Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Временной (исторический) фактор в государственно-правовом исследовании ... 12
1.1. Особенности политического и правового времени 12
1.2. Природа событий и изменений в национальной правовой и политической жизни 26
1.3. Сущность, особенности и основные направления деятельности отечественной переходной государственности (теоретико-методологический анализ) 37
ГЛАВА 2. Политико-правовые институты в условиях российского государства и права переходного типа 54
2.1. Демократические институты в контексте переходного государства и права. Местное самоуправление как форма публичной власти 54
2.2. Трансформация национальной правовой системы в период модернизации отечественных политических институтов ... 73
2.3. Эволюция институтов публичной власти в правовом пространстве постсоветской России: коифликтогенность модерншационных проектов и перспективы развития 96
Заключение 117
Литература. 122
- Особенности политического и правового времени
- Природа событий и изменений в национальной правовой и политической жизни
- Демократические институты в контексте переходного государства и права. Местное самоуправление как форма публичной власти
- Трансформация национальной правовой системы в период модернизации отечественных политических институтов
Введение к работе
Актуальность темы. Современная Россия переживает серьезнейшие потрясения, связанные с переходом отечественной государственности от советской (социалистической) эпохи к правовому, демократическому государству, предполагающему развитое гражданское общество, самоуправление, гарантии прав и свобод человека и гражданина, возможности для реализации законных интересов социума и т.д. В сложном процессе заимствований, смешений, рецепций разнородных правовых и политических конструкций постановка вопроса о специфике развития институтов и форм публичной власти как важнейшего элемента объективно существующего, саморегулируемого и динамичного национального политико-правового мира вполне соответствует потребностям современного государственного строительства.
Рассуждения юристов и политологов на уровне общих, часто претендующих на универсальность схем остаются в стороне от юридической и политической конкретики, не схватывают и не раскрывают сущности и значения метаморфоз, происходящих в отечественном государственно-правовом пространстве. Тем не менее, отдельными авторами все же ведутся поиски такого состояния политической и правовой систем, при котором возможно преодоление столь затянувшегося отчуждения институтов публичной власти и гражданского общества, человека, социума и государства. Очевидно, что в политической и юридической сферах должен произойти переход на новый уровень понимания специфики отечественной политико-правовой действительности, а следовательно, и такого значимого элемента последней, каким и является действующая в стране и, естественно, трансформирующаяся в условиях переходного состояния российской государственности система институтов и форм осуществления власти народа.
Увлечение идеями сравнительного государствоведения и правоведения, стремление к быстрому импортированию, не имеющему никаких пределов заимствованию иного (преимущественно западного) опыта организации властно-правового и политико-институционального пространства, государственного строительства, «вживлению» его базовых компонентов в отечественный государственный уклад не прошло бесследно и, несомненно, дало свои результаты. Среди прочего, обнаружилась явная недостаточность
4 простого копирования «заемных» институтов и форм публичной власти без выявления и оценки их подлинной сущности, характера и степени соответствия российским социокультурным и геополитическим реалиям.
Очевидно, что только в данной плоскости юридического и политологического осмысления и может идти поиск оптимальных проектов дальнейшего государственно-правового развития России, юридических механизмов, реально обеспечивающих возможность влияния гражданского общества на процессы формирования отечественной правовой государственности. Поэтому анализ категориальных оснований институтов публичной власти, последовательное рассмотрение их генезиса и трансформации, вычленение системообразующих признаков и особенностей становления этих структур в национальном правовом пространстве вполне уместны и оригинальны
Степень научной разработанности проблемы. Проблемы, связанные с пониманием основ национального государства, духовного мира, явленного в национальной политико-правовой сфере, привлекали внимание многих отечественных и зарубежных правоведов, политологов, философов, историков. Библиография, обозначенная в диссертации и используемая в ней, в основном отражает тенденции и результаты современного развития заявленной темы.
Исследования в данной области проводились и имеют место в настоящее время в рамках различных гуманитарных наук. Так, среди зарубежных и отечественных философов, логиков, политологов и социологов несомненный интерес в плане разработки концепции переходного государства и права, методологии его изучения представляют работы А.С. Ахиезера, Г.Х. Вригта, Г.Г. Дилигенского, А.Г. Дугина, В.В.Ильина, Е.Н. Мощелкова, А. Моурелатоса, М. Ориу. А.С. Панарина, В.В. Попова, В.М. Розина, Н.Е. Тихоновой, С. Хантингтона, Ю.А. Юдина и др.
