Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы изучения несклоняемых существительных в функциональном аспекте 10
1.1. Явление несклоняемости в русском языке как лингвистическая проблема 10
1.2. Спорные вопросы происхождения и функционирования несклоняемых существительных 16
1.3. Основные подходы к изучению несклоняемых существительных 29
1.3.1. Несклоняемые существительные в аспекте теории порождающей грамматики 29
1.3.2. Несклоняемые существительные в аспекте теории «скрытой» грамматики 45
1.4. Функциональные особенности несклоняемых существительных 51
1.4.1. Несклоняемые существительные как полисемантические и полиграмматические единицы 55
1.4.2. Несклоняемые существительные как компоненты синтаксических структур 69
Выводы по первой главе 80
Глава II. Системные свойства функционирования несклоняемых имён 84
2.1. Особенности включения несклоняемых существительных в различные виды синтаксической связи 84
2.1.1. Синтагматика несклоняемых существительных в словосочетании и простом предложении 100
2.1.2. Позиционная зависимость несклоняемых существительных в рамках семантики падежа 114
2.1.3. Семантическая обусловленность грамматической категоризации несклоняемых существительных в предложении 122
2.2. Условия усиления омонимичности несклоняемых существительных в речи 127
2.3. Инверсия и эллипсис - зоны функциональной уязвимости несклоняемых существительных 133
Выводы по второй главе 137
Глава III. Особенности функционирования несклоняемых существительных в шкале возрастной переходности 139
3.1. Употребление несклоняемых существительных респондентами дошкольного возраста 140
3.2. Употребление несклоняемых существительных респондентами подросткового возраста 155
Выводы по третьей главе 161
Заключение 164
Библиографический список 170
Приложение 191
- Несклоняемые существительные в аспекте теории порождающей грамматики
- Особенности включения несклоняемых существительных в различные виды синтаксической связи
- Условия усиления омонимичности несклоняемых существительных в речи
- Употребление несклоняемых существительных респондентами подросткового возраста
Введение к работе
В настоящее время благодаря развитию функциональной грамматики и грамматической семантики несклоняемые существительные русского языка представляют интерес не только как единицы морфологии. Функциональное исследование неизменяемых имён существительных позволяет рассмотреть «асистемную» языковую единицу как в аспекте семантических и грамматических категорий, так и в соотношении формы и содержания языкового знака, грамматического смысла и его интерпретации. Более двух веков несклоняемые существительные активно используются в русском языке и речи, однако в теории отечественной грамматики не прекращается дискуссия о том, влияет ли морфологический статус слов-исключений на их функционирование. Это и делает актуальным изучение особенностей синтаксического поведения несклоняемых имен существительных в условиях перераспределения функций между морфологией и синтаксисом.
Функционирование несклоняемых существительных обсуждалось в научной литературе в основном с позиций системы средств выражения грамматических категорий (Л.В. Щерба и А.А. Зализняк, А.А. Колесников, А.Т. Кривоносов, И.П. Мучник, Л.А. Брусенская и др.), машинной обработки текстов (Л.В. Кнорина), тенденции к аналитизму в грамматике русского языка (Т.Б. Астен, Е.В. Маринова, Ю.В. Рощина). Отечественными исследователями изучены основные этапы эволюции данной лексико-грамматической группы слов, рассмотрена специфика проявления категорий рода, числа и падежа в автоматической обработке нефлективной лексики, описано её использование в научных текстах, а также зафиксированы специфические особенности этих слов в словарях современного русского языка. Однако открытыми остаются вопросы о том, ограничен ли функциональный потенциал редуцированной словоформы и в каких условиях проявляется её грамматическая омонимичность.
Эти вопросы касаются сущности термина «нулевое» склонение и системных закономерностей в развитии несклоняемых форм русского языка.
Актуальность настоящей работы определяется необходимостью: 1) раскрыть функциональную специфику несклоняемых существительных в современном русском языке; 2) установить рамки возможного функционального отождествления флективных и нефлективных имён существительных; 3) сопоставить теоретические положения русской грамматики и, в частности, культуры речи с полученными результатами употребления несклоняемых существительных разными возрастными группами носителей языка.
Объектом исследования являются несклоняемые существительные как компоненты словосочетаний и простых предложений русского языка.
Предмет исследования – способы выражения реляционных значений несклоняемыми существительными в сильных и слабых синтаксических позициях.
Цель исследования – выявление функционального потенциала несклоняемых существительных в условиях сжатого и расширенного контекста.
В соответствии с целью определяются следующие задачи исследования:
– определить функциональную специфику несклоняемых существительных в русском языке на основе комплексного анализа их репрезентативных особенностей;
– описать языковой механизм компенсации грамматического значения редуцированной словоформы в процессе коммуникации;
– выявить условия возникновения и снятия грамматической омонимии в синтаксических конструкциях с несклоняемыми существительными;
– дифференцировать функционально-семантические свойства несклоняемых существительных в аспекте продукции и рецепции речи;
– определить тенденцию в употреблении несклоняемых существительных респондентами разных возрастных групп.
