Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Система и семантическая структура апеллятивной и ономастической лексики в номинации персонажей художественных произведений для детей 35
1 . Теоретические проблемы соотношения семантики онима и апеллятива 35
2 .Семантические особенности литературных антропонимов 47
З.Апеллятивная система наименования персонажей в художественном тексте для детей 50
4.Структура антропонимии в художественном тексте для детей 67
4.1 .Личные имена 67
4.2.Отчества 72
4.3.Фамилии 75
4.4.Прозвища 78
5.Формулы именования персонажей в детском художественном тексте 81
Краткие выводы 89
Глава II. Функциональный аспект номинации персонажей в художественном тексте для детей 91
1. Имена собственные в художественной литературе 91
2.Функции антропонимов в языке и речи 93
3.Особенности функционирования литературных антропонимов в художественных произведениях для детей 98
4.Специфика наименования литературных персонажей в художественных произведениях разных жанров для детей 108
4.1 .Номинации персонажей в реалистических произведениях (рассказы и повести Н. Н. Носова) 109
4.2,Образная номинация как средство идентификации персонажей в фантастических произведениях (трилогия о Незнайке Н.Н.Носова) 114
4.3.Номинация персонажей в поэтических текстах для детей (произведения С. Я. Маршака и К. И. Чуковского) 121
4.4.Имена действующих лиц в драматических произведениях для детей (пьесы С. Я. Маршака)
5.3оонимы в роли имён персонажей художественных текстов для детей 141
б.Авторские ономастические окказионализмы в художественных текстах для детей (цикл об Элли А. М. Волкова) 147
Краткие выводы 153
Заключение 155
Литература 162
Список условных сокращений 180
Приложение № 1 184
Приложение № 2 198
Приложение № 3 207
Приложение № 4 219
- Теоретические проблемы соотношения семантики онима и апеллятива
- .Семантические особенности литературных антропонимов
- Имена собственные в художественной литературе
Введение к работе
1. Актуальность и новизна исследования. Теоретико-практическая значимость
Поэтический ономастикой занимает одну из важных ниш в архитектонике любого художественного текста. Он способствует актуализации всех его потенциальных свойств, а также пониманию историко-философского и социально-культурного содержания как отдельного произведения, так и всего творческого наследия автора в целом. Работа писателя над ономастическим материалом предполагает выбор поэтонимов из реально существующих, либо создание новых онимов на основе существующих в данном языке моделей и традиций. Наиболее ярко и широко ономастическое творчество, индивидуальность писателя проявляется в антропонимии его произведений.
Положительным итогом работы художника слова является объективация удачно подобранного им имени тому или иному литературному персонажу. Авторская интуиция помогает отобрать соответствующие роли героя назывные слова, а также имена для всей системы образов созданного произведения, включая наименования второстепенных персонажей. Нередко литературное имя персонажа может сказать читателю больше, чем задумал писатель, поскольку оно «служит маркёром его психологической, идеологической индивидуальности» [Семёнов 1995: 62]. Используемые в художественном тексте онимы не только называют персонаж, выделяют какие-то отдельные черты его внешности или характера, но и являются основой построения и средством раскрытия художественного образа. Другими словами, имена персонажей являются «символами своеобразного нерасчленённого образного впечатления, переданного в экономной языковой форме» [Фёдоров 1969: 46].
Состав ономастикона детерминирован законом жанра и художественного метода писателя, родом и видом литературного произведения, эстетической нагрузкой имени, а также возрастом читателя, для которого предназначается художественный текст. Например, взрослый читатель воспринимает произведение достаточно ровно и многоаспектно, юный же читатель категоричнее: он уделяет больше внимания идейно-тематической стороне (стремясь обрести в ней личностный смысл), он очень чувствителен к эмоциональной заразительности произведения. Поэтому детский писатель должен знать психологические особенности, предвидеть возможные реакции юного читателя, суметь привлечь и удержать его внимание не только занимательной сюжетной линией, но и запоминающимися, доступными ребёнку именами персонажей.
Детство является одним из памятных этапов жизни, со значимой проекцией на последующую биографию человека. Становление личности происходит в раннем возрасте. Этот активный жизненный процесс в цивилизованном обществе не обходится без участия книг. Детский писатель своими произведениями встречает ребёнка у незримого порога, через который человек выходит в деятельную, самостоятельную жизнь. От результатов этой встречи зависит очень многое, прежде всего, судьба личности. Книга для маленького читателя - зеркало окружающей жизни, окно в мир настоящего. Авторитет книги для ребёнка необычайно велик, ей он верит беспредельно. От того, какие книги первыми попадут в руки ребёнка, в значительной мере будут зависеть его дальнейшие литературные пристрастия, его отношение не только к выбору для чтения новых произведений, но и к выбору цели жизни, выбору героя, на которого он захочет равняться.
Актуальность нашего исследования обусловлена возрастающим интересом к детской литературе, представляющей собой культурный феномен, недостаточной изученностью специфики языка и роли определяющих его компонентов, в том числе ономастических единиц, в условиях художественного текста для детей.
7 Новизна диссертационной работы заключается в том, что антропонимы рассматриваются во взаимосвязи с апеллятивными средствами номинации персонажей. Впервые исследуются особенности структуры и функционирования поэтонимов в зависимости от жанра художественного произведения. В диссертации предлагается комплексный анализ системы собственных имён и апеллятивных наименований персонажей в художественных произведениях для детей А. М. Волкова, Н. Н. Носова, С. Я.
Маршака, К. И. Чуковского.
Теоретическая и практическая значимость исследования в том, что введённый в научный оборот фактический материал и теоретические выводы послужат дальнейшей разработке теории имени собственного и нарицательного в художественном тексте; позволят обогатить представление о потенциале ономастической лексики, о некоторых свойствах художественной речи, адресованной детям. Полученные результаты могут найти своё применение при разработке вузовских курсов по литературной ономастике, стилистике, лингвистическому анализу текста.
2. Историография исследования антропонимии художественных текстов для детей
Литературная антропонимия имеет большие возможности для исследования, так как позволяет открывать в художественных текстах новые оттенки смыслов, вследствие чего творения мастера слова воспринимаются ярче. Литературная ономастика интересует многих отечественных языковедов. В работах А. В. Суперанской [Суперанская 1973], Е. С. Отина [Отин 1976], В. А. Никонова [Никонов 1974], М. В. Карпенко [Карпенко 1970], В. Н. Михайлова [Михайлов 1977, 1987, 1988], О. И. Фоняковой [Фонякова 1990], М. В. Горбаневского [Горбаневский 1983, 1988], В. М. Калинкина [Калинкин 1999], В. П. Григорьева [Григорьев 1979], Ю. А. Карпенко [Карпенко 1986],
8 В. А. Кухаренко [Кухаренко 1984], и др. рассматриваются общие и некоторые частные проблемы литературной ономастики. Так, в учебном пособии О. И.
Фоняковой «Имена собственные в художественной литературе» раскрывается статус и проблемы литературной (поэтической) ономастики. Автор обращается к теории значения имени собственного в языке, речи и художественном тексте.
Основная часть работы посвящена трём аспектам парадигматического анализа имени собственного как единицы структуры художественного текста:
1) организация ономастического пространства текста, принципы его анализа и общая типология ИС в художественном тексте, градуируемая по степени авторского преобразования имени и способам художественной мотивации, типам коннотаций и т. п.; 2) изучение ключевой функции поэтонимов, взаимодействие с апеллятивами как стилистическая универсалия текста, выявляемая в синтагматике; 3) семантика и типы заглавий в художественном тексте, специфика их функционирования как первых ономастических знаков, стоящих в самой сильной позиции. В работе также показано влияние жанра литературного текста на выбор и специфику имяупотребления в целом [Фонякова 1990].
Фундаментальна по своему объёму и содержанию монография В. М.
Калинкина «Поэтика онима», в которой представлен и обоснован теоретический статус новой, самостоятельной научной дисциплины, возникшей на стыке интересов смежных областей филологических наук (ономастики, стилистики, поэтики, лексической семантики, лингвистики текста) и изучающей собственные имена в художественной литературе. Учёный определяет предмет, проблемы, аспекты и методы изучения материала, терминологическую базу (ядром которой является понятие «поэтоним»). Чётко формулируются аксиомы знаковости поэтонима, специфика его семантизации на уровне художественного текста, постулируется обретение им содержательных свойств, обозначены коннотативные потенции, а также анализируется специфическая деятельность онимов в создании образности художественной речи (функции). Автор отмечает соотнесённость внутренней
9 формы литературного имени с индивидуальными качествами носителя (денотат - поэтоним - образ). В работе названы приоритетные направления изучения литературной онимии, в частности, поэтика безымянности [Калинкин 1999].
