Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Административные институты управления: процессный подход 15
1. Административные институты регионального управления в контексте социальных изменений 15
2. Возможности и ограничения процессного подхода в административном управлении 57
ГЛАВА 2. Формирующие социальные процессы как объект регионального административного регулирования 75
1. Социокультурные процессы как доминантный компонент управления и регионального развития 75
2. Взаимосодействие административных институтов управления как формирующий процесс 89
3. Формирующее воздействие региональных традиций и обычаев на административные институты управления 110
ГЛАВА 3. Особенности административного регулирования «размывающих» социальных процессов 126
1. Управленческие проблемы неконструктивной социальной дезорганизации в регионе 127
2. Поддержка диссипативных процессов как источник стабильной социальной организации 150
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 160
- Административные институты регионального управления в контексте социальных изменений
- Социокультурные процессы как доминантный компонент управления и регионального развития
- Управленческие проблемы неконструктивной социальной дезорганизации в регионе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Социологами зафиксирован социальный парадокс: люди не очень доверяют институтам власти и управления, в том числе региональным, и, одновременно, они не могут без них обойтись, сохраняют надежду на изменение управленческой ситуации к лучшему. Такие установки, ожидания рождают новые реальные социальные процессы в деятельности администраций как институтов управления и процессы социальной самоорганизации самих граждан, их ассоциаций, движений.
Предыдущие попытки реформирования государственного управления потерпели неудачу по причине игнорирования важности структурных и функциональных аспектов, отсутствия комплексного подхода к реформированию административных структур, что стало причиной административных изменений «новой волны», осуществляемых Президентом РФ и Правительством Российской Федерации.
Региональный аспект проблемы делает более отчетливым и адекватным понимание сути происходящих перемен и отношения к ним населения. Особенности социально-экономической, социально-политической, духовной ситуации на Северном Кавказе накладывают свой отпечаток на процессы взаимоотношения институтов административного управления и граждан. Обращение автора именно к Северному Кавказу обусловлено еще и тем концептуальным управленческим тупиком, в котором оказался этот регион, необходимостью поиска новых путей и форм стабильного развития. Разработка национальной политики, отражающей реалии, происходящие на Северном Кавказе, определение специфической роли и места этнического и религиозного факторов в социокультурном пространстве, вариантов демократического развития России требуют объединения интеллектуальных сил региона, федерального центра в теоретическом
4 изучении и практическом понимании остро противоречивых северокавказских реалий.
В этом отношении не представляет исключения и Кабардино-Балкарская Республика (КБР). Осуществляемые в республике управленческие реорганизации, привлечение инвестиций, некоторое улучшение экономических отношений с субъектами Российской Федерации, другие предпринимаемые меры, в том числе в области социальной работы, на наш взгляд, не дают оснований рассматривать Кабардино-Балкарию как социально бесконфликтный регион с высоким уровнем и качеством жизни. В истории России местные административные проблемы на Кавказе не раз приобретали государственное значение. Это придает особую актуальность деятельности административных институтов в регулировании социальных процессов.
Степень научной разработанности проблемы. Традиционно феномены «административное управление», «административистика» рассматриваются в зарубежной специальной литературе по социальному управлению1. По существу административный подход характерен для представителей классической школы социального управления-Ф.Тейлора, А.Файоля, Г.Форда, Г.Эмерсона. М.Вебер , разрабатывая концепцию рациональной и. иррациональной бюрократии, опираясь на принципы иерархии, подчинения, регламентации, дисциплины, ответственности, также был одним из основоположников административного управления. Специально отметим труды А.Лоутона и
См.: Обенхаус В. Контроль за административной деятельностью // Государственная служба. Решение и контроль. Зарубежный опыт. М., 1992; Фоллетт М. Динамическая администрация. М., 1948; Шоймоши В. Административная деятельность в органах самоуправления // Государственная служба. Административно-правовой процесс. Зарубежный опыт. М., 1998. 2 См.: Тейлор Ф. Принципы научного менеджмента. М., 1991; Файоль А., Эмерсон Г., Тейлор Ф., Форд Г. Управление это наука и искусство. М., 1992; Форд Г. Сегодня и завтра. М., 1992; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
5 Э.Роуза, Т.Питерса и Р.Уотермена1, которые ознаменовали собой организационный поворот государственной службы США к гражданам, стремление обеспечить высокую эффективность институтов административного управления. В этом же ключе выполнена работа И.А. Василенко «Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия» .
