Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Политическая борьба в ДРК в годы «Второй» и «Третьей» республик (1965-1997) 36
Глава 1. Мобуту до прихода к власти 36
Начало служебной карьеры и общественно-политической деятельности 36
Мобуту в годы борьбы между сторонниками и противниками П. Лумумбы (1960-1965)
Глава 2. Становление авторитарного Заира Идеология и система правления 62
Экономическая модель авторитаризма 78
Глава 3. Политическая борьба и крушение «Второй республики» (1965-1989) 86
Группировки в правящей элите 87
Политические партии и протест масс 114
Шабские войны — восстание против авторитарного режима 124
Студенчество против антинародной власти 132
Конфессиональная критика доктрины «мобутизма» и социальной политики заирского президента 139
Эмигрантская оппозиция в борьбе против авторитарной власти 143
Глава 4. Политическая борьба в годы «Третьей республики» (1990-1997) 149
Мобутовская модель демократизации 155
Президент и «непримиримая оппозиция» 168
Национальная суверенная конференция 172
Обострение борьбы за посты президента и премьер- министра 190
Проблема Восточного Заира 198
Крушение «Третьейреспублики» 200
Часть II. Политическая борьба в ДРК в годы «Четвертой республики» (1997-2001) 205
Глава 5. Лоран-Дезире Кабила до прихода к власти 205
Первые шаги в общественно-политической деятельности 205
Участие в повстанческом движении 1963-1965 гг. 209
Тридцатилетняя «пассивная борьба» против мобутовского режима 213
Середина 90-х годов: Кабила—лидер антимобутовского вос стания 224
Глава 6. Кабиловская модель демократизации Конго 237
Попытки социальной переориентации авторитарного режима 238
Новое «президентское братство» 253
Комитеты народной власти 258
Глава 7. Политическая борьба и крушение «Четвертой республики» Оппозиция в «мирный период» правления Кабилы 263
Оппозиция в «военный период» правления Кабилы 281
Крушение «Четвертойреспублики» 290
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Примечания 323
Приложения 334
Библиография 365
- Начало служебной карьеры и общественно-политической деятельности
- Первые шаги в общественно-политической деятельности
- Тридцатилетняя «пассивная борьба» против мобутовского режима
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Избранная для исследования на материалах одной из крупнейших стран Тропической Африки тема и ключевая в ней проблема взаимоотношений власти и оппозиции представляются несомненно актуальными в силу того, что во все времена остаются стержневыми проблемами политического развития любой страны и любого народа.
Большинство современных государств Тропической Африки существуют немногим более полувека - с середины прошлого столетия, когда окончательно разрушилась и прекратила свое существование мировая колониальная система. В предшествующие периоды - доколониальный, колониальный - африканские государственные образования возникали и эволюционировали в архаичной цивилизационной, полиэтничной среде, базировались на традиционной социальной стратификации и соответствующих производственных отношениях, которые в постколониальный период не исчезли бесследно, хотя значительно меняются под воздействием глобализирующегося мира.
Управленческие механизмы независимых стран Тропической Африки, формально соответствующие общемировым канонам государственности, в силу специфичности «среды обитания» генетически наделены качествами, неадекватными их функциональному предназначению: осознанно руководить выводом своих стран из отсталости на путь экономического и политического прогресса и потому сами оказались в кризисном состоянии. Без того, чтобы выявить и проанализировать эти свойства, затруднительно пытаться определить перспективы развития стран Тропической Африки. Напротив, разработка избранной темы позволяет надеяться на углубленное проникновение в процессы, протекающие в этом регионе, и возможные перспективы его развития.
Актуальность темы диссертации определяется и тем, что в Российской Федерации политическое соперничество, заключающееся в противоборстве
властей и оппозиции из плоскости установочного пропагандистского тезиса «борьбы самого передового общественного строя с врагами народа» переместилась в плоскость практически значимой проблемы: с начала 90-х годов в РФ легальная оппозиция стала субъектом политического процесса. В новых условиях позитивный и негативный зарубежный опыт общественного развития, функционирования связки «власть - оппозиция» становится интересным и поучительным для нас. Не является в этом отношении исключением опыт африканский при всем различии общественно-политического и социально-экономического положения России и, скажем, ДРК. Вдумчивый российский политик найдет для своей деятельности немало полезного в политической жизни этой страны.
Предмет исследования
Комплексная по сути своей тема диссертации предопределила множественность объектов исследования. Детальному изучению подверглись становление, структура и деятельность органов власти ДРК на протяжении почти полустолетия, идеологические доктрины режимов Второй, Третьей и Четвертой республик, практические мероприятия, осуществлявшиеся их властями в области внутренней и социально-экономической политики.
В исследуемый период (1965-2001) страной руководили лишь два президента — Мобуту и Кабила, разные по характерам, личным качествам, политическим взглядам. Составление представления о них как государственных деятелях потребовало углубленного изучения их жизненного пути. Исследуются формирование и деятельность оппозиционных сил: стихийный протест масс, вооруженные антиправительственные восстания, организованная студенческая оппозиция, оппозиция католической церкви и мусульманского духовенства, эмигрантские оппозиционные организации, оппозиция в правящей элите и армии.
Цели и задачи работы
Основная цель предлагаемой диссертации состоит в комплексном изучении политической истории одной из крупнейших стран Африки на достаточно протяженном и наполненном значимыми событиями периоде ее независимости. На примере ДРК проанализированы зафиксированный обществоведами в конце прошлого столетия кризис «южного, модернизирующегося» типа государства, причины и конкретные проявления неэффективности управленческих структур при любых типах государственного устройства (гражданского или военного режимов, унитарной или федералистской формах, одно- или квазимногопартийной системах). Рассмотрены процессы формирования и структуризации современной политической элиты в Тропической Африке, социальная опора властвующих и оппозиционных группировок, способности элиты осознать свое предназначение и функциональные обязанности в построении суверенного государства, степень профессиональной пригодности и морально-этической готовности к исполнению (а не имитации) миссии руководителей страны.
Для достижения основной цели исследования изучены вопросы, относящиеся к деятельности механизма управления Конго/Заиром: расстановка сил на вершине властной пирамиды и в более низких звеньях; взаимоотношения властвующих и оппозиционных группировок; социальный, этнический, региональный, корпоративный факторы, во многом определяющие политическую жизнь страны; содержание и функциональную роль программных документов политических группировок; способы и формы борьбы за власть; поведенческие стереотипы и личностный фактор в политике (что, как правило, ускользает из поля зрения исследователей). Проблемы политического развития ДРК рассмотрены в контексте цивилизационной специфики местных обществ, социально-экономической эволюции ДРК, современной истории и идеологических концепций всей Тропической Африки.
Хронологические рамки работы
В диссертации анализируется 35-летний период современной истории ДРК: с 1965 г., когда в результате военного переворота президентское кресло занял генерал Мобуту, до 2001 г., в самом начале которого от руки террориста погиб президент Лоран-Дезире Кабила. Для более полного раскрытия темы представляется необходимым описание жизненного пути президентов Мобуту (род. в 1930 г.) и Кабилы (род. в 1939 г.) до прихода каждого из них к власти, равно как и освещение в качестве исторического фона некоторых политических событий первой половины 60-х годов. В результате хронологические рамки работы расширены еще на 35 лет и охватывают в целом 70-летний период современной истории ДРК.
События, ареной которых страна стала в 60-90-е годы прошлого века, совершенно определенно подразделяются на три периода. Первый - с ноября 1965 г. по апрель 1990 г. - период «Второй республики». Эти годы были отмечены становлением и непродолжительной стабилизацией мобутовского авторитарного режима, сменившихся в конце 70-х годов его упадком. Второй -с апреля 1990 г. по май 1997 г. - период «Третьей республики». Именно тогда загнивание авторитарной власти переросло в глубокий и всесторонний кризис всего общества и поставило страну на грань распада. Третий - с мая 1997 г. по январь 2001 г. - период «Четвертой республики» характеризовался провалом внутренней и внешней политики нового руководства ДРК, перерастанием национального кризиса в .межафриканский вооруженный конфликт в регионе Великих озер, приведший к крушению режима президента Л.-Д. Кабилы и разделу страны на сферы влияния нескольких этнорегиональных политических группировок.
Методология исследования
Методологической основой работы избран принцип историзма, трактуемый как непреложная необходимость исследовать процессы политической истории с учетом воздействующих на них одновременно социально-
экономических факторов, формировавшейся столетиями цивилизационной специфики местных обществ, их ментальности, норм поведения участников общественного процесса, роли личностного фактора в политике. Для того, чтобы развить это последнее положение, политическая история ДРК в исследуемый период рассматривается, в частности, через судьбы конкретных общественно-политических деятелей: в диссертации упомянуты более 300 конголезских политиков, а жизнь 54 из них описана весьма обстоятельно.
Источниковая база и историография
При подготовке диссертации были использованы практически все виды доступных исследователям источников; часть из них вводится в научный оборот впервые. Это, во-первых, нормативно-правовые документы: конституции, отдельные законодательные акты Заира/ДРК, парламентские материалы, официальные выступления президентов и других высших должностных лиц страны. Эти источники позволяют очертить юридически оформленную сферу деятельности властей и оппозиции, определить характер и степень «выхода» правящих группировок за рамки закона в их борьбе за власть.
