Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования адаптации общества к природной среде 16
1.1. Социокультурный аспект взаимодействия общества и природы 16
1.2 Природно-антропогенные риски в структуре социального пространства современного общества 35
1.3 .Культурные модели адаптации к природно-антропогенным рискам в контексте институционального анализа 56
Глава 2. Социокультурные основания и противоречия модели адаптации к природно-антропогенным рискам в современной России 80
2.1. Культурная модель адаптации к природно-антропогенным рискам в российском обществе (историческая ретроспектива) 80
2.2. Культурные стереотипы экологического сознания населения современной России - 95
2.3. Инновационные вызовы и традиционные ответы культуры в условиях роста природно-антропогенных рисков 107
Заключение 125
Литература 129
- Социокультурный аспект взаимодействия общества и природы
- Природно-антропогенные риски в структуре социального пространства современного общества
- Культурная модель адаптации к природно-антропогенным рискам в российском обществе (историческая ретроспектива)
- Культурные стереотипы экологического сознания населения современной России
Введение к работе
Актуальность темы. Для современного мирового сообщества характерно вхождение различных по уровню развития государств в ситуацию перманентного риска, вызванного процессами модернизации и индустриализации и проецирующегося на все сферы жизни общества: экономическую, политическую, социальную. Осознание риска, по утверждению крупного социолога современности У. Бека, в современных условиях задает фактически новую парадигму общественного развития. В этой ситуации руководители различных государств мира вынуждены вырабатывать методы и стратегии управления рисками, ориентировать национальные экономики на безопасные технологии, а науку - на рациональную интерпретацию рисков и поиск оптимальных способов их нейтрализации.
Процессы модернизации способствовали обострению экологических проблем, нарастанию природно-антропогенных рисков как результатов особого характера взаимодействия общества и природы на современном этапе развития мирового сообщества. Ускоряющиеся темпы модернизации актуализируют противоречие между особенностями искусственной деятельности человека и свойствами биосферы как естественной системы. Современный человек, побуждаемый целью получения материальной выгоды и вооруженный новейшими научными знаниями и технологиями, наносит своей деятельностью природной среде невосполнимый ущерб, который не поддается естественному регулированию посредством механизма самоочищения, заложенного в природе, и вызывает необходимость сознательного регулирования со стороны общества.
Западная культура, с присущими ей культом рациональности, приоритетом индивидуальных интересов, постоянными подсчетами приобретений и потерь, рассматривает оценку риска и его нейтрализацию как социальную необходимость и политически актуальное деяние. Западное общество выработало в процессе своей эволюции достаточно эффективные механизмы адаптации к природно-антропогенным рискам, основанные на внеэкономических методах, гражданском регулировании рисков, высокоразвитой экологической культуре, базирующейся на индивидуальной ответственности каждого члена общества за вверенный ему объект и окружающую среду в целом.
Российское общество, в том числе и наука, долгое время не проявляло интереса к проблеме производства рисков; последние обыкновенно рассматривались как неизбежная плата за поступательное развитие социума в ходе процессов модернизации, индустриализации, урбанизации и т. д. В обществе сложился своеобразный культурный стереотип, согласно которому общество и отдельный индивид не несут ответственности за последствия взаимодействия производственной структуры общества и природной среды, проявляющегося в рамках экологических рисков и чрезвычайных ситуаций техногенного характера. Привыкание к рискогенности общественного производства, недостаточное внимание к этой проблеме в прогнозировании государственной экономической политики и научной рефлексии привели к тому, что риски и опасности, удельный вес которых в нашей стране возрос многократно, стали серьезным препятствием на пути реформирования российского общества. Необходимо отметить, что наряду с политическими, экономическими, социальными рисками приоритетное значение для России имеют риски и
чрезвычайные ситуации природно-антропогенного характера, угрожающие эффективному функционированию российского социума.
Развитие отечественной науки в последнее десятилетие характеризуется ростом публикаций, посвященных проблемам риска, в том числе и экологического характера. Однако в исследованиях, посвященных адаптации и управлению природно-антропогенными рисками, доминирует преимущественно технико-технологическое направление. В то же время проблема природных рисков и чрезвычайных ситуаций является не только сугубо технической или экономической. Эффективность функционирования системы «общество-природа» связана с ее культурной составляющей.
