Содержание к диссертации
Введение
Обзор литературы 9
Регуляция полового поведения 9
Эрекция 11
Кортиколиберин 18
Общая характеристика кортиколиберина и его трипептидного фрагмента CRF4-6 18
Кортиколиберин и репродуктивная функция 28
Октадеканейропептид 33
Характеристика октадеканейропептида 33
Влияние ГАМК-ергической передачи на репродуктивную функцию. 40
Материалы и методы 44
Вещества 44
Животные 44
Общие подходы 45
Рефлекторная эрекция, вызванная раздражением дорсального нерва пениса 47
Исследование влияния CRF4-6 и октадеканейропептида на рефлекторную эрекцию 54
Поведение спаривания самцов 56
Рефлексы пениса 58
Уровень тестостерона 59
Половое поведение самок 60
Эрекция, вызванная стимуляцией кавернозного нерва 62
Тонус сосудов пениса 65
Статистическая обработка данных 66
Результаты 68
Рефлекторная эрекция и фармакологический анализ ее механизмов 68
Общая характеристика ответа на стимуляцию ДНП 68
Временной ход ответов на стимуляцию ДНП 72
Корреляционные связи между параметрами прессорного ответа в пещеристых телах и ЭМГ мышц промежности 73
Фармакологический анализ механизмов рефлекторной эрекции 75
Влияние CRF4.6 и ODN на рефлекторную эрекцию 89
Влияние CRF4-6 на эрекцию при интратекальном введении 89
Влияние октадеканейропептида на эрекцию при интратекальном введении 91
Исследование влияния CRF4.6 на репродуктивную функцию на разных уровнях ее регуляции 93
Исследование влияния CRF4.6 на репродуктивную функцию на разных уровнях ее регуляции 94
Исследование влияния CRF4.6 на репродуктивную функцию на разных уровнях ее регуляции 95
Центральный уровень 95
Спинномозговой уровень: влияние CRF4.6 на эрекцию при интратекальном введении 103
Периферический уровень 103
Обсуждение 109
Рефлекторная эрекция 109
Влияние CRF4.6 и ODN на рефлекторную эрекцию 120
Эффекты CRF4.6 120
Эффекты октадеканейропептида 123
Заключение по разделу 125
Исследование влияния CRF4-6 на репродуктивную функцию на разных уровнях ее регуляции 127
Центральные эффекты CRF4-6 127
Исследование действия CRF4-6 на уровне спинного мозга 132
Периферические эффекты - 132
Заключение по разделу 134
Выводы 135
Список литературы 136
- Общая характеристика кортиколиберина и его трипептидного фрагмента CRF4-6
- Кортиколиберин и репродуктивная функция
- Рефлекторная эрекция, вызванная раздражением дорсального нерва пениса
- Корреляционные связи между параметрами прессорного ответа в пещеристых телах и ЭМГ мышц промежности
Введение к работе
Размножение - присущее всем организмам свойство воспроизведения себе подобных. Значимость размножения как процесса, обеспечивающего непрерывность и преемственность жизни, очевидна.
Изучению репродуктивной физиологии посвящено множество работ. К настоящему моменту накоплен большой объем данных по нервной и гуморальной регуляции репродуктивной функции. Разработан ряд теперь уже общепринятых методик, позволяющих исследовать влияния различных воздействий на репродуктивную систему [Meisel and Sachs, 1988]. Вместе с тем, многие вопросы репродуктивной физиологии животных и человека по-прежнему остаются малоизученными. Учитывая наблюдающийся в настоящее время рост нарушений репродуктивного здоровья людей [Kandeel et al., 2001], исследование работы репродуктивных систем женского и мужского организма и ее регуляции представляет не только фундаментальный интерес, но имеет и большое практическое значение, поскольку именно репродуктивное здоровье является важным фактором, определяющим качество жизни человека [Morley et al., 2005; Beutel et al., 2006]. В настоящей работе предметом исследования выбраны нервные структуры спинного мозга, обеспечивающие способность мужского организма к совершению спаривания. Кроме того, предпринята попытка экспериментального влияния с помощью двух регуляторных пептидов (фрагмента кортиколиберина и октадеканейропептида) на половую функцию у самцов лабораторных крыс.
