Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Трансформационный опыт российского общества рубежа веков заставляет по-новому посмотреть на имеющийся рефлексивный потенциал русской мысли как на возможный источник духовного обновления как в теоретической плоскости востребованности знания, так и в практической как возможный горизонт ценностей и целевых установок преобразующей деятельности.
Творчество Льва Николаевича Гумилева (1912 – 1992), выбранное нами за основу исследования, несомненно, принадлежит к числу наиболее востребованных в современных условиях и тенденциях развития нашей страны. Актуальность такого выбора обусловлена, в том числе необходимостью осознания теории пассионарности Гумилева именно как философско-культурологического наследия в контексте, как русской мыслительной традиции, так и той реальной социальной практики, которая именно сегодня заставляет по-новому осознавать имманентную философскую диагностику российского цивилизационного пути в его истоках и в его перспективе.
Отметим, что наследие Гумилева почти никогда не рассматривалось в рамках именно философии, теории и истории культуры не только как части евразийского философско-исторического пласта мысли, но и как момента мощной интеллектуальной традиции классической европейской культуры, включая сопоставление с фундаментальными диалектическими идеями и иными принципами универсалистского мышления.
Социокультурная динамика общества как традиционный предмет философско-культурологической аналитики вместе с тем по отношению к отечественной цивилизационной традиции не исчерпывается полностью формальным набором инструментов, который обычно позиционируется под рубрикой теории и истории культуры. Достаточно ли в современном философском арсенале собственных средств для воспроизводства логики социальной эволюции российского общества и культуры? Учитывая то обстоятельство, что культурно-исторический процесс как некая предметная область практики философского мышления сформировалась на почве европейской рациональности и свойственных ей образцов самосознания самой социальной реальности и культуры. Безусловно, в современной отечественной гуманитарной науке и философии накоплен весьма солидный «капитал», позволяющий аргументировано формировать те или иные познавательные модели и схемы и отбирать объекты исследования в унисон уже существующих и апробированных теоретических троп. Тем более что довольно часто вовсе не требуется прибегать к учету цивилизационной специфики исследуемой области социокультурного бытия. Тем не менее, глубокая и всесторонняя концептуализация принципов и оснований социальной динамики общества, остающаяся в пределах культурологической рефлексии, т.е. в пределах универсальной системы значений и понятий, не может быть просто абстрагирована от самосознания исследуемой традиции. Философская диагностика культурных процессов на фоне формализованного массива знаний об обществе выглядит в большей степени культурно и рефлексивно обусловленной, чем, например, экономическая или социологическая теория, которые также активно сегодня вовлечены в процесс просчитывания, проектирования и прогнозирования социальной эволюции как некой ожидаемой исторической стратегии.
Для реализации философской концептуализации социокультурных метаморфоз в цивилизационном контексте России, необходимы какие-то кардинально иные методологемы самого философско-культурологического подхода. Такие исследовательские платформы, которые отвечали бы инаковости культурной матрицы нашей страны, выпадающей как из лона Запада, так и из типичных характеристик Востока.
Сама тема «социокультурная динамика» в свете специфики жизненного пространства современной России, несущего мощный заряд исторического наследия, прежде всего и прочитывается как проблема выбора, сопряженного с колоссальными рисками, собственного пути идентификации в общем всемирном потоке существующих крупнейших цивилизационных ареалов. Основные вехи русской истории – влияние Византии и принятие греческой версии христианства, взаимодействие с Востоком в лице многочисленных кочевников (включая так называемое «монгольское нашествие»), становление единой Московской государственности, реформы Петра I и поворот России к Западу, затем раскол общества и гражданская война и опять выбор своего «особенного» уникального пути «построения коммунизма» и многое другое – как раз и представляют собой попытки обретения некой окончательной «модели» собственного исторического и духовного образа, некоего символа или знака, метаисторически закрепляющего место России в той реальности, которая в рамках философии фиксируется как высочайшее выражение временности бытия человека и культуры.
Сама по себе русская философия предельно социальна и культурно обусловлена. Социальна в том существенном значении, что само философское самосознание в России стало выражением поиска ключевой «идеи» целостной культурно-исторической идентичности. Ибо к чему же еще обращаться, как не к тому колоссальному мыслительному опыту, который был аккумулирован в недрах нашей собственной культуры, и главное ядро которого, его жизненный нерв и был связан с рефлексией принципиальной исторической и духовной неопределенности, нелинейности, многомерности российского цивилизационного опыта. В связи с этим логично и необходимо обратиться к богатому отечественному опыту осмысления исторической динамики общества и его ключевых институтов.
