Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Темы и проблемы малой сибирской прозы последней четверти XX века и проза С. Пестунова 12
Глава II. Жанрово-стилистическая специфика повестей и рассказов С. Пестунова 44
1. Тенденция утверждения общечеловеческих нравственных ценностей в сибирских повестях указанного периода и повести С. Пестунова «Белая птица - лебедь» 44
2. Повести в сборниках «Чудный месяц», «Жизнь бы текла да людей радовала»: поэтика, авторская индивидуальность 52
3. Тематика, своеобразие сюжетно-композиционного синтеза, поэтика в художественной системе рассказа С. Пестунова 59
Глава III. Идейно-творческие константы малой прозы С. Пестунова: традиции и новаторство 87
1. Проблема автора и героя 87
2. Цикл и циклизация в малой прозе С. Пестунова 131
3. Функциональность сказа 136
4. Натуральность как элемент художественной характеристики 148
5. Лиро-эпическая природа прозы С. Пестунова 152
Заключение 166
Список использованной литературы 171
- Темы и проблемы малой сибирской прозы последней четверти XX века и проза С. Пестунова
- Тенденция утверждения общечеловеческих нравственных ценностей в сибирских повестях указанного периода и повести С. Пестунова «Белая птица - лебедь»
- Тематика, своеобразие сюжетно-композиционного синтеза, поэтика в художественной системе рассказа С. Пестунова
- Цикл и циклизация в малой прозе С. Пестунова
Введение к работе
Проблема изучения регионального аспекта русской литературы остается актуальной и на современном этапе, приобретая все большее значение в связи с наблюдающимся возрождением интереса к истории, культуре, литературе родного края, который чаще всего нечем удовлетворить.
Этой безрадостной ситуации способствует и то обстоятельство, что освещается и пропагандируется местная литература сегодня чрезвычайно слабо. В школах, колледжах, высших учебных заведениях сибирская литература практически не изучается, несмотря на свою давнюю историю и достойных писателей, без которых невозможно представить не только русскую, но и мировую историю литературы.
«Еще А. Пыпин, - утверждает сибирский литературовед В. Ппюхин, - в своей «Истории русской литературы» указывал, что изучение только печатной продукции двух столиц дает искаженную картину развития национальной литературы. К середине XX века стала очевидной необходимость разностороннего изучения литературы громадного региона планеты - Сибири, представляющегося «белым пятном» на литературной карте России» [Илюхин 2007: 5-6].
В 20-е годы XX века литература Сибири «стала заметным фактом
историко-литературного процесса, положив начало такому
литературоведческому понятию, как областная литература Сибири» [Кухар 2004: 3].
Красноярский ученый Б. Чмыхало, занимающийся проблемой регионализма, считает его явлением, «вытекающим из развития самосознания населения той или иной территории» и поэтому не сводимым «ни к «местному колориту», ни к «местной экзотике» [Чмыхало 1990: 14]. В своей работе «Литературный регионализм» он подчеркивает необходимость
изучения биографий и творчества «местных писателей», исследования
литературного движения в регионах, а также разработки методики и
методологии регионального исследования литературы.
Итак, одной из главнейших задач ученых-литературоведов на
сегодняшний день является исследование регионального литературного
процесса.
Начало этому исследованию положено в трудах литературоведов Г.
Ломидзе [103], А. Власенко [41], А. Якименко, Л. Якимова [177], В.
Правдухина, Ю. Постнова [136], М. Азадовского [6, 7]. Продолжено оно В.
Трушкиным [155], Н. Яновским [178, 179], К. Анисимовым, Б. Чмыхало [162, 163], А. Казаркиным, В. Плюхиным [133, 134], М. Кухар [88], О. Лесничевой [96] и др. Работы по исследованию хакасской поэзии и прозы принадлежат перу литературоведов М. Унгвицкой [156], П. Троякова [154], А. Кызласовой, К. Антошина [8], Э. Абельтина [1-3], А. Кошелевой [85], В. Карамашевой [75], В. Прищепы [139].
Попытка внести национально-региональный компонент в школьную программу по литературе была предпринята коллективом авторов-составителей: С. Бурак, А. Кызласовой и В. Никитиной, разработавших учебники по дисциплине «Литература Хакасии» для 5-11 классов. Для изучения предлагаются как произведения хакасского устного народного творчества, так и произведения прозаиков и поэтов Хакасии: М. Кокова, В. Кобякова, А. Кыштымова, М. Аршанова, Н. Доможакова, И. Котюшева, С. Пестунова, М. Воронецкого, Г. Сысолятина, Н. Ахпашевой, В. Майнашева, М. Баинова, А. Шеметова и многих других.
Литературный процесс Хакасии второй половины XX века трудно представить без прозы и поэзии С. Пестунова. Уже первая повесть «Белая птица — лебедь» была опубликована в центральной печати (во втором номере журнала «Молодая гвардия» за 1973 год, а затем - в двенадцатом номере «Роман - газеты» за 1974 год) и отмечена Первой премией ЦК ВЛКСМ. В 1979 году вышел сборник повестей и рассказов: «Сватова деревня», в 1982 -
5 «Чудный месяц». Тогда известный писатель Альберт Лиханов сказал: «По каждому его рассказу можно поставить фильм ...» .
