Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники и историография 13
Глава II. Англосаксонское завоевание и политическое развитие Британии в V - начале IX вв 46
1. Британия накануне англосаксонского завоевания 46
2. Англосаксонское завоевание Британии и образование ранних королевств 76
3. Борьба за политическую гегемонию. Период гептархии (VII - середина IX в.) 107
Глава III. Государственно-политический строй англосаксонских королевств в VII - начале IX вв 123
1. Механизмы политогенеза в ранних англосаксонских королевствах 123
2. Королевская власть и основные тенденции ее развития у англосаксов в VII - начале IX вв 137
3. Организация центрального управления в ранних англосаксонских королевствах 154
4. Организация местного управления в ранних англосаксонских королевствах 183
Заключение 198
Список использованных источников и литературы 206
- Англосаксонское завоевание Британии и образование ранних королевств
- Борьба за политическую гегемонию. Период гептархии (VII - середина IX в.)
- Королевская власть и основные тенденции ее развития у англосаксов в VII - начале IX вв
- Организация местного управления в ранних англосаксонских королевствах
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблема генезиса потестарнык (властных) институтов важна для понимания как самих тгих институтом их структуры, способов и условий [функционирования, возможностей последующей эволюции - так к общества в целом. При рассмотрении данной проблематики на первый план выходят два ключейых вопроса: почему появился тот или иной потестарный орган (причины гене/лиса) и каким образом зто происходило (механизм генезиса), решение которых позволит лучше понять систему отношений исследуемого общества, а также его структуру. Кроме того, появится возможность на базе конкретного исторического материала не только реконструировать процесс становления органов управления в обществах, находящихся на сходной культурно-исторической стадии развития, но и выйти на универсальные закономерности происхождения и развития властных институтов.
Государственная власть является одним из структурообразующих элементов европейского средневекового общества. Ее формирование у англосаксов представляет собой довольно сложную и малоизученную проблему. Прежде всего ото связано с ограниченностью и фрагментарностью нсточкн-коиой базы рассматриваемого нами периода (так называемые «темные века»), з также с отсутствием устоявшейся научной терминологии в отношении таких понятий, как «государство» или «королевская власть» применительно к раннему англосаксонскому периоду. Сразу же следует оговорить, что в данной работе под термином «государственная власть» подразумевается институт публичной власти, который характеризуется, во-первых, наличием постоянно функционирующего правителя (или соправителей), являющеюся носителем верховной власти и обладающего широкими властными полномочиями в гражданской, судебной, поенной и религиозной сферах; во-вторых, связанной с ним относительно оформленной структуры управления как на центральном, так и на местном уровне, В дальнейшем, мы наблюдаем переход от выборного принципа смены правителя к выборпо-дннастнческому или наследствен по-лні[астнческому. Такого рода систему потеетарности мы можем определить как королевская власть, однако, с учетом того, что истоки згой власти относятся к конкретному историческому периоду, а именно, к зпохе перехода от родоплеменного строя к ранней государственности,
Объект данного исследования - потестарпые институты в раннем англосаксонском обществе. Предметом исследования является проблема генезиса ранней государственности, прежде всего, королевской власти у англосаксов.
Объект и предмет исследования определяют исль данной работы - изучить генезис англосаксонской государственмости на основе исследования условий, причин и механизмов становления англосаксонских королевств, В соответствии с названной целью необходимо решить ряд исследовательских иідач:
проследить развитие Британии в римский и иостримский периоды, а также оценить ситуацию, сложившуюся на острови накануне англосаксонского завоевания и образования здесь германских королевств;
устаїгонить степень влияния позднеримской и припекой потсетарных Традиций ла генезис важнейших властных институтов англосаксонского общества;
изучить древнегерма некие континентальные образцы развития иотес-тарности, возможные пути формирований у древних германцев королевской власти и влияние континентальных традиций па переселившихся англосаксов;
исследовать детали англосаксонского за вое вания и расселения, способы организации власти в условиях военного напряжении, отрыла от континентальных устоев, а также определить степень взаимодействия процессов политогенеза и этногенеза;
- проанализировать государственный строй англосаксонских коро
левств на первом этапе их существования (VII - начало IX вв.)т включая ко
ролевскую власть, а также структуру нейтрального и местного управления,
Хронологические рамки исследования охватывают период с V в. до начала JX в. Особое внимание уделяется периоду V-VIJ в., то есть с традиционной дати начала массового военно-миграционного движения германцев в Британию до формирования так называемой системы гептархии (существования семи наиболее значительных англосаксонских королевств). Именно в этот период складываются условия для образования потестарпых институтов и государственности у англосаксов.
