Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История изучения и историография погребальной обрядности населения Дагестана албано-сарматского времени 14
1 История изучения погребальных памятников албано-сарматского времени 14
2. Обзор историографии по вопросу погребальной обрядности населения Дагестана албано-сарматского времени 46
Глава II Погребальные сооружения Дагестана албано-сарматского времени 52
1. Погребальные сооружения местного населения 55
1.1. Грунтовые могилы 55
1.2. Каменные ящики и гробницы 61
1.3. Склепы 69
2. Погребальные сооружения сарматских могильников 76
2.1. Грунтовые могилы 76
2.3. Катакомбы 79
2.4. Подбои 83
2.2. Гробницы 85
Глава III. Поза и ориентировка погребенных. Вторичные захоронения . 88
1. Поза погребенных 88
2. Ориентировка погребенных 103
3. К вопросу о вторичных и расчлененных погребениях 108
Глава IV. Характерные черты и особенности погребального обряда Дагестана албано-сарматского времени 126
1. Погребальный инвентарь и напутственная пища 126
2. Мел и уголь в погребальном обряде 137
3. Подстилки под погребенными 148
4, Обычай порчи инвентаря 150
5. Сопровождающие захоронения животных 169
Заключение 176
Список использованной литературы
- История изучения погребальных памятников албано-сарматского времени
- Погребальные сооружения местного населения
- Поза погребенных
- Погребальный инвентарь и напутственная пища
Введение к работе
Актуальность темы. Албано-сарматский период, длившийся около 700 лет (III в. до н.э. - IV в. н.э.), характеризуется кардинальными изменениями во всех сферах жизни древнего населения Дагестана - в экономической, социальной, духовной. Одним из важнейших факторов социально-экономического развития местного общества было становление в нач. I тыс. до н.э. и последующее развитие металлургии железа - «последнего и важнейшего из всех видов сырья, игравших революционную роль в истории» , широкое распространение во второй половине I тыс. до н.э. железных орудий труда. Это было время активных и взаимообусловленных процессов классо-образования, урбанизации, политогенеза2. На начальный этап данного исторического периода приходится возникновение на территории современных Азербайджана и Дагестана древнейшего государственного образования, вошедшего в историческую литературу под названием Кавказская Албания. Существенные сдвиги в социальном и экономическом развитии дагестанского общества в последних веках до н.э. - первых веках н.э. обусловили и важные изменения в религиозно-идеологических представлениях местного населения, нашедшие отражение, в частности, в погребальной обрядности. Определенное воздействие на изменение идеологических воззрений древнего населения Дагестана в рассматриваемый период оказало и включение этого региона в орбиту политического и культурного влияния развитых закавказских и передиеазиатских обществ, в структуру систематических международных торгово-экономических контактов, в общий процесс социально-экономического развития обширных евразийских регионов в эллинистическое и позднеантичное время.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 163.
Гаджиев М.С. Древний город Дагестана: Опыт историко-топографического и социально-экономического анализа. М, 2002. С. 205-212.
5 Немаловажным внешним фактором, способствовавшим не только росту
торгово-культурных связей, развитию экономики, военной и политической организации дагестанского общества, но и оказывавшим влияние на духовную культуру, на религиозно-идеологические представления местного общества явились миграции в Прикаспийский Дагестан кочевых ираноязычных сарматских племен, вышедших на историческую арену в III в. до н.э. Многовековой, длившийся вплоть до конца IV в. н.э., процесс разносторонних контактов местного населения с пришлыми номадами, приведший к внедрению, наложению сарматских черт культуры на культуру местных племен и получивший наименование «сарматизации», нашел яркое отражение в памятниках не только материальной, но и духовной культуры и, прежде всего, в погребальном обряде.
Албано-сарматский период являлся важнейшей, этапной эпохой в социально-экономическом, культурно-историческом и этнокультурном развитии населения Северо-восточного Кавказа. Однако многие проблемы и вопросы истории и археологии Дагестана и в целом Северо-восточного Кавказа этого времени остаются все еще малоисследованными. В их ряду одно из центральных мест занимает изучение духовной культуры, религиозно-идеологических представлений населения данного региона. И исследование погребальной обрядности является одним из существенных аспектов, одной из составляющих поставленной проблемы.
Другой важной проблемой является изучение степени взаимовлияния двух культур - местной и сарматской, отразившееся в определенной трансформации идеологии, приведшей и к изменениям в погребальном обряде. Исследователи, как уже указывалось, именуют этот процесс термином «сар-матизация». При этом в определении этого термина имеются некоторые расхождения. Так, К.Ф. Смирнов писал, что «устойчивость сарматской культуры проявилась в так называемой сарматизации соседнего несарматского населения, т.е. в принятии ими сарматского костюма, вооружения, многих сторон
погребального обряда...» . Исследователь видел в этом процессе в значительной степени одностороннее влияние - воздействие сарматской культуры на аборигенную. Существует, однако, и несколько иное мнение понимание, В частности, М.П. Абрамова в публикации материалов Нижне-Джулатского могильника отмечала, что сарматизация заключается в «общей нивелировке культуры населения, жившего на территории Северного Причерноморья и смежных с ним областей»4. Как видим, здесь речь идет не об одностороннем процессе, а именно о взаимовлиянии и нивелировке культур и местного и пришлого сарматского населения.