В отечественной специальной литературе определенным вкладом стали идеи В.Г. Афанасьева об администраторской стороне управления, состоящей в том, чтобы уметь руководить людьми, привлечь их, организовать для решения задач, опираясь на существующее законодательство, инструкции, положения3. Одновременно идея указанного автора о единстве «научных и администраторских методов в управлении» по существу подвела научное сообщество к необходимости теоретического осмысления и административных методов, и самого административного управления. Прорывом в данном контексте стали: научные исследования кафедры государственной службы и кадровой политики РАГС по административной реформе в Российской Федерации4, издание курса лекций «Государственная служба: теория и организация» (Ростов-на-Дону, 1998), выход работ «Административная этика», «Административно-политическая элита и государственная служба в системе властных отношений». Особо выделим работы Д.М.Гвишиани, Б.З.Мильнера, А.И.Пригожина, С.С.Фролова, в которых
1 Лоутон А., Роуз Э. Организация и управление в государственных учреждениях. М., 1993;
Питере Т., Уотермен Т. В поисках эффективного управления // Эффективность
государственного управления. М., 1998.
2 См.: Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада:
США, Великобритания, Франция, Германия. М., 2001.
3 См.: Афанасьев В.Г. Научное управление обществом (Опыт системного исследования) М.,
1973.С.Г79,180.
См.: Административная реформа в Российской Федерации //Государственная служба России: анализ становления, развития и кадрового обеспечения. М., 2002.
всесторонне рассматривается организационная сторона управленческого воздействия, обосновывается теория организаций1.
Социологический феномен - «институт» - стал объектом глубокого исследования Т.Веблена, Т.Парсонса, в работах которых мы находим своеобразные социальные константы в понимании смысла, роли институтов в жизнедеятельности государства и общества2. Подчеркнем ряд работ ученых Российской академии государственной службы при Президенте РФ, в которых разрабатывается проблематика социального института применительно к государственной службе3, управлению персоналом. Появляются понятия «административный персонал», «высший административный персонал государственной службы». В.Л. Романов обосновал концепцию «продвинутого» реформирования административной системы, подчеркнул, что для реализации такой реформы необходимы новая генерация государственных деятелей и, соответственно, их подготовка в контексте опережающего образования5; делается акцент на властном характере административных институтов («административная власть»)6.
Существенным направлением в разработке проблемы
диссертационного исследования стала теория социальных изменений -
социальная теория, берущая начало от Э.Дюркгейма, О.Конта,
См.: Гвишиани Д.М. Организация и управление. М., 1998; Мильнер Б.З. Теория организации. Учебное пособие. М.,1999; Пригожий А.И. Современная социология организации. М., 1995; Фролов С.С. Социология организаций. М., 1998.
2 См.: Веблен Т. Теория праздного класса. Институциональная экономика. М., 1994; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.
См.: Аюшеева О.С. Государственная служба как духовно-культурный институт //Государственная служба: организация, кадры, управление. М., 2001; Карпичев B.C. Госслужба как институт реализации функций государства // Власть и управление. Материалы конференции. Вьш.1. Ростов-на-Дону, 1997; Льггов ЪВ. Государственная служба как социальный институт //Государственная служба: теория и организации. Курс лекций. Ростов-на-Дону, 1999; Попова 3. Государственная служба как система социальных институтов // Материалы научно-практической конференции «Российское гссударстюипхупарственнаяслужбана современном этапе».М, 1997.
4 См»- Методика обучения высшего административного перестала государствен
пособие / Под ред. СС Вахова М, 2002; Турчинов АЛ ІТрсфессиональньїй опыт персонала государственной службы: технологии управления и оценки // Профессионализм в системе государственной службы. Ростов-на-Дону, 1997; Управление персоналом / Под ред. А.И. Турчинова. М., 2002.
