Содержание к диссертации
Введение
1 глава. «История моего современника» в контексте эпохи 13
1. Предпосылки появления «Истории моего современника» в творчестве В IV Короленко: аналитизм как форма мышления писателя 13
2. Историософская, ценностная парадигма (ориентация) Короленко в воплощении судьбы, выбора, права, ответственности человека и картины мира 25
3. Идейное содержание «Истории моего современника» и его композиционное выражение в романе 44
4. Авторская концепция творческой личности В. Г, Короленко (герой и образ автора) 69
2 глава. Поэтика «Истории моего современника» 90
1. «История моего современника» в общей типологии русской автобиографической литературы 90
2. Жанровая специфика «Истории моего современника» 107
3. Литературный портрет как часть художественного своеобразия «Истории моего современника» 122
4. Особенности хронотопа «Истории моего современника» 154
Заключение 170
Библиографический список
- Историософская, ценностная парадигма (ориентация) Короленко в воплощении судьбы, выбора, права, ответственности человека и картины мира
- Идейное содержание «Истории моего современника» и его композиционное выражение в романе
- Жанровая специфика «Истории моего современника»
- Литературный портрет как часть художественного своеобразия «Истории моего современника»
Введение к работе
В настоящее время в литературе наблюдается тенденция обращения к проблемам классической литературы. И; сейчас, по прошествии многих лет, достойны внимания произведения писателей, , создававших культуру русского народа, закладывавших основы^ современного русского языка, участвовавших в исторических событиях. Несомненно, одним из таких писателей является Владимир Галактионович Короленко, великий гуманист, борец за справедливость и свободу, автор множества художественных и публицистических произведений, в частности, романа-воспоминания «История моего современника».
Исследования ученых в области классических произведений ведутся в двух направлениях: во-первых, это попытки нового истолкования текстов, уже ставших хрестоматийными, изученных многими поколениями ученых, во-вторых — поиски новых, еще не охваченных вниманием науки произведений классики. «История моего современника» В. Г. Короленко, бесспорно, относится к числу недостаточно освещенных в литературоведении произведений: в работах последних лет исследователи ограничивались проблемно-іематическим анализом либо анализом жанровой специфики отдельных произведений или циклов.
«История моего современника» В. Г. Короленко, являясь ысокоморальным произведением, отражающим существенные черты рошлого, современна по идейной направленности и должна рисутствовать в круге чтения современного читателя, поэтому нам редставляется перспективным дальнейшее изучение как цельной . артины творчества В. Г. Короленко, так и отдельных его произведений в спектах авторского мировоззрения, нравственной эволюции героя и . овествовательной структуры.
В наше время необходимо чаще обращаться к роизведениям классической литературы по многим причинам. Так, во-ервых, многие незаслуженно обойденные вниманием
литературоведов и общественности произведения поднимают проблемы, не чуждые и современности. Произведения с документальными элементами помогают человеку, взглянув в прошлое и поняв проблемы прошедших лет, разобраться в собственном времени. Во-вторых, обращение к «Истории моего современника» как к произведению крупного жанра позволяет оценить некоторые тенденции современного литературного процесса. В-третьих, произведения классиков высокоидейны, и читая их, человек повышает свой культурный уровень.
В данном диссертационном исследовании была предпринята попытка, основываясь на классических трудах и работах современных исследователей: филологов, отчасти философов, педагогов, лингвистов и культурологов, определить место «Истории моего современника» в русской автобиографической литературе и в творчестве В. Г. Короленко, а также исследовать основные черты поэтики «Истории моего современника».
Актуальность диссертации. 1. Рассматриваемый роман, «История моего современника», по праву считается одним из вершинных творений в русской литературе, однако специальных исследований, посвященных этому произведению, не производилось. 2. Обращение к этому роману В. Г. Короленко как к произведению с документальными элементами позволяет, взглянув в прошлое и поняв проблемы прошедших лет, разобраться в собственном времени как с точки зрения литературоведения, так и с точки зрения истории.
