Содержание к диссертации
Введение
Глава I . Роль и место религиозного синкретизма в духовной жизни современного Китая 12
1. Социальное и культурное взаимовлияние религий и современных процессов в КНР 12
2. Особенности современных форм религиозного синкретизма в Китае 64
ГЛАВА II Социокультурные процессы трансляции современно го религиозного синкретизма 93
1. Современный китайский религиозный синкретизм как социокультурное явление 93
2. Социальная природа религиозной синкретической секты «Фалуныун» 128
Заключение 154
Библиографическое приложение 160
- Социальное и культурное взаимовлияние религий и современных процессов в КНР
- Особенности современных форм религиозного синкретизма в Китае
- Современный китайский религиозный синкретизм как социокультурное явление
- Социальная природа религиозной синкретической секты «Фалуныун»
Введение к работе
Изменения, которые переживает Китай в эпоху глубоких реформ, затрагивают различные стороны жизни: от экономической и политической структуры до поведения в семье и обществе. Проведение реформ в политической, экономической и социальной областях неизбежно влечет за собой критический пересмотр тех норм, правил поведения, отношения к миру и обществу, которые на протяжении веков прививала китайская культура. Модернизация вносит много нового в культуру страны. Это создает определенные предпосылки для обновления людей, расширения их кругозора, появления у них новых потребностей и запросов, формирования нового сознания, нового мышления. Это проявляется и в творческом подходе к национальной культуре, изучению и освоению ее, использованию ее в интересах развития личности и общества.
Китайские ученые на протяжении последних лет ведут споры о сущности культурных традиций, о национальном духе, характере и ценностных ориента-циях китайского народа. Проблема отношения к национальным традициям, классификация их на положительные и отрицательные, вопрос о национальном характере и свойствах личности обсуждается с позиций, насколько это отвечает интересам внутренней социальной политики. Однако окончательное суждение по этому вопросу вынесут не ученые, а сама практика, которая, как показывает действительность, в процессе социально-экономического развития просеивает через свое решето все накопленное китайской культурой, сохраняя полезное и отбрасывая ненужное.
В общественно-политической жизни Китая религиозные воззрения занимали и продолжают занимать существенное место. Выдержав тяжелые исторические испытания, они демонстрируют удивительную жизнеспособность, продолжают развиваться и оставаться мощным фактором, воздействующим на культуру и идеологию не только Китая, но и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Для стран, где атеизм длительное время был официальной идеологией, немалый интерес представляет опыт сотрудничества государства и традиционных религиозных объединений как средство поддержа ния социальной стабильности и высокого национального самосознания. Изучение взаимоотношений руководства государства с религиозным комплексом будет способствовать лучшему пониманию и прогнозированию состояния не только китайского общества, но и других стран АТР.
Актуальность темы определяется ходом современного развития общественной и особенно социокультурной ситуации в Китае. Знания исторически сложившихся традиций, обычаев и нравов, системы ценностей, национально-психологических особенностей и особенностей религиозного сознания граждан КНР требуют обновления и углубления их изучения. Необходимость исследований в этой области вызвана глубокими изменениями в социально-политической и экономической обстановке в КНР, которые не могли не внести коррективы в поведение китайцев, их традиции и нравы, отношение к национальным ценностям. В работе предпринята попытка провести исследование наиболее рельефных религиозных особенностей китайцев. В XIX - XX веках религиозный мир Китая рассматривался и изучался в соответствии с принятой практикой поаспектно, по отдельным элементам (конфуцианство, даосизм, буддизм, «народные верования», синкретические религии), что в настоящее время делает необходимым изучение комплекса религий и религиозных воззрений, который в реальности превращается в уникальный религиозный синкретизм, без рассмотрения которого полное и адекватное описание религиозной жизни современного Китая, ее фактуры и общих тенденций развития невозможно. В отечественной науке эта тематика, к сожалению, относится к числу наименее разработанных. Кроме того, изучение религиозных учений и религиозного синкретизма позволяет решать ряд проблем типологии социальных структур, а также политической истории и истории общественной мысли Китая.
Знание и учет религиозных особенностей китайцев, их духовной жизни, роли религий и религиозных воззрений в современном обществе Китая облегчит ведение переговоров, установление дипломатических, экономических и культурных связей между странами Азиатско-Тихоокеанского региона.
Актуальность диссертации обусловлена широким распространением религиозного синкретизма среди китайцев и его влиянием на общественную жизнь Тайваня и некоторых других стран Юго-Восточной Азии. Несомненно, что при увеличении численности китайцев, проживающих в России, стабилизации состава их общин и институционализации религиозной жизни, перед российскими властями также возникнет проблема взаимодействия с общинами этих религий, которая потребует информационного обеспечения и выработки основ методики проведения соответствующих исследований.
