Содержание к диссертации
Введение
ЧАСТЬ I Генезис проблемы российской идентичности в интеллектуальной сфере российского самосознания XIX века 17
ЧАСТЬ II Интерпретации понятия «русская идея» в интеллектуальной истории российской культуры 32
Глава 1 Интерпретации «русской идеи» в трудах мыслителей досоветской России и русского зарубежья 33
Глава 2 Интерпретации «русской идеи» в трудах мыслителей советской и постсоветской России
Глава З Анализ архаичного, утопического, субъективистского и актуального в интерпретациях «русской идеи» 83
ЧАСТЬ III От «русской идеи» к «российской идее»: современный социокультурный и философский смысл проблемы 94
Глава 1 Классический подход 95
Глава 2 Неклассические подходы 99
2.1. Постмодернистский подход (в ключе понятий «ризома» и «номадология») 99
2.2. Синергетический подход (в ключе понятий «бифуркация» и «аттрактор») 102
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 105
БИБЛИОГРАФИЯ ПО
- Генезис проблемы российской идентичности в интеллектуальной сфере российского самосознания XIX века
- Интерпретации «русской идеи» в трудах мыслителей досоветской России и русского зарубежья
- Классический подход
Введение к работе
Русская идея есть «идея коммюнитарности
и братства людей и народов»
Н. А. Бердяев
Социокультурное своеобразие, или идентичность России, динамичные процессы взаимодействия, сопровождающиеся как противостоянием, так и взаимообогащением культур, - все это с необходимостью требует осмысления сущностных, инвариантных характеристик России как целостности. Русская идея (или в актуальной формулировке - российская идея, как основа бытия единства народов России) вновь волнует умы россиян. Это и понятно: Россия перманентно находится в состоянии поиска пути движения к лучшему, можно также сказать, что она постоянно проходит через точки бифуркации.
Споры о национальной идее (в настоящее время, конечно, не в этническом, а в социокультурном смысле) будут злободневными до тех пор, пока наше отечество не обретет (осознает) тот путь, который поддержит большинство его граждан и который объединит их.
«Русская идея», если говорить в терминах ее зарождения, и «российская идея», если иметь в виду ее актуальную значимость для многонациональной России, в общем виде — это путь движения страны, способ ее существования в настоящем и будущем, это ее конечная цель, а конечная цель - это и есть смысл жизни человека, народа, государства.
Русская идея как великая национальная идея (в данном контексте «национальная» - в западном смысле, т.е. государственная, социокультурная, но не генетическая, этническая), цель, мечта, идеал вызревает в недрах народа и зависит от родовых черт национального характера - менталитета, как сейчас говорят, специфики его исторического развития и религиозной веры.
Без общенародной и общегосударственной идеи, т.е. российской идеи, мы не будем обладать тем, благодаря чему объединенное русское войско Дмитрия Донского, благословленное Сергием Радонежским, выиграло Куликовскую битву; Минин и Пожарский вывели Россию из смутного времени; наш народ победил в отечественной войне 1812 г. и в Великой Отечественной войне.
Понятно, что речь идет об утверждении и сохранении духовности. Что же такое духовность? Слово расхожее и расплывчатое по смыслу и значению, если вдуматься в контексты его употребления. Примем определение В.Курашова: «Духовность - это стремление и приобщенность человека к высшим идеальным сущностям, представляющим нравственную, познавательную и эстетическую ценность; т.е. стремление и приобщенность к добру, истине и красоте».
Необходимо выявить в бытии России, т.е. в онтологической проблеме, такую ее сущность, такую идею, которая дала бы свет в направлении достойного и адекватного пути.
Наше общество разочаровалось в утопиях Федорова с воскрешением всех умерших предков, в утопии Соловьева с движением общества к богочеловечеству, в коммунистических утопиях. Не такой оказа-
лась, к сожалению, человеческая природа, чтобы «сознательно» работать на общее благо без частной заинтересованности.
Конечно, современный западный человек - не пуританин XVIII столетия, т.е. не трудоголик Веберовского типа, считающий праздность за грех, но все же это наследие прочно вошло в образ его жизни.
В других странах индустриального Запада, где духовной основой оставалось католичество или пришедшее ему на смену лютеранство, пуританская прямолинейность смягчается. Земные наслаждения, в которых всегда можно покаяться (у католика) и ценность внутреннего миросозерцания, общения с Богом в своей душе (у лютеранина) умеряет предпринимательскую одержимость. Тем не менее, есть некая общая духовная инвариантами Запада, сформировавшаяся в эпохи Возрождения, Реформации и Просвещения. Ее можно выразить одним словом: антропоцентризм. Другой пример - Япония: без японского духа не было бы и японского экономического чуда.
В постсоветском пространстве интерес россиян к вопросу о национальной идее возродился. О ней много пишут и еще больше говорят. Изданы труды, посвященные осмыслению этой проблемы. Наиболее глубоко вопрос о русской идее был разработан в произведениях классической русской философии, от Вл. Соловьева до А. Лосева, живших в переломное для истории России время. Русская идея не отторгает идей других народов, а призывает их к сотрудничеству. Н.А. Бердяев писал, что русская идея есть «идея коммюнитарности и братства людей и народов». Каждая национальная идея имеет свои преимущества (например, прагматизм «американской мечты» и мессианизм - «демократизация во всем мире по образцу США»), особен-
ность российской идеи как феномена российской культуры - это именно постоянное ее воспроизведение как вопрошания о смысле жизни России и всего человечества, т.е. здесь проявляется ее эсхатологический характер.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования
Тема национальной идентичности в России более чем популярна в современной отечественной философской политологической литературе. Стремительные перемены в экономике, политической жизни, повседневной деятельности людей, радикальные изменения геополитического пространства предопределяют острый кризис идентичности. Распад коллективной памяти, утрата веры в будущее, разрушение традиционных общностей, связей, статусов заставляет россиян искать новые формы коллективности. В целом актуальность данного диссертационного исследования определяется следующими факторами:
Во-первых, в представленном нами социально-философском анализе «русской идеи» нашли свое отражение различные исторические интерпретации этого понятия, при сохранении некоего смыслового ядра - менталитета народа. Русская идея и русская идентичность проявляются в русской ментальносте, в особенностях переживаний, мыслей, оценок действительности. И хотя «русская ментальность» имеет архаические корни («память у народа долгая, он никогда не отводит взгляда от зеркала прошлого»), она сочетается с современными реалиями ментальное российского этноса.
Во-вторых, предпринятый философский анализ позволяет выделить уникальность России, ее инвариантные особенности. Обращение к русской философии истории в связи с историческим процессом ставит задачи выявления общих закономерностей, структурообразующих
«начал», характера отношений человека с историей, связи настоящего с прошлым и будущим. Обращение к проблематике исторического познания связано с философской рефлексией возможности исторического знания, в том числе знания «русской идеи», ее природы, специфики интерпретации, возможности и правомерности ее приятия.