Новизна диссертации. 1. В диссертационном исследовании столь цельному исследованию автобиографический роман-воспоминание «История моего современника» В. Г. Короленко подвергается впервые. 2. Существенно новы суждения о специфике этого произведения как своеобразного жанрового симбиоза. Мы определяем жанр «Истории моего современника» как автобиографический роман-воспоминание. З.При литературоведческом анализе произведения нами впервые представлена классификация литературных портретов романа, сделан ряд значимых выводов,
касающихся архитектоники произведения, особенностей
изображения героев и специфики хронотопа. г,
Объектом исследования является автобиографический роман-воспоминание «История моего современника» В, Г. Короленко,,
Предмет исследования — автор, являющийся одновременно героем этого произведения, с точки зрения его роли в художественной организации текста, средств выражения авторской позиции и создания образа главного персонажа.
* Цель исследования. Осмыслив теоретические аспекты проблемы жанровой принадлежности произведения с автобиографической направленностью, определить место «Истории моего современника» в контексте творчества В. Г. Короленко и рассмотреть поэтику этого романа-воспоминания.
Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить ряд задач:
обобщить и систематизировать литературоведческие работы по проблемам художественной автобиографической литературы;
осмыслить теоретические аспекты заявленной проблемы;
3) определить положение романа «История моего
современника» в общей типологии русской автобиографической
литературы и в творчестве В. Г. Короленко;
4) рассмотреть особенности жанра произведения;
5) исследовать систему образов, особенности литературных
портретов "Истории моего современника", классифицировать их;
6) изучить хронотопическую структуру романа.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы культурно-исторического и сравнительно-исторического методов исследования, а также положения и понятия, развиваемые в работах М. М. Бахтина, Б. О. Кормана, Ю. М. Лотмана, Д. С. Лихачева, Г. О. Винокура, В. В. Виноградова, Г. Н. Поспелова, Г. А. Белой, Б. М. Эйхенбаума, Ю. Н. Тынянова, Л. Я. Гинзбург, С. С. Аверинцева, А. Г. Тартаковского, Н. А. Николиной, А. Б. Есина, И. О. Шайтанова и других.
Используемые литературоведческие категории рассмотрены в историческом и теоретическом планах, прослежена история становления жанра художественной автобиографии, предприняты попытки анализа принципов создания образов героев, выявления художественных средств выражения авторской позиции вавтобиографическомромане-воспоминании.
При определении места «Истории моего современника» в творчестве писателя мы изучили работы Д. Н. Овсянико-Куликовского, Н. Д. Шаховской, Г. А. Вялого, а также диссертационные исследования последних лет (Г. 3. Горбуновой, Ю. Г. Гущина, П. Э. Лиона, В. Е. Татаринова, А. В. Труханенко и др.), посвященные творчеству В. Г. Короленко. Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что работа представляет собой единое исследование, посвященное автобиографическому роману-воспоминанию «История моего современника» В. Г. Короленко, определяет его значимость и художественное своеобразие.
' Научно-практическая ценность данного диссертационного исследования заключается в возможности использования его результатов при чтении вузовских курсов по истории русской литературы второй половины XX века, спецкурсов по творчеству В. Г. Короленко и писателей-шестидесятников, а также для дальнейшего исследования творчества В. Г. Короленко. Основные положения, выносимые на защиту:
«История моего современника» занимает центральное положение в творчестве В. Г. Короленко благодаря аналитической форме мышления писателя, специфической идейной направленности произведения и его ценностной парадигме.
«История' моего современника» В. Г. Короленко — автобиографический роман-воспоминание с характерными для этого жанра специфическими особенностями: слиянием различных жанров, подбором образов, приемами психологического изображения героев, созданием особого хронотопа.
Апробация. Основные положения диссертационного исследования были предметом обсуждения на заседаниях кафедры русской литературы и методики преподавания педагогического института Южного федерального университета, а также отражены в 3 публикациях автора и представлены в 4 докладах на конференциях, различных уровней (международная научная конференция^ «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность», г. Ростов-на-Дону, международная научная конференция (заочная) XXIII Чеховских чтений в Таганроге, научная конференция — XI Шешуковские чтения «Историософия в русской литературе XX и XIX веков: традиции и новый взгляд». Москва) с последующим изданием статей.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка из 214 наименований. При работе с текстами нами были изучены два собрания сочинений В. Г. Короленко: в 9 томах, 1914 года, и в 10 томах, 1954 года. Ссылки в тексте диссертации приводятся по более позднему собранию сочинений.
Общий объем диссертации 189 страниц.
