Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в. Пархоменко Дмитрий Валерьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Берлинский рубеж. Сербия и новая балканская политика 41

1. Австро-Венгрия и Россия на «постберлинских» Балканах 42

2. «Великосербская» идея как путь к независимости. Внешнеполитические задачи княжества после Берлинского конгресса 65

Глава II. Сербский выбор модернизационнои концепции и ее реализация. 86

1. Сербия на перепутье. Две модели модернизации. 87

2. «Напредняцкая эра» Реализация и проверка на прочность внешнеполитической составляющей модернизационнои концепции прогрессистов. 118

Заключение 163

Список использованных источников и литературы

• Австро-Венгрия и Россия на «постберлинских» Балканах
• «Великосербская» идея как путь к независимости. Внешнеполитические задачи княжества после Берлинского конгресса
• Сербия на перепутье. Две модели модернизации.

Введение к работе

Сербы вот уже многие века пытаются определить место своего государства в мировой цивилизационной системе координат. Тезис о промежуточном положении Сербии между Востоком и Западом появился не только в силу ее географического положения, но и из-за особенностей ее исторического развития. Эпоха византийского влияния и византийской традиции в государственной и церковной жизни Сербии сменилась в XV в. периодом существования в составе Османской империи, чья политическая, социальная и духовная система также оказала влияние на сербскую государственную традицию.

В этот же период с Сербией граничила монархия Габсбургов, которая являлась своеобразным «окном в Европу» для сербских элит. Национально-освободительное движение во многом обязано сербским подданным Австрийской империи, которые под влиянием идей европейского либерализма стали идеологами борьбы сербов за независимость .

Кузьмичева, Л.В. Национально-политические проблемы сербов Воеводины в Австро-Венгрии после 1867 г. / Л.В. Кузьмичева// Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. - М., 1997. Значимым общенациональным духовным фактором воеводинские сербы становятся уже в XVIII в. (см.: Костяшов, Ю.В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII в. / Ю.В. Костяшов. - Калининград, 1997.

В XIX в. сербы первыми из всех славян, потерявших свою государственность, сумели восстановить ее. В 40 - 90-х гг. XIX в. происходило становление сербского государства и определялась концепция его дальнейшего развития. Именно в этом отрезке истории следует искать корни всех тех социальных и политических процессов, неудач и достижений, которыми характеризуется история Сербии в веке XX.

Многовековое турецкое иго на длительное время законсервировало традиционный патриархальный уклад ее общества и отделило Сербию от европейского влияния, существенно ограничив участие княжества в общеевропейских процессах. После окончательного освобождения в результате русско-турецкой войны и Берлинского конгресса страна открылась для Европы, на которую уже давно часть немногочисленной сербской интеллигенции обращала взоры в поисках образцов дальнейшего развития своей страны. Поэтому ХГХ в. является для Сербии периодом постепенного вхождения в Европу и приобщения к европейским ценностям, таким как либерализм, прогресс, конкуренция и т.д., именно в этот период наиболее остро встала извечная сербская проблема определения места своего государства, своей нации в цивилизационной системе «Восток — Запад».

После Берлинского конгресса Сербия оказалась в довольно сложном положении. Программа-минимум национально-освободительного движения была выполнена. Впервые за долгие столетия на карте Европы вновь появилось государство Сербия. Однако один этот факт не мог удовлетворить местные элиты. Независимость, за которую на протяжении XIX века было пролито столько крови, казалась весьма шаткой. Чтобы обезопасить себя от повторной потери суверенитета в пользу той или иной великой державы, княжество само должно было стать своего рода «державой», мнение которой учитывалось бы европейской политикой. Но в конце 1870-х гг. у Сербии было немного оснований считаться полноценным государством. Ей только предстояло формировать свою суверенную государственность, выстраивать собственную международную политику, развивать экономику.

Для Сербии эти преобразования были напрямую связаны с внешнеполитическими факторами. Независимо от партийной принадлежности интеллектуальные (они же, в силу немногочисленности, политические) элиты страны первоочередной государственной задачей считали объединение всего сербского этноса в единое государство. Воссоздание Сербии в ее так называемых «естественных границах» воспринималось как залог сохранения княжеством неформального суверенитета, а также как основа консолидации общества и формирования сербской нации. Иными словами, главной задачей Сербии они видели расширение границ, установленных Берлинским конгрессом.

Проблема заключалась в том, что для этого молодое балканское государство не обладало необходимыми ресурсами. Для скорейшей реализации поставленных целей страна нуждалась во всесторонней форсированной модернизации, необходимой для накопления экономического, политического и военного потенциала. И здесь сербским элитам пришлось столкнуться с затруднением, которое вновь ставило Сербию в зависимость от внешнеполитических факторов. В силу отсутствия у княжества необходимого потенциала, форсированная модернизация была невозможна без участия мощного внешнеполитического партнера. Для реализации собственной стратегии аграрной стране с неразвитой экономикой необходимо было привлечение иностранного капитала, специалистов, насыщение страны продуктами промышленного производства. Кроме того, ей нужен был серьезный покровитель, обеспечивающий поддержку сербских устремлений на международном уровне.

Вариантов для выбора, который предстояло сделать Сербии, было не так уж и много. После Берлинского конгресса балканское направление внешней политики активней всего развивали две империи — АвстроВенгрия и Россия. Обе державы были заинтересованы в своем присутствии в этом регионе. И обе они могли представлять угрозу неформальному суверенитету Сербии. К тому же появление на Балканском полуострове «Великой Сербии» в силу ряда причин не было выгодно ни Петербургу, ни тем более Вене. Таким образом, сербские политические элиты оказались перед сложнейшей проблемой. Им предстояло выбрать максимально безопасный путь развития для реализации своих задач, прибегнув к помощи одной из великих держав, учитывая при этом, что внешнеполитические планы их собственного государства кардинально расходятся с планами возможного союзника.

Для Сербии этот выбор внешнеполитического партнера означал и выбор модернизационной концепции, поскольку для нее Австро-Венгрия и Россия являлись представителями двух разных «миров». Империя Габсбургов для сербских элит была олицетворением Запада и проводником западноевропейских ценностей и достижений. Россия же была флагманом Востока Европы, с которым Сербия была связана (пусть порой и мифическими) корнями религии, традиции и культуры. По мнению сербской интеллигенции, от выбора великодержавного союзника зависело, будет ли княжество развиваться по европейским образцам, заимствованным при посредничестве Австро-Венгрии, или же ему предстоит модернизация на основе трансформации традиционных институтов и системы ценностей, в то время как Петербург выступал бы гарантом сербской независимости на международной арене. При этом пореформенная Россия хоть и не находилась территориально так близко к желанным частью сербских элит «европейским образцам» как Австрия, все же могла служить проводником инноваций как политических, так и технологических.

В конце 70 - начале 80-х гг. XIX в. этот вопрос стал основой общественной дискуссии, исход которой и определил политику и дальнейшую историю сербского государства. При этом стороны, принимающие участие в этом эпохальном для Сербии споре, одинаково четко понимали обоюдную зависимость процесса сербской модернизации и внешней политики княжества. Выполнение жизненно важных, по мнению сербских политиков, внешнеполитических задач интеграции этноса и территориального расширения не представлялось возможным без всесторонней модернизации государства; в то же время выбор проекта развития страны и процесс его претворения в жизнь напрямую определялись выбором внешнеполитических ориентиров.

Объектом исследования является взаимосвязь процесса сербской модернизации 1880-х гг. с внешней политикой государства.

Предметом исследования стали модернизационные концепции сербских политических элит 80-х гг. XIX в., прежде всего внешнеполитические программы ведущих политических партий (напредняцкой и радикальной), сербо-австрийская и сербо-российская внешняя политика первой половины 1880-х гг., а также комплекс последствий, обусловленных выбором австроориентированной внешней политики.

Хронологические рамки исследования охватывают период от Берлинского конгресса 1878 г., по решению которого Сербия признавалась независимым от Османской империи княжеством, до сербо-болгарской войны 1885 г. Время от Берлинского конгресса до начала XX в., а точнее На наш взгляд, необходимо пояснить, что представляли из себя тогдашние политические элиты Сербии, поскольку этот термин часто будет употребляться нами в работе.

Сербию XIX в. называли «раем для маленького человека». Здесь не сложилось крупного землевладения, поскольку в результате постепенного освобождения от османской оккупации земля рядом законов была разделена между сербским населением практически равными долями. И находилась она, к слову, в личной собственности.

Буржуазия также не сложилась, ввиду отсутствия промышленности и крупных торговых компаний. Сербшо даже в конце XIX в. можно назвать исключительно аграрной страной. Благодаря османскому игу, не существовало и потомственной аристократии.

Так что сербские политические элиты - выходцы из крестьянской среды, потомки людей из окружения руководителей восстаний и первых князей. Благодаря деяниям своих отцов и дедов, зачастую связанных с личным их обогащением, они смогли получить образование в России и в Европе. Они-то и составили костяк интеллектуальной элиты сербского общества, которая в силу крайней немногочисленности одновременно была и политической элитой.

до государственного переворота 1903 г., положившего конец власти династии Обреновичей, считается в историографии завершающим этапом становления сербской государственности, который связан с обретением Сербией полной независимости и началом полномасштабного строительства государственных институтов, экономики, формированием собственной внутренней и внешней политики '. В сербской историографии принято называть 1880-е гг. «напредняцким десятилетием» 2. Находясь у руля государства с 1880 по 1888 г., представители этой партии провели целый ряд реформ, направленных на всестороннюю модернизацию Сербии. Однако мы сочли целесообразным ограничить рамки нашего исследования 1885 г.

Развязанная Сербией в этом году война с Болгарией стала кульминацией внутреннего сербского кризиса, спровоцированного политическим курсом напредняцких кабинетов и сербского монарха Милана Обреновича. В такой сложной внутриполитической обстановке дальнейшие преобразования, зачастую носившие в силу своей радикальности непопулярный характер, стали невозможны и реформы были свернуты. И хотя правительства, сформированные партией прогрессистов, оставались у власти вплоть до 1888 г., по нашему мнению, после сербо-болгарской войны они не предпринимали каких-либо значимых политических шагов. Особое внимание в работе уделяется периоду 1880 — 1883 гг., когда правящие круги Сербии заключили ряд соглашений с Австро-Венгрией, которые и определили вектор дальнейшего развития государства, по крайней мере на два ближайших десятилетия.

