Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социальная структура современной российской административной элиты 16
1. Социальная природа элиты 16
2. Особенности социальной организации и функций административной элиты 29
Глава II. Характер противоречий социальной организации элиты в контексте системного кризиса российского общества 42
1. Сущность и происхождение противоречий в организации элиты 42
2. Влияние противоречий на группообразующие признаки и функции элиты 64
Глава III. Социальные противоречия как фактор становления ментальности элиты 83
1. Влияние противоречий на содержание ментальности элиты 83
2. Особенности современной ментальной идентификации элиты... 105
Заключение 118
Список использованной литературы 122
- Социальная природа элиты
- Сущность и происхождение противоречий в организации элиты
- Влияние противоречий на содержание ментальности элиты
Введение к работе
В результате трансформации современного российского общества его социальная структура приобрела во многом неустойчивый характер, чреватый масштабными социальными катаклизмами, о чем свидетельствуют как сама социальная практика, так и ее осмысление в современной науке, в том числе и социологической.1 Общественное сознание и социологический анализ характера социальной структуры по аналогии с социальной структурой экономически развитых и социально устойчивых социумов в основном фиксируют внимание на таких ее элементах, как богатые, бедные, элита, средние слои. В данной ситуации и на практике, и в теории на первый план выдвигаются элитные социальные образования и структуры.
К настоящему времени заметно пошла на спад эйфория, царившая в общественном сознании относительно интеллектуальных и профессиональных возможностей административной элиты, её нравственных качеств и ответственности перед населением. Достаточно сказать, что единого или доминирующего подхода к этой проблеме нет, что свидетельствует о довольно глубоком социально-мировоззренческом и общественно-экономическом кризисе, который характерен для современной российской бизнес- и административной элиты.
На смену политико-экономической интеграции элиты приходит ее довольно существенная дифференциация. Различные элитные слои находятся по отношению к обществу в неравном положении, имеют в данном случае неравные воз-
1 См: Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия. Традиции самовластия сегодня. М., 2001; Пространство власти. Исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001; Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество. Отв. Редактор акад. Т.И. Заславская. М, 2000; Маргинальное^ в современной России. М., 2000; Трансформация идентификационных структур в современной России. М., 2001.
можности, полномочия и функции, что является причиной возникновения противоречий.
Противоречия представляют собой и воспроизводят неорганичность социального процесса, антагонизм общественных интересов, расхождение тенденций социальной эволюции. Речь идет о реальных противоречиях внутри административной элиты как проявления ее кризиса и внутригруппового распада.
Существует несколько групп современных внутриэлитных противоречий, закономерно обусловленных кризисным состоянием российского социума: между этно-элитой автономий и элитой областной, что в административно-политическом и хозяйственно-экономическом плане выражается асимметрией федеративного устройства России; между федеральной и региональной элитами, обусловленными различным политическим статусом, властными полномочиями, финансовыми возможностями столичного центра и провинции; между региональной и муниципальной элитами, что вытекает во многом из более низкого статуса сел и городов областного подчинения, в которых в значительной степени сосредоточена муниципальная элита; между элитами различных ветвей власти.
Данные противоречия имеют производный характер и обусловлены, как показывают многочисленные социологические исследования, противоречиями между властью и обществом, сращиванием власти и собственностью, превращением власти в собственность, а собственности во власть, и таким образом оказывают решающее воздействие на всю жизнь в стране и регионе.
По проблематике элиты накоплен разнообразный исследовательский материал. Автор опирается на выводы отечественных и зарубежных социологов, философов, политологов. В трудах Н. Макиавелли, Г. Моска, В. Парето, Р. Ми-хельса, М. Вебера, Н.А. Бердяева, М.Я. Острогорского и др. прослеживаются истоки и основа современных элитных концепций; они содержат научные оценки социального поведения, функций элитных слоев общества в условиях переходных, кризисных состояний.
В середине XX века труды Ч.Р. Миллса и С.Н. Паркинсона повлияли на рост интереса к данной проблеме. Современная западная литература элитной тематики представлена работами К. Вайса, Р. Джеймса, А. Крэстевой, Г. Соотла. П. Тамаша, в которых функционирование и развитие общества определяются характером властвующей и управляющей элиты.