Историософская, ценностная парадигма (ориентация) Короленко в воплощении судьбы, выбора, права, ответственности человека и картины мира
Интерес, наблюдаемый в последние десятилетия в среде филологов, ученых, исследователей художественной литературы к произведениям крупных эпических жанров, несомненен. Среди работ, посвященных произведениям крупных эпических жанров, — труды по истории литературы (Ю. Н. Тынянов, М. М. Кедрова), литературной критике (Ю. Н. Тынянов, К. Д. Муратова), теории романа (Н. Т. Рымарь), аспектам литературоведческого анализа (Б. А. Успенский, Л. Г. Кайда, Л. А. Колобаева), определению жанровой принадлежности (К. Д. Мочульский, И. Паперно, И. О. Шайтанов). О судьбах романа идет речь в работах Е. Ф. Трущенко («Современность и судьбы романа»), Г. А. Белой («К проблеме романного мышления»), Ю. В. Манна («Диалектика художественного образа», глава «У истоков русского романа»), О. Э. Мандельштама («Конец романа») и др.
«Жанрообразующие силы действуют на наших глазах: рождение и становление романного жанра совершаются при полном свете исторического дня», свидетельствует М. М. Бахтин (19). Многие ученые (Г. А. Белая, 10. Н. Тынянов, К. Д. Мочульский и другие) отмечают новые тенденции, процессы в эпических жанрах.
Центральными проблемами изучения художественного творчества, общественной мысли и культуры XIX-XX веков стали духовное становление человека, изменения, происходящие не только в его жизни, но и в душе. С внешним действием здесь успешно соперничает внутреннее, на первый план выдвигается сознание героя в его многоплановости и сложности, с его нескончаемой динамикой и психологическими нюансами.
Белинский в статье «Взгляд на литературу 1847 года», отмечая, что «роман и повесть стали теперь во главе всех других родов поэзии», писал: «Это самый широкий, всеобъемлющий род поэзии; в нем талант чувствует себя безгранично свободным. В нем соединяются все другие роды поэзии — и лирика как излияние чувств автора по поводу описываемого им события, и драматизм как более яркий и рельефный способ заставлять высказываться данные характеры. Отступления, рассуждения, дидактика, нетерпимые в других родах поэзии, в романе и повести могут иметь законное место» (24, 371).
Сходные мысли высказывает М. Бахтин: «В эпохи романа почти все остальные жанры в большей или меньшей степени романизируются» (19, 197). Признаками романизации других жанров ученый считает их большую пластичность, обновление языка, появление смысловой незавершенности, проблемности и живого контакта с современностью. Эти явления Бахтин объясняет «транспонировкой жанров в новую зону построения художественных образов (зону контакта с настоящим в его незавершенности), зону, впервые освоенную романом» (19, 198).
«Отличие романа от повести, хроники, мемуаров или другой прозаической формы заключается в том, что роман — композиционно замкнутое, протяженное и законченное в себе повествование о судьбе лица или целой группы лиц» (122, 201).
«Роман не есть чисто количественное понятие -.. , он не может возникнуть за счет простого увеличения количества страниц, а требует нового уровня художественных раздумий, масштабности и духовной насыщенности прозы», — говорит А. Хайлов в работе «Роман в типологии повествовательных жанров» (194, 325).
Г. Гачев определяет эпопейное миросозерцание как «мышление о бытии в самом крупном плане, по самому большому счету и через самые коренные ценности» (50, 82), то есть речь может идти о романном мышлении.
Термин «романное мышление» впервые стал употребляться в 70-е годы XX века в работах Г. А. Белой (20).
«Понятие художественного мышления, используемое как синоним художественной деятельности, позволяет акцентировать ее универсальность и, таким образом, неотделимость в искусстве материала от образа, чувственного от духовного, логически-понятийного от образного, содержания от формы» (20, 187). Романное мышление — один из вариантов художественного мышления. «Для формирования романного мышления необходимо не только изначальное видение мира в разветвленной системе его частных и общих связей, но и столь же корневое, глубинное владение оценкой мира, реализующей себя в способах изображения мира — в стиле», — утверждает Г. А. Белая (20, 184).
Роман невозможен без стремления увидеть жизнь в целом, без связующей воедино авторской концепции.
