Содержание к диссертации
Введение
Глава I. А.С. Пушкин в контексте культурной революции 20-79
Глава II. А.С. Пушкин в контексте эстетической полемики 80-114
Глава III. А.С. Пушкин в контексте литературного образования 115-186
Заключение 187-192
Библиография 193-213
- А.С. Пушкин в контексте культурной революции
- А.С. Пушкин в контексте эстетической полемики
- А.С. Пушкин в контексте литературного образования
Введение к работе
В наши дни гений А.С. Пушкина оценен в полной мере. На протяжении двухсот лет продолжало формироваться отношение к пушкинскому феномену. Поэт предстал перед нами как целый космос русской жизни. Он неизменная величина, так как меняются эпохи, идеология, власть, а поэт сохраняет свой особый статус в национальном сознании нашего народа.
Безусловно, всякая эпоха привносит свою конъюнктуру в понимание Пушкина, его по-разному воспринимают разные социальные и духовные силы общества. Пушкина стремятся привлечь на свою сторону и монархисты, и коммунисты, и либералы, и консерваторы, и атеисты, и верующие. В любом возрасте, в любом положении и состоянии человек может найти у Пушкина отзыв, сочувствие и сопереживание. Феноменальна также способность Пушкина к преодолению национальной ограниченности, названная Достоевским «всемирной отзывчивостью». Но и всемирное человеческое сообщество в наши дни все с большим интересом обращается к Пушкину. Поэт является одним из главных скрепляющих элементов собственно русских сообществ в зарубежье. Юбилейные торжества и 1937-го1 и 1999-го годов подтверждают этот факт.
Благодаря огромной научно-исследовательской и популяризаторской деятельности ученых-пушкинистов, значение Пушкина, исторически обусловленное и в исторические рамки заключенное, все более начинает раскрываться в своей безусловности и абсолютности. Так, 200-летний юбилей поэта Пушкинский Дом встретил многими работами: завершено факсимильное издание рабочих тетрадей Пушкина в 8-ми томах, подготавливается к изданию Пушкинская энциклопедия, вышли первые тома нового Полного ака демического собрания сочинений Пушкина в 20-ти томах, переиздано старое издание (1937-1959 годов) с прибавлением 2-х новых томов. В последние годы осуществление именно академических работ по изучению и освоению Пушкина приобретает актуальнейшее значение. Однако исследователи-пушкинисты немало потрудились, чтобы Пушкин стал достоянием практически каждой семьи в нашей стране. Собрания сочинений и однотомники, красочные издания «Сказок» и подарочные альбомы о Пушкине, книги о жизни поэта и его современниках стали достоянием массовой пушкинской аудитории. С целью предотвращения спекуляций именем Пушкина (в связи с юбилейными торжествами появилось огромное количество новых домыслов и фантастических предположений) Пушкинский Дом осуществил многие проекты, рассчитанные на массового читателя. Издаются яркие книги альбомного типа прежде всего для семейного чтения. Все это дает надежную основу для дальнейшего формирования всенародной любви к Пушкину, изучения пушкинского творчества в школе и вузе.
Пушкинские торжества в юбилейном 1999-ом году носили ярко выраженный государственный характер. Учитывая общенациональное значение Пушкина, Президент Российской Федерации издал Указ, в соответствии с которым устанавливается Пушкинский день России; ответственность за подготовку и проведение празднования 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина была возложена на Государственную комиссию2. Правительство России подготовило внушительный план основных мероприятий по подготовке и проведению празднования по разным направлениям: издание творческого наследия Пушкина, пушкиноведческой, научно-популярной и учебной литературы; сохранение, реставрация памятных мест, связанных с жизнью и творчеством А.С. Пушкина в России и странах СНГ; пропаганда творческого наследия
Пушкина в России и за рубежом . Конечно же, такое внимание к Пушкину со стороны государства в настоящее время не случайно: поэт пробуждает национальную гордость и способствует объединению и консолидации всех политических сил в обществе. «Может, и вправду Пушкин способен сегодня объединить вокруг себя всю страну, примирить непримиримых? Вряд ли кто другой с легкостью перенес бы такой размах юбилейных торжеств. А Пушкин смог. Значит, и вправду он остается с нами»,- писала в июне 1999-го года «Литературная газета»4.
1999 год явился не только очередной попыткой приблизить Пушкина к читателю. Этот год стал прежде всего важной вехой, итожащей многолетние наблюдения и исследования ученых-пушкинистов. Еще в 1925-ом году видный исследователь творчества Пушкина Б.В. Томашевский сформулировал основные проблемы, стоящие перед пушкинистикой5. Статья «Современные проблемы историко-литературного изучения», помещенная в книгу «Пушкин: Работы разных лет» (1990), воспринимается нами и сегодня как размышления о самых острых проблемах науки о Пушкине. В этой работе ученый пишет о задаче написания пушкинской биографии, отмечая как существенный недостаток то обстоятельство, что «интерес к личности начинает подавлять интерес к творчеству. Познание личности становится ключом к пониманию творчества. В биографии ищут основания для интерпретации художественных произведений» . Б.В. Томашевский в 1920-е годы отметил опасную тенденцию, когда «из реальных фактов (по тщательной их переборке), из некоторой биографической инсценировки, из муссированных биографических мотивов создается литературная биография-миф, не всегда сведенная, не всегда согласованная» . Говоря об историко-литературном и теоретическом изучении творчества поэта, ученый выразил обеспокоенность тем, что «ощутительность динамичности Пушкина стерлось, он стал иконой» . Он считал необходимым «вдвинуть Пушкина в исторический процесс и изучать его так же, как и всякого рядового деятеля литературы» . Говоря об эпохе 1880-х годов, когда произошло «воскрешение культа Пушкина», Б.В. Тома-шевский отметил, что это «произошло уже на фоне полной разобщенности с пушкинской эпохой. Пушкинские произведения стали орудием совершенно иной эпохи...Проникновение Пушкина в школу, как средства воспитания, нейтрализовало Пушкина и сделало его неощутимым, нейтральным»10. По мнению исследователя, пути преодоления этих существенных недостатков и, прежде всего, опасной инерции привычки к великому художнику, нужно искать в изучении поэтики и языка Пушкина.
