Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Познание как социальный феномен 20
1. Понятие и особенности социального познания 20
2. Формирование методологии социально-гуманитарного знания... 61
Глава II . Рациональное всоциальном познании 108
1. Культурно-исторические типы рациональности 108
2. Рациональные формы и способы познания социальной реальности 148
Глава III. Внерациональное в социальном познании 196
1. Внерациональное и иррационализм 196
2. Внерациональный опыт постижения социальной реальности... 239
Глава IV. Единство рационального и внерационального в социальном познании 293
1. Взаимосвязь форм и методов познания социальной реальности: структурный аспект 293
2. Взаимосвязь форм и методов познания социальной реальности: динамический аспект 331
Заключение 358
Библиографический список
- Понятие и особенности социального познания
- Культурно-исторические типы рациональности
- Внерациональное и иррационализм
- Взаимосвязь форм и методов познания социальной реальности: структурный аспект
Введение к работе
Актуальность темы исследования может быть представлена в двух аспектах - социокультурном и философско-методологическом.
В социокультурном аспекте необходимость рассмотрения взаимосвязи рационального и внерационального в социальном познании диктуется условиями и обстоятельствами существования современного общества. Во многих сферах общественной жизни наблюдается определенный рост социальной напряженности, повышение роли субъектных факторов в процессах социальных коммуникаций, усиление влияния девиантных форм поведения. На смену традиционным («ясным и понятным») способам общественной жизни приходят новые формы социальных взаимосвязей и взаимодействий, отличающиеся повышенной динамичностью, противоречивостью, быстротечностью. Изменения, происходящие в сфере общественного бытия людей, порой опережают способности человеческих индивидуумов в осознанном восприятии происходящих в их жизни перемен.
Социальный мир представляет собой весьма неустойчивую и нестабильную систему, в которой использование субъектами рациональных способов познания в практике общественных взаимодействий во многом затруднено. Общественная жизнь зачастую провоцирует социальных субъектов на явно не разумные поступки, заставляет действовать их вопреки их собственным целям, убеждениям, навыкам и привычкам. В определенных социальных ситуациях человек проявляет себя не как рационально действующий субъект («ответственно познающий и поступающий согласно мере своей ответственности»), а как индивид, подчиняющийся собственным внерациональным побуждениям, стремлениям, желаниям или как некий «стереотипный субъект», познающий и действующий по чужим ментальным проектам. В этой связи возникает необходимость во всестороннем исследовании сущности, особенностей и форм влияния разнообразных способов внерациональной активности социальных субъектов как на социальную систему в целом, так и на сам процесс социального познания.
Актуальность темы выражается также в том, что правильное понимание соотношения различных уровней рациональности между собой, с одной стороны, и взаи мосвязей самой рациональности с внерациональными феноменами бытия человека, с другой, позволяет адекватно осознать проблемы взаимодействия различных культур (в их хронологическом, историческом и логико-структурном аспектах). На основе этого возможно более тесное и глубокое взаимопроникновение, сотрудничество и взаимообогащение различных форм историко-культурного опыта, преодоление или, по крайне мере, смягчение наиболее острых межкультурных конфликтов, содействие более гуманному выражению творческих культурных потенций самих социальных субъектов.
В современном обществе довольно активно проявляют себя и деструктивные силы, которые, используя различные средства (в том числе и «ментально-когнитивные»), стремятся еще больше дестабилизировать условия социального бытия. Крайние формы такой антисоциальной активности выражаются в различных вариантах «социального терроризма». Здесь происходит усиленная эксплуатация «вне-рациональных качеств» человеческой природы, осуществляются попытки инверсии творческой когнитивной активности человека в направлении деструкции его собственных рациональных способностей (формирование т.н. «субъектов-зомби»). Умелое и действенное противостояние подобным антигуманным проектам предполагает верное понимание сути внерациональных феноменов, их противоречивых взаимосвязей с рациональными качествами человеческой личности.
В философско-методологическом аспекте актуальность темы исследования обусловлена спецификой философского знания, выражающейся в частности в том, что здесь никогда не было единого мнения о наиболее фундаментальных вопросах человеческого бытия, познания и действия. Нет, и не может быть единства мнений по проблеме взаимосвязи рационального и внерационального в социальном познании. Плюрализм философских позиций является позитивным фактором в развитии опыта философского освоения мира. Однако плюрализм не должен отождествляться с эклектическим смешением методологических принципов, некритически «выхваченных» из различных философских традиций.
При всем многообразии философских позиций, активно конкурирующих между собой в поисках ответа на фундаментальные вопросы человеческого бытия, по знания и действия, состояние современной философии не в последнюю очередь определяется когнитивным противостоянием двух основных «парадигм» - рациональной и внерациональной. Перспективы философии и вообще человеческого опыта познания во многом зависят от того, насколько эти две «системы мышления» сумеют преодолеть свои исторически сложившиеся стереотипы по отношению друг к другу. Ранее доминирующие традиционные представления о ведущей роли рациональных форм познания мира сегодня пересматриваются, подвергаются активной критике. Отдельные «горячие головы» даже предлагают исключить эти формы познания из списка эффективных и перспективных методологических проектов. Взор многих методологов и гносеологов обращен сегодня к познавательным традициям, базирующимся на внерациональном опыте постижения мира.
Косвенным подтверждением философско-методологического аспекта актуальности темы исследования может служить то обстоятельство, что проблема соотношения рационализма и культуры на пороге III тысячелетия была центральной темой третьего Российского философского конгресса (состоявліегося в Ростове-на-Дону в сентябре 2002 года). Интересные рассуждения по этой проблеме были высказаны не только в пленарных докладах ведущих философов страны, но и в многочисленных выступлениях на секционных заседаниях, круглых столах и коллоквиумах.
Степень разработанности проблемы. В огромном массиве философской и научной литературы проблемы формирования, исторического развития различных форм познавательной активности людей получили достаточно всестороннее освещение. По сути дела к данной тематике обращались многие известные представители ведущих течений и направлений философской мысли, особенно с XVIII и до начала XXI века.
В области философско-исторического знания вопросы о сути, формах, способах и методах познания социальной реальности были предметом внимания таких философов, как А. де Сен-Симон, О. Конт, Г. Гегель, О. Шпенглер, А. Тойнби, Б. Кроче, Дж. Коллингвуд, У. Дрей. Особое значение эти мыслители придавали также выработке всеохватывающей концепции социально-исторического развития общества.
Проблема специфики социально-гуманитарного знания, его методов глубоко и с разных сторон исследовалась такими европейскими мыслителями, как Д. Дильтей, Г. Зиммель, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, М. Вебер. Наибольшее значение они придавали рассмотрению рациональных форм познания, разработке основных принципов анализа форм познания в различных сферах общественной и духовной жизни.
Оригинальное рассмотрение темы предложено в марксистской философии, в которой диалектико-материалистическая трактовка соотношения рационального и внерационального выражена через рассмотрение проблем исторической динамики форм общественного сознания, а также его превращенных форм. В рамках данного направления помимо работ К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, наиболее известными являются произведения А. Грамши, Д. Лукача, Л.П. Альтюссера, представителей советского марксизма- Э.В. Ильенкова, Т.И. Ойзермана, М.К. Петрова.
