей-африканцев было поколением пионеров, открывающим пути литературе страны. До них письменной африканской литературы в Южной Родезии не было вообще. Писатели первого поколения находились под влиянием таких английских писателей, как Шекспир, Диккенс, Р. Хагтард и других авторов, которых «проходили» в школе. На творчество авторов-африканцев влияли не только художественные средства, применявшиеся великими писателями Англии, но и биография классиков, их отношение к действительности.
* Второе поколение включает писателей, которые родились в период с
1940 по 1959 гг., когда большинство стран Африки еще оставались
колониями. Это поколение намного многочисленнее, чем первое, и гораздо
16 разнороднее по своему составу и с точки зрения известности в читательской среде в стране и за ее пределами. Если говорить только о тех, кто писал на английском или на английском и одном из африканских языков, можно назвать имена таких авторов, как С. Чимсоро, Ш. Чинодья, Г. Хозо, Ч. Хове, А. Каненгони, В. Катийо, М. Маханья, Д. Маречера, Н. К. Г. Матхема, Ч. Мунгопш, X. Муса, С. Ньямфукудза, Г. Мутаса. Некоторые из них получили известность и как поэты. По сравнению с писателями первого поколения, их судьба была более благополучной, хотя они сталкивались с расизмом, финансовыми трудностями, а затем и с тяготами военного времени. Некоторые писатели второго поколения много лет провели в эмиграции далеко от родины.
В отношении языка следует отметить особое внимание, уделявшееся английскому языку по сравнению с родным языком авторов-африканцев. Основы писательского мастерства почти все писатели этого поколения осваивали на английском языке. Язык чишона был на втором месте, еще менее заметной была литература, создававшаяся на языке синдебеле.
В творчестве второго поколения писателей заметны отчуждение и индивидуализм как следствие сложностей, связанных с получением среднего и высшего образования, житейских трудностей, унижений и разочарований. Как писал С. Чинодья в своем ответе на писательскую анкету, «это переживания мальчика, который рос в меняющейся обстановке деревенской жизни в Зимбабве, черного мальчика из недостаточно богатой семьи, который хотел сделать карьеру» (см. Veit-Wild 1992b). В этот период писательская карьера превратилась в своего рода средство личного самовыражения и повышения общественного положения.
Второе поколение зимбабвийских писателей взрослело в обстановке быстрых общественных изменений в 1950-х - 1970-х годах. Свое писательское вдохновение авторы черпали из собственных наблюдений и участия в политической борьбе против колониализма и расизма. Политическая напряженность в этот период усугублялась сохранением
17 традиционного образа жизни (особенно в деревне), который воспринимался как отживший и « реакционный». К «пережиткам», которые осуждались политиками-африканцами, относились колдовство, полигамия, элементы эксплуатации внутри семьи. Наблюдающему за всем этим подрастающему поколению бросались в глаза жестокость, ненависть, жадность и зависть. Молодые африканцы хотели обоюдного понимания и любви, и в поисках этого часто уходили от традиционных верований и обращались к христианской религии. Протестуя против криминализации общества, воровства, использования законов лишь для достижения личной выгоды, они предлагали непрестанно и самоотверженно трудиться , чтобы побороть бедность. Писательское ремесло превратилось в средство для выражения своего недовольства и стремления к лучшему обществу и к лучшему месту в этом обществе.
С середины 1960-х годов основным материалом творчества многих писателей второго поколения стала война африканцев против расистского режима белого меньшинства и связанные с нею трудности. Это видно по ответам зимбабвийских авторов на вопросы писательской анкеты. Дж. Гамбанга напрямую связал свою биографию с политической историей страны и с вооруженными акциями африканских партизан: «Я появился на свет 10 минут спустя после взрыва в Сентенару». У Песанай ответил подробнее: «Во всех моих трех книгах я старался описать трудности партизанского движения и освободительную борьбу широких масс против политики, проводимой Я. Смитом. Меня лично истязали солдаты Смита». М. Техима обратился в своем творчестве к конфликту внутри семьи в условиях войны, когда африканцы могли оказаться в армиии или полиции расистского режима: «Во время освободительной войны я часто задумывался, что же происходит в семье, где один из членов полицейский или солдат, а другой партизан. Об этом я писал книгу» (cM.Veit-Wild 1992b).