Это, во-вторых, документы конголезских политических партий, прежде всего, программы, решения политбюро, центральных комитетов и съездов мобутовской партии НДР и кабиловской ПНР, а также материалы крупных, ведущих, и небольших, маловлиятельных этно-региональных партий, входивших на разных этапах в правящие коалиции или оппозиционных властям. К этой группе источников целесообразно отнести мемуары, речи, интервью государственных и политических деятелей, весьма многочисленные, учитывая бурную на протяжении всех лет независимости политическую историю ДРК. Все они в совокупности позволяют судить об эволюции и степени зрелости взглядов ведущих политиков ДРК, их способности нести бремя руководства страной, об истинных, а не только декларируемых мотивах их поведения.
Это, в-третьих, документы и материалы неправительственных организаций - профессиональных, студенческих, этнических, конфессиональных. В Заире эти организации находились под сильным идеологическим давлением властей, подвергались их жесткому контролю, даже были объявлены составными частями госаппарата. Однако всегда ведущую роль в этих организациях играли оппозиционно настроенные лидеры, что и делает характеризуемые документы ценным источником.
Это, в-четвертых, материалы африканской, прежде всего конголез-ской/заирской периодики о событиях политической жизни страны, почерпнутые из фондов Национальной библиотеки ДРК в Киншасе и из Интернета. По причине большей доступности из конголезской прессы использовалась преимущественно киншасская. На общенациональном фоне она выделяется количеством изданий, пестротой политической палитры, профессиональной подачей материалов. Использовалась также периферийная периодика: газеты административных центров провинций и некоторых небольших городов. Они практически еще не введены в научный оборот ни российскими, ни зарубежными исследователями, но представляют интерес, поскольку многопланово отражают будни конголезской глубинки, значительно расширяют наши представления об общественной роли разных социальных прослоек местного общества в политической жизни страны. Использовались также публикации из европейской и американской прессы о Конго и о политике западных государств в отношении этой страны.
Это, в-пятых, комплексные биографические сборники по ДРК/Заиру и обстоятельные подборки биографических сведений о государственных и политических деятелях страны, регулярно публиковавшиеся в западной научной периодике на протяжении 60-90 годов прошлого века. Лишь используя их, удалось хоть в первом приближении изобразить личности тех, кто руководил тогда многомиллионными народными массами, растворившись в элите, правящих группах, оппозиции и прочих социально-политических образованиях.
Это, в-шестых, документы и информационные материалы, помещенные в комплексных общественно-политических ежегодниках и тематических сборниках по Конго, опубликованных в прошлом столетии бельгийским Центром социально-политических исследований и информации (CRISP) совместно с конголезским Институтом политических исследований (INEP), а также в ежегодниках, публиковавшихся в Конго в первые годы пребывания Мобуту у власти Национальным управлением исследований и развития (ONRD), конголезскими/заирскими министерствами. К этой группе источников можно отнести, в частности, три работы, подготовленные авторскими коллективами под руководством Ж.Шоме [Zaire. Le dossier de la recolonisation. P. - Bruxelles, 1978], Ж.Жерара-Либуа и Б.Верхагена [Congo-Zaire. La colonisation - l'independance - le regime Mobutu - et demain? Bruxelles, 1990], Ж.Вандерлиндена [Du Congo au Zaire. 1960-1980. Bruxelles, 1983]. Эти работы насыщены фактическим и документальным материалом, что позволяет охарактеризовать их как ценные справочные пособия.
Это, в-седьмых, дипломные и диссертационные работы африканцев по политической истории ДРК, некоторых сопредельных стран Тропической Африки, защищенные в европейских и африканских высших учебных заведениях и выполненные на оригинальной фактологической основе с использованием результатов авторских полевых исследований. С этими источниками, ценными еще и потому, что они расширяют представления исследователя о политической мысли формирующихся африканцев-интеллектуалов, удалось ознакомиться в ходе научных командировок в Заир, Кот-д'Ивуар и двух научных командировок во Францию.
Использованы документы, различные материалы, дневниковые записи из личного архива, сформировавшегося за годы работы в Институте востоковедения РАН, Институте Африки РАН, редакциях журналов «Восток», «Африканский рынок», периодических научных командировок в африканские и европейские страны для исследовательской работы в национальных архивах, библиотеках, учебных и научных центрах.
Западная политологическая и социологическая литература по Конго, в которую внесли свою лепту проживающие или длительное время преподающие в Европе и США африканские исследователи, весьма значительна, но специальных работ по теме предлагаемой диссертации нет.
Особенно интересны работы К.Янга и Т.Тёрнера (содержащие авторскую концепцию социальной структуры заирского общества, наиболее динамичными частями которого они считают «политико-коммерческий класс», «новый коммерческий класс» и суббуржуазию) [281; 282], Ж.Нзонголы-Нталаджи (подразделяющего местную буржуазию на «национальную» и «мелкую») [251], Р.Лемаршана (интересующегося «классом-клиентом», посредничающим между правящими группами и массами) [226; 227], Ж-К.Виллама (назвавшего Конго, возможно в подражание Т.Гоббсу, «обмякшим Левиафаном» и предложившего именовать заирскую буржуазию «самодержавной бюрократией») [267; 277], Т.Кэллеги (считающего, что бюрократическая элита Заира представляет собой «растушую правящую прослойку») [189]. Р.Колиер [192], Р.Скляр [267] полагают, что процесс классообразова-ния в Тропической Африке связан больше с характером политической власти, чем с системой общественного производства.
Даже в столь представительном собрании глубоких социологических исследований выделяется своей фундаментальностью труд К.Янга и Т.Тёрнера «Возвышение и закат заирского государства» [282]. Авторы провели скрупулезное исследование мобутовской государственной машины на протяжении 15 лет существования «Второй республики». К сожалению, они практически обошли проблему становления и деятельности антимобутовской оппозиции, чем несколько обеднили политическую историю Заира.
Изданная под редакцией Ж.Нзонголы-Нталаджи книга «Кризис в Заире» [197] представляет собой сборник докладов на международной конференции, состоявшейся в Гарварде в 1984 г. В своем докладе Нзонгола-Нталаджи говорил о многопрофильное: этого кризиса, длящегося более четверти века и выявившего помимо прочего «структурную слабость заир-
ского государства». С ним солидаризировался профессор колледжа в Ворче-стере (США) С.Н.Санга-Мпама, считающий, что кризисы типа заирского -хронические и всесторонние — порождают нестабильность в обществе, классовую, этническую, фракционную и другие формы борьбы. Профессор Киншасского университета И.Кабонга говорит о несостоятельности порождаемых кризисом мифов об исключительности Заира, незаменимости Мобуту и т.п. В нескольких докладах, посвященных «стратегии выживания для простых людей», отмечалась нежизнеспособность государства, игнорирующего интересы широких слоев населения. Профессор Института международного развития при Колумбийском университете Т.Кэллеги приходит к выводу, что реформирование заирской экономики, на чем настаивало международное сообщество, было невыгодно Мобуту, поскольку могло подорвать основы его режима, создать угрозу патримониальному государству, лишить правящий класс возможности «свободно пользоваться ресурсами страны».
Оригинальный ракурс исследования политической истории Заира выбрал африканист, профессор Университетской школы международных исследований им. Дж.Хопкинса в Блумингтоне (штат Индиана, США) Майкл Г.Шацберг. В изданной им в 1988 г. работе под названием «Диалектика угнетения в Заире» [264] он рассматривает мобутовскую «Вторую республику» как составную часть «африканской триады: государстве—класс-этничность» и как самодостаточный организм с присущими ему качествами «бандита», «семьи во главе с папашей Мобуту», «общественно небезопасной структуры» и, наконец, «комплексного механизма угнетения». М.Шацберг использовал документы центральных и местных органов заирской администрации, оппозиционных группировок, местной прессы, международных правозащитных организаций, но главным образом - более 400 книжных и журнальных публикаций западных и африканских специалистов по Заиру и сопредельным странам.
Западные авторы уделяют большое внимание такому существенному фактору социальной и общественно-политической жизни африканского об-
щества, как коррупция. Д.Гоулд, автор самого представительного исследования этого явления на заирском материале [211], приходит к выводу, что коррупция лишает перспектив развития государства, даже располагающие огромными природными и людскими ресурсами, постоянно воспроизводит в африканском обществе отношения зависимости и эксплуатации, порождает такие кризисные явления слаборазвитости, как социально-экономическое неравенство, отстранение масс от политики, подавление прав человека [211, с.ХП]. Он выражает свое несогласие с представителями «школы моралистов» (Д.Кейденс, И.Кабонга и др.), считающих непотизм и коррупцию индивидуальным пороком, вполне изживаемым, если нечестных людей не допускать к власти, равно как и с представителями так называемой «школы ревизионистов» (И.Макмеллен, Ж.Най, А.Хейденхеймер), квалифицирующих эти явления как «ползучую беду», порождаемую политической аристократией.
Различные направления сложились в 70-80-е годы XX в. в западной политологии при оценке характера и роли государства в Тропической Африке. Тот же Д.Гоулд упоминает в этой связи «школу администраторов-теоретиков» (П.Гулик, А.Файсль и др.), обосновывающую «целесообразность» авторитаризма. Их оппоненты — «леворадикалы» (к ним принадлежит и Д.Гоулд) характеризовали авторитаризм как явление классовое и подчеркивали тенденцию превращения его во власть «президента-монарха» и новой правящей элиты.
