Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Художественные особенности ранней прозы Ю.В. Жадовской (1840-1850-е гг.)
1. Эпистолярно-дневниковая форма как жанровая особенность ранних повестей Ю.В. Жадовской с. 15 - 40
2. Жанрово-стилевое своеобразие романтических повестей Ю.В. Жадовской («Простой случай», «Переписка», «Непринятая жертва», Неумышленное зло», «Ни тьма, ни свет», «Отрывки из дневника молодой женщины»). с. 41 -71
3. Сюжетно-композициоиная структура повести Ю.В. Жадовской «Сила прошедшего» (1851) с. 72 - 97
ГЛАВА II. Проза Ю.В. Жадовской 1850-60-х годов. Движение от романтизма к реализму .
1. Формирование реалистических принципов в творчестве Жадовской в 50-60 гг. XIX в. с. 98 -ПО
2. Типология характеров и структура повествования в повести Ю.В. Жадовской «Отсталая» (1861). с. 111 -133
3. Предметный мир в романах Ю.В. Жадовской («В стороне от большого света» (1857), «Женская история» (1861)) . с. 134-166
Заключение с. 167-174
Примечания с. 175-181
Библиография с. 182-195
- Эпистолярно-дневниковая форма как жанровая особенность ранних повестей Ю.В. Жадовской
- Сюжетно-композициоиная структура повести Ю.В. Жадовской «Сила прошедшего» (1851)
- Формирование реалистических принципов в творчестве Жадовской в 50-60 гг. XIX в.
- Предметный мир в романах Ю.В. Жадовской («В стороне от большого света» (1857), «Женская история» (1861))
Введение к работе
Одним из актуальных вопросов изучения русской литературы XIX века на современном этапе является восполнение так называемых «белых пятен» в истории ее развития. Необходимо усилить внимание к творчеству поэтов и писателей (Е.А. Ган, Н.Д. Хвощинская, М.С. Жукова, А.Я. Панаева, Ю.В. Жадов-ская и др.), стоящих у истоков развития женской прозы, которых обычно относят ко «второму» и даже «третьему» ряду, но при этом их роль в развитии отечественной литературы существенна. Конкретное изучение творчества таких писателей позволит воссоздать целостную картину развития историко-литературного процесса в России, выявить его закономерности, расширить представление о жанровом разнообразии и художественных особенностях русской литературы XIX века, восстановить всю полноту историко-литературного контекста, в котором развивается деятельность выдающихся писателей.
Литературное наследие некоторых малоизвестных и «забытых» поэтов и писателей было изучено за последнее время довольно полно. Однако творческое наследие Юлии Валериановны Жадовской (1824 - 1883) нуждается в тщательном исследовании. Проза писательницы, ее место в историко-литературном процессе XIX в. не нашли в современном литературоведении развернутой и системной оценки. Отсутствует полное, снабженное научными комментариями издание ее произведений. Целостное исследование прозы писательницы важно не только для уяснения особенностей ее творческой индивидуальности, но и как одна из возможностей нового осмысления специфики «женской» прозы, развития русской литературы 1840 - 1880-х гг. в целом.
Имя Юлии Жадовской закрепилось в сознании многих поколений русской интеллигенции не только благодаря таким стихам, как «Грустная картина» и «Нива, моя нива», ставшими хрестоматийными, но и романсам, которые звучат до сих пор. Жадовская вошла в «большую» литературу «на равных» со многими представителями русской поэзии середины XIX в. И.Н. Розанов в начале XX в. причислил Жадовскую к «блестящей плеяде людей 40-х годов», которая замыкается великими писателями земли русской Л.Н. Толстым...» [1].
О ней писали наши великие критики В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев, ее влияние испытали Л.Н. Трефолев, И.З. Суриков и другие поэты. Н.Г. Чернышевский знал многие стихотворения поэтессы наизусть. И.А. Бунин переписал для себя «Тихо я одна бреду по саду...», а В.Я. Брюсов-переводы Жадовской из Уланда.
Многие композиторы, в том числе Ф.Н. Глинка, А.С. Даргомыжский, А.Е. Варламов, А.Т. Гречанинов, М.М. Ипполитов-Иванов, СВ. Рахманинов, P.M. Глиэр и др., сочиняли музыку на слова Жадовской. Полина Виардо с успехом исполняла в 1853 г. в Петербурге романс Даргомыжского «Я все еще его, безумная, люблю...», ставший знаменитым.
Ее имя известно ученым-литературоведам, но само творчество писательницы и поэтессы до сих пор не исследовано с достаточной глубиной и объективностью. Между тем произведения Жадовской в свое время оказали заметное влияние на развитие и совершенствование художественного слова. Поэзия Жадовской была признана критиками еще при жизни. Современники отмечали самобытность ее таланта (П.А. Плетнев), романтическую устремленность к мечте (В.Н. Майков, В.Г. Белинский). А.А. Григорьев поставил Жадовскую в один ряд с известными поэтами - А.С. Хомяковым, Н.П. Огаревым, А.А. Фетом, Н.Ф. Щербиной и др. В то же время демократической критике (Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев) импонировала другая существенная черта поэтики Жадовской - стремление к социальному аспекту в характеристике героев и их духовных порывов. Это качество в наибольшей степени проявилось в жанрах повестей и романов. Демократическая критика оценила искренность, демократизм и социальную направленность прозы Жадовской.
В дальнейшем критика XX века (М.П. Пархоменко, Б.Я. Бухштаб, И. Ай-зеншток, П.В. Быков, A.M. Скабичевский, В. Касторский, П. Лосев) обратилась к исследованию биографии поэтессы. Изучением поэзии Жадовской занима лось советское литературоведение. В 1975 г. появилась диссертация В.А. Елагово «Поэзия Юлии Жадовской», в которой дается анализ поэзии Жадовской на широком фоне литературы XIX века. В диссертации прослеживается творческий путь поэтессы, рассматривается поэзия Жадовской в русле лучших традиций русской поэзии и так называемой «женской поэзии» (Елизавета Шахова, Каролина Павлова, Евдокия Ростопчина). Автор воссоздает облик поэтессы на материале ее дружеской переписки с видными людьми эпохи, архивных документов, журнальных и газетных изысканий. В.А. Благово отмечает: «Жадовская вошла в «большую» литературу «на равных» со многими представителями русской поэзии середины XIX века.. .Поэтесса не только творчески усвоила их, но и сумела кое в чем предвосхитить даже такое великое явление, как, например, Некрасов» [2].