Параллельно С. Пестунов работает над поэтическими сборниками. В 1974 году стихи писателя публикуются в журнале «Молодая гвардия» (№ 8, с. 149-154). Первый небольшой сборник стихов «О доля наших матерей...» выходит только в 1990 году. Затем, в 1995 году, печатается сборник стихов «Заповедная обитель». В год смерти писателя (1997) выходят в свет сразу две его книги: сборник стихов — «Озорные посмеюшки» и сборник повестей и рассказов - «Жизнь бы текла да людей радовала»".
Доминирующие темы и связанные с ними проблемы его творчества: война, деревенский тыл и его труженики - бабы, старики, ребятишки, родная природа, человек и его место в жизни, социальные и нравственные проблемы бытия, вечное противостояние добра и зла, правды и лжи, красоты и безобразного.
Главный предмет исследования прозы С. Пестунова - народная жизнь. Интерес к народной философии и языку, особенностям национального мировоззрения делает писателя «летописцем», который правдиво излагает историю своего современника.
В центре изображения - воссоздание истории социума, истории народа, причем, персонажи становятся проявлением нации, а биография героя совпадает с биографией поколения.
Произведения запечатлевают жизненный опыт автора, сама личность которого входит в строительный материал художественного образа. Биография С. Пестунова с той или иной степенью опосредованности и полноты отражается в его творчестве и определяет многие особенности его произведений. Автобиографизм пронизывает все творчество писателя, связывая его с классической традицией русской литературы: «Детские годы Багрова-внука» С. Аксакова, «Детство», «Отрочество», «Юность» Л.
1 Цит. по Полежаев, В. «После меня останутся пчелы, книги и сады» / В. Полежаев //Хакасия. - 1994. - 2
апреля.
* Изданные тексты прозы соотнесены с архивным вариантом.
Толстого, «Детство», «В людях», «Мои университеты» М. Горького, «Последний поклон» В. Астафьева.
В свете вышесказанного естественно, что факты биографии писателя оказывают существенное влияние на его творчество. В частности, кардинальные преобразования в политической, социально-экономической сфере, а также разрушение прежних культурных норм, ценностей и традиций в перестроечное время стали не только потрясением для общества, но и нанесли удар по творчеству многих художников, стремящихся, несмотря ни на что, сохранить в своих произведениях нравственный и духовный опыт парода. С. Пестунов, уделяя пристальное внимание дисгармоничности современной жизни, не только проявляет в полной мере присущий ему дар писателя-сатирика, но и дает в своем творчестве образы стариков-хранителей народной мудрости и нравственной чистоты.
Очевидна общность проблематики и близость прозы С. Пестунова и авторов, относимых критикой к поколению «деревенщиков» в современной литературе. В центре этих произведений стоит проблема жизни человечества, изображение кризисного состояния деревни и человека крестьянского труда, проблема сохранения нравственной и духовной чистоты людей.
Объектом диссертационного исследования являются повести и рассказы С.А. Пестунова в контексте «малых» жанров сибирской прозы последней четверти XX века.
Предмет исследования — художественная система прозы С. Пестунова, которая позволяет выявить особенности мироощущения писателя, его представлений о бытии и человеке.
Материал исследования: проза С. Пестунова последней четверти XX века, архив писателя.
Цель работы - исследование и осмысление жанрово-стилистического своеобразия, универсализма прозы С. Пестунова, раскрывающие существенные особенности мироощущения и художественной эстетики
7 писателя, позволяющие определить место его творчества в литературе сибирского региона.
Реализации поставленной цели способствует решение ряда задач: 1) раскрыть логику основных тенденций литературно-художественного процесса Сибири последней четверти XX века, предопределивших становление и развитие прозы С.А. Пестунова;
2) рассмотреть комплекс наиболее важных для творчества писателя
тем, позволяющий определить основную доминанту художественного и
личностного пространства автора, специфику формирования концепции
личности в его творчестве;
исследовать стилистическое своеобразие и жанровую типологию рассказов и повестей С. Пестунова;
показать наличие сказа, сам «механизм» функционирования этого явления;
5) определить особенности сюжетно-композиционного синтеза в
художественной системе прозы С. Пестунова;
6) выявить её основные циклообразующие компоненты;
7) обосновать «натуральность» и «лиро-эпическую» природу прозы
писателя как основополагающие дефиниции её идейно-эстетической
структуры.
Положения, выносимые на защиту:
_L Повествование разворачивается на речевом уровне автора -
повествователя (повествование от 1 лица — от «я» или «мы»), о конкретных событиях прошлого. Точка зрения автора-повествователя в большей части текста сливается с точкой зрения главного героя.
2. Большинство произведений С. Пестунова «населено»
женскими образами. Поэтика женских характеров национально специфична и выписана в традициях народной культуры. Лучшие его герои выступают как часть «рода-
8 племени», сохраняют родовую память, родовую совесть, нравственные устои и заветы предков. Проблема типологии характера в контексте отечественной «деревенской прозы». Язык С. Пестунова - это язык русской провинции, он сохранил (возможно, даже нарочито) все особенности провинциального говора. Автор использует просторечия, диалектизмы, изредка жаргонизмы, речь его героев наполнена пословицами, поговорками, приметами, легендами. Для прозы С. Пестунова характерны позитивные заключения практически всех произведений, что можно объяснить стремлением художника противопоставить утрате человеком нравственных устоев те начала народной жизни, которые в конечном итоге позволяют ему достичь гармонии с самим собой и окружающими людьми.
