Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Финансово-промышленные группы и государство: эволюция взаимоотношений 8
1.1. Становление финансово-промышленных групп 8
1.2 Эволюция взаимоотношений финансово-промышленных групп с государством в 80-е годы 19
Глава 2. Воздействие ФПГ на экономическое развитие Южной Кореи в 90-е годы 34
2.1. Новейшие тенденции в развитии ФПГ 34
2.2. Негативные последствия деятельности ФПГ для южнокорейской экономике 43
Глава 3. ФПГ и экономические реформы 90-х годов 56
3.1 Чеболь и экономические преобразования президента Ким Ен Сама (1993-97) 56
3.2. Экономический кризис 1996-98 гг.: последствия для чеболь 72
3.3. Влияние перестройки ФПГ на развитие внешнеэкономических связей Южной Кореи 86
Заключение 100
Примечания 104
Приложение 110
Список использованной литературы 117
- Становление финансово-промышленных групп
- Новейшие тенденции в развитии ФПГ
- Негативные последствия деятельности ФПГ для южнокорейской экономике
- Чеболь и экономические преобразования президента Ким Ен Сама (1993-97)
Введение к работе
Изучение опыта экономического развития Республики Корея привлекает пристальное внимание российских ученых, специалистов в области государственного управления и частного менеджмента. Устойчивый интерес в России к исследованию экономики Южной Кореи закономерен: в этой стране накоплен богатый опыт не только успешного преодоления сложных явлений в сфере экономики, но и достижения впечатляющих темпов экономического роста, реализации долгосрочных государственых программ, создания эффективных экономических структур, играющих заметную роль как внутри страны, так и на мировых рынках. В частности, в России появилось немало работ, посвященных оценке места и роли финансово-промышленных групп (ФПГ), или чеболь, в южнокорейской экономике. Однако некоторые аспекты деятельности ФПГ мало изучены. Между тем, 90-е годы принесли новые черты как в систему функционирования самих ФПГ, так и в характер их отношений с правительством, одновременно изменилось положение лидеров южнокорейского бизнеса в стране в целом и на мировом рынке.
Достижения южнокорейской экономики, углубление ее интеграции с мировым хозяйством обоснованно связывают с бурным ростом национальных предпринимательских структур, прежде всего с финансово-промышленных групп (ФПГ), или чеболь, которые определяли структуру хозяйственного комплекса, направления его развития в 60-90-е годы, а также эволюцию внешнеэкономических связей в этот период. Феномен появления чеболей, обеспечивших подъем национальной индустрии, а также укрепления ее позиций на мировом рынке длительное время рассматривался как важная часть «южнокорейского экономического чуда», т.е. под углом зрения изучения преимущественно положительных сторон коммерческой
деятельности чеболь. Между тем события 90-х годов показали, что как сама южнокорейская экономическая модель, так и результаты функционирования чеболь требуют сбалансированного взвешенного анализа.
В самой Южной Корее, так же как и за ее пределами множатся публикации, в которых не только критически оценивается те или иные стороны деятельности ФПГ, но, по сути, ставится под сомнение полезность самого существования крупного бизнеса, которого делают едва ли не единственным ответственным (наряду с иностранными спекулянтами) за глубокий кризис, поразивший экономику Республики Корея в 1996-97 годах.
Патронаж государства крупным частным национальным предпринимательским структурам, покровительство им со стороны политических элит, стремительная диверсификация коммерческой деятельности, многочисленные экономические льготы, целенаправленная государственная поддержка внешнеэкономической экспансии, жесткая правительственная политика в области трудовых отношений - залог стремительного подъема чеболь, завоевания ими командных высот внутри страны и успешного укрепления позиций на мировом рынке.
Между тем многие из нынешних проблем ФПГ, столь болезненно отразившихся на хозяйственных процессах Южной Кореи в 1990-е годы, зародились в период образования чеболь и продолжали накапливаться в период интенсивного экономического роста в 1960-80-х годов. Динамизм присущий в это время южнокорейской экономике до определенного времени позволял сглаживать присущие ФПГ проблемы.