В публикациях Г.К. Ашина, В.П. Пугачева, О.В. Гаман-Голутвиной, Л.В. Бабаева, А.Б. Чиркова, А.В. Островского, И.Е Дискина, А.В. Понеделкова, Р.В. Рыбкиной, О.Т. Джавланова, Н.А. Бердяева, А.И. Соловьева, 3. Бжезинского, Н. Манхейма, Л. Зидентона, М. Уоллерстайн, Т.И. Заславской, М. Мендрас и др.1
1 Ашин Г.К. Элиты как субъект модернизации // Модернизация и национальная культура: Материалы теоретического семинара. М., 1995 С 77-87; Ашин Г.К. Элитизм и демократия // Общественные науки и современность. 1996. № 5. С59-70; Ашин Г.К. Рекрутирование элиты // Власть. 1997. №. 5.С.25-31; Ашин Г.К. Элитология: Политическая элита: Учебное пособие. М., 1996; Ашин Г.К. Элитология в системе общественных наук. // СОЦИС. 2003 № 4.С. 124-134; Ашин Г. К истории российской элитологии // Власть. 2003. № 2. С. 45-44; Ашин Г.К. и др. Основы политической элитологии. М., 1999; Пугачев В.П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство. М., 1991; Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959; Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России. М., 1998; Гаман-Голутвина О.В. От коронации к инаугурации или от инаугурации к коронации? // Независимая газета. 2001. 5 мая; Гаман-Голутвина О.В. Элита российского общества: Сильные или лучшие? // Солидарность. 2002. № 8. С.4; Бабаева Л.В., Чирикова А.Е. Бизнес-элита России. Образ мировоззрения и типы поведения. // СОЦИС. 1995. № 4. С. 29-132; Бабаева Л.В., Таршис Е.Я., Резниченко Л.А. Методологические проблемы изучения российской элиты // Общество и экономика. 1994. № 11-12. С 62-76; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Политическое самоопределение региональных элит. // СОЦИС. 2000. № 6. С .98-108; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональная власть и реформа российского федерализма: сценарии политического будущего // СОЦИС. 2001. № 4. С.56-68; Островский А.В. Элита российского общества конца 19 - начала 20 в.: Некоторые проблемы истории и историографии // Из глубины времен. [Альманах] Вып. 3 / Гл. ред. А.В. Островский. СПб., 1994; Дискин И.Е. Элиты как субъект российских реформ // Вести. Моск. ун-та. Сер. 12: Политические науки. 1996. № 1; Рывкина Р.В. Российское общество как теневая социально-экономическая система. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 4. С. 44-52; Рывкина Р.В, Теневизация российского общества: принцип и последствия. // СОЦИС. 2000. № 12. с.3-13; Джавланов О.Т., Михеев В.А. Номенклатура: Эволюция отбора:
дается анализ социальной природы западной и отечественной государственной бюрократии и политической элиты, разработан концептуальный аппарат и обозначены методологические проблемы в отношении механизмов рекрутирования элиты, политической и социальной мобильности, роли в принятии стратегических решений
С точки зрения отражения роли государства и партий как социальных институтов и механизмов социально-политической организации социума, в рамках которых реализуются функции административной элиты, следует отметить работы Л.С. Алексеева, Р.П. Алексюка, В.Н. Амелина, В.Ф. Анурина, М.Н. Афанасьева, Н.А. Богдановой, Ф.М. Бурлацкого, А.А. Галкина, Б.А. Грушина, А.В. Дмитриева, Н.С. Ершовой, А.Г. Здравомыслова, И.А. Ильина, Ю.Л. Качанова,
(Историко-политологический анализ) / Рос. академия управления. М, 1993; Бердяев Н.А. Судьба России: Сочинения. М., ХарьковД998; Крыштановская О.В., Куколев И.В., Владыц-кая В.А., Свищенкова Н.А., Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Отв. ред. З.Т. Голенкова. М, 1996; Бердяев Н.А. Философия неравенства. М, 1990; Соловьев А.И. Политическая идеология в российском транзите: возможности и пределы влияния. // Власть. 2001. № 8. С. 8-16; Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии / Антология политической мысли. В 5-ит т. Т. 2. М., 1997; Mosca G. The Ruling Class. New York, 1939; Моска Г. Правящий класс I Антология мировой политической мысли. В 5-ти т. Т.2. М., 1997; Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998; Манхейм.К. Диагноз нашего времени / Пер. с нем. М., 1994; Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М, 1990; Зидентон Л. Демократия в Европе. Изд. «Логос», 2004; Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века: перевод с английского. Изд. «Логос». 2004; Заславская Т.И. Российское общество на социальном изломе: взгляд изнутри. М., 1997; Заславская Т.И. Социальная трансформация российского общества. М., 2002; Pareto V. The Rise and Fall of the Elites: an application of theoretical Sociology. Totowa, 1968; Парето В. Компендиум по общей социологии / Антология политической мысли. В 5-ит т. Т. 2. М., 1997; Мендрас М. Как региональная элита защищает свою власть // Pro et Contra. 2000. Том 5.№1.
