Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Религиозность как категория в современной литературоведческой науке 9
1.1. Проблема «Христианство и русская литература» в современной филологии 9
1.2. Проблема изучения религиозного аспекта творчества В.П. Астафьева 33
Глава II. Религиозный аспект в произведениях В.П. Астафьева 1960-1990-х годов 61
2.1. Особенности формирования религиозного идеала В.П. Астафьева в контексте развития темы старообрядчества в творчестве писателя 61
2.2. Развитие религиозных мотивов в раскрытии темы войны в трех редакциях повести В.П. Астафьева «Пастух и пастушка» 86
Глава III. Творчество В.П. Астафьева 1990-2000-х годов как особый период в формировании религиозной концепции писателя 114
3.1. Отражение христианских идей в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» 114
3.2. Особенности религиозного поиска В.П. Астафьева в художественных и публицистических произведениях конца XX - начала XXI века 147
Заключение 177
Библиография 183
- Проблема «Христианство и русская литература» в современной филологии
- Особенности формирования религиозного идеала В.П. Астафьева в контексте развития темы старообрядчества в творчестве писателя
- Развитие религиозных мотивов в раскрытии темы войны в трех редакциях повести В.П. Астафьева «Пастух и пастушка»
- Отражение христианских идей в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты»
Введение к работе
Литературно-художественное творчество и религия в России всегда, по мнению большинства исследователей, имели более тесные и напряженные отношения, чем в западных культурах. В творчестве русских писателей большую роль играли религиозно-этические элементы, определявшие тематику произведений и арсенал художественных средств. Проблема «Христианство и русская литература» плодотворно разрабатывалась отечественными учеными еще в XIX в., что подтверждается в библиографическом указателе «Христианство и новая русская литература XIX-XX вв.», составленном А.П. Дмитриевым, Л.В. Дмитриевой. В начале ХХ века религиозные философы (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, К.В. Мочульский, В.И. Зеньковский), осуществляли попытки обоснования христианского характера русской литературы. В советское время на изучение данной проблемы был наложен идеологический запрет. С 90-х годов ХХ века российское литературоведение идет по пути обоснования новой концепции русской литературы, учитывая ее связь с христианством.
Религиозный аспект произведений В.П. Астафьева стал объектом особо пристального изучения в начале 2000-х годов. Отсутствие единых методологических подходов к проблеме «Христианство и русская литература» обусловило полярные суждения по поводу религиозного содержания произведений писателя. Часть исследователей (П.А. Гончаров, О.П. Кадочников, Г.М. Шленская, Н.Я. Сакова и др.) утверждает, что в его творчестве прослеживается мировоззренческая эволюция к христианству. Другие исследователи (М.М. Дунаев, Д.А. Субботкин и др.) подчеркивают в творчестве В.П. Астафьева отход от православной веры, скептическое отношение к церкви, что приводит писателя к пессимизму и ожесточению в последние годы жизни.
Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена следующими противоречиями:
-
В современном литературоведении осуществляется попытка прочтения произведений русских писателей, в частности В.П. Астафьева, в религиозном контексте, но до сих пор нет четко обоснованной концепции связи русской литературы с христианством, нет единого мнения по поводу того, какие критерии следует применять при выделении религиозного аспекта произведений. В связи с этим выявление основных научных подходов к проблеме и применение их в анализе христианского аспекта творчества отдельных русских писателей представляется наиболее значимым.
-
На данный момент творчество В.П. Астафьева является логически завершенной художественной системой, которая исследуется наиболее активно как с лингвистической, так и с литературоведческой точки зрения. Наличие в литературоведении противоположных суждений по поводу религиозного аспекта творчества писателя требует дальнейшего изучения данного вопроса.
Цель исследования: выявить религиозный аспект творчества В.П. Астафьева, определить отношение писателя к вере, христианству, выраженное в повторяющихся и эволюционирующих идеях, темах, мотивах и образах.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:
-
Обозначить основные методологические подходы к проблеме «Христианство и русская литература» в современной филологии, определить критерии анализа религиозного аспекта литературного произведения.
-
Провести анализ, систематизацию исследовательских работ, содержащих наблюдения над идеями, темами, мотивами и образами произведений В.П. Астафьева, свидетельствующими о религиозном поиске писателя.