Тенденция к циклизации - характерная черта литературы изучаемого периода. В прозе С. Пестунова стремление к циклизации объясняется стремлением к эпически полному изображению окружающего мира. В целом все рассказы и повести писателя можно рассматривать как единое произведение - роман, писавшийся всю жизнь. Тематика произведений С. Пестунова чрезвычайно многообразна. Она включает в себя вечные, культурно-исторические, онтологические и экзистенциальные темы. Эпичность, драматизм, лиризм, взаимопроникновение этих начал в процессе раскрытия той или иной темы формирует специфику сюжетно-композиционного синтеза прозы этого писателя. Доминирование какой-либо из этих тем в определенный период творчества С. Пестунова объясняется прежде всего событиями, происходящими в его жизни, либо в жизни страны.
Актуальность исследования обусловлена, во-первых, ее общей
неизученностью: нет специального исследования творчества известного
сибирского писателя 70-90-х годов XX века - С.А. Пестунова; во-вторых,
исследование является частью решения проблем современного
литературоведения, в частности, регионоведения, ориентированного на систематизацию и исследование творчества региональных писателей, выявление их авторской индивидуальности в аспекте традиций и новаторства, определение их вклада в развитие отечественной литературы.
Научная новизна определяется предметом исследования и его актуальностью: концептуальный анализ жанрово-стилистических особенностей прозы С.А. Пестунова в аспекте типологии и проблем современной литературоведческой методологии. Осуществлено всестороннее и системное освещение творческой эволюции писателя с учетом большого разброса мнений и оценок его творчества в отечественной и региональной критике. В современном литературоведении до настоящего времени нет монографического исследования, посвященного творчеству достаточно известного сибирского писателя. Имеющиеся статьи, заметки носят скорее обзорно-публицистический характер, где отсутствует исчерпывающий литературоведческий анализ, опирающийся на фундаментальную теоретико-методологическую базу.
Теоретическая значимость - результаты исследования будут иметь значение для дальнейшей разработки ряда вопросов, касающихся творческой эволюции С.А. Пестунова, позволят в определенной степени дополнить картину историко-литературного развития Сибири.
Практическая значимость исследования: основные его положения и выводы могут быть использованы литературоведами, учителями-словесниками, студентами высших учебных заведений при изучении современной литературы, в частности, региональной прозы. Возможно введение материалов исследования в вузовские и школьные учебные пособия для решения проблем регионально-национального компонента.
В основе метода исследования лежат синтез историко-литературного, сравнительно-типологического и сравнительно-исторического методов, приемы частной и описательной поэтик.
Теоретико-методологическую базу исследования составили труды по истории и теории эпических жанров Аристотеля [11], В.Г. Белинского [20], В.В. Виноградова [35-39], А.Н. Веселовского [34], М.М. Бахтина [16, 17], Г.Н. Поспелова [135], Д.С. Лихачева [102], Л.Я. Гинзбург [50, 51], М.Н. Дарвина [58], А.Б. Есина [65], М.М. Гиршмана [52], работы, посвященные исследованию закономерностей литературного процесса XX века Э.А. Шубина [168-171], Ю.И. Минералова [109, ПО], А.В. Огнева [121], Н.Л. Лейдермана и М.Н. Липовецкого [95], М.А. Черняк [161] а также функционально-аналитические исследования С.С. Аверинцева [5], И.Ф. Волкова [42], Н.Д. Тамарченко [149], Н.А. Николиной [114], работы уже перечисленных выше авторов, посвященные исследованиям регионального литературного процесса.
Основные положения и результаты диссертации апробированы в докладах на I Международной конференции «Актуальные проблемы языка и литературы: языковая политика в межкультурной среде» (Абакан, 2006), V Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая личность в межкультурной среде» (2005), ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов ХГУ (2004 - 2009). Содержание работы отражено в четырех публикациях общим объемом 3 печатных листа.
Структура работы. В первой главе - «Темы и проблемы малой сибирской прозы последней четверти XX века и проза С. Пестунова» -исследуются истоки творчества С. Пестунова с целью последовательно рассмотреть ключевые проблемы, доминировавшие в малой прозе Сибири на разных стадиях развития страны в обозначенный период.
Вторая глава — «Жанрово-стилистическая специфика повестей и рассказов С. Пестунова» - состоит из трех параграфов, первый из которых
посвящен изучению отражения в повести С. Пестунова «Белая птица — лебедь» и сибирских повестях последней четверти XX века таких общечеловеческих нравственных ценностей, как любовь, природа, труд, а второй - раскрытию в сборниках «Чудный месяц» и «Жизнь бы текла да людей радовала» особенностей поэтики и авторской индивидуальности С. Пестунова. В третьем исследуется тематика, специфика сюжетно-композиционного синтеза и поэтика в художественной системе рассказа писателя. Творчество С. Пестунова рассматривается в контексте сибирской прозы с целью выявить типологические акценты, провести параллель с творчеством других писателей Сибири.
