Введение к работе
Общественно значимые события русской истории очень часто отличались драматическим характером отношений между обществом и государством и трагическими последствиями. Одним из самых серьезных испытаний для страны, повлекшим коренные преобразования в общественной и государственной жизни, кардинально изменившим сознание русского человека, стал период 1598 – 1613 годов, ознаменованный завершением правления сословно-представительной монархии Рюриковичей, воцарением династии Романовых и получивший выразительное и точное название – Смута.
Это время отразилось в литературе XVII века в виде уникального свода исторических повестей, которые характеризуются близостью тематики и проблематики, нацеленностью на отображение человеческой личности на фоне трагических событий эпохи Смутного времени и в этом отношении представляют собой качественно новый этап развития русской литературы.
Традиционно «Сказание» Авраамия Палицына, «Временник» Ивана Тимофеева, «Повесть известно сказуема» и ««Повесть о некоем мнисе» С.И. Шаховского, «Летописную книгу» И.М. Катырева-Ростовского, «Словеса дней, и Царей, и Святителей московских» И.А. Хворостинина медиевисты относят к жанру исторических повестей (Н.К. Гудзий, О.А. Державина, В.В. Кусков, Е.П. Семенова, О.А. Туфанова и др.), хотя подобное определение можно считать довольно условным, так как по своим художественным особенностям эти произведения, написанные сразу после завершения Смуты, не вписываются в рамки какого-либо канонического жанра древнерусской книжности.
От первых публикаций в ХIХ веке и вплоть до современных исследований изучение исторических повестей начала ХVII века сопровождалось бурной полемикой и уникальными открытиями. В настоящее время большую часть проблем, связанных с идейной направленностью текстов исторических повестей, можно считать практически разрешенной. В трудах Д.И. Антонова, П.Г. Власенко, О.А. Державиной, М.А. Коротченко, Л.Е. Морозовой, А.И. Яковлева и других исследователей убедительно доказано, что в основе всех указанных произведений лежала мысль о Смуте как закономерном наказании Руси за грехи правителей и народа.
В современных публикациях внимание сосредоточено на проблемах текстологии (Л.Е. Морозова, Д.А. Рыбаков, Я.Г. Солодкин и др.) и частных вопросах поэтики исторических повестей о Смуте: выявлении особенностей функционирования авторского самосознания (Д.И. Антонов), анализе принципов создания образов правителей (Е.П. Семенова, О.А. Туфанова, Е.В. Логунова) и введения библеизмов в тексты исторических повестей (Е.В. Логунова).
Одной из самых дискуссионных в настоящее время является проблема автобиографизма, становление которого в русской литературе традиционно связывается с «Житием» протопопа Аввакума (Н.К. Гудзий, В.П. Адрианова-Перетц, А.Н. Робинсон, Н.С. Демкова и др.). Новые исследования в этой области доказывают, что элементы автобиографического начала проявляются в самых разных жанрах древнерусской литературы (С. Зенковский, Т.Н. Копреева, Е.В. Крушельницкая). «Следы» автобиографизма обнаруживаются и в памятниках церковной литературы (А.М. Ранчин), и в русских и переводных житиях (М.В. Антонова, Е.И. Сарин).
Наиболее широко эта проблема рассмотрена в диссертации Е.Г. Июльской (2002), которая возводит автобиографическое начало в произведениях древнерусской литературы к античной и средневековой европейской традиции и определяет особенности его функционирования на огромном корпусе текстов: начиная от «Поучения» Владимира Мономаха и заканчивая «Сказанием» Авраамия Палицына, сочинениями Епифания и протопопа Аввакума. При этом анализу собственно исторических повестей о Смуте в работе уделено незначительное внимание.
В этом же контексте оказываются упоминания Д.С. Лихачевым и А.М. Панченко об автобиографическом начале в повестях Авраамия Палицына, Ивана Тимофеева, И.М. Катырева-Ростовского, С.И. Шаховского и И.А. Хворостинина. А.Ю. Мережинская прямо называет начало ХVII века периодом рождения русской мемуарно-автобиографической прозы, что вступает в противоречие с идеями, высказанными в трудах А.В. Антюхова, Г.Г. Елизаветиной, Т.М. Колядич, Н.А. Николиной, А.Г. Тартаковского, связывающих возникновение мемуарно-автобиографической литературы со становлением культуры Нового времени.
Интенсивностью научных поисков и дискуссионностью проблемы формирования мемуарно-автобиографической прозы в русской литературе и определяется актуальность нашего исследования.
Следует отметить, что личные чувства и впечатления авторов в литературе начала ХVII века еще не до конца оформились в то субъективное повествование, которое характерно для мемуарно-автобиографической прозы последующих литературных эпох. При этом и черты автобиографизма (личный опыт автора), и черты мемуарности («овеществленная историческая память») во многом организуют текст рассматриваемых в работе памятников.
Степень разработанности темы исследования может быть охарактеризована как незначительная, так как до настоящего времени детальное изучение мемуарно-автобиографического начала во всем выделяемом исследователями корпусе исторических повестей начала ХVII века не проводилось.
Подходы к воспроизведению исторических событий определяются творческими и мировоззренческими установками авторов. Именно потому в произведениях одних книжников доминирующим оказывается субъективное начало (Авраамий Палицын, И.А. Хворостинин, С.И. Шаховской), в других – проявляется стремление к объективности (Иван Тимофеев, И.М. Катырев-Ростовский). Мемуарно-автобиографические элементы в последнем случае переносятся в повествовательный план, соотносимый с фабулой, событийным началом и событийной памятью и проявляются на формальном уровне.