Эти положения находят реализацию, на наш взгляд, в романе Короленко. С этой точки зрения повествовательная структура, сюжетная организация «Истории моего современника» представляет собой явление, закономерно вытекающее из предшествующего опыта Короленко-прозаика и открывающее новые, неожиданные особенности романного сознания, романного мышления.
В период, воспринимавшийся современниками как кризисный для романа, функции его стали брать на себя рассказ как малая форма эпического рода и повесть как средняя форма. Существенно в данном случае обратить внимание на другое: какие бы трудности ни переживал роман, в эстетическом сознании XX века сохранялось и сохраняется ощущение неисчерпанности и неисчерпаемости романа и как жанра самого по себе, и как тенденции, которая с той или иной степенью
Идейное содержание «Истории моего современника» и его композиционное выражение в романе
Разделение произведения на архитектонические части (книги, главы) обусловлено прежде всего замыслом автора, разделяющего главы по смыслу, а не просто хронологией событий.
Начиная рассматривать архитектоническую структуру произведения, обратим пристальное внимание на заглавие романа — «История моего современника». Любой заголовок из-за его выделенности из основного текста занимает сильную позицию и служит его тематической, смысловой и композиционной доминантой, является организующим элементом текста.
Одна из главных функция заглавия — определение тематического диапазона произведения. В заглавии присутствует несколько образов. Первый из них вызван словом «история». Учитывая привязанность В. Г. Короленко к установлению жанра своих произведений, можно считать это слово попыткой определить место романа. В словаре русского языка под редакцией А. П. Евгеньевой история (знач. 4) — это ход, последовательное развитие чего-л.; (знач. 7) — рассказ, повествование (173, 691). Мы видим, что определение «история» свидетельствует скорее о свободном повествовании, нежели об определенности жанровых рамок. С другой стороны, слово «история», несомненно, содержит сему протяженности во времени, длительности: (знач. 1) — действительность в процессе развития; (знач. 2) — совокупность фактов и событий, относящихся к прошлой жизни, прошлое, сохраняющееся в памяти людей (173, 691). Эта сема указывает на достаточно долгую протяженность произведения. И наконец, определение истории как науки, изучающей последовательное развитие, последовательные изменения (в знач. 5) (173, 691), говорит читателю о достоверности описываемого и о широком охвате событий.
Употребление в заглавии лично-притяжательного местоимения «мой» выполняет индивидуализирующую функцию. «...Притяжательное местоимение не только указывает на вспоминающего субъекта и автора текста, но и утверждает его право на освещение его личного опыта, на представление своей версии прошлого» (140, 32).
А использование обобщающего понятия «современник», абстрактного названия человека своей эпохи, несет типизирующую функцию. Автор снова дает понять, что речь пойдет не только о каком-то конкретном человеке, но события будут освещаться гораздо шире, нежели в пределах биографических рамок. «Современник» и близок, и далек автору одновременно, так как фактически это один и тот же человек, однако автор, ведя повествование и от первого, и от третьего лица, в заглавие выносит все же не свое собственное имя или какое-либо указание на себя, а безличное, но обладающее высокой степенью типизации «современник».
Заглавие романа, несущее как типизирующие, так и индивидуализирующие черты, вполне соответствует общим канонам заглавий автобиографических произведений XIX—XX веков и несет основную функцию определения тематического диапазона романа.
Помимо заглавия «История моего современника» снабжена развернутой системой названий частей и глав. Такое тяготение к заголовкам и подзаголовкам объясняется высокой публицистичностью произведений В. Г. Короленко. Заголовки в «Истории моего современника» несут прежде всего интертекстуальную функцию, помогая читателю ориентироваться в сложной архитектонической структуре короленковского романа.
Текст «Истории моего современника» разделен на книги, части и главы. Заголовки четырех частей первой книги носят описательный характер, создают установку на восприятие ситуации, описания порядков, бытующих в тех или иных слоях общества: 1 — «Раннее детство», 2 — «Начало учения. — Восстание», 3 — «В уездном городе. — Ученические годы», 4 — «В деревне». Если опираться на тип организации текста, то в первой части мы видим в основном статичное воссоздание обстановки и людей. Во второй и третьей мы видим также описание социально-политической ситуации и личный рост автора. В четвертой части преобладает описание существующих порядков. Последняя, пятая часть называется «Новые веяния», что говорит о внутреннем состоянии автора в связи с существующими порядками.