Социокультурный подход к исследованию этой проблемы предполагает поиск устойчивых социальных связей, сложившихся в культуре конкретного общества, которые актуализируются при возникновении природных и антропогенных рисков и проявляются как своеобразный процесс приспособления общества к изменяющимся условиям среды. Теоретическое воссоздание этих устойчивых связей, которые находятся в отношении подобия к изучаемому процессу, позволяет создать модели адаптации и выявить их произ-водность от культурного своеобразия общества. При этом следует учитывать, что моделирование как метод познания в социальных науках имеет достаточно много ограничений, на что указывают специалисты-социологи. Как отмечает А.В.Толстова, «... в общественных науках (в частности, в социологии) не существует даже удовлетворительной степени приближения модели к объекту»1, что объясняется сложностью и многофакторностью социального процесса (явления, системы) и невозможностью учесть все его возможные
1 Толстова А.В. Адекватность математического метода // Российская социологическая энциклопедия. М., 1999. С.З.
элементы в конструируемой модели. Вместе с тем создание модели изучаемого процесса позволяет (пусть в огрубленной форме) воспроизвести структурно-функциональные, причинно-следственные и генетические* связи меж-ду его элементами (в частности, между политической, духовно-идеологической, социальной подсистемами и способами освоения природной среды, методами реагирования на кризисные экологические ситуации, антропогенные риски). Таким образом, моделирование адаптации к природ-но-антропогенным рискам в социокультурном аспекте предполагает рассмотрение этого процесса в контексте историко-культурных и экономико-культурных традиций конкретного общества, а также выявление институциональных оснований адаптации общества к природной среде.
Степень разработанности темы. Анализ культурной модели адаптации российского общества к природно-антропогенным рискам редко попадает в поле зрения отечественных социологов, что объясняет крайне слабую разработанность этой темы в отечественной социологии. Вместе с тем ситуационный анализ рисков в современном обществе, безусловно, проводится, но он касается исследования проблем управления и организации мер, направленных на купирование экологических рисков. В этом подходе доминирующим является технико-экономическое научное направление, ставящее своей целью выработку оптимальных методов адаптации к рискам.
В исследованиях А.А. Быкова, Н.В. Мурзина, Б.Н. Порфирьева проанализированы уровни управления риском, принципы, механизмы и методы решения задач обеспечения приемлемого риска, рассмотрено правовое и ор-
Андреенков В.Г., Шашнов С.А. Моделирование в социологии // Российская социологическая энциклопедия. М., 1999. С.291-293.
ганизационно-экономическое регулирование природно-антропогенных рисков3. Вопросы, связанные с определением, характером восприятия экологического риска получили отражение в работах А.Д. Абалакова, Е.В. Бондарчук, Е.В. Никаноровой4. Так, в статье Е.В. Никаноровой проведен сравнительный анализ традиционной и постсовременной моделей анализа экологического риска, различающихся оценками ситуаций риска, участием или неучастием в процессе оценки независимых экспертов, степенью объективности результатов анализа.
Исторический аспект адаптации российского общества к природно-антропогенным рискам на примере дореволюционной России рассмотрен СМ. Мягковым и А.Л. Шныпарковым5 В работах ученых показана взаимосвязь между этапами усиления (ослабления) российского государства и периодами роста (спада) чрезвычайных ситуаций в обществе. Современные принципы адаптации и управления экологическими рисками в российском обществе в контексте деятельности Министерства чрезвычайных ситуаций Российской Федерации (МЧС) нашли отражение в исследованиях А.С. Гри-нина, В.П. Журавлева, А.В. Измалкова, В.И. Измалкова, В.Н. Новикова, С.Л.
См.: Быков А.А. Теория и методы управления риском чрезвычайных ситуаций // Риск в социальном пространстве М., 2001; Быков А.А., Мурзин Н.В. Проблемы анализа безопасности человека, общества и природы. М., 1995; Порфирьев Б.Н. Управление в чрезвычайных ситуациях: проблемы теории и практики. М., 1991; Он же. Управление риском (на примере природных рисков) // Риск в социальном пространстве. М., 2001 и др.