Научная и практическая актуальность, а также малоизученность указанной сферы современного Китая и обусловили выбор темы настоящего исследования.
Работа основывается на анализе большого количества источников и широкого круга научной, научно-исследовательской литературы, созданной китайскими, японскими, европейскими, американскими и отечественными учеными.
Среди отечественных синологов следует выделить ряд ученых, сделавших вклад в изучение религий Китая: Александрова Г.Ф., Васильева Л.С., Головачеву Л.И., Горбунову С.А., Калкаева Е.Г., Кобзева А.И., Конрад Н.И., Ко-ростовеца И., Костюковича П.И., Кочетова А.Н., Крывелева И.А., Крюкова М.В., Лисевича И.С., Лукьянова А.Е., Позднееву Л.Д., Попова П.С., Рубина В.А., Семененко И.И., Титаренко М.Л., Торчинова Е.А., Тихвинского С.Л., Ткаченко Г. А., Штейна В.М.
В европейском, американском и японском китаеведении изучением вопросов религиозных учений занимались: Балаш Э., Вильгельм Р., Витфогель К.А., Грубе В., Гудрич Л., Гун Ф., Дабе Г., Джиле Л., Джудит А., Доублин А., Дулитл Д., Ион Кулиано, Карус П., Крил Г., Леви Н., Легг Д., Мирча Элиаде, Мюлер М, Нидэм Д., Пот В., Райт А., Рейшауэр Э., Рыгалов А., Смит Д., Уэлч X., Франк В., Хаттори Унокити, Ходус Л., Цуда Сокити, Цюрхер Э.
Безусловно, большое количество китайских ученых также посветили себя изучению вопросов религиозных учений, среди них можно особо выделить: Гао Чжэньнуна, Гу Цзегана, Дунь Дж. Ли, Жун Шэна, Лю Учи, Сех Ювэя, Сыма Цяня, Сюй Ди-шаня, Тан Юн-туна, Фань Е, Фу Цинь-цзя, Фун Ю-лана, Фэн Ю-ланя, Хоу Вай-лу, Ху Шиша, Чао Пу-чу, Чоу Сиан-куана, Чу Тун-тсу, Чэн Че-ю, Чэнь Вин-тсита, Юй Сун-цина, Юй Туна, Ян Куаня.
В работе были использованы классические книги, древние каноны заповедей конфуцианства «Луньюй» («Изречения и беседы»), «Лицзи» («Книга ритуалов»), «Мэн-цзы», «И цзин» («Книга перемен»); даосские трактаты «Дао-дэ цзин» («Книга о дао и дэ»), «Чжуан-цзы», «Ле цзы»; текст буддийской сутры «Фошо сышиэр чжанцзин» («Сутра из 42 статей»).
Изучение религиозности в Китае вышеуказанными учеными производилось в соответствии с принятой практикой рассмотрения, поаспектно. Безусловно, был внесен огромный вклад в развитие изучения трех основных учений Китая, но в реальности существует уникальный религиозный синкретизм. В начале его рассмотрения был произведен анализ трансформации особенностей религиозного сознания современных китайцев. Изучением трансформации этнопсихологических, религиозных особенностей современных китайцев, их традиций, обычаев и нравов занимался ряд ученых. Среди отечественных синологов можно выделить Бичурина И., Васильева Л.С., Граве В.В., Зайцева В.А., Сидихменова В.Я., Тертицкого К.М., в европейском китаеведении - Джайлиса Г., Джоим Ч., Овермаера Д.Л., Харро фон Зенгера, Хилларда Д., среди китайских ученых - Джун Яна, Кун Чжихуа, Лю Сяна, Лян Цичао, Цай Сянхуйя, Чэн Ши-юйя, Чэнь Де, Юй Гомина, Юй Синьяна.
Вопрос китайского религиозного синкретизма, который исповедуют большинство китайцев и влияние которого растет год от года, в настоящее время является одним из самых интересных и значимых, но в то же время наиболее малоизученным. Изучением этого явления занимались отечественные синологи - Алексеев В.М., Бичурин Н.Я. (Иакинф), Васильев Л.С., Зинин СВ., Карсавин Л.П., Крюков М.В., Малявин В.В., Мартынов А.С., Сафронов М.В., Торчи-нов Е.А.; европейские и американские синологи - Бари У.Т., Берлинг Д., Гроот де Я.Я.М., Джонстон Р., Масперо А., Мольер К., Робине И.; китайские ученые -Жун Чжао-цзу, Линь Кэ-тан, Линь Ю-тан, Лю Ми, Сыма Чэнчжэнь, Хоу Вай-лу.
