Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Ю.И. Айхенвальд: биография и личность. Общая характеристика литературно-критического метода 14
1. Биография и личность 14-25
2. Общая характеристика литературно-критического метода Ю.И. Айхенвальда 25
а) Ю.И. Айхенвальд в контексте его времени 25-31
б) Основные положения критического метода Айхенвальда 31-35
в) Критерии оценки в эстетике Айхенвальда 36-40
3. Ю.И. Айхенвальд в системе традиций 41
а) Русская критическая мысль второй половины XIX века и ее осмысление Айхенвальдом 41 -44
б) Импрессионизм и эстетика Айхенвальда 44-53
в) Эстетические и философские идеи начала XX века и их отражение в творческом методе Айхенвальда 53-58
Глава II. Ю.И. Айхенвальд о русских писателях - его современниках /концептуальные аспекты/ 59
1. Жанр "силуэта" и его место в творческом наследии Айхенвальда 59-65
2. Творческие портреты писателей-современников на фоне "Силуэтов русских писателей" 65-99
Глава III. Литературно-критическая и публицистическая деятельность Ю.И. Айхенвальда периода эмиграции. Эволюция взглядов и творчества 100
1. Эволюция взглядов. Обращение к публицистике 100
а) Газета "Руль" и ее роль в формировании общественно- политических взглядов Айхенвальда 100-102
б) Тематическое многообразие публицистических работ Айхенвальда 103-115
2. Литературная критика Айхенвальда периода эмиграции. Эволюция творчества 115-118
а) Отношение к "формальному методу" 118-132
Глава IV. Жанровые и стилевые особенности критики Ю.И. Айхенвальда эмиграционного периода 133
1. Жанровая подвижность /диффузность/ текстов 133-158
2. Стиль критических сочинений Айхенвальда периода эмиграции , 159-166
Заключение 167-168
Список литературы по теме 169-186
- Биография и личность
- Жанр "силуэта" и его место в творческом наследии Айхенвальда
- Эволюция взглядов. Обращение к публицистике
- Жанровая подвижность /диффузность/ текстов
Введение к работе
Творческая деятельность Юлия Исаевича Айхенвальда периода эмиграции относится к той области культуры русского зарубежья, которая до настоящего времени остается в тени научных изысканий. Литературная критика русского зарубежья "первой волны" является практически не исследованной областью в современной науке. Заметный интерес к русскому зарубежью, как уникальному феномену в истории XX столетия, породил большой поток исследований по вопросам культуры и литературы эмиграции. Однако вопросы литературной критики в этих сочинениях или не рассматриваются вовсе, или слегка намечены.
Подходить к исследованию русской литературной критики в эмиграции в общем, как яркому и сложному явлению культурной жизни русского зарубежья, так и в частном, как изучение отдельных се представителей, следует на основе накопленного опыта научной литературы по многоаспектным проблемам истории России в изгнании. За последние годы появился целый ряд изданий по общим проблемам развития русского зарубежья1, в которых его культурное наследие рассматривается как чрезвычайно ценный научный, социальный и художественный опыт. Но первым и самым основательным исследованием в этой сфере до сих пор считается монография профессора Колумбийского университета Марка Раева "Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919-1939" . Впервые эта книга появилась на английском языке в 1990 году и
1 Например; Квакин А.В. Культурная миссия российской интеллигенции в эмиграции: к постановке
проблемы // Культура российского зарубежья: Сб. статей, М., 1995. С.19-28; Костиков В. I 1е будем
проклинать изгнанье...(Пути и судьбы русской эмиграции). М., 1990; Культурное наследие российской
эмиграции. 1917-1940. В 2-хт, М., 1994; Назаров М.В, Миссия русской эмиграции. Ставрополь, 1992;
Проблемы изучения истории российского зарубежья; Сб. статей. М.,1993; Соничева 11,Е. 11а чужом берегу:
истории русской эмиграции в послеоктябрьский период. М., 1991; Стернин Г. Опыт самопознания. О
взглядах русской эмиграции (первой волны) на культурную традицию России // Вопросы искусствознания.
1993,№4.С.165-!74.
2 Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919-1939,/ Пер. с англ. М., 1994.
J RaefTM. Russia Abroad: A cultural history of the Russian emigration. 1919-1939. N.Y., 1990.
сразу же стала классическим трудом по истории русской эмиграции, как в России, так и в среде русской диаспоры. Она состоит из отдельных глав-эссе, каждая из которых освещает один из аспектов жизни зарубежной России. Аспекты эти очень многообразны. Это практически все стороны политической и культурной жизни эмигрантского общества: центры русского рассеяния, наука, образование, издательское дело, литература, периодические издания, философия, религия. Основной акцент делается на особенностях первой русской эмиграции. Проведенный анализ позволяет автору сделать вывод о том, что первая волна русской эмиграции представляла собой не просто группу безродных изгнанников, а являлась обществом в изгнании, способным создать могучую творческую культуру.