4 Абалаков А.Д. Экологические риск и опасность в природопользовании //География и
природные ресурсы. 2000. № 2; Бондарчук Е.В. Как управлять риском. Экология в шкале
ценностей современного общества // Евразия. Природа и люди. 1997. № 4; Никанорова
Е.В. Анализ риска: социально-экологический аспект // Медицина труда и промышленная
экология. 1999. № 3.
5 Мягков СМ. География природного риска. М., 1995.; Мягков СМ., Шныпарков А.Л. Ис
тория стихийных бедствий в России в ХП-ХГХ веках // Веста. МГУ. Сер. 5. География.
1997. №6.
Пушенко, A.M. Яковлева и др., проанализировавших историю формирования, организационную структуру и специфику деятельности МЧС России6.
Рассмотрение самого понятия «риск» и его пересечения с социально-экологической проблематикой в настоящее время получило широкое распространение в трудах отечественных и зарубежньпс социологов. В 1994 г. на Всемирном социологическом конгрессе в Билефельде (Германия) проблематика риска была четко заявлена в пленарных докладах У. Бека и Э. Гидденса, которые рассматривали его с противоположных методологических позиций. Если рассуждения У. Бека базировались на теории модернизации: ученый обосновывал процесс перехода к эпохе риска как объективную историческую необходимость, как результат действия механизмов глобализации, то Э. Гидденс, напротив, выделил риск в качестве одной из четырех атрибутивных характеристик «высокой современности», отмежевываясь при этом от теории модернизации . Подход У. Бека разделяет известный российский социолог О.Н. Яницкий, широко использующий его исследовательскую парадигму применительно к России. Свои изыскания по вопросам риска российский ученый обобщил в монографии «Социология риска», рассмотрев в ней изменения в различных сферах общества, трансформацию социального порядка и формирование новых общностей под воздействием производства и
6 Гринин А.С., Новиков В.Н. Экологическая безопасность. Защита территорий и населе
ния при чрезвычайных ситуациях. М., 2002; Журавлев В.П., Пушенко С.Л., Яковлев A.M.
Защита населения и территорий в чрезвычайных ситуациях. М., 1999; Измалков В.И., Из-
малков А.В. Техногенная и экологическая безопасность и управление риском. М., 1998.
7 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000; Гидденс Э. Судьба, риск и
безопасность // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. М.,
1994. Вып. 5; Мозговая А.В. Социология риска: возможности синтеза теории и эмпириче
ского знания // Риск в социальном пространстве. М., 2001.
распространения рисков, уделив особое внимание воздействию рискогенной среды на планы и структуры индивидуального поведения8.
Несмотря на достаточно обширный перечень исследований, который свидетельствует о наличии разных направлений, связанных с изучением природно-антропогенных рисков, их управления и адаптации к ним, вне поля внимания остается анализ культурных моделей адаптации к экологическим рискам, в частности, российской. Он предполагает исследование культурных оснований организации взаимодействия общества и природы, к числу которых относятся также стереотипы общественного сознания, способствующие формированию особой модели адаптации к природным рискам в российском обществе. На рассмотрение этих проблем направлено настоящее исследование.
Целью исследования является анализ институциональных условий и культурных стереотипов, определяющих сохранение российской модели адаптации к природной среде в условиях возросших антропогенных рисков.
Данная цель определила постановку следующих исследовательских задач:
проанализировать трансформацию механизма взаимодействия общества и природной среды, вызванного развитием современного социума;
исследовать природно-антропогенные риски как компонент социокультурного пространства современного общества;
выделить институциональные основания культурных моделей адаптации к природно-антропогенным рискам в контексте институционального анализа;
8 Яницкий О.Н. Социология риска. М., 2003.
раскрыть в исторической ретроспективе социокультурные основания формирования модели адаптации к природно-антропогенным рискам в российском обществе;
рассмотреть стереотипы экологического сознания населения современной России как важный элемент культурной модели адаптации к природно-антропогенным рискам;
определить адекватность «ответов» российской культуры на при-родно-антропогенные риски, вызванные технологическими инновациями и переходом экономики на рыночные принципы функционирования.
Объектом исследования является механизм взаимодействия общества и природной среды как структурный элемент социокультурной системы.
В качестве предмета исследования выделены культурная специфика адаптации российского общества к природно-антропогенным рискам и условия ее воспроизводства.