Методологические основы исследовании. R процессе подготовки работы, включающей в себя рассмотрение различны* аспектов истории Англии V-1X столетий, автор столкнулся с целым рядом трудностей, которые вытекают из самого понятия и применения различных методов исследования. В этой связи необходимо отметить современную смену научных парадигм и необходимость наиболее полного учета движения общественной мысли» их конкретного вклада в изучение того или иною объекта исторического процесса. Применительно к избранной теме исследования вряд ли можно ограничиться каким-либо одним методом, который в одинаковой мере был бы адекватным и строго научно обоснованным в раскрытии общих и частных закономерностей эволюции англосаксонского общества в обозначенных хронологических рамках. Вот почему, на наш взгляд, изучение данной проблематики требует сочетания различных методов исследования, которые позволяют с достаточной степенью эффективности приблизиться к анализу логики развития исторических процессов, максимально точному определению его тенденции и закономерностей, многолнкости и специфичности анализируемых фактов и событий.
При формулировании такой задачи необходимость обращения к сбору эмпирических и фактоірафичсских данных на основе их рассмотрения с помощью принципов историзма вполне очевидна. Но ноле применения прим-
ципок нсторіпма должно дополняться и еоциолОЕ"ичееким, а также структур-ЕЮ-функЕщенальным методом, который ПОЗІВОЛ1ЮІ ОТКРЫТЬ ВОЗМОЖНОСТИ при-чипно-следственноі'о анализа многообразных конкретных реалий,
В набранной нами теме исследования четко прослеживаются междис-цвшпшаркые стыки, что в свою очередь требует обращения к таким методам как институциональный и социально-психологический, без чего трудно перейти к рассмотрению вопросов мотивации поведения масс и отдельных личЕ!остей, особенностей формирования государственности англосаксов. Сравнительный метод был важеЕз при asfannie сущности исторических фактов, нмешинх место как в Англии научаемого периода времени, так it за ее пределами. Такой синтез знаний, полученных от иеточиика> и піання. идущего от современности, от состояния исторической пауки, ее методологии* позволяет поеетановиті» механизм общественеїого процесса, раскрыть роль объективных и субъективных факторов, прогрессивные и регрессивные тенденции, общего и единичного, определяющие характерные особенности становления государственности в раннесредневековон Англии.
Научная новизна данной работы заключается в том, что впервые в отечественной медиевистике предпринята попытка комплексного исследования формирования важнейших государственно-политических институтов англосаксов в раннем средневековье. Особое внимание уделяется как той эт-неполитической ситуации, которая сложилась в Британии ко времени англосаксонскою завоевания и образования здесь первых королевств, так и развитию потеетарности у самих англосаксонских завоевателей еще до их переселения в Британию. В связи с этим были выделены возможные пути происхождения у них потсетарных институтов и впервые в отечественной исторической науке предложена типология политогснеза у древних германцев.
Исследование этнополитического и лингвистического аспектов проблемы ПОЗВОЛИЛО раскрыть генезис, структуру и ранние формы функционн-ровакия у англосаксов королеве кой власти, а также органов управления на центральном и местном уровне, слабо изучен еШх в отечественной и крайне дискуссионных в зарубежной медиевистике.