Третья глава - «Идейно-творческие константы малой прозы С. Пестунова: традиции и новаторство» - состоит из четырех параграфов, в которых рассматриваются проблемы теории малых жанров прозы и относительно этого - жанровая палитра рассказов С. Пестунова.
В заключении подведены итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшей научной разработки проблем, связанных с творческим наследием С. Пестунова.
Список литературы содержит 205 наименований.
Темы и проблемы малой сибирской прозы последней четверти XX века и проза С. Пестунова
Историю и настоящее русской литературы невозможно представить без произведений сибирских писателей: Вс. Иванова, В. Зазубрина, С. Залыгина, К. Седых, Г. Маркова и других. В Сибири раскрылось дарование таких литераторов, как А. Черкасов, В. Распутин, В. Астафьев, А. Шеметов, М. Воронецкий...
«В истории русской литературы Сибири 20-х годов, - пишет известный литературовед А. Микешин, - ясно прослеживаются закономерности, общие для развития всей советской литературы этой поры, а также специфические черты творчества писателей-сибиряков (сибирская тематика, подчеркнутый интерес к изображению партизанского движения в годы гражданской войны, тяга к широким эпическим картинам жизни в первые же годы революции, поэтизация массового, стихийно-крестьянского революционного движения, своеобразный «культ» могучей и яркой сибирской природы и т.п.)» [Микешин 1974: 136].
Наиболее прогрессивные участники литературного процесса Сибири видели свою задачу в сохранении и развитии сибирской литературной традиции. В статье по поводу пятилетия журнала «Сибирские огни» его редактор В. Зазубрин заявляет о существовании особого блока литературы -литературы сибирской: «Здесь налицо взаимодействие культур — русской и туземной. Мы вправе употреблять термин «сибирская» и требовать от писателя в его вещах этого «сибирского» [Кухар 2004: 35]. Подчеркивая, что термин «сибирская» может встретить много возражений, писатель доказывает возможность существования такой литературы, ссылаясь на «биологические, экономические, географические факторы», которые «... не могут не класть своеобразного отпечатка на творчество сибиряков» [Кухар 2004: 35]. Историзм понимания, общечеловеческое начало сибирской прозы выражены с помощью целой системы проблемных координат - проблемы войны, памяти, преемственности духовных и нравственных ценностей, экологии, труда и т.д.
Одной из самых значимых и объемных проблем в творчестве сибирских писателей XX века является проблема «человек и война», в контексте которой выделяется несколько тематических групп. Пожалуй, самая горькая страница «военной прозы» посвящена детям. Повесть Н. Осинина «Через все преграды» рассказывает о «маленьких солдатах», мальчишках и девчонках, детях советских военнослужащих-пограничников, оказавшихся на оккупированной территории.
Основу сюжета повести составляет история побега ребят, попавших в услужение к латышским кулакам, от своих хозяев. Написанную о детях и для детей повесть можно отнести к приключенческому жанру, и все же наиболее интересные страницы ее связаны не с описанием самого побега, а с рассказом о пребывании ребят на кулацких хуторах.
Сережа Пахомов спасает девятилетнюю внучку своего «хозяина» -старика Рейнсона, нечаянно упавшую в колодец. «Заплатив» за ее спасение несколькими лишними ломтями хлеба, хозяева об этом «забывают» и вновь заставляют Сережу гнуть спину от зари до зари.
Подобных примеров в повести много и ценны они тем, что алчность, черствость и грубое попрание человеческого достоинства, свойственные захватчикам, увидены детским глазом и осмыслены живым детским умом.
Еще одна повесть Н. Осинина «Журавлиный яр» рассказывает о том, как крестьянские мальчишки прятали от фашистов группу беженцев-евреев. Показав истоки героизма на примере своих юных героев, писатель не обошел вниманием и тему любви. Знакомство Климушки — тихого, мягкого, бесконечно влюбленного в природу мальчика - с еврейской девочкой Асей, перерастает в настоящую любовь. Но дети погибают, сраженные пулеметной очередью «маленькие Ромео и Джульетта, которых соединил и тут же навеки разлучил самый жестокий рок, какой только есть на свете, — война» [Шапошников 1975: 161].
Большинство ранних произведений писателя Хакасии С. Пестунова посвящено проблеме «человек и война». Тематика этих рассказов - труд детей, женщин и стариков в военной деревне. Описывая непростые будни тех, кто в тылу открыл трудовой фронт и, не щадя своих сил работал для того, чтобы приблизить победу, автор своим творчеством утверждает великий подвиг своих земляков, подвиг, который нельзя забыть.
Тему «живой памяти», раскрывающую и дополняющую проблему «человек — война» пополнил своим творчеством детский автор Хакасии И. Пантелеев. Одно из самых удачных его произведений — повесть «Синий снег» — затрагивает тему влияния памяти о Великой Отечественной войне на формирование характера ребенка. У Левы Макарова счастливое детство, но люди, его окружающие, помнят войну с ее подвигами и страданиями. Многие потеряли на ней всех своих близких. Так автор устанавливает связь «вчера» и «сегодня», определяет непосредственное воздействие тех лет на наших современников, утверждает и увековечивает память подвигов отцов и дедов.