В отечественной классической юридической науке, философии политики и права традиционно достаточно много внимания уделялось изучению проблем, связанных с национальной государственностью, эволюцией институтов и форм публичной власти в стране в переломные моменты российской истории. Отдельно следует выделить труды известных российских правоведов, философов и историков второй половины XIX -начала ХХв. - Н.Н. Алексеева, А.Д. Градовского, Т.Н. Грановского,
5 И.А. Ильина, К.Д. Кавелина, М.Н. Каткова, Б.А. Кистяковского, П.И. Новго-родцева, Л.И. Петражицкого, К.П. Победоносцева, И.Л. Солоневича, Л.А. Тихомирова и др., содержание и смысл которых, видимо, еще предстоит осмыслить, возможно, заново открыть и оценить не одному поколению отечественных юристов и политологов.
Однако и в современном политико-правовом знании имеются достаточно солидные наработки в смежных темах и направлениях. К национальным основам отечественной политической и правовой систем, перспективам и приоритетам развития современных институтов и форм публичной власти (государственных, местного самоуправления) в российском конституционно-правовом пространстве обращаются такие исследователи, как Н.С. Бондарь, A.M. Величко, Л.Е. Лаптева, Е.А. Лукашева, А.В. Малько, Л.А. Морозова, И.И. Овчинников, Р.А. Ромашев, В.Н. Синюков, В.Е. Чиркин, P.O. Халфина и др.
Следует также отметить достаточно оригинальные труды Л.В. Акопова, В.М. Баранова, П.П. Баранова, В.Ю. Верещагина, Н.Н. Вопленко, В.Н. Кудрявцева, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, А.Ю. Мордовцева, B.C. Нерсесянца, А.И. Овчинникова, М.А. Пшеничнова, В.П. Сальникова, посвященные проблемам правосознания, правовой культуры, правового мышления, законности и правопорядка. Важные для рассмотрения заявленной в диссертации темы теоретические разработки в области государствоведения, теории политической системы и истории государства и права обстоятельно представлены в публикациях В.Я. Любашица, Л.С. Мамута, М.Н. Марченко, М.Ю. Мизулина, В.В. Момотова, М.И. Пискотина, Д.Ю. Шапсугова и др.
Тем не менее, в современной российской научной литературе до сих пор отсутствует адекватное понимание особенностей эволюции институтов и форм публичной власти в контексте национального правового, политического, социально-нравственного уклада, явно недостаточно выявлены факторы, обусловливающие выбор теоретической модели преобразования отечественного государства и права.
Объектом диссертационного исследования является многомерный политико-правовой процесс в современной России, политические и правовые институты в эпоху формирования национальной правовой государственности.
Предметом исследования выступают трансформации институтов публичной власти в правовом пространстве современного российского государства переходного типа в единстве правовых, политических, аксиологических и этнокультурных измерений.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является теоретико-правовой анализ процессов становления и функционирования институтов публичной власти в современной России как переходном государстве.
Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих конкретных задач:
в теоретико-методологическом плане рассмотреть и типологизировать имеющие место в зарубежной и отечественной литературе подходы к изучению категорий «переходное состояние государства и правовой системы», «государства и право переходного типа», «национальная государственность», пониманию природы изменений в правовой и политической жизни;
выяснить исходные, сущностные элементы, особенности эволюции и взаимосвязи институтов публичной власти и правовой системы переходного типа, выделить их основные задачи и функции;
в контексте постсоветской государственности изучить специфику и конституционно-правовые приоритеты трансформации институтов государственной власти;
проанализировать развитие и правовой режим местного самоуправления как формы осуществления публичной власти;
рассмотреть специфику социокультурной легитимации различных институтов и форм публичной власти в современной России;
опираясь на имеющиеся эмпирические (социологические) данные, выявить устойчивые образы национальных институтов государственной власти, особенности отношения россиян к закрепленным в Конституции РФ механизму государства, политическим структурам и институтам, местному самоуправлению;
идентифицировать и классифицировать факторы становления институтов и форм публичной власти в российском правовом пространстве.