Механизмы эрекции включают автономную и соматическую составляющие. Несмотря на то, что нервные пути, участвующие в работе этих механизмов, интенсивно изучаются, крайне мало
7 известно о координации автономных и соматических компонент эрекции на уровне спинного мозга [Steers, 2000; Giuliano and Rampin, 2004]. Представлялось интересным исследовать это взаимодействие и охарактеризовать модель, позволяющую изучать влияние физиологически активных веществ и иных факторов на автономную и соматическую составляющие эрекции.
Нейрохимические факторы, обеспечивающие как основу контроля репродуктивной функции, так и возможность ее регуляции в зависимости от внешних условий и состояния организма весьма разнообразны и включают едва ли не весь спектр медиаторов и модуляторов. В настоящей работе мы остановили внимание на двух пептидных факторах, которые проявляют анксиогенные свойства и в связи с этим, предположительно, оказывают негативное влияние на репродуктивную функцию.
Исходя из этого, целью работы было исследовать особенности взаимодействия соматических и автономных составляющих при формировании рефлекторной эрекции, оценить влияние регуляторных пептидов (CRF4_6 и ODN) на спинномозговые центры контроля эрекции и для одного из них, трипептида CRF4 6, на репродуктивную функцию самцов крыс на различных уровнях -центральном, спинномозговом и периферическом.
В соответствии с целями работы были поставлены следующие задачи: S Исследовать взаимосвязь между параметрами автономной и
соматической активности при рефлекторной эрекции и
изменения этих параметров при ганглиоблокаде, блокаде
нервно-мышечной передачи, а также блокаде синтеза оксида
азота у спинальных животных.
^ Оценить влияние физиологически активных пептидов -фрагмента кортиколиберина CRF4-6 и деривата ингибитора
8 связывания диазепама DBI, октадеканейропептида ODN, на рефлекторную эрекцию.
S Исследовать влияние CRF4-6 на репродуктивную функцию крыс на разных уровнях регуляции: центральном, спинномозговом и периферическом.
В соответствии с этим представляемая работа состоит из трех частей. В первой исследовали координацию автономных и соматических составляющих рефлекторного эректильного ответа на уровне спинного мозга у самцов крыс. Во второй - изучали влияние двух регуляторных пептидов - трипептидного фрагмента кортиколиберина (CRF4.6) и октадеканейропептида (ODN) на рефлекторную эрекцию. В третьей - изучали влияние CRF4.6 на разных уровнях - центральном (при введении в желудочки головного мозга), спинномозговом (пептид вводили под оболочки спинного мозга) и периферическом - на половую функцию самцов крыс.
Общая характеристика кортиколиберина и его трипептидного фрагмента CRF4-6
Кортиколиберин (cotricotropin releasing factor, CRF) - 41 аминокислотный пептид, принадлежащий к семейству эволюционно древних нейрогормональных регуляторов. Помимо кортиколиберина в него входит уротензин I рыб, саувагин амфибий и урокортины 1-ІЙ млекопитающих [Lovejoy and Balment, 1999; Lovejoy and Jahan, 2006]. Пептид синтезируется путем выщепления из более крупного предшественника массой 20 кДа [Lauber et al., 1984].
У млекопитающих наибольшее содержание кортиколиберина обнаружено в гипоталамусе. CRF-содержащие клетки присутствуют также в других отделах центральной нервной системы и в периферических тканях [Owens, Nemeroff, 1991; Orth, 1992; Boorse and Denver, 2006].
Период полужизни кортиколиберина человека в плазме крови составляет, по различным данным, 30-55 минут [Orth et al., 1992; Saphier et al., 1992]. Это показано также для мозговых фракций, гипофиза и почек, где CRF подвергается расщеплению различными пептидазами с образованием N-концевых, центральных и С-концевых фрагментов различной длины [Smith et al., 1987; Kertscher et al., 1998]. Как было показано in vitro с использованием различных пептидаз, одним из N-концевых фрагментов является CRFl(2)-7, который близок к трипептиду CRF4-6 [Ritchie et al., 2003].
В настоящее время известно три типа кортиколибериновых рецепторов, различающихся по сродству к CRF и другим пептидам этого семейства, локализации в ЦНС и периферических тканях [Stenzel et al., 1995; Chalmers et al., 1996; Baigent and Lowry, 2000;
Dautzenberg and Hauger, 2002]. Все рецепторы кортиколиберина -семидоменные трансмембранные белки метаботропного типа, взаимодействующие с G-белками. Действие кортиколиберин-подобных пептидов на клеточном уровне приводит к активации различных регуляторных путей, основным из которых является аденилатциклазный [Dautzenberg, Hauger, 2002].
