Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. О чувственном фрагменте русской языковой картины мира 26
1. Специфика чувственного фрагмента русской языковой картины мира 27
2. Вкусовая лексика в русском языке 33
3. Лексико-семантическое поле «Запах» в русском языке 41
4. Осязательный участок в структуре чувственного фрагмента русской языковой картины мира 46
5. Лексика зрительного восприятия в РЯКМ 52
5.1. Особенности единиц лексико-семантического поля «Свет» 53
5.2. Цветовая лексика в системе русского языка 58
Выводы к Главе 1 64
Глава 2. Единицы ассоциативно-семантического поля «Цвет» как средство номинации в поэмах «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина» 65
1. О составе, структуре и художественных функциях АСП «Цвет» в поэме «Пугачев» 67
1.1.О поэме «Пугачев» 68
1.2. Ассоциативно-семантическое макрополе «Цвет» в поэме Пугачев» 68
2. Ассоциативно-семантическое поле «Красный» в поэме «Пугачев» 70
3. Средства номинации черного пространства поэмы «Пугачев» 83
3.1. Ассоциативно-семантическое поле «Черный» в поэме «Пугачев» 83
3.2. Микрополе «Стальной» в поэме «Пугачев» 91
4. Ассоциативно-семантическое поле «Золотой» в поэме «Пугачев»...93 5. Ассоциативно - семантическое поле «Желтый» в поэме «Пугачев» 103
6. Ассоциативно - семантическое поле «Синий» 114
7. Ассоциативно - семантическое поле «Голубой» в поэме «Пугачев» 123
8. Ассоциативно-семантическое поле «Медный» 126
9. Ассоциативно-семантическое поле «Зеленый» в поэме «Пугачев».. 130
10. Микрополе «Серебристый» в поэме «Пугачев» 134
11. Ассоциативно-семантическое поле «Серый» 135
12. Ассоциативно-семантическое поле «Белый» и его функции в поэме «Пугачев» 138
13. Символическая номинация как доминанта цветового фрагмента ИЯКМ в поэме «Страна негодяев» и показатель эволюции языкового сознания автора 143
14. Новые цветовые доминанты чувственного фрагмента ИЯКМ С. Есенина в поэме «Анна Снегина» 152
Выводы к Главе 2 163
Глава 3. Состав лексики АСП «Вкус», «Запах», «Осязание», «Боль», «Свет» и ее роль в отражении идейно-художественного содержания произведения 166
1. Лексические средства номинации вкуса и запаха в поэме «Пугачев» 166
2. Состав АСП «Осязание» и его взаимодействие с единицами АСП «Боль» 172
3. Структура, состав и художественные функции АСП «Свет» в поэме «Пугачев» 182
Выводы к Главе 3 „.202
Глава 4. Лексика ассоциативно-семантических полей «Цвет», «Свет», «Вкус», «Запах», «Осязание», «Боль» в функции предиката 203
1. О необходимости изучения предиката в художественном тексте...204
2. Функции осязательных предикатов в поэмах С. Есенина «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина» 208
2.1 Лексика осязания в функции предиката 208
2.2. Текстовое взаимодействие болевой и осязательной семантики ЛЕ в функции предиката как проводник авторского ощущения бунта, войны 211
3. Функции вкусовых предикатов в формировании символических смыслов поэм «Пугачев» и «Страна негодяев» 218
3.1. Единицы АСП «Вкус» в роли предиката в поэме «Пугачев»...218
3.2. Лексика ЛСГ «Процесс принятия пищи, пития, намерения принять пищу, результат приема пищи, напитков» в функции предиката как средство выражения отношения автора к героям «Страны негодяев»..222
4. Роль запахового предиката в формировании образного строя поэм «Страна строя поэм «Страна негодяев» и «Пугачев» 226
4.1. Лексика АСП «Запах» в функции предиката в поэме «Страна негодяев» 226
4.2. Лексика АСП «Запах» в функции предиката в поэме «Пугачев»....228 5. Роль глагольного предиката ассоциативно-семантического поля «Свет» в тексте поэмы «Пугачев» 232
5.1. Световые предикаты как структурообразующий элемент образности поэмы «Пугачев» 232
5.2. Создание религиозного подтекста поэмы «Пугачев» при помощи узуальных световых ЛЕ светить, светиться в функции предиката 235
6. Использование цветовой лексики в функции распространителя предиката как основа образности поэмы «Пугачев» 236
7. Узуальная лексика ЛСП «Боль» в функции предиката в поэмах «Пугачев» «Страна негодяев», «Анна Снегина» 242
Выводы к Главе 4 245
Библиография 255
Приложение 279
- Специфика чувственного фрагмента русской языковой картины мира
- Ассоциативно-семантическое макрополе «Цвет» в поэме Пугачев»
- Лексические средства номинации вкуса и запаха в поэме «Пугачев»
Введение к работе
С. А. Есенин, его жизненный путь и творчество активно изучаются в отечественном и зарубежном языкознании. Перечислить работы, посвященные творчеству Есенина, не представляется возможным, так как с момента выхода первых стихотворений по настоящее время вышли тысячи эссе, критических статей и объемных исследований по самой широкой проблематике.
