Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Калужская народная пропильная резьба 36
1.1. Происхождение, развитие, формы и мотивы архитектурной деревянной пропильной резьбы 37
1.2. Художественные особенности архитектурной деревянной пропильной резьбы 57
Глава 2 Калужская народная вышивка 77
2.1. Орнаментированные предметы в народном быту калужской губернии 77
2.2. Вышивание-домашнее занятие, ремесло 93
2.3. Материал и техника калужской народной вышивки 98
2.4. Сюжеты и мотивы орнамента калужской народной вышивки.. 105
2.5. Стилистическая разработка и трансформация орнаментальных мотивов в калужской народной вышивке 126
2.6. Народная художественная традиция в современной калужской вышивке 136
Глава 3. Кружевоплетение в калужской губернии ... 152
CLASS Глава. 4 Хлудневская игрушка 17 CLASS 0
4.1. Истоки русской глиняной игрушки: исторические корни локальной художественной традиции 170
4.2. Хлудневкая игрушка: типология, символика, бытование 181
Заключение 206
Библиография 233
Принятые сокращения 258
Словарь терминов
- Происхождение, развитие, формы и мотивы архитектурной деревянной пропильной резьбы
- Художественные особенности архитектурной деревянной пропильной резьбы
- Орнаментированные предметы в народном быту калужской губернии
- Истоки русской глиняной игрушки: исторические корни локальной художественной традиции
Введение к работе
Русское народное искусство становится объектом специального исследования с середины XIX века. Именно в этот исторический период можно наблюдать рост интереса к фольклору, особенностям национальной культуры. Базовые духовные ценности, связанные с самим характером человеческого мировосприятия, принципами природного и социального функционирования человека, составляют суть содержания народного искусства. Развитие его определяется сложным диалектическим процессом преемственности традиций и инноваций. Это делает народное искусство частью современной культуры, ее живым феноменом. Изучение его остается актуальным и в настоящее время. В современную эпоху роста культурных контактов между странами, динамичных интеграционных процессов возрастает значение народного искусства, возрождается интерес к его этическим ценностям, к бесконечным глубинам опыта эстетического освоения мира. Искусство, впитавшее народную философию, основанную на синкретическом восприятии действительности, особом способе образного воплощения мира, оказалось глубоко притягательным, необходимым современному человеку. В нашей стране народное творчество характеризуется многообразием локальных традиций, национальных,, региональных и краевых школ народного мастерства, свидетельствующих о глубоких исторических корнях. В этой связи для последовательного развития науки о народном искусстве, необходимыми и важными становятся региональные исследования.
Интерес к народной художественной культуре Калужского края возник на рубеже ХІХ-ХХ вв. В этот период было положено начало формированию художественно-предметного комплекса калужского народного творчества в музейных коллекциях, предпринимались первые попытки научного осмысления материала. В XX столетии изучению отдельных видов калужского народного искусства был посвящен целый
4 ряд этнографических и искусствоведческих статей и очерков [1]. В настоящее время назрела острая необходимость в создании комплексного исследования народной художественной культуры края. Изучение памятников народного искусства Калужского края приобретает особую актуальность в условиях разрушения традиционной культуры, исчезновения художественно-предметного комплекса, с которым она отождествляется. При этом во многом утрачивается возможность анализа локальной художественной традиции, необходимого и для разработки теоретической конструкции изучения традиционной художественной культуры XVIII - XX вв. Ведь многие теоретические и методологические проблемы народного искусства являются предметом дискуссии и в наше время [2]. В настоящее время в Калужской области создается Свод традиционных центров народных художественных промыслов, который должен способствовать поддержке, развитию и сохранению народного искусства края. В связи с этой программой комплексное исследование местных, локальных традиций мастерства представляется особенно актуальным [3].
Настоящая работа посвящена анализу тех видов калужского народного искусства, которые получили особое развитие в данном регионе и в которых локальная художественная традиция нашла свое наиболее яркое воплощение: архитектурной деревянной пропильной резьбе, вышивке, кружеву, игрушке. Художественно-предметный комплекс этих видов искусства наиболее сохранился. В собраниях музеев и частных коллекциях сосредоточен разнообразный материал по калужскому народному искусству. В подавляющем большинстве это - вышивка, игрушка, кружево. Материал по фасадной деревянной резьбе был собран автором в 1980-1990-е годы. Произведений других художественных промыслов, бытовавших на калужской земле, практически не сохранилось.
В сохранившемся комплексе памятников, разных по времени происхождения и бытования, художественным достоинствам,
5 используемым материалам и технике исполнения воплощены сущностные характеристики народного художественного творчества региона, которые можно в целом определить как локальную художественную традицию. Исследование ее происхождения, формирования и развития в различных видах калужского народного искусства и соответствующих им художественно-предметных комплексах является основной научной проблемой настоящей работы.
Русскому народному искусству посвящена обширнейшая литература, а также историографические исследования, которые обычно в виде вводных глав предваряют труды, посвященные народному искусству России, существуют различные направления и методики его изучения. В обширном корпусе исследований по народному художественному творчеству выделяются работы этнографов, искусствоведов и фольклористов. Труды, созданные в каждом из этих направлений, отличаются специфическими методами исследований народного искусства
[4].
Начало изучению русского народного искусства было положено во второй половине XIX века В.В. Стасовым. Исследователь обращал внимание на отражение в народном искусстве мифологических представлений древних славян, раскрывая связь элементов духовной культуры с образным строем народного искусства, рассматривал влияние на него искусства народов Востока [5]. Следует отметить, что труды В.В. Стасова как бы начали развившееся впоследствии направление изучения факторов, определивших специфические черты русского народного искусства. Это относилось и к историческим условиям, влиявшим на формирование образно-сюжетного строя, и к комплексу элементов традиционной культуры. В разработке теории народного искусства основополагающее значение имели труды классиков отечественной науки А.И. Некрасова, B.C. Воронова, А.В. Бакушинского, А. Б. Салтыкова, В.М.
Василенко, Б.А. Рыбакова, Л.А. Динцеса, А.К. Амброза, М.А. Некрасовой и др.[6].
В историографическом обзоре своей работы автор обращается к
многочисленным исследованиям, посвященным изучению
рассматриваемых в диссертации видов народного искусства, (архитектурной деревянной резьбы, вышивки, кружева, игрушки), позволяющим представить некий горизонтальный срез в изучении обозначенной проблематики.
Наука о русском народном зодчестве, зародившаяся в последней трети XIX века и представленная трудами И. Е. Забелина, Л.В. Даля, А.А. Потапова, Н.В. Султанова, М.В. Красовского [7], была связана с искусством Древней Руси и старым крестьянским искусством и оставила в наследство убеждение в малохудожественности архитектурной пропильной резьбы. Более того, пропильная резьба второй половины XIX - начала XX вв. рассматривалась учеными как явление, демонстрирующее глубокое падение художественного качества и ничего общего не имеющее с традиционным крестьянским искусством. Поэтому даже из фундаментального труда А.А. Бобринского «Народные русские деревянные изделия» [8], вышедшего в начале XX века, образцы пропильной резьбы оказываются декларативно исключенными, хотя она и бытовала в то время уже повсеместно.
Таким образом, дореволюционная наука, собрав огромный материал, относящийся к классическому периоду крестьянской резьбы по дереву, не сделала даже попытки приблизиться к изучению пропильной резьбы, но оставила в наследство определенные стереотипы в оценке ее художественного уровня. Данная научная позиция во многом определила дальнейшее отношение исследователей к пропильной резьбе. В 1920-е годы В.С.Воронов в своих исследованиях ограничился анализом сугубо традиционных форм домовой резьбы и закончил ее рассмотрение серединой XIX века [9]. А.И. Некрасов приходит к признанию пропильной
7 резьбы новым видом декора сельского жилища, но в своих оценках придерживается традиционной точки зрения [10]. С так называемым «ропетовским» стилем и только связывали пропильную резьбу такие известные исследователи русского народного зодчества, как Н.Н. Соболев [11] и И.В. Маковецкий [12]. И только в 1957 году М.П. Званцев в своей работе «Народная резьба...» констатировал, что «...в отношении новой формы в архитектурной декорации деревни - выпиловочной резьбы — исследование почти не начато, а между тем, она представляет исключительный интерес» [13].
Попытка доказать глубокую традиционность многих мотивов пропильной резьбы и взглянуть на нее как на важный элемент народной культуры впервые была сделана Г.К. Вагнером в статье «Древнерусские мотивы в домовой резьбе Ростова Ярославского» [14]. Именно Г.К. Вагнеру принадлежит заслуга в последовательной защите народной пропильной резьбы. Свое мнение относительно данного художественного явления он определяет в предисловии к книге В.М. Василенко: «...пропильную резьбу конца Х1Х-начала XX века ... надо исследовать глубже. Ведь главным создателем этой резьбы были не столько Гартман и Ропет, а те же выходцы из крестьян, пользовавшиеся не только новыми, но и старыми мотивами. Да и сам прием пропиловки не так уж сильно отличается от древней сквозной резьбы. Иное дело, что художественная прорезь была заменена механической пропиловкой. Но ведь и в графических искусствах того времени появилось немало новых механических техник, однако, мы не только признаем, но и ценим созданные в этих техниках произведения... что касается пропиловки, следует преодолеть голос личного вкуса» [15]. В дальнейшем в исследованиях СБ. Рождественской [16] и А.И. Скворцова [17] обосновывается необходимость тщательного изучения архитектурной деревянной пропильной резьбы в целом и локальных ее вариантов, как характерной части культурного наследия народа. Таким образом,
8 существование в науке о русском народном искусстве разнородных точек зрения на пропильную резьбу ставит вопрос о более углубленном ее изучении.
