Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Синергетический подход к проблеме целостности культуры
1. Философская категория «самодвижение» и ее связь с проблемой целого 16
2. Синергетическая модель самодвижения культуры 32
ГЛАВА 2. Антропоцентричность - необходимое условие сотворения проектов целостности культурных пространств.
1. Мыслеобраз как условие смыслосозидания возможной целостности 47
2. Формирование ситуаций разнообразных встреч человека с потенциалом культуры 53
3. Условия самодвижения культуры 73
ГЛАВА 3. Проектирование культурного пространства: теория и практика
1. Основные принципы выстраивания целостно-динамического пространства культуры 98
2. Возможности бинарной оппозиции «традиционное-новое» в проектировании культурного пространства России и Татарстана... 100
3. Некоторые направления культурной политики в условиях динамичной и нелинейной культуры 106
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 155
Список использованной литературы 159
- Философская категория «самодвижение» и ее связь с проблемой целого
- Мыслеобраз как условие смыслосозидания возможной целостности
- Основные принципы выстраивания целостно-динамического пространства культуры
Введение к работе
Культура всегда существует в сложном взаимодействии двух составляющих: устойчивых, стабильных, структурно оформленных связей и динамичных, изменчивых процессов. Первые определяют морфологию культуры и традиционно соотносились с представлением о ее единстве, целостности (целом). Вторые характеризуют возможности трансформации культуры, ее чреватый хаосом «фон». Поэтому с таким фоном в научном
%> сознании обычно связаны явления деструкции культуры, даже возможности
ее разрушения. Так обстояло дело со всеми культурами традиционного типа. В XX веке положение кардинальным образом изменилось: в культурах различных государств, в мировой культуре в целом чрезвычайно усилились дестабилизирующие начала: рождались и ниспровергались различные ценностные парадигмы, культуру потрясали политические распри и идеологические войны, были поколеблены вековые устои быта, исчезли многие ритуалы, сместились нравственные, религиозные, эстетические представления... На смену этнонациональному разделению культур приходит глобальная культура, чему способствовали несколько научно-технических революций.
/ф Благодаря всем этим изменениям в культуре вышли на первый план
изменчивые, хаосоподобные процессы. Морфологические образования культуры в этом «бродящем сусле» предстают лишь как возможности относительного структурирования такого «громокипящего кубка».
Россия, ее культура столкнулась с этим явлением после событий 80-х гг. XX века. Ее жестко регламентированная, насквозь идеологизированная культура очень быстро дала трещины, и Россия стала переживать бурные процессы деструкции культуры. Это была настоящая революция, смешавшая все, что веками укладывалось на соответствующие «полки» с «табличками» ценностей.
Для Республики Татарстан эти процессы обернулись проблемой сосуществования нескольких этнонациональных культур, их языка, бытового уклада, разных традиций искусства, различий вероисповедания, отстаивания противоположных политических убеждений.
* Все эти процессы культурной жизни XX и начала XXI века обернулись
для научного сознания очень серьезной и острой в своей актуальности
проблемой: что обеспечивает целостность такой многоцентровой,
динамичной, разнонаправленной в своих изменениях культуре? Можно ли
направлять эти хаосоподобные процессы в желаемом русле, вырабатывая те
принципы и подходы, которые можно бы было назвать «культурной
4>
политикой»?
Все это ставит перед учеными, государственными деятелями ряд актуальных проблем. И это не только проблема выживания человека в такой слишком многомерной и изменчивой культурной среде, к которой весьма не просто адаптироваться. Одной из центральных философско-
культурологических проблем становится проблема целостности такой
«хаосоподобной культуры», ее нередко конфликтующих начал и
«неоднородных пространств». От научного решения этой проблемы во
многом зависит решение не менее насущного вопроса: можно ли направлять
в желаемом русле такие хаосоподобные процессы культуры, возможна ли
выработка принципов управления современной культурой, каковы стратегии
и тактики, технологии подобной «культурной политики», каковы
принципиально новые характеристики подобной «политики».
Актуальность диссертационного исследования обусловлена поставленными вопросами. Особую остроту им придает возможность применения полученных результатов в масштабах Республики Татарстан.
Постановка проблемы
Для решения проблемы целостности культуры на современном этапе необходимо привлечь ряд философских постулатов. Основным в этом случае
должно стать представление о целом и его частях. Существует четыре основных представления о целом:
как механической сумме частей (их сложения);
как интеграции частей, когда у целого возникают свойства, которых нет ни у одной из частей, и эти свойства не возникают в результате «сложения»;
системное представление о целом как иерархии связей (структур) между элементами;
целое, возникающее как множество «проектов» в результате случайного структурирования хаотических связей в очень сложной нелинейной системе.