Западные политологи занимаются и ролью бюрократии в обществах этого региона. Преобладает мнение, что африканская бюрократия стала тяжким бременем для местных обществ, основным препятствием их развития и способна лишь на «антипроизводство», т.е. разграбление природных ресурсов и присвоение общественных финансовых средств.
Такой точки зрения в оценке африканской бюрократии придерживается, к примеру, нигерийский историк и дипломат Л.Б.Экпебу, издавший книгу, подготовленную им в США, где в 90-х годах он работал под руководством профессоров Гарвардского и Принстонского университетов С.Хоффмана и
Р.Фалка [205]. Часть материалов для нее он собрал в 60-е годы, когда работал в аппарате ООН. Экпебу полагает, что история Заира в 60-80-е годы дает возможность изучать все аспекты развития постколониальной Африки, даже спрогнозировать тенденции будущего развития этого континента. В этой связи интересен его вывод о том, что общественные потрясения, пережитые Заиром/Конго в первые 25 лет независимости, порождались прежде всего деспотичностью, коррумпированностью и, как сказано в тексте, раболепием ее правящей элиты, стремившейся при активной поддержке западных стран и их африканских «заместителей» к силовому подавлению любых проявлений оппозиции. Интересная аналитическая работа нигерийского историка полезна еще и документальными приложениями, в частности отчетом «Эмнисти интернэшнл» за 1980 г. о нарушениях прав человека в Заире.
Оставил свой след в «заироведении» один из выдающихся писателей, лауреат Нобелевской премии 2001 г. тринидадец Веднадхар С.Наипол, опубликовавший эссе о Мобуту, написанное по впечатлениям от поездки в Заир в январе-марте 1975 г. [246]. «Конго - писал он, - это африканское королевство, правитель которого говорит, что вступил в брак со своим народом. Его идеи создают лишь иллюзию могущества, позволяющие предвидеть безнадежное будущее. Мобуту утвердил принципы, которые унаследуют его преемники, но они убедятся в том, что африканская зависимость при них не станет меньше, чем была при нем, и что нет нужды в нигилистических постулатах» [312, 1981, № 8, с.22, 41, 49].
С точки зрения роли бюрократии в общественно-политической жизни страны, взаимоотношений правящих групп и оппозиции интересны работы Д.Мунгуйи Мбенге, С.К.Лумуна-Сандо, Манваньг Мунгонго, Ф.Муламба-Мвулуйа, Нгузы Карл И Бонда, Ж.Нзонголы-Нталаджи, Чиманга ва Чибангу, Бвана Кабуе и др.
Конголезский политолог, профессор Киншасского и Лубумбашского университетов Лобхо Лва Джугуджугу в эссе «Третья республика в Заире: перестройка, демократура или катастройка» [229] сопоставляет взгляды и
политику Мобуту и М.С.Горбачева. Проф. Каумба, автор предисловия, назвал такой подход провоцирующим всестороннюю и откровенную дискуссию. Он полагает, что как советские люди считали возможным улучшить социализм и добиться этого на марксистской основе, так и заирцы, ведомые президентом Мобуту Сесе Секо и руководствуясь «концепцией подлинности», надеялись вывести свою страну из кризиса, если реформируют в духе демократии ее государственно-политический механизм.
Книга конголезского историка, выпускника Марсельского университета д-ра Чиманга ва Чибангу [268] представляет собой добросовестное изложение истории Заира с «100000 года» до Р.Х., к которому, в его представлении, относятся первые археологические находки, до середины 70-х годов XX в. Не лишенная необъяснимых лакун (Чомбе появляется на политической сцене Конго только в середине 1960 г., Мобуту исчезает с этой сцены на весь период 1961-1965 гг. и т.п.), тем не менее эта книга читается с интересом и пользой, поскольку насыщена многими фактами, не встречающимися у других авторов, и содержит многочисленные документы и справочный материал.
Опубликованная в 1975 г. книга известного конголезского журналиста Бвана Кабуе [187] несет на себе некий отпечаток профессиональной восторженности личностью и реформами Мобуту и потому чрезмерно апологетична, но интересна содержащимися в ней фактами из жизни заирского президента, которые, однако, не всегда следует принимать на веру.
Группа европейских и конголезских исследователей под руководством Ф.Фейнтженса и С.Марисса в Центре изучения проблем развития при Антверпенском университете подготовила работу о конфликтной ситуации в области Киву, ставшем к середине 90-х годов одним из очагов антимобутов-ского движения [194; 195]. Рассмотрев все аспекты конфликта - его исторические корни, экономическую и этнонациональную базу, юридические и политические аспекты, - авторы работы пришли к выводу о том, что именно национальный вопрос руандийских тутси и нерешенность земельного вопроса в Конго стали главными, хотя и не единственными его причинами.
С.Марисс, исследующий проблемы Конго [236], приходит к выводу, что эта страна, являясь частью экономически маргинализованного субконтинента, подорванной тридцатидвухлетним мобутовским режимом, сможет выйти из глубочайшего кризиса только при условии установления мира на всей ее территории, помощи США и ЕС, поступления крупных внешних инвестиций, разработки и выполнения реалистичной программы экономических и политических реформ. Автор считает при этом, что «угандийская модель», разработанная МВФ и ВБ при финансовой поддержке США, в условиях ДРК не сработает.
Особый интерес представляют оценки западных африканистов роли народных масс в современной истории Тропической Африки. П.Демюнтер [200], М.Шревел [265], В.Усборф [271], Г.Вейс [273], тот же К.Янг, Р.Малькольм, Д.Колеман и другие исходили из авангардной роли масс не только в антиколониальной борьбе, но и в политической жизни независимых государств этого региона. Некоторые исследователи разрабатывали теорию «мобилизационного участия масс» через всеобщее избирательное право, «класса-патрона», нуждающегося в лояльности масс как факторе собственной безопасности и условии развития нации-государства. Некий итог подобного рода суждениям подвел Л.Якер. В бытность свою помощником исполнительного секретаря ЭКА по проблемам хозяйственного развития континента, он пришел к выводу, что относительной стабилизации социально-экономического положения добиваются прежде всего те страны Тропической Африки, в которых процесс демократизации протекает мирным путем, при участии населения в многопартийных выборах [280, с.З].
Отечественные исследователи столь же активно и плодотворно изучают проблемы политического развития стран Тропической Африки. Преимущественно в теоретическом плане эти проблемы рассмотрены в многочисленных коллективных монографиях и сборниках статей, в работах К.Н.Брутенца, Л.В.Гевелинга, М.М.Голанского, А.В.Гордона, Б.С.Ерасова, В.Б.Иорданского, Ю.В. Ирхина, А.А.Искендерова, Г.Ф.Кима, В.В.Крылова,
А.И.Левковского, В.И.Максименко, А.И.Неклессы, М.Д.Никитина, В.А.Попова, Е.М.Примакова, Е.Б.Рашковского, Н.А.Симонии, И.В.След-зевского, С.И.Тюльпанова, В.Л.Тягуненко, Р.А.Ульяновского, Л.Л.Фитуни, Л.А.Фридмана. В.Г.Хороса, М.А.Чешкова, В.Л.Шейниса. Концепции авторов этих книг оказались чрезвычайно полезными для разработки темы данного исследования. Их работы помогли диссертанту полнее осмыслить историческую обусловленность процессов, ареной которых стала ДРК в исследуемый период.
Проблемам общественно-политического развития субконтинента посвящены исследования А.В.Андреева, И.Л.Андреева, С.Ю.Абрамовой, В.Р.Арсеньева, А.С.Балезина, Д.М.Бондаренко, В.В.Бочарова, А.М.Васильева, М.Ф.Видясовой, Н.И.Высоцкой, Ю.Н.Гаврилова, Н.М.Гиренко, Е.А.Глущенко, Ан.А.Громыко, В.И.Гусарова, А.Б.Давидсона, В.И.Дятлова, И.А.Ерасовой, Р.Н.Исмагиловой. И.Т.Катагощиной, Г.С.Киселева, Ю.М.Ко-бищанова, В.И.Комар, Н.Д.Косухина, Н.Б.Кочаковой, Л.Е.Куббеля, С.И.Кузнецовой, А.Б.Летнева, Д.Б.Малышевой, Г.И.Мирского, А.Н.Мосейко, Д.А.Ольдерогге, Д.В.Поликанова, Ю.Н.Попова, И.И.Потехина, А.Д.Са-ватеева, Л.М.Садовской, И.Е.Синицыной, З.Н.Соковой. В.Г.Солодовникова, Г.Б.Старушенко, Ю.Г.Сумбатяна, Р.А.Тузмухамедова, Д.П.Урсу, И.И.Филатовой, М.Ю.Френкеля, А.М.Хазанова, В.Э.Ханина, В.Е.Чиркина, В.Г.Шубина, Л.М.Энтина, Ю.А.Юдина. Содержащийся в этих работах анализ проблем развития Африки в доколониальный, колониальный и постколониальный периоды представляется необходимой предпосылкой для исследования процессов становления государственности в освободившихся странах Тропической Африки.
Изучению политической истории сопредельных государств, образовавшихся после крушения колониализма, посвятили свои работы, Н.В.Виноградова, В.Я.Карпушина, Ю.В.Луконин, С.В.Мазов, В.Е.Овчинников, А.М.Пегушев, А.П.Позднякова, Л.Я.Прокопенко, Н.В.Пыхтунов, Л.Ю.Сагоян, В.Я.Стеколыциков, М.А.Чуваева и др. Ознакомление с содер-
жащимся в этих работах фактическим материалом и авторскими суждениями по поводу политической жизни государств субконтинента позволяют взглянуть на современную историю любого из них в сопоставлении с общей концепцией политической эволюции Тропической Африки.