В 1979 г. В. Осокин, а затем в 1991 г. В. Пикуль обращаются к личности Ю. Жадовской, рассказывая ее биографию в виде сентиментальной истории любви. В 1993 г. издательство «Планета» опубликовало роман «В стороне от большого света» и повесть «Отсталая». У современных читателей появилась возможность познакомиться с самими произведениями Жадовской и кратким послесловием к ним.
В 2004 г. по лирике Ю.В. Жадовской защищена кандидатская диссертация Е.А. Трушиной «Лирика Ю.В. Жадовской (Мировидение и поэтика)», в которой дается подробный анализ мировидения и лирики поэтессы. В работе рассматриваются ведущие мотивы лирики Жадовской, особенности их образного воплощения, выявляются черты поэтики ее лирики как своеобразный синтез лермонтовских и некрасовских традиций, раскрывается жанровая типология поэзии, основные композиционные особенности, ее ведущие лексико-стилистические черты, традиции и новаторство поэтессы в использовании языковых средств художественной выразительности. Автор исследования делает вывод о том, что ведущими мотивами в творчестве Жадовской являются философско-религиозные и духовно-нравственные, в полной мере отразившие миро видение поэтессы, отмеченные чертами православной этики; что поэзия Жадовской закрепила новаторские тенденции так называемой «женской» лирики середины XIX века, представленной в первую очередь именами Е. Ростопчиной и К. Павловой, углубляя психологизм, задушевность и теплоту в изображении переживаний лирической героини.
Литературоведческая наука продолжает исследовать творчество Ю.В. Жадовской - биографию (и здесь остались еще белые пятна), жанровые разновидности ее лирики, основы мировидения поэтессы. Тот факт, что и через два столетия ученые и историки-исследователи вновь обращаются к изучению личности Ю.В. Жадовской, говорит о ее литературном таланте и искренности чувств, которые не могут не затронуть сердце русского человека и оставить исследователей равнодушными.
Таким образом, поэзия Жадовской исследована достаточно полно. Тщательного же анализа прозы Жадовской не было. В 2002 г. была защищена диссертация Е.В. Хохловой «Жанровая эволюция прозы Ю.В. Жадовской», где она попыталась рассмотреть отдельные ее прозаические произведения с точки зрения «женской» прозы. В работе дается анализ проблематики произведений с учетом тендерного подхода к интерпретации художественного текста. Ею делается вывод о том, что жанровая эволюция прозы Жадовской обусловлена динамикой творческой личности писательницы, ее художественного видения и мироощущения, а также общей эволюцией литературного процесса 40-60-х гг. XIX века от романтизма к реализму.
Однако до сих пор мы не имеем полного и научно обоснованного издания произведений Ю.В. Жадовской, что очень затрудняет исследование. В предлагаемой работе восполняются пробелы, которые существуют в исследовательской литературе о Жадовской. Диссертация выполнена с учетом достижений предыдущей науки. В работе намечаются новые подходы к рассмотрению жанровой эволюции творчества Жадовской с учетом особенностей поэтики ее произведений и особенностей выражения авторского начала. Предпринимается по пытка определить место писательницы в прозе середины XIX века. В эпическом произведении авторское начало может проявляться как авторская точка зрения на воссоздаваемую реальность, как авторский комментарий по ходу сюжету, как прямая, косвенная или несобственно-прямая характеристика героев, как авторское описание природного и вещного мира. Формы авторского присутствия в тексте во многом определяются родовой принадлежностью произведения и его жанром.
Цель данного исследования - рассмотреть художественный мир прозы Ю.В. Жадовской, особенности жанровой эволюции и поэтики ее произведений в контексте литературного процесса 40-80-х гг. XIX века.
Задачи дисертанті:
1. Определить жанровую специфику прозы Жадовской с учетом особенностей выражения авторского начала.
2. Раскрыть идейно-художественное своеобразие произведений Жадовской во взаимосвязи с литературными традициями.
3. Рассмотреть своеобразие стиля, систему образов и способы их создания, сюжетно-композиционные признаки прозы Жадовской.
4. Проанализировать отличительные черты поэтики прозы Жадовской как отражение позднего романтизма в русской литературе 40-50 гг. и воплощение реалистических начал 60-80 гг. XIX века.
5. Охарактеризовать новаторство поэтики творчества писательницы в плане средств художественной выразительности.
Объектом диссертационного исследования является проза Жадовской как менее изученная в творчестве писательницы.
Предмет исследования - жанрово-стилевые признаки прозы Жадовской, основы поэтики прозаического наследия писательницы.
Научная новизна работы. В работе дается целостный анализ жанровых и стилевых особенностей прозы Жадовской, определяется новаторство поэтики ее прозы как отражение романтических и реалистических начал в литературе 40-80 гг. XIX века.
Материалом исследования явились прижизненные публикации прозаических произведений Жадовской в различных периодических изданиях и сборниках («Отечественные записки», «Москвитянин», «Русский вестник», «Время», «Русское слово», «Русская Старина», «Русские ведомости» и др.), а также Полное собрание сочинений Ю.В. Жадовской в 4-х томах (1894), выпущенное братом Ю.В. Жадовской, куда вошли ее стихотворения, повести и романы, письма и переводы.
Введены в активное обращение эпистолярий писательницы, архивные материалы, хранящиеся в ИР ЛИ РАН, ИМЛИ им. A.M. Горького РАН, РГАЛИ, ГРБ, мемуары современников писательницы и т.д.
Методологическая основа исследования связана с историко-литературным аспектом. В хронологической последовательности рассматриваются произведения Жадовской с учетом их жанровой и стилевой принадлежности, системы образов и способов их изображения.
