Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Парадигма политической власти 26
1.1. Семасиология основных кратологических понятий 33
1.2. Проблемы дефиниций в кратологии 41
1.3. Корреляция мотивации и источников власти 61
1.4. Проблема политической трансформации и модернизации 81
Глава 2. Истоки авторитета и легитимности политической власти.. 106
2.1. Проблема соотношения власти и влияния. Авторитет политической власти и его истоки 109
2.2. Легитимность и легальность политической власти 118
2.3. Проблема стабильности политической системы 129
2.4. Особенности трансформаций государства Российского: проблемы, генденции 149
Выводы 159
Глава 3. Роль авторитета и легитимности политических субъектов 163
3.1. Корреляции субъектов и объектов государственной политики с позиций политического анализа. Соотношение субъекта права и субъекта политики 170
3.2. Социальная стратификация как фактор политического представительства в России 180
3.3. Homo politicus как стратегический актор политико-административного управления в переходный период 195
3.4. Фактор гражданского общества в период трансформации 222
Глава 4. Стратегические ресурсы власти в период трансформации..237
4.1. Проблема политическою проектирования и мифы административного управления в период трансформации 242
4.2. Социальные функции политической идеологии в период реформ. Идеология как стратегический источник легитимности власти 254
4.3. Политическая и правовая культура в период трансформации 268
4.4. Проблема авторитета и легитимности российской власти в период модернизации 285
Выводы 300
Глава 5. Государственная политика первого президента России 309
5.1. Экономическая реформа правительства Гайдара-Бурбулиса и конфронтация элит исполнительной и законодательной ветвей власти 314
5.2. Трансформация бюрократической элиты при Б. Ельцине 340
5.3. Авторитет государственной власти в региональной политике Администрации Президента Б. Ельцина 353
5.4. Социальная политика в период правления Б. Ельцина 363
Глава 6. Государственная политика второго президента России 374
6.1. Реорганизация государственной власти. Региональная политика 378
6.2. Экономическая и финансовая политика в период пр .вления В.Путина
и их влияние на легитимность правящего режима 390
6.3. Государственная политика Администрации Президента В. Путина в отношении СМИ и представительных органов власти. Манипулятивные технологии 405
6.4. Социальная политика при президенте В. Путине 416
Выводы 434
Заключение 443
Источники и список литературы 459
Приложения: Влияние корреляции политических акторов на авторитет и легитимность институтов власти в современной России 488
- Семасиология основных кратологических понятий
- Проблема соотношения власти и влияния. Авторитет политической власти и его истоки
- Корреляции субъектов и объектов государственной политики с позиций политического анализа. Соотношение субъекта права и субъекта политики
Введение к работе
Общая характеристика работы. Актуальность темы диссертации определяется научно-теоретической и практической значимостью поставленных в исследовании задач. На протяжении веков авторитет, легитимность и стабиль-ность государственной власти являются условием существования и развития общества и фундаментальной проблемой политической науки. Трудно переоценить значение легитимности и авторитета власти для модернизации современной России. Ликвидация монополии КПСС на власть, утверждение политического и идеологического плюрализма, многопартийности, гласности, становление новой избирательной системы отмечались политологами как положительные моменты демократизации страны и формирования гражданского общества. Специфический характер данного процесса определяется теми политическими условиями, в которых он протекает. Перед Российской Федерацией стоят сегодня многоплановые задачи:
активное и скорейшее осуществление политической модернизации (изменение политической системы, переход от традиционного к современному обществу, становление новых политических институтов, демократизация всех сторон жизни российского общества);
утверждение многообразия форм собственности, духовного и политического плюрализма как признаков демократизации общественной жизни;
научное и технологическое продвижение по пути построения
гражданского общества и др. Сложность решения этих задач протекает в многоплановом взаимодействии различных политических акторов, протекающем в постоянном взаимодействии с институтами государственной власти, влияющих на реализацию жизненно важных интересов личности, общества и государства в различных сферах жизнедеятельности. А это, в свою очередь, выдвигает на передний план политической деятельности проблему обеспечения легитимности. Однако непоследовательность, субъективизм, игнорирование мнения большинства, попустительство грабительской приватизации (а чаще ее
непосредственная поддержка) привели в жизни не столько к утверждению демократических порядков, сколько к потере авторитета власти и снижению ее роли в решении насущных проблем. В итоге, значительная часть россиян считает неэффективными важнейшие политические институты современной России (Госдума, Совет Федерации, политические партии и др.). На практике это ведет к делегитимации данных институтов. Снижение доверия к демократическим акторам сказывается на основных элементах политической системы: государстве, социетальности, культуре, общественном строе (формации), цивилизации, а также на ответных реакциях политической системы на такие исторический вызовы, как экологический кризис, глобализация, появление постиндустриального обще; ства и др. В этих условиях сформированная ранее система обеспечения легитимности основных государственных институтов явно не соответствует новым условиям общественного развития и не может эффективно противодействовать угрозам, используя прежние принципы управления. В связи с этим остро встал вопрос о выработке приоритетов в области политики обеспечения легитимности.
В результате вновь остро встала проблема «власть и общество». В процессе объявленного перехода от социалистического (командно-административного) государства к гражданскому обществу преодолеть отчуждение народа от власти не удалось. Изменилась архитектоника властных конструкций, но сущность политической власти осталась прежней. Она осталась по сути бесконтрольной со стороны народа, участие которого в институтах власти носит формальный и эпизодический характер, связанный главным образом с выборами. Демократия как народовластие не состоялась. Все это делает актуальной проблему авторитета и легитимности политической власти как фактора модернизации российского общества. Генезис авторитета и легитимности государственной власти, непосредственно сопряженный с типом общественного строя и цивилизации России, изучен еще очень слабо. Зависимость эффективности политики институтов государственной власти от ее авторитета и легитимности изучена фрагментарно и поверхностно. Все это свидетельствует об актуальности выбранной темы диссертации.
Актуальность темы диссертационного исследования усиливается также значимостью политических процессов, происходящих в России в начале XXI века в условиях быстро меняющегося мира. Методы проведения государственной политики Российской Федерации должны, с одной стороны, опираться на исторический опыт, накопленный как у нас в стране, так и за рубежом, а с другой сто-
роны, быть адекватными историческим вызовам современности: экологическому кризису, углубляющейся глобализации, переходу передовых стран мира в информационную цивилизацию, разрыву между современным Севером и отсталым Югом. В этих условиях авторитет и легитимность политической власти России приобретает чрезвычайную роль.
Степень разработанности проблем исследования. Избранная для изучения проблема носит междисциплинарный характер. Поэтому ее раскрытие в рамках политической науки вряд ли возможно без обращения к исследованиям в области политической философии, культурологии, социологии, социальной психологии.
Работы, так или иначе затрагивающие избранную тему можно разделить на несколько основных групп.
Во-первых, это фундаментальные работы посвященные анализу понятий власти, авторитета, легитимности. На сегодняшний день эти проблемы являются наиболее проработанными. Согласно М. Веберу, власть — это способность одного субъекта (индивида, социальной группы, социальной организации) оказывать влияние на поведение другого (подчиняющегося) субъекта. Политическая власть основана на политическом (государственном) насилии и праве. Но если она не опирается на авторитет, т.е. не имеет идеологии властвования, не подтверждает на практике свою разумность, адекватность как интересам правящей элиты, ведущего класса, народа, так и актуальным историческим вызовам, то такая власть вырождается в автократизм или разрушается.
