Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование города на регулярной основе (конец XVIII - середина XIX в.)
1.1. Планировочное развитие Сызрани до середины XIX в 9
1.2. Административные и общественные здания 16
1.3. Культовое строительство 31
1.4. Жилая архитектура 44
1.5. Промышленные сооружения 48
Глава 2. Преобразование Сызрани в капиталистический период (1860-е г. - начало XX в.)
2.1. Планировочное развитие города в пореформенную эпоху 56
2.2. Формирование общественно-торгового центра 69
2.3. Культовое строительство 99
2.4. Жилая архитектура 110
2.5. Промышленные сооружения 123
Заключение 141
Примечания 146
Библиография 168
Список сокращений 173
Приложение 174
Перечень архивных документов, использованных в диссертации
КАТАЛОГ (второй том)
- Планировочное развитие Сызрани до середины XIX в
- Планировочное развитие города в пореформенную эпоху
- Жилая архитектура
Введение к работе
Мысль о необходимости изучения провинциальной архитектуры не нова. Ещё в 1916 г. известный знаток и популяризатор отечественной архитектуры Г. К. Лукомский справедливо заметил, что «строительство «Провинциальной России» выражается не только в зданиях, возведённых в губернских городах. И уездные, и заштатные города, и даже сёла, и усадьбы, и дачи, и просто посёлки, лежащие близ железнодорожных станций, заключают в себе немало интересного для нас материала».
Несмотря на раннее осознание этого факта, пристальный интерес к провинциальной архитектуре возник лишь со второй половины XX в. Одна из причин этого заключалась в недостаточности краеведческой базы, в отсутствии местных специалистов, способных провести обстоятельный анализ градостроительного развития. Другая, и, может быть, ещё более важная, была связана с трудностями формирования системы учёта и сохранения памятников культуры со стороны государства. В самом начале XX в. такая деятельность осуществлялась в большей степени эмпирически, без определённой системы. Позитивный сдвиг ознаменовало появление в 1918 г. Закона «Об охране памятников старины». Однако по-настоящему выстраивание государственной программы охраны памятников началось с 1948 г., с принятием постановления Совета Министров СССР «О мерах улучшения охраны памятников культуры» с приложенным к нему «Положением об охране памятников культуры».2 Конец 1960-х гг. стал точкой отсчёта для проведения беспрецедентной по размаху работы по исследованию и учёту памятников архитектуры и монументального искусства, осуществляемой ведущими научно-исследовательскими учреждениями страны до сегодняшнего дня (Государственный институт искусствознания, Научно-исследовательский институт теории архитектуры и градостроительства, Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачёва и др.).
Долгое время возможность непредвзято взглянуть на архитектурное наследие провинции сдерживалась тем, что основу исторического фонда большинства российских городов, основанных, как и многие поволжские, довольно поздно, составляли памятники второй половины XIX - начала XX в., не обладавшие особой ценностью для отечественного искусствознания, до определённого момента отрицательно относившегося к таким явлениям «враждебной буржуазной культуры» как эклектика и модерн. Впоследствии упрощённый взгляд на проблемы сложной и противоречивой культуры этого времени был изжит, её начали рассматривать в самых различных аспектах.
Предметом изучения для исследователей становились вопросы развития художественной жизни (Г. Ю. Стернин3), градостроительное искусство (А. В. Бунин, Е. И. Кириченко, М. В. Нащокина, Ф. А. Петров, Т. Ф. Саваренская4), архитектура эклектики (историзма) и модерна (Е. А. Борисова, Т. П. Каждая, В. В. Кириллов, Е. И. Кириченко, В. Г. Лисовский ), интерьер того времени (Н. А. Евсина 6), а также архитектурные теории (Е. И. Кириченко, А. Л. Пунин7), отдельные типы сооружений, новые строительные конструкции и материалы (Ю. П. Волчок, Н. А. Смурова, М. С. Штиглиц8) и др.
Пионерами в изучении архитектурно-планировочного развития провинции стали учёные, научные интересы которых были связаны с проблемой государственной политики в области градостроительства на протяжении периода XVIII - XIX в. Занимаясь исследованием мероприятий по перепланировке столичных, губернских и уездных центров и составлению образцовых проектов для их застройки, невозможно было не обратиться к теме провинциального строительства. Прежде всего, здесь необходимо назвать всем известные труды: «Образцовые» проекты в застройке русских городов XVIII - XIX вв.» (Е. Белецкая, Н. Крашенинникова, Л. Чернозубова, И. Эрн, 1961 г.) и «Типовое и повторное строительство в России в XVIII - XIX веках» (С. С. Ожегов, 1984 г.).
Широкомасштабным исследованием провинциальной архитектуры, включая рядовую застройку, занялись сотрудники отдела Свода памятников художественной культуры ГИИ, организованного с целью создания многотомного энциклопедического издания «Свода памятников архитектуры и монументального искусства России». С самого начала работы над ним определились методические и методологические принципы: сочетание изучения архивных и других доступных источников с тщательными натурными обследованиями сохранившихся построек; комплексный анализ, подразумевающий постановку регионального материала в широкий историко-архитектурный и общекультурный контекст. Материалы, собранные для «Свода памятников...» нашли отражение не только в его томах, но и в статьях, каталогах и монографиях, посвященных конкретным городам и областям России.9 Большой вклад в изучение провинциального градостроительства внесли исследователи, публиковавшие свои работы в авторитетном ежегодном издании «Архитектурное наследство» (НИИТАГ), в статьях которого рассматривались как отдельные проблемы архитектурно-планировочного развития провинции, так и этапы градостроительной эволюции губернских и уездных центров.10
Несмотря на то, что устойчивый интерес к провинциальному градостроительству насчитывает более трёх десятилетий, из-за нехватки специалистов и огромного количества населённых мест, ещё не включённых в орбиту исследований, в истории
российской архитектуры и теперь остаются «белые пятна», что препятствует воссозданию полной картины её развития. Так, и серьёзное изучение архитектуры Самарской области ещё очень далеко от своего завершения. Область имеет всего два города со значительным количеством памятников, размещённых компактно в историческом центре, - Самару и Сызрань. Однако, если самарская архитектура эклектики и модерна уже давно привлекла внимание столичных и местных специалистов, то Сызранью пока, за единичными исключениями, интересовались лишь краеведы-историки.