Первые три части второй книги посвящены студенческим годам. Здесь мы находим описания людей, событий, обстановки, авторского самосознания и роста примерно в равных пропорциях. Четвертая и пятая части, «Вологда, Кронштадт, Петербург» и «Ссыльные скитания» начинают рассказ о ссылках В. Г. Короленко и содержат множество описаний встреченных в новой среде людей, обстановки.
Заголовки частей третьей книги показывают читателю ссыльный путь Короленко, обозначая географическое местонахождение героя. Четвертая, неоконченная книга состоит из одной части — «Якутская область» — и содержит в основном описание окружающей обстановки и портретные характеристики.
Интертекстуальные заголовки глав можно разделить на несколько основных групп, связанных с тематическим диапазоном романа и его хронотопическим устройством. Мы выделяем следующие группы: 1) Статичное описание сложившейся ситуации в том или ином месте, также характеристика группы людей: «Старые студенты», «Рабочие» и т. д. 2) Индивидуальные портретные описания конкретных личностей: «Отец и мать», «Александр Капитонович Маликов». 3) Повествование о событиях, протяженных во времени: «Я попадаю в разбойничий вертеп», «Прибытие в; Пермь». 4) Авторское состояние: «Мистический страх», «В розовом тумане». 5) Главы, в которых повествуется о авторском росте, качественных скачках в его развитии: «Чем быть?», «Определяющая минута жизни». Мы провели подсчеты и вычисления, позволяющие свидетельствовать о распределении материала в романе. Результаты наших подсчетов сведены в таблицу 1. В ней мы отразили, какую долю в процентном отношении от общего количества глав в книге занимают главы конкретного типа. Таблица составлена на основе объективных данных, однако из-за синкретичности жанра и аналитической творческой манеры В. Г. Короленко мы допускаем, что могут быть незначительные отклонения от полученных нами результатов.
Жанровая специфика «Истории моего современника»
Менее развитой оказалась вторая линия автобиографической прозы. В XIX веке к этой традиции следует отнести роман К. Н. Леонтьева «Подлипки», в котором время движется вспять, и воссоздается самый процесс припоминания. В XX веке эту линию продолжили «Котик Летаев» А. Белого, «Жизнь Арсеньева» И. А. Бунина, автобиографические романы В. В. Набокова.
Когда читаешь воспоминания людей известных, когда размышляешь над страницами автобиографической прозы русских писателей, всегда удивляешься их знанию своей родословной, своих предков. С. Т. Аксаков, А. И. Герцен, Л. Н. Толстой, В. Г. Короленко, И. А. Бунин — все они в своих произведениях подробно рассказывают об истории своей семьи, о родственниках, о своем происхождении.
В русской прозе автобиографический жанр издавна был любимым. Интерес к тому, каков он сам, живет в сознании каждого человека. Когда об этом тайном процессе рассказывает талантливый писатель, который предстает перед читателем как честный, смелый и совестливый человек, это усиливает влияние произведения.
В трилогии Л. Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность» представлена духовная жизнь Николеньки Иртеньева — главного героя трилогии. Повести Толстого не сентиментальны, они лишены самолюбования. Автор постоянно находится в пути, неизменно ищет решения самых различных вопросов, которые встают перед молодым человеком в начале жизненного пути. Внимание к своей собственной духовной жизни и жесткая требовательность к самому себе, честность в оценках и характеристиках — уроки требовательного самоанализа, без которого не обходится юность.
Образец художественно совершенного воплощения юношеских состояний и раздумий предстает как предмет уважительного, может быть, даже восторженного рассмотрения.
Герой автобиографического цикла, созданного Максимом Горьким, резко полемичен не со Львом Толстым, а возможно, с самой судьбой. Именно полемичность и откровенная публицистичность повестей, созданных Горьким долгие годы спустя после самих событий, дают возможность не столько сопоставлять художественные особенности произведений двух писателей, сколько говорить о специфике жанра и размышлять. А его автобиографические произведения делают строже и требовательнее реакцию читателя и при этом вызывают в нем больше доверия и участия.