Применительно к тематике представленной диссертации из работ отечественных африканистов целесообразно выделить посвященные непосредственно ДРК. Б.В.Андрианов (Население Африки. М., 1964), А.З.Зусманович (Империалистический раздел бассейна Конго. М, 1962), Э.С.Львова (Культуры народов Тропической Африки вчера и сегодня: взаимодействие культур и тенденции развития. М., 1996), Д.А.Ольдерогге (Исследование языков Бельгийского Конго - АЭС. М.-Л., 1959. Вып. ИГ и др. работы), А.С.Орлова (История государства Конго в XVI - XVII вв. М., 1968), А.С.Орлова, Э.С.Львова (Страницы истории великой саванны. М., 1978), А.И.Собченко (Этнический состав Конго - М.-Л., 1962. и др. работы), О.С.Томановская (Лоанго, Киконго и Нгойо. Историко-этнографический очерк. М.,1980) анализировали в своих трудах проблемы истории, этнографии, народонаселения ДРК. Б.И.Шаревская (Старые и новые религии Тропической и Южной Африки. М., 1964) исследовала традиционные верования и религиозно-политические движения в ДРК и сопредельных странах. Социально-экономические проблемы Конго в колониальный период и первые годы независимости рассматривали в своих работах В.М.Батурин, Т.А Воробьева, Л.В.Гончаров, Ю.В.Гусев, В.А.Мартынов; вопросы внутренней и внешней политики - А.А.Кара-Мурза, Г.С.Кондратьев, Я.Я.Этингер, Г.В.Фокин, Н.Юрьев. Все эти исследования, хотя и отстоят хронологически от периода, исследуемого в диссертации, необходимы для уяснения истоков тех процессов, которые протекают в Конго в наши дни..
История ДРК с древнейших времен до конца 70-х годов прошлого столетия была комплексно исследована впервые не только в отечественной, но и зарубежной африканистике в коллективном труде «История Заира в новое и новейшее время» (авторы Ю.Н.Винокуров, А.С.Орлова, В.А.Субботин), из-
данном Институтом Африки АН СССР в 1982 г. Ю.И.Комар в монографии «Рабочий класс Республики Заир» (М., 1974) исследовал особенности формирования и социально-экономического положения рабочего класса этой страны в колониальный период и первое десятилетие независимости. А.А.Сорокин в работе «Заир-на рубеже 80-х годов» (М., 1983) рассмотрел экономические проблемы страны во второй половине 70-х - начале 80-х годов, дал краткое описание антимобутовской оппозиции, возникшей тогда во всех слоях местного общества.
Политические проблемы ДРК исследовали в своих работах Э.Е.Лебедева (раздел по Заиру 60-90-х годов в коллективном труде «Авторитаризм и демократия в развивающихся странах» М., 1996), В.С.Мирзеханов (Интеллектуалы, власть и оппозиция в Черной Африке М., 2001), П.В.Кукушкин и Д.В.Поликанов (Кризис в районе Великих озер: Руанда, Бурунди, Заир. М., 1997), Л.В.Пономаренко (Патрис Лумумба. Жизнь во имя свободы Африки. М., 1989).
По проблемам политического развития стран Тропической Африки постоянно проводятся российские научные конференции. Одна из них -«Власть и оппозиция в странах Тропической Африки» - состоялась в декабре 1999 г. в Центре стран Тропической Африки Института Африки РАН. Ее участники обсудили практически все вопросы, связанные с этой проблематикой.
Даже краткое знакомство с исследованиями отечественных и зарубежных обществоведов свидетельствует об их пристальном внимании к политическому развитию стран Тропической Африки. Акцент на проблеме взаимоотношений властвующих структур и оппозиционных группировок позволяет детализировать подходы к исследованию политической жизни в этом регионе на примере одной из крупнейших африканских стран.
Научная новизна и практическая значимость работы
При весьма значительном количестве работ по новейшей истории ДРК скрупулезное комплексное исследование политического процесса в этой стране, охватывающее периоды «Второй», «Третьей» и «Четвертой» республик, не стало на рубеже XX-XXI вв. объектом внимания отечественных и зарубежных африканистов.
Опубликованная в 2003 г. монография «Демократическая республика Конго: власть и оппозиция» зафиксировала приоритет российской африканистики в исследовании этого аспекта современной истории Конго.
Научная новизна диссертации состоит в расширении хронологических рамок исследования, стремлении довести его до логичного, максимально приближенного к нашим дням рубежа.
Чтобы возможно глубже проникнуть в процессы политического развития ДРК, рассмотрена с применением метода сопоставительного анализа деятельность властей и оппозиции в периоды существования авторитарного и «демократического» режимов. Во властвующей элите выявлены разного рода группировки и определена их природа - этническая, региональная, политическая, идеологическая.
Принципиально важным является исследование конголезской политической элиты как сообщества людей, структурированного в соответствии с этнорегиональной, социально-профессиональной, культурно-образовательной стратификацией местного общества, изучение состава, идеологических установок и программ каждого из этих «отрядов» оппозиции, определение форм и методов их выступлений против властей.
Чтобы максимально приблизить описание политической истории ДРК к реальному течению жизни, выявить многоплановые побудительные мотивы действий фигурантов политического процесса, наряду с изучением поведенческих стереотипов властвующих и оппозиционных группировок воссоздаются динамичные политические портреты широкого круга лиц, входивших в
высшие слои конголезского общества. Все это также составляет элементы научной новизны диссертации.
Практическая значимость диссертации определяется актуальностью исследуемой темы. Ее разработка дает возможность общественности, ответственным представителям руководящих органов РФ ознакомиться с малоизвестным у нас негативным опытом социально-экономического и политического развития одной из самых потенциально перспективных, богатых людскими и природными ресурсами стран Африки.
Из-за неблагоприятного воздействия внешних факторов и неадекватной политики своих властей ДРК в течение 40 с лишним лет независимости пребывала в состоянии перманентной гражданской войны, в ряде районов возникали сепаратистские режимы, угрожавшие полным распадом государства, все более погружавшегося в глубокий экономический и политический кризис и остающегося в числе самых бедных в мире.
Практическая значимость диссертации определяется еще и тем, что в ней анализируется процессы в ДРК, дестабилизирующие положение в регионе Великих озер и даже в Африке в целом, требующие постоянного внимания мировой общественности, которой отнюдь не всегда удавалось разработать и реализовать эффективные меры по их урегулированию.
Содержащиеся в диссертации выводы и обширный фактический материал могут найти применение при подготовке учебных курсов гуманитарных факультетов высшей школы, в работе государственных и частных организаций РФ, действующих или предполагающих действовать в государствах Тропической Африки.
Монография «Демократическая Республика Конго. Власть и оппозиция» используется отечественными дипломатами, в частности, сотрудниками Посольства РФ в Киншасе, преподавателями-обществоведами Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова, Российском университете дружбы народов, Российском го-
сударственном гуманитарном университете, Санкт-Петербургском государственном университете.
Структура работы
Предметно-хронологическая структура диссертации обусловлена тематикой и задачами исследования и соотнесена с общепризнанной периодизацией истории ДРК в изучаемый период. Работа состоит из введения, двух частей, подразделяющихся соответственно на 4 и 3 главы, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, приложения.
Во введении обосновываются актуальность и новизна избранной темы; определяется степень ее изученности; формулируются основные цели и задачи исследования, его методология; очерчиваются хронологические рамки, характеризуются источники, использованные при подготовке диссертации; дается историографический очерк отечественной и зарубежной литературы.
Во введении также охарактеризована социально-политическая обстановка в Тропической Африке в последней трети XX в., ставшая и фоном и средой, в которой происходили события, избранные диссертантом объектом научного анализа
Первая часть диссертации - «Политическая борьба в ДРК в годы «Второй» и «Третьей» республик (1965 - 1997 гг.)» - посвящена изучению 32-летнего периода в истории Конго. В главе первой - «Мобуту до прихода к власти», прослеживается процесс становления личности и закладывания основ политических взглядов Мобуту. В главе второй - «Становление авторитарного Заира», анализируются идеологическая доктрина, экономическая политика и система правления в Конго/Заире в первый, четвертьвековой период пребывания Мобуту у власти (1965 - 1989 гг.). В главе третьей - «Политическая борьба и крушение «Второй республики» (1965 - 1990 гг.)», состоящей из шести разделов, - исследуется весь спектр политической борьбы властей и оппозиции в Заире 60-80-х годов. В главе четвертой — «Политическая борьба
в годы «Третьей республики» (1990 - 1997 гг.)», проанализированы события последнего периода президентства Мобуту.
Вторая часть диссертации — «Политическая борьба в ДРК в годы «Четвертой республики» (1997 - 2001 гг.)» - посвящена исследованию четырехлетнего правления третьего президента ДРК. В открывающей ее главе пятой - «Лоран-Дезире Кабила до прихода к власти», прослеживается его малоизученный жизненный путь, становление Кабилы как личности и политического деятеля. В главе шестой - «Кабиловская модель демократизации Конго», анализируются попытки Л.-Д.Кабилы создать на руинах мобутовской автократии свой режим личной власти. В главе седьмой — «Политическая борьба и крушение «Четвертой республики», охарактеризована структура и деятельность оппозиции в период правления Кабилы, причины ослабления и крушения его режима.