Б.А. Кистяковского, И.М. Клямкина, Ю.А. Левады, В.П. Макаренко, Г. Осипо-ва, B.C. Семенова, С.Л. Франка и др.1
1 Алексеев Л.С. К учению о юридической природе государства и государственной власти. М, 1894; Алексюк Р.П. Аппарат власти как общесоциологическая категория. Воронеж, 1974; Амелин В.Н. Власть как общественное явление // Политика: Проблемы теории и практики: В 2 ч. Часть I /Отв. ред. Братчиков СВ. М, 1990; Амелин В.Н. Предмет и основные направления политической социологии // Политика: проблемы теории и практики: В 2 ч. Часть П/Отв. ред. СВ. Братчиков. М., 1990; Амелин В.Н. Социология политики. М., 1992; Анурин В.Ф. Политическая стратификация: содержательный аспект // СОЦИС. 1996. № 12; Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России: (Курс лекций). М., Воронеж, 1996; Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность: Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияние на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России.2-е изд., доп. М., 2000; Богданова Н.А. Государственная власть: природа, сущность, организация // Становление и развитие советского государствоведения: Исследования ученых 20-х годов 4.1 / тв. ред. Ю. С. Пивоваров. М., 1990; Бурлацкий Ф.М. Ленин. Государство. Политика. М., 1970; Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: Очерки политической социологии капитализма. М.: Мысль, 1985; Галкин А.А. Правящая элита современного капитализма // Мировая экономика и международные отношения. 1969. № 3; Грушин Б.А. Электоральная социология в России: что мешает ее успеху (полемические заметки) // Этика успеха. Тюмень-Москва, 1996; Дмитриев А.В. Политическая социология США: Очерки. Л., 1971; Ершова Н.С Трансформация правящей элиты России в условиях социального перелома // Куда идет Россия?... Альтернативы общественного развития. М., 1994; Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. Россия на путях преодоления. М., 1995; Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Сочинения: В 2 т. М., 1994; Кочанов Ю.Л. Политическая топология: Структурирование политической действительности. М., 1995; Кочанов Ю.Л., Сатаров Г.А. Метаморфозы политического сознания//Российский монитор. Архив современной политики. Вып. 3. М., 1993; Кочанов Ю.Л., Сатаров Г.А. Социальные группы в поле политики: опыт эмпирического анализа//Российский монитор: Архив современной политики. Вып.2. М., 1992; Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое // Вопросы философии. 1990. № 6; Кистяковский Б.А. Сущность государственной власти. Ярославль, 1913; Клямкин И.М. Политическая социология переходного общества // ПОЛИС. 1993. №4; Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М., 2000; Макаренко В.П. Анализ бюрократии классово-антагонистического общества
В числе исследований по бизнес и административной элите можно назвать работы И. Бунина, В.Я. Гельмана, А.В. Дука, А.Б. Зубова, А.Ю. Зудина, Е.Ю. Мелешкиной, СИ. Рыженкова, О.О. Сенатова, В.Н. Шубкина.1
Соотношение элиты и институализированного социально-политического пространства регионов представлено в работах ученых саратовской школы -СИ. Барзилова, В.М. Долгова, Г.В. Дыльнова, А.В. Малько, А.Н. Николаева, А.Г. Чернышева.
в ранних работах Карла Маркса. Ростов-на-Дону, 1985; Макаренко В.П. Бюрократия и государство (Ленинский анализ бюрократии царской России). Ростов-на-Дону, 1987; Макаренко В.П. Вера, власть и бюрократия: Критика социологии М. Вебера. Ростов-на-Дону, 1988; Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика. М., 2000; Осипов Г.В. Социология и социальное мифотворчество. М., 2002; Семенов B.C. Ситуация современного политического насилия в России // Политические конфликты: от насилия к согласию. М., 1996; Франк СЛ. Проблема власти (Социально-психологический этюд) // Франк С.Л. Философия и жизнь. СПб., 1910.
1 Зудин А.Ю. Россия: бизнес и политика // МэиМО. 1996. №3,4,5; Зубов А. Б. Парламент
ская демократия и политическая традиция Востока. М., 1990; Бунин И.М. Предприниматели
в посткоммунистической России // МЭиМО. М, 1992. №5; Гельман В. Я. Консолидация ре
гиональных элит и местная демократия в России: Санкт-Петербург в сравнительной перспек
тиве / Социальные и политические ориентации элит Санкт-Петербурга / Под ред С.Кугеля. -
СПб, 1998; Сенатова О., Касимов А., Гельман В., Рыженков С. Субъекты и факторы полити
ки в Поволжье. - "Земство", 1994, № 4; Дука А.В. Перспективы социологического анализа
властных элит // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. №1. С.64-82; Ме-
лешкин Е.Ю. «Региональная идентичность как составляющая проблематики российского по
литического пространства» Региональное самосознание как фактор формирования политиче
ской культуры в России (материалы семинара) / Колл. авторов; под ред. М.В. Ильина, И.М.
Бусыгиной. М., 1999; Шубкин В.Н. Властвующие элиты Сибири: (На материалах Алтайского
края) // Социологический журнал. 1995. № 1.