В книгах писателей второго поколения несколько уменьшился интерес к культурному наследию и желание способствовать его сохранению своим
18 творчеством. Как и в прозе авторов первого поколения, сохраняется стремление к дидактике и морализаторству. В то же время, заметно возросло желание стать писателем-профессионалом и жить писательским трудом, что является несомненным признаком времени, связанным с повышением общего образования в стране.
Третье поколение писателей - самое многочисленное; многие из них участвовали в освободительной войне или пережили ее в детстве. Большинство авторов этого поколения предпочитает, по крайней мере в теории, писать на чишона или синдебеле. Таким образом, проблема выбора языка решается ими уже иначе, чем их старшими коллегами и учителями.
Если судить по их собственным словам, то третье поколение и категоричностью суждений, и их общей направленностью достаточно резко отличается от предыдущих. После 1980 года, когда страна добилась независимости, главной задачей писателей стала борьба за независимость мышления, против «пережитков» традиционной идеологии и старых колониальных порядков. Не меньшую роль в творчестве писателей третьего поколения играет военная тема, с которой они знакомы не понаслышке. Они пишут о мужестве и страданиях своих соплеменников в период освободительной войны. Однако, молодое поколение уже понимает, что только вооруженная борьба явно недостаточна для завоевания и сохранения независимости.
Творчество авторов, писавших после 1980 года, становится более автобиографичным. В новой прозе описываются несправедливость старших родственников по отношению к подрастающему поколению, жестокое обращение отчима или мачехи с приемными детьми, криминализация общества и молодежная преступность на улицах больших городов, поднимаются темы, связанные с местом и ролью женщины в обществе. Наконец, почти исчезли произведения с четкой морализующей концовкой, и это обстоятельство резко отличает творчество писателей третьего поколения от сочинений их предшественников.
К типичным темам современной прозы относится судьба молодых людей, переселяющихся из деревни в город, где им приходится впрямую столкнуться с ранее неведомыми социально-экономическими и моральными проблемами. Взрослые мужчины также уходят в город, оставляя семьи и жен в деревне, и тратят заработанные деньги на городских девушек, что недопустимо с традиционной точки зрения и осуждается христианской моралью.
Современные зимбабвийские писатели утратили тесную связь с традиционными верованиями. Некоторые го них родились уже после достижения независимости Зимбабве и меньше интересуются историей борьбы за власть африканского большинства Это молодые люди, испытывающие трудности роста в быстро меняющемся обществе, не желающие жить по- старому и озабочены своим будущим и будущим своей страны. Следует отметить, что только в этом поколении мы отмечаем значительное по количеству появление в литературе страны авторов-женщин. Уже можно говорить о появлении своеобразной «женской литературы», испытывающей влияние западного феминизма.
Молодые писатели сами порывают с традициями предшествующих поколений, многие уезжают в город от своих семей, ведут новый образ жизни. Как и писатели предыдущего поколения, они недовольны положением молодых в обществе и требуют равноправия со старшими. Многие проблемы общественной и личной жизни скорее роднят писателей-африканцев с белыми поселенцами и даже с европейцами, чем со своими отцами. Так в литературе отражается реально существующая проблема «отцов и детей».
Прошло более двадцати лет с тех пор, как была достигнута независимость Республики Зимбабве, но окружающая действительность остается тяжелой, ухудшается политическое и экономическое положение страны. Практически без изменений действуют некоторые законы, принятые еще при расистском режиме, сохраняется цензура. Личные переживания,
20 беспокойство о собственном будущем и будущем страны, а также неверие в духовное перерождение страны и в то, что они смогут здесь что-то изменить, обусловили тематику творчества современных писателей.
Изучение литературы и фольклора африканцев Зимбабве началось еще до провозглашения независимости страны в 1980 году. Например, к фольклору машона обращались в своих работах Р. Финнеган [Finnegan 1970], Г.Форчун [Fortune 1970], Г. Курлендер [Courlander 1975] и другие известные ученые-фольклористы. После 1980 года о фольклоре народов Зимбабве и его влиянии на зимбабвийскую литературу писали А. Понгвени [Pongweni 1996], Э. Чивоме [Pongweni, Chiwome 1995], Т. Матшакайиле-Ндлову [Matshakayile-Ndlovu 1995] и другие исследователи.