Теоретико-методологической основой диссертации являются работы отечественных грамматистов А.М. Пешковского, С.О. Карцевского, В.В. Виноградова, Л.В. Щербы, А.А. Зализняка, О.С. Ахмановой; в области функциональной грамматики, семантики и синтаксиса – А.В. Бондарко, С.Д. Кацнельсона, Г.А. Золотовой, А.В. Гладкого; в области порождающей грамматики – Г. Гийома, Н. Хомского; в области исследования мышления и речи – Л.С. Выготского, В.Б. Касевича др. В диссертационном исследовании мы также опираемся на работы Т.Б. Астен, Л.В. Кнориной, Л.П. Крысина, И.П. Мучника, И.В. Приоровой, касающиеся функционирования несклоняемых существительных.
Методика исследования базируется на принципах структурно-семантического анализа и включает в себя сравнительно-сопоставительный метод, методы оппозиции, реконструкции с элементами контекстуального, стилистического анализа, а также лингвистический опрос на базе лингвостатистического анализа.
Материал исследования содержит выборку фрагментов употребле- ния несклоняемых существительных из устных и письменных источников периода конца ХХ – начала ХХI вв.: 1) научной литературы; 2) художест- венных и публицистических произведений; 3) рекламных текстов; 4) теле- и радиопередач; 5) материалов лингвистического опроса. Картотека содер- жит 1119 словоупотреблений.
Научная новизна исследования заключается в описании функциональной парадигмы лексико-грамматической подсистемы несклоняемых существительных в русском языке. Подробно рассматривается синтаксическая омонимия нефлективных имён существительных в зонах грамматической уязвимости, определяются причины и условия её возникновения. Впервые функциональная адекватность несклоняемых существительных освещается в аспекте формирования основ языковой компетентности: разработана специальная шкала опроса респондентов различных возрастных групп для выявления специфики использования нефлективных имён существительных на разных этапах речевого развития.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что материалы и выводы диссертации расширяют представление о коммуникативной значимости несклоняемых существительных в рамках функциональной грамматики, определяют их роль и место в синтаксической системе русского языка, отражают онтогенез явления несклоняемости и выявляют его перспективу в языке синтетического строя.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования её результатов в теории и практике преподавания морфологии и синтаксиса русского языка в школе и вузе; при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам грамматической семантики, парадигматики и синтагматики, полисемии и омонимии для студентов филологических факультетов; при изучении основ культуры речи в дошкольных учреждениях и начальной школе.
Положения, выносимые на защиту:
1. Явление несклоняемости в русском языке обусловлено влиянием восьми противоположно направленных факторов: системность – асистемность; узуальность – кодифицированность; синтетичность – аналитичность; омонимичность – семантичность. Противостояние лингвистических и экстралингвистических факторов отражается в динамике развития несклоняемости имен существительных в системе языка и речи.
2. Языковой механизм компенсации грамматических значений несклоняемого существительного заключается в распределении функций отсутствующего форманта между элементами грамматической структуры предложения. В процессе категоризации синтаксическую информацию о редуцированном компоненте несут: а) материально выраженные языковые единицы: предлог, согласованные компоненты, родовое понятие, порядок слов в синтаксической цепи; б) имплицитно выраженные элементы семантической структуры: категориальные и валентные свойства слов и их логическая соотнесённость.
3. В составе предложения несклоняемым существительным свойственны сильные и слабые синтаксические позиции. Сильные позиции возможны: 1) в функции подлежащего; 2) в предложном употреблении; 3) с согласованным компонентом; 4) с родовым понятием при синтаксической связи «примыкание». Слабые позиции возникают при употреблении данных лексем: 1) в условиях подчинительной связи «управление» в беспредложных конструкциях родительного, дательного, винительного и творительного падежей; 2) в словосочетаниях с полифункциональными предлогами; 3) в инверсированных, эллиптических, номинализованных и пассивных синтаксических конструкциях, причастных оборотах.
4. Омонимичность несклоняемого существительного в составе предложения усиливается в условиях: 1) модификации исходной грамматической структуры; 2) лексической и грамматической полисемии; 3) употребления двух и более несклоняемых существительных в пределах одного предложения; 4) дефицита контекстуальных признаков. Синтаксическая омонимия снимается с помощью грамматического посредника нефлективного имени.
5. Факты падежного изменения несклоняемых существительных, имеющие место в речи разных возрастных групп, касаются слов с финальными: -о, -а, -и, безударным -е. Словоизменение несклоняемых существительных в речи несовершеннолетних носителей языка обусловлено: 1) недостаточностью грамматической информации при контекстной неопределённости целого предложения и несклоняемого существительного как его элемента; 2) созвучием финали нефлективного имени существительного с соответствующими словоизменительными формантами русского языка (пальто + ом, кофе + ем).
Апробация исследования была представлена в виде докладов на международных научных конференциях (Владимир (2009), Краснодар (2009), Астрахань (2009), София (2011), Москва (2011)), на всероссийских научно-практических конференциях (Киров (2008), Астрахань (2010)).
Кроме того, основные положения диссертационного исследования отражены в ряде публикаций (15 статей общим объёмом 5,47 п.л.), 5 из которых – в журналах, включённых в Перечень ВАК РФ.
Структура работы продиктована целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, включающего в себя 228 наименований, и приложения.