В связи с этим представляется актуальным взвешенно оценить значение ФПГ для экономики Южной Кореи на разных этапах ее развития.
Основная цель диссертации - дать объективную оценку роли финансово-промышленных групп в ходе трансформации Южной Кореи в 60-90-е годы, сопоставить влияние ФПГ на экономические процессы в ходе эволюции хозяйственного комплекса страны, охарактеризовать принципы взаимоотношения государства и крупного бизнеса, определить особенности деятельности чеболь в 90-е годы на внутреннем и внешнем рынке, в том числе в условиях кризиса 1996-97 гг. В связи с этим представляется необходимым рассмотреть следующие вопросы:
? особенности становление финансово-промышленных групп;
? изменение характера и специфики взаимоотношений финансово-промышленных групп с государством в 1980-90 годы;
? основные тенденции развития конгломератов в 90-е годы, их воздействие на развитие внешнеэкономических связей и динамизм южнокорейской экономики в целом;
? усиление негативных процессов в коммерческой деятельности чеболь в 90-е годы;
? отрицательные последствия кризисных явлений в ФПГ на южнокорейскую экономику;
? роль и место чеболь в экономических реформах 90-х годов;
? международный финансовый кризис и проблемы развития ФПГ;
? последствия кризиса и эволюция внутренней и внешней стратегии ФПГ;
Научная новизна работы определяется тем, что впервые предпринимается попытка провести исследование особенностей функционирования южнокорейских ФПГ в условиях нестабильной международной конъюнктуры 1990-х годов, а также изучить изменение основных принципов взаимоотношений между чеболь и
государством в текущем десятилетии по сравнению с предшествующим периодом.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты проведенного анализа существенно дополняют представления о принципах развития крупного многопрофильного бизнеса и особенностях его связей с государством, которые в российской действительности в определяющей мере формируются под воздействием данных о развитии ведущих корпораций США, Европы и Японии. В то же время опыт крупных коммерческих образований, таких стран как Южная Корея, в государствах с переходной экономикой, каковой является Россия, недостаточно учитывается как в правительственных органах, так и в деловых кругах. Между тем, многие черты, характеризующие функционирование южнокорейских ФПГ, их неоднозначные отношения с бюрократической и политической элитой, положение в обществе вызывают прямые аналогии с российской действительностью, адекватнее воспринимаются российскими деловыми кругами.
Поэтому критическая оценка последствий инициированного государством форсированного развития крупных коммерческих структур в Южной Корее не только весьма актуальны с точки зрения дополнения теоретических знаний о зарубежном опыте, но и представляет для российских государственных и коммерческих структур чисто практический интерес, особенно учитывая стремление крупного российского бизнеса укрепить свои позиции за счет диверсификации хозяйственной деятельности и создания отечественного варианта финансово-промышленных групп.
Вытекающие из проведенной работы выводы и рекомендации могут послужить основой для выработки принципов совместной деятельности крупного бизнеса, его согласованной политики в отношении малого и среднего бизнеса, иностранного капитала,
внешнеэкономической стратегии и, что особенно важно подчеркнуть, представителей законодательной и исполнительной власти как на федеральном, так и региональном уровнях. Наконец, содержащиеся в работе положения и выводы могут быть востребованы для подготовки лекционных курсов как в высших учебных заведениях, так и в центрах повышения квалификации управленческого персонала крупных российских компаний.
При написании диссертации автор в значительной мере опирался на материалы, публикуемые в Республике Корея правительственными ведомствами и Федерацией Корейской Промышленности (ФПК). Использовались также издания международных организаций, в том числе Мирового Банка.
Стремительные перемены, происходящие в экономике Южной Кореи, в том числе в ФПГ в 90-е годы далеко не всегда успевали найти свое отражение в монографических работах российских ученых. Поэтому диссертант главным образом прибегал к их статьям в академических и деловых журналах и научных сборниках. В первую очередь заслуживают быть отмечены публикации Андрианова В.Д, Михеева В.В., Толорая Г.Д., Синицина Б.В., Суслиной С.С., Федоровского А.Н., Шипаева В.И.