Три первых из перечисленных представлений о целом опираются на структурно-морфологические представления и могут лишь весьма ограниченно применяться к изучению современных состояний культуры.
Последнее из определений принадлежит И.Пригожину, изучавшему так называемые «диссипативные структуры», изменение которых соответствует одному из законов термодинамики. Его идеи хаоса, порождающего «образы порядка», нашли в дальнейшем широкое общенаучное применение, в том числе и в гуманитарных областях (книга самого И.Пригожина в соавторстве с И.Стенгерс «Порядок из хаоса») [150]. Непосредственным применением этих идей в области культурологии стала работа Ю.М.Лотмана «Культура и взрыв» [118].
Такой взгляд на культуру - в свете синергетических концепций И.Пригожина и его последователей - позволил сместить акцент в исследовании культуры с ее морфо-структурных особенностей на процессуально-динамические. Он потребовал выявления закономерностей самоорганизации культурных пространств, спонтанного возникновения в культуре доминант, чреватых возможностями относительного структурирования ее «нелинейных» образований.
Такой спонтанный процесс самоорганизации неизбежно соотносит проблему обретения культурой целостности с другой философской концепцией - теорией самодвижения, восходящей в своей основе к Гегелевскому «неравновесному тождеству» и к учению Спинозы о causa sui («причина в себе»). Соответственно этому учению встает вопрос об источниках самодвижения культуры.
В качестве одного из таких важнейших источников будут рассмотрены нереализующиеся возможности культурного развития, возникающие в результате усечения того спектра возможностей, что возникает в «узлах выбора» нелинейной системой своего дальнейшего изменения. Поэтому в качестве главного источника самодвижения культуры рассматривается диалектика реализующихся и потенциальных возможностей культурного обновления.
Объектом диссертационного исследования стало современное состояние культуры в России и Республике Татарстан, где усилились хаосоподобные процессы.
Предметом изучения стали условия и способы обретения такой нелинейной и динамичной культурой относительной и разновозможной целостности.
Цель исследования: описать процесс обретения современной культурой разновозможных динамических единств как спонтанное порождение «проектов целостности» и выработать некоторые стратегические направления, нацеленные на управление такой хаосоподобной культурой.
Соответственно целям были сформулированы задачи:
проанализировать взгляды философов и культурологов на целостность культуры;
выявить характерные особенности современной культуры и установить факторы, сообщающие ей относительное единство;
- на основе проведенного анализа предложить принципы управления
(стратегий и тактик) хаосоподобной культурой, придания ей разновозможной
целостности;
- наметить контуры культурной политики Республики Татарстан,
опираясь на сформулированные принципы управления культурой.
Изученность проблемы
Синергетическая в своей основе концепция культуры, ее динамика создана Ю.М.Лотманом в работе «Культура и взрыв» [118]. Рассматривая культуру как единство устойчивых и изменяющихся образований, он особое внимание уделяет «взрывным процессам», акцентируя не их разрушительное, а созидательное, благотворное влияние на самообновление культуры. Следуя основным посылам концепции И.Пригожина, Ю.М.Лотман описывает взрыв как спонтанное возникновение в культуре узлов бифуркаций, в которых система выбирает лишь одну из возможностей развития, отсекая все остальные («навсегда потерянные»). Его концепция аргументирована множеством примеров, подтверждающих предлагаемую точку зрения на процессы в культуре. Но за пределами внимания автора «Культуры и взрыва» остается проблема целостности культуры в ее связи со спонтанной самоорганизацией.
Идея целостности культуры нашла отражение в историко-философской концепции И.Гердера, который заострил внимание на том, что генетический и органический процесс воспитания человеческого рода и есть процесс освоения культуры [54].
Среди классиков философии культуры особое место принадлежит Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю, который осмыслил роль культуры в разрешении антропологических противоречий в субъективном и объективном, общественном и естественном, индивидуальном и универсальном, эмоциональном и рациональном; в развитии мышления к всеобщности, к абсолютному духу, к идеалу человеческого совершенства как высшей ценности культуры.
Различая в «Лекциях по эстетике» и в «Лекциях по философии» теоретическую и практическую культуру, Гегель, по сути, формулирует требование современной прикладной культурологии о постижении культуры посредством труда, согласовании своих деяний с законами природы, усвоении умений и навыков эстетической деятельности [52].
