Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические предпосылки изучения журнальной ментальности русской интеллигенции 14
1.1. Интеллигенция в контексте социально-психологического исследования 14
1.2. Основные подходы в изучении социокультурного генезиса интеллигенции 16
1.3. Проблема ментальности в социальном познании 26
1.4. Письменная ментальность как феномен социальной психологии русской интеллигенции 36
1.5. Журнальная ментальность как разновидность письменной ментальности русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. 45
Глава II. Эмпирический анализ журнальной ментальности русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. на материале журнала «Русская мысль» 56
2.1. Журнал «Русская мысль» как объект эмпирического исследования 56
2.2. Процедура и методы исследования 69
2.3. Авторский состав журнала «Русская мысль»: субъекты и объекты интеллигентской картины мира 75
2.4. Персоналии журнала «Русская мысль» в идентичности русской интеллигенции 85
2.5. Наррадигма журнала «Русская мысль» 89
2.6. Психография русской интеллигенции в журнале «Русская мысль» 91
2.7. Темпоральные характеристики журнальной ментальности в жанровой динамике журнала 96
2.8. Тематический состав журнала «Русская мысль» 99
2.9. Аксиологический компонент тематических категорий журнала «Русская мысль» 115
2.10. Развитие либерального дискурса русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. в журнале «Русская мысль» 131
Заключение 147
Источники 153
Литература 154
Приложения
- Интеллигенция в контексте социально-психологического исследования
- Основные подходы в изучении социокультурного генезиса интеллигенции
- Журнал «Русская мысль» как объект эмпирического исследования
- Процедура и методы исследования
Введение к работе
Споры об интеллигенции непрерывно ведутся в российском обществе почти полтора века. За это время были рассмотрены обстоятельства возникновения и развитие, социальный статус, политическая роль, историческая судьба, идеология, вклад в отечественную и мировую культуру этой специфической духовной прослойки России. Актуальность и необходимость настоящего исследования определяется значимостью интеллигенции в истории » нашей страны, ролью, играемой интеллигенцией в российской общественной жизни и культуре.
Несмотря на постоянные обсуждения, «специфическое российское явление» далеко от понимания и нуждается в научном исследовании, особенно, социально-психологическом, поскольку первичным основанием определения интеллигенции является её психологическая общность. Важность исследования продиктована и изменениями в современной российской общественной структуре, в связи с чем необходимо изучение исторических процессов V становления социальных групп.
Во всех национальных сообществах существуют группы людей, занимающихся интеллектуальным трудом, создающих и воспроизводящих культурные ценности. Однако русский интеллигент - особое социально-психологическое явление, которое функционирует в разных политических, социокультурных контекстах; интеллигенция активизируется в кризисные моменты общественного развития, при этом её деятельность всегда опосредована письменными практиками.
Для государства и бюрократического аппарата, также представлявших интеллигенцию в качестве носителя письменной культуры, существовали N соответствующие их социальным функциям способы и приёмы текстуального і • самопредъявления, самоидентификации, отражения и формирования социальных процессов; для мира изящной словесности характерны иные ,.у письменные практики. Каждый из текстуальных потоков свидетельствует о функционировании различных типов письменной ментальносте, связанных с ними дискурсивных практик, реализующихся в социально-политических проектах. В странах, где духовная культура уже упрочилась, и интеллигенция ч пережила долгую историю развития, обязанности и занятия членов общества, и, в том числе, интеллектуалов, определены потребностями этого общества, специализированы и профессионализированы. В России интеллектуал превращается в интеллигента, занятого решением не только узко специальных задач - написанием романов, или научным исследованием, или политической борьбой - но всем одновременно. Исследователи отмечают, что в России «власть была нерасчленённой и аморфной, она требовала не специалистов, а универсалов» [60, с. 10]. Сакральное отношение к слову, литературное мифотворчество, текстуально опосредованная коммуникация характеризуют российскую J интеллигенцию. Литература, как возможный аспект полноты существования и деятельности, аккумулирует в себе всех критически мыслящих, страдающих за Россию честолюбивых деятелей. При этом вместо гражданского общества конструируется семиотическая среда, где реальность олитературивается, на смену объективной фактографии и научному анализу приходит синкретический конструкт идеологии, политики, литературы и науки. Чем более дифференцировано общество, тем больше разнообразие созданных и носимых им картин мира или ментальностей, интституализирующихся в социальной жизни через религию, науку, искусство и транслируемые посредством свойственных им социальных институтов. В. А. Шкуратов отмечает, что «беллетризация общественной мысли, сама по себе бывшая симптомом недоразвитости России и политической приниженности её общества, стала (. х. важнейшим культурным механизмом формирования личности в ней» [218, с. 404].