CRF1-рецепторы имеют несколько большее сродство к кортиколиберину по сравнению с урокортином, уротензином и саувагином, а урокортины II и III практически не связываются с этим типом рецепторов [Dautzenberg, Hauger, 2002]. Наибольшая плотность CRFl-рецепторов обнаружена в гипофизе и надпочечниках [Chalmers et al., 1996]. Через рецепторы первого типа реализуется нейроэндокринное действие кортиколиберин-подобных соединений, связанные с активацией гипофизарно-надпочечниковой оси [Preil et al., 2001; Pelleymounter et al., 2002].
CRF2-peuenTopbi в организме позвоночных представлены тремя вариантами. Уротензин, саувагин и урокортины значительно превосходят кортиколиберин по степени сродства к CRF2-рецепторам [Dautzenberg, Hauger, 2002]. Показаны значительные отличия в локализации CRF2-pe4enTopoB у различных видов млекопитающих. Так, CRF2a- и CRF23-peuenTOpbi у грызунов найдены как в ЦНС, так и на периферии, в то время как у человека основным мозговым подтипом CRF2-pe4enTopoB являются CRF2a, а CRF2p-peuenTopbi представлены только в периферических тканях [Spiess et al., 1998]. Через кортиколибериновые рецепторы второго типа реализуются основные центральные, вегетативные, а также поведенческие эффекты пептидов семейства CRF, не связанные с активацией гормональной оси [Chalmers et al., 1996; Preil et al., 2001; Pelleymounter et al., 2002]. CRF3-peuenTopbi являются специфическими кортиколибериновыми рецепторами рыб [Arai et al., 2001 цит. по Dautzenberg, Hauger, 2002].
Концентрация рецепторов кортиколиберина изменяется в онтогенезе. Рецепторы CRF в мозге крыс появляются за несколько дней до рождения. В раннем постнатальном периоде их концентрация достигает максимума, значительно превышающего таковой у взрослых особей, а в препубертатном периоде уровень рецепторов становится таким же, как у половозрелых животных [Угрюмов, 1999].
Более 80% кортиколиберина в плазме крови находится в комплексе с высокоафинным CRF-связывающим белком (CRF-BP), обладающим также высоким сродством к другим CRF-подобным пептидам [Lowry et al., 1996]. Кортиколиберин-связывающий белок -гликопротеин массой 37 кДа. Структура белка у позвоночных и беспозвоночных животных высококонсервативна и не схожа со структурой рецептора кортиколиберина [Westphal and Seasholtz, 2006]. Кортиколиберин-связывающий белок может увеличивать время жизни CRF и родственных ему соединений, защищая их от энзиматического расщепления и высвобождая их в тканях органа-мишени, а также предотвращает взаимодействие CRF-подобных пептидов с рецепторами [Lowry et al., 1996; Baigent, Lowry, 2000]. Согласно другим представлениям, комплекс связывающего белка с лигандом может взаимодействовать с тканями, и выполнять самостоятельные регуляторные функции [Kemp et al., 1998]. Синтез связывающего белка зависит от уровня эстрогенов [van de Stolpe et al., 2004].
Кортиколиберин и репродуктивная функция
Введение кортиколиберина в боковой желудочек мозга гонадэктомированных (или гонадэктомированных и адреналэктомированных) самок крыс вызывает длительное, дозозависимое подавление секреции лютеинизирующего (но не фолликулстимулирующего) гормона. Периферическое введение больших доз CRF не оказывало влияния на уровень гормонов у тех же животных. Введение CRF в боковой желудочек мозга нормально циклирующих самок подавляет овуляцию, а ежедневное подкожное введение кортиколиберина в течение 12 дней после спаривания приводит к прерыванию беременности в 40% случаев [Rivier, Vale, 1984]. Центральное введение антагониста рецепторов кортиколиберина ahelicalCRF9-41 блокирует подавление секреции ЛГ при стрессирующем воздействии (неизбегаемым электрошок) у кастрированных самцов крыс [Rivier et al., 1986]. Введение антагониста опиоидных рецепторов налоксона или антисыворотки к опиоидным пептидам препятствует подавлению секреции ЛГ, вызванному центральным введением кортиколиберина у кастрированных самцов [Almeida et al., 1988]. Однако, у овариэктомированных самок макак-резусов повышение уровня кортиколиберина, вызванное подавлением синтеза кортизола, не оказывает влияния на характер секреции лютеинизирующего гормона [Van Vugt et al., 1997].