Одно из наиболее продуктивных направлений изучения С. Есенина -биографические исследования (см.: Русское зарубежье, 1993; Карохин, 1998, 2001); в их числе созданные под знаком «субъективного восприятия», вдохновленные личным знакомством (см.: Бениславская, 2001; Вержбицкий, 1979; Есенин С А. в воспоминаниях современников, 1986; Иванов-Разумник, 1918; Мариенгоф, 1993).
В связи с темой диссертации нас интересовали исследования биографии поэта, раскрывающие целостный взгляд на взаимосвязь творческого процесса и фактов жизни в таких аспектах: основные этапы, обусловившие эволюцию сознания С. Есенина; сферы его интересов и влияния (личного, литературного, политического); общественная литературная деятельность (см.: Воронский, 1924; Куняевы, 1999; Лукьянов, 2000; Прокушев, 1968, 1975, 2000; Летопись жизни и творчества Есенина, 2003; Davies 1995).
В литературоведческом русле изучение есенианы вылилось в большой ряд аспектуальных работ, посвященных анализу отдельных произведений, и широкомасштабные исследования, охватывающие творчество поэта целиком.
Каждый из авторов предлагает не только объемное освещение материала, но и литературоведческую концепцию понимания творческого пути С. Есенина. Общим местом в «есениноведении» стали разгадка тайны есенинской поэзии, ее моцартовской простоты и усложненности образов, прозрачности и многоголосия, поиски основ ее преемственности, новаторства, извилистости творческого пути (Актуальные проблемы, 1980; Занковская, 2002; Карпов, 1989; Меньшиков, 1996; Новое, 1995; Сакулин, 1916; Юдкевич, 1976; Юшин, 1969).
Обобщая, отметим, что в большинстве крупных работ попытка оценить истоки творчества и характер таланта С. Есенина доминируют над выявлением и описанием законов его творчества; часто сужается представление о творческом методе, проблематике, специфике идиостиля (см. критику: Шуб-никова-Гусева, 2000: 13). Современное понимание феномена Есенина также неоднозначно и представляет его как автора, творившего в русле имажинизма (Сухов, 1997, 1998) или вопреки влиянию имажинизма (Наумов, 1973), как продолжателя традиций русского фольклора (Самоделова, 1992), классической русской литературы (Мекш, 1989), как автора песенно-лирического склада (Вельская, 1990), философско-эпического (Воронова, 1983, 2002).
Нам представляется наиболее близким восприятие поэзии С. Есенина в работах А. Марченко, Ю. Прокушева, Н. В. Шубниковой - Гусевой, которые, как нам видится, наиболее чутко уловили своеобразие и «многокрасочность», полифонизм и полемичность, прозрачность и глубину поэтического мира любимого народом художника слова (Марченко, 1959, 1989, 2000; Прокушев, 1975, 2000; Шубникова-Гусева, 2001).
В русле литературоведения подробно освещены вопросы эволюции творческого наследия, характера образности С. Есенина. Исследованы основные темы, мотивы, образы, идеи, жанры, ритмика: Белоусов, 1968; Вельская, 1990; Волков, 1976; Меньшиков, 1996; Наследие Есенина, 2000 и др.
Разработан вопрос о месте, роли творчества в контексте русской классической литературы (Мекш, 1989), авангардного искусства XX века (Бала-кин, 1948; Занковская, 2002), крестьянской поэзии (Ли Дзе Ду, 2000; Два Сергея, 1995), имажинистского течения (Сухов, 1998; Jessie Devis, 1995). Подробно исследованы поэтические произведения с точки зрения влияний и преемственности: Есенин - Пушкин (Турбин, 1983; Карохин, 1999), Есенин -Кольцов, Есенин - Некрасов; Есенин - Маяковский (Эвентов, 1984); Есенин - Блок Аксахина, 1998); Есенин - восточная поэзия (Белоусов, 1968; Тарта-ровский, 1977).
В последние два десятилетия особое место занимает изучение произве дений, которые были «под запретом» в советском литературоведении: маленькие поэмы Есенина, произведения имажинистского периода, философская лирика.
В 90-е, 2000-е годы наметилась тенденции к углубленному изучению ритмики, языка поэзии в конкретных аспектах, системы средств образности, в том числе в русле актуальных для современной научной парадигмы проблем: исследования авангардного искусства начала века (Сухов, 1997); мифологических основ творчества (Кирьянов, 1998); религиозной основы мировоззрения (Воронова, 1995, 2002). Не иссякает внимание к фольклорным истокам (Прохоров, 1997); национальному своеобразию поэзии (Станкеева, 1994; Ли ДзеДу, 2000).