Вопросы о сущности и характере интеллигенции возвращают нас к периоду складывания и расцвета этой культурно-исторической и социально-психологической группы в пореформенный период 1861-1917 гг. Однако прямое психологическое изучение прошлого невозможно. Поэтому перспектива познания психологического склада интеллигенции состоит в нахождении адекватных задаче источников и методов их разработки. Таким источником в диссертационном исследовании избрано литературно-политическое издание -журнал «Русская мысль» (1880-1918 гг.). Его значение в развитии и самоопределении русской интеллигенции дореволюционных десятилетий уникально.
Будучи одним из самых авторитетных «толстых» журналов конца XIX — начала XX вв., он не только описывал психологию образованной России, но и формировал её. На страницах журнала создавался образ интеллигенции, оттачивались её определения, бушевала полемика относительно её характера и психологического склада. «Русская мысль» - журнал Боборыкина, который ввёл в отечественный обиход слово «интеллигенция», Чехова, воплотившего интеллигентность (хотя и отказавшегося от чести называться интеллигентом), авторов знаменитого сборника статей о русской интеллигенции «Вехи» -Бердяева, Булгакова, Гершензона, Изгоева, Кистяковского, Струве. Издание признано как орган российского либерализма. Всё это делает журнал «Русская мысль» ключевым свидетельством о психологии русской интеллигенции и побуждает обратиться к его углублённой разработке.
Психология интеллигенции представлена в журнале двояко. Во-первых, анализ психологического склада русской интеллигенции был осуществлён авторами журнала, и, составив наиболее целостную и известную концепцию интеллигенции, вошёл в сборник «Вехи» (нигилизм, отщепенство, противогосударственность, героизм, фанатизм, безрелигиозность, склонность к суициду, жажда социальной справедливости и др.). Это - эксплицитное изложение психологии русской интеллигенции, обсуждавшееся на страницах журнала. Однако сам журнал представляет собой объективированное мышление и мировосприятие интеллигенции, её имплицитную психологию. В текстах журнала раскрывается социально-психологический дискурс русской интеллигенции, процесс её формирования в качестве социальной группы, являющейся носителем одной из форм письменной ментальности - журнальной. Именно в этом качестве он и является объектом диссертационного исследования.
Объект исследования - корпус текстов литературно-политического журнала «Русская мысль» (1880-1918 гг.).
Предмет исследования - журнальная ментальность русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв.
Цель исследования - социально-психологическое изучение журнальной ментальности русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв., объективированной корпусом текстов журнала «Русская мысль» (1880-1918 гг.).
Гипотезы исследования:
1. Журнальная ментальность русской интеллигенции конца XIX — начала XX вв. объективируется журналом «Русская мысль» (1880-1918 гг.), отражается в либеральном дискурсе и развитии психографии (самохарактеристики) интеллигенции как социальной группы.
2. Журнальная ментальность русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. характеризуется темпоральностью, дифференциацией авторов по фазам наррадигмы, тематической динамикой, усилением аксиологического компонента публикаций.
В соответствии с выдвинутыми гипотезами были определены следующие задачи исследования:
1. Провести теоретический анализ подходов, определяющих место интеллигенции и её ментальносте в социально-психологическом и социокультурном контекстах.
2. Установить источниковедческий массив в изучении журнальной ментальносте русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв.