Касаясь проблемы интерпретации поэтического творчества, Б.В. То-машевский и здесь отмечает самое главное- стремление критики относиться к творчеству Пушкина, как к ребусу, который нужно разгадывать: «...лица, углублявшие Пушкина, всегда к величайшему своему удовольствию находили у Пушкина совершенное соответствие с собственным мировоззрением»11.
Созвучна с проблемами современной пушкинистики и другая статья Б.В. Томашевского «Основные этапы изучения Пушкина». Для нас эта работа представляет особый интерес еще и потому, что пушкиноведческих публикаций обобщающего характера не так много. Характеризуя состояние науки о Пушкине 1920-х годов, ученый как положительное явление отмечает тот факт, что «...пушкиноведение перестало отгораживаться от общей науки...в эти именно годы были поставлены вопросы о пересмотре текстологических проблем и вообще о пересмотре текстов сочинений Пушкина» . Останавливаясь на методологических спорах 1920-х годов, исследователь отмечает как недопустимую идею доказать единомыслие Пушкина с советской властью: «Пушкин решительно модернизировался. Из него делали идеолога крестьян-ской революции, откликнувшегося на последние лозунги наших дней» . Не соглашается ученый и с трактовкой Пушкина в противоположном духе.
В 1997-ом году, накануне пушкинского юбилея, был переиздан «Путеводитель по Пушкину»14. Это уникальное по широте охвата издание, единственная до настоящего времени пушкинская энциклопедия. В работе над ней принимали участие лучшие пушкинисты первой половины двадцатого века: Б.В. Томашевский, Ю.Н. Тынянов, М.А. Цявловский, СМ. Бонди, П.Е. Ще-голев и другие. «Путеводитель по Пушкину » и сейчас не утратил своей ценности и интересен не только как уникальная пушкинская энциклопедия, но и как памятник отечественной филологической науки. Мы обращаемся к этому изданию еще и потому, что в нем содержится обобщающая статья Д.Д. Благого «Критика о Пушкине». «...Разные социально-классовые группировки использовали могучее художественное наследство, оставленное Пушкиным, в своих интересах, в качестве оружия для борьбы на литературно- идеологическом фронте. Восприятие и оценка творчества Пушкина менялись в зависимости от характера и направления этой борьбы, от социальной природы сил, ее ведущих»,- отмечал в этой работе ученый.
Предпринимая обзор пушкиноведческих трудов обобщающего характера, на первое место все же следует поставить коллективную монографию «Пушкин. Итоги и проблемы изучения». Состояние отечественного пушкиноведения до 1960-х годов в этом фундаментальном академическом исследо вании, подготовленном коллективом известных пушкинистов под редакцией Б.П. Городецкого, Н.В. Измайлова, Б.С. Мейлаха и вышедшего в свет в 1966-ом году15, отражено довольно точно. Безусловно, этот труд до сих пор сохраняет свое значение, несмотря на неизбежные уступки идеологическому диктату и недостаточную остроту постановки и обсуждения общих проблем. Характеризуя первый этап изучения Пушкина в советские годы (хронологические рамки- 1917-конец 1920-х годов), ученые отмечают как важные достижения следующие моменты: накопление новых материалов и источников, связанных с биографией Пушкина; текстологические публикации и исследования; концентрацию рукописей Пушкина в государственных архивах . В своей диссертации мы сочли возможным использовать анализ интересующего нас этапа изучения Пушкина.
Хотя в дальнейшем таких объемных трудов не появлялось, следует все же назвать еще одну обобщающую работу «Наука о Пушкине вчера и сего 1 дня» , опубликованную в начале 1980-х годов. Автор этого исследования Б.С. Мейлах определяет ближайшие задачи, стоящие перед наукой о Пушкине. Это задача синтетического исследования художественной системы Пушкина как целостного единства, задача исследования художественного мышления Пушкина и в связи с общими историческими закономерностями мышления, в соотношениях и переходах различных его типов. «В последние годы,- пишет ученый,- стали появляться работы, посвященные таким сложным вопросам, как психология творчества Пушкина, творческий процесс или преломление пушкинского фольклоризма в его художественном методе»17. Исследователь также называет проблему изучения мирового значения Пушки на, всемирно-исторического содержания его идей, его оригинального истол гкования образов мировой литературы .