Во многом сама наука культурология формировалась как попытка ответить на вопрос о целостности культуры. Термин «культурология» впервые появился в 1915 году у известного немецкого физика, химика и философа В.Оствальда. Однако, в отличие от Э.Тайлора [178], который еще во второй половине XIX века выступил с идеей единой науки о культуре, В.Оствальд попытался с помощью этого понятия отделить явления, присущие только человеку, от процессов, характерных для естественной природной среды [145].
Идею Э.Тайлора, равно как ряд положений М.Вебера, А.Вебера, Г.Риккерта, Э.Кассирера, О.Шпенглера, А.Тойнби, В.Оствальда, М.М.Бахтина, П.А.Флоренского, С.Л.Франка, А.Ф.Лосева, Г.Г.Шпета и других специалистов в области истории философии, социологии, антропологии, филологии, семиотики, подводящих к раскрытию общих закономерностей культурно-исторического процесса, в 1939 году в значительной мере развил Л.Уайт, который в понятии «культурология» увидел термин, обозначающий научное знание о культуре в ее единстве и многообразии. Несомненное достоинство представлений Л.Уайта о культурологии в том, что он не идентифицирует ее лишь с высокой культурой как совокупностью достижений в области науки, просвещения и искусства, а видит ее всепроникающий характер, охватывающий сферы труда, познания, общения, быта и досуга [193].
По П.А.Флоренскому, «в основу понимания культуры кладется исторически активная творческая деятельность человека и, следовательно, развитие самого человека в качестве субъекта деятельности. Развитие культуры при таком подходе совпадает с развитием личности... в любой
области общественной деятельности» [201]. В этом определении - ключ к пониманию органичной взаимосвязи прикладной культурологии как одного из направлений культурологии и как науки о механизмах вовлечения человека в мир культуры и социально-культурное творчество с психологией и педагогикой как науками о личности и ее развитии. Три области человекознания - психология, педагогика и прикладная культурология -выступают как различные направления единого процесса научного осмысления связи «человек и культура».
Существенные аспекты развития социально-культурной активности обоснованы в философском и культурологическом наследии Х.Ортеги-и-Гасета, который подчеркивал, что культура как целое существует не как изначальная данность, а лишь потому, что определенное число людей на планете верит примерно в одно и то же и сомневается также в одном и том же. Верование составляет невидимую изнутри почву культуры, и когда эта почва уходит, перед человеком встает дилемма: либо смириться и перестать жить законами культуры, либо превзойти себя, найти в себе дополнительные резервы и разрешить противоречие средствами своей активности [143].
К.Ясперс [218] рассматривает культуру как непрерывное историческое движение, основанное на последовательном приращении нравственно-эстетических, религиозных, философских ценностей и базирующееся на научно-технических достижениях. Однако будущее находится в прямой зависимости от ответственности человека за направленность использования современных технических возможностей. Забвение экзистенциальной коммуникации, потеря своих историко-культурных корней, по К.Ясперсу, приводит к потере человеком своего лица.
Но есть и иные точки зрения на возможность обретения культурой целостности. Например, благодаря символике. «Символы культуры, - пишет Ю.М.Лотман, - редко возникают в ее синхронном срезе. Как правило, они приходят из глубины веков и, видоизменяя свое значение (не теряя при этом памяти и о своих предшествующих смыслах), передаются будущим
состояниям культуры. Следовательно, культура исторична по своей природе. Само ее настоящее всегда существует в отношении к прошлому (реальному или сконструированному в порядке некоей мифологии) и к прогнозам будущего» [119].
Юрий Михайлович подчеркивает, что культура всегда подразумевает сохранение предшествующего опыта. Одно из важнейших определений культуры характеризует ее как негенетическую память коллектива. Поэтому она всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни человека, общества и человечества.
В XX веке в рамках исторической культурологии и культурантропологии широкое развитие получили вопросы диалога и взаимовлияния различных культур, проблемы аккультурации.
Британская школа социальной антропологии в лице Б.Малиновского, развивая традиции мифологической школы Д.Фрезера и Э.Тайлора, обосновала методологию процесса аккультурации, раскрыла принципы осуществления взаимовлияния культур, выявила специфику социально-культурного взаимодействия разных цивилизаций.
По пути практического раскрытия механизмов аккультурации пошла американская антропологическая школа. Ее виднейший представитель Дж.Гершкович показал, как в процессе прямого и длительного контакта одной группы людей с другой изменяются культурные парадигмы обеих групп, как влияют на этот процесс религиозно-миссионерские службы, торговля, культурный обмен.