Теоретико-методологическую основу исследования составляет концепция «общества риска» У. Бека, рассматривающего риски как совокупный продукт процесса модернизации. Изучение моделей адаптации к природно-антропогенным рискам осуществляется в методологической парадигме социокультурного анализа, позволяющей исследовать их формирование в контексте культурной традиции конкретного общества. С этой точки зрения в методологический арсенал диссертации входит также концепция институциональных матриц (С.Г. Кирдина), которые рассматриваются как исторически устойчивые системы базовых социальных институтов. Они регулируют
взаимосвязанное функционирование основных сфер социальной организации и определяют принципы реагирования на природно-антропогенные риски.
Новизна проведенного исследования состоит в следующем:
исследовано влияние социально-политического аспекта функционирования общества на состояние окружающей среды и показана зависимость природно-антропогенных рисков от политических кризисов;
выявлена специфика современных природно-антропогенных рисков как совокупного продукта процесса модернизации, предполагающей формирование в культуре установок на завоевание и покорение природы;
выделены институциональные основания культурных моделей адаптации различных обществ к природно-антропогенным рискам, которые воспроизводят структурно-функциональные и причинно-следственные связи процесса взаимодействия социальной системы с внешней средой;
проанализирована социокультурная специфика адаптации российского общества к экологическим рискам, производная от коммунальности материально-технологической среды России;
рассмотрены культурные стереотипы экологического сознания населения современной России, в которых выражена доминирующая установка на патернализм в сфере способов освоения природной среды, снимающая с индивида ответственность за экологические результаты его экономической деятельности;
аргументирована необходимость воспроизводства в условиях перехода к рыночной экономике и нарастания природно-антропогенных рисков
традиционной для России государственно-бюрократической модели регулирования взаимодействия общества и природы.
На защиту выносятся следующие положения
1. В процессе социальной эволюции адаптация человечества к природ
ной среде претерпела кардинальные изменения: позиция подчинения при
родной среде изменилась на противоположную - господства над ней. Эко
номически развитое общество влияет на состояние природной среды непо
средственно (технологически) и косвенно, посредством применения (или иг-
-г
норирования) культурных норм природопользования. Развитие социальных процессов, определяющих стабильное или кризисное функционирование социума, проецируется на его взаимодействие с природной средой. Периоды социально-политических кризисов блокируют сложившиеся формы контроля в сфере освоения природной среды и провоцируют рост экологических рисков.
2. Научно-технический прогресс порождает состояние экологического
риска как неизбежный элемент социокультурного пространства современно
го и транзитивного обществ. Возрастание в процессе модернизации техноло
гической деятельности человека до глобальных масштабов, значительное
увеличение ее мощи и резкое ускорение ее развития снизили эффективность
природного механизма самовосстановления. Это долгосрочное явление обу
словливает необходимость усиления субъективного фактора при поиске оп
тимальных моделей адаптации к рискам. Адаптация к экологическим рискам
предполагает контроль не столько за природной средой, сколько за техноло-
гической, управленческой и профессиональной культурой конкретного общества.
Специфика культурной модели адаптации к рискам, присущая тому или иному обществу, зависит от его принадлежности к исходной, западной или восточной, институциональной матрице. Так, для западной модели характерно сочетание государственных механизмов адаптации к природной среде с рыночными методами ее регулирования, которые опираются на высокоразвитое экологическое сознание населения и эффективный контроль со стороны институтов гражданского общества. Общества с восточным типом институциональной матрицы сформировали иную культурную модель адаптации к рискам, главным элементом которой является централизованный способ бюрократического регулирования форм освоения природной среды. Неразвитость институтов гражданского общества обусловливает неэффективность вмешательства индивида в контроль за технологическими или природоохранными процессами.
Социокультурные основания культурной модели адаптации к при-родно-антропогенным рискам в российском обществе следует рассматривать как производные от свойств коммунальности материально-технологической среды, масштабов территории и недостаточной плотности населения. Эти объективные условия требовали объединения усилий всего общества (централизации) для эффективного освоения природы, патерналистской (контро-лирующе-опекающей) функции государства, страхующего население от природных рисков. Эти принципы выступали в качестве базовых в советской модели адаптации к экологическим рискам, предполагавшей централизованные методы освоения окружающей среды и жесткий контроль за технологи-
ческими циклами, которые обеспечивали защищенность населения от природных и техногенных опасностей.