Степень научной разработанности проблемы.
В отечественной и западной социально-гуманитарной мысли творчество Гумилева не рассматривалось с целью выявления культурологического и социально-философского содержания и измерения основных идей ученого. Комплексные исследования социокультурной динамики российского общества, его основных тенденций, факторов и перспектив с точки зрения разработанной Гумилевым теории пассионарности отсутствуют. Как правило, изучение наследия ученого либо затрагивало отдельные фрагменты и в большей степени имеющие отношение к исторической науке, этнографии и этнологии, чем к собственно философии, либо же носило характер традиционной философско-методологической, историко-фактологической реконструкции самого учения, что также не раскрывает полностью его культурно-философский потенциал и актуальное практическое звучание в современном контексте символических, социально-политических, экономических, правовых и иных изменений.
Вместе с тем, на сегодняшний день накоплен определенный опыт исследования творчества Гумилева в контексте рефлексии цивилизационно-исторической проблематики в русской философской традиции. Характеризуя состояние научной разработанности поставленной нами проблемы можно выделить два условных блока литературы. К первому относятся литература, посвященная непосредственному исследованию творчества Гумилева в интересующем нам социально-историческом и культурном аспекте. Второй блок составляют труды отечественных и западных мыслителей, в которых предметом анализа выступают проблемы цивилизационной динамики общества, формирования социально-культурной реальности как сферы самоутверждения человека и духовности, особенности эволюции и модернизации отечественной традиции и т. д.
Обзор истории идей Гумилева, жизненного и творческого пути ученого, истории разработки концепции, научного и литературного наследия представлен публикациями и статьями Д.М. Балашова, Ю. К. Ефремова, А. Г. Каримуллина, А.И. Куркчи, М. И. Чемерисской.
В советской социальной мысли теория Гумилева подвергалась критике со стороны таких авторов как Ю.В. Бромлей, И.Р. Григулевич, О.А. Дроздов, Ю.К. Ефремов, Б. М. Кедров, В.И. Козлов, И. А. Крывелев, А.Г. Кузьмин, А.И. Першиц, В.В. Покшишевский, Б. А. Рыбаков, Б. Н. Семевский и др. Отметим, что значительная доля критики в адрес теории пассионарности и этногенеза опиралась на идеологические соображения и не желание как-то творчески перерабатывать устоявшиеся схемы исторического материализма в направлении рецепции и ассимиляции нового знания о природе этносов и социальности. К числу единомышленников Гумилева можно отнести его учеников – К. П. Иванова и В. Ю. Ермолаева, применивших теорию этногенеза к изучению локальных этнографических проблем, А.Д. Гомбожапова и Н.В. Трубникову, применявших в исторических исследованиях концепцию Гумилева, Ю.С. Самохина, который взял его идеи за основу краеведения. П.С. Ширинкин попытался развить географические аспекты теории Гумилева, К.В. Маклаков – биологические, Р.Х. Бариев на основе работ Гумилева разработал оригинальную концепцию этноноосферы. За последние десятилетия было защищено несколько кандидатских диссертаций Л. П. Ахраменко, М. А. Игошевой, Е. Н. Ищенко, М. А. Киркина, Н. Г. Лагойды, в которых предпринимается попытка целостного философского анализа учения Гумилева с акцентировкой или самой методологии работ ученого, или культурологического статуса его теории, или историко-философского или философско-исторического.
Анализ методологии Гумилева и отдельных аспектов концепции этногенеза представлен в работах П.Л. Белкова, И.С. Дьяконова, Л. П. Клейна, Д.С. Лихачева, А.Н. Медведя, С.Н. Смирнова, А.К. Тюрина, А.Л. Янова и др.
Большое значение для диссертации имеют исследования русских и европейских философов, которые ставили проблемы цивилизационно-исторической обусловленности формирования социокультурной реальности как многомерного опыта, включающего институты, социальные группы, знаки и символы, их виды и функции и т. д., а также специфики социодинамики российского общества. К ним относятся Н.А. Бердяев, Н.А. Данилевский, И.А. Ильин, И.В. Кириевский, Вл. С. Соловьев, С.М. Соловьев, П.Я. Чаадаев, А.С. Хомяков, А. Дж. Тойнби, О. Шпенглер, К. Ясперс и мн. др.