В работах зарубежных и наших ученых авторитет нередко трактуется как одна из форм осуществления власти. В соответствии с теорией М. Вебера, авторитет может освящаться тремя источниками: традицией (например, церкви как социального института), идущей из глубины времен и рациональной рефлексии; рационально обоснованной законностью (в этом случае авторитет апеллирует к разумным основаниям, взаимной согласованности и выгоде); аффективной законностью, основанной на харизме лидера, вере в его сверхъестественные способности и святость1. За источником авторитета признается право на принятие решений в ходе совместной деятельности. II. Луман обращает внимание в своей концепции власти и авторитета, опирающегося на достижения символического интеракционизма на то, что субъект постоянно выбирает различные альтернативы поведения, зависящие от множества объективных и субъективных факторов, которые он должен оценить и учесть. Таким образом, «власть предлагает ре-
1 Вебер М. Харизматическое господство // Социс. 1988. № 5. С. 139-148.
зультаты предпринятого ей отбора и благодаря этому обладает способностью оказывать влияние на селекцию деяний подчиненных перед лицом других возможностей»".
В рамках этой концепции утверждается, что авторитет есть важнейшая форма власти, основанная на знании, а не только силе. В условиях трансформации России в сторону представительной демократии и связанного с ней избирательного права, нами были выделены три группы источников авторитета. Прежде всего, был проанализирован авторитет политиков. Особенно важен для высокого уровня избирательной кампании авторитет личности самого кандидата, его политические, профессиональные, моральные качества. На масштабных выборах авторитет является пропуском в политическую элиту. Другим влиятельным фактором является авторитет «лидеров мнений»: журналисты, «пикейные жилеты», руководители серьезных предприятий, на которых проходит агитация3. И, наконец, авторитет руководителей избирательной кампании, т.е. авторитет, связанный с эффективностью управления, влияния как на кандидата, так и на «лидеров мнения». В связи с этим традиционно определяемый авторитет власти уже не может быть единственным ориентиром при проведении государственной политики.
Авторитет по своей природе является особым свойством, характеристикой властвующего лица или центров власти. Специфика этого свойства проявляется в том, что наделение и распределение его обеспечивает особую «доверительность» властных отношений, их «признанность», «согласованность». Именно на эту смысловую сторону термина «авторитет» обращает внимание известный эксперт в области семасиологии Э.Бенвенист. Он подчеркивает, что в случае власти «auctoritas» речь идет о силе, божественной в своей основе и связанной с исконным значением слова augeo — производить, приумножать. «Таким путем абстрактное имя auctoritas обретает всю полноту своего содержания: это акт творения или качество, предустановленное верховным магистратом, или достоверность какого-то свидетельства, или действенность какой-либо инициативы и т.п., но всякий раз во взаимодействии с семантическими функциями слова аис-tor» 4.
' Луман П. Тавтология и парадокс в са.моописамиях современного общества // Socio-Looes / Пер. с англ. VI.: Прогресс, 1991. С. 194-215.
См.: Имидж лидера. М: ЦПК «Николло М», 1994; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 117.
Однако, как свидетельствует семантический анализ Бенвениста, смысл не сводится исключительно к теологическому credo — доверию-вере. Рассматривая эволюцию смысловых оттенков этого термина, Бенвенист отмечает, что с этимологической точки зрения он достаточно изолирован, так как используется в определенном смысловом контексте, означающем акт доверия (веры)3. «Доверить» в этом смысле — значит передать другому без риска для себя то, что составляет неотъемлемый компонент личного существования и неизбежно должно вернуться назад. «Kred» обозначал своего рода «залог», «ставку», нечто материальное, но затрагивавшее и личные чувства. «Оказывать доверие», «верить» — значит отдавать свое доверие в залог, но с последующим возвратом6. Очевидно, что семантическая составляющая этого сложного понятия сыграла существенную роль в становлении концепта легитимности, в котором слились элементы политического, религиозного, магического и утилитарного, представленных «изначально» в семиологии дефиниции «доверие».
Термин «легитимность» вошел в отечественный политический дискурс только в начале 1990-х годов. В «Толковом словаре русского языка конца XX»7 он начинает использоваться в публичной лексике в связи с политическим кризисом 1993 г. С этим трудно не согласится, так как абсолютное большинство словарей вплоть до второй половины 1990-х годов не акцентируют смысловые оттенки указанного понятия, выходящие за рамки юридической терминологии. Например, в Энциклопедическом словаре (1954) читаем: «Легитимность от латинского legitimus - законность: 1. Признание законности права или полномочия. 2. Документы, подтверждающие это право или полномочие. 3. В иностранном праве: присвоение в установленном порядке внебрачным детям прав законных детей»
Исходя из смысловых контекстов термина «легитимность», можно согласиться с теми исследователями, которые рассматривают в качестве исходной формы публичной легитимации авторитет и наделение им как доверие (creduli-tas, trust) 9. Если использовать терминологию П. Бурдье, то легитимная власть «есть власть, которую тот, кто ей подчиняется, дает тому, кто ее осуществляет, т.е. своего рода кредит, которым один наделяет другого. Это власть, которая су-
^ Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.,1995. С. 330.
6 Там же. С. 124-128
7 Толковый словарь русского языка конца XX: языковые изменения. СПб., 1998.
х Энциклопедический словарь. Изд-во БСЭ, 1954. .
9 Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М. 1997.
ществует лишь потому, что тот, кто ей подчиняется, верит, что она существует»10. Аналогичный лейтмотив звучит и в работах Ч.Р.Миллса. Он пишет, что для обозначения аналогичных реалий ученые пользуются разными терминами: Г.Моска говорит о «политической формуле» и «великих предрассудках», Дж.Локк — о «принципе суверенитета», Ж.Сорель — о «господствующем мифе», Т.Арнольд — о «фольклоре», М.Вебер — о «легитимации», Э.Дюркгейм — о «коллективных представлениях», К.Маркс — о «господствующих идеях», Ж.Ж.Руссо — о «всеобщей воле», Г.Лассуэлл — о «символах власти», К.Манхейм — об «идеологии», Г.Спенсер — об «общественном чувстве» ".
Доверие (легитимность) к власти опирается на ее способности обеспечить паритет добродетельного существования, когда достигается «наилучшее существование как для каждого в отдельности, так и вообще для государства»12. До Вебера понятия «легитимность» и «легальность» содержательно отождествлялись и рассматривались в качестве синонимичных производных от латинского lex (legis) — закон, трактуемый в смысле писаного права13.
Во втором издании «Толкового словаря» В.Даля «легитимист» трактуется как приверженец законной династии14. Иллюстрацией практики «легитимизма», как правило, служит французская партия легитимистов, объединившая сторонников реформации династии Бурбонов после революции 1830 г. Однако традиция западноевропейского «легизма» и «легитимизма» не сводится к признанию права, а содержит смысл оправдания властного авторитета.
В сочинениях французских историков эпохи Реставрации политическая легитимность — это проблема источников властного авторитета (традиции, моральной силы, идеологии и эффективности принципов государственного устройства). Право олицетворяется неумолимой силой «верховенства добра», оправдывающего становление жесткого политического режима. Вынесение приговора, основанного на законе «обратимости» порядка моральных принципов в физический порядок власти15. В XVIII в. происходит возрастание смыслового многообразия «оправданий» власти на фоне абстрактно-юридических деклара-
10 Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 208-209.
" Миллс Ч. Социологическое воображение. М., і 998.
'" Аристотель. Политика. Афинская полития. М., 1997. С. 221.
13 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
14 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. М.. 1881. С. 489-490.
,? Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997. С.90-92.
ций об универсальности разумных законов и незыблемости общественного договора16.