3. Определить содержание понятия «журнальная ментальность» в составе письменной ментальносте и исследовать параметры журнальной ментальносте, характерные для журнала «Русская мысль» (темпоральность, фазы наррадигмы, иерархии авторов и тематизмов), характеристики дискурса и психографии русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. в журнале «Русская мысль».
Методологической и теоретической основой исследования являются работы отечественных и зарубежных учёных в области социальной и культурно-исторической психологии: культурно-историческая теория Л. С. Выготского, получившая развитие в отечественной психологии (Асмолов А. Г., Брушлинский А. В., Семёнов В. Е.); социально-психологическая теории социального познания (Г. М. Андреева) и психологии больших социальных групп (Г. Г. Дилигенский, А. И. Донцов, Парыгин Б. Д., Свенцицкий А. Л.); представление о психике как социальной конструкции, сложившеся в постнеклассической психологии (К. Джерджен, Дж. Шоттер, Р. Харре, Т. Ван Дейк, Дж. Поттер); понятия ментальносте, разрабатываемое в рамках социальной истории (Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, А. Я. Гуревич) и письменной ментальносте - в исторической психологии (В. А. Шкуратов);
Методы исследования. Для реализации поставленных задач и верификации гипотез исследования были использованы следующие методы: эмпирические (источниковедческий анализ письменных материалов, герменевтическое прочтение текстов, хронологически - тематическая систематизация и классификация текстологического материала; метод экспертных оценок: качественно-количественный анализ документов - контент анализ); описательные (нарративный и дискурсивный анализ текстов); статистические методы обработки данных (описательная статистика, коэффициент углового преобразования Фишера, кластерный анализ) с использованием программ «SPSS», «Stadia».
Научная новизна исследования определяется тем, что в поле социально-психологических исследований вносится актуальная для развития современной духовной и политической культуры нашего общества историческая тематика. Выделены социально-психологический и культурно-исторический подходы к интеллигенции как исторически сформировавшейся социальной группе.
В исследовании расширено содержание понятия «письменная ментальность» и впервые описано содержание понятия «журнальная ментальность» (особым образом организованная, развивающаяся во времени и определяющая социальную практику совокупность представлений, ценностей, умонастроений русской интеллигенции, опосредованная корпусом журнальных публикаций).
В ходе исследования сгруппирован корпус текстов, характеризующий журнальную ментальность, он представлен хронологически-тематическим указателем содержания журнала «Русская мысль». В диссертации на основе анализа эмпирического материала выявлены особые темпоральные характеристики журнальной ментальное™, отличные от временных длительностей других видов письменной ментальности (книжной, бюрократической). В работе исследовались персонологический, жанровый, тематический состав литературно-политического издания как социально-психологическое явление. Выявлено, что дифференциация авторского состава отражает идентичность русской интеллигенции с мировой культурой, и открытость новым эстетическим явлениям. Изучение динамики тематизмов и аксиологического (эмоционально-оценочного) компонента публикаций показало, что интеллигенция не является профессиональной группой, она осуществляется в дискурсе. В диссертации расширено понятие дискурса, выявлен его социально-психологический контекст (социальная практика становления социальной общности и её самосознания). Показано, что состав и динамика объективных параметров журнальных публикаций отражают политизацию социальных представлений интеллигенции, развитие либеральной идеи и психографии интеллигенции.
В настоящем исследовании периодическое издание рассмотрено не как часть журнального или литературного потока в рамках истории, идеологии, истории журналистики или истории литературы, но как самостоятельное скриптополитическое явление в социальной психологии русской интеллигенции, послужившее её самоопределению и развитию, что во много определило общественную психологию и ход исторических событий в России.
Теоретическая значимость исследования. Проведённое исследование дополняет теорию больших социальных групп. Происходит обогащение культурно-исторической психологии, включение в её сферу новых объектов исследования. В диссертации расширяется концепция ментальности, выделяется журнальная ментальность как важнейший компонент письменной ментальности, отразивший социальное функционирование и групповые представления русской интеллигенции. Уточняется концепция о временных характеристиках ментальности. В работе дополняется модель наррадигмы, что позволяет применять её не только в области изучения исторического продвижения художественных текстов, но и в изучении дискурса и социальных представлений.
