Содержание к диссертации
Введение
1. Художественное воплощение образа личности «новой женщины» в народническом романе с. 13
1.1. Концепт «новой женщины» в общественно-литературном процессе 70-80-х гг. XIX в. в литературоведении с.13
1.2. Воплощение идеала «новой женщины» в романе Н.Д. Хвощинской «Большая Медведица» (1871) с. 31
1.3. Духовная эволюция героини в романе СИ. Смирновой «У пристани» (1879) с. 53
2. Тип «женщины на перепутье» в сюжетно-композиционной структуре народнического романа с. 70
2.1. Мотив «перепутья» в романе СИ. Смирновой (Сазоновой) «Огонек» (1871) с. 70
2.2. Мотив «новообращения» в романе Н.А. Арнольди «Василиса» (1879) с 92
2.3. Мотив «rendez-vous» в романе О.А. Шапир «Одна из многих (1879) с. 118
Заключение с. 140
Примечание с. 147
Библиография с. 157
- Концепт «новой женщины» в общественно-литературном процессе 70-80-х гг. XIX в. в литературоведении
- Духовная эволюция героини в романе СИ. Смирновой «У пристани» (1879)
- Мотив «перепутья» в романе СИ. Смирновой (Сазоновой) «Огонек» (1871)
- Мотив «rendez-vous» в романе О.А. Шапир «Одна из многих (1879)
Введение к работе
В русском историко-литературном процессе 70-80-х гг. XIX в. заметную роль сыграла народническая беллетристика. Являясь ветвью демократической литературы второй половины XIX в., литературное народничество возникло как художественная реакция ее создателей на формирование и развитие народнического движения и его идеологии.
Отечественное литературоведение рассматривает народническую беллетристику как объект исследования с момента ее возникновения до настоящего времени. При этом далеко не всегда литературное народничество получало адекватное всестороннее освещение и оценку в филологической науке. Идеологический и социологический подходы в изучении литературного процесса особенно ярко проявились в исследованиях, посвященных народнической беллетристике, испытавшей значительное воздействие исторических и политических реалий 70-80-х гг. XIX в.
В настоящее время созданы все предпосылки для подлинно научного осмысления народнической литературы в ее многообразных связях с философскими, этическими, социальными учениями второй половины XIX века. В полной мере это относится к романам, созданным писателями-женщинами. Ученые обоснованно рассматривают эти романы в контексте истории народнического романа о герое-интеллигенте, центральной проблемой которого является проблема героя нового типа, воплощенного в образе мужчины.
Русская литература 1870-1880-х гг. развивалась в тесной связи с общественным сознанием. Ее отличительной чертой является художественное осмысление роли личности в общем социальном движении. Писатели в своих произведениях обратились к изображению исторической эпохи, осознаваемой ими как эпоха перемен, и стремились выразить свои представления о нормах человеческого бытия. Наряду с художественным исследованием народной жизни народническая беллетристика создала образ героя.
Образ «лишнего человека», запечатленный литературным сознанием эпохи 20-40-х гг. XIX в., в последующие десятилетия исчерпал свой потенциал и был вытеснен на периферию общественной и литературной жизни.
Первыми постигли закономерность появления героя нового типа беллетристы-шестидесятники, которые в своем творчестве исследовали процесс его формирования, социально-историческую обусловленность, нравственно-психологический облик, воплотив свои искания в образах «новых людей» и «особенного человека».
Писатели-народники в образ героя нового типа внесли свое понимание в свете народнических идеалов. На протяжении первой половины 70-х гг. XIX в. в народнической беллетристике были созданы многочисленные образы героев, в которых воплотился народнический идеал личности: «герой покаяния» Н.К.Михайловского, «золотые сердца» Н.Н.Златовратского, «интеллигентный неплательщик» Г.И.Успенского, «ни пава, ни ворона» А.О.Осиповича-Новодворского. Начиная с середины 1870-х гг., в народнической литературе на смену рефлектирующему герою пришел герой-деятель, наделенный цельным мировоззрением и высокими нравственными чертами. В это время беллетристы-народники предприняли попытку создания образа нового положительного героя. Наибольшую известность в 70-х — нач. 80-х гг. приобрели рассказы и повести И.И.Ивановича (Сведенцова) «Исправницкая дочь», «Пришел, да не туда», «Сердце велело», А.О.Осиповича-Новодворского «Тетушка», «Роман», «Мечтатели», «История», романы К.М.Станюковича «Два брата», С.И.Смирновой (Сазоновой) «У пристани», Н.А.Арнольди «Василиса», Ф.М.Юрковского «Булгаков», П.В.Засодимского «По градам и весям», О.А.Шапир «Одна из многих», очерковые циклы С.М.Степняка-Кравчинсокго «Подпольная Россия», «Революционные профили» (позднее появились роман С.М.Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов» и повесть С.В.Ковалевской «Нигилистка»). Эволюцию образа героя в народнической беллетристике литературоведы условно определяют как линию «от Тяпушкина к Кожухову»
(1). Причем объектом внимания ученых являются, как правило, мужские образы. Женские же персонажи в исследованиях занимают более скромное место.
Между тем именно в женской народнической беллетристике в связи с актуализацией проблемы эмансипации женщины в русском обществе второй половины XIX в. образы героинь часто выступают идейно-эстетическим центром произведения, организуют его сюжет и композицию, являются выражением авторского идеала. Обращение писательниц-народниц к созданию таких образов было вызвано потребностью переосмыслить духовный облик женщины, ее социальный, общественный и личный статус в новых исторических условиях.