5. Характерная для российской культуры традиция патернализма спо
собствовала укоренению в сфере массового сознания российского населения
своеобразной иллюзии застрахованности от любых чрезвычайных ситуаций
природного или антропогенного характера, а также установки на безответст
венность в индивидуальных действиях по отношению к окружающей среде.
Практика показывает, что именно низкая трудовая и производственная куль
тура всего общества является в России основной причиной возникновения
экологических рисков и чрезвычайных ситуаций антропогенного характера. Крупнейшие аварии новейшей фазы отечественной истории имели своей причиной недостаточную производственную культуру работников, игнорирование ими техники безопасности, несоблюдение правил эксплуатации технологически сложных объектов.
6. Переход российского общества на рыночные принципы функциони
рования и кардинальное изменение способов контроля природных ресурсов
вызвали рост числа опасностей (рисков) и чрезвычайных ситуаций природ
но-антропогенного характера. В этих условиях была воспроизведена тради
ционная для России культурная модель адаптации к экологическим рискам,
базирующаяся на государственно-бюрократическом регулировании взаимо
действия общества с природной средой. На современном этапе она реализо
валась в создании централизованной структуры управления рисками - Еди
ной государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных
ситуаций, обладающей разветвленной иерархической структурой, централь-
ным органом которой является Министерство чрезвычайных ситуаций (МЧС) РФ.
Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в работе государственных органов для совершенствования системы организации и управления природно-антропогенными рисками, а также для разработки органами МЧС РФ стратегии PR-кампаний по освещению своей деятельности в средствах массовой коммуникации. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении нормативного и специального курсов социологического цикла в высших учебных заведениях: социологии, социологии культуры, социальной экологии.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы, изложенные в диссертационном исследовании, докладывались на заседаниях кафедры социологии и кафедры регионоведения и этносоциологии РГПУ, а также на заседании технического совета Краснодарского краевого центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и опубликованы в 5 научных работах общим объемом 3,6 п. л.
Результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность Южного регионального центра по гражданской обороне, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.
Структура диссертации включает введение, две главы (состоящие из шести параграфов), заключение, список литературы. Общий объем диссертации -136 машинописных страниц.
Социокультурный аспект взаимодействия общества и природы
Ракурс настоящего исследования, связанный с анализом социокультурного аспекта взаимодействия общества и природы, предполагает рассмотрение этапов исторической эволюции механизма адаптации человеческого сообщества к окружающей среде, характер которой менялся на протяжении различных периодов социального разви йжовременной научной литературе сложился своеобразный подход к культуре, в соответствии с которым, она трактуется как особый регулятивный механизм общества, средство его адаптации к среде обитания. В рамках культуры социальные общности вырабатывали самые различные способы разрешения многообразных экологических и социальных противоречий, и именно культура в процессе эволюции выступила в качестве инструмента значительного увеличения приспособительных возможностей человека по сравнению со всем остальным живым миром.
Внимание к культуре в данном контексте является далеко не случайным, поскольку последняя, будучи неразрывно связанной с мышлением и деятельностью человека, определяет границы его возможного вмешательства в процессы окружающей среды. Необходимо отметить, что в рамках культуры проявляется человеческое отношение к природе, которое возникает в ходе истории и раскрывается на ее отдельных этапах. По мнению современного российского исследователя проблем социальной экологии Е.А. Когая, в историческом развитии культуры можно увидеть разные позиции общества по отношению к природному миру - от естественного органического ее восприятия первобытным челове ком до надменного возвеличивания над ней в антропоцентрической традиции. Исследователь отмечает, что периоды длительного преобладания ценностных детерминант конкретно-исторического характера взаимодействия общества и природы составляют определенные общеисторические типы культуры9.
Нам представляется перспективным подход, связывающий способ адаптации человеческого общества к природе с конкретными традициями, обычаями, установками по отношению к окружающей среде, характеризующими то или иное общество в определенный исторический период. В данной ситуации уместным является обращение к периодизации, предложенным Е. А. Когаем, выделившим в ходе развития общечеловеческой культуры этапы доминирования мифологической, космологической, антропологической и технологической культур, выражающих специфические позиции человека и социальной организации по отношению к природному окружению10. Охарактеризуем каждый из обозначенных этапов.