Сызрань в прошлом - значительный уездный центр Симбирской губернии, быстрый расцвет которого был связан с капиталистическим периодом развития во второй половине XIX - начале XX в. Обстоятельной архитектурно-градостроительной истории Сызрани до сих пор не существует, хотя попытки изучения планировки и застройки этого города - как частичного, так и охватывающего весь дореволюционный период — предпринимались. Но даже исследования, специально посвященные этой проблеме, не отличаются полнотой обзора материала и бесспорностью выводов.
Из тех, кто писал о градостроительной истории Сызрани, необходимо упомянуть А. И. Осятинского и его труд «Строительство городов на Волге» (Саратов, 1968 г.), в котором город был впервые поставлен в контекст региона.14 Графический материал представлен здесь двумя планами - конца XVII в. и 1804 г., который назван первым регулярным планом Сызрани, хотя на самом деле являлся корректировкой плана 1782 г.15
На протяжении 1960-х - начале 1980-х гг. книги об историческом, экономическом и культурном развитии Сызрани и в целом Самарской (Куйбышевской) области были выпущены в Куйбышевском книжном издательстве. В совместном труде трёх авторов (А. Варешин16, Б. Дедков, А. Пономарёв) под названием «Город Сызрань: Историко-экономический очерк» (1968 г.) представлено поэтапное развитие города, выделен пореформенный период в его истории. Сведения о некоторых архитектурных памятниках Сызрани включены в книгу «Памятники истории и культуры Куйбышевской области», пережившую два издания (1979, 1984 гг.). Здесь впервые сделана попытка искусствоведческого анализа сохранившегося наследия (описание и определение стилистической принадлежности), хотя список местных достопримечательностей представлен в весьма урезанном виде. Деревянная архитектура города стала объектом исследования в работе Е. Ф. Гурьянова «Самарские узоры: Домовая резьба Самарского Поволжья» (1982 г.), в которой Сызрани посвящена одна из глав.19 Главное внимание здесь уделено домовой резьбе, сохранившейся в большом количестве в постройках, возведённых почти единовременно после пожара 1906 г. Анализируя композицию
фасадов, декоративные формы, стилистику зданий в целом и их отдельных элементов, автор рассмотрел особенности местных традиций деревянной резьбы, а также традиции, которые были привнесены сюда плотниками, приехавшими, по мнению Гурьянова, из верхневолжских губерний для того, чтобы восстанавливать сильно пострадавший от огня город.
Наиболее полный обзор градостроительного развития Сызрани до появления данной диссертации был представлен в исследовании Г. В. Романовой и В. В. Романова «История города Сызрани: основные этапы застройки (XVII - н. XX вв.)» (Ульяновск, 1996 г.). Притом, что нет никаких сомнений в полезности этого источника для расширения представлений о дореволюционном прошлом города (обобщены уже имевшиеся к тому времени материалы, многие архивные документы впервые введены в научный оборот), некоторые положения не кажутся убедительными. В частности, вопросы вызывает периодизация градостроительного развития Сызрани, содержащаяся в указанной работе. Например, авторы следующим образом определяют хронологические рамки двух последовательных периодов развития градостроительства Сызрани: характерной особенностью более раннего из них, ограниченного последней третью XVIII в. -последней третью XIX в., названа «реализация идей регулярного плана в натуре», а следующий за ним определён как «период массовой застройки, сформировавший архитектурный облик Сызрани».20 При такой периодизации остаётся не выявленным своеобразие и значительность пореформенного развития города, а следствия (активность местных застройщиков в последней трети XIX в. — начале XX в.) оказываются отделены от причин (реформы), их вызвавших; к тому же, выявленные нами библиографические и архивные источники свидетельствуют о том, что заполнение регулярной сетки произошло не позднее 1850-х гг. Представляется более целесообразным хронологически расширить последний этап, начиная его с 1860-х гг. XIX в., так как дальнейшее архитектурно-планировочное развитие города, вплоть до начала XX в., стало логическим продолжением процессов, начавшихся в это время.
Таким образом, на сегодняшний день дана общая характеристика планировочного развития Сызрани, описаны несколько памятников каменной архитектуры, проанализированы особенности местной домовой резьбы начала XX в. Это позволяет утверждать, что завеса над темой архитектурно-планировочного развития Сызрани пока только приподнята. Отсутствие обстоятельного анализа городской планировки, конкретных зданий, их стилистики и историко-художественной ценности, слишком узкий для этого города перечень памятников, выявленных краеведами, а главное неизученность
закономерностей градостроительного развития Сызрани, делает данную диссертацию актуальной.
Цель работы можно сформулировать как выяснение особенностей архитектурно-планировочного развития Сызрани в период с конца XVIII до начала XX в. и факторов, обусловивших формирование этих особенностей. Объектом изучения будут планы города разного времени (1782, 1804, 1863, 1879, 1893 гг., начала XX в.) и сооружения различной типологической и стилистической принадлежности. Предметом исследования станет проблема соотношения типического и своеобразного, а также обнаружение истоков последнего в архитектуре и планировке Сызрани конца XVIII - начала XX в.