Изучение специфики образов женских персонажей в народнических романах не являлось до настоящего времени самостоятельным направлением в народниковедении, а занимало эпизодическое место в рамках исследования отдельного произведения или творчества отдельной писательницы. Сказанное объясняет назревшую необходимость изучения системы женских образов, представленных в творчестве писательниц-народниц, как цельного художественного явления с позиций современной научной методологии.
Актуальность диссертационного исследования, таким образом, связана с тем, что автор ставит перед собой задачу раскрыть своеобразие романов, созданных писательницами-народницами, акцентируя внимание на исследовании женских образов. Кроме того, процессы, происходящие в современном обществе, активизация научного интереса к жизни личности, оживление женского направления в художественной литературе на рубеже ХХ-ХХ1 вв., убеждают нас в необходимости реконструкции выработанного Н.Г.Чернышевским и его последователями типа «новой женщины», его дальнейшей разработки и осмысления в контексте русской литературы последней трети X1X в.
В осмыслении специфики литературного народничества современное литературоведение опирается на богатый положительный опыт, накопленный филологической наукой. Уже в последние десятилетия XIX. в_
б народническая беллетристика оказалась в эпицентре литературно-критических споров и дискуссий, свидетельствовавших о неоднозначном отношении к ней. Так, А.И.Введенский, давая характеристику ведущему направлению в современной русской литературе, писал: «Народничество стойко, постоянно перед невзгодами и непризнанием, имеет место в литературе, а это значит, что оно не напрасно, есть, значит, в русском обществе умственные и нравственные запросы, для которых оно служит откликом и удовлетворением» (2, с.257).
Свою точку зрения на роль народничества в литературном процессе последней трети XIX в. высказал критик М.А.Протопопов: «Содержание так называемых 70-х гг. вполне исчерпывается этим народническим движением, т.е. не движением народа, а движением значительной части русской интеллигенции во имя народа, во имя его права на самоопределение, на самодеятельность. С исторической точки зрения ничего не может быть логичнее этого движения. <...> Да, широкая народническая струя в нашей литературе делает честь не только литературе, но и всему русскому обществу, потому что свое начало эта струя берет в чувстве чистейщего альтруизма» (3, с.32).
Авторы «Истории русской литературы XIX века» (под ред. Д.Н.Овсянико-Куликовского) констатировали современность исследуемого периода литературы: «Когда жизнь с ее ежедневными заботами так врывается в литературу, творческую деятельность, как это было в 70-х гг., когда художественные произведения как бы торопятся отразить перемену настроений и надежд общества, тогда и критическая литература неизбежно носит на себе неизгладимые следы требований момента» (4, с.96-97). Так, многочисленные суждения литераторов, критиков, философов этого периода заложили основы научных исследований в XX в.
Попытка объективного изучения народнической беллетристики, определения ее места в историко-литературном процессе последней трети XIX в. была предпринята во второй половине XX в. В 60-70-х гг. в трудах М.С.Горячкиной, М.Д.Зиновьевой, Т.П.Маевской, Н.В.Осьмакова,
МТ.Пинаева, Н.И.Пруцкова, Н.И.Соколова были сформулированы основные положения концепции литературного народничества в его связях с общественным движением и русской литературой второй половины XIX в. (5). В работах таких исследователей, как М.СГорячкина, Т.ПМаевская, И.Н.Сухих, Л.М.Шкаруба, Е.А.Шпаковская, был выделен роман как ведущий жанр народнической литературы (6). В 1980-е гг. внимание народниковедов привлекают вопросы, связанные с изучением традиций и новаторства народнической литературы, ее жанровой природы и стилевого своеобразия
(7).
Кризис отечественной филологической науки в последнее десятилетие XX в., связанный с переосмыслением традиционных методологических подходов в изучении историко-литературного процесса и назревшей необходимостью выработки новой научной методологии,. свободной от идеологической и политической ангажированности, также сказался на состоянии народниковедения, о чем свидетельствуют достаточно редкие публикации, посвященные в этот период литературному народничеству.
На рубеже ХХ-ХХ1 вв. начинается новый этап в осмыслении специфики народнической литературы, намечаются новые подходы в изучении творческих связей беллетристов-народников с ведущими иде.ями эпохи 70-80-х гг., в исследовании жанровой и стилевой специфики народнической литературы (8). Так Т.В.Затеева, рассматривая генезис и эволюцию народнического романа, полагает, что одним из направлений современного литературоведения является «изучение народнической романистики в контексте современной науки о человеке, включая исследования методологических (философских) проблем художественного творчества и акцентируя внимание на необходимости выработки систематического, комплексного подхода, интегрирующего опыт философии и литературоведения» (9).
Актуализация личностного фактора в развитии современного общества ставит в настоящее время перед народниковедением задачу осмысления проблемы героини, в образе которой отразилось представление народников о
личности женщины нового типа. Решение этой проблемы необходимо рассматривать в рамках процессов, характерных для современного литературоведения. Во-первых, героини народнической литературы в системе персонажей романов являются, как правило, главными действующими лицами. Во-вторых, проблема героини-народницы тесно связана с эволюцией образа положительного героя в русской литературе второй половины XIX в. В-третьих, современная историко-литературная наука ставит и решает вопрос о возвращении женского творчества в историю русской литературы. В настоящее время усилиями исследователей, представителей гинокритики (гинокритика — повторное открытие и анализ творчества писательниц) в русскую литературу возвращаются намеренно замалчивавшиеся или незаслуженно забытые имена писательниц, а также литературно-критические исследования их жизни и творчества. Читатели открывают для себя творчество писательниц, добившихся в XIX в. общественного признания в России, но оставшихся за пределами истории русской литературы. Современные литературоведы, такие как М.В .Михайлова, И.Л.Савкина, А.М.Грачева и др. (10), проводят огромную по своей значимости работу по возвращению в историю отечественной литературы наследия писательниц XIX и начала XX вв. За последние годы в России и за рубежом вышли антологии по русскому женскому литературному творчеству, включающие в себя произведения гасих писательниц XIX в., как Н.Д.Хвощинская, АЛ.Панаева, Е.Н.Водовозова, В.Н.Фигнер.