Одна из глав монографии В. А. Никонова «Имя и общество» посвящена именам персонажей. В ней В. А. Никонов определяет некоторые критерии анализа, согласно которым поэтонимы необходимо рассматривать в их соотношении с несколькими системами: 1) реальной антропонимической системой периода, изображаемого в произведении; 2) реальной антропонимической системой, современной автору; 3) со стилем произведения; 4) с литературной традицией употребления имён персонажей [Никонов 1974].
Заслуживает пристального внимания публикация В. Н. Михайлова «Специфика имён в художественном тексте». Автор говорит о функционировании литературных собственных имён как об образно-эстетической трансформации «сырого материала» и превращение его в факт искусства. Этому в значительной степени способствует целенаправленная семантизация собственного имени изображаемого объекта, в результате чего номинативно-индивидуализирующий языковой знак становится в речи выразителем большого смыслового потенциала, связанного с конкретным объектом. В. Н. Михайлов выделяет вопросы актуализации морфемных сегментов и фонетического облика имени для формирования образной структуры произведения и реализации конкретных художественных задач [Михайлов 1987].
Современная литературная ономастика развивается благодаря методу общей стилистики и лингвистики текста, в котором изучаются различные аспекты собственных имён в литературно-художественных и фольклорных текстах. Ономастикой художественного текста представляет большой интерес для исследования по многим параметрам. Так, функции и специфика употребления литературных антропонимов раскрываются в работах Л.И. Андреевой [Андреева 1977], В. А. Никонова [Никонов 1974], Ю. А. Карпенко [Карпенко 1986], В. Н. Михайлова [Михайлов 1988], Г.А. Силаевой [Силаева
10 1977, 1986], Н. К. Фролова [Фролов 1973, 1991, 1994] и др. Ряд работ Н. К.
Фролова посвящены анализу функций имён собственных в художественном тексте. Н. К. Фролов в качестве главной функции поэтонимов называет коммуникативно-стилистическую, которая включает в себя апеллятивную, дейктичекую и номинативно-экспрессивную подфункции [Фролов 1991: 68]. Антропонимы в художественном тексте призваны служить номинативным знаком и экспрессивным средством индивидуализации персонажа. Назначение функций поэтонимов в их совокупности - это воплощение авторской идеи посредством семантической характеристики, экспрессии создать общее оценочное представление о носителе имени и оказать эмоционально-стилистическое воздействие на читателя [Фролов 1994: 163].
Ю. А. Карпенко в статье «Имена собственные в художественной литературе» рассуждает о функциональной перестройке литературной ономастики по сравнению с реальной онимией. Трансформация связана прежде всего с тем, что приоритет номинации отступает под натиском стилистики. В этой связи на первый план выходит стилистическая функция со своими разновидностями: информационно-стилистической и эмоционально-стилистической [Карпенко 1986].
Связи антропономической системы художественного произведения с его образной системой, а также способам и приёмам создания и включения в текст литературного антропонима посвящены работы Э. Б. Магазаника [Магазаник 1978], В. Н. Михайлова [Михайлов 1977, 1987], Л. М. Щетинина [Щетинин 1966, 1968] и др. В монографии «Ономапоэтика, или «говорящие» имена в литературе» Э. Б. Магазаник изучает ряд явлений ономастической поэтики. Исследуется природа собственного имени как лингвистической категории и литературно-художественные возможности ономастики. Основная часть непосредственно относится к ономапоэтике: выявляется ономапоэтическая функция имени в подтексте, образуемом широким контекстом произведения, в подтексте, идейно существенном для произведения как целого [Магазаник 1978].
В очерках об именах «Слова, имена, вещи» Л. М. Щетинин одну из глав посвящает анализу системы имён героев художественного произведения и стилистическим приёмам художественной выразительности, основанных на использовании специфических свойств собственных имён. В работе упоминаются два принципа выбора имён литературным персонажам: имена должны органически входить в систему ономастики данного языка и помогать решению стилистических задач, которые ставит автор перед тем или иным персонажем [Щетинин 1966: 117-145].
О зависимости ономастики художественного произведения от литературного направления, от родо-жанрового своеобразия текста говорится в работах Л. М. Буштян [Буштян 1984], С. И. Зинина [Зинин 1979], В. А. Никонова [Никонов 1974], В. Н. Михайлова [Михайлов 1987], Г. А. Силаевой [Силаева 1986], С. Н. Соскиной [Соскина 1993] и др. Широко известна публикация С. И. Зинина «Антропонимический мир Гринландии», в которой описываются поэтонимы в произведениях А. С. Грина. Писатель наделяет вымышленных персонажей именами, созданными по законам строго индивидуального имятворчества. Ввод подобных имён определяется переходом от конкретных временных и географических примет к приметам абстрактным [Зинин 1979]. Аналогичные имена персонажей анализирует С. Н. Соскина в статье «Имя собственное в структуре научно-фантастического текста». По мнению исследовательницы, искусственно созданные имена в подобных произведениях должны соответствовать принципу странности и одновременно служить достоверности изображаемой действительности [Соскина 1993].
Многие исследователи, в том числе А. В. Фёдоров, О. И. Фонякова, Т. Н. Кондратьева и др., занимаются составлением и анализом ономастического словаря писателя и отдельных произведений. Известны многочисленные работы, посвященные исследованию поэтического ономастикона как отдельных произведений, так и всего литературного наследия какого-либо художника слова [Богославская 1984; Жогина 1997; Колоколова 1961; Мариненко 1992;
12 Мурадян 1984; Рогозина 1991; Семёнов 1995; Силаева 1986; Суслова 1984 и
ДР-]-
В ряде работ рассматриваются особенности онимоупотребления в произведениях некоторых писателей, отдельные произведения которых вошли в круг детского чтения. Однако лингвистических работ по детской литературной ономастике, нацеленных на изучение языка и ономастических единиц, крайне мало. Так, М. В. Карпенко [Карпенко 1970: 37] лишь выделяет собственные имена в детской литературе как специфический, требующий особых подходов раздел литературной ономастики. При этом внимание одесской исследовательницы концентрируется на «говорящих» именах, которые имеют место преимущественно в литературной сказке, воспринимаемой как жанр сугубо детский.
Роли личных собственных имён в произведениях А. П. Гайдара (Голикова) посвящена работа Е. А. Фроловой [Фролова 2001]. Антропонимы как одно из средств создания комического в детской литературе рассматривает
Е. А. Гаранина, которая отмечает, что присущая детской литературе игровая реальность способствует неограниченной свободе в выборе художественных средств воплощения авторского замысла. В некоторых случаях именно антропонимы становятся центром, вокруг которого разворачивается комический сюжет [Гаранина 1998 а]. Особенности онимоупотребления в детской реалистической прозе XIX-XX в.в. явилась объектом анализа в диссертации В. В. Бардаковой «Специфика литературной ономастики детской художественной прозы», устанавливающей стилистическую значимость всех форм имени, через различные квалитативные формы которого выражается широкий спектр деминутивно-мелиоративных и аугментативно-пеиоративных стилистических оттенков значения. В работе также анализируется показатель употребляемости ономастической лексики в произведениях указанного периода [Бардакова2000]. Вопросы, связанные с именованием персонажей в литературе для детей, затрагиваются в ряде литературоведческих работ [Бегак
1989, Петровский 1986, Сивоконь 1990].
13 Обращают на себя внимание исследования в области пограничных ономастике наук. В частности, Н. В. Асафьева изучает психологические особенности понимания произведений фольклора детьми младшего школьного возраста [Асафьева 1998]. Е. Л. Овчинникова уделяет внимание ономастикону ребёнка, который в младшем школьном возрасте состоит из 2500-3000 ономастических единиц, подавляющее число которых - библионимы. Среди них 63% принадлежит прозаическим текстам, 25% - сказочным произведениям и 12%) - библионимы поэтических текстов [Овчинникова 1997:13].
Номинативной функции антропонимов в речи детей посвящена работа Р. Г.
Добровой [Доброва 1989]. Другие исследователи интересуются образными номинациями в речи детей дошкольного и младшего школьного возраста и указывают на тот факт, что образное слово (чаще это именование лица или предмета) становится индикатором речевого развития ребёнка [Ветлужских,
Мажура, Рут 1989].