-
Выявить наиболее показательные, с точки зрения отраженного в них религиозного поиска, темы творчества В.П. Астафьева и проследить их развитие.
-
Рассмотреть творчество писателя 1990-2000-х годов как особый период в формировании религиозной концепции В.П. Астафьева и выявить отношение писателя к христианству на заключительном этапе его жизненного и творческого пути.
Следует отметить, что при исследовании религиозного поиска В.П. Астафьева, мы, прежде всего, учли национальную самобытность творчества данного автора, его принадлежность к сугубо русской культуре и ментальности, вследствие чего ни о какой другой религии, кроме православия, в диссертации речь не идет. В связи с этим в контексте нашей работы термины «религиозность», «христианство», «православие» выступают как равноправные, и мы не ставим задачу рассматривать православие в сравнении с иными версиями христианства.
Исходя из понимания религиозности творчества как использования автором в текстах произведений идей, тем, образов, мотивов, связанных с православием, мы пришли к выводу о том, что наиболее выраженной религиозная проблематика является в произведениях В.П. Астафьева, посвященных теме старообрядчества и теме войны, а также в творчестве писателя периода 1990-2000-х годов. Гипотетически предположив, что изучение особенностей религиозного поиска писателя будет наиболее продуктивным в контексте исследования его творческой эволюции, мы, тем не менее, решили не затрагивать весь массив творчества В.П. Астафьева, а проанализировать ключевые произведения на выделенную нами тематику, а также рассмотреть творчество 1990-2000-х годов как особый этап формирования религиозной концепции писателя. Для того, чтобы религиозный поиск, проявившийся в творчестве В.П. Астафьева, был наиболее очевидным, мы выбрали для анализа те произведения, которые писались в течение длительного времени, имели разные редакции и черновые варианты.
Объектом исследования являются художественные произведения В.П. Астафьева, содержащие сквозные религиозные темы, идеи, мотивы и образы: две редакции повести «Стародуб» (1958-1959, 1960), рассказ «Медвежья кровь», три редакции повести «Пастух и пастушка» (1971, 1974, 1989), роман «Прокляты и убиты», черновые варианты романа «Прокляты и убиты», повесть в рассказах «Последний поклон» (преимущественно, заключительные главы), повести «Так хочется жить», «Обертон», «Веселый солдат», рассказ «Ловля пескарей в Грузии» с послесловием, «Из тихого света. Попытка исповеди», рассказы «Пролетный гусь», «Пионер всем пример», «Затеси», написанные в 1990-2000-е годы, эпитафия писателя. Также объектом исследования являются публицистические статьи В.П. Астафьева 1960-1990-х годов, анализ которых способствует раскрытию наиболее значимых для выявления религиозного поиска писателя тем и идей и проясняет авторскую позицию по определенным (религиозным и мировоззренческим) вопросам. В диссертации анализируется эпистолярная книга «Крест бесконечный. В. Астафьев – В. Курбатов: Письма из глубины России», так как именно в многолетней переписке В.П. Астафьева с критиком В.Я. Курбатовым духовный поиск писателя, отразившийся и в его творчестве, прослеживается наиболее полно. Не становясь непосредственным объектом исследования, в диссертации затрагиваются такие произведения писателя, как повествование в рассказах «Царь-рыба», повесть «Звездопад», «Ода русскому огороду», роман «Печальный детектив».
Предмет исследования – имеющиеся в произведениях автора темы, идеи, мотивы и образы, связанные с религиозными исканиями писателя.
В методологии работы сочетаются принципы комплексного анализа, биографического метода. В качестве основного в диссертации использован метод текстологического анализа. Изучение различных редакций и вариантов произведений, учет историко-литературных, исторических, историко-бытовых причин изменений текстов позволяют увидеть творческую эволюцию автора наиболее полно. Методологический фундамент диссертации определили труды А.М. Панченко, Ю.М. Лотмана, И.А. Есаулова, П.Е. Бухаркина, А.М. Любомудрова, В.С. Непомнящего по проблеме «Христианство и русская литература»; В.Я. Курбатова, Т.М. Вахитовой, А.Ю. Большаковой, П.А. Гончарова по творчеству В.П. Астафьева; Б.В. Томашевского, Д.С. Лихачева, Б.М. Эйхенбаума, Л.Д. Громовой-Опульской, А.Л. Гришулина по теории текстологии и методике текстологического анализа.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
На примере исследования религиозного поиска В.П. Астафьева, отраженного в творчестве писателя, выявляются основные критерии анализа религиозного аспекта литературных произведений.