Временные рамки исследования выбраны не случайно. Хронологический отрезок с конца XVIII до начала XX в. включает два крупных этапа историко-архитектурного развития Сызрани, граница между которыми проходит по 1860-м, реформенным годам, что отражено в разбиении диссертации на две главы. Оба периода, что особенно важно для рассматриваемой проблемы, начинались с создания предпосылок для усиления активности определённого типа заказа: с конца XVIII в. - государственного, а с 1860-х гг. - частного, что, наряду с прочими факторами, могло сыграть определённую роль в архитектурно-планировочной эволюции города. Осознание того, что объективная картина градостроительного развития не может сложиться вне изучения темы заказа, пришло в искусствознание примерно в первой половине 1990-х гг., о чём свидетельствуют публикации отдельных статей и целых сборников, в которых предпринимались попытки выявить механизм воздействия заказчика, особенно частного, на архитектурные процессы. Представляется интересным проверить, насколько влиятельным фактор заказа оказался в развитии конкретного провинциального города.
В ходе работы над диссертацией предполагается исследовать градостроительное развитие Сызрани на протяжении указанных периодов, выявить и проанализировать памятники различной типологической принадлежности, - как сохранившиеся, так и известные лишь по архивным документам, - определив их роль в городской планировочной и пространственной структуре, а также композиционные и стилистические особенности. Всё это подразумевает максимально полное привлечение материалов натурного обследования, а также архивных и библиографических источников, позволяющих воспроизвести архитектурно-планировочную эволюцию города наиболее объективно, без изъятий. Последнее продиктовано желанием реконструировать градостроительную среду дореволюционной Сызрани и отойти от ещё неизжитого в краеведении представлении об историко-архитектурном наследии провинциальных
городов как о созвездии немногих выдающихся памятников, не противоречащих так называемой магистральной линии развития зодчества.
В работе будут использованы архивные документы (исторические планы, архитектурные чертежи, письменные источники) РГИА, ГАУО, ГА г. Сызрани, материалы из Отдела письменных источников ГИМ, подавляющее большинство которых впервые вводится в научный оборот. Хорошим подспорьем в изучении архитектурного прошлого Сызрани могут послужить дореволюционные издания рубежа XIX - XX в.22 Весьма ценными для историка архитектуры являются «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба», выпущенные в С.-Петербурге в 1868 г., составителем которых был полковник штаба А. Липинский. Здесь достаточно подробно описаны особенности ландшафта Сызрани, названной «одним из лучших и богатейших уездных городов России», есть сведения о планировке города, подчёркнута специфика экономического развития (на фоне губернии), дан срез местной общественной жизни. Самые разнообразные сведения, необходимые для реконструкции градостроительного развития Сызрани в прошлом можно почерпнуть из Адрес-календарей Симбирской губернии, периодически выходивших номеров Симбирских Губернских и Симбирских Епархиальных ведомостей, Вестника Симбирского земства, многочисленной литературы справочного характера и путеводителей.23
Иллюстративная база диссертации формировалась из разных источников: архивной пересъёмки (планы и архитектурные проекты), выполненной в РГИА и в Государственном архиве г. Сызрани; уже опубликованных фотографий начала XX в. с видами главной улицы города и панорамами отдельных его частей ; натурной фотосъёмки, произведённой автором данного исследования в 1995 г. и в период с 1999 по 2002 гг.
Данная работа состоит из двух частей (томов). Первая представляет собой собственно диссертацию и включает введение, две главы, заключение, примечания, библиографию, список сокращений и приложение. Вторая является иллюстрированным каталогом, который содержит планы Сызрани разных лет, образцовые проекты, описания сохранившихся и утраченных памятников архитектуры, а также значительное число фотографий, существенно расширяющих представление специалистов о застройке уездного центра до начала XX в. Планы города, а также проектный материал, касающийся архитектурно-планировочного развития Сызрани, до этого никогда не публиковались (исключая план 1804 г., см. у А. И. Осятинского).
Планировочное развитие Сызрани до середины XIX в
Сызрань находится в южной части Самарской Луки, образующейся изгибом Волги, и является одним из трёх городов - вместе с Тольятти (бывшим Ставрополем-на-Волге) и Самарой, фиксирующих в пространстве резкие повороты русла этой крупной реки. Для строительства города было выбрано довольно живописное место на правом, более возвышенном берегу Волги, в месте впадения в неё реки Сызрань, по имени которой он и получил своё название.
Крепость Сызран построили в 1683 г. под руководством симбирского воеводы, князя Григория Афанасьевича Козловского. Сама природа создала прекрасные условия для строительства города на возвышенном плато, имевшем с трёх сторон естественные водные границы. Крепость и примыкавший к ней посад основали на левом, обрывистом берегу реки Сызрань, ограничивавшей их территорию с юга; с запада и северо-запада они были защищены речкой Крымзой, впадавшей в Сызрань; а с юго-восточной и восточной -Воложкой, рукавом Волги, отделявшимся от последней ниже селения Батраки и снова соединявшимся с ней ниже устья реки Сызрань, под селом Кашпир. Естественная защита имелась и с северо-восточной стороны: изгибаясь навстречу друг другу, Крымза и, в большей степени, Воложка, вдоль берега которой тянулась сильно вдававшаяся в него речная пойма, образовали своеобразный перешеек, как бы сужая территорию на подступах к крепости. Следовательно, крепость и значительная часть посада располагались на хорошо защищенном участке в форме петли. Напротив крепости, за речкой Крымзой, протекающей с севера на юг, при её впадении в реку Сызрань, находилась «стрелка», на мысе которой в конце XVII в. был основан Вознесенский мужской монастырь, до сих пор являющийся выразительным акцентом в панораме, открывающейся с бывшей крепостной территории.
На рубеже XVII - XVIII в. Сызрань существовала, в основном, как военно-опорный пункт Сызранской засечной черты, но впоследствии, в связи с укреплением положения российского государства на Волге, ситуация изменилась. Город, рядом с которым проходили волжский, московский и уральский торговые пути, стал развивать торговые связи. Утрата стратегического значения сказалась на планировочном развитии Сызрани.