Аккультурация как средство сближения цивилизаций и взаимного обмена между народами духовными ценностями, безусловно, важная сторона культурологии, но не менее важен другой процесс — вовлечение человека в мир определенной, конкретной цивилизации, усвоения ценностей той культуры, которую представляют твои современники по региону, стране, части света.
В многочисленных изданиях 90-х годов XX века, отражающих проблемы культурологии, одни сводят ее к общей философии культуры, другие - к прикладной дисциплине, раскрывающей методику культурной адаптации к социальной среде, третьи видят в ней форму интеграции искусствоведения, теории культуры, истории культуры, социологии культуры, экономики культуры, семиотики культуры и других самостоятельных наук, раскрывающих различные аспекты культуры.
Несомненный интерес в этом плане представляет позиция И.Л.Набока [135], который подчеркивает метанаучный характер культурологии, означающий сочетание обобщающего системного, философского осмысления целостности культуры и ее процессов с анализом конкретных фактов функционирования культуры в различных сферах духовной жизни.
Во введении к «Философии культуры» М.С.Каган [81] подчеркивает, что «этнограф и социолог, психолог и технолог, искусствовед и педагог смотрят на культуру разными глазами и видят в ней разное». Можно рассматривать разные аспекты культуры, видеть ее различные компоненты, но любое явление, любой процесс, любая область жизнедеятельности только тогда могут стать объектом и предметом науки, если все, кто хочет их исследовать, смогут исходить из единых позиций, единых понятий, единых категорий. Появление культурологии как единой науки о культуре, во всем ее единстве и многообразии, по сути, снимает сложившееся противоречие, позволяет поднять осмысление культуры от ее интуитивного, субъективно-рефлекторного восприятия до уровня системного анализа, опирающегося на сложившуюся к началу третьего тысячелетия методологию познания процессов и результатов культуротворческой деятельности человека.
Двумя составляющими любой культуры являются устойчивые, стабильные и динамичные, изменчивые процессы. Первые связаны с традицией, нормами, принятыми ценностями и канонами и восходят к прошлому. Вторые — реакция на изменения социальной сферы, поиски возможностей будущего развития культуры. Современное состояние
отечественной культуры отмечается значительным усилением динамичных, изменчивых процессов культуры. Связано это не только с крушением тоталитарного режима, с развитием информационных технологий, с изменением социального уклада, с явлением глобализации. Причин множество, и все это привело к кризису ценностей, поколебав тем самым устойчивую, стабильную составляющую культуры. Ученые единодушны в мнении, что современная культура характеризуется чрезвычайным усилением в ней хаотического начала, для которого свойственны неоднородность пространств культурного бытия, их взаимодополняющее существование. Возрастание оппозиционности, конфликтности в культуре стимулирует ее динамичность, изменчивость, стихийность изменений, их непредсказуемую спонтанность.
Методологическим основанием диссертационного исследования стала теория самодвижения, ориентирующая на выявление внутренних источников развития любого явления и на его вероятностные изменения. В свою очередь, теория самодвижения опирается на законы диалектики, особенно на закон единства и борьбы противоположностей, одним из проявлений которого явилась идея Гегеля о «неравновесном тождестве».
Описание внутренних процессов развития культуры опирается на идею вероятностных изменений. Общенаучным преломлением этой философской категории стала теория хаоса, способного к спонтанной самоорганизации.
Теоретической базой работы стали синергетические идеи И.Пригожина и их приложение к культурологии в исследованиях Ю.М.Лотмана. Были также использованы труды культурологов и философов по проблеме целостности культуры (О.Шпенглера, А.Швейцера, Э.Тайлора, П.А.Флоренского, П.Сорокина, Х.Ортеги-и-Гасета и др.)