2 См., напр.: Барзилов СИ. Тупики провинциального авторитаризма // Свободная мысль.
2000. № 3; Долгов В.М. Идеологический фактор в электоральном процессе современной Рос
сии // Власть. 2003. №4; Дыльнов Г.В. Законодательная власть в правовом государстве. М.,
1996; Малько А.В. Современная российская правовая политика и правовая жизнь // Правово-
ая политика и правовая жизнь. 2000. №3; Николаев А.Н. Становление технократической эли-
Анализ основополагающих направлений элитогенеза показывает, что на периферии исследовательского интереса остается проблема влияния противоречий во внутренней организации и деятельности элит на функционирование государства в целом и отдельных его сегментов. Об этом говорит и то, что осуществляемая в России административная реформа, которая направлена на повышение эффективности деятельности системы федеральных органов исполнительной власти, ставит своей целью избавление от разнонаправленных тенденций, вызывающих внутригрупповую напряженность внутри административной элиты, и берет путь на создание консенсусно-согласительного аспекта в её деятельности.
Кроме того, малоисследованными остаются такие проблемы элитологии как:
система научно-социологических категорий, посредством которых описывается природа и функции административной элиты, поскольку она квалифицируется весьма неоднозначно в социологической литературе: номенклатура, бюрократия, элита, предэлита и т.п.;
социальное происхождение и границы элиты, социальное и социологическое содержание элитарности, обусловленное качеством и особенностями современного российского общества и его социальной структуры;
взаимосвязь элиты и интеллигенции как новых, так и традиционных слоев;
элита как субъект и распорядитель экономического и политического процессов, ее роль в обеспечении социального прогресса и консенсуса в российском обществе;
система внутриэлитных взаимосвязей, функционирование административной элиты как социальной целостности.
Таким образом, в научной литературе проблема внутригрупповой деятельности региональной элиты пока не получила должной теоретической разработки. Социологическая наука стоит у начала изучения этой сложной и многопла-
ты в России: историко-социологические аспекты. Саратов, 1995; Чернышов А.Г. Регион как
новой проблемы. Сложность еще усугубляется тем, что она связана с анализом высших политических слоев общества, по которым довольно трудно получить достоверную социологическую информацию или провести специальные социологические замеры. Все это весьма актуализирует избранную тему исследования.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы проанализировать противоречия во внутригрупповой организации российской административной элиты.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
обозначить и сгруппировать социально-политические и экономические установки становления административной элиты как общественной группы, определившие её социальную природу;
рассмотреть внутригрупповую организацию элиты как социальной целостности и характер взаимосвязи с социальной средой, воспроизводимых в содержании социально-экономических и политических функций;
выявить противоречия в организации административной элиты как составной части системного кризиса российского общества;
проанализировать происхождение и содержание внутриэлитных противоречий, их взаимосвязь с группообразующими признаками элиты;
раскрыть особенности влияния противоречий на ментальность элит, на её ценностные ориентации, духовно-нравственную мотивацию деятельности;
обосновать специфику ментальной идентификации элиты как её особым социальным статусом, профессиональными функциями, так и противоречиями её организации и воспроизводства.
Объектом исследования является современная российская административная элита в основном регионального уровня.
субъект политики. Саратов, 1999.
Предметом исследования являются противоречия в организации и функционировании элиты, их природа и особенности проявления в условиях системного кризиса современного российского общества.
Теоретическую и методологическую основу исследования составили базовые положения теории элит, разработаные в мировой, и отечественной социологии такими учеными, как К. Маркс, В. Парето, Р. Михельс. Г. Моска, Г. Ашин, М. Афанасьев и др.
В диссертации используется совокупность методологических приемов и подходов: структурно-функциональный подход, диалектический, сравнительно исторический, и другие методы.
В осмыслении процессов, вызванных противоречиями в социальной организации и деятельности административной элиты, диссертант опирался на материалы дискуссий и обсуждений, развернувшихся в научной литературе и периодической печати. В связи с тем, что тема исследования находится на стыке ряда научных дисциплин, соискатель использовал социологическую, философскую, политологическую, юридическую, историческую, экономическую литературу и работы по психологии. В осмыслении полученных данных, концептуализации и разработке теоретической модели, автор обращается к социологическим идеям, содержащимся в трудах представителей русской и зарубежной социально-философской мысли (работы Г. Гегеля, Ф. Энгельса, П. Сорокина, Н. Бердяева).
В качестве эмпирической основы исследования использовались социологические материалы, статистические данные по России и регионам Поволжья, данные сборников Госкомстата России, опросы, проводимые Фондом «Общественное мнение», экспертные и аналитические материалы исследовательских программ Московского общественного научного фонда и другие материалы.