Аксаков развивал ставший теперь традиционным в русской прозе жанр автобиографической повести о детстве. В 1858 году появилась его книга «Детские годы Багрова-внука». Эта история о формировании детской души — второе его произведение из обширного замысла, посвященного истории дворянской семьи. Замысел получил свое воплощение в трилогии, в которую вошли еще «Семейная хроника» и «Воспоминания». А возник этот большой труд в результате общения с Гоголем. Аксаков много рассказывал ему о своей семье, о детстве в родовом имении, о родственниках и знакомых — людях незаурядных. И под влиянием Гоголя, убеждавшего записать эти «воспоминания прежней жизни», он и принялся за трилогию.
В плане жанровой природы автобиографии вызывает интерес сопоставление М. М- Бахтиным ранних форм биографии с ранними же формами автобиографии. В работе «Формы времени и хронотопа в романе» (18) М. М. Бахтин отмечает, что еще в античности с постановки вопроса о допустимости самопрославления начинается принципиальная дифференциация биографических и автобиографических форм. Ученый подчеркивает, что в основе античных форм биографии и автобиографии «лежит новый тип биографического времени и новый специфически построенный образ человека, проходящего свой жизненный путь» (18, 167). М. М. Бахтин выделяет два типа античных автобиографий: платоновский, идеально-схематичный, который связан со строгим расчленением жизни ищущего на определенные ступени, и риторическая биография и автобиография, которая предполагала их громкое общественно-политическое опубликование.
Ученый отмечает, что в античном мире, когда история жизни отдельной личности разворачивалась открыто, публично, «не могло быть никаких принципиальных различий между подходом к чужой жизни и подходом к своей собственной жизни, то есть между биографической и автобиографической точками зрения» (18, 169).
Подвижности мемуарного жанра способствует и его стилистическая вариативность. Повествование здесь может быть отмечено и красочностью художественной прозы («Детство» (1914 г.) и «В людях» (1916 г.) М. Горького), и публицистической пристрастностью («Люди, годы, жизнь» (1960-1965 гг.) И. Эренбурга), и строго научным обоснованием происходящего (5-7 части «Былого и дум» (1852-1867 гг.) А. И. Герцена). Шаткость границы между мемуарами и художественными, публицистическими, научными жанрами определилась в русской и западноевропейской литературах уже к середине XIX века. Этому немало способствовали кризис романтизма и укрепление новой эстетики, нацеленной на жизнеподобие и подражание действительности в ее социальной конкретности, — эстетики реализма. В. Г. Белинский в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (1848 г.) уже фиксирует эту жанровую аморфность мемуарной прозы: «Наконец самые мемуары, совершенно чуждые всякого вымысла, ценные только по мере верной и точной передачи ими действительных событий, самые мемуары, если они мастерски написаны, составляют как бы последнюю грань в области романа, замыкая ее собою».
Автобиографии могут преследовать различные цели. Большую, даже мировую известность завоевали некоторые автобиографии, преследовавшие и выполнившие строго ограниченные задачи: рассказать не столько о себе, сколько о той деятельности, которой автор отдал себя целиком, и о подготовке к ней. Таковы, например, «Записки революционера» Н. Кропоткина или «Моя жизнь в искусстве» К. С. Станиславского.
Литературный портрет как часть художественного своеобразия «Истории моего современника»
Рассказывая о прошедших годах, Короленко всегда четко разграничивает свою теперешнюю позицию и позицию своего автобиографического героя на данном этапе его развития. Точка зрения автора может дополнять или пояснять точку зрения «современника», но она отнюдь не замещает ее. Замечательно то, что Короленко никогда не пытается скрыть свои «тогдашние» взгляды и убеждения, даже если они идут вразрез с его современными мыслями. Он может позволить себе лишь выразить свою точку зрения на себя прежнего. Описывая первый год обучения в Технологическом институте, рассказывая о том, что приходилось голодать, Короленко говорит как бы между прочим: «В сущности это было медленное умирание с голоду, только растянутое на долгое время» (т. 6, с. 90), «Но я тогда был глуп и не замечал этого...». Автор не стесняется даже самых нелепых, смешных своих ошибок и заблуждений, смеясь над своей восприимчивостью к литературным мотивам и типам. В стремлении найти такие слова, «которые бы всего ближе подходили к явлениям жизни» (т. 5, с. 295), «современник» находит определение даже для своего костюма из дешевой материи, сшитого для поездки в столицу провинциальным портным: «Оставив в стороне моду, я чувствовал себя одетым с иголочки, «довольно просто, но со вкусом»« (т. 6, с. 11). Автор заключает эти слова в кавычки, показывая, что это и есть то определение, подобранное молодым юношей, который хочет выглядеть хорошо, презирая при этом моду и не имея для этого средств. После замечания знакомых дам о непригодности такого костюма для столицы, Короленко говорит о своих чувствах: «А я остался с жуткой тоской одиночества в сердце и неприятным сознанием, что мой «немодный, но простой и изящный» костюм привлекает ироническое внимание...» (т. 6, с. 14). Автор опять берет характеристику костюма в кавычки. Конечно, человек, писавший эти строки, уже не думает так, и этими кавычками он подчеркивает разницу между собой и этим юношей, таким юным и наивным.