Теоретико-методологическая основа исследования существенным образом опирается на разработки в области теории государства и права, философии и методологии юридической науки, истории политических и правовых учений, принадлежащие отечественным и зарубежным специалистам.
Предмет, цель и задачи исследования определили ее методологическую основу, которая обеспечивается сочетанием всеобщих, общенаучных (диалектического, логического и системно-структурного анализа, социологического, измерения и др.) и специальных методов исследования (сравнительно-правового, историко-правового и др.), использовались методы политико-правового моделирования.
Нормативно-правовая основа диссертации. Диссертационное исследование базируется на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах Российской Федерации (Конституциях субъектов Федерации, Указах Президента РФ и др.). Кроме того, в работе использовались нормативно-правовые акты СССР, анализировались законы некоторых зарубежных стран.
Эмпирическую основу диссертации составили различные социолого-
правовые и политологические исследования отечественных и зарубежных
ученых, демонстрирующие специфику развития российской правовой и
политической культуры, отношение россиян к действующим в стране сейчас
- и ранее институтам государственной власти и гражданского общества.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
исследованы и систематизированы основные концептуальные подходы к определению переходного состояния национальной правовой и политической жизни;
представлены базисные юридические категориальные модели и теоретико-методологические формы взаимосвязи институтов публичной власти и правовой системы в условиях кризиса и деформации основных компонентов современной отечественной государственности;
- выявлена и исследована специфика становления и функционирования
институтов местного самоуправления как формы осуществления
8 публичной власти в условиях переходного периода развития российского государства;
выделены этнонациональные и государственно-правовые механизмы и факторы, влияющие на процесс формирования институтов государственной власти в постсоветской России;
в плане социокультурной легитимации институтов значение отечественных, традиционных, устойчивых правовых ценностей для понимания специфики правового порядка и законности в контексте национальной политической институционализации;
разработан ряд предложений по корректировке современных проектов модернизации отечественных институтов публичной власти, основывающихся на анализе Конституции РФ и федеральных законов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Под переходным типом (видом, состоянием) государства следует
понимать его определенное межтиповое состояние, возникающее при
переходе их от одного типа к другому и характеризующееся юридической
и институционально-политической изменчивостью, единицей которого
выступают периоды в развитии национальной политико-правовой
действительности;
2. Понимание специфики формирования институтов публичной власти в
условиях переходной российской государственности предполагает
системный анализ, включающий исследование: а) организационно-
функционального уровня, на котором прослеживается генезис, основные
виды деятельности и типы взаимоотношений институтов и форм
публичной власти между собой и с гражданским обществом
(противостояние, гармоничное взаимодействие и др.); б) институ
ционально-нормативного, фиксирующего становление институтов
осуществления власти народа на уровне их законодательного и, прежде
всего, конституционно-правового обеспечения; в) правокультурного
аспекта, устанавливающего значимость конкретных институтов и форм
публичной власти в отечественном этноправовом и политическом
пространстве;
При переходе от авторитарной государственности к правовой демократические институты и механизмы должны развертываться на всех уровнях: на уровне государственной власти и на уровне общественной самоорганизации. В этом состоит особая логика демократизации правовой и политической жизни. Поэтому необходимо выделять и исследовать в контексте эволюции национальной правовой системы институты государственной и муниципальной власти как две взаимосвязанных формы публичной власти;
Традиционно доминирующие для большей части населения России коммунитарно-соборные ценности, во многом, обусловливают реальные тенденции формирования и функционирования отечественных институтов и форм публичной власти на рубеже веков, в условиях современного переходного, кризисного периода развития страны. В этом ключе вполне оправданы не вполне соответствующий классическим представлениям о демократии институт президентства с широкими полномочиями, характер и механизм его взаимоотношений с иными, относящимися к трем ветвям власти властными институтами, а также процессы централизации государственной власти при известных ограничениях полномочий глав субъектов и изменении их статуса. Однако в дальнейшем, при условии сохранения настоящего курса возможны конституционные изменения;
