Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Поэтическая онтология Б. Пастернака в свете философии жизни 21
1.1. Основания соотнесения мировоззренческой позиции Б. Пастернака с принципами философии жизни 21
1.2. Ключевой концепт философии жизни: воля (А. Шопенгауэр) - воля к власти (Ф. Ницше) - жизненный порыв (А. Бергсон) - сила (Б. Пастернак) 26
1.3. Поэтическое воплощение философии Б. Пастернака в ранней лирике. «Сестра моя - жизнь. Лето 1917 года» 37
1.4. «Второе рождение» Б. Пастернака: развитие идеи жизни в начале 30-х годов 46
Глава 2. Гносеология Б. Пастернака: познание как открытие единства жизни 54
2.1. Гносеология философии жизни. Общие положения 54
2.2. Жизнестроительная функция творчества-познания в философии жизни 58
2.3. Б. Пастернак и А. Бергсон: истина, инстинкт и интуиция 64
2.4. Концепция метафорической образности Б. Пастернака 76
2.5. Концептуализация лирического субъекта в творчестве Б.Пастернака 102
Глава 3. Историософия Б. Пастернака в лиро-эпосе 20-х годов. Корреляция аксиологии и этики 124
3.1. Свобода как сверхценность и ее содержание (Б. Пастернак и Ф. Ницше) 124
3.2. Осмысление революции: философское оправдание или нравственное осуждение? 134
Глава 4. Воплощение философии жизни в романе «Доктор Живаго» 160
4.1. Идея бессмертия в контексте реальной истории 160
4.2. Стремление к свободе как содержание истории и личного существования 169
4.3. Целостность книги как воплощение бессмертия 178
4.4. Синтез христианского сознания и философии жизни 209
Заключение 216
Список использованных источников и литературы 224
- Основания соотнесения мировоззренческой позиции Б. Пастернака с принципами философии жизни
- Поэтическое воплощение философии Б. Пастернака в ранней лирике. «Сестра моя - жизнь. Лето 1917 года»
- Жизнестроительная функция творчества-познания в философии жизни
- Свобода как сверхценность и ее содержание (Б. Пастернак и Ф. Ницше)
Введение к работе
Связь поэзии и жизни, жизни и творчества - коренная тема русской литературы XX века, окрашенная особым драматизмом. Связь философии и поэзии - проблема природы художественного мышления и индивидуальной авторской стратегии. В художественной системе Б. Пастернака все эти аспекты: этики, эстетики, философии творчества - соотнесены с познанием жизни самым непосредственным и императивным образом. Хрестоматийная декларация «Во всем мне хочется дойти до самой сути...» не была для него риторической фразой. Поэт со всей безусловностью стремился к непрерывному диалогу с читателем и с миром, в котором он жил. Его осмысление мира и восприятие жизни приобретают черты самостоятельной эстетико-философской системы.
«В русской поэзии XX века Пастернак - наиболее «философский» поэт. Философия выступает в его творчестве не всегда и не обязательно как тема, но неизменно как метод работы над словом, как способ, логика развертывания словесного материала, каковым бы ни было заявленное содержание того или иного стихотворного или прозаического текста»1, - писал о Борисе Пастернаке известный исследователь его творчества Лазарь Флейшман. Литературовед Игорь Смирнов так характеризует особенность художественного мышления Пастернака: поэт «был неназойливым метафизиком в каждой строчке стихов и прозы. Его тексты устойчиво, но без нажима сопряжены с философскими претекстами»". Осознание физического и метафизического содержания жизни составляет сюжет всего творчества Бориса Пастернака. Конечно, особую роль в этом играет его «допоэтическое» увлечение философией. Не случайно в знаковой книге «Сестра моя — жизнь. Лето 1917 года» ряд стихотворений будет объединен подзаголовком «Занятье философией». Творчество для Пастернака родственно философии в своем предназначении, это тоже особая форма
1 Флейшман Л. Накануне поэзии: Марбург в жизни и в «Охранной грамоте» Пастернака // Л. Флейшман От
Пушкина к Пастернаку. Избранные работы по поэтике и истории русской литературы. - М., 2006. - С. 398.
2 Смирнов И.П. Про эту книгу // Н.А. Фатеева Поэт и проза: Книга о Пастернаке. - М., 2003. - С. 7.
5 познания мира: «Что же такое искусство, как не философия, перешедшая в состояние экстаза»1, - писал он П.Д. Эттингеру в 1907 г.
Предмет нашего исследования — поэтическая философия Бориса Пастернака. Внимание к философско-эстетической концепции поэта обусловлено тем, что Пастернак избирает особый способ художественного осмысления действительности, который своей гибкостью и одновременно системностью наиболее адекватен самому предмету рассмотрения — жизни. Синтез философского и художественного начал в творчестве Б. Пастернака имеет определенные истоки (биографические, культурные, эстетические), поэтому необходимо показать, с одной стороны, преемственность философских идей в творчестве Пастернака, с другой - их переосмысление и самобытность выражения в художественных текстах.
Установка на принятие жизни во всех ее проявлениях, стремление к осознанию единства и целостности бытия, эмоциональное переживание духовных откровений — все эти особенности восприятия и мышления, на которые неоднократно указывали исследователи творчества Пастернака, позволяют нам соотнести поэтическую философию с философией жизни [далее - ФЖ] - иррационалистическим направлением в западной философской мысли конца XIX - начала XX веков. Представителями ФЖ были Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, О. Шпенглер, А. Бергсон. Мы стремимся показать творчество Б. Пастернака в единстве с историко-культурным процессом и мировоззрением эпохи, утверждая не принадлежность поэта к ФЖ, а совпадение его взглядов с идеями этого направления. Являясь стихийным продолжателем ФЖ, сохранив концептуальное, бытийное понятие жизни, отличающее это направление, Пастернак эстетически преобразовал его онтологические, аксиологические и гносеологические категории, выработав собственную мировоззренческую концепцию, которая нашла свое последовательное воплощение в его творчестве.
1 П.Д. Эттингеру (25 июля 1907 г.) // Б.Л. Пастернак Поли. собр. соч.: в 11 т. - М., 2005. -Т. VII: Письма, 1905-1926.-С. 32.
ФЖ - неоднородное направление, это не школа, здесь нет четко выработанных принципов познания, системности. Единство философской мысли основывается на центральном понятии «жизни» как некой интуитивно постигаемой целостности бытия. Идея жизни была ключевой и для Пастернака в его понимании трансцендентной и действительной реальности, что отразилось в названиях его ранних и поздних произведений («Сестра моя -жизнь», 1917, «Доктор Живаго», 1945-1955). Другими словами, ФЖ — это не система, а комплекс объединенных энергийных концепций разных философов. Этим объясняется и тот факт, что ФЖ как целостное направление изучена мало. Среди работ следует отметить труд Г. Риккерта, современника ФЖ, -«Философия жизни» и работу А.Г. Кутлунина «Немецкая философия жизни» , где представлен анализ идей крупнейших представителей немецкой ФЖ.