Практическая значимость диссертации связана с пониманием места, занимаемого интеллигенцией в истории и социально-политической жизни российского общества. Важность исследования определяется его принадлежностью к тематике национальной идентичности. В диссертации синтезирован актуальный социальный, политический и культурный опыт российского общества конца XIX - начала XX веков, указывающий на то, что социальное реформирование неосуществимо без воспитания в обществе толерантности и уважения к личности, без претворения внешних социальных преобразований во внутренний опыт. Работа позволяет расширить представления психологов о российской ментальносте, имеющих значение не только при изучении исторического прошлого, но для анализа и прогнозирования политического и культурного настоящего и будущего. Практическое значение диссертации определяется возможностью понимания и применения дискурсивных практик в конструировании общества, выборе парадигмы политического современного развития.
Апробация работы.
Результаты и основные положения проведённого исследования обсуждались на заседании кафедры социальной психологии СГПУ, были представлены на научно-практических конференциях и семинарах (областная научная конференция Самарского Союза молодых учёных, г. Самара, 2002 г.; IV Всероссийская конференция по исторической психологии российского сознания «Ментальность российской провинции», 1-2 июля 2004 г. Самара; IV международный рабочий семинар по исторической психологии, г. Краснодар, 2005).
Положения, выносимые на защиту:
1. Журнальная ментальность (особым образом организованная и развивающаяся во времени совокупность представлений, ценностей, умонастроений, опосредованная корпусом журнальных публикаций) русской интеллигенции конца XIX - начала XX вв. гетерохронна: она представляет быструю и среднюю длительности ментальносте, что проявляется в динамике авторского, жанрового, тематического состава, политизации содержания.
2. Авторский состав журнала «Русская мысль» может быть дифференцирован в соответствии с фазами наррадигмы (апокрифическая, каноническая, гуманистическая, гуманитарная, человекознание), определяющими авторов психографии русской интеллигенции в журнале «Русская мысль».
3. Тематический состав журнала «Русская мысль» характеризуется усилением аксиологического (эмоционально-оценочного) характера содержания, его политизацией.
4. Журнальная ментальность отражает развитие коллективной психографии (самохарактеристики) интеллигенции, содержательно изменяющейся по периодам: 1880-1890, 1891-1905, 1906-1918 гг.
5. Журнал «Русская мысль» (1880-1918 гг.) создаёт контекст дискурса либерализма (развитие личности, свобода мнений, постепенная адаптация к социально-экономическим изменениям, диалог), который развивается в следующих фазах: апокрифическая (отбор авторов, концепций, тем) и каноническая (утверждение образцовых тем, идей, идеалов, авторов).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, 2 глав, выводов, заключения, библиографии, включающей 246 наименования и 5 приложений. В работе приведены 2 графика и 12 таблиц. Общий объём работы 193 страницы.
Содержание работы отражено в следующих публикациях:
1. Бакшутова Е. В. Вавилонская башня как модель тоталитарного дискурса // «Молодые учёные - науке и производству / Сборник трудов областной научной конференции Самарского Союза молодых ученых, Самара: СГОО «Союз молодых учёных», 2002. 0,1 п. л.
2. Бакшутова Е. В. Детство - это кошмар // Педология. Новый век. № 2, М., 2002. 0,3 п. л.
3. Бакшутова Е. В. Журнальная ментальность русской интеллигенции (по материалам журнала «Русская мысль», 1880-1918) // Материалы IV Всероссийской конференции по исторической психологии российского сознания «Ментальность российской провинции», Самара: СГПУ, 2005. 0,4 п.л.
4. Бакшутова Е. В. Журнал «Русская мысль» и великий раскол // Христианство и культура: Материалы конференции, посвященной 2000-летию христианства. Самара: СамГПУ, 2000. 0,4 п. л.
5. Бакшутова Е. В. Русская мысль. Ежемесячное литературно-политическое издание: Хронологически-тематический указатель содержания 1880-1918 гг. Самара: «Офорт», 2004. 22,55 п. л.
