Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Страх как понятие и способ социального взаимодействия 15
1. Феномен страха в истории социально-философской мысли 15
2. Основания социального страха в бытии человека .49
Глава II. Феномен страха в российском обществе 78
1. Основные страхи в обществе и власти 78
2. Роль власти и общества в страхах россиян 93
Заключение 130
Библиография 133
- Феномен страха в истории социально-философской мысли
- Основания социального страха в бытии человека
- Основные страхи в обществе и власти
- Роль власти и общества в страхах россиян
Феномен страха в истории социально-философской мысли
Страх неразрывно связан с бытием человека. Индивид имеет представление об окружающей реальности, о положении, которое он в ней занимает, о возможностях, которыми располагает, а также у него есть мнение по поводу местоположения и возможностей других людей. Такое понимание приходит из жизненного опыта человека, основанного на пережитом, и информации, в виде готовых идей, оценок, правил, норм, получаемой из социального мира. На базе своего опыта и получаемой информации индивид выстраивает собственные цели, определяет задачи и будущие действия, учитывая при этом характеристики других людей и окружающего мира. Отмеченные моменты складываются в определенную картину мира, отношения которой с феноменом страха выступают в качестве ключевой характеристики страха.
Далее, на этой основе сузив область исследования, выделим два аспекта страха, имеющих социальную направленность. Один из них относится к существованию индивида, где последний обладает кем-то/чем-то и отождествляет себя с кем-то/чем-то. В результате разных угроз и опасностей возникает вероятность потерять/повредить предметы обладания и отождествления, что ведет к страху и стремлению сохранить то, что он имеет.
Другой аспект страха относится к возможности действий человека, направленных на достижение поставленных целей и осуществление задуманных планов. Угрозы и опасности, представляющие собой препятствия на пути к реализации целей и воплощению в жизнь планов, пугают индивида и заставляют отказываться от исполнения намеченного или даже ставят под сомнение саму возможность иметь некоторые цели и планы. Указанные аспекты страха охватывают социальное бытие человека как носителя определенных характеристик, которые он стремится сохранить, и как участника социального взаимодействия, обладающего неким набором возможностей.
Далее, опираясь на высказывания и рассуждения исследователей страха, мы подробней остановимся на обозначенных выше сторонах феномена. И начнем мы с рассмотрения характера взаимоотношений между страхом и картиной мира раскрываемого в работах мыслителей на протяжении развития философии.
Характеристики страха в бытии человека мы встречаем уже у Платона, который пишет о том, что нас охватывает "страх зол, ожидаемых нами"1. В представлениях человека в его картине мира присутствуют опасности и угрозы, которые могут с ним произойти и наступления которых он начинает бояться заранее.
Аристотель описывает страх, который охватывает индивида, когда он представляет себя на месте того, кто испытывает страдания: "Ведь сострадание возникает при виде того, кто страдает невинно, а страх из-за того, кто находится в одинаковом с нами положении [сострадание из-за невинного, а страх из-за находящегося в одинаковом положении]"2. Человек предполагает возможность наступления такой же ужасной ситуации в своей жизни, и его охватывает страх.
Индивид может испытывать страх перед несуществующей опасностью. Об этом говорит Августин: "Почему же мы боимся и остерегаемся того, чего нет? А если боимся впустую, то, конечно, самый страх есть зло, ибо он напрасно гонит нас и терзает наше сердце, - зло тем большее, что бояться нечего, а мы всё-таки боимся. А следовательно, или есть зло, которого мы боимся, или же самый страх есть зло"1. Исходя из собственного понимания окружающего, человек страшится того, что, как он считает, представляет для него угрозу, хотя, в действительности, угроза может быть мнимой.
Индивид избавляется от страха перед несуществующими опасностями, когда у него имеется ясная картина мира и, соответственно, четкое понимание опасностей, которые угрожают его бытию. Такая четкая и ясная картина мира может быть основана на авторитете, например на вере в Бога. В трактате "О благодати и свободе воли" Бернар Клервоский говорит, что страх как одна из страстей, возникающих из неупорядоченного духовного состояния (когда "они там трепетали от страха, где нет страха"), преобразуется Господом: "скажу вам, кого бояться". Об этом же говорил и Давид: "Придите, дети, послушайте меня, страху Господню научу вас"2, -поясняет он.