В 1996-ом году вышел сборник научно-критических статей «Пушкин и современная культура». Предваряет этот сборник работа Е.П. Челышева «Пушкиноведение. К 200-летию со дня рождения поэта» 9. Автор статьи отмечает, что сегодня, в обстановке напряженных духовных исканий, затянувшегося социально-экономического кризиса и падения нравственных устоев общества, когда решается судьба страны и отечественной культуры, нам особенно нужен Пушкин. Он убежден, что современная общественная ситуация требует переосмысления и популяризации пушкинского наследия с целью возрождения и обновления России, а также морального оздоровления общества. Что же касается русской критики в целом, то Е.П. Челышев констатирует тот факт, что Пушкин оказался трудно постижимым: «Никакие логические определения и готовые окончательные формулы для него не годились» . Исследователь также определяет задачи современной пушкинистики: показать истинную сущность пушкинской поэзии, не ударяясь в крайности; осмыслить работы о Пушкине мыслителей и писателей, находившихся в изгнании; с помощью известных философов-эмигрантов 1920-х годов ответить на вопрос, касающийся религиозности Пушкина; раскрыть феномен Пушкина в контексте мировой культуры.
Мы поставили в один ряд все эти очень разные работы только потому, что в них авторы так или иначе стремились подвести определенный итог пушкиноведческих изысканий; кроме того, краткий анализ интересующих нас положений показал, что ряд проблем пушкинистики остается неизменным на всех этапах изучения личности и творчества поэта.
При таком интересе к Пушкину, казалось бы, не должно остаться белых пятен в его изучении, не должно возникать проблем с пониманием и преподаванием Пушкина. И все-таки каждая новая эпоха стремится по-новому понять и осмыслить не только самого поэта, но и пути, способы, формы его постижения, свойственные разным литературно-общественным периодам. Актуальные проблемы изучения Пушкина по-новому высветились в 1990-е годы.
В литературной критике 1980-1990-х годов появилось огромное количество публикаций, посвященных пушкинской теме: интерес к личности и творчеству поэта подогревался предъюбилейными ожиданиями. В дискуссии по проблемам современной пушкинистики приняли участие многие видные ученые и критики. В ходе этого заинтересованного разговора был выявлен важный момент, объединяющий всех его участников: стремление к составлению целостного представления о Пушкине как феномене и факторе нашей жизни, истории и культуры. Оценивая состояние современного пушкиноведения, ученые выразили обеспокоенность в связи с вновь распространившейся идеологизацией Пушкина, в связи с тем, что нет серьезных обобщающих работ . Например, у Ю.М. Лотмана особую тревогу вызвали следующие факторы: «...активное наступление субъективизма, обилие чисто дилетантских домыслов, не подкрепленных специальными знаниями, стремление не изучать, а перетолковывать пушкинский текст, подменять анализ красивыми словами, приписывать Пушкину те или иные чуждые ему, но модные сейчас идеи. Фактически это вчерашний догматизм навыворот. Если определенные исследователи в 1920-е годы приписывали Пушкину идеологию «капитализирующего дворянства», то сейчас ничего не стоит представить его мистиком или «подтянуть» его к «Выбранным местам из переписки с друзьями» . Кроме того, ученые считают задачей современной науки о Пушкине - «развеять миф...о Пушкине-«революционере»; миф, который необыкновенно крепко въелся в преподавание, а тем самым в сознание людей, миф, в котором формула «Пушкин- друг декабристов» означает не просто личную связь и личные симпатии к достойнейшим людям русского общества, но и идейную идентичность поэта с декабризмом.. .»23.
Многих исследователей привлекает феномен пушкинского мифа. «Опыт по реформированию коллективной психологии был бы невозможен без мифотворческих усилий, сделанных и со стороны организаторов общественного сознания, и со стороны воспринимающих масс»,- пишет в своей монографии «Литературная критика и общественное сознание в Советской России 1920-х годов» Е.Г. Елина24. Она считает, что «если исследование мифа как эстетической категории...вновь становится актуальным в последнее десятилетие, то... мифологическое сознание как феномен общественно-культурного развития имеет менее богатую историю изучения» . Е.Г. Елина исследует влияние созданного в 1920-е годы массовой литературной критикой мифа о пролетарской литературе, пролетарском писателе и пролетарском читателе на реальное общественное сознание. «Черты мифологизации Пушкина присутствуют во всяком знании о нем,- находим мы в другом научном исследовании.- История русской критики предложит нам свой миф о Пушкине, история русской литературы- свой. Существует и обыденное восприятие, массовое сознание, в котором рождаются свои мифы»26. Автор этой работы отмечает любопытную для нас деталь: образ Пушкина и проблемы интерпретации его личности и судьбы получили особую значимость, когда попали в центр ожесточенной и непримиримой политической борьбы. Уже в 1860-е годы, когда Писарев, обыграв образ поэта-аристократа, создает «образ-карикатуру» «столкнулись не два взгляда на Пушкина: столкнулись два мировоззрения, две идеологии, более того, две культуры, одна из которых отрицала другую и стремилась ее развенчать» .Обращаясь к советской эпохе послереволюционного периода, О.С. Муравьева пишет, что советский миф о Пушкине- выразительный результат тех глобальных изменений, которые произошли в стране после революции и гражданской войны: «Перед идеологами новой эпохи стояла проблема, которая условно может быть обозначена как выбор между двумя легендами: «Пушкин- друг самодержавия» и «Пуш-кин- жертва самодержавия» . Примечательно, что автор статьи, говоря о современности, не делает каких-либо определенных прогнозов, как далее будет развиваться процесс мифологизации Пушкина: «Вокруг его имени закипают споры потомков западников и славянофилов, современных революционных демократов и приверженцев «чистого искусства». Из этих споров, смычек, раздумий и фантазий наверняка родится новый миф. Миф о Пушкине развивается вместе с обществом, выражая в опосредованной форме его явные и скрытые идеалы. Потому невозможно сказать, каким будет Пушкин двадцать первого века- это зависит от того, какими будем мы»29.