Интеллигенция в контексте социально-психологического исследования
Исследование в рамках данной диссертационной работы требует рассмотрения интеллигенции как социальной общности, традиционно игравшей особую роль в социально-политическом и духовном развитии России. В отечественной социальной психологии значение больших социальных групп определяется тем, что содержание социально-значимых черт человеческой психики формируется именно на макросоциальном уровне: в больших устойчивых социальных группах создаются исторически конкретные социальные нормы, ценности и установки, которые передаются индивиду посредством малых групп и межличностного общения. Большие социальные группы представляют собой «психологические общности, формирующие общие жизненные ценности и обеспечивающие социально-психологическую безопасность её представителей» [199, с. 138].
При этом отмечается, что поскольку культурно-историческое своеобразие устойчивых больших групп (этнических, экономических, политических, профессиональных, религиозных, тендерных, территориальных) складывается исторически, то и «подлинная природа» таких социальных общностей может быть вскрыта только посредством историко-психологического анализа. Многообразие исторически сложившихся социальных объединений в своей основе предполагает наличие неизменных сущностных свойств, таких как стабильность, историчность, общность жизнедеятельности [87, с. 214].
Интеллигенция, обладая рядом интеграционных для большой социальной группы признаков (включённость в широкий социальный контекст, общность интересов и потребностей, длительность существования, традиции, ценностей, идеалов, осознание участниками своей принадлежности к группе и признание данной группы социальным окружением) [87, с. 217], остаётся уникальной и наиболее размытой социальной группой [87; 197; 199] в прошлом и современном обществе.
Изучение проблемы интеллигенции, её возникновения и развития является прерогативой, прежде всего, истории, философии и литературной критики. Однако различные концепции социокультурного генезиса интеллигенции отражают и психические явления, специфически характеризующие большие группы. Прежде всего, это когнитивная сфера, куда относятся коллективные представления, социальное мышление, общественное мнение и осознание общности, ценности, идеология, в целом - групповая ментальность. Мотивационная сфера проявляется в исторически развивающихся групповых потребностях, ценностях, интересах, целях, установках и идеалах, являющихся побудителями социальной деятельности. Аффективная сфера включает в себя социальные чувства, эмоции и групповые настроения; деятельностная - коллективную деятельность и групповое поведение. [199, с. 215].
Склонность русской интеллигенции критически переосмысливать своё прошлое, собственные духовные истоки, проблемы и противоречия в психологическом аспекте реализовалась в сборнике «Вехи» 1909-1910 гг. Его авторы представили суммированный психологический портрет. Мы видим, что интеллигентская психология рассматривалась в различных аспектах. Н. А. Бердяев рассматривает мышление [28], Гершензон М. О. - самосознание и креативность [63]. Булгаков С. Н. [45], Кистяковский Б. А. [123], Франк С. Л. [212] описывают мотивацию интеллигентского поведения в аспектах религиозных, правовых и моральных; П. Б. Струве выделяет анормативные установки интеллигенции по отношению к государственному порядку [204]; А. С. Изгоев исследует интеллигентскую социализацию [115].
Существующие концепции отмечают или недостаточность социальной деятельности интеллигенции, или дают ей негативные характеристики. Особенности такой социальной группы как интеллигенция, являющейся носителем традиционных религиозно-нравственных ценностей, определяются историческим контекстом, прежде всего, историческим контекстом.
Основные подходы в изучении социокультурного генезиса интеллигенции
Изучение проблемы интеллигенции, её возникновения и развития преобладает в гуманитарных науках - истории, философии, литературоведении. В научных исследованиях выделяется пять традиций понимания исторического генезиса интеллигенции, включающих и перечень её психологических признаков [127].
Народническая традиция и марксизм (М. К. Михайловский, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин) начинают историю русской интеллигенции с возникновения разночинства в 40-60-е гг. XIX вв. (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и др.) с таким набором свойств, как «беспочвенность», отвлечённая духовность, социальная неукоренённость, скитальчество, «отщепенство».