Регулярный план был сделан для Сызрани в 1782 г., то есть через двадцать лет после основания «Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы», возглавленной И. И. Бецким и известной своей деятельностью по приданию нового облика провинциальным городам. На каждом из двух обнаруженных в РГИА листов с планами Сызрани 1782 г., как это и было принято тогда, соотнесены два города: регулярный (планируемый) и, как бы проступающий местами из-под кварталов правильной формы, дорегулярный (реальный). На одном из листов существовавший к концу XVIII в. город представлен изящной схемой, выполненной тонким пунктиром, а на другом листе эти же, уже освоенные и заселённые участки, покрыты более тёмным тоном. Таким образом, наиболее ранний регулярный план даёт возможность соотнести исходные позиции с тем, к чему стремились его составители при осуществлении перепланировки Сызрани.
К началу 1780-х гг. город располагался на трёх территориях, отделённых друг от друга реками Сызрань и Крымза, и неравнозначных между собой не только в административном и торговом отношениях, но и по размерам освоенных площадей и степени их заселённости. Закрымзенская и засызранская части города, где размещались три слободы (Ильинская, Покровская и Преображенская), находились ниже уровня крепости и примыкавшего к ней посада, что выделяло в пространстве всю центральную часть Сызрани. Богатый рельеф местности, обусловленный разновысотностью речных берегов, а также обширность речной акватории предопределили главенство ландшафтно-природного начала в облике дорегулярной Сызрани и наличие не только внешней, волжской, панорамы, но и существование панорамы внутренней (вдоль берегов Крымзы, разделявшей два самых крупных района).
Думается, что дорегулярную Сызрань можно отнести к городам секторного типа, а если точнее, то к секторно-мысовому подтипу, для которого характерны следующие особенности: расположение крепости на мысе при слиянии двух разновеликих рек (Сызрани и Крымзы), развитие посада в сторону «материка», с последующим его распространением в заречья.30 Если искать аналоги, то, пожалуй, планировочная композиция Сызрани типологически наиболее близка к планировке города Зубцова Тверской области.31
Самой обширной и значимой являлась центральная часть города, где находилась крепость, окончательно потерявшая своё оборонительное значение, но всё ещё сохранившая к концу XVIII в. два участка, укрепления и рвы у их подножия. Планировочная структура дорегулярного города была традиционной и состояла из трёх основных компонентов - крепости, торга и посада: территория крепости являлась административным центром города, торг находился в непосредственной близости от крепостных стен, а посад получил развитие преимущественно в северо-восточном направлении.
Несмотря на сложные контуры участка, обусловленные изгибами береговой линии, именно посад, заселённый более компактно и плотно по сравнению с заречными слободами, производит впечатление большей упорядоченности в организации пространства. Состоял он из кварталов, имевших довольно правильную форму, близкую прямоугольнику; однако прямоугольники эти были не всегда одинаковы по размеру, сильно вытянуты и узки. Кварталы изгибались вдоль береговых линий Крымзы и Воложки, отчего продольные улицы также получали плавный изгиб, хотя располагались практически параллельно друг другу.
Посад доходил до развилки дорог на Симбирск и Самару, причём первая из них начиналась от главной улицы, идущей от Спасской башни и имевшей слегка изогнутую форму.32 Развилка этих двух дорог, с кузницами при ней, располагались у Инвалидной слободьг3, находившейся на восточной окраине города и вытянувшейся по оси запад-восток, вдоль берега Воложки. Очень компактная Инвалидная слобода состояла из четырёх кварталов, приближенных по форме к трапеции. Единственные улица и переулок этой слободы пересекались под прямым углом по отношению друг к другу. Дорога на Самару уходила от посада на северо-восток, а дорога на Симбирск резко отклонялась на северо-запад, сдерживая развитие посада в северном направлении. Второй по размерам и композиционной значимости к моменту перепланировки являлась северо-западная часть города, раскинувшаяся за рекой Крымзой. Здесь располагались две слободы - Ильинская и Покровская. Каждая из них имела свою приходскую церковь, возведённую на средства местных купцов. Церкви эти были поставлены на обрывистых берегах речки Крымзы и, являясь лучшими зданиями, играли роль пространственных акцентов. Ильинская слобода находилась недалеко от плотины, удерживавшей огромный пруд, образованный Крымзой; его вода заполняла ложбину с обрывистыми берегами, разделявшую две наиболее важных в будущем развитии Сызрани части (центральную и закрымзенскую) и обусловившую наличие кроме внешней волжской, внутренней панорамы города. От окраины Покровской слободы начиналась дорога в город Карсунь.
Наименьшей по площади к концу XVIII в. была Преображенская слобода, располагавшаяся в юго-западном конце города, на противоположном от крепости берегу реки Сызрань, но не сразу у воды, а на некотором отдалении от неё, так как весной значительная часть береговой территории затоплялась. Засызранская часть, от которой начиналась дорога на Саратов, как видно из плана, занимала не только меньшую территорию, но была и менее заселена, о чём говорит наличие в ней только одной небольшой приходской Преображенской церкви. В будущем развитии города эта слобода так и не приобрела значительной роли - в силу причин, о которых будет сказано позже.
Невзирая на все различия между тремя слободами, их структуры объединяет общий принцип: застройка часто имела замкнутый характер по отношению к другим частям города и была обращена внутрь себя, как бы отгородившись от остального пространства довольно большими гумнами «пахотных солдат живущих в городе сём между протчих помещечьих и купеческих домов» или «огородами обывательскими». Улиц, ровных в планировочном отношении было немного, а кварталов правильной формы ещё меньше, особенно в Покровской слободе. Исключение в этом отношении составляла только центральная часть города.
Планировочное развитие города в пореформенную эпоху
Период с 1860-х гг. до начала XX в. в градостроительной истории Сызрани являлся довольно контрастным в своём развитии. Если факт, что при указании места для тюремного замка в 1863 г.174 за основу был взят план 1804 г., свидетельствует об отсутствии значительных изменений в планировочной структуре на протяжении довольно длительного времени, то уже следующие доступные для изучения планы 1879 и 1893 гг. демонстрируют иную ситуацию: город стремительно вырвался за границы, определённые для него на рубеже XVIII — XIX в., появились новые районы и специальные зоны.
