Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сравнения в языке художественных текстов
1.1. Понятие сравнения как предмет анализа различных наук
1.2. История изучения сравнений в российском языкознании
1.3. Терминосистема, используемая в работе
Глава 2. Структурно-семантические особенности способов выражения сравнения в лирике И.А. Бунина и С.А. Есенина
2.1. Разноуровневые грамматические средства выражения сравнения в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина
2.2. Лексическое содержание сравнений в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина прозы С.А.Есенина
Заключение .
- История изучения сравнений в российском языкознании
- Терминосистема, используемая в работе
- Разноуровневые грамматические средства выражения сравнения в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина
- Лексическое содержание сравнений в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина прозы С.А.Есенина
Введение к работе
Антропоцентрический подход к изучению художественного текста, особенно актуальный в современной науке, поставившей в центре исследования человека, его богатый духовный мир, определяет понимание литературного текста не только как самостоятельной данности, организованной оригинальным смыслом и идеями, нашедшими своё выражение в авторских языковых и стилистических средствах, но в первую очередь как сложную систему, создаваемую языковой личностью, характеризующейся своим менталитетом, эмоциональными и психологическими особенностями восприятия действительности.
Исходя из вышеизложенного, особую значимость приобретает изучение тех или иных средств языка, использованных автором в его творчестве в целом или отдельных произведениях, сквозь призму авторской языковой индивидуальности, определяемой происхождением, воспитанием, образом жизни конкретного человека. Причина выбора автором определённого художественного средства из огромного многообразия имеющихся в языке ресурсов – удивительная загадка, решить которую способен антропоцентрический взгляд на произведение как на отражение внутреннего мира, недоступных и поэтому интригующих нас чувств и мыслей создателя этого произведения.
Весьма актуальным представляется нам обращение именно к исследованию сравнения в языке художественного текста, так как сравнительные конструкции особо выделяются из всего многообразия языковых средств, способных раскрыть перед читателем автора произведения как личность с оригинальным внутренним миром.
Сравнения становились предметом исследования многих учёных, рассматривавших их с различных точек зрения. Основы изучения конструкций сравнительной семантики заложены в трудах классиков лингвистики: В.В. Виноградова, А.М. Пешковского, А.А. Потебни, Л.В. Щербы и др. Изучению различных типов сравнительных конструкций посвящены работы А.В. Ваганова, Г.И. Демидовой, В.И. Кононенко, И.К. Кучеренко, Л.А. Лебедевой, Н.Т. Мальшаковой, Е.А. Некрасовой, Е.М.Поркшеян, А.Ф. Прияткиной и мн. др. Достаточно полно описана синтаксическая структура сравнительных конструкций, история их становления и изменения в русском языке. Однако за пределами внимания исследователей осталась исключительная информативность структуры и семантики сравнительных конструкций, создающая предпосылки для изучения их как основного элемента авторского стиля, отражающего особенности языковой личности творца.
Различные грани использованного автором языкового средства наиболее чётко прорисовываются при сопоставлении, которое может быть многоаспектным. С одной стороны, значительные возможности открывает перед нами системное сопоставление структуры и семантики разноуровневых сравнительных конструкций, употреблённых в языке произведений разных авторов, особенно если эти авторы так, как привлёкшие наше внимание И.А. Бунин и С.А. Есенин, творили в рамках одного литературного направления и в один хронологический период. С другой стороны, интересным представляется сопоставление сравнительных конструкций, использованных в языке поэзии и прозы авторами, являющимися, как И.А. Бунин и С.А. Есенин, поэтами и прозаиками одновременно. Подобные исследования, направленные на описание сравнительных конструкций во всём многообразии их разновидностей через сопоставление их особенностей в текстах различных авторов или литературных форм, в лингвистике до сих пор не проводились. В то же время обнаруживающиеся при сопоставлении черты сходства и различия в структуре и семантике сравнительных конструкций позволяют судить о наличии элементов коллективной языковой личности в языке произведений изучаемых авторов и в то же время об индивидуальности, особенности их творческого стиля, отражающего менталитет, образ мысли, точку зрения на предметы и события этого мира автора-творца.
Выбор в качестве источника исследуемого материала творчества И.А. Бунина и С.А. Есенина не случаен. Идейно-смысловое наполнение произведений и сложная судьба обоих авторов объясняет нетщательное, одностороннее изучение их поэзии и прозы, в результате чего многие аспекты их творчества, в том числе и такая уникальная образная сфера, разнообразная и по лексическому содержанию, и по грамматическим способам выражения, как сравнение, осталась по существу за пределами интереса учёных. В настоящее время мы имеем возможность освободить оценки творчества Бунина и Есенина от вульгарно-социологических и классовых концепций и взглянуть на произведения этих авторов свежим взглядом как на творения национальных русских писателей и удивительных мастеров слова, тонких знатоков русского языка.
Подытоживая вышеизложенное, заметим, что актуальность избранной для исследования темы определяется исключительной важностью конструкций сравнительной семантики для понимания сущности лингвистической личности автора; новизной как сопоставительного подхода к комплексному анализу данного языкового средства, так и заявленной темы в лингвистике.