Критико-библиографическая работа подобного типа никогда не была проста. Сложность исследовательской позиции заключается в том, что происходит столкновение живого интереса к женской литературе и ее истории и традиционно патриархатной точки зрения, которая априорно вытесняет женское творчество в область малозначимого, неоригинального, маргинального. Этому способствовало мнение критиков XIX в. о том, что «природа уделяет женщинам искру таланта, но никогда не дает гения» (11). Исчерпывающим ответом на этот аргумент можно считать слова Вячеслава
Иванова: «Неважно, что говорит статистика о женской гениальности; важно одно, - что женщина достигает тех же вершин интеллектуального развития, как и мужчина, и что ни эмпирически, ни априорно нельзя установить границу ее духовных потенций, за которою простиралась бы заповедная для нее, но открытая для мужчины область. Всякое сравнение полов в этом отношении было бы научным только при одинаковых условиях опыта для обоих; условия же выявления срытых условий духа были, несомненно, в эмпирической действительности всех эпох далеко не равны для обеих сравниваемых величин» (12, с. 139).
На создание образов героинь народнических романов также оказали влияние следующие факторы. В своей художественной практике народнические писатели опирались на современные им концепции личности, в частности, на теорию личности П.Л.Лаврова, Н.К.Михайловского, П.Н.Ткачева (13). Писатели-народники также широко использовали в своих произведениях личные впечатления, реальные факты из истории народнического движения 70-80-х гг. XIX в. Наконец, становление образа героини в народнической беллетристике было связано с проблемой самоопределения женщины, формирования ее нравственно-психологического облика и новой модели поведения.
Таким образом, изучение проблемы специфики женских образов в народнических романах является важным и современным.
В изучении специфики образа героини в народническом романе мы опираемся на понимание героя литературного произведения как персонажа, который трактуется как «целостный образ человека, в совокупности его облика, образа мыслей, поведения и душевного мира» (14, с. 195). По словам В.Е.Хализева, литературный персонаж имеет двоякую природу: «он, во-первых, является субъектом изображаемого действия, стимулом развертывания событий, составляющих сюжет. <...> Во-вторых, ...персонаж имеет в составе произведения значимость самостоятельную, независимую от сюжета событийного рода: он выступает как носитель стабильных и устойчивых ...свойств, черт, качеств» (15, с 160). Кроме того, в определении
персонажа мы учитываем характеристику героя как воплощения авторского идеала личности.
Наряду с понятием «литературный герой (персонаж)» мы обращаемся к понятиям «литературный тип» и «художественный характер». «Тип литературный — художественный образ определенного индивидуума, в котором воплощены черты, характерные для той или иной группы, клгсса, народа, человечества. Обе стороны, составляющие органическое единство, -живая индивидуальность и общезначимость литературного типа, - одинаково важны» (16, с.251). «Характер литературный - образ человека, очерченный с известной полнотой и индивидуальной определенностью, через который раскрываются обусловленный данной общественно-исторической ситуацией тип поведения (поступков; мыслей, переживаний, речевой деятельности), так и присущая автору нравственно-эстетическая концепция человеческого существования» (16, с.252). О литературном герое, характере, типе, персонаже писали в своих работах М.МБахтин, Л.Я.Гинзбург, Ю.М.Лотман, Л.А.Колобаева, Л.Кричевская, Ю.В.Манн, М.ПХрапченко и др. (17).
Цель и задачи исследования.
В диссертации ставится цель - исследовать специфику художественного воплощения женского образа в народническом романе.
Данная цель включает в себя решение следующих задач:
рассмотреть генезис термина «новая женщина» в литературоведении, его эволюцию в историко-литературном процессе второй половины XIX в.
определить содержание образа «новой женщины» и проследить эволюцию женских образов в романах С.И.Смирновой и Н.Д.Хвощинской;
определить содержание типа трагической героини и показать способы создания женских образов в романах Н.А.Арнольди, О.А.Шапир, С.И.Смирновой;
обосновать типологическую общность женских образов в народническом романе.
Объектом исследования явились народнические романы Н.А.Арнольди, С.И.Смирновой, Н.Д.Хвощинской, О.А.Шапир, как наиболее характерные образцы женской романистики 70-80-х гг. XIX века.
Основной метод исследования — историко-типологический. При написании работы были учтены имеющиеся в литературоведении труды по избранной проблематике В.Г.Белинского, В.М.Жирмунского, Н.И.Пруцкова, М-М.Бахтина, М.Б.Храпченко, Н.А.Вердеревской, И.А.Дергачева, А.А.Жук, В.ММарковича, В.А.Недзвецкого, В.Г.Одинокова, М.Т.Пинаева, Н.Д.Тамарченко, А.Я.Эсалнек и др. В работе учитывались. возможности социокультурного подхода к анализу народнических романов.