Ведущую роль в планировочном преображении Сызрани в период 1870-х -1890-х гг. сыграло железнодорожное строительство, в котором в пореформенной России сошлись интересы как государства, так и корпоративных и частных заказчиков.
Долгое время город имел доступ только к гужевому и речному видам транспорта. В отличие от Самары, стоявшей прямо на берегу Волги и обладавшей крупным портом, Сызрань располагалась не на самой Волге, а на Воложке - рукаве Волги, отделявшемся от последней у селения Батраки и опять соединявшемся с ней ниже устья реки Сызрань под селом Кашпир. Воложка была судоходной только весной, что усложняло связи с пристанями и сдерживало экономическое развитие города. Указанный недостаток в транспортном сообщении до строительства железных дорог являлся очень значительной проблемой для Сызрани, ведущей хлебную торговлю.
Активное железнодорожное строительство в последней трети XIX в. стимулировало развитие российской провинции и особенно тех городов, которые, как Самара и Сызрань, имели большие волжские пристани; наиболее важными железнодорожными станциями по отправке и прибытию грузов становились те из них, на которых был возможен обмен между водными и железнодорожными грузовыми потоками. Волга играла роль «громадного товарного собирателя для упирающихся в неё ветвей русской железнодорожной сети, развозя в свою очередь и сами товары с железнодорожных путей внутренней России на отдалённые рынки, что при отсутствии у нас достаточного количества подъездных путей и вообще недостаточной сети, является особенно благотворным».175
«Железнодорожная лихорадка» охватила Россию в конце 1860-х гг., однако первые рельсовые пути на территории Среднего и Нижнего Поволжья появились с 1870 г. Запаздывание в данном случае объясняется тем, что железнодорожные общества не могли найти средств на исполнение взятых обязательств, из-за чего, например, общество Саратовской дороги получило разрешение проложить дорогу только от Москвы до Рязани, то есть район Среднего Поволжья в железнодорожную сеть не был включён.
Небольшая доходность дорог на начальном этапе вынуждала правительство привлекать к их строительству частные капиталы. Концессия на сооружение Моршанско-Сызранской железной дороги была выдана в 1872 г. По поводу выбора её трассы во второй половине 1860-х гг. разгорелись споры, так как имелись сторонники того, чтобы направить ветвь Рязанской железной дороги на Саратов, а не на Сызрань. Столкновение противоречивых мнений вызвало полемику в печати.176 Аргументов в пользу Моршанско-Сызранской железной дороги оказалось достаточно, её построили и открыли к движению в октябре 1874 г. В дальнейшем от слияния четырёх железных дорог, три из которых были проложены на частные капиталы, а одна - на казённые средства,177 образовалась Сызрано-Вяземская дорога. По характеру перевозок последняя относилась к дорогам «хлебовозным»: от общего количества перевозимого груза, хлеб составлял около 35 %.
После постройки в 1870-х гг. Оренбургской железнодорожной ветки, в железнодорожном строительстве на территории Среднего и Нижнего Поволжья наступил большой перерыв, длившийся вплоть до начала 1890-х гг., когда указанный район обогатился целым рядом новых линий. В 1891 г. обществу Московско-Рязанской железной дороги было передано сооружение линии от Рязани до Казани. Последней на Московско-Казанской железной дороге открыли (1899 г.) линию Рузаевка - Сызрань, с ветвью Инза - Симбирск.179 С этого времени в северо-западной части Сызрани появилась ещё одна железнодорожная станция, предназначенная, преимущественно, для грузовых перевозок. Строительство железных дорог во многом предопределило дальнейшее развитие экономики Сызрани, которая превратилась в значительный перегрузочный пункт, так как располагалась на берегу Волги, и в месте схождения трёх железных дорог - Сызрано-Вяземской, Московско-Казанской, Самаро-Златоустовской.
Однако железнодорожное строительство спровоцировало не только экономический взлёт провинциальных городов, во многих случаях оно становилось основным фактором их планировочной эволюции. На развитие планировочной структуры Сызрани в последней трети XIX - начале XX в. строительство железных дорог оказало огромное влияние, что отразилось в росте главной и закрымзенской частей города, а также в консервации засызранской части, которой так и не было суждено выйти за пределы городской черты, намеченной в планах 1782 и 1804 гг., только лишь потому, что этот район остался в стороне от развившейся транспортной системы.
Прокладки рельсовых путей и появление вокзала провоцировали пересмотр регулярных планов. Вероятно, так было с Моршанско-Сызранской дорогой: появление застройки в привокзальной части, получившей позже название «Новой Линии», стало причиной создания в 1877 г. при городской думе комиссии для пересоставления плана Сызрани 1804 г. Утверждённый губернатором и помещённый в качестве приложения в Календаре Симбирской губернии на 1880 г., план 1879 г. отразил тенденции развития планировки после ввода в эксплуатацию указанной дороги, которые будут рассмотрены далее.
План 1879 г. - не только первый пореформенный план Сызрани, но и самый ранний документ, на котором отмечены номера кварталов, названия улиц и ряд общественных построек, уже имевшихся тогда в городе, в том числе за пределами крепости. Правда, нумерация кварталов не совпадает с их обозначением на планах 1893 г. и начала XX в., не точно нанесена и Спасская башня, оказавшаяся смещённой на юго-восток от оси Большой улицы. Хотя не все архитектурные объекты, нанесённые на план, имеют экспликацию, он даёт возможность представить зонирование пространства центральной части города.