Особенно заметен за последние 10-15 лет подъем в науке о литературе русской эмиграции. Наряду с выходом впервые в России третьего издания монографии Г.П. Струве "Русская литература в изгнании"4, необходимо отметить такие работы российских исследователей по этой теме, как книга О.Н. Михайлова "Литература русского Зарубежья"5 и А.Г. Соколова "Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов"6. Задачей вышедшего в издательстве Московского университета сборника "Русский Париж" является введение в научный оборот собственно эмигрантской литературы, в том числе статей, принадлежащих ведущим критикам русского зарубежья: Г. Адамовичу, В. Ходасевичу, М. Осоргину, М.
Алдан о ву .
Без учета исследования Г. Струве "Русская литература в изгнании" невозможен научный анализ наследия русского зарубежья. Эта монография, вышедшая первым изданием в 1956 году, является одной из первых попыток
4 Струве Г.П. Русская литература в изгнании, Париж., М.,1996. J Михайлов О.Н. Литература русского Зарубежья, М., 1995.
6 Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х голов. М., 1991.
7 Русский Париж. М., 1998.
Адамович Г, О литературе в эмиграции; Ходасевич В, Литература в тгпании; Осоргил М. Судьба
целостного подхода к изучению данной проблемы. Струве в данной книге освещает довоенный этап эмиграции, в котором выделяет два периода, соответственно и его монография делится на две части: "Становление зарубежной литературы" (1920-1924) и "Зарубежная литература самоопределяется" (1925-1939). В книге показано, как продолжалось в условиях эмиграции творчество писателей, получивших известность до Октября, и начинался творческий путь молодого поколения русской зарубежной литературы. Г. Струве дает краткую характеристику писателей, акцентирует внимание на том, как в их произведениях отразилось отношения к трагическим событиям революции, гражданской войны и вынужденной эмиграции. Он так же уделяет внимание развитию критики, эссеистики, мемуаристики, считая их ценным вкладом в историю русской литературы.
Работа А. Соколова "Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов" является одним из первых исследований этого явления в России, в то время еще Советской. Автор указывает, что в своей работе опирался на труды Г. Струве "Русская литература в изгнании" и И. Тхоржевского "Русская литература". Ценным разделом книги является общий обзор эмигрантского движения в 20-х годах, эмигрантской периодики, деятельности издательств. В числе наиболее серьезных периодических изданий автор называет газеты "Последние новости", "Руль", журналы "Грядущая Россия" и "Современные записки". Среди критиков А, Соколов выделяет М. Слонима и положительно оценивает его книгу "Современная русская литература".
Монография О. Михайлова "Литература русского Зарубежья" строится по уже традиционной структуре - центры рассеяния русской эмиграции, общая характеристика эмигрантского общества, борьба идей в литературе. Большое место автор уделяет так называемой "Парижской школе" поэтов и
зарубежной книги; Алданов М. О положении эмигрантской литературы.
разногласиям между Г. Адамовичем и В. Ходасевичем, которые особенно проявились в 30-х годах.
В начале 20-х годов главным центром русской эмиграции был Берлин. Он являлся крупнейшим центром издательской деятельности, центром информационного обмена между метрополией и эмиграцией, центром литературной жизни диаспоры. Такое значение Берлина в истории русского рассеяния привлекает внимание многих исследователей, в том числе, за рубежами России. Одним из первых к этой теме обратился немецкий специалист по русской литературе XX века Фриц Мирау в своей антологии "Русские в Берлине: литература, живопись, театр, кино 1918-1933" и в его же сборнике "Русские в Берлине, 1918-1933: встреча двух культур"9. Выступая как автор-составитель, Ф. Мирау объединил в данных сборниках работы русских эмигрантов и немецких культурных и литературных деятелей о русской эмигрантской жизни и деятельности в Берлине. Он отметил, что ни один город вне России никогда не играл такой большой роли для русского самопознания, какую сыграл Берлин в 20-е годы. Наибольшее внимание автора привлекает литературная жизнь Берлина. Называя имена оказавшихся в Берлине в тот период писателей и поэтов, он напоминает, что именно там началась творческая деятельность В. Набокова. Ф. Мирау так же указывает на то, что происходило сближение двух культур, русской и немецкой. Возникло немецкое "Общество друзей новой России" в 1922 году и его основатель Штефан Гроссман призывал к укреплению немецко-русских связей.
Антология Ф. Мирау является одной из работ, входящих в серию "Русский Берлин", которую выпускал Отдел Восточной Европы Государственной библиотеки "Культурного наследия Пруссии" в Западном Берлине. Первым изданием этой серии стал фундаментальный труд Ф.
g Mierau Г. Russen in Berlin. Literatur. Malerei. Theater. Film. 1918-1933. Leipzig, 1987;Russen in Berlin. 1918-
Флейшмана, Р. Хьюза, О Раевской Хьюз "Русский берлин"10. В предисловие авторы-составители указывают на специфический момент, каким является в истории берлинский период русской культуры XX века. Они одними из первых вводят термин "русский Берлин" и видят основное отличие его от "русского Парижа" или "русского Харбина" в беспрецедентной интенсивности диалога метрополии и эмиграции внутри его.