Научная новизна работы состоит в том, что женская народническая романистика 70-80-х гг. XIX в. впервые исследуется как самобытное литературное явление. Принципиальная новизна исследования заключается в создании типологии женского образа в народнических романах на основе типа «новой женщины». На конкретном материале романов писательниц-народниц Н.А.Арнольди, С.И.Смирновой, Н.Д.Хвощинской, О.А.Шапир проведено исследование содержания и поэтики женского образа, выявлены и охарактеризованы основные художественные способы создания характеров.
Практическая значимость диссертации. Содержащиеся в работе материалы, обобщения и выводы могут быть использованы для дальнейшего освоения специфики женского образа в русской литературе XIX в., а также при подготовке курсов лекций, курсов по выбору и спецсеминаров по истории русской литературы XIX в.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на научных конференциях: 1) международной конференции «Россия-Азия: проблемы интерпретации текстов русской и восточных культур» (Улан-Удэ, 2002), 2) XI11 Пуришевских чтениях «Всемирная литература в контексте культуры» (Москва, 2001), 3) второй научно-практической конференции «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (Москва, 2001), 4) региональной научно-практической конференции «Высшая школа: проблемы преподавания словесности» (Улан-Удэ, БГУ, 2000), 5) ежегодных научно-
практических конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ (Улан-Удэ, 1999-2004), на заседаниях кафедры русской литературы МГУ (Москва, 2001) и кафедры русской литературы БГУ (Улан-Удэ, 2003).
Результаты исследования изложены в статьях и тезисах докладов на конференциях.
Структура диссертации определена спецификой поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Концепт «новой женщины» в общественно-литературном процессе 70-80-х гг. XIX в. в литературоведении
Своеобразие общественной жизни России 70-80-х гг. XIX в. связано со становлением и развитием народнического движения, которое охватило широкие круги интеллигенции и оказало влияние на всю культурно-историческую ситуацию в стране. Обращение к культурной жизни этого периода позволяет утверждать, что главенствующую роль в ней играла художественная литература. Полемика в журналах вокруг новых явлений литературы, одновременно затрагивающая коренные проблемы русской жизни и общественного самочувствия личности, является ярким свидетельством напряженных раздумий писателей над социальными идеалами и ролью личности в истории страны. Особую роль в историко-литературном процессе 70-80-х гт. играла народническая беллетристика, вобравшая в себя традиции предшествующего поколения и продолжившая развитие демократических идеалов «шестидесятников». По словам Т.Г.Елизаветиной, «в семидесятые годы, в период расцвета идеологии революционного народничества, провидение демократической литературы основывалось на возникновении подлинно нового человека - борца, окрыленного освободительной идеей. Эти новые типы встали в центре творчества В.Слепцова, И.Кущевского, И.Омулевского, Н.Хвощинской, большой группы писателей революционного народничества» (1, с.354).
В литературном наследии народников значительное место занимает роман, который представлен двумя разновидностями: романом о судьбе народа, о его «устоях» и романом о положительном герое-деятеле. Крестьянской теме посвятили значительную часть своего творчества Г.И.Успенский, Н.Н.Златовратский, Ф.Д.Нефедов, Н.И.Наумов, П.В.Засодимский, Н.Е.Каронин-Петропавловский. Данную модификацию романа литературоведы определяют как роман «общинно-крестьянских, общинно-патриархальных устоев» (2, с. 18), как «народный роман» (3, с. 105), роман о деревне (4). Другой жанровой модификацией народнического романа является роман о положительном герое: это роман о герое-деятеле, роман о герое-интеллигенте (5), «роман героической личности» (термин Т.В.Затеевой - 6, с.22). «Как свидетельствуют исследования по этой проблеме, - пишет Т.В.Затеева,, - данная разновидность романа сложилась под прямым воздействием романа о «новых людях» и посвящена изображению деятельности интеллигентов-революционеров» (6, с.22).
Таким образом, творческие поиски писателей-народников были связаны не только с изображением народной жизни, но и с постижением личности героя-народника, выявлением особенностей его нравственно-психологического облика. Воплощая жизненные перипетии гражданских и личных проявлений судьбы интеллигента-народника писатели во многом опирались на научные исследования современных им философов и социологов.
Авторами романов героической личности в разные годы стали В.В.Берли-Флеровский, Н.А.Арнольди, С.МСтепняк-Кравчинский, Ф.Н.Юрковский, К.М.Станюкович, ПВ.Засодимский, С.И.Смирнова, О.А.Шапир. Новая общественно-историческая ситуация 70-х гг. XIX в. выдвинула перед писателями-народниками задачу создания героя-деятеля, не знающего сомнений, характеризующегося единством слова и действия, цельностью- натуры, осуществляющего на практике идеал разумной счастливой «новой» жизни.
У истоков образа нового героя интеллигента-семидесятника стояли И.С.Тургенев и Н.Г.Чернышевский, создавшие на рубеже 50-60-х гг. XIX в. образы разночинца Инсарова, «нигилиста» Базарова, «новых людей» Лопухова, Кирсанова, Веру Павловну, «особенного человека» Рахметова. О их значении писал еще А.М.Скабичевский: «Наиболее сильное впечатление было произведено ... , конечно, двумя литературными памятниками, взволновавшими все русское общество и положившими грань между 50-ми и 60-ми годами. Это были «Отцы и дети» Тургенева и «Что делать?» Чернышевского» (7, с.288). Герои этих романов в отличие от типа «лишнего» человека были прогрессивными деятелями, практиками, материалистами и рационалистами.