См., например: Данченко, СИ. Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия (1868 - 1903) / СИ. Данченко, В.Г. Карасев // Балканские исследования. - М. 1984. - Вып. 9. - 124; Данченко, СИ. "Русский фактор " в развитии сербской буржуазной государственности 1878 — 1903 гг. / СИ. Данченко // Балканские исследования. — М., 1992. — Вып. 15.

2 См., например: Марковип, СГ. Гроф Чедомиль Мщатовип. Викторхуанац ме!)у србима / СГ. МарковиЬ. - Београд, 2006. — 79.

Степень разработанности темы. За последнее десятилетие интерес историков к событиям первой половины 1880-х гг. в Сербии заметно возрос. Однако, на наш взгляд, этот период с его обширной проблематикой все еще является одним из малоизученных в отечественной, сербской, западноевропейской и американской историографии.

В представленной работе сербская история последней четверти XIX в. рассматривается через призму международных отношений и внешней политики как самого сербского государства, так и великих держав, заинтересованных в своем присутствии на Балканах — прежде всего России и Австро-Венгрии. Выявление непосредственной зависимости сербской модернизации 1880-х гг. от внешнеполитических факторов не представляется нам возможным без комплексного изучения влияния Австро-Венгрии и России на жизнь сербского государства и сербского общества в указанный период. История Балкан последней четверти XIX — начала XX вв., на наш взгляд, неразрывно связана с международными отношениями. Не является исключением и история Сербии. Однако на протяжении большей части XX в. изучение балканской проблематики было в определенной степени связано с устойчивыми стереотипами, которые начали формироваться еще в XIX столетии, и некоторые из них напоминают о себе и по сей день. Речь идет прежде всего о проблеме недооценки или, напротив, излишней демонизации роли и места империи Габсбургов в европейской истории и в истории стран Балканского полуострова. История изучения процессов, происходивших в Сербии 1880-х гг., является, на наш взгляд, частным случаем этой историографической проблемы, которая в большей степени характерна для отечественной исторической науки.

Дореволюционная российская историография не . могла уделять большого внимания изучению истории стран Балканского полуострова Нового времени, а тем более интересующего нас периода последней четверти XIX в. Прежде всего, к тому моменту, на наш взгляд, еще не возникло должной временной дистанции, отделяющей исторические события от современности. Периодическое повышение интереса к странам полуострова было обусловлено тем или иным изменением диспозиции в борьбе Российской империи и Австро-Венгрии за влияние в регионе. Соответствующей была и тональность появлявшихся в печати и литературе материалов. В 1880-х гг. нередко выходили работы, посвященные негативному влиянию политики Дунайской монархии на жизнь славянских народов, и, в первую очередь, сербов, как проживающих на территории независимого княжества Сербия (с 1882 г. королевства Сербия), так и за его пределами — в Боснии и Герцеговине, Воеводине, находившихся под контролем Австро-Венгрии '. Разумеется, в данный период анализ ситуации на Балканах после Берлинского конгресса был уделом не историографии, а политической публицистики, поэтому подобные работы уместней было бы отнести к источникам, что и сделано в нашем исследовании.

Злободневный, тесно зависимый от политической конъюнктуры подход к анализу балканских событий последней четверти XIX в. привел к тому, что империя Габсбургов, рассматриваемая через призму русскоавстрийской конкуренции на балканском плацдарме, постепенно приобретала для российской общественности образ врага. Такие настроения достигли пика после австрийской аннексии Боснии и Герцеговины, приведшей к Боснийскому кризису и резкому ухудшению отношений Вены и Петербурга. Это событие породило целую серию публикаций, балансировавших на грани публицистики и исторической науки, выходивших в России вплоть до революции. Их лейтмотивом было осуждение австрийских дейСм., например: Мураневич, А.И. Русско-балканский торговый вопрос и некоторые полезные для путешественника сведения о наиболее важных путях сообщения по Балкану, о главных пунктах Болгарии, Восточной Румелии, Сербии, Румынии и о городе Константинополе / А.Й. Мураневич. - М., 1885; Мураневич, А.Й. Онемечение славян. Публичная лекция читанная Александром Йовичем Мураневичем в Москве в 1887 году / А.Й. Мураневич. - Одесса, 1889; Львов, Е. Болгария в период террора и анархии. Из личных воспоминаний Евгения Львова (Русского странника)» / Е. Львов // Русские о Сербии и сербах: в 2 т.- СПб., 2006. - Т.1.

ствий на Балканах, реперной точкой которых считался Берлинский конгресс . При этом, естественно, наибольший интерес для авторов представляли австро-сербские отношения, в которых империи Габсбургов приписывалась роль агрессора, эксплуататора и тормоза развития Сербии.

Редким исключением были работы, не несущие в себе выраженного антиавстрийского заряда. Примером такого подхода служит произведение А.Л. Погодина «История Сербии» . Впрочем, подобные труды, чаще всего имевшие страноведческий и публицистический характер, появлялись в России и ранее . Сходная и вполне объяснимая картина «австрофобии» при рассмотрении сербской тематики была характерна и для союзных с Россией стран Антанты перед началом и в годы Первой мировой войны.

Подобный тон задавали европейские журналисты, публицисты и историки, такие как Р. Ситон-Уотсон 4 или М. Бивен5, склонные винить во всех сербских бедах венских политиков.

Несмотря на коренные изменения в российской жизни, произошедшие в 1917 г., стереотип, связанный с исключительно негативным восприятием австрийской балканской политики, перекочевал в новую эпоху. Империя Габсбургов продолжала рассматриваться как исторический противник России, ее соперница на Балканах, незаконно властвовавшая над славянскими народами - потенциальными проводниками российского влияСм., например: Витте, Е. де. Босния и Герцеговина. Берлинский договор. Культурная миссия Австрии на Балканах / Е. де Витте. — Кременец, 1908; Иванов, И.Е. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии / И.Е. Иванов. — М., 1914.

2 Погодин, А.Л. История Сербии / А.Л. Погодин. — СПб., 1910.

3 Ровинский, П.А. Белград. Его устройство и общественная жизнь. Из записок путешественника / П.А. Ровинский // Вестник Европы, 1870. — Т.З. - Кн.5; Марков, Е. Путешествие по Сербии и Черногории. Путевые очерки/ Е. Марков // Русские о Сербии и сербах: в 2 т. - СПб., 2006. - Т.1.

4 Приведем лишь одно характерное произведение этого автора: Seton-Watson, R.

W. The Spirit Of The Serb / R. W. Seton-Watson. - London, 1915.

5 Бивен, M. Политика Австрии с 1867 г. / М. Бивен. - СПб., 1915.

ния в регионе 1. Такой категоричный подход исключал появление значимых работ по австро-унгаристике.

Что же касается изучения вопросов сербской истории, то в советской науке межвоенного периода югославистика была одним из наименее разработанных направлений, что во многом было связано с натянутыми отношениями СССР с Югославией, которая одной из последних в Европе официально признала Советский Союз субъектом международного права.

Советской межвоенной историографией история стран Югославии в конце ХГХ — начале XX в. зачастую рассматривалась в контексте международных отношений перед Первой мировой войной при выявлении предпосылок войны. В данном направлении акцент делался на период истории Сербии от переворота 1903 г. до Первой мировой, где наиболее значимыми признавались события, связанные с Балканскими войнами. События в Сербии последней четверти ХГХ в. рассматривались лишь в качестве предпосылок Балканских войн . Что же касается интересующего нас периода сербской истории, т.е. последней четверти XIX в., когда страна переживала эпоху модернизации, то его специальным изучением никто не занимался. Зарубежная историография в указанный период также не отличалась повышенным интересом к югославистике, что объясняет отсутствие специальных работ, посвященных периоду последней четверти XIX в. в сербской истории.

После Второй мировой войны в отечественной историографии повышается интерес к изучению истории южных славян, что во многом было связано с установлением в Югославии режима «народной демократии» и 1 Подробнее об этом см.: Исламов, Т.М. Конец среднеевропейской империи / Т.М. Исламов // Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр. - М., 1995.

См., например: Зайончковский, A.M. Подготовка России к мировой войне в международном отношении / A.M. Зайончковский. - Л., 1926. Павлов, И.М. Предисловие // Троцкий, Л.Д. Сочинения. Т.6. Балканы и Балканская война. - М. - Л., 1926; Могнлевнч, А. А. На путях к мировой войне 1914-1918/ А. А. Могилевич, М.Э. Айрапетян.-Л., 1940.

приходом к власти коммунистов. Кроме того, такой подъем можно объяснить совместной борьбой большинства славянских народов с фашистской Германией. В годы войны происходит новая актуализация идеи славянской взаимности перед лицом традиционной угрозы германской экспансии. Так, в 1947 г. академик В.И. Пичета писал: «Советский Союз, сыгравший решающую роль в победоносном завершении борьбы славянских народов за свое существование и независимость, заключил договоры о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве с Чехословакией, Польшей и Югославией. Совершенно естественен поэтому интерес советской общественности к культуре братских славянских народов» . Выход в 1963 г.

двухтомной «Истории Югославии» не только обозначил состояние тогдашней советской югославистики, но и — что не менее важно — стал исходным пунктом специального рассмотрения проблем югославянской истории 2.

Однако начало специального изучения советскими исследователями истории славян имело неоднозначные последствия для отечественной исторической науки. Интерес к истории «братских стран» Восточной Европы, обусловленный поствоенным возрождением идей славянского единства, негативно сказался на объективной оценке роли и места АвстроВенгрии в судьбе этих народов. Как небезосновательно считает Т.М. Исламов, уже в начале 1950-х гг, в Советском Союзе практически перестало существовать целостное изучение монархии Габсбургов «как фактора европейской истории, как ее субъекта», будучи подмененным фрагментами истории отдельных ее народов . Австро-Венгрии остается лишь сомнительный статус «тюрьмы народов» (впрочем, эту участь в советской исторической науке отчасти разделяла с ней и Российская империя). Что же ка1 Пичета, В.И. Предисловие / В.И. Пичета // Славянский сборник. - М., 1947.

2 История Югославии [Под ред. Ю.В. Бромлея, И.С. Достян, В.Г. Карасева, А. Никитина]: в 2 т. - М., 1963.

3 Исламов, Т.М. Конец среднеевропейской империи... - 31.