Во властно-институциональном плане приоритетами Конституции РФ может и должно стать перераспределение функций между Президентом, Парламентом и Правительством в пользу двух последних институтов. В частности, преодолев переходное состояние отечественной политической и правовой системы, важно реально осуществить заложенную в Конституции модель, при которой исполнительную власть осуществляет не Президент, а все-таки Правительство (ст. 110). Поэтому необходимо поднять роль и ответственность правительства, несколько расширив его самостоятельность в политико-правовом пространстве президентской республики. Следует постепенно повышать роль правительства в выработке внутренней политики, но на переходный период, по крайней мере, необходимо сохранить в неизменном виде положение Конституции РФ (п.З ст. 80), наделяющее Президента правом единолично определять «основные направления внутренней и внешней политики государства»;
За главой государства целесообразно сохранить право назначать с одобрения Государственной Думы Председателя Правительства, но лишь из числа лиц, представляющих парламентское большинство, тогда выборы в Думу обретут достаточный смысл и можно будет говорить об осуществлении конституционного принципа, согласно которому только народ является носителем суверенитета и единственным источником власти;
Целенаправленное укрепление институтов государственной власти, происходящее параллельно с развитием институтов местного самоуправления и становлением гражданского общества, представляется наиболее оптимальной стратегией реформирования современной российской государственности, перехода к качественно новому, но в то же время органичному национальным интересам, содержанию публичной власти.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы, результаты и выводы диссертационной работы раскрывают перспективы дальнейшего научного исследования проблемы институционализации публичной власти в контексте провозглашенного в стране курса либерально-демократического реформирования российской государственности и представляют интерес для законодательных и исполнительных органов государственной власти, представителей политических организаций (партий, движений и др.).
Содержание диссертационного исследования, многие его положения найдут применение и при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, истории политических и правовых учений, конституционному праву России и др.
Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты, выводы и рекомендации диссертации отражены в 11 публикациях автора общим объемом 3,3 п.л. и были представлены в докладах на всероссийских, региональных и межвузовских конференциях: «Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании» (Таганрог, 2003); «Третьи Новгородцевские чтения. Идея правового государства: история и современность» (Украина, Луганск, 2003); «Язык образования и образование языка» (Великий Новгород, 2000); «Человек и общество на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2003); «Актуальные проблемы
социально-гуманитарных исследований» (Ставрополь, 2003); «Человек и общество: на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2004).
Содержание диссертации апробировалось на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Таганрогского института управления и экономики и кафедры теории и истории государства и права Ростовского государственного университета. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре теории и истории государства и права Ростовского юридического института МВД России.
Особенности политического и правового времени
Перемены последнего времени в сфере государства и права во многом противоречивы, подчас их трудно понять их логику и последствия. Однако ясно, что в последнее десятилетие XX века в российском праве находят отражение радикальные общественно-политические изменения, свидетельствующие о ликвидации авторитарно-тоталитарного режима, «системы социализма» и восприятии ряда черт западной правовой системы. Процесс демократизации нашего общества был представлен, в частности, отменой ст.6 Конституции 1977 г., законами об общественных объединениях, о профессиональных союзах (1990 г.), указом о порядке проведения митингов, уличных шествий, демонстраций, пикетов (1993 г.) и т.д.
На основе Конституции 1993 г. и законодательства 90-х годов постепенно закладываются основы новых социально-экономических отношений (законы о крестьянском (фермерском) хозяйстве, о земельной реформе, о банках и банковской деятельности, о товарных биржах, о приватизации государственных и муниципальных предприятий, о несостоятельности (банкротстве) предприятия). Может быть, особо следует выделить закон «О собственности в РСФСР» (1993 г.), которым частным лицам предоставлялось право владеть и распоряжаться не только земельными участками, ценными бумагами, но и средствами массовой информации, предприятиями транспорта и иными средствами производства.
На время современной «перестройки» приходится третий этап вестернизации российского государства и права (после петровского реформирования и большевистских революционных изменений). Тем не менее, вестернизация первой и второй волны определялась не столько восприятием тех или иных норм западного права, но, прежде всего, давлением рационализма, протестантского (или марксистского), по своей сути, формализма, который заимствует у легизма, кроме всего прочего, понимание права как орудия насильственного построения некого идеального общества. Снижая или отрицая значение культур-цивилизационных особенностей народа, особое внимание уделялось коренной перестройке правового и политического сознания населения, в сторону восприятия ценностей принципиально иного порядка.