Вышивка как один из видов народного искусства России становится объектом специального изучения с середины XIX века. В частности, в трудах В.В. Стасова впервые была подмечена связь сюжетов северной русской вышивки с дохристианскими верованиями, в которых он видел «изображения древнего славянского богослужения и праздников русальных» [18]. В дальнейшем в советский период в трудах В.А. Городцова, Л.А. Динцеса, А.К. Амброза, Б.А. Рыбакова, И.Я. Богуславской развиваются различные направления изучения вышивки. В частности, статья В.А. Городцова «Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве ...» [19] надолго определила пути исследования сюжетного орнамента северной вышивки, где наряду с раскрытием смыслового содержания сложных орнаментальных композиций вышивки были указаны археологические параллели этим сюжетам. В статьях Л.А. Динцеса [20] крестьянская вышивка рассматривается как явление изменяющееся, в котором наряду с образами, уходящими своими истоками в глубокую старину, существуют усвоенные и переработанные мотивы феодального искусства и заимствованные извне. Большое значение для выявления генезиса и раскрытия семантики древних орнаментальных мотивов русской вышивки имеют исследования Б.А. Рыбакова [21], А.К. Амброза [22], и И.Я. Богуславской [23].
В советское время получила развитие концепция значимости изучения орнамента русской народной вышивки в качестве исторического источника. Представителями этого направления являются СВ. Иванов [24], В.Н. Чернецов [25] и крупнейший знаток русской вышивки Г.С. Маслова, которая в своих исследованиях дала развернутую картину всего богатства русского вышивального искусства [26], определила специфику
9 этнографического и искусствоведческого методов исследования: «Искусствоведа, прежде всего, интересует художественная природа явлений в историческом развитии, анализ художественного образа - один из главных моментов исследования. Этнографа интересуют этнические особенности, присущие народному искусству (в частности, и орнаменту), и отражение в нем историко-культурных взаимосвязей народов» [27].
Значительные результаты в области изучения кружевоплетения получены в исследованиях С.А Давыдовой [28], Л.И. Свинтковской -Вороновой[29], В.А.Фалеевой [30], Н.Т.Климовой [31]. Разнообразный материал о состоянии и развитии кружевного промысла в России содержат Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России и Труды съездов деятелей по кустарной промышленности в России [32].
Достаточно сложный круг вопросов встал перед исследователями русской народной игрушки уже с начала XX века [33]. В 1910-е годы появляются статьи, призывающие к сохранению игрушки и ее изучению [34]. Особую роль в сохранении и популяризации народной игрушки сыграли статьи Н.Д. Бартрама, в которых неизменно проводилась мысль о ее высоких художественных качествах [35]. В сборнике статей «Игрушка,' ее история и значение» С. Глаголь, рассматривая русскую народную игрушку XIX века, связывает «игрушечные образы» с национальными особенностями русского быта [36]. Небольшой исторический очерк о развитии игрушечного производства в Западной Европе и в России представлен в книге Л.Г. Оршанского, где автор, в частности, подчеркивает, что история русской глиняной игрушки наименее исследована. В работе рассматриваются вопросы взаимовлияния игрушки и предметов прикладного искусства, акцентируется творческое отношение художников прикладного искусства к процессу создания игрушки [37].
Крупный исследователь русского народного искусства B.C. Воронов называл игрушку «малой бытовой скульптурой» и справедливо отмечал ее «внутреннюю непрактичность», что, по его мнению, только расковывало
10 творческую фантазию мастеров. Он полагал, что сами создатели игрушек «часто чувствовали в них гораздо большее содержание, чем минутная утеха детства» [38]. В книге Н. Церетелли «Русская крестьянская игрушка», в которой автор ставит перед собой задачу проследить историческое развитие русской кустарной игрушки как одного из видов народного искусства, представлен большой фактический и иллюстративный материал по истории промыслов [39].
В науке традиционно важным является вопрос о происхождении русской народной игрушки как особого вида творчества. Теория культового происхождения игрушки обосновывается в труде Л.А. Динцеса. Ученый считал, что в глубокой древности она не была просто забавой, а воплощала образы языческих верований. По мнению исследователя, «тематика игрушки имеет более глубокие корни, которые таятся в древних дохристианских формах славянского культа». Л.А. Динцес видел отголоски связей игрушки с космогоническими представлениями древних людей в праздниках русской деревни по случаю сева, жатвы, сбора урожая, к которым нередко приурочивалось массовое изготовление фигурок и свистулек. Со временем культовый смысл фигурок утрачивался, они становились предметом забавы, игрушкой, а традиционные образы обретали все более реальное содержание [40]. Другим исследователям эволюция глиняной игрушки, предложенная Л.А. Динцесом, представляется несколько ограниченной. Так, Б.А. Рыбаков в своих работах выделяет собственно игрушки и фигурки ритуального назначения. К последним исследователь относит глиняные фигурки женщин с детьми - изображения богини-покровительницы [41].
Научная традиция, сложившаяся в исследованиях о народной глиняной игрушке, предполагает выделение комплекса памятников с архаическим пластическим элементом и игрушки-скульптуры, адаптировавшей различного рода влияния [42].
В обширном корпусе трудов по русскому народному искусству произведения калужских народных мастеров в редких случаях привлекаются в качестве сравнительного материала. Обычно исследователи ограничиваются лишь упоминанием данного явления. Так, во вступительной статье к альбому «Русская глиняная игрушка» И.Я. Богуславская, отмечая архаические черты отдельных пластических образов русской глиняной игрушки XIX - XX веков, ссылается в том числе и на калужскую [43]. М.А. Некрасова, определяя древние космологические истоки образов и мотивов народной игрушки, обращается к игрушкам калужской мастерицы М.В. Самошенковой, указывая на то, что мастерица «создает образы, истоки которых восходят к мотивам ритуально-магическим», на их генетическую связь с обрядовыми куклами, которые «были распространены в Калужской губернии и связывались с аграрной магией» [44].
Первые попытки по сбору и изучению памятников народной художественной культуры в Калужском крае были предприняты на рубеже XIX-XX вв. В это время в Калуге появляются различные краеведческие общества: Губернская ученая архивная комиссия, Церковное историко-археологическое общество, Общество изучения природы и местного края [45]. Последнему принадлежит инициатива по созданию местного естественно-исторического музея «На благое просвещение», открытого в Калуге в 1914 году, сотрудники которого предприняли первые этнографические экспедиции по сбору произведений народного искусства в губернии. Этнографы и краеведы своими публикациями на страницах изданий: «Известия Калужской ученой архивной комиссии», «Калужская старина», «Известия Калужского общества изучения природы и местного края»- пробуждали интерес к местной истории и культуре края.
В постреволюционное время изучение народной художественной культуры края является составной частью работы Калужского общества краеведения, Калужского общества истории и древностей, Калужского
12 общества изучения местного края, Калужского бюро краеведения. Последовательно развивается традиция собирательства материалов по народному искусству, закладываются основы создания этнографических коллекций, появляются первые публикации. Определяя состояние исследований по народному искусству Калужского края в 1920-1930-е годы, следует отметить, что это было время накопления материала и начало его научного осмысления.
Формирование науки о народном искусстве в Калужском регионе имело свои особенности, обусловленные профессиональной подготовкой самих исследователей. По большей части это были собиратели-практики, краеведы и этнографы, тщательно фиксирующие и описывающие материалы по народному искусству. Их практические наработки в случае попытки теоретического обобщения, как правило, давались вне научного контекста, в них отсутствовал сравнительный материал, необходимые типологические сопоставления. Среди первых исследований о народной художественной культуре Калужского края выделяются работы М.Е. Шереметевой (1886-1963) и Н.М. Маслова (1890-1967). Они расширили этнографические исследования народной художественной культуры Калужского края, предпринятые в рамках региональных исследований Н.И. Лебедевой, Н.П. Гринковой, Е.М. Бломквистом, В.Я. Яковлевой [46].
Этнографический аспект изучения калужской народной вышивки нашел достаточную реализацию в трудах М.Е. Шереметевой [47] и Н.П. Гринковой [48], работа которых осуществлялась в русле развернувшегося в 1920-е годы этнографического изучения народной одежды, особенно южнорусских областей страны. Следует отметить, что в их исследованиях вышивка рассматривается не как самостоятельный вид народного искусства, а только в качестве элемента декора народного костюма. 1950-е годы в серии альбомов, изданных Научно-исследовательским институтом художественной промышленности и посвященных изучению региональных особенностей русской народной
13 вышивки, выходит небольшой альбом со вступительной статьей В.Я. Яковлевой, где дается самое общее описание основных мотивов калужского народного шитья [49].
На протяжении нескольких десятилетий изучение калужского народного искусства оставалось на уровне освещения его отдельных аспектов и частных проблем в исторических, этнографических и искусствоведческих очерках и статьях. В 1994 году издается каталог коллекции женской одежды Калужского областного краеведческого музея, который продолжает этнографическое направление в изучении народного шитья [50]. В 1990-е годы появляется серия статей о калужской народной вышивке автора данной работы, развивающих искусствоведческие аспекты исследования [51]. Проблеме развития народной художественной традиции в современной калужской вышивке посвящена одна из последних публикаций автора [52].
