Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы и принципы исследования языковых средств репрезентации сатиры Дж.Свифта 11
1.1. Модальность как категория лингвистики текста 11
1.2.1. Языковые средства реализации сатирической модальности 22
1.2.1.1. Стилистические средства создания иронии 38
1.3. Кодированные языки 45
1.4. Лексические соответствия и несоответствия в рамках сопоставления языка подлинника и перевода текстов сатиры 62
ГЛАВА 2. Сопоставительный анализ средств репрезентации сатиры в подлиннике романа Дж.Свифта «путешествия гулливера» и его переводе на русский язык 80
2.1.1. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов реализации сатиры в политической системе 81
2.1.2. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов сатирического изображения судебной системы 110
2.1.3. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов сатирического изображения армии 115
2.1.4. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов сатирического изображения нравов правящей верхушки 120
2.1.5. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов сатирического изображения научной среды 133
2.1.6. Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов сатирического изображения образа человек 143
2.2. Анализ кодированных языков как одного из способов реализации сатирической модальности 162
Выводы 175
Заключение 177
Список использованной литературы 183
- Модальность как категория лингвистики текста
- Кодированные языки
- Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов реализации сатиры в политической системе
- Анализ кодированных языков как одного из способов реализации сатирической модальности
Введение к работе
Общеизвестно, что языковое наследие Дж. Свифта характеризуется яркой сатирической направленностью. В литературоведении и эстетике категория «сатира» рассматривается как составная часть более общей категории - категории «комического», которое понимается как особая форма отношения к действительности.
При этом сатира - это не только вид комического, но и специфический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий её как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное (содержательный аспект) посредством смеховых, обличительно-осмеивающих образов (формальный аспект).
Сатира, моделирует свой объект, создавая образ высокой степени условности, что достигается с помощью преувеличения, заострения, гиперболизации и гротеска. Идеал сатирика выражается через антиидеал, то есть через его вопиющее отсутствие в предмете обличения. Следовательно, сатирический образ - это результат преднамеренного искажения картины человеческой жизни с целью отчетливого показа отрицательных сторон жизненных явлений.
Значимым фактом для нашего исследования представляется то, что в сатирических произведениях нескрываемо присутствует авторская индивидуальность, хотя формы ее проявления также различны. В них авторская субъективность проявляется в их откровенной публицистичности, которая указывает на непреодолимую границу между моральным миром художника и обличаемым предметом.
Исследование творчества Дж. Свифта на примере его самого известного произведения нельзя отнести к малоизученным темам научных изысканий. Однако несомненно и то, что многие важнейшие свойства и аспекты его творчества до сих пор не раскрыты, в связи с тем, что его работы изучались почти исключительно в контексте литературоведения, оставаясь вне поля зрения лингвистов. При всем многообразии существующих исследований, до сих пор никто из лингвистов подробно не представлял детального анализа языковых средств выражения сатиры в их достижении поставленной коммуникативной цели.
Актуальным представляется исследование механизма смыслообразо-вания, используемого Дж. Свифтом для создания сатирического эффекта в изображении современной ему действительности в сопоставительном анализе двух языков, английского и русского. Мы также предпринимаем попытку рассмотреть языковые средства не только в контексте самого произведения, но и всего творчества писателя, а также в контексте литературы Просвещения в целом, а в таком ракурсе произведения Дж. Свифта исследованы не были.
Актуальность исследования обусловлена также потребностью более глубокого изучения механизма передачи смысла при сопоставлении текстов, принадлежащих разным культурам и созданным на разных языках.
