Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Экзистенциально-онтологическая сущность языковой системы ... 14
1 . Понятие «языковая система » 19
2. Онтология внутритекстовой коммуникативности 24
3. Экзистенциальная роль реципиента - посредника 42
ГЛАВА 2. Генезис гносеологической трактовки языковой системы 57
1. Установка на получателя в проблеме познания 63
2. Гносеологический «этюд» перевода 68
3. Онтологическая и гносеологическая «знаковость» как философско-
семиотическая концепция 73
ГЛАВА 3. Языковые системы М. Хайдеггера и А. Солженицына как предмет философского анализа: онтологический и гносеологический аспекты 84
1. Онтологический и гносеологический крен в понимании «хайдеггеровскои» языковой системы 88
2. Онтологические и гносеологические факторы в интерпретации рассказов А. Солженицына 106
Заключение 145
Список использованных источников и литературы 152
- Понятие «языковая система
- Онтология внутритекстовой коммуникативности
- Установка на получателя в проблеме познания
- Онтологический и гносеологический крен в понимании «хайдеггеровскои» языковой системы
Введение к работе
Актуальность исследования
В настоящее время обращение к выявлению сущностных характеристик языка является актуальной и неотъемлемой частью целостного исследования языковой системы. Рассматривая проблему человека с точки зрения ее «языковости», уделяя должное внимание истолкованию, мы открываем новые горизонты в понимании феномена человека.
Языковая система состоит из совокупности знаковых единиц (слов, словосочетаний, предложений), которые в системе взаимосвязаны и взаимно влияют друг на друга, составляя при этом единство и целостность. В ходе нашего философского анализа мы учитывали разнообразные исследовательские позиции, в том числе М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера. Как известно, М. Хайдеггер наделяет язык онтологическим статусом, Х.-Г. Гадамер говорит, что тут-бытие этого мира есть бытие языковое. На основании этих позиций знаковая единица в данном исследовании также получает онтологический статус, поскольку является непременной составляющей языковой системы. Формирующаяся тем самым онтологическая знаковость человеческого существования представляется определяющим фактором для понимания познавательной деятельности. . Познание осуществляется только внутри «человечески-языкового видения мира» (Л.А. Микешина), где мир - целое, с которым соотносится наш опыт, схематизированный с помощью языка. Признание этого не означает пребывание познающего лишь в одном языковом пространстве. Он в любой момент можем выйти в другие миры-языки, воспользовавшись переводами, анализируя, исследуя и интерпретируя. Настоящее исследование представляет субъекта, который смыслополагает и интерпретирует различные научные, философские и художественные тексты. Субъект, с нашей точки зрения, - понимающий, познающий, истолковывающий явные и скрытые смыслы. Сущность человека с позиции ее «языковости» раскрывается в его способности интерпретировать. Очевидно, что проблемы
онтологии и гносеологии тесно переплетаются с проблемами и опытом герменевтики, ее когнитивной практики, имеющей дело с языком, текстами, значениями и смыслами, означающими и означаемыми.
Настоящая работа посвящена философскому анализу языковой системы с выявлением онтологического и гносеологического аспектов в познании её частей как элементов сложного целого, т.е. роли языковой единицы в языковой системе, где в центре находится человек интерпретирующий, субъект, бытийствующий в языковой реальности, который существует и познает за счет диалога и выстраивания отношений Я и Другой. В этом случае языковая система характеризуется своей субъектной принадлежностью.
Несмотря на общеизвестное положение о том, что сущность человека кроется в языке, что мы «существуем прежде всего в языке и при языке» (М. Хайдеггер), вместе с тем, мы далеки от языка, сводим его к отдельным функциям обозначения и говорения, а необходимо понять его целостную, культурно-историческую, человеческую, онтологическую природу. Понимание и интерпретация языковых форм, прежде всего речевых актов, в которых заключена познавательная информация, есть субъективный акт. В результате такого подхода на передний план выдвигаются особые свойства языковой системы, связанные с внутренней деятельностью субъекта, где язык выступает не просто как средство для взаимопонимания, но как подлинный мир между субъектом и предметами, между субъектом и объектом. Вследствие чего онтологический и гносеологический аспекты языковой системы оказываются в центре философского анализа.
Актуальным в диссертации также является исследование онтологического и гносеологического аспектов языковой системы при переводе, которые имеют, безусловно, схожие фундаментальные аспекты, устанавливающиеся связи и установки. Одним из существенных вопросов философской интерпретации при переводе становится отношение к автору, понимание его роли в бытии философского или художественного текстов. Доверие автору, соблюдение по отношению к его тексту не только
семантических, эпистемологических, но и моральных норм - условия корректности и обоснованности в работе интерпретатора. Актуальным представляется анализ приведенного в диссертации практического материала, где оба аспекта не «автономны» по отношению друг к другу в языковой системе, а пребывают в неразрывном диалектическом единстве.