Для понятия такого сложного, многогранного и еще малоизученного явления как религиозный синкретизм было проведено социологическое исследование деятельности запрещенной в КНР школы-учения секты (синкретической религии) «Фалуньгун» как яркого примера процветания этого явления и интереса к нему широких масс.
В исследовании использовались работы следующих ученых, пытающихся разобраться в этом новом явлении: Галенович Ю.М., Зельницкий А.Д., Иванов П., Кравчук Л., Ломанов А., Малявин В.В., Никитин С, Поршнева Е.Б. -среди отечественных представителей; Гроот де Я.Я.М., Овермаер Д.Л., Эд-кинс Д. - среди европейской и американской школ китаеведения; Хуан Юйпянь, Чу Р., Ян Ц. - среди представителей ученых КНР.
Для широкого освещения вышеуказанных вопросов, а также с целью глубокого анализа в работе были использованы: материалы посольства КНР в России, Современное уголовное законодательство КНР, китайские СМИ (журналы («Хун ци», «China Daily» и др.) газеты («Жэньминь жибао», «Гуанмин жибао» «Нунминь жибао», «Фачжи жибао» и др.), публикации в сети Internet, российские СМИ (газеты, журналы, публикации в сети Internet), произведения лидера секты «Фалуньгун» Ли Хунчжи.
Объектом исследования является современная социокультурная ситуация и место, занимаемое религиозным синкретизмом, в духовной жизни Китае.
Предметом исследования является социокультурная роль синкретической секты «Фалуньгун».
Цель диссертационного исследования заключается в анализе воздействия современных форм религиозного синкретизма на духовную жизнь КНР (на примере секты «Фалуньгун»).
Основные задачи исследования заключаются в следующем:
S определить специфику религиозного синкретизма в современной духовной жизни Китая;
S выявить социальное и культурное взаимовлияние религий и современных процессов в КНР;
S охарактеризовать социокультурные процессы трансляции современного религиозного синкретизма;
S раскрыть взаимосвязь и определить силу влияния религиозного синкретизма на культурные традиции Китая;
S рассмотреть социальные уровни и организационные формы функционирования религиозного синкретизма;
S исследовать социальную природу религиозной синкретической секты «Фалуньгун».
Сложность и многогранность предмета исследования обусловили необходимость выйти за рамки чисто социологического анализа и рассмотреть социокультурные феномены исследуемого явления.
Положения диссертации опираются на труды представителей зарубежных и отечественных социологических, религиоведческих и философских школ и направлений. Для решения рассматриваемой проблемы использовались достижения различных научных дисциплин: социологии, истории и теории религии, теоретического и исторического религиоведения, философии, психологии, что определило полинаучность исследования проблемы.
В ходе изучения применялись методы социологических исследований (анализ исторических данных, письменных источников, документов, контент-анализ, статистический анализ, метод опроса), а также общенаучные (системный, структурно-функциональный анализ, синтез, обобщение и сравнение) и частные методы, теоретические и эмпирические методы (диалектика, абстрагирование, экстраполяция, аналогия), функциональный анализ социальных систем и объектов, методы религиоведения (сравнительный, феноменологический). При исследовании религии использовались такие подходы, которые интегрируют многие частные приемы: каузальный анализ, историзм, сравнительно-историческое исследование, типологический метод, феноменологический метод, структурно-функциональный анализ, историко-филологический метод анализа.
Представленное в диссертации исследование является комплексным рассмотрением сложившегося на основе «трех учений» Китая (конфуцианства, даосизма, буддизма) религиозного синкретизма с точки зрения социокультурного фактора.
Предшествующие труды ставили своей целью рассмотрение религиозного мира Китая, в соответствии с принятой практикой, поаспектно, по отдельным элементам и, в основном, с исторической точки зрения.
В данной работе проведен социокультурный анализ функционирования комплекса религий и религиозных воззрений, представленного в Китае в форме религиозного синкретизма, который исповедуют большинство китайцев, и влияние которого растет год от года. Ярким примером процветания религиозного синкретизма и интереса к нему широких масс является запрещенная в КНР школа-учение секты (синкретической религии) «Фалуныун».
В процессе реализации основной цели и связанных с ней научно-исследовательских задач, в диссертации были получены следующие, имеющие научную новизну, результаты:
S определена специфика религиозного синкретизма в современной духовной жизни Китая;
S выявлено социальное и культурное взаимовлияние религий и современных процессов в КНР;
S охарактеризованы социокультурные процессы трансляции современного религиозного синкретизма;
S раскрыта взаимосвязь и определена силу влияния религиозного синкретизма на культурные традиции Китая;
S проанализированы социальные уровни и организационные формы функционирования религиозного синкретизма;
S исследована социальная природа религиозной синкретической секты «Фалуныун».