Новизна данной диссертационной работы обусловливается, прежде всего, выбором предмета и объекта исследования. Сатира как жанр литературы и языковые средства, используемые писателями-сатириками, в частности Дж. Свифтом, обладают рядом признаков, которые не получили еще достаточного освещения в исследованиях. Текст романа впервые рассматривается в рецензируемой работе и как эстетический феномен, обладающий цельностью, образностью и фикциональностью, и как форма обращения к миру, т.е. как коммуникативная единица, в которой, в свою очередь, моделируется коммуникативная ситуация, и как частная динамичная система языковых средств. Такой подход позволяет преодолеть субъективизм и импрессионистичность выводов и наблюдений, не отражающихся на рассмотрении первоэлемента литературы - языка, и объективировать положения, базирующиеся на рассмотрении образного строя произведения. Таким образом, научная новизна работы заключается в проведении впервые комплексного, многоаспектного анализа средств языка, используемых для передачи сатирического отношения автора к описываемой действительности с выделением характерных именно для Свифта средств с учетом как лингвистических, так и экстралингвистических факторов.
В основу исследования положена гипотеза, в соответствии с которой сатиру в связи с художественным методом Дж. Свифта целесообразно рассматривать через призму такой текстовой категории, как модальность. Нам представляется, что именно сатирическая модальность является основным текстообразующим элементом тетралогии писателя о путешествиях Гулливера. Модальность - одна из основных категорий языка, текста вообще и текста художественного в особенности.
Мы считаем, что языковую ипостась сатиры следует изучать не в пределах стилистики ресурсов на уровне отдельного высказывания или даже цепочки высказываний в случае так называемых развернутых стилистических приемов, а на уровне целого текста. В последнем, благодаря сложному взаимодействию самых разнообразных составляющих нередко лишенных какой-либо коннотации в микроконтексте, возможно передать любые оттенки субъективного отношения автора речи.
Объектом нашей работы является такое явление, как сатира, рассматриваемое в рамках лингвистики текста, а предметом - анализ и сопоставление средств выражения сатирического отношения автора к действительности в английском и русском языках на примере романа Дж. Свифта «Путешествия Гулливера».
Целью диссертационной работы является выявление разноуровневых лингвистических средств реализации сатиры, как ключевого текстообразующего элемента, в романе Дж. Свифта и сопоставление формальных и смысловых расхождений между оригинальным текстом и текстом перевода, вызванных как культурными различиями, так и особенностями структуры исходного и переводящего языков.
В соответствии с указанной целью в работе ставятся следующие задачи:
- исследовать и проанализировать конкретные лингвистические
средства, используемые Дж. Свифтом на уровне плана выражения для
реализации сатирического отношения к описываемым явлениям дей
ствительности;
провести сопоставительный анализ оригинального произведения и его переводов на русский язык;
определить сходства и различия в передачи средств реализации сатиры, вызванные особенностями структуры исходного и переводящего языков, а также различиями в национально-специфичной языковой картине мира.
Материалом исследования является роман Дж. Свифта "Gulliver's Travels" и его переводы на русский язык. Наш выбор мотивирован высоким литературным мастерством его автора, признанного одним из лучших сатириков мировой литературы.
Теоретической базой исследования послужили работы ученых, посвященные проблемам теории языка, типологического языкознания, стилистики, теории и практики перевода (И.В. Арнольд, Н.Д.Арутюнова, Ш. Балли, М. П. Брандес, В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, В.И.Карасик, А. Н. Кожин, В.Г. Костомаров, В. А. Кухаренко, Р.К.Миньяр-Белоручев, А. Н. Мороховский, Г. П. Немец, В. Н. Комиссаров, Р.Г. Пиотровский, Н. П. Потоцкая, В. Я. Пропп, Я.И.Рецкер, Г. Я. Солганик, Ю. С. Степанов и др.).
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что:
оно углубляет и систематизирует знания лингвистики текста;
определены специфические черты языковых средств, используемых сатириком для передачи критического отношения к явлениям описываемой действительности;
предложенная модель процедуры создания сатирической модальности может быть использована при исследовании данного явления в текстах разной направленности, открывая тем самым горизонты дальнейших изысканий;
диссертация вносит новые положения о специфике текстовой категории модальности в сатире, универсальных приемах ее реализации,
а также обогащает наши представления о категории авторской модальности.