Неодинаковое восприятие историками и теоретиками государства и права событий прошлого, объясняемое различием позиций и интересов, делает необходимым напоминание не останавливаться на фиксации произошедшего. Нужно в полной мере, используя ранее приобретенные знания и опыт, самостоятельно разобраться в ходе событий, осмыслить исторический процесс, переходные этапы, неизбежную трансформацию институтов государства и права, вектор их развития, возможные перспективы. В частности, события последнего времени создают предпосылки общественного и государственного порядка с частной собственностью, демократизацией правовых и политических институтов и структур традиционного общества, соответствующих условиям времени и (постсовесткому) состоянию отечественной государственности. Именно поэтому необходимо осмыслить сущность событий и изменений, происходящих в правовой и политической жизни современной России, а также представить перспективы и юридические приоритеты дальнейшего, отвечающего национальным интересам, а следовательно, устойчивого развития институтов и форм публичной власти.
Необходимо отметить, что в рамках постнеклассического изучения политико-правовой действительности весьма важное значение приобретает интерпретация таких категорий, как «время», «пространство», «изменение» и т.д. С точки зрения общей программы данной работы нас, в первую очередь, интересует проблема фактора времени в контексте политико-правовой реальности с учетом индивидуальных ценностно-целевых установок правовых субъектов.
Так, Е.М. Сергейчик справедливо отметил, что «переход от классического к неклассическому, а затем к постнеклассическому типу рациональности производен от перехода к новому статусу бытия. Множество его аспектов обобщается, рефлексируется в современной философии, в том числе и в концепциях онтологического конструирования. Ее логическая проекция - логика оперирования с бытием. Современный тип рациональности требует, чтобы феномен времени в различного рода рассуждениях был проработан, промыслен, «связан» с мыслью. М. Хайдеггер не зря подчеркивал приоритет времени бытия человека, жизненного времени
перед физическим временем. Существует и проблема соотношения различных горизонтов времени. По И. Канту, время является внутренней формой человеческой чувственности, по К. Марксу - количественной мерой движения, в том числе и деятельности человека, по Эйнштейну - формой отношений между физическими объектами, по А. Бергсону - творческим порывом (в первую очередь, всего живого), по М. Хайдеггеру - горизонтом человеческого бытия, по П. Сорокину - функциональной системной характеристикой, по А. Прайору — конструктом, который непременно должен найти свое логически-операторное выражение. И в этих определениях никто не ошибался — каждый по-своему прав. Проблема в том, чтобы согласовать различные концепции времени на путях преодоления разобщенности рационального, деятельностного и человекоцентристского подходов. Надо дать не только качественную, но и количественную характеристику границ рациональности в современной философии истории»
В настоящем исследовании фактор времени — это то, что имеет отношение к актуальной политико-правовой реальности, то есть эпохи, которая имеет место в действительности, соответствует специфическим глобальным параметрам ситуации в мире, стране, к событиям, которые напоминает эта реальность. Это фактически то, что относится к духовной сфере конкретной политико-правовой действительности, но это не обязательно ситуация глобального масштаба. В этой связи весьма интересны результаты, связанные с анализом проблемы социального времени, хотя в последние годы в литературе эта проблема должного внимания не получила. Между тем, нельзя не отметить работы А.Ф. Аскина, Ю.Б. Молчанова, Н.Н. Трубникова, Ю.П. Яковлева. В основном акцент делается на процедурном описании так называемого нормативного эмпирического исследования.
Природа событий и изменений в национальной правовой и политической жизни
В принципе, современные средства познания позволяют реконструировать любую политико-правовую институциональную реальность, которая может быть подвергнута исследованию с точки зрения принятия ее теоретической картины, и как следствие, дать познающему правовому субъекту адекватное представление об этой картине. Одной из приоритетных проблем политико-правового знания является установление истинности политико-правовых фактов в контексте политико-правового исследования. То же самое, конечно, касается политико-правовых событий. Однако в современной юридической литературе, например, понятие «факт» вызывает самые различные интерпретации. Дело в том, что в реальной жизни человек обычно не задумывается над содержанием и смысловой стороной самого термина «факт», хотя достаточно часто им оперирует. Между тем следует отметить, что в научной литературе относительно этого термина продолжались и продолжаются достаточно острые дискуссии относительно концептуальных и семантических аспектов.