Впервые метод текстологического анализа используется для доказательства последовательности религиозного поиска В.П. Астафьева.
Религиозный аспект творчества В.П. Астафьева впервые становится объектом научного исследования.
Творчество В.П. Астафьева позволяет сделать вывод о специфике восприятия религии писателем, выразившим духовный поиск русской интеллигенции во второй половине ХХ века.
Положения, выносимые на защиту:
В творчестве В.П. Астафьева прослеживается продолжение классических традиций, заключающихся в утверждении идей, восходящих к христианской этике.
В произведениях писателя церковь как объект изображения встречается крайне редко, «дорога к храму» не становится для героев, как и для автора, основным центром духовных поисков, что исключает возможность определить астафьевские тексты как православные произведения, входящие в выделенное А.М. Любомудровым направление духовного реализма.
В ряде произведений В.П. Астафьева («Пастух и пастушка», «Прокляты и убиты», «Затеси» и др.) присутствуют апокалиптические образы и символы, что связано с эсхатологическими настроениями писателя, особо усилившимися в 90-е годы ХХ века, а также образ Богородицы, глубинно связанный с категорией материнства.
В творчестве В.П. Астафьева прослеживается религиозный поиск, очевидный на всех его этапах и особо усиливающийся в 90-е годы ХХ века. Тем не менее, богоборческие тенденции в его последних произведениях, идея возмездия, мотивы ожесточения дают основание сделать вывод о том, что при несомненном повороте писателя к православию христианская эволюция в его творчестве не завершается.
Научно-практическая значимость диссертации обусловлена возможностью использования содержащихся материалов, положений и выводов в общих лекционных и специальных курсах по истории русской литературы в высшей школе, в частности, при создании научно- и учебно-методических пособий для студентов-филологов, а также при составлении учебных программ, спецкурсов и спецсеминаров по региональному литературоведению и культуре Сибири. Работа представляет интерес для педагогов дополнительного образования, составляющих авторские учебные программы по истории русской духовной культуры.
Диссертация прошла апробацию на кафедре русской литературы Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева и на конференциях по христианству, культуре, языку и литературе, среди которых: Региональный межвузовский семинар-конференция преподавателей русского языка и культуры речи (Красноярск, 2006), IV Астафьевские чтения: Международная научная конференция (Красноярск, 2006), VIII Рождественские чтения (Красноярск, 2007), Региональная научно-практическая конференция, посвященная 10-летию Литературного музея им. В.П. Астафьева «Сибирь суровая и нежная» (Красноярск, 2007), «Современная филология: теория и практика»: Международная научная конференция (Красноярск, 2007), IX Рождественские чтения (Красноярск, 2008), Региональная научно-практическая конференция «Язык и социальная динамика» (Красноярск, 2006, 2007, 2008), Всероссийский фестиваль памяти В.П. Астафьева: «Время веселого солдата» – IV гражданские чтения памяти Виктора Астафьева (Пермь, 2008), Юбилейные Астафьевские чтения «Писатель и его эпоха»: Всероссийская конференция с международным участием (Красноярск, 2009).
Содержание исследования отражено в 11 публикациях.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 213 наименований. Общий объем исследования 205 страниц.
Проблема «Христианство и русская литература» в современной филологии
На сегодняшний день проблема связи христианства и русской литературы является наиболее актуальной. По идеологическим причинам советское литературоведение не касалось данной проблемы, находя в творчестве русских писателей прежде всего элементы классовой борьбы. Довольно часто это приводило к неверной интерпретации многих произведений. Вследствие распада Советского Союза в начале 90-х годов XX века к проблеме православного характера русской литературы был проявлен большой интерес. Однако в связи с принципиальной новизной данной темы для современного литературоведения, отсутствием четкого методологического аппарата и проработанных концепций ученые нередко демонстрировали разное понимание проблемы, предлагали отличающиеся друг от друга научные концепции. Вследствие этого одна из задач нашей работы состоит в выявлении основных методологических подходов к данной проблеме в современном литературоведении.