Степень разработанности проблемы
Первые попытки осмысления феномена языка можно увидеть уже в античной философии — диалоги Платона и «логос» Гераклита, работы Аристотеля и «лектон» стоиков. За знаменитым спором средневековых номиналистов и реалистов стоит стремление разрешить вопрос об онтологической природе языка. Однако только в Новое время становится возможным исследование языка как феномена человеческой культуры. Впервые это удалось Вильгельму фон Гумбольдту, создателю деятельностно-энергетической концепции языка. Гумбольдт настаивает на взаимном влиянии языка и человека и говорит, что, овладевая другими языками, человек расширяет «диапазон человеческого существования» через «языковое мировидение», или картины мира другого народа.
В значительной мере, опираясь на трактовку Гумбольдта, М. Хайдеггер понимает метафизику языка не как абстрактную языковую концепцию, а как содержательную теорию бытийственности языка, проясняющую смысл и значение знаков и терминов и соотносимую с реальным миром. Такой взгляд на роль языка объединяет М. Хайдеггера с широким течением в западной философии и языковедении. Представители этого течения Э. Кассирер, Л. Витгенштейн, Э. Сепир, Б. Уорф также отмечают значимость и своеобразие родного языка. М. Хайдеггер в своей статье «Путь к языку» прописывает формулу онтологического статуса любой языковой системы: «дать слово языку как языку». В свою очередь эту идею продолжает Х.-Г. Гадамер, рассматривая языковую систему как горизонт герменевтической онтологии и опыт мира.
Герменевтический характер бытия трансцендентальной субъективности Э. Гуссерль и М. Шелер усматривают в ее «языковости».
Фр.-В. фон Херрманн в своей работе «Фундаментальная онтология языка» говорит о сокрытой сущности языка, обращение к которой позволяет вывести «искомую сущность к отчетливому себя-показыванию». О сущности языка размышлял английский философ Б. Рассел. Основы онтологического видения языка во многом базируются на достижениях экзистенциальной философии, на тех принципах, которые прослеживаются в трудах К. Ясперса и М. Хайдеггера.
Осознавая важность проблем онтологии для анализа языковой системы, У. Куайн превращает онтологию в формальную семантику. Семантика, являясь одним из трех основных разделов семиотики (два других - синтактика и прагматика), играет существенную роль при постановке и решении проблем современной теории познания. Интерес к семантической стороне языка опирается на философское учение Э. Кассирера, который изучал язык в неразрывной связи с культурой конкретного народа, подчеркивая при этом активную роль языка в мышлении и познании.
Основные принципы семиотики впервые были сформулированы американским логиком и математиком Ч. Пирсом, впоследствии они были изложены и систематизированы философом Ч. Моррисом. Однако вопросы семиотики рассматривались еще с 20-х годов XX века представителями Львовско-варшавскои школы. Важный вклад в развитие семиотики внесен с позиций кибернетики, информатики, общей теории систем Б.В. Бирюковым, Ю.А. Петровым, А.И. Уемовым и другими. Культурологический подход представлен Тартуской семиотической школой под руководством Ю.М. Лотмана. Многое было сделано в области исследования семиотики отечественными учеными: А.Ф. Лосевым, П.А. Флоренским, основоположником Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэном де Куртенэ и другими. Синтактика и семантика подробно представлены в работах позитивистов и представителей аналитической философии, прагматика - в
трудах Л. Витгенштейна, в когнитивной грамматике Р. Лангакера. Хорошо обоснованная научная теория знаков принадлежит итальянскому философу и писателю У. Эко.
Таким образом, языковая система достаточно детально исследовалась в онтологическом и гносеологическом аспектах. Однако ее целостный анализ не был освещен должным образом, а целостность, как внутренняя обусловленность объекта, в свою очередь, необходима при изучении языковой системы как предмета философского анализа для полного выявления ее специфики и уникальности.
Поскольку выявление онтологического и гносеологического аспектов языковой системы в настоящей работе представлено в первичной и вторичной номинации, следует также упомянуть о степени изученности феномена перевода в философском плане. Перевод, оставаясь до сегодняшнего момента приоритетом филологического знания, не получил должного представления как предмет философского анализа. Значимыми до сих пор остаются исследования К.-О. Апеля с «трансцендентально-герменевтическим понятием языка», У. Куайна с гипотезой о неопределенности перевода (которая вызвала дискуссию среди философов языка и лингвистов таких как Г. Харман, Н. Хомский, П. Цифф, Э. Стениус, Я. Хинтикка и др.; в советской научной литературе, как утверждает В. Ф. Самсонов, на гипотезу У. Куайна откликнулись лишь В. В. Целищев и В. Н. Крупнов), Ж. Дерриды, обозначившего перевод не как перевод, а как интерпретацию, Ортега-и-Гассета, который утверждал, что каждое произведение неповторимо и перевод приближает лишь нас к нему и В. Вилсса об интуитивности перевода.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования является язык, представляемый как динамическое системное образование, целостность которого предусматривает взаимную обусловленность и функциональную нерасторжимость элементов, процессов и связей.