Беллетристы последующего десятилетия акцентировали внимание на закономерности появления героя нового типа - «особенного человека», исследовали процесс его формирования, социально-историческую обусловленность. «Новые люди» — это прежде всего преобразователи, носители новой этики, люди, близкие народу.
По мнению Н.Н.Старыгиной, содержание образа «новых людей» определялось «нигилистической моделью человека, сложившейся к шестидесятым годам» (8, с.71). Образ воплощал в себе и иллюстрировал основные идеи нигилистов: «идею эмансипации человеческой личности, духовной свободы личности, идею естественного человека, антропологический принцип, культ разума и культ труда, веру в общественный прогресс и возможность создания лучших условий для развития человеческой индивидуальности» (8, с.71). Этот тип нашел свое отражение в романах второй половины 60-х - нач. 70-х гг. в образах Трепетова (Н.А.Благовещенский «Перед рассветом), Андрея Негорева и Сергея Оверина (И.А.Кущевский «Николай Негорев, или Благополучный россиянин), Василия Телентьева (Д.К.Гирс «Старая и юная Россия»), Александра Светлова (ИЗ.Омулевский «Шаг за шагом») и др. Характер нового героя в творчестве беллетристов-шестидесятников возникал на пересечении двух начал - анализе конкретного жизненного материала и воплощении авторских представлений о том, каким должен быть тип героя нового времени. С одной стороны, шестидесятники стремились к реалистическому изображению конкретных обстоятельств, поступков, действий героев, с другой стороны, к их романтизации.
Эпоха 1870-х гг. выдвинула перед писателями-народниками новую проблему - проблему социальной активности личности. Сложившийся в творчестве писателей новый тип героя — интеллигента-семидесятника, его поиски способов борьбы, путей сближения с народом, сознательное стремление принести себя в жертву во имя торжества социальной справедливости составили новый этап в художественном освоении проблемы личности. Такой герой-семидесятник представлял собой, как правило, уже сложившуюся личность, ясно и конкретно представляющую назначение и смысл своей жизни. Героями народнических романов героической личности стали Феофан Верюгин (П.В.Засодимский «По градам и весям»), Пугаев (Н.Н.Златовратский «Устои»), Андрей Кожухов (С.М.Степняк-Кравчинский «Андрей Кожухов»), Сергей Борисов (Н.А.Арнольди «Василиса»), Василий Вязников (К.М.Станюкович «Два брата»), Михаил Нежинский (О.А.Шапир «Одна из многих»), Платон Козлов (С.И.Смирнова «У пристани»). Вопрос о характерологических и типологических чертах данных мужских образов изучен в современном литературоведении достаточно полно (9).
Духовная эволюция героини в романе СИ. Смирновой «У пристани» (1879)
Романное творчество С.И.Смирновой традиционно рассматривалось в исследованиях XX в. в связи с беллетристической школой «Отечественных записок» 1860-1880-х гг., в ряду писателей демократической народнической направленности. Так, к анализу отдельных ее произведений (в частности романов «Огонек» и «Сила характера») обращался В.Б.Смирнов, исследуя литературную историю журнала «Отечественные записки». М.Т.Пинаев рассматривал романы «Соль земли» и «У пристани» в контексте традиции демократической литературы 60-х гг. XIX в. (в частности романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?»). МВ.Тешшнский упоминал о романах С.И.Смирновой в связи с проблемой положительного героя, создаваемого на страницах «Отечественных записок». В свете общественной проблематики журнала к романам обращался Н.Н.Емельянов. Некоторые сведения о Смирновой библиографического и историко-культурного характера были помещены в книге Н.Н.Мостовской (1).
Исследуя образы «новых людей» в романе 1860-1870-х гг., Б.Ф.Егоров обратил внимание на романы Смирновой и отметил такие черты поэтики, как «динамику развития, сценарийную калейдоскопичность», при «цельности «стержня», «центральности» героев» (2).
Э.А.Максименя рассматривала творчество С.И.Смирновой и О.А.Шапир в контексте общественного романа второй половины XIX в. и традиций школы Салтыкова-Щедрина (3). В своей работе исследователь обращалась к анализу романа Смирновой «У пристани», выделяя не только идейно-тематическую и проблемную стороны романа, но и останавливаясь на анализе образной структуры произведения: «Нелегкий путь обретения твердой жизненной позиции, выработки определенных идейных принципов воплощается у С.Смирновой в образе Нины Огневой — центральной героини романа «У пристани»» (3, с. 128).
Работа Г.Г.Жуковой полностью направлена на анализ проблематики и поэтики романов Смирновой. Так, она считает, что раннее творчество писательницы ориентировано на традиции прозы Н.Г.Чернышевского и общественный роман Марко Вов; чок, тогда как поздние ее произведения заимствуют элементы поэтики Ф.М.Достоевского, А.Ф.Писемского, Г.Успенского (4).
Роман СКСмирновой «У пристани» был написан в 1879 г.. и опубликован в «Отечественных записках». Его творческая история связана с теми изменениями, которые происходили в общественной жизни России в 70-е г.г.Х1Х в. Характерными приметами времени стали усиление оппозиционного настроения в обществе, разобщенность интеллигенции, неутешительные результаты «хождения в народ» и политические акты расправы с отдельными представителями власти. Либерализм, переходящий в консерватизм, с одной стороны, и демократизм, доходящий до террора, с другой - явились знамением новой эпохи в истории страны. Считается, что создание образов Нины Огневой и Платона Козлова стало откликом писательницы на дело Веры Засулич (1879 г.) (5).