Все это связано с возникновением идеологической легитимации, которая интерпретирует универсум в зависимости от конкретных интересов многообразных групп и выражает их потребность в «оправдании» социальной дифференциации при едином политико-правовом порядке17. Кодификация преступлений, установление процедурных правил судопроизводства и шкалы наказаний опирается на идеологический статус власти, описываемый французскими философами — Кабанисом, Дестютом де Траси, Вольне. «Идеологическая власть» оказалась более эффективной, нежели мифологическая или религиозная легитимация. «Сформировав в сознании граждан цепочку мыслей, — отмечал Д.М.Сервап (1767), — вы сможете гордиться тем, что исполняете роль их вождей и хозяев»18. Религиозно-мифологический способ легитимации и здесь используется достаточно широко, но он приспосабливается к групповым интересам. С XVIII в. «власть Нормы» соединяется с «властями Закона, Слова и Текста, Традиции, навязывая им новые разграничения».
Однако исследования СМ. Липсета показывают, что легитимность как ответственность государства за существующий нормативный порядок фактически складывается из нескольких процедур, реализуемых с учетом интересов основных групп общества. Теоретически разводя основания эффективности и легитимности, он, по сути, рассматривает их в тесной взаимосвязи19. Второй компонент проблемы соединен «одномерным» восприятием авторами особенностей его когнитивного пространственно-временного континуума, который может быть представлен в нескольких измерениях. Смысл легитимации раскрывается преимущественно в контексте — односторонней «доверительности», без учета взаимного «кредитования» и поправок на культурно-исторические особенности сочетания этих пространств. При всей очевидности доминирования авторитарных начал в распределении и наделении доверием, нельзя не замечать присутствия взаимного самооправдания, когда авторитет можеГ проявляться как неотъемлемое свойство каждого участника политического процесса.
Вторая группа работ посвящена механизмам обеспечения легитимности. Признание обществом законности, правомерности официальной власти — это фундаментальная ее характеристика. Поэтому любой тип легитимности предпо-
16 Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.. 1999. С. 404-405.
17 Там же. С. 404-405.
18 Цит. по: Фуко М. Там же. С. 150.
19 Upset S.M. Political Man. Baltimore. 1981. P. 64.
лагает существование минимального социального консенсуса относительно ценностей, принимаемых большинством общества. В качестве основных источников легитимности, как правило, рассматриваются три субъекта: население, правительство и внешнеполитические структуры.
Легитимность, как поддержка власти со стороны широких слоев населения, является важнейшей целью всех политических режимов. Это заставляет относиться к легитимности как к политико-культурной характеристике властных отношений.
Население может поддерживать правителей и тогда, когда они деспотично или неэффективно управляют государством. В то же время легитимность может инициироваться и формироваться не населением, а исполнительной властью и проправительственными структурами. Они могут манипулировать массовым сознанием и побуждают воспроизводить положительные оценки деятельности правящего режима. Такая легитимность базируется на праве граждан выполнять свои обязанности по поддержанию определенного порядка и отношений с государством. В настоящее время для обеспечения идеологической легитимности своего господства элиты используют всю мощь и разнообразие научно-технических и информационных средств, образуя и поддерживая индустрию идей. Средства массовой информации давно стали «четвертой властью». «Есть сила, — писал Монтескье, — еще известная веку Макиавелли; это пресса, долгое время запрещенная, но постепенно набравшая силу как «четвертая власть» 20. В России до периода трансформации категория легитимности была не применима для характеристики самих политиков, различных институтов, норм и отдельных органов государства. То же можно сказать и о процессах модернизации. Российские ученые начинают обращать внимание на эти важные проблемы в своих исследованиях только с середины 90-х годов XX века. Это связано, в первую очередь, с возрастанием значения новых идеологий, поскольку именно они являются основными носителями тех социокультурных смыслов, ценностей и установок, на основе которых трансформируются прежние и формируются новые общественные институты, социальные связи и отношения модернизирующегося социума. Сфера «использования» идеологий в обществе модерна, фактически или декларативно, доступна всем, хотя бы через посредников: партийных функционеров, парламентариев и т.п. В этом и состоит социальный смысл либерального принципа всеобщего избирательного права. Являясь идеализированной формой представлений людей о процессах, происходящих в обществе, идеоло-
20 Монтескье Ш. О духе законов // Избранные произведения. М, 1955. С.290.
гия становится катализатором изменений в общественной практике «и может в известных пределах ее модифицировать» . Ряд исследователей называет легитимирующую идеологию в качестве одного из средств (наряду с деньгами, государством, правовой системой, наукой и экспертным знанием) универсальной социальной связи в постиндустриальном обществе. Они подчеркивают значимость этих идеологий для формирования и обеспечения продуктивной работы социальных институтов в период модернизации общества.
К. Гирц рассматривает появление идеологий как последствие процесса авто-номизации государства, выделения политики в качестве самостоятельной области социальной деятельности, рационализации управления, подъема современных элит, распространения грамотности и массовых коммуникаций, развития прочих социальных атрибутов общества «modernity». При этом идеологии выступают как специализированные модели политического действия. Дело в том, что в новой ситуации эти системы оказываются либо слишком насыщенными трансцендентальными значениями, мешающими адекватному политическому поведению, либо обнаруживают свою слишком тесную связь с реализмом «здравого смысла» и тем самым «душат политическое воображение». Иными словами, изменившемуся типу общества и возникшим «овым формам социального и культурного напряжения должны соответствовать другие типы общественных и культурных реакций22. Именно в этом К. Гирц и видит непосредственную причину активизации идеологической деятельности, в ходе которой формируется система новых механизмов компенсации социокультурных ориентиров, преодолевается их неспособность «постичь универсум гражданских прав и обязанностей». Как поясняет ученый, идеология стремится придать смысл новым социальным ситуациям, чтобы осуществляющееся с помощью них действие приобрело целесообразность23.
Особенности идеологии делают ее гибкой социальной подсистемой, обеспечивающей процесс «расширенного» воспроизводства новоевропейского общественного порядка. Это наиболее актуально для модернизирующихся обществ, представляющих собой социумы переходного типа: от традиции к «модерну». В данном случае социальное значение идеологий возрастает. во много раз, поскольку именно они являются основными носителями тех социокультурных смыслов, ценностей и установок, на основе которых трансформируются преж-
21 Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. С. 404-405.
22 Там же, С. 25
23 Гирц К. Идеология как культурная система // новое литературное обозрение. 1998.
№29. С. 7-38.
ниє и формируются новые общественные институты, социальные связи и отношения модернизирующегося социума. Методология изучения проблемы политического развития применительно к условиям переходных систем, социально-политической трансформации и модернизации общества получила развитие в работах Р. Даля, Г. Алмонда, Л. Пая, С. Хантингтона24.
Третья группа работ связана с разными теориями модернизации, и тем как обеспечивается в условиях модернизации легитимность. В мире существовало и существует множество теорий модернизации (модернизационных, неомодерни-зационных, постмодернизационных и т.д. и т.п.), которые, становясь духовной основой практических социальных действий, неизбежно превращаются в модер-низационные идеологии. Часто эти идеологии приобретают весьма причудливый характер: в них вполне могут уживаться ценности модернизма и традици-онного общества, универсалии либерализма .