Сопоставление мировоззрения Пастернака со взглядами ФЖ обусловлено не только вниманием поэта и философов к жизни в ее онтологическом и гносеологическом значении, но и историческим контекстом. В конце XIX — начале XX столетия картина западной философской мысли была весьма разнообразна и неоднородна. Но все существовавшие тогда философские направления объединяли два момента: во-первых, преодоление классической философии, во-вторых, ориентация на сциентизм или антисциентизм. Сциентизм как мировоззренческая установка на наивысшую культурную ценность научного знания был присущ феноменологии, позитивизму, прагматизму. Антисциентизм, отстаивавший иррациональные способы постижения бытия, характеризует ФЖ, экзистенциализм, персонализм и др.
В годы обучения на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета внимание Пастернака больше привлекали направления сциентистского толка (в том числе марбургская школа неокантианства). Но говоря о его поэтической философии, нельзя не заметить, что познание мира осуществляется поэтом на уровне интуитивного постижения
1 Риккерт Г. Философия жизни. - К.: Ника-Центр, 1998. — 512 с.
2 Кутлунин А.Г. Немецкая философия жизни: Критические очерки. - Иркутск, 1986. - 172 с.
7 законов бытия. Среди же антисциентистских направлений виднейшим являлось именно ФЖ. О сопоставлении взглядов Пастернака с экзистенциализмом говорить не вполне правомерно, поскольку как единое направление экзистенциализм сформировался только в начале 20-х гг. XX века, когда уже была написана книга Пастернака «Сестра моя - жизнь», где нашли свое художественное воплощение его мировоззренческие взгляды. Таким образом, выстраивается гипотеза нашей работы, заключающаяся в утверждении, что поэтическая философия Пастернака - это самобытная творческая версия ФЖ. ФЖ в контексте нашего исследования понимается не просто как направление философской мысли, но и как образ поэтической рефлексии на мировоззренческие темы (вопросы бытия, связи человека и мира, принципов познания, отношений исторического и бытийного времени, этики и эстетики).
АКТУАЛЬНОСТЬ РАБОТЫ
Поэтическая философия Б. Пастернака, ее формирование и развитие - это тот горизонт вопросов, который будет решаться в нашей диссертационной работе. Выбранная нами тема актуальна в современном пастернаковедении, поскольку претендует на выработку общей формулы этико-эстетического мировоззрения Бориса Пастернака. Поставленная проблема играет немаловажную роль не только в рамках постижения творчества Пастернака, но и в аспекте изучения всего русского литературного процесса XX века.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА
Новизна работы заключается в системном анализе художественной философии поэта. Не связывая жестко увлечение Пастернака философией только с ранним этапом его творчества, мы пытаемся раскрыть его философско-эстетическую мысль в преемственности, несмотря на все изменения образа художественного мышления.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ
Цель работы - раскрыть художественную философию Бориса Пастернака и доказать ее родство с положениями ФЖ, проанализировать особенности развития мировоззрения поэта и реализации его в произведениях.
Чтобы достигнуть обозначенной цели, необходимо решить ряд задач:
1. Обосновать соотнесение философской позиции Б. Пастернака с
положениями ФЖ, сформулировав основные аспекты его философии
(онтологический, гносеологический, аксиологический) на основе анализа
художественных текстов.
Выявить отношения философии жизни Б. Пастернака с социальными идеями эпохи и изменения в философской и нравственной оценке революции в связи с развитием христианских взглядов поэта.
Раскрыть содержание идеи бессмертия у Б. Пастернака и ее развитие как синтез ФЖ и христианства.
Проанализировать образ воплощения философии в лирике и лиро-эпосе, то есть рассмотреть отражение миропонимания в идиостиле писателя, в частности, в субъектных формах лирического высказывания и метафорической образности.
Продемонстрировать формотворческий потенциал философии жизни на примере композиционной, смысловой и художественной целостности романа «Доктор Живаго» - его прозаической и стихотворной частей.
ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ
В соответствии с поставленной целью предметом нашего исследования является творчество Б. Пастернака как целостная и развивающаяся философско-эстетическая система, раскрытие которой требует изучения художественных произведений поэта, его идиостиля, а также биографических фактов, писем, других документов.
ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
В работе рассматривается творчество Пастернака как системное воплощение его философии жизни, поэтому главным объектом исследования являются основополагающие художественные произведения поэта: лирические книги «Сестра моя-жизнь. Лето 1917 года» (1922) и «Второе рождение» (1930-1932), лиро-эпические поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт» (1925-1927) и роман «Доктор Живаго» (1945-1955). Обращение к лирико-эссеистской и мемуарной прозе («Повесть», 1929; «Охранная грамота», 1931; «Люди и положения», 1956-57; и др.), очеркам, статьям Пастернака, а также письмам и документальным источникам обусловлено отражением в них философско-эстетической рефлексии Пастернака на тему содержания искусства, истории, времени, любви, жизни. Широкий охват творчества поэта позволяет показать последовательность развития его воззрений при многогранности воплощения.
Комплексный подход к объекту исследования дает возможность обозначить путь развития лирического сознания и образов поэтического выражения философии Пастернака: переход от лирики (книга «Сестра моя -жизнь») через лиро-эпос (поэмы 1925-1927 гг.) к эпосу (роман «Доктор Живаго»).
СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ВОПРОСА
Жизненный и творческий путь Б. Пастернака является объектом внимания многих литературоведов. Библиография научных трудов, посвященных пастернаковедению, достаточно обширна.
Биография поэта в тесном соотношении с его творческим путем, синтез жизненного и поэтического предназначения исследуется в работах Е.Б. и Е.В. Пастернаков , Н.Б. Ивановой", Д. Быкова .
1 Пастернак Е.Б., Пастернак Е.В. Жизнь Бориса Пастернака. Документальное повествование. - СПб., 2004. -
528 с.
2 Иванова Н. Борис Пастернак: участь и предназначение. - СПб., 2000. - 343 с.
3 Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М„ 2006. - 893 с.
Анализом «языкового» выражения поэтического мировоззрения Пастернака занимался А.К. Жолковский , исследуя связь художественных идей поэта и грамматической оформленности его стихов (категория времени, залога и др.). Через структуру текста открывал поэтические принципы Пастернака и Ю.М. Лотман2.
Особое внимание исследователей привлекала метафора Пастернака. Р. Якобсон видит причину ее «необычности» в метонимическом переносе, на котором она основана. Как образ инобытия, выстраиваемый поэтом с помощью метафоры, описывает художественную концепцию метафоричности А.В. Барыкин4.
Рассмотрение образного, тематического, языкового и других уровней поэтики Пастернака в их взаимосвязи представлено в работах В. Альфонсова5,
f\ П R
А.А. Газизовой , Д. Лихачева , Л.А. Озерова и других литературоведов и лингвистов. В труде С.Н. Бройтмана «Поэтика книги Бориса Пастернака "Сестра моя - жизнь"»9 подробнейшим образом исследуются все эти уровни на примере лирического цикла «Сестра моя — жизнь».