Предметом данного исследования являются онтологический и гносеологический аспекты языковой системы, системный анализ которых позволит в определенной степени привести в соответствие практическую определенность с ее эксплицитными характеристиками специфической формы антропологически-экзистенциального осмысления целостности и полноты жизни.
Цели и задачи исследования
Цель исследования заключается в ступенчатом обосновании языка как многомерной системы, функционирующей в соответствии со своей экзистенциальной направленностью, в попытке представить анализ онтологического и гносеологического аспектов языковой системы, который репрезентирует все существенные признаки, характеризующие языковую систему как таковую. Достижению поставленной цели способствует решение следующих задач:
1.Обосновать экзистенциально-онтологическую сущность языковой системы, что приблизит нас к решению вопроса о сущности человека, которая раскрывается посредством языка как «понимающая бытие экзистенция и вот-бытие» (Ф.-В. фон Херрманн).
2.Исследовать язык в деятельностных и когнитивных процессах, обосновав тем самым значимую роль языка в познавательной деятельности человека.
3.Рассмотреть феномен перевода с точки зрения тех нормативов, в соответствии с которыми он может быть квалифицирован в качестве одной из гносеологических форм, где, по сути, языковая система будет интерпретироваться как целенаправленное поведение человека, а сущность знаковой репрезентации будет сведена к «семиотическому процессу».
4.Выявить связь языка, культуры и сознания, формы и содержания, системы и среды, внешнего и внутреннего взаимодействия всех конституентов поля бытийности, что позволит проследить пре-бывание их в неразрывном
диалектическом единстве и дать по возможности многогранно-полное представление языковой системы как таковой.
5.Верифицировать достигнутые результаты на практическом материале текстов (исходных и переводных) М. Хайдеггера и А. Солженицына.
Методологические и теоретические основы исследования
Понимание сущности языковой системы предполагает всестороннее ее исследование. Вследствие чего методологической основой работы явилось единство различных философских и лингвистических методов, где ведущую роль безусловно играет онтологический «принцип», подразумевающий экзистенциальную предопределенность языка в каждом из его проявлений и на каждой ступени иерархии языковых процессов и категорий. Принципы системного подхода в уяснении природы языковой системы (язык, речевые объекты в условиях их функционирования) также представлены в исследовании, поскольку они позволяют проследить заявленные отношения в контексте окружающей действительности и в рамках полноценной коммуникации. Таким образом, обнаруживается диалектическая связь языковых и внеязыковых явлений языка, сознания и культуры.
Единство системного и функционального, синхронного и диахронического подходов к изучению языковой системы, применение материалистического принципа отражения, взаимоотношение философского и филологического критериев при интерпретации представленных в работе материалов активно используется автором в трактовке онтологического и гносеологического аспектов языковой системы.
Поскольку в работе исследуются онтологический и гносеологический аспекты языковых систем исходного и переводного текстов, автором используется сопоставительный метод. Соответствия между языками выявляются именно посредством сопоставления языковых единиц. В результате сопоставительного анализа выявляются многофункциональные
соответствия, свидетельствующие о чрезвычайной сложности отношений
между языками.
Поставленные в работе задачи обусловили использование определенных методов исследования, одним из которых является описательный, включающий наблюдение и интерпретацию лингвистического материала.
Интерпретационный подход, использованный нами на стыке лингвистики, литературоведения, герменевтики, аксиологии, также представлен в работе в одном из главном его направлении — герменевтическом толковании, которое, согласно Хайдеггеру, позволило выявить онтологические параметры человеческого бытия, т.е. те условия, благодаря которым человеческое существование может быть тем, что оно есть.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования заключается в том, что языковая система описывается как целостный экзистенциальный объект, подлежащий многостороннему исследованию. Для современной философии, когда экзистенциальная философия является одним из наиболее глубоких и влиятельных учений как западной, так и русской мысли прошлого и нынешнего столетия, всё более насущным и значимым становится стремление соотнести абстракции, категории, систему рассуждений и обоснований с самим человеком - мыслящим, познающим, интерпретирующим, поскольку, тенденция «изолировать» его уверенно отодвигается в прошлое.
Все более осознается, что присутствие человека значимо. Это наделяет традиционную гносеологию экзистенциально-антропологическим осмыслением во главе с субъектом познающим.