Отдельно в этой связи следует указать представителей евразийства, к которым традиционно принято относить и Гумилева: Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин, П.Н. Савицкий, Т.П. Святополк-Мирский, Н.С. Трубецкой и др.
Также большую роль в выработке концепции диссертации, в частности, в осмыслении постсовременного трансформационного опыта западного и российского общества в связи с утратой пассионарности и формированием массовой культуры и глобализирующегося социального пространства, стандартизированной коммуникативной среды, сыграли идеи таких мыслителей как Г. Лебон, Ф. Ницше, Х. Ортега-и-Гассет, Ж.-П. Сартр, а также постмодернистской философии (Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, М. Фуко и др.).
Важными для диссертационного исследования стали работы отечественных современных авторов, исследующих становление и развитие цивилизационного подхода в культурологическом и социально-философском аспекте, влияние и значение идей евразийства на формирование национального самосознания в постреформенной России, а также общие проблемы современного этапа социально-исторического развития и культуры. К их числу относятся С.Н. Артановский, Р.Р. Вахитов, В.Е. Давидович, Г.В. Драч, А.И. Дугин, А.Н. Ерыгин, Е.В. Золотухина-Аболина, С.Я. Подопригора, Е.Я. Режабек и др.
Отметим также кандидатские диссертации Н.Г. Лагойды «Социально-философские аспекты концепции этногенеза Л.Н. Гумилева» (Улан-Удэ, 1998), и Киркина М.А. «Философско-историческое содержание теории этногенеза Л.Н. Гумилева» (Москва, 2011), в которых, однако, основной акцент делается на решении Гумилевым проблемы отношения общества и природы и формирования самого этноса как феномена культуры вне зависимости от историко-цивилизационной специфики формирования самой социокультурной реальности российского общества. А также исследование М. А. Игошевой «Культурологический статус концепции этногенеза Л.Н. Гумилева» (Ростов-на-Дону, 1998), в которой также проблема кризисного состояния современной российского социума и культуры не рассматривается с позиций концепции пассионарности.
Объектом исследования выступает социокультурная динамика российского общества, трансформационные процессы, охватившие на рубеже тысячелетий российское культурное пространство, его основные институты и формообразования, системы закономерностей, связей и отношений культурного пространства, в том числе кризисные изменения духовной составляющей.
Предмет исследования – специфика социокультурной динамики российского общества, раскрываемая на основе концепции пассионарности Гумилева.
Цель диссертационного исследования заключается во всестороннем анализе и раскрытии специфики социальной и культурной динамики российского общества в современном контексте изменения уровня пассионарности с позиций концепции Гумилева. Для достижения данной цели необходимо решить следующие конкретные задачи:
– реконструировать основные понятия концепции пассионарности Гумилева и показать их социальное и философско-культурологическое значение и смысл;
– обозначить линии преемственности и сходства социально-исторической и цивилизационной рефлексии Гумилева сложившейся в русской философии традиции осмысления социальной эволюции и философско-историческим и культурологическим концепциям в рамках западной мысли новейшего времени;
– выявить факторы и формы снижения пассионарности в современной западной культуре в их влиянии на российское общество, охарактеризовать современные модернизационные либеральные практики в российском обществе как проявление изменения уровня пассионарности в культуре;
– установить содержание и значение пассионарности в качестве определяющего фактора социальной и культурной структурации, а также зависимость между уровнем пассионарности и качеством структурно-функциональной дифференциации общества как условие продуктивности культурных изменений.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
Концептуальная стратегия данного диссертационного исследования опирается, прежде всего, на понимание фундаментальных коренных оснований философского и культурологического исследования общества не просто как формально выделенного сектора современного гуманитарного знания, но как определенной формы выражения существования самого философского дискурса по отношению к обществу и его историческому развитию.
Теоретическое наследие Гумилева рассматривается как характерное проявление русской философской мысли (пусть и в более позднем варианте). Это обстоятельство позволяет судить о концепции пассионарности не просто как некоем продукте научного познания историко-культурной реальности (как чаще всего и трактуют идеи Гумилева), а как внутренне обусловленном феномене цивилизационного самосознания русского мира в большом контексте всемирной истории. Концепция пассионарности интересна именно в таком ключе, эксплицирующем ранее не затрагивавшиеся в культурологии и социальной философии моменты сопряжения исследовательской стратегии самой социальности и поиска знаково-символических образов идентификации и отождествления определенной традиции или линии социальной эволюции.
