Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Время и судьба. Герой своего времени 8
Романтизм первой четверти 19 века и Бестужев-Марлинский 13
Ранняя проза Бестужева. Поиски географии 24
Бестужев и его участие в становлении жанра романтической повести.. 45
ГЛАВА II Тема Кавказа как зеркало времени 48
Кавказ и русский романтизм 54
Кавказская тема у Пушкина 57
Романтизм и восток 61
Марлинский - очеркист 65
ГЛАВА Ш Образ автора и проблема востока 82
Бестужев-Марлинский в 30-е годы. Национально-историческая проблематика 88
Проблема характера в 30-е годы и восток, "человек естественный"... 92
"Мулла-Hyp", последняя повесть Бестужева-Марлинского 111
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 120
БИБЛИОГРАФИЯ 123
- Романтизм первой четверти 19 века и Бестужев-Марлинский
- Кавказ и русский романтизм
- Бестужев-Марлинский в 30-е годы. Национально-историческая проблематика
Романтизм первой четверти 19 века и Бестужев-Марлинский
Бестужев-Марлинский остро чувствовал своё время. И в его творчестве и в судьбе ощущалось это дыхание. Такая тесная и прочная связь со временем свойственна художникам экстравертным, творящим от полноты ощущений, от глубинной связи с миром.
Это было особое время, когда политика и высокая литература были рядом, когда словесность была делом политической важности, а сама фигура литератора как будто укрупнялась благодаря этой ответственности. Для Бестужева здесь не было противоречия. Задача исторического момента была его, Бестужева, личной задачей... Свой талант он отлал на службу революционному делу, например создавая агитационную лирику, он унижал свой поэтический дар. ЗДесь не было конъюнктуры. Он был искренен в том, что творил. Рождённый своей исторической эпохой, он становился собою, улавливая главные темы времени и его социальные смыслы.
Бестужев-Марлинский - прирожденный литератор. Поэтому он испытывал постоянную потребность выражать себя, свои ощущения, идеи и фантазии в слове. Поэтому он находил интерес и в критике, и в публицистике, и в стихах, и в прозе. Он участвовал в жизни своего времени, был на самом острие. Судьба его удивительна, и это не слова. Анна Ахматова сказала о Другом поэте: «Ему как будто создают судьбу». И это в полной мере можно отнести к нашему герою.
Он служил в лейб-гвардии драгунском полку, танцевал на балах, предавался сердечным романам, всем радостям молодой жизни, стрелялся на трёх дуэлях сам и был секундантом, принимал участие в военных походах. Дослужился до штабс-капитана, был адъютантом герцога Вюртембергского. Вступив в Северное декабристское общество, он занял в нём крайне радикальную позицию. Во время восстания на Сенатской площади он был активным участником событий, за что и был осуждён по первому разряду. Год он провел в тюрьме, после чего был направлен в Якутию на поселение. Через несколько лет по ходатайству переведён на Кавказ в действующую армию солдатом под постоянный надзор полиции. Незадолго до смерти получил опять чин офицера за беспримерную храбрость. Убит в бою под Адлером в 1837 году. Тело так и не было найдено.
За несколько часов до смерти он написал духовное завещание.
Это сухая фактография, и в ней нет главного. Его жизнь разделилась на две части: до трагедии на Сенатской площади и после. Бестужев был человеком, прежде всего общественным. Смертный приговор ему, как и некоторым другим участникам восстания, заменили ссылкой. Но Государь лично проследил за тем, чтобы такие, как Бестужев, никогда не смогли начать другую жизнь, окунуться в новую деятельность. Пройдя через тюремное заключение, ссылку и солдатчину, он переживает социальную смерть. Его не повышают в звании, несмотря на беспримерную храбрость, и не дают наград. Он рвался из далёкой Якутии, которая потом покажется ему раем, на Кавказ. Кабинетные занятия томят его, он хоть как-то хочет прикоснуться к прежней жизни. Он знает, что такое служба и привык служить. Война есть война, а служба это долг офицера. Но его не замечают, его как будто бы нет. На его прошения по состоянию здоровья перевести его из губительного климата в любое другое место, где идут военные действия, государь отвечал неизменным отказом.