Несклоняемые существительные в аспекте теории порождающей грамматики
Для анализа проблемы в этом аспекте целесообразно использовать в качестве теоретической базы общую теорию речевой деятельности человека, принадлежащую французскому учёному Г. Гийому, некоторые положения генеративной грамматики Н. Хомского, труды по языкознанию В.Б. Касеви-ча, исследования мышления и речи Л.С. Выготского и др.
Согласно теории Г. Гийома, «язык» следует понимать как комплекс виртуальных языковых единиц, находящийся постоянно в сознании человека. Язык образован единством означаемых и означающих. Означаемое относится к области представления, означающее - к области выражения. Язык предшествует речи, состоящей из предложений, получаемых при реализации языковых единиц.
Поскольку наблюдаемой частью языка является его семиологическая, знаковая сторона, а ненаблюдаемой - психическая, Г. Гийом пишет о необходимости зрения и физического, и мысленного для того, чтобы не упустить из виду ни одну из частей целого, которое составляет объект наблюдения.
Интересующий нас объект - несклоняемое существительное - изначально является языковой единицей с формальной особенностью, которая теоретически затрудняет её вхождение в сферу синтаксического взаимодей ствия, поэтому обязательной частью грамматического анализа данных слов становится исследование их внутренней формы как вероятного источника функциональной адекватности. Признак, положенный в основу наименования, благодаря взаимодействию лексической и пропозитивной семантики, приобретает в речи ряд дополнительных смыслов, образующих его контекстное значение, ср.: Всё будет комильфо (Русское радио. 25.01.2011). Но иначе обстоит дело, когда мы рассматриваем не значение самого слова, а значение его материально не выраженной грамматической формы, учитывая многогранность её частных аспектов.
Для исследования содержательной (психической) стороны слов Г. Гий-ом использовал, по его словам, метод компаративистов, которые реконструировали формальную (семиологическую) сторону слов. Этот метод заключается в преобразовании результата обратно в процесс, поскольку «всё в языке представляет собой процесс. Нет существительного, а есть в языке субстантивация, прерванная более или менее рано. Нет прилагательного, а есть адъективация, достигшая большего или меньшего развития к моменту её остановки сознанием. Нет слова, а есть чрезвычайно сложный генезис слова» (Г. Гийом, 2007, с. 136).
В изложении своей теории Гийом пользуется «оперативными схемами построения языковых единиц». Это своего рода программы, по которым осуществляется реализация языка. Например, актуализация понятия (единицы словаря) по коммуникативному заданию происходит (схематически) следующим образом
Завершает «генезис слова», таким образом, по Г. Гийому, обретение потенциальной единицей частеречной характеристики благодаря информации, содержащейся в морфологическом элементе. Эта операция является составным звеном в процессе перевода мысли в речевое высказывание, что в общих чертах соответствует следующей схеме: мысль, получившая задачу быть переданной, актуализирует в словаре соответствующие слова, которые посредством формальной операции «лексического перехвата» агглютинируются, превращаясь тем самым в потенциальные единицы языка - словоформы, и посредством второй формальной операции «фразового перехвата» (соединения потенциальных единиц) превращаются в единицу реализации (речи).
Оставляя в стороне спорный вопрос о последовательном либо одновременном протекании процессов агглютинации и «фразового перехвата», обратим внимание на то, что несклоняемое существительное во флективном русском языке, как правило, не подвергается агглютинации, но, тем не менее, обретает частеречное и синтаксическое значение во фразе. Объяснение этому противоречию присутствует в той же теории в плане преемственности психического и физического при речепорождении: «Язык есть система систем..., если различные системы в составе языка стремятся к индивидуализации в нём, то они также стремятся к сохранению между собой связи постоянного характера, которая позволяет почти незаметно переходить от одной к другой» (Г. Гийом, 2007, с. 106). Из этого следует, что тесно связанные и в то же время обособленные системы, соучаствующие в процессе любого речевого акта: внутренняя и физическая речь, семантика и синтаксис, синтетические и аналитические средства оформления высказывания, могут таким образом взаимодействовать между собой, в том числе имплицитно восполнять «западающие» элементы сопутствующей структуры.
Однако данное допущение обладает объяснительной силой лишь для общего принципа функционирования бесфлективных существительных в языке с флективной организацией. Но есть в речевой системе периферийные зоны, в которых данный принцип не действует, а вступает в силу потребность в словоизменении несклоняемого компонента, поскольку выбор частных падежных значений, заключённых в единственной форме с редуциро ванным окончанием, несмотря на перечисленные ресурсы, бывает осложнён синтаксическими условиями, усиливающими системную омонимичность имён с основой на гласный.
Падежная парадигма является важной составляющей в моделировании ситуаций действительности. Категория падежа имеет свою сущность, представленную последовательностью отношений, отражающих типовые представления сознания о взаимном соположении и соотношении вещей в пространстве. Утрата непосредственного носителя этих значений (будь язык изо-морфной, простой структурой) могла привести к коммуникативной недостаточности и, следовательно, отторжению бесфлективной лексики. Однако факт её присутствия и, более того, стремительного распространения подтверждает сложный уровень организации языковой системы, показывает её гибкость и мобильность в способах выражения означаемого. Г. Гийом писал, что идея не может для себя изобрести соответствующий знак, однако в имеющейся семиологии она может «найти для себя такой знак, который может быть ей передан и который, не будучи создан специально для неё, может ей соответствовать при условии потери прежнего соответствия» (Г. Гийом, 2007, с. 74).