Детально рассмотрена доминантная система образов в произведениях Пастернака. Н.А. Фатеева в объединяющей многолетние труды работе «Поэт и проза: Книга о Пастернаке»1 старалась представить полную картину мира в восприятии Пастернака путем языкового анализа художественных текстов, в частности, выявления всех функциональных особенностей метатропа в
См.: Жолковский А.К. Бессмертие на время (К поэзии грамматического времени у Пастернака) // Текст. Интертекст. Культура: Сборник докладов международной научной конференции (Москва, 4-7 апреля 2001 года). - М., 2001. - С. 66-77; Жолковский А.К. Из записок по поэзии грамматики: о переносных залогах Пастернака // А.К. Жолковский Избранные статьи о русской поэзии: Инварианты, структуры, стратегии, интертексты. - М., 2005. - С. 489-501; и др. работы.
2 Лотман Ю.М. Стихотворения раннего Пастернака. Некоторые вопросы структурного изучения текста // Ю.М.
Лотман О поэтах и поэзии. - СПб., 1999.-С. 688-717.
3 Якобсон Р. Заметки о прозе поэта Пастернака // Р. Якобсон Работы по поэтике. - М., 1987. - С. 324-338.
4 Барыкин А.В. Лирика Б.Л. Пастернака 1910-1920 годов: «онтологическая» поэтика метафоры: автореф. дис...
канд. филол. наук: 10.01.01. —Тюмень, 2000.
5 Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. - СПб., 2001.-384 с.
6 Газизова А.А. «Синтез живого со смыслом». - М., 1990. - 48 с.
7 Лихачев Д.С. Борис Леонидович Пастернак // Б.Л. Пастернак Собр. соч. В 5 т. - М., 1989.-Т. 1.
Стихотворения и поэмы 1912-1931.-С. 5-44.
8 Озеров Л.А. О Борисе Пастернаке. - М., 1990. - 64 с.
9 Бройтман С.Н. Поэтика книги Бориса Пастернака «Сестра моя - жизнь». - М., 2007. - 608 с.
художественной системе поэта. Она акцентировала внимание на сосуществовании в рамках художественной системы автора двух форм языкового выражения как глубоко родственных образов высказывания - поэзии и прозы, а также рассмотрела его творчество в сопоставлении с другим эстетическим контекстом (В.В. Набоков, А.С. Пушкин и др.).
Особый интерес представляют работы культурологического плана, в которых раскрывается отношение Пастернака к истории, литературе, философии и исследуются интертекстуальные отношения его произведений. В книге И.П. Смирнова «Роман тайн "Доктор Живаго"»" дана попытка автора выявить зашифрованный смысл главного произведения Пастернака через культурологический, философский, религиозный, исторический, литературный и другие аспекты. Разностороннее и многогранное исследование, тем не менее, не столько дает ответы на многочисленные вопросы, сколько порождает еще больше неясностей в этом «романе тайн». Кроме того, исследователь делает акцент на различных (автономных) идеях поэта, легших в основу произведения, но не определяет ту единую систему мировоззрения Пастернака, которая повлияла на появление романа.
Безусловно, не мог остаться без внимания религиозный аспект творчества Пастернака. Существует много литературоведческих работ, где его произведения (в большей мере роман) рассматриваются как отражение христианской идеологии. Среди них - религиозно-метафизическая трактовка творчества Б. Пастернака, представленная С.Г. Семеновой в книге «Метафизика русской литературы» . Ее концепция основывается на утверждении христианского начала в произведениях поэта, продолжающего христианскую линию в русской литературе. Но доктор Живаго как создатель «апокрифических» стихов в романе - аргумент, доказывающий необходимость сопряжения христианских воззрений Пастернака с ФЖ.
1 Фатеева Н.Л. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. — М., 2003. — 400 с.
2 Смирнов И.П. Роман тайн «Доктор Живаго». - М., 1996. - 208 с.
3 Семенова С.Г. Метафизика русской литературы. - М., 2004. - 512 с.
Исследование поэтической философии Пастернака сосредоточено на соотнесении его позиций с господствующими философскими течениями XX века. Как правило, говоря о мировоззрении Пастернака, исследователи обращаются к раннему периоду его жизни, к его профессиональным занятиям философией, обучению у Г. Когена. Но непосредственно с неокантианством, представителем которого являлся Г. Коген, творчество Пастернака не связывают. По разным версиям, философское мировоззрение поэта берет истоки в феноменологии, экзистенциализме, религиозной философии С.Н. Трубецкого, символизме, ницшеанстве и др. Так, Л. Флейшман связывает «учение о «безличности» субъективности, о субъективности без субъекта — пронизывающее пастернаковское поэтическое мышление - <...> с философской системой Э. Гуссерля»1. О.А. Замерова проводит параллели между художественным мировоззрением раннего Пастернака и философией М. Хайдеггера". Как одно из доказательств присутствия экзистенциальных мотивов в лирике поэта она приводит «растворенность» его лирического субъекта в мире. По мнению И.В. Романовой3, единение жизни; целостное переживание бытия, свойственное мировосприятию поэта, является следствием соборности сознания - идеи, выраженной С.Н. Трубецким. Примечательно, что для разных доводов приводятся почти одни и те же аргументы. Многие авторы ссылаются на автобиографическую повесть Пастернака «Охранная грамота» (1931), в которой автор сам указал на свои «занятья философией».
Говоря о философской «насыщенности» произведений Пастернака, прежде всего имеют в виду ранний период его творчества. Что касается поздних убеждений поэта, они связываются чаще всего с христианством.
Все эти точки зрения имеют право на существование. Тем более что художественное сознание Пастернака было синкретичным, этого никто не
1 Флейшман Л. К характеристике раннего Пастернака // Л. Флейшман От Пушкина к Пастернаку... М., 2006. -
С. 348-379.
2 Замерова О.А. Система экзистенциальных мотивов в лирике Б. Пастернака 1910-1920-х годов: дис. ...канд.
филол. наук. - Ставрополь, 2007. - 211 с.
3 Романова И.В. Семантическая структура «Стихотворений Юрия Живаго» в контексте романа и лирики Б.
Пастернака: дис. ...канд. филол. наук. - Смоленск, 1997. - 275 с.
13 отрицает. Но в изученных нами работах не предложена системная концептуализация мировоззрения поэта. В нашей работе мы стремимся связать воедино важнейшие аспекты, сформировавшие художественную философию жизни Пастернака, пытаемся обосновать ее идейно-эстетическую целостность, опираясь на биографические данные, идиостиль Пастернака, учитывая культурологический синкретизм его поэзии и прозы, а также единство религиозных и духовно-творческих исканий.
ОСНОВНЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ГОИНЩШЫ
Методология нашего исследования опирается на принципы герменевтики и концепцию идиостиля. Сравнительный анализ художественных идей Пастернака в разных текстах затронет лингвистические, литературоведческие, культурологические и философские стороны изучаемой проблемы.
Герменевтика интересует нас в своем полифункциональном проявлении: и как методология интерпретации текста (теоретическая герменевтика), и как философская онтология, ключевым моментом которой выступает понимание как форма данности мира человеку (философская герменевтика). Знаковыми фигурами этих направлений признаны Ф. Шлейермахер, В. Дильтей - с одной стороны, и М. Хайдеггер, Г.Г. Гадамер - с другой.