На территории Дагестана, исследователи также признают наличие этого процесса, но зачастую расходятся во мнениях о его проявлениях и степени влияния на местную этнокультурную среду. Так, Е.И. Крупнов отмечая, что Таркинскии могильник принадлежал именно местным племенам Северного Дагестана писал, что «приходится не только говорить о культурном общении и связях этих групп (аборигенных и сарматских - М.Б.), но и допускать проникновение в местную среду отдельных сарматских и этнических элементов»5. К.Ф. Смирнов полагал, что Таркинскии могильник можно включить в круг памятников сарматской культуры, а «сарматизацию этого населения рассматривать, прежде всего, как результат смешения древнего удинского населения с пришлыми из степей Северного Прикаспия аорскими племенами» . Замечу, что собственно сарматские памятники начали изучаться на территории Дагестана лишь в 70-80-х гг., но выводы исследователей Таркин-ского могильника, тем не менее, остаются актуальными и по сей день.
ОЛУГ. Давудов видит процесс сарматизации в том, что сарматские племена «оказали определенное влияние на развитие местной культуры и сами
Смирнов К.Ф. Вопросы изучения сарматских племен, их культуры в советской археологии//Вопросы скифо-сарматской археологии. М, 1954. С. 195. 4 Абрамова М.П. Нижне-Джулатский могильник. Нальчик, 1972. С. 11.
Крупнов Е.И. Новый памятник древних культур Дагестана //МИА. № 23. М., Л., 1951. С. 224.
Смирнов К.Ф. Археологические исследования в районе селения Тарки // МИА. № 23. М., Л., 1951. С. 271.
7 охотно восприняли традиции высокоразвитых оседлых земледельцев...»7,
при этом в более ранних работах автор указывал, что многие «...северокавказские признаки погребального обряда, очевидно, попали в Дагестан благодаря сармато-аланскому посредничеству, но приняты здесь только благодаря сходными с ними местными традиционными идеологическими представлениями»8. Это положение было подвергнуто критике Л.Б. Гмыря, которая отмечала, что, «как нам представляется, посредническая роль иноэт-нических племен недостаточна для этого», приводя доводы А.А. Кудрявцева и М.С. Гаджиева о существовании политических, экономических, культурных и этнических контактов сарматских племен с древним населением Прикаспийского Дагестана9.
В вопросе о степени сарматизации тех или иных регионов Дагестана исследователи отмечают, что влияние сарматов шло по убывающей с севера на юг и с востока на запад, в горы . М.И. Пикуль же замечала, что «начиная с III в. до н.э. и по III в. н.э. включительно, они (племена центральной части горного Дагестана - М.Б.) подвергались довольно сильному влиянию сарматов, подчинивших себе преимущественно плоскостную часть Дагестана»11. К.Ф. Смирнов, сравнивая материалы раскопок Таркинского и Карабудах-кентского I могильников, сделал наблюдение, согласно которому «сарматские черты в погребальном обряде и инвентаре резче выделяются в первом (Таркинском - М.Б.) могильнике, Карабудахкентский же могильник имеет более выраженные архаические черты обряда и инвентаря, генетически свя-
Давудов О.М. Материальная культура Дагестана албанского времени. Махачкала, 1996. С. 13.
s Давудов О.М. Погребальный обряд населения Южного Дагестана в албанское время (III в. до н.э. - III в. н.э.) // Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Махачкала, 1986. С. 67.
Гмыря Л.Б. Прикаспийский Дагестан в эпоху великого переселения народов. Махачкала, 1993. С. 150.
Гаджиев М.Г., Давудов О.М,, Шихсаидов А.Р. История Дагестана с древнейших времен до XV в. Махачкала, 1996. С.127. 11 Пикуль М.И. Хабадинский могильник. МАД. Т. П. Махачкала, 1961. С. 162.
8 зывающие его с местными памятниками предшествующих эпох»12. По мнению А.А. Кудрявцева южной границей продвижения сарматов в Прискаспий-ском Дагестане, вероятно надо считать районы, современного г. Избербаша, что не исключает, однако распространение их определенного влияния на территорию до Дербента и далее на юг, нашедшего отражение в сарматиза-ции отдельных элементов погребального обряда местных племен13. Немного позже он же и М.С. Гаджиев указывали иа территорию между современными Махачкалой и Избербашем как на обширную контактно-пограничную зону пришлых сармато-аланских и местных дагестанских племен и подчеркивали, что «установление разносторонних связей способствовало этнической интеграции кочевников с местным населением в зонах непосредственных контактов, обуславливало заимствования и сближение материальной и духовной культур» .