Изучением литературы на африканских языках занимался издатель этой литературы в Южной Родезии Уолтер Крог. Он высоко оценивал прогресс литературного творчества на чишона и синдебеле [Krog 1966,1979]. Кроме Крога, изучением литературы машона занимались Г. Форчун [Fortune 1969] и особенно Джордж Пейн Кахари, издавший несколько книг по истории литературы на чишона. Дж. Кахари родился в деревне, стал школьным учителем, потом жил в Англии и Южной Африке. Кахари стал основателем зимбабвийского литературоведения. Он изучал литературу на чишона и английском, фольклор машона. В работах Кахари рассматривается литературная деятельность епископа П. Чакайпы, П. Чидьяусику и Ч. Мунгоши и других авторов, характеры и сюжеты литературы на чишона [Kahari 1972, 1978, 1980, 1986, 1990а, 1990b, 1994]. Историю развития романных форм на языке чишона изучал литературовед и писатель Эммануэль Чивоме [Chiwome 1996]
Первый библиографический обзор родезийской литературы был издан в 1977 году [Pichanick, Chennells, Rix 1977]. Пионером в изучении англоязычной литературы был литературный критик, автор многочисленных статей по литературе Зимбабве, профессор кафедры английского языка в Университете Зимбабве (Хараре) Тимоти Маклафлин, белый зимбабвиец
* ирландского происхождения. Он учился в Солсбери и Дублине, эмигрировал
из Родезии во время войны за независимость. После получения
независимости стал преподавать английскую литературу в Хараре. Сам
Маклафлин написал роман «Карима» (1985), о событиях в одноименной
деревне во время войны глазами обеих сторон. Маклафлин был одним из
создателей литературного журнала «Мого», в котором печатались и рассказы
африканских писателей.
Много писала о современной литературе Зимбабве на английском языке Флора Файт-Вилд (Flora Veit-Wild), работающая в Берлинском университете Ей принадлежит несколько исследований творчества зимбабвийских писателей, прежде всего Дамбудзо Маречеры [Veit-Wild 1992а, 1992b]. В 1987 году Файт-Вилд составила обзор биографий писателей, исключая авторов европейского происхождения, сделанный на основе личных анкет [Veit-Wild 1992b]. На анкеты ответили 96 из 212 писателей,
* зарегистрированных в различного рода литературных бюро, редакциях и т. п.
учреждениях страны, поэтому сведения, полученные исследовательским
коллективом, можно считать достоверными и репрезентативньши, тем более,
что ответы получили практически от всех более или менее значительных
писателей Зимбабве.
Изучением современной литературы Зимбабве занимался поэт и автор рассказов М. Зимунья. Он родился в 1949 году в Мутаре, учился на родине и в Англии. С 1980 года М. Зимунья преподает английскую литература в Университете Зимбабве [Zimunya 1982].
Особое место в истории литературы Зимбабве занимает тема войны за
власть африканского большинства. Война стала фоном многих произведений.
Военная тема изучалась литературоведами еще до провозглашения
независимости Зимбабве. [Chennells 1977; Zhuwarara 2001]. Появился интерес
щ к роли женщин в зимбабвийской литературе (не только англоязычной).
[Gaidzanwa 1985; Veit-Wild 1987].
Сравнительные исследования, в том числе обзорные статьи и введения к антологиям африканских писателей, обычно посвящены сопоставлению литературы Зимбабве с другими литературами Африки, в первую очередь Южной Африки [Современные литературы Африки. Восточная и Южная Африка 1974; Литературы Африки 1979]. Из сравнительных исследований можно упомянуть книгу Майкла Чапмена. В этой книге рассматривается устная поэтическая традиция народов Южной Африки, а затем литература африканцев, белых, произведения, написанные на английском языке, африканских языках и на африкаанс. Чапмен предложил периодизацию литературы по политическому принципу. Период апартеида с 1948 года, 1970-1995 как "interregnum" [Chapman 1996]. Специально о периодизации литературы ЮАР писала К. Лофлин [Loflin 1997]. Она критически отнеслась к подходу многих литературоведов, изучавших южноафриканскую словесность: «Южноафриканская литература - фрагментированньгй и разделенный предмет, классифицируемый по расе, языку, этносу и географии на многочисленные течения литературных историй, изолированные друг от друга» [Loflin 1997,205].
Литературоведы, изучавшие другие литературы, развивавшиеся и на европейских, и на африканских языках, обычно придерживались того же подхода. Как показала И.Д.Никифорова, более правомерно разделение на два основных потока в рамках единого литературного процесса: «один образуют произведения, создаваемые для низшего социального слоя, малообразованной аудитории, другой - для подготовленного читателя в своей стране и за рубежом. Обычно (за исключением на сегодняшний день некоторых североафриканских стран и Эфиопии) второй поток представляет литература на европейских языках, тогда как литература для более широкого читателя создается и на африканских языках, и на европейских» [Никифорова 1992, 263]. Англоязычная литература Зимбабве также включает и элитарную, и массовую, и это разграничение не менее правомерно, чем
23 классификация, основанная на расе, происхождении и родном языке писателей.