Методологические проблемы процесса познания в рамках философии науки рассматривали А. Уайтхед, Б. Рассел, К. Поппер, Т. Кун, М. Полани, П. Фейерабенд, С. Тулмин, И. Лакатос, Дж. Агасси, Дж. Уоткинс, Г. Башляр, Л. Лаудан, X. Патнэм, В. Ньютон-Смит. Несмотря на разницу в концептуальном осмыслении данной тематики, философы разделяли общий тезис о социокультурных детерминантах процесса научного творчества. Внимание исследователей начинают привлекать также формы внерациональной активности людей. Подчеркивается значимость вненаучного познания действительности.
Герменевтическое осмысление тематики выражено в творчестве Ф. Шлейер-махера, Х.-Г. Гадамера, К.-О. Апеля, П. Рикера. В данном направлении исследований происходит выход за узкие рамки классически рационального подхода. Всесторонне исследуются разнообразные виды понимания и типы восприятия социальной реальности, их исторические модификации (как реальные, так и возможные).
Представители Франкфуртской школы М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Марку-зе, Ю. Хабермас в своих исследованиях оснований «истинно критического мышления» высказывают необходимость философской рефлексии социальных форм знания. В рамках данного направления была выдвинута идея, что научно-теоретическая, рациональная традиция мысли должна быть творчески преодолена, замещена новым
способом познания - эстетико-художественным постижением. Здесь разрабатывается также различные версии анализа интерсубъективного взаимопонимания людей в конкретных актах социальной коммуникации, межличностного общения.
В области теоретической социологии и социологии знания проблема возможного соотношения рациональных и внерациональных способов познания затрагивалась в работах таких ученых, как Э. Дюркгейм, М. Шелер, К. Мангейм, Р. Мертон, М. Малкей, Д. Блур, Э. Гидценс, Т. Ван Дейк, Н. Луман, П. Бурдье. Специфическое преломление нашли эти проблемы в «социологии повседневности» А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, Б. Вандельфельса, а также в таком направлении как этномето-дология - Г. Гарфинкель, А. Сикурел, Г. Сакс, А. Блюм, П. Мак-Хью, Б. Лутар, М. Поллнер.
В исследованиях феноменологов, прежде всего таких как Э. Гуссерль, М. Хай-деггер, М. Мерло-Понти, ставится задача описания спонтанно-смысловой жизни сознания и истолкования фундаментальных структур человеческого существования. Предметом внимания здесь является первичная смыслообразующая устремленное сознания к самому миру (интенциональность). Признается, что смысл (значение) конституируется субъективностью и в силу этого не может быть воспринят от других в «готовом виде». Понимание между людьми возможно лишь как «вчувствова-ние», на основе аналогии с временным потоком своего собственного когнитивного опыта. Исключительную важность приобретают в этом направлении исследования различных рефлексивных и нерефлексивных способностей и умений познающего субъекта, а также выработка адекватных методов философского анализа последних.
Рассмотрение форм познавательной активности людей в аспекте религиозного опыта познания осуществляли А. Бергсон, У. Джеймс, Ж. Маритен, Э. Жильсон, Р. Гвардини, Р. Бультман, П. Тиллих, Р. Нибур. Наиболее последовательное и глубокое освещение получила здесь проблема соотношения веры и знания, рационально-теоретического и чувственно-практического уровней познания.
Характерная особенность постструктуралистской версии современной философии, выраженной в творчестве Ж. Бодрийяра, Ж. Лакана, Р.. Барта, Ю. Кристевой, Ж. Дерриды, Ф. Гваттари, Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, заключается в том, что здесь осуществляется не только качественная переработка традиционных принципов философско-методологической работы (некоторые мыслители считают их эвристически бесполезными и просто отказываются от их использования), выдвижение и обоснование принципиально новых приемов исследования, но также происходит «раздвижение границ» предметной области философских исследований. Основная задача данного направления заключается в проведении последовательной и всеохватывающей критики рационального опыта познания. Мыслители стремятся обосновать необходимость расширения приемов и процедур «методологического обеспечения» философских исследований, посредством обращения к широкому социокультурному опыту внерациональных форм познания и действия, что провоцирует широкий разброс мнений, точек зрения, концепций, идей представителей данного направления.
Рассмотрение разнообразных форм познавательной активности человека осуществлялось и на уровне психологической науки. Здесь широко обсуждается вопрос о роли чувственно-эмоциональной сферы в познавательном процессе (интуиция, предугадывание, предвосхищение, вера, уверенность, нерефлексивные формы познания, бессознательное). Изучается возможности познания при помощи нетрадиционных способов, средств, умений и навыков (эмпатия, озарение, ясновидение, телепатия, измененные состояния сознания и пр.). Наиболее весомый вклад в разработку этих вопросов внесли такие зарубежные ученые как 3. Фрейд, К. Юнг, У. Мак-Даугалл, К. Хорни, Г.С. Салливен, Э. Фромм, А. Адлер, А. Маслоу, Э. Сутич, С. Гроф, Дж. Бьюдженталь, Л. Бинсвангер, В. Франки, А. Лазарус, А. Эллис, Дж. Верч, М. Энгелыытад, Ж. Годфруа, Л. Росс, Р. Нисбетт, М. Эриксон.
В отечественной философской традиции к проблеме соотношения различных форм познания (как рациональных, так и внерациональных) обращались B.C. Соловьев, Е. Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев, А.А. Богданов, Н.О. Лосский, Н.И. Кареев, ПА. Флоренский, С.Н. Булгаков, В.В. Розанов, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев, Л. Шестов, Н.К. Рерих, Е.И. Рерих, Е.П. Блаватская, Д. Л. Андреев, П.Д. Успенский, М.М. Бахтин, Г.Г. Шлет.
В российской литературе исторические и историко-философские аспекты дан ной проблемы были затронуты в работах таких философов, как С.С. Аверинцев, Г.М. Бонгард-Левин, Н.В. Бряник, А.П. Герасименко, Я.Э. Голосовкер, А.Л. Доброхотов, Ф.Х. Кессиди, М.А. Киссель, В.А. Косарев, Л.М. Косарева, А.Ф. Лосев, С.С. Неретина, М.К. Петров, В.Л. Рабинович, Е.М. Сергейчик, М. Тартаковский, М.К. Трофимова, А.Н. Чанышев, В.К. Шохин. Отметим, что в рассмотрении вопроса об исторических типах рациональности классическими являются работы М.К. Мамар-дашвили.
Гносеологический аспект проблемы является предметом внимания таких авторов как Н.С. Автономова, И.Ю. Алексеева, А.П. Барчугов, П.П. Гайденко, Ю. Н. Давыдов, В.П. Дурин, В.В. Ильин, И.Т. Касавин, Е.Н. Князева, В.А. Лекторский, И.П. Меркулов, В.И. Молчанов, В.В. Налимов, Ф.М. Нечанов, А.Г. Никитин, Е.П. Никитин, А.А. Новиков, М.Ю. Опенков, В.А. Подорога, Б.И. Пружинин, Е.Я. Режабек, Ю.М. Сердюков, З.А. Сокулер. Необходимо отметить творческо-полемические идеи в рассмотрении вопроса о развитии принципов рационального познания и идею предметного расширения области рациональной проблематики, которые высказывают в своих работах Л.А. Микешина и В.Н. Порус.