Наконец, отметим мнение М.П. Абрамовой, которая особо подчеркивала, что в сложении культуры северных равнинных районов Дагестана, ведущим центром которых предстает Андрейаульское городище, значительную роль играли сарматские племена15.
Как видно из приведенного краткого обзора, вопрос о сарматизации местного населения в первые века нашей эры и сейчас остается открытым. Обобщение материалов исследованных могильников, на мой взгляд, позволит лучше понять сущность, силу и локальные отличия этого процесса на территории Дагестана.
На протяжении последних 60 лет погребальные памятники и погребальный обряд населения Дагестана албано-сарматского периода были пред-
Смирнов К.Ф. Грунтовые могильники албано-сарматского времени у сел. Карабудах-кент // МАД. Т. П. Махачкала, 1961. С. 209.
Кудрявцев А.А. К этнической истории древнего и средневекового Дербента // XFV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1986. Сб.
Кудрявцев А.А., Гаджиев М.С. Дагестан и сармато-аланский мир (к проблеме контактов и взаимовлияний) // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тез. докл. Махачкала, 1988. С.49-50.
5 Абрамова М.П. Особенности культуры Дагестана в албано-сарматскуіо эпоху // СА. 1987. №4. С. 72
9 метом изучения таких исследователей, как М.П. Абрамова, М.С. Гаджиев,
Л.Б. Гмыря, О.М. Давудов, М.И. Исаков, В.Г. Котович, Е.П. Крупнов, А.А. Кудрявцев, М.М. Маммаев, М.И. Пикуль, К.Ф. Смирнов, Б.М. Салихов и др. Благодаря их усилиям к настоящему времени выявлено и исследовано в различной степени свыше 50 могильников рассматриваемого времени, накоплен значительный материал, позволяющий на современном уровне наших знаний дать характеристику погребального обряда населения Дагестана в албано-сарматский период, осветить различные вопросы, связанные с этой исследовательской темой. Следует отметить, что изыскания названных авторов были посвящены в основном изучению или отдельных погребальных памятников, или отдельных аспектов данной проблемы. В ряду этих работ выделяются монографические работы М.И. Пикуль «Эпоха раннего железа в Дагестане» (1967 г.) и О.М, Давудова «Материальная культура Дагестана албанского времени» (1996 г.), в которых в контексте исследования более обширной темы представлены попытки обобщающей характеристики погребальных памятников и погребальной обрядности. Вместе с тем, существует целый ряд спорных моментов в изучении различных сторон и вопросов погребальной обрядности, касающихся, например, типологии некоторых погребальных памятников, причин появления тех или иных деталей погребального обряда, их интерпретации, выделения местных и сарматских черт в погребальном обряде, степени сарматизации аборигенного населения.
Как известно, погребальный обряд является одной наиболее консервативных сторон общественной жизни. Обряды, обычаи, поверья, связанные с похоронно-погребальной обрядностью и появившиеся в древности, зачастую доживают, несмотря на влияние монотеистических религий, до этнографической действительности. И в данном диссертационном исследовании с целью реконструкции похоронно-погребального ритуала, выявления древних религиозных воззрений, возможно скрывающихся за той или иной чертой, деталью погребального обряда, используются этнографические и фольклорные
10 материалы. Это представляется весьма важным и в аспекте выработки методов «археологической этнографии».
При написании работы немалую сложность составило то обстоятельство, что, несмотря на многолетнее изучение погребальных памятников Дагестана албано-сарматского времени, для большинства долго функционировавших могильников недостаточно четко разработана хронология, что, в свою очередь, не позволяло в полной мере проследить трансформацию погребального обряда на всем протяжении рассматриваемого периода. Тем не менее, общие черты происходивших изменений представлены и намечены в данной работе.
Цели и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является обобщение и анализ накопленных материалов известных на сегодняшний день погребальных памятников Дагестана албано-сарматского времени и по возможности наиболее полная характеристика погребального обряда населения региона в рассматриваемый период. В ряду важных задач диссертационной работы стоят такие, как рассмотрение типологии погребальных сооружений и выявление зон наибольшего распространения тех или иных типов погребальных конструкций; выявление и осмысление основных черт и деталей погребальной обрядности; их возможная интерпретация на основе данных этнографии и фольклора и реконструкция на этой основе некоторых сторон религиозно-идеологических воззрений древнего населения Дагестана; выявление изменений в погребальном обряде на протяжении всего изучаемого периода и определение их причин; определение привнесенных черт в погребальной обрядности местного населения и раскрытие степени сарматизации в тех или иных историко-географических зонах Дагестана.
Источниковая база исследования. Для освещения поставленных задач привлечены все известные на сегодня погребальные памятники Дагестана албано-сарматского времени, насчитывающие около 700 погребений, среди которых свыше 400 по своей сохранности являются хорошо информативными. Особое место занимают материалы Буйнакского кургана-кладбища,
Таркинского, Карабудахкентского I, Шаракунского, Хабадинского, Урцек-ского № 2 могильников, а также Карабудахкентского III, Цыйшинского, Дербентского II, Сумбатлинского, Сиртычского, Андрейаульского II могильников. Из памятников сарматской культуры надо особо отметить такие, как Зе-леноморский курган-кладбище, Манаскентский и Львовские курганные могильники.