Сравнительным изучением зимбабвийского романа по сравнению с карибскими англоязычными литературами занимался Э. Бамиро [Bamiro 2000]. Он рассматривал использование английского языка в литературах Тринидада и Тобаго и Зимбабве, отношение писателей к английскому языку. В последние годы, когда пишут о постколониальной литературе, ее понимают очень широко, объединяя с литературами небелых писателей США, Канады, Австралии и Новой Зеландии [Post-Colonial Literatures 1999]. Этот подход кажется в некотором роде расистским, но не лишен основания. Ведь все писатели этих групп чувствуют себя маргиналами во враждебном обществе, в котором, с их точки зрения, доминируют белые и литература белых.
Есть исследования творчества отдельных писателей, создававших свои произведения по-английски. Очень много писали о Дорис Лессинг, которую можно считать представительницей и зимбабвийской, и английской литературы [Seligman 1981; In pursuit of Doris Lessing 1990]. Есть специальные исследования творчества Дамбудзо Маречеры [Emerging perspectives on Dambudzo Marechera 1999; Pattison 2001]. Паттисон подробно рассматривает сочинения Д. Маречеры («The House of Hunger», «The Black Insider», «Black Sunlight», «Mindblast», «Scrapiron Blues») и его влияние на литературу Зимбабве. Много писали на Западе, особенно в феминистских исследованиях, о творчестве Тситси Дангарембгы. [Nair 1995; Uwakweh 1995].
В отличие от статей и книг, посвященных роману и творчеству отдельных писателей, специальных работ, посвященных зимбабвийскому рассказу, почти нет, если не считать небольшой статьи Д. Рименшнайдера [Riemenschneider 1989].
Мало изучено соотношение рассказа и романа, которое относится к принципиальным вопросам развития зимбабвийской литературы и представляет интерес для изучения истории африканских литератур в целом.
Во введении к книге «Литературы Африки» среди черт типологического сходства африканских литератур упоминается «опережающее развитие жанра романа, ставшего ведущим в целом ряде литератур» [Литературы Африки 1979, 6]. Там же говорится: «Одним из ярких примеров ускоренного развития литератур могут служить успехи романа Восточной Африки, того региона, который еще совсем недавно критики называли "литературной пустыней"...» [Литературы Африки 1979, 8].
С другой стороны, анализ истории конкретных литератур, например, литературы Южноафриканской Республики и бывших французских колоний, показывает, что появление романа может предшествовать развитию рассказа и других форм малой прозы. Об этом убедительно сказано в разделе той же книги, посвященном франкоязычным литературам Сенегала, Мали и других стран, в которых в 1960-х - 1970-х годах «наряду с повестью и романом начинают развиваться более доступные для восприятия неподготовленной аудитории малые прозаические формы, и прежде всего рассказ» [Литературы Африки 1979, 186]. Можно предположить, что после периода прямого подражательства европейским литературным формам авторы стали переходить к учету интересов африканской читательской аудитории, степени ее подготовленности к освоению романных форм.
Рассказ - это малый прозаический жанр, связанный с формами устного творчества, один из популярных жанров во многих литературах Африки. Рассказ нетрудно передать по радио, инсценировать для телеэкрана. Малые прозаические формы, переданные слушателю или зрителю с помощью средств массовой информации, становятся своего рода продолжением традиции устного повествования. Популярные периодические издания улавливают запросы и формируют вкусы массового читателя. Рассказ
25 сравнительно быстро находит место на страницах газет и журналов. Популярность рассказа поддерживается национальными и международными конкурсами, например, конкурсом англоязычного рассказа стран Британского Содружества.
Авторы рассказов завоевывают внимание читателя прежде всего тем, что объект их художественного исследования - действительные условия жизни людей, описанные доступным языком. Интерес к литературному изображению повседневной жизни может объясняться разными причинами. Н.Ю.Ильина, исследовавшая нигерийскую англоязычную литературу, отмечает: «В условиях крепнущей тоталитарной власти, когда критика верхов общества стала представлять угрозу для писателей, а также в связи с разочарованием общества в различных идеологических программах, на смену обличительным произведениям приходят романы, а также малые повествовательные формы, повествующие о проблемах повседневной жизни» [Ильина 2002, 187]. Данное положение кажется нам применимым и к современной литературе Зимбабве.