Содержательный анализ различных форм познания с точки зрения методологических проблем философии науки осуществлен такими российскими философами как Н.В. Агафонова, Г.А. Антипов, B.C. Грязнов, В.П. Кохановский, А.Н. Кочергин, Т.Г. Лешкевич, Е.А. Мамчур, Т.П. Матяш, А.Л. Никифоров, А.А. Новиков, Т.Б. Романовская, B.C. Степин, М.Х. Хаджаров, B.C. Черняк, B.C. Швырев, Г.П. Щедровиц-кий, Б.Г. Юдин. Оригинальные идеи о взаимосвязи рациональных и внерациональ-ных феноменов на уровне повседневной жизни высказывают в своих работах Е.К. Быстрицкий, В.Н. Горелова, Е.В. Золотухина-Аболина, Н.Н. Козлова.
Отдельные аспекты проблемы в рамках исследований форм социального знания, социального управления, особенностей социального эксперимента как метода познания и преобразования социальной действительности, а также моделирования социальных процессов были затронуты в публикациях следующих авторов: Л.Е. Бляхер, В.М. Быченков, В.В. Вальковская, В.В. Василькова, А.А. Давыдов, А.Н. Ермоленко, А.Г. Здравомыслов, Г.А. Караваев, Н.В. Клягин, A.M. Коршунов, А.С.
Кузьмин, Л.И. Лазебный, Р.Л. Лившиц, В.В. Мантатов, Н.В. Мотрошилова, Л.И. Насонова, Г.Г. Поченцов, К.Ю. Райда, Б.В. Смирнов, В.А. Уханов, А.З. Фахрутдинова, В.Г. Федотова, А.А. Хагуров, Р.Д. Хунагов, Г.Ю. Чернов, СЕ. Ячин.
Большое внимание вопросу о роли рациональных и внерациональных феноменов на уровне психологической жизни отдельного индивида, а также в процессах его социально-исторической социализации, формах интерсубъективного общения уделяется в работах таких российских психологов как О.А. Андреев, Г.М. Андреева, А.Г. Асмолов, Н.Н. Богомолова, К.И. Воробьева, Л.С. Выготский, П.Я. Гальперин, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, С.Д. Максименко, Т.Х. Невструева, Л.А. Петровская, С.Л. Рубинштейн, Д.Н. Узнадзе.
Преломление проблемы в религиозном аспекте (исследования сакрального) рассматривали Е.Г. Балагушкин, А.Ц. Гармаев, Г.В. Гриненко, Д.Д. Дебольский, А.П. Забияко, В.В. Зеньковский, Н.В. Исаева, А.В. Кураев, В.И. Кураев, В.Н. Лосский, А. Мень, С.А. Нижников, Т.М. Новикова, СВ. Пишун, А.В. Смирнов, А.А. Хисмату-лин.
Исследования различных форм когнитивной активности людей в области художественного творчества, искусства и культуры осуществляют в своих работах Ю. Борев, В.И. Грешных, В.М. Дианова, В.М. Жирмунский, Л.В. Карасев, В. Крючкова, Н.Б. Маньковская, И.П. Никитина, В. О. Пигулевский, И.С Скоропанова, Ю.С Степанов, И.П. Фарман.
Научно-библиографический анализ литературы показывает, что при огромном количестве публикаций, в той или иной степени связанных с проблемой взаимосвязи рациональных и внерациональных форм познания, явно заметен «рационалистический крен» в исследовании данной проблемы. В количественном отношении перевешивают работы по исследованию рациональных форм, способов, приемов, методов познания. В этом отношении специальные философские исследования внера-циональной сферы познавательной активности человека, безусловно, проигрывают. В философской и научной литературе авторов, затрагивающих эту тематику весьма немного. Наиболее последовательно и глубоко к этой стороне проблемы обращаются в своих работах В.В. Антонов, Г.Д. Гачев, П.С Гуревич, И.Т. Касавин, Н.С. Мудра гей, Б.И. Пружинин, В.Л. Рабинович, В.М. Розин, Ю.М. Сердюков, Е.А. Торчинов, В.Г. Федотова, В.П. Филатов, И.Ю. Черепанова, А.А. Яковлев.
Особо стоит указать на опыт осмысления данной проблемы в традициях «вне-рациональной исследовательской парадигмы». К этому «направлению» можно отнести таких авторов как Г. Айзенк, Можде Байат, Р.С. Балсекар, А. Безант, Дж. Бэнд-лер, Л.А. Говинда, Дж. Голдстейн, Д. Голмен, Р. Гриндлер, Р. Дасс, Мухаммад Али Джамниа, Аль-Кирмани X. ад-Дин, К. Изон, Ю.Л. Каптен, К. Кастанеда, Дж. Корн-филд, А. Кроули, Дж. Лилли, Ошо, Е. Сарджент, К. Уилсон. Обобщающей характеристикой работ этих авторов может служить их стремление основываться в своих исследованиях познавательного опыта людей на внерациональных способах, приемах.
В настоящее время в отечественной литературе наблюдается определенный «публицистический реванш» оккультной, иррационально-мистической литературы, которая раньше находилась под определенным запретом, а в последние годы «бумажной лавиной» обрушилась на современного читателя. Интерес к ней огромен, но у широких читательских масс еще нет культуры восприятия этой литературы. Среди огромного количества явного «мистического ширпотреба» можно отыскать совсем немного работ, которые выражают действительный опыт внерационального постижения. Сегодня назрела необходимость философской рефлексии подобных произведений. Однако в современной российской философии пока еще не накоплен достаточный опыт в профессиональном анализе этого вида когнитивного творчества. У нас во многом не выработаны критерии оценки оккультно-мистической литературы. Наша система философского образования весьма скудно освещает такие духовные явления как гностицизм, каббала, мистика, теософия и другие внерациональные течения мировоззренческого опыта человечества. Здесь открывается широкое поле для дальнейших исследований.
Однако, несмотря на большое количество работ, в которых затрагиваются различные аспекты исследуемой темы, вопрос о взаимосвязях рационального и внерационального в процессах социального познания явно не сформулирован ни в одной из известных нам публикаций. Как правило, авторы обращаются к анализу сущно сти, становлению, развитию и т.д. либо рациональных форм познания, либо пытаются описать разнообразные способы и приемы внерационального опыта познания. Необходимость исследования проблемы взаимосвязи рациональных и внерациональных форм познания вызвана недостаточной разработанностью данной темы в современной философской литературе.
Объектом исследования в работе выступает процесс социального познания.
Предметом исследования являются рациональные и внерациональные формы постижения социальной реальности.
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертации является выявление особенностей, сущностных характеристик и механизмов взаимосвязи рациональных и внерациональных когнитивных форм в процессе социального познания. Достижение данной цели позволит выработать концепцию социального познания, адекватно отражающую реалии современной культурно-исторической ситуации.
Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
• на основе анализа основных концепций социального знания выявить специфику процесса социального познания;
• рассмотреть процесс исторического формирования методологии социального знания;
• исследовать особенности рациональных и внерациональных форм познания;
• выявить взаимосвязь исторических форм философского рационализма и способов рационального познания;
• рассмотреть взаимосвязь внерациональных способов постижения мира с философскими концепциями иррационализма;
• показать наличие рациональных и внерациональных когнитивных факторов в традициях как рационализма, так и иррационализма;
• исследовать историческую динамику рациональных и внерациональных познавательных форм в процессе социокультурной деятельности;
• на основе описания многообразных когнитивных феноменов выявить способы взаимовлияния рациональных и внерациональных познавательных форм в
основных сферах и уровнях социального познания.
Теоретико-методологические основы работы. Диссертация выполнена на основе культурно-исторического подхода к познанию, дополненного комплексно-уровневым методом анализа рассматриваемых проблем.
В диссертации широко применялись философские и общенаучные принципы (конкретность, историзм, системность и др.). Был также осуществлен структурно-динамический анализ взаимосвязей рациональных и внерациональных форм познания. В рассмотрении историко-философских текстов, необходимость включения которых в содержание диссертации обусловлена поставленными задачами, использовались приемы герменевтики.
Исходя из требований принципа комплиментарности различных когнитивных форм, в работе были применены методы компаративистского анализа, в частности, при рассмотрении открытых и закрытых форм рациональности и внерациональности в процессе познания. При рассмотрении структурных особенностей познавательных форм был использован модельный способ исследования данного аспекта проблемы.
Привлечение различных материалов из области «внерациональной когнитивной практики» потребовало применения различных приемов и методов, выходящих за рамки традиционно-рационального исследования, что позволило расширить смысловые границы, используемых в диссертации категорий. В каждом отдельном случае это специально оговаривается в тексте работы.
Необходимо подчеркнуть, что применяемые в диссертации методы и способы анализа проблемы использовались как взаимосвязанные и дополняющие друг друга исследовательские приемы, что вытекает из положений многоуровневой концепции методологического знания, служащей основанием при решении вопроса о применении того или иного метода в процессе исследовательской работы.
Основная гипотеза состоит в том, что в процессе социального познания происходит постоянное и необходимое взаимодействие рациональных и внерациональных когнитивных феноменов (способов, приемов постижения), что способствует дальнейшему развитию, как данных взаимодействующих компонентов, так и социального познания в целом. Процесс социального сознания собственно и представляет
собой перманентно осуществляющуюся и неразрывную взаимосвязь рациональных и внерациональных познавательных форм.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем:
• выявлены и проанализированы спецификации рациональных и внерациональных форм знания в их гносеологическом, методологическом и социальном аспектах;
• показана приоритетность ценностно-смысловых феноменов в континууме социального познания;
• описаны историко-культурные формы рациональности и внерациональ-ности;
• показано наличие рациональных и внерациональных когнитивных факторов в традициях как рационализма, так и иррационализма;
• осуществлен комплексно-уровневый анализ рациональных и внерациональных феноменов как в сфере познания, так и в социокультурном творчестве человека;
• проведено концептуальное обобщение различных уровней, форм внера-циональной познавательной активности и выработано общее определение внерацио-нальности;
• предложена и обоснована типология внерациональных форм постижения мира;
• проанализирована взаимосвязь рациональных и внерациональных форм познания в структурном и динамическом аспектах.
На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Социальное познание имеет свою специфику, выражающуюся в его предметных, методологических, субъектных, темпоральных и функциональных характеристиках. Как правило, познание необходимо признается социальным, если оно: а) «совместное» по форме (осуществляется при явном или неявном участии других субъектов); б) объективное по содержанию (объективно значимым критерием истинности выступает опыт многих поколений познающих субъектов); в) интерсубъек тивно по способу трансляции (всегда предполагает определенный адресат, внешне данную совокупность Других, а также исторически сформировавшиеся способы и средства «познавательного общения»); г) имеет культурно-исторические истоки своего генезиса (формы, приемы и способы социального познания фундируются на широком социально-историческом опыте материальной и духовной активности людей); д) ценностное по предназначению и смысловое по своим целям.
В отличие от традиционных оценок социального познания, которые признают доминанту первых четырех факторов, в диссертации обосновывается идея, что в континууме социального познания приоритетность принадлежит именно ценностно-смысловым феноменам.
2. По мере развертывания социального познания происходят не только конструктивные, но и деструктивные изменения компонентов данного процесса. В ситуациях когнитивного диссонанса доминирующими становятся деструктивные факторы, что наиболее явно выражается в ментальных трансформациях субъекта познания. В этих случаях он теряет способность к идентификации самого себя в качестве познающего, активно действующего субъекта.
3. Рациональные и внерациональные формы познавательной активности представляют собой возникшие в ходе культурно-исторического приспособления к миру функциональные способы когнитивной деятельности социальных субъектов (их своеобразный «когнитивный инструментарий»). По мере исторического развития социального познания его формы и методы качественно видоизменяются, что проявляется на различных уровнях: концептуально-теоретическом, эмпирическом, субъектном, личностно-психологическом, повседневном.
4. В последовательном развитии форм познавательной активности выделяются следующие исторические типы: доклассический (представленный античным и средневековым типом миросозерцания), классический (наиболее полно выраженный в эпоху Нового времени), неклассический (доминирующий с конца XIX до середины XX века) и постнеклассический (формирующийся и активно развивающийся во второй половине XX века и по настоящее время). В каждом из них наблюдается сосуществование и взаимосвязь рациональных и внерациональных форм познавательной
активности людей. Критерием различия данных типов выступает степень их когнитивного соответствия гносеологическому идеалу рационального мышления, классический историко-философский образец которого сформировался именно в Новое время.
5. Формы внерационального постижения мира характеризуются следующими основными особенностями: а) непосредственной очевидностью своего когнитивного содержания для субъекта постижения («интуитивная ясность»), б) неформализуемостью данного содержания формально-логическими мыслительными средствами и процедурами, в) арефлексивной эвристичностью приемов и процедур своего «обоснования», г) когнитивной устремленностью субъекта на «иную реальность» (скрытое, потустороннее, недоступное, запредельное), которая интерпретируется им в качестве несоразмерной его собственному наличному бытию, д) индивидуально-личностной нормативно-ценностной установкой познающего субъекта на получение, применение или использование когнитивных результатов, е) зависимостью в процессах своего использования от экзистенциальных идентификаций субъекта внерационального постижения, ж) открытостью своего субъектно-семантического поля (незавершенность, плюральность смыслов), з) доминированием волетивных, чувственно-эмоциональных компонентов в общей структуре процесса познания, и) внеконцепту-альной дискурсивностью механизмов своего социокультурного функционирования и трансляции, к) динамичностью и ментальным универсализмом способов своего социокультурного применения по отношению к собственному содержанию.