Продолжением серии явилось коллективное издание Т.Р. Байера, Г. Кратца, К. Вернер и других авторов под названием "Русские авторы и издательства в Берлине после первой мировой войны"11. В этот сборник входят статьи освещающие малоизвестную организационную сторону в процессе объединения русских писателей в Берлине. В центре внимания Т.Р. Байера, автора первой статьи "Дом искусств и Клуб писателей. Берлин 1921-1923" ( T.R.Beyer. The House of the Arts and the Writers' Club. Berlin, 1921-1923), два общества русских писателей, оставивших наиболее яркий след в истории русской творческой эмиграции Берлина. Большую ценность представляют историко-библиографические изыскания автора, основанные на информации изданий тех лет - газетах "Руль", "Голос России", "Дни", "Накануне", в журнале "Новая русская книга". В статье воссоздана творческая атмосфера "русского Берлина" начала 20-х годов, показаны противоречивые отношения в писательской среде, вызванные разногласиями между различными художественными школами и политическими симпатиями. Среди активных членов организационного процесса творческой интеллигенции автор неоднократно упоминает Ю.И. Айхенвальда, не останавливаясь подробно на его деятельности.
1933. Eine kulurelle Begegnung. Weinheim-Berlin, 1988.
10 ФлеЙшман Л., Хьюї Р., Раевская-ХытО. Русский Берлин. 1921-1923. По материалам архива Б.И.
Николаевского в Гуверовском институте. Париж, 1983.
11 Beyer T.R., Kratz С, Werner X. Russisctie Autoren und Verlage in Berlin nach clem Krsten Weltkrieg. Berlin,
1987.
Несколько другой подход к освещению той же тематики у составителей антологии "Русские писатели в Берлине"1 . Составители так же ограничились хронологическими рамками исследования с 1921 по 1923 годы. Но они расширили рамки библиографического исследования и собрали литературные тексты и статьи из таких берлинских литературных альманахов и журналов как: "Беседа", "Грани", "Медный всадник", "Русская книга", "Новая русская книга" и др. В воспоминаниях И. Эренбурга, Р. Гуля, 3. Арбатова, взятых из этих изданий, создается образ литературного Берлина, деятельности Дома искусств, Клуба писателей, Союза русских писателей и журналистов в Германии. В статьях антологии в связи с этой общественно-литературной жизнью "русского Берлина" так же неоднократно возникает имя Ю. Айхенвальда, участника и организатора многих этих начинаний.
Об Ю. Айхенвальде, как об одном из ведущих представителей русской духовной жизни в Берлине, и о его деятельности в Русском научном институте отзывается и Карл Шлегель в сборнике "Русская эмиграция в Германии 19I8-1945"13. В этом же издании находится одно из немногих исследований о газете "Руль". В статье Марка Хатли "Газета как центр эмигрантской общественности. На примере газеты "Руль"14 говорится, что "Руль" - единственная эмигрантская газета в Берлине, которая просуществовала более десяти лет, с ноября 1920 по октябрь 1931. Автор акцентирует внимание на особую значимость для газеты работы в ней русских евреев, таких важных авторов и сотрудников, как Каминка, Ландау, Гессен, Айхенвальд. М. Хатли останавливается на деятельности Айхенвальда, как литературного критика в России (газета "Речь") и в
Scritrori russi a Berlino. Napolf, 1994,
13 Schlogd К. Russische Emigration in Deutschland 191S bis 1941: Leben im еи гора і sell en Biirgerkrieg. Berlin,
1995. S. 262,275,276.
14 Hatlie M. DieZeitung als Zentrum der Emigrations-OfTcntlichkeii: Das Beispiel der Zeituny Rul' // Schlogel K.
Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941; Leben im europaischen Biirgerkneg, Berlin, 1995. S. 153-161,
Германии ("Руль"), а так же на его общественной деятельности в русской колонии.
Некоторые сведения, касающиеся политической ориентации газеты, источников ее финансирования, редакционного состава можно почерпнуть в статье С. Карпенко "Руль": зеркало кадетского Берлина15.
О большом вкладе Аихенвальда в развитие литературной критики русского зарубежья вообще, и в частности в критическую деятельности газеты "Руль" говорит A.M. Зверев в обширной статье в "Литературной энциклопедии Русского Зарубежья" . Он пишет, что Айхенвальд придал новый качественный уровень критике "Руля", которая с его приходом приобрела неоспоримый авторитет и солидность. Данная статья является единственной попыткой дать общее представление о литературно-критической деятельности Аихенвальда периода эмиграции, обрисовать темы и идеи его новых подходов к проблемам развития литературы, как в метрополии, так и в изгнании.