Литературная критика и наука о Пушкине в наши дни показывают, как с течением времени изменилась точка зрения и отношение в обществе к событиям и историческим фактам, связанным с именем поэта. В последнее десятилетие продолжаются поиски новых документов, писем, существование
которых устанавливается с помощью анализа изучаемых источников ; ученые пытаются раскрыть основные особенности пушкинского мышления, анализируют центральные темы его творчества, подходят к Пушкину как к глубокому философу ; продолжают изучение биографии поэта . Их волнуют традиционные темы в пушкинистике, связанные с политической биографией поэта, они стремятся по-новому прочитать тексты, ставшие хрестоматийными33. Для современных литературоведов важна мысль о том, что Пушкин- средоточие русской духовности, «создающий центр национальной истории» .
Следует отметить, что многие ученые и литературные критики в своих публикациях 1990-х годов сравнивают современную литературно-общественную ситуацию с той, которая сложилась в первое послереволюционное десятилетие. В конце 1980-х-начале 1990-х годов на страницах центральной периодики прошла интересная дискуссия, связанная с пушкинским именем и его ролью в общественном развитии. Б. Сарнов в статье «Время собирать камни: Личность и поэзия Пушкина в исследованиях советских литературоведов», сопоставив отношение к Пушкину в 1920-е-1930-е годы с отношением к нему в последнее десятилетие века, предпринял собственную попытку вскрыть механизм мифотворчества, отметив, что мифологизация поэта интенсивно продолжается и в наши дни, причем, немаловажную роль в этом процессе играют труды современных исследователей35. Автор видит попытку критики снова уложить Пушкина в «прокрустово ложе», он убеж ден, что «пушкинская проблема» уже давно вышла за узкофилологические рамки, потому что и сегодня поэт наделяется полномочиями государственного деятеля и его опять заставляют служить идеологии36. Статья Б. Сарнова получила отклик в работе Ст. Рассадина «Почитаем Пушкина».Соглашаясь во многом с Сарновым, критик спрашивает: «Как произошло, что «веселое», по выражению Блока, имя Пушкин - постепенно превращается в воплощенный догмат, вокруг которого можно священодействовать, но упаси боже вольничать, парадоксальничать, шутить...» . «Некая легендарность Пушкина, его бытие в нашем сознании преимущественно как легенды.. .-по мнению Ст. Рассадина,- давняя болезнь» , и бороться с этой болезнью можно только путем бескорыстного, непредвзятого чтения в реальных границах художественного мира писателя.
Попытку обозрения литературной критики вокруг Пушкина сделали Л.Рассовская и С.Агранович, увидевшие во всенародной любви к Пушкину своего рода зеркало, «в котором отражается общественное сознание с его за-блуждениями и прозрениями» . Именно этот фактор, по их мнению, определяет характер дискуссии о Пушкине в наши дни: наблюдаются «новые попытки его канонизации. Теперь они исходят от тех, кто не в силах расстаться с идеалом авторитарного государства, отказаться от притязаний на исключительную роль России в мировой культуре. Они сражаются за право определять, что можно и что нельзя знать народу из его же собственной истории и культурного наследия»40.
В развернувшейся полемике о Пушкине, его роли в изменившейся общественной ситуации, вновь выступает Б.Сарнов. Он напоминает об особом
статусе пушкинского явления в сознании народа: «Каждая эпоха искажает Пушкина по образцу и подобию своему», он- «индикатор...то, что происходит с Пушкиным, как это уже не раз бывало в российской истории, является точнейшим показателем того, что происходит с нами, с нашим общественным сознанием, с Россией» .
По мере приближения юбилейных торжеств 1999-го года на страницах периодической печати все чаще появляются публикации, посвященные Пушкину42. Однако ученые и критики говорят не только о преодолении советского наследия в пушкинистике, но и о продолжении славных традиций. В исследованиях последних лет заметен повышенный интерес к эпохе 1920-х годов. Полузабытые споры тех лет, выверенные реальным ходом литературно-общественного развития, в нынешней ситуации обретают новое звучание. Ученые исследуют проблемы методологии советской литературной критики 1920-х годов, эстетические концепции разных литературных группировок, причины эстетических и политических дискуссий 1920-х годов43. В центре внимания многих современных исследователей деятельность замечательных ученых и литературных критиков первого послереволюционного десятиле тия, которые во многом определили пути развития науки о литературе в целом44 и пушкинистики в частности. «Девяностые годы прошлого века- звездное время рождения наших поэтов и филологов, Бонди, Шкловский, Лосев, Тынянов, Виноградов- одно за другим прошли их столетия (и не так заметно прошли- Пумпянский, Оксман, Пропп)...Словно это была коллективная историческая акция: наша лучшая филологическая наука двадцатого века роди-лась(физически) в эти несколько лет»,-пишет в своей книге С.Г. Бочаров45.