Практическая ценность работы определяется тем, что материалы исследования и основные положения могут быть рекомендованы для использования на филологических факультетах в разработке курса лекций по теории художественного текста, стилистике, интерпретации художественного текста, теории и практике перевода, а также при написании дипломных сочинений и других квалификационных работ, посвященных вопросам лингвистики текста.
Основные положения, выносимые на защиту.
Своеобразие сатиры как особого вида эстетического осмысления и философского отражения действительности возможно изучить в контексте лингвистики, а именно лингвистики текста, в связи с такой категорией, как модальность.
Модальность текста Дж. Свифта, на наш взгляд, представляет собой понятийное поле. Конституенты модального понятийного поля представляют собой открытый класс, пополняющийся за счет несобственно-модальных модификаторов и авторских идиостилевых употреблений.
Основным характерным приемом, используемым писателем для выражения сатирической модальности, является прием глубинной антитезы, которая актуализируется в макроконтексте за счет совокупности большого разнообразия конкретных языковых феноменов (каждый из которых сам по себе отнюдь не предназначен для создания сатирической коннотации).
Создание «языков» для народов, населяющих описанные Дж. Свифтом страны, является эффектным средством реализации сатирического отношения к действительности, основанным на алгоритме побук-венной замены. В отличие от «эзопова языка» М. Е. Салтыкова-Щедрина, они ни разу не были расшифрованы и переведены на русский язык.
Цель и задачи настоящего исследования определили выбор следующих методов анализа: контекстуальный, семантико-стилистический, сравнительно-сопоставительный, лексикографический методы и индуктивно-дедуктивный метод. В ходе работы также применялся метод классификации.
Апробация. Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры английского языка и на заседании кафедры французского языка факультета иностранных языков ГОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова».
Основные положения диссертации докладывались на Всероссийской летней конференции молодых ученых (Владикавказ, 2008) и на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Центра
языковой подготовки Северо-Осетинского государственного университета (2009-2010). Результаты исследования отражены в семи публикациях, в том числе двух статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Российской Федерации, общим объемом, общим объемом 4,5 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, обобщающего основные результаты исследования. В конце работы приводится список использованной литературы, состоящий из 207 наименований. Общий объем исследования составляет 196 страниц.
Модальность как категория лингвистики текста
Как уже было отмечено во введении, основным текстообразующим средством анализируемого романа является сатирическая модальность. Исходя из того, что распространение категории модальности на текст признается не всеми исследователями, считаем необходимым обосновать свой выбор. Термин «модальность» прочно закрепился в лингвистической науке. Категории модальности посвящено огромное количество работ, принадлежащих языковедам различных школ и направлений, однако модальная проблематика остается актуальной, так как упорядоченное понимание этой категории отсутствует и многие вопросы, касающиеся языковой категории модальности, до сих пор остаются дискуссионными. Модальность является языковой универсалией, она принадлежит к числу основных категорий языка. Как правило, она охватывает всю ткань речи. Термин «модальность» весьма широкий по объему, поскольку он используется для обозначения различных явлений, неоднородных по смысловому объему, грамматическим свойствам и по степени оформленности на разных уровнях языковой структуры. Вопрос о границах этой категории решается разными исследователями по-разному. Термин «модальность» используется различными науками: философией, логикой, литературоведением. В лингвистике модальность определяется как «функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого» [ЯБЭС 1998: 303]. Интересным представляется тот факт, что определение модальности в литературоведении схоже с её определением в лингвистике. Как уже говорилось, трактовка термина «модальность» в современном языкознании необычайно широка, вообще трудно назвать двух авторов, которые понимали бы модальность одинаково, но в любую трактовку данного понятия обязательно входит элемент оценочности: «точка