Большая заслуга в деле возвращения имени Аихенвальда в сферу научных интересов принадлежит А.И. Рейтблату, автору (совместно с А.В. Драповым) статей о критике в основных энциклопедических изданиях по русскому зарубежью17. В его работе "Подколодный эстет" с "мягкой душой и твердыми правилами": Ю. Айхенвальд на родине и в эмиграции" дается общий обзор жизни и творчества Аихенвальда. Автор пишет и о пребывании Аихенвальда в эмиграции, отмечая основные этапы его деятельности в Берлине.
15 Карпенко С. "Рулі.": зеркало кадетского Берлина// Новый журнал. Нью-Йорк. 1998. Кл.212,С.251-267.
16Зверев A.M. Руль// Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918-1940. Периодика и
литературные центры. М„ 2000. С.351-360.
17 Драков А., Рейтблат А. Ю. Айхенвальд // Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX
века: Эшшклопелич. библиографии, словарь. М., 1997. СЛ5-17; Рейтблат А., Драпов А. Ю.И. Айхенвальд//
Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). В 2-х т. T.1: Писатели русского зарубежья. М.,
1997. С, 17-19.
13 Рейтблат А.И. "Подколодный эстет" с "мягкой душой и твердыми правилами": Ю, Айхенвальд на родине и
в эмиграции//Евреи в культуре русского зарубежья. Вып.1. Иерусалим, 1992.С.35-54.
Совершенно по иному и, как нам кажется, не совсем справедливо оценивают деятельность Айхенвальда составители антологии "Критика русского зарубежья"19 О. Коростелев и Н. Мельников. Противореча себе, они в одном случае говорят об Айхснвальде, как о представителе тех нескольких десятков видных критиков, которые "могли бы составить честь любой европейской литературе"20; в другом месте пишут, что для полноты обзора вынуждены включить в сборник "хотя бы какие-то работы критиков вроде Ю. Айхенвальда, Д. Философова или Ю. Терапиано, которые пусть и не были блистательными стилистами, но все же слишком долго и заметно подвизались на критическом поприще, чтобы можно было обойтись без их имен в общем списке" . Такое отношение к деятельности Айхенвальда в эмиграции свидетельствует, в первую очередь, о недооценке раннего периода развития русской критики в изгнании. Современная научная мысль направлена в основном на изучение русской критической мысли "первой волны" эмиграции в границах рубежа 20-30-х годов и до 60-х - начала 70-х годов XX века. Примером чему может служить статья "Пафос свободы" О. Коростелева в указанном сборнике, основное содержание которой составляет изложение полемики между Г. Адамовичем и В. Ходасевичем, участие в которой приняли практические все видные деятели русской литературы в 30-х годах. Автор так же указывает еще на одну продолжительную дискуссию, развернувшуюся на страницах эмигрантской прессы. Речь идет о споре, касающемся соотношению двух ветвей русской литературы: эмигрантской и советской. Однако истоки этого спора надо искать в первой половине 20-х годов. Именно там были заложены две
Критика Русского зарубежья: В 2-х ч. /Сост., предисл., примеч. О.А. Коростелев, Н.Г. Мельников. М., 2002. :оТамже. С.4.
21 Там же. С.ЗЗ.
крайние точки зрения на эту проблему и эти противоположные мнения нашли отражение в критических выступлениях Айхенвальда.
Таким образом, можно сделать вывод, что картина развития русской литературной критики в эмиграции представлена в русских и зарубежных исследованиях недостаточно полно. Статьи и монографии затрагивают лишь отдельные ее фан и. Практически игнорируется начальное становление критики, все сведения об этом периоде носят обзорный характер (Раев, Струве, Михайлов, Коростеле в).
Актуальность данного исследования определяется в первую очередь не разработанностью темы. То внимание, которое в последнее время проявляют исследователи к русскому периоду критической деятельности Айхенвальда, примером чему могут служить работы Алимовой Н.В. , Алексеева А.А. , Мурзиной И.Я.24, Морыганова АЛО.25 способствует проявлению интереса к этой незаурядной личности. В этих работах прослеживается становление метода критической рефлексии Айхенвальда, особенности его мировоззрения, критерии подхода к критическому анализу. Переиздание основного труда Айхенвальда "Силуэты русских писателей"26 со вступительной статьей В. Крейда и те публикации о его русском периоде деятельности, о которых сказано выше, положили начало научному изучению одной из интереснейших сторон интенсивной литературной жизни России рубежа ХІХ-ХХ веков. Но деятельность Айхенвальда в эмифации остается до сих пор в стороне от внимания, как русских, так и зарубежных исследователей.
22 Алимова Н.В. "Словао словах" Ю. Айхенвальда// Филологические этюды. Вып.1, Саратов, 1998. С. 85-89.