В диссертации предпринята попытка разрешить спорные проблемы и сделать выводы, уточняющие предстаЕїлепия о времени формирования ранних англосаксонских королевств и их специфике, о взаимовлиянии поздно-римеких, кельтских н германских элементов в процессе их возникновения и дальнейшей эволюции-
Практическая значимость исследовании. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при изучении истории и тпюграфни пародов Европы эпохи раннего средневековья, а также при теоретических исследованиях проблем становления институтов власти и формирования ранних государств. Предложенная в данной работе типология развития потеетарности в древнегерманском мире может быть использована при анализе путей политогенеза в различных обществах, Кроме того,, материалы исследования могут быть применены при чтении общих курсов по зтнополитической
истории раннесредневековой Великобритании и этнографии раннего средневековья.
Апробация регул ьтатов иеслсшвашін. Диссертация обсуждена н одобрена на заседании кафедры истории средних веков и зарубежных ела-венских народов Воронежского государственного университета.
Наблюдения и выводы автора были изложены им на научных конференциях разного уровня: Четвертой региональной научной конференции «Власть и парод в условиях ВОЙН и Социальных конфликтов» (Воронеж, 2 февраля 2010 г.), Научной конференции молодых ученых «Образ прошлого: историческое сознание н его эволюция» (Воронеж, 24-26 апреля 200Ф г.), научной сессии Воронежского государственного упліїорситета (2010 г.). По теме диссертации опубликовано 4 работы (иі которых одна из списка ВАК) общим объемом 2 п.л,
ЇІя 1йщи іу выносится следующие основные положения:
Англосаксонские завоеватели принесли с собой в Ьритапню образцы организации власти и управления с континента (т,нг древне] срмаискнЗ компонент). Для Британии был характерен так называемый военный путь генезиса ранних форм публичной власти, когла временные военные ножди некоторых племен/союзов племен в силу различных обстойте л ьств сохраняют свой пост и в мирное времнт тем самым укрепляя идею постоянной королевской власти.
На формирование ранник образцов государственности у англосаксов повлияли как германские континентальные модели организации власти и управления, так и отдельные элементы брнттской потсстарной системы V-VI вв.
К IX в. статус англосаксонского короля еще не полностью приобрел публично-правовые черты в нем сочетались проповедуемые церковью христианские доктрины сакралыюсти королевской власти с типичными для предгиестлуюшепо периода отношениями личного ічмнодства и подчинения.
Формирование и укрепление органов управлення в центре и на местах было связано с появлением властны к структур (королевский двор, унте-нагемот, сотенные собрания] и должностных лиц центральной и местной ад-миннстрацнИн к которым по мерс развития раннеклассовых отношений у англосаксов переходят функции родоЕіл смен ного самоуправления.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Англосаксонское завоевание Британии и образование ранних королевств
Историческими источниками, дополняющими «Англосаксонскую хронику», служат сочинения ряда поздних англосаксонских и англонормандских хронистов: «Хроника» Флоренция [Иоанна] Вустерского (начало XII в.) , «Хроника английских событий» Этельверда (конец X в.) , уже упоминавшиеся «Деяния английских королей» Симеона Даремского39, «Деяния английских королей» Вильяма Мальмсберийского (первая половина XII в.)40, «Английская история» Генриха Гентингдонского (первая половина XII в.) , «Хроника» Роджера Ховденского (конец XII - начало ХІІГ вв.) .
Помимо «Англосаксонской хроники» ценный материал по раннесредневековой истории Британии содержится в «Анналах Камбрии», написанных в монастыре Св. Давида (Уэльс) около 954 г. на латыни43. Их самая ранняя рукопись (манускрипт А) охватывает промежуток времени с 444 до 954 г., в последующие копии (манускрипты В и С) была добавлена всемирная история от Сотворения мира, основанная на сочинении Исидора Севильского «Начала или Этимологии», и здесь британские события доведены до начала XIII в. Иногда «Анналы Камбрии» включали в отдельные списки «Истории бриттов» Ненния (после главы 66). Характерно, что появившиеся в валлийской этнокультурной среде «Анналы», проникнуты кельтским патриотизмом, в них постоянно подчеркивается мысль о том, что, хотя бритты потерпели поражение от англосаксонских захватчиков и теперь владеют лишь небольшими областями на севере и западе Британии, они не забыли свое героическое прошлое и продолжают считать себя законными наследниками римлян. Данный источник интересен сведениями о бриттских королях и политической ситуации в Британии, которая сложилась накануне и во время англосаксонского завоевания и образования германских королевств. Важными являются сообщения о христианских святых, епископах, стихийных бедствиях, сражениях (причем, особенностью «Анналов» является то, что в них сообщается только о тех битвах, в которых бритты одерживали победы).