Важным опорным моментов диссертации является представление об этносе как специфическом социальном и культурном феномене, и раскрытие данного понятия именно как философско-культурологической категории. Обусловленность этнического развития различными естественными факторами не должна, однако, закрывать открываемое таким образом совершенно новое поле для философского исследования именно социальной и культурной реальности в ее эмерджентных свойствах (не сводимых к каким либо отдельным механически суммируемым компонентам). Иными словами, с точки зрения процессов этнической истории и пассионарности открывается новое измерение социальной динамики, обладающее признаками универсальности, всеобщности и достаточной смысловой емкости для раскрытия глубинных механизмов эволюции общества и его отдельных составляющих.
Огромное значение для диссертации в качестве методологического основания и понимания глубинных онтологических оснований социокультурной реальности имеет диалектика. Категории диалектического анализа и синтеза позволяют лучше понять связь между процессами социального формообразования и структурирования общества и динамикой его духовно-энергетической составляющей. Проявляющейся как на индивидуальном уровне в выборе тех или иных ценностно-смысловых установок и целей деятельности, так и на коллективном уровне в плане аккумуляции конструктивного потенциала господствующего мировоззрения или идеологии. Специально подчеркнем, что благодаря гегелевской диалектике можно лучше понять каналы и формы влияния универсальных факторов культурно-исторического процесса и конкретных единичных событий, фактов, скачков.
Кроме того, при анализе отличительных особенностей современного этапа социокультурной динамики общества (как российского, так и западного, как актора значительного и сильного влияния на Россию) диссертант также опирался на труды западных мыслителей – представителей экзистенциализма и постструктурализма. В них наиболее ярко отражены новейшие тенденции изменений уровня пассионарности общества в сторону ее снижения и как следствие роста деструктивных и тормозящих компонентов трансформационных процессов в культуре.
Научная новизна исследования обусловлена следующими результатами:
– установлено культурологическое и социально-философское измерение концепции пассионарности Гумилева и область ее применения в анализе социокультурной динамики российского общества, концепты «пассионарность», «этногенез» и комплекс смежных понятий охарактеризованы с точки зрения линии преемственности традиции цивилизационного самосознания в русской и западной культуре;
– выявлены основные параметры изменения пассионарности в западном обществе модерна, их отражение в духовной рефлексии и влияние на современное российское общество, установлено конструктивное значение пассионарности для социальной структурации общества, аккумуляции социального и культурного капитала и обретения собственной идентичности различными социальными субъектами;
– современная либеральная идеология охарактеризована как контрпассионарный фактор, разрушающий традиционный потенциал продуктивной социокультурной динамики российского общества;
– обосновано положение о том, что реанимация потенциала социального развития российской культуры и общества возможна на пути пассионарного слома антисистемных общественных образований, восстановления идеократического типа социального целеполагания.
Положения, выносимые на защиту:
1. Концепт «пассионарность», а также смежные «этногенез», «антисистема», «суперэтнос» и др. раскрывают механизмы и факторы структурирования и формообразования социокультурной реальности как специфического способа коллективного человеческого существования. Они интегрируют в себе диахронные (протекающие во времени) процессы – циклы и фазы этногенеза определяют векторы и каналы социальной эволюции, а также синхронные – социальная комплиментарность внутри этносов как метод обретения социокультурной идентичности и наличие антисистем в качестве факторов радикальных метаморфоз социума и модернистского слома традиционных форм социальной преемственности и трансляции культурно (знаково, символически) кодируемого опыта. Данные категории являются основополагающими для философско-культурологического выявления и определения специфических отличий динамики российского социума как противоречивого полицентристского образования. Вместе с тем, они составляют органическую часть традиции философского самосознания русской культуры.
2. Модернистские и постмодернистские изменения в западном обществе в ХХ веке, формирование массовой культуры и массового стереотипизированного сознания, замещение практик социального обмена и политического участия имитационными формами, утрата трансцендентного уровня легитимации социальной регуляции и ценностно-смысловых перспектив традиционного типа выступают ярким свидетельством резкого снижения уровня пассионарности. Крупнейшие направления постметафизической философии – экзистенциализм и постструктурализм – выступают попыткой обоснования социального бытия как предельно атомизированного и деструктурированного, что отражает общее состояние контрпассионарной рефлексивности в культуре. Отношение между современным российским обществом и западным мироустройством на социокультурном уровне должно быть оценено в плоскости равнозначной для обеих сторон тенденции к утрате глубинной фундаментальной структуры и символики оснований идентичности и самосохранения. Контрпассионарные тенденции в современной культуре прямо пропорционально связаны также с ее десублимацией.