21 Алексеев А.А, Русские писатели и их "силуэты" // Genus poctarum. Коломна, 1995. С.52-58; Алексеев А.А.
Литературно-критическая поэтика Ю.И. Айхенвальда. "Силуэты русских писателей": Дис. ...канд. филол.
Наук: 10.01. 01, 2000.
24 Мурзипз И.Я. Критик как читатель//Литературное обозрение. 1996. №3. С.72-74; Мурчина И.Я.
Творчество Ю.И, Айхенвальда в дооктябрьский период: Особенности мировоззрения и литературной
критики: Дис. ...канд. филол. Наук: 10.01.01, !996.
15 Морыганов А.Ю. Принцип "Сжатия" в "Силуэтах русских писателей" Ю.И. Айхенвальда//Тпорчсстио
писателя и литературный процесс. Слово в художественной литературе, стль, дискурс. Иваново, 1999. С.5-14
20 Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей / Прелисл. В. Крейда, M,, 1994.
Основная цель данной работы заключается в том, чтобы приступить к изучению огромного массива критических сочинений Айхенвальда, сосредоточенного в периодических изданиях эмиграции, и, в основном, на страницах газеты "Руль". Еженедельные публикации критика по средам в разделе "Литературные заметки" и по воскресеньям в отделе газеты "Критика и библиография" представляют собой неоценимый источник информации о развитии русской литературы и в метрополии, и за ее пределами.
Задачи, которые мы ставили перед собой в данном исследовании можно определить следующим образом:
- Охарактеризовать основные приемы и средства критической
рефлексии Айхенвальда и проследить эволюцию его метода.
Обозначить круг наиболее значимых проблем и тем, возникающих в его творчестве в новых условиях жизни в эмиграции.
- Выявить новые тенденции, которые, будучи заложены в его
критических сочинениях, найдут свое дальнейшее развитие в
творчестве ведущих критиков русского зарубежья.
Хронологические рамки исследования ограничены периодом первой трети XX века. В общих чертах останавливаясь на первом этапе жизни и деятельности критика, автор в данной работе основной упор делает на 1922 -1928 годы. Это время пребывания Айхенвальда за границей, в вынужденной эмиграции. Именно в этот период происходит значительная эволюция в мировоззрении и творчестве Юлия Исаевича, что мы пытаемся доказать и аргументировать.
Научная новизна работы определяется ее главной целью и основными задачами; на примере критической деятельности Айхенвальда попытаться определить характерные черты и особенности критики русского зарубежья в самом начале ее формирования и развития. Мы понимаем, что это только
приближение к большой и практически не изученной области русской литературы.
Содержание работы определяет ее структуру. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы на русском и иностранных языках. Глава первая разделена на три параграф, вторая, третья и четвертая - на два. Библиографический список включает около 260 наименований на русском, немецком, английском и итальянском языках.
Источниковедческую базу исследования составляют работы Ю.И. Лйхенвальда, написанные им как в России, так и в эмиграции. Основными источниками являются статьи критика в газете "Руль", которые были опубликованы в течении 1922 - 1928 годов.
Биография и личность
Юлий Исаевич Айхенвальд, имя которого в конце XIX и первой четверти XX века было хорошо известно читающей российской публике, представлял собой личность многогранную, деятельную и высокообразованную. Он занимался преподавательской работой27, был членом Пушкинской комиссии Общества любителей российской словесности, ученым секретарем Московского психологического общества и секретарем редакции журнала "Вопросы философии и психологии", а также одним из членов редакции "Русской мысли". Выступал как театральный обозреватель, переводчик и автор статей на философско-педагогические темы. Он печатался в ведущих газетах и журналах, таких как: "Научное слово", "Вестник воспитания", "Речь", "Утро России", "Русские ведомости".
Насильственно высланный в 1922 году из страны в составе большой группы писателей, философов и ученых, Юлий Исаевич продолжил в Берлине, где он обосновался, интенсивную научную, педагогическую и литературную деятельность. Он читал курс лекций "Философские мотивы в русской литературе" в Русской религиозно-философской академии; преподавал историю русской литературы параллельно на русском и немецком языке в Русском научном институте; часто выступал с докладами и лекциями на многочисленных собраниях в знаменитом берлинском Доме искусств и Клубе писателей; был членом Союза русских журналистов и литераторов в Германии, Союза русских евреев в Германии; сотрудничал с различными периодическими изданиями, такими как "Новая русская книга", "Сегодня", "Дни" и др28.
По особенную известность приобрел как литературный критик. Некоторые его современники считали Лйхенвальда ведущим российским критиком, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания . Он откликался на все заметные литературные явления своего времени, издал несколько сборников критических работ о русских и зарубежных писателях30. С его мнением считались, его лекции собирали полную аудиторию . Но после Октябрьского переворота и вынужденной эмиграции его имя было забыто в России. Последовательный индивидуализм Айхенвальда "вкупе с антибольшевизмом и еврейским происхождением"32 обусловили "почти полное забвение его на Родине"33. О нем говорили только как о представителе "буржуазно-идеалистических направлений в критике"34.