Выявленное в процессе исследования возрастание роли антропоцентрической константы современной культуры заставило обратиться к философским и психологическим исследованиям личности (Б.К.Малиновский, А.Родклифф-Браун, Ю.М.Лотман, Ю.К.Бабанский,
Л.С.Выготский, Л.В.Занков, А.И.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн, Б.П.Теплов и
ДР-)-
Использование указанных теоретико-методологических подходов позволило сформулировать концепцию исследования. Ее суть в том, что усиление хаотических, нелинейно-динамических процессов в современной культуре приводит к ослаблению структурно-морфологических принципов единства и к возрастанию роли спонтанно порождаемых «образов порядка». Такого рода «мерцающие образы целостности» по своей природе ближе всего к художественным единствам, описанным Ж.-П.Сартром (Этюд о Бодлере) [161]. Появление подобных образов целостности в современной культуре не только спонтанно, но и относительно направляется. Все «векторы» порождаемых образов единства сфокусированы вокруг человека, его личности. Такая антропоцентричность современной культуры порождена не столько ее гуманитарной ориентированностью, сколько тем, что человек, благодаря удивительной многогранности своей личности, способен выступать многоликим аттрактором неоднородных пространств культуры, «притягивая» к себе ее разновозможные слои. Поэтому принципы управления культурой должны строиться на развитии образования и духовного совершенствования отдельной личности, а также на основе моделирования условий, формирующих личность, приобщенную к культуре («матрицы» семейных отношений, быта, традиций этнической культуры и т.п.). Положения этой концепции выносятся на защиту.
Новизна полученных результатов:
впервые целостность культуры рассмотрена в аспекте самодвижения и самоорганизации;
сформулирована концепция, в основе которой лежит представление о целостности культуры как спонтанно возникающих «проектах целостности», близких по своей природе к художественным образованиям;
развита теория мыслеобраза: он рассмотрен в качестве предпосылки к возникновению «проекта целостности», поскольку содержит потенциал нереализованных возможностей самодвижения;
дано новое объяснение антропоцентричности современной культуры: только многогранная и творческая личность способна быть специфическим аттрактором, созидающим бесчисленные «проекты» разновозможных единств в культуре;
предложены новые принципы управления культурой, опирающиеся на ее понимание как саморазвивающегося процесса: а) сознательное использование или создание бинарных оппозиций как источника самодвижения; б) организация событий-встреч человека с мыслеобразами культуры; в) накопление-сохранение таких мыслеобразов в разнородных пространствах культуры;
сформулированы основные направления культурной политики Республики Татарстан, опирающиеся на идею самодвижения культуры и формирование условий для спонтанного «проектирования» ее целостности.
Практическая ценность полученных результатов
На основании сформулированных принципов управления нелинейной и динамичной культурой намечены основные контуры культурной политики Республики Татарстан, выделены приоритетные направления деятельности основных подведомственных структур Министерства культуры Республики Татарстан.
Апробирование результатов исследования
Результаты работы доложены на:
Международной научной конференции "Культурный туризм для мира и развития" (Москва, 2000 г.), проходившей под эгидой ЮНЕСКО;
Международной научно-практической конференции «Единое
культурное пространство как условие развития современных социально-культурных отношений» (г.Уфа, Республика Башкортостан, сентябрь 2003 года) под эгидой ТЮРКСОЙ;
Межрегиональной научно-практической конференции «Перспективы развития современного общества» (Казань, декабрь 2003 года в АН Республики Татарстан);
Научно-практической конференции «Социокультурные аспекты развития системы дополнительного профессионального образования», проходившей в Институте дополнительного профессионального образования работников социокультурной сферы 11-12 февраля 2004 г. (Казань);
Международной научной конференции «Глобализация: путь в резервации или к благам прогресса?» (г.Астана, Казахстан, июль 2004 года), проходившей под эгидой ТЮРКСОИ;
Межрегиональной научно-практической конференции
«Социокультурная адаптация молодежи: библиотеки как центры информации, образования, культуры и духовного просвещения» (Казань, 29-30 октября 2004 г.);
Межрегиональном семинаре по применению Конвенции об охране нематериального культурного наследия, проходившем под эгидой ЮНЕСКО (Казань, 15-17 декабря 2004 г.);
Научно-практической конференции «Роль и место дополнительного
профессионального образования в совершенствовании профессионального
уровня специалистов социокультурной сферы» (Казань, Институт
дополнительного профессионального образования работников
социокультурной сферы, 28 января 2005 г.).
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя параграфы, а также заключения и списка использованной литературы.
Философская категория «самодвижение» и ее связь с проблемой целого
Человечество на протяжении веков сформировало несколько представлений о целостности, каждое из которых во многом предопределило типы культур.
Наиболее раннее из подобных представлений - представление о целом как сумме частей. Оно довольно отчетливо прослеживается в египетской, вавилонской культурах, обнаруживая себя, к примеру, в политике завоевания все новых территорий. Их присоединение рассматривалось как усиление могущества державы. Вместе с территориями могли «присоединяться» и боги чужих народов к уже существующим пантеонам. Такой тип целостности обнаруживал себя и в прикладном искусстве, когда одно пространство (вазы, стены, колонны) могло заполняться совершенно разными орнаментальными узорами, несколькими сюжетами. Архитектурные сооружения часто выглядели как случайное соседство нескольких помещений. По такому принципу «сложения» строились города и великие империи (завоевания Александра Великого, империя Ксеркса, Вавилонское царство, Египет, «сложенный» из Верхнего и Нижнего...).