В Заключении подводятся итоги исследования, изложены основные выводы.
* * *
Новый период общественного развития, начало которому было положено разрушением биполярной системы мира, и уход в небытие «холодной войны» оказали влияние на Африку в большей степени, чем на другие регионы развивающегося мира, - в Тропической Африке среди прочего возник кризис государственности1. Обществоведы уже зафиксировали это явление. Известный египетский экономист Самир Амин полагает, что кризис государственности в конце XX в. охватил все типы «общественных моделей», но оказался драматичным для восточного (социалистического) и особенно южного («модернизирующегося») типа [185, с.2-3]. В том же ключе эволюция государственности в Африке анализируется многими политологами (см., например [183; 186; 204; 206; 219; 257; 274]).
Появление в так называемой Черной Африке, охватывающей более чем 500 млн. населения, 46 самостоятельных государств (34 из них расположены
в регионе Тропической Африки) было расценено учеными и политиками как знамение времени, более того - как ростки «светлого будущего». Но уже менее чем через пол столетие отчетливо проявилась несостоятельность управленческих структур этих государств, их неготовность адекватно реагировать на потребности нового времени, способствовать осмысленному реформированию традиционных обществ.
Все государства Тропической Африки, большие или малые по территории и численности населения, одаренные или обделенные природными ресурсами, по-прежнему остаются периферией мировой экономики, пассивными и оттого самыми уязвимыми участниками процессов глобализации. В международном разделении труда они, как и раньше, выполняют роль поставщиков сырья и низкотехнологичной промышленной продукции, формируют доходную часть своих бюджетов за счет внешних займов, обеспечивают собственное население импортными продуктами питания. "
Тропическая Африка производит не более 4% мировой сельскохозяйственной и 1% промышленной продукции. К концу XX в. в отдельных странах региона ряд макроэкономических показателей улучшился: выросли объемы внешней торговли, на 4-5% увеличился ВВП, повысились темпы развития обрабатывающей промышленности и сферы услуг. Но будет преждевременным считать эти позитивные процессы необратимыми. Экономика большинства африканских стран десятилетиями пребывала в состоянии застоя, не сработали ни национальные, ни международные программы их развития. Реформы 90-х годов, проводимые с участием Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка (ВБ) в рамках программ структурной перестройки, также не обеспечили значимого экономического прогресса - вне этих программ остался самый трудоемкий, традиционный сектор хозяйства, да и в других отраслях не удалось преодолеть рентную ориентацию экономики (см. [142, с. 140-142; 285, 1997, № б, с.87-98]).
Более 30 стран Тропической Африки относятся к категории наименее развитых стран мира. Среди них вряд ли отыщется страна, власти которой
хотели бы и смогли использовать те привилегии, которые предоставляло им международное сообщество в соответствии со статусом «наименее развитых стран», для облегчения участи своего населения, не говоря уже о решении проблем стабилизации экономики. Одно лишь перечисление этих привилегий (сниженные таможенных пошлин, беспошлинный ввоз товаров в развитые страны, специальная техническая помощь ПРООН, ЕС и ВБ, более низкие проценты по займам, первоочередное списание государственной задолженности [91, с.99] показывает, что они могут обеспечить странам сбережения или поступление определенных финансовых средств.
В условиях неразвитой экономики и перманентных политических кризисов, охватывающих то отдельные государства, то целые районы Тропической Африки, для все большей части ее населения самой насущной проблемой становится физическое выживание. В 90-е годы истекшего столетия около 360 млн. африканцев, т.е. более 70% трудоспособного населения субрегиона, искали спасения в натуральном сельском хозяйстве и полунатуральном кустарном промысле, производя в этих самых инертных элементах общественно-производственной структуры всего 27% валового внутреннего продукта и накапливая только 1 % всех доходов.
Отставание Тропической Африки принято объяснять комплексом причин, в частности сдерживающим воздействием природно-климатического фактора; инертностью социокультурной среды тропических обществ, тормозящей внедрение достижений научно-технической революции во все сферы человеческой деятельности; негативным наследием работорговли, колониализма и неоколониальной эксплуатации. Эти неблагоприятные, но вместе с тем диалектичные по сути своей факторы свойственны не только Тропической Африке. Ныне человек, используя научно-технические достижения, вполне успешно осваивает территории с не менее суровыми условиями для жизни.
Лишившись в XV-XIX вв. немалой части своего генофонда и трудоспособного населения и оказавшись аграрно-сырьевым придатком развитых
стран, Африка так или иначе познакомилась с неизвестными ей дотоле принципами хозяйственной деятельности. И это дало ей возможность в постколониальную эпоху активнее включиться в систему мирохозяйственных связей. Социокультурная среда местных обществ эволюционирует под воздействием общечеловеческого прогресса. Подвергшиеся колонизации и затем освободившиеся общества других регионов мира вполне справляются с решением своих проблем, тогда как общества Тропической Африки проявляют при этом наименьшую эффективность.
Поиск причин замедленной эволюции африканских обществ подводит к проблеме взаимозависимости форм правления и путей экономического развития, требует анализа характера и роли местных элит - как той их части, что управляет обществом и государством, так и той, что находится в оппозиции к первой.
В условиях глобализации общественного развития преодоление негативного воздействия различных факторов требует мобилизации усилий на национальном и региональном уровнях как главной задачи африканских правительств, решение которой невозможно без ее осознания и осмысления, без проявления политической воли. «Только государственная власть,.- говорил на VIII Всероссийской конференции африканистов (сентябрь 1999 г.) чл.-кор. РАН А.М.Васильев, - если она будет эффективной, если можно возродить ее связь с населением и повысить ответственность перед своим обществом, очистить хоть в какой-то мере от коррупции, только эта государственная власть, развивая сотрудничество на региональном уровне, может способствовать экономическому и социальному развитию, решению проклятых проблем Африки. Конечно, с помощью международного сообщества. Но как этого добиться, должны решить сами африканцы» [88, с.23].
Путь к адекватной внутренней политике ив первую очередь к ее, пожалуй, основному компоненту - социально ориентированной экономической политике - лежит через овладение демократическими (отнюдь не «вестерни-зированными») методами управления обществом.
Этот процесс начался в Тропической Африке только в 80-е годы XX в. В предшествующий период преобладающей формой государственности там были авторитарные режимы разных типов: гражданские или военные, жестко централизованные или с элементами федерализма, капиталистически или социалистически ориентированные. В 90-е годы возникла еще одна разновидность африканской автократии - многопартийная квазидемократия с гипертрофией политической значимости этнического фактора. Все эти формы государственности были порождены переходным состоянием местных обществ, в которых формационная стадиальность развития до неузнаваемости изменилась под сильным воздействием их цивилизованной специфики, закоснелое общинное бытие уживается с предпринимательским практицизмом, религиозно-мифологическое мировоззрение — с осмыслением законов общественного развития, интравертные приоритеты — с «вестернизацией», восприятие человека как несамостоятельной частицы сложного мира - с осознанием судьбоносности личных качеств и целеустремленной деятельности индивида.
Авторитарные режимы держались на принуждении, инструментами ко-торого были весь государственный механизм и традиционные структуры власти. Подпоркой им служили официальные идеологические доктрины, возведенные в ранг «гражданских религий», не допускавшие инакомыслия, нацеленные на возвеличивание и даже сакрализацию глав государств. Репрессивный характер этих режимов усиливался по мере того, как обострялся социально-экономический кризис и становился все более очевидным тупик, в который завел ту или иную страну ее очередной руководитель. Одновременно африканский авторитаризм был еще и порождением «холодной войны», насаждался и активно поддерживался капиталистическим Западом и социалистическим Востоком в их борьбе за сферы влияния в Африке.
Сорокалетний опыт функционирования государственных и общественных структур в независимых странах Тропической Африки выявил неконструктивную, а нередко и вовсе деструктивную роль местных правящих групп.
Они менее всего были способны осознать, что авторитаризм сопротивляется корреляции механизма правления и эволюционного развития общества и тем самым тормозит общественный прогресс, решение острейших социально-экономических проблем. Они вполне удовлетворялись тем, что за поддержку авторитарного правителя получали индульгенцию на обогащение за счет государственных и общественных фондов, расхищаемых ими напрямую или посредством легализованного перераспределения валового внутреннего продукта в свою пользу.
Структура власти в авторитарных государствах Тропической Африки практически не зависела от идеологического наполнения объявленных программ развития. Результаты президентских и парламентских выборов были предсказуемы, поскольку аполитичность значительной части населения, отчужденное восприятие массами норм «вестернизированной» общественно-политической деятельности позволяли авторитарным руководителям, организовав относительно недорогую избирательную кампанию, без особого труда обеспечить подавляющее большинство голосов себе и своей партии.
Высшие должности распределялись чаще всего по принципу благонадежности и приближенности к президенту. Среднее и низшее звенья аппарата заполнялись охотнее всего соплеменниками и легко переключались на обслуживание новых руководителей. Парламенты, там где они допускались, были урезаны в правах, фактически их решения имели для глав государств лишь рекомендательный характер.