В диссертационной работе был синтезирован и применен комплексный метод, в который были включены: философский, общенаучные и частные мето ды, теоретические и эмпирические методы, функциональный анализ социальных систем и объектов, методы религиоведения; были использована такие подходы, которые интегрируют многие частные приемы: каузальный анализ, историзм, сравнительно-историческое исследование, типологический метод, феноменологический метод, структурно-функциональный анализ, историко-филологический метод анализа.
Значительные изменения в социально-политической и экономической обстановке в КНР привели к трансформации этнопсихологических, религиозных особенностей современных китайцев, их традиций, обычаев и нравов. Присущие всем китайцам, независимо от их местонахождения и гражданства, традиции, взгляды, стереотипы поведения, национально-психологические особенности сохранились и преобразовывались под воздействием буддизма, даосизма, конфуцианства и широко распространенных в деревнях синкретических верований. В целом, религиозная принадлежность большинства определена как приверженность комплексу синкретических народных верований или «народной религии».
Изменения в социокультурной и духовной сферах общественной жизни инициировали процесс синтеза трех религиозно-идеологических систем, эволюцию формирования религиозного синкретизма. Развитие синкретических религий было реакцией китайской цивилизации на трансформацию и разрушение традиционных устоев, на глобальный кризис и развитие китайского общества, на активное проникновение западной культуры, образа жизни, технологий и политических институтов.
Религиозные воззрения являются органичной частью китайского общества, их культура представляет собой один из основных источников общекитайской традиции. Вследствие этого религия остается мощным фактором, воздействующим на важнейшие стороны жизни КНР.
Результаты исследования, анализ религий, религиозных воззрений и религиозного синкретизма, выявление их роли в цивилизации Китая, позволяют по-новому взглянуть на произошедший в последнее время мощный рывок в
развитии КНР. Результаты систематизации и анализа религиозных учений могут быть использованы в вузовских курсах по социологии культуры и духовной жизни, культурологии (истории культуры), религиоведению, помогая студентам лучше понять истоки китайской цивилизации и основные ее особенности. Также результаты исследования могут быть полезны для изучения китайской традиционности как таковой и ее существования в современных условиях, а также позволят:
S лучше понять состояние китайского общества, возможные пути его дальнейшего развития, взаимодействие традиций и новых реалий, в определенной мере прогнозировать дальнейший ход политических, идеологических и государственно-управленческих перемен в КНР; S осознать и оценить роль религий и религиозного синкретизма для сохранения и развития традиционных знаний в различных сферах общественной жизни Китая, что способствует прогрессу не только Китая, но и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона; •S выявить роль религиозного синкретизма (комплекса религий и религиозных воззрений), как социального института в развитии традиционной китайской культуры; •S использовать эти знания в регулировании и расширении взаимоотношений с Китаем; •S помочь взаимодействовать российским властям с общинами китайцев (китайской диаспорой), существующих в институционализированной религиозной жизни, проживающих на территории РФ. Материалы и выводы диссертации могут быть также использованы в курсах лекций и при подготовке обобщающих работ по новой истории КНР, для изучения межгосударственных культурных связей между Китаем и Россией. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе при подготовке историков, регионоведов, религиоведов, социологов культуры и духовной жизни, философов и специалистов других смежных профессий, слушателей духовных учебных заведений.
Социальное и культурное взаимовлияние религий и современных процессов в КНР
Изучение роли религии как социального феномена, генезиса религиозного сознания и его воздействия на поведение человека, формирования развитых религиозных систем и их влияния на характер и закономерности эволюции цивилизации издавна было в центре внимания ученых.
Религиозность в Китае характеризуется сочетанием единственно значимого и неизменного на протяжении веков «имперского», то есть отправляемого самими императорами, культа государства («религии государства») и конкурирующих «учений», статус которых оставался неопределенным, а степень признания обществом колебалась в зависимости от идеологической моды.
Древнекитайский язык не знал слова «религия» и в синологической литературе на китайском языке и «имперскую», и «народную» религию обозначают условными, специально изобретенными терминами, такими, как «цзунцзяо и ли» («религия государственных ритуалов») и «миньцзянь чжушэнь» («народный пантеон») соответственно. Современное слово «религия» попало в китайский язык из японского (сюкё), в котором оно, в свою очередь, было искусственно создано в конце XIX века для передачи понятия «религия» при переводе с европейских языков. Китайское же «цзяо» означает только учение, независимо от того, является ли данное учение религиозным или нет. Обычное определение религий Китая - это так называемые сань цзяо - Три Учения, то есть конфуцианство (жу цзяо), даосизм (дао цзяо) и буддизм (фо цзяо).