С. Хантингтон в работе «Политический порядок в меняющемся обществе», писал, что главная задача модернизации - это способность политических институтов адаптироваться к новым условиям, основанная не на уровне их демократизации, а на прочности и организованности. Исходя из концепций властной мотивации, на стадии перемен только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, способен аккумулировать необходимые ресурсы для трансформации и обеспечить национальное единство и переход к рынку. С. Хантингтон выделяет и ряд условий, благоприятных для преобразований, а также формулирует несколько «советов» для авторитарных правителей переходных эпох, которым, по его мнению, необходимо следовать для эффективности реформистской политики. В целом условия и «советы» сводятся к компетентной политике, учитывающей конъюнктуру и расстановку политических сил.
См.: Dahl R. Democracy in the United States: Promise and Performance. Second edition. Chicago, 1972.; Idem. Controlling Nuclear Weapons: Democracy versus Guardianship. New York, 1985.; Almond J. Developmental Approach to Political Systems II «World Politics», 1965. Jan. P. 183-114.; Pye L., Verba S. Political Culture and Political Development, Princeton, 1965, p. 13.; Aspects of Political Development. Chapter II, Princeton, 1965, P. 66-67; S.P.Huntington Political levelopment and political decay II World Politics. 1965. Vol. 17. № 3. P.12.; Huntington. S.P., Moove 3.H. Authoritarian Politics in Modern Society. The Dynamics of Fstahl і shed One-Party System. New York, 1970. ъ Об этом подробнее см.: Федотова, 1997. С. 114.
Сторонники «либерального» направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай и др.)26 под модернизацией понимали формирование открытой социальной и политической системы путем интенсификации социальной мобильности и интеграции населения в политическое сообщество. Главным критерием политической модернизации они считали степень вовлеченности населения в систему политического представительства: характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и степени вовлеченности рядовых граждан в политический процесс. Условием успешной модернизации, по их мнению, являлось обеспечение стабильности и порядка с помощью диалога между элитой и мобилизуемой массой. Представители данного направления выделяли следующие варианты развития событий:
в условиях значительного усиления роли конкуренции элит при низкой активности основной массы населения складываются предпосылки установления авторитарных режимов и торможения преобразований;
доминирование политического участия населения над соревнованием _>лш может способствовать нарастанию охлократических тенденций, что провоцирует ужесточение режима и замедление преобразований;
одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также способствует установлению диктатуры.
Эти подходы обеспечили взгляд на модернизацию не как на спонтанный процесс, а как на процесс, инициаторами и проводникс-ли которого выступают политические элиты. Дальнейшая эволюция теорий модернизации выражалась во все большем распространении идеи о несостоятельности строгого противопоставления традиции и современности. Многие авторы, не отрицая важность таких факторов, как технологический прогресс, внедрение «западных» институтов и норм, отмечали их вторичность и зависимость от господствующих в том или ином обществе социальных отношений и социокультурных ценностей.
Во второй половине 80-х годов получает свое развитие концепция «модернизации в обход модернити», то есть концепция политического развития, основанного на сохранении социокультурных традиций без навязывания чуждых (западных) образцов (А. Абдель — Малек, А. Турен, С. Хатнингтон, Ш. Эйзен-
2(1 Almond G, Rosselle L. Model Fitting in Communist Studies. 1990; Almond, G..A Discipline, Divided. Schools and Sects in Political Science. L.;, Sageand History. Englewood Cliffs. 1963. P. 92.
Dahl R. Power as the Control of Behaviour. Lukes S. (ed.) Power. Oxford, 1986.
штадт и др.)- Вместе с тем принцип универсализма сочетается с партикуляризмом, а их органичный синтез рассматривается как залог успеха проводимых реформ. Модернизация рассматривается как саморазвивак>щийся процесс, зависящий не только от деятельности политических элит, но и, в первую очередь, от влияния объективных акторов политической системы. В рамках этой концепции получают свое развитие термины «контрмодернизация» и «антимодернизация» (А. Турен)27. Контрмодернизация обозначает альтернативный вариант модернизации по незападному образцу (например, сталинскую модернизацию), а антимодернизация обозначает активное противодействие этому процессу. По мнению А. Турена, эти два варианта и составляют главную тенденцию общественно-политического развития XX века, основанную на утрате веры в принцип универсальности. В зависимости от используемого механизма принято выделять
следующие типы модернизации :
«органическая» или «первичная», «пионерская», характерная для таких стран, как Великобритания, США, Канада и некоторых других европейских стран (модернизационное ядро). В этих странах модернизация осуществлялась преимущественно эволюционным путем на основе собственных культурных традиций и образцов;
«неорганическая» или «вторичная», «отраженная», «догоняющая» (Россия, Бразилия, Турция и др.), основным фактором которой выступают социокультурные контакты «отставших» в своем развитии стран с модернизационным ядром, а основным механизмом — имитационные процессы. «Вторичная», «догоняющая» модернизация предполагает, что одни элементы общества «ушли» вперед и соответствуют развитию в «передовых» страьах, другие — отстают в своем развитии или просто отсутствуют. Развитие общества при «вторичной» модернизации напоминает, по мнению бразильского историка Н. Вернек Содре, «движение квадратного колеса». «Движение квадратного колеса» — удачный образ циклического процесса «догоняющей» модернизации, когда чередуются эволюционные и революционные начала.
Touraine A. Critique de la modernite. P., 1992. "' В основе данной типологии лежит принцип евроцентризма, когда процесс модернизации в странах «второго эшелона» рассматривается ьтк следование к заданному образцу с использованием «западных» институтов и образцов. Тем не менее эта типология является достаточно широко распространенной в политической науке, так как обладает определенной эвристической и теоретической ценностью.
М.В. Ильин29, применительно к российским условиям, предлагает сгруппировать их в «четыре эволюционно разнородных блока». Первый: вотчинный, или патримониальный, блок представляет собой воспроизведение «семейной модели» господства во все более крупных масштабах. Второй — поверхностно заимствован у Византии христианской теократии и основывается на господстве «единой правды». Третий — как упрощенный вариант ордынской деспотии — служит непосредственной мобилизации всех ресурсов, только с помощью насилия. Четвертый — трансформированный вариант военно-бюрократической структуры «государевой службы» («полицейского государства»). Предполагалось, что, руководствуясь идеями просвещения и политической наукой, его власти способны обо всем печься и все обустраивать наилучшим образом. Эти блоки находились в остром конфликте друг с другом, ибо различались по происхождению... К тому же они принадлежали к разным эволюционным временам...».
В отечественной политологии разным аспектам преобразований России посвящены работы В.А. Красилыцикова, Г.М. Зиборова, Л.В. Рябова, А.С. Пана-рина30, А.С. Ахиезера, Х.Ф. Шаброва, А.А. Сосновского31, В.П. Гутника, В.И. Кузнецова и других ученых32.
Весьма оригинальными являются работы И. Клямкина33, И. Моисеева34, Д. Фурмана, А. Цыганкова и ряда других. Есть и серьезные исследования монографического характера такие, как: Ахиезер А.С. «Россия: критика исторического
"ч Ильин М.В. Политическое самоопределение России // Pro ct contra. 1999. Т. 4. №3. С.74.
30 См: Красильщиков В.А., Зиборов Г.М., Рябов А.В. Модернизация России: мировой опыт и наши перспективы// Кентавр. 1992. Май-июнь; Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века.// Вопросы философии. 1993. №7; Панарин А.С. Российская модернизация: проблемы и перспективы (материалы кру лого стола) // Вопросы философии. 1993. №7.
Сосновскии А.А. Синдром развивающегося общества: Бразилия и Россия и управление обществом // Государство и право. 1994. №5; Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994.