В том же ключе автор вспоминает и свои юношеские яркие впечатления о студенчестве, доходящие до восторженности. В «Истории моего современника», произведении, основанном, несомненно, на реальных фактах, встречаются отрывки, в которых говорится о заведомо вымышленных событиях. Прежде всего, это мечтания автора. Так юноша уносится мыслями в путешествие на паровозе в роли «умного и крепкого» рабочего-машиниста, увидев практиканта третьего курса, или испытывает временное восхищение образом Лазовского, «танцклассного Мефистофеля, с такой красивой небрежностью устраивающего скандалы» (т. 6, с. 63). Такие отрывки характерны для времени юности героя.
Результаты исследований в области изучения авторской позиции и способов ее выражения в художественном произведении были также обобщены и представлены как единое целое в книге Б. А. Успенского «Поэтика композиции». С точки зрения ученого, проблема «точки зрения», с которой ведется повествование в художественном произведении, — центральная проблема композиции произведения. Выделяя «точки зрения» автора в плане идеологии, в плане фразеологии, в плане пространственно-временной характеристики, в плане психологии, Б. А. Успенский исследует их взаимодействие в различных аспектах, имея в виду под авторской точкой зрения «не систему авторского мировосприятия вообще (вне зависимости от данного произведения), но ту точку зрения, которую он принимает при организации повествования в некотором конкретном произведении» (189, 27). Автор является одним из носителей взгляда на мир, заключенного в художественном произведении, и логично, что его точка зрения может не совпадать с другими, «когда повествование в целом ведется с одновременным использованием нескольких точек зрения, которые находятся в различных между собой отношениях» (189, 182). Б. А. Успенский говорит и о возможном случае совмещения точек зрения, когда позиция рассказчика «может склеиваться при повествовании с точкой зрения какого-либо персонажа, а иногда даже и с точкой зрения какого-то другого рассказчика» (189, 184). Проблема совмещения точек зрения рассказчика и персонажа представляется нам актуальной при рассмотрении произведений автобиографического характера.
Изучив предлагаемые в исследованиях классификации портретов в рассказах В. Г. Короленко, мы поддерживаем точку зрения Труханенко А. В. о двукомпонентности литературного портрета и разделении портретов на выявленные и скрытые, ассоциативные (184, 6). На наш взгляд, эти две разновидности являются двумя сторонами одного и того же явления, то есть каждый портрет имеет как выявленные детали, обрисовывающие внешние черты человека, события, так и скрытые, к которым относятся ассоциативные и психологические формы изображения героя. Перед нами прием косвенной формы психологического изображения, когда автор рисует лишь внешние симптомы чувства, не вторгаясь прямо в сознание и психику героя. Внешние черты лишь обрамляют картину психологического состояния героя.
Одно из ведущих мест в системе приемов психологического изображения В. Г. Короленко занимает авторское повествование: рассказ о внутреннем состоянии героя ведется от третьего лица.
Считаем необходимым отметить, что портрет персонажа в художественном пространстве биографий несет психологическую нагрузку. Особенности внешности даются в сочетании с чертами характера. Рассмотрим характеристику Студенского, владельца корректурного бюро, у которого Короленко работал в 1872 году (т. 6, кн. 2, часть 2, X, с. 119—124). Писатель представляет его нам, прибегая к литературной аналогии, усиливающей психологическую глубину образа. «Это была фигура оригинальная, в чисто диккенсовском роде».