Понятие «факта» в основном употребляется в двух значениях. В первом, оно применяется для конкретного политико-правового факта. Другое значение понятия политико-правового факта обычно связано с обозначением источников, которые сами отражают политико-правовые факты.
Следует отличать объективные факты и так называемые дескриптивные факты. Первые являются фактами рационалистического подхода к объективной реальности, а вторые - фактами, которые появляются в процессе воспроизведения субъектом национальной политико-правовой институциональной действительности и являются результатом целенаправленной деятельности субъекта, продуктом правовой политики государства.
Конечно, это является ни чем иным, как своего рода познавательными образами, которые отражают политико-правовые факты, связанные с правовыми объяснениями реальной действительности. Следует обратить внимание на то, что подобное отображение не всегда носит адекватный характер. Дело в том, что в рамках рационализма сами политико-правовые факты, в определенной степени, релятивны и поэтому - интегральны и многогранны.
Возникает резонный вопрос: «Зачем исследователю-правоведу проводить точный анализ не только самих политико-правовых проблем и институтов, но и непосредственно политико-правовых фактов?» Дело в том, что человек изучает политико-правовые факты не просто для того, чтобы выйти на процессы фактоописательства или какого-то эмпирического толкования политико-правовой действительности, а для рассмотрения политико-правового изменения, в рамках которого находятся политико-правовые факты. Это позволяет представить политико-правовую действительность как сложный, многообразный, но единый процесс.
Рассматривая политико-правовой факт в контексте политико-правовых институтов и процессов, следует помнить о тех трудностях, которые обусловлены и самой спецификой объекта исследования. Прежде всего, при рассмотрении тех же политико-правовых фактов, а так же при установлении правовой адекватности могут существовать, а могут и не существовать необходимые исследователю источники.
Исследователь в рамках изучения политико-правового института и процесса редко имеет дело с каким-то одним конкретным фактом, то есть речь идет о некой совокупности, неком множестве фактов, которые сами имеют определенные связи между собой - принципы совместимости, дополнительности, взаимообусловленности.
Онтологический аспект понимается нами как признание политико-правового факта, входящего своеобразным элементом в политико-правовой процесс, в рамках которого он связан с другими политико-правовыми фактами. Предположив внутреннюю связь между подобными политико-правовыми фактами и попытками исследовать политико-правовую реальность, исследователь должен построить факты таким образом, чтобы они отражали внутреннюю логику политико-правовой процесса.
Но результата можно достигнуть лишь в том случае, если само политико-правовое бытие подобных фактов рассматривается не просто в некотором единстве с другими государственно-юридическими явлениями, но и с выявлением их места в общем политико-правовом процессе, в процессе эволюции конкретных политико-правовых институтов. Именно с учетом влияния на дальнейший ход развития последних, политико-правовой факт можно понимать как то или иное конкретное явление в политической и правовой институциональной действительности, которое в рамках интерпретации требует своего объяснения и понимания в связи с общим контекстом национального политико-правового процесса.
Теоретико-методологический аспект исследования политико-правовых фактов предполагает их изучение с позиции познавательных функций политико-правовых процессов. Обращение к реконструкции политико-правовой реальности предполагает абстрагирование от деятельности субъектов права, от их общекультурного уровня, исходя из реальных политико-правовых фактов.
Рационалистический метод связан непосредственно с оценкой политико-правовых фактов в контексте изменения политико-правовых институтов. Этот момент является одним из самых сложных для исследователя, так как предполагает полную объективность анализа политико-правового факта независимо от субъективных симпатий и антипатий. Анализ подобной рационалистической проблематики политико-правового изменения, конечно, не может не учитывать каких-либо политико-правовых пристрастий, политико-правовых установок, политических или юридических норм.
Демократические институты в контексте переходного государства и права. Местное самоуправление как форма публичной власти
В контексте многих современных подходов теория переходной государственности, в основном, рассматривается с точки зрения идеи посткоммунизма (постсоветского или постсоциалистического общества) как новой политико-правовой и социальной парадигмы. Именно в этом плане обращение к временным факторам развития, трансформации национальных политических и правовых институтов, их демократизации приобретает особую актуальность не только в теоретико-правовом, но и в реформаторско-практическом ракурсе. Тем более что феномен переходной государственности изучается в методологическом поле диалога цивилизаций.