В наши дни силуэт Юлия Айхенвальда, затерянный в глухие времена советской действительности, постепенно проявляется из темноты забвения, приобретает новые, более четкие контуры. Интерес к нему и его творчеству не случаен. Трагическое несоответствие самой личности критика и философа и ее восприятия, как современниками, так и потомками, требует дальнейшего изучения и нового прочтения айхенвальдовского наследия. Юлий Исаевич Айхенвальд родился в 1872 году в Балте - небольшом городке Подольской губернии. Детство и юность прошли в Одессе, где его отец был избран раввином. Как отмечает один из первых современных исследователей Айхенвальда, тот с раннего возраста "хорошо усвоил теоретические основы иудаизма и неразрывно связанную с ним обрядовую практику"35. Но светское образование, которое он получил сначала в лучшей одесской Ришельевской гимназии, а затем на историко-филологическом факультете Новороссийского (Одесского) университета, его увлеченность с юных лет западноевропейской философской мыслью способствовали отходу молодого человека от еврейского быта и еврейской традиции. Он приобщился к русской, а еще шире, к европейской культуре. Значительно позже Айхенвальд так сформулирует свою мысль по этому поводу: "Чей язык, та и национальность... Своей еврейской головой не выдает себя еврей, если он пишет не по-еврейски, а по-европейски. Свое еврейское он растворяет в европейском" 7. Но, будучи по стилю жизни и образу мыслей европейцем, Лйхенвальд все время оставался носителем российской духовности. "Еврей по происхождению, он всем существом своим сроднился с русской духовной культурой..., умел, как немногие, понимать и сообщать другим ее духовную красоту и значительность" .
Жанр "силуэта" и его место в творческом наследии Айхенвальда
Юлий Айхенвальд вошел в историю критики как автор литературных портретов и своеобразный интерпретатор творчества русских и зарубежных писателей. Его главное сочинение - "Силуэты русских писателей" неоднократно издавалось в России в период с 1906 по 1917 годы и в эмиграции. Интересное замечание по этому поводу оставил анонимный автор библиографической заметки на 5-е издание II тома "Силуэтов", вышедшего в 1923 году в Берлине: "Настоящая книга выходит 5 изданием. Для романа это еще не могло бы служить гарантией высокого достоинства... Но для... литературно-критических трудов внешний успех... является пробой подлинной ценности" . Основное содержание "Силуэтов" охватывает творчество практически всех сколько-нибудь значительных представителей русской литературы XIX - начала XX столетий. Его популярность в читательской среде обусловлена в значительной степени творческой манерой автора.
Исходя из своих эстетических взглядов, Айхенвальд назвал свой основной труд "Силуэтами", вкладывая в это название определенный глубокий смысл. В одном из частных писем он так объяснил предпочтение данного жанра: "По самому свойству своей критической манеры я способен набрасывать лишь очерк, "силуэт", характеристику какого-нибудь отдельного (курсив - автора) писателя, и только в этих рамках, только в пределах той или другой писательской индивидуальности, может так или иначе двигаться мое перо" .
Силуэт - это, по преимуществу, жанр изобразительного искусства. Происхождением своим он обязан историческому факту, связанному с именем французского государственного деятеля середины XVIII века Этьена де Силуэтта208. Его неудачные попытки реформировать экономику страны вызвали насмешки французского общества и породили целый ряд карикатур в виде теневого профиля. Эти портреты (portraits a la Silhouette) воспринимались вначале как нечто дешевое и ничтожное по сравнению с настоящими живописными произведениями. Но в дальнейшем эта история, больше похожая на анекдот, стала основой для развития целого жанра -разновидности графической техники, достаточно сложной и редкой.
В силуэте фигуры или предметы рисуются сплошным черным пятном, детали не прописываются, собственно это лишь очертание предмета, его абрис, что обязывает выполнять эти внешние очертания очень точно, выразительно и правдиво. Силуэтные портреты делаются обычно в профиль, поэтому в них должны быть отображены характерные признаки портретируемого. Изображение в силуэтной композиции приобретает высокую степень обобщения. Отметается все мелкое, дробное, второстепенное, и, наоборот, подчеркиваются его отличительные черты, выявляется монументальность всего, чего коснулось это, с первого взгляда, такое простое и незамысловатое художество. Словом, простота силуэта -вещь крайне иллюзорная, кажущаяся. Это простота обычной линии, которую, однако, весьма непросто провести. Достоинства силуэтов тесно связаны с характером контура и зависят в основном от формы, положения, освещения изображаемых предметов. Таким образом, техника исполнения силуэта требует виртуозного владения рисунком, предельной остроты глаза и изощренного композиционного дара.