Ученые-пушкинисты 1920-х годов внесли огромный вклад в развитие пушкиноведения всего XX века: подготовили основной корпус сочинений А.С. Пушкина к изданию, сделали важные биографические, текстологические, историко-литературные открытия. В течение последнего десятилетия их труды активно переиздаются, приобретая новое, современное звучание46.
Многих исследователей в наше время волнует тема «культура и власть», наблюдаются попытки реконструировать формирование и развитие советской культурной политики и культурно-политической атмосферы на протяжении первых пятнадцати лет советской истории . Однако роль и значение Пушкина в контексте литературно-общественной ситуации 1920-х годов еще не изучены. Это и стало предметом и темой нашего исследования.
Здесь уместно упомянуть диссертацию на сходную тему: «Пушкин в до советской литературно-художественной критике 20-х годов» . Автор этого исследования ставил своей целью показать характер интерпретации пушкинского творчества и оценку значения Пушкина для советского искусства в литературно-художественной критике 1920-х годов. Он подробно исследует, как в различном понимании Пушкина проявились принципы ряда эстетических направлений, существовавших в критике того времени. Это, безусловно, ценный научный труд, систематизирующий огромный фактический материал. Однако общая концепция работы не вполне соответствует сегодняшним представлениям о Пушкине в литературной критике 1920-х годов. Написанная в 1989-ом году, эта работа преимущественно констатирует факты, но не выявляет сами тенденции в отношении к Пушкину, не рассматривает Пушкина как важнейшую мифологему литературной жизни 1920-х годов. Между тем, именно это становится актуальной задачей в связи с необходимостью уточнить многие аспекты литературной жизни 1920-х годов, выяснить все стадии приобщения советского читателя к Пушкину.
Различия в восприятии Пушкина в историческую эпоху послереволюционного десятилетия не исключают более или менее отчетливой доминанты, господствующей на данном этапе прочтения и восприятия личности и творчества великого поэта. Воспользовавшись историко-функциональным методом исследования, мы сделали попытку отыскать, выявить и четко сформулировать смысловую и идеологическую доминанту эпохи 1920-х годов.
Материалом диссертационного исследования послужили литературно-художественные, литературно-критические и методико-педагогические периодические издания 1920-х годов. Также подробно исследовались пушкин ские издания тех лет и содержащиеся в них предисловия, послесловия, комментарии к текстам.
Новизна нашего исследования заключается не только в попытке свести воедино и критически осмыслить обширный свод материалов периода 1917-1932-го годов, касающийся жизни и творчества Пушкина, реконструировать, подвергая тщательному анализу, идейно-эстетические оценки, оказавшие влияние и на развитие пушкинистики, и на восприятие Пушкина массовым сознанием в целом, но и в том, что сделана попытка осмыслить способы методологического освоения Пушкина в школе.
Цель исследования- показать характер интерпретации пушкинского творчества марксистской критикой 1920-х годов, значение Пушкина в литературных дискуссиях тех лет; раскрыть роль поэта, явившегося своеобразной центральной фигурой литературной и общественной жизни послереволюционной эпохи как идеологического фактора, воздействующего на сознание общественных масс.
В соответствии с целью и предметом исследования поставлены следующие задачи:
-рассмотреть роль личности и творчества Пушкина в контексте культурной революции 1920-х годов;
-раскрыть значение личности и творчества Пушкина в контексте эстетических споров эпохи 1920-х годов;
-рассмотреть механизм мифотворчества «советского» Пушкина;
-показать, как образ Пушкина и проблемы интерпретации его личности и творчества связаны с методологическими поисками в сфере образования 1920-х годов.
Композиция работы обусловлена стремлением дать по возможности наиболее целостное представление о роли и значении Пушкина в эпоху 1920-х годов. Исследование выполнено на документальной основе и в хронологи ческой последовательности. Диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения. Основными источниками работы являются литературно-критические, научные и учебно-методические материалы, сосредоточенные в периодических изданиях 1917-1932-го годов, а также редкие книги, альманахи и сборники.
Практическая значимость работы нам видится в использовании ее результатов как в научных, так и в учебно-прикладных целях: при чтении вузовских курсов по истории русской литературной критики и русской литературы XX века, в спецсеминарах, в спецкурсе, посвященном методическим аспектам исследования творчества Пушкина в русской советской школе.
Апробация результатов исследования осуществлялась в серии выступлений автора на конференциях:
Научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина «И с вами снова я...» (Саратов, апрель 1999 г.) Доклад на тему: «В борьбе за «советского» Пушкина (по материалам журнальных публикаций 1920- начала 1930-х годов)
Региональная научно-практическая конференция, посвященная 200-летию со дня рождения поэта «А.С. Пушкин. Жизненный путь. Научно-литературное наследие» (Борисоглебск, май 1999 г.) Доклад на тему: «А.С. Пушкин в восприятии сибирских крестьян в 1920-е годы»
27 зональная научная конференция литературоведческих кафедр университетов и педвузов Поволжья «Проблемы изучения и преподавания литературы в вузе и школе: 21 век» (Саратов, октябрь 2000 г.) Доклад на тему: «Об особенностях изучения пушкинского творчества в советской школе: 20-е годы».