Калужская архитектурная деревянная пропильная резьба не исследовалась в трудах ученых. Попытка этнографического изучения деревянных крестьянских домов в пределах Калужского края была предпринята в 1927 году Е.Э. Бломквистом [53]. О наличии в Калуге деревянной застройки и только сообщает в своей работе М.В. Фехнер [54]. В книге СБ. Рождественской, посвященной итогам многолетнего этнографического изучения декора народного жилища, калужская деревянная пропильная резьба упоминается лишь в качестве сравнительного материала [55]. Опыт регионального исследования деревянной пропильной резьбы, где впервые исследуются истоки и пути развития данного вида калужского народного художественного творчества, представлен в отдельных публикациях автора [56].
Калужское кружево до настоящего времени остается практически неизвестным специалистам по народному искусству. Архивные документы и письменные источники содержат во многом случайные, обрывочные сведения о калужском кружевном промысле [57]. В отчетах и
14 исследованиях по кустарной промышленности в России [58], сборнике «Кустарные промыслы Калужской губернии...» [59], «Географическом очерке Калужской губернии» [60] приводятся лишь разрозненные цифровые данные и краткие сведения о наличии промысла. Экономическому состоянию кружевного промысла в Боровском уезде Калужской губернии посвящена статья В. Голяшкина в Памятной книге Калужской губернии [61]. С.А Давыдова, одна из первых исследовательниц русского кружева, практически не уделяет внимания калужской традиции [62]. В фундаментальном исследовании о русском плетеном кружеве В.А. Фалеевой калужское кружево упоминается лишь в связи с анализом кружевного промысла в Подольском уезде Московской губернии [63]. Рассматривая орнаментальные мотивы и технические приемы русского кружева, Н.Т. Климова отмечает лишь факт существования калужского кружева [64]. Возникновению и развитию кружевоплетения в Калужской губернии посвящены публикации автора данной работы [65].
В 1970 году в Москве в Центральном выставочном зале впервые экспонировались игрушки одной из лучших калужских (хлудневских) мастериц А.Ф. Гавриковой. Они были отмечены почетным дипломом журнала «Декоративное искусство». В 1983 году в альбоме-каталоге «Народные художественные промыслы СССР...» были опубликованы игрушки А.Ф. Трифоновой и К.П. Трифоновой с краткой аннотацией: «С начала XIX века в деревне Хлуднево Калужской области лепили игрушку и продавали на базарах и ярмарках. Современные мастерицы д. Хлуднево лепят «нянь», «птичниц», и другие фигурки, которые отличает наивная простота, незатейливость росписи, грубоватость лепки» [66]. Но первые сведения о глиняных игрушках, существовавших в начале ХХ-го столетия в Калужской губернии, приводит в своей рукописи «Калужская художественная керамика» Н.М. Маслов [67]. Примечателен тот факт, что Н.М. Маслов еще не выделяет изделия хлудневских мастериц из общего
15 процесса изготовления игрушки в губернии. По его словам, игрушку выделывали в деревне Аненки, в Перемышльском, Козельском, Тарусском уездах. Бытование игрушки Н.М. Маслов связывает с сельскими и городскими ярмарками. В научный оборот хлудневская игрушка была введена искусствоведом А.Н. Фрумкиным, при непосредственном участии которого изделия хлудневских мастериц экспонировались на выставке 1987 года «Народное гончарство России. Сохранившиеся центры. Пути возрождения». В очерке к каталогу выставки А. Фрумкин говорит о новом этапе развития промысла, стихийно возродившегося с 1970-х годов. Он рассматривает хлудневскую игрушку как декоративную скульптуру малых форм, «...не имеющую ничего общего ни с культовой скульптурой, ни с детской игрушкой» [68].
Публицистическое направление в историографии хлудневского промысла представлено очерком Г. Блинова «Хлудневские сопелки-грематушки», в котором популярная форма изложения не снижает его определенного вклада в изучение промысла [69]. Традицию очерков и статей, в образной форме рисующих условия жизни и труда, творческие портреты мастериц, продолжили в своих публикациях о хлудневской игрушке Е. Борисов [70], Е. Нестерина [71], Н. Вяткина [72], Д. Дундукова [73]. Развитию гончарного промысла в Хлудневе посвящен этнографический очерк Н.Ведерниковой [74]. Анализ художественных особенностей хлудневской игрушки был впервые предпринят в одной из публикаций автором данной работы [75]. Из последних исследований калужского народного искусства следует отметить монографию автора [76], которая представляет собой первый опыт искусствоведческого исследования народного художественного творчества региона.
Цель данной работы - комплексное исследование основных видов народного творчества Калужского края XIX - XX вв.: архитектурной деревянной пропильной резьбы, вышивки, кружева, глиняной игрушки,
выявление закономерностей и особенностей развития региональной
художественной традиции.
Для достижения поставленной цели необходимо было
последовательное решение ряда взаимосвязанных задач:
-выявить, обработать и ввести в научный оборот художественно-предметные комплексы по соответствующим видам калужского народного искусства;
-определить специфику происхождения, генетические основы данных видов калужского народного искусства;
-составить четкое, по возможности, представление о локализации архитектурной деревянной резьбы, вышивки, кружева, глиняной игрушки (проведение ареальных исследований); -исследовать стилистические, художественные особенности и технические принципы обработки материала, характерные для калужской архитектурной деревянной резьбы, вышивки, кружева, игрушки; выявить историческую динамику стилистических изменений и стилистические взаимовлияния между различными видами прикладного искусства края;
-проанализировать комплекс используемых сюжетов, образов, орнаментальных мотивов и схем; в связи с этим: классифицировать типы орнаментов, основные мотивы, изобразительные образы и сюжеты, определить пути их трансформации, раскрыть их семантику; -исследовать анализируемый материал в контексте бытовой культуры и всего комплекса фольклорных явлений региона; -определить особенности изменений исторических условий бытования (формы бытования) калужского народного искусства на протяжении XIX - XX вв. В исследовании используется сравнительно-исторический метод,
выработанные в искусствоведческой науке принципы анализа народного
творчества и декоративно-прикладного искусства. В изучении конкретных
17 памятников автор обращается к комплексной методике, соединяющей
исторический, искусствоведческий, этнографический, культурологический аспекты исследования. Изучение произведений калужского народного искусства осуществлялось на уровне субстанциональном (исследование технологии и материалов), предметном (анализ изделий), изобразительном (характеристика мотивов, сюжетов, декора).
Особое место в диссертации отводится ареальным исследованиям, изучению географии распространения на территории Калужского края различных видов народного искусства. Зафиксированный материал с его последующей научной обработкой позволил применить к некоторым видам калужского народного искусства картографический метод. При сопоставлении результатов ареальных исследований с данными искусствоведческого и сравнительно-исторического анализа были выявлены определенные закономерности в развитии народного искусства калужского региона.
Источниковедческую базу исследования составляют музейные и частные коллекции по калужскому народному искусству, архивные материалы, письменные источники, имеющие отношение к развитию народного искусства Калужского края.
В исследовании используются коллекции по народному искусству Государственного Русского музея (ГРМ), Научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП), Калужского государственного объединенного краеведческого музея (КГОКМ), Калужского областного художественного музея (КОХМ), Тарусской фабрики художественной вышивки (ТФХВ), Дома мастеров (Калужского музея народного искусства). Одним из источником по изучению художественно-предметного комплекса калужского народного искусства явился «Русский фонд этнографических музеев Москвы и Санкт-Петербурга. 1867-1930» [77], который включает 350 подлинных предметов,
18 собранных с 1907 по 1913 гг. на территории Жиздринского, Козельского, Мещовского, Перемышльского уездов Калужской области.
Большое значение для исследования имеет фотоархив автора (съемки фасадной деревянной резьбы осуществлялись в 1980-1990-е годы в Калуге, Боровске, Тарусе, Козельске) и экспедиционный материал. Экспедиции в Думиничский, Тарусский, Боровский, Козельский, Куйбышевский районы Калужской губернии по сбору вещевого и фольклорного материала с участием автора проводились в 1980-е, 1990-е годы, 2001-2002 гг.
К числу письменных источников, имеющих отношение к развитию народного искусства Калужского края и хранящихся в Государственном архиве Калужской области и Калужской научной библиотеке имени В.Г. Белинского, относятся публикации калужских историков, этнографов, археологов в «Известиях Калужской ученой архивной комиссии» (ИКУАК) [78], «Калужской старине» (КС) [79], «Известиях Калужского общества изучения природы и местного края» (ИКОИМПМК) [80]. Разнообразные полезные сведения, почерпнутые из утраченных исторических источников, содержат церковные описи (1800), писцовые и переписные книги (1617, 1626, 1687) [81], «Памятные книжки Калужской губернии» (1861-1918), «Топографическое описание Калужского наместничества» (1785), «Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года» (1878), «Материалы для географии и статистики России. Калужская губерния» (1864), «Географический очерк Калужской губернии» (1908), «Опыт исторического путеводителя по Калуге...» (1912), «Кустарные промыслы Калужской губернии...» (1920) [82]. Отдельные сведения о традициях художественной обработке дерева, бытовавших на калужской земле, содержат такие письменные источники, как «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна [83], «Грамота Тверского епископа Нила...» [84] приходно-расходные книги и описи имущества монастырей, которые воспроизводятся в трудах СВ. Бахрушина [85]. Для выявления имен калужских мастеров-резчиков,
19 творчество которых остается практически анонимным, автор использовал документы Калужского областного отдела по делам строительства и архитектуры (отчеты за 1951-1956). Исторические корни художественно-предметного комплекса калужского народного искусства помогают выявить труды по археологии калужского региона [86].