Хронологические рамки исследования. Диссертационная работа охватывает период с III в. до н.э., когда на Восточном Кавказе складывается Албанское государство и начинается экспансия сарматских племен в Северо-западный Прикаспий и на Северный Кавказа, и до IV в. н.э. включительно, т.е. до появления на исторической арене Европы и Кавказа гуннов, положивших начало «тюркскому прессингу» и эпохе Великого переселения народов, что привело к существенным изменениям во многих областях жизни древнего населения названных регионов.
Традиционно в исторической периодизации Дагестана этот период именуется «албано-сарматским» - по имени двух народов, сыгравших огромную роль в истории Дагестана, Кавказа, Восточной Европы и давших свое имя целому ряду родственных им племен - с одной стороны, дагестано-нахских, с другой, ираноязычных. В этот период «Дагестан становится рубежом между Азиатской Сарматией и Кавказской Албанией, зоной активных и разносторонних контактов оседло-земледельческого мира Юга и кочевническо-ското-водческого мира Севера»16.
Однако некоторые исследователи считают, что влияние сарматских племен на местное население было не столь велико и поэтому предлагали заменить термин «албано-сарматская эпоха» на «античная эпоха» или «албанское время». Так, О.М. Давудов отмечает, что «...такое название не отражает сути ^амой эпохи и ее материальной культуры» и предлагает использовать термин «албанское время», отмечая, что «кочевые сарматы...не могли только своим
Гаджиев М.С. Между Европой и Азией. Из истории торговых связей Дагестана в алба-ио-сарматсішй период. Махачкала, 1997. С. 4-5.
12 наличием здесь определять характер истории высокоразвитых земледельцев,
входивших в состав одного из государственных образований Кавказской Ал-бании» . Но, во-первых, следует признать, что влияние сарматов было довольно ощутимым, как в сфере материальной, так и в сфере духовной культуры, не говоря о военно-политических контактах. Здесь, по территории Дагестана, проходила граница между Азиатской Сарматией и Кавказской Албанией - этими рубежами, согласно античным авторам, являлись Керавнские горы и река Соана (Ptol Geogr. V, 8, 5, V, 11, 1; Strabo. Geogr. XI, 4, 1; Plin. Nat. Hist. VI, 6, 21), которые большинством исследователей идентифицируются соответственно с северо-восточными отрогами Кавказского хребта и р. Сулак. Во-вторых, термин, «албанская эпоха» покрывает не только сарматский период, но и значительную часть раннесредневекового времени, вплоть до начала VIII в., когда государство Кавказская Албания прекратила свое существование. Поэтому я придерживаюсь для рассматриваемого времени традиционного словосочетания «албано-сарматский период», подобно тому как для территории Северо-западного Кавказа, где протекали в определенной степени типологически сходные историко-культурные процессы, используется термин «меото-сарматский период».
Научная новизна исследования. Представленное диссертационное исследование является первой специальной работой, в которой на монографическом уровне предпринята попытка обобщения материалов погребальных памятников Дагестана албано-сарматского времени, дана по возможности цельная характеристика погребального обряда. В ней использованы как изданные материалы раскопок погребальных памятников Дагестана, так и ранее не публиковавшиеся, вводимые ныне в научный оборот. В результате, удалось выявить отдельные, доселе неизвестные черты и детали; в свете новых данных уточнить и в некоторых случаях по-новому интерпретировать те или иные стороны погребального обряда. В диссертации выявляются рудименты похоронного ритуала, бытующие или недавно существовавшие у со-
Давудов О.М. Материальная культура... С.13.
13 временных дагестанских народов, которые в сопоставлении с данными археологии позволяют пополнить наши знания о погребальной обрядности и религиозно-идеологических представлениях населения Дагестана на рубеже эр.
Методологическая основа исследования. При написании диссертации использован аналитический и дедуктивный методы исследования, методы статистики, картографирования и сравнительного анализа различных погребальных памятников и обрядов. Важное место в работе при анализе и реконструкции религиозно-идеологических представлений, интерпретации отдельных черт погребальной обрядности отведено корреляции и сопоставлению археологических материалов с данными этнографии и фольклора, в которых нашли реликтовое отражение древние верования и воззрения, и возможной ретроспекции этих данных на значительно более отдаленную эпоху.
Практическая значимость исследования. Положения диссертационного исследования могут использоваться для написания обобщающих трудов по истории, археологии, религиоведению Дагестана и в целом Северо-восточного Кавказа. Они могут быть применены при составлении учебников и учебных пособий для исторических факультетов вузов. Материалы диссертации привлечены при подготовке спецкурсов «Археология Дагестана» и «Дагестан в албано-сарматский период», читаемых на историческом факультете Дагестанского государственного университета для студентов, специализирующихся по археологии.