сается внешней политики империи Габсбургов, то советской историографией она расценивается как исключительно агрессивная, направленная на внешнюю экспансию и подавление национально-освободительных движений как в своих границах, так и в соседних славянских государствах 1. На наш взгляд, это не могло не сказаться и на изучении сербской проблематики, поскольку взгляд на Австро-Венгрию только лишь как на «тюрьму народов» исключал объективное рассмотрение вопросов, связанных с ее влиянием на жизнь сербского государства в последней четверти XIX - начале XX в.

Недостаточная разработка советскими учеными интересующего нас периода сербской истории от Берлинского конгресса до сербо-болгарской войны 1885 г. во многом связана и с некоторыми особенностями отечественной исторической науки советского периода. Традиционная для советской историографии тематика рабочего движения в рамках сербской истории не могла быть разработана, ввиду его невысокой значимости в стране, на девяносто процентов населенной крестьянами. Впрочем, примерно то же самое можно сказать и о других странах Балканского полуострова (исключением здесь будет, пожалуй, только Болгария). Во многом именно поэтому одной из наиболее актуальных исследовательских тематик представлялось изучение связей российских революционеров с балканскими народами и их непосредственное участие в событиях, происходивших в регионе.

Теме революций на Балканах и участия в них представителей русского революционного движения посвящены многие работы В.Я. Гросула 2. При этом интересующий нас период сербской истории 1 См., например: Галкин, И.С. Австро-Венгрия и Италия в 1870 - 1914 гг. / И.С. Галкин. - М., 1952; Сказкин, Д. Конец австро-русско-германского союза / Д. Сказкин.-М., 1974.

2 Гросул, В.Я. Революционная Россия и Балканы (1874-1883 гг.) / В.Я. Гросул. -М., 1980; Гросул, В.Я. Реформы и революции на Балканах в ХГХ в. / В.Я. Гросул // Балканские исследования. - М., 1984. - Вып. 9.

вновь оставался без внимания, поскольку местное революционное течение было малочисленно, не имело большого влияния в сербском обществе и не оказывало в начале 80-х гг. XIX в. какого-либо существенного воздействия на жизнь страны .

Вплоть до 1990-х гг. в отечественной науке, занимающейся сербской историей XIX в., на наш взгляд, преобладали два основных направления, взаимосвязанных между собой: изучение сербского национальноосвободительного движения и рассмотрение обширной проблематики русско-сербских отношений в XIX в.

В 1970 - 80-х годах отечественная югославистика наряду с вопросом культурных и научных связей Сербии с Россией в XIX в., поднимает проблему роли России в становлении сербской государственности. На этом фоне ярко выделяется научная деятельность Светланы Ивановны Данченко
(Бочкаревой). Ее монография «Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.)» затрагивает и сложный и неоднозначный период охлаждения отношений между Сербией и Российской империей . Автор пытается объяснить причины произошедшего поворота официального Белграда на 180 градусов в сторону империи Габсбургов. Целый ряд работ СИ. Данченко посвящен вопросу российского влияния на становление государства сербов и превращение его в капиталистическую европейскую страну 3.

ПеровиЬ, Л. Српско-руске револуционарне везе / Л. Перовип // Прилози за исторщу народньяштва у Србщи: зб. науч. рад. - Београд, 1993.

2 Данченко, СИ. Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.) / СИ. Данченко.-М., 1989.

3 Бочкарева, СИ. Русская периодическая печать о событиях в Сербии в 1878 - 1885 гг. / СИ. Бочкарева // Проблемы всеобщей истории. — М., 1976; Бочкарева, СИ. Россия и Балканы в XVIII - начале XX в. / СИ. Бочкарева, СИ. Вяземская // Балканские исследования. — М., 1979. - Вып. 5; Данченко, СИ. Деятельность П.А. Кулаковского в Сербии (Из истории русско-сербских научных связей последней четверти XIX в.) / СИ. Данченко // Балканские исследования. — М., 1980. - Вып. 6; Данченко, СИ. Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия (1868 - 1903) / СИ. Данченко, В.Г. Карасев // Балканские исследования. - М., 1984. - Вып. 9; Данченко, СИ. Сербия на пути от автократии к конституционализму 1878 - Таким образом, отечественная историография обращает свое внимание на период 1880-х гг. в сербской истории. Однако исследования, как правило, строятся на противопоставлении позитивного влияния России на формирование сербской государственности и пагубного воздействия на этот процесс внешней политики империи Габсбургов. Период 1880-х гг., связанный с переориентацией сербской внешней политики на сотрудничество с Австро-Венгрией, как правило, изображается только лишь как время потери Сербией собственной политической и экономической независимости и превращения в сырьевой придаток Дунайской монархии. Соответственно, негативно расцениваются и действия сербских политиков проавтрийского толка. В целом можно сказать, что ряд стереотипических представлений об австро-венгерской внешней политике, появившихся еще в начале XX в., продолжал оказывать влияние и на изучение истории Сербии.

В последние десять лет в отечественной и сербской историографии существует направление, которое предполагает изучение Сербии последней четверти XIX в. в контексте происходивших там в этот период модернизационых процессов. В России появляется большое число исследований, посвященных данной проблематике. В числе этих работ большой интерес представляют труды известного югослависта Андрея Леонидовича Шемякина, исследователя деятельности сербской радикальной партии и ее вождя Николы Пашича. Этим вопросам посвящен его фундаментальный труд «Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 — 1891)» .

Шемякин также является автором целого ряда статей, посвященных об1917 гг. / СИ. Данченко, Ю.А. Писарев, Е.Ю. Чепыжева // Балканы в конце XIX - начале XX в.: сб. науч. тр. - М., 1991; Данченко, СИ. "Русский фактор " в развитии сербской буржуазной государственности 1878 - 1903 гг. / СИ. Данченко // Балканские исследования. - М., 1992. - Вып. 15; Данченко, СИ. Развитие сербской государственности и Россия 1878 - 1903 гг. / СИ. Данченко. - М., 1996.

Шемякин, А.Л. Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 — 1891) / А.Л. Шемякин. - М., 1998.

ширной проблематике периода последней четверти XIX в. в сербской истории . Большой интерес представляет концептуальная статья А.Л. Шемякина «Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации» . В статье, на наш взгляд, дан блестящий анализ сложных и противоречивых процессов, происходивших в Сербии в конце 70 — начале 80-х гг. XIX века. Автор связывает раскол в сербском обществе по вопросу модернизации государства со столкновением двух кардинально противоположных мировоззрений — европейского либерализма, привносимого прозападно ориентированной интеллигенцией, и патриархального уклада сербского крестьянского общества.

Автором целого ряда интересных работ по истории Сербии последней четверти XIX в., в которых различные проблемы рассматриваются именно через призму модернизационных процессов, происходивших в стране в этот период, наряду с А.Л. Шемякиным, является Людмила Ва'У сильевна Кузьмичева . Так, проблеме сильной зависимости специфичеШемякин, А.Л. Никола Пашич и идея славянской православной цивилизации / А.Л. Шемякин // Славянский альманах 1998. - М., 1999; Шемякин, А.Л. Никола Пашич: человек и политик/ А.Л. Шемякин // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч. тр. - М., 2002; Шемякин, А.Л. «Мир детства» сербов в путевых записках П.А. Ровинского / А.Л. Шемякин // Славянский альманах 2001. — М., 2002; Шемякин, А.Л. Митрополит Михаил в эмиграции (1883 - 1889). Политик или пастырь? // Роль конфессий в развитии межнациональных отношений: Россия - Балканы — Поволжье: Труды международной научной конференции (Самара, 1 1 - 1 3 сентября 2008 г.) — Самара, 2008; Шемякин, А.Л. Сербская национальная идея в 1878 — 1903 гг.

Время разочарования и осмысления / А.Л. Шемякин // На путях к Югославии: за и против: сб. науч. тр. — М., 1997; Шемякин, А.Л. Сербское общество последней трети XIX — начала XX века глазами русских наблюдателей / А.Л. Шемякин // Славяноведение. - 2004. — №. 3; Шемякин, А.Л. Политические партии в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть ХГХ — начало XX в.) : сб. науч. тр. - СПб., 2006.

Шемякин, А.Л. Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации / А.Л. Шемякин // Славянские народы: общность истории и культуры: сб. науч.

тр. - М., 2000.

См., например: Кузьмичева, Л.В. Становление и развитие либерализма в Сербии во второй половине ХГХ века / Л.В. Кузьмичева // Развитие общественной мысли в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы: сб. науч. тр. - М., 1991; Кузьмичева, Л.В. Йован Ристич о проблемах государственного строительства Серского пути государственного строительства в Сербии от ее «промежуточного» положения между Востоком и Западом посвящена статья Л.В. Кузьмичевой «Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в XIX в.» ].

На вопросы, связанные с модернизацией сербского государства в XIX в., обращают свое внимание и многие другие российские югослависты , регулярно выходят сборники научных статей, концептуально объединенных соответствующей тематикой, в частности цикл «Человек на Балканах».

В 1990-е гг. российская наука начинает пересматривать свое отношение к истории Автро-Венгрии. Появляется цикл публикаций и сборников, в которых империя Габсбургов рассматривается уже не как «тюрьма народов», а как многонациональное государство, имевшее собственный потенциал развития, за которым признается «историческая легитимность» . Своеобразная «реабилитация» Дунайской монархии сказалась и на отечественной югославистике. Современные исследователи уже не столь категоричны в оценке австро-венгерского влияния на сербскую исбии/ Л.В. Кузьмичева // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.): сб. науч. тр.
•СПб., 2006;.

1 Кузьмичева, Л.В. Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в ХГХ в. / Л.В. Кузьмичева // Актуальные проблемы славянской истории XIX и XX веков: сб. науч. тр. - М., 2003.

2 См., например: Вишняков, Я.В. Военный фактор и проблема модернизации Сербского государства в конце ХГХ — начале XX вв. / Я.В. Вишняков // Югославянская история в новое и новейшее время. - М., 2002; Вишняков, Я.В. Внеконституционные факторы и особенности развития сербской государственности в конце ХГХ — начале XX в. / Я.В. Вишняков // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть ХГХ - начало XX в.) : сб.

науч. тр. - СПб., 2006; Никифоров, К.В. Четыре этапа сербской истории (ХГХ - XX вв.) / К.В. Никифоров // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч.

тр. - М., 2002; Улунян, Ар. А. Взгляд имперской России на Балканы / Ар. А. Улунян // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть ХГХ - начало XX в.): сб. науч. тр. - СПб., 2006.

Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр. - М , 1995; Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. — М., 1997.

