Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептуализация феномена археологического памятника как явления современной культуры 22
1.1. Аспекты становления и развития концепта «археологический памят ник» в гуманитарной научной мысли 22
1.2. Основания культурологической концептуализации археологического объекта-памятника 42
1. 3. Археологический объект и археологический памятник: текстуально смысловые соотношения и трансформации 59
Глава II. Функционирование археологического памятника в культурном пространстве 89
2.1. Археологический памятник в макротексте современной культуры 89
2.2. Особенности восприятия археологического памятника в современной культуре 108
2.3. Социокультурная контекстуализация археологического памятника 131
Заключение 160
Список использованной литературы 166
- Основания культурологической концептуализации археологического объекта-памятника
- Археологический объект и археологический памятник: текстуально смысловые соотношения и трансформации
- Особенности восприятия археологического памятника в современной культуре
- Социокультурная контекстуализация археологического памятника
Основания культурологической концептуализации археологического объекта-памятника
Любое исследование обязательно базируется на интеллектуальном опыте академической культуры, что является не только правилом научного жанра, но и воплощением историко-культурной преемственности. Отправной точкой при исследовании феномена, имеющего междисциплинарный характер, неизбежно является обращение к опыту дисциплин, давших его освещение. Находящийся в фокусе нашего исследования археологический памятник как раз является феноменом, преодолевшим к настоящему моменту рамки своей профильной дисциплины – археологии, и на понятийном уровне связанным с широким кругом понятий, основными из которых являются: «памятник», «культурное наследие» и «культурная ценность». В связи с этим правомерно начать исследование с выявления основополагающих понятийных характеристик археологического памятника, сформировавшихся в отечественной научной практике к настоящему моменту. При этом понятийные характеристики необходимо раскрыть в историческом ракурсе, но лишь в той степени углублённости и подробности, какая позволит лучше понять современное их состояние. То есть, необходимо обратиться к истории возникновения понятия, выступающего родовым по отношению к понятию археологического памятника. Данным понятием является «памятник», которое в словесном выражении (monumentum) впервые «появилось в Древнем Риме и означало скульптуру или стелу, воздвигнутую в честь события или человека» [187, с. 485]. То есть, – культурный объект, наделяемый мемориальным значением.
Начало процесса формирования понятия «памятник» в отечественной мысли современной научной практикой не определено до настоящего момента. А Н Дьячковым, авторитетным специалистом в области памятниковедения, появление понятия «памятник» в России «в современном значении» датируется концом первого десятилетия XIX века [см.: 187, с. 485]. Общепринятые на сегодняшний день отечественной наукой концепции памятника обрели исток в XVIII веке и являются следствием развития в рамках единой парадигмы, заложенной на ранних этапах формирования комплекса представлений о феномене памятника культуры как объекте социально-гуманитарного научного познания. Данный тезис был выведен при анализе законодательных актов, трудов представителей научного сообщества XVIII века, энциклопедических изданий XVIII-XIX веков, и с помощью обращения к существующей в современной отечественной социально-гуманитарной мысли теоретической базе по истории возникновения понятия «памятник». Последняя представлена монографиями и научными статьями по истории стратегии охраны культурного наследия и истории музейного дела в России.
В России феномен памятника культуры осознаётся в конце XVII-XVIII веках, когда в обществе наступает определённый мировоззренческий этап, характеризующийся появлением светской культуры и зарождением исторического сознания, что во многом было обусловлено личной деятельностью Петра I, его интересом к древностям и знакомством с опытом европейских стран. Возникновение понятия «памятник» представляется сложным процессом, подчинённым целому ряду факторов, связанных с экономическими, политическими, правовыми и социальными процессами в отечественной культуре того времени. К упомянутым факторам относятся: централизованная государственная деятельность по охране предметов и объектов старины, развитие научной мысли (прежде всего, в области истории), архитектурной критики, основание Академии наук, а также комплексное изучение территорий Российской империи.
Само слово «памятникъ» существовало в русском языке и употреблялось в письменных источниках ещё до XVIII века. Однако в этот период значение этого слова не связывалось с объектами культурного или исторического наследия, в «Словаре русского языка XI-XVII веков» оно трактуется как «памятная запись», документ, свидетельствующий о каком-либо событии [202, с. 138]. Возникновение интереса к подлинным историко-культурным объектам в России декларировалось на государственном уровне (культурная политика Петра I в области учёта древностей считается предысторией охраны культурного наследия в России [174]). Процесс выявления, изучения и фиксации древностей выступал в качестве важной государственной задачи и принимал выраженную форму государственных инструкций. Выявление и изучение объектов старины на государственном уровне имело идеологическое значение – древности, прежде всего, имеющие отношение к русской истории и культуре, должны были выступать наглядным примером славных событий прошлого русского народа [175, c. 20]. На наш взгляд, появление такого понимания древностей является одним из ключевых моментов в формировании понятия «памятник», оно свидетельствует о понимании роли исторического прошлого для культуры настоящего и будущего.