С истоками русского вольномыслия (А. Н. Радищев, Н. И. Новиков, П. Я. Чаадаев) XVIII - XIX вв. связана другая традиция (Д. Н. Овсянико-Куликовский, Н. А. Бердяев) истолкования происхождения и развития интеллигенции. В рамках этой концепции интеллигенции характерными психологическими качествами последней выступают индивидуализм, свободолюбие, независимость, нигилизм и идеи национального мессианства.
Главной задачей интеллигенции с момента её зарождения в России выступает просвещение населения, адаптация западноевропейской культуры к российской действительности, постепенное создание гражданского общества.
Прежде всего, эти «интеллигентские» функции выполняло государство, с присущими ему характером и возможностями.
По мере расширения круга образованных людей в России, из государственной интеллигенции выделяется негосударственная — Радищев, Новиков. В 40-е годы XIX в. через литературу - книги и журналы — просветительская программа начинает реализовываться более широко, но она не антагонистична государству, а развивается параллельно, используя отличные от государственных письменные практики.
Постепенно в интеллигенцию вливаются разночинцы и «образованные из народа». Интеллигенция в России рождается из власти. В моменты социальных катаклизмов и революций, усугублённых большим количеством интеллектуалов, не находящих адекватного применения себе в общественной жизни, не имеющих чётко определённого социального статуса, интеллигенция расслаивается на тех, кто переходит во властные структуры, возвращается в народ, или остаётся в письменной культуре, как единственно возможной инстанции интеллигенции.
Третья традиция выводит интеллигенцию из древнерусских корней (Г. П. Федотов), т. е. от первых православных священников, книжников и монахов. Из этих истоков берут своё начало такие черты интеллигенции, как духовное подвижничество, «светская святость», аскетизм, «социальное покаяние» перед народом, эсхатологическая мечта (мечтательность) о грядущем царстве правды.
Религиозный, культовый характер русской интеллигенции отмечает и М. Берг, утверждая, что светская культура в России обретает легитимный статус по типу легитимности церковной, в то время как светская культура в Западной Европе опиралась на институциональные и легитимные возможности общества, конкурировавшего с государством [25, с. 187].
Более того, первыми профессиональными, то есть использующими свои умственные способности, писательский талант для получения средств к существованию, интеллигентами, были выходцы из духовного сословия. Основной контингент преподавателей и профессоров российских университетов, воспитателей юношества, были дети священнослужителей [25;27; 100; 138]. Такие вожди русской интеллигенции, как Добролюбов и Чернышевский, были семинаристами, воспитанными в религиозных семьях духовными лицами. Это был новый культурно-психологический тип, принёсший с собой в культуру и «комплекс церковных стереотипов и сохранивший почти нетронутым свой прежний нравственный облик» [25, с. 190].
Субъективное отношение к духовным ценностям - отличительная черта русской интеллигенции. В странах, где духовная культура уже упрочилась, и интеллигенция пережила долгую историю развития, «духовное благо просто приемлется всяким, кто может его воспринять, без урезывания и переоценки». В странах же с молодой духовной культурой наибольшее распространение получает тот тип, который сводится к напряжённому исканию идей, к тому, что называется выработкой миросозерцания» [153, с. 386].
Л. С. Франк подчёркивает этическую сущность интеллигенции: «...русский интеллигент приблизительно с 70-х годов и до наших дней остаётся упорным и закоренелым народником: его Бог есть народ, его единственная цель есть счастье большинства, его мораль состоит в служении этой цели, соединённом с аскетическим самоограничением и ненавистью или пренебрежением к самоценным духовным запросам» [212, с. 178]. При этом Франк утверждает, что ценности теоретические, эстетические, религиозные «не имеют власти над сердцем русского интеллигента» [212, с. 169].
Журнал «Русская мысль» как объект эмпирического исследования
Психология интеллигенции представлена в журнале двояко. Во-первых, анализ психологических характеристик русской интеллигенции был осознанно осуществлён авторами журнала, и составил сборник «Вехи». Во-вторых, сам журнал как единый текст, представляет собой объективированное мышление и мировосприятие интеллигенции, её имплицитную психологию. Именно в этом качестве он и является объектом диссертационного исследования.