Изучение проблемы «Христианство и русская литература» началось задолго до возникновения советского литературоведения. Это доказывают ссылки на исследования данной темы русскими филологами еще в XIX веке, приведенные в библиографическом указателе «Христианство и новая русская литература XIX-XX вв.», составленном А.П. Дмитриевым, Л.В. Дмитриевой [196], и работы религиозных философов начала XX в., в которых данной проблеме уделяется особое внимание. Религиозные философы (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, К.В. Мочульский, В.И. Зеньковский) разрабатывали данную тему в эмиграции, когда, очутившись вдали от Родины, ощутили особую необходимость в православии. Их труды [116, 74, 159, 160, 108], а также подобные работы других исследователей-эмигрантов получали критическую оценку со стороны советских литературоведов.
До 1990-х годов политика игнорирования христианского характера русской литературы продолжалась. В конце 1980-х в связи с празднованием 1000-летия принятия христианства на Руси, в начале 1990-х годов в связи с распадом Советского Союза и отходом от идеологической борьбы начинают появляться исследования, посвященные данной проблеме.
Одним из первых данной темы коснулся академик A.M. Панченко. С конца 1980-х годов он пишет статьи, посвященные отдельным аспектам проблемы, [165, 166, 167, 168], в которых утверждает, что, несмотря на попытку обособления культуры от веры в XVII в., новая русская культура и новая русская литература все-таки имеют связь с православным мировоззрением, и в этом их главное отличие от западной культуры и литературы.
В начале 90-х годов к данной проблеме обращается другой известный литературовед Ю.М. Лотман. В 1991 году он публикует статью «Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция» [144]. Исследователь отмечает, что долгое время считалось, что XVIII в. был веком рационализма, и христианская традиция была прервана. Ю.М. Лотман не согласен с этой версией. Он утверждает, что в русской литературе послепетровской эпохи не было разрыва с христианством, и аргументированно выделяет традиции, которые идут от средневековой русской культуры, генетически связанной с православием, чем подчеркивает принципиальное отличие русской литературы от западной. К основным христианским литературным традициям Ю.М. Лотман относит традицию видеть в писателях духовных учителей, а также предъявление особых требований к личности писателя.
В начале 1990-х годов данную тему начинают разрабатывать отдельные научные центры, организующие научно-практические конференции. Одним из таких центров становится Петрозаводский государственный университет, где с 1993 г. в течение нескольких лет проводились международные конференции, посвященные проблеме использования Евангельского текста в русской литературе XVIII-XX вв. Организатором конференций и редактором сборников явился В.Н. Захаров, профессор Петрозаводского государственного университета. Обосновывая концепцию данной конференции, В.Н. Захаров в статье «Русская литература и христианство» [107] отметил, что по идеологическим причинам советское литературоведение долго не освещало эту тему: «Нужна новая концепция русской литературы, которая учитывала бы ее подлинные национальные и духовные истоки и традиции» [107. С. 5]. По мнению ученого, исключительное значение и высокий авторитет русской литературы определило то, что письменность и собственно литература появились в Древней Руси вместе с крещением: «Крещение дало идеал и предопределило содержание русской литературы, которое в своих существенных чертах осталось неизменным» [107. С. 6]. Исследователь утверждает, что после того, как произошла секуляризация духовной культуры, когда в XVIII в. появилась светская словесность, «Бог, Христос и христианство стали литературными темами» [107. С. 7]. По мнению В.Н. Захарова, русская литература всегда была христианской: «Вопреки историческим обстоятельствам, она оставалась ею и в советское время» [107. С. 11].
Основным научным центром, приступившим к академической разработке темы связи русской литературы с православием, стал ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом). Ученые Института В.А. Котельников, Ю.К. Герасимов, A.M. Любомудров разработали концепцию новой конференции, получившей название «Православие и русская культура». Конференция ежегодно проводилась в Пушкинском Доме в течение 10 лет (1994-2003). Именно в рамках конференции «Православие и русская культура» ученые из ИРЛИ, а также других научных центров разрабатывали научные концепции по проблеме «Христианство и литература», между ними нередко возникала полемика. Среди множества ученых, участвовавших в конференции, можно выделить нескольких исследователей, внесших особый вклад в научную разработку данной проблемы.