CRF секретируется клетками Лейдига семенников, и взаимодействуя с рецепторами на их мембранах, препятствует реализации эффектов ЛГ, ингибируя повышение уровня цАМФ, индуцированное гонадотропином, и продукцию тестостерона у крыс [Dufau et al., 1993]. Однако у мышей кортиколиберин, секретируемый клетками Лейдига, стимулирует продукцию тестостерона, взаимодействуя с рецепторами первого типа [Heinrich et al, 1998].
Введение кортиколиберина в боковой желудочек мозга существенно подавляет секрецию тестостерона, стимулированную хорионическим гонадотропином, за счет механизмов, не связанных с лютеинизирующим гормоном. Исследования с введением ретроградного маркера в семенники выявили наличие окрашивания в спинном мозге, стволе мозга и гипоталамусе, что свидетельствует о наличии прямого нервного пути между центральной нервной системой и семенниками. Перерезка спинного мозга блокирует способность CRF влиять на уровень тестостерона в ответ на хорионический гонадотропин [Lee et al., 2002].
Кортиколиберин вызывает подавление сексуального поведения животных обоего пола, что хорошо согласуется с угнетением репродуктивной функции во время стресса. Пептид, вводимый центрально, снижает количество лордозов у самок, а также уменьшает количество и общую продолжительность садок и количество интромиссий, увеличивая латентный период эякуляции у самцов крыс [Sirinathsinghji, 1985, 1987; Dufau et al., 1993]. Половое поведение самцов трансгенных мышей с гиперэкспрессией кортиколиберина практически не отличается от параметров для животных дикого типа, в то время как сексуальная восприимчивость самок значительно снижается [Heinrichs et al, 1997].
Кортиколиберин и сосуды Кортиколиберин и родственные ему пептиды обладают сосудорасширяющим и гипотензивным действием in vivo и in vitro. Так, при внутривенном введении крысам кортиколиберин снижает артериальное давление и вызывает расширение сосудов [Lei et al., 1993; Richter and Mulvany, 1995]. Пептиды семейства кортиколиберина проявляют вазодиляторное действие на сосуды различных органов: аорту, артерии мозга, сердца, легких, почек, брыжейки, матки, мышц, хвостовую артерию, а также подкожную вену. Механизмы вазодиляторного действия включают как эндотелий-зависимые, так и эндотелий-независимые пути, причем существуют заметные различия действия пептидов на сосуды различных сосудистых бассейнов, а также половые и возрастные различия [Sanz et al., 2003; Chan et al., 2004; Miki et al., 2004]. Эффекты кортиколиберина блокируются неселективным антагонистом кортиколиберина ahelicalCRF9-41 и селективным антагонистом - анитисаувагином 30, взаимодействующим только со вторым типом рецепторов [Lei et al., 1993; Любомиров и др., 2006].
Кортиколиберин в наномолярных концентрациях вызывает расслабление кольцевых препаратов резистивных артерий брыжейки, мозга и, в меньшей степени, мышц, предварительно сокращенных простагландином F2a, аргинин-вазопрессином или норадреналином. Эффект блокируется неселективным антагонистом CRF1 и CRF2 рецепторов ahelicalCRF9-41. Вазодиляторный эффект сохраняется после удаления эндотелия [Lei et al., 1993]. Блокаторы аденилатциклазы и калиевых каналов подавляют этот эффект, то есть воздействие пептидов опосредовано аденилатциклазным путем и последующей активацией Са +-зависимых калиевых каналов [Schilling et al., 1998]. Сходным образом CRF действует и на артерии матки беременных крыс, что особенно интересно в связи с многократным увеличением содержания кортиколиберина во время беременности [Jain et al., 1999].
Эндотелий-зависимое расслабление, вызванное пептидами семейства кортиколиберина опосредуется оксидом азота. Так, по данным Huang и коллег (2002) эндотелий-зависимый вклад в опосредованное урокортином расслабление коронарных артерий сердца крысы практически полностью блокируется L-NAME.