Историография «Русской мысли» не очень обширна и связана или с её общественно-политической платформой, или с эстетической. И в том, и в другом случае, позиции журнала «примеряются» к сложившимся к концу XX в. концепциям «правильных» политических взглядов и каноническим именам в литературе. При этом в изложении идеологической парадигмы журнала, исследователи, в основном, рассматривают период с 1880 по 1905 гг., в характеристике литературной части - литературу «серебряного века» [97; 98;99,193;194;202]. Мы же задачей своего исследования видим изучение формирования и особенностей журнальной ментальности русской интеллигенции, структурно выраженной в динамике авторско-тематического состава, что обязывает нас к рассмотрению исторических обстоятельств существования журнала.
Разрешение на издание нового журнала «Русская мысль» было получено издателем В. М. Лавровым 1 марта 1879 г., когда «некоторое время правительство, напуганное революционным движением, заигрывало с либералами» [97, с. 184]. В январе 1880 г. в Москве вышла первая книжка; в течение тридцати восьми с половиной лет, через правление трёх монархов, две революции, две войны, один раз в месяц выходит очередной том «Русской мысли». По продолжительности издания, тематической широте и авторскому составу это был самый репрезентативный журнал России конца XIX - начала XX вв. По существовавшей традиции каждый том журнала делился на две части: первую составляли художественные произведения, вторую - статьи научно-исторического содержания и публицистика. В эту часть входили разделы Внутреннее обозрение, Земство, Очерки русской жизни, Иностранная жизнь, Современное искусство, Научная хроника, Политические заметки, Журнальное обозрение и обширная Библиография, имевшая собственное оглавление и занимавшая до пятидесяти страниц аннотаций. За период с 1880 по июнь 1918 гг. (после чего журнал был закрыт советским правительством) вышло 462 номера «Русской мысли»; объем каждого номера составляет 450 — 490 страниц (без библиографического отдела, занимавшего 50-60 страниц). Тираж определяется в 12000-15000 экземпляров.
Названия журналов зачастую идентифицировались с именами их редакторов и было отражением личности последнего. В то же время, «направление», и мода, и финансовые возможности, и господствующий художественный стиль накладывают отпечаток и на личность редактора, и на характер издания. Первым редактором «Русской мысли» был С. А. Юрьев, литератор и театральный деятель, придерживавшийся славянофильских традиций. В 1885-1906 гг. редактором был уволенный за политическую активность из Московского университета профессор В. А. Гольцев, с самых первых дней издания составлявший здесь раздел «Внутреннее обозрение». В 1907-1908 гг. журнал редактировался Ф. К Арнольдом; в 1908-1909 - А. А. Кизеветтером. Фактическим же редактором после смерти Гольцева (1906 г.) был П. Б. Струве, учёный, активный сотрудник кадетской партии. Когда в » 1918 г. журнал как «черносотенная мысль, питающая ненависть к демократии» [183, с. 616], был закрыт, Струве пытался продолжить издание в Софии, Праге (1921-1924 гг.) и Париже (1927 г.).
Опубликованная 26 октября 1879 г. в газете «Русские ведомости» С. А. Юрьевым программа содержала рассуждения о роли православной церкви, «воспитавшей много неоценимо драгоценных христианских сторон в общенародной русской душе, но недостаточно содействовавшей развитию сознания личности». В статье С. А. Юрьева говорилось о самобытности пути русского народа, будущность и историческое призвание которого виделось «в осуществлении в жизни законов правды и свободы как воплощения любви» [194, с. 39]. По существу, программа содержала набор славянофильских положений 30-40-х гг., которые к концу XIX в. уже не соответствовали реальным социально-политическим проблемам России.
Процедура и методы исследования
Методы интерпретации источников издавна применялись для получения психологических описаний. На первом этапе работа велась с научной литературой: психологической, опирающейся на понятия «ментальность», «письменная ментальность», «дискурс»; исторической, литературоведческой, социологической литературой, позволившей определить место журнала как историко-культурной и социально-психологической категории.