В истории зимбабвийской литературы рассказу принадлежит особое место. В отличие от романных повествовательных форм, время его возникновения трудно установить. С одной стороны, можно говорить о появлении рассказа, примыкающего к африканской фольклорной традиции, с начала 20 века. С другой стороны, нельзя утверждать, что это в прямом смысле рассказ как литературная форма, а не обработанная европейцем запись фрагмента какого-либо предания. Можно предположить, что еще до прихода европейцев у машона и матабеле существовала фольклорная несказочная проза на языках чишона и синдебеле. Будучи плодом устного творчества на африканских языках, такие рассказы появлялись, так сказать, «официально», только после их записи европейцами и редактирования или перевода на английский язык.
В 1930-х годах появились рассказы местных писателей несколько иного типа, но это также в большом числе случаев плод совместных усилий
26 автора-африканца и белого редактора. Говоря о таких рассказах, следует обратить внимание на одно из высказываний Т. О. Маклафлина: «Взгляд на хронологию зимбабвийского рассказа писателей-африканцев показывает, что успех рассказа был сложным образом связан с историей горстки журналистов Кажется, что с самого начала рассказы писателей-африканцев были мертворожденным плодом». [McLoughlin 1987, 76]. Здесь связаны воедино два разнородных явления - раннее развитие рассказа в Зимбабве и констатация того, что для рассказа еще не наступило время расцвета. Конечно, журналы и газеты литературы еще не делают. В то же время, современную зимбабвийскую литературу невозможно представить без многочисленных сборников рассказов. Рассказы писали практически все писатели-африканцы, в том числе те, кто отдавал препочтение другим жанрам.
Принято считать, что рассказ как малая форма эпической прозы восходит к фольклорным жанрам (сказке, притче) и обособляется как жанр только в письменной литературе, в то время как роман происходит от более «продвинутой» художественной формы - литературного жанра эпического произведения, но в котором повествование уже сосредоточено на судьбах отдельной личности и отношении к окружающей его действительности. Конечно, определенная «первичность» формы рассказа по отношению ко «вторичной» форме романа не означает, что в процессе литературного развития их место в литературно-художественном процессе останется постоянным, скорее наоборот: в каждый момент литературной истории народов мира их соотношение будет различным. Опережение или отставание в развитии больших и малых повествовательных форм может служит типологическими признаками развития литературного процесса в конкретном регионе.
В отношении англоязычной литературы Зимбабве можно применить определение, предложенное ИД.Никифоровой: «Нет сомнения, что роман, появившийся в разных регионах Африки в период с конца XIX до середины
27 XX века, стал к концу столетия без преувеличения ведупщм жанром африканских литератур» [Никифорова 1994, 134]. В конкретных условиях Зимбабве о ведущей роли романа говорит не статистика публикаций, а соотношение разных жанровых форм в творчестве одного и того же писателя. Практически все прозаики-африканцы начинали с рассказов, которые публиковались в периодических изданиях и отдельными сборниками, и переходили к роману. Те авторы, которые начинали свое творчество с романных форм, например, С. Мутсвайро, сохраняли верность выбранному ими жанру.
Можно сказать, что зимбабвийский рассказ живет, но это не процветающий и любимый всеми писателями и издателями жанр. В журналах и газетах авторы рассказов почти никогда не появляются дважды. Однако ведущее положение жанра романа в литературе Зимбабве не является отражением сущностной характеристики этого жанра. Здесь можно привести высказывание талантливейшего деятеля зимбабвийской литературы Дорис Лессинг, что рассказ для нее — любимый и совершенно отличный от романа жанр. Рассказ и роман - не соперники, но жанры, творчески дополняющие друг друга в художественной палитре Д. Лессинг.
Литературная форма рассказа на английском языке первоначально существовала в Южной Родезии не в рамках еще не появившейся традиции африканского рассказа, а как часть региональной родезийской литературы. Если мы считаем творчество Артура Криппса, Дорис Лессинг и других белых писателей частью литературной истории Зимбабве, то зарождение зимбабвийского рассказа можно датировать концом 19 века.