Африканские авторитарные режимы проявляли и проявляют склонность обслуживать только элитные слои общества, защищать интересы бюрократии. Они продемонстрировали неспособность даже в условиях преобладания рыночных отношений стимулировать экономический потенциал общества. Раздутый административный аппарат, как пресс, давил на местное самоуправление, ограничивал хозяйственную инициативу населения. Даже там, где землю и полезные ископаемые объявляли общенародной собственностью, правящие круги монопольно распоряжались ими в целях личной на-
живы. Бремя государственных расходов через косвенное налогообложение перекладывалось на широкие массы населения, тогда как состоятельные слои, пользуясь льготами, недоплачивали в бюджет около половины всей суммы прямых налогов.
Валюта, поступавшая в казну от экспорта товаров и услуг, налогообложения компаний, а также по каналам помощи, лишь в малой степени использовалась в интересах общества. Чаще же она тратилась на престижные объекты, расхищалась правящей верхушкой и чиновниками, на содержание которых и без того уходило не менее трети бюджетных расходов.
Настоящим бедствием для государств Тропической Африки стали взяточничество и кумовство, паразитирование на государственном секторе экономики. Накапливаемые денежные средства вкладывались не столько в хозяйственную деятельность, сколько в приобретение предметов роскоши, либо оседали в сейфах иностранных банков.
В 60-70-е годы прошлого столетия массы, отягченные грузом жизненных проблем, апатично относились к смене форм государственного устройства и курса общественного развития. Отсутствие в африканских странах с авторитарными режимами правления механизмов постоянного воздействия низов на политику верхов лишь укрепляло в народе ощущение тщетности попыток легальным путем изменить свою жизнь к лучшему.
В 90-е годы политический ландшафт «Черной Африки» значительно изменился. К концу столетия многопартийные режимы установились в 36 государствах субконтинента (против 12 в 80-е годы), однопартийные сохранялись всего в семи (против 26), беспартийные - в трех (против 8). При всем разнообразии форм демократизации общими его чертами и побудительными мотивами стали во внутреннем плане — возросшая политическая активность населения, во внешнем - процесс демократизации, охвативший многие регионы мира.
В Тропической Африке в значительной мере под «давлением улицы» демократия из плоскости теории перешла в плоскость практической увязки с
потребностями возрождения континента. Такие демократические процедуры, как многопартийные выборы, добровольная отставка президента, нередко инициируемая им самим, становятся здесь нередкими явлениями политической жизни.
Значительно вбзросла общественная роль африканской интеллигенции. В первую очередь это относится к прогрессивно настроенной ее части, все активнее играющей роль «мозгового центра» демократизации. Выступая посредником между населением и руководителями, интеллигенция обеспечивает обратную связь, без которой демократия существовать не может (подробнее см. [106, с.78-85]).
Перед серьезной и общественно значимой дилеммой ныне стоят новые правящие группировки. Если силы, способные сбалансировать устремления всех слоев общества и, следовательно, решать задачи развития в общенациональных интересах, возобладают над имманентно присущим элите стремлением действовать только в своекорыстных интересах, то новые лидеры могут возглавить свои народы в их усилиях преодолеть трудности преобразовательного процесса.
Что же касается внешнего фактора, то Африка подверглась его воздействию одновременно в двух направлениях. С одной стороны, распад мировой социалистической системы, развенчав идеализированную модель построения общества равноправия и благоденствия, лишил многие африканские авторитарные режимы ее материальной поддержки. С другой стороны, на рубеже 80-х и 90-х годов Запад стал добиваться установления в Африке многопартийных режимов столь же решительно и бескомпромиссно, сколь прежде насаждал и поддерживал нужные им тогда абсолютистские. Принудительность этого «мероприятия» постоянно подвергается критике со стороны африканцев. Так, в заключительном докладе Комиссии по подготовке национальной конференции в Бенине (июль 1992 г.) отмечалось: «Западные страны... решили сдать демократию своим прежним колониям «под ключ». С этого мо-
мента африканские режимы, живущие за счет субсидий бывших метрополий, уже не имели выбора» (цит. по [15, 1997, № 69, с.136]).
Современная история Тропической Африки предлагает исследователям богатую и разнообразную информацию для размышлений о роли политической элиты - привилегированных слоев общества, выполняющих или имитирующих выполнение управленческих функций, - в повседневной жизни и судьбах народов этой части континента. Даже при отсутствии сколько-нибудь добротной статистики, равно как и результатов профессионально организованных социологических опросов (отнюдь не только в Африке) накапливается богатый эмпирический материал, позволяющий описать формирование, структуризацию современной африканской политической элиты, ее идеологические установки.
Изучение взаимоотношений властвующих и оппозиционных группировок чрезвычайно важно для понимания механизма управления обществом,-расстановки сил на вершине властной пирамиды и на ее более низких уровнях, независимо от того, какие интересы преимущественно движут этими силами - социальные, этнические, региональные, корпоративные. Понятно, что изучение борьбы «вечных дуэлянтов» - властвующих и оппозиционных группировок — позволяет заглянуть в будущее, в какой-то мере прогнозировать развитие событий.
Для возможно более полного понимания этого вопроса необходимо проанализировать социальную базу властвующих и оппозиционных группировок, их программы и цели, к реализации которых они стремятся, способы и формы борьбы, наконец, поведенческие стереотипы и личностный фактор, нередко ускользающий из поля зрения следователей.
В определении социальной базы властвующих группировок особых проблем как будто бы не возникает. Вряд ли можно усомниться в том, что авторитарные режимы в Тропической Африке - это власть бюрократической буржуазии, допустившей к разделу государственного пирога определенные группы торгово-ростовщической, промышленной и аграрной буржуазии. С
оппозицией ясности меньше. Ее активизация в 90-е годы прошлого столетия стала отчасти следствием феномена «давления улицы». Стихийный протест масс против нищеты и бесправия только усиливал оппозицию, однако это отнюдь не означало, что именно массы стали ее социальной опорой.
Оппозиция в подавляющем большинстве стран Тропической Африки легализовалась на рубеже 80-90-х годов в основном под воздействием перемен, охвативших весь мир, а также в результате либерализации общественно-политического климата, сопровождаемой не столько расширением социальной базы власти, сколько укоренением патронажно-клиентельных отношений, ростом «теневой» экономики и столь значительным оживлением этноре-гионалистских настроений. Возникло даже определение некоторых режимов как «этническая демократия». В Тропической Африке, самом социально контрастном регионе мира, где непомерная роскошь меньшинства особенно резко контрастирует с нищетой большинства, по сей день не сложилась сколько-нибудь организованная политическая оппозиция, опирающаяся или хотя бы ориентированная на обездоленные слои общества (притом что в некоторых странах региона попытки создать такую оппозицию предпринимались). Возможно, вследствие этого возник феномен, характерный для арьергарда переходных обществ: отсутствие программных документов как у власти, так и у оппозиции либо наличие нереалистических программ популистского типа, сходных до неразличимости и потому наследуемых одним лидером (или партией) от другого, более того - оппозицией от властвующих группировок. Этот феномен свидетельствует также о том, что политическая борьба в странах Тропической Африки была и, видимо, надолго останется борьбой между фракциями элиты за власть.
Строго говоря, квалифицировать политические режимы как демократические или трансформирующиеся в таковые можно лишь при условии, что властвующие группировки и оппозиция обеспечивают участие в правлении представителей достаточно широких слоев населения. С этой точки зрения особое значение в Тропической Африке имеет технология преобразования
авторитарных режимов в многопартийные, априори как бы демократические. В 90-е годы такая трансформация происходила посредством проведения национальных суверенных конференций, через государственные перевороты, демократические преобразования, контролируемые верхами (см., например [124, с.5-7]).
Национальные конференции, состоявшиеся на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого столетия в Бенине, Конго (Браззавиль), Габоне, Мали, Нигере, Заире, опирались на поддержку населения и потому оказали сильное, хотя и преходящее, давление на власть. Практически повсеместно они содействовали обновлению общественной жизни своих стран, создавали атмосферу свободных политических дискуссий и нередко добивались от властей выполнения принимаемых ими решений, вплоть до отставки неугодных государственных деятелей.
Эти конференции разработали и приняли серьезные программы демократических преобразований, оказавшиеся, однако, иллюзорными в реальном социально-политическом климате своих стран. Ослабляемые внутренними противоречиями, конференции становились жертвами репрессивных действий властей, попросту их разгонявших. Однако не исключено (такое предположение основано на детальном рассмотрении в данной работе заирской национальной конференции 1991-1992 гг.), что подобные форумы, вбирающие в себя страсть народного протеста, еще могут иметь место в будущем.
Несмотря на неоднократные заявления участников африканских саммитов об их единодушном стремлении не признавать законной власть инсургентов, далеко не редким явлением политической жизни стран Тропической Африки являются государственные перевороты. Они не всегда приводят к ликвидации авторитарных режимов, в ряде случаев они имеют обратный результат - усиление авторитаризма, против которого изначально были направлены, и, что еще трагичнее, гражданские войны, которые повсюду, как известно, легко начинаются, но очень трудно прекращаются. В последнем десятилетии прошлого века участились случаи мирной, как бы естественной
трансформации военных режимов в гражданские, когда президент в мундире либо передавал власть штатскому лицу, либо сам обращался в демократического лидера.