В своем последнем романе С.И.Смирнова обратилась к изображению русской интеллигенции. В основе романного конфликта лежит противостояние двух полюсов жизни: богатства и бедности, пошлого приспособленчества и революционно-демократических идеалов. Сюжет романа составляют нравственно-психологические искания героиней своего пути, история становления ее как «новой женщины». На протяжении всего повествования автор исследует сложный,, психологически мотивированный процесс формирования личности женщины — деятеля, борца за общественные идеалы.
Уже в самом начале романа Смирнова дает развернутую портретную характеристику своей героини: «Нина Огнева была суровая блондинка, с маленькой точкой румянца на выдающихся скулах и с большими серыми, неприветливыми глазами, как будто поджидавшими какого-то невидимого врага. У нее были характерные крупные губы с выражением непреклонной решимости, большие, почти мужские руки и толстые косы, издали казавшиеся седыми. Корсета она не носила, но казалась хорошо сложенной. Под ее грубым, синим, бумажным платьем чувствовалось крепкое, здоровое сложение. Она была так же высока и белокура, как сестра... Нина только еще собиралась жить, в ее глазах горел сжигавший ее внутренний огонь; она была сосредоточена, молчалива, сурова в общении; она любила и искала уединения, но, конечно, уж не от усталости жизнью и не от того, чтобы хотела покоя. /.../ Нина не краснела, а только бледнела от волнения и никого не конфузилась, хоть и не любила новых лиц. Общего у сестер было только одно - что обе они дурно и безвкусно одевались; но при этом Лиза была аккуратна до педантичности, ... а Нина кое-как чесалась и не замечала,-что на ней надето» (6, №10, с.248-249). Смирнова намеренно лишает свою героиню женственных черт, привлекательности, внешнего обаяния. Напротив, она наделяет Нину Огневу внешними недостатками: у нее крупные непривлекательные черты лица, в которых видны мужественность и самоуверенность; крупное телосложение и почти мужские руки, указывающие на физическую силу, выносливость, работоспособность, умение выполнять грубую работу. В облике героини усилен мотив «странности» образа, непохожести на традиционную героиню большинства романов, как юную утонченную особу. Статичный портрет важен в произведении тем, что он «является итогом раздумий, наблюдений, свидетельствует об устоявшейся сущности лица» (7).
Важным приемом создания данной портретной характеристики является сравнение сестер Огневых, основанное на принципе прямой антитезы. В основе оппозиции лежит понятие «жизнь — безжизненность». В облике Нины Смирнова подчеркивает силу, молодость, энергию. Она, по словам автора, в свои восемнадцать лет «только еще собиралась жить», тогда как ее двадцатисемилетняя сестра Лиза «считала себя отжившей». Ив дальнейшем писательница будет противопоставлять Нину другим героям романа: глубина и искренность чувств молодой девушки будут контрастировать с фальшью и лицемерием Левицкого; независимость героини - с лживой почтительностью Яковлева; трудолюбие и серьезность -с ленью и апатичностью ее брата.
Для Смирновой характерно неоднократное обращение к портретной характеристике персонажей. По мнению исследователя Кричевской: «Портрет претерпевает эволюцию, вбирая в себя отрезок пути героя, изменение его внешности соответствует внутреннему изменению» (7, C.31). В последующих портретных описаниях отдельные детали внешности Нины Огневой отражают изменения ее нравственно-психологического состояния. Выйдя замуж за человека более обеспеченного, Нина не оставит привычку к скромным нарядам. Для усиления данной ситуации автор использует прием изображения героини через восприятие ее женщиной высшего круга Верой Бобиковой, которая замечает отсутствие «внутренней связи» между мужем и женой. Весь облик Нины с ее суровостью и неприветливостью в глазах воспринимается ею как «презрение к новым знакомым». Ей неприятна подчеркнуто скромная одежда Нины: темная блуза, простой покрой дешевого платья, красный платок на плечах, который «уважающая себя женщина побрезговала бы надеть». На оригинальный, эпатажный, считает светская дама, такой наряд вовсе не похож, значит - в нем только одно «грубое плебейство». Это станет причиной игнорирования в обществе Нины как жены Яковлева.
Мотив «перепутья» в романе СИ. Смирновой (Сазоновой) «Огонек» (1871)
Со слов А.Г.Достоевской, обратившейся к Смирновой с просьбой написать очерк о писателе для первого тома собрания его сочинений, известно мнение самого Ф.М.Достоевского о творчестве романистки: «...ведь Вы знаете, как он Вас обожал и любил, и знаете, как высоко ставил вашу литературную деятельность, и как много ожидал от Вашего прекрасного таланта» (3, с.З). М.К.Цебрикова в статье «Беллетристы-фотографы» обратила внимание на изображение в творчестве молодых писателей социальных вопросов современности, в частности, на «женский вопрос»: «Именно фотографы дают портреты женщин, которые сознательно идут к определенной осознанной цели. У С.ИСмирновой - это Клавдия Ракитина, которая берет уроки бухгалтерии, изучает экономику, опыт хозяйствования для организации народных кухонь. ... Молодой автор сразу пишет не тривиальную историю несчастной любви, а его сюжет заслуживает особого внимания. Мы в первый раз видим девушку, которая для первого опыта содержанием своих произведений берет общественные интересы, которая угадала злобу дня и посильно указывает на средства одолеть эту злобу» (4, с. 198-199).