Для артерий хвоста показано, что расслабление предварительно сокращенных раствором с высоким содержанием калия сегментов артерий происходит независимо от эндотелия, а в основе сосудорасширяющего действия урокортина и кортиколиберина лежит опосредованное протеинкиназой А уменьшение чувствительности сократительного аппарата гладкомышечных клеток к кальцию. При этом, по данным, полученным флуориметрическим методом, внутриклеточная концентрация кальция под действием урокортина не изменялась [Lubomirov et al., 2001]. Любомировым и коллегами (2006) также было показано, что расслабление хвостовой артерии крыс, вызванное урокортином, вызвано снижением чувствительности к кальцию, опосредованным цАМФ-зависимой активацией фосфатазы легких цепей миозина.
Урокортин вызывает расслабление подкожной вены человека, эффект опосредован Са"+-зависимыми калиевыми каналами и не чувствителен к ингибиторам синтеза оксида азота [Sanz et al., 2002].
По данным Sanz и коллег (2003) существуют половые различия в механизмах расслабления сосудов, вызванного урокортином: расслабление хвостовой артерии самцов усиливается после блокады циклооксигеназы, в то время как у самок этого не наблюдается. Кроме того, механизмы расслабления сосудов под действием урокортина изменяются с возрастом. На кольцевых фрагментах аорты показано, что вклад оксида азота в расслабление аорты с возрастом увеличивается [Miki et al., 2004].
Рефлекторная эрекция, вызванная раздражением дорсального нерва пениса
Рефлекторную эрекцию вызывали у спинализованных наркотизированных самцов крыс раздражением дорсального нерва пениса (ДНП). У животных регистрировали артериальное давление, давление в пещеристых телах полового члена (ДПТ) и электромиограмму мышц промежности.
В работе были использованы самцы белых беспородных крыс возрастом 6 месяцев. Масса животных составляла около 500 г. Животных содержали при естественном освещении и при свободном доступе к пище и воде. Препаровка
Животным под глубоким уретановым наркозом (1.2 г/кг) разрезали кожу и мышцы спины на уровне нижних грудных позвонков. У 9 грудного позвонка удаляли отростки и дугу, после чего полностью перерезали спинной мозг (на уровне Т8-Т9). Рану закрывали, сшивая мышцы и кожу спины отдельными слоями. Разрезали кожу на шее животного и обнажали трахею. В трахее делали отверстие и имплантировали катетер, изготовленный из полиэтиленовой трубки (РЕ 100), для последующей искусственной вентиляции легких. В левую сонную артерию вживляли катетер для регистрации артериального давления. Катетеры изготавливали из отрезков полиэтиленовой трубки (РЕ 50, диаметр 1 мм). Рану закрывали смоченным в физиологическом растворе (0.9% NaCl) кусочком хлопковой ваты [Pescatori et al., 1993].
Разрезали кожу в паховой области и очищали от соединительной ткани и фасций пенис и мышцы промежности: седалищно-кавернозную (m. ischiocavernosus) и бульбокавернозную (т. bulbocavernosus). В желобе пениса выделяли парный дорсальный нерв пениса на расстоянии приблизительно 5 мм от лобкового симфиза. В левое пещеристое тело имплантировали канюлю для регистрации давления крови. Канюлю изготавливали из инъекционной иглы диаметром 0.8 мм. Для предотвращения свертывания крови через разветвление соединительных трубок в катетер постоянно подавался гепаринизированный (50 ед./мл) физиологический раствор (0.9% NaCl). Подача раствора осуществлялась при помощи инфузора со скоростью 0.2 мл/час.
Канюлю и катетер соединяли с датчиками давления полиэтиленовыми трубками (РЕ 50). Для работы использовали датчики давления Honeywell 26PCBFA6G, диапазон линейности сигнала датчиков - от 0 до 260 мм рт. ст.
Электрическую активность мышц промежности регистрировали в седалищно-кавернознои и проксимальной и дистальнои частях бульбокавернозной мышцы [Holmes et al., 1991; Miura et al., 2001]. Электроды для регистрации представляли собой отрезки нихромового провода в эмалевой изоляции диаметром 0.1 мм, концы проводов были очищены от изоляции на отрезке 1 мм. Электроды вживляли при помощи игл для подкожных инъекций. Электромиограмму усиливали с использованием усилителя, сконструированного ведущим инженером кафедры Л.И. Чудаковым. Коэффициент усиления составлял порядка 500, полоса пропускания усилителя - 10-2000 Гц.