Особняком среди произведений военной прозы стоит повесть В. Распутина «Живи и помни». В ней автор попытался осмыслить проблему предательства и те последствия, к которым это предательство может привести не только самого дезертира, но и близких для него людей.
В. Распутин изображает обыкновенного человека, который не похож ни на злодея, ни на предателя. Андрей Гуськов скорее жертва собственной слабости.
Вспомним отчаянное требование Гуськова, чтобы жена никому, даже родителям, не говорила о его отступничестве. «Вот что я тебе сразу скажу, Настена. Ни одна собака не должна знать, что я здесь. Скажешь кому - убью. ... Не было меня и нету. Пропал без вести. Убили где по дороге, сожгли, выбросили» (Распутин, Живи и помни, с. 198). Помимо страха дезертира перед неминуемой расплатой, литературовед Е. Шкловский увидел в этом требовании еще и «...нечто иное, глубоко человеческое, — предчувствие людского осуждения, непереносимость его» [Шкловский 1984: 22].
В. Распутин с тонкой психологической проникновенностью рисует начало большой любви Настены и Андрея. «И, тем не менее, при всей своей внезапно расцветшей одухотворенности чувство это с самого начала несет на себе печать ущербности, - считает критик В. Баранов. - Перед взором читателя развертывается сложное противоборство поэзии жизни, ощущение счастья, окрыленности любви и обессиливающего чувства вины и боязни расплаты за нее» [Баранов 1975: 68].
Гуськов сам обрек себя на одиночество, но жене пришлось хлебнуть одиночества среди людей из-за него: «Она не могла ни говорить, ни плакать, ни петь вместе со всеми - как никогда раньше, Настена поняла здесь, что ничего этого нельзя: не имеет права. ... Без людей ей стало легче, и она с укором покивала себе: вот до чего уж дошло - раньше, чтобы успокоиться, держалась людей, а теперь, наоборот, бежит от них» (Распутин, Живи и помни, с. 258).
У Ыастены должен появиться ребенок и это становится наивысшим счастьем для Гуськова. Однако Настена, чтобы скрыть от односельчан имя отца будущего ребенка, вынуждена оговорить себя, и свекровь выгоняет ее из дому. Так постепенно, шаг за шагом, Настена движется к своему трагическому решению. А ее муж, став дезертиром на фронте, становится предателем и в тылу, ведь тяжкие удары судьбы принимает здесь на свои плечи одна Настена.
Главная мысль, заключенная в повести В. Распутина — невозможно предать Родину и не предать при этом самого дорогого человека.
Тенденция утверждения общечеловеческих нравственных ценностей в сибирских повестях указанного периода и повести С. Пестунова «Белая птица - лебедь»
Становление С. Пестунова как писателя проходило в то время, когда одной из ведущих тем в прозе стала тема «корней», нравственных заветов, аккумуляции днем сегодняшним живых токов минувшего, которую раскрывали в своих произведениях писатели-деревенщики.
Высокую оценку феномену деревенской прозы дал и А. Солженицын в своем выступлении на церемонии вручения премии писателю-деревенщику В. Распутину: «В большой доле материал этих писателей был - деревенская жизнь, ... поэтому (а отчасти из-за снисходительного самодовольства культурного круга, и не без зависти к удавшейся вдруг чистоте нового движения) эту группу стали называть деревенщиками. А правильно было бы назвать их нравственниками, ибо суть их литературного переворота -возрождение традиционной нравственности, а сокрушенная вымирающая деревня была лишь естественной наглядной предметностью» [Солженицын 2000: 186].
Не остались в стороне от решения нравственных проблем и писатели сибирского региона. Повесть С. Пестунова «Белая птица - лебедь» продолжает традицию осознания любви как высочайшей нравственной ценности человечества, начатую еще в военной прозе, где актуальной являлась тема любви, пронесенной через ад войны, выдержавшей все испытания. Такая любовь воспета во многих произведениях сибирских писателей: вспомним жертвенную любовь Настены из повести В. Распутина «Живи и помни», трагическую любовь Бориса и Люси из повести В. Астафьева «Пастух и пастушка», заботливую - Мишки к Лиде из его же повести «Звездопад».
В ряд повестей о любви и войне с полным правом может быть поставлена повесть П. Карякина «Прощание славянки» - произведение, во многом предвосхитившее «современную пастораль» В. Астафьева.
Уходя добровольцем на фронт, восемнадцатилетний Роман Зарубин испытывает к однокласснице Вале «какие-то особые чувства». И только побывав под обстрелом, увидев кровь и смерть друзей, получив тяжелое ранение, он понял, что это «особое чувство» - любовь. Так же, как и у Бориса Костяева, эта любовь - первая и единственная, та, которую судьба дарит человеку только раз в жизни.
Любовь помогает Роману преодолеть все беды, превозмочь боль и страдания, наполняет все его существо жаждой жизни. Любовь помогает ему всегда и всюду оставаться человеком, благодаря своей любви Роман сохранил в себе живую душу, не ожесточился, не очерствел, любовь помогла ему всегда и всюду оставаться человеком.