В языкознании исследование творчества С. Есенина инициировано интересом к национальной специфике языка, языковой картине мира, в частности поэтической (Акиль Яхъя Хассан, 1992), к системному анализу лексики (Степанченко, 1991; Аксанова, 1983; Марченкова 1996, 1995; Словарь образных средств Есенина, 1996); к выразительным языковым средствам индивидуальной авторской стилистики (Окраса, 1988; Рыбникова, 1925); а также специфике поэтического перевода его текстов (Алимпиева 1997; Калмыкова, 1984), шире - к текстологии (Козловский, 1997).
Особую ценность для нашего исследования представляют работы, сопрягающие фактографический, литературоведческий, текстологический и лингвистический подходы или их элементы. Прежде всего, назовем исследования книгу и многочисленные статьи Н. И. Шубниковой - Гусевой, исследования А. Марченко, последние работы Ю. Прокушева, а также ряд работ, смежных с темой исследования (Хазан, 1991), изучающих цветовую, световую, звуковую палитру Есенина в целом или аспектуально (Алимпиева, 1971, 1986, 1997; Бабулевич, 2004; Гринфельд, 1990; Караваева, 1989; Пархоменко, 2000; Плитченко, 1990; Попов, 1989; Родина, 2001; Самоделова, 1992).
В настоящем исследовании мы опираемся на названные работы в вопросах о широте и многообразии культурных и литературных контекстов значимых для каждой из поэм (Лебединский, 1961; Шубникова-Гусева, 2001); «книжном характере образности» (Нейман, 1929); духовных ее истоках (Воронова, 2002), структуре и специфике образа (Рыбникова, 1925); специфике видения мира, его эволюции (Марченко, 1989; 2000); источниках и прецедентности средств образности Есенина (Сухов, 1997); основных литературоведческих и искусствоведческих концепциях, на которые опирался автор, при написании исследуемых поэм (Сухов, 1998; Юнусова, 2004); на сведения по реконструкции элементов чувственного фрагмента языковой КМ С. Есенина: о синем, желтом, красном в экспликации концептосферы «РОДИНА» (Бабулевич, 2004); о золотом, красном, синем в эмоционально-психологическом, сравнительно языковом аспектах (Алимпиева, 1971, 1997, 2000); цветовых прилагательных в лирике Есенина (Ярышева, 1991); о свето-цветовой лексико-ритмической парадигме (Родина, 2001); о звуковой лексике (Попов, 1989); художественной КМ: об эволюции цветовой палитры (Захаров, 1995; Турута, 1996); роли цветового образа (Занковская, 1972; Юшин, 1969); отдельных цветообразов (Кошечкин, 1980; Марченко, 1959 и др.); светового образа (Кедров, 1975).
Признавая многогранность и полифоничность, «синкретичность» и «многосмысленность» как основные характеристики ЯЛ поэта в качестве рабочей гипотезы, в диссертационном исследовании попытаемся наиболее полно и объективно исследовать чувственный фрагмент индивидуальной картины мира, отражающий особенности ЯЛ, с основной опорой на словарно-энциклопедические источники, не принимая целиком какого-либо взгляда на Есенина и его творчество.
Обращение к яркой творческой личности С. Есенина, к языковой ткани его крупнейших поэм «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина», вызывающих горячий интерес филологов (ср.: Марченко А. М., 2000; Шубникова-Гусева Н. И., 2001; Воронова О. Е., 2002 и др.), делают наше исследование актуальным.
Назрела необходимость целостного филологического анализа произведений С. Есенина с использованием современных лингвистических дений С. Есенина с использованием современных лингвистических методов, при опоре на теоретическую базу не только языкознания и литературоведения, но и смежных наук. Результатом такого исследования может стать системная пофрагментная реконструкция индивидуализированной ЯКМ С. Есенина как русской языковой личности (ЯЛ) в аспекте средств номинации и предикации, во взаимосвязи с национальной спецификой языка - основами национального мышления и довлеющего индивидуально-специфического начала творческой личности.
Выбор темы данного исследования обусловлен интересом к чувственному фрагменту русской языковой картины мира, к средствам его экспликации как зеркалу индивидуальной языковой картины мира (ИЯКМ) и роли этих средств в создании образности поэм С. Есенина. Чувственный фрагмент ЯКМ является интегрирующим началом, объединяющим разнообразные пласты смыслов созданных авторов текстов, эксплицирующих разные уровни ЯЛ. В силу этого поэзия Есенина «проникает» в читателя, апеллируя непосредственно к ощущению, восприятию и чувственным представлениям, что дает, в свою очередь, импульс к эмоциональному восприятию, а затем и осмыслению прочитанного, его концептуализации.