торию 1880-х гг. Однако подавляющее большинство работ, посвященных этому периоду, все же имеют традиционный для отечественной науки уклон либо на изучение сербской внутренней политики, либо на исследование сербо-российских отношений. Такой интерес к данной тематике понятен. Использование учеными огромного пласта ценных материалов по русско-сербским отношениям, находящегося в российских архивах, придает отечественным научным изысканиям большое значение. Труды российских югославистов пользуются немалым уважением в Сербии, где регулярно издаются российско-сербские сборники научных статей и периодически публикуются источники из российских архивов. Однако нужно отметить, что в работах российских авторов «австрийский» аспект сербской истории либо остается в тени, либо рассматривается вскользь. Кроме того, отечественные исследователи по-прежнему склонны оценивать действия «проавстрийских» напредняцких кабинетов как не отвечающие интересам сербского государства 80-х гг. XIX в.1 Тема внешнеполитических аспектов процесса модернизации Сербии в последней четверти XIX в., в силу причин, о которых говорилось выше, является одной из наиболее актуальных для современной сербской исторической науки. Но, как и российские ученые, сербские исследователи обратились к этой проблеме сравнительно недавно.

О взаимосвязи современной им политической картины балканской действительности с тем вектором развития, который Сербия избрала в 80-х гг. XIX в., сербские историки начали задумываться уже в 1930-х гг. В 1934 г. впервые был издан труд выдающегося сербского историка Слободана Йовановича «Правление Милана Обреновича». Уделяя большое внимание фактическому материалу, Иованович в своей работе старался избегать категоричных суждений и критики, поэтому его книга не богата выводами.

1 См., например: Шемякин, А.Л. Система народного образования в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. - СПб., 2007.

Однако ценность труда «Правление Милана Обреновича» в том, что он изобилует фактами, подкрепленными обширным комплексом репрезентативных источников, что превратило работу Слободана Йовановича в настольную книгу сербских историков, которая переиздается с завидной регулярностью '.

В 1938 г. выходит фундаментальная работа В. Чубриловича и В. Джоровича «Сербский народ в XIX в.». Последний и самый обширный том этого труда посвящен интересующему нас периоду . Чубрилович и Джорович не просто излагают фактический материал, но и ищут ответ на вопрос о правильности выбранного в 1880-х гг. пути развития сербской государственности. Как и Иованович, они стараются избегать категоричных суждений, но, в отличие от него, дают критическую оценку деятельности напредняцкого правительства и Милана Обреновича, сменивших сербский внешнеполитический вектор с пророссийского на проавстрийский.

Интерес сербских историков 1930-х гг. к периоду последней четверти XIX в. легко объясним, поскольку именно в последний четверти XIX в.

происходило не только само становление независимого сербского государства, но и окончательное формирование «великосербской идеи» (идеи создания на Балканах югославянской державы под эгидой Сербии). Она зародилась еще в 1840-х гг., и с тех пор стала одним из главных оснований сербской государственной идеологии. А первые десятилетия XX в. стали эпохой ее воплощения в жизнь — Сербия начала собирать под собой югославянские земли.

В современной сербской историографии существует направление, приверженцы которого склонны считать, что в результате напредняцкой модернизации Сербия «вплотную приблизилась к европейским образцам», 1 JoBanoBiih, Влада Милана Обреновича: в 3 кн. Кн. 2. / .Говановип. — Београд, 2 ЧубриловиЬ, В. Cp6nja од 1878 до 1903 године/ В. ЧубриловиЬ, В. Норовил // Српски народ у ХГХ в.: в 3 т. Т.З. [приред. В. ЧубриловиЬ]. - Београд, 1938.

и напредняки за семь лет власти «серией либеральных законов ввели Сербию в ряд современных государств» \ Иными словами, они признают эффективность модернизационных преобразований, проводимых напредняцким правительством. Это мнение подкрепляется следующим наблюдением: «независимость, территориальный рост... достоинство королевства... крепкая военная организация... государственные учреждения в эпоху благотворного напредняцкого законодательства... экономический взлет, особенно после строительства железной дороги», и т.д. Подобной позиции придерживается целый ряд сербских историков (Душан Т. Батакович, Милан Протич, Никола Самарджич, Александр Фотич и др.), считающих благом возможность вхождения Сербии в Евросоюз и призывающих в этом контексте к «пересмотру истории, генерированию новых точек зрения и свежих трактовок событий прошлого» .

Но существует совершенно противоположная позиция, ярким представителем которой является доктор Латинка Перович, убежденная, что «фасадная европеизация прошлого Сербии... - самообман и обман», который тем не менее «бытует, сознательно или неосознанно, до настоящего времени» 4. Довольно жестко критикуют это направление и российские историки, в частности А.Л. Шемякин 5.

В сербской исторической науке, которая в последние годы проявляет большой интерес к событиям 1880-х гг., существует и другое, более умеренное направление. К нему можно отнести Марковича, жизнеописателя видного напредняцкого политика графа Чедомиля Миятовича. Предста1 Нова исторща Српског народа [Приред. Д. БатаковиЬ]. - Београд, 2002. - 179.

2 ЛьушиЬ, Р. Милан Обреновип (1854 - 1901) / Р. Льушип // Србща XIX века: в 3 кнь.

Кнь. 1.-Београд, 1994.-С. 142.

3 Нова историка Српског народа... - 3.

4 Перович, Л. Сербия в модернизационных процессах ХГХ — XX веков / Л. Перович // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб.

науч. тр. - СПб., 2007. - 40.

5 См., например: Шемякин, А.Л. Политические партии в независимой Сербии...; Шемякин, А.Л. Система народного образования в независимой Сербии...

вители этого направления не столь категоричны в своих высказываниях о положительном влиянии напредняцкой модернизации на историю Сербии.

Однако, с другой стороны, они вовсе не склонны считать напредняцкие кабинеты лишь марионеткой в руках венских политиков 1. Впрочем, историки, придерживающиеся подобной точки зрения, занимали определенное место в сербской историографии на протяжении всего XX в.

Вопрос определения места Сербии в мировой цивилизационной системе координат всегда интересовал представителей национальной историографии. Проблеме тесной зависимости истории Сербии во второй половине XIX в. от ее «промежуточного» положения между Россией и Европой посвящена работа Терзича «Сербское национальное движение между Россией и западными державами» 3. Проблему «западного» и «восточного» влияния на сербскую интеллигенцию XIX в. рассматривает Л. Трговачевич . Монография сербского историка-экономиста Д. Милич дает представление о доле иностранного капитала в экономике Сербского государства с момента образования вплоть до окончания Первой мировой войны и о заинтересованности иностранных держав в подобных капиталовложениях 5.

В последнее десятилетие проблеме места Сербии в системе координат Восток — Запад уделяется особо пристальное внимание. Постюгославская Сербия более пятнадцати лет ищет пути для дальнейшего самостоятельного развития. Если перед бывшими югославскими республиками, такими, например, как Хорватия и Черногория, не стоит вопрос, куда и с кем 1 МарковиЬ, Г. Гроф Чедомиль МщатовиЬ. Викторщанац ме!)у србима / Г. Марковип. — Београд, 2006.

2 ПржиЬ, И. Спольашна политика Србще / И. Пржип. - Београд, 1939.

ТерзиЬ, Српски национални покрет измену Русие и западних сила (велико раскрипе друге половине XIX века) / ТерзиЬ // Европа и Срби: зб. науч. рад. — Београд - Нови-Сад, 1996.

4 ТрговачевиЬ, Л. Српска интелигенция у XIX веку - западни и источни yranajn / Л. ТрговачевиЬ // Европа и Срби: зб. науч. рад. - Београд - Нови-Сад, 1996..

5 МилиЬ, Д. Страни капитал у Рударству Срби)е до 1918 / Д. Милип. - Београд, 1970.

идти, то для Сербии возможное вступление в Евросоюз и партнерское взаимодействие с западными государствами, чья политика зачастую идет вразрез с сербскими интересами, является темой ожесточенной национальной дискуссии. Естественно, историки не могут оставаться в стороне, и в последние годы выходит немало работ, посвященных определению места Сербии в извечном противостоянии Востока и Запада \ В этом контексте в последние годы учеными нередко рассматриваются и русско-сербские отношения .

Еще одной немаловажной, но легко объяснимой тенденцией в сербской постюгославской историографии является недюжинный интерес к так называемой «великосербской идее» . Впрочем, актуальность этой темы не подвергается сомнению и со стороны российских историков, всегда охотно принимающих участие в научных конференциях, посвященных этой проблеме 4.

Европейская и американская историография уделяет довольно скромное внимание интересующему нас периоду сербской истории. Зачастую комплекс вопросов, которые возникают при рассмотрении сербской истории последней четверти XIX в. если и затрагивается, то лишь в кон1 Terzic, S The right to Self-Determination and the Serbian Question / S. Terzic // The Serbian questions in the Balkans. - Belgrade, 1995.

2 Поповнп, Н.Б. Поударност интереса Pycnje и Cp6nje (1878-1914) / Н.Б. Поповип // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999; ТерзиЬ, Идещи садржаЗ и стратеги]*а руске балканске политике (1856 - 1914) / ТерзиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999.

3 ЕкмечиЬ, М. IIojaM Велике Cp6nje према светским узорима / М. Екмечий // Велика Србща. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. - Београд, 2002; Михайлович, К. Економски аспект «великосрпске политике» / К. Михаиловий // Велика Cp6nja.

Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. — Београд, 2002.

4 См., например: Лапина, И.М. Некоторые проблемы становления и развития «Великой идеи» на Балканах (вторая половина ХГХ - начало XX в.) / И.М. Лапина // Нация и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине ХГХ - начале XX в.: сб. науч. тр. - М., 1991; Никифоров, К.В. Субъективное и объективное в понятии «Великая Сербия» / К.В. Никифоров // Велика Срби^а.

Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. - Београд, 2002.

тексте международных политических или экономических отношений второй половины ХЕК в . ! Для европейской славистики характерно изучение истории Балкан в контексте рассмотрения проблем национально-освободительного движения и национального самоопределения народов полуострова в рамках Восточного вопроса. В этом ключе работали английские историки как либерального (Р. У. Ситон-Уотсон , Г. Темперли ), так и консервативного направления (У. Н. Медликот 4) первой половины XX века. В своих работах они рассматривали Восточный вопрос и его последствия не только как борьбу великих держав за влияние в Балканском регионе, но и учитывали движение его народов, не забывая при этом напоминать читателю о «цивилизаторской» миссии Великобритании на Балканах, что присуще многим английским исследователям первой половины XX в. Национальным вопросом в балканской истории XIX в. интересовались и американские исследователи 5.