Главная цель при рассмотрении религий и религиозных воззрений общественной жизни Китая - показать, какие именно идеи и концепции сыграли решающую роль в формировании системы религиозно-этических взглядов и оказали тем самым определяющее влияние на характер, структуру и особенности китайской цивилизации. Эта большая и сложная задача вынуждает ограничить ся только теми религиозно-идеологическими доктринами, которые сыграли существенную роль в процессе формирования религиозно-этической системы Китая, и оставить вне поля зрения некоторые другие (христианство, ислам, иудаизм и др.), воздействие которых на китайскую цивилизацию было менее значительным. В реальности в Китае существует уникальный религиозный синкретизм, но в соответствии с принятой практикой рассмотрение производится по-аспектно.
Гетерогенные и генетически сильно различавшиеся между собой древнейшие китайские религиозные представления и институты прошли длительный процесс развития, постепенно, все время приспосабливаясь к тем условиям, в которых протекал процесс сложения китайской цивилизации, они слились в единое целое. Синтезировавшаяся в чжоуском Китае система древнейших ритуальных взглядов, норм и традиций легла в основу идеологии, которая складывалась в Китае во второй половине I тысячелетия до н. э. и которая впоследствии стала известной под именем конфуцианства. Конфуцианство не было простым переложением прошлого. Конфуцианская идеология по своей сути стала очень сильно отличной от системы ранних верований и культов.
Сложившиеся в чжоуском Китае религиозно-этические и социально-политические идеи и институты, которые на тысячелетия определили существо, характер и формы социальной структуры, государственного устройства, идеологии, психологии, словом, всего «китайского образа жизни», принято именовать конфуцианскими. Основы этой системы этики, политики, идей и культов были заложены еще в начале эпохи Чжоу, задолго до Конфуция [162, 30-97; 57, 135-140]. Сам Конфуций подчеркивал, что он не «создавал», а лишь «передавал» потомкам традиции великих мудрецов древности. «Я передаю, а не создаю. Верю в древность и люблю ее», — сказано в сборнике изречений и бесед Конфуция «Луньюй» [166, 134; 72, 36]. Поскольку именно Конфуцию принадлежит заслуга строгого отбора и внедрения важнейших норм и традиций ран-нечжоуского Китая, их называют конфуцианскими.
В сложный период истории Китая конфуцианство сыграло роль великого социального интегратора, способствовавшего сплочению страны, упрочению ее будущего.
Конфуцианство как учение, как осознанная и четко сформулированная доктрина оформилось в середине I тысячелетия до н. э., т. е. как раз в ту сложную эпоху социально-экономических сдвигов и административно-политических перемен, когда многое из старых норм и традиций уходило в прошлое и подлежало замене новыми идеями и институтами, свойственными уже вполне развитой социальной структуре.
Выступая с критикой своего века и высоко ставя века минувшие в качестве образца, Конфуций (Кун Фу-цзы - «Учитель Кун», Кун-цзы, Кун Цю, Кун Чжунни (552)551-479 гг. до н. э.) создал на основе этого противопоставления свой идеал совершенного человека, цзюнь-цзы. Высокоморальный цзюнь-цзы («благородный муж», «совершенный муж»; исходное значение - «дитя правителя»), сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга [33, 151-152, 426]. Понятие гуманность (жэнь — «человечность», «милосердие», «доброта») трактовалось Конфуцием необычайно широко и включало в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т. п. Жэнь - это высокий, почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств, которыми обладали лишь древние. Она предполагала сдержанность, скромность, ум, доброту, беспристрастие, чувство справедливости. Гуманность — это то, чего не надо искать [30, 83; 33, 127; 39, 130-131; 59, 145-152; 67, 222-223; 86,118-119; 166,150].
Особенности современных форм религиозного синкретизма в Китае
Основные элементы традиций, обычаев, нравов, системы взглядов, религиозных верований китайцев, их психологические особенности формировались в течение многих веков под воздействием географической среды, практически полной изоляции от других народов, перенаселенности, постоянной нехватки продовольствия, экономической отсталости, междоусобных и захватнических войн со стороны Монголии, Манчжурии, Японии, Англии и других иностранных государств. Многие успехи китайского народа в древности и в наше время не могли бы быть достигнуты без сплоченности китайцев, их трудолюбия, неприхотливости, способности настойчиво преодолевать трудности и добиваться политического, экономического, научно-технического, культурного развития.
Древние национальные традиции, основные черты характера, стереотипы поведения и отношений между людьми сохранились, прежде всего, в китайской глубинке, в зарубежных колониях - в Гонконге, Макао, на Тайване. Несмотря на настойчивые попытки руководства Китайской Народной Республики (КНР) и Коммунистической партии Китая (КПК) во время «культурной революции» вытравить эти «феодальные пережитки» из сознания людей, они оказались достаточно живучими.