Развитое чувственное начало, вобравшее в себя неповторимость национального и исконно человеческого восприятия жизни, представляется нам основой мироощущения С. Есенина. Оно проявилось в интенциях его творчества и стало вектором, установившим направление формирования языковой картины мира (ЯКМ) истинно русского поэта. Данная языковая картина мира (ЯКМ) воплотилась в адекватных идейно-художественному замыслу произведений поэтических картинах, детерминировала систему символических смыслов, круг ассоциаций, сказалась на выборе средств экспликации концептуального содержания - единиц лексико-семантического уровня (их реализованных лексико-семантических вариантов (ЛСВ)), входящих в различные парадигматические объединения.
Репрезентатором концептуального содержания (картины мира) являет ся ассоциативно-семантическое поле текста (АСП) как антропоцентрическая сущность, которая эксплицирует совокупность универсальных смыслов в преломлении через фокус авторского мировоззрения и мироощущения.
Предмет исследования - лексика ощущения, восприятия и чувственного представления, рассмотренная в составе важнейших АСП: «Цвет», «Свет», «Вкус», «Запах», «Осязание», «Боль», в поэмах С. Есенина.
Объектом исследования стали тексты крупнейших поэм С. Есенина «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина». Выбор такого объекта связан со следующими факторами:
- недостаточной изученностью поэм при гипертрофированном внимании к лирике поэта;
- спецификой жанра поэм, которая позволяет говорить о конкретных художественно воссоздаваемых фрагментах КМ («Бунт», «Современность» и др.) и их видении в отличие от лирических стихотворений как произведений малого жанра, что немаловажно при исследовании особенностей фрагмента индивидуальной ЯКМ;
- жанровым разнообразием поэм, определяемых как драматическая поэма, трагический фарс, лиро-эпическая поэма-роман (см.: Шубникова-Гусева Н. И., 2001), что позволяет изучить предмет исследования от поэмы к поэме в динамике, проанализировать состав, место и роль исследуемого пласта лексики с учетом единства языкового, композиционного и идейного уровней произведений.
Материал исследования: картотека составляет около 1600 контекстов, в которых на лексико-семантическом и ассоциативном уровнях актуализируется семантика «ощущение», «восприятие» или «чувственное представление».
Гипотеза исследования; лексика ощущения, восприятия и чувственного представления при рассмотрении ее в аспекте номинации и предикации демонстрирует эволюцию творческого мышления, творческого метода С. Есенина, являя собой значительный набор чувственных идиолектем, демон стрирующих постоянство, фундаментальность, эстетическую весомость, связь с креативными основами мышления автора, проявляющуюся в художественном отображении и оценке мира и человека.
Новизна диссертации определяется тем, что впервые тексты поэм С. Есенина анализируются в аспекте номинации и предикации, с привлечением опыта и достижений лингвокультурологии, этнопсихолингвистики, ассоциативной лингвистики, семиотики, концептологии. В научный оборот вводится не исследовавшийся в трудах по языку и стилю Есенина в полном объеме и в указанном аспекте языковой материал, обработанный по ассоциативным, толковым, системным, частотным, этимологическим и др. словарям и другим информационным источникам, классифицированный.
Основная цель диссертации — полиаспектное описание лексики ощущения, восприятия и чувственного представления как средства репрезентации чувственного фрагмента индивидуализированной ЯКМ С. Есенина -русской ЯЛ.
Цель диссертации предполагает решения ряда задач:
1. Сбор, анализ, классификация языкового материала, отражающего чувственный фрагмент русской и индивидуальной ЯКМ в поэмах «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина».
2. Описание исследуемого фрагмента ЯКМ С. Есенина в сопоставлении с чувственным фрагментом РЯКМ.
3. Выявление доминантного участка чувственного фрагмента ИЯКМ как основы мироощущения С. Есенина и показателя специфики его художественного метода в произведениях указанного жанра.
4. Анализ АСП «Цвет», «Свет», «Вкус», «Запах», «Осязание», «Боль».
5. Демонстрация особенностей использования лексики АСП ««Цвет», «Свет», «Вкус», «Запах», «Осязание», «Боль» в функции предиката.
6. Рассмотрение лексики ощущения, восприятия и чувственного представления как средства номинации и предикации, формирующего представление о частном и общем в языковом сознании С. Есенина.