Кельтская мифопоэтическая и историографическая традиция нашла свое продолжение в сочинении Гальфрида (Джеффри) Монмутского «История бриттов»44, писавшего в 30-40-е гг. XII в. В этом историческом источнике довольно подробно излагается история Британии от заселения острова кельтами до конца VII в., то есть до гибели кельтской цивилизации под натиском англосаксов. Автор, следуя бриттской традиции, считает римское влияние в Британии исключительно благотворным и его сочинение, равно как и «Анналы Камбрии», отличается обостренным чувством патриотизма и стремлением затушевать неудачи бриттов в борьбе с завоевателями. В своем произведении Гальфрид Монмутский пересказывает или придумывает немало поэтичных легенд (например, о юноше-прорицателе Мерлине, о Кольце Великанов (то есть Стоунхендже), о горе Св. Михаила, где обитал ужасный дракон, и самое главное - о победоносном короле Артуре - центральном персонаже «Истории бриттов»). Большое количество мифологических сюжетов, а также временная удаленность автора от описываемых событий в определенной степени снижают ценность этого сочинения как достоверного исторического источника. Однако «История бриттов» Гальфрида является отражением бриттского взгляда на исследуемый период и позволяет лучше понять культуру раннесредневековой кельтской Британии.
Важные сведения по истории Британии V-VI вв. дает еще один раздел нарративных источников - агиографическая литература. Жития святых вклю 44 Geoffrey of Monmouth. Historia Regum Britanniae / Ed. A. Griscom. N.Y., 1929. Рус. пер.: Гальфрид Монмутский. История бриттов / Пер. А. С. Бобовича // Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. М., 1984. чают в себя сведения двоякого характера. С одной стороны, они представляют известное число фактов, повторяющихся однообразно почти во всех подобных сочинениях (рождение, страдания, подвиг святого, чудеса)45; с другой стороны, некоторые жития отличаются местным колоритом и представляют большую историческую ценность. Так, в «Житии святого Германа» (датируется примерно 480 г., отрывки из него помещены в «Церковной истории» Беды Достопочтенного)46 содержится много интересных сведений о бриттских вождях и политической истории Британии начала V в. Среди памятников агиографической литературы Британии VII - X вв. следует отметить наиболее информативные для данного исследования: «Житие святого Колумба Адомнана»47, «Житие святого Патрика» Муирху48, «Житие святого Григория», написанное монахом из Уитби , «Житие святого Гутлака» Феликса Кроуландского50, «Жития святого Кутберта»51, «Житие святого Уилфреда» Эддиуса Стефана ", а также «Жития святых», написанные Эльфриком . В вышеназванных произведениях упоминаются имена ряда бриттских и англосаксонских вождей, генеалогии тех аристократических семейств, к которым принадлежали святые, описывается политический реалии, упоминаются события, которые не известны по другим письменным источникам
Отдельным разделом нарративных источников является фольклорная (устно-формульная) литература, которая, как правило, не отражает реальную хронологию, но ярко иллюстрирует мировоззренческие стереотипы эпохи. Среди героической поэзии германского происхождения большое значение для настоящего диссертационного исследования имеет древнеанглийская поэма «Беовульф» (др.-англ. «Beowulf»)55. Ядро этой поэмы, предположительно, сложилось еще в начале VI в. на континентальной прародине англосаксов, а затем в течение VII в. уже в Британии (скорее всего в Нортумбрии) поэма приобрела окончательную форму и была записана на древнеанглийском языке (3182 строфы)56. Многие строфы «Беовульфа» дают представление о культуре северо-западных германцев этого времени57. По материалам поэмы можно определить такие важные исторические моменты как особенности института королевской власти у англосаксов и родственных им племен, увидеть доминирующий военно-вождеский компонент в структуре верховной власти, определить королевскую атрибутику (связь с культами коня, оленя и вепря/дикого кабана); причем, лучшим
Борьба за политическую гегемонию. Период гептархии (VII - середина IX в.)