В исследовании используются многочисленные архивные документы, которые были обнаружены автором в Российском Государственном историческом архиве (ГРИА), Российском Государственном архиве древних актов (РГАДА), Российской национальной библиотеке (РНБ), Государственном архиве Ярославской области (ГАЯО), Государственном архиве Калужской области (ГАКО), архиве Калужского областного художественного музея (КОХМ), архиве Калужского областного краеведческого музея (КОКМ) [87].
Небольшие самостоятельные исследования автора объединены в раздел «Источниковедение» (См. Приложение 1), поскольку представленные в них материалы и описанные памятники имеют статус источника. Все они в той или иной степени касаются проблем этнографического и исторического аспектов развития народного искусства Калужского края и тем самым расширяют проблематику нашей работы, более глубоко представляют частные вопросы проблемы. Но включение их в основной текст слишком бы перегрузило его. Целесообразным выглядит вынесение их в приложение.
Настоящая работа представляет собой первый опыт комплексного исследования народного искусства Калужского края XIX - XX вв., выявления региональных особенностей русского народного искусства. Задача конкретно исторических, локальных исследований народной художественной культуры - одна из самых актуальных в современном этноискусствоведении. На протяжении XX века калужскому народному искусству посвящались отдельные статьи, очерки, развивающие в основном этнографическое направление исследования. В отличие от
20 большинства своих предшественников автор настоящей работы развивает искусствоведческие аспекты исследования. В частности, автора, как искусствоведа, интересует художественная природа рассматриваемых явлений и их историческое развитие. Особое внимание уделяется анализу художественного образа произведений народного искусства. В исследовании впервые уделяется большое значение проблеме развития традиционных форм народного творчества, их жизни в современном народном искусстве Калужского края.
Результаты исследования могут быть использованы в музейном деле и научной практике для атрибуции памятников народного искусства Калужского края, при составлении каталогов, для разработки научных концепций выставок, в лекционных курсах, в дальнейших научных исследованиях и публикациях как специального, так и общетеоретического характера. Научные выводы диссертации будут способствовать созданию «Свода традиционных центров народных художественных промыслов Калужской области» и развитию творчества мастеров народных художественных промыслов. Исходной задачей исследования является введение народного искусства Калужского края в контекст народного творчества России.
Народной пропильной резьбе, вышивке, кружеву, глиняной игрушке в настоящем исследовании посвящены отдельные главы, что определяется спецификой происхождения, бытования, художественных и технических особенностей данных видов калужского народного искусства.
1. Гринкова Н.П. Одежда западной части Калужской губернии //Материалы по этнографии. Л. 1927. Т. III. Вып. 2; Бломквист Е.Э Крестьянское жилище Калужской губернии // Материалы по этнографии. Т. III. Вып. И. Л. 1927; Шереметева М.Е. Крестьянская одежда Калужской Гамаюнщины. Калуга. 1925; ее же. Женская
21 одежда в бывшем Перемышльском уезде Калужской губернии. Калуга. 1929; Яковлева В.Я. Калужская народная вышивка. М. 1959. Хвалебнова Т.М. Разновидности женской крестьянской одежды в южных районах Калужской области // Родная старина. Материалы I-й научно-практической конференции по проблемам сохранения и развития фольклора Калужской области. Калуга. 1995. С.34-39; ее же. Традиционная крестьянская одежда разных возрастных групп (по материалам Калужского края) // Родная старина. Материалы II и III научно-практических конференций по проблемам сохранения и развития фольклора. Калуга. 2002. - С. 120-127; Сафонова Г.Б. Костюм и этнос: о региональных особенностях крестьянского костюма Калужского края. Там же. С. 128-138; ее же. Калужский городской костюм XVII- первой половины XIX вв. Национальные формы // Калуга в шести веках. Материалы 3-й городской краеведческой конференции. Калуга. 2000. С.93-102; ее же. Коллекция народной одежды и вышивки Калужского краеведческого музея // Родная старина. Материалы 1-й научно-практической конференции по проблемам сохранения и развития фольклора Калужской области. Калуга. 1995. С.40-44; Дундукова Д.П. Игрушка школы А. Лондарева - продолжение традиций калужской (хлудневской) глиняной игрушки // Калуга в шести веках. Материалы 2-й городской краеведческой конференции. Калуга. 1999. СП 1-115; Личенко СИ Орнамент калужской народной вышивки как историко-этнографический источник // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы. Калуга. 1989. С. 59-62; ее же. Орнамент калужской народной вышивки //Пятая краеведческая конференция Калужской области. Тезисы докладов. Обнинск. 1990. С. 204-207; ее же. Происхождение, семантика и трансформация орнаментальных мотивов в народном искусстве Калужского края // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов.
22 Калуга. 1991. С. 26-29; ее же. Калужская архитектурная пропильная резьба: истоки и пути развития // Сборник Калужского художественного музея. Вып.1, часть 2. Калуга. 1993. С. 194-206; ее же. Кружевоплетение в Калужской губернии // Сборник Калужского художественного музея. Вып.1, часть 2. Калуга, 1993. С. 207-215; ее же. Орнаментированное полотенце в народном быту Калужского края. Родная старина. Материалы 1-й научно-практической конференции по проблемам сохранения и развития фольклора Калужской области. Калуга. 1995. С. 45-52; ее же. Научное наследие М. Е. Шереметевой // Калуга в шести веках. Материалы 1-й городской краеведческой конференции, посвященной 625-летию г. Калуги. Калуга. 1997. С. 189-192; ее же. Народная вышивка Калужской Гамаюнщины // Калуга в шести веках. Материалы И-й городской краеведческой конференции. Калуга. 1999. С. 103-111; ее же. Калужская народная вышивка. Типология, символика, бытование // Родная старина. Материалы II и III научно-практических конференций по проблемам сохранения и развития фольклора. Калуга. 2002. СП 1-117; ее же. Хлудневская игрушка //Родная старина. Материалы II и III научно-практических конференций по проблемам сохранения и развития фольклора. Калуга. 2002. С. 139-152. 2. Многие теоретические и методологические проблемы народного искусства являются предметом дискуссии. Прошедшая в 1973 году в журнале «Декоративное искусство» дискуссия о народных художественных традициях показала, что нет четкости в понятии, определяющем народную художественную традицию, и нет единства в понимании границ народного искусства. Б. Вязьмин в своей статье отмечает недостаточность научных исследований о народном искусстве в теоретическом и методологическом плане, расхождения в понимании термина «народное искусство». См.: Б. Вязьмин. От
23 локальных исследований - к единой теории // ДИ. 1973. №1. С.37-39. Г. Вагнер видит в развитии науки о народном искусстве «ошибки не теоретические, а методологические». По мнению исследователя, «единая теория народного искусства должна разрабатываться именно наукой о народном искусстве», которая представляется «в виде некоего общего введения в искусствознание и эстетику, фольклористика же составляет ее часть...мифология, этнография, религиеведение будут неотделимы от нее». См.: Г.Вагнер. О единой теории народного искусства // ДИ. 1973. №9. С.27-29. Проблемы, связанные с теоретическими аспектами изучения народного искусства являются предметом обсуждений на Научных чтениях памяти В.М. Василенко. См.: Мамонтова Н.И. Проблемы изучения традиционных форм культуры и понятие «народное искусство» // Научные чтения памяти В.М. Василенко. Сборник статей. Выпуск I. М. 1997. С.22-30; Богуславская И.Я. О некоторых понятиях и терминах в применении к народному искусству. Там же. С.8-21; Гамзатова П.Р. Мироустроительная функция архаического прикладного искусства. Там же. С.50-62; Богемская К.Г. Термины «народное искусство» и «современное искусство». Там же. С. 63-68; Рождественская С.Б Русское народное искусство. Там же. С.69-74; Разина Т.М. Термины, понятия и реальность. Там же. С.75-81. 3. Проблема сохранения и развития народных художественных промыслов имеет большое значение и для Калужского региона. Автор является членом художественно-экспертного Совета по народному и декоративно-прикладному искусству при Департаменте культуры и искусства Калужской области и участвует в создании Свода традиционных центров народных художественных промыслов, который должен способствовать поддержке, развитию и сохранению народного искусства края. 26-29 мая 2004 года в Калуге проходила работа 6-й Региональной научно-практической
24 конференции «Состояние и проблемы развития гуманитарной науки в Центральном регионе России», посвященной 10-летию Российского Гуманитарного научного фонда. На заседании секции «Актуальные проблемы гуманитарных наук» автором был прочитан доклад «Теория и реалии исторического бытования народного искусства Калужского края».
4. В частности, проблема связей устно-поэтического творчества с
духовной и материальной культурой народа, с природой и
социальной средой была разработана фольклористами. В.Я. Проппом
на материале фольклора была разработана проблема связей
народного творчества с окружающей действительностью, с
культурой и бытом народа. См.: Пропп В.Я. Исторические формы
волшебной сказки. Л. 1946; его же. Фольклор. Литература. История.