В последнее время в связи с ослаблением идеологического воздействия на население наблюдается устойчивая тенденция к их возрождению с согласия и при поддержке правительства и местной администрации. Терпение китайского народа, его трудолюбие, умение преодолевать трудности, приспосабливаться к обстановке, настойчивость в достижении своих целей, сохранение обычаев, нравов, традиций, религиозных убеждений объясняются тем, что большая часть китайцев проживает в сельской местности и занята изнуряющим физическим трудом.
Религиозность в Китае характеризуется сочетанием единственно значимого и неизменного на протяжении веков «имперского», то есть отправляемого самими императорами, культа государства («религии государства») и конкури рующих «учений», статус которых оставался неопределенным, а степень признания обществом колебалась в зависимости от идеологической моды. При этом стабильность и простота имперского ритуала приводила к тому, что он редко привлекал внимание исследователей. Более того, за тысячелетия этот культ настолько слился в традиционном сознании с культурой вообще, что сами носители перестали его замечать, принимая за своего рода естественный «порядок вещей».
Собственно, у имперской религии нет самоназвания: император не считал себя принадлежащим к какой-либо «религии» (для подданных он тем более был выше всякой конфессии), его чиновники думали, что они просвещенные «ученые» (жу) и сторонились любых «суеверий», в то время как народ верил во «всех духов» (чжушэнь), не различая их по конфессиональной принадлежности. Поэтому в синологической литературе на китайском языке и «имперскую», и «народную» религию приходиться обозначать условными, специально изобретенными терминами, такими, как «цзунцзяо и ли» (буквально «религия государственных ритуалов») и «миньцзян чжушэнь» (буквально «народный пантеон») соответственно [24].
С другой стороны, присущие всем китайцам, независимо от их местонахождения и гражданства, традиции, взгляды, стереотипы поведения, национально-психологические особенности сохранялись и преобразовывались под воздействием буддизма, даосизма, конфуцианства и широко распространенных в деревнях синкретических верований.
По одним данным, буддизм проник в Китай из Индии в начале I в. н.э., по другим - в II в. до н. э., быстро распространился и закрепился, в основном к северу от реки Хуанхэ. Впоследствии под воздействием даосизма, буддизм довольно быстро ассимилировался и китаизировался [182]. Наибольшее распространение в VII-VIII вв. получила в Китае вобравшая в себя элементы буддизма, даосизма и в какой-то степени идеи Конфуция секта Цань ("Синьцзун"), известная в Японии под названием Дзэн.
На втором месте по влиянию в Китае и количеству верующих стоит даосизм (см. табл. № 1.1, где приведены данные из МВД Тайваня, предоставленные от руководящих инстанций религиозных конфессий). Это философское и религиозное учение возникло в древнем Китае по меньшей мере три тысячи лет тому назад. Наиболее четко суть религии и ее основных идей изложена в даосских и близких к ним канонических произведениях "Дао-Дэ цзин", "Чжуан-цзы", "Гуань-цзы", написанных на рубеже IV-III вв. до н.э. [23, 136]. Даосизм привлекал своим демократизмом, оппозиционностью по отношению к властям, находившимся под влиянием конфуцианства, звал к справедливому распределению природных ресурсов, человеколюбию, созданию всеобщего благоденствия, свободы в человеческих отношениях [43, 12-15].
Современный китайский религиозный синкретизм как социокультурное явление
В Китае традиционно исповедуют три религии: буддизм, даосизм и конфуцианство. Однако, углубившись в изучение этой проблемы, обнаруживается, что большинство верующих китайцев вряд ли можно причислить к последователям какой-либо из этих конфессий.
Конфуцианство при ближайшем рассмотрении оказывается скорее этиче-ско-политическим учением, имеющим весьма ограниченную культовую практику, но никак не религией.
Число буддистов и даосистов в Китае относительно невелико (по китайским масштабам) и ограничивается буддийскими и даосскими монахами, живущими в миру, даосскими священнослужителями и членами их семей, а также небольшим количеством мирян обеих религий. Большинство же китайцев исповедует сложный комплекс синкретических народных верований, куда входят отдельные элементы всех трех вероучений и значительный субстрат собственно народных культов и представлений. Указанная китайская система религиозного синкретизма складывалась медленно и постепенно, на протяжении ряда столетий. Главенствующим в этом сложном процессе всегда было конфуцианство. Однако даже после провозглашения его во времена династии Хань официальной государственной идеологией конфуцианству далеко не сразу удалось доказать и отстоять свой бесспорный приоритет в духовной культуре Китая. После крушения династии Хань в конце II в. н. э. Китай четыре столетия был раздроблен на независимые государства, управлявшиеся императорами как китайских, так и некитайских династий. В этот длительный период раздробленности, смут и междоусобиц обстановка в стране отнюдь не способствовала успеху конфуцианства. Конечно, в сфере государственного управления и административно-политической структуры, так же как и в области общественных отношений и в системе этики, выработанные при системе этики, выработанные при династии Хань конфуцианские стандарты продолжали существовать и даже определять характер и развитие китайского общества. Но многочисленные иноземные вторжения расшатывали только что установившиеся общекитайские социальные нормы и традиции, децентрализация ослабляла роль конфуцианской бюрократической структуры и рождала локальные центробежные тенденции феодальной знати [9, 340-342].