5 См.: Романов В.Л. Проблемы административного реформирования (Социосинергетический
поиск). М.,2004.
6 См.: Граждан В.Д. Теория управления. М.,2004.
7 Г. Спенсера, рассматривающая социальные изменения как результат совокупности индивидуальных действий. Выделим в этом ряду работы Р.Будона, П.Штомпки, в которых рассматриваются социальные процессы, осуществлена их классификация, вскрываются «движущие пружины» процессов1. Новые выводы содержит работа М.А. Кузнецовой, посвященная социальной дезорганизации2.
Таким образом, актуальность исследуемой темы осуществляется рядом обстоятельств:
во-первых, административная проблематика и особенно ее сторона, связанная с институтами государственной и муниципальной службы, явно недостаточно представлена в специальной литературе;
во-вторых, из поля зрения исследователей выпадают многие реальные социальные процессы, детерминирующие развитие региональных административных институтов управления;
в-третьих, новизна рассматриваемой проблемы определяется и тем, что она еще не была предметом специального рассмотрения на региональном уровне. Это особенно важно и для полиэтнической России, определяющей в настоящее время путь своего будущего развития, свое место в глобальном мире. Указанные обстоятельства предопределили наш интерес к данной проблематике.
Объектом исследования являются социальные процессы в системе государственного и муниципального управления.
Предмет исследования - регулирующее воздействие административных институтов управления на социальные процессы в регионе.
1 См.: Будон Р. Место беспорядка. М., 1996; Штомпка П. Социология социальных изменений.
М., 1998.
2 См.: Кузнецова М.А. Дезорганизация государственной службы // Теория и практика
государственного управления. Международный журнал. 1993.№ 6.
Основная цель исследования состоит в разработке концептуальных подходов к административному управленческому взаимодействию, регулированию региональных социальных процессов.
Задачи исследования:
проанализировать феномены «социальные процессы», «административный институт» и «административное управление» в социальном знании, выявить методологические проблемы исследования административных институтов регионального управления в контексте социальных изменений;
выявить, оценить и сопоставить социальные процессы в контексте регионального административного управления;
раскрыть особенности социокультурных процессов, формирующее воздействие региональных традиций и обычаев на административные институты управления;
определить проблемы и параметры административного регулирования процессов стабилизации и дестабилизации, конструктивной и неконструктивной дезорганизации;
обобщить имеющиеся подходы к административному взаимосодействию, адекватному кардинальным социальным изменениям в Кабардино-Балкарии.
Теоретико-методологическая основа исследования. Описание и
объяснение региональной социальной реальности возможно на основе
синергетического взаимодействия дополняющих друг друга подходов:
институциального, процессного, социологического,
культурологического. Методологической опорой диссертационного исследования стали концепции и идеи социологического подхода к институтам Т.Веблена, Т.Парсонса; к административным институтам -М.Вебера; классификация социальных изменений по Р.Будону; концепции социальных изменений по П.Штомпке и, прежде всего,
проблема становления; суждения Ю.П. Аверина о социальных флуктуациях, формирующих и «размывающих» процессах.
Источниковую базу исследования составили нормативно-правовые акты федеральных и региональных органов власти, указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, положения и выводы, содержащиеся в интервью, докладах и выступлениях руководителей Российского государства и Кабардино-Балкарской Республики. Использованы статистические данные, материалы текущих архивов аппарата Президента и Правительства КБР, министерств и ведомств КБР, периодической печати и научно-практических конференций, монографии и научные статьи, в которых рассматриваются различные аспекты административного управления, пути повышения эффективности административных институтов управления, а также личные наблюдения автора, касающиеся их функционирования.
Эмпирической базой выдвинутых теоретических положений и практических рекомендаций стали результаты социологических исследований, в том числе проведенных автором или с его участием:
Административные институты регионального управления в контексте социальных изменений
Остановимся на основных смыслах понятия «социальные изменения», которое выступает дополняющим по отношению к понятию «социальный процесс».