Собрание трудов. М. 2002.
П.Г. Богатырев открыл пути исследования структуры художественной культуры народа, элементами которой, в частности, являются фольклор и народное творчество. В его исследованиях не только многосторонне проанализировано единство образов и идей, отраженных как в устном, так и в изобразительном творчестве, но и наглядно показаны специфические возможности воплощения их в фольклоре и в народном искусстве. См.: Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М. 1971.
Стасов В.В. Русский орнамент. Вып.1: Шитье, ткачество, кружево. Спб. 1872.
См.: Зубова Т.Д. Изучение народного искусства в 20-х - 30-х гг. (B.C. Воронов, А.И. Некрасов, А.В. Бакушинский). Автореферат канд. дисс. М. 1977; ее же. Исследователь народного искусства А.И. Некрасов // Декоративное искусство СССР. 1977. №6. С. 16-18; Салтыков А.Б. Избранные труды. М. 1962; Василенко В.М. Народное искусство. Избранные труды о народном творчестве Х-ХХ веков. М.
25 1974; его же. О примитиве в крестьянском искустве //Сообщения Государственного Русского музея. Вып. XI. М. 1976; его же. О содержании в русском крестьянском искусстве XVIII XIX вв.// Русское искусство XVIII - первой половины XIX в. М. 1971.
И.Е. Забелин. Русское искусство. Черты самобытности в русском зодчестве. М. 1900; Л.В. Даль. Историческое исследование памятников русского зодчества // Зодчий. 1872. №2,4,7; №1,5; его же. Материалы для истории русского гражданского зодчества // Зодчий. 1874. №3,7); А.А. Потапов. Очерк гражданского зодчества. М. 1902; Н.В. Султанов. История архитектуры. СПб. 1878; его же. Теория архитектурных форм. СПб. 1903. М.В. Красовский. Курс истории русской архитектуры. 4.1. Деревянное зодчество. Пг. 1916.
Бобринский А.А. Народные русские деревянные изделия. Вып.1 М. 1910.
9. Воронов B.C. О крестьянском искусстве. Избранные труды. М. 1972.
Ю.Некрасов А.И. Русское народное искусство. М. 1935.
Н.Соболев Н.Н. Русская народная резьба и роспись по дереву. М. 1934.
12.Маковецкий И.В. Памятники народного зодчества » Верхнего
Поволжья. М. 1952; его же. Памятники народного зодчества
Среднего Поволжья. М. 1954. 13.Званцев М.П. Народная резьба. По материалам Горьковской области.
Горький. 1957. С.79. Н.Вагнер Г.К. Древние мотивы в домовой резьбе Ростова
Ярославского// СЭ, 1962, № 4. С. 34-45. 15.Вагнер Г.К. В.М. Василенко - исследователь народного творчества //
В.М. Василенко. Народное искусство. Избранные труды о народном
творчестве X - XX веков. М. 1974. С. 14. Іб.Рождественская СВ. Русская народная художественная традиция в
современном обществе. М. 1972. 17.Скворцов А.И. Русская народная пропильная резьба. Л. 1984.
26 18.Стасов В.В. Русский народный орнамент. Вып. 1. Шитье, ткани,
кружева. СПб. 1872. С.ХХ. 19.Городцов В.А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском
народном творчестве // Труды Государственного Исторического
музея. Вып.1. М. 1926. С. 7-36. 20.Динцес Л.А. Историческая общность русского и украинского
народного искусства // СЭ. 1941. №5. С.21-58; его же. Восточные
мотивы в народном искусстве Новгородского края // СЭ. 1946, №3.
С. 93-112; его же. Дохристианские храмы Руси в свете памятников
народного искусства // СЭ. 1947. №2. С. 67-94; его же. Мотив
московского герба в народном искусстве // Сообщения
Государственного Эрмитажа. Л., 1947. Вып.И. С. 30-33; его же.
Изображение змееборца в русском народном шитье // СЭ. 1948. №4.
С.36-53. 21.Рыбаков Б.А. Древние элементы в русском народном творчестве //
СЭ. 1948. №1. С. 90-106; его же. Космогоническая символика
«чудских славянских бляшек» и русских вышивок. // Труды
Советско-Финского археологического симпозиума. Л. 1979; его же.
Язычество древних славян. М. 1981; его же. Язычество Древней
Руси. М. 1987. 22.Амброз А.К. О символике русской крестьянской вышивки
архаического типа // С А. 1966. №1. С. 61-76; его же.
Раннеземледельческий культовый символ «ромб с крючками» // СА.
1965. №3. С. 14-27. 23.Богуславская И.Я. О трансформации орнаментальных мотивов,
связанных с древней мифологией, в русской народной вышивке. М.
1964; ее же. Русская народная вышивка. М. 1972. 24.Иванов СВ. Орнамент народов Сибири как исторический источник.
М.-Л. 1963.
27 25.Чернецов В.Н. Орнамент ленточного типа у обских угров // СЭ. 1948.
№1. С. 139-152. 26.Маслова Г.С. Орнамент русской народной вышивки как историко-
этнографический источник // СЭ. 1975. №3. С. 33-44; ее же.
Орнамент русской народной вышивки как историко-
этнографический источник. М. 1978. 27.Маслова Г.С. Орнамент русской народной вышивки как историко-
этнографический источник. М. 1978. С. 11. 28.Давыдова С.А. Русское плетеное кружево и русские кружевницы.
Спб. 1892; ее же. Русское кружево. Узоры и сколки. Спб. 1909; ее же.
Кружевная промышленность в России //Труды съезда деятелей по
кустарной промышленности в России. Т.1. Часть 1. Спб. 1910. С.
440-447; ее же. Очерки кружевной промышленности в России //
Кустарная промышленность в России. Женские промыслы. Спб.
1913.
Свинтковская-Воронова Л.И. Кружевоплетение //Из научного наследия Л.И. Свинтковской -Вороновой. Сборник статей из архива Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства. Приложение к сборнику статей «Научные чтения памяти В.М. Василенко». Выпуск III. М. 2001. С. 51-60; ее же. Русское народное кружево. Там же. С. 61-66.
Фалеева В.А. Русское плетеное кружево. Л. 1983.
31.Климова Н.Т. Народный орнамент в композиции художественных изделий. Цветное коклюшечное кружево. М. 1993.
32.Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. СПб. 1986, 1888; Труды съезда деятелей по кустарной промышленности в России. Спб. 1910; Труды III Всероссийского съезда деятелей по кустарной промышленности в С.-Петербурге. Спб. 1913.
33.Историография русской народной игрушки до 1957 года рассматривается в статье СМ. Успенской. См.: Успенская СМ. Русская народная игрушка (историография) // Сб. трудов НИИХП. Вып.2.М. 1963.С173-180.
34.Бенуа А. Русская народная игрушка. СПб. 1905; его же. Игрушка // Аполлон. №2. 1912.
35.Бартрам Н.Д. О возможности возрождения в игрушке народного творчества // Аполлон. №2. 1912; его же. Игрушки и начатки ручного труда // Игрушка, ее история и значение. М. 1912; его же. Музей игрушки // Ребенок и игрушка. М. 1923; его же. Новое в кустарном деле // Красная Нива. №2. 1925; его же. О путях развития новой игрушки // Красная Нива. №15. 1930.
Зб.Сергей Глаголь. Русская народная игрушка в XIX веке // Игрушка, ее история и значение. М. 1912.
37.0ршанский Л.Г. Игрушки. М. 1923.
38.Воронов В.С.О крестьянском искусстве. М. 1972. С.305-311.
39.Церетелли Н. Русская крестьянская игрушка. М. 1933.
40.Динцес Л.А. Русская глиняная игрушка. Происхождение, путь исторического развития. М.-Л. 1936.
41.Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М. 1948; его же. Язычество древних славян. М. 1981; его же. Язычество Древней Руси. М. 1987.
42.Салтыков А. Б. Русская народная керамика. М. 1960; его же. О художественном развитии дымковской игрушки //Самое близкое искусство. М. 1968; Крюкова И.А. Русская скульптура малых форм. М. 1969; Василенко В.М. О содержании в русском народном искусстве XVIII XIX вв. // Русское искусство XVIII - 1-й половины XIX в. М. 1971. С. 133-188; Богуславская И. Русская глиняная игрушка. Л. 1975; ее же. Дымковская игрушка. Л. 1988; Некрасова М.А. Народное искусство как часть культуры. М. 1983.
43.И.Я. Богуславская, анализируя типологию русской глиняной игрушки, обращает внимание на наличие древних культовых представлений в изделиях разных регионов, в частности: «русская глиняная игрушка XIX XX веков... дает основание видеть в ней отголоски древних культовых представлений. Для многих центров изготовления игрушки в Средней России - Орловской, Рязанской, Тамбовской, Курской, Воронежской, Тульской, Калужской областях - типичны фигурки женщин с обнаженной грудью, держащих на руках детей или птиц. При всех местных вариантах трактовки, им присущи общие черты... От них веет глубокой архаикой, первозданной силой древних образов». См.: Богуславская И. Русская глиняная игрушка. Л. 1975. С.9.