Научная новизна диссертационного исследования связана прежде всего с самой постановкой проблемы, недостаточно разработанной в литературе. Конкретно элементы новизны состоят в следующем:
в качестве самостоятельной проблемы проанализирована роль противоречий в организации, воспроизводстве и функционировании административной элиты;
предпринята авторская попытка системного анализа социально-экономической и политической природы противоречий и особенностей их проявления в условиях трансформации современного российского общества;
выявлено влияние социальных противоречий в организации и функционировании элиты на ее группообразующие признаки;
раскрыто влияние противоречий на характер ментальносте элиты и содержание ее социально-нравственных ценностей;
исследованы особенности ментальной идентификации административной элиты в условиях кризиса внутригрупповои организации элиты в отношениях между ее различными категориями.
Положения выносимые на защиту:
При характеристике социальной роли, организации и воспроизводства административной элиты особое значение имеют социальные результаты ее деятельности. Общественная ценность элиты как социальной группы в этом случае заключается не в особенностях ее образа жизни, уровне и характере потребления, объеме реализуемых властных полномочий и тех социальных барьерах, которые имеют место между элитой и остальной частью общества, а в общем социальном благосостоянии и особенностях того социального вектора, который в своих функциях воспроизводит элита. Особую значимость имеет не столько уникальность социальной практики элиты, сколько возможности применения ее общественной практики в формировании новых социальных институтов.
Кризисное состояние современного российского общества, безвектор-ность общественного развития, маргинальность и бессубъектность социального процесса обусловливают тот факт, что как наиболее бедные слои социума, так и его элитные категории представляют собой периферийное явление. Административная элита, воплощающая в своих качествах бюрократизм, управленческую
несостоятельность, социальный эгоизм, не является ядром социальной структуры, а постепенно выталкивается на ее обочину. Она блокирует преодоление отчуждения общества от власти и собственности, обеспечивает их сращивание, способствует функционированию власти как капитала. Это вызывает внутри-групповую напряженность административной элиты и обусловливает основное противоречие в ее организации и воспроизводстве.
Основным противоречием внутриэлитной организации является противоречие между объективно детерминированной тенденцией возрастания роли элитных слоев в условиях трансформации, потребности институализации их социального опыта, воплощения данного опыта в становлении новых властных и управленческих институтов и тенденций маргинализации этой группы, роста социального эгоизма, замыкания социальных интересов на собственном благополучии, монополии на власть и собственность. На первое место в качествах административной элиты выходят вторичные признаки - особо высокий, экономический и политический статус. Первичные элитные свойства - профессионализм, высокий образовательный и интеллектуальный уровень, моральная чистоплотность - в становлении и воспроизводстве элиты играют вторичную роль.
Оформление системы внутриэлитных противоречий связано со становлением административной элиты как общественной группы. Это система базируется и воспроизводит внутригрупповую организацию элиты, совпадает с характером ее социальной структуры. Субъектами или сторонами, носителями противоречий являются общественные группы внутри административной элиты. В какой степени замкнуты и сосредоточены на своих интересах внутриэлитные группировки (этноэлита, элита областей, региональная, федеральная элита, элита законодательной, исполнительной, судебной власти и т.п.), в такой степени напряжена и социально неорганична внутриэлитная организация. Если в отношениях между элитой и обществом основное противоречие связано с проявлением разнонаправленных тенденций и их социальных ориентации, то в отношениях между внутриэлитными группировками это противоречие обусловлено
их стремлением к одним и тем же нормам и ценностям, к монополизации своего влияния.
Несмотря на преимущественно социально-политический характер административной элиты, ее властно-волевые базовые функции, внутриэлитные противоречия детерминированы в своей сущности экономическими обстоятельствами, стремлением к повышению материального и социального статуса и имеют свою структуру, которая включает в себя их экономическое и социально-политическое основание, формы и механизмы проявления, способы разрешения, социальные последствия для элиты и общества.
В современных условиях происходит изменение ментально-идентификационных символов и механизмов административной элиты. Если на этапе своего становления элита крупных административных систем и федеральная политико-властная элита в основном обращалась к опыту и ценностям развитых демократий и социально эффективных экономических систем, то провинциальная элита - к этнокультурным и государственно-имперским традициям. Тем самым закладывалось довольно существенное противоречие, заключающееся в несоответствии политических притязаний и идентификационных символов реальным действиям. В настоящее время при укреплении президентского режима, федеральной исполнительной и судебной власти, при определенном ослаблении роли представительной власти, политической роли региональных президентов и губернаторов происходит изменение ментально- идентификационных символов во внутригрупповой организации элиты. Они унифицируются, опираясь на правовую основу, детерминируются административными и судебно-правовыми методами, имея четкие политико-экономические и социальные основания и целостно сориентированы на общезначимые цели. На данной основе складывается и все более обозначается основное внутриэлитное противоречие - противоречие между социальным предназначением элиты и ее групповыми экономическими и политическими целями.