Теоретическую основу настоящей работы составили достижения в областях исследования:
- языка художественной литературы, теории художественного текста: Болотнова Н. С, 1994, 2000; Виноградов В. В., 1958, 1959, 1973; Винокур Г. О., 1959; Диброва Е. И., 1998, 2001; Карпенко С. П., 2000; Кожин А. Н., 1975, 2003; Левин Ю. И., 1998; Лотман Ю. М., 1996; Новиков Л. А., 2001;
- номинации и предикации, в том числе образной номинации и предикации: Аникина Б. В., 1985; Арутюнова Н. Д., 1998; Булыгина Т. М., 1982; Васильев Л. М., 1981, 2000, 2003; Васильева В. Ф., 1999; Вовк Е. Б., 1987; Га-зельская А. Г., 2003; Гак В. Г., 1977, 1971; Кузнецов А. М., 1973; Леденева В. В., 2000; Лекант П. А., 1975, 2002; Рут М. Э., 1992; Селиверстова О. Н., 1982; Степанов Ю. С, 1981; Языковая номинация, 1977 и др.;
- лексики ощущения, восприятия и чувственного представления в языкознании, психолингвистике: Василевич А. П., 1987, 1988, 2002, 2003; Васильев Л. М. 1981, 2000, 2002, 2003; Горошко Е. И., 2000; Житков А. Д., 1998; Лещенко В. В., 1990; Лечицкая Ж. В., 1985; Рузин И. Г., 1995; Соболева Н. Н., 1998; Трипольская Т. А., 2004; Фрумкина Р. М, 1984; Шидо Т. А., 1989; Ширина Л. И., 1971; Goldstein Е. В., 1984; Hardin С. L., Maffi L., 1997; сравнительном языкознании: Атоева М. М., 1988; Вайсман Н. К, 1993; Дурново Г. А., 2002; Люкина Е. В., 2004; Тугушева Ф. А., 2004; Berlin В., Кау Р., 1969; истории языка: Алимпиева Р. В., 1986; Бахилина Н. Б., 1975; Кожемякина М. А., 2001; языке художественной литературы: Донецких Л. И., 1980, 1982; Караваева С. Е., 1989; лингвокультурологии: Белов А. В., 1988; Вежбицка А., 1996; Кульпина В. Г., 2001; Birren F., 1963; идиостилистике: Богданова О. А., 2000; Везерова М. Н., 1984; Кочетков П. Г., 1992; Житков А. Д., 1992, 1998; Румянцева Л. Б., 2002; Свинцицкая Е. В., 2004; языке фольклора: Никулина Т. М, 1981 и др.;
- в области языковой личности, языковой картины мира, языкового сознания, логического анализа языка: Бурукина О. А., 2000; Вендина Т. И., 1998, 1999, 2002; Волоцкая 3. М, 1983; Гукасова Э. М, 1998; Залевская А. А., 1988, 1988, 2000; Карасик В. И., 2000; Караулов Ю. К, 1976, 1981, 1987, 2000; Лютнова В. Д., 1999; Морковкин В. В., Морковкина А. В., 1997; Нифатова Т. С, 2002; Степанов Ю. С, 1999; Стернин И. А., Быкова Г. В., 1998; Уфимцева Н. В. 1996, 1998, 2000; Уфимцева А. А., 2002; Художественный текст и языковая личность, 2001; Шлепак А. А., 2003; Шмелев А. Д., 2002 и др;
- творчества Есенина; Алимпиева Р. В., 1986, 1997; Бабулевич С. В., 2004; Вельская Л. Л., 1982; Воронова О. Е., 2002; Захариева И., 1997; Коржан В. В., 1969; Кравцов К, 1929; Куняевы Ст. и С, 2002; Наумов Е. В., 1973; Нейман Б. В., 1929; Марченко А. М., 1989, 2000; Прокушев Ю. Л., 1975, 1979, 2000; Рыбникова М. А., 1925; Сухов В. А., 1997, 1998; Шубникова-Гусева Н. И., 2001; Юшин П. Ф., 1969 и др.
Методы исследования и подход к материалу избраны с учетом поставленной цели. Помимо общенаучных методов анализа и синтеза, главным в диссертации стал метод системного описания лексики, при использовании ряда частных методов и методик работы с материалом: сплошной выборки, лингвистического описания с элементами компонентного анализа, семанти-ко-стилистический, статистического подсчета. Привлечение концептуального анализа связано со спецификой изучения ЯКМ. Антропоцентрический подход утвердился в лингвистике как наиболее продуктивный при изучении ЯКМ. В центре исследования оказывается ЯЛ С. Есенина как «носителя, пользователя и творца языка» (см.: Логунов М. Л., 1998).
Теоретическая значимость исследования состоит в разработке на конкретном материале аспекта актуальной для современной лингвистики проблемы отражения картины мира ЯЛ; в дальнейшем изучении проблемы использования и преобразования лексических ресурсов родного языка в ИЯКМ в процессе авторской номинации и предикации.
Практическая значимость. Полученные результаты могут быть использованы при характеристике поэм С. Есенина, дальнейшем изучении особенностей поэтического метода и стиля автора. Установленный в ходе исследования коэффициент использования цветовой, световой и другой чувствен ной лексики, отражающий специфику языкового сознания автора, возможно учитывать при анализе его произведений других жанров. Чувственные образы языкового сознания автора представлены в приложении-словнике и могут привлекаться в целях сравнения-сопоставления с другими парадигмами образов и иными идиостилями. Результаты анализа лексики ощущения, восприятия и чувственного представления, включая зоны чувственной неопределенности в языковой ткани поэм, могут быть использованы при создании словаря языка автора, словаря образных средств русской поэзии, при сопоставительном анализе лексики ощущения и восприятия в лирике поэта.