3. Пассионарность является важнейшим фактором социальной структурации, аккумуляции социального и культурного капитала в обществе и укрепления ключевых институтов, отвечающих за регенерацию общественных систем, норм, принципов коллективной деятельности и саморегулирования. Действие данного фактора проявляется в обществе через развитие и закрепление гетерогенности как качества культурной среды (коммуникативной, хозяйственной, аксиологической, институциональной и т. д.). Никак не дифференцированная в себе социальная масса не оставляет шансов закрепления прорывающимся стихийным или случайным всплескам антропологической энергии. Закрепление возможно только через полагание некоторой границы, сегментирующей жизненный поток. Различие в этом «качестве» способствует продуцированию новых смыслов и целей деятельности, исходящих от пассионарных акторов, а также выстраиванию собственной стратегии индивидуальной идентификации и накоплению социального и культурного капитала. Чем выше уровень пассионарности в обществе, тем сильнее его иммунитет и тем устойчивее существующие структуры самого культурного телоса, тем жизнеспособнее его формы.
4. Социальный и культурный порядок в современном российском обществе фактически является антисистемой, приводит к неуклонному сокращению живого энергетически открытого начала русской культуры и основ социального «умостроя» в господствующих практиках и способах институционализации. Крайне низкий уровень социального и символически закрепляемого доверия и разрушение критериев и свойств групповой идентичности, усиление сил символического и духовного «выравнивания» в современной России говорят об инерционной фазе российского суперэтноса. Преодоление негативных последствий снижения уровня пассионарности в современном российском обществе возможно на пути изменения структуры социума и культурной коммуникации, так чтобы она могла оптимально функционировать в условиях социальной инерции и крайне низкого уровня пассионарности. Эти изменения должны включать в себя, прежде всего реанимирование социальных и культурных институтов или создание принципиально новых, которые, реорганизуя социокультурное пространство, будут повышать степень плотности общественного взаимодействия. В результате при низкой пассионарности, тем не менее будет расти и укрепляться резистентность социума (выживаемость). К числу важнейших институтов относятся церковь и наука, способствующие возрастанию символического капитала и реализации идеократической стратегии развития, наиболее продуктивной в контексте цивилизационного своеобразия России.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его основные положения и выводы дают новую концептуальную почву для философско-культурологического изучения как цивилизационно-исторических перспектив России, так и этнической истории как важнейшей составляющей социальной реальности. Кроме того, несомненным эвристическим потенциалом обладает опыт осмысления творческого, в частности, культурологического и социально-философского, наследия Гумилева. Это очень важно в контексте обращения к русскому духовному опыту рефлексии исторической трансформации страны в постсовременных условиях: русская философия еще не до конца осознана нами в качестве источника теоретического диагностирования, а также прогнозирования перспектив эволюционных процессов российского общества и культуры.
Полученные в диссертации выводы углубляют и принципиально расширяют современные научные представления о роли концепции пассионарности Гумилева в пространстве социально-гуманитарного познания. Они могут быть использованы в учебной и научно-методической работе в курсах и спецкурсах по теории и истории культуры, социальной философии, русской философии, социальной и культурной антропологии, философии политики и права и т. д.
Апробация результатов исследования.
Выводы диссертации, ее отдельные аспекты и идеи докладывались автором на 7 конференциях и семинарах; в том числе: международных: «Человек и общество: на рубеже тысячелетий» (Москва-Воронеж–2013), «Строительство-2013» (Ростов-на-Дону–2013); областных: «Единство образовательного и культурно-воспитательного пространства в системе высшей школы области как основа модернизации образования» (Ростов-на-Дону–2004); межвузовских: «Интеграция образовательных систем – путь повышения качества образования» (Ростов-на-Дону–2004), «Актуальные проблемы российской рекламы: теория и практика» (Ростов-на-Дону–2012) и других научно-практических конференциях. Материалы диссертации использовались при чтении лекций в Ростовском государственном строительном университете, в соответствующих курсах по теории и истории культуры, социальной философии и антропологии, философии истории и культуры. Работа может представлять интерес не только для академической аудитории, но и для всех, кто интересуется проблемами и перспективами развития современной российской цивилизации и ее исторической судьбой.
Структура диссертации.
Диссертационная работа структурирована по основанию логики решения поставленных задач. Она состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения, библиографического списка, включающего 215 наименований на русском и английском языках, объемом 158 страниц.