Для диссертации характерно стремление рассмотреть онтологический и гносеологический аспекты языковой системы как самостоятельную проблему, найти им общее основание в их нерасторжимой связи с человеком, исследуя при этом исходный и переводной варианты. Перевод таит в себе многие новые проблемы познания языка, требующие более внимательного рассмотрения.
Основные положения, выносимые на защиту
Указание цели, задач, методов и материала исследования делает возможным сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:
1 .В соответствии с задачей исследования языковой системы как предмета философского анализа выявляется ее экзистенциально-онтологическая сущность в представлении двух ее аспектов: онтологического и гносеологического. Бытие как таковое мыслится в горизонте сущности языка, и наоборот, сущность языка в горизонте бытия как такового; для знаковой единицы, как составляющей языковую систему, становится характерным то, что она служит познавательным целям, указывая на свойства предметов, причины процессов и т.п., репрезентируя, таким образом, основную ее функцию — познавательно - прагматическую.
2,Онтологический аспект подразумевает сущность человека в языке, где язык в самом общем смысле являет собой мостик между бытием и мыслью. Онтологический аспект тесно переплетается с герменевтикой, поскольку именно она поставила проблему интерпретации как способа бытия, которое существует понимая, тем самым выводя интерпретацию на фундаментальный уровень бытия самого субъекта.
3.Гносеологический аспект в контексте языковой системы тесно связан с семиотикой, которая проясняет и конкретизирует проблемы теория познания. Гносеологический аспект постулирует знаковую природу исследуемой языковой системы. Одним из специфических свойств языковой системы как совокупности знаков является как результат то, что более ёмкий по объёму и многомерный план содержания не имеет с учетом субъекта-интерпретирующего одно-значного соответствия плану выражения. Конституирующее значение знаковой единицы находится в зависимости от субъекта-интерпретирующего, данных уровня чувственного познания и его эмпирического опыта.
4.Сущность перевода раскрывается в представлении его как одной из гносеологических форм, когда все факторы, конституирующие значение знака, поставлены в зависимость от субъекта, данных уровня чувственного познания и его эмпирического опыта. Знак в процессе функционирования подвергается определенному воздействию со стороны социально-культурных экстралингвистических факторов. Под влиянием социальных функций, которые он призван выполнять, знак также подвергается сознательному воздействию со стороны носителей языка (литературная обработка, нормирование и т.п.).
5.Исследование онтологического и гносеологического аспектов проводится на анализе вторичной языковой системы по отношению к исходному тексту, то есть вариант перевода. В качестве источников примеров в работе используются труды М. Хайдеггера и А.И. Солженицына, как наиболее яркие и само-бытные языковые системы. Пред-знания и пред-установки приобретают особую значимость. Именно познание и принятие этих начальных факторов приводит в дальнейшем к фундаментальным проблемам человеческого бытия-в-мире, где в знаковой единице улавливается значение бытия. В результате онтологический и гносеологический аспекты языковой системы характеризуются сложившимися пред-мнениями и пред-опытом.
Практическая значимость исследования
Положения и выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы для характеристики онтологического и гносеологического статуса языковой системы и для решения возникающих в связи с этим теоретических и методологических проблем. Материалы диссертации могут найти применение в лекционных курсах и спецкурсах по систематической философии (онтологии и гносеологии), спецкурсах по философии языка, в руководстве научно-исследовательской работой студентов.
Апробация результатов исследования
Диссертация обсуждалась на кафедре философии Самарского муниципального университета Наяновой, рецензировалась учеными кафедры философии Самарского муниципального университета Наяновой.
Основные положения исследования нашли отражение в докладах и сообщениях на международных конференциях (XXXVI Международная научная студенческая конференция «Студент и научно-технический прогресс»: Философия / Новосиб. Ун-т, Новосибирск, 1998; Международная научно-практическая конференция «Культура и язык». Самара, 2003; 2-я Международная научно-практическая конференция «Составляющие научно-технического прогресса». Тамбов, 2006), всероссийских конференциях (Российская научная конференция «Смысл «и» выражение»: контроверзы современного гуманитарного знания: Сборник статей и выступлений. Самара, 2001; Всероссийская научно-практическая конференция «Человек: философская рефлексия». Барнаул, 2006), региональных и межвузовских конференциях (XXV Самарская областная студенческая научная конференция. Самара, 1999; Научная конференция СМУН. Самара, 2006).
Краткое описание структуры диссертационной работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Главы включают в себя разделы, которые делятся на параграфы. Первые две главы («Экзистенциально-онтологическая сущность языковой системы» и «Генезис гносеологической трактовки языковой системы») посвящены теоретическим предпосылкам создания общего представления и ее исходным положениям, глава 3 («Языковые системы М. Хайдеггера и А. Солженицына как предмет философского анализа: онтологический и гносеологический аспекты») несет основную практически-содержательную нагрузку. Библиография включает 308 наименований.