См. публикации за 1990-1997 гг. в журналах «Полис», «Вопросы философии», «Свободная мысль», «Кентавр», «Социс», «Вопросы истории» и др. (Пантин В.И., Лапкин В.В. Волны политической модернизации в истории России// Полис, №2, 1998; Лэйн Д. Перемены в осени: роль политической элиты // Социс. 1995. № 4; Алексеева, Кравченко. Политическая зтнософия: к формированию концепции // Вопросы философии. 1994. №3; Лапин Н.И. Ценности как компоненты социокультурной эволюции России // Социс. 1994. №5; Шахазаров О концепции общественного развития // Социс. 1994. №10).
3 Клямкин И.М. Какой авторитарный режим возможен сегодня в России // Полис. 1993. №5.
Моисеев. Н.Н. Общественная эволюция, рациональное общество. Полис, № 3, 1992. С мыслями о будущем России. М.: Фонд содействия развитию социальных и политических наук, 1997.
опыта», Окунева Л. «На путях модернизации: опыт Бразилии для России», коллективная работа ученых Российского независимого института социальных и национальных проблем «Модернизация: зарубежный опыт и Россия», Панарина А.С. «Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке», «Россия у критической черты: возрождение или катастрофа» под редакцией Г.В. Осипова и ряд других. Автор согласен не со всеми взглядами, которые изложены в трудах этих ученых, но в контексте изучения важнейших вопросов исследования были найдены продуктивные точки соприкосновения.
Подводя итог анализу степени разработанности проблематики исследования и отдавая должное проделанной работе, отметим, что вместе с тем, существует теоретический пробел, заключающийся в практическом отсутствии разработок в области критериев кризиса (его предвестников) политического развития и в недостаточно полном определении самого понятия политического развития. Кроме того, несмотря на значительное количество работ, посвященных исследованию проблем легитимности или модернизации, очень мало в этой области комплексных исследований, связывающих эти две области теоретических исследований и государственную политику. В настоящей работе автор намірен восполнить указанные пробелы, опираясь на анализ существующего философского и политологического теоретического материала, а также на результаты сравнительного исто-рико-политического исследования, дающего практическую почву для подтверждения тех или иных критериев развития политической системы, полученных теоретическим (онтологическим) путем.
Рабочая гипотеза исследования. Мы исходим из того, что для России характерна особая, «не сравнимая с другими странами и цивилизациями, роль государства в инициировании, определении направленности и осуществлении мо-дернизационного процесса на всех его стадиях»35.
На самом деле, как отмечалось выше, политический фактор и особенно государство играет особую роль во всех странах «догоняющей» модернизации. Jra роль поддается научному анализу с использованием универсальных инструментов, как и всякое другое уникальное явление.
По нашему мнению, благодаря слабости гражданского общества и исключительному значению автократического государства в России, авторитет и легитимность государственной власти играет решающую роль в политическом развитии. Негативной стороной такой роли государства в истории России является
35 Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997. С. 125.
то, что модернизация общества подменяется модернизацией государства - его военно-индустриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов, госэкономики и т.п. Задачи форсированной военно-индустриальной модернизации государства, усиления его как мировой державы часто решаются за счет антимодернизации, частичной архаизации и деградации других сфер общества. Государство часто «предстает необычайно инерционным образованием, блокирующим разрешение многих назревших социальных конфликтов, что в истории России не раз приводило к политическим и социальным потрясениям...»36.
В целом анализ особенностей российской трансформации позволяет утверждать, что политическое развитие России не принадлежит к разряду загадочных и непознаваемых явлений. Своеобразие российского варианта трансформации (как и других политических процессов) вполне поддается анализу и сравнению с западными процессами с помощью адекватного исследовательского инструмента. Эта уникальность заключается в ведущей роли политической власти в модернизации страны. Вместе с тем наличие нерешенных проблем политической модернизации, необъясненных политических явлений актуализирует проблему усовершенствования и универсализации исследовательских подходов к политическому развитию, совершенствованию авторитета и легитимности российской политической власти.
Целью диссертации является анализ теоретических оснований существования и технологического обеспечения функционирования институтов государственной власти современной России.
Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи:
проанализировать общую теорию власти как предпосылку выделения фактора авторитета и легитимности политической власти;
выявить то, какое место понятие власти занимает в системе научных знаний вообще и в общественных науках, в частности;
проанализировать взаимодействие основных акторов политической системы в процессе трансформации общества и истоки их авторитета и легитимности;
определить соотношение объективных и субъективных факторов, влияющих на авторитет и легитимность государственной политики современной России;
6 Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М, 1997. С. 125, 126.
изучить особенности политического развития современной России и предложить ряд концептуальных рекомендаций, которые могли бы способствовать эффективности и гармонизации процесса реформ в российском обществе;
провести сравнительный анализ и выявить основные приоритеты направлений государственной политики при президентах Б.Ельцине и В.Путине. Выявить универсалии в различных моделях модернизации, на основе которых осуществляются социально-политические трансформации, экстраполировать эти общеметодологические положения и выводы применительно к современной российской действительности;
проанализировать концепцию кризисов политического развития в контексте теории модернизации (легитимности, участия, мобилизации ресурсов -управления);
Основная гипотеза исследования состоит в том, что концептуальные составляющие теории политического развития связаны с концептами авторитета и легитимности и особой ролью государственной власти в России, подтверждаемой историческим чередованием периодов модернизации и контрмодернизации. Опыт сравнительного анализа государственной политики на разных этапах современных процессов трансформации может послужить ключом к анализу российских реформ 1991-2005 годов, определить главные ориентиры преобразовательной стратегии, выявить группы основных ошибок и противоречий, сформулировать рекомендации по гармонизации процесса реформ и преодолению накопившихся проблем в российском обществе.
Теоретические и методологические принципы исследования. Автор акцентирует внимание на том, что современная научная деятельность в отношении предмета исследования отличается содержательной и структурной сложностью ввиду того, что его изучение проводится учеными разных областей знания (политологами, историками, социологами, психологами и т.д.). С одной стороны, интегрируются интеллектуальные возможности специалистов, с другой стороны, расширяются используемые ими инструменты и средства. Власть как всякий объект познания является бесконечным в качественном и количественном отношении источником информации. В научном исследовании в поисках ответов на поставленные задачи нельзя исходить только из выводов, полученных в результате применения одного метода. Лишь комплексное
сочетание методологического инструментария способно приблизить исследователя к достижению поставленной цели.
В основу диссертационной работы также положен системно-функциональный подход, что позволило выявить сложность общественно-политической трансформации Российского государства и общества в современных условиях.
Проблемный подход - анализ ключевых проблем легитимности, в том числе проблем смены исторических эпох.
Структурно-функциональный подход, который позволяет глубже рассмотреть содержание концепта легитимности применительно к различным сферам жизни общества. Данный подход дает возможность комплексно рассмотреть влияние конвергентных процессов на сложную структуру и функциональные связи общественного устройства.
Методы исследования.
В подготовке диссертации использованы принципы и процедуры,
базирующиеся на следующих методах: историко-ретроспективного анализа; компаративного анализа; политико-правового анализа; системного анализа; социологического опроса; методах исследования иерархических централизовано - децентрализованных систем и сложных объектов управления, метода отображения области целей на область реализуемых управленческих решений, структурного и факторного анализа, сегментации и периодизации процессов; включенного наблюдения.
Поэтому автор использует в своей работе комплекс следующих методов: Метод дедукции - от общего к частному, позволяющий рассмотреть процесс, определить и проанализировать общие проблемы обеспечения легитимности государственных институтов в условиях модернизации. Данный метод помогает выявить основные внутренние и внешние угрозы легитимности. Метод сравнительного политологического анализа. Формально-правовой метод используется при изучении законодательных актов; Использовался метод контент-анализа при исследогании материалов политической коммуникации и электорального поведения организованных групп. Источником получения информации служили как официальные документы
(публикации, протоколы заседаний комитетов, собраний и т.д.), так и личные —
интервью, письма, публичные выступления.