44.Некрасова М.А. Народное искусство как часть культуры. М. 1983. С. 18. О масленичных куклах, распространенных в Калужской губернии, которые после масленицы превращались в детскую игрушку, сообщает калужский этнограф М.Е. Шереметева. См.: Шереметева М.Е. Масленица в Калужском крае //Советская этнография. 1936. №2. С. 101-121.
45.Историко-краеведческие организации калужского края 1891-1937. Библиографический указатель. Сост. Бауэр А.А. Калуга. 1982.
46.См.: Лебедева Н.И. Этнологическое изучение Калужского Полесья как характерного этнологического района // Вопросы этнологии Центрально-Промышленной области. МЛ 927; ее же. Народный быт в верховьях Десны и верховьях Оки. (Этнологическая экспедиция в Брянской и Калужской губерниях в 1925-м и 1926-м годах // Мемуары этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. М. 1927; ее же. Жилище и хозяйственные постройки в верховьях Оки. Государственный литературный музей. Фольклорный отдел. Архив Лебедевой. Инв. № 20; Гринкова Н.П. Одежда западной части
Калужской губернии //Материалы по этнографии. Л. 1927. Т. III. Вып. 2; Бломквист Е.Э Крестьянское жилище Калужской губернии // Материалы по этнографии. Т. III. Вып. И. Л. 1927; Яковлева В.Я. Калужская народная вышивка. М. 1959.
47.Шереметева М.Е. Крестьянская одежда Калужской Гамаюнщины. Калуга. 1925; ее же. Женская одежда в бывшем Перемышльском уезде Калужской губернии. Калуга. 1929.
48.Гринкова Н.П. Одежда юго-западной части Калужской губернии // Материалы по этнографии. Л. 1927. Вып. 2. С. 17-36.
49. Яковлева В.Я. Калужская народная вышивка. М. 1959.
50.Сафонова Г.Б. Народная вышивка Калужского края. Женская одежда и полотенца. Каталог коллекции Калужского краеведческого музея. Калуга. 1994.
51.Личенко СИ. Орнамент калужской народной вышивки как историко-этнографический источник // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы. Калуга. 1989. С. 59-62; ее же. Орнамент калужской народной вышивки //Пятая краеведческая конференция Калужской области. Тезисы докладов. Обнинск. 1990. С 204-207; ее же. Происхождение, семантика и трансформация орнаментальных мотивов в народном искусстве Калужского края // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга. 1991. С. 26-29; ее же. Орнаментированное полотенце в народном быту Калужского края // Родная старина. Материалы 1-й научно-практической конференции по проблемам сохранения и развития фольклора Калужской области. Калуга. 1995. С. 45-52; ее же. Народная вышивка Калужской Гамаюнщины // Калуга в шести веках. Материалы И-й городской краеведческой конференции. Калуга. 1999. С. 103-111; ее же. Калужская народная вышивка. Типология, символика, бытование // Родная старина. Материалы II и
III научно-практических конференций по проблемам сохранения и
развития фольклора. Калуга. 2002. -С 111-117. 52.Личенко СИ. Орнаментальное искусство М.Н. Гумилевской
//Вышивка. Художник М. Н. Гумилевская. М. 2005. С 14-37. 53.Бломквист Е.Э. Крестьянское жилище Калужской губернии
//Материалы по этнографии. ТЛИ. Вып. П.Л. 1927 54.Фехнер М.В. Калуга. Архитектура городов СССР. М. 1961. 55.Рождественская СБ. Русская народная художественная традиция в
современном обществе. М. 1972. 56.Личенко СИ. Калужская архитектурная пропильная резьба: истоки и
пути развития // Сборник Калужского художественного музея.
Вып.1, часть 2. Калуга. 1993. С. 194-206; ее же. Калужская
архитектурная пропильная резьба //Народное искусство Калужского
края XIX - XX веков. Калуга. 2001. С 9 - 30. 57.Государственный архив Калужской области. Фонд 32, опись 2, том 2,
ед.хр. 688. 58.Пономарев Н.В. Кустарные промыслы Екатеринославской и
Калужской губерний // Отчеты и исследования по кустарной
промышленности в России. Спб. 1894. Т.2. С. 182-184; его же.
Выставки кустарных изделий в Калуге, Саратове, Ромнах и Риге //
Отчеты и исследования по кустарной промышленности в России.
Спб. 1900. С. 330,339. 59.Кустарные промыслы Калужской губернии и местная кооперация.
Сборник статей. Калуга. 1920. бО.Кашкаров В.М. Географический очерк Калужской губернии. Калуга.
1908. бІ.Голяшкин В. Краткий очерк кружевного промысла в Боровском
уезде Калужской губернии // Памятная книжка Калужской губернии
на 1898 год. Калуга. 1898. С. 230-234.
32 62.Давыдова С.А. Русское кружево и русские кружевницы. Спб. 1892;
ее же. Кружевная промышленность в России. СПб. 1902; ее же.
Очерки кружевной промышленности в России. Кустарная
промышленность в России. Женские промыслы. СПб. 1913. 63.Фалеева В.А. Русское плетеное кружево. Л. 1983. 64.Климова Н.Т. Народный орнамент в композиции художественных
изделий. Цветное коклюшечное кружево. М. 1993. С. 13,20. 65.Личенко СИ. Кружевоплетение в Калужской губернии // Сборник
Калужского художественного музея. Вып. I. Часть 2. Калуга. 1993. С.
207-215; ее же. Кружевоплетение в Калужской губернии //Народное
искусство Калужского края XIX - XX вв. Калуга. 2001. С.54 - 91. бб.Народные художественные промыслы СССР. По материалам
Всесоюзной выставки, состоявшейся в Москве в 1979 г. М. 1983. С
79. 67.Архив Калужского областного художественного музея (КОХМ).
Личный фонд Н.М.Маслова. Рукопись «Калужская художественная
керамика». 1944. Рукопись впервые вводится в научный оборот в
контексте данной работы. См.: Примечание 1. Источниковедение. 68.Фрумкин А.Н. Калужская область, Думиничский район, деревня
Хлуднево //Народное гончарство России. Сохранившиеся центры.
Пути возрождения. Каталог выставки. М. 1987. б.с. 69.Блинов Г. Хлудневские сопелки-грематушки // Сказки без слов.
Тула. 1974. С.96-103. 70.Борисов Е. Кто продолжит традицию. (О хлудневских
игрушечницах) //Известия культуры. М. Февраль 1992. 71.Нестерина Е. Кто зовется мастером? (О народной мастерице из
деревни Хлуднево Самошенковой М.В.) //Знамя, 13 июля 1995. 72.Вяткина Н. Не просто искусство. Хлуднево. Семья Бубневых. //
Народное творчество. № 2 - 3.1995.
33 73.Дундукова Д.П. Тайна хлудневской игрушки // Знамя. 9 сентября
1993; ее же. Мастер и его школа. (О калужском мастере народной
глиняной игрушки Лондареве А.А.) // Знамя. 1 сентября 1995; ее же.
Народные промыслы Калужской губернии. Глиняная игрушка //
Весть. 30 мая 1995. 74.Ведерникова Н. Гончарный промысел в д. Хлуднево //Живая
культура Российской провинции. Калужский край. Козельский
район. Этнографические очерки. М. 1999. С. 160-173. 75.Личенко СИ. Хлудневская игрушка //Народное искусство
Калужского края XIX - XX веков. Калуга. 2001. С. 91 - 108; ее же.
Хлудневская игрушка //Родная старина. Материалы II и III научно-практических конференций по проблемам сохранения и развития
фольклора. Калуга. 2002. С. 139-152. 76.Личенко СИ. Народное искусство Калужского края XIX - XX веков.
Архитектурная деревянная резьба. Вышивка. Кружево. Игрушка.
Очерки. Калуга. 2001. 77.Русский фонд этнографических музеев Москвы и Санкт-Петербурга.
1867-1930. Спб. 1994. 78.Известия Калужской ученой архивной комиссии (ИКУАК). Калуга.
1891-1913. 79.Калужская старина (КС). Калуга. 1901-1911. 80.Известия Калужского общества изучения природы и местного края
(ИКОИМПМК). Калуга. 1912-1919. 81.Государственный архив Калужской области (ГАКО), ф. 33, оп.З,
Д.9,10. 82.Памятные книжки Калужской губернии. Калуга. (1861-1918);
Топографическое описание Калужского наместничества. СПб. 1785;
Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года. М. 1878;
Попроцкий М. Материалы для географии и статистики России,
собранные офицерами Генерального штаба: Калужская губерния.
34 СПб. 1864; Кашкаров В.М. Географический очерк Калужской губернии. Калуга. 1908; Малинин Д.И. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главным центрам губернии. Калуга. 1912; Кустарные промыслы Калужской губернии и местная кооперация. Калуга. 1920.
83.Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. СПб. 1908.
84.Грамота Тверского епископа Нила //Акты исторические № 121.
85.Бахрушин СВ. Научные труды. Т. 1. Акад. Наук СССР. М. 1954.
86.Булычев Н.И. Журнал раскопок 1898 г. по берегам Оки. М. 1899; его же. Раскопки по части водораздела верхних притоков Днепра и Волги. М. 1903; его же. Раскопки по среднему течению р. Угры. М. 1913; Никольская Т.Н. Земля вятичей. М. 1981; Археологическая карта России. Калужская область. М. 1992; Археология Калужской области. Калуга. 1999.