Другую группировку, выступавшую за независимость от Рима, возглавлял вождь бриттов Вортигерн «Вортенеу» (лат. Vortigern Vorteneu, валл. Gwrtheyrn Gwrtheneu). Характерно, что Ненний описывая правление Гвортигирна, пишет, что тот «трепетал перед пиктами и скоттами, страшился Амброзия и римлян». То есть, основным внутренним врагом «верховного короля» (вортигерна) бриттов Виталина была проримская группировка, которую возглавлял Амброзии Старший.
Показательно, что постримский правитель носил бриттский титул, объединяя всех тех, кто выступал против оставшейся на острове проримской верхушки. Судя по данным «Истории бриттов» Ненния, Гвортигирн стал править Британией примерно через 40 лет после гибели Магна Максима (388 г.), то есть, около 428 г.115 Вероятно, Вортигерн сумел захватить ведущие позиции в Совете, который и провозгласил его верховным королем Британии. Судя по всему, он был сторонником пелагианство, основанного на признании некоторой свободы воли человека и права на совершение добрых деяний, отрицании полной греховности человеческой натуры. Учения Пелагия стало идейным оружием борьбы против проримской группировки. В этой борьбе к Вортигерну примкнула часть бриттской знати116. Беда Достопочтенный, ссылаясь на «Житие Св. Германа», писал о последователях пелагианства, что они отличались от своих противников богатством одежды и их постоянно окружала толпа льстецов117.
Таким образом, после 410 г. Британия была ввергнута в междоусобные гражданские войны. Гильдас так характеризует положение в стране после падения римского господства: «Британия имеет своих королей, но они являются ей тиранами; у нее есть свои судьи, но они занимаются грабежом и нарушением законов. Эти праздные люди больше занимаются насилием, укрывательством преступников и разбойников. Помимо наложниц, они имеют жен и неверных своим мужьям женщин. Они ведут войны, но войны гражданские и несправедливые. Они усердно преследуют грабителей по всей стране, но одновременно уважают и вознаграждают тех грабителей, с которыми сидят за одним столом. Они щедро раздают милостыню, но в то же время совершают массу преступлений. Они презирают простых, ни в чем неповинных людей и превозносят кровожадных убийц»118.
В ходе междоусобных войн Британия оказалась беззащитной перед грабительскими нашествиями пиктов и скоттов.1 Все эти факторы ослабляли позиции антиримской группировки. Бритты были вынуждены вновь просить помощи из Рима. Согласно Гальфриду Монмутскому, отразившему валлийскую традицию, римское правительство два раза направляло в Британию легион, который освобождал страну от варваров. Более того, римляне восстановили оборонительные укрепления на севере острова, а также оставили бриттам оружие и военных инструкторов для обучения римской тактике ведения боя119. Однако все оказалось бесполезным и после ухода римского легиона бритты опять стали страдать от нашествия варваров. Бритты вновь просят о помощи римлян. Согласно Гильдасу, последней попыткой бриттов добиться помощи слабеющей имперской администрации было обращение к римскому полководцу в Галлии Агацию (имеется в виду Аэций - А. М.) в год его третьего консульства (приходится на 446 г. - А. М.). Бритты писали: «Варвары загнали нас к морю, а море гонит нас обратно к варварам. Из-за этого нам не избежать гибели: или нас поглотит пучина, или мы погибнем от варваров»120. Получив отказ, бритты сочли за лучшее пригласить германских наемников с континента, что в конечном итоге привело к началу массового вторжения германцев (англосаксов) в Британию.