Французская историография конца XIX - первой четверти XX вв.

рассматривала историю Сербии в основном в контексте ее отношений с Австро-Венгрией и в целом с германским полюсом Европы. Выдающийся славист того времени Луи Леже был убежден в необходимости ознакомить Запад с жизнью славянских народов. Начав с изучения истории и культуры 1 См., например: Gauld, W.A. The Anglo-Austrian Agreement of 1878 / W.A. Gauld // The English Historical Review. - 1926. - Vol. 41. - No. 161; Lampe, J.R. Varieties of Unsuccessful Industrialization: The Balkan States Before 1914 / J.R. Lampe // The Journal of Economic History. - 1975. - Vol. 35. - No. 1; Palairet, M. Merchant Enterprise and the Development of the Plum-Based Trades in Serbia, 1847-1911 / M. Palairet // The economic History Review, New Series. - 1977. - Vol. 30. -No. 4; Wren, M. Pobedonostsev and Russian Influence in the Balkans, 1881-1888 / M. Wren // The journal of Modern History.
•1947-Vol. 19.-No.2.

2 Scton-Watson, R. W. The rise of nationality in the Balkans / R. W. Seton-Watson. - London,1917.

Temperley, H. England and the Near East / H. Temperley. - London, 1936.

4 Medlicott, W.N. The Congress of Berlin and After. A diplomatic history of the Near Eastern Settlement 1878 - 1880 / W.N. Medlicott. -London, 1938.

5 Gewehr, W. M. The Rise of Nationalism in the Balkans / W. M. Gewehr. - New York, западных славян, он переключился затем на исследование южных славян и России '. Леже разделял идею сближения славянских народов, и считал необходимым полное освобождения южных славян от Османской империи, а западных — от австро-немецкого гнета.

Известный французский славист Эрнест Дени также был сторонником популярной в то время идеи славянской общности, разделял точку зрения Леже и считал, что славяне должны с помощью Франции преодолеть свои внутренние противоречия и создать вместе с нею антигерманский блок. Во время Первой мировой войны и после нее Дени издавал труды о будущем устройстве Европы и месте в ней славянских государств.

Сербии он посвятил отдельную монографию «Великая Сербия» . Но чаще в работах французских историков начала XX в. сербская проблематика рассматривалась не отдельно, а в процессе анализа внешней политики империи Габсбургов 3. Однако в послевоенный период, когда австровенгерская тематика была снята с политической повестки дня, интерес к Сербии со стороны французских ученых заметно снизился.

Среди современных французских славистов нельзя не отметить Ж. Анселя, автора концепции, отодвигающей на второй план такие категории, как национальность, границы, государство, во имя демократической сельской единицы цивилизации, присущей балканскому крестьянскому населению, которое, будучи полноправным хозяином своей земли, желает быть таюке полноправным хозяином государства. Свою позицию он доказывает в том числе и на примере Сербии 4.

Сербский вопрос затрагивается в работах европейских историков, посвященных австро-венгерской внешней политике, которые, впрочем, как Leger, L. Russes et Slaves: etudes politiques et litteraires / L. Leger. - Paris, 1918.

2 Denis, E. La Grande Serbie / E. Denis. - Paris, 1915.

3 См., например: Larmeroux, J. La politique exterieure de L'Autriche-Hongrie 1875 - 1914 / J. Larmeroux. - Paris, 1918.

4 Ancel, J. Peuples et Nations des Balkans / J. Ancel. - Paris, 1993.

и в отечественной историографии, немногочисленны. В этом ряду можно отметить монографию английского историка Ф. Бриджа «От Садовы до Сараево», в которой автор не последнее место отводит австро-сербским отношениям . В исторической науке США в подобных работах сербским вопросам уделяется значительно меньшее внимание 2.

Таким образом, сегодня период первой половины 1880-х гг. в сербской истории уже не может считаться своеобразной tabula rasa для исторической науки. Однако рост интереса к обширной проблематике этого периода обнажает массу неизученных вопросов, каждый из которых может служить темой для развернутой научной и политической дискуссии. В этом ряду находятся и вопросы, связанные с процессом модернизации сербского государства и общества. Несмотря на то, что современной историографии уже привычно анализировать сербскую историю второй половины XIX — начала XX вв. в контексте изучения феномена балканской модернизации, внешнеполитические аспекты этих процессов до сих пор оставались без специального рассмотрения.

Целью работы является попытка выяснить, чем обусловлен сербский выбор прозападного «австроориентированного» пути модернизации в 1880-х гг., анализ последствий этого выбора, и определение соответствия выбранного пути задачам модернизации, стоявшим перед страной.

Для достижения поставленной цели нам будет необходимо решить следующие задачи:
• Рассмотреть геополитическую ситуацию, в которой оказалась Сербия в последней четверти XIX в., и проанализировать степень заинтересованности Австро-Венгрии и России в «приобретении сербских акций».

1 Bridge, F.R. From Sadowa to Sarajevo. The foreign policy of Austria-Hungary 1866 -1914 / F.R. Bridge. - London, 1972.

2 См., например: Jelavich, В. The Habsburg Empire in European Affairs, 1814 - 1918 / B.

Jelavich. -Chicago, 1969 Определить «сверхзадачу» сербской модернизации, то есть выяснить, какие цели стояли перед Сербией после Берлинского конгресса и чем была обусловлена необходимость всесторонней модернизации государства и общества.

Рассмотреть модернизационные концепции, предлагаемые сербскими элитами в начале 1880-х гг., и проанализировать их жизнеспособность.

Проанализировать комплекс позитивных и негативных последствий, которые повлек за собой выбор и реализация «проавстрийской» модернизационной концепции.

Методологической основой диссертационной работы являются принципы историзма и объективности, а также системный подход, которые предполагают изучение явлений и процессов в развитии и взаимосвязи на основе комплексного изучения различных видов источников. В качестве методов критического анализа материала были использованы традиционные для отечественной и зарубежной историографии сравнительноисторический и историко-типологический, благодаря которым можно выявить особенности и характерные черты австрийской и российской политики на Балканах, идеологии и программных положений сербских политических группировок. Диссертация является конкретно-историческим исследованием, в котором также применяются отдельные элементы исследовательских методов политологии, социологии и этнологии, особенно при анализе основных теоретических понятий (модернизация, национализм и Источники. В диссертационном исследовании были использованы дипломатические документы, сербские партийные документы, сербская, российская и австро-венгерская публицистика и мемуаристка, а также материалы российской и австрийской прессы.

В работе использовались фонды Архива внешней политики Российской империи. Большой интерес представляет дело № 44 фонда «Миссия в Белграде», где приводятся соглашения, заключенные сербской стороной с другими странами Европы в период с 1878 по 1888 г. Основную ценность для нашей работы представляют австро-сербские договоры, приведшие Сербию в экономическую и политическую зависимость от империи Габсбургов, такие как Железнодорожная конвенция, Договор о строительстве железной дороги, австро-сербский Торговый договор \ Для сравнительного анализа небезынтересны соглашения Сербии с другими государствами, приведенные в том же деле.

Дипломатическим источником, представляющим в работе официальную Россшо, являются ежегодные отчеты Министерства иностранных дел Российской империи по делам Сербии за период от 1878 по 1903 гг., опубликованные в Сербии при участии российских историков . Отчеты содержат лаконичный анализ всего произошедшего в Сербии за тот или иной год, отражая позицию официального Петербурга.

Также в качестве источника нами был использован текст Берлинского договора, не только предоставившего Сербии полную независимость от Османской империи, но и по сути определившего сербскую внешнюю политику . Прежде всего, договор обязывал княжество заключить ряд международных соглашений, которые позволили бы ему стать полноправным субъектом международного права. При этом Берлинский трактат, не удовлетворив в полной мере территориальных претензий Сербии, косвенно определил основную внешнеполитическую задачу княжества — интеграцию 1 АВПРИ. - Ф. Миссия в Белграде. - Оп. 508/2. - Д. 44: 2 Годишньи извещай Мшшстарства иностраних дела руске имперще о Србирх и Босни и Херцеговини (1878 - 1903) [Уред. Л.В. Кузмичева и Д КовачевиЬа]: в 2 т. Т.1. - Нови-Сад, 1996.

3 Берлинский трактат // Сборник договоров России с другими государствами.

1856-1917.-М., 1952.

этноса и собирание в единое государство всех земель, населенных сербами.

Для выяснения отношения сербского народа к смене внешнеполитических ориентиров, проведенной правительством напредняков и сербским монархом, в числе прочих свидетельств нами было использованы дела фонда «Славянский стол», где собраны разнообразные обращения, прошения, поздравительные адресы, поступившие в российское консульство и миссшо в Белграде от сербских граждан и переправленные в Россию. Характер и обилие подобных документов говорит о том, что несмотря на смену внешнеполитического вектора, отношение многих сербов к России оставалось благожелательным и она по-прежнему воспринималась в народе как покровительница Сербии1.

Поскольку одной из генеральных линий работы является исследование модернизационных концепций, выдвинутых политическими элитами Сербии в 80-х гг. XIX в., то немалый интерес представляют источники, отражающие суть двух конкурирующих проектов государственного развития, выдвинутых ведущими сербскими политическими партиями - напредняцкой и радикальной. Этот комплекс источников включает в себя партийные программные документы, политическую публицистику, мемуары сербских политиков того времени.

Особое внимание в нашем исследовании уделяется внешней и внутренней политике правительства напредняков в первой половине 1880-х гг.

Сравнение программных положений партии с реально проводимой их кабинетом политикой дает возможность определить, насколько действия напредняцкого правительства соответствовали партийной идеологии его членов. Подобный анализ позволяет выяснить степень самостоятельности политики прогрессистов и степень ее независимости от изменений внутрии внешнеполитических условий (к примеру, от действий сербского монар1 АВПРИ. - Ф. Славянский стол. - Оп. 495.

ха Милана Обреновича или австрийской дипломатии). Исходя из этого, интерес для нашей работы представляют четыре редакции политической программы напредняцкой партии (начиная с образования партии в 1881 г.