1) Мифологическая культура. Мифологическая культура или культура архаической (первобытной) эпохи определяется в науке как первый общеисторический тип культуры. Представители примитивного человеческого сообщества воспринимали мир как единое живое существо, бывшего одушевленным и одухотворенным. К числу ведущих представлений; входящих в структуру первобытного мировоззрения следует отнести, прежде всего, представления о тайных смыслах всего сущего в мире, о вечности единства человека и природного окружения. Проявления живой и неживой природы персонифицировались в виде единого божества либо иерархии богов. В первобытную эпоху развивались представления о духах земли, солнца, грома, молнии, ставлення о духах земли, солнца, грома, молнии, растительности, воздействовать на которых люди пытались с помощью ритуалов, служащих в качестве символического выражения общности человека и природы.
Стремясь объяснить существующие природные явления доступными для них средствами, представители мифологической культуры приписывали им скрытые, тайные значения. При этом в мифологической культуре отсутствовало осознание ответственности человека за судьбу живого, основой его благоговейного отношения к окружающей среде был скорее страх перед природными явлениями, смысл и происхождение которых были для человека непонятными. В целом для первобытного человека не существовало принципиальной разницы между человеческим и природным. Мир для него представал человечески-природным единством, пронизанным высшими, таинственными силами - отсюда и вера в безличную сверхъестественную силу, объединяющую человека со всем, что есть в природе (так называемый простой супранатурализм).
Ошибочным будет полагать, что первобытные люди жили в непосредственном и тесном единстве с окружающей природной средой, ничем не нарушая существующего в природе равновесия. В настоящее время многими учеными выдвигается предположение, согласно которому первый экологический кризис человечество пережило еще в палеолитический период: именно в эту эпоху возникли неразрешимые противоречия, обусловленные созданной человеком верхнего палеолита техникой массовой охоты на крупных животных и ограниченностью природных ресурсов для этой охоты.
Природно-антропогенные риски в структуре социального пространства современного общества
Понятие «риск», прочно вошедшее в арсенал научных исследований, вплоть до настоящего времени характеризуется отсутствием универсальных определений. Отчасти это связано с тем, что понимание сущности риска имело свою специфику в различные исторические эпохи. По мнению СМ. Никитина и К.А. Феофанова, авторов статьи о предмете социологической теории риска, отдельные упоминания о риске можно встретить уже в античную эпоху. Античное общество производило попытки оценить природу реальной и надуманной опасности, явления страха, беспокойства, вероятности тех или иных катаклизмов, последствий .человеческой деятельности. В рамках греческой культурной традиции укоренилось своеобразное понимание риска как явления, сопутствующего всякой неопределенности при принятии решений. При этом точка неопределенности интерпретировалась как кризис, а поворот к худшему как катастрофа.
Коренной переворот в понимании риска связан, с точки зрения СМ. Никитина и К.А. Феофанова, с утверждением представлений о человеке как о субъекте действия и выработки решений. Хронологически этот переворот относится к эпохе раннего Нового времени, XVI-XVII. вв., .возникнув в контексте мореплавания и торговли, являвшихся довольно прибыльным, но и весьма опасным промыслом. В этот период сформировалось представление о риске как о состоянии нахождения в определенное время в определенном месте, которые известны и позво-ляют заранее, перед тем как предпринять тот или иной шаг, подсчитать степень риска с точки зрения его оправданности или неоправданности26.
XX век существенно расширил предметную область риска, включив в нее применение ядерной энергии, манипулирование генами, распространение вируса иммунодефицита и т.д. В эпоху новейшего времени, как никогда ранее, осознается необходимость научной рефлексии риска. Отсюда и стремительный рост публикаций по проблемам риска, характеризующий в настоящее время теоретическую и эмпирическую научную мысль.