Заметным явлением в сибирской «военной прозе» стало произведение В. Сапожникова «На фронте затишье» («Рассказы старшины Арбузова»). Главный герой - старшина Арбузов - человек, напоминающий Василия Теркина. Он воспринимает жизнь такой, какая она есть: раз война - надо воевать, раз назначили старшиной - надо кормить, одевать, обувать бойцов. Все рассказанные им истории о любви, как правило, имеют печальную концовку: погибает в одном из рейдов санинструктор Рита, чья внезапно вспыхнувшая любовь к разведчику-лейтенанту так и остается без ответа («Белые кони»); трагически обрывается жизнь юной регулировщицы Маши, в которую безумно и небезответно влюблен сержант Шишкин («На перекрестке»). Однако, созданная автором атмосфера рассказов, убеждает, что именно любовь - источник той силы, которая помогла нашим бойцам вынести все тяготы войны. Историями любви пронизана вся повесть С. Пестунова. Несмотря на ограниченное число персонажей, читателю открывается и юношеская романтическая любовь главного героя, и трагическая «лихоманная» любовь главной героини, и «тихая, что заводь» (Белая птица - лебедь, с. 79) любовь четы Белостоковых.
Вся округа Молчаливого острова, где происходит основное действие повести, скрывает в себе легенды: Авдошихина коса, Каркунихин остров, остров Самошиха. И, конечно, эти легенды - о любви.
Например, остров Самошиха, назван так потому, что «у той покосы были на энтом острову. И каждое, считай, лето на черемуховом суку люлька плетеная зыбалась ... . Нарожала она их кучу, работать некому, муж калека, а любила его прямо по-лебяжьи, преданно. Иван-то ейный еще с японской войны без ноги и руки приковылял, сердешный. ... Вот Самошиха и цепляла люльку прямо здесь, где косила. И Иван-то ... грабли к своей культе приспособил и помогал любимой жене в меру сил своих. Ну, селяне и привыкли толковать: «Что, мол, до Самошихи поедем?» (Пестунов, Белая птица - лебедь, с. 28 - 29].
Кажется, давно уже превратилась в привычку спокойная любовь четы бакенщиков Белостоковых, но Михаил Павлович «выдает» свои чувства, высказывая такую мысль: «Видать у женщин и любовь-то особенная, как сиреневые светелки в ночи. Чай, видал, поди, как сирень-то в ночи полыхает? ... Вот уж поистине женская душа - что божья коровка крылышки свои в этих цветах раскрывает. И чего бы, казалось, гореть этим цветам? Ан нет, горят. Да как горят! Будто звездами обсыпаны, росой окроплены, чтоб птицы в них пьянели от песен и люди светлели, глядя на них. Горят-то не зря они. Видно, и природа любовь понимает» (Пестунов, Белая птица - лебедь, с. 29). Нежность и восхищение сквозят и в следующем его размышлении о женской душе: «Падки они на ласку, отзывчивы, ровно рябчик на манок. И душа-то у них птичья, нагруби - улетит. Вроде бы из лебяжьего пуха да света небесного соткана. Одним словом, загадка для нас, мужиков» (с. 29). В его жене Марии Степановне любовь живет «так же естественно, как сок в весенней березе» (с. 92).
Только в конце повести читатель узнает о том, что и в жизни этих героев не все текло гладко. Из скромности они скрывают от посторонних то, что вырастили четверых детей. Называют только двоих родных. Автор умело подводит читателя к мысли о том, что любовь Белостоковых дана им в награду за «-мужество, терпение и благородство» (Пестунов, Белая птица -лебедь, с. 81) Маруси, которая сама будучи пятнадцатилетней девчонкой заменила мать сиротке Любе, за то, что позже они взяли в семью Анну, родители которой погибли на Енисее.
Но самая трагическая история любви в повести — история главной героини Анны. С. Пестунов сумел нарисовать романтизированный образ женщины - молодой, цветущей, с нерастраченной силой, озорной и, несмотря на пережитое, не чурающейся людей. А пережито многое -большая любовь, предательство, рождение ребенка, нелепая гибель, пытавшегося вымолить прощение Федора. «Лихоманная» любовь, от которой несколько лет после его смерти томилась та самая «белая птица — лебедь» Анна, в итоге все-таки сменяется другой - счастливой. И даже на Аннушкином утесе под роковым признанием Федора появляются новые слова: «Живет на свете любовь!». «Это уже совсем другая история, о которой кто-нибудь непременно расскажет» (Пестунов, Белая птица - лебедь, с. 95), -уверяет автор, давая надежду на то, что историй любви будет на свете еще немало.
Тематика, своеобразие сюжетно-композиционного синтеза, поэтика в художественной системе рассказа С. Пестунова
«Малая» проза занимает в творчестве писателей-сибиряков ведущее место. Рассказы положили начало творчеству В. Астафьева, книга рассказов «Сельские жители» открыла нам В. Шукшина, периодически обращались к рассказу С.Залыгин, В. Распутин. «Малая» проза - основа творчества С. Песту нова.