до момента ее возрождения в 1906 г. после кризиса) \ С этой целью в работе были использованы публицистические работы, принадлежащие перу лидеров прогрессистской партии и правительства — М. Пирочанца и М. Гарашанина 2. Книга «Досуг» Милутина Гарашанина, которую он написал через много лет после того, как отошел от активной политики (в 1906 г.), представляет собой размышления об особенностях сербской политической жизни. В ней обосновывается один из основных принципов напредняцкой модернизационной концепции — элитарный подход к управлению государством в период становления и модернизации. Основная тема «размышлений на досуге» Гарашанина - «новая болезнь Сербии» 3 . Под ней он подразумевает политику. Гарашанин уверен, что позволять неготовому и далекому от политики народу заниматься ею - это непростительная ошибка, тормозящая прогресс.

Несмотря на немногочисленность, партия напредняков не была однородной. Существовало несколько духовных и политических лидеров — Милутин Гарашанин, Милан Пирочанац, Йован Маринович и др. У оппонентов напредняков — радикалов — вождь, определяющий политику и формирующий идеологию всей партии, бьш один — Никола Пашич. Это одна из самых ярких фигур на сербском политическом небосклоне в конце XIX
• начале XX в. Конечно, можно назвать целый ряд видных партийцев, среди которых выделяется фигура Перы Тодоровича, одного из идеологов Ра1 Српска напредна странка. — Београд, 1881; Штатути напредне странке. - Београд, 1889; Штатути напредне странке. — Београд, 1892; Српска напредна странка обнавлъена 30 jaHyapa 1906 г. — Београд, 1906.

Поглед на политику Србще после Берлинског уговора. — Београд, 1887; Пирочанац, М. Наша завршна реч (поводом дискусще о политице кн. Михаило) / М. Пирочанац.
• Београд, 1896; Гарашанин, М. Доколице / М. Гарашанин. - Београд, 1939.

Гарашанин, М. Доколице... - 6.

дикальной партии. Они начинали вместе, и Тодоровичу даже приписывается авторство первого партийного устава. Но он, прирожденный оратор, выступая всегда на первом плане, находился в тени Пашича, даже если тот просто молчал. К слову, в 1886 г. Тодорович был исключен из рядов радикальной партии за призывы к сотрудничеству с напредняками и действующей властью. Его опубликованные дневники также используются нами в качестве источника \ Однако для анализа политической концепции радикалов, оппозиционной правительственному (напредняцкому) «западническому» курсу, в нашей работе в основном используется переписка, статьи и выступления Николы Пашича . Нельзя оставить без внимания и концептуальный политический труд Н. Пашича «Единство сербохорватов». Его основная идея - создание на Балканах мощного югославянского государства, которое будет способно противостоять внешней экономической и политической экспансии . Сравнение этого источника с программными документами напредняков доказывает, что, несмотря на споры 0 способах реализации внешнеполитической доктрины, которые существовали в межпартийной дискуссии, сама ее основа была одинакова в представлениях непримиримых оппонентов. И те, и другие основой государственной идеологии, а соответственно и внешней политики Сербии считали «великосербскую» идею, сформулированную еще в 1844 г. Илией Гарантийном 4.

Выдвижение конкурирующих модернизационных концепций двумя ведущими политическими силами страны сопровождалось многочисленными дискуссиями, которые проходили не только в стенах скупщины, но и в публицистике. Причем поводом для спора мог стать любой вопрос, который в результате обсуждения выходил на одну и ту же проблему, связан1 ТодоровиЬ, П. Дневник [приред. Л. Перовип] / П. ТодоровиЬ. - Београд, 1990.

2 ПашиЬ, Н. Писма, чланци и говори (1872 - 1891) / Н. Пашип. - Београд, 1995.

3 ПашиЬ, Н. Слога Србо-Хрвата / Н. ПашиЬ.— Београд, 1995.

4 Гарашанин, И. Начертание / И. Гарашанин. - Београд 1906.

ную с выбором пути дальнейшего развития государства. Характерным примером подобного спора может считаться дискуссия о политике князя Михаила, которую вели напредняк Милан Пирочанац и либерал Йован Ристич. Обсуждая деятельность князя, бывшего ярым сторонником «великосербского» пути развития югославянства, они пришли к спору о современной сербской внешней политике. Понимая зависимость всех внутрисербских процессов от внешнеполитческой ориентации королевства, оба государственных мужа, в свое время успевших побывать у руля государства, по-разному оценивали роль Австро-Венгрии и России в деле развития Сербии и достижения ею задач югославянской интеграции .

Продуктом еще одной дискуссии между сторонником напредняцкой концепции развития сербской государственности и его оппонентом, по взглядам, скорее всего, придерживавшегося русофильских позиций, является обнаруженный нами анонимный источник «Взгляд на политику Сербии после Берлинского договора». Автор работы пытается убедить своего визави в том, что Сербия обязана развиваться по западноевропейскому пути, используя европейские ценности и ориентиры . «Взгляд на политику Сербии...» - это публицистическое изложение мнения, характерного для представителей сербской интеллигенции (не всегда состоявших в партии
напредняков), которые, являясь сторонниками «европеизации», были уверены, что сближение с Веной, несмотря на ряд негативных последствий, оказало позитивное влияние на становление сербской буржуазной государственности и историческое развитие страны.

Кроме наследия Николы Пашича в работе использован и еще один интересный источник радикального толка. Это обширный анализ внешней политики Сербии 1880-х гг. Милутина Миловановича, в котором автор Пирочанац, М. Наша заврпша реч...

2 Поглед на политику Cp6nje после Берлинског уговора. - Београд, 1887.

критикует австро-венгерский внешнеполитический вектор, избранный напредняцким кабинетом и Миланом Обреновичем '.

Анализируя дискуссию по проблеме дальнейшего пути развития государства, развернувшуюся в Сербии в начале 1880-х гг., нельзя оставить без внимания публицистическую деятельность членов сербской либеральной партии. Отошедшая в начале 1880-х гг. от активной политики, эта партия продолжала отражать мнение определенной части сербской интеллигенции. Позицию либералов в дискуссии о пути государственного развития «постберлинской» Сербии можно охарактеризовать как центристскую. Не будучи ни убежденными русофилами, ни тем более австрофилами, они не поддерживали ни один из противоборствующих лагерей. Однако напреднякам они не симпатизировали в большей степени, критикуя их внутреннюю и внешнюю политику, которая вызывала у либералов «старой школы» неприкрытое раздражение. В работе нами используется переписка премьер-министра Сербии и члена либеральной партии Иована Ристича с Филиппом Христичем, который в конце 1870 — начале 1880-х гг. был сербским представителем в Вене 2. Эта переписка относится к периоду после Берлинского конгресса, когда Й. Ристич и либеральный кабинет еще находились у власти. В это время закладывались основы новых взаимоотношений Сербии и Автро-Венгрии.

Весьма содержательными являются мемуары известного сербского политического деятеля второй половины XIX в., одного из лидеров либеральной партии - Владимира Иовановича, найденные и впервые опубликованные только в 1988 г. Этот источник отражает негативный взгляд многих сербских либералов на австрофильскую политику напредняцкого правительства и правящей династии в лице Милана Обреновича . В тексте мемуаров приводятся также некоторые интересующие нас документы.

1 МиловановнЬ, М. Наша спольашна политика / М. МиловановиЬ. - Београд, 1894.

2 Писма JoBaHa РистиЬа Филипу Христипу. - Београд, 1931.

3 JoBanoBiih, В. Успомене / В. ТовановиЬ. - Београд, 1988.

Кроме того, Владимир Иованович как профессиональный экономист не мог согласиться и с финансовой политикой напредняцкого кабинета, основой которой были многочисленные иностранные займы. Ее критике бывший сербский министр финансов посвятил целую книгу \ Источником, отражающим официальную австро-венгерскую точку зрения, являются публицистические работы «Россия на Востоке» и «Венгрия на границе Востока и Запада» бывшего австрийского посла в Белграде, а в интересующий нас хронологический период сначала австровенгерского наместника в Боснии и Герцеговине, а впоследствии имперского министра финансов Вениамина Каллая . Будучи верным слугой Габсбургской династии этот венгерский политик, которого австрийская пресса характеризовала как «очень молодого, но успешного и деятельного» 3, был ярым сторонником австро-венгерского «Drang nach Osten», направленного на укрепление позиций империи и ослабление ее опасного противника - России.

Кроме того, нами были использованы материалы из центральных австрийских газет, таких как официальный орган имперского правительства «Wiener Zeitung»4, а также периодические издания «Wiener Sonn und Montags Zeitung»5 и «Wiener Presse»6. Прежде российские югослависты, занимающиеся преимущественно русско-сербскими отношениями и вопросами сербской внутренней политики, не испытывали большой потребности в использовании австрийской прессы. Уже не раз отмечавшаяся общая антиавстрийская настроенность отечественной литературы совершенно не способствовала внимательному и разностороннему анализу австрий1 Ловановип, В. Ера страних 3aJMOBa у Србищ / В. .Говановип. — Београд, 1906.

2 Кала], В. Pycnja на Истоку / В. Kanaj. - Нови-Сад, 1885; Кала], В. Угарска на границе Истока и Запада / В. Кала]. - Capajeeo, 1903.

3 Wiener Sonn und Montags Zeitung. - 1882. - 08 Juni - S. 1 // www. anno. ac. at.

4 Wiener Zeitung. - 1881 // www. anno. ac. at.

5 Wiener Sonn und Montags Zeitung. - 1878 - 1885 // www. anno. ac. at.

6 Wiener Presse - 1882 // www. anno. ac. at.

ских материалов. Что же касается австрийской прессы конца XIX в., то специальное изучение этого первоклассного исторического источника в нашей историографии только начинается. В диссертации этот вид источника необходим, поскольку венские газеты, как и любая пресса, содержали не только сводки и сообщения, но порой становились трибуной для видных австрийских политиков.

Противостояние России и Австро-Венгрии на Балканах в последней четверти XIX в. не могло оставить безучастными представителей интеллигенции этих великих держав. Российское общественное мнение воспринимало изменение сербского внешнеполитического вектора исключительно негативно. Прежде всего австрофильством сербских правящих кругов были возмущены славянофильствующие круги Российской империи. В качестве одного из источников нами были использованы сочинения И.С. Аксакова, посвященные славянскому вопросу 1. В этот сборник вошли его статьи и речи на заседаниях Московского славянского комитета, лидером которого он являлся. На наш взгляд, относиться к данному источнику следует критически. Убежденный славянофил Аксаков зачастую был необъективен в оценке многих событий на Балканах. Хотя он и возражал против упреков в панславизме, порой в тексте проскальзывают весьма недвусмысленные панславистские нотки. Тем не менее, И.С. Аксаков выражал мнение довольно большой части российской интеллигенции. Сочинения Аксакова являются частью большого комплекса источников, в который входит наследие российских славянофилов.