Как в целом, так и в отдельных главах и разделах изложение ведется от частного к общему. Широко используется историко-функциональный, истори-ко-генетический, структурно-типологический, сопоставительный, биографический методы исследования. Исследование проводится на различных уровнях методологии (конкретно-литературном, теоретико-эстетическом, аксиолого-концептуальном).
Теоретической основой исследования явились труды отечественных критиков и литературоведов по истории русской литературы XIX века в целом, поэзии и прозы (работы В.Н. Аношкиной, О.М. Буранка, Л.Я. Гинзбург, Б.П. Городецкого, А.Ф. Захаркина, В.В. Кожинова, В.И. Коровина, Ю.Г. Круг-лова, В.И. Кулешова, Ю.М. Лотмана, Н.Н. Скатова, В.Е. Хализева, ИЛ. Щеб-лыкина и др.). При рассмотрении жанровой эволюции творчества писатель ницы использовались работы Н.А. Вердеревской, Л.Я. Гинзбург, Н.А. Гуляева, И.В. Карташовой, Г.Н. Поспелова, М.В. Строганова, Н.Д. Тамарченко, В.Ю. Троицкого, Л.В. Чернец, А.Я. Эсалнек; по проблемам поэтики и стилевого развития русской литературы - работы А.Н. Веселовского, А.А. Потебни, В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Н.А. Гуляева, Д.С. Лихачева, Ю.В. Манна, Г.М. Фридлендера, СЕ. Шаталова.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть учтены при изучении особенностей литературного процесса 40-80-х гг. XIX века и взаимосвязей творчества выдающихся писателей и писателей так называемого «второго ряда». Концепция дает научное обоснование аргументированного подхода к определению места, ценности творчества Жадов-ской в истории художественного процесса русской литературы XIX века и роли художественной прозы в трактовке традиций и новаторства.
Практическая ценность работы заключается в том, что она содержит выводы и материалы, в том числе архивные, которые могут быть использованы исследователями русской литературы, преподавателями вузов и школ. Материал может применяться в образовательной практике вузов, а также в деятельности гуманитарных классов общеобразовательных школ, лицеев и гимназий.
Положения, выносимые на защиту:
1. Ю.В. Жадовская как прозаик развивалась в русле романтических и реалистических традиций. Романтические традиции наиболее ярко проявились в ранней прозе писательницы, реалистические - в поздней.
2. На формирование жанровых признаков повлияла эстетика «натуральной школы» (внимание к деталям провинциального быта).
3. Талант писательницы проявился в разработке жанра светской («домашней») повести и социально-психологического романа.
4. В прозе Ю.В. Жадовской отразилась лермонтовская линия романтико-философского осмысления действительности. 5. Прозу Ю.В. Жадовской следует рассматривать как синтез основных тенденций развития русской реалистической прозы середины XIX в. (сценичность, психологизм, близкий по типу к толстовской «диалектике души»; полифоничность в русле исканий Ф.М. Достоевского).
6. Весом вклад писательницы в разработку типологии женского характера в его социально-психологических аспектах, что способствовало общему обогащению реализма русской прозы середины XIX века.
Апробация научных результатов исследования осуществлялась на Меж региональной научно-практической конференции «Формирование профессионализма учителя на этапах довузовского, вузовского и послевузовского образования» (РГУ им. С.А. Есенина, 2004), Международной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (МГТУ им. М.А. Шолохова, 2004 2007). Отдельные выводы работы отражены в опубликованных статьях, отчасти апробированы в педагогической деятельности диссертанта.
Структура исследования определяется поставленными задачами и предметом исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечания, списка использованной литературы и архивных материалов.
В свое время проза и стихи Жадовской печатались в разных периодических изданиях и сборниках («Отечественные записки», «Москвитянин», «Русский вестник», «Время», «Русское слово», «Русская Старина», «Русские ведомости» и др.). После ее смерти единственно полным изданием остается до сих пор «Собрание сочинений в 4-х томах», выпущенное ее братом Павлом Жадов-ским в 1894 г., содержащее переписку писательницы, которая позволила заглянуть «в самую глубь души ее», правда, вместе с тем издателям были предъявлены серьезные требования «осторожности при выборе писем». «В них (письмах. - И.В.) можно отметить кое-какие черты портрета Жадовской, ее живость, душевную неудовлетворенность без крикливых жалоб, несмотря на физические недуги и разные житейские неудачи; затем в них видна любовь покойной писательницы к жизни и неустанная борьба за существование» [3].
Некоторые критики отмечали ценность «другой части», «другой группы писем» - к родным: «Впрочем, и в этой группе писем ясно замечается черта характера покойной - необычайная мягкость характера, постоянно доводящая ее обладательницу до всепрощения и примирения со всеми и даже после крупных размолвок, ... , благородство редкостное и высокоценное в наш холодный, эгоистичный век» [4].
Середину 50-х гг. XIX в. можно считать вершиной в творчестве Жадовской. В 1847 году она пишет первые прозаические произведения, преимущественно в форме дневников и писем. В них варьируется сюжет непонятой, отвергнутой, несостоявшейся любви, разрешающейся трагически («Переписка», «Отрывки из дневника молодой женщины», «Непринятая жертва», «Простой случай» и др.). Исповедальность ранней прозы Жадовской органично связана с ее поэзией.
В ее поздней прозе («В стороне от большого света», «Женская история», «Отсталая») отразился «последний кризис», который пережила писательница в конце 50-х - начале 60-х гг. Сюжет несостоявшейся любви повторяется уже как вариант судьбы, отвергнутый героиней («Сила прошедшего»). Героиня поздней прозы Жадовской приходит к мысли, что «человек призван в мир бороться с горем, а не падать в бессилии» («Женская история»). Творчество писательницы обретает в этот период черты житейской бытовой конкретности.
В 1867 г. «Русский вестник» печатает бытовой очерк «Житьё-бытьё на Кореге (записки Гульпинской Авдотьи Степановны)» (без подписи Жадовской) и роман «В стороне от большого света», вышедший вскоре отдельной книгой. В следующем году выходит сборник не только ее поэтических, но и прозаических произведений, в частности повестей.