Апробация работы. Положения работы нашли отражение в выступлениях на международной и региональных конференциях (Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Е.И. Крупнова «Древний Кавказ: ретроспекция культур» (XXIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа), Москва, 2004; IV конференция молодых ученых, Нальчик, 2005), в опубликованных статьях и тезисах докладов. Работа была обсуждена на заседании отдела археологии Института ИАЭ ДНЦ РАН.
История изучения погребальных памятников албано-сарматского времени
Дагестан позже других областей Кавказа удостоился внимания археологов. Фактически до середины XX в. планомерное археологическое изучение того или иного периода истории Дагестана не предпринималось, раскопки и разведки проводились нерегулярно, эпизодически, от случая к случаю. Албано-сарматский период истории Дагестана до недавнего времени также оставался одним из малоизученных в археологическом отношении. Это в полной мере касалось и погребальных памятников этой эпохи.
Одной из причин, приведших к отставанию в археологическом изучении в XIX в., явилась военно-политическая обстановка на Северо-Восточном Кавказе, остававшаяся напряженной вплоть до 1870-х гг. В этот период была лишь единственная попытка археологического исследования на территории Дагестана: в 1848 г. А. Фиркович, командированный сюда Одесским археологическим обществом, раскопал к югу от Дербента один из курганов. Материалы раскопок не сохранились, поэтому судить об исследованном памятнике, эпохе, к которой он принадлежал, невозможно18.
Во время подготовки к V Археологическому съезду (Тифлис, 1881 г.) Дагестан, как и другие области Кавказа, подвергся более широкому археологическому изучению. А.А. Русов, Н.О. Цилоссани, О. Штейн исследовали археологические памятники, относящиеся, по всей вероятности, к широкому временному промежутку от эпохи бронзы до средневековья19. Несмотря на то, что материалы их раскопок опубликованы, невозможно с уверенностью, точно, датировать тот или иной исследованный ими памятник (исключение составляет лишь Паласа-сыртский могильник, где в 1953 г. В.Г. Котович раскопал несколько погребений, а затем в 1981-1986 гг. Л.Б. Гмыря, провела масштабные археологические работы и датировала памятник IV-V вв. н.э.) . Методика раскопок А.А. Русова, Н.О. Цилоссани, и О. Штейна оставляла желать лучшего: курганы копались колодцем или траншеей, а иногда прибегали к помощи взрывчатых веществ; не всегда точно проводилось описание вскрытого объекта, памятника, вещественных находок.
В 1880-х гг. археологические работы в Дагестане проводили также Д.Н. Анучин, П.Д. Татарин, В. Россиков, Ж. Бапст , но среди исследованных ими памятников отсутствовали объекты, относящиеся к албано-сарматскому времени.
Археологические исследования 1890-х гг. связаны, в частности, с именами местных любителей древностей, истории и археологии края - работников Дагестанского статистического комитета Е.И. Козубского и Ф.А. Афанасьева. Среди их работ для нашей темы несомненный интерес представляют раскопки так называемого Большого Буйнакского кургана (рис. 1), которыми в 1897 г. руководил Е.И. Козубский, а годом позже Ф. А. Афанасьев .
В первый полевой сезон (1897 г.) на этом памятнике было вскрыто 12 погребений в каменных гробницах и ящиках, а в сезоне 1898 г. - еще 14. Таким образом, общее число вскрытых погребений составило 26.
Поступившие в Государственный Исторический музей отчеты и материалы раскопок Большого Буйнакского кургана впоследствии надолго про пали из поля зрения историков, пока не были обнаружены и опубликованы А.А. Захаровым в 1930 г. В этих статьях автор дал описание памятника, проведенных на нем раскопок и попытался по известным данным уточнить его хронологию.
Забегая вперед, отмечу, что до середины 1970-х гг. не было более попыток осмысления и интерпретации материалов Большого Буйнакского кургана, пока ими не заинтересовалась известный археолог-кавказовед М.П. Абрамова24. Итогом ее работ по обработке и анализу материалов этого памятника явились две обстоятельные статьи, посвященные, соответственно характеристике погребального обряда и погребального инвентаря. Исследовательница обоснованно датировала памятник концом албано-сарматского - началом раннесредневекового периода, точнее Ш-нач.У1 в. н.э. М. П. Абрамова указала на связи местного населения, оставившего этот могильник, с Закавказьем, сарматским Поволжьем, финно-угорскими племенами Среднего и Верхнего Поволжья, а также с западными областями - территорией Крыма и Западной Европы . Позднее сводка о погребениях и погребальном обряде Большого Буйнакского кургана была приведена Л.Б. Гмыря в приложении к своей книге26.
Отметим, что погребения Большого Буйнакского кургана являются достаточно информативными для реконструкции погребальной обрядности. Однако некоторые из вскрытых захоронений выходят за хронологические рамки албано-сарматского периода, свидетельствуя, тем не менее, о преемственности в погребальной обрядности.