Качественный скачок в отношении к древностям был связан также с основанием первого русского музея – Кунсткамеры в 1714 году, так как начался их планомерный розыск для музея. Одной из задач Кунсткамеры была популяризация коллекций: «[...] впредь всякого желающего оную смотреть, пускать и водить, показывая и изъясняя вещи» [212, c. 24].
С деятельностью Петра I связаны и первые опыты мемориализации объектов, придание им статуса мемориальных памятников – создание «Императорского кабинета», организация защитно-охранительного режима (галереи с крышей) для Домика Петра I, сооруженного в 1703 году (на сегодняшний день старейшей постройки Петербурга) [161, c. 46]. Была увековечена и история военно-морского флота (сохранение ботика – «дедушки русского флота» и кораблей переяславль-залесской потешной флотилии) [162].
Археологический объект и археологический памятник: текстуально смысловые соотношения и трансформации
Приведём пример: возьмём условную археологическую находку предмета вооружения, обнаруженную при раскопках условного археологического объекта. В процессе исторической атрибуции будут выявлены такие её характеристики как форма, размер, материал, и тому подобное. Уже на основании этих данных возможно выявление специфицированных археологических значений объекта, например, техника его изготовления, возможные сферы применения, примерная датировка. Но даже данное первичное прочтение по атрибутивным характеристикам возможно только в контексте археологических и других специализированных знаний и опыта. Вне этих контекстов прочтение археологического текста невозможно. Через интерпретацию атрибутивных данных в контексте знаний о древней культуре и истории выявляются текстовые значения находки. Постепенно, при расширении спектра научных контекстов прочтения будут открываться новые «семиотические грани» текста, выступающего историческим источником.
Выявить смысл находки, основываясь лишь на её атрибутивных характеристиках (будем придерживаться заданных в примере условий), гораздо сложнее. Это возможно только в случае, если на находке атрибутируется текст иного порядка – лингво-текст, из прочтения которого возможно выявить смысл находки (например, что предмет вооружения являлся семейной реликвией и передавался из поколения в поколение). Так, реконструирование смыслов находки, как знаковой единицы системы археологического объекта, возможно только в контексте этого археологического объекта – стратиграфии культурного слоя, и на основании интерпретации самого объекта. Рассматривая археологический объект как прочитываемый культурный текст (не только научно, но и профанно), можно выделить три его семиотические составляющие:
1. Археологически-специализированные значения объекта. Включают фактографические, достоверно установенные «подлинные» данные, полученные при помощи анализа выявленных специальными методами физических атрибутивных характеристик объекта – стратиграфии культурного слоя, расположения в нём предметов и следов хозяйственной деятельности – «Значение имеет не вещь сама по себе, а её положение относительно слоёв (стратиграфия) и других вещей (комплекс)» [30, c. 8]. Кроме того, эти значения выявляются на основании характера находок и их атрибутивных характеристик, и иных полевых данных, полученных при раскопках. Сами по себе атрибутивные характеристики не эквивалентны значениям объекта, они выступают текстовыми характеристиками – знаками текста, на основании специализированного прочтения которых получают ценные в научных археологических аспектах данные, эквивалентные археологически-специализированному уровню значений объекта.
2. Реконструкции функциональных значений объекта в древней культуре (как исторического реликта). Выявляются на основании анализа археологически-специализированных значений объекта в контексте накопленной базы археологического знания. Значения, о которых идёт речь, как правило, ограничены функциональностью объекта на уровне конкретных археологических культур. Значения данной группы так же специфицированы. Их объективность достаточно высока, но ограничена пределом применимых накопленных научных данных. Так, данные, на основании которых выявляются значения объекта, могут уточняться, дополняться, или опровергаться.
