Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ВИЗУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ
1. 1. Вербальное и невербальное в коммуникации 11
1.2. Инстанции «тело» и «лицо» в коммуникативных отношениях 44
ГЛАВА 2. ЛИЦО И МАСКА В ЖИЗНЕННОМ МИРЕ ЧЕЛОВЕКА
2.1. Континуальное и дискретное в коммуникативных отношениях 65
2.2. Социальные нормы и визуальная экспрессивность в коммуникации 85
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 124
- Вербальное и невербальное в коммуникации
- Инстанции «тело» и «лицо» в коммуникативных отношениях
- Континуальное и дискретное в коммуникативных отношениях
Введение к работе
Актуальность исследования социальной коммуникации вытекает из необходимости развития теории коммуникации в рамках разработки проблемы связи человека и общества в социальной философии. В классической парадигме философствования было распространенным признание главенствующей роли языка и знака в человеческой рациональности. При этом язык рассматривался в том значении, в каком его понимает лингвистика и, основанная на классическом языкознании, семиотика. Ведущая роль в процессе познания признавалась за вербальным языком, другие средства человеческой выразительности вытеснялись на обочину философского интереса. Об этом свидетельствует их именование - «невербальные», где отчетливо звучит первичность и приоритетность вербальной коммуникации. Картезианская дихотомия души и тела оправдывала существование коммуникации на уровне рационального сознания. Но в условиях кризиса классического подхода произошло осознание того, что человек в мире - это не только «душа» или «сознание», человек - это прежде всего телесное существо. Происходит расширения панорамы коммуникативных средств, включающих все системы воплощенной чувственности человека, складывающейся и влияющей на ход общения. Маска - древнейший феномен, глубоко укорененный в истории культуры, этот феномен представляет интерес не только для истории, но и для социально-философских исследований коммуникации.
Маска - это не только то, что мы видим на лицах участников древних обрядов, она, как особый образ, присутствует в самых разных формах в коммуникативных отношениях, где делаются проблемой отношения «своих — чужих», «веры и неверия», «захвата и защиты», «близости и дали». Как и в древности, маска располагается на границе
тайны и яви, скрытого и открытого. На современного человека, вовлеченного в процесс массовой коммуникации, обрушивается поток сменяющих друг друга образов, каждый из которых не только предъявляет» но и скрывает (маскирует) реальность.
Коммуникативное поведение выражает себя не только в речевых высказываниям но и в вьфазительных манифестациях. Человек предъявлен в коммуникации телесно через нормированную внешность и нормированное поведение, которые часто называют словом «image», Социальные установки лежат в основе дифференциации «правды» лица и «лицемерия» маски, только при их наличии возможно говорить о существовании социального порядка.
Поскольку феномен «маски» - одна из проекций социальной коммуникации, то его определение зависит от общей канвы понимания соотношения вербальных и невербальных аспектов коммуникации, В теории классической рациональности Р. Декарта коммуникация свершается на уровне рассуждения («разумной души»), в теории коммуникативного разума Ю- Хабермаса роль законодательного разума значительно снижается, коммуникация свершается, когда «встречаются говорящий и слушатель и взаимно выдвигают притязания на то, что их выражения и мир согласуются друг с другом»- Коммуникативные средства реализуются в выразительности тела и лица как способе манифестации человека в обществе.
В исследовании феномена коммуникации и её роли в жизненном мире диссертант опирался на труды представителей феноменологического направления: Э. Гуссерля, М Мерло-Понти, Ж. П. Сартра, А, Щютца, а также В.В. Бибихина, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, И.С. Кона, Э. Левинаса, Ж. Л. Нанси, В.А. Подороги.
В этих и других исследованиях было показано, что маска перестала быть «накладной личиной», она растворилась в телесной экспрессии и аффективной «лицёвости» (Делёз, Гваттари), в манере поведения и представления себя другим, сохраняя функцию защиты от взглядов других людей- Выявить аналитические основания дифференциации «тела» и «лица» стало возможным благодаря трудам Р. Барта, А, Митрофановой, A.M. Пятигорского, В.В, Савчука, Б.А, Успенского, М. Фазерстоуна, ПА. Флоренского, С. Эйзенштейна,
Пониманию телесности как телесного опыта, переживаемого человеком, способствовали работы О.Н. Бушмакиной, И.М. Быховской, В.Л. Круткина, Д.В, Михеля.