Особенности формирования религиозного идеала В.П. Астафьева в контексте развития темы старообрядчества в творчестве писателя
Тема старообрядчества является одной из основных в творчестве В.П. Астафьева и тесно связана со становлением его религиозного мировоззрения. В 90-е годы писатель, не скрывая своего антагонистического отношения к церкви, пытается найти религиозный идеал вне ее стен и усматривает его в старообрядцах. В связи с этим в русле изучения религиозного поиска В.П. Астафьева в контексте его творческой эволюции представляется необходимым полное исследование развития темы старообрядчества в творчестве В.П. Астафьева, а также особенностей отношения писателя к русской православной церкви.
Впервые к теме старообрядчества писатель обратился в повести «Стародуб». Повесть имела две редакции, первая из которых датировалась 1958-1959 гг., а вторая - 1960 г. Сразу же после опубликования данное произведение привлекло к себе внимание критиков и литературоведов. Почти все из них отметили дидактичность и назидательность первого варианта повести, связанные со следованием писателя трафарету советской литературы. Некоторые исследователи выделили определенные недостатки и во втором варианте, несмотря на то, что автор попытался устранить из повести черты идеологической заданности. А.Н. Макаров [154], В.Я. Курбатов [132, 134], Б.М. Юдалевич [211] связали недостатки произведения с психологической недостоверностью образов, несоответствием событий, происходящих по сюжету, реальности, с неподходящим для решения глубоких философских вопросов жизненным материалом повести. Другие исследователи (А.П. Ланщиков [135], Н.Н. Яновский [213], Л.Г. Швех [201], Н.В. Чубукова [200], Л.Ф. Ершов [102], Т.М. Вахитова [86]) увидели в повести реалистическое произведение, написанное на историческом материале, посвященное теме природы и утверждающее традиционные представления о добре и зле, в котором сосредоточились все темы будущего творчества писателя.
Разумеется, в советский период ни критики, ни литературоведы не рассматривали повесть «Стародуб» как первое произведение, которое знаменовало собой начало религиозного поиска В.П. Астафьева. Однако дальнейшее развитие темы старообрядчества в его творчестве и ее связь с религиозным идеалом писателя способствовали тому, что современные исследователи стали изучать данную повесть в контексте религиозных исканий В.П. Астафьева. Так, О.П. Кадочников, утверждая, что эволюция взглядов Астафьева приводит писателя к Богу, отмечает, что «особенно продуктивным будет исследование религиозного начала в произведениях В. Астафьева в контексте той темы, которая стала сквозной в творчестве писателя — о старообрядцах и старообрядчестве» [119], и произведение «Стародуб» исследователь определяет как этапное в развитии данной темы. П.А. Гончаров, утверждая, что для творчества писателя характерна эволюция к христианству, подчеркивает, что «"Стародуб" знаменовал собой вхождение В. Астафьева в круг проблем, связанных с поисками истинной веры» [90. С. 64], а также явился одной из отправных начальных точек на пути писателя к христианскому мировосприятию.
Однако не все современные исследователи склонны рассматривать повесть «Стародуб» как начало религиозных поисков В.П. Астафьева. Л.Г. Самотик, анализируя сакральную лексику в данном произведении, приходит к выводу, что старообрядцы с проблемой веры стоят по сюжету на периферии повествования, а основной темой являются взаимоотношения человека с природой [179]. С точкой зрения П.А. Гончарова не согласен Д.А. Субботкин, утверждающий, что вопрос веры Астафьева не интересует, и писатель нигде не говорит о ложной вере или искажении веры. По мнению исследователя, автор, создавая образ чужого ему мира, не принимает веру старообрядцев, так как их образ жизни не соответствует его миропониманию, поэтому, отрицая мир старообрядцев, он отрицает и их веру [184].
На наш взгляд, наличие в данной повести темы старообрядчества, в котором в конце жизни писатель усматривает свой религиозный идеал, доказывает необходимость ее изучения в контексте религиозных исканий В.П. Астафьева. Очевидно, что особо продуктивным данное изучение будет при текстологическом анализе обеих редакций повести, который поможет выявить динамику авторского замысла и отобразить художественный, а вместе с ним и мировоззренческий авторский поиск.