Понятие «языковая система
Сущность языка, о которой мы говорили в небольшом вступлении к первой главе, в настоящем исследовании будет в большей степени рассматриваться под углом сущности языковой системы. Взаимодействие различных наук является примечательной особенностью конца XX - начала XXI вв. При изучении языковой системы лингвистика, например, не может ограничиваться только рамками собственно языкового подхода. Язык и языковая система в лингвистическом плане понятия очень близкие. Если язык — это система фонетических, лексических, грамматических средств, являющихся орудием выражения мыслей, чувств, волеизъявлений, служащая важнейшим средством общения людей, то языковая система - это совокупность взаимообусловленных элементов языка, связанных одной функцией (различают фонетическую, фонологическую графическую, лексическую, морфологические системы языка). Понятие «язык» в общефилософском плане подразумевает «знаковую систему любой физической природы, выполняющей познавательную и коммуникативную функции в процессе человеческой деятельности»11. Языковая система представляет собой некую «структуру», со своей внутренней организацией, вне которой нельзя понять природу и значение языкового знака»12. А языковой знак, будучи по своей физической природе условным по отношению к тому, что он обозначает, тем не менее обусловлен в конечном счете процессом познания реальной действительности. Языковой знак, являясь неотъемлемым звеном языковой системы, в своей совокупности составляет языковую картину мира. У каждого языкового коллектива она своеобразная, поскольку исторически складывается в обыденном сознании и отражает в языке совокупность представлений о мире, являя собой определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа, — с другой.
Современные представления о языковой картине мира в изложении академика Ю.Д. Апресяна выглядят следующим образом. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир. Языковая картина, специфический результат познавательной и отражающей деятельности сознания в целом, концептуального мира человека, опосредованный знаниями языка, его единиц, правил и содержанием его форм, выступает как часть и глубинный пласт концептуальной картины мира знаний, включающей те ее компоненты, с которыми соотнесены языковые знаки. Поэтому языковая картина мира предстает как знание, зафиксированное в содержании языковых форм. Согласно известной гипотезе лингвистической относительности «Сепира - Уорфа» существующие в сознании человека системы понятий, а, следовательно, и существенные особенности его мышления определяются тем конкретным языком, носителем которого этот человек является, признается прямая зависимость познания мира от структуры языка. Сама форма выражения является субъективной, в связи с чем картина мира, заключенная в той или иной языковой форме, претерпевает структурное преобразование. Развитие онтологической сущности языковой системы осуществляется через ее отражение в сознании, поскольку всякая языковая система существует прежде всего в сознании конкретного человека, который воспринимает действительность через свои ментальные представления. Ментальные представления, в свою очередь, могут изменяться под воздействием языковых и культурных систем. Поскольку в конкретном языке и, шире, в конкретной культуре концентрируется исторический опыт их носителей, ментальные представления носителей различных языков могут не совпадать. Важнейший этап в исследовании языка как средства систематизации культурного опыта связан с работами Э.Сепира. Сепир понимал язык прежде всего как строго организованную систему, все компоненты которой - такие, как звуковой состав, грамматика, словарный фонд, - связаны жесткими иерархическими отношениями. Связь между компонентами системы отдельно взятого языка строится по своим внутренним законам, в результате чего спроецировать систему одного языка на систему другого, не исказив при этом содержательных отношений между компонентами, оказывается невозможным. Понимая лингвистическую относительность именно как невозможность установить покомпонентные соответствия между системами разных языков, Сепир ввел термин «несоизмеримость» (incommensurability) языков. Языковые системы отдельных языков не только по-разному фиксируют содержание культурного опыта, но и предоставляют своим носителям не совпадающие пути осмысления действительности и способы ее восприятия. Таким образом, языковая система, являясь исключительным атрибутом человека, неизбежно само-бытна.
Онтология внутритекстовой коммуникативности
Онтологический аспект в анализе языковой системы, который, как мы могли увидеть выше, является ее неотъемлемой частью и будет рассматриваться в данном исследовании в ее графическом представлении, т.е. на письме, точнее в текстах, где и происходит «онтологическая реализация» субъекта-интерпретирующего со всеми вследствие этого вытекающими многомерными связями и установками. Подобного рода исследование интересно и значимо особенно в наше время, когда субъект не признает и не принимает как данность изменчивость действительного мира, текучесть реальной жизни, «скольжение смыслов» (У.Эко). Идет полноценное восхождение от эмпирического к трансцендентальному субъекту cogito ergo sum16. Именно с этим нужно связывать такое появляющееся в последнее время многообразие мнений, толкований понятий, текстов, переводов. Именно к таким феноменам как «очевидность, интенциональность, смыслы, истолкование и интерпретации, темпоральность, течение и формы жизни, жизненный мир, повседневность»17 и другие в значительной мере обращен текст данного исследования.