Фридрих Шлейермахер, впервые расширивший уже известное понятие герменевтики как метода интерпретации текста до универсальной теории понимания, выделил предметно-содержательный и индивидуально-личностный аспекты текста, в связи с чем обосновал объективный и субъективный методы интерпретации1. Первый связан с грамматической, или языковой, выраженностью определенной идеи в тексте; второй метод касается изучения биографических, психологических и мировоззренческих установок автора, создавшего этот текст. Шлейермахер впервые перевел внимание непосредственно с объекта (смысла произведения) на субъект (мыслящего индивида). Это было обусловлено убеждением, что только проникновение в
1 См.: Кузнецов В.Г. Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философского направления // Герменевтика в России: Сб. науч. трудов. - Воронеж, 2002.-Вып. 1.-С. 16-18.
14 мировоззренческие установки автора и понимание его жизненных позиций позволяет адекватно понять текст и раскрыть его подлинный смысл. Такой анализ выходит за рамки литературоведения (филологическая герменевтика как одно из направлений герменевтики появится позже), но именно «учет внелингвистических факторов, мотивационных установок, бессознательных моментов, социокультурных факторов при реконструкции объективного смысла текста является необходимым условием гуманитарного познания и характеризует специфику герменевтического методологического стандарта»1.
Впоследствии, перерабатывая положения Шлейермахера, особую герменевтическую концепцию выдвигает Вильгельм Дильтей. Его интересует не просто «объективный», конкретный человек, создатель текста, а человек, включенный в пространство истории и культуры. В этом плане строится и наша работа, поскольку нам важно воссоздать мир социально-исторических ценностей и личностных смыслов писателя.
Без герменевтической методологии не обойтись при любом гуманитарном исследовании, мы акцентируем интерпретационный подход. Традиционно принято разделять два вида интерпретации — герменевтический и структурно-семиотический2. Если в структурно-семиотической интерпретации объяснение текста - это объяснение организованной знаковой системы, то в герменевтической интерпретации акцент ставится на постижении творящего текст субъекта. Без взаимодействия этих двух подходов нельзя получить адекватный результат исследования, но на первый план мы будем выдвигать именно герменевтическую интерпретацию.
Помимо интерпретации, методология герменевтического понимания разрабатывает принципы разведения объяснения и понимания, принцип диалогичности гуманитарного мышления, принцип контекстуальной интерпретации и др. Определяющим в этом списке является понятие герменевтического круга, смысл которого заключается в следующем: «Целое
1 Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. — М., 1991. - С. 150.
2 Есаулов И.А. Интерпретация // Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2001. - Стб. 305-306.
15 надлежит понимать на основании отдельного, а отдельное - на основании целого»1. Эта концепция не отражает простую сумму известных смыслов, герменевтический круг носит более сложный характер. М. Хайдеггер и Г.Г. Гадамер придавали ему онтологическое звучание. Методологически в самом обобщенном виде принцип герменевтического круга заключается в том, что интерпретатор должен всегда начинать с общего представления о целом, продвигаться вперед в грамматическом и психологическом направлениях одновременно, двигаться дальше только тогда, если для каждого отдельного места в произведении оба вида истолкования совпадают.
Данный метод в контексте нашего исследования можно обозначить следующим образом. Если «искусство интерпретации состоит в умении <...> увидеть то, как определенные черты индивидуальности автора текста <...> влияют на характер произведения»", то мы, исходя из построенной гипотезы, должны раскрыть, как отразились идеи ФЖ в творчестве Пастернака. И уже на основе данных анализа прийти к выводу, соответствует ли наша гипотеза действительности или нет, то есть от данных интерпретации снова вернуться к мировоззренческим установкам поэта. Таким образом будет выстраиваться наш герменевтический круг в рамках исследуемой проблемы.
Следует заметить, что герменевтический круг - это не замкнутое бесперспективное движение мысли. Гадамер недаром цитирует Хайдеггера: «Понимание текста всегда предопределено забегающим вперед движением предпонимания»3. Возвращаясь как бы к «исходной» точке интерпретации, мы оказываемся на более высоком уровне, с которого можно еще более углубить понимание проблемы; возникает новое «предпонимание» текста. Так, через тропеический и литературоведческий анализ текстов Пастернака мы попытаемся описать более полно мировоззренческую картину поэта, что, в свою очередь, позволит еще глубже проникнуть в суть его произведений.
1 Гадамер Г.-Г. О круге понимания // Г.-Г. Гадамер Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 72.
2 Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. - М., 1991. - С. 63.
3 Гадамер Г.-Г. О круге понимания // Г.-Г. Гадамер Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 78.
В методологическую основу нашего исследования также входит концепция идиостиля. Переходя от герменевтики к идиостилю, необходимо напомнить, что «любое произведение словесности является фактом языка и фактом мышления»1. То есть необходимо выяснить, ЧТО сказано в тексте и КАК это сказано. Если на первый вопрос можно найти ответ с помощью герменевтической методологии, то проблему языкового выражения сказанного следует рассматривать в контексте обращения к понятию идиостиля. Эти два подхода не будут друг другу противоречить. Язык как предмет герменевтического анализа пристально рассматривался в рамках философской герменевтики. Вслед за М. Хайдеггером, Г.Г. Гадамер утверждал: «В рамках герменевтического опыта языковая форліа не может быть отделена от содержания, дошедшего до нас в этой форме»". Более того, художественный текст (тем более мировоззрение писателя) очень многогранен, поэтому для его изучения требуются различные подходы. В данном случае основными являются рассмотрение объекта исследования с философско-культурной точки зрения и с языковой. Именно обращение к идиостилю поэта поможет обосновать выдвинутую нами гипотезу, поскольку «языковая личность — феномен многомерный, который включает в себя психический, социальный, этический и. другие компоненты личности, но преломленные через ее язык, ее дискурс»3.
Теорией идиостиля занимались известные филологи XX века: В.В. Виноградов, P.O. Якобсон, Ю.Н. Тынянов, М.М. Бахтин, Б.М. Эйхенбаум, В.М. Жирмунский, В.П. Григорьев и другие. Но до сих пор нет единой выработанной концепции идиостиля. Отсюда и разнообразие в терминологии. Идиостиль (индивидуальный стиль) — это 1) «система логико-семантических способов репрезентации доминантных личностных смыслов концептуальной системы автора, объективированная в эстетической речевой деятельности»4
1 Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. - С. 43.
2 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 510.
3 Федотова О.В. К вопросу о способах проявления языковой личности поэта (на примере творчества А.А.
Вознесенского) // Художественный текст и языковая личность: Материалы IV Всероссийской научной
конференции. - Томск, 2005. - С. 167.
4 Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект. - Барнаул, 1992. - С. 67.
17 (В.А. Пищальникова); 2) «система концептуально значимых для писателя принципов организации текста, которые <...> диктуют отбор и сочетаемость языковых средств, а также использование определенных стилистических приемов»1 (Н.Н. Попкова); 3) «совокупность глубинных текстопорождающих доминант и констант определенного автора, которые определили появление этих текстов именно в такой последовательности» (Н.А. Фатеева).