3. Гипотетические реконструкции древнего «культурного облика» объекта, реликтово представленного в современности, но включающегося за счёт этих реконструкций в современную культуру. В данных реконструкциях археологический реликт насыщается актуальными культурными смыслами, что преобразует его в элемент современной культуры – памятник. Реконструкции могут быть основаны и на научно-специализированной, и на профанно-произвольной интерпретации объекта, производимой в широком спектре либо научных, либо неспециализированных контекстов макротекста современной культуры, что имеет потенциально возобновляемый характер. Третья семиотическая составляющая археологического объекта связана с его внедрением в современную культуру в аспектах, выходящих за узкоспециализированные археологические рамки в общегуманитарную сферу, и сферу формирования коллективной культурной памяти об отдалённых периодах исторического прошлого, межпоколенная приемственность с которыми невозможна. Введение археологических объектов в общегуманитарную сферу является трудной задачей. Среди исследователей, работающих в этом направлении, можно отметить Г. Б. Зданови-ча, Т. С. Малютину, И.П. Лобанкову [63; 64; 65; 66; 67; 116].
Уже на стадии научной обработки археологического объекта-текста, он означивается и осмысляется в макротексте современной культуры. А приобретая выраженное культурное значение в широком социальном масштабе, наряду со специализированными археологическими значениями, археологический текст-источник становится археологическим текстом-памятником, и процесс его осмысления (переосмысления) становится потенциально непрерывным. При функционировании археологического памятника имеет место как трансляция относительно константных научных смыслов, так и произвольное смыслотворчество, как результат непрерывного профанного осмысления памятника.
Контекстуальное прочтение археологического объекта-текста всегда сопряжено с субъектом, производящим прочтение. Именно от выбора субъект (человека) зависит, в каких именно контекстах будет интерпретирован объект – процесс интерпретации является субъективным. Причём субъективность характерна как для неспециализированной (профанной) интерпретации археологического текста, так и для научной. Нельзя не отметить, что научная интерпретация при этом, в сравнении с профанной, стремится к объективности в той мере, насколько это возможно, использует максимально точные данные и требует строгой аргументации. В то же время, исследователь наряду с комплексом объективных профессиональных знаний и навыков, руководствуется своим личным опытом, мировоззрением, тем, что Ханс-Георг Гадамер назвал предрассудками и культурно-исторической традицией, а часто и определёнными личными стремлениями и потребностями. Причём это не обязательно спекулятивная интерпретация, фальсификация, а скорее выбор неких приоритетных контекстов, в которые вписывается объект (они при этом, вполне могут оставаться в рамках научной парадигмы, быть более, или менее спорными). Кроме того, не обоснованное, а, следовательно, произвольное, либо неоднозначное по смысловому наполнению высказывание представителя научного сообщества при интерпретации объекта (например, в научной публикации), может выступать катализатором его совершенно произвольного профанного осмысления. В одной из публикаций профессора Г. Б. Здановича об археологическом памятнике «Аркаим» и аркаимско-синташтинской культуре находим следующее высказывание: «Для нас важно, что этот древнейший индоевропейский культурный горизонт имеет отношение не только ко многим современным индоевропейским народам, но своими корнями тесно связан с более поздней историей формирования башкир, казахов и многих других тюркских и угорских народов» [64, c. 129-130]. В контексте публикации данное высказывание не получает развёрнутого обоснования, поэтому оно вполне может использоваться в качестве аргумента, для существующей на сегодняшний день произвольной интерпретации памятника «Аркаим» как древнего тюркского города, как прародины башкир [226].
Особенности восприятия археологического памятника в современной культуре
Проведённый нами анализ имеет два направления: Первое – анализ социокультурных контекстов осмысления археологического памятника научно неспециализированным субъектом; Второе – Анализ вариантов оценочного отношения к интерпретациям археологического памятника в различных социокультурных контекстах. По причине того, что в ракурсе нашего исследования наибольший интерес представляют произвольные интерпретации памятника неспециализированным субъектом, первое направление анализа посвящено именно им. Этот блок в качестве источников предполагал использование текстов, презентованных через сеть Интернет (канал презентации №5). Выбор именно данного канала презентации контекстов обусловлен тем, что он наиболее удобен для публикации интерпретаций, производимых профан-ным субъектом. Посредством него осуществляется не только публикация интерпретаций, но и масштабная коммуникация. Также на примере именно интернет-источников удобнее всего показать вариативность контекстов и спектр артикулируемых в них памятников. Во втором блоке анализируются интернет-источники, источники научного и научно-популярного характера. Общая совокупность проанализированных источников – 40 наименований (по 20 в каждом разделе), период их публикаций охватывает 2002-2008 годы. Объём источников представляется достаточным ввиду поставленных перед анализом задач, его процедурного определения как качественного, и количества выявленных контекстуально функционирующих памятников, составляющего также достатоный объём для подтверждения того, что контекстуальность археологического памятника не теоретическая абстракция и не единичное явление, а тенденция современной культуры. Так, в результате проведённого анализа нами были выявлены свидетельства контекстуального функционирования тридцати пяти объектов (единичных и комплексных), хотя археологический характер некоторых из них научно спорен, либо не подтверждён.