В самом общем виде социальное изменение это переход социального объекта из одного состояния в другое, любая модификация в социальной организации, процесс новообразований в социальных структурах, институтах, системах социальных отношений и деятельности.
Наиболее основательными и ценными для исследования, с нашей точки зрения, выступают представления П.Штомпки, автора социологии социальных изменений. Концепция социальных изменений, по П.Штомпке, включает в себя следующее основное положение: отличия должны касаться различных временных моментов и состояний одной и той же системы1. П.Штомпка приводит пример стандартного определения социального изменения, данного Эмосом Хоули - «под социальными изменениями я понимаю любую необратимую перемену социальной системы, рассматриваемой как целостность».
В дальнейшем мы будем опираться и на предложенные П.Штомпкой компоненты социальных изменений. Среди них: 1) конечные элементы (число и разнообразие человеческих индивидов, их действий и т.д.); 2) взаимосвязи элементов (социальной связи, отношения личной преданности и верности, взаимодействия, обмены и т.д.); 3) функции элементов системы как целого (необходимость определенных
1 См: Штомпка П.Социология социальных изменений. М. 1998. С.21. действий для сохранения социального порядка и т.д.); 4) границы (критерии включения, принципы рекрутирования, условия принятия индивидов в группу или контроля включения в организацию и т.д.); 5) подсистемы (число и разнообразие специализированных областей, секций, подразделений и т.д.); 6) окружение (естественные условия, соседство других обществ, геополитическое положение).
Необходимо отметить, что теория социальных изменений -социологическая теория, берущая начало от О.Конта, Г.Спенсера, Э.Дюркгейма, центральная идея которой — идея эволюции, закономерности изменений как на макросоциальном уровне (социум, общество), так и на уровне организации, отдельной социальной общности, рассматривающая социальные изменения как результат совокупности индивидуальных действий.
Типы теории социальных изменений, по Р.Будону: 1) стремящиеся выявить и доказать существование более или менее значимых и необратимых тенденций (трендов), этапов, стадий; 2) которые обозначают, формулируют причинно-следственные законы (закономерности), то есть утверждения типа «если А, то В» или «если А, то (скорее всего) В»; 3) затрагивающие вопрос о содержании происходящих изменений, и исследующих их форму (к примеру, схема научного развития по Т.Куну: нормальная наука - революция -нормальная наука); 4) в которых рассматриваются причины или факторы социального изменения1.
Итак, социальные процессы с необходимостью являются «сериями изменений» (Я.Щепаньский).
Продолжая наш социологический экскурс, обозначим главные процессы структурного изменения, которые, как полагает Т.Парсонс, взаимодействуя друг с другом, составляют «прогрессивную» эволюцию к
См: Будон Р. Место беспорядка. М.1998. С.14-17,23-24. более высоким системным уровням: дифференциация (деление структуры в социальной системе на две или более структуры, различающиеся по своим характеристикам и функциональной значимости для системы), повышение адаптивной способности (процесс, в результате которого социальные структуры обретают больший выбор ресурсов, высвобождаясь в своем функционировании от некоторых ограничений, присущих их предшественникам), включение новых структур и механизмов в нормативные рамки социентального сообщества, генерализация ценностей (когда переплетение социально — структурированных ситуаций становится более сложным, то для обеспечения социальной стабильности нужно, чтобы ценности получали обобщенное выражение).
Анализ, проведенный Всемирным банком, ОЭСР, а также ежегодные оценки административного потенциала, проведенные Европейской Комиссией, отмечают общие проблемы деятельности органов государственного управления (государственной администрации) а посткоммунистических странах: общее отсутствие концепции роли государства в экономических и социальных преобразованиях; сохранение многих «остаточных» элементов, даже если их функции были переданы другим органам административной системы; недостаток прозрачности и последовательности в деятельности административных систем; доминанта «вертикализма» в сочетании с неразвитостью политической и административной координацией; дублирование одних функций при полном отсутствии других; недостаточное внимание к стратегическому мышлению1. К этой оценке мы вернемся позже.