Помимо российских изданий автор часто обращался к материалам, помещавшимся на страницах южнокорейских периодических изданий, а также в «Файнэншл тайме», «Фар истерн экономик ревью» и др.
Становление финансово-промышленных групп
Формирование южнокорейских финансово-промышленных групп происходило на протяжении достаточно длительного периода. Формально ряд чеболь ведет свою родословную еще с 30-х годов. Действительно, такие компании как «Самсунг» или «Киа» были основаны в последние годы колониальною господства Японии в Корее. Большинство же ФПГ (а вернее фирм, составивших основу будущих конгломератов) появились после завоевания национальной независимости в 40-50 гг., т. е. в период существования режима Ли Сын-мана. Именно тогда появились «Хендэ», «Лакки-Голдстар» (позднее Эл-Джи), «Санъен», «Сонген» и ряд других (см. Приложение, табл. 1). Небольшая группа чеболь, таких как «Дэу» и «Лотте», возникает уже в 60-е годы.
Хотя многие из существующих ныне чеболь склонны подчеркивать длительный период их существования, необходимо иметь в виду, что нынешние ФПГ кардинально отличаются от одноименных фирм возникших несколько десятилетий назад. Причем отличия эти не столько количественные, связаные с ростом экономических показателей, сколько качественные.
В связи с этим необходимо уточнить сущностное содержание такого понятия как южнокорейская ФПГ или чеболь. В данной работе под чеболь понимается хозяйственная единица, объединяющая две и более юридически независимые фирмы, производящие товары и услуги, действующих в двух и более отраслях. В настоящий момент типичный ФПГ представляет собой конгломерат, объединяющий десятки (в среднем 20-30) дочерних фирм разных отраслей промышленности, а также финансовые (инвестиционные, страховые), сбытовые, внешнеторговые, строительные, транспортные компании. Особенностью чеболь является то, что эта структура создавалась в реальном секторе экономики, как правило вокруг промышленного производства и не включала в себя банки. Чеболь возникали как семейные фирмы, и на протяжении практически всей своей истории оставались под контролем представителей какого-либо одного семейного клана. Именно семейный контроль, а не юридические обязательства объединяет разнородные фирмы в единый чрезвычайно диверсифицированный хозяйственный организм.
Прообраз нынешних конгломератов начал формироваться в 40-50-е годы. Так, компания «Хендэ», возникшая в 1946 г. как предприятие автосервиса, уже в 1947 году создает дочернюю фирму "Хендэ инжиниринг констракшн", включившуюся в реализацию строительных программ послевоенного восстановления хозяйства и продолжившая свою деятельность после окончания Корейской войны. Тем не менее специализация большинства корейских чеболь в этот период ограничивалась легкой и пищевой промышленностью.
Между тем уже в 50-е годы вокруг основного рода деятельности (как правило, промышленного производства), возникает сесть вспомогательных хозяйственных структур, в том числе торгово сбытовые, транспортные, строительные фирмы. Возникали они, как правило, в результате двух процессов. Во-первых, дочерние фирмы возникали как продолжение структурных подразделений головной фирмы. Схематично этот процесс можно выразить как развитие, например, строительной бригады при текстильной фабрике - в строительный цех, затем - в строительную независимую, но подконтрольную фирму. Иногда процесс диверсификации развивался иначе. Так, успешное развитие фирмы в одной отрасли сопровождалось инвестициями в другие, не сопряженные отрасли, в которых возникали отдельные точки роста. В частности, компания, действующая в легкой промышленности, инвестировала в пищевую индустрию, в производство строительных материалов и т. д. Таким образом, к началу 60-х годов в Южной Корее сложилась группа конгломератов, имевших в своем составе ряд промышленных производств, а также сеть маркетинговых, сбытовых, транспортных и других предприятий сферы услуг. Чрезвычайно важно также то, что к этому периоду в чеболь сформировались квалифицированные кадры специалистов, способные действовать как в отраслях материального производства, так и в сфере услуг. Эти факторы сыграли существенную роль в интенсивном развитии чеболь после проведения глубоких экономических реформ 1962 г. Экономические реформы Пак Чжон Хи предусматривали организационную, юридически - институциональную и экономическую поддержку рыночных преобразований. При этом основная ставка делалась на приоритетное развитие экспортных производств, расширение которых должно было придать динамизм народному хозяйству в целом.