В главной части Сызрани значительных изменений не произошло. Район бывшей крепости и Большая улица, пересекавшая первую часть Сызрани с юго-запада на северо-восток и доходившая до садов на городской окраине, по-прежнему являлся одновременно административным, религиозным и торговым центром. На территории крепости находились присутственные места, Христорождественский собор и надвратный храм Спаса Нерукотворного, в ближайших кварталах - Казанский собор, единоверческая церковь Николая Чудотворца и церковь Живоначальной Троицы. В квартале ближайшем к Спасской башне было определено место для строительства каменного гостиного двора, который, по всей видимости, к 1860-м гг. в центре Сызрани так и не появился. В пяти кварталах от башни, по ближайшей к р. Крымза стороне Большой улицы, следуя друг за другом, располагались Успенская церковь, первая полицейская часть, женская гимназия и городская управа. Сразу за Кузнецкой площадью, вдоль главной магистрали города возвели здания реального училища (1873 г.) и земской управы (1880-е гг.). Перспективу главной улицы Сызрани замыкал Сретенский женский монастырь, основанный в 1856 г. на средства купеческой вдовы Т. С. Извозчиковой и занимавший целиком прямоугольный квартал.182 Располагался он за Кузнецкой площадью, по диагонали от неё. В квартале напротив монастыря размещались удельные приказ и училище, а также городская и земская больницы. Так как наиболее высокие постройки - каменные храмы — появились на его территории в период между 1862 и 1870 гг., роль выразительного акцента в пространственной композиции города Сретенский монастырь начал играть уже после 1860-го г. Таким образом, каменные административные, общественные и культовые сооружения оказались сгруппированы на Большой улице таким образом, что делили её на три неравных отрезка.
Южнее монастыря, за Болотной улицей, на берегу Воложки наметили возведение деревянных лавок для ярмарок, которых в то время в Сызрани проводилось четыре в год.183 Место для постройки лавок выбрали не случайно: отсюда было близко до городской пристани на Раковом острове.
Архитектурно-пространственными акцентами второй, закрымзенской части города являлись Ильинская и Покровская церкви, а также вторая полицейская часть, построенная недалеко от Щепалинской площади. Ещё одна церковь, Всех Святых, находилась на кладбище, располагавшемся за городской чертой (на северо-западе), и две - на территории Вознесенского мужского монастыря. Обе приходские церкви размещались на старых местах, указанных на более ранних планах. Будучи расставленными на периферийных участках закрымзенской части, культовые постройки и монастырь фиксировали в пространстве границы второго по значимости городского района. За исключением кладбищенской церкви, все храмы находились на берегу рек Сызрань и Крымза, а потому активно участвовали в создании живописной панорамы, открывавшейся из центральной части города, особенно с территории крепости. Засызранская часть города, самая маленькая, по-прежнему одну церковь - Преображенская. Она стояла на небольшой площади у Куликовской улицы, за которой начинались сады. Всего соборных и приходских церквей, исключая монастырские и кладбищенские, в Сызрани к 1880-м гг. имелось девять. Кроме храмов Вознесенского мужского монастыря, все остальные соборные, приходские и монастырские церкви были построены на средства местного купечества. Эти храмы успешно выполняли роль вертикальных доминант в архитектурной композиции центрального и периферийных районов, формировали не только внутригородскую, но и волжскую панораму Сызрани.
Жилая архитектура
На протяжении второй половины XIX в. количество населения Сызрани неуклонно увеличивалось, что отражалось на росте жилой застройки. Динамика и того и другого выглядела следующим образом: 1860-й г. - 18.992 жителя (2.950 домов); к 1884-му г. -28.017 жителей (3.841 домов), 1897 г. - 30.892 жителя (5.107 домов).331
Однако составить точное представление о жилой архитектуре этого времени практически невозможно из-за того, что деревянные дома, которыми преимущественно и был застроен город, погибли в пожаре, произошедшем в Сызрани 5-6 июля 1906 г. Сведения о количестве сгоревших домов разнятся. В более ранних, видимо, ещё не уточненных сводках упоминается о пяти тысячах уничтоженных огнем домовых мест. В более позднем донесении в МВД содержатся более точные, но не менее впечатляющие данные: «из 4.500 тыс. домов сгорело более 4.000, более 30.000 населения провели ночь на полях за городом, сохранив за редким исключением только платье, в котором были до пожара». Не истреблёнными пожаром остались только мужской монастырь и крайние за ним улицы, вокзалы Казанской и Сызрано-Вяземской железных дорог и постройки при них, кавалерийские казармы, «Новая линия» и заречная слобода (засызранская слобода -И. Б.)».333
Скорей всего, массовая деревянная застройка до 1906 г. была представлена жилыми домами, украшенными пропильной навесной и накладной резьбой, которую размещали на навершиях оконных наличников, фронтонах и лопатках, по краю карнизов. Возможно, что её примерами являются дома в закрымзенской части города, о которой в различных источниках упоминается как о незатронутой пожаром. Это одноэтажные сооружения на каменном фундаменте (ул. Краснофлотская, 22) или полуподвале (ул. Краснофлотская, 19/ Застенный пер., 17) рубленные из брёвен, перевязанных в обло. Стены обшиты тёсом горизонтально - до уровня нижней линии окон, и вертикально - ниже неё. Сбоку к основному объёму могли примыкать досчатые сени (ул. Краснофлотская, 19). Главный (торцовый) фасад был обращен к улице, как правило, тремя оконными проёмами (за исключением окна, принадлежавшего сеням, если оно имелось), наличники которых завершались сандриками с треугольными подвышениями по центру. Именно сандрики и плоскость под ними стали местом концентрации пропильной резьбы оконного обрамления: она свешивалась с сандрика или крепилась к его верхнему краю, располагалась на стенной плоскости между ним и окном. Большинство деревянных строений имело двускатные покрытия, образовывавшие треугольные фронтоны, отделённые карнизом большого выноса, поле которых было декорировано накладным пропильным декором (мотив древа жизни или стилизованные растительные композиции). Деревянная застройка кварталов первой и второй частей города, по-видимому, отличалась от засызранскои наличием полукаменных домов, верхний этаж которых также, как и у одноэтажных.