Погребальные сооружения местного населения
Грунтовые могилы представляют собой подземные погребальные сооружения, устроенные в виде вертикально направленных углублений геометрических или субгеометрических очертаний163. Грунтовые ямные погребения являются традиционной и наиболее распространенной формой погребальной конструкции для Дагестана рассматриваемого периода (при этом речь идет о грунтовых могилах, а не об особых ямньгх погребениях, похожих по форме на хозяйственные ямы и распространенных, в частности, на азербайджанской территории Кавказской Албании), На Таркинском могильнике из 27 погребений албано-сарматского времени 26 - грунтовые; из 83 могил Карабудах-кентского I могильника - 81 также являются грунтовыми. Все 81 погребений Шаракунского могильника были грунтовыми могилами.
Грунтовые погребения на могильниках аборигенного населения Дагестана представлены овальными и прямоугольными по форме могилами.
Овальные могилы. Могилы овальной в плане формы встречаются на территории Дагестана с эпохи средней бронзы. Наиболее ярким памятником этого времени является Карабудахкентский II могильник, исследованный К.Ф. Смирновым. Погребения в овальных могилах были одиночные, парные скорченные и вторичные164. В скифское время количество овальных могил на территории Дагестана увеличивается и они становятся одним из ведущих типов погребальных сооружений. В этот период они появляются на Мугерган-ском, Макииском, Карабудахкентском IV, Каратинском, Хабадинском, Ур-цекском и др. могильниках, представляя собой южную инновацию .
В албано-сарматское время овальные в плане могилы продолжают бытовать на территории Дагестана наряду с другими типами погребальных со оружений. Так два погребения из четырех Мамрашского могильника, относящегося к местной культуре, представлены овальными ямами , вытянутыми продольной осью по линии СВ-ЮЗ.
На Шаракунском могильнике форма могильной ямы была прослежена достоверно в 22 случаях. При этом было выявлено 6 овальных могил, длина которых не превышала 1,5 м при ширине от 0,45 м до 0,90 м (рис, 5,1-5) (исключение составляет погр. 5, размеры которого составляли 1,7x1,0 м) (рис. 5, 3). Овальные могилы Шаракунского могильника предназначались только для захоронений в скорченном состоянии и, следовательно, принадлежат определенной группе населения, практиковавшем именно этот способ трупополо-жения. Некоторые из них (погр. 2, например) были отмечены камнем на уровне древней дневной поверхности (рис. 5, 1). Одна овальная могильная яма была перекрыта плитами (погр. 5) (рис. 5, 3), причем такие перекрытия были зафиксированы как на овальных могилах, так на могилах подпрямо-угольной формы. Две из овальных в плане могил (погр. 47 и погр. 33), вытянутые по линии С-Ю, имели каменную оградку167. Ориентировка грунтовых ям Шаракунского могильника различная, но преобладают могилы с ориентировкой СВ-ЮЗ168.
На Дербентском I могильнике во втором горизонте захоронений, относящихся к HI вв. н.э., встречены лишь подквадратные по форме ямы (см. ниже), а на Дербентском II могильнике Ш-IV вв. н.э. уже преобладают (4 из 6 погребений) узкие могильные ямы удлиненно-овальной формы, или близкие им по форме подпрямоугольные ямы с закругленными углами размером от 1,30x0,45 до 2,0x0.50 м. В трех случаях (из шести) могилы были перекрыты каменными плитами, причем в одном случае плиты, видимо, были положены на заплечики (погр.5). На этом же могильнике стенки могил погр. 2 (рис. 5, 6) и погр. 4 были частично обложены плитами, поставленными на ребро. Ориентировка могил СВ-ЮЗ и ОТО с небольшими отклонениями.
На Урцекском некрополе была исследована овальная могила больших размеров (4,90x1,65 м), содержащая останки 16 человек. Могила имела каменную обкладку стенки с восточной стороны170.
Овальные в плане могилы были зафиксированы при раскопках Хабадин-ского могильника. Они имели размеры 1,65x0,65 м, 2,3x2,0 м, 2,3x1,8 м171. Данные захоронения Хабадинского могильника были совершены в узких или округлой формы овальных могилах, при этом форма могильной ямы в данных случаях не была связана с типом трупоположения: в овальных могилах хоронили как в скорченном, так и в полускорченном и вытянутом положении. Некоторые погребения имели поверху подковообразные выкладки из валунов (погр. 2 раскопа II-1956 г. и погр. 8).
Также и на Гоцатлинском могильнике, расположенном в горном Дагестане, в достаточно широкой овальной могиле размером 2,0x1,4 м было зафиксировано вытянутое положение покойного.