А.С. Пушкин в контексте культурной революции
После октября 1917 года перед новой властью встала задача осуществления культурной революции в стране. Еще в 1905 году Ленин заявил, что «литературное дело должно стать частью общепролетарского дела», «колесиком и винтиком» единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса»1. Те критерии, которыми Ленин определяет черты партийной литературы, применялись марксистской критикой и к художественной литературе. Это особенно широко распространилось в послеоктябрьские годы , когда социологические и политологические тексты подавались и воспринимались в одном ряду с текстами художественными.
Литературная атмосфера первого послереволюционного десятилетия характеризовалась плюралистичностью, многоголосием, обилием всевозможных литературных течений и группировок. Однако идеологическая установка на единообразие литературного процесса, на его государственную монополизацию была заявлена уже в первые месяцы после октябрьского переворота. Сложная послереволюционная действительность породила множество нравственно-психологических и идейно-политических конфликтов; грань между жизнью и литературой, между идеологией и методологией, между политикой и критикой делалась все тоньше, а иногда исчезала совсем. Пушкин становился ключевой фигурой литературной эпохи 1920-х годов. Работы о Пушкине, обращение к Пушкину, отношение к нему как к живому явлению времени сконцентрировало все, что было характерно для этого десятилетия в целом. Пушкин помогал проверить приверженность к классической традиции, художественную значимость новых произведений литературного творчества, связь времен. С другой стороны, отношение к пушкинскому наследию отражало те процессы, которые происходили в обществе. На спорах о Пушкине, на борьбе за Пушкина оттачивались приемы полемики, формы воспитания «нового» читателя, методы воздействия на общественное сознание.
В первые годы революции еще как бы по инерции продолжается выход старого академического издания «Пушкин и его современники» , на базе которого был создан новый научный орган советских пушкинистов «Временник пушкинской комиссии»; академик Н.А. Котляревский выступает с отчетом о деятельности отделения русского языка и словесности Российской Академии наук за 1917 год , где рассказывает о новых поступлениях и издательской деятельности Пушкинского Дома; под редакцией С.А. Венгерова выходит историко-литературный сборник «Пушкинист»4 . В эти же годы В. Жирмунский пишет о пушкинской традиции в творчестве А.Ахматовой5, Н. Гумилев бесстрашно отрицает политический смысл слов «песни прежние пою» в стихотворении Пушкина «Орион»6, философский ежегодник «Мысль и слово» публикует «Мудрость Пушкина». М.О. Гершензона , где автор пытается разгадать тайну творчества Пушкина, тайну его личности и духа. «Тень» Пушкина возникает в творчестве Гершензона как некая альтернатива послеоктябрьской смуте.
Одновременно с этим намечаются принципиально новые подходы к Пушкину, возникает и разрастается одна из ключевых проблем послереволюционной литературной эпохи- «Пушкин и современность». Эта проблема связана с вопросом: нужен ли Пушкин на современном этапе развития литературы и общества?
О значении творчества Пушкина для современной литературы пишут и футуристы, и пролеткультовцы. Так в газете «Искусство коммуны» за 29 декабря 1918 г. была помещена информация, что о творчестве Пушкина говорилось в выступлениях Маяковского, Анселовича, Зуева на митинге во Дворце труда, организованном по инициативе Петроградского Совета профессиональных союзов; в ежемесячнике литературы и искусства «Куранты» была напечатана небольшая статья о символическом значении имени Лейла в стихотворении Пушкина «Заклинание», сравнивались «Лейла» Пушкина и «Лиля» Маяковского9 .
В Пролеткульте, самой массовой организации тех лет, сформировавшейся в 1917году, главным принципом при построении искусства объявляется принцип отречения нового искусства от наследия прошлого, от традиций дореволюционной художественной культуры. Революционный экстремизм пролеткультовцев требовал взорвать, разрушить старые художественные формы. «Старые (художники и ученые. - Е.Я.) несут с собой старые взгляды, приемы, старые формы и содержание»10, - было заявлено в одном из первых номеров журнала «Грядущее» (издание петроградского Пролеткульта). Поэтому невозможна никакая учеба у классиков, так как они являются выразителями своего класса, в том числе и в области формы. «Не льют вина нового в мехи старые», - писал ведущий критик «Грядущего» П. Бессалько. Рабочий писатель должен не учиться, а творить»11. Как пример для пролетарской литературы разрыва с предыдущей культурной традицией П. Бессалько приводит творчество Пушкина: «До Пушкина русская литература была на выучке» у французской. И в этом было мало толку. Пушкин отринул французов, пренебрег выучкой и подражанием и постарался стать на родную нацио-нальную почву» . Только в этом критик видит значение Пушкина для современности и призывает пролетарских писателей: «Последуем же примеру Пушкина, станем на родную нам классовую почву. Если нам нельзя отринуть наших предшественников, национально-буржуазных писателей, затмим их нашими познаниями и идеалами» .
Оценка значения Пушкина для современности дается и в статье, опубликованной в первом номере журнала «Наши силы» (Уральск) за 1918 год. Автор периферийного журнала разделяет мнение столичных Пролеткультов. Он обращается к критическим работам В.Г. Белинского и Д. И. Писарева о пушкинском творчестве и помещает их в контекст современной критической полемики. По мнению провинциального критика, оценка Белинским Пушкина как великого человека и писателя, которого можно поставить в один ряд с Шекспиром и Байроном, глубоко ошибочна. Он не согласен с тем, что «стихи А.С. Пушкина гуманны, полны чувства изящного, нравственны, современны»14. Автор считает, что «теперь, когда нас от Пушкина отделяет почти целое столетие, мы не должны искать в его произведениях ничего гуманного, нравственного или такого, что доставляло нам эстетические чувства, ибо ничего этого мы там не найдем.