Небезынтересными являются произведения философовславянофилов К.Н. Леонтьева и Н.Я. Данилевского . Сербский вопрос интересовал славянофильствующие круги вплоть до Первой мировой войны, 1 Аксаков, И.С. Полное собрание сочинений: в 3 т. Т.1. Славянский вопрос / И.С. Аксаков. -М., 1886.

Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство / К.Н. Леонтьев. - М. 1996; Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. — СПб., 1991.

в течение нескольких десятилетий выходили и неоднократно переиздавались многочисленные публицистические произведения, призывающие политиков и общественность не забывать про угрозу австро-венгерской экспансии на Балканах'.

Немалое внимание балканской тематике уделяли в 1880-х гг. и славянофильствующие российские журналы - «Русская мысль»2 и «Русский Вестник» . Эти издания посвящают Сербии не только краткие информационные сообщения, но и развернутые аналитические статьи.

Противостоящий славянофилам лагерь — западников — представляет в нашей работе журнал «Вестник Европы» под редакцией М.М. Стасюлевича 4. Позиционирующее себя как журнал о политике, истории и литературе, данное издание анализирует мировую политику, в том числе и события на Балканах, с точки зрения либерального западничества.

Гораздо более нейтральную позицию, нежели западнические или славянофильствующие издания, старалась, как и положено, вьщерживать газета «Правительственный вестник»5. Однако даже официальный рупор правительства не удерживается от оценочных суждений при освещении событий, касающихся балканской, в том числе сербской, политики АвстроВенгрии. Это не только в очередной раз подтверждает общественную заинтересованность сербской тематикой, но и говорит о том, что официальный Петербург, внешне отстранившись от дел княжества, по-прежнему внимательно следил за развитием событий в Сербии, традиционно воспринимая ее как потенциальную сферу влияния.

Однако не только политиков и общественных деятелей горячо интересовал сербский вопрос. В 1880-х гг., когда память о последней русско1 См. напр.: Бивсн, М. Политика Австрии... ; Витте, Е. де. Босния и Герцеговина... ; Иванов, И.Е. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии...

2 Русская мысль. -1880 - 1883.

3 Русский Вестник. - 1880 - 1882.

4 Вестник Европы. - 1880 - 1885.

5 Правительственный вестник. - 1880 - 1885.

турецкой войне еще не изгладилась, австро-венгерская экспансия на Балканах будоражила умы широкой российской общественности, в том числе и коммерсантов. В работе нами были использованы сочинения предпринимателя Александра Иовича Мураневича, который в начале 1880-х гг. неоднократно бывал в Сербии. Он пытался заинтересовать русских купцов и промышленников в расширении торговых отношений с Белградом, считая, что это не только может принести экономичесгсую выгоду, но и помешать новому изданию австрийского «Drang-nach-Osten» \ Официальная российская точка зрения на сербский вопрос, вкупе с общественным мнением демонстрирует, что Россия все же была заинтересована в приобретении «сербских акций», несмотря на то, что Сербия в последней четверти XIX в. не была приоритетным направлением российской внешней политики на Балканах, и свои интересы в этом регионе империя стремилась реализовать, разыгрывая «болгарскую карту».

В качестве источника в нашей работе использован комплекс статистических данных из сербской истории 1834 — 1914 гг., собранных немецким историком Г. Зундхауссеном . Этот капитальный сборник состоит из многочисленных таблиц, диаграмм и графиков, основан на материалах сербских и европейских архивов и охватывает практически все сферы жизни сербского государства — от демографии и географических данных, до таких деталей, как число вагонов, приписанных к сербской железной дороге.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что данная тема впервые получает специальное рассмотрение. В диссертации предпринята попытка ответить на вопрос, был ли сербский выбор прозападного «австроориентированного» пути модернизации закономер1 Мураневич, А.Й. Онемечение славян... ; Мураневич, А.Й. Русско-балканский торговый вопрос...

2 Sundhausscn, Н. Historische Statistik Serbiens 1834 - 1914 / Н. Sundhaussen. - Munchen, ным и обусловленным целым рядом объективных причин, и был ли иной вариант развития событий? Помимо сербских и российских источников, в работе используются австрийские материалы, в частности периодическая печать, ранее не привлекавшаяся отечественными историками.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке вопросов политической истории Сербии последней четверти XIX в., для изучения процесса модернизации в Сербии после Берлинского конгресса, в специальных и общих курсах по новой истории южных и западных славян, в семинарских занятиях и научной работе со студентами.

На защиту выносятся следующие положения:
1. Несмотря на то, что Сербия в последней четверти XIX в. не была приоритетным направлением российской внешней политики, для Петербурга было важно сохранить — хотя бы и не в полной мере — свои позиции в этом государстве, дабы не допустить дальнейшей экспансии АвстроВенгрии в восточном направлении и не потерять своего многовекового имиджа покровительницы славян. Таким образом, несмотря на существенное охлаждение русско-сербских отношений после Берлинского конгресса, продолжавшееся на протяжении 1880-х гг., Сербия по-прежнему находилась в сфере интересов двух великих держав — России и Австро-Венгрии.

2. Сербия имела собственные внешнеполитические задачи, связанные с реализацией «великосербской» идеи, то есть создания югославянского государства под эгидой Сербии. Эта идея должна была не только лечь в фундамент внешней политики государства, но и стать основой его консолидации - национальной идеей. Не имея необходимых экономических, военных и внешнеполитических ресурсов для реализации великосербского проекта и находясь под угрозой австро-венгерской и российской экспансии, Сербия должна была встать на путь форсированной всесторонней модернизации.

3. В начале 1880-х гг. в Сербии появляются два конкурирующих модернизационных проекта — напредняцкий (прозападный, а соответственно ориентированный на Австро-Венгрию) и радикальный (подразумевавший самостоятельное развитие, но под покровительством и при внешнеполитической и экономической поддержке России). Однако, несмотря на различие методов, и напредняки, и радикалы в своих проектах руководствовались общей целью — сохранением государственного суверенитета Сербии и реализацией «великосербской идеи». При этом обе стороны отдавали себе отчет в невозможности сербской модернизации без участия одной из великих держав.

4. Активные действия австрийской дипломатии вкупе с внешне пассивной политикой российского кабинета привели к тому, что к концу 1870-х гг. Сербия в своей внешней политике оказалась один на один с монархией Габсбургов. В этих условиях князь Милан Обренович занял проавстрийскую позицию и привел к власти кабинет, состоящий из напредняков, который начал реализацию собственного модернизационного проекта. В начале 1880-х гг. напредняцкое правительство заключило ряд соглашений с Австро-Венгрией. Несмотря на то, что эти договоры были неравноправными для сербской стороны, они во многом способствовали реализации напредняцкого проекта форсированной модернизации. Железнодорожная конвенция и Торговый договор привели в зависимое положение сербскую экономику, но при этом способствовали ее перспективному развитию. Негативное влияние на положение Сербии оказал только Тайный австро-сербский договор, который поставил страну в политическую зависимость от империи Габсбургов, не давая ей при этом значимых преференций.

5. Форсированная модернизация сербских политических институтов, экономики и общественной жизни спровоцировала политический кризис в стране. Это объясняется не только естественным внутренним конфликтом, который характерен для традиционного общества, переживающего период модернизации, но и неприятием большинством сербов австрийского вектора модернизационной политики напредняцкого кабинета.

Однако напредняцкий проект нельзя считать абсолютно проваленным. Во многом именно напредняцкая форсированная модернизация позволила Сербии занять лидирующие позиции в югославянском мире и образовать вначале единое государство сербов, хорватов и словенцев, а впоследствии Югославию.

Структура работы соответствует поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Австро-Венгрия и Россия на «постберлинских» Балканах

В последней четверти XIX в. Балканский полуостров входил в сферу интересов преимущественно двух великих держав - России и Австро-Венгрии. Еще с начала XVI в. монархия Габсбургов периодически мерилась силами с Османской империей, стараясь совместно с Венгрией и славянскими народами вытеснить власть полумесяца из Европы. При этом, по мнению Т.М. Исламова, Австрия руководствовалась не только экспансионистскими устремлениями, но и пыталась обезопасить свои границы . С этим утверждением трудно не согласиться, если учесть, что в XVI - XVII вв. турки постоянно угрожали австрийским границам и даже дважды осаждали Вену.

В начале XVIII в. инициативу в борьбе с Османской империей у Габсбургов перехватили Романовы, одновременно унаследовав от Австрии и знамя освободителя народов Балканского полуострова от мусульманского ига. Вплоть до поражения в Крымской войне Россия была неоспоримым лидером балканской политики среди всех европейских держав, покровительницей православных народов полуострова, в том числе и сербов. Но после Крымской кампании по понятным причинам ей пришлось ослабить хватку, и Балканы открылись для западного влияния. Из всех европейских держав этот регион в первую очередь интересовал Австрию. Утратившая в последнее десятилетие статус гегемона в Центральной Европе, в 70-80-х гг. XIX столетия она вновь осваивала балканское направление своей внеш неполитической экспансии. Австрийский либерал А. Фишгоф писал в 1870-х гг. о внешней политике своего родного государства: «Австрия, потеряв свою власть в Италии и Германии, должна посвятить все силы свои отныне единственной жизненной задаче — восточному вопросу» .

В последней четверти XIX в. у монархии Габсбургов были на Балканах иные задачи, отличные от тех, которыми она руководствовалась, например, в XVI в. Ей уже не нужно было защищаться от турок-османов, теперь ею двигало стремление к захвату новых территорий, которые могли бы компенсировать потерю изрядной части немецких и итальянских провинций. Первоочередным объектом австрийской экспансии на Балканах являлась Сербия и ее приграничные области. Австрийский премьер-министр Э. Таафе, занимавший этот пост с 1879 до 1893 г., недаром рассматривал Боснию и Герцеговину (51% этнически сербского населения), а впоследствии и саму Сербию как плацдарм для дальнейшего продвижения австрийского экспансионизма на Балканы . Это объяснялось целым рядом объективных причин.