Подлинно революционный переворот в строе культуры произошел в Древней Греции/Источником такого переворота во многом можно считать изменившееся представление о целостности. Суть такого нового представления в том, что сумма частей не равна целому. Целое обладает интегративными свойствами, если выражаться современной научной терминологией. И одним из проявлений такой интеграции частей становится появление у целого свойств (функций), которых нет по отдельности ни у одной из частей.
Такое представление во многом осмысливалось греками как «соразмерность», «пропорциональность», «гармония» и нередко носило антропоморфный характер. По такому принципу создавались каноны скульптуры и архитектуры. Повинуясь чутью и вдохновению, гениальный скульптор ваял статую, в которой воплощал свое представление о гармонии человеческого тела, гармонии его пропорций, гармонии чувства и интеллекта модели. А затем последователи и ученики проверяли сотворенную гармонию «алгеброй» измерения частей статуи, фиксируя соотношение кистей рук и головы с длиной корпуса и т.п. Так формировался канон, который всякий раз при создании статуи являл новое сотворение гармонии человеческого тела. Примерно по тому же принципу соответствия телесным пропорциям, особенностям зрительного восприятия созидались храмы. Интегрирующий принцип мышления обнаружил себя в политическом устройстве, в свете которого Греция мыслилась как органическое единство городов-полисов.
Влияние античного принципа целостности оказалось очень длительным в исторической перспективе. Оно через эпоху Возрождения перешло в классицизм западно-европейских стран и во многом сформировало мышление Византии, а через нее - России. Только в XX веке формируется научная модификация античного в своем генезисе принципа целостности: системное представление. Оно во многом было стимулировано интеграционными процессами в науке и стало одной из фундаментальных общенаучных категорий.
В основе системного принципа лежит та же идея интеграции частей, получивших терминологическое определение «элементов». Но во многом получило уточнение само явление интеграции. Для его осмысления были введены понятия структуры (как связей между элементами) и функций (как выражение интегративных свойств системы). Очень важным в теории систем стал постулат об относительности системы: она могла выступать как «подсистема» или элемент более сложной системы, а сама, в свою очередь, могла дробиться до «первоэлементов». Так возникла идея гибких иерархических связей внутри систем и между ними. Эта идея обусловила представление в культуре о связи всего со всем (движение крыльев бабочки в бассейне Амазонки может привести к землетрясению в Японии, например). Это представление лежит в основе геополитики большинства государств. Оно во многом повлияло на феномен глобалистики. Системные связи между сложнейшими образованиями нашли выражение в учении об информационных потоках, породив информационный взрыв в деятельности средств массовой коммуникации, особенно телевидения, а также в развитии Интернета.
Новым и весьма радикальным в своей сути витком развития системных представлений о целостности стало синергетическое учение. Его возникновение связано с именем гениального ученого русского происхождения Ильи Пригожина. Изучая физические проблемы, связанные с парадоксами второго закона термодинамики, он пришел к поразительным выводам относительно изменения очень сложных, неоднородных по своей структуре (нелинейных) подсистем. В них преобладали хаотические, то есть случайно-вероятностные связи, способные генерировать в системе энтропийные явления. Но возрастание энтропии не продолжалось бесконечно. Спонтанно, непредсказуемо, по принципу случайности в хаосе связей возникала некая точка, которая начинала активно структурировать неустойчивые связи системы. Еще до появления такой точки, названной «аттрактор», в системе начинали преобладать причинно-следственные связи. А когда появлялся сам аттрактор, в системе намечались сразу несколько возможностей структурирования. Эта ситуация была названа «точкой бифуркации», поскольку обычно в ней обозначались две возможности дальнейшего существования системы. Выбор одной из возможностей также осуществлялся по принципу случайности. Причем на этот выбор отчасти начинала влиять и внешняя среда, потому что нелинейная система, обычно подчиняющаяся внутренним законам саморазвития, в точке бифуркации начинала обнаруживать относительное размыкание - взаимодействие с внешними факторами. Но как только выбор «вектора изменения» осуществлялся в точке бифуркации, структурноподобные образования в системе быстро исчезали, уступая место хаосоподобным связям.