Полученные в ходе написания диссертации данные можно использовать при разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам анализа поэтического текста, языка художественной литературы в целом, исследования особенностей поэтической картины мира. Фактический материал представляется полезным для специалистов, преподавателей школы, поклонников таланта Есенина, интересующихся феноменом его творчества.
Положения, выносимые на защиту:
1. Качественный и количественный состав лексики ощущения, восприятия и чувственного представления в текстах поэм С. Есенина «Пугачев», «Страна негодяев», «Анна Снегина» отражает специфику творческого мышления автора конкретного периода жизни и творчества.
2. Качественный и количественный состав означенного пласта лексики эволюционирует от поэмы к поэме.
3. Использованная С. Есениным в поэмах лексика ощущения, восприятия и чувственного представления репрезентирует особенности чувственного фрагмента РЯКМ: антропоцентричность, эгоцентричность, четко выраженную этно-ценностную ориентацию, повышенный метафоризм, семантический синкретизм.
4. Лексика ощущения и восприятия сфер номинации и предикации отражает специфику, неповторимость индивидуализированной ЯКМ С. Есенина, демонстрируя связь с базовыми характеристиками творческого мышления поэта (сенситивность, зооморфизм, мифологизм, книжность, народность).
5. Данный круг лексики в поэмах С. Есенина является организующим, архитектоническим началом, благодаря которому в текстах находят как эксплицитное, так и имплицитное выражение ментальные и мотивационные, аксиологические и ценностные смыслы.
6. «Возбуждением» невербализированных чувственных смыслов в семантике узуальных единиц тексты поэм С. Есенина демонстрируют возможности и тенденции развития чувственного фрагмента РЯКМ.
7. Синестетизм и семантическая синкретичность как основы поэтического мышления Есенина тесно связаны со спецификой создаваемой поэтической картины мира, ее чувственно-опредмеченным характером.
8. Качество и количество, емкость и своеобразие круга чувственной лексики обусловлены «типом языкового сознания автора» (ментально-лингвального комплекса, или МЛК - в терминологии В. В. Морковкина).
Апробация исследования. Основные теоретические положения диссертации изложены в 4 публикациях. Материалы исследования обсуждались на заседании кафедры современного русского языка МГОУ, на аспирантских семинарах по актуальным проблемам лингвистики. Автор принимал очное и заочное участие в научных конференциях (Москва, 2003; Москва, 2004).
Структура диссертации. Работа состоит из Предисловия, Введения, четырех глав, Заключения, Библиографии, Списка сокращений и Словаря-приложения, отражающего собранный фактический материал.
Специфика чувственного фрагмента русской языковой картины мира
Особенности каждого фрагмента ЯКМ базируются на определенных сущностных чертах соответствующего понятийного (концептуального) фрагмента КМ и опосредованы действительностью. Определенные свойства перцептивной лексики обусловлены объективными факторами - каналом получения информации, что отражено в ЛЗ (Арутюнова, 1998: 39).
В чувственном фрагменте ЯКМ большинства языков зрительная и слуховая лексика покрывают значительнейшую часть языкового пространства. Место и роль, которую играет лексика макрополя чувственного восприятия в современной системе русского языка, зависит непосредственно от ценности информации, получаемой при помощи конкретного органа перцепции (см.: о ценности: Морковкин, Морковкина, 1997). «Основной объем информации поступает через зрительный канал восприятия, значительно меньше через другие органы: слух, обоняние, осязание, вкус» (Апресян, 1995:39). Очевидно, поэтому зрительная, а вслед за ней и звуковая лексические парадигмы языка наиболее многочисленны, системны, структурированы, содержат большое количество сверхчастотных лексем. Это же демонстрирует и изученный нами фактический материал, извлеЧ ш мйиид-еккти вспяжяизированные нами сведения о сопоставлении ЛСП ощущения, восприятия и чувственного представления в различных языках позволяют говорить о том, что чувственный фрагмент РЯКМ содержит «сверхпроработанные» зоны, обнажающие лакуны в других языках, но имеют место и «бедные» сегменты (ср.: Лечицкая, 1982; Рузин, 1995, Уры 28 сон, 2003 и др.). Анализ текстов поэм С. Есенина подтверждает мысль о том, что «бедность» лексических средств номинации определенных модусов перцепции в РЯКМ «относительна» (Василевич, 1987). Так, модусы вкуса, запаха, боли, находят «разрешение на более высоком уровне, например, словосочетания» (Рузин, 1995: 35).