Говоря о зимбабвийском рассказе, следует уточнить, какое место он занимает среди малых прозаических форм. В современном литературоведении существуют разные классификации малых повествовательных жанров. По отношению к англоязычным литературам используются разнообразные названия в зависимости от развития сюжета и
28
щ объема произведения по числу слов или строк ("story", "short story", "short
short story", "narrative", 'Чаїе", "flash fiction", "novelette" и другие).
Для определения жанра конкретного сочинения как литературоведы (в основном зарубежные), так и сами писатели используют в своих работах еще и термин «новелла» (novella), который по мнению многих исследователей условен и не может теоретически претендовать на особое место в иерархии прозаических жанров. Новелла, как разновидность рассказа, отличается от него строгостью сюжета и композиции, отсутствием описательности и психологической рефлексии, необыкновенностью события и элементами символики. Она применяется для обозначения краткого повествования с острой фабулой, неожиданной, но закономерной развязкой. Указанные признаки не могут практически быть отличительными признаками, позволяющими разграничить рассказ и новеллу как особые жанры.
Современные зимбабвийские авторы и литературоведы, изучающие
* литературу Зимбабве, используют в основном название "short story". В
первые десятилетия развития англоязычной зимбабвийской литературы и в
литературе белых поселенцев употреблялись и другие названия ("narrative",
"tale", "story"). Последнее название использует и журналистика в освещении
каких-то событий, новостей в средствах массовой информации.
На современном этапе развития зимбабвийской прозы еще нельзя
выделить разные малые формы, как это принято по отношению к английской
или американской литературе. Можно только заметить, что некоторые
рассказы ("narrative", "tale") обычно теснее связаны с фольклорной
традицией, чем другие произведения малого прозаического жанра.
Теоретически можно разграничить «рассказ» и «короткий рассказ» в
зависимости от того, как их называют сами авторы. Однако граница между
ними будет еще более условной, чем между рассказом и новеллой. Мы
4 используем название "короткий рассказ" по отношению к рассказам
заданного объема и сравнительно однообразного содержания, которые
* публиковались в газетах и журналах.
Эгноисторический и этнокультурный очерк
Республика Зимбабве - это бьюшая английская колония Южная Родезия,получившая новое название в 1980 году, когда власть в стране перешла к африканскому большинству. Название «Зимбабве» связано с наименованием знаменитой археологической культуры, которая датируется периодом со второй половины первого тысячелетия н.э. и до 18 века Она представляла собой высшее достижение цивилизации железного века в Центральной и Южной Африке. На языке чищона.ЛгітЬа dza mabwe означает "место, где находятся камни", и это словосочетание может быть применено к любой из многочисленных руин, находящихся ныне в Зимбабве, ЮАР и Ботсване. Особенно широко известно Большое Зимбабве, уникальное каменное городище, существовавшее в древности в южной части страны, которое является символом культурной и исторической самобытности местного населения. Под впечатлением от рассказов о древних городах в конце 19 века были написаны такие книги, как «Копи царя Соломона» Генри Райдера Хагтарда («King Solomon s Mines», 1885).
В начале 1 тысячелетия н. э. в междуречье Замбези - Лимпопо проникли бантуязычные племена, предки современных машона, которые вытеснили население, говорившее на койсанских языках (бушменов и готтентотов). Очевидно, именно они были создателями археологической культуры Зимбабве. Эта культура охватывала обширную территорию от реки Замбези и до бывшего Оранжевого Свободного государства (в современной ЮАР), от Мозамбика и до Ботсваны, включая в свою сферу народности машона, басуто, бавенда и бечуанов. Для нее характерны монументальные каменные сооружения с башнями высотой 15 метров и стенами почти 10-метровой высоты, сотни рудников глубиной до 40 метров, в которых когда-то добывали золото. На основе этой культуры сложилось мощное раннегосударственное образование машона - Мономотапа (12-17 вв.). Это был важный торговый и культурный центр. Здесь была развита торговля золотом, изготавливались полихромные сосуды и чаши, железные изделия, медные украшения.
В конце 15 века португальцы, обогнув мыс Доброй Надежды, попытались наладить торговые отношения с Мономотапой. Позже португальцам удалось усилить свое влияние в районе между Лимпопо и Замбези. Но в ходе военной кампании в конце 17 века (с 1693 по 1695 гг.) государство Мономотапа было захвачено народностью розви. Португальцы были изгнаны из пределов нынешнего Машоналенда, и их влияние в стране резко упало.