Новейшие тенденции в развитии ФПГ
Финансово-промышленные группы в 90-е годы по-прежнему занимали в южнокорейской экономике определяющие позиции. Более того, по целому ряду показателей чеболь укрепили свое доминирующее положение в народнохозяйственном комплексе, в частности, увеличилась доля продаж ведущих конгломератов в ВВП страны (см. Приложение, табл. 5). Доля совокупной добавленной стоимости, произведенной "четверкой" крупнейших конгломератов в ВВП страны в 1990-95 гг. неуклонно росла, увеличившись с 6,6% до 9,2% в том числе д .ля "Самсунг" составила - 3,1%, "Хендэ" - 2,9%, "Эл Джи" - 2,1%, "Дэу" - 1,2%. Во внешней торговле 50 крупнейших ФПГ продолжали контролировать более половины экспорта(1).
По-существу темпы и направления развития народнохозяйственного комплекса Южной Кореи определялись динамикой и характером роста крупного бизнеса, прежде всего т. н. "большой четверки" - "Самсунг", "Хендэ", "Эл Джи" и "Дэу". Под их контролем оказались ведущие отрасли экономики страны -автомобилестроение, судостроение, электроника и электротехника. Велика их доля в химии и нефтехимии, строительстве. В автомобилестроении лидерами являлись "Хендэ" и "Дэу", которые вместе с входящей в десятку крупнейших ФПГ "Киа", фактически контролировали внутренний рынок и определяли экспортную стратегию, а также импортную политику, лоббируя сохранение ограничений на импорт, прежде всего легковых автомобилей среднего класса. В 1997 г. в узкий "клуб" производителей автотраспорта вторглась группа "Самсунг", начавшая промышленное производство легковых автомобилей повышенного класса.
В 90-е годы ФПГ продолжали осуществлять крупные инвестиционные проекты в таких энерго-, материало- и капиталоемких отраслях как химия и нефтехимия, металлургия. Интенсивно развивалось судостроение, несмотря на то, что в начале 90-х годов отраслевая конъюнктура мирового рынка была неблагоприятна, в отличии от 80-х годов. Благодаря усилиям ведущих конгломератов, прежде всего "Хендэ" и "Дэу", Южная Корея вышла в лидеры мирового судостроения (см. Приложение, табл. 7).
Примечательно изменение влияния факторов, обеспечивающих конкурентоспособность южнокорейского судостроения. На протяжении 80-х годов дешевая рабочая сила позволяла чеболь успешно выдерживать ценовую конкуренцию с основными соперниками. Однако резкий рост заработной платы внутри страны и выход на мировой рынок дешевой продукции китайских судостроителей заставили ФПГ повышать свою конкурентоспособность за счет действия иных факторов. Как "Хендэ", так и "Дэу" адекватно восприняли произошедшие изменения и сконцентрировали свои усилия на снижении издержек производства, прежде всего за счет энерго- и материалоемкости производства, повышения его научно-технического уровня, уменьшение управленческих расходов, оптимизации работы менеджмента и марке тинговых служб. Южнокорейские частные конгломераты оказались способны гораздо гибче и оперативнее перестроить функционирование своих судостроительных компаний, гибче воспринять новые тре бования мирового рынка, чем громоздкие государственные судостроительные компании Тайваня и Китая. Особенно заметны результаты усилий ФПГ в научно-технической сфере. В 1993 г. южнокорейские судостроители зависели от импорта необходимых материалов и комплектующих менее, чем на 30%, тогда как тайваньские - на 40-50%, китайские - на 60-70%(2).