В-третьих, актуализация понятия «русская идея» сегодня связана с тем, что, постигая современный, полный драматизма, опыт истории, ход и исход которой не предопределены заранее, общественная мысль в поисках смысловых опор вновь обращается к русской идее. Для того чтобы историософские идеи прошлого помогали понять смысл происходящего, они должны быть вписаны в сегодняшний социальный контекст. Парадигма русской идеи, преодолевая свою временную ограниченность, обретает новый потенциал.
В-четвертых, особую актуальность приобретает русская идея в связи с возвращением понимания и переосмысления прошлого (обращаюсь к прошлому, чтобы говорить о будущем - так писал Н.В.Гоголь). Обращаясь к прошлому, человек стремится проникать в суть минувших событий, он реконструирует прошлое по нормам и правилам современности, ориентируясь на понятные и привычные ценности и идеалы общественной жизни. Русская идея актуальна для исследования уже тем, что вне зависимости от смысла она есть явление российской интеллектуальной культуры, а вместе с этим она есть часть российской культуры в целом.
В-пятых, вне названий (русская идея, российская идея, идея России, идея народов России) актуально выявление идентичности россиян
для формирования гуманистической государственной российской идеологии.
Объект исследования
Извечное и преходящее в познании России в истории интеллектуальной российской культуры.
Предмет исследования
Русская, или российская, идея и российская идентичность в интерпретациях российских мыслителей, вписанных в определенный социокультурный континуум. При выделении предмета исследования следует учитывать, что только на основании знаний особенностей России можно рассматривать специфический предмет, обозначаемый ранее словосочетанием «русская идея», а в актуальной современности и нашем исследовании более корректным словосочетанием «российская идея» (корректным в том смысле, что речь в многонациональном государстве может идти, в первую очередь, об идентичности всех граждан единого социокультурного пространства).
Степень разработанности проблемы.
Тема «русской идеи» достаточно глубоко разработана как в отечественной философско-литературной традиции, начиная с Филофея, так и западными философскими школами. Главные персоны, осмысливающие проблему «русская идея»: Достоевский, Вл. Соловьев, Федоров. Их предшественники - Карамзин, Хомяков. Их последователи -Розанов, Бердяев, Булгаков, Франк, Вяч. Иванов, Лосский, Карсавин,
Ильин, Вышеславцев, Флоренский, Лосев. Здесь мы не будем приводить и перечислять (составлять подробный «иконостас») многие имена, так или иначе затрагивающие в своих работах проблемы русской, или российской, идеи, менталыюсти, идентичности. Безусловно, современное исследование российской идентичности и российской идеи базисно оформлено с учетом генезиса понятия в сфере философской рефлексии. Логика развития мысли такова: сначала славянофильство породило религиозное реформаторство, а затем религиозное реформаторство породило русское богоискательство, или «духовный ренессанс» конца XIX - начала XX вв. Вл. Соловьеву принадлежит заслуга постановки и разработки проблемы, которую с тех пор принято обозначать словосочетанием «русская идея». В понимании Соловьева - это миссия России в составе мирового сообщества, она выступает долгом или моральным обязательством, а не вытекает непосредственно из материальных условий существования. При разработке проекта «русской идеи» Вл. Соловьев сознательно исходил из необходимости преодоления противоположности между западничеством и славянофильством. В соответствии с принципом всеединства он стремился избежать всякой односторонности: возвеличивания России и вообще одной нации за счет другой, считая необходимым отказ от самонадеянных претензий на обладание абсолютной истиной. Любая философская работа - будь то попытка формулировки русской идеи, будь то философская или культурологическая критическая работа - не могут миновать ключевого труда Вл.Соловьева «Русская идея». Разработки проблематики «русской идеи» достаточно широко представлены, в том числе и специальными изданиями типа сборников или хрестоматий с названиями «Рус-
екая идея». Можно назвать, не претендуя на полноту, тех, кто осмысливал русскую и/или российскую идею - философы, филологи, писатели и историки Ахиезер А., Аверенцев С, Аксючиц В., Андреев Д., Акулинин В., Артемов И., Барабанов Е.., Баранов В., Барабанов В., Бахтин М., Бессонов Б., Валицкий А., Ванчугов В., Вышеславцев Б., Гизатов К., Гизатова Г., Гумилев Л., Гулыга А., Гуревич П., Гройс Б., Гаврюшин Н., Гайденко П., Гасанов Н., Громов М, Ерыгин А., Живов В., Замалеев А., Зеньковский В., Зернов Н., Карасев Л., Карлов Н., Ки-мелев Ю., Киносьян В., Кавелин К., Кураев В., Курашов В., Левицкий С, Лосев А., Маклецов В., Маслин М., Маслов М., Меньчиков Г., Нер-сесянц В., Овсянико-Куликовский Д., Полторацкий Н., Поздняков Э., Серебряков Ф., Савицкий П., Сапов В., Синцов Е., Солженицын А., Сорокин П., Страда В., Семенникова Л., Сагатовский В., Тихомиров Л., Шаповалов В., Шатунова Т., Щелкунов М., Шумихина Л., Янов А. При всем обилии работ с ключевой темой «русская идея» мы практически не находим исследований, в которых бы ставилась задача не столько выявления русской идеи, сколько критического анализа существующих интерпретаций на уровне философской рефлексии в масштабе социокультурного континуума России. В этой малоосвоенной области и располагается предмет данного исследования. Иными словами, несмотря на содержательное богатство подходов и обширную традицию изучения русской идеи, остается малоисследованным срез проблемы в ключе понятий «архаическое», «утопическое», «актуальное» и «субъективистское» в различных интерпретациях «русской идеи», что составило концептуально-терминологическую основу данного исследования.
Цель и задачи исследования.
Основная цель диссертационного исследования - выявление российской идентичности, инвариантных (сущностных) и преходящих основных особенностей России, предопределяющих специфический предмет - «российскую идею», а также критический анализ различных интерпретаций понятия «русская, или российская, идея». Реализация цели предполагает постановку и решение следующих задач: 1) найти и проанализировать инвариантные особенности России через проблему российской идентичности. 2) дать анализ философской рефлексии в генезисе понятия «русская идея». 3) раскрыть смысл интерпретаций понятия «русская идея» современными мыслителями с позиций верности специфическим традициям. 4) определить характеристики России по ее эпифеноменам и субъективизму авторов; 5) определить актуальность идеи объективными инвариантными особенностями России, выявленными тем или иным мыслителем.