Журналисты тоже попытались выразить свое отношение к роману. Так, «Петербургский листок», известный своими реакционными взглядами, упрекнув писательницу в «жоржзандизме», отметил, что ее романы произвели «некоторую сенсацию в читающей публике». Рецензенты «Санкт-Петербургских ведомостей» считали, что в реальной жизни нет тех проблем, которые рассматривались Смирновой, а, следовательно, образы ее главных героев надуманы. Однако сам факт, что либеральная пресса выступила с отзывами на творчество Смирновой, свидетельствует о ее признании и популярности.
К исследованию творческого наследия С.И.Смирновой неоднократно обращались в своих работах литературоведы XX в. В.Б.Смирнов, М.В.Теплинский, М.Т.Пинаев, Н.Н.Емельянов, Н.Н.Мостовская, Э.А.Максименя, Г.Г.Жукова (5).
Роман С.И.Смирновой «Огонек» является отражением реалий 60-70-х годов XIX столетия с присущей им; атмосферой ломки социально-экономических основ жизни, борьбы демократической (в том числе народнической) интеллигенции с самодержавием и ее нравственно-философских исканий. В основе сюжета романа лежит история жпзни девушки-дворянки Клавдии Ракитиной, разворачивающаяся на фоне столкновения молодого поколения, с акционерами «Общества дешевого продовольствия». Конфликт романа отражает столкновение нравственных и общественных стремлений главной героини с устоями дворянского общества. По своим жанровым признакам роман «Огонек» относится к романам социально-психологическим, «общественным». Образ главной героини Клавдии Ракитиной, обнаруживающий в своих основных приметах близость к сложившемуся в литературе того времени типу «новых людей», был задуман СИ. Смирновой как вариант реализации мотива «новообращения» женщины из дворянской среды. Эта юная, восемнадцатилетняя девушка, происходящая из благородного дворянского семейства, обладающая решительным и целеустремленным характером, мечтает о новой для себя жизни. Внутренний мир героини характеризует жажда практической деятельности, в которой она могла бы реализовать свои способности.
Следуя сложившейся литературной традиции, первое знакомство с героиней автор начинает с ее портретной характеристики. Прежде всего С.И.Смирнова описывает черты внешнего облика Клавдии: «Она была хороша собою. Смуглый, почти бронзовый цвет кожи придавал ее лицу особенный, оригинальный оттенок. На щеках пробивалась легкая краска. Темные глаза с длинными ресницами при ярком освещении делались светлыми, почти прозрачными. Каштановые волосы с золотыми искорками были зачесаны назад и падали по плечам. По сложению ее можно было назвать скорее худощавою, чем полною женщиной, но даже и эта худоба очень шла к ней. Туалет был прост: темное репсовое платье, на котором резко отделялась золотая цепочка, высокие кожаные ботинки, никакой отделки, ни одного бантика или ленточки» (6, ч.1, с. 8).
Первая портретная характеристика, описывающая внешность героини, является исчерпывающей, в ней указаны основные неизменные черты ее физического облика: смуглый цвет лица, темные глаза с длинными ресницами, каштановые волосы, худощавое телосложение. Однако одновременно в романе создается иллюзия динамики тех черт внешности Юіавдии Ракитиной, которые могут меняться в зависимости от ситуаций, от поведения героини, от особенностей образа мыслей и чувств. В данном случае речь идет не просто о портретных характеристиках, а портретно поведенческих, так как именно в них отражаются мгновенный взгляд, мимика, жесты, речь героини, ее поза — все, что подвижно и обусловлено внутренними и внешними переменами. Так, например, во второй части романа, повествуя о встрече брата и сестры в городе и осмотре того здания, которое Клавдия задумала использовать для организации кухонь, Смирнова пишет: «Клавдия была тут же, свежая, счастливая, в черной бархатной шапочке, кокетливо надвинутой на распущенные волосы, и в черном коротеньком пальто. Щеки ее раскраснелись от холода, а глаза как-то особенно радостно искрились. Она много болтала, смеялась и, кажется, совсем не разделяла опасений своего брата насчет неудобств помещения» (6, ч.2, с. 18). Как видно из приведенной портретной зарисовки, радостное состояние героини связано с осознанием собственной значимости в осуществлении плана практической деятельности. Кроме того, автор объясняет ее приподнятое настроение поддержкой старшего брата, друга-наставника, который для героини является воплощением идеала личности нового типа. Еще в первой части романа Смирнова указывала прямо на духовную связь, объединяющую брата и сестру: «Она (т.е. Клавдия - указ. наше Е.Б.) слепо верила в его могучую силу, честность и трудолюбие. Брат был немножко ее идеалом. ... Денис еще с детства был ее единственным другом и поверенным всех ее тайн. ... Теперь на его помощи она основывала все свои лучшие надежды» (6, ч.1, с. 19). Таким образом, внешние портретные детали в романе точно передают особенности внутреннего состояния героини.
Мотив «rendez-vous» в романе О.А. Шапир «Одна из многих (1879)
В 1879 г. в журнале «Отечественные записки» был напечатан роман «Одна из многих». Он принадлежал перу женщины-писательницы, имеющей непосредственное отношение к народничеству, Ольге Андреевне Кисляковой - Шапир. «Одна из многих» - это ее первый роман, оказавшийся настолько удачным, что впоследствии ею было написано еще пять романов: «Без любви» (1880), «Антиподы» (1886), «Миражи» (1889), «Любовь» (1896) и «В бурные годы» (1906). Критика тех лет признала первый и последний романы писательницы наиболее глубокими, общественно значимыми и психологически развернутыми произведениями.