Но, даже имея представление о степени возможной опасности, человек продолжает бояться. Его воображение рисует угрозу, даже если для нее нет оснований, и разум не способен обуздать эту фантазию, что иллюстрируется примером, приведенным Паскалем: "Предложите величайшему философу перейти пропасть по самой широкой и прочной доске: как бы разум его не убеждал в отсутствии опасности, воображение его все-таки возьмет вверх"3.
Паскаль также сопоставляет бытие человека с существованием природы, которая в отличие от человека бесконечна, неограниченна и беспрерывна: "кто посмотрит на себя с этой точки зрения, испугается за себя самого. Видя себя в природе помещенным как бы между двумя безднами, бесконечностью и ничтожеством, он содрогнется при виде этих чудес"1.
Даже имея четкую картину окружающего мира и ясно представляя возможные угрозы и опасности, человек не уверен, что беды обойдут его стороной. Спиноза раскрывает феномен страха через основу сущности человека - желание, и, вслед за Декартом, вводит понятие "надежда". Противостоит надежде страх, который появляется, "если мы полагаем, что могущая наступить вещь дурна"2. Отсутствие уверенности в наступлении "хорошей" вещи приводит к тому, что "всякая вещь может быть косвенной причиной надежды или страха"3.
На связь страха с достоверностью настоящего и неуверенностью в будущем указывает Юм: "Событие, которое, будучи достоверным, породило бы печаль или радость, всегда возбуждает страх или надежду, если оно только вероятно или недостоверно"4.
Если ни один из аффектов не может подавить другой, это ведет к появлению страха и надежды. В результате "нашему духу тогда не на чем остановиться и он находится во власти сильнейшей неуверенности"3. Из состояний неуверенности (сомнение, беспокойство, удивление, неожиданность, любопытство, колебание) возникает неустойчивость души, а все это приводит к страху. Неустойчивость души появляется в результате отсутствия в картине мира у человека недвусмысленного толкования настоящих и будущих событий.
Страх разворачивается в бытии человека, охватывая прошлый опыт, события в настоящем и будущем. Вот как описал это Монтень: "Многих из тех, кого помяли в какой-нибудь схватке, израненных и еще окровавленных, назавтра можно снова повести в бой, но тех, кто познал, что представляет собой страх перед врагом, тех вы не сможете заставить хотя бы взглянуть на него"1. Страх откладывается в картине мира, и в момент опасности человек заглядывает в прошлое, вспоминает свой страх и проецирует его в собственное будущее.
Существуют объекты страха, отнесенные Гоббсом к силе духов [божественных субстанций - Е.Ш.] и силе людей, которым нарушенный договор нанес ущерб. Сила духов превосходит силу людей, но страх перед человеком сильнее, чем перед духом потому, что "страх перед первым [духом - Е.Ш.] есть в каждом человеке его собственная религия и имеет место в природе человека до возникновения гражданского общества. Страх второго рода не присущ человеку в период до возникновения гражданского общества или, по крайней мере, присущ не в такой степени, чтобы принудить человека к исполнению его обещаний, ибо в естественном состоянии неравенство сил определяется лишь исходом сражения"2. С возникновением гражданского общества страх становится определенным, это страх перед законом, защищающим потерпевшего. В естественном состоянии нарушитель, если он бы был сильнее, мог не испытывать страха перед наказанием.
Основания социального страха в бытии человека
В современной российской науке тема страха остается малоизученной, хотя в последние годы появилось несколько работ посвященных этому феномену.