6. Общая типология внерационального постижения включает в себя следующие его формы: дорационалъное («еще-не-рациональное»), сюррационалъное («собственно бессознательное»), инорационалъное (девиантное по отношению к традиционным рациональным формам), иррациональное (неадекватное по отношению к сознательно фиксируемым целям), трансрациональное (трансцендентное по отношению к разуму, «иррациональное-само-по-себе»).
7. В социальном познании происходит постоянное взаимодействие рациональных и внерациональных когнитивных феноменов. В процессе своего взаимодействия рациональные компоненты более консервативны, менее подвержены самоиз менениям. Их изменения связаны с пересмотром фундаментальной, доминирующей в данной социально-исторической ситуации картины мира (концептуальных мировоззренческих схем). Этот пересмотр предполагает осмысленную критику прежних оснований при широком использовании рациональных критических процедур. С другой стороны, внерационалъные компоненты более аморфны, текучи и изменчивы. Однако, их изменения, как правило, поверхностны и не затрагивают глубинных оснований процесса социального познания. Они могут быть весьма быстрыми, динамичными, непредсказуемыми, скачкообразными, но не предполагают качественного преобразования основ социальной картины мира. Данные изменения затрагивают лишь способы описания (изложения) ее отдельных фрагментов.
8. По мере «развертывания» взаимосвязи рациональных и внерациональных познавательных феноменов, отображающейся в разнообразных видах, типах, формах и уровнях социального познания, происходит их трансмутация (качественное преобразование), они выступают как дополнительные и взаимно обусловливающие друг друга в общем потоке социального познания. Следствием этого является изменение направленности самого этого процесса, определенное видоизменение его содержания. Обстоятельства протекания данных процессов обусловлены как внешними (объективно-предметными), так и внутренними (экзистенциально-субъектными) факторами.
Научно-практическая значимость исследования.
Рассмотрение взаимосвязи рациональных и внерациональных форм позволяет представить процесс социального познания как целостный, сложный, внутренне противоречивый процесс постижения действительности.
Осуществленный в диссертации анализ форм познавательной активности проясняет методологию их сравнительного изучения, способствует более предметному использованию данных форм в процессе социального познания. Предложенный способ рассмотрения проблемы расширяет объяснительные возможности и концептуальное содержание используемых понятий, закладывает основания для более адекватной классификации рациональных и внерациональных познавательных феноменов.
Результаты диссертационного исследования позволяют углубить культурно-исторические представления о процессах социального познания, более предметно рассмотреть его историко-культурные трансформации. В свою очередь это дает возможность применить результаты работы в области историко-философских исследований, социальной философии, культурологии, теоретико-социологического знания, социальной психологии.
Основные положения и идеи диссертационного исследования дают возможность для дальнейшей разработки современной концепции социального познания. Применяемая в работе методология может быть использована в исследовании широкого круга проблем как философского, теоретического научного знания, так прл проведении конкретных социальных и социально-психологических исследований. Определенный практический интерес представляют собой положения и итоговые выводы диссертации для разработки проектов социального реформирования в социально-экономической, политической и образовательной сферах общественной жизни.
Полученные результаты можно использовать в преподавании общих курсов философии, истории философии, философии науки, а также специальных курсов по социально-гуманитарным дисциплинам.
Апробация работы.
Результаты исследований по теме диссертации докладьшались на 2 международных, 7 всероссийских, 3 региональных, 4 вузовских конференциях, семинарах и симпозиумах в Екатеринбурге, Комсомольске-на-Амуре, Ростове-на-Дону, Хабаровске и других городах.
Основные идеи и теоретические положения работы использовались в содержании лекционных занятий и спецкурсов, прочитанных студентам различных специальностей во многих вузах Хабаровска, Благовещенска, Комсомольска-на-Амуре, Нерюнгри, Биробиджана.
Отдельные аспекты и проблемы исследования апробированы в учебных и методических пособиях для студентов дневной и заочной формы обучения Хабаровской Государственной Академии Экономики и Права. Теоретические разработки по теме диссертационного исследования использовались в научной работе с аспирантами.
Основное содержание работы раскрывается в 27 публикациях автора. В том числе в серии статей, опубликованных в журналах «Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки», «Научная мысль Кавказа» в 1999-2003 годах, а также монографиях: 1) Введение в методологию социального познания: Монография / А.В. Туркулец - Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2004. - 168с; 2) Рациональное и внерациональное (когнитивный анализ): Монография / А.В. Туркулец. - Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2003. - 263с.
Структура диссертации включает введение, четыре главы, состоящие из восьми параграфов, заключение и библиографический список из 489 источников на русском языке и 49 источников на иностранных языках.
Понятие и особенности социального познания
В понятии «социальное познание» исследователи, как правило, выделяют два аспекта: 1) любое познание всегда социально, т.к. оно есть общественный продукт л детерминировано культурно-историческими причинами; 2) социальное познание является одной из форм познавательной деятельности, предметом которой являются общество в целом или его отдельные стороны - экономика, политика, социальная или духовная сфера и т.п., а так же социальные явления и процессы.
Если во втором аспекте социальное познание определяется в его узком смысле, через особенности своей предметной области, то в первом аспекте выражен наиболее широкий смысл социального познания. Здесь подчеркивается, что любая познавательная деятельность, каковы бы ни были ее структурные компоненты (предмет, средства, цели), формы, условия и результаты всегда предполагает наличие социально развитого субъекта (коллективного, группового или индивидуального), осуществляющего свою деятельность в определенном «социальном интерьере». Другими словами, любое познание атрибутировано социальностью. «Знание предстает уже не только как отражение (сколь угодно опосредованное) объекта, но и как отражение форм и способа его собственного производства и социальных условий данного процесса. В некотором смысле всякое знание оказывается знанием социальным, в котором отражается (пусть нерефлексивно и неспециализированным образом) определенный срез социальной реальности. Знание оказывается социальным феноменом не только по способам и условиям его производства, но тем самым и по его предмету (если допустить, что предмет формируется не исключительно рефлексивными механизмами)»1.
Наиболее распространенным вариантом исследований процесса познания является соотнесение данного процесса с деятельностными качествами человека. Познание в этом ключе понимается как своеобразный модус (проявление, признак) человеческой жизнедеятельности. Особенность познания заключается в этом смысле в том, что это целенаправленная идеальная деятельность по достижению истины. В рамках данного направления исследований ставится задача найти и изучить основные признаки познавательной деятельности, а также определить спецификации иных (внепознавательных) форм человеческой активности, провести их сравнительный анализ, выявить роль познания в целостной системе человеческой жизнедеятельности.
Специалисты выделяют два рода философских концепций в этой связи: 1) концепции, признающие решающую (детерминирующую) роль познания в человеческой жизнедеятельности; например, трансцендентальный идеализм И. Канта, диа-лектико-идеалистическая философия Г. Гегеля, антропологический материализм Л. Фейербаха, феноменология Э. Гуссерля, теория осевого времени К. Ясперса и др.; 2) концепции, отрицающие решающую (первичную) роль познания; например, диалек-тико-материалистическая философия К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, интуитивизм А. Бергсона, прагматизм У. Джеймса, философия жизни Ф. Ницше, диалогический персонализм М. Бубера и др. Заметим, что указанные концепции не являются только достоянием истории философии. И сегодня многие философы основывают свои теории на той или иной из перечисленных точек зрения.