Так, современные авторы обращают внимание на переходные политические и правовые системы стран Восточной Европы, стремятся выявить общие закономерности и направленность переходных процессов, конструируют различные модели, модернизационные проекты и т.д. Например, канадский исследователь П.Дуткевич утверждает, что посткоммунизм - это «смесь прошлого и будущего» (либеральная стратегия развития), а с другой стороны, «необходимый шаг на пути становления правовой, демократической государственности». В условиях посткоммунизма государства, по мнению большинства авторов, должны параллельно проходить два взаимосвязанных и взаимообусловленных процесса: становление рыночной экономики и формирование демократических правовых и политических институтов. «Рыночная экономика без правового государства самая плохая модель переходной посткоммунистической государственности»50.
Причем, демократические институты и механизмы развертываются на всех уровнях: на уровне государственной власти и на уровне общественной самоорганизации. Только при такой логике «переходной демократии» вероятнее всего можно серьезно говорить о демократизации общества.
Философские и методологические основания теории переходных процессов, органических или планируемых кем-либо изменений в организации и осуществлении политической власти и, шире, национальной политической и правовой жизни, сами по себе составляют проблемное поле политико-правовой теории и требуют самостоятельного осмысления. Бесспорно, что особое значение приобретают прикладные аспекты, связанные с диагностикой текущих изменений (в государственном территориальном устройстве, форме правления, правовой системе и др.), их независимой экспертной оценкой и прогнозированием возможных ситуаций дальнейшей модернизации.
Специфическую роль на уровне анализа переходных процессов играют принципы отбора и классификации событий и явлений, наиболее существенных для понимания внутренней логики наблюдаемых процессов. Базовая, онтологическая характеристика переходных состояний и процессов - это единство сущего и должного, желаемого и возможного. Поэтому в исследованиях реальной практики реформирования социально-политических и правовых систем конститутивное значение приобретает выявление именно той категории и совокупности событий (фактов, решений, нормативно-правовых актов, действий, ожиданий и настроений), в которых фиксируются наиболее существенные моменты жизнедеятельности переходной политико-правовой системы, а также ее составных частей — правовых норм, институтов, ценностей идеологий, традиций на отдельных этапах и фазах эволюции последней. Речь идет о своего рода явлениях-индикаторах внутри, через которые опредмечивают себя действительные тенденции общественного развития. Отсюда — фундаментальная проблема перехода, связанная с выбором правовой политики развития ее несущих элементов и объектов стратегического управления и оперативного реагирования.
В то же время, переходное состояние современного общества, а в месте с ним и государства (государственности), всей политической и правовой системы, несомненно, в значительной мере отличается (и это еще один важнейший момент, связанный с присутствием фактора времени в юридических исследованиях) от их переходного состояния в прошлом. Например, Е.Н. Мощелков справедливо отмечает, что «современные переходные процессы имеют целый ряд характеристик, существенно отличающих их от аналогичных социальных сдвигов в прошлые века истории человечества». Среди этих особых характеристик указывается, в частности, на то, что:
1. переходные явления и процессы в настоящее время имеют не локальный, как это было раньше, а глобальный характер
2. различные угрозы, подстерегающие современное общество в переломную эпоху, создают объективные предпосылки (либо иллюзии последних) для объединительного процесса в правовой, политической, экономической, экологической и других общественных сферах, а так же для выработки новых юридических и нравственных норм;
3. в переходный период на современном этапе развития общества неумолимо возрастают, по сравнению с прошлым, возможности активного вмешательства общества и человека в ход преобразовательных процессов в политико-правовой области социальных отношений.
Кроме того, следует заметить, что особая роль в процессе перехода уделяется различного рода факторам социально-политического переустройства. Так, И.И. Кузнецов к подобного рода факторам относит, во-первых, конструирование правовых и политических институтов, во-вторых, рецепцию политических и правовых систем развитых демократических государств, в-третьих, формирование нового типа правовой и политической культур на базе иного набора ценностей и приоритетов, а также переосмысление истории и традиций собственного народа. Эти и многие другие факторы, по его мнению, призваны создавать наиболее оптимальные условия для функционирования демократии и формирования среды, в которой происходит возникновение и развитие самоуправленческих начал подлинно гражданского общества52.