Подведем некоторые итоги развития рассматриваемого региона накануне англосаксонского завоевания. Прежде всего отметим, что развитие доримской кельтской Британии шло в направлении формирования крупных племенных союзов (катувеллауны, тринованты, атребаты, регны, бриганты, ицены), во главе которых стояли сильные военные вожди, превращавшие свою власть в постоянно функционирующую и наследственную (по сути -королевскую власть. Не случайно повсеместное использование римского титула «rex»). Римское завоевание I в. н.э. трансформировало процесс создания крупных племенных объединений. Римляне создали на оккупированных землях провинцию «Britannia» (с начала III в. было уже две провинции, а с конца III в. - четыре, вошедших в состав отдельного Британского диоцеза, во второй половине IV в.. к нему добавили пятую провинцию). Важным моментом в развитии римской Британии был тот факт, что полностью остров так никогда и не был завоеван римлянами (независимыми оставались северные районы - земли каледонцев/пиктов, а также горные труднодоступные области на западе острова). Кроме того, постоянную угрозу римской власти представляли и кельтские племена внутри провинции. Первое время после завоевания римляне сохраняли вокруг провинции полунезависимые «клиентские королевства» (вождества), но к концу I в. и они были уничтожены. По всей оккупированной зоне было введено единообразное правление. Римляне разделили завоеванную часть Британии на мелкие племенные общины-civitates, введя в них римскую систему самоуправления (советы, магистраты). К концу I в. существовало 12 «civitates», а к началу V в. их было уже около 30. Характерно, что после утверждения римской власти часть кельтской знати была уничтожена, часть ушла в труднодоступные горные районы остова, но часть признала римское господство, подверглась романизации и была включена в систему римского провинциального самоуправления. К концу II в. отдаленная провинция уже так усилилась, что стоявшие в ней легионы начали провозглашать своих императоров (до окончания римского периода в Британии было провозглашено восемь императоров-узурпаторов: Клодий Альбин, Караузий, Аллект, Магн Максим, Марк, Грациан, Константин). Безусловно, этот факт усиливал значимость Британии как политического центра в глазах самих бриттов, а также способствовал развитию идеи единства и политической самодостаточности острова. Последний из императоров-узурпаторов -Константин III - в 407 г. увел с острова остатки римских войск и, судя по всему, с 10-х гг. V в. римский период истории Британии можно считать
Королевская власть и основные тенденции ее развития у англосаксов в VII - начале IX вв
Эти же предводители стали фризскими послами к императору Нерону, который даровал им права римского гражданства24. В этом проявилось особое желание римлян приобщить родоплеменную верхушку германцев к своей-культуре, что им успешно и удавалось. К сожалению, в последующие столетия сообщения о фризах очень малочисленны и мы не знаем, каким образом осуществлялось у них управление вплоть до второй половины VII в., когда фризами уже правят короли (Алдгисл, Радбод) .
Безусловно, предложенная типология условна, так как потестарное развитие конкретных германских племен могло сочетать в себе черты нескольких типов генезиса государственности. Одновременно этот процесс был обусловлен рядом внутренних и внешних факторов, на которых необходимо остановиться отдельно.
Прежде всего отметим, что германские племена, участвовавшие в «Adventus Saxonum», были частью своей этнополитической среды и, безусловно, несли с собой элементы потестарной традиции континентальной родины. Так, саксы относились к тем племенным общностям, которые долгое время не знали института королевской власти и по предложенной типологии относятся к первому типу политогенеза у древних германцев. В то же время англы, варны, юты и, возможно, фризы представляли третий тип, когда государственно-политические институты формируются довольно рано на основе усиления позиций военного вождя.
Характерно, что и первый, и третий типы, в конечном счете, шли по так называемому военному пути политогенеза, когда первоначально сосуществовали три основных органа управления: народное собрание, совет знати и военный вождь. Причем пост военного вождя был временным институтом общеплеменной власти, опирающимся на традиционный авторитет всенародного избрания. В процессе общественного развития и при значительном внешнем влиянии (военно-миграционное напряжение), власть военного вождя усиливалась и уже основывалась не столько на авторитете традиции, сколько на позициях реального социального могущества (накопленное богатство, сильная дружина, появление зависимых лиц и др.). Постепенно формируется институт постоянно функционирующего ВОЄННОГО лидера, теперь уже короля, ограничивающего властные полномочия двух других общеплеменных органов, власти - народного собрания, и совета знати2 .