Эти правила, лежащие в основе техники силуэта, как жанра изобразительного искусства, вполне применимы и для жанра литературной критики, который нашел свое развитие в творчестве Айхенвальда. Изысканное и утонченное мастерство критика не уступает строгости и классической уравновешенности лучших силуэтных изображений таких художников начала XX века, как Сомов, Нарбут, Добужинский, Кругликова.
Используя свой методологический подход в изучении творчества любого писателя, Айхенвальд сознательно выбрасывает из своего ноля зрения все постороннее и лишнее. Эту особенность его критики отмечают практически все исследователи. Говоря о своеобразии данного жанра, они отмечаютт, что парадоксальная двойная оптика "силуэтного видения" заставляет обращаться к поиску самого глубинного в образе. Этот жанр позволяет критику проникнуть в самую суть исследуемого произведения, подчеркнуть особенность и уникальность каждого художественного мира. Не разбрасываясь и не отвлекаясь в сторону, он сосредотачивает свое внимание на отдельном писателе, и "сквозь его критическую призму ясно и отчетливо выступают все детали и изгибы" писательского творчества.
Эволюция взглядов. Обращение к публицистике
Основные вопросы, которые он рассматривает в своих публицистических статьях, - это отношение к революции, ответственность русской интеллигенции за происшедшее в России, о роли эмиграции в деле сохранения русского культурного наследия, о судьбах русской литературы, как в изгнании, так и на родине.
Что касается отношения к "русской смуте", то для него характерно безоговорочное неприятие большевистского режима и всей революции. "Айхенвальд, - писал о нем издатель газеты "Руль" В.И. Гессен, - был органическим противником всякого насилия, через которое его нежная чуткая душа никак не могла перешагнуть. Отсюда непримиримая, буквально всепоглощающая ненависть к большевикам" . Сам критик по этому поводу заметил следующее: "Несмотря на то, что революция - свершившийся факт, исторический процесс, я все же сохраняю за собой право ее неприятия" (16,12.23.С.2). Эта ненависть к революции и большевизму заводила порой Айхенвальда, на наш взгляд, в неоправданную крайность суждений, лишала его объективности и обрекала на недальновидные и ошибочные выводы. Особенно показательно, в этом случае, отношение критика к русскому большевизму и итальянскому фашизму. Замечая формальное, по его мнению, внешнее сходство большевизма и фашизма, поскольку они объединены признаками диктатуры, он, в тоже время, усматривает и громадную внутреннюю разницу между ними. Если большевизм "привел Россию к безмерному несчастью, создал бесконечно много человеческого горя.., породил самые разнообразные виды лютой смерти и леденящего ужаса" (25.01.28.С.2), то итальянский фашизм, как ему кажется, имеет неоспоримые достоинства. "Свободному духу человека, - заявляет он, - противоречит всякая (курсив Айхенвальда) диктатура, но нельзя же отрицать, что есть диктатура, которая ведет к благу, и есть диктатура дьявола" (там же). В данном случае Айхенвальду явно изменило присущий ему здравый смысл. Эмоции подавили разум, что сказалось на его недальновидной и трагически ошибочной оценке зарождающегося фашизма.
Неприятие большевизма и революции отчетливо проявилось и в позиции Айхенвальда по отношению к проблеме возвращенчества, ярым противником которого он был. В 1925 году критик принял активное участие, наряду с такими видными деятелями русской эмиграции, как Гессен И.В., IRA Карсавин Л.П., Степун Ф.А., в дискуссии "Возвращение на родину"" .
Аихенвальд принял участие и в полемике, которая развернулась на страницах "Руля" с кругом идей евразийства. Для него была неприемлема критическая позиция евразийства по отношению к самосознанию и культурно-историческому опыту Европы. Он увидел в этом течении перекличку с идеями большевиков. "Большевизм - именно евразийство", -утверждает Аихенвальд (25.03.25.С.2). Ему претила вольная интерпретация евразийцами теории Освальда Шпенглера, которая была изложена им в "Закате Европы". Аихенвальд указывал, что если Шпенглер и говорил о преобладании на Западе цивилизации над культурой, то в этом он еще не видел в Европе очага нравственного разрушения. "Погребение Европы и особенно - руками евразийцев, слишком преждевременно, - писал критик, -она еще жива, она еще не изжила своих даров и способностей, она еще развивает блистательный свиток своего гения... Именно от того и потерпела Россия беды, что в ней было слишком мало Европы и слишком много Востока" (там же). Говоря о большевизме евразийства, Аихенвальд предугадал дальнейшее движение части представителей этого течения к сотрудничеству с советской властью и сближение их со сменовеховским возврате нчеством.