В целом особенности именования персонажей в беллетристике для детей остаются малоисследованными, а проблемы языка и специфики онимоупотребления в детской художественной литературе находятся за пределами активного интереса лингвистов.
3. Цель и задачи исследования
Имена персонажей в художественном тексте можно считать надводной частью айсберга, которые дают ориентир для определения структуры произведения, сюжетных линий и внешней композиции авторских замыслов. Для профессионального читателя поэтонимы являются отражением социального, национального и половозрастного срезов, по которым можно догадаться не только об особенностях описываемой эпохи, но и запечатлеть характерные черты ментальности народа. Функциональные качества антропонимии позволяют с очевидной объективностью установить время,
14 место и социальные процессы, которые происходят в жизни общества. Отсюда проистекает научная значимость той художественной правды, которую каждый раз пытается отразить мастер литературного текста.
В этой связи целью диссертационного исследования является комплексное описание имён персонажей прозаических, поэтических и драматических текстов, предназначенных для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Их отличительной особенностью является стремление автора как можно доступнее обозначить антропонимический мир, хорошо воспринимаемый детским сознанием.
Непосредственными задачами исследования литературного антропономикона для детей являются следующие: интерпретация системы и структуры антропонимических и апеллятивных наименований персонажей; выявление антропонимических классов лексики в связи с их функциональными качествами; описание приёмов номинации в жанрово разнородных произведениях;
4. конкретизация функций антропонима в конкретном художественном тексте. Всё это послужит выявлению специфики собственного личного имени в широком смысле в художественном тексте, а также установлению традиционного и инновационного в художественной практике того или иного автора.
Объектом анализа в данной работе является система собственных и апеллятивных наименований персонажей в художественных произведениях для детей, предметом исследования выступают структурные и функциональные особенности употребления поэтонимов в произведениях детской литературы разных жанров.
4. Методы исследования
15 Обращаясь к методике ономастических исследований, отметим, что особое положение имён собственных в языке неизбежно приводит к специализации методов анализа этого лексического пласта. Хотя в современных ономастических исследованиях применяются все без исключения лингвистические методы, но используются они в разных целях. С другой стороны, ономастический материал требует для своего всестороннего изучения подключения некоторых специфических приёмов, дающих возможность их научного описания.
Для решения поставленных задач мы используем следующий ряд методов исследования и некоторых их приёмов: описательный (дескриптивный), сравнительно-исторический, метод компонентного анализа, стилистический и статистический.
По широте применения приоритет среди них остаётся за описательным методом. Начальным этапом «описания» материала является его инвентаризация, позволяющая дифференцировать анализируемые единицы, выявить самые общие отношения между ними, а также наиболее существенные их качества [Бондалетов 1983: 38]. Первичной стадией описательного метода в нашем случае является отбор номинативных знаков, обозначающих литературных персонажей. Одновременно с этим проводится текстологический анализ художественного текста для определения роли в нём собственных имён, а также надёжности и подлинности самого текста. Обязательным результатом текстологического анализа должно стать размежевание номинативных единиц на имена собственные и несобственные [Теория и методика ономастических исследований 1986: 200]. Последующий характер описания, его конкретные приёмы, а также организация материала диктуются обычно целевой установкой исследования.
Сущность и смысл сравнительно-исторического метода определены его названием: он служит целям сравнительного изучения языкового материала, изменяющегося во времени. Следовательно, сравнение и историзм - это то, что составляет главные черты и основополагающие установки этого метода. К принципам сравнительно-исторического метода в числе прочих относятся следующие: тщательный, удовлетворяющий требованиям метода отбор языкового материала, подлежащего сравнению; сравнение, направленное на выявление родства; реконструкция форм, этимологический анализ [Тарланов 1995:123]. Венцом сравнительно-исторического метода принято считать этимологический анализ, который в ономастике отличается от этимологизирования в апеллятивной лексике тем, что для онима достаточно выявления апеллятива или первичного имени собственного, лежащего в основе этимологизируемого имени [Теория и методика ономастических исследований 1986:206].
Вспомогательным при использовании сравнительно-исторического метода является метод компонентного анализа, поскольку он особенно результативно используется в изучении семантического содержания лексических единиц. Сущность компонентного анализа определяется рядом положений: во-первых, в соответствии с достижениями современной лингвистики постулируется, что значение слова - это сложный феномен; во-вторых, этот сложный феномен можно разложить на составляющие, для обозначения которых чаще всего используют термин «сема»; в-третьих, разложению слова на его семантические множители должно предшествовать распределение значений по семантическим полям, выделение семантических полей [Тарланов 1995: 62]. Иными словами, компонентный анализ представляет собой разложение семантической структуры единиц лексического, морфологического и синтаксического уровней на мельчайшие семантические элементы - семы [Гулыга, Шендельс 1976: 312]. Результативность компонентного анализа особенно эффективна, если он используется в тесном соприкосновении со словообразовательным анализом, структурным (выявляются онимические модели, лексемы и аффиксы, их заполняющие), анализом основ, вариантов имени, его формантов.
В связи с тем, что источниками нашего исследования являются художественные тексты, мы вправе применить стилистический метод, ведь
17 только на уровне текста проводятся стилистические наблюдения [Пешковский
1959:172]. Ономатолога-стилиста привлекает широкий круг проблем. Среди них функции собственных имён в художественном произведении, специфика литературной ономастики, зависимость состава имён и их функций от литературного направления, особенности отбора и употребления имён в прозе, поэзии, драме, виды литературных антропонимов, их роль в построении художественного образа, способы и приёмы видоизменения реальных собственных имён для достижения экспрессивно-стилистической и художественной выразительности, роль собственных имён в типизированном отражении действительности, а также множество других видов мотивированного употребления всех без исключения разрядов собственных имён [Бондалетов 1983: 63].
Важной процедурой обработки ономастического материала может явиться его количественное изучение и применение к нему тех исследовательских приёмов, которые могут быть объединены под общим названием статистических (квантитативных) или даже математических [Белецкий 1972:48]. Содержание статистического метода разнообразно - от простейших подсчётов количества имён и выделения наиболее употребительных до описания статистической организации целого ономастического разряда и закономерностей его развития.
5. Источники и материалы исследования
Источниками исследования послужили художественные тексты, написанные для детей дошкольного, младшего школьного и среднего школьного возраста. Следует сразу оговорить деление литературных произведений по возрасту реципиентов. Подобная градация соответствует стадиям общего психического развития ребёнка [Выготский 1997; Леонтьев 2001; Немов 1998; Фрумкина 2001 и др.]. Мы, вслед за Д. Б. Элькониным, Д. И.
18 Фельдштейном, берём за основу периодизации ступени воспитания и обучения ребёнка в системе народного образования, принятой в нашей стране. Период детства в этой связи продолжается от рождения до окончания школы. Д. Б.
Эльконин выделяет следующие стадии возрастного и психического развития ребёнка: младенчество - от рождения до 1 года; раннее детство - от 1 года до 3 лет; младший и средний дошкольный возраст - от 3 лет до 4-5 лет; старший дошкольный возраст - от 4-5 лет до 6-7 лет; младший школьный возраст - от 6-7 лет до 10-11 лет; подростковый возраст - от 10-11 лет до 13-14 лет; ранний юношеский возраст - от 13-14 лет до 16-17 лет.
Перечисленные стадии можно разделить на три этапа: 1) дошкольное детство (от рождения до 6-7 лет); 2) младший школьный возраст (6-7 лет - 10-11 лет); 3) средний и старший школьный возраст (10-11 лет - 16-17 лет) [цит. по Немов 1998: 33]. Таким образом, интересующие нас художественные произведения написаны для детей в возрасте от 3-4 до 13-14 лет.
Выбор источников обусловлен пристальным читательским вниманием к ним нескольких поколений людей в нашей стране.
Волков А. М. Волшебник Изумрудного города. - Свердловск: Ср. - Урал. книжное изд-во, 1987. - 256 с.
Волков А. М. Урфин Джюс и его деревянные солдаты. - М.: Сов. Россия, 1994. -198 с.
Волков А. М. Семь подземных королей. - М.: Центр детской книги, 1994. -204 с.
Волков А. М. Огненный бог марранов. - М.: Центр детской книги, 1991. - 200 с. Волков А. М. Желтый туман. - М.: Сов. Россия, 1993. - 207 с. Волков А. М. Тайна заброшенного замка. - М.: Сов. Россия, 1993. - 190 с. Указанные произведения составляют цикл сказочных повестей о приключениях девочки Элли и её друзей в Волшебной стране.