Теоретические и методологические принципы исследования
В диссертации используются традиционные методы историко-философского исследования: анализ первоисточников; использование принципов историзма и сравнительного подхода при характеристике философских взглядов мыслителей различных направлений и школ в социокультурном контексте; принципов редукции, целостности и контрредукции, ориентирующих на познание феномена «русская идея» как состоящего из некоторых идейных частей и как целостности, функционирующей в более сложной и высокоорганизованной системе - социокультурном историческом континууме; а также подходы постмо-
дернизма и синергетики, как областей междисциплинарного синтеза, включающего философию.
Новизна диссертационного исследования
В пространственно-временном социокультурном континууме представлена целостная «интеллектуальная картина» русской идеи в ее смысловой эволюции к российской идее. Предложено рассматривать генезис русской идеи под влиянием фактора потребности россиян в во-прошании о смысле жизни, миссии и идентичности россиян. Именно вопрошание об этих предметах объединяет самые различные интерпретации русской (российской) идеи. Апофатический подход к понятию русская идея позволяет утверждать (это обстоятельно обосновано в работе), что русская идея - по сути российская идея, она не есть националистическая идея, не есть религиозная или политическая идеология, не есть государственный эгоцентризм. Отстаивается тезис, что русская (российская) идея - это онтологическая проблема познания русскими (россиянами) своей природы и культурного своеобразия.
Впервые делается попытка объективно-научного выделения во всей совокупности концепций российской идеи архаических, утопических, субъективистских и актуальных составляющих.
При этом следует подчеркнуть, что ни одно исследование не может прийти к окончательному ответу на вопросы, выделив все архаическое, утопическое и актуальное в российской идее, но данное исследование позволяет ввести более обоснованные дефиниции и концепции в этой сложной проблеме.
Тезисы, выносимые на защиту:
В пространственно-временном социокультурном континууме представлена целостная «интеллектуальная картина» русской идеи в ее смысловой эволюции к российской идее. Генезис и разработка концепций русской идеи в российской культуре происходит под влиянием своеобразного фактора, составляющего российскую идентичность -фактора потребности россиян в вопрошании о смысле жизни, миссии и идентичности россиян. Именно таким вопрошанием объединяются самые различные интерпретации русской (российской) идеи. «Русская идея» - это по сути российская идея, она не есть националистическая идея, не есть религиозная или политическая идеология, не есть государственный эгоцентризм. Поэтому можно для корректности и большей однозначности употреблять словосочетание «российская идея». Русская (российская) идея - это онтологическая проблема познания русскими (россиянами) своей природы и культурного своеобразия, с одной стороны, и своеобразная российская мифология - с другой. В концепциях русской, или российской, идеи различных мыслителей присутствуют интерпретации и представления, которые типологизиру-ются на архаические, утопические, субъективистские и актуальные составляющие.
Научно-практическая значимость исследования
Изучение архаического и актуального в самосознании российских интеллектуалов в истории культуры имеет теоретическое значение для создания целостной картины социокультурного философского анализа специфического предмета, обозначаемого словосочетанием
«русская идея». Результаты настоящего исследования дают основания для более объективного и разностороннего философского осмысления такой реальности в духовной жизни России как «русская идея», или «российская идея», что дает, в свою очередь, основания для практики в сфере организации, регулирования и управления в сферах российской культуры, общественной жизни и политики. Результаты исследования имеют также практическое значение для сферы образования, так как могут быть использованы в преподавании общих курсов философии, культурологии, социологии, политологии.
Апробация работы.
Тезисы и положения данной диссертации представлены и докладывались на III международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах». /Сочи, 2000/; Второй Российской научно-методической конференции «Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски» /Сочи 2001/; III Российской научно-методической конференции «Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски». /Сочи, 2002/; Четвертой Российская научно-методической конференции «Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски». /Сочи, 2003/; постоянно действующей всероссийской междисциплинарной научной конференции: Седьмые Вавиловские чтения. /Йошкар-Ола, 2003/; Научной сессии КГТУ (КХТИ) /Казань, 2004/.
ЧАСТЬ I
ГЕНЕЗИС ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СФЕРЕ
РОССИЙСКОГО САМОСОЗНАНИЯ XIX ВЕКА
В XIX в. Россия вышла на путь самостоятельной философской мысли, выразившейся антропоцентричностью, историософичностью и приверженностью социальной проблематике. Несмотря на то, что русская философская мысль представлена самыми различными направлениями, в ней при решении философских проблем доминировали ярко выраженная моральная установка, постоянная обращенность к судьбам России, к месту русского народа в семье европейских народов. Поэтому без осмысления российского духовного наследия нельзя понять историю и душу русского народа, осмыслить место и роль России в мировой цивилизации.
Карамзин - с него, возможно, следует отсчитывать историю русской философии XIX века и в его трудах следует усматривать зарождение «русской идеи».
Обычно историю русской философии XIX века начинают с Хомякова: именно он ввел в философию понятие «соборность». Но, по моему убеждению, автор «Истории государства Российского» - создатель современного русского языка, чутко почувствовавший времени и выразивший русское историческое создание в четких формах, сыграл в подготовке русской идеи не меньшую роль, чем Хомяков - теоретик
православия. Нравственный пафос русской мысли идет от Карамзина. История для Карамзина - школа морального воспитания народа, «завет предков потомству», дополнение, разъяснение настоящего и пример для будущего. Достоевский вырос на чтении трудов Карамзина, и в наши дни «История государства Российского» не потеряла своего значения. В Советском Союзе ее не издавали и поливали грязью, в то время как эмигрант И. Ильин в своем труде «Сущность и особенности русской культуры» поставил эту книгу на первое место среди рекомендуемой литературы. Соборность - идея русской философской мысли и одновременно составляющая «русской идеи». Бердяев, излагая философию А.С. Хомякова, определяет соборность как общение в любви.1 Генетически близка идее соборности идея всеединства, которую обстоятельно разрабатывал Вл.Соловьев. Всеединство - это не просто связь всего со всем, но всеобщая гармония всего со всем, т.е. по сути -соборность.
В первой четверти XIX в. доминантой русской философской мысли становится отношение Россия - Европа.
Нельзя не признать, что противопоставление «Восток (Россия)» -«Запад (Европа)» было как бы изначально задано России и тем, что ее государственность сформировалась на востоке Европы, в силу чего она была для Европы всегда Востоком, и тем, что Русь вступила на историческую арену и приняла христианство, когда в разгаре было противостояние церквей (католической - западной и православной - восточной), и тем, что у Руси был собственный восток - степь с ее кочевниками, с которыми она не только воевала, но и вступала в диалог, в ре-
1 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. С. 128
зультате чего неизбежно происходило этническое и культурное сближение с «погаными». Имея в виду эту геополитическую данность России, В.О. Ключевский подчеркивал, что «исторически Россия, конечно, не Азия, но географически она не совсем Европа. Это переходная страна, посредница между двумя мирами. Культура неразрывно связала ее с Европой, но природа наложила на нее особенности и влияние, которые всегда влекли ее к Азии, или в нее влекли Азию».2
Для России изначально стояла проблема выбора между «Востоком Ксеркса» и «Востоком Христа», о котором говорил Вл. Соловьев.