Проблема «тайного» и «явного» в культуре напрямую связана с проблемой понимания. Страсть к «срыванию масок», время от времени захватывающая людей, социально и культурно обусловлена. Визуально предъявленная маска позволяет Другому приблизиться или помогает не допустить Другого в определенную область знания или опыта переживания, выстраивая дистанцию по отношению к нему. В исследовании социальной коммуникации диссертант опирался на труды современных отечественных теоретиков коммуникации: ЮС, Богданова, А.Б, Демидова, ILIL Гайденко, В.Б. Кашкина, С.В, Лещева, ММ Назарова, А.А. Потебни, Г.1\ Почепцова, Б.А, Родионова, Ю.В, Рождественского. А также западных теоретиков коммуникации: П. Верильо, М. Маклюэна, С. Уорта,
В рассмотрении сознания диссертант опирается на труды современных отечественных исследователей: О.И. Генисаретского, В.И. Молчанова, Г.А, Нуждина, В,Н. Топорова, Л.Ф, Чертова.
В общении между людьми можно наблюдать намеренное выказывание или утаивание эмоций, информации, фальшь или
автоматическое поведение. Это дает повод Ги Дебору говорить о спектаклизации общества. Социологическое рассмотрение социальных значений коммуникации стало возможным благодаря исследованиям IL Бергера, П. Бурдье, Г- Зиммеля, Т, Лукмана, представителей символического интеракционизма И. Гаффмана, Дж. Мида, А. Щютца.
Говоря о становлении социального и культурного порядка в структуре социального действия, непосредственно связанного с темой социального нормирования поведения индивида в различные исторические эпохи диссертант опирается на труды Р. Жирара, Ч.Х. Кули, Т. Парсонса, Н. Элиаса.
Видеть семиотическое пространство культуры как информационную модель мира, а маску как особого рода язык, поддающийся прочтению, стало возможно благодаря трудам Р. Барта, Ж. Деррида, К. Леви-Строса, ЮМ. Лотмана, Ч. Морриса, ДВ. Уварова, У. Эко.
Невербальные аспекты коммуникации наряду с такими универсалиями культуры, как ритуал, миф, игра исследовались Ж. Батаем, ЯЗ. Голосовкером, Э. Кассирером, Л, Леви-Брюлем, А.Ф. Лосевым, Б.Г. Малиновским, М. Моссом, A.M. Пятигорским, И. Смирновым, ЭЛЗ. Тайлором, B.Y. Тэрнером, Д.Д. Фрезером, О.М. Фрейденберг, М- Элиаде.
Маску сквозь призму аксиологического подхода рассматривали Н.А. Автухович, М. Дуглас, Ф. де Ларошфуко, Л.С. Лихачева, М. Оссовская.
Культурологический подход к исследованию маски опирается на труды философско-эстетической направленности: А. Белого, Я. Мукаржовского, К.А. Свасьяна, П.А. Флоренского («Статьи об искусстве»), В. Шкловского, современных отечественных исследователей А.Ф. Еремеева, Л.А. Закса, театроведов Б. Алперса, Г.Н. Бояджиева, СЛ. Рудницкого, практиков театра и кино А. Арто, Б. Брехта, Е. Вахтангова, В.Э. Мейерхольда, С- Эйзенштейна,
Тема маски напрямую связана с темой идентификации, собственного отражения в глазах Других. Осознание процессов видения, путей созидания собственного образа в своем сознании и сознании Другого, опирается на труды М-М Бахтина, а также разработанную американскими философами теорию «зеркального эффекта» У. Джемса, Дж.Г. Мида, Ч. Кули.
Объектом исследования данной работы являются невербальные аспекты социальной коммуникации, где и обнаруживает себя феномен «маски», являющийся предметом диссертационного исследования.
Целью исследования является раскрытие роли «маски» в социальной коммуникации, исторического многообразия её видов,
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
выделить методологические основания выделения вербальных и невербальных аспектов коммуникации;
выявить аналитический смысл связи и противопоставления инстанций «тело» - «лицо»;
3) рассмотреть социальную коммуникацию как дискурсивную
реальность, где обособляются и противопоставляются «лицо» и
«маска»;
4) определить факторы, ведущие к изменению форм визуальной
экспрессивности в истории человеческой воплощенности.