Нефлективное существительное находит ряд таких знаков в русском языке, которые в определённых синтаксических условиях, помимо своей основной функции, играют роль его грамматического посредника. К числу этих посредников принадлежат не только материально выраженные языковые единицы, такие, как предлог, согласованный компонент и родовое понятие, но и имплицитно присутствующие в речевом акте формализованные элементы семантической структуры высказывания: валентностные свойства слов (лексико-семантических вариантов), их взаимное расположение в синтакси-ческой цепи, логическая соотнесённость. Каждое из этих языковых средств в отдельности не способно в достаточной степени обеспечивать грамматиче-скую идентификацию несклоняемого существительного во всём многообразии речевых ситуаций, но в совокупности они создают надежную опору морфологически «свёрнутому» элементу, своего рода «информационную сеть» вокруг него, восполняющую его структурный недостаток и позволяющую носителю языка функционально отождествлять эту лексическую модель в речи с флективными моделями существительного.
Формально неизменное существительное с основой на гласный, безусловно, представляет собой аномалию на фоне традиционной системы склонения. Употребление начальной формы на месте косвеннопадежной представляется «отклонением от склонения» (И.В. Приорова, 2010(6), с. 106) не только с точки зрения традиции, но и смысловой адекватности. Однако «в семиологической системе царит свобода: всё хорошо, всё подходит, если обеспечивает достаточное обозначение» (Г. Гийом, 2007, с. 75). Поскольку от знаковой системы требуется только обеспечение достаточного обозначения, язык находит альтернативные средства выражения частных грамматических категорий имени, а речь комбинирует их в зависимости от условий употребления. «Если рассматривать вещи... в исторической перспективе, то в семиологии открывается безостановочный поиск значащих средств, которые могут применяться всё более и более широко» (Г. Гийом, 2007, с. 75). Действительно, флексия является средством закреплённого назначения, но не единственным в процессе категоризации. Грамматическую информацию о компоненте высказывания могут нести предлог, согласованный компонент, тип конструкции, а также лексическая семантика самого слова и его синтагматическое окружение. Замена одного средства другими не мешает восприятию при условии достаточности выражаемой ими информации.
В исследовательской практике большую роль Г. Гийом отводит интуиции и как инструменту познания (способу проникновения в суть вещей), и как характеристике модели языка. Интуитивные механизмы, по Г. Гийому, подчиняются мысли и лежат в основе языка и речи. Учёный писал, что «внутреннее состояние» систем, из которых состоит язык, «передаётся по наследству из прошлого, но время от времени реорганизуется человеческим мышлением в соответствии с собственными нуждами,... со своими законами, которые проявляются в отношении полученного наследства. В каждый момент язык объе диняет в себе одновременно наследие, полученное от прошлого, и преобразование, организацию полученного наследия» (Г. Гийом, 2007, с. 61).
Особенности включения несклоняемых существительных в различные виды синтаксической связи
Исследование функциональных особенностей несклоняемых существительных обнаруживает аналогию между употреблением нефлективного суб-стантива в структуре предложения и дефектным употреблением звука в слове человеком с логопедической проблемой. Например, звук И в речи детей дошкольного возраста часто обозначается либо удобным для ребёнка «заместителем» ([л], [г] и др.), либо фонетически пропускается, но проявляет значимое отсутствие. Важно отметить, что для отправителя речи данное отсутствие является значимым всегда, в то время как адресат в ряде случаев может не воспринять пропущенный звук в составе слова, от чего информация претерпевает искажение: либо слово теряет смысл, либо становится другим словом (то есть омофоном). Отчётливо фиксируется значимое отсутствие звука в определённых позициях, например, между гласными, ср.: коова, мо_оженое, мо_е, пи_аты, ка_усель и т.д. Но существуют и такие условия употребления, в которых звук трудно восстановить даже контекстуально: Здесь нарисован кот (крот); К_ан стоит в nojny и мн. др. Эти простые примеры демонстрируют наличие сильных и слабых позиций для проблемного звука.
По такому же принципу функционирует в русском языке несклоняемое существительное с той лишь разницей, что искажению смысла при восприятии отсутствующего форманта подвержена структура не слова, а предложения. Л.П. Крысин в 1994 г. писал: «Для целей эффективного общения не важно происхождение слова - важно то, насколько хорошо оно выражает нужный смысл и насколько понятно собеседнику. Если двум этим целям успешно служит иноязычное слово, его употребление естественно и необходимо» (Л.П. Крысин, 1994, с. 63). Чтобы понять, как действует «интерпретационный механизм» в условиях формальной невыраженности грамматических категорий, необходимо определить степень участия несклоняемого сущест-вительного в организации межсловных связей в синтагме.