На системную реконструкцию и структурирование чувственного фрагмента ЯКМ претендуют психолингвистические работы, описывающие ЛСП ощущения (Шидо, 1989), восприятия (Лещенко, 1990), модусы перцепции в языке (Рузин, 1995) в соотнесении объективных психологических процессов и субъективного восприятия (ощущения) и их вербализации. Отметим, что в данном контексте термины «перцепция», «ощущение», «восприятие» нередко употребляются авторами как идентичные. Т. А. Шидо, однако, настаивает на том, что в современной психолингвистике, в частности в ее работах, исследуется лексика ощущения. Вербализация более сложных психологических процессов следующих уровней - восприятия и представления - еще требуют изучения в ономасиологическом и структурном аспектах, что указывает на необходимость дальнейшего исследования проблемы.
Мы присоединяемся к ученым, разграничивающим лексику восприятия, ощущения и чувственного представления (Шидо Т.А., 1989), поддерживая мысль о том, что репрезентация восприятия в языке, связана с глагольной (предикатной) лексикой, «поскольку восприятие относится к сфере глагольного дейксиса.., ядра вышеперечисленных участков составляют глагольные ЛСГ» (Соболева, 1998: 129).
Структурообразующим (ядрообразующим) элементом в лингвистике признаются базовые глаголы, связанные с обозначением деятельности любых рецепторов: ощущать, чувствовать прикосновение, тошноту, вкус и др., чуять и др. В центре каждого ЛСП занимают место такие глаголы: видеть, смотреть, виднеться, слышать, звучать, нюхать, пахнуть, пробовать, щупать и т.д. (ср.: Моисеева, 1998). Соболева Н. Н., исследуя денотативное пространство глаголов чувственного восприятия в номинативном аспекте, отмечает, «что многозначные и частотные глаголы физического восприятия играют первостепенную роль в формировании языковой картины мира человека», так как «называют действие, свойственные человеку изначально» (Соболева, 1998:156).
Лещенко В. В. представляет структуру ЛСП чувственного восприятия как систему оппозиций, соотносимую со способом организации лексических смыслов (концептуального содержания) в сознании носителей языка. В построении системы оппозиций актуальны 12 признаков (Лещенко, 1990).
Отражение ситуации восприятия (комплексной, в отличие от ощущения) в языке предполагает наличие целого комплекса вербализаторов компонентов этого процесса. Мы опирались на характеристику комплекса компонентов процесса восприятия, данную Соболевой Н. Н., однако состав обязательных компонентов нам видится несколько иным:
1. Субъект, который редко вербально обозначен в РЯКМ (чаще человек, животное, редко растение, артефакт). Человек выступает как органичная и центральная единица восприятия, всегда присутствует имплицитно вследствие антропоцентрической ориентированности восприятия, отраженного средствами языка.
Ассоциативно-семантическое макрополе «Цвет» в поэме Пугачев»
Для ассоциативно-семантического поля, тем более, включающего ментальные ассоциации, характерна иерархическая организация, существование нескольких относительно замкнутых совокупностей лексем (Караулов, 1976). Исследовав цветовую лексику поэмы Есенина «Пугачев», в макрополе «Цвет» (текстовое ассоциативно семантическое АСП «Цвет») мы выделили АСП с именами «Красный», «Черный», «Белый», «Золотой», «Желтый», «Синий», «Голубой», «Оранжевый», «Серый», «Серебристый», «Зеленый».
В системе лексических средств поэмы «Пугачев» обнаруживаем лакуну в номинации средствами ЛСП «Розовый», «Коричневый», «Фиолетовый». Нерелевантность этих цветообозначений ИЯКМ поэта связана с эстетическими установками автора периода написания поэмы: непредпочтение как средство создания языковой ткани поэмы заимствованной лексики, особенно с прозрачной внутренней формой. Очевидна неактуальность цветового, эмоционального, символического содержания лексем розовый и фиолетовый для воссоздания фрагмента КМ «БУНТ».
Рассмотренная сквозь призму средств номинации структура поля отражает языковую репрезентацию (фрагмент ЯКМ) ментального содержания (концептов): в ядерной части находятся номинированные концепты, эксплицирующие ККМ (концептуальную картину мира) и ЦКМ (ценностную картину мира) автора. Отметим, что если ядерную часть ЛСП чувственного фрагмента РЯКМ составляют узуальные, общеупотребительные, стилистически немаркированные, частотные, в основном общерусские ЛЕ, то в ядро «авторского поля» могут входить стилистически маркированные, функционально ограниченные, заимствованные ЛЕ, которые осознаются автором как имена концепта. Вот почему исследование авторского текстового пространства позволяет составить представление как о специфической авторской «окраске» чувственного фрагмента ЯКМ, так и об особенностях ценностного, ментального в МЛК С. Есенина.
К околоядерной зоне мы отнесем лексемы, которые не используются в качестве узуальных цветообозначений, но в есенинской ИЯКМ номинируют ощущения, представления, связанные с цветовым освоением мира поэтом.