Стремление создать широкое полотно русской жизни, осмыслить социальные перемены, происходящие в стране, проявились у Жадовской в «Отрыв ках из неоконченного романа». Он создавался до 1859 г. и, судя по рукописи, представлял собой как бы один из вариантов поэмы Н.А. Некрасова «Саша». У Жадовской героиня уезжала познавать мир в губернский город. Вторая встреча героев должна была, вероятно, выявить основную идейную коллизию. По каким-то причинам ни «Отрывки из неоконченного романа», ни повесть в стихах «Неугомонная душа» (1847) не были опубликованы при жизни автора.
В жанровых исканиях Жадовская, которая в своей прозе сначала обращается к наиболее популярной в романтической литературе разновидности жанра повести - «светской» повести в форме дневников, записок, писем, постепенно переходит к реалистическому роману и завершает свое творчество реалистической повестью. В ее творчестве проявилась как общая тенденция литературного процесса к объективности изложения, так и эволюция самой личности писательницы, связанная с изменением художественного видения мира и человека, что нашло отражение в различной трактовке женского характера и манере повествования.
В ранних повестях элементы автобиографизма сочетаются с психологизмом. Уже в 1840 гг., когда женское творчество утвердилось в литературе как самостоятельное явление, а социальная проблематика и психологизм стали неотъемлемой чертой литературы, в рамках «светской» повести формируется особая разновидность - «женская» повесть.
Несмотря на развивающиеся в литературном процессе реалистические тенденции, в «женской» прозе до начала 50-х гг. господствует романтическая традиция. Творческая задача женщин-писательниц, заключающаяся в пристальном внимании к внутреннему миру, была созвучна величайшему достижению романтизма, которое выражалось в открытии полноценной человеческой личности, вбирающей в себя весь мир. «От изображения человека вообще, от «типовых» страстей, отчужденных от человека, романтики обратились к противоречиям целостной личности, к духовному содержанию ее социального бытия» [5]. Ранние произведения Ю.В. Жадовской сохраняют черты романтической повести, углубляя и расширяя ее содержание. Для своих повестей Жадовская часто избирает форму повествования в виде дневника, записок или писем, сочетая эпистолярий с самим повествованием, что обуславливается как авторской концепцией мира, так и определенными тенденциями литературного процесса 1840-х гг.
В исследовательской литературе существует несколько попыток выделить этапы творчества Ю.В. Жадовской. Одна из них связана с мировосприятием поэтессы, которая представлена в работе Е.А. Трушиной «Лирика Ю.В. Жадовской (Мировидение и поэтика)». Все творчество Жадовской она делит на три периода с учетом духовных исканий поэтессы. По мнению Трушиной, до конца своего творческого пути Жадовская оставалась в русле романтического метода, хотя общий процесс демократизации литературы 1840-1850-х гг. не мог не отразиться на ее творчестве.
Существует и другая точка зрения. Исследователь Е.В. Хохлова в своей диссертации «Жанровая эволюция прозы Ю.В. Жадовской» также выделяет три этапа развития прозы Жадовской, с учетом освещения проблем развития жанров в русском литературоведении. По мнению Хохловой, «изучение прозы Жадовской пополняет историю художественного осмысления женского характера не только в женской прозе, но и в русской литературе в целом. В ее повестях и романах наблюдаются поиски возможных путей становления и развития женщины. Эволюция характера героинь выявляет, с одной стороны, социально-исторические тенденции, а с другой, содержит в себе и автобиографический подтекст» [6]. Мы также будем придерживаться классификации Е.В. Хохловой, т.к. считаем, что проза Жадовской создавалась как в русле романтизма, так и реализма. Это было обусловлено социально-историческими предпосылками развития всей русской прозы XIX века. С учетом этого можно выделить:
1 период - ранние повести Жадовской (1847 -1849 гг.), соотносимые с романтическим типом творчества. 2 период - повесть «Сила прошедшего»(1851), в которой наблюдается синтез романтических и реалистических тенденций.
3 период - реалистические романы «В стороне от большого света»(1857) и «Женская история»(1861), а также повесть «Отсталая»(1861), где реалистический тип творчества проявляется на всех уровнях организации текста.
В задачу данного исследования входит рассмотрение жанрового и стилевого своеобразия прозы Жадовскои, ее эволюции как в русле романтических, так и реалистических тенденций.
Исследование движения от романтической повести к большой жанровой форме романа и к реалистической повести в прозе Жадовскои отражает общее движение русской литературы от романтизму к реализму, позволяет представить более точную картину жанровых и поэтико-стилевых исканий русской литературы в целом.
Эпистолярно-дневниковая форма как жанровая особенность ранних повестей Ю.В. Жадовской
Обратившись к прозе в самом начале 40-х гг., Ю.В. Жадовская не могла пройти мимо так называемого «женского» вопроса. Существенным моментом творческих замыслов писательницы можно считать развитие женской темы в ее повестях и романах. В «дворянских гнездах» в атмосфере патриархального воспитания формировались женские характеры, в которых все дышало умом, «развитым на досуге» (книги в помещичьих усадьбах, по свидетельству современников, читались с гораздо большей жадностью, нежели в городах), очарованием богатого чувства, не растраченного в пустом блеске светского существования. Во многих произведениях русских писательниц XIX в. был затронут вопрос о женском развитии, его формах и сущности. Потому лучшие произведения русских писательниц XIX в. сближает идея духовного развития женщины («Суд света» Е.А. Ган, «Дача на Петергофской дороге» М.С. Жуковой, «Хозяйка» Е.В. Кологривовой, «Переписка» Ю.В. Жадовской, «Степная барышня» А.Я. Панаевой, «Из провинциальных портретов» Н.С. Соханской и др.).
По мнению Д.И. Мацкевича, «умственные способности принадлежат женщинам так же, как и мужчинам, и если в этом случае допустить разницу, то она состоит скорее в качествах или свойствах способностей, чем в их объеме или обширности» [7]. В 50-ые гг., в отличие от 30-х, уже многие десятки женщин работали в журналистике и литературе стенографистками, переводчицами, корректорами, литературными редакторами.