В начале 90-х вышла основательная статья Л.В.Скворцова1. Автор определяет источники страха и отмечает, что "в обыденном сознании страх ассоциируется с конкретными эмпирическими явлениями, представляющими объективную угрозу для человека или кажущуюся таковой" . Отсюда то, чего боятся одни, у других может не вызывать страх. Источником страха являются общие условия жизни людей, например, человеческие отношения, и "если эти отношения изменяют свою природу и если человек не чувствует себя в структуре этих отношений "у себя дома", то в нем может поселиться страх за стабильность своего бытия"3. Еще один источник страха кроется в развитии техники, когда "с ростом технического могущества человек расширяет зону риска своего бытия. Осознание этого обстоятельства порождает чувство страха перед будущим человечества, которое формируется его собственной практической деятельностью"4. Распространение общего чувства страха, несводимого к конкретным эмпирическим объектам связано с разрушением моральных и правовых норм. В современной жизни страх формируется СМИ и искусственно нагнетается политическими силами для достижения своих целей.
С философской точки зрения общий исток страха находится в бытии человека. Без сомнений Л.В.Скворцов прав, когда говорит, что "человек объективно нуждается в онтологической сетке бытия, без которой он теряется в мире, утрачивает понимание направления своей жизни. Эмпирическое знание того, что лучше и что хуже в данных обстоятельствах, и выбор лучшего могут оказаться ошибочными в сумме всех частных выборов. Онтологическая сетка необходима, чтобы избегать такого рода эмпирических ошибок"1.
Главная причина современных страхов находится в потере абсолютного страха, страха перед Богом. Ведь "абсолютный страх как реальность общественного сознания определяет направленность всей конструкции внутреннего духовного мира человека, его порядок. Испарение абсолютного страха, воспринимаемое первоначально как духовное освобождение, разрушает иерархию ценностей. Человек становится суетлив, пуглив и нахален. В конечном счете, внутренний мир человека выстраивается в соответствии с новыми ценностными измерениями. Исходной точкой ценностных измерений становится не внешний ориентир, а он сам" . В итоге на протяжении XX века неоднократно возникали массовые неадекватные формы самооценок: индивидуализм, расизм, национализм, элитаризм, эгалитаризм и т.п. Отсюда "возникает эмпирически абсолютный страх, который мотивирован не угрозой Страшного суда, а действительным судом мысли, отклоняющейся от заданного стандарта"3.
Преодоление абсолютного страха является необходимым условием самореализации человека. Поэтому "объективная ценность личности не в принадлежащей ей внешней атрибутике, а в практической реализации общего принципа в реальных результатах деятельности. Общее реализуется лишь в своей индивидуальной, специфической форме"1. Неадекватная самореализация приводит к личному жизненному поражению индивида, а "неспособность уловить тот момент, когда истина принципа превращается в свою противоположность, либо отрицание истины самосознания вообще приводят к тому, что даже личный, частный успех, в конечном счете оказывается обесцененным, и, напротив, выраженная в поступках истина принципа обнаруживает свое конечное торжество даже в том случае, если ее носитель - конкретный индивид - терпит личное крушение, вплоть до трагической гибели"2.
Обострение проблемы исторического бытия человека связано не только с угрозой ядерной войны, но и с ростом потребностей человека "при сокращении возможностей их удовлетворения. В этом случае возникает специфическая ситуация, означающая, что удовлетворение потребностей одного человека ведет к сокращению возможности удовлетворения потребностей другого внутри своего собственного общества" . В результате "стремление удовлетворить потребности за счет другого человека - это предпосылка экспансии преступных форм поведения. Она требует и массовой готовности к защите своих интересов и даже жизни. Свое общество перестает быть своим миром для человека"4.
Некомпетентность в управлении экономической, политической и другими сферами общества выводит проблему страха за пределы чисто социологии и психологии. Ошибки руководителей приводят не только к техногенным, но и к социальным катастрофам. Поэтому "решение проблемы страха сегодня тесно связано с проблемой механизма селекции руководителей в экономике и политике"1.
В заключение Л.В.Скворцов еще раз напоминает, что "самоопределение человека возможно лишь через практическую реализацию ценностей, определяющих направленность всей его социальной жизни. Если индивид перестает быть носителем универсальных ценностей, то он перестает быть моментом той субстанции, которая выражает реальные основания исторической жизни человечества. Если эти универсальные ценности перестанут реализовываться вообще, то человечество как субъект окажется обреченным на исчезновение. Оно превращается в сумму индивидов, знающих лишь свой отдельный, частный интерес, не способных к реальному созидательному цементированию и превращению в исторического субъекта. Это верно и применительно к отдельному народу"2.