19 Маршак С. Я. Сказки, песни, загадки. Стихотворения. В начале жизни.
Страницы воспоминаний. - М.: Дет. лит-ра, 1981. - 639 с. (серия «Библиотека мировой литературы для детей»)
Маршак С. Я. Собрание сочинений в 4 т.т. Т. I. - М.: Дет. лит-ра, 1990. - 588 с.
Названые тексты написаны большей частью для детей дошкольного возраста и представляют собой поэтические (стихотворения и стихотворные циклы, сказки) и драматические произведения.
Носов Н. Н. Собрание сочинений в 4 т.т. Т. I. - М.: Дет. лит-ра, 1979. - 395 с.
Данный том составляют реалистические произведения (рассказы, повести) о жизни обычных школьников.
Носов Н. Н. Приключения Незнайки и его друзей // Носов Н. Н. Там же. Т. П.
С. 5-150.
Носов Н. Н. Незнайка в Солнечном городе // Носов Н. Н. Там же. Т. И. С.
151-410.
Носов Н. Н. Незнайка на Луне // Носов Н. Н. Там же. Т. III. - 463 с.
Эти романы-сказки составляют трилогию о невероятной жизни и приключениях коротышек, живущих в вымышленной стране.
Чуковский К. И. Собрание сочинений в 6 т.т. Т. I. - М.: Худ. лит-ра, 1965. -
735 с.
Чуковский К. И. Стихи и сказки. От двух до пяти. - М.: Дет. лит-ра, 1984. -
607 с. (серия «Библиотека мировой литературы для детей»). Мы анализируем поэтические сказки и стихи К. И. Чуковского, созданные для детей дошкольного возраста. В целом нас интересовала проблема имянаречения персонажей в детской литературе, позиция писателей в реализации замысла и идей, объективно влияющих на формирование личности ребёнка.
Материалом исследования послужили именования (личные имена, отчества, фамилии, прозвища, клички, апеллятивные назывные знаки) персонажей реалистических, сказочных, поэтических и драматических текстов, написанных для детей дошкольного, младшего школьного и среднего школьного возраста. В нашем распоряжении оказалось около 1230 номинативных единиц. Из них апеллятивные обозначения персонажей составляют 466 номинаций (лексика родства - 55, лексика, называющая возрастное состояние - 48, лексика, указывающая на социальный статус персонажа - 27, функциональные именования - 211, оценочная лексика - 71, местоименные субституты - 37, ономизированные апеллятивы - 17). Узуальные имена собственные в обозначении персонажей - 235 (однословные именования (личные имена, фамилии) - 102, двухсловные именования (имя и отчество, имя и фамилия) - 101, трёхсловные именования (имя, отчество, фамилия) - 6, иноязычные именования персонажей - 26). Авторские ономастические окказионализмы - 322 (имена, возникшие в результате образной номинации -190, прозвища - 19, внемодельные именования - 113). Имена персонажей-животных - 202 (зоонимизированные апеллятивы - 127, зоонимы - 63, апеллятив и оним - 12). Следует отметить, что нас не интересовало количество онимоупотреблений, поэтому мы фиксировали в качестве анализируемой единицы лишь однократное употребление той или иной номинации.
6. Детская литература в зеркале литературоведения
Детская литература есть одно из социокультурных явлений, сопровождающих развитие в обществе детской субкультуры. В целом литература для детей проходит своеобразный путь развития, соотносящийся с общим литературным процессом. В произведениях детской словесности по-особому отражается действительность и детское миропонимание. Создание художественных текстов, ориентированных на детское восприятие, отвечающих запросам детей, требует отбора специфических форм, средств и приёмов воплощения авторского замысла. Следует отметить, что на детскую литературу в большей степени, чем на литературу для взрослых, влияют изменения в государственном устройстве страны и в социально-экономических условиях жизни. В произведениях для детей весьма актуальны дух и идея
21 эпохи, в которую они создаются, что, в свою очередь, способствует ориентации всего текста и системы именования персонажей, в частности, на конкретного читателя конкретной эпохи. В этой связи детскому писателю приходится улавливать малейшие колебания повседневной жизни, чтобы оставаться интересным и востребованным юными читателями.
Нет однозначного мнения об объективных критериях выделения детской литературы из общих рамок литературы. Некоторые литературоведы предпочитают не различать детскую литературу, настаивая на её общих эстетических свойствах. Другие называют детскую литературу разновидностью массовой литературы, обращая внимание на её невысокий, по их мнению, художественный уровень. Позиция первых уязвима при проверке личным опытом читателей, легко различающих детские и недетские тексты. Позиция вторых опровергается установками многих писателей и критиков: они, как правило, считают детскую литературу более сложным видом творчества. К тому же в вопросе о вычленении детской литературы приходится учитывать мнение самих детей, а уж они-то безошибочно выберут из безбрежного океана «общей» литературы своё, нужное на данном этапе их духовного становления [Арзамасцева, Николаева 2000: 6].
В рамках научной классификации различают три вида произведений детской литературы: произведения, прямо адресованные детям (К. И. Чуковский, С. Я. Маршак, Н. Н. Носов, А. М. Волков); произведения, созданные для взрослого читателя, но нашедшие отклик у детей и навсегда поселившиеся на детских полках (А. С. Пушкин, П. П. Ершов); собственно детская литература - это произведения, сочинённые самими детьми, детское творчество [Арзамасцева, Николаева 2000: 7].
Вкус маленького читателя накладывает отпечаток на всю литературу для детей. Дети жаждут счастливой развязки, требуют правдивости даже в сказочно-фантастических произведениях, очень чутки к этической позиции
22 автора и ждут от него одобрения мира детства, допуская доброжелательную критику частных недостатков. Психика детей плохо приспосабливается к мысли о дисгармонии в мире, и именно книга должна возвращать их в мир гармонии. Одобрительная позиция автора в отношении мира детства проявляется в отборе персонажей и их обрисовке. Детский писатель должен сознавать силу и огромную ответственность перед ребёнком.
Специфика литературы для детей зависит в первую очередь от возраста читателя. Её практическая классификация построена на особенностях читательской психологии и периодизации образовательного процесса: литература для дошкольников, для младшего школьного возраста, для учащихся среднего звена школы, для старшеклассников [Немов 1998: 33]. Чем меньше возраст, тем сильнее в произведении проявлены своеобразные черты, по которым можно безошибочно угадать, что оно адресовано ребёнку. Вместе с растущим читателем «взрослеют» и его книги, постепенно меняется вся система предпочтений. Так, малыши предпочитают стихи и сказки, следом за лирикой осваивают они прозу, а позже и драматургию, вырастающую из детской игры и первых выученных стихов.
От самых своих корней детская литература ориентирована на вечные, незыблемые гуманистические ценности, учит различать добро и зло, правду и ложь. Истоки детской литературы уходят в архаические цивилизации, в эпоху античности, в ранние стадии развития мировых религий, а также в безбрежный океан мирового фольклора. Зачатки детской литературы прослеживаются в памятнике эпохи Киевской Руси «Поучении Владимира Мономаха» (1117г.). В нём содержится рассказ о первом походе князя Владимира Всеволодовича (1053-1125), которому было тогда 13 лет. «Поучение» рассматривалось как обращение к детям, к юношеству [Арзамасцева, Николаева 2000: 53].
Возникновение русской литературы для детей относится к XV веку, когда детство видится как особенная, важная пора в жизни человека [Детская литература 1989: 55]. Литературный процесс шел в направлении от учебно-просветительской литературы к сочинениям художественным и научно-
23 познавательным. Процесс становления и укрепления светской культуры в XVII- XVIII в.в. привёл к рождению сначала детской поэзии, затем прозы и драматургии. В 30-40г.г. XVII в. развивается поэзия для детей. Наставления для детей о хорошей учёбе, трудолюбии и послушании писал Савватий. Для детей пишут Симеон Полоцкий, Карион Истомин, Феофан Прокопович [Детская литература 1977: 141].
В XVIII в. проблемы детской литературы волновали Д. И.