Мыслеобраз как условие смыслосозидания возможной целостности
Мыслеобраз - понятие, введенное С.Булгаковым. Ученый подразумевал под этим явлением образную рефлексию протекания мыслительных процессов. Е.В.Синцов применил это понятие к художественному мышлению, связав его со спонтанно-эвристическими выходами сознания в сферу потенциальных смыслов [167].
Постоянно осуществляясь в процессе творения художественного произведения, такие выходы осмысляются в форме специфических образов -мыслительных «алгоритмов». В произведении такую роль может играть деталь, персонаж, пейзаж. Фиксируя такой мыслеобраз в образной системе (чаще всего случайный, странный, «нелепый»), автор обеспечивает его суггестию в сознание читателя, обеспечивая ему условия разновозможного перехода потенциальных и реализованных смыслов.
Понятие «мыслеобраз» может быть использовано и в культурологии. Под ним можно подразумевать тот или иной предмет, явление, что выступает в качестве своеобразного связующего звена между реализованным в культуре, ее контекстах смыслом и неосуществившимися возможностями смыслопорождения. Другими словами, мыслеобраз - это материальное явление культуры, окруженное, как аурой, смысловыми потенциями.
Мыслеобразы культуры, отягощенные «шлейфом» нереализованных возможностей развития, несут с собой специфический «дух потаенного»: недовоплощенного, недодуманного, недосказанного... Поэтому их окружает, как правило, более или менее отчетливый ореол тайны, загадки, странности. Этим они приковывают внимание либо общественного, либо индивидуального, либо научного, либо философского, религиозного или политического сознаний. Так возникает условие для существования мыслеобразов культуры в качестве специфических аттракторов, для которых характерно «притягивание» разнородных культурных слоев и пространств. Осуществляется такое притягивание, в первую очередь, через смыслопорождение.
Если опираться в определении смысла на идею М.Бахтина о том, что смысл возникает на границе взаимопереходов «вопрос - ответ», то мыслеобраз культуры можно рассматривать как целый сгусток вопрошающих потенций культурного бытия. Он «взывает» к человеку, его сознанию, «сигнализируя» о таком взывании ореолом странности, загадочности, «заброшенности» в привычный мир вещей и событий... Выхваченный сознанием из общего потока жизненных впечатлений, такой предмет побуждает мысль к выстраиванию «проектов ответа» на «вопросы» мыслеобраза - аттрактора. Суть такого «проектирования» — соотнести странную вещь, событие с миром привычных вещей и событий. Но именно так соотнести, что эта странная вещь или событие будут «порождающей доминантой» контекста: они явят свои «системообразующие» и смыслопорождающие возможности. Тем самым их нереализованный потенциал найдет частичный выход в акте смыслопорождения и сформирует разновозможную целостность того или иного пространства (контекста) культуры.
Как происходит этот процесс - одно из самых загадочных явлений культуры. Зафиксировать вхождение сознания в сферу потаенного, сопряженного с мыслеобразом, почти невозможно, настолько это интимно-личностные состояния, нередко протекающие в области подсознания и предсознания. Поэтому обратимся к художественному тексту, где «моделируется» данный процесс (рассматривая художественное произведение не в его эстетическом качестве, а как способ «человековедения», воссоздания его психологических состояний).
Такое «взывание потаенного» аттракторов культуры к смыслопорождению человека, к исканию «ответов» на вопрос, таящийся в «странном» предмете, событии, гениально описал А.П. Чехов в знаменитой повести «Степь». Появившись в 1888 г., эта повесть ознаменовала новый тип существования человека в культурных пространствах. Чехов тем самым предвосхитил XX век, создав художественно-философскую концепцию скитания «детского» сознания по «степи» - жизни.
Егорушка - главный герой чеховского шедевра - своеобразная художественная модель еще не «зашоренного» культурой сознания. Он только едет учиться в уездный город, в чем-то повторяя путь Ломоносова, отправившегося когда-то с рыбным обозом в столицу. Еще не огруженный ни знаниями, ни наставлениями, ни особым жизненным опытом, он воспринимает мир как поток случайно компонующихся событий, предметов, людей, природных образов. Отсюда - навязчивый мотив бессмысленного кружения, объединяющего круговорот случайностей - впечатлений Егорушки. Кружится тарантас дядюшки Егора и отца Христофора (в поисках богатого откупщика, к которому у дяди есть дело). Кружится птица над степью, кружится ветряк, мысли Егорушки, кружатся вокруг него лица, воспоминания. У этого кружения еще нет «стержня» - смысла, целей, стремлений, предуготованных культурой «векторов» и устремлений мысли...