Во главе ряда переселенческих потоков могли находиться представители германских королевских родов с континента. Так, генеалогии некоторых ранних англосаксонских лидеров выводят их происхождение от прославленных правителей Германии (например, Исел считался потомком великого англского короля Оффы, а Кердик - правителей Шлезвига, зависимых от того же Оффы). Показательно сообщение Ненния о том, что саксы (то есть разноплеменные германские завоеватели) поверженные во многих битвах (в том числе и у горы Бадон) стали запрашивать помощь с континента. Они «непрерывно возрастали в числе и призывали к себе королей из Германии, дабы те царствовали над ними в Британии»27. Кроме того, по сообщению Беды Достопочтенного, племя англов мигрировало почти полностью и их территория в южной Ютландии - Angulus - после середины V в. сильно опустела (что подтверждается археологическим материалом)28. Это косвенно доказывает перенос потестарной традиции с континента в Британию, так как во главе такой массовой миграции, безусловно, должен был находиться представитель всего племени (или король, или член правящего рода).
Однако во главе германских переселенцев могли оказаться и не родовитые, но обладающие военной доблестью, силой и удачливостью лидеры, то есть, такие лица, которые имели все основания стать во главе мигрирующей вооруженной группы.. Хотя вполне вероятно что переселение могло происходить и без лидеров. Так, Аполлинарий Єидоний (вторая половина V в.) в одном из своих писем писал, что у саксов (скорее всего, он имел в виду тех германцев,:которые уже осели в Британии) каждый гребец одновременно 29 считался,морским вождем; так что все они и приказывают, шподчиняются; ...
Прибывающие отряды не имели: какого-либо общего руководства, которое направляло бы их на завоевание конкретных территорий Британии; в силу чего «Adventus Saxonum» можно считать процессом совершенно спонтанным. Англосаксы на свой страх и риск завоевывали пригодные для: проживания земли, на которых они создавали свои общины, основанные уже не столько на родстве, сколько на случайном соседстве (в такие общины могли входить представители различных германских племен).
Вероятно; к такому раннему и стихийному периоду расселения англо саксов относится уже упоминавшаяся группа топонимов, оканчивающихся на суффиксы -ing, -ingas (мн.), -ing-ham30, которые можно разделить- на две подгруппы. Первая группа включает в себя суффиксы, которые соединялись с географическими особенностями местности, где селились мигранты: например; Epping — «жители нагорья» или Avening — «живущие на реке Эвон» [Abon] (Глостершир) . Во второй группе, которая встречается чаще, использовалось имя собственное какого-либо лидера переселенческого потока или легендарного предка, с которым связывали себя поселенцы. Так, Haestingas — «потомки или последователи Хэсты» [Haesta], Canningas - «люди Кана» [Сапа] и др. Вероятней всего, такого рода топонимы отражали социальную организацию, типичную для периода миграции середины V в.
Организация местного управления в ранних англосаксонских королевствах
Подобная практика была; вероятно, отражением первоначальной связи самого института элдорменов с теми семейно-родовыми в своей основе группами, на которые делились ранние сведения источников не позволяют вполне определенно говорить о том, как и когда произошло превращение представителей старой родовой аристократии англосаксонские государства..Даже в середине IX столетия, когда процесс политической консолидации королевств набрал значительную І силу, своих собственных.элдорменов имели Tomsaetan. («обитатели [реки] Тейм», графство Уорвикшир) и Wilsaetan («обитатели [реки] Уайл», графство Уилтшир) . Король. Альфред Великий был женат, на дочери Этельреда, элдормена мерсийской племенной группы Gaini269. Сохранившиеся в королевских чиновников-элдорменов. Более очевиден другой процесс, вполне отчетливо давший о себе знать к концу исследуемого периода. Речь идет о постепенном расширении должностных обязанностей элдорменов на местном уровне.