«Женский» вопрос был открыт для обсуждения в 30-е гг. Журналы «Современник», «Отечественные записки», «Русское слово» начали поход за совершенствование женского образования, за ослабление семейного деспотизма, за право женщин на творческий труд. Д.Н. Овсянико-Куликовский выделяет из многих женщин Ю.В. Жадовскую, которая смогла поднять эту проблему в сво ихирических и прозаических произведениях «об оскорбляемых правах женского сердца» [8]. Все ее прозаические произведения были посвящены проблемам «любви, брака, воспитанию женщины и ее права на самостоятельный труд». В своих повестях и романах Жадовская пыталась представить различные типы женских характеров в их столкновении с окружающей действительностью и как бы проигрывала возможные варианты женских судеб. Поскольку писательница была убеждена, что главным мерилом глубины и силы женской души может быть только испытание любовью, то в центр своих прозаических сочинений она неизменно ставила любовную коллизию.
Ее проза, в сущности, повторяет и развивает ведущие темы и мотивы лирических произведений: в ранний период (начало 40-ых гг.) - это стремление к мечте о счастливой любви, позже (середина 40-х гг.) - разочарование и мучительный поиск смысла жизни и гармонии в душе и окружающем мире, к концу 40-х гг. - стремление обрести душевный покой, в 50-ые гг. - глубокая искренняя вера и безграничная любовь к людям, в 60-ые гг. - стремление к духовной красоте, правде и нравственному совершенствованию.
По мнению ЕЛ. Трушиной, Жадовская до конца жизни оставалась на позициях романтического и христианского мировидения, «хотя общий процесс демократизации литературы 1840 - 1850-х г. не мог не отразиться на ее поэзии. Именно в своем миропонимании Жадовская до конца оставалась романтиком, а ее поэзия - ярким образцом поэзии позднего романтизма с его углубленным психологизмом, элегическими настроениями и философскими мотивами творчества» [9].
К ранней прозе Ю.В. Жадовской можно отнести повести, написанные в 40-ые гг.: «Простой случай (1847), «Неумышленное зло» (1847), «Переписка» (1848), «Отрывки из дневника молодой женщины» (1848), «Ни тьма, ни свет» (1849), «Непринятая жертва» (1849). Все эти повести сохраняют черты романтической повести, несмотря на то, что к концу 40-х гг. XIX жанры романтизма претерпевают значительные изменения, связанные с общей эволюцией русской литературы и формированием в ней реалистических тенденций. По мнению В.Ю. Троицкого, развитие реалистических тенденций в русской литературе проявляется и в системе жанров, которые «из устойчивой, почти догматической формы, превращались в форму функциональную, характер которой в немалой степени определялся художественным замыслом: писатель не просто выбирал жанр, он как бы создавал его в соответствии со своей творческой задачей» [10].
Все ранние произведения Ю.В. Жадовской носят автобиографический характер. Много горя и душевных страданий выпало на долю молодой девушки. Но ни слабое здоровье, ни деспотизм отца, ни трагедия несостоявшейся любви не сломили волю к жизни и творчеству этой прекрасной русской женщины. В письме к Ю.Н. Бартеневу она писала: «Дай бог всякой женщине выбиться из-под гнета сердечных страданий, несчастий, неудач и горя, не утратя сил и бодрости духа. Любовь для женщины, особенно первая (а первой я называю и последнюю, то есть ту, которая всех сильней), есть проба сил и сердца. Только после такой любви формируется характер женщины, крепнет воля, является опытность и способность размышлять» [11].
Разделяя судьбу многих женщин, Жадовская испытала все горькие превратности судьбы, которые ей пришлось пережить. A.M. Скабичевский в журнале «Вестник Европы» за 1886 г. пишет: «...при крайней субъективности своего таланта, во всех своих произведениях она изображала одну и ту же героиню, - самое себя...перед нами не поэтические вымыслы, более или менее близкие к действительности, а, как есть, сама действительность, которую мы осязаем в лице сочинительницы, составляющей нечто одно нераздельное со своими произведениями» [12]. Как правило, главной героиней ее произведений является весьма умная, талантливая и в то же время глубоко несчастная женщина, вся жизнь которой задавлена и загублена.
В ранней прозе Жадовской (40-е гг. XIX в.) исповедальная форма повествования отражает особенности романтического психологизма. В это время, по мнению И.В. Карташовой, «романтизм тяготеет к показу духовного движения как смены противоположных состояний, к «пропуску» промежуточных звеньев психологического процесса, к усиленному подчеркиванию и укрупнению «полярностей» [13].
Будучи стилевой особенностью времени, субъектная повествовательная форма активно используется беллетристами, в частности А.В. Дружининым. В 1847 г. А.В. Дружинин печатает свою первую повесть «Полинька Сакс», получившую в целом положительную оценку В.Г. Белинского: «Многое в этой повести отзывается незрелостью мысли, преувеличением, лицо Сакса немножко идеально; несмотря на то, в повести так много душевной теплоты и верного сознательного понимания действительности, так много таланта, и в таланте так много самобытности, что повесть тотчас же обратила на себя общее внимание. Особенно хорошо в ней выдержан характер героини повести, - видно, что автор хорошо знает русскую женщину» [14]. Повесть была написана в русле «натуральной школы», идей эмансипации. Г.А. Гуковскии справедливо отмечал, что для развития литературного сознания было характерно явление, «когда речь воспринималась как высказывание непременно личного порядка, даже если носитель его - некая фикция лироэпического я...» [15].
Сюжетно-композициоиная структура повести Ю.В. Жадовской «Сила прошедшего» (1851)
Повесть Ю.В. Жадовской «Сила прошедшего» отражает «перелом» в творческом сознании писательницы и эволюцию ее художественной манеры. Стремление к объективности изображения действительности, углубление нравственной проблематики, поиски нового героя и принципов сюжетостроения -все эти черты литературного процесса 50-х годов XIX века синтезируются в данной повести с трансформировавшимися романтическими тенденциями, которые во многом были обусловлены особенностями мировосприятия Жадовской, вниманием к «внутренней» сфере жизни.