В начале 30-х гг. XIX в. этот вопрос приобрел самостоятельное историческое звучание, что повлекло за собой попытки объяснения собственной истории с позиции «всеобщих отвлеченных начал», лежащих в основании мироздания и управляющих миром. На основе поиска «общих» начал истории, приобщения к европейской духовной культуре под влиянием западных философских систем (Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля) формировался образ мышления, основанный на признании ведущей роли человеческого разума. Утверждалось убеждение в способности разума влиять на исторический ход событий и в ответственности человека за свое участие в истории - как своей страны, так и всего человечества. Это наводило на мысль о национальном и всечеловеческом, как двух взаимосвязанных и дополняющих «параметрах» развития любого общества. Национальное самосознание как бы переходило на новый виток развития: неожиданно стало «прорисовываться» осознание
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч.: В 9 т. М., 1987. Т. I. С.65
принадлежности к своей нации как достойной и «соразмерной» с европейским уровнем цивилизации.
На этой почве в рамках старой мессианской идеологемы «Моск-ва-третий Рим» оформилась новая мысль - об особом призвании России служить звеном между Западом и Востоком, между веком минувшим и настоящим, зрела уверенность, что XIX в. принадлежит России. Как христианство внесло новые силы в дряхлеющий античный мир, так ныне спасение Европы возможно лишь в случае, если на сцену истории вступит народ со свежими силами, не отягощенный традициями европейского прошлого. Таким народом является русский народ.
Своеобразной лабораторией формирования этой идеи стало общество любомудров во главе с князем В.Ф. Одоевским (1803-1869), а в развернутом виде идея была представлена в его философском романе «Русские ночи» (1846), в котором утверждалась мысль об особой миссии «славянского Востока», призванного оживить Запад. «Мы поставлены, - писал Одоевский, - на рубеже двух миров: протекшего и будущего; мы новы и свежи; мы непричастны преступлениям старой Европы; перед нами разыгрывается ее странная таинственная драма, которой разгадка, может быть, таится в глубине русского духа... Не бойтесь, братья по человечеству! Нет разрушительных стихий в славянском Востоке - узнайте его, и вы в том уверитесь; вы найдете у нас частию ваши же силы, сохраненные и умноженные, вы найдете и наши собственные силы, вам неизвестные, и которые не оскудеют от раздела с вами»3.
3 Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л.. 1975. С. 148, 182
В «Русских ночах» Одоевским были сформулированы по крайней мере три идеи: 1) идея всечеловеческого братства, достигаемого на пути прогресса мирового духа, эстафета которого передается от одного народа к другому; 2) мысль о том, что в этом общем движении Запад выполнил свое великое дело, и это означает начало его конца; 3) идея исторического преимущества отставших, «свежих», «неисторических» народов, к которым с полным правом может быть отнесен славянский народ - русские.
К аналогичным идеям почти одновременно с любомудрами пришел Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856), чья историософская модель исторических судеб России определила направленность развития отечественной философии истории на много лет вперед. Запад в его философических построениях выступил как бы идеальной моделью, а Россия - страной, о судьбе которой Провидение было мало озабочено, и потому она просто «заблудилась на земле». Расположенная между Европой и Азией, она принадлежит скорее географии, нежели истории, утверждал Чаадаев. Она вообще не заслужила бы упоминания во всеобщей истории, если бы не протянулась от Германии до Берингова пролива, и если бы полчища монголов не прошли по ней, угрожая Европе. «Дело в том, - писал Чаадаев, - что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось» .
4 Чаадаев П.Я. Философические письма // Чаадаев П.Я. Соч. М., 1989. С. 18
Причины духовной нищеты народа и экономической отсталости страны Чаадаев видел в «выпадении» ее из всеобщей истории, сопровождавшемся религиозным и национально-культурным партикуляризмом. Эта проблема стала предметом философско-религиозной рефлексии в его «Философических письмах». Ее решение мыслитель попытался найти в провиденциализме, позже не без основания названным М.О. Гершензоном «социальным мистицизмом». Смысл истории, согласно его концептуальной схеме, определяется «божественной волей», властвующей в веках и ведущей человеческий род к его конечной цели. Провидение, однако, не лишает человека свободы выбора целей и средств, ставя его тем самым в ситуацию ответственности. И чем явственнее обозначается провиденциальный смысл истории, тем выше ответственность человека за ее исход.
Таким образом, хотя в основе исторического бытия мира, согласно Чаадаеву, лежит Провидение, субъектом истории выступает все человечество или отдельный народ, как его персонифицированная часть. В этом смысле нет народов исторических и Еіеисторических, но есть народы уразумевшие и не уразумевшие Его замысел, откликнувшиеся и не откликнувшиеся на Его знак. «Россия, если только она уразумеет свое призвание, должна принять на себя инициативу проведения всех великодушных мыслей, ибо она не имеет привязанностей, идей и интересов Европы»5. Чаадаев, как бы возвращаясь к идее Одоевского о преимуществах «свежего народа», сформулировал ее как идею о преимуществах отставших народов, к которым относил Россию.
5 Чаадаев П.Я. Письмо А.И. Тургеневу // Там же. С. 377.
Эта идея оказалась весьма притягательной. Позже ее почти в тех же выражениях повторил А.И. Герцен: свобода «от бремени истории» делает Россию наиболее готовой к революции, ибо ей не о чем сожалеть в прошлом. Ту же систему аргументации развивал Н.А. Добролюбов: «Да, счастье наше, что мы позднее других народов вступили на поприще исторической жизни... все-таки наш путь облегчен, все-таки наше гражданское развитие может несколько скорее перейти те фазисы, которые так медленно переходило оно в Западной Европе. А главное, - мы можем и должны идти решительнее и тверже потому, что уже вооружены опытом и знанием»6. Напомним, что с идеей преимущества отставших народов соглашался и К. Маркс в известном письме В. Засулич. А еще позже она возродилась в виде идеи «прорыва слабого звена» у В.И. Ленина.
Таким образом, Чаадаеву русская историософия обязана постановкой проблем, ставших сквозными в последующие десятилетия ее развития. «И многое из того, что передумали, перечувствовали, что создали, что высказали благороднейшие умы эпохи, - Белинский, Грановский, Герцен, К. Аксаков, Ив. и П. Киреевские, Хомяков, потом Самарин и др., - писал Д.Н. Овсянико-Куликовский, - было как бы «ответом» на вопрос, поднятый Чаадаевым. Словно в опровержение пессимизма Чаадаева явилось поколение замечательных деятелей, умственная и моральная жизнь которых положила начало дальнейшему развитию»7.