Что касается конституционных реформ, в соответствии с которыми однопартийные режимы сменялись многопартийными, то при их проведении полномочия авторитарных правителей ограничивались весьма незначительно. Это позволяло им в меняющейся обстановке удерживать власть в своих руках. Нередко власти вынуждены были осуществлять становление многопартийного режима с помощью законодательного ограничения количества партий, запрета создавать «нежизнеспособные» партии, этнорегиональные организации, партии деятелей прежних режимов и т.п. Все шире практиковалась приостановка деятельности оппозиционных партий. Возможно, именно демократизация под контролем властей, но при продолжающемся давлении масс является в Тропической Африке наиболее естественной и перспективной формой продвижения по долгому и трудному пути к демократии даже в тех случаях, когда он приводит к рецидивам авторитаризма.
Несомненно, важным представляется изучение поведенческих стереотипов властвующих и оппозиционных группировок и отдельных личностей, участвующих в политическом процессе. Это позволяет углубить представления о функционировании государственных механизмов стран Тропической Африки. С большой долей уверенности можно говорить о том, что африканские правящие группировки, склонные неадекватно реагировать на потребности общественного развития, при авторитарном строе проводят некомпетентную, непоследовательную, зачастую политически или идеологически детерминированную экономическую политику, расхищают национальное достояние, а на стадии кризиса авторитаризма отказываются не только от всякого рода социально-экономических экспериментов, но и вообще от сколько-нибудь продуманного управления экономикой.
В политической сфере правящая элита проявляет корпоративную солидарность в отношении внешнего окружения, притом что сама раздирается
жесточайшей конкуренцией между образующими ее группировками и борьбой отдельных лиц за «место под солнцем». Со своей стороны, на пути к своим узкокорыстным целям оппозиция использует и парламентскую, и мирную (публичную), и насильственную формы борьбы с правящими группировками. На этом фоне все заметнее изменение качества личностного компонента современного политического процесса в Тропической Африке, поскольку формируется высокообразованная и профессионально подготовленная политическая, управленческая, научная, культурная элита, набирает силу частнопредпринимательский практицизм, растет сознание самоценности от-дельной личности [82, с.8] .
В связи с тем, что на протяжении многих лет некоторые районы Тро
пической Африки остаются ареной ожесточенных вооруженных конфликтов,
все большую актуальность приобретает проблема их умиротворения. Прихо
дится констатировать, что политический процесс в странах Тропической Аф
рики, особенно в тех из них, где развернулось вооруженное противостояние
власти и оппозиции, не позволяет утвердиться во мнении, что африканские
элитарные группировки умеют или хотят искать и находить цивилизованные
пути выхода из конфликтных ситуаций. Искусство компромисса, которым
владели африканцы в условиях традиционного общества, в обстановке авто
ритарных режимов и государственных переворотов мало востребовано. Об
щий ход событий показывает, что использование силы не может решить все
проблемы. Оппозиция по силе все более уравнивается с властвующими груп
пировками, отчего их соперничество все больше обескровливает страну и
общество. Режимы встают на путь демократизации, но правящие группиров-
ки по-прежнему не признают за оппозицией права на участие в управлении
страной. . .
Демократическую Республику Конго называют «континентом на континенте», имея в виду, что по территории эта страна относится к числу самых больших в Африке. Несмотря на продолжительную и кровопролитную гражданскую войну, на один из самых низких в мире уровней жизни и прочие не^
взгоды, она и по численности населения входит в четверку самых крупных стран континента. Наконец, она необычайно богата природными ресурсами: полезными ископаемыми, гидроэнергией, плодородными землями, обширными лесами с драгоценными породами деревьев, реками и озерами. Говорить о Конго как о «стране-континенте» правомерно еще в том отношении, что эта страна предоставляет исследователю большой и репрезентативный материал для изучения социальной и политической эволюции современной Тропической Африки.
ЧАСТЫ
Политическая борьба в ДРК в годы «Второй»
IjtV и «Третьей» республик (1965-1997 гг.)
Начало служебной карьеры и общественно-политической деятельности
Мобуту родился 14 октября 1930 г. в г.Писала (Экваториальная провинция) в обеспеченной по меркам колониального захолустья семье. Его отец, Альберик Гбемани Мобуту, по некоторым сведениям, происходивший с правобережья р.Конго, отошедшего в конце XIX в. к французской колонии Убанги-Шари (ныне Центральноафриканская республика), служил в ту пору в местной адвокатской конторе, а до того, приняв христианство, был поваром у миссионеров-капуцинов в Моленгбе [37, с. 13; 311, 09.09.1997]. Они-то и обучили крестьянского парня из деревни Гбадолит приготовлению нескольких нехитрых блюд европейской кухни. Мать, Мари Мадлен Йемо Мобуту, работала горничной в третьеразрядной лисальской гостинице. Отец, очень гордился рождением первенца. Миссионеры посоветовали ему назвать мальчика Жозефом Дезире (Иосифом Желанным).
В средней школе в Кокийавиле, принадлежавшей миссионерам ордена Непорочного сердца Марии (известного также под названием Конгрегация «шойтов», или «шойтистов»), 19-летний Мобуту учился всего год. Он отли чался недисциплинированностью, часто пропускал уроки сам и подбивал на прогулы одноклассников, учебе он предпочитал занятия спортом. Автор кни ги «Заирский эксперимент» Бвана Кабуе объясняет это его неудовлетворен ностью качеством миссионерского обучения [187, с.46]. Той же позиции придерживается бельгийский журналист Ф.Монэйм, автор заказной, еще бо лее апологетичной книги о Мобуту [242]. Но Д.Монгуйя Мбенге пишет, что с юношеских лет Мобуту проявлял склонность к авантюризму, правонаруше ниям, воровству. Однажды он выкрал книги из школьной библиотеки, за что был временно вычеркнут из списка учеников и полгода отсидел в тюрьме. Но впрок ему это не пошло, пишет Монгуйя-Мбенге. Работая позднее в водопроводной компании в Иоло-Норд, он присвоил из ее кассы 500 конгол.фр. [241,с.160].
В начале 1950 г. Мобуту стал рядовым бельгийской колониальной армии «Форс пюблик». В свои 20 лет Мобуту не только испытал тяготы солдатской службы, но и осознал выгоды, которые можно было из нее извлечь. Он помнил рассказы соплеменников о том, что отряды «Форс пюблик» подавляли протесты населения, охватившие в 40-х годах промышленные зоны Матади, Элизабетвиля, Лулуабурга и сельские районы страны. Знал он и о том, что конголезские солдаты воевали в других странах - в Восточной Африке, на Среднем Востоке и даже в Бирме. Он не признавал никакой дисциплины, но понимал, что в армии не погибнет от голода, что военная форма позволит ему выделиться среди сверстников, поднимет над толпой, поможет добиться чего-то в жизни.
Офицерские звания в «Форс пюблик» конголезцам не присваивались, так что за семь лет Мобуту дослужился только до сержанта, но зарекомендовал себя в армейской среде «интеллектуалом». В военном лагере в Кокийа-виле, где началась его служба, он пристрастился к чтению книжек, которые находил в гарнизонной библиотеке. Будучи в лулуабургском гарнизоне, он сумел закончить школу по подготовке бухгалтеров и машинописи, самостоятельно совершенствовал свои знания французского языка.
В 1953 г. Мобуту был переведен в Леопольдвиль для прохождения службы в отделе оперативного управления генерального штаба «Форс пюблик». Здесь он стал начальником одного из отделов штабной бухгалтерии. В 1955 г. он женился. Согласно официальной биографии, он увлекался Вольтером, де Голлем, полюбил классическую музыку, зачитывался исторической и мемуарной литературой. Тогда же он начал публиковать под псевдонимом De Banzy («Банзивилец», по названию городка Банзивиль в Экваториальной провинции) заметки в армейском листке «Санго йя бису» (на лингала «Наши новости»), газетах «Актюалитэ африкэн», «Круа дю Конго», «Авенир». Делать первые шаги в репортерской работе ему помогал бельгийский журналист П.Давистер, обративший внимание на всегда опрятного, средних способностей, но старательного и безмерно честолюбивого сержанта. Совсем в духе бельгийского колониального патернализма Давистер принялся опекать начинающего корреспондента, переписывал его заметки, приговаривая: «Так будет лучше, дружок», и «Банзивилец» ему не возражал. Постепенно Мобуту вошел в доверие к колониальной администрации. Эти годы запали ему в память. Впоследствии на первой, «популистской» стадии своего президентства он постоянно говорил, что уважает труд журналистов и надеется, что они будут правдиво информировать читателей о его взглядах и политике.
После увольнения из армии в декабре 1956 г. Мобуту стал редактором-помощником в «Актюалитэ африкэн», а в 1958 г. - ее главным редактором. Вероятно, в тот период на него обратили внимание бельгийские и американские спецслужбы3. Они помогли ему закрепиться в журналистской среде, получить редкую для конголезцев возможность выезжать за пределы бельгийской колонии. В 1958 г. в качестве спецкорреспондента газеты он работал на Всемирной выставке в Брюсселе и на Международном конгрессе колониальной прессы.
Первые шаги в общественно-политической деятельности
Обстановка, в которой рос и формировался Лоран-Дезире Кабила, помогла ему избежать некоего комплекса неполноценности, распространенного в среде политических деятелей колониального периода. Он принадлежал к многочисленной (более 2,5 млн. человек) этнической общности балуба, имевшей не только огромный хозяйственный опыт и богатые культурные традиции, но и память об историческом прошлом, в частности о средневековой «империи» Конго-Луба - одном из крупнейших государственных образований доколониальной Тропической Африки.