Вопросом, например, «что такое философия?» задавались многие специалисты, причем это один из тех вопросов, который способен сохранять свою актуальность и современность на неопределенно длинный срок. Над его уяснением трудились, выдвигая свои варианты ответов, философы разных эпох. Но едва ли не первостепенное значение он обрел в XX столетии. Осмысливая предполагавшие здесь подходы к проблеме, никак не пройти мимо того особого видения философии, которое сформировали наиболее влиятельные мыслители века - Эдмунд Гуссерль, Мартин Хайдеггер, Людвиг Витгенштейн, Михаил
Михайлович Бахтин, Александр Солженицын и другие, много размышлявшие о назначении и облике философии в кризисную, конфликтную и драматичную эпоху, современниками которой им суждено было стать.
Термин «философия», как известно, происходит от греческих «phileo» -любовь и «sophia» - мудрость и означает любовь к мудрости. Однако тут остается открытым вопрос - «что же такое мудрствовать»? Владимир Даль в своем толковом словаре дает следующее определение этому слову: «умствовать, рассуждать, философствовать; углубляться в отвлеченные суждения, мужевать или мозговать»18. Вследствие чего можно заключить, что одна из основных функций философии - развертывание, осознание и описание всей разветвленной реальности, обращение к сущности понятий, то, что предполагает постановку проблемы. Поэтому философия, прежде всего вопросительная и побуждающая обратиться к сокрытому, позволяющее видеть истину. «Die Philisophie bedeuten Fragen, nicht Antworten, hat Martin Heidegger einmal gesagt (Перев. авт. — Философия означает вопросы, а не ответы, однажды сказал Мартин Хайдеггер.»19 Вопросительность человеческого бытия выносится самим человеком. Таким образом, идея М. Аркадьева о том, что философия — это систематичность вопроса, а не системность ответа -совершенна справедлива в данном контексте. Честность же философствования, по Аркадьеву, состоит именно в открытости вопрошания - «в знании о незнании» Сократа, в «ученом незнании» Кузанского, в фундаментальном сомнении Декарта, в антиномиях Канта, в «беспочвенности» Шестова, в «ужасе» (die Angst) встречи с Ничто Хайдеггера, в деконструкции Деррида и т.д. Причем цель и любовь - «фило» - здесь - не получение ответов, а именно стояние, вернее пронзительная точка у-стояния в точке вопроса, которая и есть метафизическая точка, точка транс-ценденции.
Акт вопрошания, в свою очередь предполагает осознание, осмысление, размышление и постановку проблемы. Логично будет отметить, что все перечисленные выше мыслительные процессы, осуществляются в голове каждого отдельного индивида совершенно индивидуально. Задаваясь определенным вопросом, человек пытается найти на него ответ. Он начинает размышлять, задумываться над какими-то интересующими его моментами. Поиск ответа (также сама постановка вопроса), его эффективность зависит от многого. Это и культурный уровень человека, его образованность, его интеллектуальные возможности.
Насколько бы индивидуален не был вопрос, насколько бы оригинально не звучала его постановка - это есть только фундаментальное вопрошание, которое по сути есть только вход в философию. Нельзя не согласиться с высказыванием Аркадьева М. о том, что философия - это деятельность по различению, разборке фундаментальных обобщений. Философия в традиционном понимании, это деятельность в поисках синтеза, в поисках фундаментальных обобщений.
Осмысление того или иного поставленного вопроса всегда осуществляется в рамках родного языка, т.е. тем категориальным аппаратом, которым наделен носитель. Мысль, которая возникает первоначально на невербальном уровне и постепенно затем вытекает в некую вопросительность, логично требует из абстрактно-мыслительного действа своего воплощения в графическом варианте, т.е. в письме. Таким образом, письмо и текст, получившие свое реальное выражение в ходе данного процесса, предстают перед нами как некий самоценный факт своей реализации. Знание, объективированное в тексте, выступает как относительно независимое — как от автора и исследователя текста, так и от непосредственной отнесенности к внешнему миру. Письмо, в свою очередь, требует декодировки, как, собственно, и текст, который является его осмыслением, дабы быть понятым в своей вопросительности и приоткрыть «завесу» сущности.