6 Добролюбов Н.А. От Москвы до Лейпцига // Добролюбов Н.А. Избр. филос. произв. М, 1948. Т. 2.
С. 196-197.
7 Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции. Ч. 1 //Собр. соч. Т. Y11. СПб., 1911.
С. XII.
В 30-40-е гг. XIX в. в сфере российской интеллектуальной культуры проблемы российской идентичности, а вместе с этим и проблемы судьбы и миссии России и русских стали обсуждаться явно и, можно сказать, пылко.
Наиболее ярко и полемично проблему, которую можно по предмету отнести к проблеме «российская идея» поставил в 20-30-х гг. П.Я. Чаадаев. В «Философических письмах», написанных в 1828-1830 гг., он задался вопросом о месте России в созидании мировой истории.
Чаадаев сравнил европейскую католическую религию с российской православной и пришел к неутешительному для России заключению о том, что католическая религия, породившая европейскую цивилизацию - живая и творческая. А православная - мертвая и несозидательная. Приняв христианство от «растленной Византии», Россия оказалась лишена перспективы развития. В новом труде «Апология сумасшедшего» он несколько изменил свои взгляды, признав за Россией будущее, если она сможет творчески усвоить уроки Запада.
Несмотря на спорность некоторых моментов, Чаадаев подметил многое из особенностей русской культуры. И осознать специфику России без поставленных им вопросов было уже невозможно.
Первыми, кто попытался дать ответ на вопросы Чаадаева, были западники и славянофилы.
Славянофилы считали обвинения Чаадаева клеветой на русскую историю. Из всех его идей они поддерживали лишь мысль о великом будущем России, в котором видели счастливое завершение всей человеческой истории. Славянофилы считали, что проблемы современности
связаны с петровскими реформами, прервавшими естественный ход развития России. Русской истории присущи особые ценности, которых не знает Европа. С их точки зрения, процесс развития на Западе вызывает распад сознания на разум, чувства и волю, которые начинают действовать сами по себе и приведут Европу к кризису, России же свойственны целостные общественные и культурные формы, которые, не разрушаясь, способны стать основой более высоких ступеней исторического развития.
Главной формой, обеспечивающей целостность общественной жизни, признанные лидеры славянофильства А.С. Хомяков и И.В. Киреевский считали общину и вечевые формы правления. Соборность -главный принцип православия - противостоит началам индивидуализма и в то же время обеспечивает развитие личности.
Целью славянофилов был не отрыв России от Европы, а восстановление единства русского общества и культуры на основе национальных ценностей.
Православие - важнейший источник русской идеи. Благочестие сочеталось в России с безбожием. Споры о Боге прошли в интеллигентской среде через весь XIX век. Спорили горячо, не считаясь со временем, вечерами и ночами. Рассказывают, что однажды во время такого затянувшегося спора кто-то предложил поужинать, на что Белинский возмущенно воскликнул: «Мы еще не решили вопрос о существовании Бога, а вы хотите есть»8. Не знаю, остались ли тогда голодными участники спора, но в дальнейшем русский народ предпочитал порой заботиться не о хлебе насущном, а выяснять свое отношение к
Богу (после революции были казнены (в основном без суда) десятки тысяч священников, разрушены многие тысячи монастырей и церквей. Окруженная ореолом мученичества, воспринимаемая как носитель нравственной чистоты, церковь быстро восстанавливает свои позиции).
Взгляды философа и писателя А. Гулыги близки и понятны всем тем, кто любит Россию и верит в ее будущее. Автор преображает смысл понятия «русская идея», освобождая ее от идеологических штампов и догм, направляет на преодоление бездуховности, несет в себе гуманную идею, направленную к человеку, к его душе:
«Религиозная и философская истина, открытая русскими мыслителями, обращенная к реальному единству человеческого рода, представляет человечество как единое собирательное существо или социальный организм, живые члены которого представлены различными самобытными народами. В современных условиях эта мысль - заслон глобализму в натовско-американском исполнении. Ее императив братства-симфонии самобытных народных организмов есть задание или идеал для народов Земли, к которому нужно стремиться, чтобы выжить человечеству. Мне могут сказать, что русская идея не содержит ничего нового; это только повторение того, чему учит нас Евангелие. Согласен. Но должен снова напомнить, что постсовременное мышление актуализирует прошлое на более убедительном уровне. Русская идея -это составная общечеловеческой христианской идеи, изложенная в
Достоевский Ф.М. «... вроде Белинского: сначала решим вопрос о Боге, а уж потом пообедаем» (Неизданный Достоевский. М., 1971. С. 289.
терминах современной диалектики. В ней сформулирована цель. Не средства. Но великая цель. Это уже много»9.
На вопросы Канта «знать, делать, надеяться» Гулыга, вместе с российскими философами XX века, отвечает постановкой нового: зачем я живу? В его представлении смысл жизни - преобразование Вселенной и преодоление смерти. Только русской философии присуща специфическая категория-соборность. Все вместе и каждый в отдельности. Идея соборности подвигла русских философов на дерзкую мысль о личном бессмертии. В это верили Бердяев, Федоров, Циолковский.
Иначе решали вопрос о России и ее месте в мире западники. В целом они соглашались с оценкой Чаадаевым прошлого России, но считали, что благодаря Петровским реформам развитие индивидуального самосознания и личного достоинства в России уже началось. Необходимо лишь ускорить внедрение свободных от крепостничества общественных отношений и европейской культуры, но этому противостоит реакционное самодержавие, которое не проводит необходимые обществу либеральные реформы.
В конце 40-х гг. некоторая часть образованного общества отошла от либерализма, и идеалу реформ был противопоставлен идеал революции. Революционные демократы, разочарованные в буржуазных преобразованиях, в том числе революционных, как в способе разрешения общественных противоречий, возродили общинный идеал славянофилов. Догосударственная общинная традиция «правды» стала идеалом для многих представителей духовной элиты общества, а носитель
4 Гулыга А.В. «Русская идея и ее творцы». М., 2003. С. 33.
этой традиции - народ - стал предметом поклонения, перед которым интеллигенция всегда чувствовала себя виноватой. Но в глазах «народа» представители европейской культуры все равно были «барами», носителями «кривды».
Задача воспитания нового поколения верноподданных была непростой, и император Николай I для исполнения ее выбрал С.С. Уварова - блестящего специалиста, литератора, администратора, трудившегося на ниве просвещения и науки. В 1832г. он назначает его товарищем (т.е. заместителем) министра народного просвещения, а в 1838 г. -министром. Возвышение Уварова было связано с его взглядами, в концентрированном виде изложенными им в 1834г. в докладной записке об итогах деятельности Министерства народного просвещения за 10 лет, на полях которой Николай написал: «Читал с удовольствием». Это было обоснованием знаменитой концепции официальной народности, состоящей из трех логических частей: православие - самодержавие -народность.