зрения», отношение в явном или скрытом виде включается в любое истолкование модальности. На основании того, что подвергается оценке: внеязыковая действительность или само высказывание, выделяются, соответственно, два типа модальности: объективная и субъективная [Казанцева 2005: 94]. Как правило, категорию модальности рассматривают на уровне предложения-модели или же на уровне текста. Модальность на уровне предложения-высказывания достаточно изучена и определяется обычно как категория, выражающая отношение говорящего к содержанию высказывания (субъективная модальность) и отношение последнего к действительности (объективная модальность). Нас же интересует роль и функции данной категории в лингвистике текста, где она рассматривается как одна из основных текстовых категорий. В зарубежной лингвистике одним из первых, кто предложил относить модальность не к уровню предложения, а к уровню текста, был В.Дресслер, который рассматривал модальность как одну из составных черт текста — коммуникативной единицы общения [Дресслер 1978: 15]. Как правило, те лингвисты, которые занимаются изучением модальности в тексте, предлагают расширить общее понятие модальности, включая в ее пределы эмоционально-оценочные значения как ее субъективный аспект. Такой подход восходит к психологическому направлению в лингвистике и, в частности, к концепции Ш. Балли, согласно которой автор различает в предложении „модус" и „диктум". «Диктум» - это фактически номинативный аспект предложения, именование события; «модус» — то, что делает предложение высказыванием, то есть отношение говорящего к содержанию высказывания, его индивидуальная оценка излагаемых фактов. «Говорящий придает своим мыслям либо объективную, рассудочную форму, максимально соответствующую действительности, либо чаще всего вкладывает в выражение в самых различных дозах эмоциональные элементы; иногда эти последние отражают чисто личные побуждения говорящего, а иногда видоизменяются под влиянием социальных условий, то есть в зависимости от реального или воображаемого присутствия каких- то других лиц (одного или нескольких)» [Балли 2001: 27]. Диктум связан с синтаксическим и морфологическим способом формирования предиката предложения. Его роль при этом заключена в выражении отношения говорящего к действительности с точки зрения реальности или нереальности происходящего. Наиболее существенной категорией для его выражения является наклонение: реальное — изъявительное, нереальные - повелительное и сослагательное. Под модусом Ш.Балли понимает субъективную оценку содержания высказывания, которая может включать рациональную, то есть интеллектуальную оценку говорящим высказывания в его соотношении с действительностью. Эта оценка выражает реакцию не чувства, а разума, логики, рассуждений говорящего. Кроме рациональной оценки к субъективным относятся также эмоциональная, эстетическая, этическая, количественная, а также логическая оценка.
Кодированные языки
Многие ученые предполагают, что языки, на которых говорят народы, населяющие страны, которые посетил Гулливер, являются шифром, своего рода тайным языком, созданным как еще один способ придать большую достоверность описываемым приключениям, а также передать информацию, доступную лишь посвященным, так как она содержала еще больше критики государственного и социального строя Англии того времени.
Как известно, вопросами кодирования занимается криптология — наука о тайных языках, закономерностях их построениях и способах их расшифровки. В отечественном словоупотреблении термин «криптология» объединяет в себе «криптографию», т.е. шифрование сообщений, и «криптоанализ», т.е. несанкционированное расшифровывание сообщений. Исходное сообщение называется в криптографии открытым текстом, или клером. Засекреченное (зашифрованное) сообщение называется шифротекстом, или шифрограммой, или криптограммой. Процедура шифрования обычно включает в себя использование определенного алгоритма и ключа. Алгоритм - это определенный способ засекречивания сообщения, например, компьютерная программа или, скажем, список инструкций, ключ же конкретизирует процедуру засекречивания [Брассар 1999: 16].
Как только возникло письмо, появились и способы его шифрования. В древних цивилизациях находят два вида письма: иератическое, или священное письмо, использовавшееся священнослужителями для тайного общения друг с другом, и демотическое письмо, употреблявшееся всеми остальными. И у греков, и у римлян, и у других сопоставимых с ними по историческому значению народов были свои системы тайного письма.