Фонвизина, Н. М. Карамзина, И. И. Новикова. Последний издавал журнал «Детское чтение для сердца и разума». Сказки для детей создавали М. Д. Чулков, В. А. Левшин. Литература теперь доставляет ребёнку не только пользу, но и наслаждение. Сочинения для детей представляют союз познавательности и нравоучительности. В XIX в. авторы ищут путь создания «универсальной книги для ребёнка, в которой художественный образ был бы плотью и кровью научного знания, весь мир представал бы в своём нерасчленимом единстве, а читатель постигал этот мир сначала сердцем, а потом уже разумом» [Арзамасцева, Николаева 2000:79]. Во 2-ой пол. XIX в. детская литература окончательно утверждается в русской культуре. Творчество для детей воспринимается как почётное и ответственное дело. Отношение к детству как к суверенному миру с собственными духовными и этическими началами, своим бытовым укладом.
В первое десятилетие XX в. складывается довольно пёстрая картина литературного мира. Несмотря на то, что тема детства является одной из ведущих, особенности её преломления в произведениях для детей не отличаются яркостью, живостью, «детскостью». Об этом говорил С. Я. Маршак, называя детскую литературу того периода «глухим переулком», «задворками большой литературы» [Сивоконь 1990: 104]. Самуил Яковлевич Маршак сетует на то, что «фальшивые подделки заслоняют подлинно детскую поэзию...узок выбор книг у наших ребят, тесен круг их чтения» [Маршак 1964: 327, 322]. По мнению К. И. Чуковского, книги «для малых детей» сочинялись в то время главным образом отпетыми халтурщиками. «Что отвратительно
24 поставлено в детских журналах - это стихи. Детских поэтов у нас нет, а есть какие-то мрачные личности, которые в муках рождают унылые вирши про
Пасху и Рождество, про ручейки и салазки...» [Чуковский 1965:1: 163].
В России в начале XX в. складываются благоприятные условия для эстетического оформления детской литературы как особой области художественно-дидактического диалога поколений, освоение юношеством культурного опыта родины и мира [Рогачев 2000:21]. Одной из поворотных вех в детской литературе стало появление поэтической сказки К.И.Чуковского «Крокодил» (1917). Ю.Тынянов пишет о ней: «Я отчетливо помню перемену в детской литературе. Лилипутская поэзия с однообразными прогулками героев, с их упорядоченными играми, с рассказом о них в правильных хореях и ямбах вдруг была сменена. Появилась детская поэзия, и это было настоящим событием. Быстрый стих, смена метров, врывающаяся песня... Это появился «Крокодил» К.Чуковского, возбудив шум, интерес, удивление. Сказка
Чуковского начисто отменила предшествующую немощную и неподвижную сказку леденцов-сосулек, ватного снега... Детская поэзия открылась. Был найден путь для дальнейшего развития» [цит. по Петровский 1986: 9].
Несмотря на столь лестный отзыв, «Крокодил» был осмеян критикой, принят в штыки. Рапповцев и пролеткультовцев возмутила новая форма стиха, несоответствие простодушной тематики их мёртвым, канцелярским схемам. Возникшие дискуссии о специфике детской литературы способствовали её расцвету в следующее десятилетие (1920-30-е годы). Родоначальниками новой литературы для детей становятся К.И. Чуковский (1882-1969) и
С.Я.Маршак (1887-1964).
Произведения К.И. Чуковского не разрешали печатать, но они были востребованы детьми и поэтому находили отклик у некоторых издателей, которые на свой страх и риск их выпускали. Весь тираж расходился моментально. Чуковский пишет в это время, что главной его поддержкой были дети и ради них он сочиняет свои сказки на зло душителям детства. К.И. Чуковский так видит свою цель как сказочника: «какой угодно ценой воспитать
25 в ребёнке человечность - эту дивную способность человека волноваться чужими несчастьями, радоваться радостям другого, переживать чужую судьбу, как свою» [Чуковский 1965:1: 171].
На протяжении всей своей жизни К.И. Чуковский пишет для детей и о детях. Его сочинения просты, понятны, доступны им. Ребёнок черпает в них сведения об окружающем мире во всех его проявлениях.
Известны работы Чуковского - литературного критика и некрасоведа. Работает писатель и над вопросами специфики детской литературы (известны его заповеди будущим детским поэтам - [Чуковский 1965:1: 704-721]).
Высказывание литературной критики о С.Я Маршаке различаются по степени чуть более или чуть менее высоких оценок. С 1923 года огромными тиражами выходят стихотворные книги С. Я. Маршака для малышей [Русские детские писатели XX в. 1988: 264]. Поэт считает, что книги для детей должны стать делом всей большой художественной литературы [Маршак 1964: 400]. В его произведениях - весёлая, бойкая и незатейливая занимательность, сказочная условность, рассчитанная на восприятие ребёнка и не упускающая из виду педагогических целей.
Стих Маршака усложняется с возрастом читателя, следуя за ним от простенькой считалочки и песенки детского сада, от сказки, которую ребёнок постигает на слух в чтении старших, и к открытию им радости самостоятельного чтения и освоения всё более значительного содержания. Биограф С.Я. Маршака Б. Галанов пишет, что Маршак «заговорил с детьми младшего возраста по основным вопросам политики, о содержании нашей жизни, о чём никто и никогда с детьми не разговаривал» [Галанов 1965: 6].
Творчество С.Я. Маршака многожанрово: детский поэт, драматург, лирический поэт, переводчик, сатирик, но главную часть своей жизни он посвятил детям. Маршак 30 лет проработал в Детгизе. Чтобы лучше узнать психологию детей, он организует детский театр, для которого пишет пьесы со стилизацией сказочных народных сюжетов («Теремок», «Кошкин дом», «Двенадцать месяцев», «Умные вещи»). Маршак разрабатывает теоретические
26 вопросы детской литературы, указывая, что в детской поэзии не должно быть отвлечённости и беспредметности, а должна присутствовать история, дидактичность и познавательность.
На первое место в 1920-30-е годы выходят соционаправленные жанры, в которых осмысливаются социальные и этические проблемы времени. Возникает необходимость художественного синтеза классических жанровых форм с новым социальным содержанием. В целом продолжает развиваться реалистическое направление, центральная проблема которого - история и человек. Происходит кардинальное обновление круга детского чтения: исчезают книги, проникнутые духом сентиментальности, послушания, религиозной и иной благостности. Их быстро заменяют книги о «новом строе», о светлом будущем без упований на Бога, о родном коллективе. Новый адресат книг - дети рабочих и крестьян. Всё это происходит на фоне бдительного партийного контроля, поскольку детская литература представляется «острейшим большевистским орудием на идеологическом фронте», назначение которой- «в ярких и образных формах...показать социалистическую переделку людей и воспитать детей в духе пролетарского интернационализма» [Арзамасцева, Николаева 2000: 226].
В 1940-50-е годы главные темы литературы для детей - трудовое воспитание, работа детей в тылу, деятельность самоотверженных защитников Отечества во время войны, участие детей в восстановлении хозяйства, разрушенного войной. Во время «оттепели» (1960-80-е годы) происходит глобальное переосмысление истории и культуры. Проблемы литературы этого периода времени: человек и история, человек и общество, человек и природа. В реалистической прозе два основных потока: первый тяготеет к внешне правдоподобному изображению - «воссозданию», второй - к глобальному иносказанию - «пересозданию» [Мещерякова 1996: 3]. В последнем случае невероятные сюжеты являются своеобразной формой отражения реальных конфликтов современного мира. Это способствует развитию жанра авторской сказки, на которую, в отличие от фольклорной, влияют современная писателю
27 общественная ситуация, а также текущий литературный процесс. В результате чего черты детской литературы (своеобразный адресат, его возрастные и психологические особенности, дидактика, познавательность) оказывают воздействие на литературную сказку, главным образом, на сюжет, который становится оригинальным, чудо приобретает черты реалистичные, а происходящее вокруг мыслится чудесным [Левченкова 2000: 72-73].
Сохраняется фольклорное двоемирие: сказочное место действия может быть условным, но с чертами реального мира (Н.Н. Носов - трилогия о Незнайке,
А. М. Волков - серия про Изумрудный город).