Как бы мы не рассматривали процесс познания, либо в традициях вышеназванных и конкурирующих между собой концепций, либо в праксеологическом, семантическом, аналитическом или каком либо ином смысле, мы по мере дальнейшего «углубления в проблему познания» сталкиваемся с необходимостью анализа социальной составляющей познавательного процесса. Здесь будет уместна весьма характерная цитата из ранних произведений К. Маркса: «Но даже и тогда, когда я занимаюсь научной и т.п. деятельностью, - деятельностью, которую я только в редких случаях могу осуществлять в непосредственном общении с другими, - даже и тогда я занят общественной деятельностью, потому, что я действую как человек. Мне не толь ко дан, в качестве общественного продукта, материал для моей деятельности - даже и сам язык, на котором работает мыслитель, - но и мое собственное бытие есть оС-щественная деятельность; а потому и то, что я делаю из моей особы, я делаю из себя для общества, сознавая себя как общественное существо»1.
Познание служит сущностной характеристикой социалйю-культурного бытия человека. Во многом анализ оснований процесса познания требует от исследователя выйти за границы собственно абстрактно-гносеологических идей. Исследования познания должны объяснять также и то, что делают, о чем и как думают, к чему стремятся обычные люди в своей повседневной жизни. «Мы не можем знать, что считается знанием, т.е. с какими проблемами развития и распространения знания мы встречаемся сегодня, если ничего не знаем об обществе, в котором оно помещается»2.
Основная проблема исследований в области социального познания заключается в трудностях выявления взаимосвязи между социальной действительностью (социальными действиями, социально-значимым опытом) и субъектными «картинами мира» (когнитивными схемами), отражающих или выражающих эту действительность. Само наличие данной взаимосвязи не всегда является вполне очевидным.
В этой связи можно выделить две сложившиеся традиции в теоретико-познавательных исследованиях: экстерналистская и интерналистская гносеологии. В рамках первой исследуются реальные основания социально-познавательных построений, выражающиеся в жизненных обстоятельствах, мотивах действий субъектов данных «концепций» (построений), в социальных условиях их творчества, а таг-же в менталитете т.н. «молчаливого большинства». Данный комплекс исследований обращен, прежде всего, на внешнюю сторону процесса социального познания. Во второй - интерналистскои гносеологии - проводятся исследования вопросов когда, как и в какой форме возникали когнитивные проблемы, исследуются истоки проблемного поля социального познания, а также исторические трансформации его предметного содержания. В данных исследованиях внимание сконцентрировано на внутренних аспектах социально-познавательных процессов.
Обращение лишь к одной из сторон единого процесса познания, преувеличение роли того или иного его аспекта не может не сказаться на определенном искажении сути познавательного процесса, на неверном понимании его динамики. На наш взгляд, в исследованиях социального познания необходимо использовать позитивные наработки как экстераналистской, так и интерналистской традиций, рассматривая их в определенном смысле как взаимодополнительные. Безусловно, социальное познание неразрывно связано с процессами формирования, накопления, изменения, трансляции, усвоения социально-значимого опыта, которые в-свою очередь во многом обусловливаются спецификациями (содержание, направленность, динамика внутренних элементов и пр.) социально-познавательных процессов.
Культурно-исторические типы рациональности
Философское рассмотрение рациональных форм познания имеет многовековую историю. Однако только на рубеже XIX-XX веков данная тема стала предметом специальных дискуссий, которые в последующие периоды развития философии и методологии науки стали приобретать все более острый характер.
Проблема рациональности может быть освещена различными способами. Наиболее традиционный способ предполагает последовательное и подробное описание особенностей, выделение признаков, фиксацию характерных черт, определение когнитивных функций, оценку роли рациональных компонентов в познавательном процессе. Это вполне правомерный прием для достижения абстрактного понимания рациональности. Но существует и более развернутый способ анализа проблемы рациональности, который заключается в последовательном описании исторических типов рационального познания мира. В данном случае тема раскрывается более содержательно, глубоко и всесторонне, чем это происходит на абстрактном уровне. Но, с другой стороны, исторические описания предполагают наличие некоего общего, т.н. «предпосылочного» знания о предмете исторических описаний. На наш взгляд, для корректного раскрытия темы рационального в познавательном процессе необходимо использовать два эти способа анализа проблемы. В данном параграфе мы их последовательно применим.
Выделим общие определения рациональности, имея ввиду, что здесь есть два аспекта: онтологический и собственно гносеологический.
Под рациональным в онтологическом аспекте можно понимать любой предмет, явление, событие, действие, процесс, в основании которых лежит закон, формообразование, правило, норма, порядок, целесообразность. Рациональное выражается специфическими инструментальными средствами (категории, понятия, термины,). Онтологический аспект рациональности позволяет применять данное понятие и за пределами собственно познавательной деятельности, за рамками вопроса об истинности той или иной формы знания. В этом смысле понятие рациональности применимо к оценке социальных институтов, организаций, стилей поведения, тех или иных стратегий деятельности, «форм жизни» и т.д. Оценка того или иного феномена с точки зрения рациональности взятой в ее онтологическом аспекте, - это по преимуществу оценка той формы знания, посредством которой данный феномен рассматривается в статике, как нечто уже сформировавшееся и в известном смысле завершенное, ставшее, осуществившееся, целостное, законченное. Рассматривая понятие рациональности в онтологическом аспекте, необходимо заметить, что в нем находят свое отражение не некие трансцендентные характеристики того или иного предмета, но выражается отношение субъекта познания к самому данному предмету.
В гносеологическом аспекте рациональное - это логически обоснованное, доказательное, последовательно аргументированное, теоретически осознанное, систематизированное универсальное знание предмета, нечто «в масштабе разграничивания» . Данный аспект рациональности связан с проблемой истинности (в ее разных теоретических трактовках: адекватность, соответствие, связность, полезность и т.д.). Гносеологический аспект рациональности выражает ее динамический, изменчивый, становящийся характер. Здесь выражена весьма важная особенность рациональной формы познания - перманентное обоснование собственных оснований, т.е. наличие определенной критико-рефлексивной позиции к собственным возможностям, фиксация имманентных ограничений своего применения в конкретных формах когнитивной практики.
Определенная смысловая напряженность между данными аспектами рациональности проявляется в различном когнитивном статусе истины в каждом из них. Например, то, что в онтологическом плане признается вполне оправданным, рациональным (адекватным реальному положению вещей), в гносеологическом плане может оцениваться как не истинное, иррациональное. Например, функциональная рациональность магии явно диссонирует с ее гносеологической иррациональностью. А то, что в гносеологическом аспекте признается вполне истинным, последовательно по рациональным, в онтологическом плане может выступать как явная иррациональность. Например, сциентистские проекты преобразования действительности на основе полного и «единственно верного» рационально обоснованного знания. На наш взгляд, наиболее полная оценка той или иной формы знания в качестве рациональной должна слагаться из анализа этих его двух относительно самостоятельных и дополняющих друг друга аспектов.