Данные, полученные в первом блоке анализа, представлены в приложении №1: «Анализ русскоязычного интернет-контента, представленного информационными сообщениями, презентующими результаты осмысления археологических памятников научно не специализированными субъектами в различных социокультурных контекстах». В этом случае использовался следующий алгоритм содержательно-тематического анализа текста: 1, выявление по содержанию источника ключевых понятий, через которые памятник интерпретируется; 2, определение выявленных ключевых понятий как семантических единиц контекста определённого типа; 3, анализ оценочных суждений комментариев к источнику (при наличии таковых). Выявленная в итоге совокупность ключевых понятий, через которые интерпретируются памятники, распределена по соответствующим, выделенным нами, типам контекстов и представлена в приложении №3: «Специфические понятия произвольных социокультурных контекстов археологического памятника». В этом приложении также по типам контекстов распределены все обнаруженные нами при анализе (в совокупности двух частей) археологические памятники.
Данные, полученные во втором блоке содержательно-тематического анализа, представлены в приложении №2: «Варианты оценочного отношения к интерпретациям археологического памятника в различных социокультурных контекстах». Выполненный анализ имел следующий алгоритм: 1, определение по содержанию источника (семантическому, структурному, стилистическому) типа контекста, с позиции которого автор относится к памятнику; 2, выявление по семантическому содержанию источника, в каком из типов контекстов автором источника рефлексируются интерпретации памятника; 3, выявление оценочно-134 го отношения автора источника к интерпретациям памятника в контекстах, которые он не разделяет.
В результате проведённого анализа нами была выстроена типологическая модель контекстов археологического памятника. Метод типологии, заключающийся в сортировке явлений на основе их подобия выделенному типу (идеальному типу) позволяет избежать формализации, присущей методу классификации. Поскольку, как подчеркивается в работах некоторых исследователей, в типологии «каждое явление в большей или меньшей степени приближается к одному из эталонов … , типология допускает существование таких явлений, которые не соответствуют ни одному из выделенных критериев» [15] . Предлагаемая модель строится посредством двух процедур: выделения типологических групп контекстов и структурирования контекстов этих групп по единому основанию.
Социокультурная контекстуализация археологического памятника
Контекстуальность осмысления археологического памятника современным человеком является базовым принципом его культурного функционирования, выявленным нами на теоретическом уровне и на данном уровне обоснованным. Однако без привлечения эмпирических данных теоретический уровень неизбежно имеет абстрактный характер. В связи с этим мы воспользовались общенаучным методологическим принципом восхождения от абстрактного к конкретному и провели практический анализ, позволивший конкретизировать теоретические положения.
Произведём итоговое для предыдущих двух параграфов главы теоретиче ское обобщение, на основании которого формулируется гипотеза, проверяемая при практическом анализе. Социокультурная контекстуализация археологи ческого памятника в макротексте современной культуры – это процесс осмыс ления памятника субъектом культуры, итогом которого является совокупность в разной степени произвольных его интерпретаций, зафиксированных в инфор мационном пространстве культуры и доступных восприятию широкой обще ственности. При этом под осмыслением понимаются социокультурно обуслов ленные смысло-генерирующие субъект-объектные отношения. Первым этапом контекстуализации памятника (характеризующим её процессуальность) являет ся его восприятие, опосредованное апперцепцией и социокультурными уста новками субъекта, включающими устойчивые идеологическо мировоззренческие конфигурации ценностно-нормативных представлений и смысловых ориентиров, а также потребности, реализация которых сознательно, либо бессознательно производится субъектом посредством обращения к архео логическому наследию. В итоге восприятия формируется завершенный, смыс лонасыщенный образ-проекция «культурного облика» памятника в созна нии субъекта, сконструированный в поле актуальных для него аспектов культу ры. Образ этот не вплетён в макротекст культуры, как не выходящий за рамки сознания субъекта – не презентованный в каком-либо коммуникационном акте, не зафиксированный в текстах культуры. Следовательно, второй этап контек-стуализации памятника (характеризующий её завершенность) представляет внедрение в информационно-коммуникационное пространство современной культуры смыслов памятника, сконструированных субъектом при его восприятии. Внедрение это заключается в публикации интерпретаций памятника в различных текстах культуры и запуске прямых и опосредованных этими текстами межсубъектных коммуникационных процессов, в которых активно презентуется обозначенный образ-проекция памятника. В результате контекст памятника становится фактом культуры, фиксированным в иных культурных текстах.