Китай III—VI вв. меньше всего характеризовался абсолютным господством конфуцианства-хотя оно по традиции и продолжало считаться официальной государственной идеологией, а его приверженцы, как правило, стояли у руля правления и занимали основные посты в системе администрации. В этот период китайской истории то в одном, то в другом из многочисленных государств временами приходили к власти правители, симпатизировавшие буддистам или даосам, - и эти религии выходили на передний план, завоевывали прочные позиции и влиятельных сторонников. В таких условиях все основные идеологические системы Китая имели достаточно благоприятные возможности для своего независимого существования и развития. И хотя каждая из этих систем многое заимствовала от остальных, а длительная практика сосуществования в рамках уже сформировавшейся китайской цивилизации с ее устоявшимися культурными стандартами и общепризнанной системой ценностей вела к еще большему взаимовлиянию и выдвижению на передний план того общего, что было у них, и конфуцианство, и даосизм, и буддизм в это время были еще вполне самостоятельными и даже активно соперничавшими друг с другом идеологиями [10, 360-361].
С возникновением на рубеже VI-VII вв. централизованной империи и объединением всего Китая под эгидой единой и крепкой династии (вначале на короткое время Суй, с начала VII в. - Тан) картина стала заметно изменяться. Потребности создания крепкой и обширной централизованной империи заставили правителей династии Тан обратить особое внимание на совершенствование организации управления и социальной структуры, на освящение их божественного права на власть. Собственно говоря, конфуцианство было в эту пору единственно сложившейся и апробированной системой идей и институтов, посредством которых можно было наладить управление огромной страной и обеспечить столь желаемые прочность и стабильность. Ни даосизм, ни буддизм с их приматом религиозного эмоционального начала, смутными идеалами социальной справедливости и нередко лишь плохо скрываемым пренебрежением к условиям материальной жизни общества и тем более к проблемам социальной политики и администрации для этой цели не годились. Синологи нередко подчеркивают, что в многовековой истории Китая конфуцианство всегда играло роль утверждающего начала, тогда как даосизм - отрицающего, что каждый китаец - конфуцианец, когда он процветает, и даос, когда на него сваливаются несчастья, и что таким образом конфуцианство всегда выходило на передний план в период мира и процветания страны, тогда как даосизм занимал его место в период смут и неурядиц [130, 79; 135, 110-111].
Даосизм, так же как и буддизм в его наиболее популярной в Китае массовой форме амидизма, и все возникавшие на базе этих учений многочисленные крестьянские секты с их эклектическими идеями, примитивными лозунгами уравниловки и революционно-бунтарским духом могли повести и действительно вели за собой миллионы угнетенных и жаждущих справедливости крестьян, поверивших в утопические идеалы своих вождей [196].
Однако ни даосизм, ни амидизм, ни все прочие даосско-буддийские по своей идеологии секты никогда не имели сколько-нибудь четкой, последовательной и заслуживающей внимания с точки зрения ее осуществимости программы социальных преобразований, результатом чего и бывали их поражения и неудачи и соответственно триумф противостоявшего им конфуцианства. Победой именно конфуцианства, как социально-политической и религиозно-этической системы, неизменно заканчивались все столь частые в Китае и характерные для него социальные движения низов - независимо от того, побеждали крестьянские восстания или терпели поражения.
Социальная природа религиозной синкретической секты «Фалуныун»
В Китае существует такое понятие как еретические или нечестивые религии, которые не признаются государством. Это так называемые секты, официально именуемые реакционными религиозными организациями.
Большинство словарей и справочников определяют секты как сравнительно небольшие и замкнутые религиозные группы, отделившиеся от основной, культурообразующей религиозной общины (или основных общин) страны или региона и противостоящие им. Важное дополнение к социологическому определению секты было сделано немецким ученым Эрнстом Трёльчем (1865 -1923). В качестве причины индифферентного или враждебного отношения сект к окружающему обществу и культуре он особенно выделил присущий сектам приоритет внутригрупповых отношений и ценностей перед государственными и общественными.