Особенностью 90-х годов стало стремление ФПГ при поддержке государства добиться существенного прогресса в развитии высокотехнологичных производств, в том числе в электронике и сфере телекоммуникаций. С целью поэтапного снижения зависимости Южной Кореи от зарубежных технологий и повышения конкурентоспособности экспортной продукции Министерствами торговли и промышленности на 1990-94 гг. была разработана специальная пятилетняя программа. На ее реализацию выделялось 38,8 млрд. долл., из которых 16,4 млрд. долл. направлялось целевым назначением на НИОКР в микроэлектронике, аэрокосмической технике, биотехнологии, тонкой химии, лазерной технике, оптике, в материаловедении(З). Усилия государства на этом направлении были поддержаны чеболь, которые создают исследовательские центры в самой Южной Корее, а также финансируют проведение НИОКР в ведущих научных лабораториях и университетах США и Европы. Удельный вес расходов на НИОКР в новых валовых инвестициях в 90-е годы составляли у "Эл Джи" -26,7%, у "Хендэ" - 21,1%, у "Самсунг" - 19,4%, у "Дэу" - 15,4%(4). Вместе с тем удельный вес частных компаний в общих расходах на НИОКР остается неустойчивым и колеблется от 74% в 1989 г. до 80% -в 1990 г. и71%-в1993г.(5).
Особое внимание ФПГ сконцентрировали на развитие производственных мощностей по выпуску полупроводников. В результате помесячное производство полупроводников типа 4М-DRAM составило в 1993 г. в компании "Самсунг Электронике" 1 млн. шт, "Хендэ электронике" - 4,5 млн. шт., Толдстар электронике" - 3,5 млн. шт., в результате чего эти компании вошли в число ведущих мировых производителей этой продукции, а экспорт полупроводников из Южной Корее в 1990-95 гг. увеличивался ежегодно на 50-80%(6).
Несмотря на то, что развитие наукоемких отраслей сопровождалось рядом негативных процессов (подробнее см. гл. II, пар. 2) в структуре производства чеболь в 90-е годы проходили прогрессивные изменения. В общем объеме выпускаемой продукции снижалась доля легкой промышленности, улучшались показатели деятельности предприятий тяжелой промышленности, росла доля перспективных отраслей.
Негативные последствия деятельности ФПГ для южнокорейской экономике
Ведущая роль ФПГ в экономике страны предполагает, что не только позитивные, но и отрицательные стороны их деятельности в значительной мере отражались на общеэкономических процессах. Причем постоянное нарастание негативных явлений не связано с просчетами отдельных менеджеров или руководства конкретных конгломератов. Во многом этот процесс был вызван основными принципами коммерческой деятельности лидеров южнокорейского бизнеса. Принцип - "обеспечить в первую очередь рост продаж", определивший агрессивную экспансию ФПГ на внутреннем и мировых рынках, уже с конца 80-х и, особенно, в 90-е годы провоцировал противоречия между достижением количественного роста и насущной потребностью в улучшении его качественных параметров, а также между соотношением краткосрочных и стратегических целей развития. В 90-е годы чеболь по-прежнему отдавали приоритет решению текущих, краткосрочных задач, причем эта приверженность тактике, позволяющей сконцентрироваться на поддержании сложившейся динамики роста получала моральную, организационную и финансовую поддержку со стороны государства.
Главной проблемой чеболь оставалось их отставание от ведущих фирм мира в научно-технической области. Несмотря ни на рост расходов на НИОКР, ни на отдельные научно-технические достижения, объем затрат на науку, а также их структура не могли обеспечить заметных прорывов южнокорейских конгломератов в области высоких технологий. Проведенное в начале 90-х гг. в Корейским институтом науки и технологий исследование показало, что большинство крупных компаний видит главное препятствие для своего развития в дефиците высоких технологий и отставании отечественной базы НИОКР от мирового уровня(1).
Тем не менее, если в малом бизнесе расходы на НИОКР составляли в 1990 г. 3% продаж, то среди чеболь - лишь 1,9%. И это при том, что среди представителей малого бизнеса 56% считало своей основной проблемой дефицит финансовых ресурсов, в то время как среди представителей ФПГ лишь 8% рассматривало недостаток капиталовложений в качестве главной проблемы(2). Это свидетельствовало о том, что на уровне практических решений конкретные действия ФПГ далеко не всегда способствовали достижению ими же поставленных долгосрочных целей в сфере НИОКР.