Работа с эмпирическим объектом заключалась в следующем: знакомство с журналом, прочтение, хронологически-тематическая классификация, интерпретация текстов. Все тексты, как отмечалось, делятся на две большие группы - художественные произведения и нехудожественные (научные и публицистические). По обеим группам текстов была создана база данных авторов. При этом некоторые авторы публиковали в «Русской мысли» свои стихи, прозу, научные статьи и публицистические материалы. Например, Д. С. Мережковский - его творчество в журнале долгие годы было представлено лирикой, затем - драматическими произведениями и прозой, далее - критическими заметками и статьями религиозно-философского характера. Среди произведений Г. И. Успенского, кроме художественной " публицистики, содержатся и обзоры провинциальной печати, и статьи, лишённые художественного описания. Несмотря на то, что эти материалы имеют название очерков, записок, заметок по поводу различных проблем народной жизни, с которыми авторы сталкивались непосредственно, йГ содержат публицистический комментарий описываемого, они имеют столь яркую эмоциональную окраску и описание персонажей, что и редакция журнала помещала их в первой части тома — в «изящной словесности». По словам Г. И. Успенского, «строго «научный метод», которому я старался следовать в моих наблюдениях» - является характерным, глубоко продуманным приёмом общения писателя с читателем [184, с. 337]. Нужно отметить, что многие авторы художественных произведений публиковали в журнале свои статьи по вопросам политическим, религиозным, экономическим и другим. Многие из учёных и публицистов пытались создать что-нибудь «изящное» (например, Семёнов-Тян-Шанский).
Работа с авторским составом потребовала раскрытия псевдонимов, и расшифровок инициалов, т. к. некоторые авторы публиковались в издании под разными подписями, особенно в 80-е гг. - период ужесточения предварительной цензуры. Например, В. А. Гольцев, подписывался не только своим именем, но и инициалами В. Г., Г., фамилиями Неверов, Шатров, Веталис, псевдонимами Старый народник и др. М. Н. Ремезов, соредактор В. А. Гольцева, свои художественные произведения помещал под именем М. Анютин, обзоры «Современного искусства» подписывались «Ан.», публицистика - настоящей фамилией. В. Г. Короленко так же разные материалы публиковал как под своим именем, так и под псевдонимом Провинциальный наблюдатель.
Первоначальное разделение авторов на две группы продиктовано следующим обстоятельством: художественные произведения, публикуемые в журнале «Русская мысль» отражают не только современное эстетическое мировосприятие интеллигенции, но и осуществляют преемственность традиций русской культуры, значимых имён, закрепляют ценности российской ментальности.
Научные же статьи и публицистика отображают актуальный изменяющийся во времени образ мира, социальные представления, идеалы, идеологию, т. е., характер дискурсивного процесса. В эмпирическом исследовании использовалась модель наррадигмы, которая позволила выявить, с одной стороны, позицию журнала «Русская мысль» относительно общей культурной традиции. С другой - нами предпринята попытка расширить наррадигмальный цикл и вычленить фазы наррадигмы либерального дискурса русской интеллигенции, представленного журналом «Русская мысль».
В ходе исследовании был проведён и анализ персоналий -упоминаемых имён, что позволило выявить группу исторических и современных персонажей, к которой апеллирует интеллигенция при необходимости авторитетной поддержки своих идей, в ходе исследования были составлены рейтинги авторов и персоналий (продолжительность, интенсивность, количество публикаций и упоминаний) по периодам, выявившие фигуры канонические, определявшие характер дискурса и психографию интеллигенции.
Нарративный анализ, будучи качественным методом исследования текстов, характерным для постнеклассическои науки, опирается на положение постмодернистской психологии о том, что личность человека, его сознание представляют собой образования, текстуальные по своей природе [79;80;213]. Поскольку сознание является совокупностью нарративов, в соответствии с которыми выстраивается психическая жизнь личности, то нарративный анализ ставит свой целью выделение жанровых структур: определённых форм, в соответствии с которыми выстраивается то или иное повествование. Анализ жанров художественных произведений, наряду с ротацией авторского корпуса был проведён для выделения темпоральных характеристик журнальной ментальное - медленной и быстрой.