Основные положения и выводы исследования могут быть использованы в дальнейшей научной разработке проблем элитологии, теории трансформацион-
ных изменений политической системы и социальной структуры, методологии исследования статусных характеристик элитных групп.
Рекомендации автора могут быть учтены органами государственной власти и управления при принятии и обосновании решений в социальной, культурной и политической сферах по адаптации различных социальных групп к условиям реформирования российского общества.
Основные положения диссертации найдут применение в преподавании курсов социологии социальной структуры, элитологии, социологии политики и власти, в подготовке спецкурсов для студентов вузов, в подготовке аспирантов.
Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на методологических семинарах и заседаниях кафедр социологии и социальной политики Поволжской академии государственной службы, кафедры правовой социологии и психологии Саратовского юридического института МВД РФ, на учебно-методических сборах профессорско-преподавательского состава, посвященных проблемам повышения качества образования в вузах МВД России, на кафедре теории и истории социологии СГУ, и отражены в публикациях автора.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой теории и истории социологии социологического факультета СГУ.
Цель и основные задачи, поставленные в диссертационном исследовании, определили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Социальная природа элиты
Несмотря на многочисленные исследования по проблемам современной российской элиты, в том числе и административной или политико-административной (властвующей), определенной ясности в вопросе организации и функционирования элиты до сих пор не сложилось. Внимание социологов и политологов сосредоточено главным образом на трех моментах:
- понятие и сущность административной элиты и ее отличие от неэлитных слоев и других категорий элиты;
- границы этой группы, детерминируемые её политико-административными функциями;
- исторические и социокультурные традиции элитизма или элитности в российском обществе.
Правда, ряд социологов и политологов, опираясь на теоретико-эмпирический анализ российского социума, задаются вопросом: возможно ли совместить деградацию общества, малую эффективность государственного управления и коррумпируемость власти, с чем традиционно связана административная элита, с процессом элитообразования? Не является ли социологи ческим курьезом рассмотрение данного процесса в контексте системного социального кризиса? Из этой постановки вытекает и собственно социологическая проблема: а не есть ли педалирование элитной проблематики проявлением кризиса отечественного социологического знания, свидетельством его несамостоятельности от зарубежной методологии и ментальносте?
При всей, казалось бы, резонности такой постановки вопроса, ответ может быть совершенно однозначным. В условиях жесткого социального отбора в обществе, независимо от того, на какой основе он совершается, социум неизбежно распадается на избранные, элитные слои и маргинальные социальные категории. Привилегированность или элитность всегда присутствует при любой социальной динамике.
Другое дело, каково социально-экономическое, властно-политическое и духовно-нравственное наполнение элитности, избранности. Оно может достигаться разными путями и в зависимости от их характера и особенностей формируется содержание элитности. Сущность любого явления во многом выступает как институционализация процесса его становления. Мы не ставим для себя задачу анализа различных точек зрения по поводу самого понятия «элита». Эти точки зрения весьма разнообразны и опираются в основном на национальный социальный опыт управления, социального отбора, на социокультурную специфику различных государств1.
Элита как таковая, как особая социальная группа в природе не существует. Это социологическая метафора, социально-политический образ. Те люди, которые в условиях российской деформации относят себя к бизнес- и административной элите, в условиях правового государства и гражданского общества рассматривались бы как коррупционеры и расхитители национального достояния.
Не случайно весьма расхожим в России считается мнение, что состояние, собственность любого российского олигарха нажита неправедным путем.
Тем самым при использовании понятия «элита» следует учитывать целый ряд обстоятельств и фиксировать во многом его условный характер:
1) элитарность сегодня связана отнюдь не с первичными элитообразующими признаками (профессионализм, социальная ответственность, интеллигентность), а со вторичными признаками (государственная должность, объем личного капитала);
2) социальный статус элиты напрямую связан с объемом контролируемой собственности власти, который в целом не зависит от индивидуальных способностей и пригодности;
3) понятие «элита» не отражается и не воспринимается как проявление определенной индивидуальности, а фиксируется общественным мнением как вхождение в существенным образом замкнутую, привилегированную социальную группу;
4) элита - это социальное образование в основном политическими методами и с использованием властно-административного ресурса1;
5) элита в современном российском обществе не является в полном объеме и смысле ядром социальной структуры и политической системы и воспроизводит в своих качествах состояния и явления материальности в общественных отношениях (сращивание власти и собственности, бизнеса и организованной преступности, отчуждения общества от власти и т.п.).
Отмеченные выше обстоятельства являются общим местом в элитологии и не требуют какого-либо особого интеллектуального напряжения в своем понимании и исследовании. Проблема заключается в отсутствии более или менее четкой трактовки сущности терминов «административный» или «административная», которые как бы прилагаются к «элите». Часто используются в исследованиях по проблемам власти понятия «административный рычаг», «административный ресурс» или «потенциал» без какого-нибудь четкого представления о сущности административного, фиксируя обычно негативный, волевой его характер, как некое превышение законодательных норм и в основном в избирательном процессе.