Обращение к идиостилю Пастернака в нашей работе обусловлено тем фактом, что эволюция поэтического языка Пастернака, его движение от более насыщенных метафорических форм к менее осложненным и связанные с этим поиски новых сочетаний тропов и их реализаций в художественном тексте имеют непосредственное отношение к творческим исканиям поэта и воплощению его идей, развитие которых и помогает проследить стилистическая эволюция. Другими словами, идиостиль как структура зависимостей идей и их языкового выражения в своем развитии позволяет обнаружить индивидуальный образный шифр (код) творческой личности, который во многом задан генетически и зависит от способа мышления данной личности. Можно сказать, что идиостиль - это философия поэта, воплощенная в художественных образах.
«Описание идиостиля должно быть устремлено к выявлению глубинной семантической и категориальной связанности различных его элементов, воплощающих в языке творческий путь поэта, к сущности его явной и неявной рефлексии над языком. Назовем эту объединяющую все описание характеристику личности поэта как языковой личности образом автора идиостиля...у>ъ, — пишет В.П. Григорьев. Воссоздание этого образа в творчестве Пастернака послужит языковой основой для закономерного обоснования его приверженности ФЖ.
1 Попкова Н.Н. Особенности идиостиля Игоря Иртеньева // Художественный текст и языковая личность...
Томск, 2005.-С. 161.
2 Фатеева Н.А. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. - М., 2003. - С. 17.
3 Григорьев В.П. «Очерки истории языка русской поэзии XX века»: основные задачи, проблемы и перспективы
// В.П. Григорьев Велимир Хлебников в четырехмерном пространстве языка. - М., 2006. - С. 240-241.
Рассматривая идиостиль в психолингвистическом аспекте, В.А. Пищальникова связывает его формирование с потребностью автора выразить «актуальное для него содержание - личностный смысл»1. Безусловно, следует учитывать тот факт, что любое «содержательное» явление может нести различный личностный смысл для разных авторов. Кроме того, этот личностный смысл далеко не всегда совпадает со смысловой картиной читателя (реципиента). Поэтому изучение идиостиля, выявление личностного смысла, зафиксированного в языковых единицах, призвано восстановить личностный смысл автора, его мировоззренческие установки. Таким образом, «язык [художественного текста. - Ю.Б.] анализируется не сам по себе, а как субстанция художественной идеи» , определенного смысла. Идиостиль вбирает в себя язык всех художественных произведений, входящих в наследие писателя, и даже нехудожественных текстов. Важным элементом здесь является тот доминантный смысл, который автор выражает определенным, только ему свойственным способом в самых разных видах. Это особенно существенно для творчества Пастернака, где поэтическая и прозаическая речь строится по сходным принципам, поскольку выражает целостное мировоззрение писателя.
Концепция идиостиля как воплощения идеи в образном выражении, позволяет не углубляться в разбор отдельных стихотворений, а брать их в совокупности, выявляя взаимосвязи тем, мотивов, образов, тропов, отражающих идеи философии жизни поэта.
Таким образом, изучение идиостиля - это исследование «плана содержания» через «план выражения» произведения, которое строится на лингвистических, логических и психологических категориях. Теория идиостиля требует от интерпретатора проанализировать, каким образом и какие языковые элементы используются автором для выражения его художественной концепции; выяснить, какую функцию выполняют эстетически преобразованные языковые элементы в текстах данного автора;
1 Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект. - Барнаул, 1992. - С. 19.
2 Там же. - С. 20.
19 сформулировать систему авторских способов выражения его доминантных личностных смыслов.
Теоретическую и методологическую базу работы также составляют литературоведческие, лингвистические, философские и культурологические труды Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, А. Бергсона, М. Мамардашвили, А. Пятигорского, М. Бахтина, Д. Лихачева, И. Смирнова, Н. Фатеевой, Т. Сильман, Л. Гинзбург и др.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ
Многосторонний и системный подход, заданный темой исследования (что предусматривает при этом точность и детальность изучения вопроса), позволит расширить представления о концептуальное художественного мышления и содержания творчества Бориса Пастернака и послужит основой для дальнейших разысканий. Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в педагогической деятельности (в общих курсах по истории русской литературы XX века, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Б. Пастернака в вузовском и школьном преподавании), а также для более обобщенного, лучшего понимания других работ, посвященных творчеству Б. Пастернака.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ
Результаты исследования были апробированы на ежегодных научно-практических конференциях «Студент и научно-технический прогресс», проводимых на факультете филологии и журналистики ИГУ (Иркутск, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008 гг.); XLVI Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, НГУ, 27-30 апреля 2008 г.); Международной научной конференции, посвященной 90-летию ИГУ и факультета филологии и журналистики, «Современность в зеркале рефлексии: язык — культура — образование» (Иркутск, 6-9 октября 2008 г.); III Международной конференции «Феномен творческой личности в культуре. Фатющенковские чтения» (Москва, МГУ, 24-25 октября 2008 г.);
20 IV Slavistischen Studentenkonferenz (Германия, г. Киль, Christian-Albrechts-Universitat, 23 января 2009 г.).
По теме диссертации имеется 10 публикаций.
СТРУКТУРА РАБОТЫ
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. Список использованных источников и литературы насчитывает 220 наименований. Общий объем диссертации - 242 страницы.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ
1. Философия жизни определила системное единство творчества Бориса
Пастернака при меняющемся образе художественного высказывания поэта.
Философия жизни Б. Пастернака - поэтическое запечатление синкретического духовно-интеллектуального переживания-познания, открывающего со-бытие мироздания, природы, истории и личности в перспективе творческого развития.
Художественная концепция Б. Пастернака - самобытная версия европейского философского направления (философии жизни), стремящегося дать универсальную энергийную формулу мирового процесса.
4. Синтез историософии, религии, нравственных и художественных идей в
творчестве поэта универсализировал концепцию жизни как общего бессмертия
единого мира и личного бессмертия человека, переживаемого здесь и сейчас.
Понимание жизни как бессмертия обусловило соединение амбивалентного и абсолютного в аксиологии и этике Б. Пастернака.
Целостность художественного воплощения философии жизни Б. Пастернака нашла свое выражение в метафорическом идиостиле (лирика) и концептуализации жанра «книги» (книги стихов и роман «Доктор Живаго»).
Самобытная философско-поэтическая система Б. Пастернака типологически связана с русской философии всеединства.
Основания соотнесения мировоззренческой позиции Б. Пастернака с принципами философии жизни
ФЖ - достаточно неоднородное направление философской мысли, из-за чего возникают разногласия в определении временных рамок и круга философов, развивавших ее идеи. Под ФЖ мы будем понимать философское направление, сформировавшееся в последней трети XIX века и получившее развитие в первой трети века XX. ФЖ представлена именами Ф. Ницше, В. Дильтея, Г. Зиммеля, О. Шпенглера, А. Бергсона.