Решая свои научно-технические проблемы крупнейшие конгломераты делают ставку не столько на развитие собственных НИОКР сколько за приобретении импортных технологий. В середине 90-х годов расходы на закупку за рубежом технологий и на оплату роялти обходились Южной Корее в 2,5 млрд. долл. ежегодно(З). Сама по себе закупка лицензий абсолютно необходимый процесс, способный придать заметный импульс научно-техническому прогрессу. Однако наиболее продуктивным представляется сочетание использования зарубежного опыта и знаний, адаптированных к местным условиям (на что требуются дополнительные расходы) и формирование собственного научно-технического потенциала. Однако это последнее, ключевое звено научно-технической стратегии получало в чеболь недостаточное развитие. Одним из подтверждений тому может служить то обстоятельство, что лишь 1% кредитов предоставленных чеболь банками были направлены на развитие сферы НИОКР(4). В этом плане установки ФПГ и финансовых институтов на скорейшее получение прибыли и на решение текущих, краткосрочных задач полностью совпадали. Результатом подобного единомыслия можно считать хронические проблемы отставания научно-технической сферы в Южной Корее и медленная перестройка народнохозяйственной структуры в пользу передовых высокотехнологичных отраслей.
Так, по оценке корейского экономиста Со Бен-хи зависимость экономики Южной Кореи от научно-технического импорта составляет в 90-е годы 25%, тогда как Японии - лишь 4%(5). А. Н. Федоровский приводит данные о том, что южнокорейский экспорт на 30% зависит от импорта высокотехнологического оборудования, наиболее сложных узлов и компонентов, тогда как в Японии эта зависимость не превышает 10%(6).
По оценкам С. С. Суслиной в первой половине 90-х годов уровень технологического развития можно было оценить всего в 40% среднего уровня промышленно развитых стран. Соответственно, производительность труда в обрабатывающей промышленности составляла в 1993 г. 41% от уровня США и 55% от уровня Японии(7). В любом случае очевидно технологическое отставание Сеула от своих главных конкурентов.
Внешние количественные показатели часто скрывают содержательную сторону. Так несмотря на то, что по объему производства полупроводников Республика Корея занимает второе место в мире, южнокорейские фирмы (основные из них - "Самсунг", "Эл Джи", "Хендэ") значительно отстают от своих конкурентов в развитии научных разработок: по данным официальной статистики объемы научного проектирования в отрасли составляют лишь 20% от американского и японского уровня(8).
Чеболь и экономические преобразования президента Ким Ен Сама (1993-97)
Хотя эпоха политических диктатур в Южной Корее закончилась с приходом к власти демократически избранного президента Ким Ен Сама, экономическая модель, сложившаяся при президенте Паке, сохранилась без сколько-нибудь существенных изменений. По существу не изменились роль и место чеболь в хозяйственном комплексе страны, не претерпели основательных трансформаций отношения ФПГ с бюрократией. Попытки рационализировать их за счет преимущественно организационных мер не приносили результата в 80-е годы, а существенные экономические и институциональные реформы так и не были осуществлены.
Администрация президента Кима попыталась извлечь уроки из ошибок своих предшественников и добиться реальных сдвигов в проведении глубоких экономических реформ. Была выработана программа преобразований, которую предстояло реализовать в 1993-97 гг. в рамках пятилетнего плана построения "новой экономики", т. е. в период пребывания у власти Ким Ен Сама.
Программой намечалось разработать новый механизм экономического развития. При этом подразумевалось, что внедрение новых стимулов, повышающих предприимчивость и активность частного сектора, должны были бы сопровождаться ограничением правительственного контроля и вмешательства в дела бизнеса. В связи с этим планировалось проведения взаимосвязанных преобразований экономического, социального и институционального характера.