Государство Луба сложилось в начале XVI столетия в междуречье Луа-лабы и Бушимаи. На протяжении трех веков оно расширяло свою территорию путем активной завоевательной политики его правителей. Основатель «империи» Конголо, его преемники, из череды которых выделился живший в конце XVIII - начале XIX в. великий воин из балуба Кумвимба Нгомбе (подробнее см. [139, с.144-160]), привнесли в историческую память народа принцип силового отстаивания своих интересов.
В общественном сознании конголезцев сложилось представление о балуба как о народе, лучше других приспособившихся к потребностям колониального общества: они считались способными клерками, катехистами, учителями, рабочими; их язык (тшилуба) стал одним из четырех основных африканских языков Бельгийского Конго [216, с.220].
Лоран-Дезире Кабила родился в 1939 т. в г.Жадовиле (ныне Ликаси), расположенном в 100 км к северо-западу от административного центра провинции Катанга г.Элизабетвиля (ныне Лубумбаши). Еще в колониальный период Жадовиль вошел в десятку ведущих городов Конго, стал шестым по численности населения, крупным промышленным центром. В городе находились электролизно-рафинировочный и электроплавильный заводы, фабрики по переработке и обогащению добываемой в Катанге руды. Многие предприятия составляли звенья единой цепи — производства электролитической меди, кобальта, свинца. С Элизабетвилем и городами соседних колоний он был связан Бенгельской железной дорогой и автомобильными трассами. Население Жадовиля, особенно его туземных кварталов, возникших с развитием в Катанге горнодобывающей промышленности, было преимущественно пролетарским.
Напряженные социальные отношения, порождаемые тяжелыми условиями труда и быта африканцев, время от времени приводили к открытым актам протеста. Юношей Кабила мог быть свидетелем выступлений городского пролетариата. Так, в середине 1953 г. недовольство рабочих оказалось настолько глубоким, что администрация предприятий решила найти и изолировать смутьянов, призывавших массы к забастовке. Власти города, решив не удовлетворять требования трудящихся о повышении оплаты труда, привели в готовность силы охраны порядка. Тогда рабочие устроили на улицах демонстрацию под красным знаменем, которую разогнала полиция [301, 25.06.1953].
Кабила мог узнать и о том, что в конце того же года конголезцы почтили память шестидесяти рабочих, погибших в 1941 г. при подавлении забастовки металлургов на производственном комплексе бельгийской компании ЮМОК в Элизабетвиле. Одна из местных газет писала тогда, что «их жертва была не напрасна, а имена навсегда останутся символом борьбы за счастье и свободу Конго» (цит. по [315, 13.11.1953]). Он, как и многие его просвещенные соотечественники, по-видимому, был осведомлен о религиозных антиколониальных движениях, которых, по некоторым данным, в Бельгийском Конго начала 50-х годов насчитывалось около 150 [114, с. 105-113; 129, с. 172].
Кабила закончил среднюю школу и в конце 50-х годов вступил в ряды участников антиколониального движения, достигшего к тому времени широкого размаха и приведшего к провозглашению независимости страны.
В связи с появлением Кабилы на политической арене в октябре 1996 г. в африканской и западной периодике упоминалось немало таких фактов его биографии, которые не только не нашли отражение в доступных исследователям документах, но и вряд ли вообще имели место. Так, нигде нет подтверждений того, что уже в конце 50-х годов (т.е. еще при колониализме) Кабила активно выступал на стороне П.Лумумбы и даже, как сообщает профессор социологии Киншасского университета М.Вабомбе, сам «незамедлительно получил поддержку Лумумбы» [352, 24.08.1998]. Столь же сомнительно заявление некоего Л.Муайена, возглавлявшего в 60-е годы очень активную в Конго бельгийскую разведывательную организацию «Крокодил». По его словам, в начале 60-х годов на протяжении непродолжительного времени Кабила находился в окружении М.Чомбе [330, 25.06-01.07.1997, с.ЗЗ].
Политические симпатии Л.-Д.Кабилы не сразу оказались на стороне главы первого национального правительства Конго. В круг конголезских политических деятелей, которых Лумумба знал лично, Кабила, по-видимому, так и не вошел. Он тогда был еще слишком молод, а главное, работал вдали от столичного Леопольдвиля. В период свержения, тюремного заключения и убийства П.Лумумбы (август 1960 г. - январь 1961 г.) Кабила в звании полковника молодежной фракции партии Балубакат, а затем и как ее руководитель (генеральный секретарь) организовывал сопротивление чомбовской жандармерии, пытавшейся захватить северную часть Катанги. Зато он был близок со своим дядей, Я.Сендве, одним из соратников Лумумбы, известным политическим и государственным деятелем, несомненно оказавшим на Кабилу сильное идейное влияние.
Тридцатилетняя «пассивная борьба» против мобутовского режима
В ноябре 1964 г. объединенная агрессия западных держав, получившая кодовое название «Красный дракон», фактически положила конец повстанческому движению и Народной Республике Конго (Стэнливиль). Почти все руководители движения, включая самых высокопоставленных (К.Гбение, Н.Оленга, Г.Сумиало и др.), прекратили борьбу против леопольдвильского режима, во главе которого в середине того же года стал М.Чомбе. Кабила же от нее не отказался.
Поражение повстанцев показало иллюзорность надежды на быстрое силовое свержение неоколониалистского режима. Ведь за спиной Чомбе и Мобуту стояли западные страны, имевшие там свои экономические и геополитические интересы. Большинство исследователей сходятся в том, что восстание в ДРК было окончательно подавлено в 1965 г. Но в прессе появлялись сообщения о том, что конголезские повстанцы продолжали вооруженное со противление мобутовскому режиму вплоть до конца 60-х годов. Так, выходивший в Гаване (Куба) журнал «Бюллетен триконтиненталь» в 1968 г. писал о боях повстанцев с киншасскими войсками именно в контролируемом Каби-лой районе Физи и некоем городе Лулимба, а журнал «Пекин ревю» в номере за январь 1969 г. отмечал, что «враги повстанцев Конго несут тяжелые потери» (цит. по [222, с.270]). Если признать информацию такого рода достоверной, то тогда надо согласиться, что период «пассивного сопротивления» Кабилы киншасским властям продолжался достаточно долго - более четверти века.
Уникальным эпизодом в партизанский период деятельности Кабилы была его встреча с Эрнестом Че Геварой. Третий президент ДРК - единственный значительный африканский политик, который возродил у легендарного латиноамериканского революционера надежду на успешное продолжение дела всей его жизни. Насколько можно судить по имеющимся в нашем распоряжении материалам, сведения об их совместной деятельности на поприще антиимпериалистической борьбы очень скудны и еще более противоречивы. По каким-то соображениям сам Кабила как в прошлом, так и в период президентства предпочитал об этом не высказываться. Несколько более открытым был Че Гевара, но и его доступные нам воспоминания о пребывании в Конго являются весьма фрагментарными.
Кабила и Че Гевара встретились в Дар-эс-Саламе в феврале 1965 г. и расстались в ноябре того же года. Первые впечатления Че Гевары о Кабиле были восторженными. Разным своим интервьюерам, а также Ф.Кастро он сообщал, что молодой африканец - философ-марксист, политический романтик, вечный повстанец, что он, несомненно, обладает ораторскими и организаторскими способностями, проявившимися в создании революционного очага в Центральной Африке.
Представления Че Гевары о Кабиле как деятеле, разделявшем марксистские взгляды, дают повод высказать свое суждение на этот счет. Марксистские «убеждения» Кабилы действительно оказались едва ли не общим местом в оценках его деятельности западными политологами. Этот сюжет и прежде казался малоинтересным, тем более он не заслуживает пристального внимания теперь. Дело в том, что никто из значительных конголезских политиков 60-90-х годов (не в пример некоторым обучавшимся в Европе конголезским студенческим лидерам) не имел ни познаний в этой области, ни устойчивой тяги к ним. Научные командировки во Францию в 1984 и 1986 гг. позволили мне ознакомиться с фондами архивов и библиотек по африканской проблематике, но так и не дали подтверждений появившегося в одной из газет за 1996 г. сообщения о том, что еще в 60-е годы Кабила «изучал во Франции марксизм».
Итальянская газета «Каррьере делла Сера» в номере от 12 июня 1997 т. поместила воспоминания некоего Массимо Нава, озаглавленные «Кабила? Он изучал маоизм со мной в Албании». Нава рассказывает, что в 1964 г. Кабила прибыл в Албанию, бывшую тогда сателлитом маоистского Китая, по визе албанского посольства в Варшаве как студент московского Университета дружбы народов им. П.Лумумбы под именем Абди Балета. Якобы со слов Кабилы Нава заключил, что прежнее его имя было Поль Кабонго и что в Албании он потому, что осуждает «ревизионизм» Кремля. В Тиране, продолжал Нава, Кабила изучал марксизм вместе с молодыми коммунистами из Франции, Бельгии, Италии на деньги КНР. Из Албании Кабила уехал в Заир, где занялся торговлей золотом и алмазами (цит. по [323, June 20, 1997, с.43]). С интересным сообщением выступил в 1998 г. один из самых последовательных сподвижников Кабилы Абдулай Иеродиа Ндомбаси. «Напомню вам, — сказал он французскому журналисту Ж.-Д.Жеслену, - что Лоран-Дезире Кабила имеет диплом по философии Ташкентского университета, что в Узбекистане» [330, 26.01-01.02.1999, с.32].