Все литературоведы считают характерными чертами жанра рассказа малый объем, оперативность, актуальность, мобильность. Именно эти качества рассказа и обеспечили «расцвет» жанра, отмеченный в 1972 году литературоведом Э. Шубиным: «Более десятилетия, начиная с середины 50-х годов, - пишет он, - жанр рассказа переживал в нашей литературе период интенсивного подъема» [Шубин 1972: 223].
Активное развитие новеллистики, ее достижения, важная роль в литературном процессе привлекли внимание критиков и литературоведов к вопросам истории и теории этого жанра. Его изучение началось еще в 20-30-е годы, но наибольшая интенсивность исследований приходится на 60-70-е (Э. Шубин [168, 169, 170, 171], А. Огнев [121], А.Хайлов [159], Н. Локтев, В. Этов [175], А. Нинов [117], Н. Макина). Опубликовано немало статей, рецензий и работ обзорного характера, в которых рассматриваются не только конкретные произведения малой эпической формы, но и различные аспекты развития жанра и его поэтики.
А. Огнев выделяет такие особенности рассказа, как однособытийность, однопроблемность, сжатость изложения, целостность восприятия произведения при чтении. Э. Шубин отмечает такие специфические черты «малой» прозы, как предельная простота фабулы и малоперсонажность, которые «существенно влияют на качественное своеобразие этого вида литературы. Художественное воссоздание жизни на уровне частной коллизии с ограниченным количеством персонажей дает возможность сосредоточить смысловую нагрузку всего произведения на конкретном проявлении, поступке индивидуума, позволяет сделать значимым каждый штрих его взаимоотношений с другими действующими лицами» [Шубин 1974: 100-101]. В. Апухтина считает «обязательными и устойчивыми» жанровыми качествами рассказа «генерализацию главного и лаконизм, чувство меры в отборе деталей, емкость сюжета» [Апухтина 1984: 258].
Итак, рассказ представляет собой малую эпическую форму, для которой характерны малый объем и кон центрированность художественных средств изображения, сориентированных на решение одного конфликта, а также, как отмечает С. Кан, «предельная краткость, обусловленная интенсивной организацией художественного времени и пространства, ограниченным количеством персонажей. Все это предполагает максимальную емкость художественной детали и мгновенное, но напряженное эмоциональное восприятие читателем» [Кан 1999: 15].
Особое внимание стоит уделить вопросу происхождения форм малого эпического жанра4. Выдающийся теоретик литературы Б. Томашевский говорит об этом следующее: «В народном творчестве наряду с песней живет и прозаический рассказ. Чаще всего он приобретает форму сказки, т.е. сравнительно небольшого повествования. ... Из подобных сказок развилась в письменной литературе новелла. Новеллой называется небольшое по объему повествование, причем, если в новелле преобладает фантастический материал, она называется сказкой; если же новелла выдержана в натуралистическом стиле, т.е. в ней описываются происшествия действительно возможные, она называется рассказом» [Томашевский 2006: 144]. Э. Шубин в статье «О рассказе и устном повествовании» тоже убедительно доказывает, что рассказ «обязан своим происхождением устному повествованию» [Шубин 1971: 312]. «Связь эта, - указывает он, -может быть и неосознанной, но воздействие устной повествовательной практики конкретной эпохи, определенной этнической и социальной среды всегда можно проследить в творчестве любого писателя. Речь идет не только о словарном и стилевом влиянии, но и об идейном, тематическом и, главное, о жанрово-типологическом ...» [там же].
Доказательством этого может служить тенденция развития жанра рассказа в 60-70-е годы XX века, когда такие писатели, как Ф.Абрамов, В.Астафьев, В. Белов, С.Залыгин, В. Шукшин в своем творчестве опирались на традицию устного рассказа. Отмечая это, В. Астафьев пишет: «Склонность нашего народа к устному повествованию оказала и оказывает на русскую новеллистику наиглавнейшее влияние» [Астафьев 1985: 19]. В. Шукшин также подчеркивал, что свои эстетические принципы он связывает с искусством устного рассказа: «Помню устные рассказы моей матери. Помню, как мужики любили рассказывать всякие были и небылицы, когда случалась какая-то остановка в работе. .. . Да и сейчас это искусство устного рассказа еще живо в народе. Есть, видимо, в нем какая-то глубокая потребность. Рассказ должен был разбередить душу, войти прямо в сердце слушателей. Утешить их, успокоить, чему-то научить, поделиться тем, что самого рассказчика волнует, из души рвется» [Фомин 1976: 296-297]. Стремление убедить читателя в достоверности описываемого события заставляет писателей обращаться к форме, имитирующей устный рассказ, иначе говоря, к сказовой форме, о которой мы будем говорить ниже.
Цикл и циклизация в малой прозе С. Пестунова
В. Кузьму к характеризует эпичность рассказа как стремление к широкому и полному изображению действительности, к воссозданию духовного мира личности в его целостности. По мнению исследователя, эпичность обретает такие формы, как длинные рассказы, приближающиеся по своей структуре к повести, циклы и произведения, концентрирующие эпическое содержание в малой форме [Кузьмук 1979: 164].