Слово «секта» (лат. secta - образ жизни, учение, направление, школа, шайка) имеет две возможные этимологии: либо от sectare - отсекать, разделять, либо от sequi - следовать за кем-либо, повиноваться, быть в услужении. Трактовкой термина «секта» применительно к Китаю является: «название различных религиозных групп, общин и объединений, отделившихся от господствующих направлений в христианстве, буддизме, исламе и других религиях и находящихся в оппозиции к ним» с известной поправкой на то, что конфуцианство, не будучи религией в общепринятом смысле, тем не менее успешно выполняло функции таковой в качестве государственно-санкционированной единственно «правильной» идеологии. Согласно общепринятой терминологии, содержание религиозного учения сект может быть называемо «ересью», «еретической религией (вероучением)», а липа, исповедующие его, - «еретиками», что равнозначно наименованию «сектанты» [73].
Феномен сектантства в Китае тесно связан с терминологической оппозицией ортодоксальная - неортодоксальная доктрина. Под ортодоксальной доктриной понимается официально признанная точка зрения в вопросах догмати ки, культа и церковной организации. Неортодоксальными являются доктрины, противопоставляющие себя ортодоксальным. Иероглифически оппозиция ортодоксального и неортодоксального выглядит как чжэн и бу чжэн (правильно и не правильно) или же как дуань и бу дуань (правильный и не правильный), или как дао и бу дао (путь, учение и не учение). Наиболее часто в официальной китайской литературе встречаются антонимы чжэн и се - официальный, правильный и еретический [42].
Оппозицию ортодоксальных и неортодоксальных учений можно также представить как оппозицию высокой и низкой культур (большой и малой традиций). Высокая культура - культура ученого сословия, культура даосских и буддийских монахов-книжников. Высокая культура часто была недоступной для понимания простого народа. «Буддизм и даосизм в средневековом Китае сохраняли все более углублявшуюся со временем обособленность от светской культуры, не говоря уже о наличии жизненного уклада мирян и монашеских общин. Монастырские религии имели свою мифологию, символику, реликвии, литературную традицию, подчас непонятные и даже неизвестные непосвященным. Ни буддисты, ни даосы не пытались обратить мир в свою веру, они просто служили по заказу мирян требуемые молебны, не посвящая заказчиков в секреты своего искусства заклинания духов» [60, 28]. Подобное отчуждение от общения с духами и доктрин спасения рождало отклик в среде народа - расцвет народных верований и сектантских религиозных движений.
Основными источниками китайского сектантства являются буддизм и даосизм. Основатели сект, например, взяли на вооружение многие психофизические практики, присущие буддизму и даосизму, практики органично вплетаются в ткань учений и представляются их составной частью. В сектантской деятельности встречается следующая характеристика медитативных практик: «Достижение состояния транса в восприятии единоверцев означало, что душа человека поднялась на Небо засвидетельствовать почтение Ушэнлаому (Нерожденная Праматерь - основное сектантское божество)». Здесь явно присутствует переплетение буддийских медитативных практик и даосских практик, связанных с
движением ци (жизненной энергии) в организме адептов. Путешествие душ сектантов на Небо во время медитации и встреча с Лаому представляется аналогом даосских «путешествий» во время вхождения даосами в транс. Очевидно своеобразное «копирование» даосских и буддийских практик, вплоть до рекомендаций относительно «технологии» дыхательных упражнений [74, 158, 160].
Понятие еретичности, не каноничности учений, отличных от конфуцианской доктрины, восходит к самому Конфуцию, высказавшему известную сентенцию: «Изучение еретических учений (идуань) поистине вредно» (25,32). «Иду-ань» Ш или «ицзяо» Щ-Ш - классический конфуцианский термин, одно из наиболее часто встречающихся обозначений ереси, еретических учений или верований. Появившийся позднее (начиная с VII - VIII вв.) и применявшийся наряду с первым термин «се», «сецзяо» ЩШ , реже - «седао» ШШ или «сефа» ШШ имеет более практический, ходовой смысловой оттенок и большую емкость: им могли обозначаться как сами сообщества (секты), так и исповедуемые ими учения или религии. Академичность термина «цзо дао» ЙІІЕ, также означающего еретическое учение, обусловила редкое его применение в отношении простонародных религиозных сект. Иногда для определения секты использовался иероглиф «инь» Ш (зло, греховность, вред) имеющий смысл, аналогичный «се» [33, 270-272].
В результате длительного опыта разоблачения и третирования еретических религий постепенно возникли стандартные термины-формулы, неизменно повторявшиеся во всех официальных документах. Традиционным было употребление следующих фразеологических оборотов: «обманывали народ, возжигая ладан» (хунью юйминь шаосяно), вводили в заблуждение людей, используя «буддийскую дхарму» (и фофа хо чжун), а в случаях резкого возрастания числа последователей той или иной секты в официальных документах указывалось, что этих людей «заставляли (или принуждали) силой» присоединяться к еретикам.