Оставленные Н. Н. Носовым (1908-1976) художественные тексты навсегда вошли в круг детского чтения. Произведения Н. Носова признаны на государственном уровне - повесть «Витя Малеев в школе и дома» удостоена
Государственной премии в 1952 году, а в 1969 году премию получила трилогия о Незнайке. В произведениях Н. Н. Носова появляется новый герой - это ребёнок вообще, с присущей его возрасту неугомонной жаждой деятельности, неистребимой жаждой знания и в то же время с неусидчивостью, неспособностью удержать своё внимание на одном предмете долгое время, - в общем, со всеми хорошими задатками, которые ребёнку предстоит в себе укрепить и развить, и с недостатками, от которых нужно избавиться [Носов
1985: 183]. В художественных текстах Н. Н. Носова встречаем также особый вид художественного вымысла, который не идёт вразрез с жизненной правдой, но правда не лежит на поверхности жизни, а добывается с помощью размышления, обдумывания, осмысливания [Зубарева 1965: 12]. Талант
Носова-сатирика развернулся в трилогии о Незнайке. Безобидная форма детской сказочной повести не помешала поставить ряд серьёзных проблем, выходящих за пределы восприятия младших школьников [Сивоконь 1965: 30].
Романы-сказки о Незнайке - своеобразная энциклопедия для младших школьников: в шутливой форме автор рассказывает о труде художника, поэта, музыканта, о внедрении техники в сельское хозяйство, о космонавтике.
28 Особую нишу в это время занимает детский писатель А. М. Волков (1891-1977), творчество которого многожанрово. Это исторические романы («Чудесный шар», «Два брата», «Зодчие», «Царьградская пленница»), приключенческие произведения («След за кормой», «Скитания»), научно-популярная литература («Земля и небо», «Путешествие в третье тысячелетие»).
Всемирную известность Волкову принёс цикл сказочных повестей о приключениях девочки Элли и её друзей в Волшебной стране (1939-1985). Сюжетные линии произведений об Элли восходят к сказке американского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз» («The Wonderful Wizard of Oz»), необычайно популярной в Америке в начале столетия, которую А. М. Волков перевёл для себя. Интрига сказки настолько захватила его, что он решил написать свои сказочные повести. Волков ввёл новые главы «Элли в плену у людоеда», «Наводнение», отдельные главы были им выброшены («Встреча с воинственными деревьями», «Очаровательная фарфоровая страна»). Некоторые герои получили новые имена: Дороти - Элли, Момби - Гингема, Глинда - Виллина, Болваша - Страшила, Дин Гиор, Кагги Карр[Латова 1995: 49]. Первым рецензентом «Волшебника Изумрудного города» был С. Я. Маршак, который дал высокую оценку сказочной повести [Петровский 1986: 254].
В данном случае имя А. М. Волкова можно поставить в один ряд с мастерами художественного слова, перерабатывающими сюжеты произведений зарубежной литературы и создающими на их основе самобытные литературные тексты. Так, широко известна сказка А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936 год), являющаяся переделкой книги «Приключения Пиноккио» итальянского писателя Карло Коллоди. Многие персонажи европейской литературы - рыцари Буово, Гуодо, Франц -превратились в героев русских литературных сказок Бову-королевича, князя Гвидона [Серов 1985: 11]. Несмотря на иноязычную основу, сказочный цикл про Изумрудный город полюбился детям в нашей стране. Вот уже несколько поколений читателей с неподдельным интересом следит за приключениями
29 Элли и её друзей. Об этом говорит тот факт, что произведения этого цикла пережили более 50 изданий [Розанов 1991: 68].
В сказочном цикле А. М. Волкова, по определению М. И. Мещеряковой, «чудесный» сказочный мир, связанный с неограниченной фантастикой типа традиционной волшебной сказки [Мещерякова 1996: 26]. В этих текстах сохраняются традиции литературной сказки: двоемирие (условное с чертами реальности), классические сказочные персонажи (волшебники, говорящие животные), мотивы (летающие башмачки, волшебный сон, ожившие деревянные фигуры), противоборство добра и зла.
Начиная с 1980-х годов, возвращаются в круг чтения многие произведения, запрещённые раньше. Экономический спад этого периода привёл к тому, что книгоиздатели наводнили рынок второсортной литературой. Ситуация на детском книжном рынке заметно стабилизировалась в последнее десятилетие: лидерами продаж стали сказки, энциклопедии, познавательная литература. В 1990-е годы трансформируются и пародируются известные сюжеты, преображаются знакомые герои. В течение последнего года книжный рынок многих стран мира буквально завален произведениями Дж. Роулинг о Гарри Поттере. Дети в восторге от юного мага, который с помощью волшебной палочки получает всё, что захочет, а вот взрослые опасаются негативного влияния гриффиндорфского волшебника на развитие личности ребёнка. Доктор философии С. Н. Некрасов говорит, что подобная «тяга к волшебной сказке ведёт к преодолению реальности,... разрушает способность людей дальше учиться, овладевать положительными рациональными знаниями, напряженно и творчески трудиться...» [Некрасов 2003: 7]. Задача взрослых в этом случае -быть проводниками детей в мире разнообразной, порой не всегда качественной, литературы.
Как мы видим, круг детского чтения меняется с каждой эпохой. Его состав зависит от множества факторов (исторические условия, социальные, религиозные, семейные традиции, идеологические установки, художественные вкусы, обновлённые принципы воспитания и образования). Детская книжка - это взыскательный экзамен для литературы, поскольку она обладает своими изначальными достоинствами ясности, существенной занимательностью содержания, непринуждённой энергией.
Обобщая исторический и современный опыт развития детской литературы, можно признать следующее: детская литература возникла на пересечении художественного творчества и учебно-воспитательной деятельности и является областью искусства, функция которого - доставлять ребёнку эстетическое наслаждение и способствовать формированию его личности. Литература для детей является позитивным потенциалом, актуальным и для современных художественных исканий.
7. Терминология исследования
Антропоним - Слово, выступающее в речи в качестве личного или индивидуализирующего знака человека [Щетинин 1975: 3]; Любое собственное имя, которое может иметь человек, в том числе, личное имя, отчество, фамилия, прозвище, псевдоним и под. [Подольская 1988: 31].
Антропонимика - Раздел ономастики, изучающий антропонимы, закономерности их возникновения, развития, функционирования [Подольская
1988:33].
Антропонимическая формула имени - Определённый порядок следования различных видов антропонимов в именовании человека [Подольская 1988: 36].
Апеллятив - имя нарицательное в противоположность имени собственному [Подольская 1988: 36].
Вариант имени - видоизменение имени или любого элемента его структуры (фонемы, морфемы, лексемы) в различных языковых ситуациях [Подольская
1988:43].
Гипокористика (гипокористическое имя) - Имя, имеющее сокращённую форму основы или полную основу вместо двуосновной формы, может быть
31 суффиксальным (с нейтральным суффиксом) и бессуффиксальным [Подольская
1988: 69].
Говорящее имя - Имя, обычно в художественной литературе, в котором обнаруживается прямое использование семантики корневой морфемы в художественных целях [Калинкин 1999: 335].
Деминутив (деминутивное имя) - Вид квалитатива. Имя с уменьшительно-ласкательным оттенком значения в данном контексте, созданное с помощью еминутивного суффикса [Подольская 1988: 54].
Естественное имя - Имя, возникающее по естественным языковым законам номинации для данного разряда онимов данного социума, данного времени [Подольская 1988: 58]. Для естественного имени, характерно следующее: стихийный учёт свойств называемого объекта, обязательная апробация народным путём, коллективность номинации [Комарова 1979: 116]. Зооним - Именование животного, птицы, насекомого и под. (кличка) [Суперанская 1973: 178].
Идентификация (в ономастике) - Установление соответствия имени объекту и установление соответствия между основным именем и производным [Подольская 1988: 60].
Имя собственное - Универсальная функционально-семантическая категория имён существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевлённых и неодушевлённых), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа [Фонякова 1990: 21]. Имятворчество - Процесс создания преимущественно искусственных собственных имён в реальной жизни, в художественном тексте [Подольская 1988:62].
Искусственное имя - Любое имя собственное, созданное в результате имятворчества в отрыве от естественного процесса номинации; оно ощущается как специально сконструированное [Подольская 1988: 64]. Признаки: наличие
32 ясной целеустановки номинатора, направленный учёт свойств называемого объекта, индивидуальность автора [Комарова 1979: 116].
Литературная антропонимика - Раздел антропонимики, изучающий поэтические антропонимы, их художественное использование [Подольская 1988:33].
Личное имя - Персональное имя человека в отличие от фамилии, отчества, прозвища. 1. Основное официальное полное имя, данное человеку при рождении или (редко) выбранное для себя взрослым человеком. 2. Неофициальная форма этого имени [Подольская 1988: 68]. Первичный компонент антропонимической системы [Щетинин 1975: 8]. Квалитатив (квалитативное имя) - Имя со значением любой субъективной оценки, образованное (безразлично) от полной или сокращённой основы, в том числе аугментативное, деминутивное, пейоративное [Подольская 1988: 71]. Пейоратив (пейоративное имя) - Вид квалитатива. Имя с пренебрежительно-уничижительным оттенком значения (в данном контексте) [Подольская 1988: 74]. Обладает отрицательной экспрессивно-эмоционально-оценочной коннотацией [Ахманова 1966: 315].