А.С. Пушкин в контексте эстетической полемики
В начале 1920-х годов критика «панпушкинизма», исходившая от некоторой части творческой интеллигенции, а также молодых научных сил (преимущественно от «формалистов» ), вступала в жесткое противоречие с критикой противоположного толка- марксистской- с ее потребностью, диктовавшейся прежде всего властью, - укрепить культ Пушкина в новой социально-политической ситуации. Так декларация, принятая представителями литературных и культурных организаций Москвы и Петрограда на вечере памяти поэта 11 февраля 1921 года, провозглашала: «Новая русская литература начинается с Пушкина и Пушкиным», «вся история русской литературы после Пушкина - история великой борьбы, в которой литература совершенно одинока ... Тем не менее, литература делает свое дело, и скоро ее история становится неотъемлемой составной частью русской национальной истории вообще. В России выход в свет книги, постановка пьесы, даже опубликование газетной статьи часто приобретает значение событий первостепенной политической важности .
Гением Пушкина отмечены все ее (литературы. - Е.Я.) великие достижения. И потому, как ни обаятельна чисто-художественная прелесть его творений, для всякого культурного русского человека Пушкин, прежде всего -символ общественно-исторического значения литературы, а судьба его -прижизненная и посмертная - неповторимый пример могущества пера»1.
Вслед за Достоевским Пушкин в этой Декларации был помещен не только в центр истории русской литературы, но в центр всей русской истории. По сути дела именно в тот день был официально провозглашен культ Пушкина, было заявлено намерение поставить его творчество на службу главенствующим общественным силам, нацелить его творческое наследие на достижение конкретных политических целей.
На этом пушкинском вечере прозвучали две знаменитые речи: А. Блока «О назначении поэта» и Вл. Ходасевича «Колеблемый треножник», в которых были обозначены наиболее значимые проблемы всей литературной эпохи первого послереволюционного десятилетия.
В речи «О назначении поэта»2 А. Блок говорил о тяжелейшей миссии художника - «привносить в мир гармонию»; говорил о «черни», т.е. о тех людях, «для которых печной горілок дороже бога». Слова поэта о том, что художник «способен открывать «бездонные глубины духа», недоступные для государства и общества, что нельзя требовать от него служения тому же, чему служит «чернь», нельзя требовать «пользы», чтобы поэт «сметал сор с улиц», «просвещал сердца собратьев» - в контексте времени, когда литература становилась заложницей идеологии, звучали по особенному.
А. Блок напомнил слушателям, что со времен Белинского зародилась концепция, согласно которой литература должна служить не столько искусству, сколько обществу. В русле этой концепции, быстро занявшей главенствующее положение в общественном сознании России, литература стала одной из равнодействующих в борьбе определенных сил общества за утверждение тех или иных идеалов и даже конкретных социальных целей, в то время как в пушкинской системе ценностей совершенно исключалась сознательная ориентация на запросы и интересы, лежащие вне искусства.
«Пускай же остерегутся от худшей клички те чиновники, которые собираются направлять поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение» , -закончил свою речь А. Блок.
Слова Блока для многих прозвучали неожиданно. В первые месяцы после 1917 года приветствовались наблюдаемые сдвиги в области общественного сознания, так как считалось (прежде всего марксистской критикой), что «из изменившихся общественных отношений возникает новое искусство», которое «выдвигает художников с новым взглядом на мир» . Однако уже к началу 1920-х годов обнаружилась явная тенденция рационализации всей жизни, «которая должна была изменить «биологию», преодолеть природу, подчинить власть бессознательного. В том, что искусство организует чувства, психику, приводит их в систему, массовая критика не сомневалась» . Действительность 1920-х годов требовала, чтобы ломка психологии, изменение внутреннего мира человека, его сущности происходили быстро. С помощью литературы раскрывалась перспектива обретения способов управления большими массами людей, манипулирования ими в заданном идеологическом направлении. В то же время функцию контроля над всеми этапами творческого процесса брала на себя критика. Художник все чаще испытывал недостаток «воздуха». Об этом говорил в своей речи А.Блок, призывая «веселое» имя Пушкина.
Вл. Ходасевич указал на «загадочность» Пушкина. Тайну необычайной гармоничности пушкинских произведений пытались постичь представители самых разных литературных групп и направлений, во многих случаях решался вопрос о пушкинском «методе» (отсюда лозунги времени: «Вперед к Пушкину»и «Учиться у классиков»). Вл. Ходасевич в своей речи сказал о том, что Пушкин-творец в своих произведениях воспроизводит «полную и многообразную жизнь, создаваемую его мечтой»6. Зачастую «даются толкования, находящие слишком смутное подтверждение в пушкинском тексте, делаются обобщения, слишком смелые, высказываются гипотезы, слишком маловероятные»7, и это обстоятельство не может не вызывать тревогу. (Здесь автор обозначил еще одну очень важную проблему пушкинской критики 1920-х годов, которую можно сформулировать как проблему «мнимого» Пушкина. ). Причину этого Ходасевич видит в том, что в общественной жизни России произошли коренные перемены, пушкинская эпоха безвозвратно ушла в прошлое. Вспоминая Писарева, Ходасевич говорит, что «это было первое затмение пушкинского солнца ... недалеко второе. Оно выразится не в такой грубой форме. Пушкин не будет ни осмеян, ни оскорблен. Но - предстоит охлаждение к нему»9. С горечью автор констатирует то обстоятельство, что «холодность к Пушкину вырабатывается не в колбах литературной лаборатории, что она обща и писателю и читателю, - показывает, что она питается ежедневно возникающими условиями действительности»10.