На рубеже эр овальные в плане могилы встречаются и на сопредельных территориях. Так в Азербайджане они были зафиксированы, в частности, на Шемахинском, Кабалинском, Мингечаурском, Топраккалинском, Ялойлуте-пинском, Хыныслынском и других могильниках . На могильнике городища Хыныслы могилы имели как овальную, так и округлую форму. Диаметр верхнего края от 1,2 до 2,2 м, глубина 1,3-1,8 м. В каждом из шести вскрытых погребений находился одиночный скорченный костяк
Поза погребенных
Одной из основных характеристик, выступающей существенной чертой того или иного погребального обряда, является поза погребенного. На могильниках Дагестана албано-сарматского времени встречены различные позы погребенных, которые можно разделить на две большие группы: скорченное и вытянутое положение погребенного. Между ними существует промежуточная группа, которую можно охарактеризовать как погребения в полускорченном положении. Погребения в сидячей позе, также представленные в погребальных памятниках Дагестана рассматриваемого времени, по мнению отдельных исследователей280, являются вариантом скорченных погребений с той лишь разницей, что в этих случаях тело находится в вертикальном положении. На мой взгляд, такое утверждение является верным, и доказательством тому могут служить, например, те погребения каякентско-харачоевской культуры, где погребенные находились как в горизонтальном, так и в вертикальном положении при одном неизменном обстоятельстве - им была придана скорченная поза. В этой связи я также рассматриваю сидячую позу погребенного как одну из разновидностей скорченного трупоположения. Как разновидность этой позы следует рассматривать и положение умерших скор-ченно на спине, которое также встречается в погребениях Дагестана албано-сарматского времени.
Прежде чем подходить к рассмотрению трупоположения, надо отметить, что трупное окоченение наступает через 2-4 часа после остановки сердца, причем максимальная напряженность наступает через сутки, а исчезает -спустя 3-6 суток после наступления смерти (закон Нистена) . Исходя из этого, можно предположить, что придание покойному той или иной позы происходило либо в первые часы после смерти, либо по прошествии нескольких суток. Наиболее верным кажется то, что поза покойному придавалась непосредственно в момент погребения, при этом, соответственно, захоронение умершего происходило спустя несколько суток после смерти. Это может подтверждаться находками костяков умерших, которые были погребены до полного разложения мягких тканей, но после начала процесса разложения тела, на что неоднократно обращали внимание авторы раскопок на основании состояния скелетов погребенных.
Погребения в скорченной позе появляются на территории Дагестана в эпоху палеометалла, постепенно исчезая к рубежу албано-сарматского и ран-несредневекового периодов. В албано-сарматское время комплексы, содержащие захоронения в скорченной позе, встречаются на большинстве исследованных могильников.
На Шаракунском могильнике, датируемом VI-IV в. до н.э. -1 н.э., скорченные погребения, как отмечала М.И. Пикуль, довольно однотипны: для них характерно так называемое утробное положение с сильно согнутыми в коленях и прижатыми к туловищу нижними конечностями; обычно при таких захоронениях руки были прижаты к груди и обе (реже одна) кисти рук были обращены к лицу, к подбородку (погр. 4, 17, 36, 31, 59, 62) (рис. 21, 1-7); реже руки прижаты к груди (погр. 43) (рис. 21, 4) или опущены на бедро (погр. 33) (рис. 21, 5); даже в случае легкой скорченности кисти рук находились возле лица. Некоторые из погребенных скорченно были положены на левый бок (погр. 4, 15, 43, 59), но чаще всего наблюдается их положение на правом боку (погр. 17, 29, 31, 33, 36, 37, 62, 65) (рис. 21, 1-7). Для захоронения умерших в скорченном положении обычно устраивались овальные грунтовые ямы, иногда отмеченные каменной грудой (погр. 15, 33, 65). Лишь одно погребение в такой позе было совершено в узкой могиле, однако в этом случае взрослый был похоронен вместе с ребенком . В одном случае под погре бенным в скорченном положении была зафиксирована подстилка (погр. 79)
Для Хабадинского могильника, датируемого автором раскопок широким временным промежутком от V в. до н.э. до III в. н.э., захоронение в скорченном положении на спине с небольшим поворотом на левый бок являлось типичным. Ноги в большинстве случаев были сильно согнуты и лежали коленями вверх. Руки согнуты и прижаты к груди. Очень редко кисть одной руки находилась на костях таза или возле лица. При этом речь идет только о погребениях взрослых (рис. 22, 4), Дети хоронились здесь исключительно в вы тянутом положении .
На Карабудахкентском I могильнике I-III вв. н.э. было выявлено 14 скорченных захоронений (погр. 10, 19, 56, 24, 25, 37, 51, 54, 61, 72, 79-81, 83), большинство из которых почти не содержали погребального инвентаря. Для них характерны грунтовые могилы прямоугольной формы, иногда обложенные камнями. Преобладает положение на левом боку, реже на правом и спине. Скелеты погребенных в такой позе, как правило, лежат головой на восток, и очень редко с отклонением к северу или югу (рис. 21, 8-Ю) .
На Ленинкентском могильнике I-II вв. н.э. встречено только одно погребение в скорченной позе на правом боку (погр. 4); остальные имели скор-ченно-сидячую позу (см. ниже).