Если до революции Аихенвальд, сознательно ориентирующийся на русскую и западноевропейскую культуру, практически не принимал никакого участия в обсуждении еврейских проблем в печати285, то в эмиграции он обращается к таким сложным и больным для России вопросам, как еврейский национальный характер, положение русско-еврейской интеллигенции, роль евреев в русской революции, Эти темы развиты в его статьях "Россия и евреи" и "Большевизм - антисемитизм". Рассуждая о той роли, которую сыграли евреи в революции, он писал: "Человечество никогда не забудет и никогда не простит "русского опыта", и в связи с этим оно не забудет и не простит той роли, которую в этом человекоубийственном эксперименте сыграли евреи" (18.11.23.С. 10). Но как убедить, разубедить, восклицает далее Аихенвальд, что еврейство в его целом не повинно в этом. "Какое противоядие найти тому яду антисемитизма, который разлился теперь всюду и проник в самые культурные общественные слои" (там же). Обвинение в том, что русскую революцию совершили евреи, Аихенвальд опровергал тем доводом, что евреи были во всех лагерях - не только среди большевиков, но и среди меньшевиков, эсеров, кадетов и даже монархистов. "Евреи - не только в большевизме, но и среди его врагов" (там же, с. 11),
Жанровая подвижность /диффузность/ текстов
Многообразие тем определило и многообразие жанров айхенвальдовской критики периода эмиграции. Но многообразие влечет за собой и сложность выделения этих жанров в "чистом виде". Само понятие "жанр" в науках, занимающихся художественным творчеством (в искусствознании, литературоведении, теории критики, журналистике и публицистике), является одним из сложных и расплывчатых. Отсутствует общепринятое определение жанра, до сих пор ведутся споры о его сущности и природе. Но хотя проблема жанров разработана недостаточно, существуют все же довольно четкие ориентиры жанрового различия.
В жанре соединяются воедино элементы содержания и формы произведения, а именно его проблемно-тематические и структурно-композиционные основы. Таким образом, можно сказать, что жанр - это своеобразный смысловой каркас целой группы произведений. С другой стороны, жанр - это совокупность структурно-композиционных признаков, отражающих этот каркас. Другими словами, "жанр - это форма в ее непосредственном начальном смысле: композиция, речь, ритм и т.д."338.
Жанры представляют собой определенную систему, где каждый из них занимает свое место среди других и находится с ними в закономерных связях. Об этом совершенно справедливо заметил Д.С. Лихачев: "Жанры служат удовлетворению целого комплекса общественных потребностей, -писал он, - и существуют в связи с этим в строгой зависимости друг от друга.
Жанры составляют определенную систему в силу того, что они порождены общей совокупностью причин, и поэтому еще, что они вступают во взаимодействие, поддерживают существование друг друга и одновременно конкурируют друг с другом"339.
В литературно-художественной критике существуют различные подходы к различению, т.е. классификации жанров340. В данной работе мы будем придерживаться классификации, предложенной Б. Егоровым в его работе "О мастерстве литературной критики". Он предлагает три способа классификации жанров: 1) по методу критики (сюда относятся эссе, импрессионистические этюды, трактаты, публицистическая критика, академические отзывы, глоссы); 2) по литературному роду или виду критической работы (фельетоны, рассказы, письма, диалоги, пародии, памфлеты); 3) по степени и по широте охвата объектов (литературные портреты, обзоры, рецензии, параллели, монографии). Такая множественность принципов классификации жанров связана со сложностью самой природы литературно-художественной критики, ее динамическим развитием и постоянной эволюцией.
Жанровая форма выражается на уровне речи. "Именно речевая организация специфицирует жанр как определенно устойчивую форму абстрагированного отношения к действительности"341. И здесь на первый план выступает образ автора, который в содержательном аспекте воплощает характер отношения к действительности, а в лингвистическом - определяет речевую форму жанра.
Образ автора, авторское отношение к предмету изложения, степень выраженности авторского "я" определяет не только форму речи, но и общую стилистическую тональность критического мастерства, своеобразие и отбор лексико-грамматических средств. Образ автора обуславливает и характер использования различных видов чужой речи, соотношений цитации и авторского комментирования.
Таким образом, можно сделать вывод, что "жанр - это относительно устойчивая композиционно-речевая схема, реализующая определенное абстрагированное отношение к действительности, то есть форму образа автора, определяющая способ отражения, характер отношения к действительности, степень и глубину охвата материала и создаваемая относительно устойчивым соединением компонентов авторской речи
Говоря об "относительной устойчивости", исследователи хотят подчеркнуть явную неустойчивость жанровых форм, их стремление к постоянному взаимодействию, взаимопроникновению. Так, М. Бахтин, говоря о жанрах, подчеркивал их изменчивый характер, связывая это с индивидуальным характером самой творческой деятельности: "жанр всегда тот и не тот, всегда стар и нов одновременно. Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра"343.
Все это, несомненно, относится и к критической деятельности Лйхенвальда, в работах которого жанры живут самостоятельной жизнью, проникая друг в друга, дополняя друг друга, конкурируя друг с другом.