В отечественной гуманитарной науке первое монографическое исследование страха, где затрагивается социальная и философская проблематика феномена, принадлежит В.А.Андрусенко3. Автор исследует ряд проблем: возможность и средства создания обобщенной онтологической модели страха; страх, с точки зрения современной психологии эмоций, процесс формирования синтетического образа ситуации страха; особенности феномена страха в системе мировоззренческих и духовных ценностей человека; причины возникновения и функционирования страха диктатуры в различных общественных системах; необходимость учета эффекта социального страха в условиях современных преобразований общества.
В основе онтологической модели, созданной автором, находится ЧУДО-комплекс - "комплекс репрезентирующихся в образе элементов"1. Психический образ составляет ЧУДО-образ, состоящий из следующих элементов: "Человек", "Условия осуществления деятельности", собственно "Деятельность человека", "Объект деятельности". Специфика данного ЧУДО-комплекса заключается в том, что "социальные гены" страха присутствуют во всех элементах и как бы наследуются социализирующийся личностью. Разбудить страх, вызвать его может, по сути дела, любой объект, любое социальное действие, имеющее, на первый взгляд, самое отдаленное отношение к ситуации страха"2. Онтологическая сущность страха заключается в определении границ ЧУДО-комплекса "посредством экстраполяционно-интерполяционного соотнесения мощности собственного качества социального субъекта с противостоящими ему иными силами, включая самопорождающиеся потенции внутри самого субъекта" . В результате в конкретной ситуации страха воплощаются особенности: организменного, родового и популяционного реагирования; бессознательной, подсознательной и сознательной форм духовности; рациональной, иррациональной и синтетической ментальных структур; ситуативной, актуализированной и константной форм "вписанности" субъекта в окружающий социум.
Основные страхи в обществе и власти
За время, прошедшее от монархии, через советскую систему и до современного состояния, российский социум значительно изменился. Однако эти изменения, на наш взгляд, скорее носят внешний характер и связаны с естественным процессом развития любого общества. Тот громадный скачок в развитии науки и техники, который сделало человечество в XX веке, отразился и на нашей стране. Россия, которая вступает в XXI век, отличается от России прошлого. Изменения эти проникли во все поры общества и сферы существования человека. Перечислять их нет особого смысла, так как все это хорошо известно. Но, несмотря на преобразование окружающей действительности, и внешних характеристик своей жизни россиянин, по большому счету, мало изменился внутри, по сравнению с предыдущими поколениями.
Безусловно, сегодня абсолютное большинство населения России умеет читать и писать, обрабатывает огромное количество информации, пользуется достижениями науки и техники. Однако характер, эмоции и инстинкты человека остаются прежними и похожи на старое вино, влитое в новые мехи. До сих пор остаются актуальными произведения русских классиков: Достоевского, Толстого, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Гоголя и других, в которых описывается внутренний мир, переживания, мотивы поступков и взаимоотношения людей друг с другом. Их героев можно обнаружить и в современной России, хотя они и живут в других условиях.
Мы уже упоминали, что тема страха до сих пор остается малоизученной отечественными обществоведами. Это касается не только теоретических разработок, но и практических исследований.
Автору известно лишь несколько эмпирических исследований социальных страхов у россиян1. В других исследованиях, хотя и это случается редко, один или несколько вопросов о страхах, тревогах, опасениях граждан включаются в основную анкету опроса.
Как было показано в предыдущей части работы, предметы страха, выступая в виде надындивидуальных структур взаимодействия, оказывающих решающее влияние на существование человека в обществе, вместе с тем изменяются, исчезают и появляются благодаря деятельности людей. Страхи можно распределить, как относящиеся к власти или к обществу и соответственно рассматривать на двух уровнях: вертикальном и горизонтальном. К вертикальному направлению относится, с одной стороны, страх общества перед властью, а, с другой - страх власти перед обществом. Горизонтальный уровень включает страхи внутри общества и внутри власти.