Основные принципы выстраивания целостно-динамического пространства культуры
Взгляд на культуру как на саморазвивающийся процесс, имеющий множество имманентных источников самодвижения и спонтанно созидающий разновозможные проекты целого, позволяет сформулировать новую концепцию управления культурой. В ее основу следует положить создание условий для самопорождения культурой частично нереализующегося потенциала возможностей. В них - залог постоянных процессов самообновления культуры, поскольку нереализованные возможности все время ищут способы стать актуальным содержанием культуры и тем самым подталкивают ее «изнутри» к новым «поискам» проектов ее целостности. Таких «проектов», где будет обретен частичный «выброс» прежде нереализованных потенций. Другими словами, процесс самодвижения культуры может быть построен по принципу динамического разворачивания смыслов художественного произведения, в котором слой нереализованных потенций мыследвижения все время формирует «точки» спонтанных выходов таких возможностей к сознанию художника. Тем самым создается ситуация своеобразного «призывания» сознания к выбору из нового спектра возможностей...
Роль художника в таком нелинейно, дискретно развивающемся пространстве культуры отводится человеку, его личности. Отвечая на импульсы нереализованных возможностей, сопряженных с мыслеобразами культуры, человек, используя свои комбинаторно-игровые возможности, интегративные способности интуиции, способен творить все новые и новые проекты целостности самых разных контекстов культуры. Он, подобно теургу, сам выстраивает вокруг себя, своей личности «микрокосм культуры».
И этот микрокосм постоянно движется, изменяется, обеспечивая тем самым антропоморфную доминанту современной хаосоподобной культуры. Доминанту чрезвычайно гибкую, динамичную, существующую как диалог-граница человеческого «я» и самых разнородных пространств культуры. Только выстраивание такой мембраноподобной доминанты обеспечивает постоянное «перетекание» творящих способностей человека в культуру, подпитывая ее нереализованный потенциал. В свою очередь, этот потенциал неустанно формирует для человека «встречи» с культурой, и тем самым буквально пропитывает его личность через бесчисленные «капилляры» случайных соитий сознания с «зовами» культурного Бытия...
Исходя из таких теоретико-методологических посылов, опирающихся на концепцию самодвижения и идеи синергетики, можно предложить следующие основные направления выстраивания целостно-динамического культурного пространства.
Фундаментальным ориентиром такого выстраивания становится обеспечение максимально благоприятных условий для диалога личности с мыслеобразами культуры. Диалог этот должен быть построен по принципу художественного творчества, основанного на спонтанном сотворении «проектов целого» (в понимании, близком Ж.-П.Сартру).
В свете этой основной цели управление культурой должно рассматриваться как обеспечение условий для таких разновозможных встреч каждого отдельного человека с множеством мыслеобразов культуры, «рассеянных» по самым разным ее пространствам.
Поэтому первое, что необходимо делать в этом направлении, -обеспечить условия для самовоспроизводства таких мыслеобразов культуры, чтобы они могли в максимально степени насыщать жизненные пространства, в которых существует человек. Поскольку предыдущее исследование показало, что мыслеобразы порождаются лишь в «полюсах» бинарных оппозиций, то для достижения поставленной цели необходим анализ таких оппозиций, выявление их способности удерживать уже существующие и порождать новые мыслеобразы культуры. Как перспектива возможна корректировка системы бинарных оппозиций и даже формирование желаемых.
Следующее, на что должно быть направлено внимание менеджмента культуры, - это мыслеобразы. Их можно не только осознанно размещать в пространствах культуры, окружающих человека, но и «просчитывать» возможность реализации скрытого в них потенциала мыследвижения.
Встраивание мыслеобразов в пространство-время культурного Бытия человека может привести к созданию принципов воспитания и формирования личности, обладающей сознательно сформированным культуротворческим потенциалом. Для этого необходимо создать условия для постоянных и разнообразных встреч личности с мыслеобразами культуры, выстроить разновозможные «маршруты» таких «путешествий» в культуру.
На этом пути плодотворным может оказаться предложенная в предыдущей главе культурологическая трактовка явлений хоминизации, социализации и инкультурации личности.
Таковы самые общие, генеральные направления культуросозидательной политики, вытекающие из философско-методологических и общенаучных посылов. Разработать каждое из них в деталях, сформулировав конкретные цели и задачи, будет возможно лишь в будущем. В двух последующих параграфах этой главы намечены лишь некоторые «векторы» реализации выработанных научных принципов выстраивания целостно-динамических пространств культуры.