87.См.: Российский Государственный исторический архив (ГРИА, ф.1286), Российский Государственный архив древних актов (РГАДА, ф. 1355), Российская национальная библиотека (РНБ, ф. 54), Государственный архив Ярославской области (ГАЯО, ф.56), Государственный архив Калужской области (ГАКО, ф.- Р 437, 3526, ф. 32, 33, 45, 58, 62, 132, 156, 278, 324, 404, 372), архив Калужского областного художественного музея (КОХМ - личные фонды Н.М. Маслова, М.Е. Шереметевой), архив Калужского областного краеведческого музея (КОКМ - личные фонды М.В. Фехнер, М.Н. Гумилевской).
Медынь ] Л J/\
Малоярославец ^
' щ
Таруса І Я
0(Л /
КАЛУГА! г\ / О Перемышль^/ Q J ^Х
'А \*(ї Ф$
LA V J Лихвин Г^ ,ЧГ
Козельск ч,т / j&
О / a^X <^
L L
L _
L L L L L L L L L L
КАРТА 1
Народные художественные промыслы на территории уездов Калужской губернии.
%
^
XIX - начала XX вв.
^^уберняя
LA Архитектурная деревянная пропильная резьба Узорное ткачество
О Вышивка перевить і і Ленточный промысел
Вышивка крестом Кружево промысловое
W Вышивка бранье Кружево крестьянское
Золотное шитье Глиняная игрушка
V Тесемочный промысел
Происхождение, развитие, формы и мотивы архитектурной деревянной пропильной резьбы
До настоящего времени деревянные домики в Калуге и калужских селах приятно удивляют замысловатым резным декором. Наличники окон, подзоры, ветренницы и даже целые панели делались прорезными. Работа выполнялась плотниками-мастерами так называемой «выкружной» пилой. Существует несколько способов изготовления пропильной резьбы с помощью различных пил, но в каждом случае неизменными остаются три момента: пиленая доска как исходный материал, сверло или коловорот, посредством которых наносятся сквозные отверстия на доске, пила, которой производится внутреннее пропильное соединение этих отверстий с целью создания узора. В зависимости от того, что выпиливается, фон или узор, соотнесение между ними может меняться. В одном случае, узор может быть сквозным и смотреться на фоне доски, в другом, напротив, узор смотрится на сквозном фоне. При определенном построении композиции между фоном и узором устанавливается равновесие, и они становятся равноправным орнаментом.
Бытование калужской народной пропильной резьбы связано с определенной архитектурной конструкцией. В этнографических исследованиях Е.Э Бломквиста [4] и Н.В.Лебедевой [5] описываются типы калужского жилого дома, его планировка, внутреннее убранство. Поэтому нет необходимости подробно останавливаться на этих вопросах. Но в целом, следует отметить, что калужская архитектурная пропильная резьба существует в контексте определенной жилой конструкции. По данным исследователей, [6] крытый соломой или тесом, бревенчатый, чаще всего двухкамерный дом, состоящий из одной избы с пристроенным к ней холодным помещением (сени), реже трехкамерный дом, состоящий из двух изб, соединенных сенями - вот наиболее распространенный тип крестьянского жилого дома в Калужской губернии в XIX веке и в начале XX.
В самой Калуге и уездных городах в начале ХХ-го столетия основным типом обывательского жилого дома продолжал оставаться деревянный одноэтажный индивидуальный дом. Обыкновенно - это поставленные торцом по красной линии улиц дома в три окна, реже в пять по главному фасаду, обшитому тесом, традиционного или близкого к традиционному типа. Орнамент деревянного пропильного декора в жилищах данного типа в отдельных случаях лаконичен и сдержан, в других - тяготеет к пышности и явно выраженной декоративности, во многом не соответствует конструкции сооружения (Илл. 1,5,7,20,32,33,38).
Второй тип жилых строений с деревянной пропильной резьбой в Калуге - дома одноэтажные, отличающиеся более сложной планировкой и размерами, двухэтажные или одноэтажные с полуподвальным этажом, нередко с каменным низом и деревянным верхом. Эти дома сохранили отдельные элементы традиционности в планировке и конструкции, но отошли от традиций народного зодчества в целом. Орнамент пропильного декора данной группы домов чрезвычайно разнообразен. Здесь декорируется большая часть дома: светелки, мезонины, наличники и подзоры по обвязке сруба, накладные пилястры, фигурные кронштейны, не являющиеся конструктивной деталью (Илл. 2-4,12, 36).
Разнообразие калужского деревянного пропильного декора изначально связано с планировкой и конструктивными особенностями индивидуального жилища. Ажурные наличники дома закрывают щель между срубом и колодой, в которую вставлена оконная рама. Торцовые доски, покрытые резьбой, защищают концы бревен сруба от разрушения их дождем и ветром. Ту же функцию выполняют причелины, украшающие фронтон дома и предохраняющие его крышу от преждевременного старения. Узорная обшивка сруба тесом ограждает бревна от дождя и снега. Крыльцо, светелка, навесы, ворота - все повышает комфортабельность традиционного жилища, все целесообразно и декоративно выразительно за счет пропильного декора (Илл. 13,16,20,21,25,).
Материал по калужской архитектурной пропильной резьбе неоднороден в хронологическом и стилистическом отношении. Но в целом, калужская архитектурная пропильная резьба прошла путь развития, традиционный для эволюции отечественной домовой резьбы. Возникновение пропильной резьбы большинство исследователей связывает с пореформенной эпохой, ее широкое бытование - со второй половиной XIX века [7]. Но по отношению к отдельным локальным вариантам точная датировка невозможна по причине отсутствия памятников ранее XIX века.
Калужская архитектурная пропильная резьба, представленная в сохранившихся памятниках конца XIX - середины XX века, обладает целым комплексом уже сложившихся характерных признаков. К сожалению, мы не располагаем материалом, чтобы иметь полное представление о калужской пропильной резьбе первой половины XIX века. Можно лишь отметить, что она имела определенное распространение с конца XVIII века. О ее характере можно судить в самых общих чертах по рисункам, сделанным архитекторами в 1870-1880-х годах.
Художественные особенности архитектурной деревянной пропильной резьбы
Деревянный пропильной декор как внешнее убранство жилища реализуется прежде всего в своих чисто эстетических качествах. Это естественно привело к закреплению на фасаде декорационных свойств пропильной резьбы. Пропильной декор работает как бы в двух планах: издали он впечатляет общим эффектом деревянного кружева, а вблизи изысканно-мелким узорочьем и композиционной слаженностью орнамента. Восприятие его проистекает в прямой эмоциональной форме и предполагает непосредственный отклик в душе. В этом отношении весь декоративный строй пропильной резьбы пронизан этим чувством, которому подчинены и ее художественные особенности.
Калужская пропильная резьба имеет прежде всего ярко выраженный принцип "наборности", который лежит в основе разнообразных орнаментальных композиций. Из него же проистекает и необычайная вариативность этих композиций, для создания которых иногда достаточно небольших перестановок в размещении одних и тех же орнаментальных элементов. Поиск и эксперимент со стороны талантливых мастеров создавали все новые вариации и сочетания приемов и мотивов. Характер определенной монтажности резьбы, близкий приемам мозаики или аппликации, позволял мастерам достичь большой насыщенности декора, его удивительного разнообразия и подлинного орнаментального богатства. Кажущаяся элементарность в построении композиций всегда предполагала широту и единство общего художественного замысла мастера.
Композиционная цельность пропильного декора достигается также и за счет его органической согласованности с архитектурными объемами и конструктивными членениями дома в целом. Пилястры оформляют края фасада, ограничивая его сбоку. Резные причелины четко выделяют фронтон кровли, придают ему как архитектурной форме завершенность в пространстве. Пропильной декор дома, композиционно отделяясь орнаментальными полосами от остального пространственного окружения, получает определенную замкнутость. Но с помощью орнаментальных форм дается и четкое структурное деление внутри этой отграниченной плоскости: подзоры подчеркивают переход от фасада к фронтону, а наличники оформляют ритмически размещенные окна. Пропорциональная согласованность между всеми членениями фасада дополняется и слаженностью орнамента, выполненного как бы в одном ключе.
При всей цельности композиционного размещения пропильного орнамента на фасаде отдельные его части не производят впечатления статичности. Важнейшие композиционные построения орнамента потенциально тяготеют к движению: подзоры свисают вниз и зрительно объединяют вместе два важнейших структурных членения фасада - крышу и сруб; наличники окон получают вверху трехчастную композицию орнамента с вертикальной осью посредине и устремляют ритмическое движение вверх, к карнизу, и там взаимосвязываются с узорочьем подзоров. Свободное движение орнаментальных форм в пропильной резьбе происходит за счет того, что в ней почти отсутствуют замкнутые композиции. Чаще всего это подзоры, карнизы, фризы, пояса, каемки, бордюры, то есть удлиненные по горизонтали плоскости, орнаментированные пропильным узором из отдельных ритмически повторяемых элементов. Момент движения заключен в самой повторяемости. Из этого же принципа проистекает и активная взаимосвязь орнаментальной композиции фасада в целом с внешним окружением.
Пропильной декор фасада - не только замкнутая в себе система, но и система, раскрытая вовне. Те же ажурные карнизные подзоры и фронтоны выводят орнамент из внутреннего состояния во внешнее. В результате фасадная пропильная декорация дома - это в целом динамичная пространственная композиция, постоянно находящаяся в движении и активной взаимосвязи как с ее отдельными элементами, так и со всем другим окружением, в том числе и с существующим архитектурным контекстом.