По мнению Н.А. Гуляева, «романтическое начало в русской прозе 50-х годов живет своеобразно, сливаясь со все более глубоким аналитическим раскрытием закономерностей социальной действительности, многогранных связей человека с обществом. Романтический элемент при этом часто теряет свой «первородный» характер и приобретает новое качество» [52]. Одной из особенностей литературного направления становится так называемый «романтический реализм», который проявился в классических произведениях И.С. Тургенева, И.А. Гончарова, и в «женской» прозе 1840-50-х годов (Е. Тур «Ошибка», А.Я. Панаева «Степная барышня»).
Влияние романтической поэтики проявляется в повести «Сила прошедшего» на всех его структурных уровнях: в системе образов, принципах сюжет-но-композиционного построения, в особенностях стилевой манеры. В то же время к концу 1850-х годов реалистическое мастерство писательницы заметно растет. Как талантливый бытописатель, Жадовская представила в своем творчестве впечатляющий с точки зрения жизненной достоверности образ той среды, которую знала особенно хорошо, - среды провинциального и поместного дворянства. Осмысление проблемы характеров и обстоятельств в творчестве Жадов-ской 50-х годов поднимается на качественно новый уровень. Постепенно ей удается преодолеть статику и дидактическую заданность положительных и отрицательных персонажей, раскрыть сложную структуру человеческого характера в многогранных взаимосвязях с социальной действительностью, исходя из сложной диалектики «среды», «натуры» и воспитания в формировании личности (повесть «Сила прошедшего»).
Главной героиней повести «Сила прошедшего» является Юлия, обладающая высокими духовными качествами, живущая по христианским принципам, которые помогают ей примириться с действительностью. Характеризуя Юлию, автор подчеркивает «врожденную» мечтательность», «природный такт», «пламенную восторженность в душе». Испытав разочарование в любви, она стремится к уединению, отстраняясь от окружающего мира («...тихо и грустно потянулась для нее жизнь, и стало ей как-то скучно и лень в этом мире. Правда, иногда звук музыки, красота цветка будили в ней затаенное страдание, вызывали горькие слезы...», с.328).
Романтическое одиночество героини усиливается благодаря различию между одухотворенностью Юлии и приземленностью, «вещественностью» ее подруги Кати. Ю.В. Жадовская идеализирует главную героиню, что характерно для литературы романтизма. Ей присущи душевная теплота, отзывчивость, любовь к людям, острая восприимчивость. Ю.В. Жадовская, в отличие от своих первых повестей, пытается синтезировать «идеальное» и «реальное», внутренний мир героини и ее сознательное осмысление жизни. Юлии удается сохранить свои лучшие качества и в то же время избежать трагического конфликта с окружающей средой.
Как отмечает Ю.В. Манн, одним из характерных признаков движения и смещения романтической поэтики в направлении реализма «становится размывание романтического конфликта, выдвижение «среднего» героя» [53]. Именно «средний» герой представлен Жадовскрй в образе Юлии. І Концепция характеров и обстоятельств в повести «Сила прошедшего» складывалась постепенно, проходила определенный эволюционный путь от статики и дидактики к более глубокому исследованию человеческого характера, взаимоотношений мужчины и женщины. При этом Жадовская, как и многие ее современницы, вносила существенный вклад в разработку поэтики характера (под этим термином в современном литературоведении принято понимать своеобразную художественную микросистему, складывающуюся из ряда компонентов). Центральное место занимают в ней многообразные средства и приемы психологического анализа. Интерес к углубленному психологическому анализу, стремление «разбирать характеры» отличает ее героев. Нередко они любят ставить для себя и других психологические задачи и эксперименты, устраивать «испытания» с заранее придуманными условиями. Так поступает Катя, когда ставит перед собой задачу отомстить Платону, но сама попадает в расставленные ею сети любви, или когда решает выйти замуж за Платона, убежав при этом из дома.
Наряду с романтическими тенденциями в изображении характеров в «Силе прошедшего» можно выявить ряд романтических мотивов и сюжетно-композиционных приемов, получающих своеобразное преломление. Ю.В. Жа-довская использует типичные для романтизма мотивы тайны, мести, побега. Узнав о недостойном отношении к Юлии ее возлюбленного, Катя серьезно строит план возможной мести ему. («-Мне хотелось бы отомстить ему... Если б я встретилась с ним, и мне удалось бы влюбить его в себя, да так, чтобы он, не шутя, увлекся, - влюбить, чтоб после иметь наслаждение сказать ему: «Вы низкий человек, я вас ненавижу: я вас обманула... «Заставить его страдать... О, это было бы для меня большое счастье!», с.323). Но при встрече с Платоном острое чувство мести у героини притупляется и сменяется желанием интриговать и заигрывать. («Это будет превесело», с.323). Эта игра Катю «зав-т лекала и очаровывала», уже не вызывала желания отомстить, и вскоре «жаркое дыхание слегка колыхало ей волосы», у нее «темнело в глазах», и она поняла, что вместо мести, испытывает чувство любви. «Непостижимое чувство страха и ревности сжало сердце девушки. Чем непостояннее, чем невернее казалась ей любовь Симонского, тем пламеннее становилось в ней желание удержать ее. Мысль о замужестве представлялась единственным, верным средством» (с.338).
После долгих мучений и раздумий, Катя решается на побег. Накануне этого Катя «была полна какого-то тревожного, мучительного ожидания; поминутно к чему-то трепетно и боязливо прислушивалась. Малейший шум заставлял так больно замирать ее сердце, что она, невольно, крепко прижимала к нему руку. Вечно свежее и розовое ее личико было бледно» (с.340).