Существуют множество определений рациональности, -авторы которых основываются либо на гносеологическом, либо на онтологическом ее понимания. Нужно подчеркнуть, что понятие рациональности обладает многозначным содержанием, осмысление которого происходит в зависимости от философской и социально-культурной ангажированности исследователя. Некоторые зарубежные философы выделяют основные, характерные признаки рациональности. Например, с точки зрения К. Хюбнера, таковыми являются познаваемость (доступность пониманию), обосновываемость, последовательность, ясность, общеобязательная приемлемость понятий и суждений .
Наиболее разработанной является проблема рациональности в философии и методологии науки. При всем многообразии различных моделей научной рациональности (назовем лишь некоторые: индуктивистская (Р. Карнап, Б. Рассел, М.Б. Хессе), дедуктивистская (К. Поппер, К. Г. Гемпель, П. Оппенгейм), эволюционистская (С.Э. Тулмин), «сетчатая» (Л. Лаудан)) сама она понимается как определенная совокупность норм и методов, характеризующих строгое и последовательное научное исследование. Теория рациональности в этом случае совпадает с той или иной методологией науки. Рациональность выступает здесь также как образец, норма, идеал мышления и деятельности для прочих (ненаучных) сфер культурного творчества.
Внерациональное и иррационализм
В современной философии все чаще раздаются высказывания о назревшей необходимости переоценки роли и значении внерациональных феноменов в процессе познавательного опыта, о важности внерациональных когнитивных практик в социокультурном творчестве, о еще далеко не раскрытых потенциях внерациональных форм познания, о необходимости всестороннего и детального исследования всей сферы внерационального. «Возвратить в поле деятельности философов проблему рационального совершенно необходимо, ибо это на самом деле одна из самых важных проблем философии. Но как нет единого без многого, бытия без небытия, дня без ночи, так нет в философии рационального без иррационального»1.
Определенные девиации философского и научного познания от строгих канонов традиционной классической рациональности многими современными философами признаются как условие когнитивного творчества, своеобразный показатель открытости, динамичности процесса познания. Внерациональные феномены привлекают внимание исследователей не столько своей антиразумностью, таинственностью, загадочностью, ментально-когнитивной экстатичностью, сколько духовной творческой свободой, не стесняемой никакими внешними социальными запретами. «Если бы этот феномен не существовал, эту сферу личного трансцендентного поиска, где каждый, пытаясь выразить свою обеспокоенность современным состоянием мира, стремится отыскать способы его индивидуального преодоления, следовало бы образовать» .
В настоящее время философами признается, что в саму ткань философского исследования необходимо включать кроме рациональных способов анализа избранного предмета также и внерациональные приемы и процедуры познания. «Философия есть прежде всего стремление понять сущность и смысл бытия. Познавая мир, философ пользуется как рациональными, так и иррациональными средствами, а сам мир несет в себе столько иррационального, что впору задаться вопросом: да есть ли в нем хоть гран рационального?»1.
На наш взгляд, здесь фиксируется весьма важная методологическая проблема: каким образом возможно философское исследование внерациональной сферы, возможно ли в принципе использовать внерациональные способы постижения в процессе философских исследований самих внерациональных феноменов?
Традиционный философско-рационалистический подход утверждает: необходимо, чтобы метод соответствовал предмету исследования. Основываясь на этом требовании, необходимо, следовательно, для исследования внерациональной предметности найти соответствующий - внерациональный - метод, или даже целую систему методов. Например, использовать интуицию, игру творческого воображения, фантазию, различные формы и уровни веры, нарративные описания и истолкования, нормативно-ценностные суждения, измененные состояния сознания, гипнотический транс, экстрасенсорное восприятие и другие приемы и способы, традиционно прописываемые по адресу эзотерических практик .
Прежде чем заниматься оправданием применения различных внерациональных способов постижения, что и делает традиционный философско-рационалистический подход, необходимо задать более существенный вопрос: можкэ ли вообще применять сам принцип соответствия метода и предмета в данном случае, то есть при исследовании внерациональной сферы? Если мы остаемся в рамках научно-философского подхода, то здесь перед нами возникает сущностная проблема, своеобразный методологический парадокс: с одной стороны, пытаясь использовать рациональный принцип соответствия метода и предмета исследования, мы вынуждены при исследовании внерациональной сферы нарушать данный принцип, но, с другой стороны, отказавшись от использования данного принципа (или нарушая его), мы неявно выполняем его требования .
Для нас важно здесь отметить следующее. Независимо-от ответа на вопрос о возможности применения принципа соответствия метода и предмета в исследовании внерациональной сферы, мы приходим к признанию возможности применения рациональных процедур исследования к внерациональной предметной области. Мы признаем использование рациональных процедур в качестве доминирующих и вполне адекватных для исследования любых предметов (как рациональных, так и внера-циональных, как внутри, так и вне сферы собственно рационального).
Безусловно, опыт внерациональной связи с миром весьма трудно поддается категориальному выражению. Примерами использования внерационального могут быть следующие когнитивные приемы: а) логико-психологические: вчувствование, гипноз, свободные ассоциации, эмпатия, аналогия, метафора, аллегория, интуиция; б) научно-философские («интеллектуальные»): экзистенциальный анализ, символизация, эпистемическое моделирование, идеализация; в) паранаучные: практика «изменения сознания», медитация; г) мистико-эзотерические: экстаз, озарение, аскеза; д) религиозные: молитва, исповедь, покаяние, пост, притча, «благодать»; е) обыденно-повседневные: эмоционально-практическое знание. Для раскрытия всей экспрессии внерационального опыта возможно прямое цитирование текстов великих (признанных традицией) мистиков.
В философской литературе, в которой затрагивается данная проблематика, существует множество интерпретаций и толкований внерационального. Выделим некоторые основные позиции:
1. Внерациональное понимается как противоразумное, антирациональное, как такая форма познания мира, которая самим своим существованием препятствует должному и адекватному познанию. В качестве примера, как правило, называется ничем не обоснованная воля (одно из качеств свободно и творчески действующего субъекта социального познания) .
2. Внерациональное отождествляется с иррациональным. Отличие данной позиции от предыдущей в том, что внерациональное не отрицает разумное, рациональное, а «дополняет» его как одна противоположность дополняет другую. В качестве возможного примера здесь можно назвать творческое озарение, интуитивное прозрение, вера (как психологическая уверенность), экстатические состояния созна-ния (например, религиозное откровение, экстаз) .
3. Внерациональное признается в качестве духовной основы любой формы познания. Многообразные рациональные формы познания мира генетически зависимы от данной духовной основы, явно или неявно опираются в своих выводах на этот зачастую скрытый пласт человеческой духовности. Внерациональное гораздо шире (глубже, объемнее и т.д.) сферы разума . Примерами здесь моТут служить духовные традиции и предания, социально-культурный опыт рода, нации, этноса, неспециализированный индивидуальный жизненный опыт личности.