Регионализм, возникший во второй половине XIX века в Европе как движение, противостоящее унификации общественной жизни, стал
См.: Перестройка государственных структур: методы и подходы. Посткоммунистические страны в переходный период. Программа развития ООН. Братислава, 2002. С.5. на рубеже нового тысячелетия глобальной тенденцией. На смену Европе национальных государств приходит Европа регионов, движущей силой этого процесса является Европейский Союз.
Проявляются тенденции регионализации жизни и в России: наблюдается постепенное перераспределение ответственности от Центра (федерального уровня власти) к регионам и далее к местному самоуправлению, что сопровождается резким обострением противоречий между существующей организацией управления регионами и новыми требованиями к ней.
Определенным прорывом в осмыслении этой проблематики стало исследование Ю.А.Ургалкиным феномена регионализации этно-национальных отношений1. Эти процессы требуют детальнейшего научного осмысления, но уже сегодня ясно, что каждая территориальная общность отличается ярко выраженной местной специфичностью исторических традиций, образа и уклада жизни населения, наличием у него стойких мировоззренческих и поведенческих стереотипов.
Вместе с тем можно выделить и ряд общих характеристик, процессов, детерминирующих ситуации в регионах. С одной стороны, — сохранившиеся повсюду обломки старых государственных институтов, интенсивно ищущих свое место в мире новых политических реалий, пытающихся совместить свою деятельность с новыми, демократическими принципами. С другой стороны, мы замечаем, что само внедрение демократических идей в государственную практику, конституционный процесс так и не стало самоцелью. Представляется, что не удалось не только создание новой, демократической законности, но по некоторым параметрам недосягаемым стал уровень старой, дореформенной законности.
1 См.: Ургапкин Ю.А. Лабиринты этнонационапьного регулирования в России. Самара, 1999. Позитивные тенденции в административном управлении также стали социальным фактом, о чем свидетельствует и высокий уровень поддержки гражданами России президента и его команды. Тем не менее многие социологические исследования подтверждают, что нынешнее государство, его структуры проявляют безразличие к правам и свободам человека. Административная бюрократия порой даже не утруждает себя заверениями о приверженности им, чувствуя безнаказанность и свободу от любой ответственности. Механизм пресечения чиновничьего произвола практически отсутствует. В результате конкретный человек, ради которого якобы и осуществлялись все эти государственные преобразования, оказался беззащитным перед бюрократической машиной государства.
Социокультурные процессы как доминантный компонент управления и регионального развития
В концепции Н.Фридберга и М.Крозье организация рассматривается как система, характеризуемая наличием «островков упорядоченности» (уверенности) и высокой степенью неопределенности (неуверенности) в сфере взаимоотношений и деятельности; отмечается высокая потребность организации в повышении определенности, упорядоченности и предсказуемости в сфере деловых отношений1.
Обозначим еще одну методологическую установку, существенную для устранения абсолютизации государственного административного воздействия в установлении социального порядка. По Ф.Хайеку, автору концепции «расширенного порядка», порядок, возникающий независимого от чьего бы то ни было замысла, может намного превосходить сознательно вырабатываемые людьми планы2. Иначе говоря, формируют социальный порядок не только государственные структуры, но и структуры муниципальные, бизнес — структуры, некоторые движения и общественные организации, сами граждане непосредственно. Воздействие же государственных административных государственных структур выступает доминирующим фактором, говоря словами Ф.Хайека, является «государственным обрамлением общественного порядка».
Формирующие («упорядочивающие») процессы в КБР представляют значительную сложность для восприятия и оценки.
В соответствии с моделью Т.Парсонса (AGIL) любая социальная система, в том числе организация, чтобы выжить и добиться успеха,
Цит. по: Щербина В.В. Социальные теории организации. Словарь-справочник. М., 2000. 2 См.: Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М.,1992. С.18. должна выполнять следующие функции: адаптация, достижение цели, интеграция, легитимность. Суть данной модели состоит в том, что для своего выживания и процветания любая организация должна быть способной адаптироваться к постоянно меняющимся условиям внешней среды, добиваться выполнения поставленных ею целей, интегрировать свои части в единое целое и, наконец, быть признанной другими людьми и другими организациями.