Несомненным свидетельством популярности О.А.Шапир является тот факт, что каждое из ее произведений вышло в свое время отдельным изданием, в связи с читательским спросом переиздавалось несколько раз, а в 1910 г. издательство «Просвещение» выпустило в свет ее собрание сочинений в десяти томах. К сожалению, после этого о Шапир забыли, ее произведения больше не переиздавались и только в сборник «Русские повести XIX века 70-90-х годов» вошла ее повесть «Кандидат Куратов» (1).
Критики и литературоведы того времени писали о Шапир часто, рассматривая ее произведения преимущественно под социальным углом зрения, оставляя без внимания их художественное своеобразие. Ее, как и Смирнову, относили к разряду писателей — беллетристов-фотографов, главная заслуга которых заключалась в создании копии с действительности, в буквальном отражении насущных проблем современности (2). Так, А.М. Скабичевский в «Истории новейшей литературы» 1897 года о Кисляковой-Шапир писал: «Любимейшей писательницей современной публики представляется Ольга Александровна Шапир (Кислякова)». Судя; по ее первым произведениям, она окунулась в сферу «сердечной и семейной жизни», и «в своей специфической сфере Шапир безукоризненна, и ее повести и романы отличаются тонким и мастерским анализом женской любви и семейных отношений» (3, с.393). Однако в 1904 году Скабичевский оценил писательницу уже иначе, поместив статью о ней в газете «Русские ведомости», утверждая, что Шапир «является среди современных беллетристов одною из самых симпатичных не только по своему таланту, уму и неустанной, плодотворной деятельности, но и по тому мужеству, с каким она твердою, ни на одну минуту не ослабевающею рукой несла честное знамя благих и светлых идей своего времени» (4, с.2).
Популярность первого романа Шапир «Одна из многих» была вызвана прежде всего его содержательной стороной, в центре произведения стоял яркий женский образ, обусловленный особенностями общественно-политической жизни России 70-х гг. XIX в. Сюжетообразующим началом в первых двух частях романа является мотив «rendez-vous» героини с мужчиной-учителем, характерный для произведений того времени.
Роман: Шапир «Одна из многих» начинается со знакомства Евы Симборской с политическим деятелем, инженером Алексеем Нежинским, занимающимся агитационной деятельностью. В начале романа молодая, богатая, скучающая аристократка Симборская, вернувшись в родовое имение, знакомится с демократически настроенной молодежью и под влиянием новых друзей приходит к осознанию несоответствия ее жизненного опыта, книжных знаний реальной действительности, жизненной правде.
Традиционным для женских народнических романов является экскурс в прошлое героини. Не нарушая сложившегося сюжетного стереотипа, Шапир о воспитании и семейном положении Евы Симборской повествует в ретроспективном плане. В отличие от героини Арнольди, Симборская, рано лишившись родителей, имела заботливого и умного опекуна, который много времени посвятил своей воспитаннице, дав ей «блестящее образование». Круг увлечений девушки составили, как пишет автор, «преступные волнения героинь Жорж Занд и демонические натуры вроде Печорина. Герои Байрона и Шиллера пленяли ее гораздо более, чем добродетельные сквайры и душеспасительные пасторы» (5, с. 19).
Интеллектуальные и моральные запросы героини, ее увлечение общественными идеями и политическими воззрениями представлены автором в настоящем времени. Теперь романтическая натура девушки увлеклась «новым» чтением: «Ей казалось, что между настоящей минутой и тем временем, когда в руках ее не было этих книг, прошли не дни, не недели, а целые месяцы!» (5, с. 115). Говорить о сколько-нибудь серьезном воздействии новых книг на мировоззрение героини на этом этапе ее нравственного развития еще достаточно трудно: инерция мышления Евы Симборской превышает гипнотизирующее обаяние новых идей, принять которые она еще не готова. Душевное смятение героини выражено в специфической форме несобственно-прямой речи: «Она ужаснулась того, что было в открывшемся перед нею новом — серьезного и строгого» (5, с 131). Замечание автора: «Ева умела принимать жертвы, но не приносить их» (5, с. 131), - по смыслу гораздо шире и имеет характер итогового обобщения. В нем проявляется основополагающая черта характера, которой в будущей судьбе Евы суждено сыграть роковую роль: так и не научившись приносить жертвы, Ева уйдет из жизни с сознанием собственной непонятости и неполноценности.
Возникший конфликт между романтической мечтой о новой жизни и страхом перед необходимостью изменить устоявшийся образ жизни разрешается в романе благодаря любовной интриге между Евой Симборской и Михаилом Нежинским. Сюжетную ситуацию «rendez-vous» Шапир использует в романе для изображения духовной эволюции Евы Симборс;сой, и первые шаги героини на пути к новой жизни осуществляются в романе под воздействием мужчины — духовного наставника и друга.
Нравственный по своей природе конфликт между идеалом и действительностью осложнен в романе психологическим конфликтом. Воздействие на героиню новых идей обнаруживает противоречия. В ней борются два разных чувства: отталкивания от непривычных взглядов и убеждений новых знакомых и притяжения к ним. Два психологических ряда пересекаются друг с другом: причем отталкивание основывается на логических рассуждениях, на книжном опыте, тогда как притяжение опирается на чувственный мир героини, в котором влечение к необычной личности Нежинского подавило остальные чувства. Шапир пишет: «Ева возмущалась, негодовала. /.../ Ева еще не сознавала, что власть этого нового заключалась в том, что оно связывалось неразрывно с личностью человека, которого она начинала любить» (5, 131). В итоге внутренний мир героини утратил цельность, раскололся.