Но только в период позднего Средневековья криптография превратилась в важный фактор дипломатических, торговых и военных сношений. По мере формирования европейских наций-государств возрастала нужда в средствах секретной коммуникации, особенно в сфере дипломатии. Со временем, когда отношения между новыми политическими образованиями установились, каждое государство учредило свою «тайную палату», в чьи функции входили перехват, досмотр и вскрытие шифров и кодов соседних государств. Так родилась наука криптоанализа, более известная под названием «взламывание шифров» [Брассра 1999: 25].
Для периода примерно с XVI по XIX века типичным был т.н. номенклатор - шифр, представлявший собой сочетание шифра замены и небольшого кода. Номенклатор обычно содержал кодовые эквиваленты букв алфавита и наиболее употребительных слогов, слов и словосочетаний, а также ряд специальных символов. Чаще всего в нем встречались специально созданные для этой цели символы, но нередко также использовалась астрологическая и оккультная символика.
Номенклатор был разработан как система шифрования, наилучшим образом приспособленная к наиболее употребительным в то время методам криптоанализа, которые, как правило, включали подсчет частоты появления в тексте каждого шифрового символа и поиск в тексте слов и выражений, содержащих характерные для данного языка сочетания букв.
Метод частотного анализа букв основан на том, что в любом языке одни буквы встречаются чаще, чем другие. В английском языке, например, чаще других встречается буква Е. Другие наиболее часто встречающиеся буквы - Т, А, О, N, R и S. (Целиком эту группу букв легко запомнить в виде слова «SENORITA».) А буквы J, К, X и Z встречаются в английском редко. Поскольку в ходе операции замены частота буквы не меняется, ключ к разгадке истинного значения того или иного шифросимвола заключается иногда в подсчете частоты его появления в шифротексте.
Равным образом операция простой замены не вносит изменений и в сочетания букв (буквенные модели). Например, слово ATTACK, будучи зашифрованным, может принять вид XJJXBU. Несмотря на то, что значения букв при этом изменились, буквенная модель слова (а именно две одинаковых буквы, обрамленные слева и справа одной и той же буквой, после чего следуют две другие различные буквы) осталась неизменной [Ферпосон, Шнайер. 2004: 145].
Чтобы усложнить частотный анализ букв, каждую букву клера стали заменять двумя и более шифросимволами. Такая операция обычно разрушала и буквенные модели, от наличия которых в значительной мере зависел успех криптоанализа. Рассмотрим в качестве иллюстрации, т.н. «малый шифр», использовавшийся в наполеоновской армии для связи между войсками и генеральным штабом.
Анализ лексико-грамматических средств и стилистических приемов реализации сатиры в политической системе
Как уже говорилось выше, «Путешествия Гулливера» — это, прежде всего, роман политический, главным объектом сатиры в нем являются различные общественные структуры, которые полностью подчинены институтам власти. Так, например, И.А.Дубашинский утверждает, что сатирик создал необычный для просветителя роман, в котором главная тема не нравственная, а политическая, — «роман о государстве» [Дубашинекий 1966: 85]. Дж.Свифт полагает, современная ему английская политическая система прогнила насквозь, и планомерно проводит эту мысль через все произведение, доказывая каждый раз, что все беды и несчастья - это результат той политики, которая проводится государством в лице короля и аристократии. Писатель сразу дает читателю понять свое отношение к власти, реализуя свое намерение уже в предшествующем самому повествованию письме "A Letter from Capt. Gulliver, to his Cousin Sympson", которое однако не было опубликовано по инициативе издателя Дж.