Объектом исследования стали разноуровневые средства выражения сравнения в единстве их структуры и семантических особенностей в стихотворных и прозаических текстах классиков русской литературы И.А. Бунина и С.А. Есенина, рассматриваемые как показатели идиостиля писателя и как один из способов отражения не только действительности, но и богатого внутреннего мира автора. Как категория лингвистики, сравнение представляет собой невероятно интересный семантический и структурный объект, воплощающий идею сопоставления и отражающий, таким образом, ассоциативные мыслительные механизмы автора, хотя бы частичное познание которых – достойная цель научного исследования.
Предмет исследования – проблема выбора разновидностей существующих в языке разноуровневых сравнительных конструкций конкретными авторами (И.А.Буниным и С.А. Есениным) в процессе их поэтического и прозаического творчества как одного из показателей особенностей идиостиля писателей, а также выявление общих компонентов в использовании сравнений данными авторами как тенденции к формированию коллективной творческой языковой личности на фоне исследуемого хронологического периода. Решение данной проблемы осуществляется через анализ функций сравнительных конструкций в языке поэзии и прозы авторов.
Источником анализа языкового материала послужили разноуровневые сравнительные конструкции, выбранные из прозаических и поэтических произведений И.А. Бунина и С.А. Есенина. В результате сплошной выборки образовалась контрольная группа, составившая более 3500 сравнений.
Цель исследования состоит в описании и сопоставительном анализе средств выражения сравнения в рассматриваемых литературных текстах И.А. Бунина и С.А.Есенина, от словоформ до сложноподчинённых предложений с придаточными сравнительными, включая гибридные конструкции, как средств создания стилистической окраски, выражения менталитета автора, гармонизации текста, а в прозе – как полифонических средств.
В соответствии с целью исследования работа была направлена на решение следующих задач.
-
Провести сопоставительный анализ разнообразных способов выражения значения сравнения в языке поэтических и прозаических произведений И.А. Бунина и С.А. Есенина (а в прозе Бунина рассмотреть сравнения в текстах разных периодов его творчества); их разноуровневую структуру и семантический состав – те реалии, которые используют авторы как объекты сравнения.
-
Рассмотреть способы выражения сравнения как языковые средства, служащие созданию идиостиля писателя, отражающие менталитет, культуру, жизненные приоритеты и воззрения разных авторов, попытаться осознать характер связи языковой личности и используемых ею образных лингвистических средств.
-
В результате сопоставительного анализа выявить различие в структуре, семантике и функциях сравнительных конструкций в языке поэтических и прозаических текстов, обратив внимание на композиционную, текстообразующую роль сравнений в языке прозы.
-
Выявить функции и возможности сравнительных конструкций разных структурных разновидностей как средств стилистической окраски текста.
На защиту выносятся следующие положения.
-
Сравнительные конструкции способны точно служить выполнению авторского замысла, выражению взглядов автора, созданию стилистической окраски поэтического и прозаического текста.
-
Структура и семантическое наполнение разноуровневых сравнительных конструкций по многом определяются индивидуальными чертами преобразующей личности автора: его происхождением, полученным им воспитанием и образованием, образом жизни, менталитетом, взглядом на жизнь. С другой стороны, обнаруживаемые в сравнительных конструкциях языка исследуемых произведений И.А. Бунина и С.А. Есенина черты несомненного сходства могут быть расценены как элементы коллективной языковой личности поэта и прозаика первой четверти ХХ века.
-
Сравнительные конструкции, встречающиеся в поэтической и прозаической литературных формах, имеют значительные отличия в структуре, семантике и стилистической окраске, что особенно явно проявляется в результате сопоставительного анализа сравнений в текстах авторов, являющихся поэтами и прозаиками одновременно. Отмечаемые структурно-семантические особенности во многом определяются отличиями в функциях сравнений: в поэзии сравнение служит в первую очередь гармонизации текста, выполняя композиционную функцию редко; в прозе – композиционная, текстообразующая функция является основной.
-
Разноуровневые сравнения органически связаны с характером авторизации прозаического текста, создаваемыми автором "модусными рамками", полифоничностью звучания голосов героев; служат дифференцирующим средством речевой характеристики персонажей-повествователей, одним из способов создания наделённого индивидуальной речью образа.
-
Сопоставительный анализ сравнительных конструкций в прозе Бунина разных периодов позволяет обнаружить семантические, стилистические и отчасти структурные отличия в употреблении сравнений, которые свидетельствуют об изменениях в ментальной и эмоциональной сферах автора, но ни в коей мере не говорят о снижении образности и художественности бунинской прозы периода эмиграции.
Методология исследования. Теоретической и методологической базой исследования послужили научные работы отечественных лингвистов в области синтаксиса вообще и структуры и семантики сравнительных конструкций, в частности, а также исследования по языку и идейно-стилистическим особенностям произведений И.А. Бунина и С.А. Есенина.
В исследовании использованы:
антропоцентрический подход к сравнению как одному из языковых способов отражения авторской индивидуальности и создания автором (как правило, в прозе) модусных рамок персонажей-псевдоавторов, психология и индивидуальность речевых характеристик которых раскрывается с помощью данного языкового средства;
функциональный подход к сравнительным конструкциям, их семантике и способам выражения этой семантики в текстах произведений И.А. Бунина и С.А.Есенина, предполагающий изучение взаимодействия элементов разных языковых уровней на функциональной основе.