В атрибутивных словосочетаниях, представляющих синтаксическое согласование, форма зависимого слова уподобляется форме стержневого в словоизменительных категориях рода, числа и падежа. Дублирование согласованным определением падежного значения определяемого слова создаёт избыточность грамматической информации. При формальном изменении стержневого слова изменяется и зависимое, окончание которого является эксплицитным средством связи: свежее молоко, свежего молока, свежему молоку и т.д. Несклоняемое существительное в качестве главного слова подобной синтагмы снимает избыточность согласования, используя его достаточность, ср.: милую леди, ночные рандеву, военному атташе.
Участие в согласовательных и предикативных сочетаниях - наиболее продуктивный способ функционирования несклоняемых существительных. Получая грамматическую «разнарядку» от соседних компонентов, «слово-стаккато» выполняет необходимые синтаксические функции и без окончания: какаду сидел, какаду сидели, большой какаду, большого какаду, большому какаду и т.д. Аналитический способ выражения категориальных значений в составе согласовательных конструкций позволяет несклоняемому существительному функционировать наравне с изменяемыми существительными, поэтому такие конструкции обладают полной (12-членной) парадигмой (за исключением вещественных значений несклоняемого существительного типа горячее пюре - они обладают 6-членной парадигмой, так как не имеют значений множественного числа). Таким образом, в сочетаниях типа зеленоглазое такси, взрослому шимпанзе, очередного интервью иди пианино расстроено, Мэри не спала, пальто висят информация, необходимая для установления грамматической формы неизменяемого компонента, содержится в согласованном с ним соседнем компоненте, что компенсирует морфологическую «ущербность» (Л.В. Кнорина) нулевых словоформ. Таким образом, согласовательные сочетания «субъект-предикат» и «атрибут-определяемое» не до пускают нейтрализации отношений внутри синтагмы и, следовательно, обеспечивают сильную позицию несклоняемого существительного в коммуникативной цепи.
Наиболее интересны в плане анализа именные конструкции с синтаксической связью «управление». Простое именное словосочетание представляет собой две помещённые рядом субстанциональные лексемы, одна из которых подчиняет себе другую. Формальное подчинение обеспечивается семантически, поскольку, предваряя синтаксическое сцепление, имена должны проявить семантическую совместимость в заданном словопорядке. Первая пара лексем семантически взаимодействует только при условии: пальто - главное слово, учитель - признаковый компонент. Обратной зависимости не дано {пальто учителя, учительское пальто, но не пальтовый учитель, учитель пальто). Вторая пара семантически может вступать только в сочинительную связь или примыкание {пальто «Аквариум»). Совместимые лексемы, даже не обладающие показателями формы, сразу устанавливают между собой смыслообразующие связи, ясно передающие отношения компонентов. Однако именное словосочетание с несклоняемым существительным в зависимой позиции, обладая полной словоизменительной парадигмой, не всегда однозначно.
Функция приименного атрибута чаще всего выполняется родительным падежом, в котором сосуществуют посессивные и партитивные связи, пространственные и временные отношения, в разграничении которых главное -не флексия зависимого слова, а семантика лексических значений, ср.: (1) банка лечо, крыло фламинго, шум метро, акустика фойе. Однако во многих конструкциях обнаруживается неоднозначность: (2) язык майя (чей? какой?), слово жюри (чье? кому?), пас Пеле (чей? кому?), сосед Гарри {сосед мальчика Гарри или сосед по имени Гарри"?). Причиной семантической «на кладки» в контексте такого словосочетания является отсутствие грамматической информации именно у зависимого слова (ср.: сосед Ивана). Следовательно, неоднозначность обнаруживают конструкции, выражающие посессивные и родственные отношения: несклоняемое имя (например, Гарри) создаёт «ситуацию дилеммы» между управлением и примыканием.
В устной форме речи несклоняемое существительное может включаться не только в отношения принадлежности и атрибута, но и в особый вид атрибутивных отношений, проявляющийся в параллелизме форм, при этом начальная форма имени может идентифицироваться как именительный названия в функции приложения {пианино {чьё?) маэстро / пианино {какое?) «Маэстро»), Омонимия форм Р. и И. падежей создаёт конкуренцию синтаксических связей «управление»/«примыкание» и, соответственно, нейтрализацию атрибутивно-притяжательных и атрибутивно-назывных отношений. Объём предложения может быть недостаточным для разграничения омонимии {На крыльцо вышел сосед Гарри). Идентификация рассматриваемых отношений возможна лишь в расширенном контексте.
Вернёмся к первой группе примеров. Здесь моносемии отношений способствует семантика главного слова: крыло (часть тела птицы) фламинго, шум (субстантиват действенного признака, предполагающего источник) метро, акустика (слышимость звуков в помещении) фойе, банка (единица объёма чего-либо) лечо. Внутренняя форма этих управляющих слов несовместима с именительным названия: шум не может называться «Метро», крыло не может называться «Фламинго» и т.д. Если же заменить стержневые компоненты, можно получить либо однозначные, но качественно другие отношения {салат «Лечо», кафе «Фламинго», где уместен только именительный названия: салат какой? «Лечо» - вопросы чей? и чего? исключены), либо отношения неоднозначные, подобные примерам второй группы {станция метро {чего? какая?), проект Элко {чего? какой?)), где именительный названия соперничает с родительным посессивным. Следовательно, валентност ные свойства управляющей именной лексемы могут выступать как унификатором, так и модификатором синтаксических отношений.