Сначала граф Уваров формулирует задачу: укрепить отечество на твердых основаниях, найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие. Ими он признал следующие:
Духовной основой должна быть вера предков: «без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть»;
Условие политического существования - сильное, человеколюбивое, просвещенное самодержавие;
3) В основу деятельности правительства следует положить народные понятия — «святилище наших понятий».
Итак, возникает знаменитая формула: православие, самодержавие,
народность.
Уваров подчеркивает трудность соединения старого и нового, но народность, как пишет Уваров, не заставляет идти назад или останавливаться. Наружный вид может меняться, но суть сохраняется всегда, как человек с летами - и изменился, и остался. Таким образом, впервые с допетровских времен правительство Николая I стремилось открыто опереться на силы традиционализма, на народную поддержку самодержавия.
В историческую жизнь народа входит его географическое положение. От имени иных народов провозглашалась претензия на то, что они существуют «без пространства». В России было наоборот: пространство без народа; огромные массивы степей и лесов, которые требовали освоения. Действовал своеобразный пространственный императив, открывавший «за далью даль».
Ширь русской земли, считал Федоров, рождала характеры предприимчивые, предназначенные для географического и космического
подвига.
* * *
Понятие и имя «русская идея» родилось под пером и в речах Достоевского.
В объявлении о подписке на журнал «Время» на 1861 год Достоевский писал: «Мы знаем, что не оградимся уже теперь китайскими стенами от человечества. Мы предугадываем, что характер нашей бу-
дущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях».10.
В 1888 году Вл. Соловьев выступил с лекцией в парижском салоне княгини Витгенштейн с призывом к объединению христианских конфессий. Лекция была опубликована (сначала на французском языке) под названием «Русская идея».
Соловьев писал, что русская идея «не имеет в себе ничего исключительного и партикуляристического, что она представляет собой лишь новый аспект самой христианской идеи, что для осуществления этого национального призвания нам не нужно действовать против других наций, но с ними и для ешх»".
* * *
«Русская идея» как феномен российской культуры возникла из онтологических глубин жизни российского народа, а в XIX в. -- как преодоление односторонности западников и славянофилов.
В целом можно сказать, что пульсации мысли во всей интеллектуальной культуре России XIX века (философия, история, художественная литература, публицистика) и полемика, развернувшаяся в 30-40-е гг. XIX в. по поводу проблем российской идентификации, способствовали формированию российского самосознания. По существу, в рамках этих направлений и сегодня ведется спор о прошлом, настоящем и будущехМ России.
10 Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч., т. 18. С. 37 " Соловьев B.C. Соч. в 2-х тт. М., 1989, т.2. С. 246.
Осознание идентичности подтверждает включенность субъекта в конкретно-историческую реальность, в общностную структуру, позволяет ему с минимальными для себя потерями разрешать внутренние и внешние противоречия и конфликты. Диффузия, нарушение идентичности означает переход личности в неустойчивость, в психологический кризис. Восприятие нации в качестве социально-этнической общности как особой формы совместной социальной жизни и продуктивной деятельности людей, объединенных на основе какого-либо определенного признака (или комплекса признаков) при наличии общих интересов и целей позволяет раскрыть механизмы и функции этнической (национальной) идентификации, играющей значительную роль в раскрытии и объяснении той эмоциональной связи с Россией, которую сохранили на протяжении многих лет русские мыслители, волею судеб оказавшиеся в основном лишь наблюдателями за происходящими на их Родине масштабными социально-экономическими, общественно-политическими и духовными процессами.
ЧАСТЬ II
ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПОНЯТИЯ «РУССКАЯ ИДЕЯ» В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
В данной части мы рассматриваем различные интепретации, концепции, точки зрения, связанные с ключевым понятием «русская идея». Подчеркнем, что при работе над нижеследующими разделами мы не ставили задачей охватить и проанализировать все работы, касающиеся этого большого пласта российской интеллектуальной культуры. Это сделать невозможно, да и не надо.
Настоящая философская работа и ее специфика предполагает не столько максимальную обзорность эмпирического материала (в данном случае работ по проблемам русской идеи), сколько выделение и анализ характерных и типичных сторон различных интерпретаций с последующей их рефлексией, систематизацией, типологизацией и выделением сущностных и/или инвариантных черт.
Генезис проблемы российской идентичности в интеллектуальной сфере российского самосознания XIX века
В XIX в. Россия вышла на путь самостоятельной философской мысли, выразившейся антропоцентричностью, историософичностью и приверженностью социальной проблематике. Несмотря на то, что русская философская мысль представлена самыми различными направлениями, в ней при решении философских проблем доминировали ярко выраженная моральная установка, постоянная обращенность к судьбам России, к месту русского народа в семье европейских народов. Поэтому без осмысления российского духовного наследия нельзя понять историю и душу русского народа, осмыслить место и роль России в мировой цивилизации.
Карамзин - с него, возможно, следует отсчитывать историю русской философии XIX века и в его трудах следует усматривать зарождение «русской идеи».
Обычно историю русской философии XIX века начинают с Хомякова: именно он ввел в философию понятие «соборность». Но, по моему убеждению, автор «Истории государства Российского» - создатель современного русского языка, чутко почувствовавший времени и выразивший русское историческое создание в четких формах, сыграл в подготовке русской идеи не меньшую роль, чем Хомяков - теоретик православия. Нравственный пафос русской мысли идет от Карамзина. История для Карамзина - школа морального воспитания народа, «завет предков потомству», дополнение, разъяснение настоящего и пример для будущего. Достоевский вырос на чтении трудов Карамзина, и в наши дни «История государства Российского» не потеряла своего значения. В Советском Союзе ее не издавали и поливали грязью, в то время как эмигрант И. Ильин в своем труде «Сущность и особенности русской культуры» поставил эту книгу на первое место среди рекомендуемой литературы. Соборность - идея русской философской мысли и одновременно составляющая «русской идеи». Бердяев, излагая философию А.С. Хомякова, определяет соборность как общение в любви.1 Генетически близка идее соборности идея всеединства, которую обстоятельно разрабатывал Вл.Соловьев. Всеединство - это не просто связь всего со всем, но всеобщая гармония всего со всем, т.е. по сути -соборность.
В первой четверти XIX в. доминантой русской философской мысли становится отношение Россия - Европа.