На развалинах Мономотапы возникло новое раннегосударственное образование Чангамире. Его правители принадлежали к розви (барозви), занявшим доминирующее положение среди каранга (макаранга), одной из этнических групп машона [Железный век Африки 1982, 160]. Во главе государства стоял верховный вождь, он был весьма почитаем. Усиление власти вождей у каранга и других этнических групп, говоривших на диалектах языка чишона, было обусловлено возникновением социальных различий, обострением противоречий внутри общества, межплеменными войнами. Исследователями отмечается высокое развитие металлургии, строительства ирригационных сооружений, строительства из камня, керамического производства, широкие торговые связи с народами бассейна Индийского океана.
Правители розви сохраняли свое доминирующее положение в междуречье до начала 19 века. Богатство и власть вождей розви убедительно продемонстрированы разнообразными технологическими художественными достижениями. Этот период характеризуется новым подъемом культуры в междуречье Замбези - Лимпопо. В первой половине 19 века господство розви пришло к концу в результате вторжения трех групп переселенцев нгуни.
Нгуни - собирательное название нескольких родственных народностей, говоривших на языках банту, расселившихся на крайнем юго- востоке « Африки. В начале 19 века в борьбе с англичанами и бурами (африканерами) сложился союз племен Южной Африки во главе с зулусским вождем Чакой.
Первыми нгуни, появившимися в стране машона, была группа называвшая себя нгони. Эта группа вторглась в междуречье Замбези -Лимпопо и нанесла решительное поражение розви. Нгони возглавлял вождь Звангендаба, раньше неудачно воевавший с Чакой.
Народ машона
К началу европейской колонизации народ машона находился на территории междуречья Лимпопо - Замбези уже несколько веков (с конца 1 -начала 2 тысячелетия н. э). В настоящее время машона составляют 85% африканского населения страны.
Название «машона» появилось в 19 веке. Есть мнение, что оно связано с названием народности ама-сена (ama-Sena), жившей в области Сена, в Мозамбике. Сначала под названием «машона» были объединены племена макаранга и племена барозви.
На основании сведений португальских источников известный южно африканский лингвист К. Док пришел к выводу, что «единый в своей основе язык машона - чишона сложился к 16 веку". [Doke 1931, 3]. Считается, что чишона лучше многих других языков банту сохранил архаичную систему фонем. Богатый запас слов, обилие идиоматических выражений и пословиц, гибкость и выразительность разнообразных грамматических форм говорят о том, что язык прощел большой путь развития
По классификации К.Дока выделяется шесть основных групп машона, говорящих на разных диалектах языках чишона:
1) Каранга, или "южные машона". Это самая большая по численности группа машона.
2) Зезуру или "центральные машона.
3) Корекоре, или "северные машона".
4) Маньика, в основном в Маникаленде, а также в Мозамбике. Диалект чиманьика сильнее отличается от стандартного чишона, чем диалекты чикаранга, чизезуру и чикорекоре [Ethnologue 1996].
5) Ндау в Маникаленде и в Мозамбике. Диалект чиндау близок к чиманьика. На нем существует издание Библии, с 1985 года ведется преподавания в начальных школах.
6)Каланга, или "западные машона". Известны также как «макалака». Около 220 тысяч человек, из них примерно половина живет к юго-западу от Булавайо в Зимбабве, а остальные в Ботсване [Ethnologue 1996].
До 1931 года общего языка чишона не существовало. В период проникновения белых в стране появились христианские миссионеры. Каждая миссия использовала свой диалект чишона. Издавались переводы Библии на диалекты чикаранга, чизезуру, чиндау. В 1903-1928 годах в стране работала миссионерская конференция, которая так и не договорилась о стандартизации языка. Предлагалось выбрать в качестве основы для литературного языка какой-либо один диалект, например, чизезуру или чикаранга, или создать общий язык. [Doke 1931а]. В конце концов была разработана единая орфография. Лексику в основном брали из диалекта чизезуру, меньше из чикаранга., немного из чиманьика и чиндау. Диалекты корекоре и каланга не использовались. Каланга был объявлен диалектом синдебеле по этнографическим причинам. В наши дни с диалекта каланга многие африканцы переходят на синдебеле. [Chimhundu 1992, Doke. 1931а].
В 1938 году на стандартном языке чишона была впервые издана часть Библии. Новый Завет был опубликован в 1941 году, а полная версия Библии вышла в 1949 и 1995 годах.
К середине 50-х годов 20 века сформировался народ машона с общей культурой и единым языком чишона. Обновление и развитие языка чишона не прекращается и сейчас. Лексика чишона активно пополняется за счет заимствований из европейских языков, главным образом из английского.