Государство давало понять ему, что он своей вины перед обществом он не сможет искупить ничем -ни верной службой, ни ратным подвигом. Ему не оставили надежды.
Бестужев занимается литературой в тюрьме и в ссылке, он изучает языки, чтобы читать литературу в подлинниках. Он пишет письма. Это не только переписка, а один из способов участия в литературной жизни. Его адресаты Пушкин, Вяземский, братья Полевые. Дух его не сломлен. Творческая жизнь продолжается.
Литературные занятия теперь были для него спасением в подневольной ссыльной жизни. Творчество стало убежищем. Там, склонясь над листом бумаги, он оставался самим собой. На этом «острове свободы», которая так необходима была его душе, он был хозяином. Воображение творило с той же силой, что и прежде, до потрясения.
Тема спасения в творчестве станет темой поколения, темой эпохи. Этот аспект прекрасно проанализирован в работе О.Монаховой и М.Малхазовой «Русская литература XIX века» на примере судьбы Алексея Столыпина-Монго: «Родственник и друг Лермонтова, Столыпин-Монго человечески был очень близок поэту, но, как это часто бывает, духовно, интеллектуально ему уступал. В эпоху безвременья, когда личность не может реализовать себя в общественном служении, а ограничить круг своих интересов частной жизнью не хочет, единственным выходом из замкнутого круга становится литературно-научная деятельность. Лермонтов был гений, гениальностью своей вырвавшийся из страшного замкнутого круга, «начертанного императорским скипетром». «Столыпин-Монго не был даже талантлив. И вот, умный и обаятельный, но творчески бессильный, он отдал жизнь долгой, мучительной и бесплодной любви к графине А.К.Воронцовой-Дашковой».
Марлинский, одаренный, талантливый литератор, человек творческий смог вырваться из уготованной ему пропасти в мир духовной жизни: он вернулся в литературу. Гибель товарищей потрясла его, но сердце не было разбито. Времена изменились надолго, и он понимал это, но его художественные задачи остались теми же.
Кавказ и русский романтизм
История русского романтизма тесно связана с рядом мотивов и образов, которые маркируют тематику этого метода. Тема Кавказа занимает здесь одно из важных мест. Его необычная красота, кавказская вольница, столь притягательная для европейца, и «естественный человек», живущий в этом мире, не пережившем ещё своей патриархальности. Кавказ - постоянно трансформирующийся образ, иногда приобретающий символическое значение. Сама история определила место Кавказа в романтическом образе мира. Она же придала ему двойственность.
Кавказ с начала XIX века постоянное место военных действий. Российская империя расширялась, завоёвывая Закавказье, т.е. для людей военных или служащих по министерству Иностранных дел, это просто место службы. Вслед за военными на Кавказ устремились штатские. Поначалу это были странники и путешественники, позже, во времена Николая I, Кавказ стал местом ссылки осуждённых по делу декабристов. Там появились изгнанники, т.е. те, кто не выбирал себе судьбы, а был выслан высочайшим повелением. Противоречивость этого образа значима. Можно даже сказать, что Кавказ представлял собой целую систему значений. Строго говоря, изображение Кавказа встречается ещё у Державина. Его оды «На покорение Дербента» и «На возвращение графа Зубова» славят силу русского оружия. Первым подробно обращается к изображению Кавказа Жуковский в стихотворении «К Воейкову» (1814) . Вслед за ним мы переносимся в леса и горы. Перед нами предстаёт мир кавказской природы.
Но там среди уединенья
Долин, таящихся в горах
Гнездится и балкар, и бах,
И абазех, и камукинец... Горец здесь представлен, как охотник и воин. Он показан как часть этой природы, что являлось для того времени типичным в представлении о «естественном человеке». Именно это важнее всего показать Жуковскому. Горцы «как серны скачут по горам, бросая смерть из-за утёса».21 Писали о Кавказе и декабристы. Кюхельбекер, побывав на Кавказе, написал «А.П. Ермолову» и «Грибоедову». Стиль описаний картин Кавказа у него - торжественно-героический, восходящий к Державину, это край преданий о богоборце Прометее. Здесь Кюхельбекеру виделся поэт-пророк («Пророчество»). Наполнение образа Кавказа особой атмосферой русского общества особенно ясно видно в стихотворении К.Рылеева «Пустыня». (1821).Здесь Кавказ предстаёт воинственным и грозным.