В качестве основных признаков автобиографизма нами рассматриваются: прием хроникального построения повествования, прием объективированности повествования, прием исторической ретроспективной аналогии и способы выражения автобиографического начала – самооправдание, умолчание, исповедальность, особенности авторской модальности, а также – основные композиционные и художественные средства, используемые авторами исторических повестей при воспроизведении собственной биографии и наиболее значимых с их точки зрения исторических событий.
Объектом исследования является генезис мемуарно-автобиографического начала в исторических повестях Смутного времени.
Предмет исследования – формы и способы включения автобиографического начала в историческое повествование, особенности поэтики мемуарно-автобиографической прозы нового типа.
Материалом исследования послужили следующие произведения: «Сказание» Авраамия Палицына, «Временник» Ивана Тимофеева, «Повесть известно сказуема» и ««Повесть о некоем мнисе» С.И. Шаховского, «Летописная книга» И.М. Катырева-Ростовского, «Словеса дней, и Царей, и Святителей московских» И.А. Хворостинина. Кроме того, к анализу привлекались тексты «Повести временных лет», «Слова о полку Игореве», «Повести о разорении Рязани Батыем», «Задонщины», «Сказания о Мамаевом побоище», «Домашних записок» С.И. Шаховского, «Записок» И.А. Желябужского и А.А. Матвеева.
Основная цель исследования состоит в установлении приемов и способов представления мемуарно-автобиографического начала в текстах повестей о Смуте, выраженных на уровне структуры и композиции художественного текста.
Для достижения данной цели полагаем необходимым решить следующие задачи:
– исследование принципов автобиографизма и элементов мемуаристики в исторических повестях о Смутном времени;
– рассмотрение приемов передачи мемуарно-автобиографического начала в соотнесенности с летописной традицией и текстами Ветхого и Нового заветов;
– анализ особенностей поэтики мемуарно-автобиографических фрагментов текста с позиций выявления субъективности / объективности на уровне форм повествованиями и композиционных элементов (портрет, пейзаж)
Положения, выносимые за защиту:
1. Мемуарно-автобиографическое начало является окончательно сложившимся художественным элементом русской прозы «переходного» периода, что выводит произведения о Смуте за рамки собственно исторического повествования и способствует выражению авторского взгляда на историю, исторических деятелей и собственную роль повествователя в событиях Смутного времени.
2. Использование хроникального принципа повествования в исторических повестях о Смуте определяет развитие сюжета и пространственно-временную организацию художественного текста, когда концептуальное (логически обусловленное) восприятие действительности постепенно вытесняется перцептивным (личностным, основанным на индивидуальном опыте) воспроизведением истории, а использование приема объективизации повествования оказывается способом завуалированного представления взглядов автора на события Смуты и личную биографию.
3. Прием исторической ретроспективной аналогии вводится авторами исторических повестей не только для «вписывания» событий Смутного времени в общемировую историю, но и для художественного расширения описания, характеристики событий и исторических персонажей, выражения морально-этических представлений и раскрытия отдельных эпизодов собственной судьбы.
4. Особенности поэтики мемуарно-автобиографического плана повествования обусловлены двумя разнонаправленными тенденциями: наличием субъективного начала, связанного с потребностью авторов представить собственный взгляд на происходившие события, участниками и свидетелями которых они были, и стремлением к объективной исторической ретроспекции, придающей достоверность авторской трактовке истории.
5. Важнейшими элементами выражения мемуарно-автобиографического начала в исторических повестях начала ХVII века являются словесный портрет и пейзаж, функционирующие в мемуарных фрагментах повествования на правах самостоятельных художественных феноменов.
Научная новизна работы состоит в формировании новых подходов к анализу мемуарно-автобиографического начала и способов его выражения в исторических повестях эпохи Смуты.
Методологической основой данного исследования послужили труды отечественных ученых по поэтике древнерусской литературы – М.В. Антоновой, А.С. Демина, Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, А.М. Ранчина, А.Н. Робинсона, В.Н. Топорова, А.А. Шайкина и др., по проблемам изучения идейно-художественных особенностей исторических повестей ХVII века о Смуте и автобиографического начала в древнерусской литературе Д.И. Антонова, П.Г. Васенко, О.А. Державиной, Э. Иглои, Е.В. Крушельницкой, В.В. Кускова, Л.Е. Морозовой, А.В. Никольской, А.С. Орлова, С.Ф. Платонова, Е.П. Семеновой, И.Ю. Серовой, О.А. Туфанова А.П. Яковлева и др.
В работе использованы историко-литературный, сравнительно-исторический и историко-генетический методы исследования.
Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее результаты углубляют научные представления об эволюции жанров древнерусской книжности, о специфике выражения приемов и способов мемуарно-автобиографического начала в литературе «переходного» периода, создании концепции трансформации летописной традиции в исторических повестях о Смуте.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в практике вузовского преподавания курса истории русской литературы, в специальных курсах и семинарах.
Апробация работы проводилась в форме выступлений на международных научных конференциях: ХI и Х Международных научных конференциях «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения») (Новгород Великий, 2009, 2010); Международных конференциях «Славянские чтения» (Орел, 2010–2012); Международной научно-практической конференции «Социальное учение Церкви и современность» (Орел, 2011); межвузовской конференции «Орловский текст русской культуры» (Орел, 2010), III Всероссийской научной конференции «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, 2011), межвузовской конференции «Кусковские чтения» (Орел, 2012).
По теме диссертации опубликовано 9 статей, в том числе 3 – в рецензируемых журналах, аккредитованных ВАК.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка литературы.