Для достижения поставленной в диссертационном исследовании цели при работе с лингвистическим материалом использовались следующие методы.
-
В качестве основного – описательный метод, состоящий в наблюдении за функционированием в исследуемых текстах сравнительных конструкций разных языковых уровней и комплексном многоаспектном анализе данных конструкций.
-
Метод компонентного сопоставительного анализа, позволивший более осознанно оценивать особенности сравнительных конструкций при сопоставлении их в творчестве И.А.Бунина и С.А. Есенина, в поэзии и прозе этих авторов и в прозе И.А. Бунина разных периодов.
-
Метод статистического подсчёта, тесно сочетавшийся с обозначенным выше сопоставительным методом и позволявший делать сопоставление более объективным.
-
Метод лингвистического эксперимента, проявлявшийся через вероятностное прогнозирование имплицитных сравнительных конструкций в эксплицитные с восстановлением утраченных элементов конструкций и через субституцию – замену одного структурного типа сравнительной конструкции на другой, необходимую для точной грамматической характеристики конструкции.
-
Элементы когнитивного метода при обращении к психологическим аспектам выбора автором конкретной структурной разновидности сравнительной конструкции или объекта сравнения.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринимается попытка дать комплексное системное описание структуры и семантики разноуровневых сравнительных конструкций, употреблённых определённым автором в языке его произведений; определить причины отличий в использовании сравнений разными авторами и в разных литературных жанрах. Определённую новизну имеет многоаспектный подход к анализу исследуемых конструкций, включающий структурно-семантический, функционально-коммуникативный и антропоцентрический аспекты. Особый интерес, на наш взгляд, представляет предпринятое в работе сопоставительное исследование сравнительных конструкций, позволяющее выявить черты коллективной языковой личности в творчестве разных авторов в языке поэтических и прозаических текстов.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что результаты, полученные в итоге комплексного многоаспектного анализа разноуровневых способов выражения сравнительной семантики в поэтических и прозаических текстах И.А. Бунина и С.А. Есенина, могут быть использованы для дальнейшего сопоставительного изучения структуры, семантики и особенностей функционирования в тексте различных языковых средств, что позволит приблизиться к разгадке таинства, которое представляет собой выбор автором того или иного средства языка для выражения своих мыслей, чувств, точки зрения на предметы и явления мира.
Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования в практике преподавания современного русского языка, стилистики, анализа лингвистического текста в вузе и колледже; разработке спецкурсов и спецсеминаров по различным аспектам анализа текста. В настоящее время на основе материалов данной диссертации в Зерноградском педагогическом колледже разработана и проходит апробацию авторская программа спецкурса (предмета по выбору колледжа и студента) "Тропы в языке художественной литературы, СМИ и рекламы".
Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в докладах на научных конференциях: "Единицы языка: функционально-коммуникативный аспект" при Лингвистическом институте РГПУ (2001 год) и "Речь. Речевая деятельность. Текст" при ТГПИ (2002 год); результаты диссертационного исследования докладывались на заседаниях кафедры русского языка РГПУ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, приложения, включающего семь диаграмм, наглядно представляющих статистическую сторону исследования, и библиографического списка, насчитывающего около двухсот наименований.
История изучения сравнений в российском языкознании
Сравнение как логическая и языковая реалия становилось предметом исследования многих учёных, специалистов различных наук. Как категория лингвистики, литературоведения, психологии и философии сравнение представляет собой невероятно интересный семантический и структурный объект, воплощающий некую существующую в реальности и представленную лингвистически логическую схему сопоставления.
Толковый словарь С.И. Ожегова даёт наиболее общее, потенциально отнесённое к любой сфере исследования определение сравнения: "Слово или выражение, содержащее уподобление одного предмета другому, одной ситуации – другой" (Ожегов, 1999, 759).
Наиболее традиционен подход к сравнению с точки зрения литературоведения, так как сравнение является одним из важнейших экспрессивных средств языка. По замечанию А.В. Ваганова, "сравнение называют элементарной моделью образной мысли, прообразом всех экспрессивных средств" (Ваганов, 1992, 3). Эта интересная и своеобразная мысль граничит с психологическим пониманием специфики сравнения: согласно ей, все экспрессивные средства вышли из сравнения, сравнение – это первая мыслительная операция, с помощью которой человек пытался выразить своё особое отношение к действительности, к чему-то, привлёкшему его внимание. Литературный энциклопедический словарь под редакцией В.М. Кожевникова определяет сравнение как "образное словесное выражение, в котором изображаемое явление уподобляется другому по какому-либо общему признаку с целью выявить в объекте сравнения новые, важные свойства" (Лит. энц. словарь, 1987, 418). Исходя из этого, определяется ценность сравнения как акта художественного познания, которая состоит в том, что "сближение разных предметов помогает раскрыть в объекте сравнения, кроме основного признака, также ряд дополнительных признаков, что значительно обогащает художественное впечатление" (Там же). Литературоведы, исследуя сравнение как средство художественной выразительности, рассматривают вопросы природы, происхождения сравнений, их стилистиче 12 ские функции. Сравнение – одно из наиболее распространённых изобразительных средств поэтического языка. В.П. Мещеряков называет его "простейшим видом тропа", благодаря которому "изображаемое получает большую конкретность и яркость..., предстаёт в новом ракурсе" (Мещеряков, 2000, 77).