При всем многообразии философских концепций разных представителей ФЖ их объединяла идея жизни как «первичной реальности, целостного органического процесса, предшествующего разделению мира на идеальное и материальное»1. Жизнь - центральная философская категория ФЖ -интуитивно постигаемая органическая целостность и творческая динамика бытия. Непосредственное переживание жизни как сущности бытия свойственно и Борису Пастернаку. Уже в самом начале пути потребность включиться в могучее движение заявлена как творческий выбор: «Когда за лиры лабиринт // Поэты взор вперят, // Налево развернётся Инд, // Правей пойдёт Евфрат. ... Я историческим лицом // Вошёл в семью лесин. II Я — свет. Я тем и знаменит, //
Что сам бросаю тень. // Я — жизнь земли, её зенит, // Её начальный день» («Когда за лиры лабиринт...», 1913, 1928). Выбор поэтического призвания равносилен возвращению в рай, Эдем, то есть к первым дням творения мира. В зрелости единение с миром переживается уже не как экстаз, но как сам собой разумеющийся процесс: «Существовать не тяжело. // Жить — самое простое дело. // Зарделось солнце и взошло // И теплотой пошло по телу» («Чувство жизни», 1957). «Жизнь» стала главной темой творчества Пастернака, что явилось предпосылкой для рассмотрения его произведений в русле ФЖ.
То, что во второй половине девятнадцатого столетия, по словам Г. Зиммеля, «понятие жизнь выдвинулось на центральное место, являясь исходной точкой всей действительности и всех оценок — метафизических, психологических, нравственных и художественных» , является вполне закономерным фактом. Это была реакция на сциентистские тенденции в науке и философии, противопоставление разуму сил самой жизни - иррациональной, непосредственной, далекой от систематизации. На формирование ФЖ наибольшее влияние оказали: натурфилософские воззрения И.-В. Гёте, немецкий романтизм, иррационалистическая философия А. Шопенгауэра (его идея мировой воли оказала прямое влияние на философские взгляды Ф. Ницше) и немецкая классическая философия (особенно Г. Гегель с его феноменологизмом и Ф. Шеллинг с учением о слепой бессознательной воле).
Влияние Гёте на формирование ФЖ обусловлено тем, что он видел в природе единый организм, находящийся в процессе непрерывного становления. Эта идея была воспринята ФЖ, рассматривавшей жизнь (частью которой является и природа) как органическую целостность, которая непрерывно преобразуется в творческом процессе. Это отмечал Пастернак при переводе «Фауста» Гёте. В письме М.К. Баранович от 9 августа 1953 года он писал: «Область, дух которой выражает собою Фауст, есть царство органического, мир жизни»1. Также Гёте, как впоследствии философы жизни, высоко ценил познавательную силу интуиции.
Важную роль в становлении ФЖ сыграл романтизм. ФЖ часто апеллирует к искусству, в частности к литературе, поэтому влияние литературного течения, сохранявшего активные позиции во время зарождения ФЖ, является закономерным. Романтизм противостоял механистической концепции мира, созданной наукой Нового времени и принятой Просвещением. Человек в романтическом восприятии всецело отдан на произвол иррациональных стихий, над ним не властвует разум, но он способен ощутить открытость и бесконечность бытия. Иррациональность, интуитивное познание, ощущение целостности и бесконечности бытия - всё то, что утверждает и ФЖ.
Говоря о романтическом герое, сильном, одиноком, противостоящем всему миру, нельзя не вспомнить Ф. Ницше, образ сверхчеловека которого напрямую апеллирует к романтической концепции человека. Кроме того, философов жизни, как противников научных догматов, рационализма и схематичной логики, привлекало то, что свои философские взгляды романтики предпочитали выражать не в научных трактатах, а в художественных произведениях.
Пастернак, несмотря на свои неоднозначные высказывания по поводу романтизма в разные периоды своего творчества, видел в нем самобытное мировосприятие. Книгу «Сестра моя — жизнь» он открывает стихотворением «Памяти Демона» и посвящает М.Ю. Лермонтову - одному из своих любимых русских поэтов, чье раннее творчество развивалось в русле романтизма.
Поэтическое воплощение философии Б. Пастернака в ранней лирике. «Сестра моя - жизнь. Лето 1917 года»
Понятие силы, которое использует Пастернак в «Охранной грамоте», появляется гораздо раньше и находит поэтическое воплощение в книге стихов «Сестра моя - жизнь. Лето 1917 года» [далее по тексту - «СМЖ»]. Эта книга является знаковой для всего творчества Пастернака. Она принесла ему славу поэта, и в ней впервые нашло художественное выражение его философское миропонимание. Смысл поэтического высказывания в книге соразмерен по значимости образу высказывания.
Несмотря на то, что книге «СМЖ» посвящено немало исследований,, вопрос трактовки сборника как целого остается не до конца решенным. Такая попытка была предпринята М.Л. Гаспаровым и И.Ю. Подгаецкой1, обратившимися в работе над поэтическими текстами к редкому жанру аналитического парафраза. Особого внимания заслуживает работа С.Н. Бройтмана «Поэтика книги Бориса Пастернака "Сестра моя - жизнь"»2, в которой наиболее полно и детально рассмотрен сборник Пастернака. Единство поэтического самовыражения, по мнению С.Н. Бройтмана, книге придает новый синкретизм - наложение «непосредственного сиюминутного переживания и воспоминания-обретения утраченного времени» . Испытываемое в данный момент чувство связывает лирический субъект с прошлыми переживаниями, и каждый раз воссоздаваемый текст рождает связь чувства и времени. Но, с нашей точки зрения, это не просто связь с прошлым, и даже не с настоящим, это переживание откровения о мире. Мы рассматриваем цикл «СМЖ» как книгу переживания-откровения и как процесс осознания-творения этого переживания в слове.
«СМЖ» - не просто сборник стихов, это книга стихов. Библия есть «Книга», и это сопоставление возникает не случайно. К ветхозаветному прообразу нас прямо отсылает название одной из глав — «Книга степи», что воссоздает ассоциативный библейский ряд: Книга Моисеева, Книга Притчей Соломоновых и т.д. Книга поэта - это собрание вопрошаний: «Какое, милые, у нас // Тысячелетье на дворе?», «Мой друг, ты спросишь, кто велит, // Чтоб жглась юродивого речь?», «Как скоротать тебя, Распад?» Эти вопросы задаются не для того, чтобы был найден ответ (ответов может быть множество), а для того, чтобы объять картину мира. Лирический сюжет книги - узнавание жизни как откровения любви: во времени (цикл «Не время ль птицам петь»), пространстве (цикл «Книга степи»), страсти (цикл «Развлеченья любимой»), творчестве-мышлении (цикл «Занятье философией»), умиротворении (цикл «Песни в письмах, чтобы не скучала»), ожидании (цикл «Романовка»), страдании (цикл «Попытка душу разлучить»), одиночестве (цикл «Возвращение»), прощании (цикл «Елене») и последнем объяснении с возлюбленной как с целым миром (цикл «Послесловье»).