Методологической основой диссертационного исследования служит феноменологическое направление - традиция, рассматривающая человека в его чувственности и телесности, заметно повлиявшая на ход изучения проблемы человека в социальной философии. Понятия «телесность», «лицо» и «маска» определяются диссертантом через социальные
отношения людей» установленные в жизненном мире, который понимается в феноменологии как осознанный - «жизнь в актах сознания». Жизненный мир посредством «интерсубъективного опыта» («универсальной социальности, общего пространства всех Я-субъектов», по Гуссерлю) наделяется смыслом в ходе интенциональной жизни людей. Интерсубъективность указывает на внутренне присущую сознанию людей социальность (мир переживается человеком как общий для него и для других), что приводит мысли людей в единое смысловое поле, обеспечивая общность восприятия и понимания мира.
Для решения задач, поставленных в диссертации, важную роль играли положения о взаимозаменяемости точек зрения в процессе коммуникации, о совпадении систем релевантностей. Способность речи и способность видения позволяют человеку конструировать образ мира и Другого в нем. Окружающий индивида мир коммуникативен, поскольку в нем возникают отношения взаимного согласия на уровне сознания. Феноменологическая позиция дает возможность представить «маску» в качестве опыта сознания и переживания индивида.
Основной элемент научной новизны диссертации заключается в исследовании феномена «маски» как знакового средства невербальной сферы общения.
Теоретическая и практическая значимость результатов.
Результаты данной работы углубляют понимание роли невербальных аспектов коммуникации в понимании мира и Другого в нём. Это позволяют исследовать «маску» не только в качестве аспекта культурологического, этнографического или антропологического исследований, но и как социокультурный феномен, раскрывающий новые стороны проблемы человека как одного из важнейших разделов социальной философии.
Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для
разработки курсов и учебных пособий, посвященных проблемам
социальной философии, антропологии, культурологии. Они могут быть
положены в основу спецкурсов по разделам «Философия культуры»,
«Феноменология»5 «Социальная антропология», «Визуальная
антропология».
Апробация результатов»
Основные результаты исследования были представлены на Российской научной конференции «Философское сознание в постмарксистском состоянии» (Челябинск, май 1996), Российской научной конференции «Человек - экология - культура» (Челябинск, ноябрь 1997), Российской научной конференции «Диалог культур на пороге XXI века» (Челябинск, декабрь 1998), V-ой Российской университетско-академической научно-практической конференции (Ижевск, апрель 2000), Всероссийской научной конференции «Бренное и вечное» (Великий Новгород, октябрь 2000), Всероссийской научной конференции «Текст -2000: теория и практика: междисциплинарные подходы» (Ижевск, апрель 2001), II международной конференции «Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры» (Москва, апрель 2001), Всероссийской научно-практической конференции «Периферийность в культуре XX века» (Пермь, 2001), Всероссийской научной конференции «Культура и цивилизация» (Екатеринбург, май 2001), Ш международной научной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, сентябрь 2004).
Ряд положений диссертации обсуждался на занятиях культурологической школы преподавателей ТЕМПУС/ТАСИС (Казань, 2001), Фонда Форда (Москва, 2002, Казань 2002).
Материалы диссертации являются частью коллективных научных проектов конкурса грантов РГНФ «Антропологические основания визуального опыта» (2003-2004гг.), «Опыт видения в жизненном мире человека» (2005-2006гг.). Научный руководитель- B.JL Круткин.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения (123 страницы основного текста) и списка литературы (235 названий).
Вербальное и невербальное в коммуникации
Коммуникация - одно из центральных понятий социальной философии и социальных наук. Процесс образования социальных общностей (от лат, coramunico - делать общим, связывать, общаться, сообщать), единый процесс деятельности, в котором образуется общий взгляд на мир. Коммуникация как «символически опосредованная иптеракция» предполагает ситуацию со-общенияэ со-нахождения, соприсутствия. Коммуникативное действие является результатом достижения личного взаимопонимания, а если говорить масштабнее, аспектом социальной интеграции, передачи и обновления культурных знаний.
В исследовании коммуникации можно выделить механистический и деятельностный подходы. В механистическом подходе под коммуникацией понимают однонаправленный процесс кодирования и передачи информации от источника до приема информации получателем сообщения- В деятельностном подходе коммуникацию рассматривают в качестве совместной деятельности её участников (коммуникантов), в ходе которой вырабатывается общий (до определенного предела) взгляд на мир.