В этой связи следует отметить, что на художественные особенности калужской деревянной фасадной резьбы большое влияние оказали ведущие архитектурные стили, как то русский стиль [23], классицизм, модерн, повлиявшие в разной степени на формирование архитектурного облика города.
Проникновение форм русского стиля в калужскую деревянную фасадную резьбу шло через отхожие промыслы. Во второй половине XIX века калужские плотничьи артели работали под Ченстоховом, в Ковне, в Поволжье. По возвращению мастеров в родные места эти многочисленные технические и художественные заимствования проходили своеобразную адаптацию на калужской почве. И если повторение образца осуществлялось менее талантливыми мастерами, шло чисто механическим путем, создание пропильного декора оставалось малотворческим процессом. Но сам метод вариативности, заложенный в русском стиле, позволял мастерам выразить свое индивидуальное отношение к понравившемуся образцу. Поэтому характер переработки последнего в народном зодчестве, как правило, зависел от меры талантливости и мастерства самого плотника.
Орнаментированные предметы в народном быту калужской губернии
Количественный состав и качественный уровень вышивок калужской этнографической коллекции неоднороден. Наибольшее количество вышивок зафиксировано по Перемышльскому, Калужскому уездам, по районам Гамаюнщины и Монастырщины, хронологически они относятся к середине Х1Х-началу XX вв. Более поздние образцы шитья (1920-х - 1930-х годов) были собраны в Жиздринском, Мосальском, Тарусском уездах. В район Монастырщины входили селения, принадлежавшие монастырям (Лютикову, Гремячеву, Шаровкину,
Перемышльскому Резванскому, Перемышльскому Рождественскому Девичьему). К Гамаюнщине относились семнадцать селений бывших Калужского и Перемышльского уездов, расположенные на правом берегу Оки на расстоянии от двух до двенадцати верст от Калуги. Небольшие этнические группы крестьянского населения, исторически сложившиеся в Калужском крае, локализуемые по месту жительства в пределах территории Гамаюнщины и Монастырщины, в 1920-е годы еще представляли собой нечто целое, крепко связанное семейным родством, общностью и традициями хозяйственных навыков, обычаев в семейном быту (крестины, свадьбы, погребения, религиозные праздники и т.д.) и обособленностью в сохранении женского традиционного костюма, в декоре которого большое место занимала вышивка, сохранившая во многом традиционную орнаментику архаического извода.
Особая значимость этнографической коллекции калужского народного шитья определяется и тем, что в ее состав входят не только отдельные вышивки, но и предметы народного быта (элементы традиционного народного костюма и праздничные обрядовые полотенца), занимавшие особое место в жизни калужских крестьян и наиболее полно сохранившие древние сюжеты вышивки. Следовательно, изучение калужской народной вышивки в определенном предметном комплексе и должно стать первым этапом исследования.
Украшению текстильных бытовых предметов уделялось большое внимание в крестьянской народной среде Калужской губернии. Вышивкой украшался традиционный народный костюм XIX века. Народные мастерицы вышивали рубахи, передники-занавески, поневы, головные уборы (сороки) [1]. В зависимости от назначения предмета, формы, размеров, материала, покроя менялись характер вышивки, ее композиция, техника.
Изменение вышитого декора в зависимости от функции предмета хорошо отражают калужские занавески - вислые и с плечиками.
Будничные занавески украшались только небольшой перетычкой (холст, перетканный красными полосами), «... праздничные были наряднее ... они носили название «добрые» [2]. Для праздничных калужских занавесок, сшитых из полотнищ изотканного холста, характерна устойчивая схема расположения украшений - своеобразная декоративная композиция из связанных между собой сложным ритмом узорных (тканных и вышитых) и гладких полос: внизу занавеска украшалась покупным кружевом, т.н. прошвами, выше - полоской кумача, далее шли вырезы - вышивка перевитью, - разделенные ткаными узорами из белых и красных полос, еще выше - холст, перетканный красными полосами, т.н. перетыки, наконец, на грудинке размещалась узкая вышивка - подузорники, а на спине прорезали окошечко, которое также должно было служить украшением и часто декорировалось вышивкой крестом.
Стилистическая разработка орнаментальных мотивов вышивки занавески, как правило, подчиняется конструктивной схеме предмета — крою, подчеркивает функционально важные части - акцентирует наиболее широкую и больше всего обозреваемую часть занавески, придает пластическую завершенность вещи. Широта полос, их насыщенность узорами и цветом ритмично нарастают к нижнему краю занавески, но наиболее широкая узорчатая полоса находится, как правило, выше кумачовой вставки, являясь ведущей, остальные играют роль своеобразного аккомпанемента. Характерна строгая симметрия в расположении орнаментальных полос по горизонтальной оси, каждая полоса представляет собой замкнутое орнаментальное целое. Народные мастера находят композиционно оправданное соотношение между вышивкой и фоном, используя естественное членение плоскости красными ткаными полосами; это членение подчеркивает плоскость изделия, привязывает к ней вышитые узоры, выявляя форму вещи. Сочетание полос узорных и гладких, различных по ширине, цвету и фактуре создает впечатление нарастающего или убывающего ритма.
Истоки русской глиняной игрушки: исторические корни локальной художественной традиции
Археологические материалы свидетельствуют о том, что художественная деятельность развивалась на Калужской земле с незапамятных времен. Если гончары эпохи неолита украшали выполненные ими сосуды узорами различного типа, то уже в тот далекий период, несомненно, ремесло не ограничивалось удовлетворением одних утилитарных потребностей [1].
Живая связь народного искусства с населением древних культур представляет неоспоримый исторический факт, иллюстрируемый многочисленными примерами. Большая их часть относится к крестьянской вышивке и керамике. Коропластика древних народов нередко имела культовое значение. Впоследствии статуэтки идолов были переосмыслены, и их далекие поздние воспроизведения положили начало игрушке, довольно разнообразной по форме и материалу. Изделия из обожженной глины, вероятно, всегда пользовались большой популярностью. По крайней мере среди археологических находок они представлены практически повсеместно. В специальной литературе неоднократно подчеркивалась связь русского народного творчества с пережитками древних религиозных культов [2]. Образ, сюжетный и орнаментальный мотивы из сакральной плоскости культуры способны естественно переходить в декоративное творчество. В противном случае не приходилось бы разгадывать происхождение первоисточника архаизирующих сюжетов и композиций поздней народной коропластики -тех глиняных игрушек, которые являются предметом нашего исследования.
Русская глиняная игрушка подобно другим феноменам художественного творчества наряду с восхищением ее лучшими образцами возбуждает и неизбежные вопросы. Они касаются традиции, истоков, «глубины» памяти народной. Казалось бы, логичнее всего «расспрашивать» сами изделия, и на анализе их образов и форм основывать заключения, научно оправданные и объективные. Между тем игрушка последних десятилетий заметно эволюционизировала, как в плане усвоения отдельных элементов, свойственных фабричной продукции, так и усиления преднамеренной архаизации. Так, с первого взгляда может показаться, что традиционализм, например, хлудневской игрушки берет свое начало с незапамятных времен. При этом в процессе углубленного изучения в определенном комплексе изделий обнаруживается ее «книжный» характер, позволяющий заметить весьма активное воздействие популярных моделей. Знакомство отдельных мастериц с дымковской игрушкой обернулось введением раскраски большими плоскостями, тогда как типичным для хлудневской росписи является выделение цветом лишь отдельных деталей. При таком положении вещей существенно учитывать материалы из археологических находок, в той их части, которая имеет непосредственное отношение к истории глиняной игрушки.
Исторические корни гончарного промысла в Хлудневе скорее предполагаются, чем прослеживаются реально. Игрушку, изготовленную местными мастерицами, в плане ее генетической связи со средневековой коропластикой еще предстоит рассматривать, когда в этом регионе будет накоплен сравнительный материал археологического происхождения. Пока же известны лишь фигурка воина-всадника из Серенска, из культурного слоя XIII века [3], комплекс глиняных игрушек с городища Воротынск [4] а также фрагменты глиняных игрушек из случайных находок в Калуге, типологически сходных с изделиями, датируемыми XVI-XVTI веками [5] Материал пока не каталогизирован, но уже является предметом изучения.
Из указанных археологических находок обращают на себя внимание глиняные игрушки с городища Воротынск. Важное значение этой группы находок обусловлено прежде всего тем, что они были обнаружены не при случайных обстоятельствах, а в четко зафиксированных стратиграфических условиях, при проведении археологических работ. Все они происходят из верхних напластований культурного слоя городища, которые по основному материалу, в первую очередь - фрагментам глиняной посуды - датируются XIV-XVI вв. Большая часть фрагментов игрушек обнаружена в верхней части заполнения внутреннего рва, образовавшегося при сооружении оборонительного земляного вала. Тем самым были получены материалы, которые дают дополнительную информацию о давности существования этого ставшего традиционным для Калужского края промысла, его технологических приемах и используемом сырье. Комплекс найденных в Воротынске игрушек состоит из фигурок лошадок и медведей, птицы, игрального шарика и погремушек. Лошадки -наиболее часто встречающиеся фигурки и свистульки среди калужских и воротынских находок. Головка одной из Воротынских лошадок - самая большая из имеющихся находок (Рис. 1:2).