Реформы должны были бы стать всеохватывающими и включать в себя: повышение эффективности деятельности правительства при сокращении численности госаппарата; сокращения бюджетных расходов; оптимизацию инвестиций с целью повышения конкурентоспособности национальных производителей на мировых рынках; создание справедливой и эффективной налоговой системы, повышение налога на физических лиц с целью увеличения финансирования государственных программ (прежде всего в социальной сфере)(1).
Значительное место в экономической программе Ким Ен Сама отводилось проведению реформ в финансовой сфере. Намечалось следовать курсом на либерализацию финансовой политики, обеспечить дерегулирование финансовых институтов, распространить на них политику приватизации, постепенно открыть доступ на финансовый рынок нерезидентов. Все эти меры призваны были обеспечить улучшение инфраструктуры финансового сектора, повысить в нем конкуренцию, что в результате поднимало бы эффективность его функционирования.
Немаловажное внимание уделялось реформированию финансовой сферы, которое должно было благоприятно сказаться на реальном секторе экономики. При том, что между бюрократией и чеболь давно сложились тесные, часто неформальные отношения, преувеличенная роль чиновников в вопросах финансирования бизнеса приводит к осуществлению сомнительных проектов, неэффективных инвестиций, а также к закулисной борьбе ФПГ за доступ к источникам финансирования.
Весьма существенные потери при сложившейся системе нес малый и средний бизнес, которому было весьма трудно конкурировать с чеболь за получение кредитов. Тем самым ограничивались возможности развития малых предприятий. В качестве альтернативы неэффективной финансовой сферы развивался черный кредитный рынок. Таким образом, рационализировав деятельность кредитно-финансовой сферы, администрация Ким Ен Сама рассчитывала поддержать сбалансированность экономики в пользу малого и среднего бизнеса, и, кроме того, содействовать прогрессивным структурным изменениям в промышленности и сфере услуг.
Ставилась также задача либерализовать валютную политику, что должно было облегчить интернационализацию южнокорейской экономики, добиться, как намечало правительство, "глобализации южнокорейской экономики". Важную роль в правительственной политике либерализации экономики должна была сыграть приватизация госпредприятий. Всего предполагалось передать к 1997 г. в частные руки 58 крупных государственных компаний(2). Взятый президентом Ким Ен Самом курс на строительство "новой экономики" подразумевал изменение сложившихся взаимоотношений правительства и чеболь. Администрация, во первых, попыталась "уменьшить концентрацию экономической власти и ограничить деятельность крупных предприятий, занимающих доминирующее положение в экономике, транснациональных компаний и импортеров-монополистов, оказывающих сдерживающее влияние на развитие конкуренции". Во вторых, правительство намеревалось "реорганизовать структуру управления компаниями, уменьшив чрезмерную концентрацию власти в руках владельцев компаний и расширив права профессиональных менеджеров, укрепить финансовую самостоятельность компаний"(3). Критикуя чеболь, администрация Ким Ен Сама указывала на чрезмерное число дочерних фирм и подразделений ФПГ, необоснованную диверсификацию их коммерческой деятельности. В этом правительство видело основную причину распыления финансовых ресурсов, научно-технического и кадрового потенциала. Это ограничивало возможности южнокорейских ФПГ вести на мировых рынках успешную конкурентную борьбу с ведущими зарубежными корпорациями. В то же время "необоснованная", по мнению правительства, конкуренция внутри страны усиливалась именно вследствие растущей дифференциации деятельности конгломератов.
Отсюда возникли рекомендации правительства, доведенные до сведения чеболь в 1993 г. В частности, министерство торговли и промышленности обязало 10 ведущих конгломератов определить три ключевые отрасли специализации (см. Приложение табл. 10), а 20 следующих по величине финансовых групп - две отрасли. При этом число дочерних компаний должно было быть значительно уменынено(4). С этой целью правительство усиливало контроль за внутрифирменными финансовыми потоками, ограничивало масштабы перекрестного акционирования входящих в конгломераты компаний. Причем подталкивать чеболь к избавлению от слабых компаний должно было резкое сужение льготного государственного финансирования. При это ФПГ должны были ощутить на себе себя жесткий пресс административного давления со стороны правительства.