Трудно говорить о нюансах представлений о действительности, как среди отдельных людей, так и среди разных социально-демографических групп населения. Однако основные черты, как нам представляется, выявить несложно. Большинство россиян согласны с тем, что страна оказалась в состоянии кризиса. Причем в бедственном положении находится любой элемент общества. Кризис охватил, если взять макроуровень, экономическую и социальную, политическую и духовную сферы общества. Кризисные явления наблюдаются в промышленности и сельском хозяйстве, образовании и науке, здравоохранении и спорте, в армии и т.д. Обратившись к микроуровню российского общества мы и там обнаружим негативные явления. Жизнь отдельного человека в России сопряжена со многими рисками и подвержена различного рода опасностям.
Негативная картина состояния российского общества, в целом, вырисовывается и в отечественных электронных и печатных средствах массовой информации. Кроме материалов, посвященных катастрофическому положению в отдельных сферах общества, существует обширный пласт отрицательной информации, носящий "индивидуальный" характер. В него входят криминальные хроники, происшествия и сообщения о нарушении прав граждан.
У человека формируется мнение об окружающей его реальности как о мире, наполненном разными угрозами и опасностями, которые в любой момент могут обрушиться и на него. Естественно, такая картина мира, в которой таится множество опасностей, складывается у индивида не только на основе сообщений средств массовой информации, но и исходя из собственного жизненного опыта. Здесь тот случай, когда личный опыт человека, а также авторитеты, которые, как говорилось выше, могут быть людьми или иметь безличный характер, во многом подтверждают правильность существующего мнения об отрицательных явлениях в российском обществе. Согласно данным исследования страхов в России «большее число опрошенных (63%) связывают появление страхов в своем сознании со своим личным опытом, и только 33% опасаются вторичной информации, полученной из телепередач, радио и газет» .
В результате исследователи отмечают, что "анализ проблемы страхов россиян позволяет говорить о глубокой дезинтеграции российского общества. Практически ни одна из проблем не воспринимается большей частью населения как общая, требующая сочувствия и мобилизации усилий всех. В оценке потенциальных угроз российское общество расколото на группы, каждая из которых отрицает беды и страхи других групп населения, не замечает их или не проявляет к ним сочувствия и сострадания"2.
Резюмируя рассмотрение существующих страхов внутри общества, отметим, что большинство из них связано с боязнью потерять ценности (как материальные, так и духовные) из-за опасностей присутствующих в обществе, а также со страхом индивида перед совершением действий" направленных на самореализацию и для защиты собственных прав. Причем действует следующий механизм, который условно может быть назван «круговорот», когда страхи, испытываемые индивидом в процессе социального взаимодействия, преобразуются в некие социальные структуры (социальные страхи) и ретранслируются на общество, при помощи средств массовой информации возвращаясь от общества к отдельным индивидам, которые заражаются этими страхами.
Сходную картину можно наблюдать и во взаимоотношениях власти с обществом. Российская власть подвергается критике с прямо противоположных позиций. С одной стороны, власть упрекают в слабости, отсутствии воли, пассивности, а с другой - в чрезмерном вмешательстве в дела общества, в излишнем проявлении силы и безнаказанности ее представителей. Власти обращают внимание на беды граждан не слишком часто, оставаясь оторванными от большей части общества. Власть может попустительствовать нарушениям прав граждан и не выполнять свои обязательства по их защите, либо усиленно регулировать жизнедеятельность людей. Действия носителей власти, чиновников федерального, регионального и муниципального уровней, по отношению к обществу носят, как правило, навязываемый характер.
Идея подконтрольности российской власти обществу все еще далека от реальности. Бесконтрольность власти позволяет ей совершать действия, особо не прислушиваясь к общественному мнению. Причем эти действия зачастую непредсказуемы. Власть может менять ею же самой установленные ранее "правила игры". Причем пострадать от действий властей может как простой гражданин, так и олигарх.