Коммуникация не сводится только к обмену информацией, мыслями, знаниями, чувствами, схемами поведения, исходящими из потребности индивида поделиться и разделить с кем-то свои переживания, как не сводится она только к разговору. Безмолвие влюбленных на свидании, безмолвный трепет перед алтарем или в родительский день на кладбище, танец тоже является коммуникацией.
Передачи сообщений от одной стороны к другой через определенные знаки, наделенные смысловыми значениями, кодируются отправителем (Кто? Адресант), декодируются получателем (Кому? Адресату) с помощью определенных кодов (Как? По какому каналу, с помощью какого языка?)
Задача участника коммуникации в этой схеме сводится к донесению до адресата сообщения квалифицированным образом: он должен понять сообщения, переданные на вербальном и на невербальном уровнях.
Понять сообщения (декодировать, расшифровать) отдельному индивиду, обществу, группе индивидов возможно благодаря средствам коммуникации, - языку как системе знаков. Знаки - назначенные сообществом условные смыслы, обладающие планом выражения и планом содержания. Язык как система знаков не сводится только к знакам слов. Ю.В. Рождественский,3 например, называет наряду с языком слов системы счета, обрядов, игр, прикладных искусств (архитектура, костюм), неприкладных искусств (изображение, танец, музыка), управления (команды, ориентиры), прогностики (гадание, приметы).
Ю,М- Лотман называет вербальный язык «конвенциональной» системой кодирования, а невербальный (ритуал, поведение, сцена, изображения) «иконической» системой кодирования. Конвенциональная система характеризуется как дискретная, делящаяся на сегменты, имеющая коды многомерной иерархии, в соответствии с которыми выстраиваются сообщения. «Дискретная система кодирования образует тексты, которые складыраются как линейные цепочки соединенных сегментов».4 Значения текста производно от значения знаков. Иерархическая структура вербального языка проявляется в возможности распадения смыслового поля языка на отдельные замкнутые в себе пространства.
Иконическая (невербальная) система кодирования характеризуется им как недискретная, т,е. континуальная. Полученное сообщение является носителем основного значения. Смысл сообщения не организуется в линейной или временной последовательности, он организуется в пространстве, неповторимо, индивидуально, в некоторых случаях стихийно, «здесь» и «сейчас», поэтому выделение знаков такого рода сообщения затруднительно и если производится, то носит искусственный характер.
Визуально предъявленные презентации, являющиеся частью невербальных аспектов коммуникации (интонации голосов, которые воспринимаются людьми, также выражают не только содержательный пласт, но и верования и желания говорящего человека). Выразительная, экспрессивная сторона коммуникации не отдельна от речевого поведения. Есть основания обратить внимание на ту экспрессивность, которую мы воспринимаем. Визуальные презентации не собираются из элементов, имеющих самостоятельное значение, у них нет своего постоянного «миметического»5 словаря.
Инстанции «тело» и «лицо» в коммуникативных отношениях
«Мир, в котором я рождаюсь и умираю, это мир тел, мир внешнего».69 Любого человека окружают «странные чужие тела с надрезами, рисунками, отметинами, выкроенные в виде микрокосмов», внешние по отношению к нему. Являясь продолжением мира, состоя из той же плоти, что и мир, будучи вплетенным в него ткань, тело человека является неким «универсальным измерителем».
Феномен «собственное тело» в качестве экзистенциального основания всего сущего, связи человека с миром и окружающими людьми в философии начинают рассматривать Э. Гуссерль и М. Мерло-Понти. Коммуникативное поведение выражается в выразительных манифестациях, - человек предъявляет себя обществу телесно. Тело и телесность - это телесный опыт, переживаемый человеком. Тело индивида открыто взгляду Другого. Первичное восприятие тела Другого само по себе не является еще ни знанием о нем, ни переживанием его, «это даже не акт,. не обдуманное занятие позиции, восприятие — это основа, на которой развертываются все наши акты»,70 - говорит М. Мерло-Понти.