С философской точки зрения, сравнение – один из основных способов познания мира, "познавательная операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов" (Филос. энц. словарь, 1983, 650). Сравнение является важнейшей предпосылкой обобщения, логического перехода от единичного к общему. Философский словарь под редакцией И.Т. Фролова даёт следующее определение сравнения: "Сравнение – сопоставление объектов с целью выявления черт сходства или черт различия между ними (или того и другого вместе)" (Филос. словарь, 1991, 432). Это определение соотносится с формулировкой толкового словаря С.И. Ожегова: оба словаря отразили подход к сравнению как к бытийной категории. Сравнение играет большую роль в умозаключениях по аналогии, процессах, при которых вывод о наличии черт сходства у двух или более предметов делается на основании сравнения этих предметов. Одно из главных требований к выводам по аналогии состоит в том, что "аналогия должна основываться на существенных признаках и по возможности на большем числе сходных свойств сравниваемых объектов" (Филос. словарь, 1991, 20). Нельзя не отметить, что данное требование, относимое к сравнению как бытийной категории, справедливо и по отношению к сравнению как элементу языковой структуры.
Простейший и важнейший тип отношений, выявляемых путём сравнения, – это отношения тождества (равенства), которое подразумевает предельное, полное сходство сравниваемых объектов. Однако гораздо чаще в реальной действительности наблюдаются ситуации, когда нет полного сходства, и сближение объектов действительности зависит от субъективного восприятия языковой личности. В таком случае "наглядное сравнение предметов невозможно, и для их сравнения приходится прибегать к рассуждениям и, следовательно, к тем или иным абстракциям, на которых эти рассуждения основаны" (Филос. энц. словарь, 1983, 650). Такова, по-видимому, философская природа языковых сравнений, в частности того их вида, который называют образными. Сложные взаимоотношения предметов действительности обусловливают то, что отношения тождества редки, да и менее интересны с точки зрения изучения. Равенство всегда относительно, так как сравниваемые объекты (предметы, понятия, идеи, высказывания) отличаются индивидуальностью и неповторимостью, а поэтому их сопоставление связано с особенностями восприятия действительности сравнивающим индивидуумом.
Сравнительная семантика имеет глубокие психологические основы. Это признаётся всеми лингвистами. Е.Т. Черкасова, например, называет сравнение "собственно психологической категорией", имеющей своё формальное выражение в единицах языка (Черкасова, 1971, 225). Ментальные основы сравнения изучает как психология, так и психолингвистика, дисциплина, возникшая на стыке психологии и языкознания. Большой вклад в развитие психолингвистики внёс А.А.Потебня, заложивший психологические основы изучения языка. Ему принадлежит определение ассоциации, лежащее на грани лингвистики и психологии: "Ассоциация состоит в том, что разнородные восприятия, данные одновременно или одно вслед за другим, не уничтожают взаимно своей самостоятельности, подобно двум химически сродным телам, образующим из себя третье, а, оставаясь сами собою, слагаются в одно целое" (Потебня, 1926, 98). Это определение представляется нам исключительно точной характеристикой сравнения, так как оно отражает и двучленную структуру сравнения (субъект и объект) и расчленённость сравнительной конструкции, относительную самостоятельность её членов.
С собственно психологической точки зрения, сравнение – одна из важнейших мыслительных операций. Сравнение характеризуется психологами как элементарный процесс, с которого, как правило, начинается познание. В учебном пособии "Атлас по психологии" под редакцией М.В.Гамезо даётся универсальное, на наш взгляд, определение психологической сути сравнения: "Сравнение – мыслительная операция, основанная на установлении сходства и различия между объектами" (Гамезо, 1999, 173). Способность сравнивать можно воспринимать как благо, которым мы наделены от природы, т.к. "невозмож 14 ность установить сходство порождает угрозу для функционирования любого организма" (Фрумкина, 2001, 91). Сравнение играет важную роль в процессе осмысления и распознавания предметов реальной действительности, в процессах категоризации и речепорождения. Р.М. Фрумкина отмечает: "Осмысление любой полученной нами из внешнего мира информации проходит данные этапы: мы сравниваем новое с известным, отождествляем или обнаруживаем несходство, ищем подходящую категорию и присваиваем "ярлык" – слово естественного языка" (Фрумкина, 2001, 62).
Сравнение как мыслительная операция тесно связано с воображением. Думается, что в основном и наиболее интересном виде сравнений – образных сравнениях – именно воображение мыслящего индивидуума играет определяющую роль в выборе объекта сравнения и установлении признака сходства предметов. В.М. Гамезо отмечает: "И мышление, и воображение возникают в проблемной ситуации, мотивируются потребностями личности..." (Гамезо, 1999, 187). Это утверждение имеет большое значение для осознания психологической сути сравнений в художественных текстах. Если именно потребности личности мотивируют сравнение, то становятся понятными наблюдаемые различия в использовании разными авторами сравнительных конструкций, и встаёт вопрос о необходимости осознать природу этих отличий.