В данной главе мы приступаем к изучению процессов стабилизации в регионе, воздействие на которые мы обозначили как «формирующее» воздействие.
Осознание положения регионов современной России, равно как и оценка региональных приоритетов, - непременное условие ее выживания и стабильного развития,- не могут быть успешно решены без ответа на вопрос о социо - пространственно-географической и духовно-культурной подоснове административно-государственного и муниципального управления. Хотя национально-территориальное и региональное устройство России вполне можно отнести к числу долгосрочных приоритетов ее внутренней политики, до сих пор еще не оформился адекватный региональный уровень восприятия и осознания социальной действительности.
Причин, по которым регион в социокультурном контексте стоит выделить в отдельный объект исследований, несколько. Наиболее значимым является то, что весьма обширное региональное российское пространство переживает момент внутреннего самоопределения, сопряженный с бурно протекающими процессами диверсификации местных культурных, политических, мировоззренческих и иных традиций и укладов. Иногда это приводит к возникновению проблем, наличие которых ставит под вопрос сам факт территориальной целостности как регионов, так и государства в целом. Об усложнении этих процессов свидетельствует административный опыт преодоления подобных проблем на Северном Кавказе, в том числе и в КБР.
Возникает острая потребность в осмыслении региональных (особенно этнических) социокультурных проблем до того, как они приобретут межгосударственный или международный характер и серьезно дестабилизируют ситуацию в России. Кризис в Косово и боевые действия в Чечне - это наиболее наглядные примеры именно такого развития событий.
Выделение Северного Кавказа в самостоятельный регион, где административные институты управления как нигде, нуждаются в адаптации к общим изменениям в России и мире, интеграции и легитимности, оправдано, поскольку с точки зрения национально-территориального устройства он представляет собой совокупность национальных республик, реально или формально (как Чечня) входящих в состав РФ. Именно северокавказские республики демонстрируют наибольшую зависимость социально-экономического и политического развития от динамики этнических процессов.
Иначе говоря, в таком контексте регион — социокультурная система — система, обладающая, по П.Сорокину, идеологической культурой (совокупностью смыслов, ценностей и норм), поведенческой культурой (совокупностью значимых действий, через которые «чистые» смыслы, ценности и нормы проявляются и осуществляются), совокупностью всех других механизмов, материальных и биопсихологических объектов и энергий, посредством которых идеологическая культура выходит наружу, социализируется, давая материальную культуру1.
Нарастающий интерес к северокавказскому региону и к Кавказу в целом вызван, прежде всего, его геостратегическим положением, социокультурным потенциалом и теми природными ресурсами,
1 См.: Сорокин П.А. Социокультурная динамика// Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. которыми он располагает. Такой повышенный интерес не всегда способствует стабильному социальному развитию региона и сохранению его ценностного потенциала.
Современный облик северокавказского региона, помимо политической традиции, определяется рядом социально-политических и особенно этно-политических факторов, приобретающих особую значимость. Данные факторы условно можно разделить на долгосрочные и ситуативные.
К долгосрочным факторам относятся такие, действие которых сохраняется на протяжении достаточно длительного исторического периода и относительно слабо зависит от конкретных административно-управленческих усилий.
Управленческие проблемы неконструктивной социальной дезорганизации в регионе
Социальная дезорганизация, по В.С.Карпичеву, - есть имманентное свойство сложноорганизованных социальных систем спонтанно нарушать «логику» целесообразности, упорядоченности, менять свое организационное содержание и форму при определенных условиях. При одних условиях социальная дезорганизация представляет собой накопление негативных деформаций, дисфункций, деструкции, разрыв структурных связей («дезингрессию» (А.А.Богданов)) и выступает чаще всего как нарушение «конститутивного порядка» (М.А.Кузнецова). При других - социальная дезорганизация является источником и предпосылкой формирования (возможно и более высокого уровня организации) социального порядка, т.е. необходимой частью «социальных изменений» (В.Томас, Ф.Знанецкий). Таким образом, социальной самоорганизации). СПб. С.2 82-283.