Установка на получателя в проблеме познания
Определив онтологический статус языковой системы, перейдем к рассмотрению ее гносеологического аспекта. К концу XX в. стало очевидным, что гносеология, или эпистемология в ее традиционном понимании, по сути дела утрачивает свое фундаментальное положение в структуре философского знания. Гносеологический аспект в представленном исследовании будет рассматриваться не в своем классическом понимании как абстрактно-понятийный конструкт, но с учетом опыта XX века и наметившихся тенденций в конце его. Традиционная «теория познания есть нормативная или «законодательная» теория познания. Она эксплицирует связи и смыслы, регулирующие выражения познавательных формаций, и эксплицирует их с точки зрения того, какими эти последние должны быть. Тема самым она ставит себе задачу предписывать некоторые нормы самому познавательному процессу, пояснив и обобщив идеальный смысл его объективности и тех связей, в каких эта объективность фактически достигается и всяким сознанием понимается»69.
Но даже если философ признает правомерность изменений представлений о рациональности и необходимость обращения к целостному человеку познающему, то он часто бессилен включить в систему рассуждений описания конкретных свойств, отношений, поступков и событий. По мнению Л.А. Микешиной, это связано не только с убеждением, идущим от классических представлений о рациональности и научной объективности знания, «гарантированность которых понимается как элиминация субъекта, его системы ценностей и предпочтений, но также с недостаточно развитым понятийным аппаратом традиционной теории познания, завышенным уровнем абстракций, необходимых для философского исследования живого знания и эмпирического субъекта, его системы ценностей, традиций и предрассудков.
Как правило, отсутствует рефлексия феноменов довербального, допонятийного, до субъектно-объектного уровня в целом»70.
Сегодняшний человек столь уверен в своих возможностях познания, что может позволить себе, широко пользуясь воображением, далеко отойти от действительности (оригинала) и даже специально исказить ее, применяя различные способы, с тем, чтобы в конечном счете получить новый достоверный результат. Благодаря этому, по В.А. Лукину, культурные ценности не умирают, потому что они все время обогащаются новым смыслом. Господствующая долгое время фундаментальная метафора «познающий человек - зеркало» существенно искажала существенное положение дел, заставляя ожидать от познающего копий, зеркально точных отражений действительности. В действительности результаты должны быть другими, поскольку познание всегда идет «в режиме выдвижения гипотез, что предполагает господство творческого, интуитивного и изобретательного начала, интерпретацию и проверку гипотез, активное смыслополагание, другие приемы не отражательного, но конститутивного и истолковывающего характера. Поэтому в реальном исследовательском процессе наука не элиминировала субъекта, но предоставляла ему максимальные возможности в творческом поиске, «разрешая» даже выходить в виртуальный мир в ходе мысленного эксперимента, моделирования, создания абстракций и идеализации различного рода» . Таким образом, преодолеваются абстрактные схемы и понятия традиционной гносеологии, а вместе с развитием рациональной модели целостного познания, с необходимостью, включающей язык и его структурные формы, расширяется содержание самого представления о рациональности. Необходимо также учитывать, что познающий человек, существующий прежде всего, как было отмечено выше, в языке и при языке — не отражающий, а интерпретирующий субъект. В связи с этим для теории познания, ее категорий «субъект», «объект», «истина» фундаментальной становится Пайдейи, т.е. образования человека в его онтологических смыслах. Каким образом нужно преобразовать свое «Я», чтобы получить доступ к истине, обращая нас этим вопросом тем самым к опыту герменевтики.
Язык уникален как социальный продукт: это единственно полная и одновременно открытая система, позволяющая выражать теми или иными способами любое содержание из неограниченного многообразия человеческого опыта. Язык является таким посредником, без которого человек вообще не может действовать как человек. В отличие от других средств коммуникации и познания — орудий, приборов, инструментов и т. д., которые могут быть оставлены и затем применены вновь по мере необходимости, язык — всепроникающее и неотделимое от человека орудие познания; даже рефлексируя над языком, мы пользуемся им же самим.
Языковая система как предмет философского анализа - это, по сути, способ истолкования текстов, смыслосчитывающие и смыслополагающие операции; «анализ» перевода формальных символов и понятий на язык содержательного знания. Между истиной и образованием-становлением субъекта обнаруживается сущностная связь, предполагающая преобразование «Я» как условие получения доступа к истине и смыслам в интерпретирующей деятельности.
Опыт герменевтики в данном случае может быть полезен для преодоления ограниченной традиционной гносеологической трактовки, где представлен предельно абстрактный субъект в форме чувственного или логического знания, а проблемы языка и познания вынесены за ее пределы.