Уже в VII столетии они обладали широким кругом полномочий и, прежде всего, выступали как предводители военного ополчения своей, области. По-видимому, эта обязанность элдормена оставалась его важнейшей функцией вплоть до середины или даже конца IX столетия: Во всяком случае, в «Англосаксонской хронике» достаточно часто мы находим упоминания о том, как тот или иной элдормен во главе своих людей сражается, в междоусобных столкновениях270 или отражает атаки захватчиков-скандинавов271. Видимо, в военной области полномочия элдормена были достаточно широки, что в 837 г. позволило уэссекскому элдормену Дорсетшира Этельхельму не только вести против «данов» активные боевые действия, но и вполне самостоятельно заключать с ними. мирные договоренности272.
Менее очевидна в рассматриваемое время компетенция элдорменов в сфере гражданского управления. Тем не менее, начиная с конца VII в. они, несомненно, обладали определенной полицейской властью на подконтрольной им территории; в частности, должны- были» содействовать поимке вора. В принципе, задержание правонарушителя было обязанностью любого свободного англосакса , но, если частное лицо каралось за уклонение от выполнения своего долга лишь денежным штрафом в размере вергельда преступника274, то элдормен в аналогичной ситуации рисковал потерять свои пост, «если король не пожелает помиловать его» . Элдормены были также наделены отдельными судебными функциями, например, перед ними можно было ходатайствовать за обвиняемого . Кроме того, как члены совета уитанов, элдормены принимали определенное участие в выработке и утверждении юридических кодексов и обязаны были следить за тем, чтобы правовые установления не пересматривались и не нарушались . Возглавляя местное собрание, элдормены, предположительно, имели возможность влиять на принятие решений, касающихся и других важнейших вопросов внутренней жизни.
Итак, перед нами королевские служащие, которые берут на себя выполнение некоторых полномочий короля на местах. По мере развития института королевской власти и конкретизации ее государственно-политических прерогатив эти полномочия, очевидно, должны были расширяться. Тем не менее, источники VII - середины IX вв. дают основания говорить и о том, что в это время компетенция королевских должностных лиц отнюдь не была всеобъемлющей и не охватывала пока чрезвычайно важную сферу отношений господства-подчинения, складывавшуюся в раннеклассовом обществе англосаксов. В частности, региональные представители короны, видимо, не осуществляли еще в это время контроля за передвижением населения из одной местности в другую, который становится их важной функцией, начиная с конца IX столетия. По законодательству Инэ для переселения в другую область достаточно было заручиться согласием своего господина ; элдормен при этом даже не упоминается. Кодекс же Альфреда Великого, напротив, полностью умалчивает роль господина в этом вопросе, допуская уход- или переезд только, с согласия, элдормена; человек, нарушивший данное постановление, нес ответственность перед королевским служащим279.
Законодательство того времени защищало элдорменов чрезвычайно большим вергельдом (8 тысяч тримс), который был в четыре раза выше, чем вергельд тэна (2 тысячи тримс). При этом половину возмещения составляла сумма, которая относилась, вероятно, к должности280. Помимо этого, он имел и другие привилегии - он мог иметь в управляемом районе официальные резиденции, а также пользовался «гостеприимством» населения при осуществлении своих функций. Одна из грамот мерсийского короля Виглафа (827-839 гг.), датируемая 836 г., освобождает, наряду с другими льготами, монастырь в Хэнберри от «кормления» короля и его элдорменов. Также изучая вышеназванный документ, мы можем полагать, что указанная? привилегия должностных лиц короны должна была выкупаться: аббатство заплатило за нее одному из элдорменов 600 шиллингов золотом, а другого компенсировало десятью гайдами земли . Элдормену следовало 60 шиллингов штрафа в случае нарушения мира в его жилище , а также компенсация в размере 50 шиллингов за нарушение его покровительства, что заметно превышало аналогичные выплаты для людей сходного социального статуса, но не находящихся на королевской службе