В большей или меньшей степени, негативная картина российской власти эксплуатируется отечественными телеканалами, прессой. Скандально известные "информационные войны" только укрепляют такое положение вещей. Когда между разными группировками во власти происходят столкновения в информационном пространстве, рядовой гражданин вряд ли вникает в подробности и перипетии конфликта. Он просто лишний раз убеждается, что конфликты внутри власти могут представлять опасность для общества. Тема беззащитности граждан перед властными структурами или беззаконных действиях чиновников разного ранга по отношению к гражданам находит свое место в сообщениях СМИ. Часто речь идет не только о федеральной, но и о региональной и муниципальной власти. Появляются сюжеты, в которых рассказывается о людях, пострадавших от властных структур. Опасно открыто выступать против власти, да и просто защищать свои права является непростым делом. Периодически возникает информация об историях, в которых людям удавалось защитить собственные права, однако, это скорее исключения, которые подтверждают известное правило о том, что с властью лучше не идти на конфликт. Картина опасности, которую представляют некоторые действия власти для общества, подкрепляется опытом людей, многие из которых испытали на себе произвол российской власти. Такой взгляд на взаимоотношения "власть-общество" подтверждается авторитетами.
Роль власти и общества в страхах россиян
После распада СССР новая Россия бросилась навстречу либеральным реформам. То, что произошло со страной через несколько лет, удивило не только россиян, но и их соседей на Западе и Востоке. Нет смысла перечислять все беды и напасти, обрушившиеся на Россию и россиян - все это хорошо известно. Какое же общество существует в России? В чем его схожесть с предыдущими? На эти вполне закономерные вопросы трудно дать однозначный ответ, а вот схватить главные черты и сделать набросок уже возможно.
Исключительность предмета нашей работы, связанная с изучением социальных аспектов феномена страха диктует при выяснении роли общества и власти в страхах россиян обратиться к исследованию специфических свойств российского общества и власти. Черты, присущие современному российскому обществу, Советской России и Российской империи, будут рассмотрены на общенациональном, групповом и индивидуальном уровнях. Исторически сложившиеся противостояние между властью и остальной частью социума, характер их взаимодействия друг с другом, также станут предметом исследования этой части диссертации.
Характеристики общества и власти определяют картину окружающей россиян действительности. Картина мира подкрепляется верой, основанной на собственном опыте гражданина и/или авторитетах. Специфика общества и власти, взаимодействие между ними, воздействует на социальную жизнь россиянина, на понимание собственных возможностей и способностей, на выбор и осуществление россиянином социальных действий. Картина мира, как было показано в предыдущей главе, упорядочивает страхи человека.
На основе существующей картины мира человека охватывает страх перед потерями и боязнь совершения действий.
Хочется сразу отметить один момент. Мы убеждены, что страх, как способ социального взаимодействия, имеет больше негативных, чем позитивных сторон для деятельности человека. Рассматривая страхи и влияние на них российского общества и власти, нам, волей-неволей, придется сделать акцент на отрицательных чертах в обществе и власти, «благодаря» которым существуют социальные страхи в России.
Агрессия НАТО против Югославии своеобразным образом сказалась на России. По данным опроса ВЦИОМ, проведенного в марте 1999 года, 92% россиян осудили эту акцию. Общество сплотилось. Даже заговорили о рождении национальной идеи, которую так безуспешно искали в течении последних лет. Поиски национальной идеи, способной объединить вокруг себя граждан, выявляют одну из главных характерных особенностей России -отсутствие каких бы то ни было общих оснований, правил, настоящих, реально действующих, по которым осуществляется общежитие россиян1.
Отсутствие солидарности на общенациональном уровне в России тесно связано со слабым развитием в нашем обществе "главной компоненты гражданской культуры - взаимного признания и учета каждым индивидом интересов другого как равного и достойного уважения человеческого существа"2. Об этом же говорит и Ядов: "Люди в большинстве своем склонны опираться на собственные, индивидуальные усилия, не готовы к солидарным действиям для предотвращения угроз и опасностей, что вытекает из отсутствия доверия к власти, способной прислушаться к мнению граждан, и/или объясняется отсутствием общенациональной солидарности"1. К вышесказанному можно добавить характеристики российского социума, которые присутствуют в печатных и электронных СМИ и свидетелями проявления которых россияне становятся практически ежедневно: отсутствие стабильности, правовой беспредел и несоблюдение прав рядовых граждан, игнорирование и нарушение закона, трудности в нахождении согласия и легкое разрушение достигнутых договоренностей, взаимное безразличие и отсутствие терпимости. По мнению ряда исследователей к портрету современного российского общества следует также добавить такие черты, как атомизированность, расколотость, наличие слабого третьего сектора .