Свифта Бенджамина Мотта. Причиной подобной инициативы был страх Мота, который даже вырезал или переписал некоторые отрывки из самого произведения, сочтя сатиру в них слишком острой. И он имел на то основания, так как первый удар писателя был направлен против королевы Анны. Устойчивая неприязнь Свифта по отношению к правящим монархам обусловила иронический подтекст высказываний сатирика о королевских особах. "...I do here renounce everything...; particularly the paragraph about her Majesty the late Queen Anne, of most pious and glorious memory; although I did reverence and esteem her more than any of human species. But you.... ought to have considered, that as it was not my inclination, so was it not decent to praise any animal of our composition..." [Swift 2001: 1]. «... я отказываюсь совершенно; особенно от вставки, касающейся блаженной и славной памяти ее величества покойной королевы Анны, хотя я уважал и ценил ее больше, чем всякого другого представителя человеческой породы. Ведь вы .... должны принять во внимание, что мне несвойственно, да и было неприлично, хвалить какое-либо животное нашей породы...». С отчетливым оттенком пренебрежения Свифт отзывается об английской королеве Анне Стюарт, правительнице Великобритании и Ирландии с 1702 по 1714 гг. Посредством иронии высказывается мнимая похвала, притворное восхваление достоинств данной личности, величие которой низвергается алогичной концовкой градации «-» (I did reverence and esteem/ я уважал и ценил; "the most pious and glorious memory" блаженной и славной памяти - "not decent to praise any animal of our composition" неприлично, хвалить какое-либо животное нашей породы). Неожиданное ослабление высокого элемента в данном случае достигается также за счет использования синонимов-уточнителей, имеющих добавочную конотативную сему отрицания, поскольку они акцентируют внимание, прежде всего, на животном инстинктивном начале (her Majesty/ ее величества - any animal; any of human species). Гулливер продолжает восхвалять королеву, и чем дольше он это делает, тем очевиднее завуалированная насмешка сатирика над королевой: "I was out of all fear of being ill treated under the protection of so great and good an Empress, the Ornament of Nature, the Darling of the World, the Delight of her subjects, the Phoenix of the Creation;.. I already found my spirits to revive by the Influence of her most August Presence." [Swift 2001: 76]. «Теперь мне нечего страшиться дурного обращения под покровительством столь великой и милостивой государыни, украшения природы, любви вселенной, услады своей подданных, феникса творения ... я уже чувствую восстановление душевных сил под влиянием августейшего присутствия ее величества». Иронический панегирик британской королеве основан на гиперболических метафорах и эпитетах, позволяющих усомниться в правдивости и справедливости такого восхваления и заметить критическое отношение автора к правителям Англии того времени. Оригинальный способ был найден сатириком для выражения презрительного отношения к королеве, для чего автором был использован прием оксюморона (a female man/ ср.: «мужчина в юбке»), потерянный при переводе, в языке которого он передан посредством саркастического описательного эквивалента (самки той же породы): "... my country was governed by a female man, whom we called a Queen" [Swift 2001: 117]. Свое негативное отношение писатель выразил, создав также образ лилипутского монарха, который является своего рода карикатурой на английских правителей: "Не is taller by almost the breadth of my nail, than any of his Court, which masculine, with an Australian lip and arched nose, his complexion olive, his countenance erect, his body and limbs well proportioned, all his motion graceful, and his deportment majestic" [Swift 2001: 20]. «Ростом он почти на мой ноготь выше всех своих придворных; одного этого совершенно достаточно, чтобы внушать почтительный страх. Черты лица его резкие и мужественные, губы австрийские, нос орлиный, цвет лица оливковый, стан прямой, туловище, руки и ноги пропорциональные, движения грациозные, осанка величественная». В этом примере, налицо мнимое, лицемерное восхваление, нашедшее языковое отражение в ироническом панегирике королю Георгу I, который, по замечанию историков, не отличался блестящими внешними данными, был некрасив, с неприятным выражением лица, мал ростом, неуклюж, с манерами, лишенными величественности. Пародия на несовершенства монарха усиливается вследствие гиперболического сопоставления незначительного роста короля с ростом его подданных, которое смыкается со случаем синекдохи (Court/придворные), подчеркивающим противоречащую реальности констатацию.