Многообразие точек зрения на внерациональное, его различные определения и описания обусловлены как спецификой данного феномена, так и целевыми установками самих исследователей. Немаловажным фактором здесь также является относительно небольшой и не богатый временной опыт исследования внерационального в современных методологических изысканиях.
Взаимосвязь форм и методов познания социальной реальности: структурный аспект
Одним из наиболее очевидных качеств современного философского мышления является его плюралистичность. Это его свойство проявляется не только в определении основных тем или формулировании проблем для творческого анализа, но и в выборе методологических установок их осмысления. Однако в современной «плюралистичной философской среде» существуют проблемы и методологические позиции, являющиеся наиболее важными и приоритетными. Проблема взаимосвязи рационального и внерационального в социальном познании относится именно к разряду таких проблем. Соответственно и осмысливаться она может исходя из различных методологических позиций, наиболее фундаментальными из которых сегодня пока остаются рационалистическая и иррационалистическая методологические установки. Причем необходимо исходить из презумпции методологического равноправия указанных выше позиций. Именно наличие некой дуальности в-исследовании данной проблемы позволяет надеяться на ее более глубокое и всестороннее освещение .
Возможно выдвинуть более чем спорный тезис о дополнительности рациональной и иррациональной методологий в исследованиях самой проблемы соотношения рационального и внерационального в социальном познании. Косвенными аргументами в пользу принятия данного тезиса как исследовательской задачи могут служить следующие очевидные факты: 1) сосуществование коммуницирующих друг с другом субъектов процесса социального познания; 2) наличие в едином потоке социального познания противоречивого многообразия целей, познавательных ориентиров и стремлений у данных субъектов; 3) многообразие процедур, операций, приемов и средств, используемых ими в процессе социального познания; 4) наличие в едином социально-культурном пространстве противоречивых социальных практик, являющихся зримым воплощением познавательной активности данных субъектов.
Здесь необходимо коснуться не столько специфики составляющих элементов процесса познания в их рациональных или внерациональных_ проявлениях, сколько особенности их взаимодействий, что и выражается в своеобразии самой структуры процесса социального познания. Другими словами, рассмотреть механизмы взаимодействия когнитивных единиц экзистенциальной познавательной ситуации (рациональной или внерациональной). Выделим два аспекта данного взаимодействия: структурный и динамический. В первом параграфе предметом анализа являются структурные взаимосвязи данных феноменов, а динамические характеристики данного взаимодействия рассматриваются во втором параграфе данной главы.
Характер философских концепций у того или иного автора во многом определяется именно тем, как он истолковывает взаимосвязь разумного и внеразумного, сознательного и внесознательного, рационального и внерационального. Как он объясняет и оценивает чувственность, эмоции, волю, их проявления, их место и роль в духовном опыте познания мира человеком, в его социокультурном творчестве, а также в процессе его деятельной активности по преобразованию окружающей реальности. Например, Г. Гегель считал, что внерациональная сфера познавательней активности человека является лишь подготовкой к понятийному познанию. В концепции О. Конта, согласно сформулированному им универсальному закону трех стадий, воображение, в конце концов, подчиняется наблюдению, т.е. позитивному рациональному контролю и регуляции. В своем учении о творческой эволюции А. Бергсон показывает важность и необходимость для познания не только интуиции, но и интеллекта. Философ вовсе не отрицает логику, разум, науку. Он пытается «расширить» смысловые обертоны понятия рациональности, включая в него кроме традиционных логико-интеллектуальных аспектов также и эмоционально-волетивные феномены. В своей «негативно-диалектической философии» Т. Адорно расценивал рациональное знание как господство и порабощение человека, не ведающего преград в циничной угодливости правителям мира. Сущностью такого, знания он считал технологию, функционирующую с помощью методов эксплуатации и капитала других . По его мнению, научно-теоретическая, рациональная традиция мысли должна быть замещена новым способом познания - эстетико-художественным постижением.
Данные примеры показывают, что проблема взаимосвязи рационального и внерационального является одной из наиболее важных тем в познавательном философском творчестве. Отметим, что попытки решить данную проблему базируются не только на общих «метафизических установках» того или иного мыслителя, но и обусловлены социо-культурными условиями его творчества. Это определяет во многом и постановку конкретных исследовательских вопросов, над которыми размышляют сами мыслители, и характер тех ответов, к которым они приходят.
На наш взгляд, проблема взаимосвязи рациональных и внерациональных форм и методов познания носит комплексный, многоуровневый характер. Поэтому и рассматривать ее надо соответствующим образом. Во второй и третьей главах мы использовали комплексно-уровневый подход при описании специфики рациональных и внерациональных форм и методов познания социальной реальности. Используем этот подход и при анализе взаимодействия названных феноменов. Заметим, что комплексно-уровневый метод в данном случае является лишь описательным. По мере дальнейшего анализа будет использован модельный способ исследования проблемы.
Историко-культурный уровень: взаимосвязь общих картин мира, мировоззрений, культурных когнитивных традиций и т.д. Здесь нужно отметить два момента.
1) Проблема Запад - Восток. Многие исследователи подчеркивают ставшее уже традиционным деление культур на рационалистический Запад и внерационали-стичный Восток, указывая на определенные взаимовлияния их друг на друга в истории человечества. Подчеркивается также актуальность и особенность взаимодействия этих культурных регионов на современном этапе. Выдвигаются идеи об особой роли России в процессах культурного обмена данных регионов.
Основное стремление исследователей данной проблемы заключается в обосновании тех или иных форм «гармоничного синтеза» Востока и Запада. Предлагаются различные платформы данного единения: а) общечеловеческие ценности, идеалы и образцы познания и действия, свойственные всем без исключения народам; б) новейшие достижения и открытия в области науки, якобы доказывающие необходимость культурного синтеза, причем основания здесь берутся либо из области фунда ментальных естественных наук, либо из области социо-гуманитарных дисциплин; в) антропологические качества человека, присущие любому «культурному индивиду»; г) единство всемирной истории человечества, которое достигло такого этапа своего развития, когда возможно не только ретроспективно, но и перспективно говорить об общих историко-культурных основаниях земной истории, истории рода людей; д) насущные экологические проблемы, требующие своего незамедлительного решения: все более скудеющие ресурсы, загрязнение окружающей среды и т.д.; е) общность опыта религиозных переживаний в восточных и западных религиозных традициях, некое единство всех мировых религий, обрядово-культовые особенности которых лишь внешним образом выражают скрытое содержание религиозных переживаний верующих; ж) совершенно фантастические основания: космические проблемы в виде «будущего Армагеддона», контакта с пришельцами и т.д.
В публикациях на тему синтеза Востока и Запада встречаются также определенные комбинации вышеперечисленных платформ. Например, Князева Е.Н. уверена, что синергетика позволяет синтезировать восточный и западный способы мышления: «Синергетика в ее мировоззренческом содержании предстает тем продуктивным новообразованием на теле культуры, которое в имплицитном и синкретичном виде несет в себе некие значимые элементы и восточного, и западного образов мышления и миропонимания. Это именно тот «узел», то «сплетание», через которое могут протянуться «нити» кросскультурного взаимодействия Востока и Запада»1.