При этом необходимо отметить, что научный анализ риска изначально производился в рамках двух основных подходов, технического и социального, развивавшихся первоначально относительно автономно. Техническая концепция риска рассматривает последний как физический атрибут технологий и, абстрагируясь от субъективных ценностей, сводится к количественной оценке вероятности определенного ущерба в координатах пространства и времени. Характерной особенностью технической оценки риска является последовательное обобщение влияний и последствий. В целом задача технической оценки риска сводится к нахождению пути удовлетворения потребностей с минимальным возможным ущербом, что, по мнению отечественного исследователя теоретических проблем риска Е.В. Шлыковой, обнаруживает явное «несоответствие между одномерной логикой исчисления технологического риска и многомерностью человеческих критериев выбора, оценки и поведения в условиях риска». Очевидно то, что не существует «абсолютно объективного риска», который совершенно не зависит от того, осознается он или нет. Исходя из факта, что человека страшат не те или иные объективные обстоятельства, а связанные с ними субъективные представления, возникла необходимость учитывать психологические факторы при подсчете ущерба. При таком аспекте изучения проблемы признается факт недостаточности сугубо материальных оценок потерь и признается не меньшая значимость издержек экономических и социокультурных
Культурная модель адаптации к природно-антропогенным рискам в российском обществе (историческая ретроспектива)
Ракурс настоящего исследования, связанный с анализом социокультурных оснований модели адаптации к природно-антропогенным рискам в российском обществе, предполагает использование концепции институциональных матриц, в соответствии с которой, выделяется два типа материально-технологической среды различных обществ: комму-нальный и некоммунальный. В свою очередь, характер материально-технологической среды того или иного общества оказывает решающее воздействие на развитие социальных институтов, в том числе, и институтов адаптации к -экологическим рискам и соответствующую культуру управления.
Наше предположение основывается на том, что материально-технологической среде российского общества изначально было присуще свойство комму нал ьности, что оказало соответствующее влияние не только на характер взаимодействия общества и природы, но и на модель адаптации к природным рискам, а также экологическую культуру и культуру труда российского населения.
На наш взгляд, материально-технологическая среда российского общества и соответствующая модель адаптации к рискам сформировалась, прежде всего, под влиянием природно-географических условий. Рассмотрим, к примеру, особенности российского климата: Россия, считают современные исследователи СИ. Валянский и Д.В. Калюжный, является самой холодной страной мира. Среднегодовая температура в России минус 5 градусов по Цельсию (в Финляндии, например, она равна плюс 1,5 градусам). Если рассматривать российский климат с позиций концепции «эффективной» территории (территории, пригодной для жизни, которая находится ниже 2000 метров над уровнем моря, со среднегодовой температурой не ниже 2 градусов по Цельсию) французского географа Реклю, то получается, что хотя Россия - самая большая страна мира по территории, лишь третья часть земли здесь является «эффективнои» .
Другая важная особенность российского климата - чрезвычайно высокий перепад температур. Если в прибрежных районах Европы разница абсолютных когда-либо отмеченных максимумов и минимумов температур около 40 градусов, в остальной Западной Европе до 50, то в России до Урала эта разница составляет свыше 70 градусов, в Сибири от 80 до 90, а в Верхоянске более 100 градусов по Цельсию. Приведенные данные позволили СИ. Валянскому и Д.В. Калюжному констатировать, что «мы (т.е. россияне) построили свое государство там, где больше никто не живет»69.
Природная среда, в рамках которой формировалось и развивалось российское государство, способствовала закреплению коммунальности как основополагающего компонента материально-технологической среды в процессе взаимодействия общества с природой. Доктор географических наук Г.А. Гольц, исследовавший влияние социокультурных оснований российского общества на экономику, отмечает, что «природа русского менталитета» во многом обусловлена исключительными природными условиями континентальной центральной части России - основы расширяющегося сначала Московского княжества, а в последующем Российской империи. Расселяющееся по обширной территории населе ниє уже несло в своей основе те культурные ориентации, которые вызрели на просторах Центральной русской равнины70.