В различном социальном контексте понятие административного несет различную смысловую нагрузку. Если роль идет об административном ресурсе, то присутствует негативный оттенок; если об административной элите, то содержание в целом нейтральное, фиксирующее связь с реализацией определенных властно-волевых функций; если рассматривается администрирование как принцип и уровень управления, то он может иметь как положительное, так и негативное социальное наполнение.
Понятие административного для современных российских условий имеет весьма специфическое наполнение, поскольку российская интеллигенция как традиционный средний слой или советская элита не являлась основной социальной базой становления новой элиты. Бизнес-слой во многом сложился из советских партийных и комсомольских работников, заполучивших в результате прежней монополии на власть стартовый капитал и опиравшихся на номенклатурные связи. По этому принципу во многом формировалась и политическая, и административная элита. Постсоветская, номенклатурно-клановая ментальность предопределила её социальное поведение, связанное с имитацией демократии и рынка.
Чтобы увязать новые веяния и постноменклатурность в организации и функциях новых элитных слоев, ряд социологов чрезвычайно расширяют их границы, в которых утрачивается само качество элитности, особости, избранности.
Сущность и происхождение противоречий в организации элиты
Думается, что основное противоречие и главная интрига современного политического процесса в обществе заложены не в том, что большинство населения отчуждено от власти и собственности. Народ со сложившейся ситуацией вроде бы смирился и слабо реагирует на все перипетии и хитросплетения властноот-ношений. Демократизация и насаждение капитализма сверху не вызвали воодушевления и пробуждения в массах. При всей констатации отчуждения общества от власти и собственности, тем не менее, нет оснований полагать в качестве ведущего социального противоречия современного переходного периода противоречие между властью и обществом, элитой и массой.
Прежде всего потому, что нет достаточной эмпирической базы относительно протестного движения внизу, отсутствует практический материал о самоорганизации населения как институционализации протеста и противодействия власти в прежде всего ее экономической политике. Наоборот, народ, жаждет сильной власти и в первую очередь федерального центра. Многие аналитики (на пример А. Ципко, А. Мигранян,) говорят скорее об отсутствии твердой власти, чем о ее превышении. О диктатуре президентской администрации и самого федерального президента говорят и пишут идеологические команды олигархических кланов.
Если социальное противоречие не институционализировано и предметно не выражено в качествах политического кризиса, не проявляется в форме конфликта, то оно представляется преимущественно как мысленная категория и явление. Такое противоречие является диалектическим противоречием, то есть объективным, глубинным процессом, не имеющим своего предметно-политического воплощения и опосредования.
Хотя административная элита и обладает правами крупного собственника и распорядителя власти, она тем не менее связана с осуществлением данной власти, которую нельзя перемещать в пространстве, вкладывать в зарубежные банки, двигать в оффшоры. Данная элита крайне заинтересована в создании стабильных экономических зон по месту жительства, в которых бы циркулировала и приумножалась принадлежащая ей собственность. Объективно основной социальный интерес административной элиты интегрирован в интересы всего общества.
При обосновании основного противоречия современного российского социального процесса, как, впрочем, и любого противоречия необходимо иметь в виду его направленность и происхождение. Противоречие между субъектами может быть по поводу чего-либо, а не как некое конфликтное, беспредметное состояние общественных отношений. Это может быть та же власть собственника. И еще вопрос, выиграет ли в современных условиях система власти и собственности от того, что собственниками и активными участниками властноотно-шений станут массы.
Эффективность того и другого определяется отнюдь не количеством носителей и субъектов. Критикуя социалистов по поводу их рассуждений о равенстве и справедливости в области хозяйствования, Н.А. Бердяев замечал: «Вы, социалисты, выдумали, что нужда есть порождение неравенства и то, что нужда пре кратится, когда будет установлено царство равенства. С хозяйственной точки зрения, это одно из самых нелепых рассуждений, какие можно себе представить» .
Равенство или паритет в отношениях собственности или даже движение в данном направлении без наличия эффективного распоряжения собственности, её приумножения является типичной уравниловкой, даже худшей, чем это наблюдается в области распределения, поскольку такое «равенство» в отношениях собственности ведет к продаже национального богатства. «С хозяйственной точки зрения, неравенство было не только необходимо, но и благостно. Благодаря неравенству был возможен максимум достижений в хозяйственной жизни, максимум преодоления нужды. Не неравенство создает нужду, а нужда создает неравенство как спасительное приспособление, как выход, предотвращающий хозяйственное и культурное понижение и гибель»2. Правда, Н.А. Бердяев свои выводы основывал на анализе совершенно иной экономической ситуации, чем это наблюдается в современной России.