Сигналы от датчиков давления и усиленные сигналы ЭМГ преобразовывали из аналоговых в цифровые (Л-КАРД, Россия). Электромиограмму сохраняли и анализировали на персональном компьютере при помощи программы Powergraph (Интероптика-С, Россия). Частота оцифровки составляла 5 кГц. Необходимость такой высокой дискретности обусловлена параметрами ЭМГ мышц промежности, частота которой достигает 600 Гц и выше.
Эрекцию вызывали раздражением дорсального нерва пениса прямоугольными импульсами амплитудой 1.5 В и длительностью 0.5 мс, импульсы подавали с частотой 5 Гц в течение 30 с. Для раздражения нерва использовали электростимулятор ЭСЛ-2, импульсы подавали через изолирующий трансформатор. Для предотвращения подсыхания и дополнительной электроизоляции нерв покрывали маленьким кусочком ваты, напитанным вазелиновым маслом.
В течение эксперимента обеспечивали дыхание животных при помощи аппарата искусственного дыхания (Вита-П), а для поддержания нормальной температуры тела крыс согревали при помощи лампы накаливания. Операционное поле на время эксперимента покрывали ватными тампонами, смоченными в физиологическом растворе.
Ход эксперимента
В течение эксперимента регистрировали 6 эрекций (Рисунок 7). Стимуляции проводили с интервалами 10 минут. Вызывали 2 ответа для оценки исходного уровня активности препарата, после чего (на 20 минуте эксперимента) животным вводили вещества: хлоризондамин 3 мг/кг (ХА, п=7), d-тубокурарин 1 мг/кг (dTK, п=6), 1-со-нитроаргинин 10 мг/кг (L-NAME, п=5) или физиологический раствор, 0.9% NaCl (ФР, п=10), контрольным крысам. Вещества вводили болюсной инъекцией в яремную вену. Объем (в мл) вводимого раствора вещества составлял: 0.5хмасса тела (в кг). После введения веществ вызывали еще 4 рефлекторных ответа на стимуляцию.
Анализ данных
При проведении сравнений между группами усредняли параметры первых двух ответов, характеризующих базовый уровень активности препарата. Полученное значение использовали для нормирования соответствующих значений четырех ответов, зарегистрированных на фоне действия вещества. Таким образом, все данные были представлены в процентах к фоновым значениям. Для оценки эффекта вещества параметры ответов, вызванных после введения, усредняли. Для оценки динамики эффектов веществ, строили графики зависимости нормированного значения параметра от времени после введения, принимая момент введения за 0.
Корреляционные связи между параметрами прессорного ответа в пещеристых телах и ЭМГ мышц промежности
Корреляционные связи между параметрами прессорного ответа в пещеристых телах и ЭМГ мышц промежности
Между параметрами давления в пещеристых телах и ЭМГ мышц промежности выявлены многочисленные корреляционные связи (Таблица 2). Латентный период повышения давления в пещеристых телах и активность седалищно-кавернозной, проксимальной и дистальной бульбокавернозных мышц (главным образом площадь под кривой ЭМГ и в некоторых случаях амплитуда и длительность) связаны положительными связями. Это указывает на активацию мышц промежности в случае более медленного нарастания давления в пещеристых телах. Напротив, амплитуда плато и время до максимума тонического повышения давления в пещеристых телах связаны с активностью мышц отрицательно. Давление в пещеристых телах после достижения некоторого уровня угнетает активность седалищно-кавернозной и бульбокавернозной мышц.
Таким образом, можно предположить, что отношения между ДПТ и активностью мышц промежности сложные, и включают в себя усиление активности мышц промежности в начальной фазе прессорного ответа, для которой характерно низкое давление, и угнетение такой активности после достижения некоторого ("достаточного") уровня давления в пещеристых телах. В случае если такое "достаточное" давление достигается быстро, активность мышц также начинает угнетаться. Вместе с тем, более высокая активность мышц промежности увеличивает скорость повышения давления в пещеристых телах пениса, на что указывают многочисленные отрицательные корреляционные связи времени до максимума прессорного ответа и параметров ЭМГ. Частота ЭМГ наименее связана с показателями прессорного ответа. Достоверные корреляции обнаружены только между частотой ЭМГ проксимальной бульбокавернознои мышцы и длительностью повышения и площадью под кривой ДПТ/САД, в обоих случаях более высокие значения этих параметров предсказывают более высокую частоту ЭМГ этой мышцы.