Были опубликованы солидные словари и грамматические очерки языка чишона, например: Barnes В. A vocabulary of the dialects of Mashonaland in the new orthography. L., 1932; Biehler E. A Shona dictionary with an outline Shona grammar. L., 1950; Fortune G. An Analytical grammar of Shona. L., 1955; Fortune G. Elements of Shona: Zezuru dialect. L., 1957;Hannan M. Standard Shona Dictionary. L., 1961.
Существуют более новые словари, учебники, разговорники, например: Standard Shona Dictionary by D. Dale, 1981, Shona- English/ English- Shona Dictionary and Phrasebook: A Language of Zimbabawe Chishona Dialect by A. Mawazda, 2000; Basic Course by Matthew Matarayika, 1998; Fambai Zvakanaka muZimbabwe (Have a nice day in Zimbabwe), 1998.
Имеются также электронные версии словарей и учебников языка чишона, например, Online Shona Dictionary (Duramazwi Rechishona). Ha сайте WorldLanguage.com помещен краткий очерк грамматики и фонетики чишона, представлены образны текстов на стандартном чишона.
Начальный этап развития рассказа на страницах газет и журналов
В истории зимбабвийской англоязычной литературы можно выделить несколько этапов развития малой прозы. На начальном этапе рассказы печатались только на страницах газет и журналов. Этот этап датируется периодом с 1902 до середины 50-х годов 20 века.
Первые авторы-африканцы, писавшие по-английски, создавали свои произведения для европейцев, но опирались на местный фольклор. Под внешним влиянием «предлитературный мир» устного творчества получил необходимый толчок для трансформации в письменную литературу.
Один из первых рассказов был опубликован в газете «Машоналэнд пейпер» в 1902 году и назывался «Басня Машона» («Mashona Fable»). В нем кратко описывались обычаи народа машона. Это само по себе небольшое произведение являлосьплодом деятельности по крайней мере трех человек местного жителя-африканца, который рассказал сказку или предание от своего имени, белого человека, который, в свою очередь, переведя ее на английский язык, направил в газету, где, наконец, редактор обработал полученный материал в соответствии с издательскими требованиями.
До начала 30- х годов в различных периодических изданиях Южной Родезии лишь спорадическипоявлялись рассказы авторов-африканцев, в основном сказки и басни народа машона, переложенные на английский язык. Например, половину из двенадцати рассказов, написанных африканцами и опубликованныхс 1931 по 1934 года в газете «Нейтив Миррор»,составляли переложения басен или сказок машона. Оригинальные же художественные произведения или публицистические произведения были практически неизвестны читающей публике. Это положение тревожило и немногочисленных издателей, которые часто печатали уведомления типа «Мы вынуждены еще раз напомнить, чтобы нам присылали собственные рассказы, т.е. рассказы, которые написаны самими нашими читателями или которые они слышали от других». [McLoughlin 1977]. Самые ранние короткие рассказы начали появляться в ежеквартальном журнале«Нейтив миррор». Он издавался в Булавайо с 1931 года. Журнал печаталстатьи на английском, чишона, синдебеле и других языках и предназначался для местного читателя. Анализ намерений издателя, которых впрочем никто и не скрывал, показывает, что «Нейтив миррор» и подобные ему колониальные издания выходили в свет для распространения среди местного населения «ценностей белого человека». Это надо помнить при оценке бедности тематического содержания первых рассказов африканских авторов. Издатели попросту отбрасывали тот материал, который противоречил основному назначению издания. Очень точно сказал об этом Маклафлин: «Вначале опубликованных рассказов было немного. Публиковалосьменьше, чемприсылалось» [McLoughlin 1977]. Первые опубликованные рассказы были очень короткими, всего лишь около 300 слов. С каждым годом наблюдалась тенденция увеличения объема рассказов. Уже к 1934 году рассказы должны были содержать от 500 до 1200 слов [McLoughlin 1977, Zimbabwean short stories by black writers, 76].
В 1936 году журнал «Нейтив миррор» получил новое название «Банту миррор». Его главным редактором стал африканец - бывший член родезийского парламента, миссионер Ф.Л.Хадфилд. Издание было направлено на то, чтобы «образовывать и поднимать сознание африканцев до высоты государственного мышления». Журнал тесно сотрудничал с колониальным правительством. Редактор понимал, что журналу грозит опасность, если будет публиковаться материал, которыйможет не понравиться правительству.