Стремление к объединению, циклизации — очень характерная тенденция в отечественной «малой» прозе рассматриваемого периода. В ряду таких произведений можно назвать цикл рассказов В. Астафьева «Конь с розовой гривой», его же «повествование в рассказах» «Царь - рыба» и цикл рассказов-миниатюр «Затеей»; «повесть в рассказах» С. Крутилина «Липяги»; книгу В. Шукшина «Сельские жители»; цикл Ф. Абрамова «Трава-мурава» и др.
Развитие этого довольно специфического литературного вида («повесть в рассказах») объясняется, прежде всего, стремлением к «эпической полноте повествования о художественно воссоздаваемом мире» [Бритиков 1970: 634]. Литература всегда стремится к «сверхзадаче» - дать полное и глубокое художественное исследование жизни, однако многогранность и насыщенность ее нередко не дает возможности проследить в романе все основные вехи биографии героя. Форма рассказа, многообразие форм «малого жанра» дает писателю возможность варьировать их в композиционном построении повести, добиваясь быстрого и оправданного смещения временных планов [Дас 1994].
И.В. Фоменко в своей работе «Поэтика лирического цикла» дает определение цикла как жанра: «Цикл в узком, терминологическом значении, (в противоположность «широкому» значению - как синоним понятий «ряд», «группа», «круг» произведений) — жанровое образование, созданный автором ансамбль стихотворений, главный признак которого — особые отношения между стихотворением и контекстом, позволяющие воплотить в системе определенным образом организованных стихотворений целостную и как угодно сложную систему авторских взглядов» [Фоменко 1989: 2].
М. Дарвин, изучая связь отдельных произведений в цикле, сравнивает ее с монтажной композицией в кино, «суть которой, по словам СМ. Эйзенштейна, состоит в том, что «два каких-либо куска, поставленные рядом, неминуемо соединяются в новое представление, возникающее из этого сопоставления как новое качество» [Дарвин 2001: 12].
Изучая явление циклизации и типы циклов, можно сделать вывод о том, что объединяющим элементом может являться единство проблематики, единая тема или герой, отчетливая авторская точка зрения на действительность, определенность художественного мировосприятия, общность сюжетных конфликтов и коллизий, образно-стилистическое решение. Литературовед Н. Старыгина считает главной задачей цикла «всестороннее изображение жизни человека и народа в их взаимосвязях» [Старыгина 1985: 10].
В качестве жанровых признаков цикла ученый-литературовед Л.Н. Гареева отмечает «атмосферу произведения, сквозной образ читателя, сквозные мотивы и образы, вариативное развитие тем, особую пространственно-временная организацию, обрамляющие новеллы и очерки, лейтмотивность повествования и другие» [Гареева 2004: 23].
Важным принципом композиции цикла часто является не единый фабульный стержень, а идейно-тематическое единство, проблематика, угол зрения, в соответствии с которым писателем отбирается материал. В связи с отсутствием общей фабулы в цикле возрастает композищюнная роль образа автора. Н. Старыгина отмечает, что «развитие авторской мысли составляет внутренний сюжет цикла, связывающий все его компоненты в ассоциативной последовательности» [Старыгина 1985: 10].
Повесть в рассказах С. Пестунова «Сватова деревня» целиком посвящена людям современной писателю деревни. Впечатление целостности картины мира, нарисованной художником, достигается, главным образом, не за счет композиционного выстраивания и «склеивания» частей, а благодаря их имманентному идейному единству. Хотя в повести практически нет «сквозных» действующих лиц и сюжетных линий, перед нами очевидное единство произведения, так как заметную циклообразующую роль выполняет образ рассказчика, обладающего определенным взглядом на мир и людей. Связующим звеном в этом цикле рассказов является также и место действия (одноименное названию повести).
Циклизация рассказов в повести «Чудный месяц» также вызвана самой спецификой образа автора. Причем, доминирующее положение занимают не столько картины действительности, сколько нравственно-эстетическая оценка их лирическим героем. Здесь, как и во всех циклических произведениях С. Пестунова «притираются» друг к другу совершенно самостоятельные рассказы, каждый со своим аспектом изображения, героем, конфликтом, причем, каждый из них решает общую проблему под собственным углом зрения. В результате возникает рельефная картина действительности, отражающая реальную жизнь во всей ее многогранности и сложности.
Нередко рассказы циклизуются в книгу. Такова книга С. Пестунова «Жизнь бы текла да людей радовала», в которой, объединенные образом повествователя, рассказы образуют единое произведение. Литературовед А.Г. Коваленко, рассуждая об образе автора в лирическом цикле, утверждает, что «чем активнее голос автора в лирическом произведении, чем сильнее лирическая струя, тем ощутимее фрагментарность, сюжетная «несобранность». Сознание писателя включается в произведение в форме наблюдений, раздумий» [Коваленко 1983: 72]. И далее: «еще более фрагментарным становится произведение, когда личность лирического героя ставится в центре изображения, показана крупным планом. Тогда его сознание как основной предмет изображения поглощает весь материал, оформляя его в ассоциативные ряды впечатлений, воспоминаний, раздумий. Таким образом, свободная композиция и цикличность обусловлены самой спецификой лирического отражения действительности» [там же]. (Прозаический цикл сохраняет многие признаки лирического цикла, поэтому, хотя многие вышеприведенные обобщения основаны на материале поэзии, все они носят универсальный характер).