Наименование - Словесное обозначение вещи, явления, объекта [Подольская 1988:86].
Номинация - Называние, именование, присвоение имени, процесс наименования [Подольская 1988: 87]. Способ наименования предметов на основе существующих признаков [Кияк 1988: 85]. Соотношение между языковой формой и обозначаемым ею элементом внеязыковой действительности [Гак 1985: 28].
Образное имя - Номинативная единица, являющаяся носителем наиболее богатого конкретного знания об объекте [Рут 1992: 4]. Имя, комплексно мотивированное свойствами объекта [Голомидова 1987: 30]. Оним - Слово, словосочетание или предложение, которое служит для выделения именуемого им объекта среди других объектов, в том числе антропоним, зооним и под. [Подольская 1988: 91].
33 Ономастика - Комплексная наука об именах собственных [Суперанская 1973:
Ономастика поэтическая - Раздел ономастики, изучающей любые имена собственные в художественных литературных произведениях, принципы их создания, стиль, функционирование в тексте, восприятие читателем, а также мировоззрение и эстетические установки автора [Подольская 1988: 96]. Онимизация (апеллятива) - Переход апеллятива или апеллятивного словосочетания через смену функции в имя собственное и его дальнейшее развитие в любом классе онимов [Подольская 1988: 91].
Отчество - Вид антропонима. Именование, произведённое от имени отца [Подольская 1988: 102]. Именование человека по отцу [Королёва 2002b: 84]. Полное имя -Полная, несокращённая форма имени [Подольская 1988: 107]. Поэтоним - Имя в художественной литературе, имеющее в языке произведения, кроме номинативной, характеризующую, стилистическую и идеологическую функции [Подольская 1988: 108]. Любое имя собственное в пределах художественного текста, обладающее специфической образностью [Калинкин 1987: 19]. Мы используем термин «поэтоним» в более широком смысле - любой словесный знак (апеллятивное или собственное имя), идентифицирующий персонаж художественного произведения и раскрывающий соответствующий литературный образ.
Прозвище - Вид антропонима. Дополнительное неофициальное имя, данное человеку окружающими его людьми в соответствии с его характерной чертой, сопутствующим его жизненным обстоятельством, по какой-либо аналогии, по происхождению и другим мотивам [Подольская 1988: 111]. Семантика имени - Экстралингвистическое значение имени, включающее фактор известности имени, информацию, которую оно несёт, его специфические ономастические функции и стилистическую и эстетическую значимость (в речи) и другие компоненты [Подольская 1988: 93]. В языке -общее понятие о ряде или классе предметов или объектов, каждый из которых может быть назван данным именем; в речи это общее значение имени
34 собственного каждый раз дополняется конкретным содержанием о том или ином предмете или объекте [Ступин 1969: 224].
Фамилия - Вид антропонима. Наследуемое официальное именование, указывающее на принадлежность человека к определённой семье [Подольская
1988: 140].
Функционирование - Употребление, использование имени собственного в речевых ситуациях, письменных текстах, различное для разных классов имён и для разного времени [Подольская 1988: 145].
Функция (имени) - Исполнение своей роли, своего назначения именем собственным в речи [Подольская 1988: 145]. Специфическая деятельность поэтонима в создании образности художественной речи [Калинкин 1999: 279].
8. Структура работы
Диссертация состоит из Введения, в котором даётся общая характеристика работы, намечаются цель и задачи исследования, называются методы анализа научного материала.
Основное содержание диссертационного сочинения представлено в двух главах: в первой главе рассматривается система именований литературного персонажа и ее составляющие (имена собственные и апеллятивные назывные знаки). Вторая глава посвящена функциональному аспекту номинации персонажей в художественных текстах для детей.
В Заключении суммируются результаты исследования. Диссертация имеет библиографический список научной литературы, список словарей, источников с их сокращёнными обозначениями, четыре Приложения.
Теоретические проблемы соотношения семантики онима и апеллятива
Изучение лексики, как правило, начинается с анализа её семантики, исследование лингвистической семантики, в свою очередь, нередко ограничивается сферой лексики. Имена собственные (ИС) и нарицательные (ИН) в интерпретации лингвистов издавна образуют универсальную оппозицию в системе имён существительных любого языка [Фонякова 1990: 11]. Проблема изучения лексического значения нарицательных и собственных имён в их взаимодействии и эволюции остаётся актуальной в зарубежной и отечественной лингвистике.
За основу исследования в лексике и семантике, как принято, берётся слово, его многообразные смысловые связи в системе языка [Уфимцева 1962 а: 137]. Слово неотделимо от семантики - «содержательной, значимой стороны языковых единиц и категорий, обусловленных категориями мышления и объективного мира» [Уфимцева 1976: 31]. «Значение слова есть известное отображение предмета, явления или отношения в сознании (или аналогичное по своему характеру психическое образование, конструированное из отображаемых отдельных элементов действительности), входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны, по отношению к которой звучание слова выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выражения значения и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития. Без материальной звуковой оболочки (которая лишь в определённых случаях может заменяться его отображением, звуковым образом) воздействие действительности на сознание не могло бы иметь своим результатом то, что мы знаем как значение слова» [Смирницкий 1955: 89].
Основой значения слова иногда называют отображение предмета. Подобное мнение встречаем в работах А. А. Реформатского («значение-отношение слова к обозначаемому им предмету или явлению, т.е. отношение факта языка к внеязыковому факту» [Реформатский 1999: 150]) и Д. Н. Шмелёва («лексическое значение слова рассматривается как отображение в сознании предмета или явления действительности (в некоторых случаях не реальной, а воображаемой), отстоявшееся как понятие, достаточно устойчивое и отграниченное от других понятий, благодаря закреплённости за конкретным внешним знаком, т.е. определённым звуковым комплексом» [Шмелёв 1964:78]).
Некоторые исследователи приравнивают значение к отображению какого-либо свойства, признака предмета, что «значение должно быть определено как результат отражения в слове какого-то свойства предмета...определяющим моментом в наименовании предмета являются его основные существенные свойства » [Шмелёв 1964: 73-74]. Л. А. Булаховский в этом случае отмечает, что не следует при толковании значения слова опираться только на его этимологическую (словообразовательную) форму: «отношение между выдвинутым при назывании признаком и действительным значением слова не обеспечивает достаточной точности понимания: образ и значение между собой связаны только до некоторой степени; образ и словообразовательное значение является лишь «намёткой» возможного содержания слова. Что слово значит на самом деле - определяет его история, закрепившееся в языке фактическое употребление» [Булаховский 1954: 14].
Таким образом, значение слова выступает как диалектическое единство языкового и внеязыкового содержания. Будучи прикреплено к определённому звуковому комплексу, оно вместе с ним образует слово, являющееся единицей языка и в качестве таковой связанное фонетически, грамматически и семантически с другими словами. Мы, вслед за Ю. Д. Апресяном, Н. Д, Арутюновой, И. М. Кобозевой, В. Н. Телия, А. А. Уфимцевой и др., придерживаемся традиционной концепции лексического значения, которая исходит из представления о том, что содержательная сторона языковых единиц многослойна[Апресян 1995, Арутюнова 1988, Кобозева 2000, Телия 1986, Уфимцева 1976]. Помимо значения в собственном смысле слова, в неё включается ещё побочное значение, или оттенок значения, а также стилистические и эмоционально-экспрессивные элементы значения
В словах прежде всего выделяется денотативное значение - «выражение содержания, основного значения языковой единицы» [Ахманова 1966: 128]; «предметная отнесённость» [Уфимцева 1976:45]; «связанный с данным словом в сознании носителя языка целостный образ типичного, эталонного представителя, соответствующего данному слову класса сущностей» [Кобозева 2000:82]. Разграничивают широкое и узкое понимание денотата. Первое понимается как совокупность понятийного, логического и грамматического значения языковой единицы, второе - референтное значение, отражающее связь между словом и предметом, который, будучи осмыслен человеком, трактуется как денотат. Необходимо отметить, что денотативная информация составляет предмет сообщения, она не обусловлена характером акта коммуникации.