Типичную для романтических повестей ситуацию бегства с возлюбленным Ю.В. Жадовская решает в романтико-реалистическом ключе. Владимир, узнав о побеге своей возлюбленной Кати, говорит: «Да еще и Бог знает, на кого из них надо сердиться... На то была ее добрая воля» (с.345). В своей записке Юлии Катерина Николаевна просит ее быть к ней снисходительной: «Julie, моя Julie! Прости, не проклинай меня! Я невыразимо страдаю в эту минуту, я люблю его!...Я не ошиблась, когда угадывала в своей душе способность любить сильнее, нежели я любила Вольдемара. Когда твой взор упадет на эти строчки, я буду далеко, далеко, но с ним...»(с. 342).
Формирование реалистических принципов в творчестве Жадовской в 50-60 гг. XIX в.
Реалистические тенденции, наметившиеся в 50-60-ые грды XIX века, нашли отражение не только в романах Ю.В. Жадовской, но и в повести «Отсталая». По словам 10. М. Лотмана, в 60-ые годы наблюдается также активизация жанра повести, которая, будучи расположенной в цепи между романом и очерком, «явилась сюжетно- и формообразующим горнилом литературы эпохи». [86]. Произведение Жадовской направлено, прежде всего, на освещение социально-нравственных проблем. Впервые писательница пытается решить не только нравственно-психологические проблемы, но и социальные. Одной из главных тем повести является также вопрос о предназначении женщины, ее роли в общественной жизни. По мнению В. Пореченкова, повесть «Отсталая», «написанная тонко, старательно...эта повесть - нечто вроде указания, в чем современная женщина отстала от истинного понятия о вещах и чувствах, и как должна догнать его» [87].
Центральной проблемой в повести «Отсталая» является проблема формирования женского характера, значения женского образования и эмансипации. Главной героиней по-прежнему является молодая девушка, действие развертывается в обедневшей дворянской усадьбе, но тип характера героини и среда существенно меняются. В изображении поместной среды доминирует критический пафос, а в разработке характера героини усиливается его обусловленность реальной средой, а не личной симпатией автора.
Поместный усадебный мир в изображении Ю.В. Жадовской во многом близок деревенскому: в Калявине, кроме бедной усадьбы Анны Федоровны, все остальные дворяне - «однодворцы». Описание жизни крестьян, их взаимоотношений с хозяевами становится основным в изображении среды. Обитатели усадьбы признают, что «сторона здесь самая глухая, необразованная». Жадов-ская рисует тяжелый крестьянский труд, бедность, грубое отношение к крепостным. Между хозяевами и крестьянами отношения грубые, иногда даже враждебные. Они ярко раскрываются в диалогах. Так, Анна Федоровна, обеспокоенная разговорами об освобождении крестьян, замечает: «...Ну, куда я, старуха, поспела! Да я с голоду и холоду умру. Все растащат, все разворуют. Вон уж теперь же начали медведями смотреть, и рожи-то сделались немилые...» (с.296). Авторский комментарий свидетельствует о скорых переменах в обществе: «Это было в то время, когда первая живая весть об освобождении крестьян пронеслась грозным ударом над мраком закоснелого эгоизма и невежества» (с.296).
Широкое использование сниженной разговорной речи в сочетании с пластическими и живописными средствами - черта драматизации повествования -становится одним из самых распространенных способов изображения народной жизни в конце 1850-х - начале 1860-х годов. Сцены, драматические картины из народной жизни писали и многие другие авторы повестей - Н.П. Михайлов, Н.Д. Хвощинская, ЯЛ. Полонский и др. Но проблематика «Отсталой» не ограничивается изображением поместной среды, а существенно расширяется: тема нравственных исканий личности связывается с социальной проблематикой и изображением женского характера.
В повести изображены различные типы женских характеров, как представительниц «старшего» поколения: Анны Федоровны - матери главной героини Маши, ее бедной соседки Арины Дмитриевны, так и представительниц «молодого» поколения: Маши и ее крепостной подруги Матреши. Судьбы и характеры этих героинь различны, но всех их сближает фактор определяющего влияния среды на их человеческую судьбу.
Широкое изображение быта бедной провинциальной усадьбы отражает и влияние демократической беллетристики, которая, по мнению А.А. Жук, «производит тщательное и трезвое «обследование» деревенской жизни» [88]. В творчестве писательниц эта тенденция ярко проявилась в прозе Н.Д. Хвощин-ской, для которой также характерна тема изображения затхлой провинциальной помещичьей жизни, где гибнет все живое и мыслящее. Так, главные героини ее романов, составивших трилогию «Провинция в старые годы», - робкие, одинокие в своей семье девушки.
Особенно яркая картина семейной драмы нарисована в романе Хвощин-ской «Последнее действие комедии» (1856). В центре романа драматические события в семье Оршевских, представители которой воплотили в себе типичные для помещичьей среды черты вырождения и упадка. Молодые, честные люди - дочь Оршевского и ее жених, мечтающие вырваться на свободу, осуждены в этой среде на трагическую гибель. Невозможность легкого и быстрого освобождения от давления порочных нравов среды раскрыта и в повести Хво-щинской «Братец» (1858). Писательница показывает трагическую судьбу женщин, вся жизнь которых самым жестоким образом загублена «братцем». Образ Чиркина нарисован писательницей в тонах гневного, сатирического обличения. В беспощадном раскрытии волчьей морали брата, считающего своим правом «по-родственному» грабить мать и сестер и при этом издевательски поучать их, предвосхищен щедринский обличительно-сатирический пафос. Но идея повести не только в разоблачении безнравственных принципов героя, но и в раскрытии пагубного влияния среды на человека. Наибольшей трагичности Хвощин-ская достигает в изображении не обиженных сестер, а старухи-матери, ставшей безличной рабыней своего жестокого сына-кумира, жившей рабской преданностью к нему. Быт, разложившиеся нравы и устои среды писательница рассматривает как основной фактор, определяющий бытие. Их влияние настолько велико, что даже сильные по характеру герои (Прасковья Андреевна, Катя), понимающие его губительное воздействие, не могут противостоять ему.