Нельзя не признать, что противопоставление «Восток (Россия)» -«Запад (Европа)» было как бы изначально задано России и тем, что ее государственность сформировалась на востоке Европы, в силу чего она была для Европы всегда Востоком, и тем, что Русь вступила на историческую арену и приняла христианство, когда в разгаре было противостояние церквей (католической - западной и православной - восточной), и тем, что у Руси был собственный восток - степь с ее кочевниками, с которыми она не только воевала, но и вступала в диалог, в результате чего неизбежно происходило этническое и культурное сближение с «погаными». Имея в виду эту геополитическую данность России, В.О. Ключевский подчеркивал, что «исторически Россия, конечно, не Азия, но географически она не совсем Европа. Это переходная страна, посредница между двумя мирами. Культура неразрывно связала ее с Европой, но природа наложила на нее особенности и влияние, которые всегда влекли ее к Азии, или в нее влекли Азию».2
Для России изначально стояла проблема выбора между «Востоком Ксеркса» и «Востоком Христа», о котором говорил Вл. Соловьев.
В начале 30-х гг. XIX в. этот вопрос приобрел самостоятельное историческое звучание, что повлекло за собой попытки объяснения собственной истории с позиции «всеобщих отвлеченных начал», лежащих в основании мироздания и управляющих миром. На основе поиска «общих» начал истории, приобщения к европейской духовной культуре под влиянием западных философских систем (Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля) формировался образ мышления, основанный на признании ведущей роли человеческого разума. Утверждалось убеждение в способности разума влиять на исторический ход событий и в ответственности человека за свое участие в истории - как своей страны, так и всего человечества. Это наводило на мысль о национальном и всечеловеческом, как двух взаимосвязанных и дополняющих «параметрах» развития любого общества. Национальное самосознание как бы переходило на новый виток развития: неожиданно стало «прорисовываться» осознание принадлежности к своей нации как достойной и «соразмерной» с европейским уровнем цивилизации.
На этой почве в рамках старой мессианской идеологемы «Моск-ва-третий Рим» оформилась новая мысль - об особом призвании России служить звеном между Западом и Востоком, между веком минувшим и настоящим, зрела уверенность, что XIX в. принадлежит России. Как христианство внесло новые силы в дряхлеющий античный мир, так ныне спасение Европы возможно лишь в случае, если на сцену истории вступит народ со свежими силами, не отягощенный традициями европейского прошлого. Таким народом является русский народ.
Своеобразной лабораторией формирования этой идеи стало общество любомудров во главе с князем В.Ф. Одоевским (1803-1869), а в развернутом виде идея была представлена в его философском романе «Русские ночи» (1846), в котором утверждалась мысль об особой миссии «славянского Востока», призванного оживить Запад. «Мы поставлены, - писал Одоевский, - на рубеже двух миров: протекшего и будущего; мы новы и свежи; мы непричастны преступлениям старой Европы; перед нами разыгрывается ее странная таинственная драма, которой разгадка, может быть, таится в глубине русского духа... Не бойтесь, братья по человечеству! Нет разрушительных стихий в славянском Востоке - узнайте его, и вы в том уверитесь; вы найдете у нас частию ваши же силы, сохраненные и умноженные, вы найдете и наши собственные силы, вам неизвестные, и которые не оскудеют от раздела с вами»3.
В «Русских ночах» Одоевским были сформулированы по крайней мере три идеи: 1) идея всечеловеческого братства, достигаемого на пути прогресса мирового духа, эстафета которого передается от одного народа к другому; 2) мысль о том, что в этом общем движении Запад выполнил свое великое дело, и это означает начало его конца; 3) идея исторического преимущества отставших, «свежих», «неисторических» народов, к которым с полным правом может быть отнесен славянский народ - русские.
Интерпретации «русской идеи» в трудах мыслителей досоветской России и русского зарубежья
Траектория развития интеллектуальной культуры в России оказалась таковой: сначала славянофильство породило религиозное реформаторство, затем религиозное реформаторство породило русское богоискательство, или «духовный ренессанс» конца XIX - начала XX вв. Ни толстовство, ни почвенничество сами по себе не достигали возрождения духовности: при всем своем различии, они слишком тесно были связаны с господствующей церковной идеологией, выступая лишь ее обновленными антиподами. Теперь уже мало кого удовлетворяла критика исторического христианства, и без того обветшавшего в служении деспотической власти; необходимо было новое откровение о человеке, новое религиозное сознание.
«Истинным образователем наших религиозных стремлений» (Вяч. Иванов) был Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900), которому принадлежало само понятие нового религиозного сознания.
Вл. Соловьеву принадлежит заслуга постановки и разработки проблемы, которую с тех пор принято обобщенно обозначать словосочетанием «русская идея». Как уже отмечалось выше в мае 1888 г. он
выступил в Париже с лекцией на французском языке «Русская идея». В ней мыслитель поставил вопрос, который считал крайне важным, - вопрос о смысле существования России во всемирной истории. Ответом на него и служила сформулированная автором «русская идея».
Вл. Соловьев считал, что каждая нация, объединенная в соответствующее государственное единство, призвана выполнять в составе человечества определенную миссию, или роль. Под нацией он понимал не родоплеменную связь людей и не этнос в биологическом, т.е. генетическом смысле, а совокупность народов, объединенных в одном государстве.
Миссия, или роль, нации в составе мирового целого есть ее национальная идея. Каждая нация должна найти свою идею не в фактах суетного мира, а в том что «идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Национальная миссия русских (не этнических русских, а жителей России в едином социокультурном пространстве) высока и значительна - достижению всечеловеческого единства на христианских основаниях.
Таким образом, «русская идея» в понимании Вл. Соловьева - это миссия России в составе мирового сообщества. Она выступает долгом или моральным обязательством, а не вытекает непосредственно из материальных условий существования России. Но в этом случае возникают вопросы о том, как и кто в состоянии определить существо национальной идеи? Кто должен говорить народу о его долге? Сам народ может заблуждаться относительно своего истинного призвания или даже отвергать его. Поэтому, согласно Вл. Соловьеву, национальную идею нельзя определить путем голосования. Это можно сделать, лишь тщательно проанализировав всю историю российского государства - от зарождения государственности в Киево-Новгородской Руси до современности. Анализ исторического пути России позволит определить те моменты истории, в которые она вносила наибольший вклад в развитие христианской цивилизации. Именно эти моменты дадут возможность определить миссию России в будущем: «Что Россия должна сделать во имя христианского начала и во благо христианского мира».
В чем же состоит, по Вл. Соловьеву, «русская идея», или историческая миссия России? Конечно, она должна быть связана с задачей усиления роли христианства и христианских ценностей в противовес варварству и обскурантизму.
Вл. Соловьев уверен, что миссия России представляет собой не защиту узких национально-государственных интересов, но она есть служба во благо христианского человечества. «Русская идея» в эсхатологическом плане мыслится Соловьевым в связи с его идеей Вселенской теократии.