3 См. Кузнецова М.А. Дезорганизация государственной службы //Теория и практика государственного управления. Международный журнал. 1993. № б. традиционное представление социальной дезорганизации как явления, которое «мешает» управлять социальными процессами, всегда «представляет опасность» для государства и общества, во многом теряет смысл.
В данной части нашего исследования мы рассмотрим проблемы неконструктивной социальной дезорганизации в регионе, являющейся вектором «размывающих» социальных процессов. Эта часть работы представляет для нас значительную трудность в силу теоретико-социологической неразработанности диссипативных процессов.
Именно этим объясняется структура данного параграфа, которую мы избрали в соответствии с важнейшими международными документами, а также отталкиваясь от приоритетов решения наиболее значимых негативных социальных проблем, обозначенных респондентами.
На Всемирных конференциях ООН в 90-х годах были намечены задачи и цели в области развития, основной перечень которых известен под именем Целей развития международного сообщества (ЦРМС). На Саммите Тысячелетия в сентябре 2000 года главы и руководители всех стран мира подписали Декларацию Тысячелетия, которая предусматривает достижения целей в области развития и борьбы с бедностью, основанных на положениях ЦРМС. Предполагается ликвидация крайней нищеты, т.е. необходимо сократить вдвое число людей, живущих за чертой бедности, установленной в каждой стране к 2015 году. По официальным оценкам доля бедных в России в 2000 году составила 35% населения, в КБР - 40%.
По данным исследования 64,5% граждан КБР оценили степень важности работы городской муниципальной администрации по борьбе с бедностью преимущественно как низкая; 16,4% - как средняя; 94,3% респондентов оценили работу районной (окружной) муниципальной организации также как низкая. Лишь 5,7% граждан оценили ее как средняя .
Между тем сегодня положение экономики КБР можно охарактеризовать как кризисное. Для выправления ситуации необходима глубокая качественная перестройка, охватывающая технику, технологию, организацию производства, материально-техническое снабжение и сбыт, формы и методы осуществления хозяйственной деятельности. Для республики, не располагающей достаточной собственной финансовой базой, перестройка экономики потребует привлечения значительного количества капитальных вложений извне.
Положение усугубляется достаточно кризисной ситуацией в демографической сфере, сложившейся в Кабардино-Балкарии. С начала 90-х годов XX в. в КБР наблюдается устойчивая тенденция к снижению уровня рождаемости и росту уровня смертности населения, в результате чего разрыв между ними значительно сократился. Хотя масштабы и глубина происходящих негативных изменений значительно ниже наблюдающимся в целом по России, где смертность уже превысила рождаемость, тем не менее это вызывает серьезную тревогу. Изучение процессов воспроизводства населения и, в частности, динамики его основных показателей - рождаемости и смертности, дает основания предположить, что возникшая демографическая ситуация будет иметь долговременные последствия.
Демографическим социальным фактором в данной связи стало следующее: общая численность населения республики на 01.12.2002 года, по предварительным оценкам, в сравнении с 2000 годом сократилась на 1,8 тыс. чел. и составила: наличного - 788,6 тыс. человек, постоянного -783,9 тыс. человек (из общей численности мужчин -369.0 тыс. женщин -414.9 тыс.), в т.ч. 446,5 тыс.- городского населения. 337.4 тыс. - сельское Индекс: АИУ-04. население. Трудоспособного населения - 447,5 тыс. чел;, старше трудоспособного -136,3 тыс. чел.; моложе трудоспособного возраста -200,1 тыс. человек. Плотность населения составляет 63 человек на 1 кв. км1.
Разумеется, эти данные выступают лишь одним из показателей, связанных с бедностью. Чуть позже мы рассмотрим и другие показатели неконструктивной социальной дезорганизации.