Установив роль стержневого слова внутри синтагмы, обратим внимание на зависимый компонент. Его пассивность в словоизменительной парадигме всего словосочетания не означает, однако, «полного нуля» в межсловных отношениях. В конструкции язык майя семантика именно управляемого компонента делает смысл двояким, поскольку словом майя называют не только язык данного племени, но и его представителей - носителей данного языка. При замене этого компонента на однозначный, например, эсперанто или хинди, очевидна моносемичность синтагмы, так как носители данных языков называются другими именами.
Условия усиления омонимичности несклоняемых существительных в речи
Омонимичность звуковой и графической формы, основанная на асимметрии языкового знака, присуща многим грамматическим формантам в русском языке, вследствие чего даже оформленная по всем правилам русского языка лексическая единица может обладать множественностью смысловых вариаций в контексте словосочетания и простого предложения, ср.: рейтинг ведущих гастрольных концертов] президенту необходимо подставить плечо; экспозиция портретов известных художников (Известия. 14 и 21.12.92). Синтаксическое поведение нефлективного существительного в составе подобных структур представляет особый интерес.
Рассмотрим предложения с инверсированным типом структуры, редукцией и пассивной конструкцией:
1) КВ. Арнольд был разработан /приём извлечения сем... (Н.Ф. Але-фиренко, 2005, с. 380);
2) Коваленко послан факс; «Динамо» забит красивый гол] АГУ выставлен счёт; Комроты подарен конь] Атташе объявлен ультиматум и др.
На начальной ступени восприятия 1-го предложения вектор смыслораз-личения направлен традиционно, согласно прямому порядку слов. Имя собственное в начальной форме и в субъектной позиции кажется согласованным со сказуемым в роде, числе и падеже. Однако уже в этом сегменте цепочки определяется уязвимость структуры: КВ. Арнольд был ...разработан - одушевлённый предмет не может быть разработан.
С целью установления особенностей восприятия несклоняемых существительных в косвенном падеже и в препозиции к глаголу использовался блиц-опрос следующего содержания: «Перед Вами половина предложения, взятого из реального текста. Допишите наиболее вероятное его окончание. КВ. Арнольд был разработан...». Анализ ответов респондентов выявил, что большинство опрошенных воспринимают первый компонент в качестве подлежащего. Такие версии продолжения, как «...по технологии будущего»; «...инопланетянами», «...в современной лаборатории», «...для военных экспериментов» и подобные, свидетельствуют о том, что несклоняемая фамилия женщины-исследователя, копирующая имя популярного американского актера (образ которого в сознании большинства потребителей сериалов связан с ролью терминатора), однозначно ассоциируется у молодого и даже среднего (до 55 лет) поколения с роботом, а инициалы И.В. - с его серийным кодом.
Замена узнаваемой фамилии на нейтральную, например, КВ. Кодряну был разработан..., формально не изменяет идентификацию несклоняемого существительного, несмотря на диссонанс, связанный со столкновением семантики компонентов (имя собственное в позиции субъекта указывает на одушевлённость, предикат - на неодушевлённость характеризуемого им субъекта). Контекст данного фрагмента приписывает имени собственному значение названия проекта типа «Туполев» (самолёт), «Калашников» (автомат), «Макаров» (пистолет) и т.д., и предопределяет продолжения: «...сотрудниками НКК», «...по спецзаказу Минобороны», «.. .вусловиях секретности» и др.
Изменение смыслового вектора наступает в момент восприятия следующего именного компонента приём, который берёт на себя ключевую роль подлежащего и меняет информацию о семантической структуре высказывания. Выявленное предикативное ядро сразу перераспределяет семантические роли и отношения, предоставляя несклоняемому имени собственному функцию косвенного субъекта действия. Смена ролевых позиций и содержания сообщения в результате обработки вновь поступившей информации приводит к исходной семантической структуре; КВ. Арнольд разработала приём..., которая соответствует «правильной» последовательности изложения мысли (от предмета речи к его признаку). В этих условиях конкуренция двух имён в начальной форме при предикате нейтрализуется.
Аналогично воспринимается в пассивной структуре любое несклоняемое имя: КН. Орбакайте была записана ... песня; Д.М. Ли был создан ...образ; Алсу была снята ... экскурсия и т.д. Омонимия снимается здесь, как правило, вторым именным компонентом при двухвалентном предикате
Сложнее установить синтаксические отношения в предложениях П-й группы типа Коваленко послан факс. Отличие этих предложений от предыдущих состоит: 1) в семантике и валентных свойствах предиката; 2) в компонентном составе предложения.
При трёхвалентном предикате системная омонимичность несклоняемого существительного усиливается в эллиптических конструкциях. Выделяются следующие семантические модели противопоставляемых структур:
I. Кто сделал что {КВ. Арнольд разработала приём).
II. Кто сделал что кому {Коваленко послан факс (опущен адресат, либо адресант).
Содержательная валентность предиката первой модели {разработать) не позволяет присоединить более двух актантов - субъекта и объекта. Поэтому конкуренция, вызванная псевдоначальной формой бесфлективного имени, снимается при наличии двух именных компонентов.