На основании этих положений для практической проверки были выдвинуты две гипотезы. Гипотеза 1: в различных культурных текстах, фиксирующих интерпретации археологического памятника, прослеживаются его социокультурные контексты, что открывает возможность их научной рефлексии соответствующим методом анализа этих текстов. Гипотеза 2: Поскольку процесс социокультурной контекстуализации археологического памятника напрямую связан с субъектом культуры, воспринимающим памятник, постольку контексты памятника сообразно субъектам разделяются на научные и вненаучные, различающиеся по степени произвольности смыслов. Таким образом, объектом практического анализа выступили тексты, презентующие интерпретации памятников, а предметом - социокультурные контексты, в которых производились эти интерпретации. Ставились следующие задачи: 1) на конкретных эмпирических данных показать контекстуальность археологического памятника в современной культуре; 2) выявить типы социокультурных контекстов археологического памятника; 3) выявить варианты оценочных взаимодействий между интерпретациями археологического памятника в различных контекстах.
В процессе работы над диссертационным исследованием на основании знакомства с обширным материалом, связанным с проблемой исследования, нами были выявлены следующие каналы, через которые осуществляется как прямая, так и косвенная презентация интерпретаций археологического насле-132 дия: 1) научная публикация; 2) научно-популярное произведение; 3) художественное произведение (тексты лингвистического, визуального характера); 4) музейный продукт и образовательная программа (стационарные и временные экспозиции, экскурсии, лекционные курсы); 5) средства массовой информации (презентации в радио и телевизионном формате, сети интернет) и средства массовой коммуникации (обсуждения, живые журналы и другие форматы в сети интернет, почтовая переписка). Посредством анализа текстов данных каналов презентации становится возможной научная рефлексия социокультурных контекстов памятника.
Проведённый нами анализ имеет два направления: Первое – анализ социокультурных контекстов осмысления археологического памятника научно неспециализированным субъектом; Второе – Анализ вариантов оценочного отношения к интерпретациям археологического памятника в различных социокультурных контекстах. По причине того, что в ракурсе нашего исследования наибольший интерес представляют произвольные интерпретации памятника неспециализированным субъектом, первое направление анализа посвящено именно им. Этот блок в качестве источников предполагал использование текстов, презентованных через сеть Интернет (канал презентации №5). Выбор именно данного канала презентации контекстов обусловлен тем, что он наиболее удобен для публикации интерпретаций, производимых профан-ным субъектом. Посредством него осуществляется не только публикация интерпретаций, но и масштабная коммуникация. Также на примере именно интернет-источников удобнее всего показать вариативность контекстов и спектр артикулируемых в них памятников. Во втором блоке анализируются интернет-источники, источники научного и научно-популярного характера. Общая совокупность проанализированных источников – 40 наименований (по 20 в каждом разделе), период их публикаций охватывает 2002-2008 годы. Объём источников представляется достаточным ввиду поставленных перед анализом задач, его процедурного определения как качественного, и количества выявленных контекстуально функционирующих памятников, составляющего также достаточный объём для подтверждения того, что контекстуальность археологического памятника не теоретическая абстракция и не единичное явление, а тенденция современной культуры. Так, в результате проведённого анализа нами были выявлены свидетельства контекстуального функционирования тридцати пяти объектов (единичных и комплексных), хотя археологический характер некоторых из них научно спорен, либо не подтверждён.
Данные, полученные в первом блоке анализа, представлены в приложении №1: «Анализ русскоязычного интернет-контента, представленного информационными сообщениями, презентующими результаты осмысления археологических памятников научно не специализированными субъектами в различных социокультурных контекстах». В этом случае использовался следующий алгоритм содержательно-тематического анализа текста: 1, выявление по содержанию источника ключевых понятий, через которые памятник интерпретируется; 2, определение выявленных ключевых понятий как семантических единиц контекста определённого типа; 3, анализ оценочных суждений комментариев к источнику (при наличии таковых). Выявленная в итоге совокупность ключевых понятий, через которые интерпретируются памятники, распределена по соответствующим, выделенным нами, типам контекстов и представлена в приложении №3: «Специфические понятия произвольных социокультурных контекстов археологического памятника». В этом приложении также по типам контекстов распределены все обнаруженные нами при анализе (в совокупности двух частей) археологические памятники.