Принцип социальной справедливости и равенства в основе своей тем не менее не может быть отвергнут при организации экономического процесса не только по чисто хозяйственным, но и по морально-этическим соображениям. Как подчеркивает известный швейцарский экономист и гуманист А. Рих, «рентабельность, конкуренция и планирование- факторы объективной необходимости, обусловленные рациональной структурой человека и его хозяйственной деятельности. Однако при всем своем давлении они ни в коем случае не должны противоречить принципу человеческой справедливости. Разумеется, речь идет не о любой форме рациональной рентабельности, конкуренции и планирования»3.
Влияние противоречий на содержание ментальности элиты
Социальные интересы административной элиты, воспроизводящие противоречия ее внутригрупповой организации, жестко не детерминированы стремлением к монопольному обладанию властью и собственностью. Причинность здесь более многообразна, более сложная и многоуровневая. Чисто экономические и политические соображения выступают опосредованно и нередко в косвенной форме и проявляют себя в форме тенденций или аспектов социального поведения. Нет достаточных оснований утверждать, что административная элита руководствуется в своих действиях исключительно политико-экономической для себя целесообразностью. Если данное обстоятельство проявляется в конечном результате, то это вовсе не означает его абсолютного и доминирующего присутствия на каждом этапе политико-властного и управленческого цикла.
Элита как наиболее организованный социальный слой, жестко структурированный служебной субординацией, более всех других страт социально отмобилизованный на защиту своих интересов вместе с тем испытывает на своем поведении влияние более многообразных, порою противоречивых, факторов. Она включена в более широкую систему социальных координат и воспроизводит в своих качествах более сложную гамму обстоятельств, которые так или иначе накладываются на особенности ее реагирования на ситуацию.
Для административной элиты характерны в данном смысле два фактора, одновременно органически взаимосвязанных между собой и находящихся в противоречии между собой. Это во многом объясняет поведение элиты в современных условиях, ее колебания между покорностью федеральной власти и нередко жестким, авторитарным отношением к местному населению. Авторитаризм и конформизм являются, как нам представляется, естественными, хотя вряд ли доминирующими, чертами современной региональной административной элиты, качествами ее ментальносте и социального реагирования на давление сверху и снизу1.
В поведении элиты наблюдается особая заостренность и четкая осознанность своих групповых интересов. Особенно отчетливо это проявляется в период избирательной кампании в Государственную Думу последнего созыва. Сравнительно легко и региональная, и федеральная элита в очередной раз сменила политические лозунги и идеологические стереотипы, но не поступившись групповыми интересами. Элита сконцентрировалась вокруг партии «Единая Россия».
Нечеткость политической позиции и социальных установок, аморфность социальной организации обусловлены объективными обстоятельствами. Слишком разнороден состав партии и чрезвычайно широки ее задачи, чтобы сконцентрироваться на чем-то одном и внести предельную ясность в свою политическую позицию. Чем шире и разнообразнее состав участников политического объединения, тем аморфнее ее программные установки, вместе с тем четче выражена основная, если вообще не единственная, консолидирующая идея: «Мы за президента».
Однако это во многом и лукавая установка, свидетельствующая об определенной слабости и непродуктивности административной элиты. Демонстрация лояльности федеральному президенту вовсе не является для него объективной необходимостью, поскольку он пользуется массовой поддержкой в обществе. Противостоящая ему олигархическая оппозиция идейно и социально беспомощна, если исключить ее финансовые ресурсы и давление зарубежных политических кругов.
Тем самым административная элита как бы страхует президента в ситуации для него неопасной от крупного бизнеса, в порождении которого сама же и участвовала. Политическая податливость элиты отнюдь не формирует новых идей, не обеспечивает мощного интеллектуального напряжения. Она не может иметь длительной перспективы, поскольку изживает политико-идейный горизонт, блокирует любой инновационный ресурс. Тем не мене на данном этапе подобная мобилизация вполне естественна, хотя ее цель и смысл иллюзорны и искусственны. Целью вовсе не является по большому счету президент. Она заключается в признании и реализации своего рода пароля идентификации, символа веры, которые признают и считают для себя социально ценным и необходимым современные политические администраторы.
Заостренности и четкости основного политического и отчасти экономического интереса как бы противостоит многоплановость, разнохарактерность функции и более частных интересов элиты. Многофункциональность элиты является социальной нормой и явлением стратегического характера, тогда как концентрация в политическом плане на одной - единственной цели - тактического плана. Не исключено, что федеральное руководство в первую очередь с помощью региональной административной элиты формирует такую политическую систему и социальный порядок, который будет использован для разведения функций собственности и власти, декапитализации власти, тем самым для более узкого профилирования функций провинциальной администрации.
