Введение к работе
Актуальность темы исследования. Литературная судьба "шотландского мифа", творимого в диалоге двух культур - эта тема кажется актуальной и значимой именно сегодня, когда мы не мыслим литературу вне единого контекста мировой культуры, пытаясь заново оценить и национальное своеобразие культурного мышления, и его "всемирность". В таком понимании частный, по сути, случай с "шотландским мифом" обретает характер общезначимого, ибо миф и есть ключевое, смыкающее звено, которое позволяет литературе стать явлением культуры.
Новый этап национального общения, который мы наблюдаем после заключения англо-шотландской Унии 1707 г. - этот процесс интенсивного сближения и взаимодействия двух культур сопровождался оживлением национального мифотворчества, созданием нового национального мифа. "Встреча" двух культур - английской и шотландской - в пространстве XVIII века интересна нам не сама по себе, как общекультурная тема, но в своём литературном отражении и преломлении. XVIII столетие даёт уникальную возможность проследить, как происходит первоначальное включение мифа в литературу, которая только к этому времени и становится таковой в современном смысле. Представленная гибкой, не иерархичной системой, которая не укладывается в пространство, отведённое ей нормативной поэтикой, литература ощущает потребность в более тесном и непосредственном контакте с действительностью. Обращение к национальному мифу и претворение его в "литературный" есть один из путей осуществления контакта, смыкающего литературу с современной действительностью. Намечая общую'линию развития "шотландского мифа" от Дефо до Скотта, мы оказываемся у истоков литературного мифотворчества.
Применительно к литературе, вероятно, проще было бы ограничиться традиционными терминами "тема" или "образ". Что касается "образа", то он, будучи отражением уникального субъективного опыта, нам менее интересен. "Миф" (это надындивидуальное, надличностное образование) противопоставлен "образу" как бессознательное, интуитивное отрефлектированному, интенциональному. Существовала другая альтернатива - воспользоваться определением "шотландская тема". Однако "тема" - понятие более широкое, нейтральное. Тема существует применительно к литературе в целом, не принадлежа какому-либо одному жанру. Преломлённая жанром, она обретает характер мифа.
Миф, творимый в жанре, усилием жанра - вот актуальный предмет исследования.
Сталкивая миф и литературу, имели в виду прежде всего архаику, "мифологическое наследие первобытности", которое используется современной литературой как "арсенал поэтической образности и источник сюжетов"1. Этот подход известен и, казалось бы, надежен, ибо опирается на традиционно узкое понимание "мифа" как универсалий, доставшихся от эпохи синкретизма. Мы предлагаем иной путь. Литературная судьба мифа -это его жанровая судьба. Говоря о бытовании мифа в литературе, мы должны научиться смотреть на миф "глазами жанра" - если продолжить известную метафору М. М. Бахтина - П. Н. Медведева2. Миф входит в литературу через жанр, преломляется жанровым зрением, осваивается жанровым словом - в этом, возможно, и заключается специфика его "литературности".
Проследить жанровую судьбу "шотландского мифа" - такова наша задача. Она отвечает общему направленшо исследовательской мысли последних десяти-пятнадцати лет с её неослабевающим вниманием к мифу
1 Мелетинскнй Е. М. Поэтика мифа. М.: "Наука", 1976. С. 278.
Медведев П. Н. (Бахтин М. М.) Формальный метод Б литературоведении. М.: "Лабиринт", 1993. С. 150. (Бахтин под маской, вып. 2).
(особенно к национальному3) и всё возрастающим - к жанру. Однако попыток увязать эти понятия, кажется, не предпринималось. "Миф" и "жанр" оставались двумя непересекающимися плоскостями: одно мыслилось в культурологическом пространстве4, другое оставалось в поле зрения литературоведов. Интерес к мифу и жанру развивался как бы параллельно. В этом смысле примечательно, например, что в России XX в. проблемы мифа и жанра в их теоретическом и историческом осмыслении поставлены остро и почти одновременно: в 1920-х гг. жанр становится ключевым звеном, которое объединяет противоборствующие школы М. М. Бахтина и "формалистов"; в 1930 г. выходит "Диалектика мифа" А. Ф. Лосева.