Восприятие Другого связано с видением, которое пробуждает сознание индивида к дальнейшей работе, - воображению, то есть созданию образа. Ж.П. Сартр говорил: «Сознание рисовалось нам некой местностью, населенной малыми подобиями вещей, а эти подобия и были образами».71 Он отрицал существование «вещеподобных» образов, отдельных от самих вещей. Тело Другого является объектом восприятия и объектом воображения одновременно. Согласно учению Э. Гуссерля, восприятие и воображение представляют собой два вида интуиции одной объектной области. Воображение - универсальная характеристика человеческой природы, фактор межличностной коммуникации: мое восприятие того, как я выгляжу в глазах Другого. Посредством воображения происходит личностная интерпретация представления человека в совокупности экспрессивных, речевых, поведенческих характеристик. Образ человека является продуктом воображения и осмысления его жизненного опыта, отражением ожиданий окружающих. Если поведение индивида идет вразрез с выстроенным образом и соответствующими ожиданиями, человек испытывает чувство стыда.
Особенность феноменологической точки зрения в отношении деятельности сознания состоит в отрицании мира материальных объектов, существующих независимо от индивидуального сознания - объектов, трансцендентных сознанию. Объекты повествуют о своем существовании, воздействуя на цепь рецепторов органов ощущений. Классическое «удвоение сущностей» заключается в наличии двух областей объектов: существующих независимо материальных вещей и форм, отражающихся в сознании. Еще Аристотель говорил, что в душе находится «не камень, а его форма».72 Данные «имманентные» объекты образуют не мир, а картину мира, которая является «отражением» происходящего в сознании. Происходит «вторичное удвоение сущностей», отражение объектов внешнего мира, полученное в результате их воздействия на рецепторы.
Феноменологическая позиция проявляется в отрицании «удвоения сущностей», так как трансцендентальная феноменология выносит за скобки все трансцендентные сознанию индивида объекты, объявляя их существование сомнительным. В ее поле зрения остаются только имманентные сознанию объекты. После того, как трансцендентные сознанию объекты убраны за скобки, имманентные ему объекты перестают от них зависеть. Объекты чувственного восприятия в ходе воображения продуцируются сознанием.
Также и с телесным предъявлением человека миру. Тело осознается и приводит к осознанию Другого благодаря присущей ему характеристике янтенциональности. Оно выносит социальные и культурные значения вовне. Как средство безмолвной коммуникации, тело осуществляет спонтанное сообщение, являясь источником экспрессии и феноменом выражения. Так, по словам Мерло-Понти, «человек проектирует вокруг себя культурный мир». На уровне выражения телесность, проявляющаяся в жестах, мимике, обретает определенные значения благодаря Другому, который реагирует на сигналы, посланные индивидом. Другой признает его существование, придает смысл различного рода телесным модификациям и манифестациям своим реагированием (отношением: понимание, жалость, ненависть).
«Тело загадочно, - пишет Мерло-Понти, - оно без сомнения, часть мира и средоточие желания сблизиться с Другим». Жест, свидетелем которого является Другой человек, «очерчивает пунктиром» интенциональности объект, который становится актуальным, воспринимаемым и осознаваемым. Жест, находится перед индивидом как вопрос, указывающий на определенные чувствительные точки и переживаемые эмоции. Общение свершается, когда поведение индивида находит отклик у Другого. Именно через него субъект как Другой утверждается передо мной. Через этот отклик Другой утверждает меня как автора данного высказывания. Происходит своего рода утверждение Другого индивидом и индивида Другим.
Знаки выражения человека трудно четко разделить на естественные и искусственные. Можно предположить, что природных знаков выражения нет, они формируются с помощью культуры. М. Мосс видит в теле источник эмоциональной манифестации. «Свои собственные чувства не просто проявляют, их проявляют для других, поскольку они должны быть выказаны».74 Их проявления становятся сообщением, предназначенным для
Континуальное и дискретное в коммуникативных отношениях
Развитие коммуникативных отношений приводит к метаморфозам тела и обособлению лица. Лицо неустранимо из сферы коммуникации. Люди предстают в процессе коммуникации посредством лица. Весь мир вокруг нас потенциально олицетворен- То, что не имеет лица, не существует.