Г.А. Гольц указывает на тот факт, что в российском земледелии центральной полосы за все историческое время существовали исключительные, нигде в мире в давно освоенных регионах не повторяемые, природные условия астрономической колеблемости урожайности зерновых культур - фундамента пропитания в России. Поэтому периодически голодное и постоянно полуголодное существование народа было тем фоном или доминантой, на которых формировалась уникальная русская культура. По данным ученого, в абсолютная урожайность в европейских странах значительно превышает российскую: во Франции - в 1,5 раза, в США - в 2 раза, в Германии - в 3,9 раза, в Великобритании - в 4 раза. Подобные соотношения позволяют утверждать, что российское земледелие центральной полосы изначально развивалось по существу в катастрофических условиях, что сказалось и на общественной организации: преобладании стремления к взаимопомощи и коллективной организации и, вместе с тем, непримиримого чувства порицания индивидов, «вырвавшихся из общего стада»
Культурные стереотипы экологического сознания населения современной России
Необходимо отметить, что усиление роли государства в развитии страны, прослеживающееся на разных исторических этапах развития России, кроме снижения числа чрезвычайных ситуаций имело и другие последствия. Сформировавшийся в России тип «всепоглащающего» государства, символом которого стало «отеческое», бюрократическое попечительство «вождя-государя» и государственной власти о «благе народа», общественной и личной пользе своих подданных, оказал соответствующее воздействие и на массовое сознание российского населения. Государственная власть в России постоянно стремилась к трансформации российского менталитета, пытаясь создать соответствующие структуры, оправдывающие ее деятельность. Такими доминирующими структурами стали, прежде всего, этатизм и патернализм. Исходя из этого, отношение к государственной власти в традиционном российском сознании обусловливается этатистским представлением о необходимости сохранения политического единства и социального порядка в качестве антитезы локализму и хаосу, а также патерналистскими представлениями о необходимости опеки государственной власти по отношению к обществу Очевиден тот факт, что укоренение подобных представлений не могло содействовать развитию процесса институализации социальных связей, формированию в России зрелых институтов гражданского общества, являющихся в странах Запада неотъемлемой составной частью модели адаптации к экологическим рискам. В то же время, неразвитость прав и гарантий личности, деспотический характер осуществления вла сти не могли не способствовать закреплению в массовом сознании российского населения таких качеств как социальная пассивность и надежда на «авось», упование на доброго, мудрого царя, а не на собственную энергию и рассудок. Доминирование подобных установок в структуре ценностных ориентации оказали влияния на экологическую культуру, культуру труда и безопасности в российском обществе.
Анализ эмпирических данных показывает, что основной причиной возникновения чрезвычайных ситуаций в современной России является как раз низкая трудовая и производственная культура всего общества. Причем подобная культура сформировалась не в предшествующие десятилетия, а гораздо раньше - в царской России, характеризовавшейся доминирующей ролью православия и деспотической государственной власти. Традиционная российская культура сформировалась преимущественно на основе православной христианской религии, которая базируется на вере в то, что совершенным является только Бог, которого обыкновенным прагматическим путем познать нельзя, а можно только приблизиться к нему посредством чувственного восприятия. В обычной мирской жизни этому соответствовала непререкаемая верховная власть обожествленного правителя («Бог на небе - царь на земле»). В традиционных взаимоотношениях российской православной церкви и государства всегда укреплялась централизованная, государственная власть. Такое взаимоотношение между церковью и государством не способствовало проявлению инициативы отдельного человека, его самодеятельности и относительной самостоятельности в отношениях с обществом и государством. Мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что исторической особенностью России (Руси) является правление людей, а не законов. Отдельный индивид здесь всегда подчинялся государству, как силе верховной, стоящей над обществом и отдельным- человеком. Отсюда и права человека не рассматривались как результат естественного развития, как права, принадлежащие человеку от рождения, а определялись дозировано государством, которое решало, сколько прав, и в каких размерах предоставлять индивиду, или не предоставлять вовсе. В данной ситуации вся социальная политика российского государства традиционно направлялась не на развитие творческой активности отдельных индивидов, партнерских отношений между ними и государственными структурами, а на расширение патерналистских (иногда переходящих в харизматические) функций государства, выступающего в качестве благодетеля по отношению к своему народу.
Указанные нормы традиционного российского сознания сформировали особую, экологическую культуру, культуру труда и безопасности, - установки которой зачастую оказываются прямо противоположными тем, которые укоренились на Западе. В современных западных государствах, как показывают материалы многочисленных исследований, сложилась особая культура безопасности человека, представление о том, что «культура является важным элементом условий труда». Специалисты в области организационной культуры стран Запада отмечают, что «культура - динамическое системное понятие, она влияет практически на все происходящие в организации события». При этом особо указывается, что работники определенным образом притягиваются к этой организационной культуре, которая является для них наиболее предпочтительной в соответствии с характеристиками рабочей среды