Что касается исторических построений - попыток создать "частную мифологию" данного периода - жанровая идея в них традиционно остаётся "за кадром". Пример тому - работы М. Рубел ("Дикарь и варвар", 1978) и Ф. Стаффорд ("Прекрасный дикарь", 1988).- Нежелание учитывать "жанровое зрение", преломляющее миф, становится основной причиной того, что исследование соскальзывает в описательность. Так произошло с работой К. Симпсон "Многоликий шотландец" (1988), которая по собранному в ней материалу оказывается нам особенно близка. Однако при отсутствии жанрового анализа обзор остаётся иллюстративно-описательным.
В целом же, ситуация, с которой сталкивается исследователь, проявивший интерес к мифу и жанру, типична для последнего времени: накопленный богатый фактический материал необходимо осмыслить заново - теоретически, а значит системно.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы - проследить жанровую судьбу "шотландского мифа" на протяжении XVIII в., вьгавив специфику бытования мифа в жанре". Достижение этой цели видится в решении следующих конкретных задач: 1) представить систему "значений"
3 См., например, в этой связи: The bivention of Tradition. Ed. by E. Iiobsbawm. Cambridge, 1983.
' Среди наиболее цешшх, на наш взгляд, работ о мифе назовём "Диалектику мифа" (1930) Л. Ф. Лосева,
"Мифология" (1957) Р. Барта, исследования Н. Фрая.
б "шотландского мифа": что в каждый исторический момент вкладывается в понятие "scottishness" ("шотландскости"), с каким "знаком" воспринята Шотландия; 2) обозначить сферу жанрового бытования "шотландского мифа"; 3) зафиксировать, как меняется его конструктивная функция в жанре, когда миф оказывается жанрообразующим, меняя "лицо" жанровой формы; 4) описать трансформацию мифа в жанре, который становится своеобразной "точкой зрения" на миф, обладая определёнными возможностями, определённой степенью критичности оценки и дистанцированности от материала; 5) рассмотреть "грамматику мифа", выводимую не как общая закономерность, в прямой и взаимной связи с "жанровой грамматикой".
Научная новизна исследования обусловлена избранным подходом, попыткой взглянуть на миф "глазами жанра", описав "встречу" мифа и жанра и последствия, которые повлекла за собой эта "встреча" для самих жанровых форм. Эти изменения тем более значительны и очевидны, что происходят в эпоху глобального жанрового сдвига, когда полностью изнашивается прежняя - нормативная - жанровая система. Мы по традиции говорим о "жанровом сломе", который наметился в середине столетия и длился вплоть до рубежа веков. Шотландский материал позволит увидеть динамику движения и смены жанровых форм под иным углом зрения - в момент "встречи" мифа и жанра. Национальный миф, онг/щаемый как явление живое, становящееся, современное, которое' создаётся в стороне от мифологического канона древности и им не сковано, побуждал к жанровому эксперименту в поисках новых возможностей жанровых форм.
Научно-практическая значимость работы. Она определена, в первую очередь, привлекаемыми к исследованию материалами. Среди них и малоизвестные, и "хрестоматийные", "классические", которые мы предлагаем оценить "свежим", остранённым взглядом. Такой взгляд предполагает последовательно проводимый жанровый анализ, где предметом особого, пристального внимания оказывается слово:
1 реконструируя национальный миф по малому, мы пробуем увидеть в "сгустке вещи" динамику общего.
Основные положения диссертации могут быть применены в общих и специальных курсах лекций по истории зарубежной литературы, по теории и истории мировой культуры, в спецкурсах по поэтике и жанровому анализу текста.
Апробация. Основные положения диссертации отражены в публикациях, апробированы в докладах на Пуришевских чтениях 1995-1997 гг., на конференции "Поэтика и компаративистика" (1997, г. Коломна), в выступлениях на кафедре всемирной литературы Ml И У, аспирантских заседаниях по руководством профессора Н. П. Михальской, на семинаре "Англия - Россия: Диалог культур", проводимом в РГГУ ( руководитель -профессор И. О. Шайтанов).
Структура работы. Жанровый принцип определил структуру диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний и библиографии.