Элементы, содержащиеся в слове помимо его основного денотативного значения, связаны с психологическими и социальными факторами, определяющими процесс человеческого общения, и составляют прагматический аспект лексического значения слова, который является вторичным по отношению к собственно семантическому. Его составляющие: эмоционально-экспрессивная оценка и коннотации культурно-исторического и индивидуально-психологического плана.
Семантические особенности литературных антропонимов
Литературные антропонимы, будучи одним из разрядов собственных имён, представляют собой средоточие содержательной стороны художественного текста, позволяющей передать эстетические свойства называемого или определяемого именем лица. В художественной литературе оним становится средством поэтики, участвует в формировании образности художественной речи.
Исходя из представления о художественном произведении как о вымышленной, то есть вторичной моделирующей системе, можно говорить об антропонимии как о вторичной антропонимической системе, моделирующей реальную (первичную) [Андреева 1977, Бакастова 1984, Калинкин 1999, Силаева 1977, Фонякова 1990]. «Первичная антропонимическая система (общеязыковая) складывается веками и строго детерминирована историческими и лингвистическими факторами. Вторичная же антропосистема относительно свободна и во многом зависит от воли автора. Совершенно справедливо в этом случае считать, что в художественном тексте имеет место изменение семантики и функций литературного имени в сравнении с теми же характеристиками в реальном именослове, в языке и речи» [Калинкин 1999: 63]. Имя собственное в художественном тексте, имеющее в языке произведения кроме номинативной, характеризующую, стилистическую и другие функции, получило название поэтоним [Подольская 1988: 108, Калинкин 1999: 121]. Поэтоним и обозначаемый им предмет (лицо) находятся в состоянии взаимного самоотражения, т.е. имя так же добавляет определённый смысл описываемому предмету, как и описание предмета добавляет определённое содержание его имени [Калинкин 1999: 113-114]. Разные способы именования одного и того же денотата (в данном случае литературного персонажа) могут отражать различные представления об имени, роли его формы для именуемого персонажа и информацию о тех, кто использует имя в своей речи, а также эволюцию отношения к самому именуемому объекту. Возможность по-разному именовать персонаж говорит о способности поэтонима иметь бесконечное количество значений, которые актуализируются в различных речевых условиях (контекстах).
Поэтоним не только обозначает тем или иным образом вымышленную автором виртуальную действительность, но и воспринимается читателем как отражение авторской рефлексии. Художник слова стремится не просто назвать каким-либо именем своего героя, но и присвоить ему те свойства, которые, по сложившимся в общественном сознании представлениям, скрыты в имени [Калинкин 1999: 117]. Это говорит о том, что набор антропонимов в художественном произведении носит преднамеренный характер и часто внутренняя форма поэтонима соотносится с индивидуальными качествами носителя.
Мы, вслед за В. М. Калинкиным, полагаем, что специфика семантики литературного антропонима заключается в следующем:
1. Можно соотнести содержание поэтонима с понятием апеллятива, послужившего основой имени, либо ощущать актуализированность речевой, языковой, энциклопедической информации; поэтоним адекватен стремлению автора сделать имя персонажа соответствующим его внутренней сущности;
2. Поэтоним в пределах художественного произведения никогда не подвергается информативному и содержательному опустошению. В данном случае художественная этимология складывается из сочетания подлинной генетической структуры имени и различных ассоциативных осмыслений, звуковых сближений;
3. Двуплановость семантики антропонима (с одной стороны, конкретное прямое значение и сохранение в основе «семантического шлейфа» значения апеллятива, с другой - индивидуальность, связь с конкретным единичным предметом); важная задача семантических исследований поэтонима -выяснение взаимоотношений между именем, образом и денотатом;
4. Подлинная семантика поэтонима проясняется только как контекстная семасиология сложной иерархической структуры; без сопоставления значения поэтонима в данном конкретном употреблении со значением ИС в аналогичных условиях, но в нехудожественной речи, описание поэтики онима представляется недостаточно научным: поэтика проявляется в ощущаемом читателем (осознаваемом исследователем) хотя бы минимальным отклонением от нормы [Калинкин 1999: 371].
Имена собственные в художественной литературе
В словесном спектре художественного произведения особое место занимает ономастическая лексика. Она выступает в произведениях каждого большого писателя как особенно заметное, стилистически и семантически маркированное экспрессивное средство, яркая примета авторского стиля. И не только потому, что «имена собственные, образующие «ономастический мир» художественного текста и творчества писателя, играют важную текстообразующую роль в плане развития его парадигматики и синтагматики, но и потому, что эстетические объекты, ими обозначаемые, участвуют в развитии и построении речевой и литературной композиции текста, в выражении всех художественных смыслов и мировоззрения автора, в реализации всех категорий и свойств художественного текста, изучаемых лингвистикой текста и стилистикой» [Фонякова 1990: 34]. Художник не упускает возможности использовать весь ономастический потенциал для социальной, возрастной характеристики персонажей, выразить свои оценки, пристрастия и т.д. Структурные качества проприальной лексики, возможность их варьирования при номинации объекта играют конструктивную роль в передаче человеческих отношений, оттенков интимности, официальности и иных модальных характеристик.
Многие исследователи (Ю. А. Карпенко, Э. Б. Магазаник, В. Н.Михайлов, О. И. Фонякова, Н. К. Фролов, В. М. Калинкин, и др.) отмечают, что ИС занимают важное место в структурно-семантической организации художественного текста. Автор в этом случае берёт на себя ответственность за имянаречение своих героев, поскольку удачно подобранное имя персонажа прямо или косвенно раскрывает его образ. Как справедливо заметил В. В. Виноградов, «вопрос о подборе имён, фамилий, прозвищ в художественной литературе, о структурных их своеобразиях в разных жанрах и стилях, об их образных характеристических функциях и тл. не может быть проиллюстрирован немногими примерами. Это очень большая и сложная тема стилистики художественной литературы» [Виноградов 1963: 38]. О средоточии в ИС духовной сущности художественных типов говорил П. А. Флоренский: «...объявление всех литературных имён вообще... произвольными и случайными, субъективно придумываемыми и условными знаками типов и художественных образов, было бы вопиющим непониманием художественного творчества...Эти образы суть не что иное как имена в развёрнутом виде. Полное развёртывание этих свитых в себя духовных центров осуществляется целым произведением, каковое есть пространство силового поля соответствующих имён»[Флоренский 1998: 463].
Языковые проприальные единицы, функционируя в художественном произведении, переходят в разряд речевых литературных онимов, становятся поэтонимами. По сути поэтонимы это те же общеязыковые онимы, но с добавлением в рамках художественного произведения разнообразных смысловых приращений (авторских, контекстных). Литературная антропонимия включает национальную онимию, интерлингвальные и межкультурные ономастические единицы, а также поэтонимы, придуманные автором [Калинкин 1999: 207, Силаева 1977: 155-156; 1986: 10-11].
Следует отметить, что функции ИС в художественной литературе шире и многообразнее, чем в общенародном языке в силу соотнесенности (в большинстве случаев) внутренней формы ИС с индивидуальными качествами носителя. С этим положением связана точка зрения Ю. Тынянова о том, что «...все имена говорят. Каждое имя, названное в произведении, есть уже обозначение, играющее всеми красками, на которые оно способно. Оно с максимальной силой развивает те оттенки, мимо которых мы проходим в жизни» [Тынянов 1929: 27].
Имя персонажа видится нам как своеобразное закодированное сообщение, «предицирующее носителю определённые, свойственные ему признаки (социальные, возрастные, психологические, особенности внешнего вида и совершаемых действий)» [ Калинкин 1999: 117]. Это позволяет сделать вывод о том, что использование писателем любого литературного имени носит преднамеренный характер, а именно - подбор имён персонажей зависит от жанра, содержания, идейно-тематического своеобразия, адресованности литературного текста, а также от статуса и индивидуальных качеств поименованных персонажей. ИС в художественном тексте имеет большую семантическую и эмоциональную нагрузку: в лаконичной форме имя раскрывает образ литературного героя, несёт авторскую оценку и оценку со стороны других персонажей. Ономастические единицы являются связующими, конструктивными элементами содержательно-смыслового пространства и структуры текста, обеспечивая тем самым целостность художественного произведения и гармоничность внутритекстовых связей. Яркая образная значимость, богатство речевых коннотаций, участие в формировании и раскрытии образа персонажа делают поэтонимы одним из важных средств создания подлинно художественных литературных произведений.