Сопоставление вариантов произведения демонстрирует две основные тенденции изменений, вносимых автором во вторую редакцию повести: 1. Отход от идеологической заданности и психологическое углубление образов. 2. Более детальное и достоверное изображение обычаев старообрядцев, что свидетельствует об изучении писателем данного явления.
Черты идеологической заданности наиболее очевидны при описании в первой редакции строительства ГЭС. Следуя канонам соцреализма, автор идеалистически рисует коммунистическую стройку, акцентирует положительное действие прогресса. Из второй редакции данные эпизоды были убраны, вследствие чего композиция утратила ретроспективу, и повесть стала более органичным произведением с единой тональностью.
Отход от стереотипов, психологическое углубление образов, более детальное изображение особенностей старообрядчества становятся наиболее очевидными при сопоставлении основных сюжетных линий и судеб главных героев в разных редакциях.
Развитие религиозных мотивов в раскрытии темы войны в трех редакциях повести В.П. Астафьева «Пастух и пастушка»
Тема войны является одной из основных в творчестве В.П. Астафьева и тесно связана со становлением его религиозного мировоззрения, так как писатель, стремясь показать противоестественную сущность войны, через художественную структуру своих военных произведений утверждал, что война — это явление, противоречащее Божьим заповедям. Религиозная проблематика военной прозы В.П. Астафьева наиболее актуализирована и вследствие проявляющихся в ней экзистенциальных мотивов, выраженных в обращении героев произведений к Богу перед лицом опасности, на грани жизни и смерти, что, очевидно, является отражением собственного опыта писателя.
К военной теме В.П. Астафьев обратился в самом начале своего творчества. В 1962 г. в статье «Нет, алмазы на дороге не валяются» писатель утверждал, что для многих литераторов тема войны навсегда останется современной, но по прошествии многих лет возникает необходимость не только рассказать о виденном и пережитом, но и осмыслить войну с общечеловеческих позиций [22]. Именно эту цель преследует Астафьев практически во всех своих произведениях о войне.
Повесть «Пастух и пастушка» является одним из первых военных произведений В.П. Астафьева. Замысел произведения, как утверждает сам писатель в статье «Сопричастный», возник еще в 1954 г., в 1967 г. непосредственно началась работа над повестью [50]. Впервые произведение было издано в 1971 г. и затем переписывалось еще 14 раз, издаваясь в разных вариантах. Канонической считается редакция 1989 г., которую сам Астафьев включил в последнее полное собрание сочинений в 15 томах, изданное при его жизни в 1997-1998 гг.
На наш взгляд, можно выделить две основные причины постоянного обращения писателя к повести. Во-первых, автор вносил изменения в повесть, так как на него оказывала давление цензура. В интервью журналу «Вопросы литературы» в 1974 г. писатель отметил, что его повесть прошла редакции почти всех московских и ленинградских журналов, и везде предлагалось что-то конкретизировать, уточнять упрощать [31]. Во-вторых, Астафьев считал, что писательский труд - это беспрестанный поиск, о чем заявил в статье «Сопричастный» [50], и именно поэтому новые идеи, образы, изменения в авторском мироощущении побуждали писателя вносить в повесть определенные коррективы. Столь длительная история создания произведения «Пастух и пастушка» делает его особо значимым объектом в русле исследования религиозного поиска В.П. Астафьева, а наличие в данной повести христианских идей, мотивов и образов доказывает необходимость ее изучения для анализа формирования религиозной концепции автора.
Как наиболее значимое произведение писателя, повесть практически сразу после опубликования становится объектом изучения советских критиков и литературоведов. Почти все из них отмечают совмещение в повести конкретно-бытовых и символических сцен, но практически никто из исследователей не выделяет религиозность некоторых символов, очевидную уже в самой первой редакции произведения. В советский период критики (А.П. Пайщиков [135], В.Я. Курбатов [132, 134], Н.Н. Яновский [213]) и литературоведы (Н.А. Молчанова [158], Л.Г. Швех [201], А.Е. Ануфриев [70], Л.Ф. Ершов [102], Н.В. Чубукова [200]) находят в повести отражение таких нравственных идей, как отрицание войны, утверждение любви, которая сильнее смерти, пытаются найти героический пафос, свойственный трафарету советской литературы. Библейские символы в произведении выделяют только два советских литературоведа: Т.М. Вахитова [86] и А.Ю. Большакова [80], но Т.М. Вахитова выделяет их лишь с целью доказательства наличия в тексте различных стилевых пластов, а А.Ю. Большакова, рассматривая творчество В.П. Астафьева как писателя-«деревенщика», подчеркивает библейскую и мифологическую символику повести с целью доказать крестьянское мироощущение автора.