Бестужев-Марлинский в 30-е годы. Национально-историческая проблематика
Повесть «Аммалат-бек» всегда привлекала к себе особое внимание исследователей. Оригинальные образы горцев, новый неизвестный русскому читателю 30-х годов обширный кавказский материал, драматическое повествование и сам кавказский вопрос, как важный вопрос русской жизни того времени, - всё это делало повесть Бестужева особенно популярной. Мы уже подробно останавливались во второй главе на глубоком этнографическом интересе, с которым Бестужев разрабатывал и собирал кавказский материал, оказавшись в 1829 году в Дагестане. Он читал летописи, изучал языки и общался не только с местными литераторами, но и с народом, который окружал его в повседневной жизни.
Интерес его к Кавказу был многослоен. Прежде всего его, как литератора и гражданина, волновала тема русско-кавказских отношений. Он видел, как устроена жизнь горских народов, и был далёк от мысли идеализировать этот мир, где люди живут в полутьме и едят, подобно зверям, сырое мясо. «Три дня провели мы между этими детьми природы, не знающими никакого начальства и потому никакого властолюбия, чуждыми почти всех страстей, всех пороков общества, не знающими, зато никаких его выгод, между людьми, так сказать, не покинувшими ещё животного состояния: это была олицетворённая утопия Жан-Жака Руссо, только грязная не нарумяненная, нагая».
Очевидно, что отвергая отвлечённый руссоизм, Бестужев хотел бы противопоставить ему, с одной стороны, путь достижения гармонических общественных отношений. Поэтому пафос его очерков о Кавказе - это пафос просвещения и общественного прогресса. С другой стороны, он непосредственно наблюдал, чем конкретно оборачивается для «дикого народа» русская просветительская миссия. Он хорошо понимал, видя день ото дня жизнь азиатов, как они укоренены в этом диком для европейского взгляда быту.
Всегда мечтая написать настоящий исторический роман «в духе Вальтер Скотта», Бестужев, наконец, получил эту возможность, будучи на Кавказе. «Аммалат-бек» - его лучшая дань Вальтеру Скотту, к пониманию которого он стал гораздо ближе в 30-е годы. В отличие от ранних романтических повестей, в которых историко-культурный антураж играл в большой степени декоративную роль, сейчас Бестужеву принципиально важен исторический и национальный колорит. Ему необходимо понять, что же формирует характер человека, как конкретный человек связан с историей, из чего слогается национальное сознание, культурные и религиозные особенности.
У этих новых задач бестужевского творчества было два источника: его сближение с действительностью и круг чтения. Он подробно изучил «Письма об истории Франции» и «Историю завоевания Англии норманнами» Огюстена Тьерри. Именно у Тьерри приобретают особое значение понятия «эпохи», «исторического колорита» fc «исторического характера». Он выдвигает понимание истории народа, истории всей нации: «Эта история представила бы нам одновременно и примеры управления, и тот сочувственный интерес, который мы напрасно ищем в авантюрах маленького числа привилегированных лиц, целиком занимающих авансцену истории. В наших душах гораздо скорее пробудилась бы привязанность к участи массы людей, которые жили и чувствовали, как мы, чем к судьбам вельмож и князей... Движение народных масс показалось бы более внушительным, чем шествие завоевателей, а их несчастия более трогательными, чем бедствия лишённых владения королей».43
Создавая «Историю завоевания Англии норманнами», Тьерри занялся глубоким этнографическим исследованиям англосаксов, историей их племен, бытом и нравами. Он видел в изучении колорита местных культур важное средство познания и изображения прошлого.
Какое множество близких к Тьерри подходов мы найдём у Бестужева! Он также находит путь к познанию исторических закономерностей происходящего в фундаментальных этнографических изысканиях. В своих кавказских исследованиях он выдвигает на передний план подробный исторически конкретный материал о жизни различных племён, об их быте, нравах и наречиях.