Последнее представляется утопичным и с точки зрения рациональной философии и с точки зрения христианского учения: гармонии сосуществования мирового сообщества никак не просматривается ни в прошлом, ни в современности, ни в будущем, а «вселенская теократия» с точки зрения христианской теологии наступит только в конце земной истории человечества- во время Второго пришествия.
По Соловьеву, Россия как крупнейшее государство должна стать инициатором и главной опорой духовного объединения христианских стран. В этом и состоит «русская идея»: «Христианская Россия... долж на подчинить власть государства... авторитету Вселенской Церкви и отвести подобающее место общественной свободе... Русская империя, отъединенная в своем абсолютизме, есть лишь угроза борьбы и бесконечных войн. Русская империя, пожелавшая служить Вселенской церкви и делу общественной организации... внесет в семейство народов мир и благословение».
В центре социально-философских и историософских построений Вл. Соловьева стоит понятие человечества: «Субъектом исторического развития является человечество, как действительный, хотя и собирательный организм». Соловьев мыслит человечество как вполне реальное живое существо. Оно не дано нам в органах чувств, мы его не видим и не осязаем как целое. Тем не менее, оно существует как абсолютно реальный и, кроме того, живой объект, как организм. Человечество воздействует на все проявления общественной и индивидуальной жизни людей - на развитие отдельных государств, на всякого человека, независимо от того, осознает он это или нет. В конечном итоге, все в жизни людей зависит от того, насколько прочным будет всечеловеческое целое, насколько оно в состоянии прогрессивно развиваться, насколько оно одухотворено.
Классический подход
Все вышесказанное о предмете исследования во всех предшествующих частях представляет собой результат классического подхода в научно-философском исследовании.
Для связности приведем истории интерпретаций и постижения русской идеи в кратчайшем изложении.
Анализируется генезис понятия «русская идея» философами России: Достоевскому и Вл. Соловьеву принадлежит заслуга в явной постановке и разработке проблемы, обозначенной словосочетанием «русская идея»; философско-публицистический характер эта проблема приобретает в творчестве В. Розанова, предвосхитившего опыт экзистенциалистов и искавшего смысл жизни не «в вечном, а в мгновении», обрывки мыслей, поток сознания, магия доверительных интонаций - все «возле русской идеи»; главной задачей Н. Бердяева в генезисе «русской идеи» является не эмпиричность сущности России, а умопостигаемый образ русского народа, замысел Творца о России, эсхатологическая установка и антиномичность русской мысли пронизывают проблему «русской идеи», отводя ей универсальное место в «всеобщем спасении» человечества. Лидер евразийцев Л.П.Карсавин в противоположение Соловьеву и Бердяеву приземляет русскую идею до конкретной проблемы «субъекта русской культуры и государственности» в рамках новой дисциплины «россиеведение».
История СССР и генетически и актуально также имеет отношение к «русской идее», путь и опосредованное космополитическим и /или интернационалистическим марксизмом-ленинизмом: «Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию. Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа. - И дальше мыслитель пророчески предупреждает своих соплеменников, - ...Коммунизм должен быть преодолен, а не уничто жен» .
Из многих современных постсоветских работ, касающихся обсуждаемого вопроса о национально-государственном статусе российской идеи, приведем некоторые характерные.
Ф.Серебряков высказывает мысль о том, что российская национальная идея «не состоит в том, чтобы придумать ее. Проблема российской национальной идеи - это проблема своеобразия российской истории, производной от которого является российский образ мира и миро-отношение, непременные составляющие этой идеи. Таким образом, эта идея должна представлять собой синтез объективно выраженного исторического своеобразия (хозяйства, общественных отношений, культуры) и сформировавшегося на этой основе менталитета, характера, резюмированный в программы или формулу. Следовательно, описание -вот первоначальный способ ее оформления, исторический анализ и философская рефлексия над этим - ее средства» (Серебряков, 1997, с.5). Другими словами, с чем мы соглашаемся, первичная работа по выявле нию российской идеи - это систематизация эмпирического материала истории культуры России. Важно, и с этим мы также принципиально согласны, что Ф.Серебряков ясно обозначает внеэтнический статус: «Россия - не нация, можно говорить о «русской национальной идее» -таково выражение. Но с тех пор, как формировалось «русское», как мы сегодня знаем его образ, оно формировалось именно как российское» (Серебряков, 1997, с.6). По мнению Ф.Серебрякова, ключ к разгадке находится в идее «евразийства».
Мы полагаем, что «евразийство» весьма неопределенное по смыслу понятие; как замечает К.Гизатов, это понятие отличается рыхлостью и неопределенностью (Гизатов, 1997, с. 12). В то же время наша позиция, вышеназванная позиция Ф.Серебрякова и позиция К.Гизатова (как и многих других современных философов) сходна в главном. К.Гизатов пишет: «...содержание «российской идеи», совпадая во многом с содержанием «русской идеи», отнюдь не сводится к ней. Ибо Россия - не только русский народ, но и другие народы, населяющие данную страну. «Российская идея» не может быть сведена к идее одной нации, какое бы место она не занимала в стране среди других народов» (Гизатов, 1997, с. 12).
Принципиально валено выделить следующие результаты исследования проблемы.
Первое - это цикличность проблематики в истории интеллектуальной культуры России - в современной России мы находим интерпретаторов российской идеи и как представителей типа «западников» (либо российская идея - архаизм, либо ее нет, либо она тождественна общечеловеческим идеям «демократического» запада), и как предста вителей типа «славянофилов». Последние, надо сказать, не столь ортодоксальны, как славянофилы XIX в., современные про-российски ориентированные мыслители толерантны и более объективны в отношении оценок своеобразия и миссии России.
Второе - это противоречивые интерпретации русской идеи в трудах различных мыслителей во всем социокультурном континууме России, в рамках которого так или иначе культивировалась проблема русской идеи.
Третье - это то, что наиболее однозначно выделяемым инвариантом в явлении российской интеллектуальной культуры, именуемым «русская идея», является не ее смысл, не содержание, а сам акт вопро-шания, сама формулировка вопроса, сама постановка проблемы.
Актуальность поднятых социокультурных проблем «русской идеи» очевидна, это говорит не только о жизнестойкости феномена, но и о жизнетворящей реальности проблематики. Как замечает Н.М. Лебедева, «...этнокультурной группе (как социальному организму) в ситуации кризиса также свойственно стремиться к некой гармонии и внутренней непротиворечивости, которая в сфере межэтнического взаимодействия характеризуется позитивной этнической идентичностью и ее логическим следствием - этнической толерантностью».55 Для современной России социокультурный контекст «русской идеи» может рассматриваться только как контекст российской идеи, т.е. идеи не этнических русских, а идеи населения России в их государственно-географическом, социокультурном и духовном единствах.
Похожие диссертации на Российская идея в социокультурном континууме (Генезис и актуальное состояние)