Таким образом, существуют сложные разнонаправленные корреляционные связи между параметрами прессорного ответа и электрической активности мышц промежности. Фармакологический анализ механизмов рефлекторной эрекции Для того чтобы исследовать взаимосвязь автономного и соматического компонента эрекции был использован фармакологический подход. Для оценки влияния автономной составляющей эрекции на соматическую подавляли развитие первой при помощи ганглиоблокатора хлоризондамина. Для того чтобы исследовать влияние соматических механизмов на автономные, блокировали мышечную активность введением d-тубокурарина. Кроме того, чтобы частично подавить активность автономных механизмов, был использован L-NAME - блокатор синтеза оксида азота, ключевого медиатора проэректильных влияний парасимпатической части автономной нервной системы. Значения параметров прессорного ответа и ЭМГ мышц промежности после введения блокаторов и у контрольных животных приведены в Таблице Хлоризондамин
После блокады передачи сигнала в вегетативных ганглиях хлоризондамином (3 мг/кг) среднее артериальное давление снизилось с 74.5±9.8 до 45.9±6.2 мм рт. ст. (р 0.001). Прессорный ответ в пещеристых телах полностью блокировался: повышения давления в пещеристых телах над пороговым уровнем (m+3-sd) в ответ на стимуляцию ДНП не происходило (Рисунки 15 и 18). Сокращения мышц промежности после ганглиоблокады сохранялись. Иногда сокращения мышц сопровождались низкоамплитудными фазическими пиками ДПТ, которые в единичных случаях превышали пороговый уровень. Общая активность седалищно-кавернозной, проксимальной и дистальной бульбокавернозных мышц была существенно увеличена по сравнению с крысами контрольной группы. Амплитуда ЭМГ седалищно-кавернозной мышцы после ганглиоблокады превышала контрольные значения на 21% (р=0.049) и фоновую активность на 22% (р=0.028). Сравнимое по величине повышение амплитуды ЭМГ проксимальной и дистальной частей бульбокавернозной мышцы (18%, р=0.129 и 21%, р=0.152 соответственно) не было статистически достоверно. Более ярко об увеличении активности мышц промежности свидетельствуют значения площади под кривой: для СКМ этот параметр был на 38% (р=0.029), для ПБК на 18% (р=0.014) а для ДБК на 29% (р=0.018) выше, чем у крыс, которым вводили физиологический раствор (Рисунок 19). Увеличение площади под кривой обусловлено увеличением амплитуды ЭМГ, но не ее длительности, которая практически не различалась у животных, которым вводили хлоризондамин, и крыс контрольной группы ни для одной из трех мышц.
Тубокурарин
Кураризация крыс (1 мг/кг) вызывала полную нервно-мышечную блокаду, о чем свидетельствовали прекращение дыхательных движений, сокращений мышц промежности и их электрической активности. Среднее артериальное давление у парализованных животных составляло 62.6±10.3 мм рт. ст. и не отличалось от значений для животных контрольной группы (68.5±2.6 мм рт. ст.).
Прессорные ответы в пещеристых телах были гладкими и состояли только из волн тонического повышения давления, фазические пики отсутствовали (Рисунок 16). Латентный период прессорного ответа после введения кураре был несколько выше, чем у контрольных крыс (р=0.071). Амплитуда плато ДПТ/САД у парализованных крыс была на 10% меньше чем у крыс, которым вводили физиологический раствор (р=0.131), а площадь под кривой значительно снижена по сравнению как с контрольными животными (на 27%, р=0.034), так и с фоновыми значениями (на 36%), р=0.001), полученными для этих же животных (Рисунок 18). Длительность прессорного ответа у парализованных и контрольных крыс не различались. При рассмотрении кривых, отражающих временной ход реакции, не обнаружено достоверных отличий между контрольными и опытными крысами по отдельным временным точкам (Рисунки 20-22).