Название книге Пастернак искал долго. Известны различные варианты1: «Всесильный Бог деталей» (из стихотворения «Давай ронять слова...»), «Нескучный сад», «Сестра моя - жизнь». Каков смысл окончательного названия? Отождествление с силами природы, обращения к божествам, любым явлениям мира как к брату или сестре идет от анимизма, но в новое время не может не иметь философского обоснования. Есть несколько предположений, откуда заимствовал Пастернак такое обращение к жизни1. Источниками, как полагал А.К. Жолковский, могли стать: 1) слова «La vie est laide mais elle est ta soeur» («Жизнь некрасива, но все же она твоя сестра») из книги Верлена «Sagesse» («Мудрость»), с которой был знаком Пастернак; 2) гимны Св. Франциска Ассизского, называвшего стихии своими братьями и сестрами и считавшего их воплощением жизни; 3) строка «Сестра моя жизнь» из неопубликованного стихотворения Александра Добролюбова («Заключил я с тобой завет...», 1907) - поэта-декадента, в дальнейшем ушедшего из литературы и основавшего в Поволжье собственную квази-францисканскую секту. В основе всех этих формул лежала трепетная любовь к миру.
Вопрос о том, чье высказывание повлияло на формирование названия книги стихов Пастернака, не столь важен, поскольку все эти источники выражают идею братства с миром, душевного родства с жизнью и природой, то есть философия рождается из чувства и представляет собой душевно-экзистенциальный выбор — вопреки отчаянью и смерти. Утверждение жизни, стихийной, спонтанной, непредсказуемой, - главный посыл книги «СМЖ». Это выражено уже в посвящении М.Ю. Лермонтову, который был для Пастернака «олицетворением творческой смелости и открытий, началом свободного поэтического утверждения повседневности»", то есть жизни в ее естестве.
Композиция «СМЖ»: посвящение М.Ю. Лермонтову, разбивка на циклы-главы, «Послесловье» - подчеркивает значимость книги стихотворений как единого художественного целого. Конечному порядку стихотворений в сборнике и их компоновке в главах предшествовало несколько редакций. Пастернак выстраивал свою книгу долго и тщательно. Главным принципом отбора была для поэта «сила, с которой некоторое из этого [набросков. —Ю.Б.] сразу выпаливалось и с разбега ложилось именно в свежести и естественности, случайности и счастье»1. Идея силы как безудержной воли к осуществлению всего: творчества, любви, жизни — стала поэтически-философской доминантой творческого пути Пастернака и формулой полноты высказывания.
Сила - условие единства мира, энергия жизни (как воля у Шопенгауэра, воля и сила у Ницше, жизненный порыв у Бергсона). Бытийная, она освящает своим присутствием все и наполняет неистощимым смыслом любое явление. Поэтому Пастернак соединяет в одно целое, казалось бы, диаметрально противоположные значения: обыденное и высокое, бытовое и трагичное, чувство и разум, миг и вечность, частное и всеобщее. Скоротечность времени («По стене сбежали стрелки. // Час похож на таракана» из ст. «Mein Liebchen, was willst du noch mehr?») не уступает в простоте выражения его бытийности: «...В Начале // Плыл Плач Комариный, Ползли Мураши, // Волчцы по Чулкам Торчали?» («Степь»). Равнозначность обыденного и великого - это проявление жизненной философии Пастернака, для которого всё в мире - это явления жизни, и потому вызывает благоговение без всяких оценок и предубеждений. Единство жизни и значимость всего, что к ней причастно, выражается и в выборе тем. «СМЖ» можно с равным основанием назвать книгой о любви (к Е.А. Виноград), о революции (о лете между двумя революциями - Февральской и Октябрьской), о творчестве и поэзии.
Жизнестроительная функция творчества-познания в философии жизни
Жизнь в понимании ФЖ - это постоянная динамика, это процесс, становление, действие, движение - все то, что характеризует ее амбивалентное творческое, созидательное начало. Любое изменение, любой процесс приводит к образованию нового (или разрушению, что в любом случае является преобразованием). Поскольку гносеология ФЖ допускает познание соприродным творчеству, что как не искусство может помочь постичь истину? Цель познания совпадает с его исходной позицией - пережить полноту бытия, но каждый раз открывая его заново.
Безусловно, такое положение связано с интуитивно-познавательным методом, который провозглашался ФЖ. Содержание искусства жизненнее, чем содержание науки, в первую очередь, благодаря непосредственной наглядности с ее жизненным богатством. Познание и творчество — равнозначные понятия в рамках ФЖ. Более того, творчество является одним из высших проявлений жизни. Как высказывается В.Д. Губин в книге «Жизнь как метафора бытия», существование только тогда становится жизнью (в полном смысле этого слова), когда его преображает творчество, а потому «истинный художник подражает не жизни, а силам, рождающим жизнь»1. Искусство может ближе подвести к абсолютному знанию о мире, нежели наука, оно играет важную роль в постижении основ мироздания, как полагали представители ФЖ.
Жизнь в понимании В. Дильтея состоит из «переживаний» (Erlebnis), которые являются соединением мышления, чувств, желаний, страстей человека, и «выражений» (Ausdruk), в которых эти переживания воплощаются. Переживание и выражение можно соотнести как содержание и форму, внутренний и внешний мир, духовное и оформленное (телесное). Существует много средств выражения переживаний. Наиболее распространенные из них — язык, жесты, мимика, восклицания, телодвижения и т.д. Но самой совершенной формой выражения является искусство, в котором Дильтей выделяет в первую очередь литературу - словесное мышление: «Среди всех искусств лишь поэзия может выражать миросозерцание»". Только великим писателям и поэтам открывается «интуитивное понимание всей связи»3 человеческой жизни («Описательная психология», 1894). Георг Зиммель, один из первых ученых, кто стоял у истоков социологии, философ, который только в последнее десятилетие своей жизни повернул свое течение мыслей в русло ФЖ, уделял большое внимание проблемам исторических наук. Он считал, что история - это история психических явлений, а потому познавать историки должны не внешние события, действия, проявления, а волевые акты, психологические силы, которые их породили (см. «Проблемы философии истории», 1892-1893). В связи с этим историк должен быть непременно художником, как в изложении своих мыслей, так и (что гораздо важнее) в умении слиться с объектом исследования. Одним из лучших доказательств этого утверждения стала знаменитая фраза Г. Флобера: «Эмма Бовари - это я». Таким образом, Зиммель сближает историческое познание с искусством. Искусство отдает в распоряжение истории художественные средства, которые помогают ей выразить психологическую достоверность: «Если художественные формы происходят из движения и продуктивности жизни, то в каждом отдельном случае они будут действовать тем сильнее, значительнее, глубже, чем сильнее и шире жизнь, из которой они вышли»1.