В основу же диссертационной работы положен меі'од системного анализа.
Это позволило проследить в динамике процессы и явления, ставшие определяющими в общественно-политическом развитии государства и общества, выявить и исследовать в исторической последовательности происходившие изменения в политике, экономике и практике решения социальных проблем, проанализировать формирование экономической и социальной политики Российского государства в условиях социально-экономических реформ. Системный анализ позволил представить объект исследования в его единстве и целостности путем вычленения элементов системы, их взаимодействия, уровней этого взаимодействия, факторов, влияющих на развитие политической системы и ее закономерностей.
Исследуемые в соответствии с концептуальным замыслом диссертации вопросы рассматриваются с учетом конкретно-исторических условий, изменений социально-политической системы, проводившихся в стране социально-экономических реформ.
Источниками служили как официальные документы (публикации, протоколы заседаний комитетов, собраний и т.д.), так и личные - интервью, письма, публичные выступления.
Исследуемые, в соответствии с концептуальным замыслом изучения вопросы рассматриваются с учетом конкретно-исторических условий, изменений социально-политической системы России, проводившихся в стране социально-экономических реформ. В соответствии с институциогзльным подходом, рассматривались институциональные формы организации политико-административного управления.
Объект исследования — политическая власть в период трансформации современной России.
Предмет исследования — политические акторы и элементы государственной политики, влияющие на авторитет и легитимность институтов государственной власти в период трансформации политической системы России 1991-2004 гг.
Под государственной политикой понимается совокупность целей и задач, стоящих перед политической системой в переходный период и реализуемой государственной властью с использованием стратегических источников и тактиче-
ских средств . Важнейшими составляющими политики переходного периода являются модернизация политической, экономической, социальной сфер общества на основе эффективного использования авторитета и легитимности государственной власти.
Хронологические рамки исследования охватывает 1991—2005 годы, являющиеся судьбоносными в постсоветский период отечественной истории. В стране начала формироваться новая социально-политическая система, контуры которой еще недостаточно ясны, а период назван «переходным». В эти годы кардинально трансформировалась политика государства, приобретая новые черты в зависимости от состояния основных подсистем общества, кризисных явлений, которые приобрели системный характер.
Социально-экономическая реформа дала как позитивные результаты для самореализации, так и породила социальные проблемы, разрешить которые в рассматриваемый период общество не смогло. В этом временном промежутке автором выделяются три периода, разных в существенном содержании: 1991—1996 гг.; 1996—2000 гг.; 2000—2004 гг., что соответствует срокам президентства Б.Н. Ельцина (1991—2000) и В.В. Путина (2000—2005).
Научная новизна. На основании комплексного социально-философского и политологического анализа значительного теоретического и фактического материала автор констатирует, что реформы политической системы в России в ходе их осуществления требуют непременного учета двух базовых составляющих политического процесса: авторитета и легитимности политической власти.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что
в комплексном анализе авторитета и легитимности политической власти и государственной политики, как в теории (включая анализ на уровне дефиниций), так и практике преобразований современной политической системы России;
в исследовании круга субъектов и объектов государственной политики, механизмов формирования субстратов авторитета и легитимности, корреляции этих и иных акторов;
проведен авторский анализ российских реформ 1991—2004 гг. и предложены рекомендации по эффективности и гармонизации процессов модернизации. На этой основе выявлены индикаторы предстрессового состояния политической системы в период модернизации;
См.: Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. М, 1997. С. 52.
~>->
раскрыта роль социальной политики в легитимации институтов власти, а также опыт формирования и реализации государственной социальной политики в условиях нарастания социально-экономического кризиса;
показано, что снижение авторитета и легитимности государственной власти в современной России препятствует модернизации политической системы России и ведет к возврату авторитаризма;
исследованы особенности авторитета и легитимности государственных институтов политической власти в период президентства Б. Ельцина и В. Путина. Прослежено воздействие политического кризиса на состояние экономики, а политического и экономического кризиса на состояние социальной сферы общества, проанализирована преемственность и поступательность в развитии государственной политики в период правления Б. Ельцина и В. Путина, а также ее роль в трансформации жизненного уровня россиян;
— показано, что социокультурная составляющая процесса политического
развития в понимании автора неразрывно связана с ответственностью и
способом рекрутирования элит, формированием гражданского общества, обще
национальной идеи, национально-государственных интересов, социально-поли
тического субъекта политических преобразований, обеспечивающих легитима
цию трансформирующихся институтов политической системы России, хода мо
дернизации. Игнорирование одной из сторон этого противоречивого единства
грозит опасностями навязывания обществу неоптимальных для него моделей,
усилением конфронтационных начал в стране по мере углубления реформ, сры
вом в конечном итоге трансформационных процессов и углублением тем самым
состояния стагнации и кризиса в обществе.
Положения, выносимые на защиту:
Авторитет и легитимность государственной власти являются основными факторами динамической устойчивости политической системы и фундаментом при проведении процесса модернизации в современной России.
Процесс модернизации «сверху» должен проходить при наличии обратной связи и экспертизе корреляции ее компонентов. Основной характеристикой обратной связи при эффективном развитии политической системы является легитимность государственной власти.
В формировании мотивации государственной власти важным фактором выступают условия развития личностных особенностей политических лидеров,
связанные со спецификой социализации и профессиональной деятельностью, в том числе кризисными изменениями личности периода зрелости.
Снижение авторитета и легитимности государственной власти в современной России препятствует трансформации политической системы, способствует процессу демодернизации и реконструкции тоталитарного режима.
Конфликт и социальное сопротивление, социальный протест и абсентеизм, полярная амбивалентность биографического проектирования являются индикаторами предстрессового состояния политической системы в период трансформации. При этом падение политической активности и участия в процессах модернизации населения — скрытая форма протеста.
Преодоление системного кризиса российского общества требует существенных корректив в стратегии модернизации (изменение ценностных и основополагающих подходов (речь должна идти о переходе от индустриального общества не к постиндустриальному информационному обществу потребителей, а о выработке концепции гуманистического социально-ориентированного общества, где главной ценностью государственной политики является человек, обеспечение его развития и совершенствования); строительство социального государства.
Эмпирическая база исследования. Использованное в исследовательской работе документы и материалы подразделены на группы.
Первую группу составили указы Президента РФ, ежегодные послания Федеральному Собранию РФ, выступления в СМИ и перед общественностью и т. п., в которых оформлены различные направления государственной политики. Сюда вошли и декреты и постановления Советского Правительства38, работы и высказывания видных советских политических деятелей.
Вторая группа — основополагающие государственные документы законодательных и исполнительных органов власти федерального и регионального уровней, определяющие принципы, направления и задачи государственной политики в период 1991-20004 гг. Автором проведен анализ федеральных законов, постановлений Правительства, указов Президента РФ, документов о деятельности парламентских фракций по текущему архиву Государственной Думы РФ и ее комитетов.
Третью группа — нормативно-правовые документы, постановления и распоряжения Правительства РФ, его министерств и ведомств, а также разнообразные
Декреты Советской власти. Т. 1—4. 1957; Т. 2. 1959; В 4 тт. М., 1957-1968.
статистические, информационные данные социологических исследований, опубликованных в отечественных и зарубежных изданиях
Пятая группа — анализ как официальной, так и оппозиционной прессы, представленной большим числом изданий, официальные сайты государственной власти, что дало автору возможность следить за полемикой по принимаемым решениям, более объективно представить общественно-политическую атмосферу в изучаемые годы, оценивать реакцию общественности на публикации.