Онтологический и гносеологический крен в понимании «хайдеггеровскои» языковой системы
В мировой культуре с давних времен только в разной степени существовало такое понятие как полноценная, завершенная интерпретация текста. Дабы выделить в том или ином труде сущностную нить его выражения и смысла, необходимо по возможности полно представлять себе прагматические аспекты, которые закладываются автором в процессе написания определенного произведения. Что это означает? Прагматические аспекты всегда связаны с носителями определенного языка и культуры и являются неотъемлемой частью философской мысли в решении проблем выражения и смысла. Философия как одно из доминирующих средств самопознания человека необходима в жизни любого индивида, в жизни всего общества в целом. Знание философии, в том числе требований к познанию, способствует формированию у человека качеств культурной личности: ориентации на истину, правду, доброту. Философия дает людям общий язык, вырабатывает единые, общезначимые представления о ценностях жизни. Но прежде, чем создать этот фундамент для общего языка, нужно охватить имеющиеся труды великих философов, которые по логике написаны не на «одном едином языке». Поэтому переводные издания в данном случае это то, что сможет как раз подвести к выполнению этой задачи.
Источник истории общественной мысли, раз возникнув, становится частью объективной действительности. Любое произведение общественной мысли носит «идеологическую» окраску, обусловленную мировоззрением мыслителя. Лишь знание идей и общественных отношений позволяет полностью оценить источники как исторические явления общественной жизни и одновременно как ее отображение.
Дело Мартина Хайдеггера до сих пор для большинства означает одно -обдумывание загадки, которая подлежит разгадке. Его тексты не просты: где же найти простую философию? Ведь философия - это всегда осмысление проблем, для которых у нас нет готовых слов; поэтому это всегда слово, которое находится на пути к освоению своей проблемы. Интерпретация слова — знака Хайдеггера - путь тернистый как на первичном, тем более на вторичном уровнях. Философия Хайдеггера вся целиком в языке - это означает, что она следует известным указаниям, содержащимся в закрепленных греческим и немецким языками философских смыслах, в терминах с их движением и в других словах, отмеченных философским содержанием. Хайдеггер как бы слушается таких слов в их конкретном семантическом составе и в устроенности их семантики, а потому он, строго говоря, и непереводим на другие языки. Слова в философском тексте Хайдеггера наделены своим высоким смыслом, почти каждое из них значит самого себя со стороны мыслительной определенности. Ведь мир по Хайдеггеру «характеризуется тем, что в нем властно правит слово» 7. Для него язык не только посредник, помогающий выразить наши несовершенные взгляды на мир, но сам мир.
А.В. Михайлов, занимающийся переводами трудов Мартина Хайдеггера, говорит, что ему нечем, в сущности, похвалиться; его перевод, особенно по причине его искусственности, неизбежной здесь, остается позади оригинала. Всякий перевод есть вместе с тем интерпретация текста, а интерпретация не может быть одной - единственной, - поэтому должно быть по несколько существенных переводов литературных шедевров на каждый язык.
В процессе вторичной интерпретации знака Хайдеггера перед реципиентом - посредником ставится цель выдержать хотя бы «минимальный уровень»98 интерпретации, строго следуя имманентной логике хаидеггеровских текстов так, чтобы позволить читателю услышать не механику технических процедур интерпретатора, но хайдеггеровскую мысль. А мысль всегда дает право на инвариант. В связи с этим в основе должна лежать прежде всего та герменевтическая культура чуткости и внимательности к тексту при его использовании уже в методологических или историко-философских целях, которая, как было сказано Михайловым, «позволила бы смотреть в глаза своему "объекту"»99. Философски образованный читатель понимает, что избавиться от привнесения собственной интерпретации в излагаемый материал невозможно. Вследствие чего в некоторых философских трудах не является излишним попытаться изложить проблему на языке самого автора - чтобы, когда этот язык будет более или менее освоен, можно было перейти к аккуратному выявлению мест, где, на взгляд интерпретатора, мысль философа либо требует корректировки, либо является поверхностной или поспешной или, может быть, вообще не выдерживает критики.
Философию Мартина Хайдеггера достаточно трудно излагать в силу главной ее особенности - неустранимой языковой «качественности»100. Как уже неоднократно подчеркивалось в комментаторской литературе, Хайдеггер -философ по преимуществу языковой, а потому чтение хайдеггеровских текстов образует особый и, видимо, наиболее аутентичный опыт понимания его философии. «В связи с этим показательна ситуация, когда при уже достаточно большом числе опубликованных переводов хайдеггеровских текстов нет ни одного систематического изложения его философии»101.
Хотя Хайдеггер, несомненно, принадлежит к числу важнейших философов прошлого века, нельзя все же сказать, что в современных философских дискуссиях существует какой-либо устойчивый общий взгляд на его философское творчество. По этому поводу немецкий исследователь Ф.-В. фон Херрманн высказывает такую точку зрения: «Даже спустя пятьдесят лет «Бытие и время» еще не усвоено соответствующим образом» . Это высказывание говорит нам о том, что до сих пор нет однозначной интерпретации знаковой системы мыслителя на первичном уровне, не говоря уже о том, как при такой неоднозначной первичной интерпретации должна создаваться единая вторичная.