Терминосистема, используемая в работе
Прежде чем анализировать сравнительные конструкции различных типов, необходимо установить терминосистему, которая будет использована в ходе исследования. Для называния частей сравнительной конструкции мы применяем обычные, ставшие традиционными термины. Сравнение, как правило, состоит из трёх частей. Учебник "Основы литературоведения" называет их следующим образом: "1) то, что сравнивается, – субъект сравнения, 2) то, с чем сравнивается, – объект сравнения, 3) признак, по которому сравнивается, – основание сравнения" (Мещеряков, 2000, 78). В сложных синтаксических конструкциях, кроме того, выделяют оператор – связующий элемент (Абсаматов, 1997, 6). Мы будем придерживаться данной терминологии (называя субъект, кроме того, предметом сравнения, а объект – образом), хотя в лингвистике есть и другие способы называния составляющих сравнительную конструкцию компонентов. М.И.Черемисина предлагает для обозначения того, что сравнивается, термин "референт сравнения", того, с чем сравнивается, – "агент", для связующего элемента – термин "показатель сравнения" (Черемисина, 1976). Термины, предложенные В.П.Мещеряковым, не новы в лингвистике, аналогичные обозначения встречаем в "Литературном энциклопедическом словаре" (1987, 418), а также в работах Е.А.Некрасовой, С.Б.Абсаматова и других исследователей. Эти термины представляются нам наиболее удобными, в силу своей краткости, и точными: на объект, с которым сравнивается предмет (субъект), направлено восприятие читателя, именно благодаря ему создаётся образ сравнительной конструкции; основанием сравнения называется его признак, т.е. та семантика, которая устанавливает возможность сходства.
Сравнения, где имеются в наличии оператор и основание сравнения, в лингвистике принято называть эксплицитными, это сравнительные придаточные, сравнительные обороты; сравнения, где опущены (формально не выражены, но подразумеваются) основание сравнения и/или оператор, называют имплицитными, это сравнения в форме приложения, сказуемого, творительного падежа и др. конструкции (Тулина, 1973, 51). По замечанию С.Б.Абсаматова, "эксплицитно или имплицитно эта троичная структура (субъект, объект и оператор – М.К.) незыблема для раскрытия понятия сравнения в широком философском толковании этого слова" (Абсаматов, 1997, 7). Исследователь стилистики художественных текстов И.Я.Чернухина отмечает: "Производное, имплицитное содержание, не имеющее формальных показателей на синтаксическом уровне, – одна из отличительных черт художественных произведений, противопоставляющая их научно-деловым текстам" (Чернухина, 1977, 77). Это общее замечание, представляющееся нам справедливым, объясняет многочисленность имплицитных сравнительных конструкций в художественных текстах как Бунина, так и Есенина.
Для точности и объективности в описании семантической сути сравнений представляется важным вопрос разграничения сравнения и метафоры. А.Вержбицкая объясняла проводимое исследователями сопоставление этих двух средств языковой выразительности "ощущаемой на протяжении многих столетий близостью этих двух языковых явлений..." (Вержбицкая, 1990, 143). И действительно, большая часть сравнений является образной, и в этом случае связь сравнения и метафоры как двух способов выражения образности становится наиболее тесной: в создании образных сравнений неизбежно принимают участие механизмы метафоризации. Р.А.Будагов отмечает органическое взаи 40 модействие метафоры и сравнения в языке художественной литературы. (Буда-гов, 1984, 153). Ввиду того, что эти два вида создания языковой выразительности в значительной мере схожи, многие учёные обращались к их сопоставлению, стремились определить психологические, смысловые, стилистические и иные черты их сходства и отличия. М.И.Черемисина отмечает сходство сравнения и метафоры, усматривая общность "в том, что и то и другое позволяет охарактеризовать объект качественно иначе, чем это можно сделать прямым... способом" (Черемисина, 1976, 3). Е.Т.Черкасова отмечает психологическое сходство: "Близость этих понятий обусловлена только общностью тех психологических процессов, которые лежат как в основе первого, так и в основе второго явления" (Черкасова, 1959, 8). Однако, наряду со сходством, наблюдаются значительные различия сравнения и метафоры, которые мы и попытаемся охарактеризовать. По замечанию Р.А.Будагова, "когда-то Вольтер, сопоставляя сравнение и метафору, подчёркивал, что первое всегда контролируется разумом, вторая – всегда во власти страсти. Сейчас можно уточнить это яркое противопоставление: "чувственный элемент" метафоры обнаруживается не столько в языке вообще, сколько прежде всего в художественной прозе и поэзии" (Будагов, 1984, 150-151). Цитируемое Р.А.Будаговым эмоциональное высказывание великого писателя не обязательно должно быть признано нами как непререкаемая истина, но оно, являясь, несомненно, спорным, отражает имеющееся в науке противопоставление двух рассматриваемых средств выразительности.