Во второй модели для снятия омонимии необходимо наличие трёх суб-стантивов либо расширенный контекст. Объектный компонент как обязательная валентность предиката всегда присутствует в структуре, одна из двух оставшихся валентностей может редуцироваться. Предложение Коваленко послан факс имплицитно содержит позицию адресанта и адресата, но редукция одного из компонентов и грамматическая неинформативность несклоняемого существительного не позволяют разграничить эти функции, поэтому в рамках данной структуры омонимия неустранима {кому? или кем? послан факс?), как и в подобных предложениях: Динамо забит красивый гол {кому? кем?); АГУ выставлен счёт; Комроты подарен конь; Атташе объявлен ультиматум и т.д.
Содержательная валентность лексических значений поддерживает смысловые отнощения компонентов структур, содержащих несклоняемое существительное, однако в условиях непрямого порядка слов и редуцированной структуры может являться причиной усиления системной омонимичности «слов-стаккато». Парадигматические формы имени существительного, выведенного в начало конструкции, конкурируют под влиянием грамматической многозначности словоформы в несвойственной ей синтаксической позиции.
Омонимичность несклоняемых существительных может усиливаться в условиях лексической полисемии самого нефлективного имени или связанных с ним многовалентных компонентов. Например, в предложении Однажды мне приходилось угощать ребят Иваси источником грамматической омонимии является нефлективный компонент Иваси, имеющий два лексических значения: 1) сорт дальневосточной сельди; 2) дуэт исполнителей бардовской песни «Иваси», названный сложением фамилий А. Иващенко и Г. Васильева. Следовательно, при идентификации Иваси конкурируют И. и Т. падежи.
В следующем примере Генерал предан гестапо многозначность предиката формирует три равноправные смысловые версии, разграничить которые в рамках предложения невозможно, ср.: 1) генерал - преданный служащий гестапо; 2) генерал передан гестапо; 3) генерал - жертва предательства гестапо. Конкурируют Д. и Т. падежи.
Частотность подобных примеров в речи (в том числе таких, как язык майя (какой? чей?), сестра Элис (какая? чья?), пианино маэстро (какое? чьё?), писать Леонардо (кого? кому?) и др.) свидетельствует о том, что неинформативность бесфлективного компонента, как правило, компенсируется в достаточной степени контекстуально. Но существуют сферы профессиональной деятельности, в которых сжатость продуцируемой информации не позволяет расширить контекст. К примеру, в законодательном производстве, научно-технической литературе, языке СМИ могут возникать ситуации дефицита контекста, и реципиент всё же объективно будет вынужден уточнять синтаксические отношения.
Употребление несклоняемых существительных респондентами подросткового возраста
Участники П-го этапа лингвистического опроса (с элементами эксперимента) - учащиеся общеобразовательных школ 12-13 лет (параллели 7-х классов СОШ № 22 и № 29 г. Астрахани). В эксперименте детям было предложено отвлечься на время от известного грамматического правила для того, чтобы оценить справедливость обособленного положения в русском языке несклоняемых существительных и идею подчинения иноязычных слов грамматике родного языка. Детям был задан проблемный вопрос: «Находите ли Вы какие-либо из предложенных форм приемлемыми для Вашего повседневного общения? Формы, которые Вы, возможно, употребили бы в своей речи, отметьте знаком «+», остальные - знаком «-». Материал опросника (см. в Приложении 3) содержит 11 существительных на -о, -е, -а, -и, -у. К десяти из них предложены для сравнения соотносительные типы изменяемого имени, к последнему слову предлагается найти соотносительный вариант самостоятельно. Каждая словоформа представлена в возможном синтагматическом окружении в единственном и множественном числе.
Задача данного этапа состояла в выявлении:
1) влияния на несклоняемость факторов: а) самостоятельного осмысления статуса иноязычного существительного в русском языке несовершеннолетним носителем языка, знакомым с общепринятой грамматической нормой; б) свободного выбора, независимой оценки подростком возможности словоизменения несклоняемых существительных в собственном коммуникативном пространстве;
2) тенденции в употреблении исследуемых слов в данной возрастной группе;
3) условий, допускающих словоизменение несклоняемых существительных и препятствующих ему в данной возрастной категории.
Итог рейтинговых показателей в среднем составил: 34 % допустимых для словоизменения форм ед.ч., 25,5 % - мн.ч. Предпочтительный тип для словоизменения, набравший от 56 до 88 % по всем падежным формам - имя собственное (Дюма по типу зима), предпочтительная форма для словоизменения среди предложенных —Т.п. (укрылся пальтом, платят верами, пирожное с кофем и др.) - до 80 % у лексем на -о, -е.
Значимость фактора созвучия финали несклоняемого существительного с русским падежным окончанием, вычисленная методом исключения из контрольного листа форм, обнаруживающих данное созвучие (Т.п, типа укрылся пальтом, Р.п. типа ни одного евра, Д.п. типа подвесили к брам шары и т.д.), составила 19%.
При исключении из опросника собственных имен, имеющих в русском языке соотносительный тип, общий рейтинг склонения опускается до 30 %, следовательно, значимость фактора звукового соответствия русского существительного иноязычному имени собственного составляет 14 %.