В первую очередь необходимо учитывать тот факт, что основной целью Австрии было проникновение через Новипазарский санджак (разделявший Сербию и Черногорию) в Вардарскую долину и выход к стратегически важному порту Салоники в Эгейском море. И на этом пути ей не пересечься с Сербией было невозможно, поскольку стремление княжества к полной независимости выражалось в двух основных чаяниях — выхода к Адриатике и расширения территории как естественных базисов развития сербской государственности и экономики . В Вене сознавали, что стоит Сербии «открыть себе окно на Адриатическом море» , как тотчас же ис чезнет ее экономическая зависимость от австрийских рынков. Кроме того, выход Сербии к морю путем ее слияния с Черногорией или поглощения Албании, стал бы новым осложнением в вопросе об Адриатике, которую «деятели Тройственного союза, появившегося после Берлинского конгресса, считали внутренним австро-германским морем» 1. Впрочем, не только Адриатику. Это хоть и не заявлялось открыто, но было секретом Полишинеля. «Мне сообщено из верного источника, что в Македонию и другие города южных Балкан посланы многочисленные агенты Австрии с целью породить такой порядок вещей, который вызвал бы австрийскую оккупацию территории между Ново-Базаром и Эгейским морем», - цитировал в январе 1881 г. корреспондента лондонской «Times» журнал «Русская Мысль»2.

По мнению французского историка Эрнеста Дени, у Австро-Венгрии бьша еще одна внешнеполитическая задача, ключом к которой являлась Сербия. Отсюда очень удобно было приглядывать за Болгарией, находившейся в российской зоне влияния . Кроме того, у Болгарии были и собственные территориальные притязания, которые могли помешать вышеперечисленным устремлениям Австро-Венгрии. И как впоследствии показал сербо-болгарский конфликт 1885 г., Сербия как никто другой подходила для роли «сторожа» Болгарии.

«Великосербская» идея как путь к независимости. Внешнеполитические задачи княжества после Берлинского конгресса

В результате Берлинского конгресса была достигнута программа-минимум национально-освободительного движения. На карте Европы впервые за долгие столетия появилась независимая Сербия. Однако элиты княжества не могли расценивать это как окончательную победу. Програм-мой-максимум для них было создание Сербии в ее так называемых «естественных границах», то есть «Великой Сербии».

Современная историческая наука не видит в термине «Великий» (применительно к той или иной державе XIX в.) ничего необычного или тем более шовинистического. Он означает лишь государство, завершившее объединение всех частей одного и того же народа. Так, российский славист К. Никифоров напоминает, что до 1917 г. названием европейской части России с преобладающим русским населением была Великороссия, или что официальное название Англии — Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии \ Потому, на наш взгляд, идея «Великой Сербии», страны «всех сербов», не является чем-то из ряда вон выходящим. Она появилась своевременно и вдохновлялась европейскими примерами. Ее главный программный документ — «Начертание» Илие Гараша-нина, который подразумевал совместные усилия югославянских народов в освобождении от гнета Османской империи, возглавить которое должна была Сербия. «Турецкая империя должна распасться, — писал Гарашанин, подразумевая европейскую часть Османской империи, - и распад этот может произойти только двумя способами. Либо империя эта будет разделе-на, либо будет воссоздана своими христианскими жителями» . По проекту Гарашанина, объединение югославянских народов и «воссоздание империи» в ее новой христианской версии должно было проходить под эгидой Сербии, которой он готовил роль гегемона на Балканах . Эта программа появляется в 1844 г. В это же время по крайней мере в двух европейских регионах — Италии и Германии — зарождались подобные идеи.

Великосербской идее суждено было не только лечь в основу внешнеполитической доктрины. Теснейшим образом она была связана с внутренними сербскими делами. Английский исследователь Энтони Смит в одной из своих работ высказывает интересную мысль. Он пишет, что одна из важнейших задач, встающих перед правящими элитами новых государств, заключается в том, чтобы сплотить население в нацшо. С точки зрения стабильности государства бывает предпочтительнее, чтобы нация и государство оказались соразмерными . Перед такой задачей оказались и политические элиты независимой Сербии. Фундаментом внешней политики должна была стать некая идеология, которая нашла бы поддержку у народа и консолидировала общество для решения задач построения, развития и укрепления сербской государственности, то есть соответствовала бы внутриполитическим задачам. Р.П. Гришина называет мобилизацию общества на решение собственных для каждой страны национальных задач (национальной идеи) одним из «существенных компонентов процесса модернизации» 2. Эта консолидация необходима в условиях ощущения неустойчивости и психологической неуверенности общества, которые являются неизбежными спутниками модернизационного процесса, особенно на начальных его этапах3.

Далеко ходить за такой идеологией сербским элитам не пришлось. Нужно было лишь адаптировать великосербскую идею, заключенную в «Начертании» Гарашанина, к современным реалиям. Так появился сербский национализм. Как писал сербский радикальный политик Милия Ми-лованович, «говоря прямо, государственная жизнь Сербии неразрывно свя зана с ее национальной миссией» . «Внешняя и внутренняя политика всегда влияют одна на другую, — объяснял он, — у государств же подобных Сербии, которые еще не приобрели своего окончательного облика, которые не соединили в себе те элементы, без которых невозможно их развитие и само их существование проблематично, и которые эти элементы могут собрать только на основе принципа народности — их внутренняя и внешняя политика составляет единую гомогенную, неразделимую целостность» 2.

Конец XIX - начало XX века - это период расцвета националистических идей практически во всех государствах Старого Света. Сербский национализм, как и национализм других народов Европы, обладал своими характерными отличительными чертами, которые диктовались геополитическими и историческими особенностями Сербии. Но прежде чем углубиться в рассмотрение этих характерных черт, необходимо определиться с самим понятием национализма. В нашей работе мы не будем употреблять его в качестве оценочного, отрицательного. За основу мы возьмем положения, на которых с некоторыми оговорками сходится большинство специалистов, занимающихся вопросами национализма.

Сербия на перепутье. Две модели модернизации.

В последней четверти XIX в. для достижения желаемых целей укрепления, развития и расширения государства и, как следствие, установле-ния собственной гегемонии на Балканском полуострове, Сербии необходимо было вступить на путь всесторонней модернизации. Политической, социальной и экономической.

Что же такое модернизация? Сам этот термин в переводе с английского означает «осовременивание». Существуют различные интерпретации этого понятия. П. Штомпка выделяет три его значения. В общем смысле, модернизация — это синоним всех прогрессивных социальных изменений, движение общества вперед. Однако Штомпка считает, что есть и более удачные интерпретации. Второй смысл этого понятия тождественен понятию «современности» и означает комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI в. и достигших своего апогея в XIX - XX вв. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующего влияния капитализма, распространения индивидуализма и мотивации успеха, утверждения разума и науки и т.д. Модернизация в этом смысле означает достижение современности, «процесс превращения традиционного, или дотехноло-гического общества, по мере его трансформации, в общество, для которого характерны машинная технология, рациональные и секулярные отношения, а также высокодифференцированные социальные структуры» \ Наконец, есть еще одно специфическое значение термина «модернизация», относящееся только к отсталым или слаборазвитым обществам. Оно описывает их усилия, направленные на то, чтобы догнать ведущие, наиболее развитые страны, которые сосуществуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального общества. Другими словами, в таком случае понятие «модернизация» описывает движение от периферии к цен-тру современного общества . Представители этих течений считали, что процесс модернизации однолинеен, необратим и проходит, как правило, три стадии — «традиционная — переходная — современная», то есть это «переход от традиционного общества к современному» 3.

К началу 1980-х гг. линейность и европоцентризм этого подхода были подвергнуты критике. В результате сложилась концепция «модернизации в обход модернити» - модернизации при сохранении национальной культуры без жесткого навязывания обществу западных ценностей . Таким образом, современная гуманитарная наука считает модернизацию процессом принятия ценностей, институтов и культурных моделей «современности», которое зачастую сопровождается стремлением полностью уподобиться лидеру. Однако при этом допускаются различные культурные вариации и традиционные элементы. Говоря словами С. Хантингтона, «не только современные общества включают в себя многие традиционные элементы, но и традиционные общества, в свою очередь, нередко обладают такими чертами, которые обычно считаются современными. Кроме того, модернизация способна усиливать традицию» \ Получается, можно говорить о том, что современное понятие модернизации уже не упирается в противопоставление «современности» и «традиции» и допускает возможность различных вариантов этого процесса, обусловленных спецификой того или иного общества.

Российские исследователи феномена модернизации Дмитрий Тар-вин и Отар Маргания считают, что отдельные страны в своем историческом развитии не могут быть точной копией друг друга. В том числе имеются важные различия и в прохождении пути от традиционного к современному. Далеко не все из того, что случается на данном пути у одних стран, будет повторяться у других. Но при этом они все же утверждают, что различные общества в обязательном порядке переходят от традиционного состояния к современному, в обязательном порядке приобретая определенный набор современных качеств. Однако они могут это делать быстрее или медленнее, мягче или жестче, с большими издержками или меньшими. Порой формы перехода у двух соседей совсем не похожи друг на друга. Но, тем не менее, по мненшо Тарвина и Маргании этот переход обязательно должен иметь место .

Не так давно появилась и еще одна небезынтересная теория модернизации. Она принадлежит российскому философу В.И. Пантину. Он рассматривает явление модернизации как «деталь» процесса глобализации . При этом глобализацию он понимает не как линейно-поступательный, а как волновой (циклический) процесс.

Похожие диссертации на Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в.

Колониальный вопрос в политической жизни Франции в 80-е годы XIX векаБуйко, Оксана Любомировна

Имперская идея в Великобритании в 70 - 80-е гг. XIX векаБогомолов Сергей Александрович

Российская проблематика в трудах Т. Г. Масарика 80-х гг. XIX в.-1913 г.Терехина Ольга Валентиновна

Идея превентивной войны во внешнеполитической и военной стратегии Германии в конце 80-х гг. XIX в.Зубов Вадим Владиславович

Государство и эмиграция: поиск модели Имперского развития Великобритании (60-е-начало 80-х годов XIX века) Зудов Николай Евгеньевич

Английский либерализм и проблемы модернизации Индии в 60-х - первой половине 80-х гг. XIX в.Сидорова Светлана Евгеньевна

Британо-российские отношения: восточный вопрос и Кипрская проблема: середина 50-х-начало 80-х гг. XIX в.Кенкишвили, Симон Наскидович (1963-)

Британо-российские отношения: восточный вопрос и Кипрская проблема : середина 50-х-начало 80-х гг. XIX в.Кенкишвили Симон Наскидович

Сопротивление малагасийского народа колониальному завоеванию (80-90-е годы XIX в.) Емельянов Андрей Львович

Межродовые конфликты казахов и их урегулирование : 80-е гг. XVIII в. - 60-е гг. XIX в.Перфильев, Александр Леонидович