В научном понимании метафоры наблюдаются различные подходы. Традиционно её рассмотрение с литературоведческой и лингвистической точки зрения, есть попытки и психологического толкования сути метафоры. Литературоведы трактуют метафору как один из видов (причём основной) художественных тропов. Вот одно из наиболее типичных определений: "Метафора – вид тропа, основанный на перенесении свойств одного предмета на другой по принципу их сходства в каком-либо отношении – по форме, цвету, ценности, функции и т.д." (Мещеряков, 2000, 83). Обязательна для метафоры, по словам А.А. Потебни, "иносказательность в тесном смысле слова, переносность (метафоричность), когда образ и значение относятся к далёким друг от друга поряд 41 кам явлений..." (Потебня, 1976, 341). Метафора считается литературоведами одним из средств организации художественного текста, средством, создающим язык литературы в его специфичности, отличии от обычного языка. Р.А. Буда-гов, кроме того, называл одной из функций метафоры эстетическую, так как "художественная речь преследует к тому же и эстетические цели" (Будагов, 1984, 155).
Исследователи художественных текстов обращали внимание на психологические механизмы воздействия метафоры на читателя: "Метафора будит, стимулирует творческое воображение читателя в процессе восприятия, заставляет читателя вместе с поэтом пройти по такому же пути ассоциаций и синтеза" (Мейлах, 1958, 203). Кроме того, Б.С.Мейлах справедливо отмечает отнесённость метафоры к понятиям, связанным с сознанием, мышлением человека, одной из познавательных способностей которого является способность к метафо-ризации: "Метафора – явление не только художественного, но и человеческого мышления вообще, одна из категорий языка как практического сознания" (Мейлах, 1958, 194).
В понимании лингвистов метафора – семантическая функция языкового знака. По словам М.И.Черемисиной, "мы понимаем метафору как семантический сдвиг, который испытывает словесная форма (слово или группа слов) в специфическом лексическом окружении, исключающем буквальное понимание" (Черемисина, 1976, 4). Семантика образного сравнения сходна с семантикой метафоры, однако способ выражения значения двумя данными конструкциями в корне отличается.
Разноуровневые грамматические средства выражения сравнения в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина
Творчество И.А. Бунина вот уже несколько десятилетий привлекает исследователей, стремящихся разобраться в специфике поэтической и прозаической речи. Это можно объяснить несколькими причинами: тем, что Бунин – одновременно прозаик и поэт; тем, что поэзии Бунина присущи изначально свойственные прозаическим произведениям краткость, точность, изобразительность, скрупулёзная детализация, а проза часто одухотворена лиричностью, мечтательностью, традиционно свойственной поэтической речи. В 20-30 годы эти особенности бунинского стиля спровоцировали ряд скандальных статей, авторы которых (А.Эйснер и В.Лебедев) обвиняли писателя, причём, надо признать, довольно грубо, в прозаичности его стихов, в отсутствии поэтической темы, способности волновать и вызывать живые чувства. И хотя время всё расставило по своим местам и Бунин остался в истории литературы как замечательный мастер слова, поэт и прозаик, отмеченный не только любовью читателей, но и Нобелевским комитетом, присудившим Бунину в 1933 году премию, лингвисты вновь и вновь возвращаются к сопоставлению его поэзии и прозы, стремясь понять, в чём суть наблюдаемого в творчестве Бунина взаимопроникновения поэтического и прозаического. Эту цель преследуют статьи Э.А. Полоцкой (1970), В.В. Краснянского (1981), Л.А. Смирновой (1988), Н.А. Нико-линой (1990), В. Сливицкой (1994), Т.М. Двинятиной (1996) и других исследователей. Ими отмечается исключительная важность сочетания в творчестве Бунина поэтической и прозаической форм. О.В.Сливицкая восклицает: "Никак нельзя упускать из виду, что Бунин прозаик и поэт одновременно. Стало быть, прозаическая и поэтическая стихия у него имеют общий источник, стало быть, в глубинах его миросозерцания имеется некое начало, влекущее к объективности прозы и субъективности лирики" (Сливицкая, 1994, 74). Всеми учёными признаётся взаимовлияние поэзии и прозы в творчестве Бунина, О.Н.Михайлов, например, пишет: "Высвободившись некогда из-под влияния поэзии, проза теперь вновь сливается, уже в новом качестве, с ней. Это общая черта эмигрантского (а по нашим наблюдениям, и других периодов – М.К.) творчества Бунина" (Михайлов, 1993, 113). Однако отношение к взамопроникновению у Бунина стихотворной и прозаической поэтики в науке и сейчас различно. Э.А. Полоцкая отмечает исключительную важность слияния поэтического и прозаического начал в творчестве Бунина для понимания особенностей литературного процесса рубежа Х1Х-ХХ веков: "...Бунин... отразил в своём творчестве типичное для литературной эпохи взаимопроникновение жанров. Эстетически более ценным было воздействие прозаических элементов на поэзию Бунина, но в историко-литературном отношении особенно важным было ослабление эпического характера прозы – как один из ранних художественных опытов в формировании важной линии реализма ХХ века" (Полоцкая, 1970, 418). Я.С.Маркович, восхищаясь детальностью, зрительностью бунинских описаний, попутно замечает: "Только вот поэзия несколько проигрывает" (Маркович, 1974, 116). М.И.Иофьев более категоричен: "Бунин видел мир, как поэт, он создавал свои произведения, как поэт, но он не знал поэтического пафоса, необходимого поэзии" (Иофьев, 1965, 319). Наблюдаемое нами в научной литературе расхождение во мнениях и оценке явления взаимопроникновения поэтического и прозаического в творчестве Бунина не случайно. Вводимые поэтом в прозу поэтические элементы и в поэзию – прозаические не вписываются в рамки традиционных канонов этих двух художественных форм, что и вызывает удивление, а порой и непонимание исследователей. Только вот теряется ли от этого образность, страдает ли художественная ценность произведений? На этот вопрос помогло бы ответить сопоставительное исследование средств художественной выразительности, используемых автором в поэтических и прозаических текстах. Нас привлекло сопоставление сравнительных конструкций как основы художественной изобразительности любого текста.