Каменные жилые дома являлись в Сызрани редкостью очень долго: на рубеже 1850-х - 1860-х гг. их насчитывалось всего 60 из 2.950-ти всех имевшихся, позже соотношение между каменной и деревянной жилой застройкой изменилось, но не слишком значительно. Владельцами таких зданий, как правило, являлись наиболее состоятельные представители торгово-промышленного сословия, однако представить как они выглядели, невозможно, поскольку наиболее ранние сведения о них чрезвычайно скудны: купец А. И. Сидякин имел в первой части Сызрани, в приходе Троицкой церкви усадебный каменный двухэтажный дом шириной по улице в 5 саж. с надворными строениями.334
В отличие от допожарной жилой архитектуры Сызрани, судить об облике которой затруднительно, жилая архитектура периода после 1906 г. не только доступна для изучения, но и настолько разнообразна, что в основу её типологии можно положить различные признаки. Ими могут стать: строительный материал (дерево, камень, смешанные постройки), размеры и типы усадеб (торговая, промышленная, торгово-промышленная, жилая), владельческий признак (арендованное и собственное жильё, многоквартирные и индивидуальные дома), стилистика памятников (традиционная домовая резьба, эклектика, модерн).
Социально-экономическая специфика Сызрани предопределила планировочные особенности и набор построек на территории городских усадеб, наиболее распространёнными из которых стали торговая и промышленная. В свою очередь, торговая усадьба не была однородным явлением. В её состав могли входить жилой дом, каменная или деревянная лавка или палатка расположенные по красной линии, и надворные постройки, часто сгруппированные вдоль боковой и дальней границ участка. Склад-палатка мещанина И. Н. Карсеева располагалась рядом с его же двухэтажным каменным домом (ул. Ульяновская, 24). Она имела весьма скромный облик: прямоугольная кирпичная постройка с одним ложным окном на уличном фасаде была крыта в один скат, увеличение которого по высоте происходило по направлению от улицы к дальней границе участка. Одноэтажные лавки (зачастую именуются в описях городской недвижимости как «палатки»), построенные при усадьбах на Большой улице, отличались более значительными размерами и «богатым» убранством. Их, как правило, оштукатуренные фасады выходили к улице тремя проёмами, один из которых был дверным. Основным средством членения фасадов являлись рустованные или филёнчатые лопатки, которые могли огибать углы, а в некоторых случаях разделять проёмы. Почти обязательным элементом фасадного убранства являлся филёнчатый аттик, часто имевший по центру фигурное завершение лучковой формы.
Иногда лавка или палатка на территории жилого владения отсутствовала, зато имелись один-два крупных кирпичных склада, что указывает на оптовый характер торговли владельцев усадьбы. Усадьбы такого типа, сохранились, например, в районе «Новой Линии» (при вокзале Сызрано-Вяземской железной дороги). Два прямоугольных кирпичных склада разной протяжённости составляли Г-образную композицию в глубине участка мещанина М. И. Максимова, тогда как жилой дом (ул. Московская, 37) был поставлен по красной линии улицы. Участок Т. К. Акчурина своими узкими сторонами выходил на разные стороны квартала, поэтому жилой дом (ул. Саратовская, 37) и сильно вытянутый кирпичный склад (ул. Челюскинцев) оказались ориентированы на две параллельные друг другу улицы. Складские постройки обоих владельцев очень схожи по внешнему облику: углы укреплены лопатками, под двускатным покрытием объёмы опоясаны рядами сухариков и поребрика. Абсолютно идентично оформлена верхняя часть торцовой стены - фронтон, акцентированный по углам башенками, имеет круглую розетку в своём поле. Окна, что характерно для подобных сооружений, расположены довольно высоко от земли, а стена, невзирая на количество и размеры проёмов с лучковыми перемычками, остаётся доминирующим элементом во внешнем облике строения.
Планировка промышленной усадьбы зависела от её местоположения в городе и использованного материала. В объёмно-пространственной композиции усадьбы С. М. Сыромятникова деревянный жилой дом на каменном фундаменте являлся самым крупным строением на участке и фиксировал угол пересечения Рабочей и Почтовой (Победы) улиц. На небольшом расстоянии от него располагалось кирпичное строение чугунно-медно-литейного завода (1914 г.), вынесенное торцовым фасадом с ложным окном на красную линию Почтовой улицы. Иную композицию имела расположенная в самом центре, в одном квартале с торговыми рядами и недалеко от Спасской башни и гостиницы «Батум» торгово-промышленная усадьба И. С. Гусева (ул. Советская, 11). Она включала два прямоугольных в плане объёма, примыкавших друг к другу, в одном из которых, поставленном по Большой улице, поэтажно располагались магазин и жилые помещения, а в другом — гвоздильно-проволочный завод, являвшийся внутриквартальным строением.
Недалеко от пристани, на Жареном бугре, где примерно с конца 1850-х гг. располагались наиболее вредные для окружающей среды заводы, широкое распространение получила как промышленная, так и торгово-промышленная усадьба. Из-за того, что при строительстве Саратовского водохранилища Жареный бугор был затоплен, облик строений, находившихся в этой части города, неизвестен. Единственное, о чём можно составить точное представление (основываясь на описях городской недвижимости), это набор усадебных построек:
- два дома, два флигеля, кожевенный завод и келья;
- дом, флигель и кожевенный завод;
каменный дом и два завода («кошмовый» и сапожный);
- каменный флигель и два овчинных завода; флигель и кожевенный завод;
- каменный двухэтажный дом и мыловаренный завод;
- дом, каменная палатка и кожевенный завод.
Ремесленная усадьба, из-за мелких размеров кустарных предприятий, не получила широкого развития в Сызрани: в городе было много заведений, работа на которых осуществлялась силами хозяев и всего одного-двух наёмных работников, при этом она не требовала даже специального помещения, что не позволило подобным ремесленным заведениям превратиться в отдельную планировочную единицу на территории усадьбы.