При исключении из опросного листа заимствованных лексем, имеющих соотносительный (или созвучный ему) тип в русском языке, словоизменение в сфере несклоняемых имен составило 0 %.
Таким образом, важнейшими факторами, определяющими потенциальную склоняемость бесфлективных существительных в речи подростков 12 лет, являются: 1) звуковое соответствие финали несклоняемого существительного подразумеваемому в данной синтаксической позиции традиционному падежному окончанию; 2) наличие в русском языке соотносительного именного типа в качестве образца для копирования парадигмы.
В отличие от опроса категории дошкольников, данный лингвистический тест содержит элемент ассоциативного языкового эксперимента (см. об этом Ю.Н. Караулов, 2004; Н.В. Уфимцева, 1981 и др.).
Во-первых, детям предложена нестандартная ситуация оценки опыта предыдущего поколения в языковом определении морфологического явления, уже достаточно усвоенного из повседневного общения и учебной деятельности. Данный приём: а) обеспечивает серьёзность и ответственность подхода к выполнению задания (следовательно, и объективность результата), б) предполагает независимое волеизъявление носителя языка в формировании языковой перспективы для собственного коммуникативного пространства, а также использование, с одной стороны, креативного потенциала развивающегося интеллекта, с другой - индивидуальной наследственно-языковой (интуитивно-нормативной) базы. Во-вторых, учащимся предложено выразить своё отношение к идее подчинения заимствованных существительных правилам русской грамматики. С этой целью в опросный лист включены приближенные (в разной степени) к фонетическому облику морфонологически связанных заимствованных лексем слова-кандидаты на роль соотносительного типа для апробации словоизменения (ср.: бра - игра, портье - подмастерье, кенгуру (кенгура) - кобура, зомби (зомб) - столб). В подведении итогов учитывалась оценка детьми каждой падежной формы в примерном синтагматическом окружении.
Показатели предпочтений учащихся в грамматическом употреблении несклоняемых существительных свидетельствуют о выборе большинством респондентов неизменяемой формы «слов-стаккато» (66 %). Показатели в остальных 34 % случаев распределились в соответствии со степенью созвучия финали контрольного слова соответствующему русскому форманту. Согласно этому, в предложенных примерах изменены следующие падежные формы: с кофем, с поней, пальтом, еврами, ни евра, в еврах, к брам и др. Большинством респондентов (более 50 %) принята полная парадигма словоизменения лексемы Дюма по типу зима. Это единственный тип, показавший возможность копирования всех морфологических форм русского имени, несмотря на несоответствие соотносимых слов (имя собственное/имя нарицательное). Следовательно, преимущественным в словоизменении несклоняемых существительных для этой возрастной группы является именно фактор звукового соответствия. Наибольшую вероятность грамматического уподобления вызывает созвучие финали «слова-стаккато» с падежным окончанием, например, Т.п.: пальто + ом, кофе + ем, бра + ом. Лексемы, не имеющие названных созвучий, как правило, не подвергаются словоизменению. У 20 % подростков словоизменение зависит от созвучия финали несклоняемого существительного с окончанием соответствующего флективного имени {такси / сани - на таксях / на санях, пони /кони - за понями /за конями, кольцо /пальто - кольца /польта, За по-нями бежала собачка, В гардеробе польта выдают). Данными респондентами используется полностью парадигма множественного числа.
Склонение морфонологически связанных моделей существительного по предложенным приблизительным образцам {у кенгуры, в зомба, к таксям и Др-)? хотя и не исключено учащимися как неприемлемое вовсе употребление, но не набрало и четверти голосов «за» (всего лишь 22 %). Самостоятельная русификация учащимися лексемы шоу дала отрицательный результат (0 %), подтверждая невозможность грамматического уподобления соответствующей группы заимствованных слов на -оу русским словам в силу фонетической специфики.
Согласно задачам опроса этой возрастной группы детей и в целях объективизации индивидуальных показателей, эксперимент носил групповой и анонимный характер. Однако количественный анализ выявил неоднородность ответов при употреблении изменённых форм несклоняемых существительных. Около 12 % детей согласились с абсурдным, с точки зрения литературного языка, уподоблением лексемы такси существительному типа земля. Ими были положительно выделены формы такся, к таксе, таксю, за таксёй и соответствующие формы мн.ч. Процентное соотношение ответов данной категории учащихся с общим числом испытуемых практически совпадает с количественной характеристикой «нестабильной» группы дошкольников (см. предыдущий анализ). Данное совпадение даёт возможность предполагать соответствие названных групп по уровню языкового развития, учитывая сходство не совсем адекватных предпочтений в языковой практике и тех и других.
12 % учащихся не принимают словоизменения несклоняемых существительных ни в каком виде, несмотря на характерное созвучие некоторых форм и лексических типов {пальто-кольцо, кофе-поле и т.д.). С некоторой погрешностью можно соотнести данную выявленную группу школьников, склонных к литературной норме, с 20-процентным составом соответствующих по предпочтениям шестилеток. Следует отметить достаточно высокий (для дошкольного возраста) уровень их языкового развития, что объясняется наличием определённых генетических способностей, наследственно-языковой базы, дедуктивного типа мышления.