Погребальный инвентарь и напутственная пища
При изучении погребальных памятников албано-сарматского времени был обнаружен разнообразный инвентарь, сопровождающий захоронения: керамические изделия, предметы вооружения, бусы, конская упряжь, предметы одежды, туалетные принадлежности, орудия труда.
При помещении погребального инвентаря в могилу на некоторых могильниках не соблюдался единый принцип его расположения, что может быть связано с довольно большим хронологическим разрывом не только между могильниками албано-сарматского времени Дагестана, но зачастую и между отдельными погребениями внутри конкретных могильников. Так, на Шаракунском могильнике в расположении инвентаря нет единого порядка. Оружие встречалось по обе стороны от погребенного. То же можно сказать и об украшениях, находимых в самых различных местах в могиле, за исключением, однако, бус, составлявших связки на шее погребенного. Некоторая закономерность наблюдается лишь в отношении местоположения сосудов в погребениях этого могильника. Обычно их помещали в погребение в количестве от 1 до 5 чаще всего слева от черепа. Реже сосуды помещались у затылка или справа от черепа. Нередко сосуды ставились в ногах, чаще у левой го-лени, причем в основном в могилах со скорченными захоронениями . Лишь в одном погребении (№ 73) сосуды при женском захоронении отсутствовали , а еще в одном (мужском, № 74) погребении небольшой сосуд был поставлен на правом плече погребенного425.
М.С. Гаджиев, проводя социальную интерпретацию погребальных памятников, выделил на Шаракунском могильнике несколько групп. Это: бедные погребения, составляющие 47,1 % от общего числа и характеризующиеся наличием простого инвентаря, представленного одной-тремя категориями в единичных экземплярах; умеренные погребения (24,3 %), для которых типично наличие трех-четырех категорий инвентаря, но в нескольких экземплярах (например, два кувшина, горшок, миска, чашка в погр. 20 и т.д.); достаточные погребения (11,4 %), характеризующиеся наличием пяти-шести категорий инвентаря (например, погр. 1, где находились горшок, нож, напер-стное кольцо, булавка, колечки-бусинки, низка из 50 бус); богатые погребения (4,3 %), которые характеризуются большим количеством инвентаря, включая и импортные предметы (например, погр. 15, где находились три кувшина, миска, обломки керамики, пряслица, проколки, иглы, булавки, антропоморфные фигурки, бляха, цепочка, браслет, амулеты-клыки, бусы)42.
Также порядок расположения погребального инвентаря отсутствует и в погребениях Урцекского некрополя. Если в гробнице 2 сосуды при вытянутом костяке стояли у изголовья, то в склепе 1 при идентичном трупоположе-нии сосуды находились как у плеча погребенного, так и около таза 27. Остальной инвентарь располагался при погребенных следующим образом: бусы находились в районе шейных позвонков (погр. 6 грунтовой мог. 1; погр. 2 грунтовой мог. 2), на ребрах (погр. 8 грунтовой мог. 1), в ногах (гробница 2) . Железные ножи и предметы вооружения (наконечники стрел, кинжал) также клались как у головы погребенного (погр. 8 грунтовой мог. 1; погр. 2 грунтовой мог. 2), так и в районе нижней половины туловища (погр. 10 грунтовой мог. 1; погр. 2 грунтовой мог. 2; погр. 1 склепа 1) . Отдельную кате горию составляют предметы, являвшиеся деталями одежды погребенного (фибулы, пряжки) и не входившие в состав погребального инвентаря.
На основной же массе могильников наблюдается относительное единство в выборе мест для помещения погребального инвентаря в захоронении. Так, на Хабадинском могильнике основная масса инвентаря (керамика, железные ножи, бусы) клалась в изголовье погребенного430, за исключением бус, находившихся в связке на шее, и украшений (фибулы, пуговицы и пр.), служивших также деталями костюма. Реже инвентарь клался не только у изголовья, но и возле таза (4 погребения) (копье, ворворка - погр. 2 раскопа № 2431; височное кольцо и обломки керамики - погр. 4 раскопа № З432; кувшин -погр. 3 раскопа 1966 г. ), и у костей ног (4 погребения) (наконечники стрел - погр 2 раскопа № 3, погр. 3 раскопа 1966 г.; бусы - погр. 4 раскопа 1966 г.; пряслице, умбоновидные бляхи - погр. 5 раскопа 1966 г.). В одном случае большинство вещей было положено на каменной глыбе в изголовье погребенного (меч, футляр с пряжкой, удила, 8 пряжек)434.
На Таркинском могильнике, наоборот, основная масса инвентаря помещалась в ногах погребенного или же возле берцовых костей и таза. Из 11 погребений, в которых определяется первоначальное положение инвентаря, миска у головы была обнаружена лишь однажды (погр. 15) . Еще в одном случае ритуальная миска стояла на берцовых костях (погр. 19) , а в другом -кувшин располагался в районе груди (погр. 28)437. При этом надо отметить, что в обоих случаях сосуды находились также в ногах погребенных. Украшения и предметы, входившие в состав костюма, были найдены как в области головы, так и в области туловища и ног.