К периферийной зоне АСП отнесем неноминированные чувственные смыслы, которые обнаруживаются не в значении узуальных номинант, а проступают как семы в составе ЛЗ слов, ассоциативные, потенциальные семы возбужденные в словосочетаниях, фрагментах теста, как ассоциативный ореол фрагмента текста. Таким образом, ЛСВ, словосочетание, фрагмент текста, прецедентный отрезок текста в поэме «Пугачев» - средства авторской экспликации цветовых смыслов, элементарные или сложные имена «концептов - представлений» (Стернин, Быкова, 1998).
В связи с контекстуальной усложненностью ЛЗ единиц (см.: Войлова, 2001), называющих цветовые ощущения, восприятие и представления, они рассматриваются не только в первичной для них иллюстративной (колора-тивной) или изобразительной функции, но и в символической, эмоционально-психической, в частности оценочной, этноидентификационной; эстетической и даже архитектонической функциях. (О функциях цветообозначения в текстах Есенина см.: Бабулевич, 2004; Занковская, 1972; Кошечкин, 1980; Родина, 2001).
Лексические средства номинации вкуса и запаха в поэме «Пугачев»
Лексика, выступающая в поэме как средство номинации обонятельных ощущений, наделена большим эмоциональным зарядом, чем вкусовая, хотя сильные ощущения одной модальности (ПС, 2003) всегда мобилизуют восприимчивость к ощущениям другой модальности. Известно, что запахи усиливают вкусовые ощущения. Это и используется С. Есениным для выражения имплицитной оценки событий, характеров. Поэт опирается на физиологию человека при создании образности, часто придавая в характеристиках отвращающим объектам еще более отвращающий запах.
Такие отрицательные герои, как Чумаков, Торнов, Творогов, сами несут смерть, неверие и разложение духа, по мысли автора. В их речевых партиях на всех уровнях поэмы проявляется тема смерти, в т. ч. и в воспринимаемых запахах: смрадная душа околевшего медвежонка, золотое гниение, сгнившая слюна, вонь болот. Например, в монологе Чумакова и Торнова:
Дует в души суровому люду Ветер сырью и вонью болот. Быть беде! Неоднозначное отношение автора к Хлопуше отражается в выборе «запахового» ощущения мира, присвоенного герою: Мозг, как спирт, хлебной едкостью лют...
Жгучесть и живительная сила спирта (см.: Шмелев, 2003) ассоциируется с войной, опьянением боя и бесстрашием. Действительно, Хлопуша, «местью вскормленный бунтовщик», сделал очень много для армии Пугачева. Он глубоко переживает страдания угнетенной русской деревни:
Из разодранных ребер изб. Как и автор, Хлопуша видит в страданиях избы насилие над русским крестьянством, деревней и переживает их тяжелее, чем насилие над собой. Для описания собственных страданий от пыток Есенин не «дает» герою столь горьких слов. Ср.: «кандалы я сосал голубыми руками» или «забили в колодки и вырвали ноздри сыну крестьянина Тверской губернии»...
Но в холодной жестокости героя Есенин открывает другую сторону русского бунтарства - упоение кровью и смертью. Хлопуша - бесчеловечный убийца, еще до битвы ощущающий запах человеческого мяса.
Пугачев предстает как герой, тонко и остро чувствующий красоту своей родины; он наделен способностью улавливать запахи жизни (см.: контекстуальные указания на запах: запах травы, холодом подожженной; почва, пропахшая солью).
Приют дикарей и оборванцев? холодом прожженной, Мне нравится степей твоих медь И осеннего листолета
Однако в тот момент, когда герой принимает на себя имя, а значит, и путь мертвого Петра 3-го, автор вводит ряд предзнаменований, указывающих, что Пугачев теряет связь с жизнью. Это отражается в смене тональности ощущений данных герою: смердящий гроб, протухшая пища.
Чем ближе в поэме победа предательства, смерти (для Пугачева, Зарубина, Хлопуши - физической, а для других духовной), тем частотнее употребление слов с семой "гниение", "протухание". Есенин выстраивает мелодию образного запахового ряда так, чтобы смена коннотативного элемента ЛЗ слов семантического поля «Запах» в языковой картине мира поэмы полностью следовала за ее движением сюжета в соответствии с композицией. Это движение от приятных и традиционных запахов, с усилением и удержанием резких и неприятных запахов в 4-й, 5-й, 6-й, 7-й главах, к умиротворяющим героя в конце поэмы: I глава - пропахшая солью почва вонючая моча волов рыгающие тучи запах травы, холодом прожженной V, VI, VII главы - смердящий гроб гной прогорклая смола, из разодранных ребер изб спирт сырь и вонь болот сгнившая слюна золотое гниение смрадная души околевшего медвежонка керосиновая лампа от горящий деревень, бьющий лапами в небо дым сгнившие зубы (мертвецов) зловонно рыгают (рты) протухшая пища VIII глава - мягкая гарь пыль околицы.