В постсоветский период критика и литературоведение отмечают наличие религиозной символики в повести и связывают ее с утверждением определенных авторских идей, что наиболее очевидно в работах В.Я. Курбатова [133], А.Н. Кузиной [128], Н.Н. Авчинниковой [65], Е.В. Спильной [183], Н.Л. Лейдермана [139], П.А. Гончарова [90], Н.В. Ковтун [121].
Многие современные исследователи отмечают наличие разных вариантов повести, но практически никто из них не прибегает к сравнению разных редакций. В качестве исключения можно назвать П.А. Гончарова, который анализирует разные редакции повести и приходит к выводу, что последний ее вариант усиливает общечеловеческое содержание вследствие насыщения произведения христианскими мотивами [90], и В.В. Андреенкову, которая, исследуя особенности языка двух вариантов повести, утверждает, что в последнем варианте писатель наиболее актуализирует идею о противоестественности войны нормальной человеческой жизни [68].
Очевидно, что для наиболее полного исследования религиозного поиска В.П. Астафьева, несомненно, отразившегося в данной повести вследствие длительной работы над ней писателя, необходимо провести текстологический анализ разных редакций, так как именно сравнение разных вариантов повести позволит продемонстрировать динамику авторского замысла на тематическом и идейно-образном уровнях поэтики произведения. Для анализа мы взяли три принципиально отличающиеся друг от друга редакции: 1971, 1974, 1989 годов. На наш взгляд, сопоставление именно этих трех редакций позволяет проследить развитие религиозных мотивов в раскрытии темы войны в произведении В.П. Астафьева «Пастух и пастушка» наиболее полно.
Религиозные мотивы становятся очевидными уже в первой части повести, посвященной описанию боя. Война изображается писателем как апокалиптическое событие, однако мотивы, которые вводит автор для создания этой символической картины, варьируются от редакции к редакции.
В описании боя во всех редакциях доминирует черный цвет: «Снеговая пороша в свете делалась черной, как порох, и пахла порохом» [28. С. 82]; «Черная пороша вертелась над головой» [28. С. 83] — описывается в редакции 1971 г. В редакции 1974 г. доминанта черного цвета усиливается: «Снеговая пороша в свете делалась черной, пахла порохом. Ею секло лицо, забивало горло, и .черная злоба, черная ненависть, черная кровь задушили, залили все вокруг: ночь, снег, землю, время, пространство» [29. С. 306]. Очевидно, что такое нагнетание цветовых характеристик применено В.П. Астафьевым для того, чтобы создать у читателя ощущение конца мира.
Отражение христианских идей в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты»
Роман В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» сразу после опубликования был неоднозначно оценен как обычными читателями, так и исследователями творчества писателя. Рассматривая произведение с разных точек зрения, литературоведы и критики полемизировали друг с другом по многим его аспектам. Наиболее спорным стал вопрос о христианских идеях романа и отраженной в нем религиозной концепции писателя.
На наш взгляд, все исследовательские работы, посвященные роману «Прокляты и убиты», можно разделить на три типа: 1. Работы исследователей, выступивших с резкой критикой романа и его религиозных идей (исследования И.А. Дедкова [96], Н.Л. Лейдермана [139], И.В. Холодякова [194], К.А. Кокшеневой [122]). 2. Работы исследователей, положительно оценивших роман и его религиозный аспект (исследования Л.А. Аннинского [69], И.Г. Штокмана [204], И.А. Есаулова [104, 105], П.А. Гончарова [90, 91], И.П. Золотусского [111], Н.И. Лобановой, Т.Н. Садыриной [143]). 3. Работы, в которых, положительно оценив роман, исследователи критически отнеслись к его религиозным идеям, так как, по их мнению, они не находят логического завершения в данном произведении вследствие того, что в нем преобладает трагизм и безысходность, а это не соответствует мировоззренческой концепции христианина (исследования Т.М. Вахитовой [85], М.М. Дунаева [99], Н.М. Щедриной [207], Л.Г. Самотик [178]).