А. Шопенгауэр особое место в познании мира отводил эстетическому отношению к явлениям, то есть изящным искусствам, выделяя среди них музыкальное творчество. Но нас в большей степени интересует его отношение к поэзии. Поэзию он считал одним из источников постижения сущности мира, поскольку она тесно связана с самой жизнью и представляет нам в единичном всеобщее, в индивидуальном - закономерное: «Цель, ради которой поэт приводит в движение нашу фантазию, состоит в том, чтобы открыть нам идеи, т.е. показать на примере, что такое жизнь, что такое мир»". Созвучную идею мы находим у Пастернака: «Живой, действительный мир, это единственный, однажды удавшийся и все еще без конца удачный замысел воображения. ... Он служит поэту примером в большей еще степени, нежели — натурой или моделью»1 («Несколько положений», 1918, 1922). И в том и в другом высказывании прослеживается мысль, что поэзия заключает в себе жизнь, а потому является правомерным источником познания. Разница лишь в том, что для Шопенгауэра поэт, скорее, «иллюстратор» жизни, который передает свои восприятия посредством поэтического языка. А для Пастернака назначением поэта является не срисовывание с натуры, не простое подражание, а впитывание, поглощение жизни. Поэтому для него поэзия становится «греческой губкой в присосках», которую можно выжать «во здравие жадной бумаги» («Весна», 1914). Для Шопенгауэра поэт - посредник между жизнью и другими людьми, исполнитель определенного «заказа» воли; для Пастернака поэт - участник бытия, его со-здатель, со-творец. Воля поэта в том, что «...в Дарьял, как к другу, вхож, // Как в ад, в цейхгауз и в арсенал, // Я жизнь, как Лермонтова дрожь, // Как губы в вермут, окунал» («Про эти стихи», 1917). Позже придётся напоминать властям о власти поэта: «вакансия поэта ... опасна, если не пуста» («Борису Пильняку», 1931). Так, компенсирующая роль творчества у Шопенгауэра сменяется деятельной у Пастернака.
Свобода как сверхценность и ее содержание (Б. Пастернак и Ф. Ницше)
Аксиологический аспект философии жизни у Б. Пастернака снова потребует сопоставления со взглядами Ф. Ницше. Объект рассмотрения - идея свободы в социальном, нравственном, духовном проявлениях. Основная задача этой главы - выявить систему жизненных ценностей поэта в их отношении с этикой, доказать, что Пастернаку удалось разрешить противоречие между волей к жизни, волей к власти (Ницше) и христианской волей любви в свете его понимания свободы.
Впервые представление о ницшеанстве Пастернак получил не из книг мыслителя, а через интерпретацию его идей композитором А.Н. Скрябиным -другом семьи и кумиром подростка Бориса Пастернака. В очерке «Люди и положения» (1956-1957 гг.) он пишет о Скрябине: «Он спорил с отцом о жизни, об искусстве, о добре и зле, нападал на Толстого, проповедовал сверхчеловека, аморализм, ницшеанство»1. Ницшеанская линия, прослеживающаяся не только во взглядах композитора, но и в его произведениях, была сразу отмечена юношеским сознанием поэта. Улавливая все идейные, жизненные воззрения своего кумира, Пастернак невольно перенял его умонастроение: «Скрябин покорял меня свежестью своего духа. Я любил его до безумия. Не вникая в суть его мнений, я был на его стороне»". Поэт увлекся романтическим образом самореализации гения.
Позднее Пастернак дает рациональную оценку (а не просто основывающуюся на эмоциях и юношеских впечатлениях) этому явлению: «Скрябинские рассуждения о сверхчеловеке были исконной русской тягой к чрезвычайности. Действительно, не только музыке надо быть сверхмузыкой, чтобы что-то значить, но и все на свете должно превосходить себя, чтобы быть собою» . Такая собственно русская (имеется в виду страсть к крайностям, отклонение от всяких норм) трактовка немецкой мысли характеризует отношение Пастернака к жизни вообще, и в особенности к искусству. Она полностью отвечала его мироощущению, что впоследствии отразилось в творчестве: «...разве только жизни в пору // Все время рваться вверх и вдаль» («Дорога», 1957).
Рассуждая о философии сверхчеловеческого у Ницше, Григорий Амелин в книге «Лекции по философии литературы» так передает ее ключевую идею: «Человек есть отложение, осадок той направленности человеческого существа, благодаря которой он стремится каждый раз как бы выпрыгнуть, вырваться из себя и из своего образа, устремляясь к чему-то, что не есть всякий раз данный эмпирический человек»4. Такое преодоление, «превосхождение» себя является характерной чертой поэта, которая почти в точности соответствует общей ницшеанской формуле, характеристике цели сверхчеловека: «Человек есть нечто, что должно превзойти»1. Однако идея стремления к сверхчеловеческому интересовала Пастернака не сама по себе, а как идея стремления к бесконечному, в том числе и безграничной свободе духовного развития. Такая интерпретация характерна для самого Ницше, но эта мысль была преобразована художественным мышлением Пастернака, отчего приобрела другие, даже противоположные, характеристики, нежели у немецкого философа. Речь идет о том, что Пастернаку удалось придать антихристианской идее сверхчеловеческого (отрицание сострадания, признанной морали, переоценка всех ценностей и т.д.) особого рода христианское звучание. И, «как в поэзии он [Пастернак. - Ю.Б.] готов видеть прозу, так и в сверхчеловеке хочет увидеть — человека. Таков Христос у позднего Пастернака, в "Докторе Живаго"» .
Вспомним, как Пастернак описывает умонастроения молодого поколения начала 20 века в карандашной рукописи романа «Доктор Живаго»: «Все эти мальчики и девочки нахватались Достоевского, Соловьева, социализма, толстовства, ницшеанства и новейшей поэзии. Это перемешалось у них в кучу и уживается рядом. Но они совершенно правы. Все это приблизительно одно и то же и составляет нашу современность, главная особенность которой та, что является новой, необычайно свежей фазой христианства»3. Основываясь на. этом отрывке, И. Смирнов делает вывод, что философия Ницше была для поэта новой формой христианской идеологии. В его рассуждениях появляется интересная цепочка сравнений Живаго - Христос - Аполлон4. Во-первых, автор выявляет рафаэлевское «присутствие» в романе «Доктор Живаго». И. Смирнов не только сравнивает Живаго с Рафаэлем, но и проводит параллели между главным героем романа и центральным персонажем знаменитого рафаэлевского «Преображения» - Христом. Во-вторых, в связи с такой интерпретацией автор отсылает нас к работе Ницше «Рождение трагедии», где немецкий философ отождествляет Христа из «Преображения» с Аполлоном. Христос и Аполлон 127 это воплощение индивидуальности и источник создания спасительной иллюзии, через которую люди избавляются от мук1.
При любом отношении Ницше к христианству религиозная тема является неотъемлемой частью его философской мысли. И вполне возможно, что философия Ницше поначалу действительно была для Пастернака новой формой христианской идеологии. Эта точка зрения имеет под собой определенные основания. В 1942 году Пастернак высказывается: «Я люблю у Ницше одну мысль. Он где-то говорит: «Твоя истинная сущность не лежит глубоко в тебе, а недосягаемо высоко над тобой». Это уже почти христианство...»2. В этой формулировке проясняется идея самосовершенствования как победы над собой, мысль о сверхчеловеке, но преломленная в сознании поэта через призму христианства. Это не утверждение личной воли, как у Ницше, а выражение воли к преодолению своего «я» в самопреображении, которое заключается не в стремлении к сверхчеловеческому идеалу, а в довершении себя в соответствии с идеалом божественным.