Анализ кодированных языков как одного из способов реализации сатирической модальности
Пол Одел Кларк называет Лемюэля Гулливера "a pretty fair linguist" [Clark 1953: 2] подразумевая тем самым, конечно, Дж.Свифта. Языки, на которых говорят народы стран, посещенных Гулливером, помогают создать иллюзии реальности, заставляя читателей поверить в реальность описываемых событий. Ученые Генри Морли и М.Е.Понс предпринимали попытки расшифровать некоторые отдельные лексемы, но в целом большинство лингвистов скептически относились к возможности понять придуманные Свифтом слова. Мы полагаем, код Свифта фонетический, основан на звуковых нюансах. Можно попытаться разгадать шифр, но сложно доказать правильность догадок, ведь мы не знаем какие буквы сатирик опустил, какие поменял местами. Тем не менее, Пол Одел Кларк предложил свой вариант решения задачи, не лишенный смысла и интереса, который мы и берем за основу. Нам представляется совершенно очевидным, что основой кода является замена одной буквы или диграфа другой, особенно согласных, так как качество гласной может измениться, например: Traldgdrub —- Trildgdrib, то есть происходи краткий і заменяет звук и. Далее П.О.Кларк приводит краткое изложение буквенных эквивалентов и частоту замен, которую нашел в работе Дж.Свифта "Journal to Stella". Приведенные выше данные могут помочь расшифровать код в «Путешествиях Гулливера». Однако, "Journal to Stella" и роман «Путешествия Гулливера» представляют собой совершенно разные жанры. По этой причине мы, используя эти сведения, тем не менее, не можем полностью полагаться на их достоверность, полагая, что для разгадки кода Гулливера требуется найти свои соответствия: "Thus the code for Gulliver, while it includes most of the above substitutions, embraces many more for which there was no raison d etre in the "Journal to Stella" [Clark 1953: 4]. Далее приводим таблицу, в которой мы обобщили и суммировали данные исследований ученого, указав при этом примерную частоту замен. Лингвист не учитывал гласные, полагая, что очевидность замены не столь явная. Используя приведенную здесь таблицу, а также информацию о способах кодирования и особенностях построения детских языков, мы предпримем попытку расшифровать язык лилипутов, так как полученные нами результаты анализа языка именно этого народа представляются наиболее достоверными. Интересно отметить, что фамилия главного персонажа Gulliver также является зашифрованной и давно признана анаграммой слова «легковерный, доверчивый». Так же полагают, что его имя, Lemuel - это зашифрованное слово rumuer-romur-rumor, то есть слух, молва. Таким образом, автор подчеркивает несерьезность повествования Гулливера, ведь он всего лишь распространяет сплетни, пишет о том, что слышал, но не видел. Во время пребывания в Лилипутии наш герой имеет возможность ознакомиться с языком населения данной страны. При виде Гулливера малыши кричат "Hekinah Degul!" Мы расшифровываем это восклицание как "Whitenah Deful-Whatin the Devil - What the Devil!". Для сравнения можно также привести мнение М. Понса, французского исследователя творчества Дж. Свифта, который полагает, что degul это вариант французского слова gueule, измененное на gul и в результате ученый получает следующую фразу: "Не, qu i(l) [n ] a de gueule!" - «Какая огромная пасть!». Ученый объясняет специфику лилипутского языка детским произношением, вызванным физическим строением аппарата жителей данной страны. Французский лингвист Понс ищет аналогии в греческом, испанском или арабских языках. Мы не согласны с данной трактовкой, полагая, что она требует слишком многих допущений. Крик "Tolgo Phonac" можно назвать военным кличем, в основе которого лежит французское слово "tol" - крик и перевести данную фразу как Allons, tuons-le done!". Мы также предполагаем, что эту фразу можно толковать, взяв за основу английский язык. В том случае "Tolgo Phonac" является командой выпустить стрелы. "Tolgo -это анаграмма фразы Let go, в которой для благозвучия изменена одна гласная, a "phonac" преобразуется в начале в "fomat", а затем в "vomit": "Let go! Vomit!/Shoot arrows!", то есть мы получаем приказ «Давай! Пли!» На наш взгляд, оба варианта расшифровки допустимы и в целом обозначают одно и то же, то есть команду убить чужеземца.