Переходные процессы в развитии современной российской государственности, национального политико-институционального пространства постепенно обретают внутреннюю логику и свою собственную нормативно-правовую структуру. Реформа политической, правовой и экономической систем предполагает управление и самой реформой.
Трансформация национальной правовой системы в период модернизации отечественных политических институтов
Проблематика развития правовых и политических институтов в переходный период для отечественной (досоветской, советской и современной) юридической науки не нова. В философско-правовом и государствоведческом аспекте, в той или иной мере, к ней обращались представители либеральной российской мысли, такие, как К.Д. Кавелин, А.Д. Градовский, Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве, П.И. Новгородцев и др., когда предлагали проекты пореформенного развития институтов российского государства и права во второй половине XIX — начале XX в., не оставили без внимания и представители отечественного консерватизма и евразийства, -К.П.Победоносцев, Л.И. Тихомиров, М.Н. Катков, Н.Н. Алексеев, Н.С. Трубецкой и др. - анализируя национальную политико-правовую реальность и модели дальнейшей эволюции государственных и социально-юридических институтов. В классических трудах нашли отражение и институциональные и теоретико-правовые, религиозные и исторические вопросы, связанные с определением вектора российской правовой и политической систем, выявлением тех или иных юридических идеалов, органичных собственному жизненному укладу. Было отмечено, что реформы права в России далеко не всегда совпадали с периодами реформ в государственной сфере.
Не менее актуальной данная тема стала в исследованиях становления советского социалистического государства с 1917 по 1939 гг., когда кроме всего прочего (в контексте строительства новой, социалистической правовой системы) решался вопрос о преемственности имперских и советских правовых институтов (например, в области гражданского, семейного, уголовного права в 20-х гг.) . Хотя, «многие авторы, считавшие себя мерксистами, как бы по обязанности сурово критиковали и «разоблачали» буржуазное право. При этом игнорировалась категория преемственности, непреходящее значение правовых ценностей, выработанных длительной историей человечества.
Однако как бы ни именовалось право, складывавшееся после Октябрьской революции («советское право», «пролетарское право», «социалистическое право»), оно не могло не воспринять очень многое (начиная с юридической терминологии и юридических понятий) из того самого буржуазного права, которое предавалось анафеме»64. Именно определенная преемственность (пусть и весьма небольшой части) нормативно-правовой системы предыдущего периода, как, впрочем, и последующий отказ от всего «старого» прекрасно демонстрирует процессуально-стадиальную природу переходных состояний в социально-правовой и политической сфере, предполагает наличие вполне конкретных фаз перехода в иное (типовое) качественное состояние, исключает представления об одномоментности право-институциональных трансформаций, даже в эпоху всевозможных «революционных преобразований».
Не менее актуален (а в настоящее время, возможно, даже более) в переломные эпохи вопрос об институциональных и праводуховных заимствованиях в отечественном политико-правовом пространстве. В частности, следует взвешенно, обстоятельно подойти к процессам вестернизации национальной государственно-юридической реальности. В этом плане, о российской действительности можно сказать то, что в свое время Ф.В. Тарановский писал обо всей византийско-правовой традиции, в которой были «выработаны свои понимание и принципы «объективной законности», не менее твердые и обязательные для государственной власти, чем законность мира западно-римской культуры» 65.
Выявляя национальные основы законности и правопорядка, нельзя забывать и о том, что право и закон (в узком, свойственном западной культуре формальном их понимании) никогда не играли в русской жизни роль безальтернативного, исключительно позитивно воспринимаемого большинством населения регулятора общественных отношений. На уровне массового сознания это отразилось, хотя бы, в известном суждении о том, что «суровость российских законов всегда смягчается необязательностью их исполнения».
Не только при Петре Великом, но и при его не столь «великих» преемниках верховная власть своими действиями часто разрушала веками складывавшуюся в стране мотивацию правомерного поведения: во многом посчитав себя свободными от народных обычаев и нравов представители новой «петербургско-немецкой» традиции (А.И. Герцен) начинают «поставлять» населению законы, иные результаты имперского правотворчества, совершенно расстраивающие его быт и, соответственно, подрывающие основы самого государства и общества