В диссертации использованы и другие документы и материалы, которые невозможно объединить в отдельную тематическую группу в силу неоднородности (документы и материалы КПСС, правительства СССР, материалы съездов, аналитические доклады счетной палаты и др.).
Апробация выводов диссертации осуществлена посредством публикаций, выступлений автора на российских и международных научно-практических конференциях, обсуждения диссертационного исследования и его положений среди представителей академического сообщества, в направлении предложений и рекомендаций, вытекающих из исследования, в Администрацию Президента и Правительство РФ.
Практическая значимость диссертации заключается в следующем:
Материалы диссертационной работы могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по кратологии и истории становления и развития современной России.
Выводы могут быть востребованы в практике политико-административных институтов власти, в деятельности политических партий, их фракций в законодательных органах, в работе общественных объединений.
Материалы диссертации и выводы могут найти применение в учебном процессе в высшей школе при чтении лекций, проведении семинарских занятий по новейшей истории, при подготовке дипломных работ. Этот материал использован при разработке учебного курса по кратологии ННГУ им. Н.И. Лобачевского и учебного пособия: «Политическая коммуникация: основы управления избирательным процессом»39.
Структура диссертации находится в соответствии с поставленными исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех частей (шесть глав), заключения, приложения и списка библиографических источников.
Каптерев СЕ. Политическая коммуникация: основы управления избирательным процессом. Н.Новгород, 2003.
Семасиология основных кратологических понятий
В истолковании причин возникновения власти в обществе существует множество подходов. Уже сам этот факт указывает на то обстоятельство, что каждый из них фиксирует лишь один из многочисленных аспектов власти, которые в реальном процессе ее генезиса взаимодействуют друг с другом. В рамках биологической интерпретации власть рассматривается как механизм обуздания человеческой агрессии, заложенной в инстинктах биосоциального существа. Сама же агрессия рассматривается как инстинкт борьбы, направленный против собратьев по виду, существующий как у животных, так и у людей. Для многих власть — это воля и способность к самоутверждению. Об инстинктивной, психологической природе стремления к власти и повиновению говорят представители фрейдистской традиции. Они находят их источники в структуре бессознательного, формирующегося под воздействием социальк jix условий, связанных с ранним детством, сексуальным подавлением, образованием, культивирующим страх, услужливость и повиновение ".
С социальными факторами, но не культурного, а скорее экономического свойства, связывает генезис власти марксистская традиция, видя его основную причину в социально-экономическом неравенстве и расколе общества на враждующие классы, в необходимости обеспечить управление социальной целостностью в условиях нарастающей социальной дифференциации и борьбы. Генезис власти связывается со спецификой экономической организации общества, в рамках которой «комбинированная деятельность, усложнение процессов, зависящих друг от друга, становятся на место независимой деятельности, отдельных лиц. Но комбинированная деятельность означает организацию, а возможна ли организация без авторитета?» (Адлер А. Индивидуальная психология).
Весьма устойчива и своеобразна традиция рассмотрения власти как порождения самой природы человека, заложенной в нем неискоренимой тягой к доминированию, подчинению, как окружающего мира, так и себе подобных: в самости власти нет ничего материального, она есть не что иное, как способ и манера мышления.
Первые попытки разобраться в природе и механизмах власти были предпри-няты в ранний период политической истории Индии, Китая и Греции. Древнегреческое слово «архе» трактовавшееся как «власть» или «главенство», имело и другое значение — «первоначало « или «первопричина»41. Концепция власти — одна из ведущих теоретических концепций политической системы и механизма деятельности государства.
Многие ученые посвятили всю свою жизнь изучению природы власти. Значительный вклад в изучение проблемы внесли Б. Рассел, который детерминировал власть как «создание намеченного эффекта», М. Вебер, по мнению которого «власть есть возможность того, что одно лицо внутри социального отношения будет в состоянии осуществить свою волю, несмотря на сопротивление других, участвующих в действии42, X. Арендт, которая полагала, что «власть означает способность человека не столько действовать самому, сколько взаимодействовать с другими людьми»43, П. Моррис, который определял власть как не просто способ воздействия на кого-то или что-то, а действие, как процесс, направленный на изменение кого-то или чего-то44. Ф. Бурлацкий придерживается мнения, что «власть есть в общем смысле способность и возможность осуществлять свою волю, оказывает определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью какого-либо средства — авторитета, права, насилия»43.
Власть появилась с возникновением человеческого общества и сопутствовала его развитию, что нашло отражение в различных учениях о власти. На ранней степени своего развития политические воззрения в цел "м еще не успели выделиться в относительно самостоятельную область человеческого знания и представляли собой элемент целостного мифологического мировоззрения. В преданиях древних народов господствует представление о божественном происхождении существующих отношений власти и порядка. Согласно этим мифам, космое в отличие от хаоса, выражаясь греческой терминологией, упорядочен присутствием и усилием богов, земные же порядки — часть мирового, космического порядка. «Именно мифология, как первичная еще не расчлененная форма культуры, пластичная модель миропонимания и социальной регуляции определяла и наполняла, — замечает А. Мордовцев, — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательные элементы, формировала совокупность готовностей, установок и предрасположенностей индивидов или социальных групп действовать, мыслить, чувствовать и воспри-нимать мир определенным образом» . Вместе с тем в древней мифологии различно разрешался вопрос о способе и характере связи божественного начала с земными отношениями. Например, по древнему китайскому варианту мифа, власть имеет божественное происхождение, но единственной точкой связи с небесными силами считался китайский император, являясь одновременно сыном неба и отцом своего народа.
Проблема соотношения власти и влияния. Авторитет политической власти и его истоки
Авторитет власти определяется как соответствие характера, функций власти интересам всего общества или определенных социальных страт. Власть обладает авторитетом в том случае, если ее институты функционируют в соответствии с законами, а ее распоряжения выполнимы и исполняются. Взятые в единстве «власть» и «авторитет» означают дееспособность власти. Особое значение имеет восприятие власти как авторитетно-властного полномочия, проистекающего из признания другими, по их собственной воле, вводить нормы, отдавать распоряжения, рассчитывая на повиновение.
Авторитетное полномочие власти можно охарактеризовать как влияние, основанное на легитимности: один субъект политики располагает авторитетным полномочием власти в отношении другого субъекта (влиянием), поскольку тот рассматривает притязания первого в отношении себя как легитимные и правомерные. Авторитетно-властное отношение является субъективным, психологическим и моральным по своему характеру, в отличие от форм влияния, основанных на применении материальных ресурсов или физическом принуждении. Авторитетное полномочие власти в любой стране означает, что население готово следовать нормативным установлениям и выполнять указания должностных лиц по доброй воле. В конечном итоге все они сводятся к концепции легитимности власти.
Политическое проектирование может включать в себя только осуществимые реформы или меры, преследующие общий интерес. Отличие авторитетно-властного полномочия от других форм влияния — ключ к пониманию характера, который носят в данной стране государственная политика и отправление власти. Политические системы могут существенно различаться между собой по степени дополнения авторитетного полномочия власти принуждением или другими стимулами, чтобы обеспечить повиновение. Любое правительство стремится к усилению своего авторитета, уменьшить издержки, ценой которых приходится добиваться повиновения, способствовать общественному порядку и динамической устойчивости политической системы.