Предметный мир в романах Ю.В. Жадовской («В стороне от большого света» (1857), «Женская история» (1861))
Изображение предметного мира играло важную роль на всех этапах развития русской литературы. Связь между человеком и окружающей природно-вещественной средой, зависимость между характером и его вещным окружением была вполне осознанно выявлена уже в произведениях представителей просветительского реализма рубежа XVIII - XIX вв., а позднее - у сентименталистов и романтиков.
Принципы реалистического изображения предметной сферы были всестороннее разработаны в творчестве А.С. Пушкина, заложившего основы объективного воссоздания всего многообразия взаимосвязей духовного и материального мира. Материально-вещественная сфера приобретает в его творчестве художественный интерес как самостоятельная область действительности, часть объективного мира, и одновременно - как «зеркало» характера, несущее на себе отпечаток личности персонажа, его интересов, вкусов, привычек (в качестве примера можно вспомнить хотя бы о той роли, которую играют в раскрытии характера Онегина описание его кабинета и библиотеки).
Выявление особенностей личности героев посредством описания их предметно-бытового окружения становится ведущим принципом характерологии в произведениях Н.В. Гоголя. У него, по справедливому замечанию В.В. Виноградова, «вся окружающая обстановка изображается как слепок с характера. Не окружающая обстановка, а характер создает свою послушную, повторяющую все его очертания раковину» [99]. Тем самым Гоголь утверждает новаторскую мысль об активной роли характера, оказывающего формообразующее влияние на весь окружающий человека материальный «микрокосмос».
В поэтике натуральной школы, унаследовавшей и развившей далее гоголевские предметно-изобразительные принципы, материально-бытовая «оболочка» персонажа начинает выполнять еще более многообразные художественные задачи, становясь одним из ведущих средств типизации характеров и обстоятельств. В практике натуральной школы, как отмечает СЕ. Шаталов, «предмет получает известную автономию; он выходит на авансцену сам» [100].
Особенности художественного функционирования предметной сферы в творчестве писателей последующего времени основываются на усвоении накопленного к середине XIX века художественного опыта изображения предметного мира и его основных компонентов - портрета, пейзажа, интерьера, деталей одежды персонажа. При этом предметное окружение выступает в их творчестве, с одной стороны, как «зеркало» и «слепок» характера, а с другой - как неотъемлемый типизирующий элемент среды.
Характер отбора и изображения реалий предметного мира в творчестве Ю.В. Жадовской - прямой наследницы реалистических традиций натуральной школы - напрямую связан с особенностями ее поэтики. Предметный мир ее произведений, выступая в роли важнейшего средства художественной реализации авторской концепции характеров и обстоятельств в пластике словесного образа, связывает воедино идейно-концептуальный и образный уровни художественного мышления писательницы. Опыт освоения предметной сферы в творчестве Ю.В. Жадовской представляет закономерный научный интерес как часть единого процесса накопления художественных средств и приемов реалистического воссоздания объективной действительности, интенсивно протекавшего в литературе ее времени в творчестве писателей различных по масштабу и характеру дарования.
Произведения Жадовской, пользовавшиеся широкой известностью у современников, публиковавшиеся в авторитетных журналах, являлись не только «аккумуляторами» творческих достижений предшественников в сфере предметной изобразительности - они сами являли собой вполне самостоятельный поиск новых путей, порой предвосхищая в чем-то открытия мастеров. Рассмотрим наиболее интересные, на наш взгляд, тенденции и особенности эволюции предметного мира произведений Ю.В. Жадовской в единстве трех его составляющих:
1) пространственно-временная организация предметного мира;
2) авторская позиция и средства ее воплощения;
3) своеобразие пейзажной поэтики и портретных описаний.
Первая из названных позиций строится по своим пространственно-временным законам. Выявление их составляет важную задачу настоящего исследования, ведь вне категорий художественного времени и пространства невозможно познание закономерностей функционирования и эволюции художественного мира писателя, его поэтики, на что указывают, например, исследователи Н.К. Гей и Г.М. Фридлендер [101].
В своем анализе поэтики пространства и времени в творчестве Жадовской мы исходим из характеристики пространственно-временных отношений в произведениях литературы, данной М.М. Бахтиным. Он, в частности, писал: «Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [102].
Естественно, что в произведениях каждого конкретного писателя реализуются специфические, свойственные только его мировосприятию пространственно-временные отношения. В реалистическом искусстве пространство и время максимально приближены к реальности; движение времени носит поступательный, чаще линейный характер, последовательно развертываясь от прошлого к настоящему, от настоящего к будущему. Пространство строится на соотнесенности микрокосма и макрокосма, хронотопы всех типов и уровней (например, особенно широко распространенные в поэтике реализма хронотопы дома, дороги, усадьбы, деревни, города, родины и чужбины) сохраняют объективность координат, психологическую мотивированность расширяющейся или сужающейся.
Предметный мир литературного произведения и его основные компоненты (портрет, пейзаж, интерьер) имеют пространственную форму бытования и как часть художественного пространства заключают в себе те же особенности, что и пространственный мир этого писателя в целом.
Так в романе «В стороне от большого света» (1857) необыкновенно просто и живо передана незатейливая хроника деревенской жизни. Из действующих лиц особенно удачно воспроизведены тип старой доброй тетки, до самоотвержения любящей племянницу, и старика-деспота, с непреклонною волею и тяжелым нравом. В лице нежной тетки Жадовская изобразила, несколько идеализировав, свою бабушку, Настасью Петровну Готовцеву, у которой она воспитывалась и провела все детство до 15-летнего возраста. В воспоминаниях героини о детстве описания повседневных, ежегодных и каких-либо других регулярных событий чередуются с рассказом о важных эпизодах ее жизни. Регулярность происходящего подчеркивается глагольными формами несовершенного вида («А когда наступала весна, когда яркий поток ослепительного света вливался в окна...», с. 14), введением лексики с темпоральным значением («Все время одиночества я посвящала чтению ... Но не всегда рассказывала тетушка: часто она поучала и читала длинные нотации, которые я слушала с наружным терпением; но несмотря на то, многое оставалось у меня в сердце, и я часто сознавала внутри себя, что тетка говорит правду...», с. 16). (Выделено мною -И.В.).