В зависимости от использованного материала жилые дома Сызрани можно разделить на три группы: деревянные, полукаменные и каменные. Наиболее многочисленными после 1906 г., как и до пожара, остались деревянные и смешанные (первый этаж - камень, второй - дерево) дома. Пропильная резьба являлась основным средством украшения фасадов деревянных построек, причём основным критерием художественности убранства, по всей видимости, было количество накладных и навесных ажурных элементов на наличниках, фронтонах и лопатках (флигель М. И. Филимоновой, 1906 г., ул. Урицкого, 109). Иногда под двускатной крышей дома устраивали светёлку, отчего в поле фронтона появлялось небольшое квадратной или прямоугольной формы окошко, имевшее, как и прочие, богато декорированный резной наличник. Части фронтона по сторонам от него могли быть сплошь закрыты резными накладными элементами (ул. Ульяновская, 49; ул. Интернациональная, 20).
Однако наравне с традиционными решениями, послепожарный период отмечен появлением новых тенденций в развитии домовой резьбы, которые, по мнению самарского историка архитектуры Е. Ф. Гурьянова, были завезены в Сызрань пришлыми плотниками из Ярославской, Костромской и Нижегородской губерний, то есть с Верхней Волги.335 Привлечение строительных артелей из других регионов объяснялось катастрофическими потерями жилищного фонда, для восстановления которого местных мастеров оказалось недостаточно.
Именно с этого времени в сызранской деревянной архитектуре появились не использовавшиеся в ней ранее формы домовой резьбы, для которых было характерно стремление воплотить формы европейских стилей, применявшихся в каменном строительстве. Пропильную резьбу в таких домах оставляли лишь в верхней части (фриз, подзор венчающего карниза, консоли, поддерживающие его), главным же элементом фасадного убранства стали выразительные в своей пластичности наличники в стиле барокко, сформированные боковыми фигурными полуколонками и навершиями с симметричными упруго изогнутыми волютами (ул. Тимирязева, 90; ул. Ульяновская, 79; ул. Челюскинцев, 25; дом мещанки Е. Л. Артемьевой, ул. Саратовская, 33). Одноэтажный на каменном фундаменте дом мещанки М. И. Пожиловой (ул. Набережная, 55), вероятно дочери известного в Сызрани владельца кожевенного завода, имеет очень необычные узорные навершия в форме арок с замком в их вершине; плоскость полукруглого тимпана под аркой обогащена симметричной композицией из пропильных элементов (стилизованные птицы или бабочка). Оригинальными в этой постройке под вальмовой кровлей являются не только наличники, но и открытые взору бревенчатые стены с огибающими лопатками, плоскости которых, обращенные к улице, были прикрыты фигурными, пластически выразительными элементами. Повышенное внимание к лицевому фасаду, и почти равнодушие к боковым, которые также были видны прохожим, характерно для деревянной сызранской архитектуры так же, как и для каменных построек общественно-торгового центра. При всей художественности фасадного убранства дома М. И. Пожиловой, окно на боковой стене, расположенное близко к забору с калиткой, имеет обнажённую оконную коробку, на которой, не прикрывая её, закреплён узкий рамочный наличник с традиционным сандриком с треугольным подвышением. Фриз с накладной пропильной резьбой в промежутках между консолями, поддерживающими карниз сильного выноса, также не опоясывает весь объём, но лишь слегка заворачивает за углы главного фасада. Необходимо упомянуть, что подобных бревенчатых построек, рельефные стены которых не были бы скрыты под тесовой обшивкой, в Сызрани очень мало. Большинство их располагалось в центральной части (ул. К. Маркса, 63; ул. Ульяновская, 47) и принадлежало наиболее состоятельным и известным в городе представителям торгово-промышленного сословия.
Практически единственным примером использования в убранстве окон декоративных мотивов, схожих с теми, которые можно видеть на проектах Гартмана стал дом по улице К. Маркса, 63. К двухэтажной постройке, нижний этаж которой выполнен в лицевой кирпичной кладке, а верхний представляет собой бревенчатый сруб, с правой стороны примыкают отделанные тёсом, также двухэтажные сени с входом со стороны улицы. Заглублённые частично в землю, лучковые окна первого этажа и более крупные прямоугольные проёмы второго, расположены строго друг над другом; ещё одно окно освещает небольшой мезонин под килевидной кровлей, который увенчан небольшой пирамидальной башенкой, два раза повторенной, уже в уменьшенном варианте, над угловой частью сеней. Основное убранство фасада сконцентрировано на уровне второго яруса постройки, на фризе, карнизе и наличниках, щипцовые сандрики которых обильно украшены сквозной резьбой.
На протяжении первой половины и середины 1910-х гг. в Сызрани появились дома и особняки в стиле модерн, который использовался как в каменном, так и в деревянном строительстве. Лучшие из них были возведены по заказу местного купечества.
В двух кварталах от Большой улицы, на берегу излучины реки Крымзы деревянный жилой особняк на каменном полуподвале для себя построил купец 1-й гильдии М. В. Чернухин (ул. Свердлова, 2) - городской голова Сызрани в начале XX в., с именем которого связано послепожарное восстановление городского хозяйства.
Особняк Чернухина - яркий образец деревянного модерна со стилизованным использованием традиций русского зодчества и приёмов обработки дерева пропильной резьбой, характерной для Сызрани и других регионов Поволжья. Нижний полуподвальный этаж главного дома выстроен из камня, а верхний, деревянный, облицован горизонтальным тесом. Объёмная композиция асимметрична и находится в согласии с внутренней планировкой: большой зал, заключённый в объёме, обращенном торцом к реке Крымзе, имеет большое трёхчастное окно и характерную кровлю с щипцовым фронтоном. Сильно вынесенный карниз поддерживают крупные декоративно обработанные кронштейны.