Лицо обладает силой взгляда. Позиция Другого по отношению к индивиду возникает через взгляд, причем, это не просто взгляд скользящий, «рассеянный», «случайно бросаемый». Это захват. Взгляд насыщен предельной энергией рассматривания. «Тогда я, наблюдаемый, -пишет Сартр, - лишь сцена на полном свету, открытый так же беспомощно перед взглядом другого, как всякий объект». В этом случае лицо является пассивным фоном исследования, и все, что возможно сделать в процессе захвата меня со стороны Другого, - зафиксировать определенный образ или бросить предупредительный взгляд, скрывшись за ним, «Взгляд, вонзающийся в меня со скоростью снаряда, закрывает от меня лицо другого»,
Именно взгляд придает власть и силу лицу: он захватывает Другого в процессе рассматривания, мысленно приближая его. Лицо Другого - «это мне принципиально недоступный универсум».104 Я вбирает Другого и пытается вписать его в свой универсум (микрокосм). Трансцендентность Другого представляет собой его превосходство, высоту, власть, поэтому позиция «лицом к лицу» не является модификацией позиции «рядом с,..», так как Другой неотрывно смотрит мне в глаза, «умоляющим и в то же время требовательным взглядом имеет право на все, если его признают». Признать взгляд - значит обменяться с ним взглядом, приблизив или удалив Другого. Поэтому позиция нахождения «лицом к лицу» всегда определяет некое противостояние и борьбу (схватку).
Лицо живет через взгляд, желает захвата Другого. «Во взгляде есть что-то от клейкой, липучей субстанции, взглядом приклеиваются к тому, что видят, взглядом касаются»,105 Взгляд находится в постоянном поиске объекта желания, или «плоти Другого» (Сартр)/06 Акт зрения сводится к пассивной перцептивной определенности глаза как органа зрения, взгляд — к активной, завоевательной позиции. Сартр говорит, что глаз становится взглядом, когда желает плоти Другого, и «части этой пары — бросаемый взгляд и плоть Другого — неразличимы».107 Желающий взгляд не просто смотрит, он достигает человека, с которым что-то происходит вплоть до физического недомогания,
Взгляд достигает и прячет индивида одновременно. Недаром Сартр прибегает к сравнению с дверью и замочной скважиной: взгляд сквозь замочную скважину в двери скрывает того, кто его осуществляет. Тогда индивид наблюдаемый является объектом рассматривания. Взгляд, обладающий силой захвата, Г. Зиммель называет живым взаимодействием, в которое вовлекаются люди.108 Захват начинается с видения. Увиденное переходит в ведение и ведание (от «вижу» к «ведаю»), В этимологическом словаре М, Фасмера «понять» сродни «взять».110 В, Бибихин говорит о скачке от собственно увиденного к «увидению собственности». Взгляд и увидение переходит в ведение-знание и ведание-обладание, что опять-таки возвращает нас к теме захвата, «Захват, - утверждает В. Бибихин,- исторически связан с хитростью и хищением». Если вслушаться в сами слова, то обнаруживается сходство «хищения» и «восхищения». Захват связан с хитростью, уловкой (например, захват взглядом происходит украдкой). Обладать - значит на какое-то время забыть себя, обратиться к внеположенному как к несвоему, трансцендировать во вне (а обладать можно только данным видению). Лицо Другого является источником его раз-личения и у-личения (лице-зреть = видеть, смотреть). Еще Ф. Ницше говорил в своих афоризмах: «Люди свободно лгут ртом, но рожаэ которую они при этом корчат, все-таки говорит правду»."3
Во взгляде один человек вбирает в себя Другого, одновременно приоткрывая самого себя. Невозможно глазами взять без того, чтобы не отдать. Глаза, пытаясь повергнуть Другого, одновременно обнажают Другому собственную душу. Отсюда становится ясно, почему стыд до сих пор заставляет людей смотреть вниз, избегая взгляда Другого.114 Не только потому, что человек находит возможность избежать эмоционального напора взгляда Другого в этот неловкий и трудный момент, но и потому, что опускание и избежание взгляда лишает Другого возможности разоблачения.
С помощью взгляда один человек может контролировать, подавлять, смущать Другого, может показывать собственную заинтересованность им. Специфические этико-эстетические и эротические аспекты взгляда связанны с диалектикой нагого и голого, зависят от культуры, канонов, типизации, включающих в себя характерные нормы, табу, запреты. «Не я смотрю изнутри своими глазами на мир, а я смотрю на себя глазами мира, чужими глазами; я одержим другими».