Присутствие вышеперечисленных свойств можно обнаружить в любой сфере современного российского общества. Построение гражданского общества и развитие общественных организаций в условиях России наполняется отличным, прежде всего от западного понимания, содержанием. Численность российских некоммерческих негосударственных организаций формально не уступает уровню западных стран. Однако реально работают среди них 15-20%, причем количество общественных организаций уменьшается от центра к провинции и от городов к сельской местности3. Среди характерных черт российских НГО отмечается слабое влияние на государство и общественную жизнь, практическое отсутствие сетей и ориентация в своей деятельности на защиту узкогрупповых, "своих" интересов1.
Схожая ситуация и в политической сфере общества. Большинство союзов и коалиций, участники которых осознают необходимость объединиться для достижения определенных целей в будущем или собственной защиты в настоящем, чаще всего оказываются непрочными и легко распадаются. Постоянные скандалы и размежевания сопровождают и сами общественно-политические организации как в центральном руководстве, так и в региональных отделениях. Распространены переходы от одной политической организации или лидера к другой политической силе.
Те же черты мы можем наблюдать и в действиях рабочих. В России за весь постсоветский- период не сформировано сильное рабочее движение. Выступления рабочих в большинстве своем ограничиваются региональными границами и требованиями. Даже в рамках одной отрасли, например в угольной промышленности, существует несколько профсоюзов, которые подчас занимают прямо противоположные позиции в оценке тех или иных событий и готовности к акциям протеста. В результате на многих предприятиях складывается ситуация, когда лидеры профсоюза вместо того, чтобы защищать интересы работников, сами эти интересы нарушают. Тех же, кто пытается протестовать против такого положения дел, как отмечает Кагарлицкий, "выживают с предприятия общими усилиями профсоюза и администрации при полном равнодушии товарищей по работе"2. Об этом же пишет в своей статье и Климова: "Ошибка в определении администратора как "своего" по фактическому поведению приводит к приписыванию готовности поступать в соответствии с правилами солидарного поведения. Однако солидарность заканчивается после того, как кредит (или субсидия) получен. Работник обнаруживает, что он остался без той надежды на солидарность, с которой он шел бастовать"1.
Отсутствие солидарности проявляется и в сельской местности: "Разобщенность, противопоставленность, разорванность нынешних соседских связей - вот что более всего обращает на себя внимание при систематизации устных крестьянских историй"2. Вряд ли можно говорить и о едином слое предпринимателей: "Слишком различны источники его формирования, сильно дифференцированы, а подчас и диаметрально противоположны интересы входящих в него групп"3.
Раскол в обществе присутствует и в сфере ценностей. Различия связаны не только с социальным расслоением граждан, но и с разрывом между поколениями. За старшим, средним и младшим поколениями стоят "фактически цивилизационные различия"4. Идентифицируют себя с основными идейно-политическими ориентациями (например, по мнению Вызова, их пять) чуть более 54% людей, тогда как 44% - не привержены идеологии5. По мнению Пантина и Лапкина, "основная масса россиян пока не склонна ставить во главу угла идеологию и идеологизированные ценности"6.
Слабая общероссийская идентичность заменяется "идентификацией низших уровней (территория, город, референтная группа)"1. Высокая степень идентичности на низовом уровне может служить одним из источников регионального сепаратизма. Хотя в целом идея распада России находит отклик среди 8% россиян, но в отдельных субъектах этот уровень достигает 30% (Приморье и Калининградская область) . Таким образом, в постсоветском человеке проявляется как индивидуализм и эгоизм, так и слабость социальных связей и низкий уровень солидарности, что затрудняет отстаивание собственных социальных и политических прав3.