И, наконец, Вл. Ходасевич выдает весьма пессимистичный прогноз: «Целый ряд ... обстоятельств ведет к тому, что как бы ни напрягали мы силы для сохранения культуры - ей предстоит полоса временного упадка и помрачения. С нею вместе омрачен будет и образ Пушкина»11.
А.С. Пушкин в контексте литературного образования
Проанализировав литературно - общественную ситуацию в отношении к Пушкину через призму борьбы литературных группировок и литературной критики, которая выражалась, прежде всего, в журнальной полемике, мы сделали попытку исследования процесса формирования общественного сознания в духе господствующей идеологии.
Однако для того, чтобы проследить данный процесс до конца, на наш взгляд, недостаточно ограничиться исследованием менявшегося отношения власти к Пушкину, противоречивых интересов различных литературных групп, форм и методов контроля за интерпретацией литературной критикой классического наследия в целом и пушкинского в частности. Для того чтобы показать, как власть овладевала культурной ситуацией, каким образом она в короткий срок смогла пройти путь от интуитивного самоутверждения до открытой экспансии политики в культуру, следует обратиться к такой сфере общественной жизни, как народное просвещение. Школы, вузы, библиотеки, театры, музеи как центры культурной и социально -общественной жизни страны должны были формировать и направлять сознание народа в заданном партией идеологическом ракурсе. Советская власть декларировала абсолютную ликвидацию неграмотности и массовое образование, но её политика в области народного просвещения, так же как и в чисто литературной, была крайне прагматичной: следовало образовать массы настолько, чтобы они научились читать «наши» лозунги, призывы и приказы. Пушкина также следовало научить читать «правильно».
Литературоведы и критики- марксисты предлагали в целях уменьшения влияния классического наследия на непросвещённого читателя следующие меры: серьезнее готовить предисловия к изданиям классиков; более внимательно относиться к преподаванию классической литературы в школе; создавать клубы, где бы публично комментировались книги; установить жёсткий контроль над изданием литературной классики; сортировать или даже изымать из читательского обихода некоторые «сомнительные» места и даже целые «неблагополучные» произведения: «Так как литература была наделена конкретно - педагогическими функциями, она должна была пробуждать активность масс, настраивать их на оптимистический лад в отношении к строительству нового общества, вызывать- гнев в адрес тех, кто мешал этому строительству»1, классика « должна была рассказывать о том, как люди раньше жили (в основном плохо), иллюстрировать известные историче-ские события...»
Всем этим требованиям должны были отвечать и пушкинские произведения. Но в самые первые годы после революции многие культурные и творчески одарённые люди пребывали в состоянии морального подъёма: им казалось, что произошедший переворот в социальной жизни принёс долгожданную свободу во все сферы общества. Весьма характерна в этом смысле статья Юрия Веселовского «Революция и преподавание родной словесности в средней школе»3, в которой автор выражает уверенность в открывшихся «совершенно неограниченных» возможностях для русской литературы («не только в смысле её правового положения, но также в смысле свободы выбора и независимого освещения различных вопросов и проблем»). Он пишет о том, что падение старого строя обязательно благотворно скажется в школьном мире, «внеся туда дух свободы, независимой деятельности, объединения педагогических сил, обновления и углубления всего учебного дела».5 Веселовский как педагог, имеющий 14-летний стаж работы, говорит о необходимости пересмотра прежних программ по истории словесности, а также учебников и пособий, нуждающихся в коренной переработке. Он предлагает рассматривать школьный курс истории русской литературы «в связи с общим ходом развития русской общественной и политической жизни»6, в то же время оговариваясь, что отнюдь не следует ради этого жертвовать художественной стороной литературного произведения. Ссылаясь на мнение С.А. Венгерова, считавшего, что наша литература с давних пор носила освободительный «героический» характер, что она исполняла важную общественную миссию, ученый и педагог советует «выяснять в школе «боевое значение творчества» писателей, не забывая о развитии эстетических чувств у учащихся».
Сегодня очевидно желание педагога соответствовать историческому моменту, его тонкое восприятие самого духа революционного времени, заставлявшего, прежде всего, думать о том, как «можно углубить всю чисто идейную сторону преподавания словесности и показать учащимся деятельность тех или других писателей на определённом историческом фоне».
Однако, говоря о свободе преподавания и о своём видении особенностей преподавания литературы в послереволюционный период, Веселовский смог указать на те главные моменты в методике, которые в скором времени для всех педагогов будут обязательными, когда уже ни о какой свободе творческой деятельности говорить будет невозможно. Так творчество Пушкина автор статьи рекомендует изучать прежде всего в свете его политических убеждений. Поэтому, по его мнению, тема «Пушкин и декабристы» - одна из важнейших тем. Не слишком долго останавливаясь на «юношеском либерализме и радикализме Пушкина, следует дать «понятие об отличительном характере его ранних произведений»7, - продолжает рекомендации педагог. Из ранних вещей он предлагает к рассмотрению стихотворение «Вольность».