Таким образом, дееспособность и авторитет власти зависят от ее легитимности, которая является ее основным, стратегическим ресурсом. Легитимность включает в себя два компонента: мнение народа (или, по крайней мере, значительной его части) о законности данной власти, с одной стороны, и осознание правящими верхами своего права на власть — с другой.
При изучении власти в пределах социальной матрицы рассматриваются изменения, которые субъект власти может произвести в объекте вопреки сопротивлению последнего. Важную роль играет восприятие.
Власть как ресурс опирается на понятие «стоимость». Исследователи, разрабатывающие это направление, отмечают, что важно не только обладание ресурсами, но и их ценность для носителя власти. Они проводят различие между ценой и силой власти. Под ценой власти подразумевается стоимость той части принадлежащих субъекту ресурсов, которые нужны ему для влияния на поведение объекта. Ресурсное направление изучения власти позволяет различать степени власти. Если одному объекту некоторое воздействие стоит меньше, чем другому объекту, и совершается при этом с меньшим, чем у второго сопротивлением, то первый обладает большей властью.
Проблема соотношения власти и влияния помимо чисто теоретического интереса, представляет собой и прагматическую перспективу исследования. Речь идет о реализации власти, о механизмах ее социально. о воплощения. В такой проекции проблема соотношения власти и влияния становится центральной. В условиях развития социально-политического процесса демократизации возникает проблема качественного перехода от понятий и ситуаций принудительного властвования к относительно добровольному принятию решений индивидами, основанных на убеждении извне или самоубеждении.
Сторонники альтернативного («эпизодического») подхода (Г. Лассуэлл, Э. Кэплэн, X. Саймон, Р. Даль) рассматривают «власть» в качестве разновидности социального поведения. «Иметь власть» означает «осуществлять», а не просто обладать способностью действия. Властные отношения возникает в том случае, если существующий потенциал успешно реализуется.
Различие между двумя описанными подходами проявляется и в используемых исследователями лексических конструкциях: сторонники диспозиционной концепции говорят об «обладании властью», тогда как их оппоненты предпочитают употреблять выражение «осуществление власти».
Концептуализация власти как деятельности нередко приводит и к переоценке реальной власти отдельных акторов, например, в случаях, когда группы с относительно слабыми позициями прибегают к экстремальным формам действия. Однако опыт показывает, что обращение к силе чаще всего свидетельствует о недостатке власти . Власть — это способность субъекта оказать воздействие на объект. Если субъект не обладает такой способностью, он не обладает властью.
В ряде случаев субъект предполагает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат возможен и без его вмешательства. Нередко власть не ведет к установлению актуальной каузальной связи между субъектом и объектом. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее. Достаточно часто словосочетания «обладание властью», «осуществление власти», «потенциальная власть» и другие используются произвольно. Важно учитывать различия между следующими ситуациями:
1. Потенциал для власти — субъект располагает не властью над объектом (актуальной, потенциальной), а лишь ресурсами, потенциалом, который может стать основой властного отношения в будущем (при возникновении у него соответствующей интенции).
Корреляции субъектов и объектов государственной политики с позиций политического анализа. Соотношение субъекта права и субъекта политики
Оценили факторы, влияющие на динамическую устойчивость политической системы. Выяснили, что социальная подсистема (совокупность норм и правил), предназначена обеспечивать сложившийся образ жизни, а политическая - определять общие цели развития и пути их достижения.
Согласно концепции Д. Истона, на «вход» политической системы из окружающей социальной среды поступают как конструктивные импульсы, так и деструктивные. Требования, поддержка и протест могут формироваться внутри са-,мой системы. Правомерно начинать анализ политических изменений как анализ поведенческой системы, находящейся в определенной среде. Таким образом, следует рассматривать политические трансформации в физическом, биологическом, социальном и психологическом окружениях. Политическая система подвержена их постоянному воздействию. Именно оттуда корреспондируется постоянный поток событий и акций, определяющих условия, в рамках которых элементы политической системы должны взаимодействовать. В конкретном обществе они выступают источником множества векториальных влияний, в совокупности определяющих условия существования политической системы в определенном временном пространстве. «И наконец, тот факт, что некоторые политические системы выживают, как бы на них ни воздействовало окружение, и как бы не проявлялась дезорганизация внутренних и внешних акторов. Это означает, что она (ПС) должна обладать способностью реагировать на возмущающие воздействия (disturbences) и тем самым адаптироваться к изменяющимся условиям»
Однако не все возмущающие воздействия создают напряжение в политической системе: некоторые благоприятствуют адаптации, другие являются нейтральными в смысле способности вызывать стресс.
Если решения и действия легитимны и соответствуют преференциям и требованиям большинства социальных групп и граждан, происходит усиление поддержки «на входе». Если приняты непопулярные решения или предприняты нелегитимные действия, то на входе появляются более радикальные требования, которые могут перерасти в протест и отторжение гражданами правящих институтов, вплоть до разрушения всей политической системы. Вот почему необходима обратная связь: объективный анализ всех требований и поддержки «на входе», взвешенные и легитимные решения «на выходе». «Наличие обратной связи оказывает тем самым существенное влияние на способность политической системы справляться со стрессом, адаптироваться и выживать»252.
Мы уже выяснили, но акцентируем внимание, что «все политические системы обязательно выполняют две следующие функции. Во-первых, они должны быть способны предлагать обществу ценности и, во-вторых, вынуждать большинство его членов признать их в качестве обязательных (почти всегда). Эти два свойства выделяют политические системы среди других типов социальных систем. Следовательно, эти два свойства - предложение обществу ценностей и относительная частота их признания последним - являются существенными переменными политической жизни. Их наличие можно считать необходимым условием того, что последняя существует .
Когда мы говорим, что политическая система действует, трудно считать ее монолитной или стабильной. В таком случае мы предлагаем использовать термин «динамическая устойчивость». Если для сохранения динамической устойчивости политической системы необходимо создать условия для удовлетворения требований «на выходе», то информация о результативности действий должна достигать верхнего эшелона властей. При отсутствии информационной обратной связи процесс принятия решений власти будут осуществлять вслепую. Именно поэтому трудно согласиться с предложением В. Вишнякова (председателя ЦИК), убрать из бюллетеня строку голосования «против всех», так как она представляет часть обратной связи. Если детерминировать одним из источников стресса для политической системы снижение легитимности (поддержки) ниже некоторого минимального уровня, то следует указать на степень важности данного информативного фактора.
Принимаемые решения и осуществляемые действия (политические выходы), без всякой доли сомнения оказывают влияние на находящийся в постоянной динамике авторитет власти. Таким образом, авторитет и легитимность становятся основными характеристиками при поддержании динамической устойчивости политической системы. Для действующих институтов власти это имеет ключевое значение. Разработка и осуществление эффективных решений на основании информационной обратной связи позволяет властным структурам на разных уровнях и в течение некоторого достаточного времени обеспечивать поддержку динамической устойчивости хотя бы в минимальном объеме.
В качестве объективной реальности существует несколько подходов к изучению и анализу политической системы. Одним из основных является социальная концепция политики. Согласно данной концепции, дефиниции «политика» и «политическое» имеют социально-групповую природу. Именно социальная дифференциация, совокупность социально-групповых интересов явились основой для возникновения публичной власти и ее институций (в том числе государства). Эти акторы призваны, с одной стороны, способствовать реализации присущих им интересов, а с другой стороны — управлять их корреляцией и поддерживать целостность данной политической системы. Политический процесс, с точки зрения этого подхода, процесс взаимодействия интересов социальных групп (в марксизме это классовый конфликт) или смена состояний политической системы, обусловленная уровнем и характером политизации социального организма.