Проблема сопоставления сравнений в языке поэзии и прозы Бунина не затрагивалась лингвистами, нам же она представляется очень важной, так как изучение сравнения – структурно разнообразного и одного из наиболее показательных для писателя средства художественной выразительности – может открыть новые грани его таланта, позволит проникнуть в святая святых – творческую лабораторию автора, осознать пути его творческих исканий.
Материалом для сопоставления послужат 2200 сравнительных конструкций, подобранных сплошной выборкой, 50% – из поэтических текстов Бунина разных лет, 50% – из прозаических. Количество процентов в каждом случае высчитывается от 1100 сравнений той или иной литературной формы.
В ходе первичного визуального наблюдения отмечаем прежде всего количественные различия: в поэзии Бунин использует больше сравнений, чем в прозе. Иногда целые прозаические страницы не содержат ни одного сравнения, хотя это встречается и нечасто, обычно Бунин не отступает от законов поэтической изобразительности, используя достаточно активно средства художественной выразительности, и, в том числе, сравнительные конструкции различных типов.
Помимо количественных отличий сравнительных конструкций, использованных Буниным в языке поэтических и прозаических произведений, видим отличия и качественные, структурные, семантические и стилистические. Их мы и попытаемся описать далее в ходе рассмотрения разноуровневых грамматических средств выражения сравнения.
Полные придаточные предложения сравнительной семантики используются Буниным в прозе в 45-ти из рассматриваемых 1100 примеров, а в поэ-зии– в 14-ти, соответственно 4,1% и 1,3% анализируемого прозаического или поэтического материала. Количественное различие, наблюдаемое нами, довольно значительно. Причиной его может быть большая основательность прозы, больший объём используемых в ней синтаксических конструкций вообще и сравнительных, в частности. Проза даёт простор способам выражения мыслей неторопливым; неспешному, порой даже тяжеловатому повествованию: "И как за сохой, идущей по полю, один за другим бесследно исчезают холмики над подземными ходами и норами хомяков, так же бесследно и быстро исчезали на наших глазах и гнёзда суходольские" (3,161; "Суходол"). Поэзия, напротив, требует стремительности, ритмичности и, пожалуй, краткости: "Огонёк из лесной караулки / Осторожно и робко мерцает, / Точно он притаился под лесом / И чего-то в тиши поджидает" (1,380; "Крещенская ночь"). Это не означает, что все сравнительные придаточные, использованные в прозе, значительно распространены, находим и менее распространённые конструкции: "...И узенькие глазки его смотрели так, точно из воды выскочил он или спасся от неминуемой гибели" (3,154; "Суходол"). Однако большая их по сравнению с поэтическими, включающими 1-4 стихотворные строки (чаще 2), объёмность, монументальность не вызывает сомнения.
Лексическое содержание сравнений в поэзии И.А. Бунина и С.А. Есенина прозы С.А.Есенина
Прозаические тексты Есенина делятся на две резко отличающиеся друг от друга группы: художественную прозу и критические статьи и заметки. Первая включает повесть "Яр", рассказы "У Белой воды", "Бобыль и Дружок" и написанный в жанре путевых заметок очерк "Железный Миргород". Повесть и рассказы Есенина и являются теми произведениями, которые расцениваются исследователями как художественно менее ценные по сравнению со стихотворениями автора. Это утверждение представляется обоснованным: на фоне гениальных есенинских стихов кажутся странными и тусклая тональность повести и рассказов, и меньшее количество средств художественной выразительности, и, тем более, грамматические ошибки, допущенные автором.
Критические статьи и заметки, напротив, завораживают одновременно глубиной и точностью суждений Есенина, и обширностью его знаний, и необыкновенной выразительностью, художественностью языка. Перед нами словно творения другого человека. С учётом того, что между художественной и критической прозой Есенина нет значительного временного промежутка, объяснение различий между этими группами произведений кроется, видимо, в понимании автором языковой специфики художественной и критической литературы. Язык первой должен быть стилизован и воспроизводить модусные характеристики псевдоавторов-повествователей, каковыми являются у Есенина простые люди; язык же критики, выполняющей как жанр функцию убеждения, должен быть выразительным, ярким, производящим впечатление. Отметим, что содержание и язык критических статей Есенина, несомненно, разрушает бытовавшее и до сих пор бытующее представление о нём как о самородке, писавшем силою своего природного таланта, не обладавшем глубокой образованностью и, следовательно, не прилагавшем усилий для создания своих произведений. По-видимому, Есенин и сам старался поддерживать эту легенду, приверженность исследователей к которой и стала, по нашему мнению, одной из причин недостаточной изученности языка прозы автора.