Очевидно, что вопрос о религиозном аспекте романа «Прокляты и убиты» на сегодняшний день решенным не является. Следует отметить, что роман создавался писателем много лет. Первое упоминание о задуманном произведении можно обнаружить в интервью В.П. Астафьева критику А. Михайлову в 1974 г. [31]. Из публицистических статей, в которых В.П. Астафьев повествует о работе над романом [9, 16, 27, 31, 34, 54], и переписки с В.Я. Курбатовым [62] очевидно, что писатель стремился в своем произведении рассказать всю правду о войне и считал это выполнением Божьей воли. В связи с этим произведение имеет четко выраженный религиозный план (совокупность религиозных идей, образов, мотивов), а длительная история его создания позволяет проследить отражающийся в романе религиозный авторский поиск.
Эпиграфом к первой части романа взяты слова апостола Павла, предупреждающие об опасности «угрызения» людьми друг друга. Изначально создается впечатление, что эпиграф характеризует губительную суть войны. Однако в первой части романа описания войны нет, а есть лишь подготовка к ней новобранцев. Очевидно, что данные слова относятся не к войне, а к ситуации, сложившейся в Советской стране эпохи Сталина, и характеризуют весь советский строй, основанный на враждебном отношении людей друг к другу. Поэтому мотив братоистязания становится в романе ведущим.
И.А. Есаулов отметил, что в романе для Астафьева особо значимым являлось то, что Россия вела войну, не будучи христианским государством [104]. По мнению М.М. Дунаева, Астафьев не принимал советскую идеологию, прежде всего, потому, что она обнаружила свое пренебрежение человеком [99]. Не вызывает сомнений, что, по мысли писателя, пренебрежение человеком, братоистязание, ставшее нормой для советской системы, является следствием ее атеистического режима. В соответствии с данной концепцией художественная логика первой части произведения строится по принципу противопоставления советской системы, отказавшейся от Бога, Божьим заповедям, Божьему миру.
Уже само название первой части романа «Чертова яма» говорит о противопоставлении казарм миру Божьему. Данное противопоставление подчеркивается и апокалиптической пейзажной зарисовкой в начале произведения: «Небо и земля едва угадывались. Их смешало и соединило стылым мороком» [43. С. 7]. «Оттуда накатывала едва ощутимая волна, покойное дыхание настойчивой жизни, несогласие с омертвелым покоем, сковавшим Божий мир» [43. С. 8].
Пристальное внимание в первой части романа автор уделяет описанию казарм, стремясь показать при этом казарменную жизнь со всех сторон, акцентируя негативные черты. Из характеристики казарменных порядков становится очевидным, что они являются прямым следствием советской системы, допускающей братоистязание. Особое значение в описании казарм играет тема потери людьми их человеческого лица, образа Божия. Ряд эпизодов со вставленными с них авторскими замечаниями особо усиливают этот мотив. Так, подчеркивая жуткие условия, холод в казармах, писатель сравнивает их с первобытными пещерами. Описывая первые недели службы, автор показывает, что казарменный быт мало чем отличался от тюремного и подчеркивает, что такая жизнь обезличивала людей. Особенно очевиден мотив обезличивания в сцене с капустным листом: генерал не понимает, как боец может есть отбросы, а солдат от голода настолько утратил человеческое достоинство, что лишь сожалеет об отобранном у него капустном листе.
Одной из кульминационных сцен, описывающих беспорядок в армии, становится убийство командиром Пшенным больного солдата Попцова. Его смерть автор описывает как мученическую. Попцов стал одной из первых жертв «чертовой ямы» и всей казарменной системы. Смерть Попцова заставляет одного из главных героев романа, лейтенанта Щуся, задуматься о том, нужна ли такая подготовка солдат к войне в условиях казарменного быта, в результате которой они из здоровых парней превращаются в больных и недееспособных.