Мы попытаемся в данном параграфе частично восполнить пробелы в исследовании есенинской прозы, сопоставив язык поэзии и прозы Есенина на примере основных структурных разновидностей сравнительных конструкций. Материалом для сопоставления послужили 600 сравнительных конструкций, половина из которых взята сплошной выборкой из стихов Есенина разных периодов творчества, половина – из его прозы, художественной и критической. При статистическом подсчёте за 100 % будут браться 300 конструкций из произведений соответствующей литературной формы.
Полные придаточные предложения сравнительной семантики, как и Бунин, Есенин чаще использовал в прозе, где мы обнаруживаем 15 примеров, составляющие 5% анализируемых прозаических сравнений: "Как солнце рано встаёт и лучами–щупальцами влагает в поры земли тепло, так и я, пахарь, встаю вместе с ним опускать в эти отеплённые поры зёрна труда моего" (5,172; "Ключи Марии"). Предложения, встречающиеся в критических статьях (в том числе пример, приведённый выше), более распространены, стилистически возвышены, изысканны, чем конструкции данного типа в художественной прозе Есенина, простые, незамысловатые: "Шла, как ветер нёс" (5,112; "Яр").
В стихотворном материале находим 3 сравнения рассматриваемой разновидности, составляющие 1% анализируемых поэтических сравнительных конструкций: "…Как дерево роняет тихо листья, / Так я роняю грустные слова" (1,234; "Отговорила роща золотая…"). Интересно, что если в прозе встречается поровну полных сравнительных придаточных реальной и ирреальной семантики, то все 3 примера из поэзии имеют ирреальную семантику тождества, что свидетельствует о большей лиричности поэтических сравнений.
Синтаксические конструкции с отрицанием, как мы имели случай наблюдать при сопоставлении сравнений в языке поэзии и прозы Бунина, являются присущими по преимуществу языку поэтических текстов Есенина. Это отражает использование автором в поэзии элементов фольклорной поэтики, одним из которых и является отрицательное сравнение. Обнаруживаем 3 стихотворные сравнительные конструкции с отрицанием (1% исследуемых сравнений), представляющие собой бессоюзные сложные предложения с отрицанием – напрямую восходящую к устному народному творчеству разновидность: "Нет! / Это не разгулье Стеньки! / Не Пугачёвский бунт и трон! / Он никого не ставил / К стенке. / Всё делал / Лишь людской закон" (4,180; "Капитан Земли").
В прозаических текстах находим 1 пример, причём иной разновидности– в форме отрицания одного из сказуемых, когда второе сказуемое вводится союзом "а": "Их глазам (слепцов – М.К.) нужно сделать какой-то надрез, чтобы они видели, что небо не оправа для алмазных звёзд, – а необъятное, неисчерпаемое море, в котором эти звёзды живут…" (5,182; "Ключи Марии").
Неполные придаточные предложения так же, как и полная разновидность данных сравнительных конструкций, чаще использовалась Есениным в языке прозаических произведений, что наблюдалось и в ходе подобного сопоставления сравнений в творчестве Бунина. Сравнительные придаточные придают прозаическому тексту законченность, завершенность суждений, а в силу своей структурной неполноты – лаконизм.
В прозе Есенина обнаруживаем 61 пример неполных сравнительных придаточных (20,3% материала): "Пространство будет побеждено, и в свой творческий рисунок мира люди, как в инженерный план, вдунут осязаемые грани строительства" (5,182; "Ключи Марии"). В поэзии находим 25 сравнений рассматриваемого типа, составляющих 8,3% от анализируемых трёхсот кон 150 струкций: "Жду я весёлого, светлого, / Как молодую судьбу" (4,221; "Небо сметаной обмазано…").
Сравнительные обороты, в отличие от бунинских текстов, чаще встречаются в прозе Есенина, этот тип сравнительных конструкций составляет основу используемых автором в языке прозаических текстов сравнений, что становится очевидным, исходя из статистических подсчётов. В прозе мы обнаруживаем 99 сравнительных оборотов, составляющих 33% отобранных для анализа сравнений: "От самовара повеяло смольными шишками, приятный запах расплылся, как ладан…" (5,39; "Яр"); в поэзии – 36 (12%): "Нынче юность моя отшумела, / Как подгнивший под окнами клён…" (1,232; "Сукин сын"). Примеры показывают, что в поэзии чаще встречаются распространённые сравнительные обороты; в составе же сравнительных оборотов в языке прозы мы обнаруживаем значительное количество устойчивых по лексическому составу конструкций, особенно в повести и рассказах: "Губы сделались красными, как калина…" (5,129; "У Белой воды"). Сравнения в языке поэзии более оригинальны, обычно нацелены воздействовать на органы восприятия читателя, содержа при этом цветовые и звуковые образы: "…Имя тонкое растаяло, как звук…" (1,108; "Не бродить, не мять в кустах багряных…").
Похожие диссертации на Разноуровневые средства выражения сравнения, их функции в языке поэзии и прозы И. А. Бунина и С. А. Есенина
